О том, какой должна быть молитва, как и о чем следует молиться, мы беседуем с кандидатом богословия протоиереем Димитрием Моисеевым .
- Отец Димитрий, молитва -это…
- … разговор с Богом, наше обращение к Господу. Именно поэтому молитва не должна сводиться лишь к простому вычитыванию каких-то текстов. Необходимо понимать: когда мы молимся, то стоим перед Самим Богом, Господь смотрит на нас и видит, что и как произносим. Молимся, лишь бы исполнить быстрей молитвенное правило и отвязаться от него или же действительно приходим к Богу как к нашему любящему Отцу.
- А как понимать «общение с Богом»?
В первую очередь, это единение с Богом, приобщение к Божественной благодати. Причем общение может быть и невербальным, то есть бессловесным. Кстати, игумен Никон (Воробьев) любил таким образом общаться с одним юродивым, который жил в том же городе, что и он, - в Гжатске. Бывало, сядут они рядом на скамеечке, помолчат, помолятся. Потом поблагодарят друг друга за общение и разойдутся.
- Можно ли под общением понимать обращение к Господу своими словами, или это нечто другое?
Молитвенные правила - это образец, поскольку их написали люди, движимые Духом Божиим. Внимательно читая эти молитвы, мы в большей или меньшей степени проникаемся тем духом, который был у святых. А уже настроившись на этот правильный тон, мы можем помолиться и своими словами о конкретных нуждах, потому что нет правил на все случаи жизни. Церковь рекомендует всегда начинать молитву именно с правила для того, чтобы помочь человеку обычному, мирскому, грешному, не имеющему благодатного опыта, хоть немножечко приблизиться к верному состоянию духа через Псалтирь, чтение канонов и молитв, авторами которых являются святые люди.
- Молитва - это диалог человека с Богом. Раз диалог, то как человеку научиться слышать ответ в молитве? Допустим, кто-то в молитве спрашивал у Бога, стоит ли ему куда-то ехать. А потом включает радио и слышит слово «поехали». Можно ли такой «знак» считать ответом на молитву?
Думаю, этого делать ни в коем случае нельзя. Все-таки гадать на молитве или на каких-то иных предметах Церковь строго запрещает. Если мы достигнем такой чистоты сердца, как у преподобного Серафима Саровского или людей подобного духовного уровня, тогда ответ Божий будет нам ясен и понятен. Для остальных же, кто находится в обычном духовном состоянии, для таких, как мы все, Церковь предписывает помолиться и положиться на волю Божию. Господь Сам управит. Из обстоятельств, сопутствующих нам, мы поймем, как нам лучше поступить. Если мы хотим куда-то поехать и просим, чтобы Господь дал нам понять, стоит туда нам ехать или нет, то как-то не чудесным, а самым обыкновенным образом все-таки это поймем. Например, отменится поезд, на котором мы собрались ехать, или произойдет какое-то событие, которое не даст нам возможности отправиться в поездку, если Богу это будет не угодно. Или, напротив, все окажется очень благополучно. Но искать чудесных ответов, сверхъестественных откровений ни в коем случае нельзя. Это уже называется искушением Господа Бога.
Если мы молимся правильно - Бог отвечает, и Он Сам находит пути, как до нас достучаться. Можно сказать, что молитва - диалог, но это будет не совсем точно. Потому что, как сказал святитель Фотий Константинопольский, употребляя то или иное слово в переносном значении, нельзя от него требовать полного соответствия прямому смыслу. То есть все сопутствующие моменты, которые есть у прямого смысла, не всегда соответствуют переносному. Слово «диалог», конечно же, в данном случае употреблено в переносном значении.
- Существуют ли понятия «правильная» молитва и «неправильная»?
Безусловно, такие понятия существуют. Что такое молитва? Это наше обращение к Богу. Мы должны ясно понимать, с чем нам нужно к Нему обращаться, а с чем нет. Преподобный Исаак Сирин неправильную молитву сравнивает с тем, как если бы кто-то пришел к царю, который может дать ему все, и попросил у него гноя, то есть вещей совершенно незначительных, за которыми к царю обращаться не стоит. В первую очередь мы должны молиться о своем спасении, исцелении от греха, чтобы Господь простил нам наши беззакония. Что же касается житейских нужд, то Господь сказал, что этого всего ищут язычники. Мы же должны надеяться на Промысл Божий. Однако в силу нашего несовершенства, немощи, в силу того, что мы не в состоянии полностью положиться на Промысл Божий и кое о чем заботимся сами, испрашиваем у Бога помощи в земных делах. Преподобный Марк Подвижник сказал, что тому, кто не заботится о житейском, но возлагает все надежды на Бога, и молиться следует только о Божественном. Если же мы немощны и все-таки имеем заботу о житейском, то нам нужно и об этом помолиться, попросить Божией помощи.
А что касается правильной и неправильной молитвы, то правильная молитва должна исходить из реального видения своего положения. Если я действительно вижу себя грешным, погибающим, то в первую очередь я должен озаботиться своим спасением. Глупо человеку, который вот-вот может умереть от аппендицита заботиться, например, о белизне своих зубов или хорошей прическе. Поэтому подлинные святоотеческие молитвы, которые в качестве примера приводятся у нас в молитвослове, церковных службах, - все они преисполнены духом покаяния.
