Image caption Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини чаще всего называют фашистами
Термины "фашист" и "фашизм" кому-то могут показаться простыми ярлыками, но стоит копнуть поглубже, и глазу откроется множество хитросплетений, дающих основания для бесконечных научных дебатов.
С момента окончания Второй мировой войны и краха нацистской Германии прошло уже более шести десятилетий, но те события продолжают оставаться призмой, через которую мир смотрит на слово "фашизм".
Первым фашистским движением, которое пришло к власти, стали чернорубашечники Муссолини. Это произошло в 1922 году.
Это движение можно определенно назвать националистическим и авторитарным, а также принимающим насилие как форму политической борьбы. Но по поводу большинства остальных его отличительных черт давно ведутся академические споры.
Общий знаменатель?
"К сожалению, я не могу дать простого определения, - говорит Кевин Пассмор из Кардиффского университета, автор книги о фашизме. – Все зависит от определений".
Если принять, что "фашист" – это тот, кто является последователем фашизма, то сам термин "фашизм" все равно нуждается в четком определении.
""Вы можете сказать: "Является ли фашизм движением, которое похоже на фашизм, который существовал в Италии?", - говорит Пассмор. Однако для большинства термины "фашизм" и "фашист" являются общим знаменателем итальянского фашизма и германского нацизма.
Однако в письме в британскую газету Times сэр Перегрин Уорсторн спешит акцентировать различия между понятиями. 85-летний бывший редактор Sunday Telegraph признает, что как и "большинство людей моего поколения 80-летних британцев... в прошлом я верил в превосходство белой расы".
Но это "ни в коей мере не означает, что [мы] были фашистами", - говорит сэр Перегрин, добавляя, что больше не является расистом.
Отдельные характеристики
Одна из проблем при попытке связать фашизм с нацизмом заключается в том, что они совсем не так легко взаимозаменяемы, как кажется некоторым.
Расизм, а особенно антисемитизм, являлся центром идеологии нацизма, при том что в итальянском фашизме взгляд на этот вопрос был намного менее однозначным.
Image caption Одним активистам термин "фашист" нравится, а другие не считают себя фашистамиПоэтому для некоторых ученых одного лишь расизма в идеологии современной организации может быть недостаточно для того, чтобы заклеймить ее фашистской.
Фашизм в Италии также отличался тем, что в его политической структуре присутствовал корпоратизм. Под ним обычно понимают политическую или экономическую систему, в который отдельные люди собраны в различные группы – например, "слесари" или "священники" – в рамках государства, которые договариваются с другими группами ради достижения прогресса.
В современных либеральных демократиях ситуация другая, где простейшим политическим элементом является человек. В корпоративной же модели сотрудничеству отдается приоритет над соперничеством.
Еще одной характеристикой, относящейся к фашизму, является автаркия – самодостаточная экономика. Однако современные автаркии - тот же Афганистан во времена правления в нем талибов – совершенно не принято считать фашистскими государствами.
Символика
Тема фашистских символов также представляется очень значимой.
Сам термин происходит от слова "фации" – символического вооружения воинов почетной охраны у должностных лиц в Древнем Риме, приглянувшегося фашистам Муссолини.
Фалангисты, во главе которых стоял Франко, сделали своим символом стрелы, связанные хомутом, символом королевы Изабеллы и короля Фердинанда.
Нацисты сделали своим символом свастику.
Символы, которые каким-то образом перекликаются с такими давними мотивами, вообще распространены среди современных экстремистов.
Широта определений
Другой проблемой, возникающей при попытке четко определить понятие "фашист", является то, что зачастую заявленная идеология итальянских фашистов и германских нацистов далеко не полностью совпадала с проводимой ими политикой.
Однако самая очевидная трудность – это то, сколь широко понятие "фашист" использовалось на протяжении многих лет.
Кто-то считает его оскорблением, а, скажем, Оксфордский английский словарь дает разные определения: "(в широком смысле) человек, придерживающийся правых авторитарных взглядов" и "человек, который пропагандирует определенную точку зрения или порядок в такой манере, которая считается нетерпимостью или авторитаризмом". Отсюда получаем "расизм по принципу физических особенностей тела" (body racism).
"Плохое слово"
В целом, слово "фашист" намного чаще используется как ругательное, нежели как попытка дать четкое определение.
Нацисты были плохими, и, согласно такому взгляду на вещи, их идеология была фундаментальным образом привязана к фашизму, что означает, что фашизм является фундаментально плохим явлением.
Image caption Чернорубашечники Муссолини пришли к власти в Италии в 1922 году"Это удобное политическое оружие – говорить, что от какого-нибудь современного политического движения отдает фашизмом", - отмечает Пассмор.
А организации, в отношении которых оппоненты часто употребляют термин "фашистская" – к примеру, Британская национальная партия, - предпочитают не использовать этот термин в качестве самохарактеристики.
"Можно задать вопрос, почему они не называют себя фашистами, учитывая, что их привлекают некоторые аспекты [фашизма]. Почему это слово продолжает считаться плохим? Антифашисты часто говорили, что фашизм – то же самое, что и нацизм", - говорит Пассмор.
Кто-то, возможно, предпочитает вариант "слона в посудной лавке", считая, что фашиста всегда можно различить, даже если найти точное определение этого слова сложно.
Для таких людей любое националистическое политическое движение, которое является авторитарным, выступает против свободы слова, пропагандирует создание государства под руководством одной партии или диктатора и склонно к расизму, зачастую получает ярлык "фашистское".
Но споры по поводу точного определения "фашизма" и "фашиста" будут продолжаться.
"Студентам свойственно считать, что такое-то слово означает то-то, - говорит Пассмор. – Я же склоняюсь к точке зрения, что намного интереснее смотреть на то, как именно использовался термин. Суть истории и жизни – это дебаты на тему того, что означают слова ".
Где возник фашизм, одна из главных идеологий периода второй Мировой войны, Вы узнаете из этой статьи.
Где появился фашизм?
Слово фашизм сегодня у многих ассоциируется с Германией Второй мировой войны и Гитлером. Однако данная идеология и движение зародилась в Италии . Сам термин «фашизм» имеет итальянские корни. Он образован от итальянского «fascio», что обозначает союз.
является основоположником фашизма. В свое время он возглавлял Национальную фашистскую партию и занимал должность премьер-министра Италии в период с 1922 по 1943 года.
Именно поэтому Италия это та страна, где фашизм и его режим установились раньше всего. Этому способствовали некоторые моменты. Дело в том, что после окончания Первой Мировой войны Италию охватила волна глубоких общественных потрясений, которые завершились только в 1922 году, с момента прихода к власти фашизма с тоталитарной формой правления. Италия стала первой страной, где начали создаваться специализированные отряды для активной борьбы с коммунистами и преступностью. Бойца из подобного отряда называли фашистом, а само движение – фашизмом.
Итальянский фашизм был прочно связан с идеей войны и захвата власти с ее удержанием в сильных руках правителя. Бенито Муссолини понимал, что он не сможет самостоятельно создать грозную и сильную империю без союза с Германией, которая быстро восстанавливалась после Первой Мировой. Поэтому он пошел с ней на сближение, результатом которого стал военно-политический союз двух государств – Италии и Германии.
В области идеологии фашизм в Италии проявил особую активность. В сознание масс населения стремительно внедрялась собственная система ценностей – это культ силы, войны и безрассудного повиновения. Даже духовная жизнь страны поддавалась тотальному контролю властей. В целом деятельность фашистского режима являла собой служение сильной идее нации и национального величия. В этих целях было разработано корпоративную доктрину. Где утверждалось, что нация как политическое и моральное, реализует себя только в фашистском государстве, которое в свою очередь обеспечит сотрудничество разных классов «производителей» (то есть рабочих и капиталистов) «во имя общих национальных интересов».
Итальянскую нацию провозгласили прямой наследницей Древнего Рима, его имперских традиций и военного могущества. В 30-х годах итальянцев объявили арийской расой, и началась активная пропаганда расизма. Даже были изданы в 1938 году так именуемые расовые законы, которые закрыли другим национальностям доступ в научные учреждения.
Содержание статьи
ФАШИЗМ, общественно-политических течение, возникшее в начале 20 в. К нему причисляют движения, идеи и политические режимы, которые в зависимости от страны и разновидности могли носить различные названия: собственно фашизм, национал-социализм, национал-синдикализм и др. Однако всем им присущ ряд общих черт.
Возникновение фашистских движений.
Психологической основой для роста предфашистских, а затем и фашистских настроений стало явление, которое известный философ Эрих Фромм определил как «бегство от свободы». «Маленький человек» ощущал одиночество и беспомощность в обществе, где над ним властвовали безликие экономические законы и гигантские бюрократические институты, а традиционные связи с его социальным окружением были размыты или разорваны. Утратив «цепи» соседского, семейного, общинного «единства», люди ощущали потребность в какой-то замене сообщества. Такую замену они нередко находили в чувстве сопричастности нации, в авторитарной и военизированной организации или в тоталитарной идеологии.
Именно на этой почве в начале 20 в. появились первые группы, которые стояли у истоков фашистского движения. Наибольшее развитие оно получило в Италии и Германии, чему способствовали нерешенные социальные, экономические и политические проблемы, резко обострившиеся на общем фоне мировых потрясений и кризисов эпохи.
Первая мировая война
сопровождалась националистическим и милитаристским угаром. Подготовленная десятилетиями пропаганды волна массового шовинизма захлестнула европейские страны. В Италии возникло движение сторонников вступления страны в войну на стороне держав Антанты (так называемые «интервенционисты»). В нем сомкнулись националисты, часть социалистов, представителей художественного авангарда («футуристов») и др. Вождем движения стал один из бывших лидеров Итальянской социалистической партии Муссолини , исключенный из ее рядов за призывы к войне. 15 ноября 1914 Муссолини начал выпускать газету «Пополо д"Италия», в которой призывал к «национальной и социальной революции», а затем возглавил движение сторонников войны – «фаши революционного действия». Члены фаши проводили бурные провоенные манифестации, которые в мае 1915 вылились в волну погромов, направленных против граждан Австро-Венгрии и Германии и сторонников сохранения нейтралитета страны, в нападение на парламент. В итоге им удалось втянуть Италию в войну, вопреки воле большинства населения и значительной части политиков. В последствии фашисты считали это выступление исходным моментом своего движения.
Ход и последствия Первой мировой войны стали шоком для европейского общества. Война вызвала глубокий кризис сложившихся норм и ценностей, были отброшены моральные ограничения; пересмотрены привычные человеческие представления, прежде всего о ценности человеческой жизни. Люди, вернувшиеся с войны, не могли обрести себя в мирной жизни, от которой успели отвыкнуть. Общественно-политическую систему поколебала революционная волна, охватившая в 1917–1921 Россию, Испанию, Финляндию, Германию, Австрию, Венгрию, Италию и другие европейские страны. В Германии к этому добавился идейный вакуум, возникший с падением монархии в ноябре 1918 и непопулярностью режима Веймарской республики. Положение усугублялось острым послевоенным экономическим кризисом, который особенно больно ударил по мелким предпринимателям, торговцам, лавочникам, крестьянам, служащим. Возникший комплекс общественных проблем связывался в общественном сознании с неудачным исходом войны: военным поражением и тяготами Версальского договора, в Германии, или с неблагоприятными результатами передела мира, в Италии (ощущение «украденной победы»). Широкие слои общества представляли себе выход из создавшегося положения на путях установления жесткой, авторитарной власти. Именно эту идею взяли на вооружение возникшие после войны в различных европейских странах фашистские движения.
