Религиозная жизнь в Великобритании особенно отчетливо показывает, что даже самое незначительное отступление от Священного Писания и Священного Предания неизбежно влечет за собой более глубокие заблуждения. И эти заблуждения уводят человека от основополагающих истин христианства.
В Великобритании с изумлением узнаешь, что в Англиканской церкви входит в моду религиозный либерализм. По данным опросов, опубликованных в газете "Таймс", одна треть священников-англикан не верит в Воскресение Христово, 40 процентов не верят в непорочное зачатие Спасителя, а 20 процентов не верят в Святую Троицу. Стоит ли удивляться тому, что англиканство бессильно остановить морально-нравственную деградацию в некогда добропорядочной Англии?
Впрочем, и здесь не все так плохо и безнадежно. Луч света в Британии - Православная Церковь. Ее влияние возрастает, количество приходов увеличивается, и, что самое важное, православные христиане на туманном Альбионе сохраняют верность Священному Писанию и апостольским традициям.
История и современность
В англоязычном журнале "Сурож" епископ Каллист (Уэр), архиерей Греческой Православной Церкви в Великобритании, писал: "Православие в Британии настолько же современно, насколько и древне. Не стоит забывать, что население Британских островов было обращено в христианство еще до разделения между Западом и Востоком. В свое время Англия, Шотландия, Уэльс и Ирландия были такой же составной частью православного мира, какой являются в последние столетия Греция, Россия, Сербия и Кипр".
Много лет назад епископ Каллист был англиканином, но затем перешел в Православие. Как вспоминает владыка, однажды, когда он уже был православным, его спросил один грек: "Вам, наверное, было очень сложно покинуть Церковь своих предков?" Но греку возразил его же соотечественник: "Он не оставил Церкви своих предков. Наоборот, он вернулся к ней".
Как свидетельствуют исторические хроники, первое упоминание о Православии в Великобритании (после отпадения Западной церкви в 1054 году) относится к XVII веку. В 1677 году в Лондоне была основана Греческая Православная Церковь. Правда, просуществовала она недолго - всего до 1682 года. Епископ Лондонский Генри Комптон (англиканин) крайне негативно воспринимал православное богослужение. Он потребовал, чтобы из храма были убраны иконы и чтобы священники перестали упоминать имя Божией Матери и святых. Требование было, конечно, невыполнимо. Поэтому церковь закрыли.
В 1721 году открывается церковь Посольства России в Лондоне. Она пользовалась дипломатической неприкосновенностью, а потому была свободна от вмешательства и давлений протестантов. Более века этот храм оставался единственной православной церковью на Британских островах.
В XIX столетии начинают открываться греческие православные церкви.
Русская Православная Церковь до Второй мировой войны имела только один приход в Лондоне. Посольская церковь после революции 1917 года была закрыта. Православные были вынуждены проводить богослужения в церкви святого Филиппа, предоставленной им в распоряжение англиканами.
Всё изменилось, когда в Англию прибыл митрополит Сурожский Антоний (Блум). С ним мне посчастливилось встретиться в Лондоне в 2002 году, примерно за год до кончины владыки.
"В 1949 году, когда я приехал в Британию, в приходе было чуть более ста человек, - рассказал владыка Антоний. - Подавляющее большинство - русские. Почти никого не было из молодежи.
Мы понимали, что единственное, что у нас остается на чужбине, - это наш язык. Но прихожане, осознавая, что нужно смотреть в будущее, поступили героически. Все единодушно проголосовали за введение в богослужение английского языка. В результате на службах стали появляться англичане. Мы очень быстро стали играть какую-то роль, люди заинтересовались Православием".
Позднее была открыта школа для русских детей. Их начали учить особому предмету - "Родноведению", который включал в себя язык, историю, литературу. И в детях, которые зачастую даже свободно не говорили по-русски, что-то пробудилось. Они почувствовали в себе русские корни, они осознали свою тягу к Православию.
В православную церковь потянулись люди. Шли дети, молодежь, старшее поколение. Многие англичане приходили на службы и, плененные красотой Православия, просили принять их в чада Церкви. Начали открываться приходы по всей стране.
Сегодня в Великобритании около тридцати приходов Русской Православной Церкви Московского Патриархата. В большинстве из них литургия совершается на английском языке. В некоторых частично или полностью служится на церковно-славянском. Очень многие священники - англичане, принявшие Православие. Часть клира - русские, эмигрировавшие из Советского Союза в годы гонений на Церковь. Из-за малочисленности приходов многие священнослужители вынуждены совмещать выполнение пастырских обязанностей с гражданской службой. Помимо церквей Московского Патриархата в Великобритании есть общины, находящиеся в юрисдикции Вселенского Патриархата (их более всего), а также Антиохийского, Болгарского, Румынского, Сербского Патриархатов и Русской Православной Церкви за границей.
Люди и судьбы
В Бристоле - английском городе, расположенном на берегу Атлантического океана, в небольшой православной общине Московского Патриархата, которую мне удалось посетить, служат иерей Джон Пальмер и диакон Николас Смолл. Оба - англичане. Джон Пальмер родился в семье англиканского священника. Но в 15 лет стал атеистом. Несколько позже он вновь вернулся к вере во Христа и даже готовился к служению в Англиканской церкви.
Встреча с Православием изменила его планы. "Я почувствовал себя в Православной Церкви как человек, вернувшийся домой", - сказал мне отец Джон. В 1980 году он принял Православие. Несколько позже решил посвятить свою жизнь служению Богу.
Диакон Николас Смолл - выходец из баптистской семьи. Много лет он изучал различные религии, сравнивал их и наконец пришел к выводу, что христианство является абсолютной истиной.
Но баптизм не устраивал его ищущую душу. Николас Смолл хотел найти такую веру, которая имела бы глубокие корни и в полной мере соответствовала бы Священному Писанию.
Поехав в отпуск в Грецию, он начал посещать православные храмы. И однажды, взглянув на икону Богородицы, Николас почувствовал озарение: вот то, что я ищу много лет. Я должен быть православным!
"Вернувшись в Англию, я читал много книг, написанных православными авторами, - рассказал мне диакон Николас. - В 1988 году, крестившись, я стал православным".
Переход британцев в Православие - явление не столь уж и частое, но мне посчастливилось стать свидетелем такого события. На Божественной литургии в Бристоле в число православных был принят менеджер одной британской фирмы Марк Критчлей. Поздравив Марка с возвращением к вере его предков, я поинтересовался: что толкнуло его, человека столь светской профессии, на этот неординарный шаг?
"Некоторое время назад я женился на русской девушке, - рассказал мне Марк. - Моя жена очень хотела обвенчаться со мной в церкви в России. И хотя мне сказали, что, в принципе, можно перейти в Православие непосредственно перед венчанием, я решил отнестись к этому более серьезно".
Марк Критчлей начал посещать православную общину в Бристоле. Он изучал Православие, беседовал со священником. И только по прошествии полугода его приняли в число православных. Все-таки шаг этот - очень серьезный, а потому любые скоропалительные решения могут повредить.
"Мы не занимаемся прозелитизмом: у нас даже нет для этого сил и возможностей, - говорил мне в своё время митрополит Антоний. - Люди сами идут к нам и просят принять их в нашу Церковь. А мы отвечаем: нет, дорогой, ты подожди, присмотрись, подумай. Человек ходит, размышляет. И только когда он взвесит все "за" и "против", мы принимаем его в лоно Православия".
Истину невозможно навязать силой. Но люди, искренне ищущие Бога, обязательно к ней придут.
История Русской Православной Церкви в Великобритании уходит корнями в 1716 год, когда русское посольство в Великобритании арендовало в Лондоне помещение для домовой церкви с покоями для настоятеля. Посещали церковь русские и греческие матросы и купцы, а также курсанты, отправленные Петром I для изучения в Англии морских наук.