А что касается молитвы неправильной, ярким примером может послужить набирающая в православных кругах «популярность» одна молитва. В православных изданиях она проходит или как безымянная древняя молитва, или приписывается какому-нибудь из известных православных святых. Но на самом деле она принадлежит католическому святому Франциску Ассизскому. «Господи, сделай, чтобы не меня утешали… а я утешал; чтобы не меня понимали… а я понимал; чтобы не меня любили… а я любил…» и все в таком духе. Эта молитва, автор которой, Франциск Ассизский, говоривший в свое время, что «я не вижу за собой никакого греха, которого не искупил бы исповедью и покаянием», вся преисполнена духом гордости, духом того, что в Православии называется прелестью. Сравним для интереса эту молитву с любой молитвой из молитвослова, составленной Макарием Великим или Антонием Великим и преисполненной духом видения своих грехов и покаяния. Сравним эту молитву хотя бы с молитвой оптинских старцев, которые молились о том, чтобы Господь укрепил и утешил именно их. А видеть себя способным утешать других, просить у Бога помощи на этом пути - это, безусловно, к Православию никакого отношения не имеет.
Апостол Павел говорил, что мы не знаем сами, о чем молиться, но «Дух Божий ходатайствует о нас воздыханиями неизреченными». Значит, есть молитва без слов, и можно ничего не говорить на молитве. Как это лучше понять?
Думаю, здесь для понимания лучше обратиться к беседе преподобного Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым. Когда человек по своей чистоте сподобился посещения Духа, то тогда, конечно, и слова будут уже излишни. Человек будет просто предстоять в безмолвном общении с Богом. Но для того, чтобы сподобиться такой чистоты, такой молитвы, нужно быть преподобным Серафимом. Нужно пройти ту жизненную школу, тот духовный искус, который прошел преподобный. И только тогда Господь, может быть, и посетит нас такой молитвой, таким общением. Но мы ни в коем случае не должны ставить себе цель достигнуть такой молитвы. Необходимо главное: очиститься от грехов, нам нужно иметь перед собой только одну цель - покаяние. Все остальное - будь то дары Божии, какие-то откровения - все это целиком и полностью находится в Божественной власти. И когда Господь сочтет нужным, то Он и пошлет человеку тот или иной дар со Своей стороны. Но искать этого мы не должны ни в коем случае. Поскольку если мы изменим цель, будем искать не очищения от греха, а каких-то удовольствий, переживаний в молитве, то эти переживания очень скоро придут. Правда, от другой силы.
Епископ Вениамин (Милов) писал: «Христос радуется и веселится, когда видит в христианине твердое убеждение в том, что именно Он творит в верующих все доброе. Поэтому всякому христианину надлежит исповедовать, что Христос в нем воюет, побеждает, призывает Бога, молится, благодарит, благоговеет и ищет спасения с молением и смирением…» Какова же тогда роль самого христианина, в том числе и в молитве, если все в нем делает Господь?
Господь сказал Своим ученикам, а евангелист апостол Иоанн донес эту фразу до нас: «Без Меня не можете творить ничего. Я лоза, а вы - ветви». Это воистину так, поскольку именно Господь Иисус Христос, восприняв на себя человеческую природу, обновил ее и дал нам возможность, присоединившись к ней, строить свои поступки, поведение, свою молитву.
Задача христианина в данном случае - явить свое произволение, показать, что он действительно желает, чтобы Христос в нем действовал. Человек не в состоянии преодолеть ни свою греховность, ни свои страсти, вредные привычки лишь собственными силами. Это может сделать в нем только Христос. От человека же требуется поведением, делами, образом мысли, всем его существом доказать, что он на самом деле этого желает. Все наши подвиги, действия - все то, что Церковь требует от христианина, - должны служить подтверждением нашего желания стать лучше. Не сами по себе пост, молитва или какие-то другие подвиги исправляют нас, но этим мы доказываем свое произволение быть исправленными. А исправляет нас, конечно, Сам Господь.
Православное учение говорит нам о синергии, то есть о соработничестве между человеком и Богом. Западная Церковь, к сожалению, восприняла тот перегиб, который допустил блаженный Августин в учении об этом вопросе. Любая крайность не свойственна для Церкви, которая всегда избирает срединный путь.
Воспитание детей, в том числе и духовное, нельзя свести только к одному молитвенному подвигу за них. За детей, безусловно, необходимо молиться, но в первую очередь духовная жизнь передается от человека к человеку. Считаю, дети должны видеть, как молятся их родители, о чем молятся. И сам по себе образ родителей, непрерывно помнящих о Боге, откладывается в памяти детей и в свое время сослужит им хорошую службу. Потому что дети увидят, что нормальный образ жизни именно такой. А что касается того, что лучше читать за детей, то думаю, одного общего для всех правила не существует. Кому-то ближе Псалтирь, кому-то акафист, кому-то канон, кому-то какие-то молитвы. Здесь я предпочел бы оставить все на усмотрение родителей. Поскольку главное в молитве не читать какой-либо текст (они не различаются между собой по силе воздействия или результата); главное в молитве - тот духовный настрой, с которым мы к ней приступаем, та наша искренность, с которой мы к Богу обращаемся. Можно сказать два слова от всего сердца, и Господь их услышит, а можно прочитать огромную книгу, и пользы от этого не будет никакой.
