Кровавые атаки террористов на Лондон и Шарм-эш-Шейх, которым не смогли помешать ни одна из лучших в мире спецслужб (британская), ни дорогостоящие усилия египетского государства по созданию "оазиса безопасности" на отдельно взятом курорте, вновь ставят вопрос о том, как остановить катящуюся по миру волну смерти. Еще после захвата школы в Беслане большинство россиян (61% - по данным ВЦИОМа) пришло к выводу, что одних только усилий государства для обеспечения безопасности граждан недостаточно, террор можно победить лишь усилиями всего общества. Но что конкретно может сделать обычный человек? С этим вопросом "Известия" обратились к активистам гражданского общества, представителям религии, деятелям культуры и спорта.
Элла Памфилова, председатель Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека: "Главное - не поддаваться панике"
Ой..., сложный вопрос. Главное, наверное, не поддаваться панике. Наши соотечественники проявляют удивительную стойкость, достойную уважения, - уезжают последними с курортов, где взрывают, и приезжают первыми, но это, конечно, черный юмор. Надо быть внимательными и бдительными и не переходить ту грань, которая отделяет внимательность от всеобщей нервозности, - ведь террористы только этого и добиваются. А еще необходимо усилить влияние общества над властью в борьбе с терроризмом.
Протоиерей Всеволод Чаплин, заместитель председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата: "Отвергать всех, кто оправдывает террор"
Словом и делом, отвергая все и всех, кто оправдывает террор, - идеологически, религиозно и т.п. Когда террористы пользуются поддержкой интеллектуалов, когда те, кто обосновывает террор, оправдывает его, остаются безнаказанными, террор остановить очень сложно. Только единство поможет.
Исмаил Шангареев, глава Центрального духовного управления мусульман Оренбургской области, муфтий "Надо просить помощи у Всевышнего"
Надо быть очень внимательным, проявлять бдительность. Надо увеличивать охрану детских садов и школ, тратить на это средства. Надо сообщать о подозрительных вещах в милицию, даже если люди не очень хорошо относятся к милиции. И мы, мусульмане, уповаем на Всевышнего. Мой покойный отец был фронтовик. Дошел почти до Берлина. Он рассказывал, что на фронте даже комиссары, очень строгие к солдатам, когда начиналась бомбежка, начинали взывать к Богу: "Боже, помоги!" Надо просить помощи у Всевышнего.
Борух Горин, руководитель департамента общественных связей Федерации еврейских общин
"Нельзя мириться с нетерпимостью"
Мне кажется, мы не должны мириться с нетерпимостью. Любой - национальной, религиозной, классовой. Общество должно быть нетерпимым к нетерпимости. Ведь терроризм - это последняя стадия нетерпимости. А на бытовом уровне - сомневаюсь, что террор можно победить. В Израиле граждане очень активны, но взрывы все равно случаются. С терроризмом можно справиться только всем миром, а обычному человеку это не под силу. Боюсь, даже отдельно взятой стране это не под силу.
Валентина Мельникова, лидер Союза комитетов солдатских матерей "Не терять своих "звериных" инстинктов"
Бороться можно двумя путями. Первый - научиться смотреть по сторонам. Оценивать обстановку. Не терять своих "звериных" инстинктов - чувствовать опасность. И второй - быть активным гражданином. Если видите в действиях властей причину террора - бороться с этими причинами.
Давид Мусульбес, олимпийский чемпион по вольной борьбе, во время штурма школы в Беслане участвовал в освобождении заложников "Бороться с террористами можно воспитанием"
Думаю, что бороться с терроризмом простым людям можно только одним способом: воспитывать молодое поколение. Посмотрите на возраст террористов - это молодые парни от 18 до 30 лет, то поколение, которое было потеряно в 1990-х, во время безработицы и так далее. Это уже не люди, а зомби, с ними трудно что-то поделать. А тех, кто идет за ними, то есть сегодняшних подростков можно чем-то заинтересовать, найти им какое-то более-менее полезное занятие. Но это должна быть не только задача простых людей по отношению к собственным детям, но и государственная политика.
Юрий Савенко, мэр Калининграда "Победить поможет осознанная, а не парадная толерантность"
На идеологическом фронте однажды оказались мы все. И это война без границ. Давайте вспомним выражение булгаковского профессора Преображенского: «Террор нельзя победить террором». Мы живем в многоконфессиональном и многонациональном мире. Но в первую очередь должны знать и понимать живущих рядом. Их религию, обычаи, традиции. Именно глубокая и осознанная, а не парадная толерантность поможет победить это зло.
Вера Глаголева, актриса "Нужно постараться воздержаться от поездок на отдых"
В принципе, нужно, наверное, постараться меньше куда-то ездить. Жить, конечно, не надо обособленно, но нужно постараться воздержаться от поездок на отдых. Хотя, конечно, это тоже не спасет.
