Попытки дать классификацию наук предпринимались со времен античности. Наиболее преуспел в этом афинский философ IVв. до н.э. Аристотель. Он разделил все области знания на физику (греч. Φυσι,κά, - природа) и метафизику (дословно - то, что идет за физикой). К физике Аристотель относил все науки о природе, к метафизике - философию, которая в то время включала в себя, помимо онтологии, т.е. науки о бытии, и все то, что сейчас мы называем гуманитарным знанием. В настоящее время по объекту науки, как уже упоминалось, делятся на естественные и гуманитарные. Следует четко представлять, что деление это в значительной степени не является строгим и взаимоисключающим. В самом деле, человек представляет собой часть природы, и с точки зрения биологии, например, является точно таким же живым объектом, как и все остальные организмы. Поэтому такие науки, как, скажем, физиология высшей нервной деятельности человека, будут относиться к естественным, несмотря на свою «направленность на человека».
Рене Декарт, один из отцов-основателей современной науки, сказал, что сохранение здоровья - это «несомненно, первичное благо и основа всех других товаров этой жизни». Философ сомнений был уверен в этом. Наука имеет неявный аргумент, что наука важна; это грандиозный проект, делающий человеческую жизнь более разумной, менее привычной, менее озабоченной честолюбием и величием; в целом, наука кажется более демократичной. Это подрывает все традиционные элиты, но спокойно, неявно, заменяет их научной элитой, враждебной всему элитарности, кроме ее собственной.
Тем не менее, объекты естественных и гуманитарных наук обладают уникальными, неповторимыми чертами и характеристиками, которые позволяют говорить не только о двух типах наук, но даже и естественнонаучной и гуманитарной культурах.
Слово «культура» происходит от латинского cultura, что изначально обозначало возделывание, обработку земли. Позднее в понятие культуры был вложен широчайший смысл, и под культурой стали понимать все то, что отличает человека от животного, в первую очередь - разговорный язык и умение создавать орудия труда. Культура противопоставляется природе, и противопоставление это имеет одну ярко выраженную черту. Все природные процессы подчинены причинно-следственным связям, т.е. любое явление можно рассмотреть с точки зрения тех причин, которые его вызывают. Всякое же культурное явление является результатом человеческой деятельности, которая подчинена несколько иным законам - законам целеполагания.
Наука демократизирует все, кроме собственного деспотического я. Платон тоже представлял научную элиту философов-королей. Но он, кажется, считал это невозможным или, по крайней мере, очень сложным, из-за сопротивления требованиям философии обычными людьми, которые, как правило, являются нефилософами. Точно так же может быть и есть сопротивление науке из не-науки. Здесь мы можем рассмотреть вопрос о том, есть ли положительные знания за не наукой, знаниями, особенно человеческой природы, что поднимет не науку от статуса остатка иррациональности и негативности к статусу такого знания, которое у ученых нет.
Различие в объектах и предметах науки определяют и различие в методах. Методология является одной из самых существенных характеристик науки. В каждой группе наук можно выделить общенаучные и специфические методы. К общенаучным методам естественных наук можно отнести наблюдение , измерение, эксперимент, моделирование.
Это знание принесет большую ясность в не-науку, избавит ее от по крайней мере некоторой ее путаницы и придаст ему определенную респектабельность, чтобы соответствовать или противостоять превосходству науки в современном университете. Это знание может начинаться с сопротивления науке, которое ученые часто замечают. Предполагалось, что компьютеры заменят письмо на бумаге и приведут к созданию безбумажного офиса. Но на самом деле теперь используется больше бумаги, чем раньше были компьютеры, так как теперь легче распечатывать копии.
Люди хотят получить печатный экземпляр, сказал профессор Каку, что-то, что они могут коснуться и завладеть. Пещерные люди любят прикасаться к вещам, и они хорошо известны мужчинам, занимающимся мужчинами. Читатели Аллана Блума узнают, что обвинение профессора Каку было предсказано Джонатаном Свифтом в «Путешествии Гулливера»: «Такие постоянные непримиримые враги к науке - это простые люди». В своем посещении научной дистопии Гулливер обнаруживает ученых, которые интересуются только звезды и сами по себе, не заботясь о том, что беспокоит большинство людей, особенно любовь и женщины.
Наблюдение - это метод качественной оценки изучаемого явления. При помощи наблюдения в первую очередь можно сделать вывод о самом существовании такого явления, его начале и завершении. Например, при изучении солнечного затмения, используя метод наблюдения можно сказать, что оно началось или закончилось.
