ЭДМУНД БЁРК
У.А. Даннинг

В возрасте пятидесяти девяти лет, после долгой и трудной политической карьеры в партии вигов, Берк столкнулся в 1789 г. с необходимостью судить о революционных преобразованиях во Франции. Многие французы и многие согласные с ними англичане верили, что принципы и цели Национальной ассамблеи в Париже одинаковы с теми, что и у парламента в Лондоне, совершившего сто лет назад революцию. По этой причине, виги, похвалявшиеся тем, что являются главными носителями доктрин и традиция «Славной революции» 1688, вполне естественным образом подозревались в симпатиях к новому порядку во Франции. Берк, тем не менее, был встревожен и принципами и практикой французов. Он видел, что их догмы соответствуют, скорее, левеллерам 1649 г., чем вигам 1688; а предпринятое ими безжалостное уничтожение старинных институтов, политических, религиозных и экономических, наполняло его аристократическую душу жуткими предчувствиями о демократии. Англия была охвачена беспокойством и агитацией, симпатизирующей французским принципам, общества, пропагандирующие эти идеи, демонстрировали высокую активность. Презрение и ненависть, с которыми Берк смотрел на них, привели его к энергичной борьбе против них. Сначала он произнес обличительную речь в парламенте, затем пишет свои знаменитые эссе, в которых анализирует в целом историю и философию революции, как он их понимает. Главной работой были «Размышления о революции во Франции», напечатанные в 1790 г., а вторая по важности работа – с точки зрения политической философии, первая – «Обращение старых вигов к новым», напечатанная в 1791 г. Ни одна из них не является систематическим изложением единой политической теории. Обе в значительной части состоят из яростных нападок на то, что Берк, часто вовсе необоснованно, считал политикой и результатом французской революционной партии. Яркий свет его красноречия несколько заслоняет последовательность его рассуждений, тем не менее, задача реконструкции философии, которая лежит в основе его чувств, не так уж сложна. Враждебность Берка по отношению к революции направлена одновременно и против ее характера в целом, и против ее специфического содержания. Что касается революции в целом, он с негодованием восстает против стремления математически точно описать права человека и социальный строй. Твердая логика, утверждает он не играет решающей роли в объяснении политической жизни. Гордость французской философии относительно сведения всей науки управления к кратким формулам писаной конституции есть, с точки зрения Берка, величайшая глупость. «Декларация прав человека» есть систематически изложенные правила анархии, «наплевательское отношение к общепризнанным правилам, достойное непослушных школьников». Именно в той мере, в которой эти догмы верны логически и метафизически, они являются ложными в моральном и политическом смысле. Политика – доказывает Берк – есть хитроумное искусство обеспечивать запросы людей после того, как общество переросло свои абстрактные права. Достижение этой цели требует точного расчета относительно средств, а организация этих средств есть конституция государства, а абстрактные рассуждения об условиях до-государственного состояния не имеют никакого значения. Для чего обсуждать – спрашивает он абстрактное право больного на лечение? Позовите на помощь ему врача, а не профессора философии. Нетерпимость к философствованию отчетливо продемонстрирована Берком в анализе теории общественного договора. Здесь он успешно избегает необходимости быть точным и внутренне согласованным, что обычно дается ему с трудом. В работах Берка рассматриваются обе концепции, которые мы обозначили как договорную теорию [Имеются в виду точки зрения, согласно которым 1) возникновение государства происходит в результате договора между людьми и 2) в любом государстве существует негласное соглашение между подданными и правительством об условиях, на которых они готовы к мирным отношениям друг с другом – Прим.перев.]. Он обсуждает и соглашение, в результате которого возникает общество, и соглашение между монархом и подданными. В обоих случаях он с полной определенностью выступает против выводов, которые делают из договорной теории революционеры. Опасная ясность, с которой Гоббс, Руссо и их последователи описали общественный договор, не имеет в глазах Берка никакого очарования. Он принимает сторону Болингброка и других английских публицистов и размытому облику общественного договора, который рисуют они, противопоставляет свое ослепительное в своей непоследовательности красноречие:
«Государство это, и правда, договор, но государство не должно рассматриваться как что-то такое, что не хуже и не лучше соглашение партнеров в деле торговли перцем или кофе... которое заключается на короткий срок и расторгается по произволу сторон. Это сотрудничество во всех науках, искусствах и добродетелях. Поскольку целей такого партнерства нельзя достичь и за многие поколения, оно становится партнерством не только живых людей, но живых, тех, кто уже не живет и тех, кто еще не родился. Каждый договор, создающий государство, есть договор о вечном союзе, связывающий низшую и высшую природу, видимый и невидимый мир, в соответствии с актом нерушимой клятвы, удерживающей всю физическую и нравственную природу на положенном месте».