В настоящее время в Великобритании Русская православная церковь представлена Сурожской епархией Московского патриархата.
Сурожская епархия административно оформилась в 1962 году, её создателем и руководителем до 2003 года был митрополит Антоний (Блум), проповедник и богослов, пользовавшийся авторитетом не только среди православных, но и среди представителей других конфессий.
В настоящее время епархия насчитывает 48 приходов и общин. Кроме того, в прямом подчинении Патриарха Московского и Всея Руси находятся приходы в Манчестере и Дублине (Ирландия).
Параллельно с Сурожской епархией в Великобритании и Ирландии представлена Великобританская и Ирландская епархия Русской зарубежной церкви, самоуправляющаяся части РПЦ, которая насчитывает 5 приходов в стране, в том числе освящённый в 2005 году Кафедральный Собор Успения Пресвятой Богородицы и Святых Царственных Мучеников в лондонском районе Чизик (Chiswick)- единственная в городе церковь традиционной русской архитектуры, построенная на пожертвования, а также три миссии и монастырь великомученика и целителя Пантелеимона.
Официальный сайт Русской Православной церковь за рубежом:
http://www.synod.com
Епархия Великобритании и Ирландии РПЦЗ.
http://www.rocor.org.uk
Официальный сайт Сурожской Епархии Московского Патриархата:
http://www.sourozh.org/
Кафедральный Собор Успения Пресвятой Богородицы и Святых Царственных Мучеников в Лондоне , приход Русской Православной Церкви за рубежом.
В храме службы, как правило, проходят на церковно-славянском и, частично, на английском языке. Проповеди на воскресной Божественной Литургии читаются на русском языке с синхронным переводом на английский, или на английском языке с переводом на русский.
http://www.russianchurchlondon.org/
Кафедральный собор Успения Божией Матери и всех Святых в Лондоне , приход Сурожской Епархии Московского Патриархата Русской Православной Церкви, расположен по адресу: 67 Ennismore Gardens, London, SW7 1NH
http://www.sourozh.org/
Приход во имя святителя Кентигерна в Глазго является одним из наибольших по численности приходов Сурожской епархии. Богослужения совершаются на церковно-славянском языке с включением чтений и песнопений на английском языке. Приход придерживается старинного юлианского церковного календаря, принятого повсеместно в храмах Московского Патриархата.
http://kentigern.squarespace.com
Русское Православное сообщество в Глостершире и Котсволде Русской Православной Церкви за рубежом.
Email: [email protected]
Phone: 07957 345 188 (English) or 0778 3278457 (Russian)
http://www.russianchurchcheltenham.org.uk
Приход Русской Православной Церкви За рубежом в Кардифе . Священник – протоиерей Собора Успения в Лондоне отец Владимир Вильгерт. Божественная Литургия совершается один раз в месяц в субботу в 9.30
http://www.russianorthodoxchurchcardiff.co.uk/
Русская Православная Церковь в Северной Англии Сурожской Епархии Русской Православной Церкви:
Приход в честь св. равноапостольных Константина и Елены в г. Йорке
Приход в честь св. равноапостольных Константина и Елены в г. Йорке был создан в октябре 2011 года. Решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 06.10.2011 новообразованный приход был включен в состав Сурожской Епархии Русской Православной Церкви в Великобритании и Ирландии.
Настоятелем прихода является священник Русской Православной Церкви протоиерей Геннадий Андреев.
Приход в честь Блаженной Ксении Петербургской в Лидсе
Приход в честь Рождества Христова в Кингстон-апон-Халл
Божественная литургия в приходе в честь Рождества Христова в Кингстон-апон-Халл совершается в третью субботу каждого месяца в 10:00 часов утра.
За дополнительной информацией обращаться к старосте прихода по телефону: 07833646089, 01482348984
Приход в честь святого Георгия Победоносца в Ньюкасл-апон-Тайн
Божественная литургия в приходе в честь святого Георгия Победоносца в Ньюкасл-апон-Тайн совершается в третью субботу каждого месяца в 9:00 часов утра.
За дополнительной информацией обращаться к старосте прихода по телефону: 07769219442, 01912525869
Приход Сретения Господня в Брадфорде
Службы в Русском Православном Приходе Сретения Господня в Брадфорде проводятся отцом Геннадием в четвёртую субботу каждого месяца в 10:00 часов утра. Во время Богослужения можно исповедоваться, причаститься. Можно купить свечи, подать записочки, а также совершить другие православные таинства.
http://russianorthodoxchurch.co.uk
Православный приход всех Британских и Ирландских Святых в Бирмингеме
Приход является частью Сурожской епархии Русской Православной Церкви в Великобритании и Ирландии (Московская Патриархия). Правящий архиерей епархии - архиепископ Сурожский Елисей. Викарный архиерей епархии - архиепископ Керченский Анатолий.
Приход охватывает православных людей разных национальностей. Богослужения проходят преимущественно на церковнославянском языке.
http://www.birmingham-sourozh.org.uk
Православный приход Святой Животворящей Троицы в Бристоле
Русская Православная Церковь в Великобритании и Ирландии
Приход является частью Сурожской епархии Русской православной церкви Великобритании и Северной Ирландии(Московская патриархия). Возглавляет Сурожскую епархию Архиепископ Сурожский Елисей. Приход молитвенно связан с Зачатьевским женским монастырём в Москве. Приходской священник отец Михаил Гоголеф.
В приходе молятся православные христиане разных национальностей. Богослужения совершаются на английском и русском (церковно-славянском) языках. Службы проходят в Католической церкви St John Fisher в районе Бристоля Френчи (Frenchay).
http://www.bristol-sourozh.org.uk
Ставропигиальный приход Покрова Пресвятой Богородицы Русская Православная Церковь, Московский Патриархат в Манчестере
Уже более 60 лет этот храм является местом, где открывается жизнь духовная, тот путь, которым человеческая душа может приблизиться к Богу.
Покровительницей храма является Пресвятая Матерь Божия, созывая под кров своей милости, желая сохранить нас от врагов видимых и невидимых.
http://www.pokrovchurch.co.uk/
Приход Новомучениц Елизаветы и Варвары. Русская Православная церковь, Сурожская Епархия
Богослужения проходят в церкви St Mary the Virgin, Abbotsbury, Newton Abbot, Devon.
http://www.sourozhdevon.org/
Приход Русской Православной церкви юго-восточного церковного округа Сурожской Епархии Св.Николая Чудотворца в Оксфорде
http://www.stnicholas-oxford.org/
Русская Православная церковь Св.Анны, Нортхемптон
https://sites.google.com/site/orthodoxnorthampton/
Православное сообщество Св.Антония
Православное сообщество Св.Антония Сурожской Епархии Московского Патриархата.
Божественная Литургия проводится ежемесячно, обычно в третье воскресенье месяца, в St Mary"s Church, Welsh Newton, между Hereford и Monmouth.
http://www.communigate.co.uk/here/orthodox/index.phtml
Русская Православная Церковь Сурожской Епархии Московского Патриархата В East Midlands . Службы проводятся в Ноттингеме, Дерби, Ньюарке.
http://www.orthodoxeastmidlands.co.uk/
Русская Православная Церковь Сурожской Епархии Московского Патриархата в Дорсете . Службы проходят в St Bartholomew"s Church в Shapwick, возле Wimborne один раз в месяц, как правило, в третью субботу месяца. После службы у прихожан есть возможность поучаствовать в чаепитии и поговорить со священником - отцом Максимом Никольским.
http://www.russianorthodoxchurch-dorsetuk.org/
Православных христиан в Соединенном Королевстве проживает около 250 тысяч. И в стране можно найти десятки храмов Румынской Православной Церкви, Константинопольского Патриархата, Антиохийского Патриархата, Сербской Православной Церкви, Элладской Православной Церкви и Грузинской Православной Церкви.