Основной социальной базой этих движений служила радикальная часть мелких и средних предпринимателей и торговцев, лавочников, ремесленников, служащих. Эти слои были в значительной мере разочарованы в ходе конкурентной борьбы с крупными собственниками и с экономическими соперниками на мировой арене, а также в способности демократического государства обеспечить им благосостояние, стабильность и приемлемый социальный статус. Сомкнувшись с деклассированными элементами, они выдвинули собственных вождей, которые обещали решить их проблемы путем создания новой системы тотальной власти, сильной, национальной, соответствующей их взглядам и интересам. Однако феномен фашизма выходил далеко за пределы одного лишь слоя мелких и средних собственников. Он захватил и часть трудящихся, среди которых были также в значительной мере распространены нормы авторитарной и националистической психологии и ценностной ориентации. Чудовищное давление, оказываемое на членов общества постоянным напряжением, монотонным трудом, неуверенностью в завтрашнем дне, растущей зависимостью от мощных государственных и экономических структур контроля и подчинения, усиливает общую раздражимость и скрытую агрессивность, которая легко переводится в русло расизма и ненависти к «чужим» (ксенофобии). Массовое сознание оказалось в значительной мере подготовленным к восприятию тоталитаризма всей предшествующей историей развития общества.
Кроме того, распространение фашистских настроений было связано и с общим изменением роли государственной власти в 20 в. Она все больше брала на себя прежде несвойственные ей социальные и экономические функции, и это способствовало росту спроса на авторитарные, принудительные и силовые решения проблем. Наконец, фашистов поддержала и часть прежней экономической и политической элиты ряда стран, в надежде на то, что сильная диктаторская власть будет способствовать экономической и политической модернизации, поможет решить экономические трудности, подавить социальные движения трудящихся и посредством концентрации сил и ресурсов обогнать конкурентов на мировой арене. Все эти факторы и настроения способствовали приходу фашистов к власти в ряде европейских государств в 1920–1930-х годах.
Первым оформился итальянский фашизм. 23 марта 1919 на съезде бывших фронтовиков в Милане было официально провозглашено рождение фашистского движения во главе с Муссолини , получившим титул «вождя» – «дуче» (duce). Оно стало называться «Национальной фашистской партией». Отряды и группы «фаши» быстро возникли по всей стране. Всего через три недели, 15 апреля расстрелом левой демонстрации и разрушением редакции социалистической газеты «Аванти» фашисты, по существу, развязали «ползучую» гражданскую войну.
К этому же периоду относится и формирование фашистского движения в Германии. Здесь оно первоначально не было оформлено в единую организацию, но состояло из различных, часто соперничавших между собой группировок. В январе 1919 на базе радикально-националистических политических кружков была образована «Немецкая рабочая партия», которая позднее была переименована в «Национал-социалистическую немецкую рабочую партию» (НСДАП), а ее членов стали называть «нацистами». Вскоре вождем («фюрером») НСДАП стал выходец из армейских кругов Гитлер. Другими, не менее влиятельными в тот период организациями фашистского толка в Германии были «Черный рейхсвер», «Антибольшевистская лига», военизированные общества, группы приверженцев «консервативной революции», «национал-большевики» и др. Тактика немецких фашистов включала террор и подготовку вооруженного захвата власти. В 1923 ультраправые группы во главе с нацистами подняли мятеж в Мюнхене («пивной путч»), но он был быстро подавлен.
Установление фашистских диктатур.
Ни в одной из стран фашистским движениям не удалось придти к власти при поддержке подавляющего большинства населения. Победа фашистов всякий раз была результатом сочетания развернутой ими кампании террора и насилия, с одной стороны, и благоприятных для них маневров правящих политических и хозяйственных элит, с другой.
В Италии триумф партии Муссолини наступил в обстановке слабости и растущего кризиса системы либеральной демократии. Правящая система оставалась верхушечной, ее официальные цели и принципы оставались чуждыми и непонятными для широких масс населения; политическая неустойчивость росла, правительства сменялись одно за другим. Резко упало влияние традиционных партий, появление новых сил в значительной мере парализовало функционирование парламентских институтов. Массовые забастовки, захваты предприятий рабочими, крестьянские волнения, экономическая депрессия 1921, вызвавшая крах сталелитейных комбинатов и «Банка ди сконто», побудили крупных промышленников и аграриев склониться к идее жесткой внутренней и внешней политики. Но конституционная власть оказалась слишком слабой как для того, чтобы подавить растущее революционное движение, так и для того, чтобы осуществить глубокие социальные реформы, которые позволили бы массам примириться с существующим общественным строем.
Кроме того, либеральная система в Италии была не в состоянии обеспечить успешную внешнюю экспансию и колониальную политику, не могла смягчить неравномерность в развитии отдельных регионов и преодолеть местный и групповой партикуляризм, без чего было невозможно обеспечить дальнейший прогресс итальянского капитализма и завершение формирования национального государства. В этих условиях многие промышленные и финансовые корпорации, а также часть государственного, военного и полицейского аппарата выступили за «сильную власть», хотя бы даже в форме правления фашистов. Они активно финансировали партию Муссолини, попустительствовали погромам. Фашистские кандидаты были включены в правительственные избирательные списки на муниципальных выборах в ноябре 1920 и на парламентских в мае 1921. Министерскими декретами распускались левые муниципалитеты, до этого атакованные или разгромленные последователями Муссолини. На местах многие органы власти, армия и полиция открыто содействовали фашистам, помогали им доставать оружие и даже защищали их от сопротивления рабочих. После того, как в октябре 1922 власти пошли на новые экономические уступки трудящимся, в Милане состоялись решающие переговоры между Муссолини и представителями союза промышленников, на которых было согласовано создание нового правительства во главе с фашистами. После этого лидер фашистов объявил о проведении 28 октября 1922 «марша на Рим», и на следующий день король Италии поручил Муссолини сформировать такой кабинет.
Фашистский режим в Италии приобретал четко выраженный тоталитарный характер постепенно. На протяжении 1925–1929 было закреплено всевластие государства, установлена монополия фашистской партии, печати и идеологии, создавалась система фашистских профессиональных корпораций. Период 1929–1939 характеризовался дальнейшей концентрацией государственной власти и ростом ее контроля над экономическими и социальными отношениями, повышением роли фашистской партии в государстве и обществе, ускоренным процессом фашизации.
В Германии, напротив, фашистским группировкам не удалось захватить власть в начале 1920-х годов. Экономическая стабилизация после 1923 успокоила массы мелких собственников и привела к временному спаду влияния ультраправых. Ситуация вновь изменилась в условиях «великого кризиса» 1929–1932. На сей раз многообразие крайне правых организаций было вытеснено единой, мощной и сплоченной партией национал-социалистов. Поддержка нацистов стала стремительно расти: на парламентских выборах 1928 их партия получила всего 2,6% голосов, в 1930 – уже 18,3%, в июле 1932 – 34,7% голосов избирателей.
«Великий кризис» сопровождался почти во всех странах ростом тенденций к государственному вмешательству в экономическую и социальную жизнь, к созданию механизмов и институтов сильной государственной власти. В Германии главными претендентами на такую власть оказались национал-социалисты. Политическая система «Веймарской демократии» больше не удовлетворяла ни широкие массы населения, ни правящие элиты. В условиях кризиса экономические возможности для социального маневрирования и уступок наемным работникам были в значительной мере исчерпаны, а меры жесткой экономии, сокращения зарплаты и т.д. наталкивались на сопротивление мощных профсоюзов. Республиканские правительства, не имевшие с 1930 поддержки большинства ни в обществе, ни в парламенте, не обладали достаточной силой и полномочиями, чтобы сломить это противодействие. Экспансия германской экономики за рубежом сдерживалась политикой протекционизма, к которой перешли многие государства в ответ на мировой хозяйственный кризис, а капиталовложения в невоенную сферу оказались невыгодными из-за массовой безработицы и падения покупательной способности населения. Промышленные круги вступили в тесные контакты с нацистами, партия получила щедрые финансовые вливания. В ходе встреч с руководителями германской индустрии Гитлеру удалось убедить партнеров в том, что только возглавляемый им режим сможет посредством наращивания вооружений преодолеть проблемы инвестиций и подавить любые протесты со стороны трудящихся.
Признаки ослабления экономической депрессии в конце 1932 не заставили промышленников – сторонников Гитлера сменить курс. К продолжению той же линии их побуждала неравномерность в развитии различных отраслей, огромная безработица, справиться с которыми могли только государственная поддержка хозяйства и планирование, а также попытки части правящих кругов во главе с возглавившим правительство в декабре 1932 генералом Куртом Шлейхером договориться с профсоюзами. Антипрофсоюзные силы в предпринимательской среде предпочли побудить президента Пауля фон Гинденбурга передать власть нацистам. 30 января 1933 Гитлер был назначен главой правительства Германии.
Таким образом, установление фашистских режимов в Италии и Германии произошло вследствие соединения в чрезвычайных условиях экономического и государственно-политического кризиса двух различных факторов – роста фашистских движений и стремления части правящих кругов передать им власть в надежде использовать их в своих целях. Поэтому сам фашистский режим носил в какой-то мере характер компромисса между новыми и старыми властвующими элитами и социальными группами. Партнеры шли на взаимные уступки: фашисты отказывались от обещанных и поддержанных мелкими собственниками мер против крупного капитала. Крупный капитал допускал фашистов к власти и соглашался с мерами жесткого государственного регулирования экономики и трудовых отношений.
Идеология и социальная база фашизма.
В идейном отношении фашизм представлял собой смесь самых различных идеологий. Но это не означает, что он не имел своих собственных доктрин и характерных для него особенностей.
В основе фашистского взгляда на мир и общество лежало социал-дарвинистское понимание жизни отдельного человека, нации и человечества в целом как активной агрессии, биологической борьбы за существование. Побеждает, с точки зрения фашиста, всегда сильнейший. Таков высший закон, объективная воля жизни и истории. Социальная гармония для фашистов заведомо невозможна, а война – высшее героическое и облагораживающее напряжение человеческих сил. Они вполне разделяли мысль, выраженную лидером итальянского художественного направления «футуристов» автором первого манифеста футуризма Филиппо Маринетти Томазо, ставшего позднее фашистом: «Да здравствует война – только она может очистить мир». «Живите опасно!» – любил повторять Муссолини.
Фашизм отрицал гуманизм и ценность человеческой личности. Ее следовало подчинить абсолютному, тотальному (всеобъемлющему) целому – нации, государству, партии. Итальянские фашисты заявляли, что признают индивида лишь постольку, «поскольку он совпадает с государством, представляющим универсальное сознание и волю человека в его историческом существовании». Программа германской нацистской партии провозглашала: «Общая польза превыше личной пользы». Гитлер часто подчеркивал, что в мире происходит переход «от ощущения „я" к ощущению „мы", от прав личности к верности долгу и ответственности перед обществом». Такое новое состояние он и называл «социализмом».
