На вопрос основные позиции либералов и консерваторов заданный автором Ўляся
лучший ответ это Консерваторы придерживаются традиционности, либералы выступают за реформы. Консерваторы выступают за сильную семью, сильное государство, сильную армию, за соборность и общность, сильную роль церкви... либералы за свободные отношенияи свободную любовь, за свободу совести, за индивидуализм, за невмешательство государства в жизнь человека, за размываение государственных границ и создание надгосударственных образований.
В экономике консерваторы выступают за государственную помощь неимущим, либералы - за поддержку государством в первую очередь бизнеса
Ответ от черносотенный
[новичек]
тори и виги
Ответ от Невролог
[новичек]
Консерватизм (от лат. conservare - сохранять, охранять, заботиться о сохранении) представляет собой разновидность идейно-политического течения и политическую идеологию
Ответ от Liudmila Sharukhia
[гуру]
Либерализм (либеральная идеология) - учение и общественно-политическое течение, содержащее установку на обеспечение свободы личности (от лат. liberalis - свободный, касающийся свободы, присущий свободному человеку) , ликвидацию или смягчение различных форм государственного и общественного принуждения по отношению к индивиду. Основные идеи и положения либерализма восходят к периоду буржуазных революций XVII-XVIII вв. Мировоззренческие истоки либерализма лежат в римском праве, идеях автономности и самоценности личности, космополитизма, терпимости, гуманизма, индивидуализма и демократии. В политической области либерализм исходит из представления о юридическом равенстве граждан, разделении законодательной и исполнительной власти, свободе выбора занятий, свободе конкуренции, а также неразрывности свободы и ответственности личности, составляющих предпосылку и основу гражданского общества и правового государства.
Консерватизм (от лат. conservare - сохранять, охранять, заботиться о сохранении) представляет собой разновидность идейно-политического течения и политическую идеологию, ориентирующихся на сохранение и поддержание исторически сформировавшихся форм государственной и общественной жизни и прежде всего морально-правовых ее оснований, воплощенных в нации, религии, семье, собственности.
Ответ от Просалиться
[активный]
есть несколько определений консерватизма
Консерватизм - направление в политике, отстаивающее существующий государственный и общественный порядок, в противоположность либерализму, требующему необходимых улучшений и реформ… (Брокгауз и Ефрон)
Консерватизм - приверженность ко всему устаревшему, отжившему, косному; враждебность и противодействие прогрессу, всему новому, передовому в… (БСЭ)
Консерватизм - идеологическая ориентация и политическое движение, противостоящие социальным изменениям, отстаивающие сохранение традиционных ценностей и порядков. лат.
Консерватизм - принцип осмотрительности - общепринятый принцип предполагающий определенную степень осторожности в формировании суждений, необходимых в производстве расчетов в условиях…
Консерватизм - совокупность разнородных идейно-политических и культурных течений, опирающихся на идею традиции и преемственности в социальной и культурной жизни. В ходе истории консерватизм приобретал различные формы, но в целом для него характерны приверженность к существующим и устоявшимся социальным системам и нормам, неприятие революций и радикальных реформ, отстаивание эволюционного, самобытного развития общества и государства. В условиях социальных перемен консерватизм проявляется в осторожном отношении к слому старых порядков, восстановления утраченных позиций, в признании ценности идеалов прошлого. Впервые термин «консерватизм» употреблен Ф. Шатобрианом; обозначал концепции, выражающие идеологию аристократии периода Французской революции конца XVIII в. (Э. Берк, Ж. де Местер, Л. Бональд) . В период утверждения капитализма консерватизм на Западе противостоял либерализму и социализму.
Является одной из четырех так называемых базовых идеологий (то есть имеющих за собой традицию и продолжающих «работать» сегодня) демократизм, либерализм, социализм и консерватизм. «Лозунгом социализма служит всеобщее равенство. Лозунгом демократизма - полноправное членство. Либерализма - индивидуальная свобода. Консерватизма - традиционное единство»
А вот про либерализм
Идеалом либерализма является общество со свободой действий для каждого, свободным обменом политически значимой информацией, ограничением власти государства и церкви, верховенством права, частной собственностью и свободой частного предпринимательства. Либерализм отверг многие положения, бывшие основой предшествующих теорий государства, такие как божественное право монархов на власть и роль религии как единственного источника познания. Фундаментальные принципы либерализма включают признание:
данных от природы естественных прав (включая право на жизнь, личную свободу и собственность) , а также других гражданских прав;
равноправия и равенства перед законом;
рыночной экономики;
ответственности правительства и прозрачности государственной власти.
Функция государственной власти при этом сводится к минимуму, необходимому для обеспечения этих принципов. Современный либерализм также отдаёт предпочтение открытому обществу, основанном на плюрализме и демократическом управлении государством, при условии защиты права меньшинства и отдельных граждан.
Некоторые современные течения либерализма более терпимы к государственному регулированию свободных рынков ради обеспечения равенства возможностей добиться успеха, всеобщего образования и уменьшения разницы в доходах населения. Сторонники таких взглядов полагают, что политическая система должна содержать элементы социального государства, включая государственное пособие по безработице, приюты для бездомных и бесплатное здравоохранение.
