В последнеее время у меня появилось твердре ощущение, что некоторых людей кто-то просто вычищает из истории. Хорошо знаю, например, что был такой-то человек, деятельность которого имела определеное и явное значение в истории. Но вот начинаешь что-то искать про эитого человека в инете - почти ничего или совсем ничего. Начинаешь спрашивать, знают ли о нем люди, даже те, кто должен знать по роду своей деятельности - нет, не слышали...
Вот, например, есть у нас в Минске священник игумен Виталий Радомысльский
. Возможно, я уже писал о нем в ЖЖ. Это бывший политический деятель, депутат Верховного Совета РБ, выбранный в Орше, активный участник оппозиционных митингов и демонстраций. Почти на любом митинге начала 90-х почти непременно можно было видеть среди выступавших фигуру человека в рясе и скуфие. Это был один лучших ораторов оппозиции, говорил он грамотно, убежденно и даже, можно сказать, страстно. Он не был националистом, его доминантой был антикоммунизм и демократизм. Да и всего-то священства тогда было в ВС три человека, в том числе и митрополит. Но если митрополит тяготел по своей иерархической ментальности к номенклатурному большинству, то о. Виталий (а тогда еще не монах - о. Виктор) принадлежал к самому радикальному демократическому крылу. Это, кстати, не мешало им вдвоем приезжать в перерыве заседаний на обед в епархию. Конечно, кто знает специфику нашего митрополита, этому не удивится...
Вот только финал этой политической карьеры Радомысльского оказался неожиданным и даже для многих шокирующим - внезапно в первой предвыборной кампании он выступил на стороне Кебича, то есть партии власти.
Потом, как известно, было извечстное постановление Синода о неучастии священнослужителей в политике. Отец Виталий ушел в тень, да такую, что многие даже не верят, когда говоришь, что он был таким деятелем. Тем более демократического направления, ибо сейчас он если обнаруживает какие-то симпатии, то в радикально противоположной стороне политического спектра. Но это уже его личный путь. Интересно другое.
Он буквально исчез из истории. Хотя совершенно очевидно, что случай был совершенно своеобразный (по крайней мере, для Белоруссии) - православный священник в рядах демократической оппозиции. Но теперь о нем никто не вспоминает, не пишет, не найти о нем ничего в интернете... Даже молодые политологи, которые по долгу своей специальности просто обязаны быть в курсе таких уникальных явлений, ничего не слышали, ничего не знают. Человека оказалось выгодно замолчать и господствующим, так и оппозиционным идеологам. Так я себе это объяснял, по крайней мере....
Но вот недавно столкнулся еще с одним подобным случаем. Даже гораздо более красноречивым. Речь идет тоже о выходце из Беларуси, роль которого невозможно, как говорят, преувеличить, для всей русской православной церкви. Это Владимир Русак
, историк, сотрудник Журнала Московской Патриархии с 1970 по 1980 гг. Используя доступ к архивам и документам, он много лет собирал материалы и писал труд преследованиях Церкви при советской власти. Самый серьезный и документальный. Книга вышла в США в 1987 году в трех томах под названием "Свидетельство обвинения: Церковь и государство в Советском Союзе". Кроме того, Владимир Русак выступил с разоблачительной проповедью в Витебском соборе, где служил диаконом. Его тогдашний настоятель теперь наш минский благочинный. Он и сейчас, вспоминая, с ужасом говорит: "..и как понес..не по теме!!" Дело в том, что проповедь была на пассии, то есть должна была быть посвящена Страданиям Христа. "Не по теме" - это о страданиях Тела Христова - Церкви.
За все это В. Русак в сравнительно либеральное время - в 1986 году - был приговорен к 7 годам лагерей строгого режима и 5 годам ссылки. Так ГБ довольно недешево оценило его труд. Благодаря мощной кампании зва его освобождение, был освобожден в 1989 году и выслан в США. Реабилитирован только в 1993 году. Зуб, как видно, хороший на него поимели.
Но, как видно, не только в ГБ.
Современные теологи изучают диссидентское движение. Дмитрий Дудко, Глеб Якунин... А вот о Русаке.. не знают. Просто поразительно. Открываю труд Цыпина по церковной истории послереволюционного периода.. Ни слова, ни ссылок.. Ну ладно. Это можно было еще предполагать. Но никак не ожидал, что точно так же о нем и о его труде нет ни слова в книге Д. Поспеловского "Русская Православная Церковь в 20-м веке". Совершенно для меня непонятно. Написать целую книгу об истории церкви при советской власти и не упомянуть о главном труде за эти годы.. о человеке, который буквально с риском для жизни собирал по крупицам свидетельства исторической правды.
Кто же это так старательно вычищает людей из истории?
Отошел ко Господу духовник Александро-Невской лавры архимандрит Елеазар (Иванов)
11.03.2011 15:19
Источники: Вода живая / Седмица.Ru
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. После продолжительной болезни в четвертый день Великого поста, 10 марта, на 75-м году жизни скончался духовник Александро-Невской лавры архимандрит Елеазар (Иванов). Он тихо отошел ко Господу в собственной келии.
«Умер наш отец, духовник - мы осиротели в первую седмицу Великого поста. Господь забрал его в самое монашеское время. До последнего дня он служил Господу, исповедовал своих чад. И вот сегодня его нет. Даже своим уходом он еще раз показал нам: каждый всегда должен быть готов к смерти. Промыслом Божиим сегодня вышел свежий номер «Вестника Александро-Невской лавры» со статьей отца Елеазара «За сердцем человека нужен уход», - рассказал корреспонденту «Воды живой» наместник монастыря епископ Выборгский Назарий.
В 1936 году в семье машиниста тепловой тяги Сергея Иванова родился сын Анатолий. Еще в дошкольном возрасте мальчик ходил в Свято-Троицкую церковь города Бологое. Смотрел, слушал, по-детски молился. Поступив в первый класс, еще чаще стал посещать храм. Ребята издевались, крича вдогонку: «Поп идет!», «Аллилуйя!».
В 1956 году Анатолий поступил в Ленинградскую духовную семинарию и, окончив ее по первому разряду, продолжил обучение в Ленинградской духовной академии. В 1964 завершил учебу с присвоением степени кандидата богословия. Служил иподиаконом у митрополита Никодима (Ротова). В 1965 году был рукоположен владыкой в сан диакона, а через несколько месяцев - в сан иерея. Был настоятелем Воскресенской церкви села Голубково Лужского района, первым священником Спасо-Преображенского собора Выборга Ленинградской области.
Более 45 лет назад в Александро-Невской лавре начался монашеский путь отца Елеазара. Будущий духовник крупнейшего монастыря Санкт-Петербурга был свидетелем сталинских, а затем хрущевских гонений на Церковь, на его глазах возрождалась монашеская жизнь в знаменитой обители.
В епархиальном управлении, которое находилось в Духовском корпусе, при домовой церкви служил будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, иеромонах Владимир (Котляров), архидиакон Иннокентий (Пузиков) и другие, что составляло братию монастыря. Там же священник Анатолий Иванов стал иеромонахом, приняв постриг от руки митрополита Никодима, получив имя Елеазар в честь учителя из Маккавейских книг Библии.
Некоторое время отец Елеазар исполнял обязанности епархиального секретаря, затем был переведен в Псково-Печерский монастырь, ставший для него второй «духовной академией».
С 1980 года отец Елеазар носил сан архимандрита, а в 2004 году стал духовником Александро-Невской лавры.
Отпевание архимандрита Елеазара состоится в субботу, 12 марта в Свято-Троицком соборе лавры. Тело будет предано земле на братском участке Никольского кладбища.
17 июля состоялся брифинг для журналистов, посвященный первым дням пребывания мощей святителя Николая Чудотворца в Санкт-Петербурге. За четыре дня в Александро-Невскую Лавру пришло на поклонение 96100 человек, из них 8700 человек прошли по социальной очереди.
Председатель комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности Леонид Павлович Богданов отметил, что общее количество человек, одновременно присутствующих в очереди, иногда достигало 10 тысяч. При этом поток граждан налажен таким образом, что город не ощущает дискомфорта, несмотря на многотысячное скопление людей в Лавре и на прилегающих улицах.