Естественно, мы о детях заботимся, но при этом важно помнить, что не только от нас зависит их дальнейшая жизнь. Дети - это самостоятельные личности, они с раннего возраста стараются уже что-то анализировать, о чем-то рассуждать, пытаются как-то по-своему переработать тот опыт, который они видят у своих родителей. И, конечно же, Промысл Божий, который заботится о каждом человеке, также следит за нашими детьми и помогает им. Ставит их в те ситуации, где именно они со своим опытом могли бы поступить правильно. Наша задача научить их этому.
- Действительно ли женщине в критические дни нельзя молиться в храме?
- Несколько лет тому назад сербский патриарх Павел написал замечательную статью-исследование на эту тему. При желании ее можно найти в Интернете. Суть этого исследования сводится к тому, что он попытался выяснить те причины, по которым такой запрет существует. Все канонические правила и предания святых отцов сводятся, в принципе, к двум моментам. С одной стороны, нечистота, которую испытывает женщина в данные дни, является препятствием к тому, чтобы ей принимать участие в таинствах. Почему? По той простой причине, что к таинствам должны приступать в чистоте духовной и телесной. Грубо говоря, если у мужчины идет кровь из носа в течение дня, то в этот день он тоже должен воздержаться от принятия таинств. Во-вторых, существует запрет на пролитие крови в храме, и поэтому в древности женщине в таких ситуациях запрещалось любое вхождение в храм. Современная практика все-таки говорит нам, что ходить в храм в таком состоянии можно. Разумеется, при этом нужно принять определенные меры, чтобы все было в порядке.
Но от участия в таинстве причастия или крещения в эти дни женщине лучше воздержаться. А прийти помолиться запрещения нет. Повторюсь, сербский патриарх Павел пишет об этом более подробно и аргументировано.
В Евангелии есть такие слова, что если вы не будете прощать людям их согрешения, то и Отец Небесный не простит вам согрешений ваших. На молитве нужно ли прощать самого себя?
Хороший вопрос. Дело в том, что прощать нас может только Бог. Но что это означает? Значит, исправлять те последствия грехов, которые мы натворили. Но Господь не гневается на нас, не держит зла против кого-то из нас, и мы сами не должны держать зла на ближних, и на самого себя в том числе. Отношение к своим грехам у христианина должно быть такое: с одной стороны, человек должен сожалеть, что их совершил, с другой стороны, необходимо понимать, что иначе он и не может, так как грешен, падший. И без помощи Божией сам по себе человек не способен воздержаться от грехов. Человек должен видеть для себя естественным такое состояние греховности, но ему необходимо всеми силами просить Бога избавить его от этого падения.
- В Православии существует некое разделение, какому святому о чем молиться. Правильно ли это?
Смотря как к этому подходить. С одной стороны, из житий святых мы узнаем, что тот или иной подвижник в своей жизни смог победить какую-то страсть или имел возможность помогать людям в какой-то определенной проблеме. Вполне естественно обратиться к этому святому с молитвой о помощи в соответствующей нужде. Но проводить четкое разграничение: один святой помогает лишь в этом, а другой - в чем-то еще, и ни в коем случае нельзя перепутать их «сферы влияния» - неверно. Думаю, это уже близко к язычеству. Любой святой, в силу своей близости к Богу, имеет благодать помогать нам в любых наших нуждах. И неслучайно, что среди величайших святых нашей Церкви нет такого разделения: нигде не написано, в чем помогает Иоанн Златоуст или Василий Великий, например; с чем нужно обращаться к Григорию Нисскому, а с чем - к Максиму Исповеднику. Думаю, достаточно характерная черта.
А если человек молится, а в этот момент его кто-то прерывает с просьбой о помощи? Что важнее: помочь человеку или продолжить молитву?
Если человек приходит за помощью, просит о какой-то необходимости, думаю, здесь лучше прервать молитву и помочь человеку. Потому что, например, «Учительное известие» - свод правил, как священнику вести себя на Божественной литургии, - предписывает: если идет литургия, и вдруг кто-то приходит и просит причастить умирающего, то необходимо прервать литургию и пойти причащать умирающего. Конечно, если это происходит до евхаристического канона. Если же человек с такой просьбой пришел в момент евхаристического канона, то его нужно закончить и сразу же идти. Этот канон длится минут десять. Поэтому здесь это ожидание, скорее всего, уже роли не сыграет.
- Некоторые невоцерковленные люди молятся только по настроению. Что им можно посоветовать?
Дело в том, что молитва все-таки (имею в виду молитву правильную, совершенную) это свойство нового человека. Разумеется, человеку ветхому, колеблемому страстями, молиться трудно и весьма нелегко заставить себя собраться. Тем не менее, это необходимо. Нужно понуждать себя к молитве. Если мы понимаем необходимость молитвы, то должны потрудиться.