Дмитрий Харатьян, актер "Верить, надеяться, любить и молиться"
Как может оградить себя простой человек от террора? Не знаю... Верить, надеяться, любить и молиться.
Максим Суханов, актер "Невозможно все время быть начеку"
Быть все время начеку или анализировать весь свой день из расчета на то, что где-то что-то может взорваться, - невозможно. Самый правильный путь - это выбирать места отдыха и своего жилья и житья как можно дальше от тех мест, где это может произойти. И здесь нужно рассчитывать, наверное, на свои знания геополитической ситуации и свою интуицию. Думаю, что для наших людей взрыв где-либо и последующее сразу же хождение на работу более органично, чем для европейского человека, потому что мы постоянно находимся в такой системе выживания. Это можно проследить по тому, как все ходят по улицам и ездят на дорогах, реализуя свои комплексы.
Но исправлять ситуацию должны политики. И нужно искать людей, которым выгодно это исправление - именно с меркантильной точки зрения. Тогда и начнет что-то получаться. Потому что пока кому-то эти теракты выгодны сильно и, я думаю, этих "кому" не так уж мало.
Анатолий Кучерена, адвокат "Массовый психоз хуже терроризма"
Я категорически против того, чтобы люди, не имеющие специальной подготовки, навыков, пытались бороться с терроризмом. Это же не уличный воришка. Что один человек может сделать против терроризма? Ничего. Хорошо, если оказавшись в месте, где что-то происходит, человек успеет, не испугается предпринять какие-то действия. Поняв, что перед ним бомба, например, человек должен позвать милицию. Но это не решение проблемы.
Кроме того, нас призывают сообщать о подозрительных фактах. Вот вы сообщили о подозрительном человеке, а он не виноват. Массовый психоз хуже терроризма. В Лондоне уже застрелили невиновного человека. И главные лица страны говорят, что все правильно. Но это же невероятно! Я не говорю, что полицейского надо в тюрьму на всю жизнь посадить, но он должен ответить. Конечно, надо учитывать, в каких условиях он работал. И все же, прежде чем бороться с терроризмом, надо подумать о правах людей. Я против того, чтобы бремя борьбы с терроризмом перекладывать на плечи простых людей. Вместо этого государство должно не жалеть денег на финансирование служб, призванных бороться с этим злом, и предупреждать его действия. Я думаю, что российской оперативной школы должно хватить для борьбы. Какие были советские разведчики! Куда все это делось? Где эти люди, где учебники?
Лев Пономарев, исполнительный директор Общероссийского движения "За права человека" "Нужно выбирать ответственную власть"
Самое важное для простых людей - это опосредованное участие в борьбе с терроризмом: нужно пытаться выбирать ответственную власть, добиться от нее использования всех возможностей государства для борьбы с терроризмом, при этом с минимальным ущемлением прав человека. Принципиально важно, чтобы с терроризмом боролись нетеррористическими методами.
Бдить и вооружаться
Главным вкладом борьбу с терроризмом, который готовы лично внести россияне, является тотальное увеличение бдительности, свидетельствуют результаты исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Усилить собственную наблюдательность в родном дворе, в транспорте и в местах массового скопления людей готово подавляющее большинство - 70% граждан. Остальные предложения, которые выдвигали сами участники опроса, готова поддержать в лучшем случае треть населения. Так, 27% россиян не прочь вспомнить советские годы и пройтись по улицам в компании народных дружинников. Каждый четвертый в принципе готов поучиться навыкам поведения в экстремальной ситуации и оказания первой медицинской помощи (не за свой счет, конечно). А каждый пятый считает, что лучший рецепт против террористической угрозы - просто продолжать жить обычной жизнью. Столько же граждан - почти 20% - не прочь прикупить оружие.
Георгий Ильичев
Избегание
Я не борюсь с террором, я стараюсь его избегать. Как можно реже выхожу из квартиры, а когда вижу компанию более чем из трех человек - перехожу на другую сторону улицы. Если вам кажется, что пьяные хулиганы и террористы - это не одно и то же, то вы правы. Террористы если и убьют меня, то один раз, а пьяные нелюди присутствуют в моей жизни каждый день.
Екатерина Свидлова, Новосибирск
Тук-тук-тук
В России "стукачество" осуждается. Потому как власть - это нечто враждебное, противостоящее слову "мы". Но единственный способ если не победить, так уменьшить террор - "стучать". Увидел подозрительного гражданина или гражданку - проинформируй представителей органов. Будь настойчив, потому как "представителям" работать не очень хочется. Иного способа участия в "антитерроризме" я не вижу.
Сергей Митрохин, Санкт-Петербург
Поскольку не услышали
Террор - это крайняя форма реакции на "неуслышанность". Я хочу что-то рассказать, а вам, гадам, это безразлично. Раз - безразлично, два - безразлично, а потом человек срывается. Я в Москве живу, в метро езжу, каждый день вижу много-много "потенциальных террористов", для которых главное - самореализация или хотя бы "услышанность". Поговорите с ними. Они этого ждут. И даже на это надеются.