Согласно взглядам либералов, государственная власть существует для блага людей ей подвластных, и политическое руководство страной должно осуществляться на основе согласия большинства руководимых. На сегодняшний день политической системой, которая наиболее созвучна убеждениям либералов, является либеральная демократия.
Российское общество впало в шовинистическую эйфорию и массово поддержало ввод российских войск в Крым. Многотысячные митинги, выражающие одобрение и поддержку российского вторжения, всеобщий экстаз по поводу присоединения Крыма, восторженные восхваления президента Путина, который «вернул нам Крым», его мгновенно вздувшийся рейтинг – все это ясно показывает градус шовинистического накала в нашей стране.
К раздуванию этого социал-шовинизма и буржуазного патриотизма активно приложили руку все политические силы России, включая левых.
Сколько-нибудь заметно противодействовала только одна политическая сила — либералы. В либеральных кругах вторжение России на территорию Украины вызвало однозначное неприятие и негодование.
Мы, коммунисты, выступаем категорически против всякого шовинизма, и считаем любое его проявление преступлением и подлостью. Но наш протест против шовинизма принципиально отличается от неприятия сегодняшнего российского шовинизма российскими либералами.
Почему не приняли ввод наших войск в Крым наши либералы? Потому что его не принял буржуазный Запад. Российские либералы, зачарованные и загипнотизированные «цивилизованным» и «демократическим» Западом, смотрят ему в рот и считают святой правдой каждое его слово.
Отчего эта загипнотизированность? Наши либералы, буржуазные демократы — убежденные сторонники капиталистического строя. Они мечтают о буржуазной демократии, о широких политических свободах и привилегиях для своего класса. И поскольку капитализм у нас уже есть, но демократические права и свободы урезаны по самое донельзя – наши либералы тешат себя иллюзией, что это просто у нас такой «диктаторский» и «нецивилизованный» «режим Путина». И в противоположность «путинскому режиму» они создали для себя образ «цивилизованного» западного общества, в котором якобы царит свобода и демократия.
В этом заблуждении, кроме наивности и близорукости, еще немало и лицемерия. Здравый человек не может не видеть, что западные страны в смысле «демократии» мало чем отличаются от нашей. Демократические свободы там точно так же совершенно формальны, как и у нас. Выборы – такой же спектакль, как и у нас, имеющий целью придать буржуазной диктатуре видимость демократии. В цинизме, холодной расчетливости и жестокости к собственным трудящимся западная буржуазия чуть ли не обгоняет нашу. А уж об отношении «цивилизованной» западной буржуазии к трудящимся зависимых и колониальных стран, нечего и говорить — оно просто людоедское. Все это бросается в глаза, и не видеть и не понимать этого может только слепой. Но можно лицемерно закрыть глаза, не желая смотреть, когда это не выгодно. Образ «свободного и демократического Запада» нужен нашей либеральной буржуазии, поскольку его можно противопоставить «путинскому режиму», с которым она конкурирует и борется за политические и экономические привилегии.
Поэтому наши либералы во всех случаях, когда возникает свара между Россией и Западом, однозначно и безоговорочно встают на сторону Запада. Так же случилось и на этот раз. Антироссийский Майдан на Украине был прозападным, пользовался поддержкой Запада – и российские либералы встретили его с восторженным одобрением. Обратно, отбирание Россией Крыма (которое означало, что российский империализм усилился и бросает вызов своему западному конкуренту) вызвало ярость Запада. И, как и следовало ожидать, наши либеральные деятели изошли негодованием по поводу «тоталитарного диктатора Путина», который «напал на стремящуюся к европейским ценностям Украину». Все это и лежит в основе либерального неприятия присоединения Крыма.
Наше отношение принципиально другое. Нам незачем лицемерить и поддерживать кого бы то ни было из империалистов. Ни украинских олигархов, которые совершили госпереворот, бесстыдно использовав стремление украинского народа к справедливости, пришли к власти по трупам людей – чтобы теперь этих же людей грабить больше прежнего. Ни западный империализм, который, по своему обыкновению, лицемерно вопил о демократии, и в очередной раз через переворот привел к власти послушных себе правителей, чтобы закабалить и высосать очередную страну. Мы не поддерживаем и российский империализм, который цинично, под крики о «защите русскоязычных граждан» и о «восстановлении исторической справедливости», отхватил Крым, чтобы поддержать и усилить свои имперские позиции. Никого из этих буржуазных хищников и грабителей мы не собираемся оправдывать, все они нам одинаково отвратительны.
Чтобы пояснить нашу позицию, позицию коммунистов, мы приведем цитату Ленина:
«Социалисты всегда осуждали войны между народами, как варварское и зверское дело. Но наше отношение к войне принципиально иное, чем буржуазных пацифистов (сторонников и проповедников мира) и анархистов. От первых мы отличаемся тем, что понимаем неизбежную связь войн с борьбой классов внутри страны, понимаем невозможность уничтожить войны без уничтожения классов и создания социализма, а также тем, что мы вполне признаем законность, прогрессивность и необходимость гражданских войн, т. е. войн угнетенного класса против угнетающего, рабов против рабовладельцев, крепостных крестьян против помещиков, наемных рабочих против буржуазии» (В.И.Ленин, ПСС, том 26, стр. 311).