- Отец Димитрий, а должны ли молитвы приносить удовлетворение?
Мы молимся не для того, чтобы почувствовать себя лучше или ощутить какое-то удовольствие от общения с Богом, а чтобы Господь изменил нас: претворил из ветхого человека в нового. Мы должны от Бога ждать помощи в нашей борьбе с грехом, но не чувственных удовольствий, чудотворений или чего-то подобного.
Искать наслаждения в молитве строго запрещается всеми отцами Церкви, всеми опытно прошедшими этот духовный путь.
В Евангелии сказано: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5: 23-24). Означает ли это, что душевный мир может быть важнее молитвы?
Здесь имеется в виду жертва, которую человек приносит Богу, в том числе и жертва словесная - молитва. Мы не можем говорить здесь, что важнее: молитва или внутренний мир. Мы может лишь говорить, что молитва должна быть в мире и возможна только в мире. То есть молитва в немирном состоянии молитвой не является. Поэтому чтобы молиться с пользой, правильно, необходимо иметь мир в своей душе. А для этого нужно примириться с обижающими нас и с теми, кого мы могли обидеть.
Можно ли подавать записки о здравии на проскомидию за человека, который постоянно грешит смертным грехом, например мужчина и женщина сожительствуют, живя в гражданском браке, неверующие, хотя и крещеные? Не будет ли это им в осуждение, в болезнь, в смерть?
Святой Николай Кавасила писал о том, что поминовение на проскомидии для тех людей, которые не имеют возможности причаститься за богослужением, сообщает им такую же самую благодать, какую они получили бы причастившись. Поэтому поминовение на проскомидии по его силе можно сравнить с благодатью причастия. Что же касается людей, грешащих смертным грехом, неверующих, но крещеных, можно сказать, что совершая поминовение таких людей, мы просим Бога коснуться их Своей благодатью, и здесь какой будет результат, мы, конечно, не знаем: что же ждет их вследствие этого - болезнь или другое что. Преподобный Иоанн Дамаскин по поводу причастия пишет, что, соединяясь со Христом в таинстве причастия, мы все получаем суд для себя, так как все причастия не достойны. Дальше он цитирует апостола Павла: «Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1 Кор. 11: 32). Преподобный Иоанн толкует эти слова так: причащаясь в осуждение, мы с вами принимаем суд в этой жизни - посредством болезней, каких-то скорбей, прочих обстоятельств. Приняв этот суд здесь, на земле, и имея через это возможность исправиться, можем избежать суда, который ждет нас после смерти. Поэтому это для нас благо. Желать ближнему блага - хорошо. А значит, поминать наших крещеных близких на проскомидии необходимо. А уж приведет их Господь через это к Себе или нет и если приведет, то каким способом, наверное, лучше в данном вопросе положиться на Самого Бога. Ведь Он лучше знает, каким способом призвать человека к богообщению.
- А как помочь таким людям измениться? Например, поможет ли неусыпаемая Псалтирь?
Может помочь любая наша молитва, любой наш подвиг. Лишь бы он был совершаем по искренней любви к данным людям. Не из желания прославиться, не из желания подумать о себе, что вот я такой хороший, за других подвиг несу. Если наш подвиг будет растворен самомнением и мыслями о том, что мои действия что-то значат и я могу что-то изменить в судьбе данных людей, то такой подвиг вряд ли принесет какой-то добрый плод. Поскольку сопряжен с одной из самых страшных человеческих страстей - гордостью. А вот если я готов наложить на себя какие-то ограничения ради любви, жалея этих людей и полагаясь больше не на свой подвиг, а на милость Божию, то такое действие, думаю, этим людям поможет.
- А если это заказано в монастыре и молятся монахи?
Здесь нужно смотреть на то, кто молится. Потому что чем искреннее молитва человека, чем выше его духовный уровень, тем больше будет пользы от такого поминовения. Здесь мы должны говорить не о монахах вообще, а, в частности, о конкретных монахах. Есть люди, живущие свято в миру, есть грешащие в монастырях. Здесь нужно подходить с рассуждением о том, насколько данный человек духовен.
- Есть такое выражение, что у Бога нет не услышанных молитв. Правильно ли так считать?
Конечно. Потому что Бог видит и знает все. Другой вопрос, что исполнить наши молитвы или нет остается в Его власти. Мы не можем Его принудить или заставить ответить нам. И поэтому любая молитва должна быть в духе молитвы «Отче наш», то есть мы, конечно, просим, но при этом говорим: «Да будет воля Твоя. В Твоей власти исполнить наши прошения или нет, и Ты, видя нам полезное, подашь именно то, что нам нужно, необходимо». А это далеко не всегда совпадает с тем, что нам хочется. Часто ребенок может попросить у родителей то, что ему хочется, но не полезно, например съесть за один вечер два килограмма конфет. И родители будут совершенно правы, если не дадут ему это, и обижаться на это не стоит.
Как понимать слова из Пасхального канона: «Пасху празднуем веселыми ногами»? Правда ли, что у христиан до IV века были ритуальные танцы?