В центре фашистской доктрины находился не человек, а коллектив – нация (у германских нацистов – «народное сообщество»). Нация – это «высшая личность», государство – «неизменное сознание и дух нации», а фашистское государство – «высшая и самая мощная форма личности», – писал Муссолини. При этом в различных теориях фашизма сущность и становление нации могли толковаться по-разному. Так, для итальянских фашистов определяющими моментами были не этническая природа, расовая принадлежность или общая история, а «единое сознание и общая воля», носителем которых и было национальное государство. «Для фашиста все в государстве, и ничто человеческое и духовное не существует и тем более не имеет ценности вне государства, – учил „дуче". – В этом смысле фашизм тоталитарен, и фашистское государство как синтез и единство всех ценностей истолковывает и развивает всю народную жизнь, а также усиливает ее ритм».
Немецкие нацисты исповедовали иной, биологический взгляд на нацию – так называемую «расовую теорию». Они полагали, что в природе существует «железный закон» пагубности смешения живых видов. Смешение («метизация») приводит к деградации и мешает образованию высших форм жизни. В ходе борьбы за существование и естественного отбора более слабые, «расово неполноценные» существа должны погибнуть, считали нацисты. Это, по их мнению, соответствовало «стремлению природы» к развитию вида и «улучшению породы». В противном случае слабое большинство вытеснило бы сильное меньшинство. Вот почему природа должна быть сурова к слабым.
Этот примитивный дарвинизм нацисты переносили на человеческое общество, считая расы естественными биологическими видами. «Единственной причиной вымирания культур было смешение крови и, как следствие, снижение уровня развития расы. Ибо люди гибнут не в результате проигранных войн, а в результате ослабления силы сопротивления, присущей только чистой крови», – утверждал Гитлер в своей книге Моя борьба . Отсюда следовал вывод о необходимости «расовой гигиены», «очистки» и «возрождения» германской «арийской расы» с помощью «народного сообщества людей немецкой крови и немецкого духа в сильном, свободном государстве». Другие «неполноценные» расы подлежали подчинению или уничтожению. Особенно «вредными», с точки зрения нацистов, были народы, живущие в разных странах и не имеющие собственного государства. Национал-социалисты с остервенением уничтожили миллионы евреев и сотни тысяч цыган.
Отрицая права и свободы личности как «бесполезные и вредные», фашизм защищал те проявления, которые он считал «существенными свободами» – возможность беспрепятственной борьбы за существование, агрессию и частную экономическую инициативу.
Фашисты заявляли, что «неравенство неизбежно, благотворно и благодетельно для людей» (Муссолини). Гитлер в одном из разговоров пояснил: «Не устранять неравенство между людьми, но усугубить его, поставив непроницаемые барьеры. Какой вид примет будущий социальный строй, я вам скажу... Будет класс господ и толпа разных членов партии, размещенных строго иерархически. Под ними – анонимная масса, низшие навсегда. Еще ниже – класс побежденных иностранцев, современные рабы. Над всем этим станет новая аристократия...».
Фашисты обвиняли и представительную демократию, и социализм, и анархизм в «тирании числа», в ориентации на равенство и «миф прогресса», в слабости, неэффективности и «коллективной безответственности». Фашизм провозглашал «организованную демократию», при которой подлинная воля народа находит свое выражение в национальной идее, реализуемой фашистской партией. Такая партия, «тоталитарно управляющая нацией», должна не выражать интересы отдельных социальных слоев или групп, а сливаться с государством. Демократические волеизъявления в форме выборов излишни. Согласно принципу «вождизма», фюрер или дуче и их окружение, а затем и вожди более низких рангов концентрировали в себе «волю нации». Принятие решений «верхами» (элитой) и бесправие «низов» считались в фашизме идеальным состоянием.
Фашистские режимы стремились опереться на активность масс, пронизанных фашистской идеологией. При посредстве разветвленной сети корпоративных, социальных и воспитательных учреждений, массовых собраний, торжеств и шествий тоталитарное государство стремилось преобразовать самую сущность человека, покорить и дисциплинировать его, захватить и полностью контролировать его дух, сердце, волю и разум, формировать его сознание и характер, воздействовать на его желание и поведение. Унифицированные пресса, радио, кино, спорт искусство были целиком поставлены на службу фашистской пропаганде, призванной мобилизовать массы на решение очередной задачи, поставленной «вождем».
Одна из ключевых в идеологии фашизма – идея единства нации-государства. Интересы различных общественных слоев и классов считались не противоречащими друг другу, а взаимодополняющими, что должно было быть закреплено в виде соответствующей организации. Каждой социальной группе с общими экономическими задачами (прежде всего, предпринимателям и трудящимся одной и той же отрасли) надлежало образовать корпорацию (синдикат). Социальное партнерство труда и капитала было объявлено основой производства в интересах нации. Так, немецкие нацисты провозгласили труд (включая предпринимательство и управленческую деятельность) «социальным долгом», охраняемым государством. «Первая обязанность каждого гражданина государства, – гласила программа нацистской партии, – трудиться духовно и физически ради общего блага». В основе социальных отношений должна была лежать «верность между предпринимателем и коллективом как между вождем и ведомыми для совместного труда, выполнения производственных задач и на благо народа и государства».
На практике в рамках фашистского «корпоративного государства» предприниматель рассматривался как «вождь производства», ответственный за него перед властью. Наемный работник утрачивал все права и обязан был проявлять исполнительскую активность, поддерживать трудовую дисциплину и заботиться о повышении производительности. Не повинующихся или сопротивляющихся ждало жестокое наказание. Со своей стороны, государство гарантировало определенные условия труда, право на отпуск, пособия, премии, страхование и т.д. Подлинный смысл системы сводился к тому, чтобы работник мог отождествить себя со «своим» производством через «национально-государственную идею» и некоторые социальные гарантии.
Программы фашистских движений содержали ряд положений, направленных против крупных собственников, концернов и банков. Так, итальянские фашисты обещали в 1919 ввести прогрессивный налог на доходы, конфисковать 85% военных прибылей, передать землю крестьянам, установить 8-часовой рабочий день, обеспечить участие рабочих в управлении производством, национализировать некоторые предприятия. Германские национал-социалисты в 1920 требовали уничтожить финансовую ренту и прибыли монополий, ввести участие рабочих в прибылях предприятий, ликвидировать «крупные универмаги», конфисковать доходы спекулянтов, огосударствить тресты. Однако в действительности фашисты оказались крайне прагматичными в том, что касалось экономики, тем более, что с целью установления и поддержания своих режимов они нуждались в союзе с прежними правящими элитами. Так, в 1921 Муссолини заявлял: «В экономическом вопросе мы – либералы в классическом смысле слова, то есть мы считаем, что судьба национальной экономики не может быть доверена более или менее коллективному бюрократическому руководству». Он призвал к «разгрузке» государства от хозяйственных задач, к денационализации путей сообщения и средств связи. В конце 1920-х – начале 1930-х годов дуче вновь выступил за расширение государственного вмешательства в экономику: по-прежнему считая частную инициативу фактором, «наиболее действенным и полезным для национального интереса», он расширял участие государства там, где считал деятельность частных предпринимателей недостаточной или неэффективной. В Германии нацисты очень быстро отказались от своих «антикапиталистических лозунгов» и пошли по пути сращивания предпринимательской и финансовой элиты с партийной верхушкой.
Подъем фашизма, Вторая мировая война и крах фашистских режимов.
Победа итальянского и германского фашизма вдохновила появление многочисленных фашистских движений во многих других странах Европы и Америки, а также правящие или претендующие на власть элиты ряда государств, которые, оказавшись в стесненных экономических или политических обстоятельствах, начали поиски новых путей и перспектив.
Фашистские или профашистские партии были созданы в Великобритании (1923), Франции (1924/1925), Австрии, а в начале 1930-х – в Скандинавских странах, Бельгии, Голландии, Швейцарии, в США, некоторых государствах Латинской Америки и т.д. В Испании в 1923 установилась диктатура генерала Примо де Ривера, который восхищался примером Муссолини; после ее падения возник испанский фашизм – «фалангизм» и «национал-синдикализм». Реакционные военные во главе с генералом Франсиско Франко, соединившись с фашистами, одержали победу в ходе ожесточенной гражданской войны в Испании; был установлен режим фашистского толка, продержавшийся до самой смерти диктатора Франко в 1975. В Австрии в 1933 возникла «австро-фашистская» система, в 1930-х происходит фашизация правящего диктаторского режима Салазара в Португалии. Наконец, к фашистским методам и элементам правления (корпоративизму, крайнему национализму, однопартийной диктатуре) нередко прибегали и авторитарные правительства в странах Восточной Европы и Латинской Америки.
Неотъемлемым элементом фашистских режимов был институт открытого и систематического террора против политических, идеологических и (в нацистском варианте) – «национальных» противников. Для этих репрессий были характерны самые чудовищные масштабы. Так, на совести нацистской диктатуры в Германии около 100 тыс. человеческих жизней и более миллиона арестованных в самой стране и миллионы убитых на территориях, оккупированных Германией впоследствии в ходе Второй мировой войны , умерщвленных и замученных в концентрационных лагерях. Жертвами правления генерала Франсиско Франко в Испании стали от 1 до 2 млн. человек.
Между фашистскими режимами и движениями различных стран существовали разногласия и нередко вспыхивали конфликты (одним из них стала аннексия Австрии нацистской Германией в 1938 (см . АВСТРИЯ) . Однако, в конечном счете, они скорее тяготели друг к другу. В октябре 1936 было достигнуто соглашение между нацистской Германией и фашистской Италией («ось Берлин – Рим»); в ноябре того же года Германия и Япония заключили «Антикоминтерновский пакт», к которому в ноябре 1937 примкнула Италия (в мае 1939 заключила с Германией «Стальной пакт»). Фашистские державы приступили к бурному наращиванию военной промышленности, превратив ее в мотор для развития своей экономики. Этому курсу соответствовала и открыто экспансионистская внешняя политика (нападение Италии на Эфиопию в октябре 1935, захват Рейнской области Германией в марте 1936, германо-итальянская интервенция в Испании в 1936–1939, присоединение Австрии к нацистской Германии в марте 1938, германская оккупация Чехословакии в октябре 1938 – марте 1939, захват Албании фашистской Италией в апреле 1939). Столкновение интересов фашистских государств с внешнеполитическими устремлениями держав, победивших в Первой мировой войне (прежде всего, Великобритании, Франции и США), с одной стороны, и СССР, с другой, привело, в конечном счете, в сентябре 1939 ко Второй мировой войне.
Ход войны оказался первоначально благоприятным для фашистских государств. К лету 1941 германские и итальянские войска захватили большую часть Европы; лидеры местных фашистских партий были поставлены в органы управления оккупированных Норвегии, Голландии и других стран; сотрудничали с оккупантами фашисты Франции, Бельгии, Дании, Румынии. Стала «независимым государством» фашистская Хорватия. Однако с 1943 чаша весов стала склоняться в пользу блока СССР и Западных демократий. После военных поражений в июле 1943 пал режим Муссолини в Италии, а фашистская партия была запрещена (созданное в сентябре 1943 лидером итальянских фашистов марионеточное правительство на Севере Италии продержалось при германской поддержке до конца войны). В последующий период германские войска были изгнаны со всех захваченных ими территорий, а вместе с ними разгромлены и местные фашисты. Наконец, в мае 1945 потерпел полное военное поражение и нацистский режим в Германии, национал-социалистическая диктатура была уничтожена.
Неофашизм.