Виктор Леонидов, Москва
Фаталист
Я - фаталист. Не готов я бороться с терроризмом (как и с цунами, например, бороться не готов). Террор менее страшен, чем ДТП. Он "громкий", а происшествия на дорогах - каждый день. Просто надо понять, что террор существует, и научиться жить, не очень обращая внимание на него.
Александр Никитин, Москва
Готов потерпеть
Отдельно взятый гражданин может поучаствовать в борьбе с террором, только поддерживая власть в этой борьбе. Мне, мягко говоря, неприятен "фейс-контроль", которому я периодически подвергаюсь на улицах столицы (черен и коротко стрижен), но я готов потерпеть, если это терпение позволит изловить хоть одного террориста (возможно, длинноволосого блондина).
Магомед Магомедов, Махачкала
Все террористические организации, независимо от их идеологии и возможностей, имеют общие уязвимые места.
Основными из них являются следующие:
1) Активность террористов.
Террористы не могут действовать изолированно. Они неминуемо поддерживают контакты с соратниками и единомышленниками. Отслеживание таких контактов с помощью специальной техники позволяет понять схемы действий, разведать планы террористов, а также обнаружить и обезвредить их.
Необходимо фиксировать все передвижения и действия членов террористических организаций. Пристальное внимание к сбору и анализу информации о террористах помогает добиться ощутимых успехов в борьбе с ними. Так, германские власти обезвредили группу Баадер-Мейнхоф («Фракция Красной армии») с помощью созданной ими компьютерной базы данных для сбора и анализа фактов, имеющих отношение к террористам.
2) Возможность ареста или уничтожения лидеров террористических групп.
Лидеры террористических структур оказывают значительное влияние на деятельность возглавляемых ими организаций. Их роль снижается в случае, если террористы ориентируются на другие цели, например, определенное мировоззрение, или если за ними стоят спецслужбы какого-либо государства.
Однако, в большинстве случаев активность террористических ячеек зависит от деятельности их руководителей. 
Террористические акции требуют планирования и тщательной подготовки. Поэтому захват или ликвидация лидера способны разрушить планы террористов. В последние годы, благодаря этой тактике, спецслужбам удалось предотвратить многие теракты. Например, арест лидера Рабочей партии Курдистана Абдуллы Оджалана полностью парализовал деятельность данной структуры. К аналогичному результату привел захват лидера перуанской организации «Сендеро Луминосо» («Светлый путь») Абимаэля Гусмана.
Таким образом, устранение лидера террористической структуры может привести к полному ее разрушению, или, как мимнимум, понизить управляемость и боеспособность.
3) Борьба за власть внутри террористических групп.
Между террористическими группами существует конкуренция за известность, влияние, деньгии последователей. Например, в Ираке террористическиегруппы воюют между собой в большей степени, чем с властями и частями коалиции. Состояние такой вражды является постоянным.
Во многих случаях подобная конкуренция приводила к ослаблению и даже разрушению мощных организаций. Из-за внутренних разногласий 1970-1980-е годы исчезли «Японская Красная армия» и палестинский «Черный июнь». По этим же причинам резко снизили активность колумбийский ФАРК и филиппинская «Новая Народная армия».
Таким образом, при планировании антитеррористических операций нужно выявлять и использовать подобные разногласия. Следует разжигатьборьбу террористических лидеров и группировок между собой,тем самым мешая им проводить акции против государства.
4)Террористические организации состоят из людей, которых можно уничтожить или вернуть к нормальной жизни путем убеждения и демонстрации доброй воли.
Государство должно проводить ряд мер по завоеванию умов членов террористических организаций, убеждая их в бессмысленности дальнейшей борьбы.
К таким мерам относятся:
- искоренение коррупции во власти;
- улучшение жизни населения в районах, поддерживающих террористов;
- подрыв финансовой и продовольственной базы террористов;
- склонение их лидеров к отказу от вооруженной борьбы;
- объявление амнистий для членов террористических групп;
- разъяснение бессмысленности террористической деятельности.
5) Все государства, даже соперничающие на международной арене, вынуждены объединять усилия в борьбе с терроризмом.
Совершая атаки по всему миру, террористы наживают все больше врагов в лице различных стран. Понимание необходимости совместной борьбы с терроризмом становится сильнее имеющихся разногласий между ними. Примером подобного взаимодействия может служить уничтожение лидера иракской «Аль-Каиды» иорданца Аль-Заркави. После совершения им теракта в иорданском городе Амман, иорданские спецслужбы установили его местонахождение и передали информацию американцам, в результате чего Аль-Заркави был уничтожен.
6) Определенные государства поддерживают террористов, и поэтому необходимо удерживать их от этого с помощью военной силы.