Берк, возможно, чувствовал уверенность, что революция после такой его вдохновенной речи не сможет сделать логику своим орудием. В своем «Обращении старых вигов к новым» Берк обязан был разделаться и с доктринами революционной партии. На «Размышления» откликнулась целая толпа остроумных критиков (наиболее остроумным был Томас Пейн в его «Правах человека») и принудила его к большей точности и в нападении и в защите. Берк противопоставил догмы революционной партии и основы своей веры. Тому, что суверенитет постоянно и неотъемлемо принадлежит народу, что люди по своей воле могут законно сменять правительство, что арифметическое большинство есть бесспорный орган народной воли, что признание за любым личным мнением равного веса есть требование политической справедливости, что народ не имеет конституции, пока некий формальный документ не будет утвержден всенародным голосованием – все эти догмы, которые, согласно Берку, составляют суть философии его оппонентов, Берк отвергает с огромной энергией. Им он противопоставляет следующий взгляд:
Политическое общество и правительство могут иметь источник в виде согласия и договора индивидов. В этом смысле, воля народа является источником власти, а народ может называться сувереном. Но за пределами этой ситуации, в корне не правильно было бы рассматривать индивидуальную волю или любое их число как наивысший авторитет. Человек рождается в уже установившемся обществе и с рождения обязан уважать его установления. Утверждать, что он может отбрасывать их по своему произволу, значит утверждать принципы анархии. Долг следует признать стоящим выше, чем воля. Долг существует вне зависимости от формального согласия с ним. Без этого общество невозможно. Отношения детей и родителей не произвольны – это точно в отношении ребенка и очень вероятно в отношении родителя, а моральные обязательства, вытекающие из них, сущностно важны для социального развития. Таким образом, политические и социальные условия, в которых рождается человек, не есть предмет его выбора, напротив, он имеет по отношению к ним обязанности.
«Ни один человек и никакое число людей (за исключением необходимости, которая выше закона) не может освободить себя от изначальной вовлеченности в общество с его договорами, поскольку он рожден на свет своими родителями и является плотью от их плоти. Место каждого человека в обществе определяет его обязанности».
Эту остроумную и мощную атаку против догматов народного суверенитета Берк подкрепляет не менее энергичной отповедью против мнения, что арифметическое большинство распоряжается народным суверенитетом. Коротко говоря, его доводы, состоят в том, что при установлении государства, как показывают защитники народного суверенитета, необходимо единодушие, а после того, как государство установлено, народ перестает существовать в качестве массы отдельных друг от друга единиц, его сменяет организация и отношения, установленные общественным союзом; следовательно, ни до установления государства, ни после этого, правлению большинства нет места.
Предположению, что управление при помощи большинства голосов предписано условиями договора, Берк противопоставляет свою доктрину, согласно которой любое государство, следующее природе, аристократично
То, что совместно должны действовать люди, в разной мере одаренные, по Берку, предполагает, что лидерство должно принадлежать более мудрым и опытным. Только так можно достичь целей, ради который создается союз. Это характерно уже для естественного состояния, которое предшествует установлению правительства. «Естественная аристократия» наблюдается в каждом правильно организованном сообществе. Для нации это та ее часть, которая, благодаря своему происхождению, богатству или интеллекту обладает особыми способностями к общественному служению – люди светлого ума, люди выдающиеся. Растворить их в массе и дать им силу, равную одному голосу, значит совершать насилие над природой и устанавливать царство анархии.
Что касается теории конституции, Берку здесь нечего предложить читателю, кроме хвалебного описания английской конституции. В ней он видит правильную, простую и естественным образом эффективную работу социальных и политических сил. Органы правительства – король, парламент и суд – получают свою власть от закона и обычая страны, которые образуют основной конституционный договор. Жизнь, свобода и собственность гарантированы не потому, что этого требует абстрактная философия, а потому, что они воплощены в законах. Основой политики является удобство, а не абстрактные формулы. Свобода и власть правильно отрегулированы. «Вся схема нашего смешанного правления направлена на то, чтобы любой из ее принципов не превратился в теоретический». Сущность системы в сдержках и противовесах. Каждая часть выполняет свои цели и контролирует другие. «В британской конституции действует постоянный договор и компромисс, иногда явно, иногда незаметно». В этом, как в противоположности требования, чтобы каждый принцип действовал в виде логического совершенства, Берк видит особое достоинство и философское оправдание конституции. Из изложенного ясно, что Берк по духу, скорее, государственный муж, чем философ. В фокусе его внимания текущие дела государства, а не чисто рациональные концепции. Опыт человечества и институты, в котором нашла свое выражение человеческая природа, это то, из чего должны выводиться политические принципы. Отстаивая эту идею, Берк противопоставляет себя мыслителям, сформировавшим историческую школу в политической науке. Его восхваление Монтескье иллюстрирует тип его философии тем, что выражается в яростным атакам против Руссо. Берк, отрицая метафизическую и априорную политику, и сам не избегает определенных теоретических допущений, подобных тем, что отвергает. Он не однозначный эмпирик. Когда он устанавливает утверждает, что политическая философия не должна идти в своем исследовании дальше установленных действующими институтами границ, когда он объявляет новаторский дух угрозой, он говорит от имени естественного и божественного порядка, определяющего людские дела. За действующими политическими системами, по Берку, стоит моральный принцип, установленный высшим разумом и требующий почтительного отношения к нему. Этот мистический настрой мысли виден в разных местах, но он не настолько ясен, чтобы ему можно было дать определение. У других представителей антиреволюционных теорий этот настрой приобретает характер явного обскурантизма.

Политическое учение Э.Берка

Эдмунд Берк (1729 – 1797) родился в Дублине в британизированной ирландской семье. Отец его был адвокатом и принадлежал к государственной (англиканской) церкви, хотя и воспитывался как католик. Мать Берка была католичкой. Сан он также воспитывался как прихожанин англиканской церкви, хотя самим процессом его обучения руководил учитель – католик. В 1744 г. Берк поступил в знаменитый Тринити – колледж, по окончании которого в 1748 г. получил степень бакалавра. В 1750 г. он отправляется в Лондон для приобретения права на адвокатскую практику, но не получает его. После этого Берк целиком посвящает себя политической и публицистической деятельности. В 1756 г. он публикует свои первые литературные труды, выраженные в духе философии Просвещения – «Защита естественного общества» и «Философское исследование наших идей о высоком и прекрасном» .

Одновременно развивается и его политическая карьера. В 1759 г. онпоступает серетарем к Уильяму Джеральду Гамильтону (1729 – 1796), который в 1761 г. стал главным секретарем при Галифаксе, лорде – лейтенанте Ирландии. Порвав с Гамильтоном в 1756 г., Берк стал личным секретарем маркиза Рокинхэма (1730 – 1782), назначенного Первым Лордом Казначейства (т.е. министром финансов). Благодаря связям в высших кругах, Берк в 1766 г. избирается в парламент от округа Уиндовер. Впоследствии он примкнул к партии вигов (либералы), находившейся у власти с июня 1766 г. по июль 1767 г., а затем последовал вместе с ней в оппозицию. В 1769 – 1770 гг. он публикует два политических памфлета о текущих разногласиях. В 1770 г. Берка избрали представителем от штата Нью – Йорк в Лондоне. В результате же выборов 1774 г. он стал членом парламента от Бристоля и в это же время сформулировал принцип, в соответствии с которым парламентарий изменяет свои избирателям, если жертвует собственным суждением ради их поддержки. В 1774 г. он вступает в союз с Чарльзом Джеймсом Фоксом, вместе с которым возглавляет жесткую оппозицию главе королевской администрации в Америке лорду Норту. Он выступает с целым рядом речей, требующих от властей более гибкой и мягкой политики в отношении колоний.