Организация доступа паломников к святыне осуществляется органами исполнительной власти Санкт-Петербурга, ГУ МВД, Единого центра по предупреждению чрезвычайных ситуаций, Росгвардии а также структурами Санкт-Петербургской епархии и волонтерами. В результате совместных усилий люди проводят в очереди в среднем от получаса до трех часов. Время ожидания в социальной очереди не превышает 30 минут.
«Пока ритмичность работы шлюзов, распределяющих паломников на оптимальные группы, позволяет выдерживать относительно небольшую очередь, что говорит, прежде всего, о внутренней организации. Но если это не контролировать ежеминутно, то очередь может расползтись по Невскому проспекту », - добавил Л.П.Богданов, подчеркнув, что на случай увеличения потока паломников просчитан дополнительный маршрут для выстраивания очереди в Митрополичьем саду.
«Лавра не первый раз участвует в подобном церковно-государственном проекте. Ежедневные заседания оперативного штаба принесения мощей святителя Николая Чудотворца в Санкт-Петербург позволяют выявлять недочеты и мобильно реагировать », - заявил наместник Александро-Невской Лавры епископ Кронштадтский Назарий .
Предупреждая вопрос журналистов, сравнивающих длину очереди на поклонение святителю Николаю в Москве, растянувшуюся на несколько километров, и относительно небольшую очередь в Санкт-Петербурге, епископ Назарий подчеркнул, что не длиной очереди измеряется эффективность работы, а то, что люди в Петербурге стоят в очереди к мощам не более 3-х часов, означает, что организаторы добились полной координации усилий церковных и государственных исполнительных властей.
«Мы учитываем опыт Москвы и свой опыт - это главный показатель. Если судить по количеству людей, которые пришли поклониться святыне в день, то получается не меньше московской посещаемости. Там 52 дня находилась святыня, у нас 14 дней, суммарное количество людей будет меньше, но напряжение и количество людей в единицу времени не меньше », - отметил владыка.
Он рассказал о работе горячей линии, где трудятся психологи и священники, в том числе, архимандрит Виталий - старейший духовник братии Александро-Невской Лавры. Психологи, приходящие из городских структур, не всегда бывают церковными людьми, и отец Виталий инструктирует их, как отвечать на церковные вопросы. Горячая линия работает напряженно, основные вопросы касаются святыни и очереди, но встречаются вопросы и духовного порядка.
В работе с паломниками наибольшее внимание уделяется социальной очереди, как людям, требующим особой заботы. Именно они с наибольшим желанием стремятся поклониться святыне со своими надеждами и просьбами. «На поклонение приходят десятки тысяч людей, мы не можем учесть желание всех, но к каждому стараемся отнестись максимально чутко. Люди стекаются сюда очень разные, иногда - не совсем здоровые или далекие от церковной жизни, не знающие правил обращения со святыней. А иногда - наоборот, такие, душа которых жаждет понести дополнительный труд во славу святителя Николая. Например, вчера пришел на поклонение один петербуржец, который специально от станции метро "Пионерская" шел до Лавры пешком », - рассказал владыка Назарий.
По словам настоятеля Лавры, во время поклонения мощам Николая Чудотворца происходят и другие интересные события, зафиксированы даже чудесные случаи. О них будет рассказано после того, как пребывание святыни в Санкт-Петербурге окончится.
«Надеюсь, что этот опыт проведения крупного церковно-государственного проекта ляжет в копилку, чтобы следующие проекты были бы не менее эффективны и радостны для людей. Все, что мы можем сделать вместе с представителями власти и города, мы делаем », - заверил епископ Кронштадтский Назарий в завершение брифинга.
Напомним, что мощи святителя Николая Чудотворца находятся в Санкт-Петербурге, в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры, с 13 по 28 июля 2017 года. Доступ к святыне открыт с 7 до 22 часов.
Анна Бархатова , корреспондент « »
Родился архимандрит Елеазар (в миру Иванов Анатолий Сергеевич) 3 декабря 1936 года в городе Бологое Тверской области в семье простого рабочего. Любовь к храму и церковной службе была присуща всем членам его семьи. Дед его по материнской линии Николай Куракин и по сей день покоится на кладбище при Церкви Святой Живоначальной Троицы, единственной в Бологое, где впоследствии крещён был и маленький Анатолий. Отец Сергей Николаевич Иванов работал машинистом в локомотивном депо. Анатолий был ещё совсем маленьким, когда Господь призвал к себе его отца, тот не вернулся с фронта в годы Великой Отечественной Войны.
Детство и отроческие годы Анатолий провел в кругу матери и трех своих тетушек. Он был серьезен не в меру своих лет, не пропускал ни одной церковной службы, с 14 лет прислуживал алтарником в храме.
Так что по окончании школы вопроса куда идти не стояло, жизненный путь был давно определён, - он будет служителем Бога.
1 сентября 1956 года Анатолий поступает в Ленинградскую духовную семинарию. В 1960 году с успехом оканчивает ее и продолжает обучение в Ленинградской духовной Академии, которую оканчивает в июне 1964 году со степенью кандидата богословия.
Сразу же по окончании духовной академии 24 июля 1964 года в Лефортово (Москва), Высокопреосвященнейшим Никодимом (Ротовым), митрополитом Ленинградским и Ладожским посвящен в сан диакона. Владыка хорошо знал и ценил горение сердца молодого академика в служении Господу. (Ещё будучи воспитанником семинарии Анатолий стал иподьяконом митрополита Никодима). Поэтому неудивительно, что и трех месяцев не прослужил в Николо-Богоявленском кафедральном соборе Ленинграда новоиспечённый дьякон. 22 октября 1964 года в успевшем стать родным за 8 лет обучения храме святого апостола и евангилиста Иоанна Богослова при ЛДА, Анатолий рукоположен в сан пресвитера, и направлен на служение в село Голубково Лужского района Ленинградской области настоятелем Воскресенского храма.
Неприветливо встретило молодого священника место нового его служения, неприветливы оказались власти. Секретарь горсовета с порога заявил, что храм решено закрыть, и велел отправляться назад. Напутствуемый благословением правящего архиерея о.Анатолий не отступил, не испугал его и убогий вид полуразрушенного храма. На следующий день, в Димитриевскую родительскую субботу он уже служил свою первую самостоятельную Божественную литургию. Так жил сельский священник, не взирая на внешние трудности: совершал богослужения, окормлял свою немногочисленную паству, латал дыры, подновлял купола. Здесь удостоен своих первых наград за служение людям и Богу - скуфья и набедренник. А 16 июня 1965 года Анатолия перевели в город Выборг настоятелем Спасо-Преображенского собора. Не удалось и здесь надолго обосноваться.
3 января 1966 года о. Анатолий отправился в паломничество по Святой Земле, а спустя семь дней милостью Божией согласно нового указа митрополита Никодима, 10 января 1966 года возвращен в Санкт-Петербург и зачислен в клир приходского, на тот момент, Свято-Троицкого собора «бывшей» Александро-Невской Лавры. Таков был промысел Божий о своём избраннике. Именно здесь в стенах Лавры он примет монашеский постриг, сюда он вернется, чтобы обрести вечный покой. Но все это много позже, прежде предстоит пройти нелёгкий тернистый путь. Владыка митрополит уже готовит для него новое послушание. 20 июня 1966 года о. Анатолий назначен секретарём Ленинградского епархиального управления.
3 апреля 1966 года в неделю Великого поста всё в том же храме апостола Иоанна Богослова при ЛДА от рук своего духовного наставника и благодетеля митрополита Никодима (Ротова) сподобился принять ангельский образ с наречением имени в честь учителя Макавейских книг библии мученика Елеазара.
Вскоре, подобно своему небесному покровителю, ему предстоит претерпеть и первое гонение. Так некогда, ветхозаветный учитель Макавейский, убелённый сединами старец Елеазар потерпел за правду и твёрдость в вере, дабы не соблазнить и не погубить учеников своих. Иудеи в то время (166 г. до Р.Х.) подпали под власть Сирийских правителей. Один из них - Антиох Епифан стал понуждать иудеев отречься от своей веры, он потребовал от Елеазара вкусить идоложертвенного свиного мяса. Старец согласился скорее умереть, чем оставить Бога отцов своих. Тогда Антиох обещал пощаду, если старец хотя бы сделает вид, что вкусил. Тот принял мученический венец, и с собою привел ко Господу семь учеников своих.