Измерение - метод количественной оценки изучаемого явления. Измерение проводится путем сравнения данного явления с каким-либо эталоном. В вышеприведенном примере измерение поможет установить время начала и завершения затмения, его продолжительность и т.д. Очень часто наблюдение и измерение объединяют в один метод. Это легко объяснимо - в современной науке очень высоки требования к получаемой информации и необходимо представить как можно больше данных, касающихся исследуемого процесса или явления. Отдельно метод наблюдения может дать лишь самые общие представления, поэтому он нуждается в дополнении, которое и предоставляет измерение.
Их жены могли взять неприличные свободы прямо перед своими мужьями-учеными, и одна красивая придворная дама, вышла замуж в самых щедрых обстоятельствах, была счастлива провести время с уродливым, грязным любовником, будучи избитым и жестоко обращенным, вместо того, чтобы жить с ее муж-ученый, который, будучи верным жизни ученого, пренебрегал ею. Мучения - это признак важности, порочным образом - иногда предпочтительнее забыть о пренебрежении.
Даже ученые могут противостоять науке. Т. напал на президента Гарварда Ларри Саммерса с яростью, предполагающей возможность того, что женщины могут быть менее способными, чем мужчины в науке. Хопкинс - ученый, но также и феминистка, которая считает, что женщины во всех отношениях равны мужчинам. Ее вера перевернула научную осторожность; ее требование большей чувствительности от президента Саммерса не соответствовало правилу осторожности, что ученые никогда не должны сердиться. Любовь и гнев могут вызвать сопротивление науке у простых людей и ученых, находящихся в руках обычных человеческих чувств.
Эксперимент (от лат. experimentum - проба, опыт) - метод научного познания, при помощи которого в контролируемых и управляемых условиях исследуются явления окружающей действительности. Как научный метод эксперимент возник в эпоху Нового Времени, его автором считается Г.Галилей. Английский философ Ф.Бэкон дал первую философскую трактовку эксперимента, показав его значение и как критерия научного знания. Эксперимент обычно используют для подтверждения или опровержения какой-либо гипотезы или теории. Одним из видов эксперимента является мысленный эксперимент, который оперирует не реальными объектами окружающего мира, а их идеальными аналогами. Мысленный эксперимент, таким образом, является теоретической моделью реальной ситуации.
В пещерном человеке, или, альтернативно, в старом Адаме, части человеческой природы, духа или тумоса, которая сопротивляется науке. Эта энергичная часть человеческой души или человеческой природы настаивает на защите самого себя и ведет к реакциям реакционеров, а также прогрессистов против тех, кого они духовно называют «реакционными». Она считала, что защищает науку, когда на самом деле она защищала себя от науки. Наука как таковая подвержена недостаткам самопознания, для чего нужно иметь доступ к донаучным предпосылкам науки.
То, что наука не может понять сопротивления науке, очевидна в ее отказе от идеи души, как она была задумана Платоном и Аристотелем. Душа может рассматриваться как возникающая из-за сопротивления человека тому, чтобы быть управляемой и определяемой чем-либо вне себя. Это сопротивление проявляется в лучшем виде в настоятельной мысли о том, чтобы думать, прежде чем действовать - практическое упражнение, - и отражать без действительной - теоретической причины. Как практика, так и теория, по-видимому, требуют нарушения детерминизма научной причинности.
Моделирование (от лат. modulus - мера, образец, норма) - метод научного познания, заключающийся в создании условий для выявления некоторых сторон изучаемого объекта. При моделировании возможно игнорирование определенных качеств оригинала, если они не представляют интереса для конкретного исследования. Например, аэродинамические свойства нового самолета не обязательно сразу исследовать в реальных условиях - достаточно поместить его в аэродинамическую трубу, смоделировав таким образом реальную ситуацию. Модель представляет собой аналог определенного фрагмента окружающего мира, который служит для получения, хранения, обработки информации об оригинале. Модель никогда не сможет полностью совпасть с оригиналом, поскольку такое совпадение не входит в задачи исследования. В некоторых случаях модель может выражать собой идеальный объект, соотносящийся с реальным объектом. Например, такими объектами являются математические модели физических явлений (тайфуна, ядерного взрыва и т.д.).
Но сама научная причина, похоже, требует перерыва. Он использует человеческую способность сопротивления; это заставляет упрямство обычных предрассудков противостоять предрассудкам, что само по себе совершенно не имеет оснований, а основано на ошибочных рассуждениях. Неприятие, которое наука отвергает предрассудками, не оправдывается научной осторожностью, которая может найти в ней что-то ценное. Это особенно верно в социальных науках, где наука может быть проинструктирована тем, что люди обычно и ненаучно наблюдают за собой.