Однако смерть лорда Рокинхэма в 1782 г. стала тяжелым ударом для Берка и затруднила реализацию его планов. После триумфа лидера тори (консерваторов) на парламентских выборах 1784 г. Берк оказался в оппозиции и постепенно утратил свою популярность. Когда в 1788 г. в период правительственного кризиса новый лидер вигов Фокс не включил Фокса в сформированный им кабинет, это означало конец его политической карьеры.

После этого Берк всецело отдается писательскому ремеслу и в течение первой половины 1790 г. пишет свои знаменитые «Размышления о революции во Франции». К написанию книги его побудило выступление англиканского проповедника, доктора Ричарда Прайса, в честь столетнего юбилея Славной революции. В этой речи Прайс, заявив о своей приверженности теории «естественных прав человека» и принципам «свободы, равенства и братства» , фактически восславил совершавшуюся на его глазах Великую французскую революцию и призвал британцев последовать французскому примеру. Как умеренный либерал и конституционалист, Берк резко выступил против столь радикальных и разрушительных, по его мнению, призывов.

Книга пользовалась огромным успехом, хотя он и пришел не сразу. Ее читали не только в Великобритании, но и на континенте. В 1790 г. она была переведена на французский и в 1793 г. – на немецкий язык. Книга вызвала много печатных откликов, из которых наиболее известны «Права человека» (1791) Т.Пейна , «Защита прав человека» (1780) М.Уолстонкрафт и «Vindiciae Gallicae” (1791) Дж.Макинтоша .

Вместе с тем выступления Берка и его труды о Великой Французской революции ухудшили его отношения с Фоксом и привели к окончательному разрыву с парламентом. Берк стал “политиком без партии”, но развитие революции во Франции в соотвествии с предсказанными им направлениями чрезвычайно повысили его репутацию среди обладателей собственности и в британских консервативных кругах. Свое благоросположения выразил Берку и король. В оставшиеся годы его мысли были заняты главным образом делами Франции и Ирландии. Его последние произведения, особенно “Письмо благородному лорду” (1796) и “Письма о цареубийственном мире” содержат в себе немало образцов блестящего политического красноречия. В 1797 г. Берк скончался.

Что касается идейного содержания “Размышлений о революции во Франции” , то это произведение, написанное в первой половине 1790 г. “вдогонку за событиями” содержит в себе весьма ценные наблюдения и обобщения о сущности революции и породивших ее идей. В развернувшейся на его глазах революции мыслителя прежде всего напугали: дух всеобщего радикального обновления; отвержение всех предписанных прав; конфискация собственности; гибель религии, дворянства, семьи, традиций, нации, забвение предков – то есть все то, что противоречило эволюционным воззрениям Берка и на чем, по его убеждению, основывалось духовное здоровье общества. Просвлеживая хронологический ход революции, он все более убеждался в том, что свобода, на которую ссылались ее творцы и приверженцы, дойдя до крайности, превратилась в анархическое и разрушительное начало. В отличие от якобинцев (идейных наследников Вольтера и Руссо), по поводу идей которых мыслитель иронизирует, Берк истолковывает свободу не как вседозволенность, но как систему гарантированных прав личности, требующую от человека определенного самоограничения: «Я представляю свободу как социальное освобождение. Это означает такой порядок вещей, при котором свобода сохраняется благодаря ограничению; это состояние, при котором ни один человек, ни человеческое сообщество, ни просто множество людей не может нарушить права личности… Вы можете свергнуть монархию, но не получить свободы».

Однако тревожное развитие событий в течение 1790 г., а также восхищение, выраженное им премьер – министрами Фоксом и Питтом, заставили Берка открыто заявить о его контрреволюционных убеждениях. В опубликованном отчете о выступлении Берка в парламенте говорится о том, что его беспокоит рост числа «революционно и нигилистически настроенных людей в самой Англии». Следует признать, что опасения мыслителя в отношении французских событий подтвердились целым рядом последующих «ужасов революции» – сентябрьским побоищем, казнью короля и королевы, воцарением террора.

Помимо публикации предостережений, Берк пытается мобилизовать «контрреволюционное» общественное мнение правящих кругов Европы, заявляя об опасности распространения «якобинской заразы» уже на все ведущие державы континента. Именно в этой связи в его сознании рождается идея альянса европейских монархов с целью преодоления распространения «революционной заразы». Наряду с этим, Берк предъявляет развернутый счет якобинству («вся квинтэссенция моей политики – в антиякобинстве») за его ненависть к «почтенному католичеству» (к которому сам Берк в силу его ирландского происхождения питал скрытые симпатии), а также за тягу к разного рода конфискациям («покушение на священный принцип частной собственности»). В своем уже многократно цитированном нами труде он так обобщает свою позицию: «Мы не последователи Руссо, мы не ученики Вольтера. Гельвеций не имел у нас никакого успеха. Атеисты не являются нашими проповедниками, а сумасшедшие – нашими законодателями».