Буржуазные пацифисты, гуманисты и т.п. в принципе против любой войны. Мы – только против войны империалистической, в которой угнетенные разных наций воюют друг с другом за интересы угнетателей. Но мы за борьбу угнетенных против угнетателей.
Именно эту борьбу угнетенных против угнетателей – вполне справедливую и необходимую – и называет Ленин «гражданской войной».(Как видно отсюда, обывательское понятие, что гражданская война — это «война всех против всех, без чётких целей, бесконечная война» — не имеет ничего общего с действительностью. Войной всех против всех можно назвать разборки внутри правящего эксплуататорского класса за власть и влияние, которые приносят угнетенным только новые бедствия. Но война гражданская – классовая борьба угнетенных – вполне справедлива и законна. Она имеет вполне определенную цель – улучшить положение угнетенных, уменьшить тяготеющий над ними гнет или полностью уничтожить его. Поэтому коммунисты, борющиеся за окончательное уничтожение всякого гнета человека человеком во всем мире – признают прогрессивность и необходимость гражданской войны.)
Если же мы, как буржуазные пацифисты, объявим себя против любой войны, в том числе и против войны гражданской, войны угнетенных – это бы означало, что мы требуем от угнетенных навсегда смириться со своим подневольным положением, рабов – со своим рабством, крепостных крестьян – с крепостной зависимостью, а пролетариев – с игом капиталистов.
Итак, в отличие от буржуазных идеологов — мы признаем законность и необходимость гражданских войн.
В классовом обществе гражданская война идет не прекращаясь, так как оно состоит из враждебных классов, чьи интересы полностью и непримиримо противоположны. Эти классы не могут не бороться друг с другом, и борьба за выживание каждого из них идет между ними постоянно. А классовая борьба – это и есть гражданская война.
Ныне в нашем классовом, капиталистическом обществе тоже идет гражданская война. Но только в этой войне мы, пролетариат, – пока что слабая сторона. Мы пока что отступаем, терпим поражение.
Нам нужна победоносная гражданская война, такая, в которой мы будем сильной стороной, в которой мы будем наступать.
А для этого необходимо создание единого пролетарского фронта пролетариата всех стран. Только объединившись, пролетариат сможет бороться победоносно. И все, что раздробляет этот единый фронт — ослабляет борьбу пролетариата, затрудняет или делает невозможной его победу.
Нечего и говорить, как ослабит и украинских и российских пролетариев нынешняя война империалистов друг с другом за то, кому владеть Украиной. Российские и украинские трудящиеся, вместо того, чтобы в братском союзе бороться со всеми угнетателями, независимо от их национальной принадлежности – теперь стравливаются между собой. И те и другие поддались коварной и подлой демагогии своей национальной буржуазии, поддались националистическим настроениям.
А те, кто должны были бороться с такими настроениями и призывать к пролетарскому интернационализму — левые и коммунисты, в очередной раз предали идею, которую они якобы выражают, предали тех, чьи интересы якобы представляют.
Российские левые неистовствовали наравне с националистами, требуя от российской буржуазной власти «спасти русскоязычных на Украине» (то есть, захапать новые территории, усилить свои богатства и свое влияние). Украинские же левые либо совершенно отстранились, либо решили поддержать кто российскую, кто украинскую буржуазию, в зависимости от своих симпатий.
К международной солидарности рабочих не призывал никто. Поэтому шовинистический угар, разжигаемый национальной буржуазией и ее прихвостнями, охватил и российских, и украинских трудящихся. И вот ныне пролетарии России и Украины, которые должны в классовом братстве плечом к плечу бороться за свое общее освобождение – поставлены в положение врагов. И вместо того, чтобы поддерживать друг друга – и украинские и российские рабочие поддерживают своего злейшего врага – свою национальную буржуазию.
Все это наносит огромный вред борьбе за социализм. Империалистическая борьба на Украине и связанный с ней националистический, шовинистический и патриотический ажиотаж дробят силы трудящихся и отвлекают их от справедливой гражданской войны — войны угнетенных с угнетателями, которая давно назрела. А потому мы не уподобляемся либералам, которые брезгливо отвернулись от империалистических «разборок» на Украине, а призываем трудящихся всех регионов и областей Украины и всех российских трудящихся сказать решительное «Нет!» империалистической схватке на Украине и превратить борьбу империалистов между собой в классовую борьбу трудового народа за свое освобождение, за свои коренные пролетарские интересы.
Анна Тропинина
В то время как народное движение поднялось невиданно высокой волной и стало прямым образом угрожать самодержавию, а революционно-демократический лагерь уже шёл на открытую схватку с царизмом, либералы сыграли предательскую роль в общественном движении. Урезывая, обедняя и кромсая народные требования, выхолащивая из них самые существенные, ведущие лозунги и подменяя их верноподданническими просьбами о второстепенных уступках и уступочках, либералы за спиной народа и за его счёт вступали - объективно-в сделку с царизмом. Сохраняя основные устои существующего строя - дворянское землевладение и самодержавие, - либералы маскировали сохранение этих устоев спорами о мере и форме уступок и сумели наложить свою печать на реформы. Согласно учению марксизма-ленинизма реформы являются побочным продуктом революционной борьбы. Глубоко ошибочно полагать, что реформы являются-де «прямым» продуктом деятельности либералов. Историю движет вперёд трудовая деятельность и борьба народных масс; революционное движение является наивысшим выражением этой народной борьбы. Предательская, соглашательская политика либералов, предающих самые кровные интересы народа, не только не движет историю вперёд, а тормозит её поступательное движение и мешает решению назревших вопросов в интересах народных масс.