Режимы фашистского типа, установленные в 1930-х годах в Испании и Португалии, пережили Вторую мировую войну. Они проделали медленную и длительную эволюцию, постепенно избавляясь от ряда фашистских черт. Так, во франкистской Испании была в 1959 проведена хозяйственная реформа, которая покончила с экономической замкнутостью страны, в 1960-х развернулась экономическая модернизация, за которой последовали умеренные политические преобразования по «либерализации» режима. Аналогичные меры предпринимались и в Португалии. В конце концов, в обеих странах была восстановлена парламентская демократия: в Португалии – после революции, совершенной вооруженными силами 25 апреля 1974, в Испании – после смерти диктатора Франко в 1975.
Разгром германского и итальянского фашизма, запрет Национал-социалистической и Национальной фашистской партий и проведенные после Второй мировой войны антифашистские преобразования положили конец «классическому» фашизму. Однако он возродился в новом, модернизированном облике – «неофашизма» или «неонацизма».
Наиболее крупные и влиятельные из этих организаций официально не связывали себя с историческими предшественниками, поскольку открытое признание этого факта могло бы повлечь за собой запрет. Однако преемственность было легко проследить по программным положениям и личности лидеров новых партий. Так, созданное в 1946 Итальянское социальное движение (ИСД) призывало к замене капитализма «корпоративной» системой, при этом резко нападая на социализм и выступая с националистических позиций. В течении 1950–1960-х годов ИСД получало на выборах от 4 до 6 процентов голосов. Однако с конца 1960-х наблюдался заметный подъем неофашизма в Италии. С одной стороны, ИСД стало демонстрировать свою ориентацию на легальные методы действий. Объединившись с монархистами и пользуясь растущим недовольством традиционными партиями, оно собрало в 1972 почти 9 процентов голосов; на протяжении 1970–1980-х годов неофашистов поддерживали от 5 до 7 процентов избирателей. Одновременно происходило своеобразное «разделение труда» между «официальным» ИСД и возникавшими экстремистскими фашистскими группировками («Новый порядок», «Национальный авангард», «Национальный фронт» и др.), которые широко прибегали к террору; в результате различных актов насилия и покушений, организованный неофашистами, погибли десятки человек.
В Западной Германии неонацистские партии, также отрицавшие открытую преемственность по отношению к гитлеровскому национал-социализму, стали возникать уже в 1940–1950-х годов. (Немецкая правая партия в 1946, Социалистическая имперская партия в 1949–1952, Немецкая имперская партия в 1950). В 1964 различные организации крайне правых в ФРГ объединились в Национал-демократическую партию (НДП). Выступая с ультранационалистическими лозунгами, национал-демократы смогли в конце 1960-х провести депутатов в парламенты семи западногерманских земель и получить более 4 процентов голосов на выборах 1969. Однако уже в 1970-х влияние НДП быстро пошло на спад. В ФРГ появились новые крайне правые группировки, составившие конкуренцию национал-демократам (Немецкий народный союз, Республиканцы и др.). В то же время, как и в Италии, активизировались экстремисты, которые открыто ссылались на наследие гитлеризма и прибегало к террористическим методам.
Организации неофашистского или неонацистского толка появились и в других странах мира. В некоторых из них им удавалось в 1970–1980-х годах провести депутатов в парламент (в Бельгии, Нидерландах, Норвегии, Швейцарии и др.).
Еще одной особенностью периода после Второй мировой войны стало возникновение течений, которые пытались соединить фашистские идеи и ценности с некоторыми элементами из мировоззрения традиционных или «новых левых». Эта тенденция получила название «новой правой».
«Новые правые» стремятся выступить с идейным обоснованием теорий национализма, приоритета целого над личностью, неравенства и торжества «сильнейшего». Они обрушились с резкой критикой на современную западную индустриальную цивилизацию, обвинив ее в бездуховности и ползучем материализме, который губит все живое. Возрождение Европы «новые правые» связывают с «консервативной революцией» – возвращением к духовным традициям, восходящим к дохристианскому прошлому, а также мистицизму средних веков и нового времени. С большой симпатией они относятся и к мистическим элементам традиционного фашизма. Национализм у «новых правых» выступает под флагом отстаивания «разнообразия». Они любят повторять, что все нации хороши, но... только у себя дома и когда они не смешиваются с другими. Смешение, усреднение и равенство для этих идеологов – одно и то же. Один из духовных отцов течения Ален де Бенуа заявлял, что эгалитаризм (идея равенства) и универсализм – фикции, пытающиеся унифицировать реально многообразный мир. История человечества – это не последовательная линия, имеющая некий смысл, а движение по поверхности шара. Человек, по Бенуа, – не только индивид, но и «социальное животное», порождение определенной традиции и среды, наследник норм, которые складывались веками. У каждого народа, у каждой культуры, подчеркивают «новые правые», – своя этика, свои нравы, своя мораль, свои представления о должном и красоте, свои идеалы. Вот почему эти народы и культуры ни в коем случае не должны смешиваться вместе; им следует блюсти свою чистоту. Если традиционные нацисты делали упор на «чистоту расы и крови», то «новые правые» утверждают, что носители иных культур просто «не вписываются» в европейскую культуру и европейское общество и тем самым разрушают их.
«Новые правые» выступают не в качестве оформленных политических группировок, а как своеобразная интеллектуальная элита правого лагеря. Они стремятся наложить отпечаток на представления, идеи и ценности, господствующие в западном обществе, и даже захватить «культурную гегемонию» в нем.
Профашистские движения на рубеже тысячелетий.
Глубокие изменения, произошедшие в мире с начала 1990-х (прекращение раскола мира на два противостоящих военно-политических блока, падение режимов компартий, обострение социальных и экономических проблем, глобализация), привели и к серьезной перегруппировке в лагере ультраправых.
Наиболее крупные из праворадикальных организаций предприняли серьезные усилия для того, чтобы вписаться в существующую политическую систему. Так, Итальянское социальное движение в январе 1995 было преобразовано в Национальный альянс, который осудил «любую форму авторитаризма и тоталитаризма», заявив о своей приверженности принципам демократии и либеральной экономики. Новая организация продолжает выступать с позиций воинствующего национализма, особенно в вопросах ограничения иммиграции. Коррекцию своих программных и политических лозунгов произвела и основная партия французских ультраправых – основанный в 1972. Национальный фронт (НФ). НФ объявил себя «социальной..., либеральной, народной... и, разумеется, прежде всего, национальной альтернативой». Он провозглашает себя демократической силой, выступает за рыночную экономику и снижение налогов с предпринимателей, а социальные проблемы предлагает решать за счет сокращения числа иммигрантов, которые якобы отнимают работу у французов и «перегружают» систему социального страхования.
Тема ограничения иммиграции в Европу из бедных стран (в первую очередь, – из государств «Третьего мира») стала в 1990-х лейтмотивом крайне правых. На волне ксенофобии (страха перед иностранцами) они сумели добиться внушительного влияния. Так, Национальный альянс в Италии получал на парламентских выборах в 1994–2001 от 12 до 16 процентов голосов избирателей, французский НФ собирал на президентских выборах 14–17 процентов голосов, Фламандский блок в Бельгии – от 7 до 10 процентов голосов, список Пима Фортайна в Голландии набрал в 2002 ок. 17 процентов голосов, превратившись во вторую по силе партию страны.
Характерно, что крайне правым в значительной мере удалось навязать обществу предлагаемые ими темы и вопросы. В новом, «демократическом» обличье они оказались вполне приемлемы для политического истэблишмента. В результате бывшие неофашисты из Национального альянса были включены в правительство Италии в 1994 и 2001, список Фортайна вошел в 2002 в правительство Голландии, а французский НФ нередко вступал в соглашения с правыми парламентскими партиями на местном уровне.
На позиции крайнего национализма, близкие к ультраправым, перешли с 1990-х и некоторые партии, которые прежде относили к либеральному спектру: Австрийская партия свободы, Швейцарская народная партия, Союз демократического центра Португалии и т.д. Эти организации также пользуются солидным влиянием среди избирателей и участвуют в правительствах соответствующих стран.
В то же время, продолжают действовать и более «ортодоксальные» неофашистские группы. Они усилили работу в молодежной среде (среди так называемых «скинхэдов», футбольных болельщиков и т.д.). В Германии влияние неонацистов существенно выросло в средине 1990-х, причем в немалой степени этот процесс захватил территорию бывшей ГДР. Но и на землях, которые входили в состав ФРГ до воссоединения Германии в 1990, неоднократно происходили нападения на иммигрантов, поджоги их домов и общежитий, что привело к человеческим жертвам.
Однако и открытые ультраправые существенно модифицируют свою политическую линию, делая упор на борьбу с глобализацией. Так, немецкая Национал-демократическая партия призывает к противодействию «мировой гегемонии США», а отколовшаяся от Итальянского социального действия группировка «Пламя» провозглашает союз с левыми противниками империализма и подчеркивает социальные мотивы в своей программе. Активизировались и приверженцы маскировки фашистских взглядов заимствованиями из идейного багажа левых – «национал-революционеры», «национал-большевики» и т.д.
На территории современной России группы неофашистского толка стали появляться в период Перестройки и в особенности после распада СССР. В настоящее время активно действуют и пользуются влиянием в определенных кругах такие организации, как Русское национальное единство, Национал-большевистская партия, Народная национальная партия, Русская национальная социалистическая партия, Русская партия и пр. Но им до сих пор не удалось добиться существенного успеха на выборах. Так, в 1993 в Государственную думу РФ был избран один депутат, состоявший в профашистской Национально-республиканской партии. В 1999 ультраправый список «Русское дело» собрал на выборах всего 0,17 процентов голосов.
Вадим Дамье
ПРИЛОЖЕНИЕ. ИЗ РЕЧИ ГИММЛЕРА НА СОВЕЩАНИИ ГРУППЕНФЮРЕРОВ СС В ПОЗНАНИ 4 НОЯБРЯ 1943.
Лишь один принцип должен, безусловно, существовать для члена СС: честными, порядочными, верными мы должны быть по отношению к представителям нашей собственной расы и ни к кому другому.
Меня ни в малейшей степени не интересует судьба русского или чеха. Мы возьмем от других наций ту кровь нашего типа, которую они смогут нам дать. Если в этом явится необходимость, мы будем отбирать у них детей и воспитывать в нашей среде. Живут ли другие народы в довольствии или они подыхают с голоду, интересует меня лишь постольку, поскольку они нужны нам как рабы для нашей культуры; в ином смысле это меня не интересует.
Если десять тысяч баб упадут от изнеможения во время рытья противотанковых рвов, то это будет интересовать меня лишь в той мере, в какой будет готов этот противотанковый ров для Германии. Ясно, что мы никогда не будем жестоки и бесчеловечными, поскольку в этом нет необходимости. Мы, немцы, являемся единственными на свете людьми, которые прилично относятся к животным, поэтому мы будем прилично относиться к этим людям-животным, но мы совершим преступление против своей собственной расы, если будем о них заботиться и прививать им идеалы с тем, чтобы нашим сыновьям и внукам было еще более труднее с ними справиться. Когда ко мне придет кто-нибудь из вас и скажет: «Я не могу рыть противотанковый ров силами детей или женщин. Это бесчеловечно, они от этого умирают», – я вынужден буду ответить: «Ты являешься убийцей по отношению к своей собственной расе, так как если противотанковый ров не будет вырыт, погибнут немецкие солдаты, а они сыновья немецких матерей. Они наша кровь».
Это как раз то, что я хотел внушить СС и, как я полагаю, внушил в качестве одного из самых священных законов будущего: предметом нашей заботы и наших обязанностей является наш народ и наша раса, о них мы должны заботиться и думать, во имя них мы должны работать и бороться и ни для чего другого. Все остальное нам безразлично.