Берк отрицает саму идею рационального реформирования общества на основе проектов в духе философии Просвещения, полагая, что существующие порядки и устои установлены Богом, органичны (то есть подобны по своей сути живому организму) и в принципе не подлежат изменению: «Мы знаем, что не сделаем никаких открытий, и думаем, что нет никакой необходимости в каких – либо открытиях в морали, немного нужно открытий в великих принципах государственного устройства, и в сфере идей – о свободе, которые были поняты до того, как мы родились». В споре с французским рационализмом Берк выдвигает в качестве основы социальной жизни и «здорового философствования» верность предрассудкам, которые рождаются в обществе и играют важную роль в жизни людей. По Берку, чем древнее предрассудок, тем больше его ценят, ибо своей древностью он доказывает свою жизненную необходимость. Корни предрассудков – в реальной, а не в отвлеченно – философской заботе о человеке, который должен жить и работать в соответствии со своим ограниченным запасом разума. Предрассудок – готовая форма реакции в чрезвычайных обстоятельствах; он ориентирует человека в сторону мудрости и добродетели, и помогает ему преодолеть сомнения, колебания и скепсис.

Рассуждая таким образом, он противопоставляет опыт Английской революции и послереволюционное английское политическое устройство французским, считая необходимым спасти традиции и порядки своей родины от тотального разрушения. По его мнению, недостатки дореволюционного французского «старого режима» вовсе не требовали «революционной ломки» и могли быть устранены эволюционным путем. Не в революционности, но в опоре на традиционные устои видит Берк гарантию всякой подлинной свободы, закладывая тем самым основы идеологии либерального консерватизма: «Мы в Англии еще не полностью распотрошили наши национальные внутренности, мы все еще ощущаем, ценим и культивируем эти унаследованные от родителей чувства, которые являются для нас полными веры стражами, активными наставниками в наших обязанностях, действительными защитниками всех либеральных и гуманных моральных норм… Мы боимся Бога; мы смотрим с благоговением вверх на короля; с заинтересованностью – на парламентариев; с чувством долга – на магистратов; с почтением – на священников; и с уважением – на аристократию».

Значение идейно – политического наследия Берка, долгое время замалчиваемого в нашей стране, поистине огромно. Если в относительно стабильной Британии 18 – 19 вв. Берк казался лишь мрачным прорицателем, то в ощущающей угрозу революции Европе его идеи воспринимались иначе. Так, например, немецкий переводчик «Размышлений» Фридрих фон Гертц (1768 – 1832) был личным советником канцера Меттерниха и участником Венского конгресса, на котором был учрежден «священный союз» трех императоров с целью подавления революции в Европе. Контрреволюционные произведения Берка, также, как сочинения де Местра и де Бональда, воодушевляли лидеров и пропагандистов Священного союза .

Эдмунд Бёрк/ Edmund Burke

Эдмунд Бёрк - английский политический деятель, публицист, политический теоретик.

Большинству людей, не принадлежащих к узкому кругу специалистов, изучающих историю Великобритании XVIII в. и философию Просвещения, имя Эдмунда Берка вряд ли говорит о многом. Это не удивительно, ведь о Берке не упоминается в школьных учебниках истории и лишь вскользь - в учебных пособиях для гуманитарных вузов. А между тем еще в прошлом столетии известный английский историк Г.Т.Бокль писал, что «даже в самом кратком очерке истории Англии без упоминания этого имени был бы допущен непозволительный пробел».

Бёрк был, наверное, одной из самых неординарных исторических фигур своего времени. Выходец с кельтских окраин Великобритании, сын небогатого ирландского адвоката, этот человек в течение тридцати с лишним лет был одним из руководителей парламентской оппозиции официальному режиму английского короля Георга III; к его мнению по многим вопросам внутренней и внешней политики страны прислушивались такие виднейшие государственные деятели Англии того времени, как У.Питт-младший и Ч.Дж.Фокс. Кроме того, Берк традиционно считается одним из классиков политической мысли XVIII столетия, родоначальником ряда философских и политических концепций, имеющих большое значение с точки зрения формирования идеологии консерватизма.

Многое вызывает интерес к судьбе этого, к сожалению, мало известного в России исторического деятеля. Личность, судьба и взгляды «славного Борка», как называл его Н.М.Карамзин, в течение вот уже двух столетий волнуют историков, порождая массу споров, не затихающих и по сей день. Так, друзья и сторонники часто изображали его неким интеллектуальным и нравственным идеалом, к которому необходимо стремиться. Многие известные политики того времени даже говорили, что от Берка можно узнать больше, чем из всех прочитанных книг, вместе взятых. В то же время на протяжении всей своей жизни Берк оставался одним из самых «модных» объектов язвительных эпиграмм и критических памфлетов, обвинявших его в моральной неустойчивости, политическом авантюризме, философском и религиозном лицемерии. Впоследствии его имя употребляли порой с абсолютно противоположными эпитетами и политическими ярлыками. Берка называли просветителем и одновременно гонителем идей Просвещения. Маркс видел в нем «гнусного политического лицемера, который … всегда продавал себя на самом выгодном рынке»; английский просветитель Самюэль Джонсон, напротив, отмечал: «Чему я больше всего завидую в Берке, так это его постоянству». Даже внешние данные этого человека в сочинениях разных авторов выглядят далеко не одинаково. Одни пишут, что Берк был высок и хорошо сложен, а его голубые глаза искрились затаенным юмором; другие указывают на его грузную комплекцию, нелепые круглые очки, внешнюю неопрятность и «вечный» сверток бумаги в кармане. Историки до сих пор затрудняются ответить, кем же был Берк: политиком-практиком или философом-теоретиком; либералом или консерватором; конформистом или независимым мыслителем. Так, большинство политических акций он начинал как оппозиционный деятель, а заканчивал как философ, абстрагировавший свою позицию от изменявшихся политических условий, что часто приводило к провалу его начинаний. Во многом его деятельность стала иллюстрацией наметившегося к концу XVIII в. конфликта идеалов Просвещения с теми методами, которые действительно требовались для сохранения мощи и единства колониальной империи и решения внутриполитических проблем. «Век Просвещения» подходил к концу; его сменяла эпоха с абсолютно иными ценностями и приоритетами.