Здесь ссылка на ветхозаветные события, когда народ израильский перешел через Красное море из египетского рабства в состояние свободы. Именно об этом переходе повествует святой Иоанн Дамаскин в своем каноне. А что касается того, были ли у христиан до IV века ритуальные танцы, то мы не можем говорить о том, что они были везде или их не было нигде. Я, например, не могу представить апостола Петра, отплясывающего на сцене. Знаю, у некоторых христианских народов есть ритуальные танцы, но, думаю, что это - скидка на их национальный менталитет. Ведь во Христе нет эллина, или иудея, или кого-то еще. Посему христианское совершенство таких вещей не принимает. Допустить этакое снисхождение к данной этнической немощи какого-то народа, в определенной мере, наверное, и возможно, однако идеал лежит совсем в другом образе богослужения. В нем сочетаются все же спокойствие, внутренний мир и тишина, которые не связаны ни с танцами, ни с другими подобными вещами. Но это уже относится к наднациональному признаку. Потому спокойное богослужение характерно и для северных стран, и для южных, независимо от того, какой у кого темперамент. Проявление темперамента - это свидетельство еще и того, что человек пока не во Христе.
- Зачем в Православии столько обрядов?
Православная Церковь заботится о внимании человека, чтобы оно во время молитвы было направлено к Богу. Для людей совершенных, научившихся правильно молиться, овладевших высшей формой молитвы, все эти обряды не нужны. Знаем из аскетической литературы о том, что подвижники благочестия практически все время посвящали молитве Иисусовой, то есть короткой молитве. Все многочисленные обряды и другие песнопения ими практически не использовались. Почему? Потому что их ум привык сосредотачиваться на молитве и быть всегда обращенным к Богу. Нам же, немощным, держать внимание на таких молитвах, молитвенных фразах очень и очень трудно. Поэтому в помощь нам Церковь дает другие молитвы, более легкие, более образные, которые обилием образов помогают нам удерживать наше внимание. Многочисленность церковных обрядов направлена именно на это, ведь они удерживают ум от блужданий и направляют его туда, куда нужно.
Нужно ли молиться о том, чтобы Господь открыл человеку мотивы его поступков по отношению к Богу и ближним с целью узнать, эгоистичны они или нет?
Конечно, необходимо постараться увидеть в себе, чем продиктованы мои мысли, намерения, поступки и т.д. Эгоистичны намерения или духовны. Но поскольку заведомо можно сказать, что полностью духовными они не будут, значит, молиться об этом надо. Так мы и поступаем, прося у Бога: «Даруй мне зрети моя прегрешения». И это касается всего, в том числе и мотивации.
Апостол Павел говорил, что вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Именно через веру мы что-то получаем от Бога. Как в молитве не перепутать веру с надеждой?
Если мы надеемся, что Бог нас слышит и что Господь может ответить на наши молитвы, это есть вера. Потому что в христианском понимании вера - не просто понимание, что Бог существует, а в первую очередь доверие. Потому что если я верю, что Бог есть, и на этом моя вера заканчивается, то, наверное, это не вера в христианском понимании, ибо бесы тоже веруют, что Бог есть, но реагируют на Него совсем по-другому. А вот если я верю Промыслу Божиему, доверяю Богу, если понимаю, что Бог заботится о моей жизни, желает моего спасения, и если строю свои поступки в соответствии со своей верой, то это будет подлинная вера. Здесь она уже не разделима ни с надеждой на то, что Господь меня слышит, знает, помнит и т.д., ни с любовью к Богу, к ближнему.
- Святой праведный Иоанн Кронштадтский учил: « Веруй: что ты сказал на молитве, о чем попросил, то и будет… Ты имеешь верный залог в получении предмета твоих прошений в самих словах, коими означается этот предмет, по милости и всемогуществу Бога, ибо само слово, название во мгновение у Господа может быть делом - и получишь непременно просимое за свою непоколебимую веру». Как нам научиться так веровать, но только при этом не перейти тонкую грань между верой и самовнушением?
И Господь нам говорил: «Все, что ни попросите в молитве с верой, будет вам» Апостол Иаков эти слова комментирует: просите и не получаете, значит, неполезного просите. Если я буду просить у Бога того, что заповедовал Господь: спасения, исцеления от греха, помощи Божией в борьбе с грехом и тому подобного - я это от Господа получу. Но если я буду просить, к примеру, дворец на Канарах, миллион рублей в месяц дохода и тому подобные вещи, то, наверное, Господь мне этого не пошлет - по той простой причине, что мне это не полезно. То же самое касается каких-то даров, например дара чудотворения. Представьте себе, что каждому жителю города сейчас будет дан дар чудотворения. Такие чудеса начнутся в городе, что лучше этого все-таки не допускать. Конечно, нам нужно понимать, что следует просить у Бога. Господь по Своей милости готов даровать нам все блага в изобилии, но как премудрый Отец, Врач, Он видит, что человеку полезно, а что нет. Поэтому посылает нам только то, что необходимо, полезно для нашего спасения.
Многие спрашивают: "как возможно общение простого человека с Богом?"
Но что значит, "простого"? А "непростой" – это кто?
Аскет-молитвенник в пещере?
Пророк, одаренный необыкновенными дарами?