«Это были старые необразованные люди. Они сказали мне, о чем думали; и их мысли были словно небесные звезды и дикие воды. В своей жизни я не слышал слов прекраснее, чем те, что слетали с уст тех неграмотных людей. Это была поэзия благодати Божией».
(Из письма одного английского методистского священника о рыболовах из деревни Ли-Он-Си в Эссексе, которые во время Второй мировой войны героически спасли многочисленных британских солдат, застрявших на пляжах Дюнкерка).
Начиная с XI века Англия переживала периоды как взлета, так и падения в духовной и культурной жизни. В периоды взлета процесс апостасии замедлялся, а в периоды падений - наоборот, ускорялся. Во времена духовного и культурного взлета в жизни английского народа, руководимого Христом, Его пречистой Матерью, святыми английской земли и своим ангелом-хранителем, преобладали молитва, пост, покаяние и любовь к Евангелию. Наоборот, во времена апостасии английский народ забывал о своих духовных и культурных традициях и отказывался от своего Божественного призвания. Когда мы вглядываемся в наше прошлое, некоторые взлеты и падения сразу становятся очевидными, а сегодня, как нам думается, апостасия английского и других западноевропейских народов постоянно нарастает, и мы все быстрее и быстрее движемся к апокалипсису.
Следует сказать, что сам корень причины отпадения Запада от православной веры, то есть учение о Filioque, в своем практическом применении означает, что процесс апостасии Запада является постепенным. Негативные практические последствия Filioque постепенно проникали в жизнь людей и понемногу изменяли формы благочестия. Поэтому православное наследие первых веков христианства в Англии хотя и сохранилось, но фрагментарно. Эти фрагменты или следы Православия можно увидеть прежде всего в жизни сельского народа: в народной мудрости, в народных сказках, баснях и пословицах, в некоторых до сих пор поддерживаемых церковных и народных традициях. Все, что связано с традицией, всегда оказывается сильнее вечно меняющихся веяний, религиозной апостасии и рационального мышления, являющихся следствиями Filioque. Христианская вера, воплощенная в христианском образе жизни, может укорениться в городах только тогда, когда городская «культура разума» проникнется сельской, традиционной и популярной культурой простосердечных жителей провинции. В Западных странах это в некоторой мере реализовалось лишь в XIX веке. И даже в наши дни и здесь, и там можно встретить отдельных людей, отвергающих модернистский рационализм современных городов. Такие люди особенно сохранились в маленьких деревнях, где нет ничего кроме черно-белых домиков с соломенными крышами, старой саксонской церкви, гостиницы и местного клуба.
 |
Сейчас я хотел бы рассказать о тех традициях, которые либо видел сам, либо читал о них в книгах. Все эти традиции восходят к тому времени, когда Англия была частью единой Православной Церкви в I тысячелетии. В первую очередь хотелось бы заметить, что большинство этих традиций связано с праздником . В Англии всегда верили, что весь мир призван праздновать рождение Спасителя. Англичане считали, что каждый год в тот момент, когда начинается праздник Рождества, реки останавливаются и птицы замирают в полете. В тот момент начинали звонить колокола всех церквей и даже тех, которые были смыты морскими волнами (например, церкви города Данвич в графстве Саффолк и собор святителя Вилфрида в Селси в Западном Сассексе - все они уже давно были смыты морем). А после этого момента собаки начинали лаять, птицы - петь, и даже пчелы (согласно легенде) начинали жужжать, а петухи - кукарекать. Вся природа начинала прославлять воплотившегося на земле Творца и Спасителя. В Англии даже существовало поверье, что младенец, родившийся на праздник Рождества Христова (или в любое воскресенье), никогда не утонет.
Еда на Рождество тоже символическая. Так, Рождественский пудинг содержит 13 ингредиентов - один для Христа и по одному для каждого из апостолов. Рождественский сладкий пирожок с начинкой (начинка может быть из цукатов, изюма, миндаля, яблок и т.д.) традиционно был овальной формы и напоминал нам о яслях, в которые был положен родившийся Иисус, а также о гробе Господнем. Но, начиная со времени Кромвеля (который пытался запретить печь Рождественские пирожки), этот пирог стал иметь круглую форму. Первоначально пирожок делался с мясом и разными специями, а каждая его составная часть символизировала новые качества, которые принесло Рождество Христово. Традиционно рождественские пирожки вкушали в полном молчании и размышлении о значении рождения Спасителя. Сегодня эта традиция уже не соблюдается, хотя люди до сих пор делают паузу и говорят друг другу рождественские пожелания, прежде чем съесть первый кусок рождественского пирожка. Считалось, что каждый съеденный кусок этого пирога означал каждый счастливый месяц в следующем году. До сих пор в Англии соблюдается обычай оставлять кусок рождественского пирожка на целый год.
 |
После Рождества одним из крупных праздников был день невинно убиенных младенцев (Childermas), в который, насколько мне известно, до сих пор практикуется «приглушенный» звон колоколов. Этот праздник очень важен с богословской точки зрения, так как прославляет святость хотя и некрещенных, но мученически убиенных младенцев. Возможно, этих младенцев можно сравнить с теми миллионами нерожденных младенцев, которых убивают посредством абортов. В целом, английская практика колокольного звона весьма уникальна и, несомненно, отражает древние исконно православные традиции.
(Candlemas - дословно «праздник свечей», так как в некоторых англиканских храмах на Сретение совершается благословление горящих свечей), отмечаемый 2 февраля - на сороковой день после Рождества Христова - когда-то широко отмечался в Англии и был одним из любимых праздников. Англичане также называют его «Днем очищения Марии». Сегодня сохранились некоторые связанные со Сретением поговорки, а также такие названия, как «Сретенский звон колоколов», «Христов цветок», «прекрасные девы февраля» и «цветы очищения» (последние три являются ласковыми названиями подснежников).
Существовали также традиции, связанные с воспоминанием о детстве Христа. Так, англичане верили, что можжевельник обладает особыми защитными свойствами, так как, по легенде, это дерево защитило Младенца Христа во время бегства в Египет. И сегодня охотники верят, что лисы и зайцы, за которыми ведется охота, находят себе убежище под этим деревом, как было и с младенцем-Иисусом. Лаванда, согласно поверью, приобрела свой сладкий ароматный запах потому, что Богоматерь сушила пеленки младенца-Христа на кусте лаванды.