У истоков современных политических течений: Эдмунд Берк

Английский государственный деятель, оратор и политический мыслитель, известный прежде всего своей философией консерватизма. Родился в Дублине 12 января 1729 в семье судебного поверенного, протестанта; мать Бёрка была католичкой. Бёрк получил образование в Баллиторском интернате, а затем в Тринити-колледже в Дублине. Первоначально намеревался пойти по судебной линии и в 1750 переехал в Лондон, чтобы поступить в школу барристеров «Миддл темпл».

О первых годах пребывания Бёрка в Англии известно мало. Известно, что он потерял интерес к юриспруденции, решил не возвращаться в Ирландию и посвятил себя литературному труду. Первое его сочинение, «В защиту естественного общества» (1756), было пародией на произведения виконта Болингброка, однако выдавалась за посмертно опубликованное эссе последнего. Эссе является важной вехой в развитии Бёрка как писателя и мыслителя, но само по себе малоинтересно. «Философское исследование происхождения наших идей о высоком и прекрасном» (1757) - более серьезная работа, до сих пор привлекающая внимание эстетиков. В свое время она произвела впечатление на Д.Дидро, И.Канта и Г.Э.Лессинга и создала автору репутацию среди литераторов, а также сыграла важную роль в его политической карьере.

Наиболее значительным достижением Бёрка в эти годы был выпуск, совместно с издателем Робертом Додсли, «Годового регистра». Бёрк никогда не признавал публично, что является редактором этого журнала, однако, по всей вероятности, написал большую часть помещенных в нем статей, включая известные статьи по истории. Он занимался журналом вплоть до 1765, затем за дело взялись другие сочинители, и сегодня трудно с уверенностью сказать, какие именно статьи принадлежат Бёрку, а какие - другим авторам.

Занявшись политикой, Бёрк не сразу отказался от литературных амбиций. Но его сочинения почти не приносили дохода; кроме того, в 1757 Бёрк женился на Джейн Мэри Наджент и вскоре стал отцом двоих сыновей. Поэтому в 1759 он поступил на службу личным секретарем к Уильяму Джерарду Гамильтону. Когда Гамильтон стал главным секретарем лорда-наместника Ирландии, Бёрку пришлось провести зимы 1761 и 1763 в Дублине, где он приобрел первый политический опыт. В 1765 последовала жестокая ссора с Гамильтоном. В тридцать семь лет Бёрк оказался не у дел, и доходы его упали до 100 фунтов в год, которые он получал, работая над «Годовым регистром». Тем не менее, он воспринял без энтузиазма предложение стать личным секретарем молодого маркиза Рокингема, который в июле 1765 стал первым лордом казначейства (по сути дела, премьер-министром). С этого времени началась политическая карьера Бёрка. В конце 1765 с помощью графа Вернея он стал членом палаты общин от округа Уэндовер. Первые его речи в начале 1766 имели необычайный успех. За несколько недель Бёрк завоевал репутацию одного из ведущих парламентских политиков.

Рокингем ушел в отставку в июле 1766, однако оставался лидером влиятельной группировки, находившейся в оппозиции в течение последующих шестнадцати лет. Бёрк выступал от имени этой группировки в парламенте, а также в своих сочинениях. В основе его влияния - успех как оратора. Не отличаясь чувством такта и гибкостью, присущей великим мастерам риторики, Бёрк тем не менее стремился получить полную информацию об обсуждаемых вопросах, был способен к упорядочению большого количества материала и умел развлекать слушателей. За двадцать восемь лет в палате общин Бёрк всегда был в числе двух-трех самых популярных ораторов.

Кроме того, Бёрк служил своей партии как автор памфлетов и речей, выходивших в печатном виде. Активность Бёрка в парламенте, его интерес к коммерции и несогласие с правительственной политикой в отношении колоний произвели впечатление на купцов из Бристоля, которые в 1774 избрали его своим представителем в палате общин. Бёрку было лестно быть членом парламента от второго по значению английского города, и он стремился в меру сил выполнять наказы избирателей-коммерсантов. Впрочем, его рвение перестало нравиться бристольцам, когда он начал высказывать идеи о необходимости послаблений в правилах торговли с Ирландией, о реформе законов о несостоятельности и о терпимости к католикам. Бёрк потерял место в парламенте от Бристоля в 1780 и в дальнейшем представлял округ Малтон, находившийся под контролем лорда Рокингема и графа Фицуильяма.

Репутация Бёрка, достигла небывалых высот в последние годы Американской революции. То были годы теснейшего сотрудничества с Чарлзом Джеймсом Фоксом - вместе они вели непрестанную словесную войну с премьер-министром лордом Нортом. Бёрк также играл важную роль в организации графских петиций 1779 и 1780 и в движении за экономическую реформу, направленную главным образом на то, чтобы ограничить власть короля и степень его влияния на парламент. Оппозиция, редко достигавшая успеха, тем не менее отличалась активностью и умела заставить себя слушать. Бёрк продолжает общаться с Сэмюэлем Джонсоном, Оливером Голдсмитом, Дейвидом Гарриком и Джошуа Рейнолдсом, дружит с учеными и художниками, поддерживает Фанни Бёрни и открывает Джорджа Крабба. Его семейная жизнь сложилась необычайно счастливо. Усадьба в Биконсфилде была для него источником радости. Он любил гостей и отдыхал от политики, занимаясь сельскохозяйственным трудом.

Группировка Рокингема в марте 1782 пришла к власти. Бёрк был назначен не членом кабинета, а главным военным казначеем. Эта должность была гораздо менее доходной, чем до реформ, которым Бёрк сам же способствовал. Но даже то немногое, что давал этот пост, было потеряно со смертью Рокингема в июле 1782. Положение Бёрка в партии пошатнулось. В разгар индийской кампании во весь рост встал другой, более важный политический вопрос, касавшийся Французской революции 1789. Одним из первых Бёрк почувствовал чрезвычайную важность событий во Франции. В ноябре 1790 г. он опубликовал свои «Размышления о революции во Франции», памфлет объемом более 400 страниц, в котором разбирал главные политические принципы революции. Опасность революции Бёрк видел в ее слепой приверженности теории, предпочтении абстрактных прав традиционным институтам и обычаям, в ее презрении к опыту. Сам Бёрк верил в классические традиции, идущие от Аристотеля, и в христианские традиции, представителем которых считал английского теолога Ричарда Хукера.