Иеромонах Елеазар был сильным, настоящим человеком, его девиз - «Жить не по лжи», он не боялся говорить об истине и обличать всякую неправду. Однажды в епархию пришла церковная староста и заявила, что все деньги отдала в Фонд Мира. Секретарь обличил её в том, что она фонд содержащий всю атеистическую пропаганду ставит выше епархиального управления, отпускающего свечи и просфоры, без которых приход не может существовать. За это высказывание и за свои смелые проповеди 2 сентября 1968 года освобожден от должности секретаря епархии и переведён в поселок Толмачёво Лужского района Ленинградской области настоятелем Спасо-Преображенского храма.
18 апреля 1969 года резолюцией митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима освобождён от должности настоятеля Спасо-Преображенской церкви поселка Толмачёво и направлен в Псково-Печерский монастырь. Четыре года в монастыре принесли мир в душу иеромонаха Елеазара, казалось бы закончилась череда бесконечных перемещений с места на место, с прихода на приход. За стенами обители можно отрешиться от мирской суеты и предаться монашескому деланию. Здесь о. Елеазар служил свою череду, нёс послушание кононарха и певчего.
9 июля 1973 года в связи с кончиной настоятеля Геннадия Шабас, назначен исполняющим обязанности настоятеля Казанской Церкви города Великие Луки, Псковской области. Здесь он восстановил Богослужебную практику и совершение треб к великой радости прихожан. Спустя год 10 августа 1974 года он вернётся в стены Печерской обители и приступит к прежним своим послушаниям.
28 августа 1974 года награжден саном игумена с возложением палицы. Ещё 9 лет смиренного служения под Покровом Пречистой Богородицы в Успенской её обители. В это время о.Елеазар, не замечая сам, будет подготавливать себя к главному своему служению. Всё больше людей день ото дня будут приходить к ещё довольно молодому игумену за духовным советом. Зная его бесконечную доброту, доверяя его мудрым наставлениям, они потянутся из разных уголков России в Печерскую обитель, чтобы снова и снова побеседовать с дорогим батюшкой.
В мае 1975 года прибавляется ещё одно послушание - приём и сопровождение иностранных делегаций, за ним следует и новая награда - крест с украшениями, небольшое утешение для монаха и священнослужителя. А 6 апреля 1980 года за усердное служение по представлению наместника архимандрита Гавриила (Стеблюченко, ныне архиепископ Богоявленский и Тындинский) награжден высоким саном архимандрита с возложением митры и вручением ордена преподобного Сергия Радонежского. В это время у отца Елеазара и архимандрита Гавриила сложились теплые дружеские отношения, которые не прекращались до самой его смерти.
24 марта 1983 года указом митрополита Псковского и Порховского Иоанна архимандрит Елеазар отчислен из числа братии Псково-Печерского монастыря и для пользы дела Церкви направлен на служение к Димитриевской церкви города Пскова. А спустя три месяца с той же целью переведен служителем в Ильинскую Церковь села Кулье Печерского района Псковской области, где прослужил 3 года.
В 1992 году к наместнику Псково-Печерского монастыря с просьбой о помощи обратились члены клуба «Встреча» при районной библиотеке города. Они проявили особый интерес к творчеству художников эпохи Возрождения с их религиозными сюжетами, содержание которых было мало понятным.
Игумен Павел (Пономарёв, ныне архиепископ Рязанский и Касимовский) не колебался, кого назначить на это послушание, для работы с интеллигенцией у него был подходящий священник - архимандрит Елеазар.
Как же соответствовало это послушание духу отца Елеазара! Будучи глубоко религиозным человеком, он всегда оставался творческой личностью. Непременно интересовался литературой, наукой, музыкой - искусством во всех его проявлениях. Он постоянно занимался самообразованием, обладал отменным музыкальным слухом и феноменальной памятью - легко воспроизводил законы и формулы по математике, физике, химии; свободно цитировал Гоголя, Грибоедова, Пушкина, Лескова; и, безусловно, ответ на любой жизненный вопрос всегда мог подкрепить цитатой из священного писания или словами молитвы.
Начались «воскресные чтения» на религиозные темы под руководством о. Елеазара, а раз в месяц - вечера, посвященные творчеству какого-либо писателя или поэта. В читальном зале Печерской библиотеки никогда не было свободных мест. Вскоре, по настоянию духовного руководителя клуб «Встреча» переименован в общество «Познание».
В это же время Архимандрит Елеазар регулярно печатается в районной газете «Печерская правда», освещая смысл и содержание религиозных праздников, а вскоре составляет и издает сборник «Духовная жизнь земли Псковской». Нужно заметить, публиковать статьи духовного содержания в светской газете, где редакторский совет составляют закоренелые атеисты - дело не самое простое, нередко приходилось идти на компромисс. Бывали случаи, что после редакции смысл и содержание искажались до неузнаваемости. Это глубоко ранило о. Елеазара и даже приносило неприятности.
Занимаясь творческой и просветительской деятельностью, ни на минуту не забывает отец Елеазар о пастырском служении, своих слушателей он неуклонно подготавливает к воцерковлению. Вскоре и они, в недавнем прошлом атеисты, станут его духовными чадами.
Своим духовником избирает его и Владимир (Котляров), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский.
Владыка уже был в сане архимандрита и нес своё послушание в стенах Александро-Невской Лавры, когда юный семинарист Анатолий только вступал на путь служения Богу. И вот теперь он приезжает в Псково-Печерский монастырь, чтобы со смирением получать наставления о.Елеазара.
Митрополит Владимир всей душой болеет за монастырь, который на его глазах и во многом благодаря ему восстает из небытия. Александро-Невская Лавра восстанавливается, один за другим государство передает корпуса возрожденной обители. Но болит сердце Священноархимандрита, нет у братии наставника в духовной жизни, основы любого монастыря. Для обители он желает лучшего.
Не раз Владыка и архимандрит Елеазар говорили об этом. Не просто далось это решение.
Наконец, будучи смиренным послушником, о.Елеазар решается вернуться туда, где когда-то начинался его монашеский путь. Митрополит с радостью принимает так долго жданное прошение и 1 декабря 2003 года зачисляет архимандрита Елеазара в число насельников Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры. А спустя год, 26 марта 2004 года, согласно решению Духовного собора лавры и определением правящего архиерея архимандрит Елеазар назначен братским духовником.
Так надлежало о. Елеазару 40 лет послужить Русской Православной Церкви в священном сане, и окинув взглядом всё пережитое, смиренно приступить к исполнению главного своего послушания - стать духовным отцом для братии монастыря и сотен прихожан, жаждущих его окормления.
Его самоотверженный труд был по достоинству отмечен патриархом Алексием II, по предоставлению Митрополита Владимира 11 апреля 2004 года архимандрит Елеазар награжден орденом святого благоверного князя Даниила Московского III степени.
Неизменно, три дня в неделю - понедельник, среду и пятницу с 6 утра и до окончания поздней Божественной литургии, преклонив колени и вознеся молитву пред мощами святого благоверного князя Александра Невского, принимает всех приходящих к нему духовник Лавры архимандрит Елеазар. Нет вопроса, на который он не дал бы ответа, но он требователен и просит, чтобы его наставления исполнялись точно и неуклонно. Он строг, и может легко отругать за неправильные действия и поступки впервые пришедшего к нему за советом. Ругается не по злобе, но в назидание кающемуся и по ревности в служении Богу. За то же он покроет любовью и прощением, и это духовный дар отца Елеазара, простым словом он может утешить самого унывающего грешника. Всегда у духовника лавры собрана котомка с гостинцами, которые он щедро раздает своим чадам.
В воскресный день торжественно возглавляет Божественную литургию, как и прежде с пылким горячим сердцем читает проповедь.
Продолжает свои публикации. В газете «Вестник Александро-Невской Лавры» центральное место каждого номера занимают статьи и проповеди Архимандрита Елеазара.