Несмотря на реформацию и иконоборческий период в истории Англии, Пресвятая Дева до сих пор присутствует в английских традициях. Неслучайно Англия некогда была известна как «приданое Марии», так же как и Россия перед революцией была названа «домом Пресвятой Богородицы». Сегодня у нас остались красивые названия праздников, связанных с Богородицей. Так, праздник Благовещения в Англии до сих пор называется «Днем Богородицы» (Lady day - дословно «день Госпожи»), праздник Успения Пресвятой Богородицы звучит как «Богородица урожая» (Our Lady in harvest - дословно «Наша Госпожа урожаев»), а праздник Зачатия праведной Анною Пресвятой Богородицы по-английски звучит как «Богородица декабря» (Our Lady in December - дословно «наша Госпожа декабря»). Божья коровка (насекомое) по-английски звучит как «птица Богородицы» (Lady bird - дословно «птица Госпожи»). Ряд видов насекомых, рыб, а особенно цветов и других растений названы в честь Девы Марии. В честь Богородицы названы такие цветки, как аронник пятнистый (Our Lady"s smock - «Сорочка нашей Госпожи»), бархатцы и ноготки (marigold - «золото Марии»), а также лютик «Lady bell - «колокольчик Госпожи»). Некоторые виды фиалок, кислицы, таволги, пастушьей сумки и других растений в английском языке тоже названы в честь Божией Матери. Как было бы достойно украшать некоторыми из этих цветов иконы Богоматери в Богородичные праздники и дни, когда отмечается память отдельных Ее икон! Вполне возможно, что в прошлом такая практика имела место, и именно от нее некоторые цветы получили свои названия. Великий историк и духовный писатель преподобный Беда Достопочтенный в VIII веке назвал белую лилию (по-английски «Madonna lily», или «Mary lily» - «лилия Марии») эмблемой праздника Успения Богородицы.Современная традиция, состоящая в том, что невесте в день своего венчания следует быть одетой в голубую одежду, восходит к литургической традиции, согласно которой священники служат в облачениях голубого цвета на Богородичные праздники. Если в день свадьбы невеста одета в голубое, то этим она фактически испрашивает у Богородицы благословение на брак. Поистине ужасно то, что прежнее глубокое почитание Божией Матери сегодня уже почти сошло на нет или сильно извращено. Так, современное ругательство «bloody» («проклятый») когда-то не было таковым и имело первоначальную форму «By our Lady», то есть «(во имя) нашей Госпожи». Таким образом, сегодня это слово фактически является богохульством!
 |
После реформации в Англии вместо иконописи была распространена вышивка разными стежками, одними из самых распространенных мотивов были библейские изречения и пословицы, такие как «без труда нет плода», «приходится мириться с тем, чего нельзя исправить». Подобные образцы вышивки еще практиковались в начале XX века.
Названия многих цветов в английском языке также связаны со Спасителем и святыми. Так, смолевка розовая благодаря своим мягким, бархатным листьям получила в английском языке второе название - «фланель нашего Спасителя»; зверобой по-английски называется также «растение святого Иоанна» и «борода Аарона»; коровяк обыкновенный, называемый также медвежье ухо, англичанам известен как «ветка Аарона», или «ветка Адама», или, реже, «посох Петра»; колокольчик средний известен в Англии как «кентерберийский колокольчик»; крестовник на английском языке звучит как «растение святого Иакова»; астра по-английски звучит как «маргаритка праздника архангела Михаила» (так как она цветет в день его памяти); примула в Англии также известна как «растение святого Петра». Кстати, пикша на английском языке также называется «рыбой апостола Петра», поскольку, согласно легенде, упоминаемая в Евангелии от Матфея (Мф.17: 27) рыба со статиром во рту, которую поймал святой Петр, была именно пикшей. По преданию, апостол Петр двумя пальцами оставил на спине у пикши отметины. В Шотландии обыкновенную гагу называют «утка святого Кутберта», потому что , подвизавшийся на острове Линдисфарн на северо-востоке Англии в VII веке, кормил этих птиц и особенно их оберегал.
Очень многие английские традиции связаны с Великим постом и Пасхой. Субботу перед началом Великого поста англичане называли и называют «яичной субботой», так как в тот день верующие должны были израсходовать все яйца (а все мясо к тому времени они уже израсходовали). Известна пословица: «свадьба в Великий пост - вся жизнь в покаянии» - она напоминает о том, что церковь запрещает венчаться во время постов. Другая пословица: «После каждого Рождества наступает » напоминает о цикличности церковного календаря и о чередовании периодов праздников и постов в течение года, а также учит нас трезвению. Желтый нарцисс до сих пор иногда называют «великопостной лилией». Традиционное кушанье, которое готовили во время поста, называлось великопостным пирогом. Весь период Великого поста для англичан был так называемым «мраморным сезоном». Они клали в горшок кусочек мрамора и оставляли его там до Страстной пятницы. Кусок мрамора напоминал камень, отваленный от гроба Господня во время Его Воскресения. Эта традиция существовала в Англии до недавнего времени.
 |
Еще одной связанной со Страстной пятницей традицией на юге Англии являются прыжки через скакалку. Сама скакалка символизирует веревку, с помощью которой повесился Иуда.
Как и Рождество, Страстная пятница и всегда считались в Англии особыми днями вселенского масштаба. Весь тварный мир принимает участие в этих событиях. Считается, что боярышник стонет на Страстную пятницу, потому что, как предполагают, терновый венец Спасителя был сплетен из боярышника. Если фиалка склоняет голову на Страстную пятницу, то это значит, что на нее упала тень креста, на котором распят Иисус. По легенде, у певчей птички зарянки красная грудка потому, что она вырывала шипы из тернового венца Иисуса Христа и была обагрена его кровью. По другой версии, это была не зарянка, а щегол или снегирь. Выражение «постучать по дереву», или «дотронуться до дерева» связано с обычаем прикасаться ко кресту (древу) для защиты от зла или лукавого. До сих пор в Англии по традиции на Страстную пятницу едят горячую крестовую булочку (это сдобная булочка с корицей, на верхней ее корке крест из теста или сахарной глазури, перед едой она подогревается). Эта булочка обладает целебными свойствами, а жители многих районов Англии до сих пор благоговейно вкушают эту булочку, так же как православные христиане вкушают просфоры или литийные хлеба, раздаваемые на всенощном бдении. Во второй половине XX века один пекарь из графства Херефордшир сказал следующее: «Пекари - важные люди. Мы присутствуем и при рождении, и при смерти нашего Господа. Мы печем и сладкие пирожки с начинкой на Рождество, и горячие крестовые булочки на Страстную пятницу». Люди верили, что на Страстную пятницу особенно благословляются некоторые дела. Люди считали, что если в полдень посеять семена, то цветов вырастет вдвое больше посеянных семян (символ новой жизни и воскресения). На протяжении многих лет англичане замечали, что хлеб, испеченный в Страстную пятницу, остается свежим весь следующий год. Другой древний обычай не велит шить в Страстную пятницу - все равно ничего не получится.
Как и в России, в Англии существовала практика освящать в церкви пасхальные яйца на праздник Христова Воскресения. В некоторых районах Англии еще сохранилась древняя детская игра - катание пасхальных яиц на открытом воздухе. Соревнующиеся скатывают яйца с пригорков или небольших холмов. Выиграет тот, кому удастся, не разбив яйцо, катнуть его дальше всех. Яйцо тоже символизирует камень, отваленный от гроба Спасителя. Пасхальное воскресенье в Англии также часто называют «Божьим воскресеньем», или «Святым воскресеньем». В этот день было принято надевать новую одежду как символ обновленной жизни. После Пасхального богослужения англичане по традиции вкушают Пасхальную трапезу - «пасхальный завтрак» (Easter breakfast; кстати, слово «breakfast», означающее «утренний завтрак», дословно переводится как «нарушение поста», «разговление»). Пасхальная трапеза обычно начинается около полудня. Она традиционно состоит из покрашенных в красный (и только красный!) цвет яиц и главного Пасхального блюда - молодого ягненка, причем, самого лучшего кентерберийского. Ягненка едят с мятным соусом, напоминающим о горьких страданиях агнца Божия, то есть воскресшего Спасителя, на кресте. Заметим, что ягненок является традиционным греческим блюдом в этот день.В Англии также существовал обычай на Пасху вставать до восхода солнца и на рассвете полюбоваться тем, как солнце пляшет и играет (переливается разными цветами), прославляя воскресшего Господа. Эта традиция существовала и в России. Некоторым удавалось Пасхальным утром увидеть силуэт агнца на фоне диска восходящего солнца. Скептикам объясняли, что если они не увидели пляшущее солнце, то это значит, что лукавый смог их перехитрить и поставить в качестве преграды холм, чтобы загородить солнце. В некоторых районах люди предпочитали смотреть на солнечное отражение в прудах и наблюдать за тем, как «солнышко пляшет и играет на воде, а ангелы, бывшие при Воскресении, парят в лучах солнца».