Книга вызвала многочисленные споры и отклики. Несмотря на шероховатости стиля и фактические ошибки, «Размышления…» являются наиболее важным сочинением Бёрка. В нем с наибольшей полнотой выражена философия консерватизма, которая является вкладом Бёрка в мировую политическую мысль. Эта книга - главная победа, одержанная его красноречием.

Последние годы жизни Бёрка были наполнены тревогой и разочарованиями. Спустя шесть месяцев после опубликования «Размышлений…», в мае 1791, он окончательно и публично порвал с Фоксом из-за расхождений в оценке Французской революции. Отставка Бёрка в июне 1794 не привела к покою в его душе. Личная трагедия - смерть единственного сына Ричарда в августе 1794 - повергла Бёрка в отчаяние, его горе было усугублено ощущением надвигающейся национальной и мировой катастрофы.

Но отчаяние не означало сдачи позиций. Переписка Бёрка в эти годы более интенсивна, чем в любой другой период его жизни. Молодой герцог Бедфордский в конце 1795 недружественно отозвался в палате лордов о Бёрке и размере назначенной тому пенсии. Своим ответом - знаменитым «Письмом к благородному лорду» - Бёрк нанес герцогу сокрушительный удар. Это письмо некоторые историки считают «самым восхитительным ответным ударом в истории английской литературы». В конце 1795, спровоцированный мирными настроениями, которые были выражены в памфлете его старого друга лорда Окленда, Бёрк начал первое из своих «Писем о мире с цареубийцами». Эта работа так и не была завершена, но в качестве фрагмента была опубликована после смерти Бёрка. Письма, которые сегодня называют первым и вторым (в действительности две части единого целого), были опубликованы осенью 1796 под названием «Два письма, адресованные члену нынешнего парламента по поводу предложений о мире с Директорией цареубийц». Письмо, называемое сегодня третьим (написанное последним), подобно четвертому, носит характер фрагмента и было опубликовано в 1797 после смерти автора. Третье письмо так и не было закончено. Умер Бёрк в Биконсфилде (графство Бакингемшир) 9 июля 1797.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ

Эдмунд Бёрк -английский парламентарий, политический деятель, публицист эпохи Просвещения, идейный родоначальник британского консерватизма.

Вопрос. Политические взгляды Э.Бёрка.Возникновение консерватизма

Термин "идеология" древнегреческого происхождения и буквально означает "учение об идеях", поскольку состоит из двух слов "идея" и "логос". В научный оборот он был введен Антуаном Дестюбом де Траси, одним из представителей позднего поколения французских просветителей. В своем труде "Этюд о способности мыслить" он использовал термин идеология, чтобы охарактеризовать науку об идеях.

Политические взгляды Бёрка наиболее последовательно отразились в его памфлетах против Великой французской революции. Бёрк первым подверг идеологию французских революционеров систематической и безжалостной критике. Корень зла он видел в пренебрежении традициями и ценностями, унаследованными от предков, в том, что революция бездумно уничтожает духовные ресурсы общества и накопившееся столетиями культурно-идеологическое наследие. Радикализму французских революционеров он противопоставлял неписаную британскую конституцию и её основные ценности: заботу о политической преемственности и естественном развитии, уважение к практической традиции и конкретным правам вместо абстрактной идеи закона, умозрительных построений и основанных на них нововведениях. Бёрк полагал, что общество должно принять за должное существование иерархической системы среди людей, что ввиду несовершенства любых человеческих ухищрений искусственное перераспределение собственности может обернуться для общества катастрофой.

Консерватизм – это конгломерат весьма различных общественно-политических учений, которые с течением времени эволюционировали и видоизменялись. Поэтому консерватизм – это не какое-либо конкретное политическое учение, а «умонастроение», комплекс неких базовых мировоззренческих принципов, роднивших все консервативные концепции. Впервые эти консервативные принципы были чётко сформулированы в работе Эдмунда Бёрка, который считается, поэтому, основателем консерватизма.

Э. Бёрк (1729 - 1797) – английский мыслитель и политический деятель. В 1790 г. он издал памфлет «Размышления о революции во Франции», ставший с тех пор «библией» классического западного консерватизма.

В «Размышлениях…» Бёрк противопоставлял Британию как идеал общественно-политического устройства и революционную Францию как нежелательный, пагубный альтернативный вариант политического развития.

Сравнивая Англию и Францию, Э. Бёрк не просто сравнивает две страны или два национальных характера – он формулирует основные постулаты консерватизма (присущие, по его мнению, англичанам) в противовес революционными принципами (которые «исповедают французы»).

Итак, каковы же основные революционно-консервативные контрадикции (противопоставления) Э. Бёрка?

Во-первых, для революционера, полагает Э. Бёрк, абстракция (обобщение, продукт спекулятивного размышления) выступает как мотив и план переустройства общества и государства. Революционеры готовы ради умозрительной идеи, ради мечты разрушить существующую социально-политическую систему и на её руинах создать новую. Этому революционному принципу политического действия Бёрк противопоставляет консервативный постулат: практика (а не абстракция) должна являться источником политических мероприятий. Только практика, практические потребности страны должна ставить цели перед политиками. Уважение существующего порядка вещей – долг политиков.