В целом либеральное движение было несравненно умереннее требований тверского дворянства. К. Д. Кавелин писал тогда о введении представительного правления, как о «бесплодных мечтах», считая, что русское общество и русский народ не «доросли» до конституции. Преступные наеилия царизма над вождём революционной демократии - Ы. Г. Чернышевским, по собственному признанию Кавелина, не казались ему возмутительными - он объявлял их законной самообороной власти. Такая оценка Кавелиным расправы над Чернышевским вызвала у Ленина глубокое возмущение, он назвал Кавелина «подлым либералом» и одним «из отвратительнейших типов либерального хамства».
Либералы настойчиво отмежёвывались от демократического лагеря. Либерально настроенный славянофил Кошелев пугал правительство возможностью «согласия между крестьянами и мещанами, к которым присоединятся молодые и немолодые люди, сочинители и приверженцы «Великорусса», «Молодой России» и пр.».
Предательская тактика либералов помогла реакции подавить натиск демократических сил. «Мы видели, - писал Ленин,- как трусливо и как неразумно поступали либералы по отношению к революционному движению начала 60-х годов… Вместо того, чтобы подняться на защиту преследуемых правительством коноводов демократического движения, они фарисейски умывали руки и оправдывали правительство. И они понесли справедливое наказание за эту предательскую политику широковещательного краснобайства и позорной дряблости. Расправившись с людьми, способными не только болтать, но и бороться за свободу, правительство почувствовало себя достаточно крепким, чтобы вытеснять либералов и из тех скромных и второстепенных позиций, которые ими были заняты «с разрешения начальства»».
В годы реформы возникло также реакционное аристократическое дворянское течение, добивавшееся олигархической дворянской «конституции» в качестве «компенсации» за частично утраченную помещиками власть над крестьянами. Представитель этого течения М. Безобразов в записке, представленной им ещё в конце 1859 г., доказывал, что самодержавие не есть «право делать всё и как вздумается», что оно должно быть облечено «полным доверием подвластных», под которыми разумелись дворяне, что существует «право земли русской», т. е. того же дворянства, «иметь выборных для совета верховной власти». После реформы вожделения этой группы проявились в Москве во время губернских дворянских выборов в январе 1862 г., где раздавались речи о дворянстве как «учреждении политическом» и требования согласовать «Положения 19 февраля» с дворянской Жалованной грамотой Екатерины II. Более половины присутствовавших одобрили предложения, в которых, между прочим, содержалось ходатайство о созыве в одной из столиц «общего», или «государственного», дворянского собрания для «исправления» «Положений 19 февраля» в духе планов крайней крепостнической группировки. Правительство быстро положило конец аристократической «фронде».
В конце 80-х годов российскими реформаторами-демократами Ельциным, Гайдаром, Чубайсом и др. на вооружение был взят и реализован в практической политике воинствующий либерализм правого толка. Сегодняшние сторонники этой идеологии утверждают, что это была единственная возможность для вывода России из системного кризиса, в котором она оказалась по вине прежней коммунистической элиты и исповедываемой ею коммунистической идеологии. Противники же либеральных решений по выводу страны из кризиса ссылаются на неприемлемость цены, заплаченной народом за либеральные реформы. Об этом свидетельствуют основные направления и глубина проведенной в России масштабной либерализации и её последствий:
1. Либерализация государства, то есть минимизация его социально-экономических функций. В результате государство осталось в стороне от процессов экономической, научно-технической и социально-нравственной деградации общества и личности.
2. Либерализация экономики, т.е. приватизация государственной собственности при отсутствии надлежащей правовой базы, регламентирующей этот сложный процесс, осуществлявшийся нередко обманным путём. Например, так называемая ваучеризация государственной собственности ограничилась раздачей населению пустых, ничего не стоящих для большинства бумажек. Значительная же доля реальной государственной собственности в виде заводов, фабрик, промышленных и сельскохозяйственных комплексов, транспортной, торговой инфраструктуры и др. оказалась в собственности небольшой группы людей, подмявших под себя и государственную власть. Вот как оценивает 90-е годы в России В. Сурков: «Самодеятельные и амбициозные коммерческие руководители подменили собой в ряде случаев власть… Целые министерства, регионы, партии находились под контролем отдельных финансовых групп… Вместо того, чтобы двигаться к демократии, мы получили то, что справедливо названо олигархией… Коррупция заменила собой конкуренцию». 19
3. Либерализация цен в 1992 г. привела к полному обесцениванию и без того нищенских по западным меркам денежных вкладов населения.
4. Либерализация СМИ, т.е. реализация принципов свободы слова, наряду с положительными моментами, в целом вылилась в печатный и эфирный беспредел.
Стихия свободной рыночной экономики не привела к ожидаемым результатам: промышленное производство, сельское хозяйство и наука, оборона страны и безопасность государства остались в стороне от забот молодого российского капитала, сосредоточившегося на торговле, а также на эксплуатации безнадёжно устаревшего производственного потенциала, созданного ещё в советскую эпоху. Социально незащищённые слои и группы населения оказались за чертой бедности. Социальный разрыв между небольшой группой лиц и подавляющим большинством населения достиг размеров, угрожающих социально-политической стабильности общества и государства.