Я хочу, чтобы СС именно с данной позиции относилось к проблеме всех чужих, негерманских народов, и, прежде всего, к русскому. Все остальные соображения – мыльная пена, обман нашего собственного народа и препятствие к скорейшей победе в войне…
… Я хочу также поговорить здесь с вами со всей откровенностью об очень серьезном деле. Между собой мы будем говорить совершенно откровенно, но публично никогда не будем упоминать об этом... Я сейчас имею в виду эвакуацию евреев, истребление еврейского народа. О таких вещах легко говориться: «Еврейский народ будет истреблен, – говорит каждый член нашей партии. – И это вполне понятно, ибо записано в нашей программе. Искоренение евреев, истребление их – мы делаем это». …
…Ведь мы знаем, какое зло причинили бы себе, если б у нас и сегодня в каждом городе – при налетах, при тяготах и лишениях военного времени – оставались евреи в качестве тайных диверсантов, агитаторов и подстрекателей. Вероятно, мы вернулись бы теперь к стадии 1916–1917 годов, когда евреи еще сидели в теле германского народа.
Богатства, которые были у евреев, мы отобрали. Я отдал строжайший приказ, чтобы эти богатства, как нечто само собой разумеющееся, без остатка перешли в пользу рейха; обергруппенфюрер СС Поль привел данный приказ в исполнение...
… У нас было моральное право, у нас был долг перед своим народом уничтожить этот народ, который хотел уничтожить нас. … И это не причинило никакого вреда нашей внутренней сущности, нашей душе, нашему характеру…
Что касается победоносного окончания войны, то все мы должны осознавать следующее: войну нужно выиграть духовно, напряжением воли, психологически – только тогда как следствие придет ощутимая материальная победа. Лишь тот, кто капитулирует, кто говорит – у меня нет больше веры в сопротивление и воли к нему, – проигрывает, складывает оружие. А тот, кто до последнего часа проявит упорство и будет сражаться еще в течение часа после наступления мира, выиграл. Здесь мы должны применить все присущее нам упрямство, являющееся нашим отличительным свойством, всю нашу стойкость, выдержку и упорство. Мы должны показать, наконец, англичанам, американцам и русским, что мы упорнее, что именно мы, СС, будем теми, кто всегда устоит... Если мы сделаем это, многие последуют нашему примеру и также устоят. Нам нужно, в конечном счете, иметь волю (и мы ее имеем) к тому, чтобы хладнокровно и трезво уничтожать тех, кто на какой-то стадии не захочет идти в Германии вместе с нами – а такое при определенном напряжении может случиться. Пусть лучше мы столько-то и столько-то человек поставим к стенке, чем впоследствии в определенном месте возникнет прорыв. Если у нас будет все в порядке в духовном отношении, с точки зрения нашей воли и психики, то мы выиграем эту войну по законам истории и природы – ведь мы воплощаем высшие человеческие ценности, самые высокие и устойчивые ценности, существующие в природе.
Когда война будет выиграна, тогда обещаю вам – начнется наша работа. Когда именно война придет к концу, нам неизвестно. Это может произойти внезапно, но может быть и нескоро. Будет видно. Одно могу предсказать вам сегодня: когда внезапно смолкнут орудия и наступит мир, пусть тогда никто не думает, что он может почивать сном праведника. …
…Когда мир будет окончательно установлен, мы сможем приступить к нашей великой работе на будущее. Мы начнем создавать поселения на новых территориях. Мы будем прививать молодежи устав СС. Я считаю абсолютно необходимым для жизни нашего народа, чтобы в будущем мы воспринимали понятия «предки», «внуки» и «будущее» не только с их внешней стороны, но и как часть нашего существа... Само собой разумеется, что наш орден, цвет германской расы, должен иметь самое многочисленное потомство. За двадцать-тридцать лет нам необходимо действительно подготовить смену руководящих работников для всей Европы. Если мы, СС, вместе... с нашим другом Бакке осуществим переселение на Восток, то нам удастся без каких-либо помех, в большом масштабе... через двадцать лет перенести нашу границу на пятьсот километров на Восток.
Я уже сегодня обратился к фюреру с просьбой, чтобы СС – если мы до конца выполним свою задачу и свой долг – было предоставлено преимущественное право стоять на самой дальней германской восточной границе и охранять ее. Полагаю, что этого преимущественного права у нас никто не будет оспаривать. Там мы будем иметь возможность практически обучать обращению с оружием каждый молодой призывной возраст. Мы будем диктовать Востоку наши законы. Мы будем рваться вперед и постепенно дойдем до Урала. Я надеюсь, что это успеет сделать наше поколение, надеюсь, что каждому призывному возрасту придется сражаться на Востоке, что любая наша дивизия каждую вторую или третью зиму будет проводить на Востоке... Тогда у нас будет происходить здоровый отбор на все будущие времена.
Этим мы создадим предпосылки к тому, чтобы весь германский народ и вся Европа, ведомая, упорядоченная и направляемая нами, на протяжении поколений смогла выстоять в борьбе за свою судьбу с Азией, которая, несомненно, снова выступит. Нам неизвестно, когда это будет. Если в то время с другой стороны выступит людская масса в 1–1, 5 миллиарда человек, то германский народ, численность которого, я надеюсь, будет составлять 250–300 миллионов, а вместе с другими европейскими народами – общей численностью 600–700 миллионов человек и плацдармом, растянувшимся до Урала, а через сто лет и за Урал, выстоит в борьбе за существование с Азией...
Литература:
Рахшмир П.Ю. Происхождение фашизма. М.: Наука, 1981
История фашизма в Западной Европе
.
М.: Наука, 1987
Тоталитаризм в Европе ХХ века. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления
.
М.: Памятники исторической мысли, 1996
Галкин А.А. Размышления о фашизме
// Социальные трансформации в Европе ХХ века
.
М., 1998
Дамье В.В. Тоталитарные тенденции в ХХ веке
// Мир в ХХ веке
.
М.: Наука, 2001
Фашизм (от итал. fascio - пучок, связка, объединение, см. также фасции) - это тоталитарное политическое направление, возникшее в XX в.; философско-политическая концепция и форма муниципального устройства, исходящие из приоритета муниципальных интересов над всеми другими.
Фашизм у власти - открытая террористическая диктатура, направленная на угнетение демократических свобод и публичных движений. Идеология фашизма - воинствующий шовинизм, расизм, антикоммунизм, насилие, культ вождя, полная власть страны, всеобщий контроль над личностью, милитаризация всех сфер общества, злость. Пучок прутков (фасции) был эмблемой системы власти в Древнем Риме. Оттуда почти во всем и была почерпнута идеология германского фашизма, и даже заглавие: первой империей провозглашалась средневековая Священная Римская империя германской цивилизации, 2-ой - Немецкая империя 1871-1918 годов, третьей должна была стать освеженная, воспрянувшая после поражения в Первой мировой войне и революции новенькая государственная Германия, которой типо предстояло просуществовать тыщу лет (3-ий рейх, Тысячелетний рейх).
Фашизм рассматривается в современной политологии как сочетание трёх важнейших частей:
Потому и определение фашизма есть возможность дать только с учётом всех этих трёх уровней.
Другими словами, фашизм - это контролируемая рыночная экономика, диктатура и национализм как официальная идеология страны.
Фашизм появился в Италии в конце Первой мировой войны 1914-1918 гг. Германский нацизм (национал-социализм) есть только одна из бессчетных разновидностей фашизма. Меж первой и 2-ой мировой войнами практически в каждой европейской стране были свои фашистские партии, группы и движения: к примеру, фалангисты в Испании, легион Архангела Миши в Румынии, сторонники Ференца Салаши в Венгрии, Английский альянс фашистов в Англии и т.д. В собственной наружной политике все фашистские режимы проводили колониальную, агрессивную, экспансионистскую линию. К примеру, Муссолини вел войну в Абиссинии, венгерские фашисты желали о захвате всего бассейна реки Дунай, фалангисты устремляли свои взоры на африканский материк и даже на соседнюю Португалию. Почти всегда фашистские режимы устанавливались у власти равномерно, нередко даже демократическим путём, как в Германии. Этим режимам нередко предшествовало какое-либо потрясение: поражение в войне, унижение в итоге неравноправных интернациональных договоров, экономический кризис.
До 2-ой мировой войны фашисты считали, что они имеют общие философские принципы: фаворит, однопартийная система, соц дарвинизм, элитаризм, при всем этом каждое правительство придерживалось своей государственной модели фашизма - к примеру, португальское клерикально-корпоративное новое правительство под управлением Салазара, испанские фалангисты, венгерские нилашисты. В 1945 году уцелевшие фашистские режимы отмежевались от нацизма - с тем, чтоб не быть приравненным к осужденной мировой общественностью гитлеровской разновидности фашизма.
Итальянский фашизм - авторитарная, националистическая политика, которую проводил в Италии с 1922 по 1943 год премьер-министр Бенито Муссолини (1883-1945) - отпрыск кузнеца, прошлый социалист, потом теран, официальный титул - дуче (ит. «вождь»).
Этимологически термин «фашизм» происходит от итальянского «fascio» (лиги), также от латинского «фасция» (пучок) - это древний знак римской администрации. Муссолини принял фасцию как знак фашистской партии в 1919 году при разработке «fasci di combattimento» (боевых лиг).
В политологии итальянский фашизм ассматривается как синкретическая модель идеологии и форма правления, из которой развились другие разновидности фашизма.
Главные идеи итальянского фашизма были изложены в книжке «Доктрина фашизма», также в произведениях Джованни Джентиле, основоположника теории «актуалистического идеализма», ставшей базисной для фашистов. Доктрина провозглашала мир действий в области населения земли, отторгала «вечный мир» как нечто умопомрачительное. Фашисты утверждали, что человек и население земли не могут жить в отсутствие войны.
«Доктрина фашизма» Б. Муссолини была в первый раз размещена в 1932 году в 14 томе итальянской энциклопедии Enciclopedia Italiana di scienze, lettere ed arti в качестве введения к статье «Fascismo» (Фашизм). В работе Муссолини писал, что он разочаровался в доктринах прошедшего, в том числе и в социализме, активным проводником которого он был многие годы. Он считал, что следует находить новые идеи, потому что политические доктрины приходят и уходят, а народы остаются. Муссолини был убежден, что в том случае XIX век был веком индивидуализма, то XX век будет веком коллективизма и, как следует, страны.
В поисках собственного рецепта народного счастья он высказал последующие положения :
18 июня 2010 г. Кировский районный трибунал Уфы вынес решение о признании книжки экстремистской. Решение трибунал доказал тем, что федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» труды управляющих фашистской партии Италии очевидным образом включает в число экстремистских материалов. Результатом решения стало включение книжки в «Федеральный перечень экстремистских материалов».
В текущее время фашистские идеи развивают разные неофашистские и националистические организации - к примеру, партия Йоббик в Венгрии. Оппозиция фашистским идеологиям, организациям и правительствам известна как антифашизм.
Источники и дополнительные материалы:
Дополнительно на сайт:
Фото: Адольф Гитлер во главе штурмовиков, 1930 г.