Некоторые страны поддерживают террористов, используя их в своих интересах. Чтобы пресечь такую поддержку, мировое сообщество применяет экономические и политические санкции, однако иногда кардинально решить проблему способно лишь военное вмешательство. Именно благодаря использованию в отношении них вооруженных сил такие страны как Афганистан, Ливия и Ирак на какое-то время прекратили поддержку террористических структур.
Исходя из вышесказанного, сформулируем основные принципы борьбы с терроризмом:
1) Разрушение сети террористических ячеек.
Террористы традиционно имеют строгую иерархию лидеров. Поэтому уничтожение или арест главарей действуют на них разрушительным образом.
В то же время США, действуя подобным образом в Ираке, не достигли больших успехов. Причина этого – в иной структуре ячеек иракских террористов, у каждой из которых имеется свой руководитель. Таким образом, устранение одного лидера может разрушить отдельную ячейку, но не уничтожить всю террористическую сеть. Кроме того, лидеры таких структур часто занимаются пропагандой, но сами не принимают участия в организации и осуществлении терактов. Сетевые структуры наиболее устойчивы - они могут восстанавливаться даже после нанесения по ним мощных ударов.
Однако, и таких структур существуют слабые места. Прежде всего, это профессионалы в отдельных сферах - специалисты по взрывным устройствами, оружейные мастера, без которых серьезные теракты практически невозможны, а также компьютерщики и спецы в области информационно-психологического противоборства.
2) Политическая трансформация.
В некоторых случаях удавалось прекратить разрушительную деятельность террористов, направив их усилия в область политической борьбы. Так произошло, например, с Организацией освобождения Палестины, возглавляемой Ясиром Арафатом, которая начала мирные переговоры с Израилем в 1990-е годы. Впоследствии члены ООП вошли в структуры власти Палестинской автономии. 
Однако, отдельные группы, отделившись от основных сил ООП, продолжали вооруженную борьбу.
Выборы в Ираке в январе 2005 года показали, что лидеры различных групп террористов не смогли выработать единого отношения к ним. Некоторые группы приняли участие в выборах и даже выдвинули своих кандидатов, другие усилили террористическую деятельность, третьи снизили свою активность до минимума.
Таким образом, террористы могут успешно действовать лишь в определенных политических условиях. Как только эти условия исчезают, они теряют свою силу и даже бывшие союзники начинают враждовать.
3) Лишение террористов базиса в виде поддержки населения.
Террористические группы могут действовать долгое время лишь при поддержке населения или некоторой его части. Это позволяет им вербовать новых бойцов, получать необходимые ресурсы, успешно скрываться и вести разведку. Однако такая помощь может быть ими утрачена. Это происходит, например, если страх перед наказанием со стороны государства оказывается сильнее желания помочь террористам. Также можно лишить их поддержки, предоставив местным жителям более выгодные для них альтернативы. Это может быть создание новых рабочих мест, устранение дискриминации национального или религиозного меньшинства и т.д.
4) Проведение армейских операций и репрессии.
Во многих случаях террористы уничтожаются при помощи войск, хотя в большей степени это работа спецслужб и полиции. Подобные операции в последние годы проводили вооруженные силы Турции, Шри-Ланки, Колумбии, Ирака; ранее аналогичным образом боролись с террористами Франция, Великобритания, ЮАР. Однако эти операции показали, что применение армии неизбежно приводит к гибели гражданских лиц, лишению властей поддержки местного населения, экономическому коллапсу на данных территориях, что создает благоприятные условия для действий террористов.
В то же время при проведении крупномасштабных силовых операций против террористов армейские подразделения могут использоваться для кардинального изменения ситуации.
5) Применение современных информационных технологий.
Современные террористы активно используют информационные технологии для координации действий и пропаганды. Сотовая связь, электронная почта, другие программы для общения через Интернет обусловили создание «кибертеррористических» организаций. Поэтому необходимо отслеживать и пресекать использование террористами информационных технологий.
(По статье К.Мельничука в журнале «Зарубежное военное обозрение», № 1 за 2009 г.)
Терроризм как явление имеет давнюю историю и глубокие корни. В первую очередь экономические и культурные. Также и политические (с террористами связывались многие, даже «респектабельные, государства, поскольку теракты, как бы цинично это ни звучало, вещь относительно дешевая для резонанса, который они производят). Поэтому бороться до искоренения с терроризмом бессмысленно – как и коммунизм, либо от него отказываются повсеместно, либо он продолжит существовать (с коммунизмом было наоборот, то специфика одна – в отдельно взятом государстве его не построишь/искоренишь).
Поэтому имеет смысл говорить о том, как снизить уровень угрозы. По данным отечественных спецслужб, в 2016 году было сорвано 16 попыток терактов в ряде городов России – от Москвы и Петербурга до Красноярска, Уфы и Екатеринбурга. 46 ячеек террористических организаций (в основном это запрещенное в России «Исламское государство») было ликвидировано. Подтверждением этому – аресты и громкие задержания потенциальных террористов, изъятия у них взрывчатки, оружия и т.п.