Мудрец, познавший все учения мира?
Перед Богом все мы "простые".
И общение с Богом тоже достигается очень "просто".
Мудрить тут нечего, незачем искать особых откровений, нужно просто довериться Ему и внутренне открыться перед Ним.
Бог всегда хочет, чтобы мы вошли с Ним в личное общение, чтобы мы узнали Его непосредственно, но мы сами от Него закрываемся. Тихо и настойчиво Он говорит каждому из нас: "Вот, стою у двери и стучу"; "Сын Мой, дай Мне твое сердце".
Один искренний вздох – и Он тебе откроется навстречу. Причем таким способом, который понятен и доступен именно тебе лично. А другому откроется как-то иначе.
Вот только внутри нас что-то этой искренности мешает. Здесь (и только здесь) нужно сделать усилие – отодвинуть эти препятствия в сторону, просто не обращать на них внимания. Чаще всего это бывает страх "быть разоблаченным" в своих тайных грехах, которых я сам особенно стыжусь. Но это просто глупо: ведь если Он есть, то все равно видит меня всего, и того, какой я есть, и того, каким я буду. Так что единственное, что остается – сказать Ему: вот, я перед Тобой такой, какой есть – научи меня стать лучше.
И мы, наконец, начинаем думать, как от нее избавиться, потому что это чувство глубоко противоречит всему тому, что мы испытали во время Божественного посещения. Так начинается духовная жизнь – глубокая и трудная, радостная и горькая, с достижениями и отступлениями, с приступами надежды и отчаяния. Но тому, кто вступил на этот путь, все остальное покажется просто скучным и бессмысленным. «Так сладок был Иисус, что весь мир прогорк для меня» – сказал один из христианских святых.
Без опыта общения с Богом мы о Нем знаем только понаслышке, хотя с этого все и начинается – "вера от слышания". Без этого опыта мы не можем понять всю глубину нашей гордыни, не можем постичь сущность нашей эгоистической природы.
Но легко дается только первый опыт богообщения.
Теперь, когда мы реально ощутили, что Бог есть Любовь, начинается внутренняя борьба: что для меня окажется важнее – желание самому научиться так же любить, или упрямое нежелание изменять свою эгоистическую натуру.
Та же гордыня может побуждать меня к тому, чтобы добиваться регулярного повторения опыта – в подтверждение собственной необыкновенности. Но горделивая мотивация или простое мистическое любопытство Божественного отклика не вызовет. А если мы будем очень настойчивы, то может случиться так: вместо Бога придет кто-то другой, кому твой эгоизм глубоко созвучен. Придет иной дух, который выдает себя за бога и который нам так "близок" и понятен, потому что он – такой же гордец, как и мы. Он будет внушать нам: "оставайся самим собой, не нужно становиться другим, твое Эго божественно само по себе, а любовь – это просто осознание, что мы все вместе образуем единое вселенское Я".
Либо мы примем эти лживые нашептывания, либо вернемся на путь поиска Бога - Того, Которого уже узнали, но потом потеряли.
И мы, наконец, приходим к ясному пониманию: чтобы достичь внутренней тишины, искренности и открытости перед Богом, необходимо преодолеть смертельное сопротивление Эго...
Моему подсознательному Эго кажется, что оно погибнет, если Бог действительно есть и если Бог действительно есть Любовь. И оно сопротивляется – глухо и непреклонно. Ему на помощь услужливо приходит рассудок, который убеждает, что Бога нет или что он безличен и потому безразличен ко мне, или что я – уже по природе часть божества и поэтому кроме меня самого мне уже никто не нужен. Много чего разум может придумать, потому что он сам вырос из нашей эгоистической природы.
И так будет до тех пор, пока я, наконец, не скажу самому себе: "пусть погибну, если нет Истины, потому что без нее ("без ТЕБЯ") меня все равно нет".
И тогда мы вступаем на следующий этап духовной жизни, которая никогда уже не прекратится: наш разум, наши чувства, наше подсознание постепенно начнут меняться навстречу Богу, под Его воздействием и по Его образу и подобию. И предела этому росту нет, потому что Бог бесконечно превосходит нас: нам всегда будет, куда возрастать дальше.
Игумен Нектарий (Морозов) - настоятель храма в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла г. Саратова, руководитель информационно-издательског о отдела Саратовской епархии, главный редактор журнала «Православие и современность».
Как писалась эта книга?
Строго говоря, она не писалась. Это записи бесед - отредактированных, приведенных в порядок. Их игумен Нектарий (Морозов) вел в храме, в котором был настоятелем, и сейчас, насколько я знаю, ведет, уже в новом храме, куда был назначен. Не было какого-то специального подбора тем - они рождались в процессе общения с людьми, которые что-то спрашивали, на что-то жаловались, чего-то не могли понять…
Каждая беседа - целостна, как математическая формула. Все разложено по полочкам, но не «засушено», напротив: чтение открывает пространство для собственного размышления, дает возможность задуматься о собственном образе борьбы в невидимой брани (ведь у каждого – свои преграды и стены, свои сражения).