Во-вторых, Э. Бёрк доказывает, что революционеру свойственен абстрактный индивидуализированный рационализм. Этому принципу мышления Э. Бёрк противопоставляет традицию, которая является, по его мнению, квинтэссенцией практического опыта многих поколений. Английский мыслитель разрабатывает т.н. «апологию предрассудков», защищая традиционные нормы, которые французские революционеры «легкомысленно и самодовольно» третировали как невежество, предрассудки. Традиция для Э. Бёрка – продукт коллективного разума, проверенный на практике; тогда как индивидуальный разум не чужд заблуждениям, причём, порой весьма опасным заблуждениям (что Бёрк и демонстрировал на примере Франции). Традиция, кроме того, - это способ связи между поколениями, средство накопления позитивного опыта. Традиция трансформируется в череде поколений, каждое из которых проверяет действенность её норм на практике.

В-третьих, Э. Бёрк указывает, что революционному способу развития свойственно разрушение преемственности между различными этапами, уничтожение старых форм жизни ради реализации абстрактного идеала. Э. Бёрк противопоставляет революции эволюцию, которую он называет «медленный прогресс». Консерватизм, подчёркивает английский мыслитель, не отвергает изменений как таковых, но с точки зрения консерватизма они возможны лишь тогда, когда практически необходимы. «Медленные прогресс» предполагает преемственность – заимствование всего самого лучшего из предшествовавшего этапа, отдельные реформы и т.п. Критерием прогрессивности изменений для консерватора является практика, а не степень близости к абстрактному идеалу (как для революционера). Верность же традициям – это именно тот якорь, который не позволяет обществу и государству соскользнуть к абстрактным революционным экспериментам.

В-четвёртых, Э. Бёрк полагает, что революционеры ошибочно отождествляют равенство и справедливость, призывая к максимальному равенству как к естественному положению вещей. Для консерватора, пишет Э. Бёрк, очевидно, что общество невозможно без иерархии. Естественный порядок вещей, по Бёрку, - не абсолютное равенство, а иерархия, где каждый человек занимает положенное ему место в соответствии с его способностями, энергией, волей, капиталами и происхождением. Люди не равны от природы: уравнять их – это значит дать одним (худшим из людей) то, чего они не заслуживают, и отнять у других (лучших) то, что им принадлежит по праву.

В-пятых, с точки зрения революционера, свобода – это ценность внеисторическая и универсальная, к которой стремятся все люди и народы во все времена, вне зависимости от уровня развития и культурных традиций. Э. Бёрк полагает такой подход неверным. Свобода, по его мнению, - не некий абсолютный идеал, а историческое состояние, подходящие для одних народов в одни времена, и не подходящее (или даже вредное) для других народов в другие эпохи.

Наконец, в-шестых, Э. Бёрк порицает революционеров за презрение к государственной власти как угрозе для свободы. Для Э. Бёрка государство – гарант свободы в рамках правового поля. Государство – носитель традиции, выразитель коллективного разума народа. Государство должно обладать силой принуждения, чтобы иметь возможность пресекать устремления отдельных людей и групп изменить существующий порядок вещей. Консерваторы испытывают уважение к государственным институтам, стабилизирующим общество и подавляющим «неадаптивные элементы».

Таким образом, изложенные постулаты легли в основу консерватизма. Консерватизм оказался чрезвычайно гибким (несмотря на своё название). Конкретное содержание консервативных теорий менялось, конкретно-практические политические программы консерваторов постоянно переписывались, но консервативный подход к осмыслению общественно-политических проблем оставался прежним и основывался на идеях Э. Бёрка. У этих идей обнаружилось одно важное достоинство – их мировоззренческий, а не конкретно-политический характер. Консерватизм, существенно изменившийся, до сих пор остаётся влиятельным общественно-политическим течением.

В завершении необходимо предостеречь от смешения (и тем более отождествления) рафинированного модернизированного (если угодно – «буржуазного») западного консерватизма со средневековым и (или) азиатским традиционализмом.

Английский оратор, государственный деятель и политический мыслитель Берк Эдмунд родился 12 января 1729 года в Дублине. Его отец был судебным поверенным и протестантом, а мать католичкой. Эдмунд решил связать свою жизнь с юриспруденцией. В 1750 году он переехал в Лондон и поступил в школу барристеров (адвокатов).

Начало литературной деятельности

Со временем Берк потерял интерес к своей профессии. Кроме того, он не стал возвращаться В Дублин. Ирландия не нравилась молодому человеку своей провинциальностью. Оставшись в Лондоне, он посвятил себя литературе.

Первое сочинение «В защиту естественного общества» появилось в 1756 году. Это произведение было пародией на творчество недавно умершего английского Генри Болингброка и выдавалось за его эссе. Первые книги, которые написал Берк Эдмунд, практически неизвестны потомкам и не представляют собой ничего интересного. Эти опыты были важны для творческого роста самого автора.

Признание

Первым серьезным произведением Берка стало «Философское исследование происхождения наших идей о высоком и прекрасном». После издания этой работы в 1757 году на автора обратили внимание самые именитые мыслители той эпохи: Лессинг, Кант и Дидро. Берк Эдмунд обзавелся признанной репутацией среди литераторов. Кроме того, исследование позволило ему начать собственную политическую карьеру.

Еще одним серьезным успехом писателя в те годы стал журнал «Годовой регистр». занимал в нем должность главного редактора, а издателем стал Роберт Додсли. В 1758-1765 гг. ирландец написал в этом издании множество статей, которые стали важной частью его творческого наследия. Особенно много в «Годовом регистре» Берк печатал материалов по истории. При этом он никогда не признавался, что работает в журнале, и публиковал статьи анонимно.

Политическая карьера

В 1759 году Берк поступил на государственную службу. На время он почти оставил свою литературную деятельность, так как она почти не приносила денег. За два года до того Борк Эдмунд женился на Джейн Наджент. У пары родились два сына. Вопрос о финансах стал острым, как никогда. В итоге Берк стал личным секретарем дипломата Уильяма Гамильтона. Работая с ним, писатель приобрел важный политический опыт.