В последние годы в практической государственной политике предпринимаются попытки дополнить идеи либерализма идеями консерватизма и социал-демократизма. Окончательная оценка «либерализации по-русски» ещё впереди.
Либеральные партии России (правого толка – «Правое дело», левого толка – «Яблоко», а также праволиберальное общественное движение «Народно-демократический союз») массовым доверием российского населения сегодня не пользуются, в Государственной Думе не представлены. Среди руководителей субъектов Российской Федерации сегодня лишь один – губернатор Кировской области Н. Белых, возглавлявший в последние годы праволиберальную партию – бывший СПС (Союз Правых Сил), придерживается либеральных позиций.
Но существовал и набирал все большую силу и расширял свое воздействие на правящую верхушку и императора и их политику лагерь сторонников упразднения не только крепостного права, но и самой системы феодально-крепостнических отношений. Ведущую роль здесь играло либеральное направление общественной мысли и общественного движения. Его представители выразили свою позицию во множестве записок и проектов, появившихся после Крымской войны и распространявшихся в обществе и правящих кругах. Отметим наиболее видные из них.
В конце 1855 года стала распространяться «Записка об освобождении крестьян в России» либерала-западника профессора К.Д. Кавелина, специально изучавшего крестьянский вопрос. В 1857 г. она была опубликована в издававшемся А.И. Герценом за рубежом сборнике «Голоса из Росси», а в 1858 г. - в «Современнике». Кавелин выступает как решительный противник крепостнических отношений. Они - «гордиев узел, к которому сводятся все наши общественные язвы» Кавелин К.Д. Сочинения. Т. II, С. 34. При этом на первый план выдвигается тормозящая роль крепостнических отношений в народном хозяйстве страны, прежде всего в сельскохозяйственном производстве.
Кавелин утверждал, что «частная поземельная собственность и существование рядом с малыми и больших хозяйств суть совершенно необходимые условия процветания сельской промышленности».
Кавелин отвергал доводы противников отмены крепостного права, считавших, что именно помещичье хозяйство обеспечивает страну хлебом. Он писал, что «и теперь крестьяне крепостные и не крепостные поставляют на рынки огромные массы хлеба и их хлеб нередко бывает даже лучшего качества, чем помещичий» Там же, С. 28-29. Он указывал, что после отмены крепостного права интересы помещиков будут обеспечены тем, что «владение значительной поземельной собственностью выступит еще более на первый план и станет главным характеристическим отличием дворянства» Там же, С. 126.
Эти принципиальные положения свидетельствуют о глубоком знании исторической реальности и понимании того, что не только крупное помещичье, но и мелкое крестьянское хозяйство, свободное от крепостнических пут, может быть эффективной формой экономического прогресса, а сам этот прогресс будет наиболее успешным при сочетании различных форм производства.
Много внимания уделял Кавелин и раскрытию социальной опасности сохранения крепостничества. Если крепостное право, указывал он, «останется в теперешнем своем виде, то несколько десятков лет позднее оно взорвет на воздух все государство» Кавелин К.Д. Сочинения. Т. II, С. 54 .
Указанная оценка исторической ситуации определяла и программу отмены крепостного права. Крестьяне должны получить свободу со всем принадлежащим им имуществом и с землей, которой они пользовались. Помещик получает вознаграждение за землю и личность крестьянина, ибо крепостные - такая же их собственность, как и земля.
Крепостные отношения должны быть отменены путем постепенных реформ сверху, ибо «мирные... успехи везде вернее и прочнее развития сомнительным и тяжким путем переворотов и смертельных опытов» Там же..
Кавелин выступал, прежде всего, как теоретик. Но аналогичные позиции занимали и известные либералы, которые были и крупными помещиками. Так, славянофил А.И. Кошелев, еще в 40-х годах доказывавший необходимость отмены крепостного права, в середине 50-х годах составил записку «О необходимости уничтожения крепостного состояния в России». Эта необходимость усматривалась, прежде всего, в том, что крепостной труд является препятствием к усовершенствованию сельского хозяйства и развитию промышленности. Далее, подчеркивая растущее недовольство крестьян, Кошелев писал: «Боже сохрани, если явится какой-нибудь Пугачев: кровь польется рекою; не только люди более образованные, но и само правительство не будет в состоянии себя защитить ни войсками, ни крепостями» Воропаев Н.Г. Отмена крепостного права в России. М., 2006, С 132.
Кошелев выступал за немедленное и повсеместное освобождение крестьян с принадлежащими им наделами, «ибо лишение крестьян постоянной оседлости породило бы у нас такой пролетариат, какого не представляет даже Европа». Кроме того, крестьяне не примут освобождение без земли. Помещики получают выкуп или за землю, или за повинности. Освобождение крестьян происходит путем добровольных соглашений помещиков и крестьян, но «при побуждении со стороны правительства, под его надзором и под угрозою провести освобождение правительственным порядком» Воропаев Н.Г. Отмена крепостного права в России. М., 2006, С. 134. Здесь следует отметить призыв к правительству проявить твердость.