Задаваться таким вопросом можно в одном-единственном случае: если хотя бы в малой степени испытал, что значит - быть с Богом, какая в этом заключена ни с чем не сравнимая радость, какая - красота. Так, бывает, зайдешь в храм - забежишь даже, просто свечи поставить, а выходить… не хочется. Выйдешь с сожалением, чувствуя (хотя и пытаясь оспорить), что ничего и близкого, сравнимого с тишиной храма за его порогом - нет.
Когда мы слышим словосочетание «духовная жизнь», нам кажется, что это для монахов (причем, наверное, монахов древних времен): что-то очень высокое и требующее подвигов. Но только не все ли прекрасное в жизни требует подвига? А ведь уходит от наших глаз, что восхождение к великому начинается с будничного.
Оказывается, что и мешать, и помогать восхождению может то малое, что мы в силах замечать каждый день. Внимание и собранность - казалось бы, что особенного в этих качествах, скорее даже «деловых», чем нравственных? Какое отношение они имеют к приближению к Богу?! Но вот можно ли представить себе святого, рассеянного или невнимательного к людям, к жизни? Или святого, который не хочет себя понуждать к тому, что трудно дается?
А, между тем, Господь близок к нам в повседневности. Если оставаться в границах приведенных примеров (о них говорится в соответствующих главах: о внимании к себе, о рассеянности в духовной жизни, о понуждении себя), то не означает ли рассеянность на молитве, что сердце молящегося полно чем угодно, только не Господом? А если мы невнимательны к обстоятельствам жизни, через которые зачастую говорит с человеком Бог (мысль об этом встречается, например, у преподобного Варсонофия Великого), - так ли уж безобидно наше невнимание? Так ли безобидно неумение видеть и замечать людей (о чем - в главе о дружбе), если у нашего Творца и Владыки нет ни одного безразличного Ему человека?
«Даждь ми, сыне, сердце твое» - эти псаломские слова вынесены в подзаголовок книги, и по сути своей, являются ее вторым названием. Автор много раз возвращает читателей к мысли о том, что желание быть с Богом - самое главное в человеческой жизни, важнее этого нет ничего. Каждая глава - проверка, каждая - ставит передо мной вопрос: а точно ли для меня это главное?
По книге рассыпаны капельки святоотеческих мыслей, понятия христианской аскетики - настолько же светоносные, насколько - внезапно! - близкие и понятные. Памятование о Боге, уклонение от дерзости оказываются напрямую связанными с преодолением страха - перед жизнью, перед людьми (а кто от этого страха свободен?); «окамененное нечувствие» души - ее неспособность откликаться ни на духовное, ни на просто человеческое - после рассуждений о нем перестает казаться непонятным, далеким от меня словом в молитвослове, а в действиях врага нашего спасения (о которых - глава «о действии лукавых духов») начинаешь узнавать много знакомого по своей обыденной жизни.
Замечательно, что родились - из живого опыта пастырства - так необходимые беседы-главы о посте, о духовном руководстве, об исповеди. Уже не желая выпустить из ума открытия первых глав, ждешь этих открытий и от рассуждения на - казалось бы! - знакомые темы (ведь сколько уже читано о том, как поститься, как исповедоваться…). И в каждом таком рассуждении с горечью узнаешь себя, свою неразумную готовность потратить все свои силы на что угодно, лишь бы избежать простых и ясных требований совести и Евангелия! Но, надо надеяться, это горечь, из глубины которой только и можно, восплакав, покаянием рвануться на свободу, к Богу.
Опасно читать такие книги: закрыв последнюю страницу, уже не скажешь, что не читал, не сверял со своей жизнью. Как и Евангелие опасно. Но, наверное, поддаться такому мнимому страху значило бы потерять возможность стать другим. Стать серьезнее и бережнее по отношению к своей душе. А главное - стать тем, кто не мешает Господу изменять свою душу, очищая и освящая ее. Чтобы можно было человеку - быть с Богом.
Изначально ошибочный вопрос: «Как может Бог услышать простого человека?». Кто обозначен термином «простой»? Скорее всего, обычный гражданин, не то что невоцерковленный, но даже и «Отче наш» толком за всю жизнь не выучивший, даже иногда забывающий, на какую сторону нужно креститься… Таких - каждый второй. И они еще задумываются, как общаться с Богом напрямую?
Скептики и святоши зарубят намерение на корню, а люди, имеющие глубокую настоящую веру, обязательно подбодрят. Бог не знает никаких определений наподобие «простой», «непростой», «важный», «неважный». Для Него мы все простые, поэтому и в общении со Всевышним нет ничего сложного. Все зависит от желания и степени веры.
Место встречи изменить… можно
Общение с Богом доступно всем и везде - не нужно выдумывать, что Творец или Иисус привыкли слышать нас только в одном определенном месте. Хотя если человек комфортно чувствует себя в храме, то лучшего пространства для разговора с Господом и придумать невозможно: песнопения, горящие свечи, вся атмосфера храма настраивает на искренность.
Но есть люди, которые стесняются выражать свои чувства при посторонних - иногда ведь обращение к Богу и на слезу пробивает. А плакать и демонстрировать свои слабости на людях эта категория прихожан не привыкла.