Еще в викторианской Англии, боровшейся с ирландскими бомбистами (фениями), как и в царской России, регулярно сотрясаемой от взрывов народовольцев или эсэров, было ясно, что без внедрения в террористические сети агентуры и провокаторов не обойтись. Это передний край борьбы с террором и наилучший способ получения быстрой информации о подготовке терактов. Однако и террористы, особенно современные, нашли контрмеры к этому. Это и работа через независимые ячейки (по методу приснопамятного нигилиста XIX века Нечаева), и «отдаленная» вербовка через соцсети людей, которые не посещают и не входят в сами террористические организации.
Для того, чтобы выбить почву из-под ног злоумышленников власти придумывали в разное время различные методы. В первую очередь, это повышение уровня жизни через снижение безработицы, создание новых рабочих мест, иные формы борьбы с бедностью. Так на Кавказе действовала советская власть (вкупе с иными, более жесткими методами).
В Англии для борьбы с теми же фениями власти поддерживали умеренный автономизм парламентских партий, представлявших интересы Ирландии. И когда после серии взрывов в Лондоне в 1880-х годах было сорвано голосование в парламенте королевства за предоставление этому острову статуса автономии, популярность ирландских террористов пошла на спад. Стоит также вспомнить примирение британских властей с «Ирландской республиканской армией» (ИРА), которое началось с политического урегулирования и расширения прав Северной Ирландии.
По подобному пути совмещения резких репрессивных мер с небольшими политическими уступками пошел и Китай в вопросе уйгурского терроризма и сепаратизма. Однако окончательно решить эту проблему КНР мешает жесткая система власти и негибкость партийной номенклатуры в вопросе прав национальных меньшинств. А это – такая же питательная среда для роста экстремизма, как и низкий уровень жизни или культурная безграмотность населения.
Таким образом, лавирование между репрессиями и уступками умеренным крылам радикалов приносило свои положительные плоды.
В качестве отрицательного примера можно привести Турцию, где создание и инкорпорирование в политическую жизнь умеренных партий курдов и их таких же умеренных лидеров (типа Демирташа), не помогло снизить активность «Рабочей партии Курдистана», хоть и резко уменьшило количество сторонников (по сравнению с концом XX века). Преодолеть тягу курдов к вооруженной борьбе за независимость и автономию можно будет, вероятно, только снизив жесткость репрессивных мер в отношении самих курдов. Турецкие военные и спецслужбы активно применяют практику коллективной ответственности для родственников террористов (уничтожение имущества и ограничения для членов семей экстремистов), а также целых военных операций в густонаселенных курдами районах Турции. Поэтому война не прекращается.
По похожему пути идет Израиль, власти которого также являются сторонниками того, что родня и близкие террориста должны отвечать за его поступки. Так, сносятся дома террористов, арестовываются их близкие. Одна в результате это приводит только в межнациональной вендетте и войне без конца. Для многонационального государства, коим является Россия, этот путь гораздо менее эффективен и более разрушителен, чем для моноэтнического государства-крепости Израиля.
В качестве антиподного метода можно привести в пример практику европейских государств, которая до недавнего времени давала свои плоды. Речь идет о системе воспитания гражданина, который считает своим долгом проинформировать специальные службы и правоохранительные органы о любом подозрительном соседе или предмете. В свое время это дало большой аргумент в борьбе с левыми и правыми экстремистами. Однако новые этнические общины в странах ЕС, составленные из выходцев из Ближнего Востока и Африки замкнуты по отношению к местному населению. То есть банально сложно понять, что творится внутри гетто. Чтобы решить проблему, нужно разбивать эти моноэтнические анклавы чисто географически, а также культурно. Иначе они так и останутся для полиции «терра инкогнита».
В случае с Россией очень бы помогла культура информирования, ошибочно понимаемая в массовом сознании как «стукачество». Такое реноме дает обратный эффект – люди не доверяют никому и не считают своим долгом что-то кому-то говорить по принципу «не мое это дело» или «и без меня все сделают специально обученные на то люди». Получается, что нет – не сделают. Однако, чтобы преодолеть этот массовый стереотип в сознании нужны годы подготовки со школьной скамьи.
Более «быстрыми» методами являются ставшие традиционными – работами в мечетях и с муллами, борьба с каналами финансирования террористов, мониторинг социальных сетей. Вместе с тем, возможно, пришло время задуматься о более тесной работе с представителями спецслужб стран Центральной Азии – именно этот регион в будущем может дать больше бомбистов и исламских экстремистов, чем Северный Кавказ и Закавказье вместе взятые. В то же самое время, центральноазиатские спецслужбы явно не справляются с потоком боевиков-«туристов» из Сирии, Афганистана и Пакистана. Они проигрывают борьбу, особенно учитывая уровень жизни в этих странах (в первую очередь в Киргизии, Таджикистане и Узбекистане). И если последнюю проблему России не решить (не в краткосрочной перспективе, точно), то оказать содействие кадрами, техникой или организационными мерами – вполне возможно.