Тема фашизма в современности может в России показаться кому-то надуманной и искусственной. В России, принесшей миллионы жертв в борьбе с гитлеризмом, победившей и навеки усвоившей, что фашизм - это омерзительно, преступно, что фашизм раздавлен и канул в историю. Каждое 9 мая российский народ, празднуя Великую Победу, еще раз себя терапевтирует, что с фашизмом покончено. И уж «точно» в нашей стране он никак невозможен. Да и власть на трибуне принимает Парад победы, да и в Государственной Думе, нет - нет, да вспомнят про запреты профашистской агитации, демонстрации нацистской символики, про закон о борьбе с фашизмом. Но тогда отчего в таких же, как Россия, бывших советских республиках в эти же майские дни маршируют бывшие участники гитлеровских коллаборационистских подразделений Ваффен СС? Что такое случилось на Украине, где восславляют нацистов и фашистов недавней истории? Где реально возродились зондеркоманды, убивающие людей по этническому и языковому признаку? Где по этому признаку само государство затеяло масштабные войсковые операции против части собственного народа? Да и в самой России зазвучали слова «русский фашизм», «русский национализм». Так что это за признаки?
Кто-то тут же резво кинется «объяснять». А нужно бы спросить - о чем конкретно идет речь? Что такое фашизм спустя 80–90 лет истории человечества, давшей трагический опыт и знания не только о муссолиниевской и гитлеровской версиях? И уж точно побольше, чем простенькое свидетельство о римском происхождении термина от слова «пучок».
Большинству кажется, что слово фашизм не требует пояснений, слишком хорошо всем известно и понятно на упомянутых примерах. Однако реально вопрос о смысловом содержании термина «фашизм» гораздо сложнее.
Законы сознания говорят, что только интуитивное нахождение смысла того или иного термина разводит мысль по разным когнитивным дорогам. Общая дорога одинакового понимания того или иного термина возникает только при следовании определенным методологическим правилам. В противном случае общего понимания не возникает. Каждый по своему трактует сложное явление. И часто основное содержание дискуссий обесценивается, поскольку посвящается выяснению вопроса: а о чем, собственно говоря, идет разговор?
Как в принципе определяется смысловая нагрузка термина? Почему в политическом и политологическом дискурсе мы часто друг друга не понимаем? Потому, что дефиниция, то есть однозначное нагружение некоего термина общепринятым или общепонимаемым смысловым разворачиванием, пояснением, не всегда доступна. Больше того, возникает множественность смысловых интерпретаций. Коса Тузла, с которой строится Керченский мост. Длинная коса - девичья краса. Нашла коса на камень. Невеста краса, только чуть коса . Слово одно, а смыслы несет разные.
Эта трудность не случайна, потому что фиксируемые человеком проявления и признаки любой объективной сущности, с которой работает наше сознание, а уже потом вербальный механизм, язык, текст, всегда множественные. Одни люди видят только одни проявления. Другие - другие. Это естественно. Как в притче о слепых и слоне, одному кажется, что «это» хвост, другому кажется, что «это» хобот, третьему, что «это» столб. Человек разумный, который в дискуссии хочет найти истину, позитивный итог, находку, смысловое послание от других людей - должен совершить ментальный «подвиг», абстрагируя множество признаков и проявлений сущностей и приходя к более или менее упорядоченной работе с тем, что называется дефиницией. На рис. В1 этот шаг обозначен римским I.
Рис. В1. Как в общем плане формируется дефиниция и отыскивается смысл понятий
Но найти смысл понятия еще не все. Возникает развилка: безучастная констатация или активно-деятельностный подход и развитие. В первом случае дефиниция дается как самодостаточная. Она никуда не ведет, не требует продолжения жизни обнаруженного смысла, не целеполагает. Однако, принципиальным свойством сознания человека является целеполагание. Это отличает его от инстинктивного поведения животных, которое не является активно-целеполагающим. Если после обретения дефиниции возникает желание спросить: «ну и что теперь с этим делать?», то очевиден дефиниционный изъян, ее неполнота. Назовем этот тип дефиниции пассивным. Дефиниция же, активная в своей конструкции, содержит некий план действий, план созидания новых смыслов и реалий, некое целеполагание, шлейф последствий. Подобный тип дефиниции является предпочтительным для человека активного.
Вторая часть дефиниционного процесса (римское II на рис. В1) - уже проективная на последефиниционный вызов: «А что с этим определением делать?». Выстраивать ли открытие смысловой развертки, пирамиду понятий, которые человека ведут к некой цели, которые наполняют его активно-деятельностной энергетикой, импульсом к действию, а не только удовлетворением любопытства? Сказать «Нечто - это что-то» явно недостаточно. Нужно отыскивать постдефиниционную нагрузку. Определение должно быть активным. Оно должно вести к человеческой деятельности, к целепостановке и целедостижению.
Что такое собственно дефиниция? Что такое акт нахождения смысла, смыслореконструкция? Общая формула дефиниции достаточно определенна (рис. В2).
Определяемое = (что это?), (какое это?), (зачем это?), (сколько это?), (откуда и куда это?), (когда это?) и т. д.
Рис. В2. Общая формула дефиниции
В формуле дефиниции слева - определяемый термин, а справа - некоторый набор признаков сущности, обозначаемой термином, которые должны быть выстроены в строгой последовательности и в согласованном порядке. Справа не случайный набор признаков. Это уже освоенные сознанием, однозначно прочитываемые сущностные признаки. Сущностные признаки отличаются от обычных проявлений и признаков тем, что являются необходимыми и достаточными. Их нельзя убрать. Ни один из них. Остальные признаки являются «факультативными» - то есть могут быть, а могут и не быть. Часто в дефинициях вместо сущностных признаков даются просто наблюдаемые проявления, но от них как показано на рис. В1 еще необходимо перейти путем абстрагирования к сущностным признакам. Это обычно непросто. Тем не менее, методологический путь обнаружения сущностных признаков существует.
Абсолютно обязательный момент в определении термина это ответ на вопрос: «Что это?». Если на этот вопрос «Что это?» не ответить, то термин повисает в воздухе, и ответы на последующие вопросы: «Какое это?», «Зачем это?», «Откуда оно взялось?», «Когда исчезнет?», «Полезное оно или неполезное?», «Длинное оно или короткое?», «Квадратное или треугольное?» не способны прояснить сущность в общем определении. Они возвращают нас на стадию до абстрактной смысловой компрессии, а рабочего активно-деятельностного определения с проекцией на пирамиду смыслов не возникает.
Ответ на вопрос «Что это?» может быть дан только в четырех версиях. Других нет. Это либо предмет , как пространственно и чувственно локализованная сущность. Либо характеристика , как свойство сущности. Либо явление , как завершенная и локализованная во времени изменчивость. Либо процесс , который не лимитируется во времени ни в его начале, ни в его конце и тоже есть изменчивость. Перечисленные четыре выбора характерны как для феноменов, так и для ноуменов. Интересно подчеркнуть, что ничего другого в качестве образа сознания, отражающего окружающее мироздание, не бывает. Собственно, основной искомый в дефиниции смысл есть ответ на вопрос - что это?
Поэтому, когда люди ищут понимание друг с другом, то они сталкиваются, прежде всего, с первой проблемой смысловой определенности звукоряда или текста. Не все хотят или догадываются, что они должны активно понимать, что это такое. Чаще возникает заблуждение, что знакомое слово бесспорно понятно, но как только случается напрячь ум и попытаться объяснить другому человеку что именно это такое - то тут-то и станет понятно как это непросто - реконструировать смысл по предложенной схеме.
Но и это еще не все проблемы. Есть еще проблема понятийного релятивизма из-за смысловой многофункциональности. Уже упоминалась «коса». Можно вспомнить «процесс», который пошел. А можно «процесс» как судебное разбирательство. Партию как политический институт. Партию как шахматный раунд. Партию как замужество. То есть без контекста, без оговорок терминология тоже может приводить к разночтениям. В особенности это актуально для темы фашизма.
Бывают дефиниции конвенциального типа, когда дискутанты или пользователи-потребители в акте творчества, дискуссии или обсуждения говорят: «В рамках данного дискурса под этим-то понимается вот это…». Хотя где-то за рамками дискуссии, акта конкретного поиска смыслов может пониматься и что-то другое. Назначаемая, конвенциальная, то есть договорная, дефиниция тоже допустима. Но она требует оговорок: «Помните, коллега? Мы же договорились под огурцом понимать огурец, а не банан!».
Общепринятая, или наиболее распространенная, дефиниция - тоже важнейшая вещь. Всегда есть наиболее употребимая дефиниция, существующая «по умолчанию». И если нет уточняющих оговорок, то сознание человека имеет в виду именно самую распространенную коннотацию. Всегда и по любому поводу оговорки делать не получается. Мозг, сознание человека привычно к тому, что есть общепринятая, наиболее распространенная терминология, которая по умолчанию, даже в случае множественных смысловых вариаций, принимается на первой позиции. Особенно это важно в случае именно многофункциональности понятия. Так, для термина фашизм, прежде всего, приходит представление о его злодейском смысле.
Специальное определение, которое близко к конвенциальному, но еще более узкое, тоже может быть.
Существует и проблема переводных терминов. На исходном языке термин может означать одно, а в переводе на русский язык иное. Например, «Russian» - в английском одно слово. Но понимается двояко: как «русский этнически» и отдельно как «российский граждански». На русском языке же используются разные слова.
Рассмотрим несколько подводящих определений и острых проблем в их связи на подходе к основному определению в настоящей работе о фашизме. Например, общепринятое, наиболее распространенное прочтение термина на самом деле релевантного фашизму, а именно, «национализма» таково: «Национализм - это позиция превосходства собственной национальности (этничности)». В этом контексте национальность и этничность - синонимичные понятия. А вот нация и национальность вещи, не совпадающие. Производное понятие «национальное государство» - происходит от слова нация, а вовсе не от слова национальность. А слово «национализм» и вовсе не от слова нация, а от слова национальность, т. е. от этничности. Хотя все слова похожи по корню и звучанию.
Распространено определение большинства энциклопедических и специальных словарей: «Национализм - идеология (иногда пишут, еще и практика), основанная на пропаганде национальной исключительности, национального превосходства».
А вот Википедия - ресурс, в котором может проявлять творчество на более активных демократических основаниях кто угодно. Там нет единой и строгой понятийной системы. Там, как впрочем, и в некоторых политологических интерпретациях, под национализмом понимают идеологию, направления и политику, основополагающим принципом которых является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства. Нация в данном случае не имеет этнического содержания. Вот такое происходит замещение. Но как выше предупреждалось, такая интерпретация является далеко не самой распространенной и общеупотребимой.
Итак, по Википедии и некоторым политологическим интерпретациям национализм это высшая форма общественного единства, ее первичности в государствообразующем процессе, политическое движение, стремящееся к отстаиванию интересов определенной этнической общности в отношениях с государственной властью.
Очевидно, что идет смешение, в одно определение закладываются две расходящиеся природы и категориальной базы. В первом случае нация - просто сообщество, связанное с государственностью. А во втором случае, нация - это уже общность, которая имеет этнический признак. Так происходит смешение, но это, как говорится, добросовестное заблуждение. А вот когда используют игру в слова, подмену понятий, используя одни и те же слова, которые зачастую дороги для людей, важны для их жизни, их ценностного мировоззренческого строя, то это уже лукавство, манипуляция, достаточно опасные методы информационной борьбы.