Стереотипы о мужчинах и женщинах, например, не все ошибаются. Наука показывает свой свободный дух в отказе от не-науки; когда наука отвергает, она обязательно использует тумасы, которые она обязательно противопоставляет. Наука не может учиться из здравого смысла, который научный метод отвергает принципиально, но мудрость и искусство литературы сосредоточены на представлении истины, которую здравый смысл знает о необходимости. Литература использует фикции, которые обеспечивают интригующий образ истины.
Область гуманитарных наук отличается прежде всего тем, что в ней исследуются целенаправленные действия людей, поэтому методы гуманитарных наук направлены не на строгую фиксацию причинно-следственных связей, а, скорее, на «телеологичность». К их числу относятся понимание, описание, объяснение, интерпретация.
Понимание - процесс внутреннего переживания знания. Понимание - это «знание-для-себя», знание, которое может быть невербализованым, т.е. не выраженным в понятийном аппарате. Разумеется, в естественнонаучных исследованиях также присутствует понимание - без него невозможна ни одна теория. Однако в естественных науках остановиться на внутреннем переживании невозможно, необходим перевод информации в вербальную форму. В гуманитарных же науках это допустимо, например, некоторые течения психологии - интуитивная психология, понимающая психология и некоторые другие - сознательно отказываются от строго научного подхода в пользу понимания.
Литература открыта для этого разногласия; он стремится развлечься, а в некоторых случаях, таких как Путешествия Гулливера, он доставляет удовольствие и сознанию ребенка, и философу. Наука достигает своей универсальности в монотонии математики, претендуя на элегантность совершенной ясности, в которой можно быть уверенным, что то, что происходит от одного ума, воспринимается другим умом с совершенной преданностью. Математика привлечет тех, кого она может привлечь, но она не сделает ничего, чтобы преодолеть сопротивление науке.
Наука универсальна в принципе, но на практике она говорит очень мало. Математику можно считать навыком общения самого высокого типа, без трения, так сказать; и на противоположном полюсе от математики, плоды науки показывают практические преимущества науки без использования слов. Но, как мы видели, эти плоды амбивалентны. Наука как наука не говорит; в идеале, все научные концепции математизируются, когда ученые общаются друг с другом, и когда наука демонстрирует свою продукцию не ученым, она не нуждается и не может прибегать к сбыту.
Описание - этап научного исследования, состоящий в фиксировании данных эксперимента или наблюдения с помощью определенной системы обозначений, принятых в науке. Описание производится как путём обычного языка, так и спец. средствами, составляющими язык науки (символы, матрицы, графики и т.д.). В отличие от понимания, описание уже вербализовано, т.е. оно нуждается в определенной системе понятий, которые составляют научный язык. Однако, опять-таки в отличие от естественнонаучной трактовки, в гуманитарных науках возможно описание и с помощью обычного разговорного языка, более того, некоторые гуманитарные науки, например, история, могут оперировать только такими описаниями. В самом деле, описания многочисленных исторических событий, произведенные современниками - это описания, сделанные на том самом «обычном языке». Описание может не коррелировать с пониманием, поскольку (продолжая исторический пример), современники часто не могут понять и оценить значение тех событий, описание которых они дают.
Когда наука говорит с другими, это уже не наука, и ученый становится или должен нанимать публициста, который разбавляет точность математики. При этом ученый обращает свое стремление к математической точности в пользу риторической неопределенности и метафоры, нарушая тем самым код интеллектуального поведения, который определяет его как ученого.
Тем не менее, есть очевидные причины, по которым наука должна использовать язык всех, то есть тех, кого мы не изучили в математике, - может понять. Наука очень дорога; он нуждается в деньгах и получает его от правительства и от корпораций, то есть от налогоплательщиков, потребителей и инвесторов. В лоббировании денег наука становится разделенной на себя, уже не универсальное предприятие с братством ученых, посвященных целому; он становится вместо этого множеством научных специалистов с различными конкурирующими проектами.