В 1765 году Берк поссорился с Гамильтоном и стал безработным. годы, проведенные в Лондоне в качестве писателя, работа секретарем - все это осталось в прошлом. Теперь нужно было начинать все с нуля. Трудности не испугали оставшегося без доходов публициста. Уже в конце года он попал в Палату общин, избравшись через округ Уэндовер.

Член парламента

Главным патроном Берка в парламенте стал маркиз Рокингем, в 1765-1766 гг. занимавший должность премьер-министерства. Когда он ушел в отставку и стал главой оппозиции нового правительства, именно его протеже, ушедший от Гамильтона, стал главным рупором влиятельного политика в высших властных кругах. В парламенте сразу обратили внимание на такого редкого и талантливого оратора, как Эдмунд Берк. Книги писателя скоро остались в тени его публичных выступлений.

Член обладал подкупающим красноречием. В парламенте ему пригодились и прежние писательские навыки. Берк сам готовил свои многочисленные доклады и выступления перед лордами. Он умел обобщать колоссальные массивы информации и оперировать разрозненными фактами. Мыслитель был членом парламента без малого 28 лет, и все эти годы он оставался популярным и востребованным оратором, которого слушали, затаив дыхание.

Памфлетист

Берк писал не только философские книги. Его перу принадлежали памфлеты, которые писались специально для партии вигов. Так, в 1770 году были изданы «Мысли о причине нынешнего недовольства». В этом документе автор дал свое определение партии как инструмента политики и привел аргументы в пользу защиты ее государственного правления. Памфлет носил критический характер. Берк осудил приближенных короля, определявших его позицию в самых разных вопросах.

В 1774 году Берк был избран в Палату общин от Бристоля - тогда второго по важности города в Англии. В парламенте политик стал защищать интересы тамошних купцов и промышленников. Разрыв с бристольцами произошел после того, как писатель начал выступать за политику примирения с ирландскими католиками.

Американский вопрос

В 1770-е Берк много писал об Америке. Восставшим колонистам он посвящал также и свои публичные выступления в парламенте. В то время этот вопрос волновал всех британцев. В 1774 году была произнесена и опубликована речь «О налогообложении в Америке», в 1775 году - «Примирение с колониями».

Берк смотрел на проблему с точки зрения консерватизма и прагматизма. Он хотел любыми возможными способами добиться сохранения колоний в составе Британской империи. Поэтому он и являлся сторонником политики компромисса. Парламентарий считал, что для того, чтобы найти общий язык с американцами, нужно внимательно изучать ее внутреннюю жизнь, и только на основе этих знаний выстраивать свою позицию. Берк предлагал снизить налоги на торговлю с Америкой, так как только такая политика позволит сохранить хоть какой-то доход, тогда как в противном случае Великобритания просто потеряет свои колонии. В парламенте была совсем небольшая группа лордов, выступающих с той же позиции, что и Берк. История взаимоотношений метрополии и колоний показала, что он был прав.

Берк и Французская революция

В 1789 году началась На первом ее этапе большинство жителей Великобритании поддерживали недовольных Бурбонами. За событиями в Париже внимательно следил и Эдмунд Берк. «Размышления о революции во Франции» - его книга, появившаяся в 1790 году и отразившая взгляды мыслителя на ситуацию в этом государстве. В 400-страничном памфлете автор подробно описал главные принципы и закономерности событий в соседней стране. Берк писал свою книгу в первую очередь для соотечественников. С ее помощью он надеялся предостеречь британцев от солидарности с революционной массой во Франции. В «Размышлениях» ярче всего в творчестве Берка отразилась его идеология консерватизма.

Писатель считал, что революция опасна из-за своей чрезмерной привязки к теории. Недовольные во Франции говорили об абстрактных правах, предпочитая их традиционным устоявшимся государственным институтам. Берк был не только консерватором. Он верил в классические идеи Аристотеля и христианских теологов, считая, что именно на них должно строиться идеальное общество. В «Размышлениях» политик раскритиковал теорию эпохи Просвещения о том, что с помощью разума человек может проникнуть в любые тайны бытия. Идеологи французской революции были для него неопытными государственными мужами, умевшими только спекулировать на интересах общества.

Значение «Размышлений»

«Размышления о революции во Франции» стали самым главным произведением Берка как политического мыслителя. Сразу же после выхода в свет книга стала предметом широкой общественной дискуссии. Ее хвалили, критиковали, но никто не мог остаться равнодушным к написанному. Прежние философские книги Берка также пользовались популярностью, но именно памфлет о революции попал в самый больной европейский нерв. Все жители Старого Света понимали, что наступает новая эпоха, когда гражданское общество с помощью революции могло сменить неугодную власть. К этому феномену относились диаметрально противоположно, что и отразилось на произведении писателя.

Книга несла в себе предчувствие катастрофы. Революция действительно привела к долгому кризису и многочисленным наполеоновским войнам в Европе. Памфлет стал еще и образцом совершенного владения английским литературным языком. Такие писатели, как Метью Арнолд, Лесли Стивен и Уильям Хэзлит, единодушно считали Берка непревзойденным мастером прозы, а «Размышления» - самым значительным проявлением его талантливости.

Последние годы

После издания «Размышлений» жизнь Берка пошла под откос. Из-за идеологических разногласий с коллегами он оказался в изоляции в партии вигов. В 1794 году политик подал в отставку, а еще через несколько месяцев умер его сын Ричард. Берка тревожили события в Ирландии, где нарастало радикальное национальное движение.

Меж тем Великобритания начала войну с революционной Францией. После того как кампания затянулась, в Лондоне воцарились мирные настроения. В правительстве хотели пойти на компромисс с Директорией. Берк хоть и не был политиком и не обладал полномочиями, продолжал публично выступать и писать. Он был сторонником войны до победного конца и выступал против какого бы то ни было мира с революционерами. В 1795 году публицист начал работу над серией «Писем о мире с цареубийцами». Было написано два из них. Третье Берк закончить не успел. Он скончался 9 июля 1797 года.

← Вернуться