В постсоветские годы в России вдруг обнаружилось такое явление, как «русский фашизм». Радиостанция «Эхо Москвы», определенная часть Госдумы начали активничать: «Русский фашизм! Надо принимать закон о борьбе с фашизмом!». Появились «русские марши» с зигами, по поводу которых опять этот же источник, открывший «русский фашизм», трубил в свои информационные трубы. Потом вдруг, как по команде, все это исчезло. Трубы перестали трубить. И закона уже не надо. И марши куда-то начали пропадать. Но зато через некоторое время возникла такая схожая информационная подкачка в дискурсе как «русский национализм». Кто-то и как-то управляет процессом? Но это и есть манипуляция сознанием.
Что такое нация? Общепринято, что нация - это этнически единое сообщество. Это первая интерпретация, и она правильная. Русская нация, немецкая нация, английская нация.
Но есть еще одна интерпретация, тоже распространенное (без оговорок) понятие: «Нация - это объединенное общей государственностью сообщество граждан». Синонимы: политическая нация, гражданская нация, civil society. То есть здесь имеет место объединение не этнической природы, а по принадлежности к государству. Это резидентное, гражданское объединение. Нация в этом смысле может быть и полиэтничной. В английском языке «nation» и «national» - это, прежде всего резидентное государственное объединение и обозначение без этничной смысловой нагрузки. Это синоним «общестранового», «общегосударственного». National может быть multi-ethnics, многоэтничным или многонациональным, когда национальность имеется в виду как этничность.
Говорят: «Нам нужна национальная идея России». Имеется ли здесь в виду «национальная» как апелляция к какому-то этносу? Нет, конечно. Это синоним: национальная - как общестрановая, общегосударственная.
На фоне этих дефиниций появляется еще одна, практически не распространенная. «Национализм - это приверженность к построению национального государства». Достаточно хорошо видна надуманность и неуместность определения. Национализм, как превосходство собственного этноса, понимается теперь как приверженность построению национального государства, но которое совершенно не означает этнической однородности его населения? Под национальным государством обычно понимается государство, в котором есть нация как субъект, население, народ, без этнической принадлежности и характеристики. Отсюда происходят производные термины - национальное государство или государство-нация. Только в последнем случае, частном случае, речь идет об этнической характеристике населения в данном государстве.
Нация, как общность граждан, может быть и полиэтничной, и моноэтничной.
Идем дальше. Что такое этничность и синонимичная в контексте этничности национальность, расовая принадлежность?
Очевидно, что этничность - это совокупность двух групп устойчивых признаков человека. Первая группа - физические признаки: цвет кожи, структура, характер волос, форма черепа, другие физиологические, биологические устойчивые признаки. Понятно, что они наследуются генетически, биологическим образом. На самом крупном плане этих признаков возникают расы, их немного. Национальностей (этносов) больше. Различение происходит на основании генетически запрограммированных, устойчивых физических признаков людей.
Но, кроме этого, люди специфичны не только физическими различиями, как обезьяны, гориллы, орангутанги и предположим гиббоны с их устойчивыми физическими признаками. Люди характерны еще тем, что у них есть устойчивые поведенческие, проявляющие их бытийность в мире социально-культурные признаки. Признаки, которые тоже наследуются, но уже в социальных межпоколенческих передачах. Условно можно говорить о «социальной генетике», «социально-генетической наследственности», но только условно, потому что никто еще не доказал, что культурно-поведенческие и социальные признаки проникают в биологический генетический аппарат и там закрепляются и наследуются. Можно пока это предположить. Но в любом случае, культурный межпоколенческий механизм наследования и передачи соответствующих, характерных для этноса признаков очевиден.
Но если понимать, что генетический механизм программирования вырабатывался миллионы и миллионы лет, то социально-культурная история человечества насчитывает десятки тысяч лет. Сама логика, мысленный эксперимент говорят о том, что когда-то, через миллионы лет именно это содержание станет преобладающим, и мы можем видеть такое пояснение на рис. В3.
Рис. В3. Исторически эволюционирующая структура этничности (национальности)
Если человечество когда-то рождалось, в основном характеризируемое и передающее по наследству физические признаки (кроманьонцы, неандертальцы, денисовский человек), то по мере привнесения человеку в этой совокупности признаков разума, сознания стали относительно нарастать социально-культурные признаки. И чем дальше, тем больше.
В этой логике можно быть уверенным, что через миллионы лет физические признаки из-за смешанных браков, мобильности мира нивелируются и человечество станет гомогенным. Так что апартеид, сегрегация, расизм, национализм и нацизм в будущем исчезнут естественным порядком. Социально-культурные признаки станут преобладающими. И они также станут гомогенными, общими.
Соответственно, если кто-то гипертрофирует физические признаки человека, то этот кто-то - из животного, предчеловеческого мира. Это проявление социал-дарвинизма, который пытается человечество заставить вернуться в животное состояние. Если кто-то хочет возвращаться, то, наверное, туда ему и дорога. Только пусть больше человеком не именуется. Выше и важнее императива быть человеком в категориальном смысле этого слова, видеть направление прогресса и полагать, что ты на правильной стороне истории человечества, на правильной стороне прогресса и эволюции, это значит понимать четко и точно, что такое этничность, национальность, что такое расовая принадлежность, и, соответственно, национализм, нацизм, фашизм.
Выстраивается сложный ряд взаимосвязанных понятий. Сложность еще и в неоднозначной их интерпретации. Вот снова - национализм. Наиболее распространенная, без оговорок, интерпретация национализма: «Национализм - это идеология и практика с позиции превосходства собственной национальности, этничности». И чтобы ни говорили лукавые оппоненты, но их цитаты, в общем-то, их и разоблачают. Вот эти цитаты: «Россия для русских!». А вопрос: «Куда девать татар, ингушей, бурят, башкир и еще множество российских народов, которые участвовали в создании страны?». Это у них без ответа. Но иногда умолчание раскрывается.
Вот цитата из кругов, которые все более активны в современной России: «Россия будет или из русских или она будет безлюдной». Здесь уже видно вполне определенное и однозначное предписание. Не о национальном государстве здесь идет речь, а об этнической эксклюзивности. Без вариантов. Далеко ли отсюда до сегрегации? Расизма? Фашизма? И, не так ли выражались гитлеровцы относительно славян или цыган, или евреев?
Так всех остальных, которые этнически не русские, куда? Выгнать? Лишить гражданства? Порасстрелять и в канавы закопать? Выслать в их материнские этнотитульные государства? Лукавство при работе с терминологией раскрывается. Хотя не только лукавство, но и сложность выстраиваемого понятийного ряда также отвечает за эффекты «непонимания».
Национализм может иметь и позитивное наклонение тогда, когда это скорее нациестроительство, но тогда это национализм «ЗА СВОИХ», этнически своих, за свой народ, за его интересы. И это достаточно цивилизованное, достаточно ответственное чувство, желание, вполне цивилизованное деяние. Человек всегда живет в дихотомии «свои-чужие». Пока есть вражда, дележ ресурсов, пока еще войны не отменены - есть и этническое основание, а еще мировоззренческое, религиозное, политическое, идеологическое основание самых ужасных войн. Их еще никто не отменил.
Но, к сожалению, позитивное и допустимое содержание этой линии национализма как нациестроительства «ЗА СВОИХ ЭТНИЧЕСКИ» неотрывно (!) от второй части единой логической формулы - «ПРОТИВ ДРУГИХ ЭТНИЧЕСКИ».
Рис. В4. Фашизм имеет часть своих корней в этнической избранности
Может быть, конечно, некий нейтралитет, но чаще всего происходит сползание к вражде. Как показывает история, такое трагическое сползание происходит не к межэтническому нейтралитету, а к тому, что другой этнос начинают считать более низким, когда его можно презрительно, оскорбительно именовать, когда можно организовывать государственное устройство по типу апартеида, сегрегации и фашизма. К сожалению, нет примеров, когда эта связка не срабатывает.
Национализм в своем основном, коренном значении и практике обязательно сползает к расизму и фашизму. А в промежуточных состояниях обретает форму нацизма. Цепочка сползания «национализм-нацизм-фашизм» неизбежна. Деталь тут только в том, - понимают или нет изначально сторонники так называемого «этнического национализма», куда их неотвратимо ведет логика и природа явления.
Например, на современной Украине в определенном отношении происходит нациестроительство. Да, украинцы хотят свой украинский язык, свою украинскую культуру, историю, хотят создать свою этническую общность, совместить ее с нацией, которая уже в оболочке государственности будет сочетать, укреплять и реализовывать украинское полноценное государство. Но куда все это сползло, не прошло и пяти исторических минут? Сползло к «ПРОТИВ ДРУГИХ ЭТНИЧЕСКИ». Отсюда укронацизм и, как видно, не случайный. Фашизм же еще более сложное явление.
Можно представить себе такой агрегированный императивный индекс цели или целеполагания в личных, коллективных, официальных государственно-властных усилиях, как успешность государства. И тогда можно видеть важную зависимость успешности государства от этнической определенности государства. Рис. В5.
Рис. В5. Сложный ряд взаимосвязи «допустимого» и корней фашизма
Слово «нацизм» придумано не зря. Оно отъединяет отношения от национализма, который перекрывает весь диапазон соответствующих отношений, отъединяет от национализма в позитивной части нациестроительства (слева на рис. В5). Рис. В5 позволяет увидеть контекст самых современных явлений, которые исследуются в настоящей монографии.
Первое. Почти очевидно, что Россия сегодня находится на спаде левой ветви кривой на рис. В5. Страна оказалась в русофобском «осадном» положении и многое делается, чтобы это было именно так. Но для 80% населения страны русская этническая определенность жизненно важна. Ведь в многоэтничной России в максимум успешности общей страны нужно попасть всем. Т. е. от положения фактического русофобства нужно перейти правее по кривой к пониманию важности и благотворности русской цивилизационной темы в жизни России. При этом в области слева от максимума кривой работает важный принцип: «ЗА СВОИХ, но не ПРОТИВ ДРУГИХ». Это и есть Русская идея.
И никакой тут это не национализм, который универсально перекрывает весь диапазон: от Русской идеи до фашизма. Перекрывает, но не дифференцирует, а скорее потенциально интегрирует. В правой части кривой видно, что из себя представляет так называемый русский национализм. Не русский он как видим, а антирусский. Поскольку российская русскость - надэтнична, при этом не забывая и о русском этнично народе. Это и есть принципиальная природа русской российской цивилизации и государства.
Что из этого корневого для явления фашизма методологического и фактического экскурса следует? Что понятие фашизма далеко не просто. Как подойти к нему? Через вышеуказанные признаки проявления. Затем будет возможен синтез, построение базовой дефиниции и выстраивание всей пирамиды отношения и действия ввиду новейших воплощений современного фашизма.
Проявления, признаки и сделанные многими исследователями дефиниции фашизма сведены в табл. В1. Это типовая коллекция, далеко не исчерпывающая все известные описательные попытки, но упоминающая главные из них.
Таблица В1. Коллекция дефиниций, признаков и фиксируемых проявлений фашизма
Наиболее приближено к системно организованному определению фашизма определение РАН: «Фашизм - это идеология и практика, утверждающая превосходство и исключительность определенной нации или расы и направленная на разжигание национальной нетерпимости, обоснование дискриминации в отношении представителей иных народов, отрицание демократии, установление культа вождя, применение насилия и террора для подавления политических противников и любых форм инакомыслия, оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем». Однако определение вновь дается через признаки, но на обобщение понятия выходит лишь частично.