Нередко, выйдя из Покровского придела и пройдя под благословение духовника, братия, что только что пела раннюю литургию получает порицание и неодобрение: «Ну как вы пели?! Опять фальшивили!» И сам покажет как надо было спеть. Насколько батюшка музыкален, можно судить по его высказываниям. Однажды, в своей беседе в обществе «Познание» в Печерах, говоря о смысле жизни, он привёл такое сравнение: «Мелодия невозможна без того, чтобы нота была спета, а потом исчезла, и на ее место появилась другая. В движении мира тоже есть мелодия и идея, о чем следует всякому знать, потому что он один из певцов Божественной музыки».
Особенно же ревнует о. Елеазар о Церковном пении. И в 2006 году он создаёт любительский церковный хор из числа своих духовных чад, даёт ему красивое название «Астрон» - звезда, батюшка во всем любит красоту, и определяет к храму Иверской иконы Божией Матери, недавно построенному на самом восточном краю города, на территории Психоневрологического интерната. Многих своих чад, которые заблудились в мирской суете, и ищут Света, и ищут Бога, он будет направлять в свой хор, чтобы они через церковное пение сами становились частичкой этого Божественного света.
Здоровье батюшки слабеет год от года и день ото дня. Потерявшее прочность своего основания ещё в Печерах, в Лавре оно все чаще дает сбои. Не раз приходится обращаться за помощью медиков, несколько раз - лежать в больнице при Санкт-Петербургской Военно-Медицинской академии. И всегда батюшка очень благодарен множеству врачей, помогающих ему в укреплении здоровья.
Нельзя не подивиться, как премудро устроил Господь и как предивно Его смотрение. Медики лечат его от болезней телесных, он врачует через беседу и таинство исповеди их недуги душевные. Многие из врачей прилепляются к числу его духовных чад.
С поистине несломимой силой воли преодолевает отец Елеазар множество болезней, переживает парализацию нижних конечностей. Уже крайне редко и с большим трудом предстоит он пред Престолом Божиим. Но не сломлен его дух, он никогда не позволяет себе унывать.
Ночью встает о. Елеазар на молитву, а утром, всегда строг и подтянут, спешит он в собор, чтобы снова часами принимать приходящих к нему за духовной поддержкой.
Один Господь знает, что приходится преодолевать ему, проходя этот поистине крестный путь от своей кельи до собора. Батюшка всегда преодолевает его сам, никому не позволяя помогать себе. Он приходит в храм первый, до зари, и подолгу сидит на паперти напротив входа и дышит, будь то зимняя стужа, вдыхает эту морозную свежесть, ему не хватает воздуха. Здесь он слушает братский молебен и лишь потом идет на свое место, чтобы принимать людей. Тут он позволяет проводить себя дежурному или одному из послушников.
30 марта 2009 года Патриарх Кирилл награждает архимандрита Елеазара орденом преподобного Серафима Саровского IIстепени.
Монастырь развивается, растет число братии. Батюшка всегда очень живо интересуется жизнью монастыря. Главные решения принимаются на духовном соборе, в котором всегда непременно участвует отец Елеазар. Более того, как позже признается наместник Лавры, епископ Выборгский Назарий (Лавриненко), слово о. Елеазара как духовника по любому вопросу имеет для него решающее значение, к нему он всегда прислушивается.
Отца Елеазара Владыка называет главным послушником лавры. В безропотном несении своего послушания он являет образец для подражания как младшей, так и старшей братии. Заходя в собор наместник первым делом смотрит, на месте ли отец Елеазар. И если батюшка на месте, тот всегда спокоен.
С начала 2011 года и до наступления весны у о. Елеазара не прекращает болеть сердце, он очень тяжело себя чувствует. На все уговоры лечь больницу отвечает: «Ничего, пройдет. Уже легче. Спасибо за молитвы». Когда епископ Назарий поздравлял его с наступлением нового 2011 года, батюшка так сказал ему: «В больницу я больше не лягу. Мой единственный и лучший врач - это Господь». Не поддается он и на уговоры поберечь силы и не ходить в собор.
Приближается Великий пост. Батюшка с небывалым нетерпением ждет Пасху Христову. С особым чувством он участвует в Божественной службе на Прощеное воскресение. С любовью и смирением прощает и просит прощения, благословляет сперва братию, а после и всех многочисленных прихожан и своих духовных чад, пришедших на чин прощения и …прощания.
9 марта 2011 года в среду первой седмицы Великого поста духовник Александро-Невской Лавры, как сотни раз прежде, превозмогая боль, преодолел свой крестный путь, и словно Агнец достиг своей Голгофы. Здесь как и шесть лет прежде, он принимал народ. Как обычно исповедовал, беседовал, благословлял. Ничем не отличен этот день от других. Разве тем только, что раньше обычного, не досидев до конца Божественной Литургии, он один без чей-либо помощи возвратился в свою келью.
В своей келье рано утром следующего дня отец Елеазар отошел ко Вседержителю нашему Господу Иисусу Христу.
Отмечающая в 2013 г. свое 300-летие одна из четырех главных обителей Русской Православной Церкви – Александро-Невская Лавра прославилась в XX веке целым сонмом новомучеников, из которых в настоящее время канонизировано – 13, больше чем во многих крупных епархиях. Это, прежде всего, настоятели Лавры – митрополиты Владимир (Богоявленский, +1918), Вениамин (Казанский, +1922), Серафим (Чичагов, +1937) и наместники обители – архиепископ Прокопий (Титов, +1937), епископ Виктор (Островидов, +1934) и епископ Григорий (Лебедев, + 1937).
Все они были расстреляны безбожниками, кроме скончавшегося в ссылке Владыки Виктора. В августе 1922 г. вместе с митрополитом Петроградским и Гдовским Вениамином (Казанским) чекисты расстреляли на Ржевском полигоне юрисконсульта Лавры мученика Иоанна Ковшарова.
В 1937 г. на Бутовском полигоне под Москвой оказался расстрелян и бывший насельник Александро-Невской Лавры архидиакон Серафим (Вавилов), прославленный как местночтимый святой Московской епархии. Лаврским святым можно считать и одного их первомучеников Русской Церкви протоиерея Петра Скипетрова, смертельно раненого красногвардейцами 17 января 1918 г. при попытке захвата Александро-Невской Лавры и вскоре скончавшегося в больнице. Следует упомянуть и четырех, прославленных в лике святых членов Александро-Невского братства: архиепископа Иннокентия (Тихонова), архимандрита Льва (Егорова), Киру Оболенскую и Екатерину Арскую (все они были расстреляны в 1937 г.).
Один из первомучеников – бывший настоятель Александро-Невской Лавры митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) был расстрелян революционными солдатами в январе 1918 г. на территории Киево-Печерской Лавры, где сохраняются его мощи и места почитания, связанные с этим иерархом.
Погибший при защите обители протоиерей Петр Скипетров был похоронен 22 января 1918 г. на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры, за алтарем Тихвинской церкви. Спустя два месяца, 31 марта, Святейший Патриарх Тихон совершил в храме Московской Духовной семинарии заупокойную литургию по новым священномученикам и мученикам, в числе которых значилось и имя протоиерея Петра Скипетрова. Молитвенные возношения на заупокойной литургии и панихиде произносились в такой форме: «О упокоении рабов Божиих, за веру и Церковь Православную убиенных». В 1934 г., уже после закрытия Лавры, при преобразовании Тихвинского кладбища в музейный некрополь было решено ликвидировать большую часть прежних захоронений, в том числе могилу о. Петра. Антонине Николаевне, вдове пастыря, было предложено перенести прах мужа на другое кладбище. Печальная задумчивость овладела ею после этого предложения. «Матушка, ты не беспокойся, мы никуда не поедем, а останемся на старом мест», — разрешил смущения своей супруги о. Петр, явившись ей во сне в ночь после полученного ею известия.
Перенос праха священномученика не состоялся, и хотя надгробие было уничтожено, само захоронение под землей сохранилось. 27 сентября 1994 г. стараниями внучки о. Петра Галины Михайловны Скипетровой и редакции епархиального журнала «Санкт-Петербургские ведомости» на могиле пастыря был вновь установлен крест с неугасимой лампадой. 26 декабря 2001 г. отец Петр Скипетров был прославлен в лике святых Русской Православной Церковью, и его могила служит местом поклонения верующих.