Объяснение- метод научного познания, раскрытие сущности изучаемого объекта; осуществляется посредством постижения закона, которому подчиняется данный объект, либо путём установления тех связей и отношений, которые определяют его существенные черты. Объяснение предполагает описание объекта (подлежащего объяснению) и анализ последнего в контексте его связей, отношений и зависимостей. В структуре объяснения как познавательной процедуры различают следующие элементы: исходное знание об объекте; знание, используемое в качестве условия и средства объяснения (основания объяснения); познавательные действия, связанные с применением знания, оснований объяснения, к объясняемому объекту. Наиболее развитая форма научного объяснения. - объяснение на основе теоретических законов, связанное с осмыслением объясняемого объекта в системе теоретического знания. В науке широко используется форма объяснения, заключающаяся в установлении причинных, генетических, функциональных и др. связей между объясняемым объектом и рядом условий, факторов и обстоятельств (например, объяснение резкого увеличения численности населения в эпоху неолита переходом к земледелию). Основанием в таких объяснениях выступают общие категориальные схемы, отражающие различные связи и зависимости, а сами объяснения нередко служат исходным пунктом развития представления об объекте в теоретическом понятии.
Наука должна страдать и приспосабливаться к пьянству демократии и, следовательно, больше не может представлять собой добродетельную модель демократического сообщества, поскольку она впервые появилась для таких философов, как Дьюи. Он должен быть доволен тем, какую поддержку он может убедить не-ученых дать. Другая причина, почему наука должна говорить, - это то, что ей нужны союзники против противников или врагов науки. Как отметил Питер Тиль, месяц спустя после победы науки, когда человек приземлился на Луну, прошел Фестиваль Вудстока, и была сформирована «Нация Вудстока».
Раскрывая сущность объекта, объяснение также способствует уточнению и развитию знаний, которые используются в качестве основания объяснения. Процессы объяснения в пауке не сводятся к простому подведению объекта под тот или иной закон (схему), а предполагают введение промежуточных компонентов знания и уточнение условий и предпосылок. Таким образом, решение объяснительных задач - важнейший стимул развития научного знания и его концептуального аппарата. Объяснение служат основой разработки критериев и оценок адекватности знаний его объекту.
Это событие стало серьезным поражением для науки, поскольку оно превратило студентов в науку, превратив некоторых из них в хиппи и многих других, благоприятных для антинаучного взгляда на постмодернизм. Хиппи не видят причин для изучения; они самодовольны, безответственны и живут другими. Они не являются насильственными или порочными, но они наносят такой же вред, как и преступники. Ученые с их демократическими манерами и враждебностью к формальностям могут одеваться как хиппи, и в некоторых случаях даже могут быть вдохновлены психоделическим искусством, производимым хиппи, но в отличие от хиппи они - тяжелые рабочие, которые должны думать, чтобы добиться успеха.
Интерпретация (от лат. interpretatio - разъяснение, истолкование) - совокупность значений (смыслов), придаваемых каким-либо образом элементам некоторой теории (выражениям, формулам и отдельным символам); каждое такое значение также называется интерпретацией данного выражения, формулы или символа.
Понятие интерпретации играет важную роль в теории познания, характеризуя соотношение научных теорий и областей объективного мира.
Хиппи представляют большую опасность для науки, чем атавистический пещерный человек Каку, который все еще хочет прикоснуться к вещам, чтобы сохранить свою реальность. Ученым иногда могут понадобиться друзья среди не-ученых, которые будут информировать их о требованиях респектабельности, необходимых обществу, что сама наука недооценивает и отмахивается.
Таким образом, это зависит от не-науки. Ему нужны «навыки общения» или использовать более старое, лучшее выражение, риторика - способность, которой она не обладает и не может получить от себя. Не может быть никакой науки о риторике в современном смысле, не зная о сопротивлении науке в человеческой природе, о том, что отталкивание от лихорадочного человечества, которое, как мы видели, наука не может объяснить или справиться сама по себе. Похоже, что Вселенная делится на материю, которая не сопротивляется и имеет материальное значение, а наука, которая объясняет первое по детерминированным законам, не полностью или адекватно объясняет второе.
В содержательных естественнонаучных и математических теориях всегда подразумевается некоторая интерпретация: такие теории используют лишь осмысленные выражения, т. е. смысл каждого выражения предполагается с самого начала известным. Однако интерпретирующая (разъяснительная) функция таких теорий неизбежно ограничена. В общем случае понятия и предложения естественнонаучных теорий интерпретируются посредством образов сознания, совокупность которых должна быть адекватна, изоморфна интерпретируемой теории относительно описываемых свойств объектов и отношений между ними. Отношение между реальными объектами и их образами, всегда приблизительное и неполное, может претендовать лишь на гомоморфизм. Отношение между интерпретируемой теорией и её интерпретацией не взаимно однозначно: кроме «естественной» интерпретации (для формализованного описания которой данная теория строилась), у теории могут быть и другие, и наоборот, одна и та же область физических явлений может описываться различными теориями, то есть служить их интерпретациями.