Другой славянофил, Ю.Ф. Самарин, выражая интересы помещиков степной полосы, где господствовала барщина, в славянофильском журнале «Сельское благоустройство», издававшемся А.И. Кошелевым, не выступая прямо против рескриптов, доказывал необходимость предоставления крестьянам всей земли, которой они пользовались. Однако он решительно выступал против немедленного и полного освобождения крестьян и отстаивал установление переходного периода, в течение которого крестьяне будут отбывать барщину. Это определялось, по его мнению, невозможностью при отсутствии значительного рынка наемной рабочей силы быстрой перестройки помещичьих хозяйств на буржуазный лад. Самарин Ю.Ф. Сочинения. Т. III, С. 19
Предводитель дворянства Тверской губернии А.М. Унковский в декабре 1857 г. в записке на имя Александра II отразил интересы помещиков нечерноземных, промышленных губерний. Он критиковал программу рескриптов за ее умеренность и постепенность освобождения крестьян с длительным переходным периодом. Это, по его мнению, затормозит переход помещичьих хозяйств к новой системе производства. Унковский предлагал единовременное освобождение крестьян с землей за выкуп земли и личности. Размер надела определяется добровольными соглашениями, но правительство должно установить величину наименьшего надела и наибольшего размера выкупа за нее. Выкуп же личности крестьянина должен быть возложен на все сословия.
Таким образом, либералы вместо программы постепенного личного освобождения крестьян и сохранения их земельной зависимости от помещиков и феодальных повинностей за нее предлагали ликвидацию крепостнической системы. Главным здесь было отделение крестьянского хозяйства от помещичьего и превращение крестьян в свободных и самостоятельных мелких производителей. Помещики же, оставаясь крупными земельными собственниками, должны были вести свое хозяйство на основе наемного труда. Это был реалистический подход, учитывавший сущность фактической исторической ситуации и возможности последующего развития.
В сфере политической либералы, как и консерваторы, оставались верными сторонниками самодержавного строя. Так, видный либерал Б.Н. Чичерин, характеризуя программу либералов, писал: «Под словом преобразования мы отнюдь не разумеем ограничения верховной власти: безумно прибавлять к существующей неурядице безурядицу представительную, не конституционные сделки нам нужны, а самодержавные реформы». Каверин К.Д., Чичерин Б.Н. Письмо к издателю. //Голоса из России. Том 1, С. 146-147
Верхом радикализма либералов здесь были требования, изложенные в адресе Александру II, пяти делегатов, приезжавших в Петербург для обсуждения проекта реформы, составленного Редакционными комиссиями. Они предлагали: образовать путем выборов хозяйственно-распорядительное управление, общее для всех сословий; учредить независимую судебную власть, т.е. суд присяжных, с подчинением местных должностных лиц непосредственной ответственности перед судом; дозволить обществу путем печати доводить до сведения верховной власти недостатки и злоупотребления местного управления.
Эти положения в основном были реализованы в земской, судебной и других реформах, проведенных после отмены в 1861 году крепостного права.
Таковы были пожелания либеральных кругов, представленных почти исключительно дворянами, выражавшими интересы помещиков, заинтересованных в буржуазной перестройке своих хозяйств. Роль формирующегося класса торгово-промышленной буржуазии в решении вопроса о крепостном праве была незначительной в силу его немногочисленности и идейно-общественной неорганизованности. В этом была одна из особенностей России сравнительно с Западной Европой.
Теперь кратко о том, как разворачивалось движение за «внедрение» либеральной программы отмены крепостного права в политику правительства, ибо, в конечном счете, как известно, крестьянская реформа 1861 г. была проведена в основе своей по этой программе.
Основная борьба за воздействие на правительство и прежде всего на Александра II, охватившая период с конца 1857 г. и до осени 1858 г., велась между либералами и консерваторами, хотя в ней, как увидим далее, принимали участие и радикалы. Деятельность либералов концентрировалась, с одной стороны, в губернский комитетах, занимавшихся подготовкой проектов реформы, а с другой - в Министерстве внутренних дел.
В губернских комитетах большинство членов составляли консерваторы. Лишь в Тверской губернии либералы имели большинство. Но в итоге бурных обсуждений, порой принимавших характер острых конфликтов, в разрешение которых вынуждено было вмешиваться правительство, в десяти комитетах было составлено по два проекта реформы - консерваторами и либералами.
Таким образом, либеральное движение приобрело определенный практический размах. Это создавало опору для либерально настроенных деятелей в среде правительственных чиновников. Усилия последних сосредоточивались в Министерстве внутренних дел, куда за поддержкой обращались и либералы с мест.
На либеральных позициях в целом стоял сам министр - С.С. Ланской. Он привлек для работы в министерстве либерально настроенных крупных чиновников - Н.А. Милютина, Я.А. Соловьева, А.Г. Тройницкого. П.И. Мельникова (Печерского) и др. Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. М., 2004, С. 98. Наиболее активным из них был Милютин. Однако положение министра было сложным, ибо в течение первой половины 1858 г. в центре верх брали консерваторы. Был даже момент, когда Ланской, высказавшийся против предложения о повсеместном учреждении генерал-губернаторств и получивший замечание от царя, собирался уйти в отставку.