Следует отметить, что канонизация новомучеников первых двух лет советской власти, прежде всего расстрелянных во время красного террора лета 1918 – весны 1919 гг. в настоящее время является серьезной проблемой. В 1918-1919 гг. не оформлялись следственные дела, отсутствуют протоколы допроса арестованных, акты расстрела и т.п. Это служит препятствием для канонизации погибших в период красного террора верующих, что представляется неоправданным. Мучения и смерть первомучеников очень напоминает мучения христианских святых в Римской империи: зачастую сохранились свидетельства людей, присутствовавших при их казни. В тоже время следственные дела 1930-х гг. не дают представления о поведении расстрелянных верующих в последние минуты их жизни.
Еще одним существенным затруднением является поиск мест расстрела и захоронения новомучеников, что представляет собой одну из главных тайн органов госбезопасности, в значительной степени нераскрытую до сих пор. Поэтому долго не были известны точные места упокоения мощей многих святых XX века, в частности расстрелянных в августе 1922 г. митрополита Петроградского Вениамина (Казанского) и юрисконсульта Лавры мученика Иоанна Ковшарова. Еще в советское время верующие установили символический крест в память Владыки Вениамина на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры, который и сейчас служит местом поклонения священномученику. А в середине 2000-х гг. путем длительных архивных- поисков и раскопок удалось установить, что митрополит Вениамина и юрисконсульт Лавры Иоанн Ковшаров были расстреляли и захоронены на Ржевском полигоне под Петербургом. Сейчас туда также совершаются паломничества, экскурсии и т.д.
Там где такие места удалось найти, они служат важными центрами нравственного воспитания новых поколений (Бутово под Москвой, Левашово под Санкт-Петербургом, Сандормох в Карелии и др.). При этом лаврские новомученики погребены и в Бутово, и в Левашово и в Сандормохе. Так в 1937 г. на Бутовском полигоне были расстрелян митрополит Серафим (Чичагов) и архидиакон Серафим (Вавилов). В настоящее время на полигоне, который находится в ведении Русской Православной Церкви, возведен храм в память новомучеников, существует мемориальная музейная экспозиция. Подобная экспозиция есть и в Левашово, там также планируется возведение православного храма.
В последние годы в Санкт-Петербурге существует заметный интерес к изучению деятельности этого, существовавшего в северной столице в 1918-1932 гг. братству. Без преувеличения можно констатировать, что Александро-Невское братство было уникальным явлением не только в истории Санкт-Петербургской епархии, но и Русской Православной Церкви первых послереволюционных десятилетий в целом. Находясь под «дамокловым мечом» репрессий в течение всех лет своего существования, оно проявляло удивительную активность и разнообразие видов работы. История братства свидетельствует о том, что оно было одной из самых оптимальных организационных форм внешней деятельности верующих в условиях безбожных гонений и известном смысле представляло собой стержень жизни епархии, на протяжении 14 лет играя заметную роль во всех важнейших событиях этой жизни, в частности, активно борясь с обновленческим расколом, и, противодействуя иосифлянскому разделению. Подобные братства возникали в соответствии с решением Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг., в Петроградской епархии процессом их создания активно руководил священномученик митрополит Вениамин (Казанский).
Александро-Невское братство было образовано в январе 1918 г. при Лавре из мирян, как мужчин, так и женщин, под руководством монахов, и в первое время одной из его главных функций являлась защита обители от посягательств безбожников. Затем – в 1919-1921 гг. – ему принадлежала центральная роль в создании и деятельности союза православных братств Петроградской епархии. Именно на него ориентировались все другие подобные объединения верующих. В эти же и последующие годы Александро-Невское братство неустанно стремилось привлечь в церковную среду представителей различных слоев интеллигенции, сблизить их с ученым монашеством, в чем и добилось заметных успехов. Братчики и братчицы имели постоянную тесную связь с возникшими после революции новыми формами духовного образования – Богословским институтом, разнообразными курсами и т.д., но особенно крепкой эта связь была с заменившим осенью 1918 г. закрытую Духовную семинарию Богословско-пастырским училищем, где члены братства составляли значительную часть учащихся и преподавателей, в число которых входил и один из главных основателей и руководителей братства священномученик архимандрит Лев (в миру Леонид Михайлович Егоров).
Следует отметить также, что Александро-Невское братство в определенном смысле представляло собой звено в ряду полулегальных религиозно-философских кружков и обществ, существовавшей в 1920-е годы в северной столице. Оно имело в своем составе особый православный религиозно-философский кружок. Важным направлением деятельности братства являлось создание полулегальных монашеских общин в миру, а также монашеские постриги молодых людей (в том числе тайные) с целью сохранения института монашества в условиях массового закрытия существовавших ранее обителей. Первые две общины сестер были созданы осенью 1922 г., затем в конце 1920-х – начале 1930-х гг. возникли еще несколько небольших общин. Особенно активно в эти времена проводились тайные постриги, которые в основном совершал о. Лев. Братские отцы всегда считали одной из основных своих задач подготовку молодых образованных священнослужителей, что в условиях ограничения, а затем и полной ликвидации духовного образования позволило бы сохранить кадры духовенства, способного в будущем осуществить возрождение Церкви. Деятельность братства очень помогала сплочению верующих всех возрастов и сословий перед лицом яростных антицерковных гонений. Это было удивительно дружное сообщество людей, трудившихся ради Христа и во имя любви к ближним, где само слово «брат» понималось в его истинно евангельском смысле.
Именно с Александро-Невским братством была связана большая часть пастырского служения архимандрита Льва. Он и его брат – будущий митрополит Гурий (в миру Вячеслав Михайлович) родились в Боровичском уезде Новгородской губернии в семье владельца артели ломовых извозчиков, соответственно 26 февраля 1889 г. и 1 июля 1891 г. Братья рано осиротели, и их взяли на воспитание проживавшие в Петербурге бездетный дядя Я.С. Селюхин. Со временем Леонид закончил историко-филологический факультет Петербургского университета, затем в 1915 г. поступил в Духовную Академию и проучился там 3 курса. Одновременно, будучи студентом, преподавал словесность в средних ученых заведениях столицы. В 1915 г. Леонид был пострижен в монахи Александро-Невской Лавры с именем Лев, возведен в сан иеродиакона и иеромонаха (в этом же году принял монашеский постриг с именем Гурий его брат Вячеслав).
Уже в 1916 г. братья Егоровы (как скоро стали называть в народе отцов Гурия и Льва) развили вместе с иеромонахом Иннокентием (Тихоновым) очень интенсивную миссионерскую деятельность среди бедного населения Петрограда. Продолжая ее после Октябрьской революции, иеромонах Лев вместе с отцами Гурием и Иннокентием создал 8 марта 1918 г. при Александро-Невской Лавре молодежный кружок. Теперь миссионерская деятельность трех молодых монахов приняла несколько другие, чем до революции, формы. Они не «ходили в народ», зато народ шел к ним. В частности, в состав кружка вошли многие ученицы Епархиального женского училища. Митрополит Иоанн (Вендланд) писал об этом периоде 1918 г. так: «По городу разнеслась слава о «братьях Егоровых». Однажды отец Гурий представился митрополиту Антонию Храповицкому, которого раньше не знал. Когда он назвал свою фамилию, митрополит воскликнул: «А, братья Егоровы, как вас не знать, вся Россия знает братьев Егоровых!» В те годы отец Гурий познакомился со Святейшим Патриархом Тихоном: несколько раз он ездил к Патриарху в Москву по поручениям Петроградского митрополита Вениамина. Был такой единственный случай, когда Патриарх Тихон [в мае-июне 1918 г.] приехал в Петроград. Митрополит Вениамин представил ему отцов Иннокентия, Гурия и Льва. Патриарх сказал: «Ну, кто же их не знает, Иннокентия, Гурия и Льва. Их надо выдвигать».