Это почти так же важно, как такая же актуальная задача, как и в Европе – препятствие действию национально-культурных анклавов, особенно, если они расположены компактно. В этом вопросе уместно проявить твердость, поскольку в будущем могут взойти неблагоприятные плоды в виде бесконтрольных районов, куда даже полиция боится зайти. Ни о какой профилактике терроризма там и речи быть не может.
Более мягким ответом на этот вызов могли бы стать программы культурно-языковой адаптации для приезжих из проблемных регионов, которые пока остаются только на бумаге. К этому стоит добавить меры по привлечению бизнеса к контролю и учету работников-гастарбайтеров из Центральной Азии. Поскольку чем меньше нелегалов и нелегальщины в целом, тем меньше способов для потенциальных террористов уйти от контроля.
– политический обозреватель
Один из самых популярных курсов в Свортморском колледже (США) посвящен изучению того, как можно противостоять терроризму, не прибегая к насилию. События, которые произошли недавно во Франции, сделали наш курс актуальным более чем когда-либо (программа курса была опубликована в 2009 году в учебном руководстве «Peace, Justice, and Security Studies: A Curriculum Guide» [«Мир, правосудие и безопасность: Учебный план курса»]). Фактически объявленная миром после 11 сентября 2001 года «война против терроризма» почти повсеместно сопровождалась ростом террористической угрозы.
Но знаете ли вы, что невоенные техники ведут, если обратиться к истории, к снижению угрозы террора?
Я подготовил для своих студентов восемь невоенных методов, которые применялись в той или иной стране. По своей сути это восемь «инструментов», с которыми должны были работать студенты. Мы не тратили время на критику военных антитеррористических операций, так как нас гораздо больше интересовало изучение альтернативных путей решения существующей проблемы.
Солдат, охраняющий главную синагогу в Бордо (Франция). Январь 2015 года. Фото: www.gettyimages.com
Каждый студент выбрал страну, находящуюся в той или иной точке Земного шара, которая в настоящий момент подвержена террористической угрозе, и взял на себя роль консультанта этого государства, разрабатывая с помощью ненасильственного инструментария стратегию защиты.
Это была тяжелая работа, и в то же время она была чрезвычайно интересной. Большинство студентов с головой ушли в нее и выработали безупречные стратегии.
Особенно студентам понравился мозговой штурм, направленный на обнаружение синергетического эффекта – что, например, случится, если техника № 3 будет применяться одновременно с техниками № 2 и № 5? В это же время я, находясь рядом, надеялся, что нам удастся провести дополнительный семестр, чтобы научиться применять наши инструменты комплексно, а не только в качестве дополнения друг к другу, чтобы увидеть, что целостный подход становится более действенным, нежели одномоментное применение техник по отдельности.
Некоторые студенты, которые считали, что вооруженное противостояние имеет решающее значение, открыли для себя новое видение решения проблемы. Они поняли, что успех в некоторых странах был достигнут благодаря использованию лишь двух или трех ненасильственных техник, и что существует значительный неиспользованный потенциал: например, если страны будут применять одновременно все методы сразу, используя их синергетический эффект. И у меня возникает вопрос: почему же тогда народы не могут полностью перейти на ненасильственный инструментарий для защиты себя от терроризма?
Какие же это 8 техник?
1. Создание совместных проектов и инфраструктуры с целью экономического развития.
Бедность и терроризм непосредственно связаны. Экономическое развитие может помочь снизить количество рекрутов в ряды террористов и найти союзников, особенно если это развитие происходило демократическим путем. Например, террор, осуществляемый Северо-Ирландской Республиканской Армией был значительно снижен благодаря созданию новых рабочих мест для рядовых членов, а также росту уровня экономического развития.
2. Снижение культурной изоляции.
Как уже убедились Франция, Британия и другие государства, культурная изоляция какой-либо группы от остального населения не является безопасной или разумной: рост числа террористов только провоцируется в этих условиях. Эта закономерность проявляется и на международном уровне. Зачастую такая изоляция не является преднамеренной, однако, и её можно снизить. «Свобода печати» трансформируется в «провокационные публикации», когда есть маргинализированная часть населения, которую большинство ставит на ступень ниже, как например, мусульмане во Франции. Когда англоговорящая часть Канады снизила уровень своей изоляции, это, в свою очередь, снизило угрозу терроризма в Квебеке.
3. Ненасильственные протесты/кампании защитников, а также безоружные гражданские миротворцы.