Однако к осени 1858 года события развернулись таким образом, что позиция Александра II и правительства в вопросе крестьянской реформы радикально изменилась.
Как уже указывалось, главным в условиях отмены крепостного права был вопрос о земле, а именно - остается ли вся земля в собственности помещиков и крестьяне получают ее в пользование за повинности или крестьяне освобождаются с землей с правом выкупа ее в собственность. От первого подхода, провозглашенного в программе рескриптов и отстаиваемого консерваторами и подавляющим большинством помещиков, произошел переход ко второму - освобождению крестьян с землей с правом выкупа ее в собственность.
Было несколько причин такого поворота. Главное состояло в том, что приближалось к переделу социальное и общественно-политическое напряжение, царившее в стране в обстановке начавшейся подготовки крестьянской реформы. Все яснее обнаруживалось, что и «низы не хотят» жить по-старому, и «верхи не могут управлять» по-старому. Прежде всего, росло напряжение в деревне. Это подчеркивал в конце 1858 года шеф жандармов. Здесь особенно сильные впечатления произвели волнения крестьян в Эстляндии (апрель-июнь 1858 г.) в ответ на введение в 1856 г. положения о крестьянах Там же, С. 102. Расследовавший причины волнений генерал-майор из свиты Александра II Н.В. Исаков в записке на его имя подчеркивал, что они коренятся в нерешенности земельного вопроса. Личное освобождение крестьян без земли «не умеряет зла, но, напротив, усиливает его», а положение 1856 г. «не вразумит крестьян, потому что не затрагивает по существу главного вопроса - земельного» Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856--1861. М, 2004, С. 120. Жизнь развеяла иллюзию о достаточности лишь личного освобождения крестьян. Это укрепляло позиции либералов и умеряло неуступчивость консерваторов и подталкивало правительство и Александра II к более решительным действиям.
Сыграла определенную роль в плане ознакомления с положением дел и поездка Александра II по стране с 10 августа по 20 сентября 1858 года, во время которой он посетил 10 центральных и западных губерний.
Усиливалось воздействие на императора либеральных кругов, выходивших на него с записками и предложениями, и прежде всего близких к нему людей из царской семьи и личного окружения. Из числа последних особое влияние на Александра II оказывали брат, великий князь Константин Николаевич, поддержавший либералов, и ближайший личный друг - генерал-адъютант Я.И. Ростовцев.
Не прошли бесследно и призывы ко всеобъемлющему решению крестьянского вопроса, исходившие из среды радикально настроенных представителей общественной мысли и освободительного движения.
Лидерами революционно-демократического направления в период подготовки и отмены крепостного права были А.И. Герцен и Н.Г. Чернышевский. Об их взглядах и общественной деятельности, как, впрочем, и других революционных демократов, написано множество исследований. Поэтому коснемся лишь наиболее принципиальных вопросов, связанных с оценкой их позиции в проблеме ликвидации крепостного права. Здесь доминируют два подхода. Первый выражается в стремлении принизить их радикализм, демократизм и революционность, ввести их в русло либерализма. Этот подход характерен для русской досоветской и западной историографии. Второй состоит во всемерном подчеркивании и даже абсолютизации их демократизма и революционности. Он был присущ советской историографии.
Всякие отступления от радикализма трактовались, вслед за В.И. Лениным, лишь как либеральные колебания, которые не определяли общей позиции и изживались. При этом упускалось из виду, что Ленин оценивал Герцена и Чернышевского, прежде всего, как политик, а не как ученый, что, естественно, сужало подход в этой оценке.
В целом оба указанных подхода являются одномерными и потому ограниченными.
Необходимо конкретное выявление в воззрениях и деятельности и Герцена, и Чернышевского, и всех других демократов и революционеров соотношения утопизма, реализма и экстремизма. Тогда не будет нужды в абсолютизации их позиций.
Хорошо известно, что русские революционеры-демократы 40--60-х годов (как, впрочем, и позднее) были социалистами-утопистами. Герцен был основоположником особой модели социализма для России, «русского крестьянского социализма». Ошибочно полагая, что революция на Западе будет революцией социалистической, Герцен из поражения революции 1848 г. сделал вывод об отсутствии на Западе сил, способных совершить социалистический переворот, потерял веру в революционные возможности европейского пролетариата. Сравнивая Россию с Западом, он пришел к выводу о том, что Россия может прийти к социализму, минуя путь Запада, т.е. путь капитализма. Залог этого он видел в праве каждого на землю, в общинном владении ею и в мирском самоуправлении. «На этих началах, - писал он, -- и только на них может развиться будущая Русь» Герцен А.И. Поли. собр. соч. и писем. Т. IX. С.120. Как отмечал Ленин, в этом учении не было ни грамма социализма. Это была чистейшая утопия. Она была присуща и Чернышевскому, и другим радикалам.
Утопичной была и вера в возможность крестьянской революции. И не только социалистической, но и буржуазной. Крестьянство, как хорошо известно, само по себе было способно лишь на стихийные, политически бессознательные бунты, а социального слоя (класса), способного возглавить борьбу крестьянства и придать ей политический характер, в России XIX в. не было. Это понимали и сами радикалы.