В январе 1919 г. Владыка Вениамин предоставил членам кружка находившуюся при его покоях Крестовую Успенскую церковь. А 1 февраля при этом храме и было окончательно образовано существовавшее с 1918 г. Александро-Невское братство. Окормление его членов являлось важнейшей частью пастырской деятельности о. Льва. Он служил в лаврской Крестовой церкви, являвшейся центром братской жизни. Позднее о. Лев на допросе 27 июня 1922 г. указал, что основными целями братства являлись: 1. «чисто церковное возрождение церковного богослужебного устава», 2. «борьба с торгашеством в церкви» (отсутствие продажи свечей и просфор, бесплатное совершение треб), 3. «реформа церковного пения» – отказ от светского исполнения партиями и « пение по обиходу», чтобы «народ легко мог петь с нами». Члены братства бескорыстно исполняли все обязанности по обслуживанию своего храма – пономарей, певцов, выносящих свечи, чтецов и т.д.
В начале 1920 г. в составе братства был создан занимавшийся богословскими проблемами кружок св. Иоанна Златоуста, заседания которого проходили по средам. Этот кружок входил в занимавшееся богословскими проблемами «Содружество под покровительством святого Василия Великого», председателем которого был старший из братьев Егоровых Николай (профессор математики), а духовным руководителем о. Лев. К февралю 1921 г. состоялось несколько заседаний содружества. Просветительская деятельность братства состояла не только в устройстве лекций, диспутов и т.п., но и главным образом в церковной работе с детьми. И возглавлял ее иеромонах Лев. Братчики делали все возможное, чтобы после запрещения изучения Закона Божия в школах, в народе не угас огонь веры. По благословению митрополита Вениамина для детей и подростков были заведены специальные кресты, хоругви, иконы и облачения. Дети участвовали в богослужениях и крестных ходах. Лаврские иноки и миряне из братства вели 69 детских кружков, в которых изучался Закон Божий. Эти занятия проходили в основном по воскресеньям в помещениях при Крестовой митрополичьей церкви. Много внимания уделялось катехизации детей – их учили церковному пению, церковно-славянскому языку, проводили для них говение и отдельную литургию, на которой дети пели, читали и помогали священнику.
Активно откликнулось братство на охвативший страну после окончания гражданской войны голод. 11 марта 1922 г. наместник Лавры архимандрит Николай (Ярушевич) обратился к митрополиту Вениамину с рапортом: «Сыновне испрашиваю благословение Вашего Высокопреосвященства на открытие при Лавре питательного пункта для голодающих на средства богомольцев Св. Духовской и Крестовой церквей и при участии представителей тех и других. Добровольные пожертвования на это дело уже начались. Во главе этого дела, в качестве заведующего пунктом мог бы встать, если угодно будет благословить Вашему Высокопреосвященству, иеромонах Лев». Уже на следующий день – 12 марта Владыка написал на рапорте резолюцию: «Господь да благословит добрым успехом святое начинание» и назначил заведующим питательным пунктом о. Льва. Забота об арестованных и осужденных выражалась в материальной помощи им и духовной поддержке, которая осуществлялась как при личных свиданиях с заключенными в тюрьме, так и опосредованно. На допросе 27 июня 1922 г. о. Лев сообщил, что в помощи тем заключенным, которых они знали, члены братства старались никогда не отказывать.
В первые послереволюционные годы в Петрограде кроме Александро-Невского возникло еще несколько православных братств. 5 мая 1920 г. в Лавре, после молебна и приветствия митрополита Вениамина, в помещении при Крестовой церкви открылась первая общебратская конференция, на которой было принято совместное решение об объединении в союз всех существующих городских братств «на почве религиозно-просветительной и благотворительной деятельности». Во время заседаний работали пять секций, и одну из них – по работе с детьми – возглавлял о. Лев, который таким образом фактически был признан руководителем этого направления церковной деятельности в Петрограде. На конференции был принят примерный общебратский устав написанный отцами Иннокентием, Гурием и Львом, а также выбран совет общебратского союза, куда на правах несменяемых членов обязательно входили духовные руководители братств, трое из которых – иеромонахи Иннокентий, Гурий и Лев – практически вершили все дела в самом совете, призванном «служить объединяющим центром всех братств» и «разрешать всевозможные вопросы братской практики».
В совете общебратского союза о. Лев состоял вплоть до его ликвидации весной 1922 г. при этом молодой иеромонах активно занимался работой не только с детьми и молодежью, но и миссионерской преподавательской деятельностью. С осени 1918 по июль 1922 г. он читал лекции по русской литературе в Богословско-пастырском училище. В апреле – июле 1921 г. о. Лев был членом организационного бюро 2-й общебратской конференции Петроградской епархии, исполняя обязанности организатора детской секции. Кроме того, ему поручили составлять новую братскую молитву. Активно участвовал о. Лев и в работе конференции, состоявшейся в начале августа 1921 г. А с 18 августа 1921 г. до лета 1922 г. он состоял в образованном при Феодоровском соборе мужском монашеском кружке Петроградской епархии, имевшем своей целью «выяснение вопросов монашеской жизни и распространение идей монашества, особенно среди учащихся». К 1 апреля 1922 г. на собраниях кружка было прочитано 13 докладов, главным образом, по истории монашества, часть которых произнес о. Лев.
Кипучая пастырская деятельность молодого иеромонаха была прервана в июне 1922 г. в связи с началом кампании изъятия церковных ценностей и организованного высшими органами коммунистической партии и ГПУ так называемого обновленческого раскола. После ареста Патриарха Тихона и вынужденного отказа его 12 мая 1922 г. от руководства Православной Церковью обновленцы более года доминировали в церковной жизни страны. Во многих районах, в том числе в Петрограде, они первоначально встретили решительное сопротивление. 28 мая митрополит Вениамин (Казанский) в своем послании к пастве отлучил петроградских обновленцев от Церкви. Именно это стало основной причиной его ареста. С 10 июня по 5 июля 1922 г. в городе проходил судебный процесс над 86 священнослужителями и мирянами. Их обвиняли в организации сопротивления изъятию церковных ценностей. Надуманность процесса была очевидна, однако власти хотели любым путем, не считаясь с законностью, подавить всякое возможное сопротивление.
Поэтому репрессии обрушились и на многих руководителей и активистов петроградских братств, прежде всего наиболее близкого митрополиту Александро-Невского. И через несколько часов после ареста Владыки – ранним утром 1 июня, агенты ГПУ схватили епископа Иннокентия, о. Гурия, три братчицы, наместника Лавры епископа Николая (Ярушевича), а 16 июня и о. Льва. Проведенные допросы и обыски более 40 арестованных по делу православных братств мало что дали следственным органам. Отца Льва допрашивали дважды – 27 июня и 17 августа. Как и большинство других обвиняемых он не видел ничего предосудительного и запретного в протекавшей совершенно открыто и по сути легально деятельности братств и поэтому многое рассказал о ней, но отверг какие-либо обвинения в контрреволюции.
Доказать противодействие членов братств изъятию из храмов ценностей не удалось. Практически все арестованные говорили на допросе о своей полной непричастности к сопротивлению этой акции. Следствие не привело к желаемым для властей результатам – арестованных не рискнули вывести на суд. В результате 14 сентября 1922 г. Петроградское губернское отделение ГПУ на закрытом заседании постановило выслать 7 обвиняемых из Петроградской губернии на 2 года «как политически неблагонадёжных», в том числе о. Гурия, епископа Иннокентия – в Архангельскую губернию, а о. Льва – в Оренбургскую губернию. В отношении других 26 человек дело было прекращено.
О. Лев отбывал почти двухлетнюю ссылку сначала в Оренбургской губернии, а затем в Западном Казахстане. Во время его отсутствия в Петрограде, несмотря на репрессии, деятельность Александро-Невского братства не прекращалась, а в 1925 г. вновь начала оживляться. Один за другим из ссылки возвратились все три основателя братства. Первым – ещё в конце 1924 г. был освобождён и приехал в Ленинград о. Лев. Но он первоначально устроиться в штат какого-либо храма не смог и до осени 1926 г. служил периодически, в качестве приписного священника для совершения ранних обеден. Занимался о. Лев в то время также переплетным делом.