Это здравое мнение о материи достаточно, чтобы начать думать в направлении души. Зависимость науки от риторики раскрывает ее потребность и нашу, для литературы и социальной науки. Литература и обществознание не должно бояться науки, но также не должно быть настолько благоговейно перед этим. Они должны отвергать представление о том, что все истинное знание является научным и должно признать свое собственное требование к знанию человеческих вещей. Они должны ставить под сомнение неофициальный суверенитет науки в университете и практиковать некоторые из ученых-уверенников, которые сейчас имеют слишком много.
Интерпретация теоретических построений развитых областей научного знания носит, как правило, опосредованный характер и включает в себя многоступенчатые, иерархические системы промежуточных интерпретаций. Связь начального и конечного звеньев таких иерархий обеспечивается тем, что интерпретация интерпретаций какой -либо теории даёт и непосредственную её интерпретацию.
Разница в методах гуманитарных и естественных наук определяется различием их объекта и предмета, хотя, как уже было сказано, это деление весьма условно и представляет собой скорее дань исторической традиции. В самом деле, ни одна гуманитарная дисциплина не может обойтись без таких методов, как наблюдение или моделирование, в то время как естественные науки используют понимание, объяснение и интерпретацию.
Различие естественных и гуманитарных наук обусловлено характером объекта исследования. Думается, что проблема идентификации филологии – следствие неопределённости границ всего гуманитарного знания и – шире – неразработанности классификации общественных наук в целом. Так что к пониманию сути филологии целесообразно подойти со стороны науковедческой таксономии – определить место филологии среди других областей познания.
В естественных науках исследователь имеет дело с реальным объектом, который внеположен исследователю, поскольку природа существует вне человека. По этой причине наличествует единая фиксированная точка зрения учёных на природу изучаемого объекта и возможность использования теоретических знаний.
Объекты гуманитарного познания исследователю не даны прямо и непосредственно, а создаются им. Эти объекты представляют собой продукт внутреннего мира или существенно определяются внутренним миром [Перцов 2009: 123]. Для гуманитаристики важны не природные свойства объекта, а его связи с внутренним миром человека и духовной культурой общества [Там же: 102]. Гуманитаристика своим предметом имеет духовный внутренний мир человека, его интеллект, психику, а также продукты этого внутреннего мира. Как следствие, объекты, составляющие предмет гуманитарных наук, имеют неопределённый характер.
В гуманитарном научном познании исследуемый объект выделяется, проблематизируется и объясняется с точки зрения личности и ценностей самого исследователя [Розин 2005: 67]. Изучаемая культурная информация всегда погружается в контекст исследовательского интереса .
Академик Н. Н. Моисеев признаком гуманитарных наук считал принципиальную неделимость объекта исследования и изучающего этот объект субъекта [Моисеев 1998: 45, 47, 52]. В изучаемом объекте обнаруживается то, что есть в самом познающем субъекте. В контексте личной жизни научное знание выступает как гуманитарное [Розин 2005: 72]. Б. Ф. Егоров, составитель собрания писем Ю. М. Лотмана, имея в виду исследовательский опыт выдающегося адресанта, заметил, что отделить гуманитария от изучаемого объекта невозможно: «всегда личность будет проникать в соответствующий текст, всегда будет освещать объект неповторимо уникальными лучами индивидуального подхода» [Егоров 1997: 8].
Познание объекта по существу есть форма воздействия на объект. Даже знания, даже та «картина мира», которая рождается в умах мыслителей и учёных, влияют на характер эволюции окружающего мира, в котором мы живём. Информация, полученная человеком о свойствах системы, считал Моисеев, и есть основа для воздействия на неё [Моисеев 1998: 45, 47, 52]. В гуманитаристике, где объект и субъект связаны максимально, воздейственность исследователя на изучаемый предмет особенно велика. Наблюдая свой внутренний мир и его продукты, человек в ходе самого наблюдения может влиять на них в гораздо большей степени, нежели на внеположные объекты природы; внутренний мир человека от него неотделим [Перцов 2009: 120]. Гуманитарий самим фактом изучения влияет на свой объект – способствует культуре, духовности, расширяет возможности человека, препятствует тому, что разрушает или снижает культурные или духовные потенции человека. По сути, в гуманитарных науках исследователь имеет дело не с явлением, а с проявлениями изучаемого явления, которые рассматривает как тексты. Главная тема гуманитарного познания – это изучение взаимодействия внутренних миров людей, вступающих во все возможные отношения. Важно не только то, о чём говорит гуманитарное знание, но и куда оно ведёт.