Что же им оставалось делать в условиях начавшейся подготовки отмены крепостного права? Выхода было два: либо подталкивать крестьян к разрушительному бунту, т.е. занять экстремистские позиции, либо добиваться наиболее благоприятных для крестьян условий ликвидации крепостничества, призывая к этому либералов, правящие верхи и императора, т.е. стать на путь исторического реализма.
И Герцен, и Чернышевский, и другие радикалы были достаточно глубокими мыслителями, трезвыми и ответственными деятелями, чтобы стать на этот путь. Поэтому Герцен, отвечая на письмо в «Колокол», автор которого призывал звать Русь к топору, писал, что «к топору, к этому ultimo ratio притесненных, мы звать не будем - до тех пор, пока останется хоть одна разумная надежда на развязку без топора» Герцен А.И. Поли. собр. соч. и писем. Т. IX. С.128. Признавал допустимость реформ и более радикально настроенный Чернышевский. При этом он справедливо подчеркивал, что «значительные реформы могут быть проводимы только настоятельным требованием публики, только серьезный гнев ее может побеждать сопротивление враждебных общественному благу интересов» Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. Т. VIII, С. 72 .
На преодоление сопротивления противников ликвидации крепостничества и были направлены основные усилия Герцена, Чернышевского и других радикалов в период подготовки крестьянской реформы. Как социалисты они были сторонниками общественной формы собственности. В работе «О поземельной собственности» (1857 г.) Чернышевскийписал: «Та форма поземельной собственности есть лучшая для успехов сельского хозяйства, которая соединяет собственника, хозяина и работника в одном лице. Государственная собственность с общинным владением из всех форм собственности наиболее подходит к этому идеалу». Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. Т. IV, С. 434
Но это был идеал. Практически же радикалы добивались освобождения крестьянства с землей. В «Современнике» в начале 1858 г. Чернышевский писал, что «основным принципом своих желаний по делу освобождения крепостных крестьян мы должны принять то, чтобы они не остались без земли». Герцен полагал, что «мужик хочет себе лишь мирскую землю, лишь ту, которую он оросил потом лица своего, которую приобрел святым правом работы, больше он не требует» Герцен А.И. Поли. собр. соч. и писем. Т. IX. С. 150.
Указанные требования совпадали с позициями либералов. Но представляется неправомерным трактовать это совпадение как колебания Герцена, Чернышевского и др. в сторону либерализма и усматривать в этом заблуждение или непоследовательность их позиций в крестьянском вопросе. Это был трезвый реализм, основанный на адекватном учете конкретной исторической ситуации.
Неправомерно и их отождествление с либералами. Для последних освобождение крестьян с землей было максимумом их устремлений, а для первых - минимумом конструктивного решения вопроса о крепостничестве. Не следует забывать и того, что сами либералы эпохи падения крепостничества были далеки от причисления радикалов к своему направлению. В 1856 г. Кавелин и Чичерин, обращаясь к Герцену, писали: «Вы удивляетесь, отчего Вам не шлют статей из России, но как же Вы не понимаете, что нам чуждо водруженное вами знамя». В 1858 г. Чичерин писал: «Вы открываете страницы своего журнала безумным воззваниям к дикой силе; вы сами, стоя на том берегу, с спокойной и презрительной иронией указываете нам на палку и на топор, как на поэтические капризы, которым даже мешать неучтиво». Там же, С. 411
Либералы и радикалы были едины в главном: в необходимости ликвидации крепостнических отношений, в освобождении крестьян с землей, в превращении их в свободных, самостоятельных мелких хозяйств. В этом плане они представляли один антикрепостнический лагерь. И здесь борьба радикалов против крепостников и их воздействие на правительственные круги, безусловно, имели немаловажное значение. Особенно велика была в этом роль «Колокола» как бесцензурного органа. За его публикациями внимательно следили высшие чиновники и сам император.
Но либералы и радикалы были существенно отличными направлениями в антикрепостническом лагере. Они выражали различные социально-классовые интересы и преследовали различные конечные цели. Первые отстаивали интересы стремящихся к перестройке своих хозяйств помещиков и торгово-промышленной буржуазии, а вторые - крестьянства. Идеалом первых были проводимые самодержавием постепенные реформы, а вторых - народная революция, упраздняющая и крепостничество, и самодержавие.
Эти принципиальные расхождения особенно отчетливо проявлялись в реакции на конечные условия отмены крепостного права. Либералы торжествовали и восхваляли реформу, а демократы осуждали ее грабительские по отношению к крестьянам условия и сохранение власти помещиков над деревней. Это и было причиной того экстремизма, который проявлялся в это время у радикалов. Так, Герцен и Огарев развивали идею военно-крестьянского восстания, где решающая роль отводилась войскам, которым должен был содействовать народ. Чернышевский в романе «Пролог», характеризуя реформу, говорил устами главного героя:
«Вопрос поставлен так, что я не нахожу причин горячиться даже из-за того, будут или не будут освобождены крестьяне; тем меньше из-за того, кто станет освобождать их, либералы или помещики. По-моему, все равно. Или помещики даже лучше» Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. Т. VIII, С. 188. Лучше потому, что крестьяне скорее поймут учиненный над ними грабеж и поднимутся на организованную борьбу. И то, и другое было утопией, но утопией экстремистской, в отличие от утопии идейной, которой являлась наивная вера в возможность перехода к социализму.