Терроризм случается во многом ввиду той или иной сопутствующей ситуации и поэтому зависит от нее. Некоторые террористические кампании закончились провалом, так как была прекращена поддержка со стороны населения. Это связано с тем, что стратегия террора часто применяется для привлечения внимания или провоцирования насильственного ответа, чтобы завоевать таким образом еще большую поддержку среди широких масс населения.
Рост и снижение поддержки терроризма соответственно зависят от того, какие методы использует социальное движение: народный гнев или ненасильственную борьбу. Так американское движение за гражданские права безупречно справилось с угрозой для своих активистов, исходящей от Ку-Клукс-Клана (ККК), которая была особенно опасной тогда, когда не было эффективных средств правовой защиты. Ненасильственные тактики снизили привлекательность ККК среди белых сегрегационистов. С 1980-ых годов пацифисты и другие активисты дополнительно начали использовать еще один перспективный инструмент: добровольные отряды подготовленных невооруженных гражданских миротворцев (например, Международные бригады мира ).
4. Обучение про-конфликтному поведению, а также отработка полученных навыков ненасильственной борьбы.
Иронично звучит, но террор чаще случается там, где население пытается на корню подавлять конфликты, вместо того, чтобы поддерживать их открытое выражение. В связи с этим одна из техник снижения уровня террора заключается в том, чтобы распространять про-конфликтную точку зрения, а также ненасильственные техники, что в совокупности поможет людям, стремящимся развить конфликт, максимально полно высказаться на предмет своего недовольства.
5. Восстановительные программы после прекращения террора.
Не всегда террор может быть предотвращен, так же, как и любое другое преступление. Помните, что террористы часто имеют цель разобщить группы населения. Восстановительные программы могут помочь предотвратить поляризацию взглядов, порождающую круговорот ненависти, когда наиболее агрессивные члены одной из сторон подпитывают ненавистью таких же членов другой. Одним из примеров такого круговорота является израильско-палестинский конфликт.
Восстановительные программы повышают устойчивость, таким образом люди не становятся замкнутыми в своем страхе и не придумывают самоисполняющиеся пророчества. Погружение в реабилитационные консультации также можно совмещать с инновационными ритуалами, вроде тех, что использовали норвежцы после террористической бойни в 2011 году.
6. Полицейские как служащие-миротворцы: инфраструктура законов и правил.
Работа полицейских может стать гораздо более эффективной за счет привлечения населения к охране общественного порядка, а также сокращения социальной дистанции между полицией и теми, кому она служит. В некоторых странах это требует переосмысления роли полиции и смены ее основной задачи охраны имущества правящего класса на функцию выполнения обязанностей подлинных служащих-миротворцев; примером может служить невооруженная полиция Исландии. Такие страны как США нуждаются в приобщении к растущей глобальной системе защиты прав человека, которая нашла свое отражение в Конвенции о запрете противопехотных мин и создании Международного уголовного суда . Также нам необходимо признать ответственность своих собственных чиновников, которые вполне вероятно могут являться военными преступниками.
7. Смена политики и концепции безрассудного поведения
Правительства иногда делают такие шаги, которые выглядят как приглашение – почти требование – для террористов совершить ответную акцию. Политолог и в свое время консультант американских военно-воздушных сил Роберт А. Пэйп продемонстрировал в 2005 году, как США постоянно делали это, направляя войска в другую страну. В своей недавно вышедшей книге «Cutting the Fuse» («Ломая предохранитель») он совместно с Джеймсом К. Фельдманом приводит конкретные примеры снижения государством уровня террористической угрозы после отказа от такого безрассудного поведения. Чтобы защитить себя от террора, граждане во всех странах нуждаются в установлении контроля над своим собственным правительством и должны, когда надо, заставлять государство менять свою политику.
8. Переговоры
Правительства часто заявляют «мы не ведем переговоров с террористами», но, когда они говорят это, они зачастую лгут. Государства часто снижали или ликвидировали угрозу терроризма с помощью переговоров, а умение их вести продолжает расти и становится все более эффективным.
Практическое применение невоенных методов защиты против террора
По просьбе группы американских экспертов по борьбе с терроризмом я рассказал им о нашей работе в Свортморе, главным образом, об описанных восьми техниках. Эти эксперты признали, что каждый из этих инструментов на самом деле был использован в реальных ситуациях в том или ином месте с тем или иным успехом. Они также не увидели проблем, которые могут возникнуть при разработке комплексной стратегии, которая создавала бы синергетический эффект между этими методами.
Проблема, которую они увидели, заключалась в том, чтобы убедить правительство сделать такой смелый инновационный шаг.
Как американец, я вижу прямое противоречие между, с одной стороны, огромными усилиями моего правительства убедить налогоплательщиков в том, что мы отчаянно нуждаемся в наших раздутых вооруженных силах и, с другой стороны, новой политикой, которая мобилизует различные силы для эффективного обеспечения безопасности людей. Я понимаю, что для моего государства и для некоторых других таких же, революция образа мышления, возможно, требуется в первую очередь.