Многие английские народные приметы, связанные с погодой, тоже относятся к празднику Пасхи. Например: «Какой бы ни была погода на Пасху, она благоприятно отразится на урожае», «Если на Пасху светит солнце, то оно будет светить и на Троицын день», «Если в Пасхальное воскресенье идет дождь, то он будет идти каждое воскресенье до праздника Троицы», «Если на Пасху всё бело (идет снег), то на следующее Рождество все будет зелено». Связь одного великого церковного праздника с другим через погоду говорит о присущем верующему народу литургическом чувстве.
В Англии всегда (и до сих пор) принято украшать церкви на Пасху тисовыми деревьями. Тисы живут до тысячи лет и больше и, следовательно, символизируют вечную жизнь и самого Христа. Тисы растут на многих церковных кладбищах Англии. На пасху люди имели обыкновение украшать цветами могилы своих покойных близких - усопшие не забывались. Даже в наше время многие кладут цветы на могилы в день праздника Пасхи.
В 1991 году Православная Церковь отмечала «Кириопасху», то есть Пасху, выпадающую на 7 апреля - день Благовещения. А на этот праздник есть одна старая поговорка: «Когда Пасха падает в подол нашей Госпожи, то пусть Англия ожидает несчастья».
Народ праздновал Пасху всю Светлую (Пасхальную) седмицу, а в понедельник и вторник второй недели по Пасхе отмечался праздник под названием «hocktide». В этот праздник в английских деревнях был обычай, когда жители деревень осторожно поднимали над землей и слегка подбрасывали лиц противоположного пола (или просто любого другого жителя деревни) со словами «Иисус Христос снова воскрес!». Этот странный обычай, вероятно, символизирует будущее всеобщее воскресение мертвых (недаром этот праздник фактически совпадает с русским праздником Радоницы). Вообще, слово «Пасха» (по-английски - «Easter») происходит от слова «восток» и буквально означает «подъем», «восхождение» - будь-то воскресение, или восход солнца, или поднятие соков у растений от корней в ствол ранней весной.Всегда благочестиво праздновался английским народом в прошлые времена. Если в этот день лил дождь, то люди благоговейно набирали дождевую воду в сосуды и пили. Народ верил, что своим Вознесением Господь благословил небо и, следовательно, в этот день дождевая вода обладает целебными свойствами. До сих пор знаю некоторых людей, которые поддерживают эту традицию. Существовало также поверье, что в праздник Вознесения нельзя стирать одежду, потому что этим можно нечаянно «смыть жизнь одного из членов семьи».
(по-английски - «Whitsun») тоже отмечался всеми англичанами. Его название переводится как «белое воскресенье». Объясняется это тем, что многие в этот день принимали Святое Крещение и носили белые крещальные сорочки. Другим объяснением названия «белое воскресенье» является Свет (то есть Святой Дух), снизошедший на апостолов в день Пятидесятницы. В графстве Сомерсет (известном также как «Божья земля») женщины в день Пятидесятницы вдевали себе в обувь белые ленточки. Иногда женщины носили в этот день белый цветок, например, маргаритку. Колокола, звонившие на праздник Сошествия Святого Духа на Апостолов, украшались красными лентами - они напоминали верующим о языках Небесного пламени, в виде которых в день Пятидесятницы сошел Святой Дух. Главными блюдами на этот праздник в Англии всегда были телятина (в Библейском смысле - «откормленный теленок») и крыжовенный пирог. После изменения календаря в 1752 году началась проблема с крыжовником, так как он не успевал созреть к такой «ранней» Пятидесятнице. Как говорит один старый стих: «Если хотите крыжовенный пирог накануне Пятидесятницы, то подрежьте старое дерево накануне Рождества».
 |
После реформации в Англии почти не практикуется и крестное знамение. Напоминаниями о нем являются лишь перекрещивание пальцев наудачу и традиционное торжественное обещание школьников «Перекрести мое сердце, надеюсь, что не умру». В Англии еще остались такие хозяйки, которые всегда совершают крестное знамение перед тем, как печь хлеб, пирог или пирожное, чтобы выпечка получилась хорошей. Надо заметить, что они совершают крестное знамение по-православному, а новая католическая традиция крестного знамения появилась лишь 200 - 300 лет назад. Некоторые люди до сих пор помещают кочергу и щипцы камина крест-накрест, чтобы камин не начинал дымить. До XIX века англичане устанавливали кресты на порогах, в перемычках дверей и окон и на подоконниках, чтобы отогнать от дома нечистую силу. В дни свадеб мельники имели обыкновение останавливать крылья ветряных мельниц в положении прямого креста - одно крыло параллельно земле, другое перпендикулярно (заметим, что получался крест святого Георгия, а не крест святого Андрея!).
У христиан Англии есть и много традиций, связанных с рождением и смертью. Например, некоторые до сих пор верят, что ребенок, родившийся во время звона церковных колоколов перед началом третьего, шестого, девятого часа, литургии или вечерни, получит особое благословение Божье. Англичане также видели особую важность в посещении женщиной храма на сороковой день после родов для «очищения» - самое лучшее лекарство от послеродовой депрессии. Первое, что всегда клали в колыбель младенца, это Евангелие. В Линкольншире до недавнего времени существовала традиция (которую можно назвать суеверием) проходить обряд конфирмации дважды, поскольку верили, что он может излечить от ревматизма! В пограничных районах Англии с Шотландией и Уэльсом верили, что конфирмация может исцелить люмбаго (прострелы в спине - прим. пер .) и ишиас. В графстве Нортумберленд был обычай класть в приданое жениху и невесте похоронные одежды. Этот обычай существует у благочестивых румынских крестьян по сей день. На западе Англии был обычай класть в гробы покойных руту душистую, иссоп и горькую полынь в знак их покаяния в содеянных за всю жизнь грехах. Как далеко ушли мы сегодня от того благочестия!
Несмотря на более чем 400-летний период протестантизма в некоторых сельских районах Англии до сих пор принято есть рыбу по пятницам. Этот обычай немного напоминает практику православных поститься по средам и пятницам.
Что касается благословений, то не следует забывать, что само выражение «до свидания» (по-английски «good-bye!») первоначально имело форму «с Богом» (дословно «Да пребудет с тобой Бог!», по-английски «God be with you»). До реформации англичане редко говорили «спасибо» (по-английски «thank you»: буквально - «благодарю Вас»), но выражали благодарность словами «помилуй Господи (Вас)!». До сих пор некоторые жители Лондона употребляют это выражение.
По сей день в Англии существует короткая молитва перед отходом ко сну под названием «Белый Отче наш»: «Матфей, Марк, Лука и Иоанн! Благословите постель, на которой я лежу». Помню, как меня учили этой молитве в детстве.
Стоит упомянуть и еще об одном старинном обычае, связанном с эссекскими пастухами. Когда они умирали, то в гроб в их руки клали немного овечьей шерсти. Пастухи верили, что если на Страшном суде у них спросят, почему они ходили на службу не каждое воскресенье, то они ответят, что, подражая любимому ими Христу, они пасли свои стада.
Одни из самых замечательных христианских традиций в Англии связаны, конечно же, с милосердием. Мне много раз рассказывали люди, как в нашей деревне бедняки регулярно готовили лишнюю порцию еды на обед. И это было в период великой депрессии, когда, например, вся еда моего отца состояла из двух корок хлеба и бульона из кубиков «Оксо» в день. Никто теперь не знает, для кого готовили лишние порции, но, скорее всего, они предназначались бродягам, нищим и безработным, которые могли проходить мимо домов этих благочестивых людей и получить порцию обеда со словами: «Да благословит Вас Бог!». Если это не Православие, то я не знаю, что это такое.
 |
В прежние времена Англию называли «веселой» (по-английски «merry»), но веселой не в современном, а в древнем смысле этого слова, - то есть «блаженной», «освященной». Все эти традиции поистине освящали английскую землю. Господь сам никогда не оставляет людей - это люди могут оставить Господа. Древние английские традиция и культура провозглашали, что весь тварный мир с Господом и участвует в радостях Небесного царства. Земля для того и создана, чтобы звать нас к Богу. Всё, что существует здесь, является лишь отражением нематериального, духовного мира, находящегося за пределами того мира, в котором мы живем.