Другое дело - Бог. Он не может быть посторонним, Ему можно (и нужно!) открыть сердце настолько широко, чтобы Он вошел и все увидел. Только так придет помощь.
Общение с Богом напрямуюможно «организовать» в любом тихом местечке: в парке, на опушке леса, на озерном (речном, морском) берегу, а, может, это будет привычная домашняя обстановка. Главное, чтобы никто не отвлекал от самого важного в жизни разговора.
И еще один существенный момент: в Писании сказано, что храм - это не каменные стены, а Вот и необходимо отстраивать ее по кирпичику - Богу ведь нужно где-то жить.
Подготовка к разговору
Прежде чем начать полноценное общение, нужно провести несколько предварительных: предупредить Бога, что необходим важный и, возможно, долгий разговор, что он не может начаться спонтанно, поскольку тяжело подобрать слова, да и домочадцы или дела отвлекают.
Не имея опыта в том, как общаться с Богом напрямую, нужно начинать с самого простого: прочитать молитву, если знаете; если нет - не страшно, самые простые слова, идущие от сердца, по силе не уступают молитвенным. Отлично, если имеется возможность выделить в своем графике определенное время для Бога - будет достаточно от 15 до 30 минут в день - и сделать постоянным.
Воспринимать Бога нужно как (да оно так и есть), и хорошо бы научиться представлять Его и обращаться так, как будто вы знакомы сто лет (что тоже не исключено). Таким образом понимает, с кем разговаривает, и беседа, что называется, «клеится».
Кто инициатор встречи?
Человек привык думать, что это он назначает Богу рандеву. В какой-то степени - да. Однако следует помнить, что мы приходим к Господу лишь в том случае, когда нас сильно жизнь прижмет или потрепает. Вот нет у нас такой привычки - просто поблагодарить Создателя в мгновения, когда нам хорошо, когда у нас все стабильно и прекрасно, а ведь это те же 15 минут, которых терпеливый и любящий Господь ждет от нас годами.
И пока мы тратим время на раздумья, как общаться с Богом напрямую, и получится ли это у нас, греховодников, Он находится в полной готовности выслушать каждого. Он ждет нас с нашими плохими и хорошими новостями. Он ждет, когда мы, наконец, соизволим пустить Его к себе в душу. Ждет, как родители, всегда.
С чего начинать разговор
С ходу бросаться в разговор и «грузить» Бога проблемами не стоит: прежде всего, нужно успокоиться, создать атмосферу дружеского доверия. Особенно это важно для тех, кто долгое время (а, может, ни разу в жизни) не обращался к Господу и о том, как общаться с Богом без посредников, понятия не имеет. Творцу ведь тоже нужно время для привыкания к новому собеседнику.
Но и дежурные фразы, которые мы обычно употребляем в разговорах с людьми, в этом случае будут неуместными.
Правильнее всего - озвучивать то, что на данный момент творится в душе. Если то так и нужно сказать: «Боже, я никогда раньше не говорил с Тобой, поэтому немного теряюсь, помоги».
Если испытываете сложность в формулировке фраз, расскажите об этом Богу. И о том, что сейчас в голове - ни единой мысли, а разговор такой важный, и о том, что немного чувствуется усталость, но обязательно соберете все силы для сегодняшнего разговора.
После таких бесхитростных признаний сердце, как правило, раскрывается, и дальнейший разговор течет плавно и непринужденно.
Ждите ответа… ждите ответа…
Если не удалось почувствовать присутствия Господа сразу, здесь и сейчас, расстраиваться не нужно: Он обязательно найдет способ связаться. Особенно если со стороны человека были соблюдены главные условия встречи - любовь и честность.
И хоть некоторые эзотерики утверждают, что общение с Богом напрямую через тонкие структуры головного мозга происходит, есть другое мнение - что Господь говорит с людьми через а именно: солнечное сплетение - местонахождение души.
Невозможно не почувствовать Божий ответ - там, в области солнечного, начинает бурлить неудержимая радость. Как говорили герои одной пьесы, звучит «карамболь». Появляется несокрушимая уверенность в том, что все будет хорошо, и невесть откуда (просто на пустом месте) вырастает огромная любовь и прощение ко всем на свете, даже к заядлым и несимпатичным оппонентам.
Вот так он в основном и ощущается, Божий ответ. Могут быть вариации - индивидуальные для каждого, но всегда позитивные и оптимистические.
Основные способы выхода на Божественную связь
Первый из способов - молитва. Даже самая короткая, даже сочиненная на ходу, она имеет огромное значение. Благодаря молитве, человек становится заметным для Бога.
Второй способ - чтение духовной литературы. Бог проявляется через Слово Свое.
Третий - посещение храма.
Четвертый - благие мысли, слова и действия.
Пятый - постоянное ощущение любви ко всему сущему, а значит, к самому Господу.
Способы простые, но сделать их принципами своей жизни очень трудно, и не каждому это удается. Но Господь реален, как и каждый из нас, поэтому всегда есть смысл искать свои способы, как общаться с Богом напрямую.
Ведь не зря актуальной во все времена остается истина: если Бог у вас будет на первом месте, то все остальное будет на своем.