Что мне нравится в альтернативных, невоенных методах защиты, которые мы имеем в запасе, так это то, что они несмотря ни на что отвечают реальной потребности моих сограждан в безопасности. Психолог Абрахам Маслоу давно еще указывал на фундаментальную человеческую потребность в безопасности. Однако очевидно, что, анализируя и критикуя милитаризм, мы не добьёмся повышения чьей-либо безопасности. Но держа в голове альтернативный вариант решения проблемы, как это делали мои студенты, мы можем дать людям психологическое пространство, в котором они нуждаются для того, чтобы вложить энергию во что-то более животворящее.
Наша роль на начальном этапе
Хорошие новости таковы – некоторые из этих восьми техник могут быть использованы гражданским обществом без ожидания поддержки со стороны лидеров государства, которая, возможно, так и не поступит. Применение как минимум двух из этих техник – незамысловатая задача: обучение широких масс навыкам и стратегии ненасильственного протеста и донесение до них про-конфликтной точки зрения.
Движение Black Lives Matter («Жизни чернокожих имеют значение») привлекло немало белых людей, которые встали на сторону чернокожих – это конкретный пример снижения социокультурной изоляции и использования концепции, которая создает десятки творческих подходов для того, чтобы увидеть себя частью большинства (христианином, представителем среднего класс и т.д.). Мы можем также инициировать создание восстановительных программ для людей, переживших акты терроризма, как это делалось после теракта во время Бостонского марафона.
Активисты запускают кампании с целью заставить правительство отказаться от некоторых своих безрассудных политических шагов, но иногда могут забыть установить рамки этой деятельности. Испуганным людям важно знать, что активисты тоже испытывают общий страх, и что они находятся на одной стороне вместе с людьми, жаждущими обрести безопасность.
На мой взгляд, эти пять из восьми инструментов могут быть использованы людьми, взявшимися снизу провести инициативы по уменьшению террористической угрозы. Они могут быть объединены с движением Transition Town («Город Перемен») или другими, которые ставят своей целью привнести целостный и позитивный подход вместо страха, который наоборот вгоняет в депрессию и парализует. Ведь как это обычно бывает, тот, кто помогает другим, прежде всего облегчает свою собственную ношу.
Джордж Лейки
2015
December 5th, 2017 , 10:16 am
США вводят запрет на въезд граждан шести государств: Ирана, Ливии, Сирии, Йемена, Сомали и Чада (России в списке пока нет, но, похоже, день тот близок). Делается это для защиты Соединённых Штатов от терроризма.
Немного удивляет и сам перечень, и метод борьбы с терроризмом (всё-таки, хочется верить, что решение принималось умными патриотами своей страны). Если бы данный список составлялся десять лет назад, то в нём точно не было бы Ливии и Сирии, т.к. данные державы управлялись достаточно строгими руководителями, а потому их население вело себя спокойно, довольствуясь обычными, для таких случаев, радостями жизни. Единственное, чего не хватало несмышлёным гражданам этих стран - это демократия, которой, как теперь известно, должен принадлежать весь мир. Последовала череда цветных революций с хорошими задумками, но итог оказался противоположным - регион превратился в поставщика террористов. Сирию ещё и сейчас можно вырвать из этой группы. Достаточно прекратить поддерживать исламистские группировки, именуемые "свободными армиями". Которые, в конечном итоге, ещё заявят о своих правах. И не только на Ближнем Востоке, но и в Европе.
Если следовать этой логике, то в данном списке первым номером должна быть Саудовская Аравия, т.к. именно её граждане организовали теракт в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. И именно с её территории (и других нефтедобывающих арабских стран) идёт подпитка радикальных течений ислама. Но эти государства являются стратегическими партнёрами США, а потому к ним отношение иное. Получается, что главный поставщик терроризма в мире известен. Но подзатыльники даются другим. Ошибка?... Нет, просто Америка нынче уже не та. Она стала слабее. И экономически, и духовно. Разве так она отвечала японцам на Перл-Харбор?... Вот и приходится не бороться с терроризмом, а имитировать борьбу.
Можно ли сегодня достичь победы над этим злом, воюя в отдельно взятом регионе? Конечно, нет. Потому что сами идеи исламского радикализма уже пришли во все уголки земного шара. И теперь просачиваются в головы пользователей Интернета, время от времени реализуясь в местах скопления людей. Пока ещё никто не предложил чего-либо реального для решения данной проблемы. Дело в том, что сейчас о религии, а об исламе особенно, можно говорить только положительно. Поэтому все разговоры ведутся вокруг да около чего-то существенного, но внутрь проблемы участники дискуссий заглядывать боятся.
И похоже, что демократия, с её стремлением ко вседозволенности, абсолютной свободе и т. д. проигрывает в борьбе идей. Но она не сдаётся. А потому имитирует и старается сохранить лицо...