Недаром слово «православный» на староанглийском языке звучало как «верный». Сейчас, когда Англия стоит на перекрестке и может повернуть либо на «Запад» - к маммоне, либо на «Восток» - ко Христу, будем надеяться, что все эти традиции помогут Англии сделать правильный выбор. Так пусть однажды описанные выше и все остальные традиции восстановятся и воссоединятся, став, как это и было раньше, частью святой православной веры и Церкви. Да будет так, о Господи, да будет так!
В 1997 году англоязычные христиане отмечали весьма важную дату. в день Рождества Христова король Кента Этельберт и 10000 его подданных были крещены в реке Свэйл святителем Августином, первым архиепископом Кентерберийским (1), учеником , Папы Римского. Это крещение, во многом напоминающее крещение русского народа святым Владимиром, имело не меньшее значение для народов Запада, чем крещение Киевской Руси для народов Востока (2).
Семя, посеянное св. Августином, принесло богатые плоды. Прибывшие из Рима монахи начали миссионерскую деятельность с Запада и Востока, ирландские монахи - с севера и юга. Они быстро завершили христианизацию язычников англов и саксов.
В день Святой Пасхи в 627 году святой Павлин, член Римской Миссии, крестил в Йорке короля Эдвина, ставшего первым христианским королем Нортумбрии и впоследствии принявшего мученическую смерть за Христа. Вслед за этим было совершено массовое крещение в реке, также носившей название Свэйл. В 664 году на Синоде в Уитби, после дискуссии с западными кельтскими христианами, была окончательно определена правильная дата празднования Святой Пасхи. А в 681 году на Соборе в Хатфилде, в котором под председательством св. Феодора „Грека" приняли участие несколько святых иерархов английского происхождения, Единая Английская церковь единодушно осудила ересь монофелитов и поддержала учение первых шести Вселенских Соборов, восстановив таким образом статус Британских островов в границах „Романитас", т.е. Православной Римской империи, культурной и политической столицей которой был в то время Новый Рим - (3).
200 лет спустя после крещения в реке Свэйл английские миссионеры обратили в христианство Голландию и Германию. А еще сто лет спустя, при короле Альфреде Великом, оправившись от нашествия викингов, английские миссионеры приступили к христианизации самих завоевателей. Еще через 100 лет англичане приступили к христианизации Норвегии и Швеции.
К середине II века при святом благоверном короле Эдуарде Исповеднике Английское православное королевство достигло зенита своего расцвета. На население в 1,5 млн. человек приходилось по меньшей мере 10000 храмов (4). Влияние христианской Англии простиралось от Норвегии (где сын Английской церкви король Олаф - „Покровитель Норвегии", принял в 1030 году мученичество за Христа) до Эфеса (где в результате видения королю Эдуарду была обнаружена пещера Семи Спящих Отроков (5)); от Новгорода (где благочестиво правила дочь Английской церкви шведская принцесса святая Анна Новгородская) до Рима (где целый квартал был назван „Иль Борго Саксоно" в честь английских паломников, останавливавшихся в этом квартале (6)).
Через одно поколение, однако, вся эта величественная духовная постройка лежала в развалинах в результате . Последний был убит; его тело было разрублено на части торжествующими нормандцами, а душа „анафемствована" Папой. Храмы были разрушены; святыни поруганы и сожжены; английские епископы заменены французскими католиками; литургическая практика, все церковные и культурные традиции были уничтожены; даже английский язык был запрещен и заменен французским (7). Земли крестьян были опустошены и конфискованы. Священников заставили развестись со своими женами, которые вместе с детьми вынуждены были просить подаяние. Каждый из пяти англичан был убит. Каждый из ста (включая цвет аристократии) эмигрировал- главным образом в Константинополь, Киев и Крым, где была основана колония „Новая Англия" за 500 лет до прибытия в Америку корабля „Мэйфлауэр" (т.е. до возникновения на американском континенте колонии с таким же названием, послужившей основой для создания Соединенных Штатов Америки. - Прим. пер.).
Как могла произойти эта трагедия, не имеющая до той поры прецедента в европейской истории? Причины , как и причины всех исторических катастроф сложны и многообразны. Историки обычно концентрируют свое внимание на социально-политических факторах и в общем дают положительную оценку этой трагедии, представляя ее как уход Англии от „отсталой", „темных веков" страны (т.е. Англии Православной) и включение ее в общее русло развития „прогрессивной", „просвещенной" (т. е. папистской и протестантской) западноевропейской цивилизации. И только в последнее время стали проясняться духовные масштабы трагедии: религия и культура целого народа преданы были насильственной смерти, ибо, как сказал один историк, „в результате только (14 октября 1066 г.) Англия получила новую королевскую династию, новую аристократию, практически новую церковь, новое искусство, новую архитектуру и новый язык" (8).
Смерть является платой за грех; и смерть Православной Англии не является исключением из этого правила. Скольжение в пропасть началось в конце Х века после мученической кончины короля Эдуарда (†979). Уже тогда святитель Данстан, архиепископ Кентерберийский, пророчествовал гибель страны, пролившей кровь Помазанника Божия. Его преемнику, сводному брату королю Этельреду („Неготовому"), пришлось пережить как предательство собственных подданных, так и нашествие язычников-датчан. В результате в 1013 году он вынужден был бежать из страны. Впоследствии ему было позволено вернуться на условиях, ограничивающих его самодержавие (аналогично тому, как это произошло в России в 1905 году). Затем после краткого периода правления христианских королей-датчан (1016-1042) на трон взошел вернувшийся из изгнания святой Эдуард Исповедник; и ему пришлось бороться с восстанием могущественных графов на севере и на юге.
Правление св. Эдуарда принесло мир и процветание, но одновременно характеризовалось резким упадком нравственности в народе. Так, например, Эдмер Кентерберийский писал незадолго до вторжения Вильгельма Завоевателя о монахах храма Христа в Кентербери, что они живут „в пышности, какая только возможна в мире, в золоте и серебре и изысканных одеждах; спят на ложах под роскошными балдахинами; имеют всевозможные музыкальные инструменты, на которых любят играть; имеют лошадей, собак и ястребов, с которыми выезжают на охоту; в общем, живут, скорее, как графы, а не как монахи" (9).
„За несколько лет до нашествия нормандцев, - писал англо-ирландский историк Уильям Малсбери,- любовь к литературе и религии пришла в упадок. Малообразованные клирики с трудом и запинанием произносили слова священных молитв; человек, знающий грамматику, был предметом всеобщего удивления. Монахи пренебрегали уставом, одеваясь в роскошные одежды и услаждаясь разнообразными и изысканными яствами. Знать, предаваясь роскоши и разврату, не ходила регулярно утром в церковь, как следует христианам, но только от случая к случаю приглашала на дом какого-нибудь священника, который торопливо совершал утреню и литургию для этой знати в перерывах между ласками их жен. Простые люди, не имеющие никакой защиты, становились жертвами людей знатных, которые увеличивали свои богатства, захватывая их имущества и земли и продавая их иностранцам (хотя по натуре своей эти люди, пожалуй, более были склонны присваивать все это себе). Пьяные оргии ночи напролет были делом обычным. Грехи, Сопутствовавшие пьянству, расслабляли и душу и ум" (10).