Классическое описание вместо определения дает Большая Советская энциклопедия. «Фашизм (итал. fascismo, от fascio - пучок, связка, объединение) - идеология, политическое движение и социальная практика, которые характеризуются следующими [шестью] признаками и чертами:
1. обоснование по расовому признаку превосходства и исключительности одной, провозглашаемой в силу этого господствующей нации;
2. нетерпимость и дискриминация по отношению к другим „чужеродным“, „враждебным“ нациям и национальным меньшинствам;
3. отрицание демократии и прав человека;
4. насаждение режима, основанного на принципах тоталитарно-корпоративной государственности, однопартийности и вождизма;
5. утверждение насилия и террора в целях подавления политического противника и любых форм инакомыслия;
6. милитаризация общества, создание военизированных формирований и оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем».
ТАК ЧТО ТАКОЕ ФАШИЗМ?
На вопрос «что такое фашизм?» ответов много и разных. Например, обзор словоупотреблений дает такой набор: идеология, практика, политическое движение, социальная практика, форма правления, форма тоталитаризма, террористическая диктатура, политическое течение, тоталитарные партии и режимы, власть финансового капитала, правая система государственного управления и социальной организации. Достаточно очевидно, что ответы, хотя частично корреспондируют друг с другом, явно даются в различных контекстах. Это означает, что фашизм по-разному себя проявляет, разными сторонами своего бытия, и все еще остается необходимость вычленить главный сущностный признак, общий для всех его проявлений.
Ответ на вопрос «какой?» также дается в многочисленных версиях.
Например, расовое превосходство и исключительность, нетерпимость к другим нациям и меньшинствам, отрицание демократии и прав человека, тоталитарно-корпоративная государственность, однопартийность, вождизм, насилие и террор, подавление инакомыслия, милитаризация общества, оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем, дискриминация иных народов, культ вождя, милитаризм, национализм, антисемитизм, антикоммунизм, ксенофобия, реваншизм, шовинизм, мистический вождизм, антилиберализм, вера в господство элит и естественную социальную иерархию, этатизм, синдикализм, расизм, геноцид, диктатура одной господствующей партии, репрессивный режим, подавление прогрессивных общественных движений, практика порабощения (с частичным уничтожением порабощенных народов), идеология превосходства над всеми другими нациями, культ традиции, неприятие модернизма, иррационализм, противопоставление «крови и почвы» «дегенеративному искусству», культ «действия ради действия», недоверие к интеллектуальному, неприятие скептицизма - сомнение трактуется как предательство, буржуазность, опора на средний класс, доминанта национального интереса над интернациональными или общечеловеческими.
Утверждение особой миссии данного народа (избранного, согласно философии Ницше) в создании особого порядка либо во всем мире, установление особого, национального кодекса нравственных и моральных принципов, решительное отвержение каких-либо общечеловеческих нравственных норм, утверждение принципа использования силы (военной силы, репрессивного режима внутри страны и в зоне геополитических интересов данной нации) для подавления инакомыслия и сопротивления, обязательное разделение любого социального целого по принципу «свой - чужой», уничтожение всего «чужого», культивирование образа врага, специфический технологический комплекс управления массовым поведением, стержнем которого является огромный агитационно-пропагандистский аппарат, крикливая демагогия, популизм, способствует национальной консолидации, существует во имя государства и возвышает его над личностью, особенно в виде превосходства самого государственного аппарата и слияния народа с ним, использует жёсткие методы и современные политические технологии пропаганды и цензуры в борьбе с политическими оппонентами, апологетика войны, строгая экономическая и социальная регламентация, сплачивает производство в корпоративные блоки (корпоратизм), политика тоталитарного контроля над обществом, противоположен понятию «гражданское общество», ограничивает свободу личности, гипертрофирование фашистской символики, потенциальная и реальная угроза миру и безопасности человечества, широкая социальная поддержка в большинстве социальных слоев, каждому из которых обещают определенные социальные выгоды, особый тип тоталитарной или авторитарной политической культуры, особый тип отношений между людьми в семье, в быту, на производстве, который проявляется в практике воздействия фашистской партии на все сферы общественной жизни.
Совершенно очевидно, что все эти многочисленные описательные признаки вместить в определение фашизма невозможно, поскольку это будет не определение, а обычное описание явления во всех многочисленных его описаниях. Необходима смысловая компрессия, абстрагирующее обобщение, показывающее, что же, по сути, являет собой фашизм. Нужно из всех его описаний и проявлений вычленить главное.
Что является в длинных предъявленных перечнях главным, а что производным? Главным, как и для любого человеческого бытийного контекста выступают три сущностных признака: ценность (как мотиватор человека), цели и средства.
1. В чем базовая ценностная манифестация фашизма? - Существование выделенного человека (или народа). Выделенность заключается в его превосходстве над иными. В праве абсолютного пренебрежения иными в интересах выделенных (избранных).
2. В чем основная цель фашизма? - Реализация интересов именно выделенного человека (или народа).
3. В чем состоят базовые средства достижения основной ценности? - Любые, включая неограниченное насилие.
Таким образом, необходимыми и достаточными сущностными признаками фашизма являются всего два. Это присвоение себе права превосходства (1) и права насилия над другими (2).
А что такое фашизм, если классифицировать это понятие по четырем вышеуказанным предметным типам сущностей? Фашизм фиксируется как ноумен и как феномен.
Фашизм, как ноумен - это идеология (собрание ценностей) (1), теоретическое научное (квазинаучное) построение. Идеология = предмет.
Фашизм как феномен в виде явления - устроение государства и общественных отношений (2). Устроение = явление.
Фашизм как феномен в виде процесса - государственно-управленческая (1) практика, политическая (2) практика. Практика = процесс.
Фашизм - это идеология, устроение государства и общественных отношений и государственно-управленческая и политическая практика.
Предметная сущностная принадлежность понятия установлена. Остается дать его основные сущностные признаки - характеристики фашизма. Это две, установленные выше, характеристики.
Фашизм характеризуется присвоением выделенными людьми права превосходства (1) и права насилия (2) над другими людьми. В итоге определение фашизма получает окончательный и универсальный, то есть категориальный, абсолютный вид.
Фашизм - это идеология, устроение государства и общественных отношений и государственно-управленческая, политическая и общественная практика, основанные на присвоении выделенными людьми права превосходства и права насилия над другими людьми.
Легко видеть, что фашизм почти тождественен презумпции антропологического неравенства. Природа этого явления лежит в глубокой биологической эволюционной архаике и дочеловеческом состоянии жизни. Тогда неравенство образцов жизни, основанное на возможности эффективного насилия, порождало пищевую цепочку и способ выживания. Для современного человеческого общества это означает принципиально контрэволюционный, регрессивный тип явления. Фашизм противоречит природе человеческого и направленности прогресса человечества. Нетрудно заметить, что такие явления как расизм, колониализм, либерализм, социал-дарвинизм по своей природе родственны фашизму и с позиции пирамиды смыслов в дефиниционной задаче производны от фашизма. Они точно также противоречат природе человеческого и направленности прогресса человечества.
Что противолежит явлению фашизма? В части неравенства - равенство, но не физическое, а нормативное - равенство достоинства каждого человека. В части организации социума - не индивидуализация, а кооперативность, коллективизм бытия. В части базовых практик - не конкуренция, а солидарность. Не насилие, а регуляция, что порождает социализированное бытие и роль государства. Следствий из этих базовых описаний очень много: и тип государства, и идеологии, и устроение общества, в общем, все те базовые сущностные признаки фашизма, которые выведены при его определении относительно прогрессивного и истинно человеческого общества, должны быть прямо противоположны.
Не слишком сложным в итоге оказалось категориальное определение фашизма, но сколь много вариаций его практических, исторических и современных воплощений. Камуфляж, сложность распознавания, маскировка и манипуляции, подделка и циничный обман делают диагностику и борьбу с фашизмом совсем непростым делом.
А как все это относится к современной России поговорим уже скоро и детально.
ПРИМЕЧАНИЯ
Милза П. (фр.) русск. Что такое фашизм? // Полис, 1995 г., № 2; Лекция 11. Авторитарный режим // Теория политики: Учебное пособие. / Авт.-сост. Н. А. Баранов, Г. А. Пикалов. В 3-х ч. - СПб: Изд-во БГТУ, 2003; Stanley G. Payne. A History of Fascism, 1914–1945. Pp. 106.; Jackson J. Spielvogel. Western Civilization. Wadsworth, Cengage Learning, 2012. P. 935.; Payne, Stanley. Fascism: сomparison and Definition. - 1980. - С. P. 7.; Soucy R. (англ.)русск. Fascism // Encyclopedia Britannica; Гаджиев К. С. Фашизм // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. Фонд. 2-е изд., испр. и допол. - М.: Мысль, 2010.; Kevin Passmore. Fascism. A Very Short Introduction, 2002 p. 62; Фашизм. // Большая актуальная политическая энциклопедия/ Под общ. ред. А. Белякова и О. Матвейчева. - М.: Эксмо, 2009. - 412 с.; Вольфганг Випперман Европейский фашизм в сравнении 1922–1982; Roger Griffin The Nature of Fascism, Taylor & Francis Group, 1991; The American Heritage ® New Dictionary of Cultural Literacy, Third Edition Copyright © 2005 by Houghton Mifflin Company. Published by Houghton Mifflin Company.; Nolte, E. 1965. Three Faces of Fascism. London: Weidenfeld & Nicolson.;Payne, S. 1995 A History of Fascism, 1914–1945. Madison: University of Wisconsin Press. ; Payne, S. 1980. Fascism: Comparison and Definition. Madison: University of Wisconsin; Linz, J. 1976. «Some notes toward a comparative study of fascism in sociological historical perspective." In W. Laqueur (ed.), Fascisim: A Reader’s Guide. Berkeley: University of California Press. ; Eatwell, R. 2001 «Universal fascism? Approaches and definitions." In S. U. Larsen (ed.), Fascism outside Europe. New York: Columbia University Press.; Michael Mann, Professor of Sociology at UCLA. Fascists (Cambridge University Press, 2004); Андреас Умланд. Фашизм и неофашизм в сравнении: западные публикации 2004–2006 годов; Умланд А. Современные концепции фашизма в России и на Западе // «Неприкосновенный запас» 2003, № 5(31) ; Robert Paxton The Anatomy of Fascism (Alfred A. Knopf, 2004); Lukacs, John The Hitler of History New York: Vintage Books, 1997, 1998 page 118; Истоки тоталитаризма / Пер. с англ. / Под ред. М. С. Ковалёвой, Д. М. Носова. - М.: ЦентрКом, 1996. - 672 с.; Мазуров И. В. «Фашизм как форма тоталитаризма» // Общественные науки и современность. - 1993. - № 5.; Мазуров И. В. «Японский фашизм». - М.: Наука, 1996); Рахшмир П. Ю. Происхождение фашизма. - М.:Наука, 1981 (История и современность), 184 с.; Carlsten, 1982. p. 80; Spicer, Kevin P. 2007. Antisemitism, Christian ambivalence, and the Holocaust. Indiana University Press on behalf of the Center for Advanced Holocaust Studies. p. 142.(Describes the Romanian Iron Guard as a totalitarian nationalist and anti-Semitic movement. ; Уолтер Лакер. Чёрная сотня. Происхождение русского фашизма. М.: Текст, 1994. Кицикис Димитрис. 2005. Pour une Etude scientifique du fascisme - Nantes, Ars Magna Editions, (Les Documents) ; UR-FASCISM. By Umberto Eco. The New York Review of Books. June 22, 1995;