На 1926-1928 гг. пришелся новый, относительно благоприятный период существования братства. Конечно, его жизнь и деятельность официально оставалась нелегальной, но в то же время прямо не преследовалась. Несмотря на арест и ссылку епископа Иннокентия, Александро-Невское братство по-прежнему возглавляли три находившихся между собой в тесном духовном общении и единстве руководителя – отцы Гурий и Лев (Егоровы) и о. Варлаам (Сацердотский). В октябре 1926 г. отца Льва назначили настоятелем одного из крупнейших соборов Ленинграда — храма Феодоровской иконы Божией Матери в память 300-летия царствования Дома Романовых. Постепенно туда перешла большая часть членов братства и в 1930 г. два братских хора. О. Лев также был возведен в сан архимандрита и с марта 1926 г. стал исполнять обязанности благочинного, преподавателя русской литературы и члена педагогического совета Богословско-пастырского училища.
Весной 1927 г. архимандрит был арестован во второй раз. В это время в училище обучалось около 70 человек, и его популярность стала вызывать раздражение у властей. В конце апреля заведующий районным церковным столом написал городскому руководству заявления о необходимости закрыть Высшие Богословские курсы и Богословско-пастырское училище, так как они «готовят врагов советской власти». Ликвидировать эти учебные заведения в то время власти не решились, но поручили ГПУ сфабриковать «дело Богословско-пастырского училища». Аресты по нему проходили в основном в мае-июне 1927 г. и серьезно затронули Александро-Невское братство. 27 мая агенты ГПУ арестовали архимандритов Гурия и Льва, за решеткой также оказались архиепископ Гавриил (Воеводин), епископ Григорий (Лебедев), несколько преподавателей и учащихся. Но в конце концов, «дело Богословско-пастырского училища» развалилось. 19 ноября 1927 г. всех арестованных освободили под подписку о невыезде, а через год – 10 ноября 1928 г. дело вообще было прекращено «за недостаточностью компрометирующего материала» и взятые подписки аннулированы. Но все учебные заведения Московской Патриархии к этому времени в Ленинграде (как и по всей стране) уже были закрыты.
Из хранящейся в следственном деле секретной переписки ОГПУ видно, что арестованные по «делу Богословско-пастырского училища» были освобождены с расчетом на то, чтобы они включились в набиравшее силу иосифлянское движение. Советскому руководству были выгодны любые новые расколы и разделения в Русской Православной Церкви, ослаблявшие ее единство. Поэтому на первых порах власти не препятствовали возникновению оппозиционного им церковного движения, получившего свое название по имени руководителя – митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых). Иосифляне не признавали опубликованную в июле 1927 г. декларацию Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) о лояльности советской власти и отказывались поминать в храмах и эту власть и самого митр. Сергия. Некоторые из освобожденных в ноябре 1927 г. стали активными участниками иосифлянского движения. Но все руководители Александро-Невского братства единодушно остались верны митр. Сергию. По их влиянием и практически все члены братства за редчайшим исключением не поддержали иосифлян. Эта позиция братских отцов оказала влияние на ситуацию в епархии в целом. Они даже переписывались с руководителями иосифлян, стараясь убедить их в неправильности занятой позиции.
С рубежа 1928-1929 гг. ситуация, в которой служил о. Лев, существенно изменилась, быстро стала нарастать волна массовых гонений и репрессий против всех течений Русской Православной Церкви. Начали закрываться и церкви при ленинградских подворьях ликвидированных монастырей, хотя официально они уже давно считались приходскими. Так, в апреле 1930 г. была закрыта церковь подворья Творожковского монастыря, что стало тяжелым ударом для Александро-Невского братства. Из нее архимандрит Варлаам (Сацердотский) и архиепископ Гавриил (Воеводин) перешли служить в Феодоровский собор. Туда же перешли и оба ранее бывших при Творожковском подворье братских хора. Регентом хора правого клироса был назначен иеромонах Серафим (Суторихин), окормлять его певчих стал настоятель собора о. Лев. Хором же левого клироса регентовала Вера Киселева, а духовным отцом певчих был архимандрит Варлаам.
На допросе 28 февраля 1932 г. о. Варлаам так охарактеризовал последние годы существования братства: «После ареста Гурия Егорова и последующей его высылки руководство остатками «братства» легло на меня. Общее количество братчиц и братьев к тому времени, т.е. к 1929 г. составляло не более 50 человек … Деятельность «братства» в этот период заключалась в устройстве хоровых спевок и организации хора в Федоровском соборе. Кроме того, осуществлялась помощь высланному духовенству путем сбора денег, вещей и отправки посылок… О всей деятельности «братства» было известно Льву Егорову, который является настоятелем собора, и без его благословения в храме ничего не могло совершаться. Однако, установки мои и Гурия Егорова в методах воспитания верующих отличаются от установок Льва тем, что наш с Гурием метод монашеский, Лев же Егоров, не возражая принципиально против монашества, находит возможным его существование не уходя от современной светской жизни, то есть не меняя светского облика. С 1929 г. по настоящее время деятельность нашего «братства» в основном ни в чем не изменилась».
Братчица А.С. Борисова на допросе подтвердила существовавшую разницу в методах руководства архимандритов Льва и Варлаама. По ее словам о. Лев призывал членов братства к широкой общественной деятельности, «направленной на внедрение христианства», поэтому предлагал повышать уровень светского образования и «учил сочетать культурную жизнь с верностью христианству»: «Этим объясняется то, что члены братства – дети о. Льва, в большинстве или люди интеллигентные, или учащаяся молодежь». А о. Варлаам, по свидетельству Борисовой, учил внутреннему благочестию (т.е. не призывал к мирской и миссионерской работе) и благотворительной деятельности.
Таким образом, разница в подходах отцов Льва и Варлаама заключалась, прежде всего, в том, что первый из них считал необходимым в изменившихся к худшему внешних условиях готовить образованных молодых людей к принятию тайного монашеского пострига, с тем, чтобы они, живя в светской среде, и, работая в гражданских учреждениях, боролись за Церковь и несли слово Божие в массы. Второй же руководитель братства полагал, что по-прежнему необходимо создавать полулегальные общины сестер и братьев с уставом внутренней жизни, близким к монастырскому и постепенным отдалением членов общин от советской действительности и светской среды вообще.
В 1930-1932 гг. архимандрит Лев уже окормлял большую часть братчиц (при приеме он вручал им белые платки). В это время у него было более 50 духовных детей. Архимандрит считал необходимым проявлять определенную осторожность и осмотрительность, понимая, что ОГПУ может в любой момент выйти на братство и разгромить его. Именно поэтому он активно способствовал развитию института тайного монашества. Это отмечали позднее в своих показаниях многие арестованные священнослужители. Так, архиепископ Гавриил (Воеводин) на допросе говорил: «Одним из способов укрепления церкви руководители считали тайное монашество, которое, по их мнению, должно было воспитать стойких, интеллигентных и решительных борцов за веру. Сообразно этому круг лиц, группирующихся вокруг Льва Егорова, состоит преимущественно из интеллигенции и учащейся молодежи».
Важная заслуга о. Льва состояла в том, что он неустанно стремился расширить ряды братства, привлекая в него образованную молодежь. Вступившие в братство молодые люди находились в постоянном тесном общении, поддерживая друг друга в различных ситуациях. «Новенькие» поручались «старшим» братчикам. Широко оказывалась материальная помощь учащейся молодежи. Руководство же богословским образованием молодых членов братства осуществляли архимандриты Лев (Егоров), Варлаам (Сацердотский) и другие братские отцы.
Несмотря на фактически нелегальное существование, под руководством о. Льва братство продолжало строжайше запрещенную советскими законами общественно-благотворительную деятельность (помощь бедным, заключенным, монастырям епархии, обучение детей Закону Божию). Ряды братчиков и в конце 1920-х – начале 1930-х гг. заметно пополнялись образованными и активными молодыми людьми, некоторые из которых (иеромонах Серафим Суторихин, иеродиаконы Афанасий Карасевич, Нектарий Панин и др.) приняли монашеский постриг. И почти всех из них постригал в Феодоровском соборе о. Лев. Следует отметить, что в это время архимандрит окормлял также несколько не входивших в братство женских монашеских общин, в частности шесть насельниц подворья Успенского Моквинского женского монастыря в пос. Вырица, которых он удержал от присоединения к иосифлянам.