Расплата за эти грехи была предсказана в видении умирающему королю Эдуарду в 1065 году. „Только что, - сказал он, - передо мной стояли два монаха, которых я когда-то хорошо знал в дни моей молодости в Нормандии,- люди большой святости, давно уже отошедшие от земных забот ко Господу. Они передали мне послание от Бога: „За то, что люди,- сказали они,- достигшие высочайшего положения в Английском королевстве, - графы, епископы, аббаты и члены священных орденов, являются не теми, за кого выдают себя, но, наоборот, являются слугами дьявола, за это Бог через один год и один день после твоей смерти предаст все это проклятое Богом королевство в руки врагов, и дьявол пройдет по этой земле огнем и мечом и всеми ужасами войны". „Тогда,- ответил я тем святым мужам,- я расскажу народу о Божием приговоре и люди покаются, и Бог помилует их, как пощадил Он ниневетян". „Нет,- ответили те святые мужи,- не покаются они; и Бог не помилует их..." (11).
Это пророчество исполнилось точно спустя год и один день после смерти короля Эдуарда 6 января 1067 года. В этот самый день состоялась коронация Вильгельма, герцога Нормандии, который стал первым католическим королем Англии. В последующие три с половиной года его армии опустошали Англию вдоль и поперек - антихрист пришел в Англию.
Если проклятие Богом грешного народа являлось глубинной причиной трагедии, то поверхностные причины следует искать в политике внешних врагов Англии, жаждущих власти,- в первую очередь герцога Вильгельма и Папы Римского. Герцог Вильгельм заявлял, что Английское королевство было завещано ему королем Эдуардом, который остался бездетным. И это завещание, как считал он, было подтверждено тремя событиями.
Первым было убийство в 1036 году в Гилфорде принца Альфреда, брата короля Эдуарда, вместе с двумястами его нормандскими воинами. Убийство совершил по указанию датского короля граф Годвин, отец короля, восшедшего на престол в 1066 году (12).
Вторым событием была неожиданная смерть в 1057 году принца Эдуарда, сына короля Эдмунда Железнобокого и племянника короля Эдуарда Исповедника. После завоевания Англии датчанами в 1016 году его семья бежала сначала в Ладогу и Киев в России (13), а затем в Венгрию. Когда члены Уитан (совет знатнейших представителей государства и Церкви) узнали, что Эдуард жив, они отправили в Венгрию посольство во главе с епископом Алдредом с целью пригласить принца вернуться в Англию. И несмотря на интриги германского императора, английский принц вступил на землю Англии 31 августа 1057 года. Трагедией явилось то, что он умер, не встретившись с королем. Английский народ вправе был подозревать предательство. „Нам неизвестно, как я почему было устроено так, чтобы он не мог увидеть родича короля Эдуарда",- констатирует Англосаксонская хроника (14).
Третье событие произошло в 1064 году, когда сын графа Годвина Харольд потерпел кораблекрушение у северного берега Франции и был спасен от плена герцогом Вильгельмом (15).
Вильгельм убедил его поклясться на ковчежце с мощами святых, что в случае смерти короля Эдуарда Харольд поддержит притязания Вильгельма на Английский трон. Харольд дал клятву, став в глазах нормандцев вассалом Вильгельма. „И тут же,- как повествует летопись,- дуб, под которым Харольд произнес клятву, засох от корня до макушки" (16).
После смерти короля Эдуарда сам Харольд был спешно помазан на царство в нарушение таким образом клятвы, данной Вильгельму. Нарушение клятвы Харольд оправдывал тем, что король Эдуард, будучи на смертном одре, изменил свое завещание в его пользу; однако в глазах Вильгельма Харольд был клятвопреступником и „узурпатором". Разумеется, "праведный гнев" Вильгельма был чистейшим лицемерием, ибо вступлением на свой кровавый путь к власти он нарушал присягу своему господину-королю Франции. Тем не менее мнение Европы, и главное Папы Римского и германского императора, было на стороне Вильгельма.
У Папы были свои причины для поддержки Вильгельма. В 1052 голу архиепископ Кентерберийский Роберт, нормандец по происхождению, бежал из Англии ввиду того, что борьба английской и нормандской партий при дворе склонилась в пользу англичан. При бегстве он забыл взять свой паллиум (омофор), который с согласия короля был передан архиепископу Винчестерскому Стиганду, ставшему архиепископом Кентерберийским вместо Роберта. Это вызвало гнев Папы, который заклеймил Стиганда как антиканонического узурпатора. Второй раз в своей истории англичане отказались подчиниться Папе (17). Таким образом, начиная с 1054 года вплоть до формального низложения Стиганда папскими легатами на лже-соборе в Винчестере в 1070 году Англия пребывала в расколе и под запрещением римского первосвященника, который сам вместе со своими приверженцами пребывал в расколе с Православной церковью Востока (18).
По иронии судьбы архиепископ Нормандии Маврелиус был в нарушение всех канонов назначен самим герцогом Вильгельмом, который установил такой контроль над церковью, как ни один европейский правитель до него (19). Однако Папа смотрел сквозь пальцы на это нарушение его прерогатив (равно как и на неканоничный брак Вильгельма) в обмен на военную поддержку против Византии и Англии. В 1059 году Папа дал благословение Вильгельму именем св. ап. Петра на завоевание греческих колоний в Южной Италии (20). Когда же это завоевание было завершено, войска Вильгельма оккупировали Грецию (в 1080-х годах), а затем во время Первого крестового похода вторглись на Ближний Восток, где основали нормандское королевство Антиохию. Все это случилось потому, что нормандцы были большевиками Европы XI-го века - военным правым крылом тоталитарной революции, победившей в Риме в 1054 году.
Итак, в начале 1066 года Вильгельм начал собирать мощную армию со всех стран Западной Европы для подготовки фактически первого крестового похода еретического Рима против Православной церкви. Весь драматизм этого судьбоносного года заключался в том, что перед народами Европы стоял выбор пути на века. Ибо если бы англичане разбили нормандцев, то, очевидно, не произошли бы нормандские завоевания во всей остальной Европе и сила „реформированного" папства резко пошла бы на убыль, уступив силам истинной Римской империи.
Но Святое Провидение судило иначе, ибо за грехи свои западные народы стали недостойны бесценного жемчуга Святого Православия, который был куплен ими ценой самоотверженного энтузиазма в течение многих веков до этого.
Тем не менее, король Харольд начал править так, как будто он действительно хотел разделаться с грехами прошлого. Флоренс Уорсестерский пишет, что он „немедленно начал упразднять несправедливые законы и устанавливать новые, справедливые; стал покровительствовать храмам и монастырям; с особым уважением относился к епископам, аббатам, монахам и клирикам; во всем выражал свое благочестие, был смиренным и снисходительным перед достойными, но жестоко карал преступников; графам, олдерме-нам, шерифам приказал заключать в тюрьму всех воров, грабителей и возмутителей спокойствия в королевстве. Он объезжал свои владения и по морю и по суше, чтобы лично наблюдать за охраной порядка в королевстве" (21).
В течение весны и лета, пока комета Галлея зловеще украшала ночное небо, две армии постепенно накапливались по обеим сторонам Ламанша. Пока Вильгельм строил большой флот для переправы через Ламанш, король Харольд держал свою армию в постоянной готовности вдоль всего южного берега Англии. К сентябрю Вильгельм был готов сражаться, однако противные ветры задержали его во французских портах. Но и королю Харольду пришлось распустить своих людей по домам для сбора урожая. Английское побережье было теперь опасно обнажено, и 27 сентября, воспользовавшись переменой ветра, Вильгельм начал погрузку на корабли.