Естествознание и гуманитаристика различаются не только характером объекта исследования, но и целями исследования. Цель естествоиспытателей – так описать и объяснить природные явления, чтобы на этой основе развернуть инженерную практику и создавать управляемые технические изделия [Розин 2005: 68, 75–76]. Естественные науки создают техническую культуру, которая базируется на утверждении, что мир подчиняется законам природы, которые можно познать, чтобы поставить на службу человеку. Оппозиция естественных и гуманитарных наук предполагает оппозицию технической и гуманитарной культур [Розин 2005: 72]. В отличие от естественных наук гуманитаристика ориентирована не на инженерные, а на гуманитарные виды деятельности и практики (педагогику, критику, политику, художественное творчество, образование, самообразование и т. д.) [Розин 2006: 81]. Если естественные науки ориентированы на цивилизацию, то гуманитаристика способствует накоплению культуры. Цивилизация и культура – феномены различающиеся, хотя и взаимообусловленные. Цивилизация строится и переносится, а культуру построить нельзя. Цивилизация сближает и унифицирует народы, а культура их различает. Цивилизация функциональна и технологична, а культура ценностна. В цивилизации примат научно-технического, а в культуре – философско-эстетического. Цивилизация ориентирована на внешний мир человека, а культура – внутреннее достояние человека. Цивилизация прогрессирует, а культура накапливается.
Гуманитарное и в том числе филологическое исследование имеет дело с культурным фоном, который эксплицитно присутствует в результатах исследования или имплицитно участвует в формулировании выводов.
Напомним, что естественнонаучное знание отвечает на вопрос: «Что это такое?», а филологическое – «Что это значит?». Так вот «культурная составляющая» гуманитарного исследования имеет своей целью способствовать ответу на вопрос: «Что это значит?». Мы солидарны с мнением одного из авторов журнала «Человек» по поводу принципиального отличия гуманитарного подхода к миру от естественнонаучного: «Для освоения космоса есть два способа: научно-технический – астрономия, космология, космонавтика и мифопоэтический – звёздная тема в мировой лирике, антропокосмизм всех видов, астрология. Первый пытается дознаться о том, что звёзды есть , второй о том, что они значат . Первый видит на небе предметы, второй – знаки, знамения, шифры. …Небо, каким мы его видим, – вооружённым или невооружённым глазом – это всегда разумное небо культуры» [Шевченко 2004: 54].
Различие естественнонаучного и гуманитарного знания можно увидеть на примере анатомии как естественной науки и как объекта гуманитарного знания. Так, волосы в учебнике анатомии характеризуются по массе и цвету. Сообщается, что масса волос у «условного» мужчины 20 г., у женщины – 300 г., что цвет волос зависит от наследственности и подчинён виду белка кератина. Различают шесть основных цветов: чёрный, каштановый, русый, белый (блондин), рыжий, пепельный. Насчитывают до 30 вариантов комбинаций разных видов. Гуманитарию эта информация не интересна. Для него важно, что волосы в древности символизировали духовные силы (духотворную энергию); их даже образно сравнивали с океаном. В древности наличие густых волос олицетворяло исключительную не только духовную, но и нравственную, физическую силу. У Зевса, Юпитера, Давида, Самсона были весьма пышные шевелюры. Тогда и не сомневались, что душа человека, его жизненная сила пребывает в его волосах. Как утверждает Библия, удивительная сила таилась в длинных волосах богатыря Самсона. Считалось, что волосы содержат жизненную силу, поэтому их использовали в обряде наведения порчи. В Древней Руси для женщин считалось позором «опростоволоситься». Волосы – символ эротической энергии, и потому в Западной Европе того времени женские волосы расценивались как соблазн. Для многих привлекательных женщин в средневековой Европе красивые волосы были путёвкой на костры инквизиции. Потеря волос когда-то символизировала падение и бедность. Рабам волосы стригли не только чтобы подчеркнуть их зависимое положение, но и чтобы лишить их покровительства богов. Расценивалось это и как знак нравственного падения. Бритьё волос древнеегипетскими жрецами, индийскими браминами и буддийскими монахами – символ рабского подчинения божеству. В период хаджа (паломничества в Мекку) правоверные не только бреют голову, но и скоблят её [Этинген 2002].