Полная трагизма и жертвенного служения Всевышнему история братства завершилась в 1932 г. Его судьба была предопределена развернутой кампанией массовых арестов священнослужителей и, прежде всего, монашествующих. Общее количество арестованных в ночь с 17 на 18 февраля составляло около 500 человек, в том числе более 40 членов Александро-Невского братства. Все арестованные были разбиты на несколько отдельных следственных дел, в среднем по 50 человек в каждом. И лишь в отношении Александро-Невского братства органы ОГПУ сделали исключение, сфабриковав огромное дело почти на 100 человек. Оно подразделялось на две части, каждая из которых имела свое обвинительное заключение. Первое было составлено на 41 человека, арестованного в Ленинграде, а второе – на 51 человека из «филиалов» братства на периферии.
Следствие проводилось в ускоренном порядке. «Контрреволюционная деятельность» членов братства представлялась следователям очевидной без необходимости добывать какие-либо серьезные доказательства. Поэтому допросы арестованных чаще всего проводились один-два раза. Отец Лев допрашивался дважды – 29 февраля и 2 марта. На вопрос о политических убеждениях он ответил: «Стараюсь не мешать строительству социализма. Не сочувствую антирелигиозной политике советской власти». Архимандрит вообще отрицал существование братства, говоря, что оно распалось в 1922 г. Отрицал он и сбор средств в Феодоровском соборе для помощи ссыльным, а также все другие обвинения. Лишь после предъявления ему на втором допросе фотографии хора правого клироса собора он сообщил некоторые имена изображенных на ней, заявив, что остальных духовных детей назвать отказывается.
Все следствие длилось лишь около месяца, и 15 марта 1932 г. было утверждено обвинительное заключение на первую группу арестованных в области монашествующих, а 19 марта – на основных активистов братства в количестве 41 человека. Суть обвинения сводилась к стремлению представить братство в виде мифической контрреволюционной организации, которая якобы со времени своего создания в 1918 г. непрерывно вела активную борьбу с советской властью. Открытого суда не было. 22 марта 1932 г. Коллегия ОГПУ вынесла подсудимым приговор – от лишения права проживания в Ленинграде и Ленинградской области на 3 года до 10 лет лагерей. К максимальному сроку наказания был приговорен и отец Лев.
Его дальнейшая подлинная судьба оставалась неизвестной до недавнего времени. Органы госбезопасности сообщили родственниками ложную информацию о смерти о. Льва 25 января 1942 г. в лагере пос. Осинники Кемеровской области от несчастного случая на шахте. Эти сведения попали во все опубликованные в 1990-е гг. биографические справки. Однако на самом деле все было иначе. 18 апреля 1932 г. архимандрит Лев поступил в отделение Черная речка Сибирского лагеря (Сиблага), расположенное в Кемеровской области, а в конце марта 1936 г. его перевели из изолятора в Ахпунское отделение Сиблага (на станцию Ахпун Таштагольского района Кемеровской обл.). С лета 1937 г. в советских лагерях, как и по всей стране, была развернута массовая кампания арестов. Не пережил страшное время «большого террора» и о. Лев. 13 сентября его приговорили к высшей мере наказания. Священномученик был расстрелян 20 сентября 1937 г. Сведения о месте казни и захоронения в архивно-следственном деле отсутствуют. Так погиб один из самых замечательных пастырей Петербургской епархии, воспитавший несколько десятков глубоко верующих молодых людей, сохранивших преданность Церкви в пору самых жестоких гонений. Память о подвижнической деятельности архимандрита Льва долгое время жила в городе святого Петра и после гибели пастыря.
В 1993 г. был прославлен как местночтимый святой Слободского края расстрелянный в 1937 г. в Виннице архиепископ Иннокентий (Тихонов). 8 мая 2003 г. священномученик Лев (Егоров) и еще два члена Александро-Невского братства – Екатерина Арская и Кира Оболенская – были причислены к лику святых Русской Православной Церковью. Обе они входили в братство с начала 1920-х гг., причем Екатерина Ивановна Арская была членом приходского совета Феодоровского собора и ближайшей помощницей о. Льва. Впервые ее арестовали 18 февраля 1932 г. по делу братства и приговорили к 3 годам концлагеря. После освобождения Е. Арская поселилась в г. Боровичи (ныне Новгородская обл.), так как проживание в Ленинграде было для нее запрещено. К этому времени в Боровичах уже жила княжна Кира Ивановна Оболенская, арестованная и осужденная на пять лет лагерей еще в 1930 г. Боровичи тогда были местом ссылки духовенства и церковных активистов-мирян Ленинграда. Все эти лица, в том числе Арская и Оболенская, вместе с духовенством Боровичей были арестованы осенью 1937 г. (всего около 60 человек) и объявлены состоящими в контрреволюционной организации. Арестованные подвергались многочасовым допросам и пыткам, которые смогли выдержать только две женщины – Екатерина Арская и Кира Оболенская. Они до конца отрицали свою вину и отказывались давать ложные показания. 17 декабря 1937 г. обе святые (вместе с еще 50 осужденными по Боровичскому делу) были расстреляны.
Все руководители братства: архиепископ Иннокентий (Тихонов), архимандрит Лев (Егоров), архимандрит Варлаам (Сацердотский), иеромонах Вениамин (Эссен), иеромонах Сергий (Ляпунов), кроме будущего митрополита Гурия (Егорова) погибли в 1936-1938 гг., почти полностью было уничтожено и первое поколение молодых монахов, принявших постриг до 1932 г., за исключением архимандрита Серафима (Суторихина). Но в основном уцелели те братчики, которые на момент разгрома еще являлись подростками. Именно из этого слоя вышли четыре будущих видных архиерея: митрополиты Иоанн (Вендланд) и Леонид (Поляков), архиепископы Никон (Фомичев) и Михей (Хархаров) – скончавшийся в 2005 г., а также другие священнослужители. Ни одна другая церковно-общественная организация в России не дала в XX веке столько православных архиереев. Семена, посеянные братскими отцами дали свои благодатные всходы. Если бы не массовые репрессии 1930-х гг. таких «всходов» было бы гораздо больше.
Даже после разгрома 1932 г. братство не исчезло полностью. При поселившемся после освобождения в 1933 г. в Средней Азии архимандрите Гурии (Егорове) возникла община его духовных детей – бывших братчиков и братчиц, насчитывавшая около 20 человек. Большинство из них позднее приняло монашеский постриг.
Избежавшие репрессий и оставшиеся в Ленинграде члены братства уже не собирались вместе и не занимались организованной благотворительностью, хотя в индивидуальном порядке продолжали помогать арестованным за веру, а также обучать детей Закону Божию. Они поддерживали друг друга морально и материально, старались хранить верность братским правилам и берегли память о своих погибших в лагерях духовных отцах. Последней из активных членов Александро-Невского братства скончалась 9 ноября 1993 г. в Петербурге Лидия Александровна Мейер – дочь известного философа, возглавлявшего в 1920-е гг. тайное религиозно-философское общество «Воскресенье».
Сейчас память о новомучениках Александро-Невской Лавры активно возрождается. В помещениях церкви иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» на Шпалерной ул. в 2004 г. был устроен Музей новомучеников Санкт-Петербургской епархии, часть экспозиции которого посвящена св. Екатерине Арской, дочери ктитора этого храма А.П. Уртьева. День памяти этой новомученицы (17 декабря) стал особым праздником Скорбященской церкви и совершается с торжественностью храмовых дней.
В 2010 г. при Александро-Невской Лавре было воссоздано Александро-Невское братство. В стенах обители создается и музейная экспозиция, посвященная новомученикам Лавры. В главном храме обители – Свято-Троицком соборе, в специальной части храма, помещены иконы всех прославленных в лике святых новомучеников Лавры. Эти иконы находятся и в церкви, устроенной в начале 2000-х гг. в бывшей келье последнего духовника Александро-Невской Лавры перед ее закрытием преподобного Серафима Вырицкого – исповедника, не раз подвергавшегося гонениям и угрозам ареста.