В довершение всего норвежский король Харальд Хардраада (Харальд Суровый) при поддержке бежавшего из Англии брата английского короля Харальда Тостига вторгся в Нортумбрию. Согласно средневековому исландскому историку Снорри Стурлусону, в то время когда норвежский король Харальд готовился к вторжению в Англию, ему приснился сон, что он будто бы был в Трондхайме и встретил там своего сводного брата святого Олафа, который сказал ему, что он одержал много побед и умер, достигнув святости, потому что не оставлял Норвегии. И теперь он боится, что брат его Харальд идет навстречу своей смерти. „И волки будут терзать твое тело,- сказал святой Олаф,- и не возлагай за это вину на Бога". Снорри пишет, что „о многих других снах рассказывали тогда и о других видениях, по большей части неблагоприятных" (22).
Разбив английских графов Эдвина и Моркара в битве при Гэйт Фулфорд, 20 сентября, норвежский король с триумфом вступил в Йорк, жители которого (главный образом выходцы из Скандинавии) не только сдались ему, но и изъявили желание идти с ним на юг против всей остальной Англии (23). Это последнее бесчестное предательство, совершившееся в том самом городе, где 760 лет до того римские легионеры провозгласили , основателя Христианской Римской империи, это предательство, по-видимому, и решило судьбу Православной Англии.
Однако тогда, 25 сентября, после феноменально быстрого марш-броска от Лондона английский король Харольд прошел через Йорк и еще 7 миль к Стэмфорд Бридж, где расположились лагерем норвежские войска, войска бунтовщиков и фламандские наемники. В результате длительного сражения, в котором обе стороны понесли большие потери, норвежская армия была разбита, а Харальд Хардраада и Тостиг были убиты. Манускрипт „С" Англосаксонской хроники кончается этим победным финалом. Но то еще не был финал в плане Божественного Провидения.
1 октября во время празднования в Йорке этой победы король Харольд получил известие о высадке Вильгельма в Пивенси, на южном побережье. Хотя с точки зрения военной стратегии было бы благоразумнее дать отдых войскам и начать собирать отовсюду большое подкрепление, дав тем временем возможность Вильгельму отойти от своей базы в глубь страны с тем, чтобы перерезать его коммуникации, Харольд, однако, решил повторить ту же тактику марш-броска и стремительного удара, которая блестяще оправдала себя в борьбе с норвежцами. Итак, он направил свои войска назад к Лондону.
По пути он остановился в Уолтхэме, небольшом монастыре, который он сам основал с тем, чтобы в нем пребывала величайшая святыня Английской церкви - Черный крест Уолтхэма. Этот крест был найден в земле по указанию Божественного Откровения, бывшего скромному священнику в Монтакьют (графство Соммерсет). Крест поместили на повозку, запряженную быками. Но быки не тронулись с места, пока не было произнесено слово „Уолтхэм". После этого быки сами пошли прямо к Уолтхэму, который был расположен далеко от того места, на другом конце страны. Во время этого путешествия произошло 66 случаев исцеления больных. В конце концов повозка остановилась на том месте, где потом король Харольд основал монастырь (24).
Всего лишь за несколько дней до получения известия о высадке Вильгельма король Харольд проходил через Уолтхэм во время похода на Йорк и молился перед Черным крестом. Во время этой остановки он получил доброе известие от аббата Этельвайна из Рэмси, которому явился во сне святой король Эдуард Исповедник. Святой Эдуард поведал аббату о тяготах как душевных, так и физических, которые претерпевает король Харольд, о его самоотверженном стремлении спасти королевство и о том, что в настоящее время король страдает от сильной боли в ноге. Св. Эдуард предсказал, что по его молитвам перед Престолом Всевышнего победа будет одержана и что боль в ноге пройдет. Подбодренный этим известием король излечился от болезни ноги и, как мы видели, одержал победу (25).
Не то было на обратном пути. Решив незамедлительно идти против нормандцев, Харольд „вошел в храм Святого креста, поставил на Святой Престол ковчежец со святыми мощами, который имел в своей походной церкви, и стал молиться перед крестом, дав клятву, что, если Богу будет угодно даровать ему победу, он принесет в дар этому храму несметные сокровища и множество священников будут совершать здесь богослужения, и что сам он будет служить Господу как последний Его раб. Священники, которые сопровождали короля, и другие люди были в это время у дверей храма, в котором король молился, распростершись на земле перед крестом и раскинув руки наподобие креста - молился Распятому Богу. И вот произошло необычайное чудо. Лик Господа на Распятии с глазами, направленными вверх, вдруг наклонился вниз, как бы печально глядя на распростертого на земле короля. Дерево знало будущее! Алтарник Теркил говорил, что он ясно видел это своими глазами в то время, когда он собирал оставленные в алтаре королевские дары. Я слышал это из его собственных уст. А другие говорили мне, что они видели Лик Господа на Распятии, направленный прямо с глазами устремленными вверх. Но никто, кроме Теркила, не видел, как лик наклонился. Когда братия монастыря узнали об этом печальном предзнаменовании, они послали двух старейших и благочестивейших монахов Оузгуда Кноппе и Эйлрика Чилдемей-стера в сопровождении некоторых других вместе с войском к месту битвы для того, чтобы, когда она завершится, позаботиться о телах короля и христианских воинов и, если Богу будет угодно, привезти их в Уолтхэм" (26).
5-го октября Харольд был уже в Лондоне со своей изможденной армией. Согласно здравому смыслу, необходимо было остаться здесь до прибытия подкреплений из разных концов страны. Вместо этого, к общему удивлению историков XI и ХIIго веков, король всего лишь после нескольких дней отдыха совершил форсированный марш 50-60 миль к югу, не дожидаясь подкрепления. Какова была причина такой очевидной и страшной тактической ошибки?
Дэвид Ховарт убедительно доказывает, что причина в том, что, прибыв в Лондон, Харольд впервые узнал (от посланника Вильгельма), что он и его сторонники были отлучены Папой от Церкви и что Вильгельм шел на сражение по благословению Папы и под знаменем Папы, и что на шее у него в золотом футляре был подвязан зуб святого апостола Петра. Это означало, что Харольд вступил в войну не только против Вильгельма, но и против Папы. Явилось сомнение в том, поддержит ли его церковь, армия и народ при таких обстоятельствах? В лучшем случае они будут деморализованы и потеряют уверенность в своей правоте и победе. Таким образом, если принимать сражение, то принимать его немедленно, не теряя ни дня до того, как просочатся слухи об анафеме. Во всяком случае, если бы битва была выиграна, то появилось бы, достаточно времени оспорить решение Папы, объявить его пародией на справедливость и просто игнорировать его.
Итак, все теперь стало как бы личным делом короля и вопросом его совести. И оставалось только обратиться лично к Богу и просить Его Суда. „Пусть Бог рассудит между мной и Харольдом",- говорил Вильгельм. Таким образом, Харольд был как бы приглашен на конечный суд и не мог избежать его. Для того, чтобы Бог мог совершить Свой Суд, Харольд лично должен был принять вызов Вильгельма.
"Он выступил из Лондона вечером 12 октября. С ним было несколько его друзей, которые знали о случившемся и все же верили ему; Гирт и его брат Леовайн, племянник Хароль-да Хакон, которого он выручил из Нормандии, два каноника из Уолтхэма, которые чувствовали себя весьма неспокойно, зная о чуде в Уолтхэме, два престарелых уважаемых всеми аббата, которые носили вериги, и, вероятно, в отдалении за Харольдом следовала Эдит Лебединая Шея, мать его сыновей. Он вел армию, которая ничего не знала, часть своих придворных и небольшое подкрепление, которое успело прибыть в Лондон. Северные графы с ожидаемым большим подкреплением не успели прийти, а он не мог ждать. Он вторично прошел через Лондонский мост и на этот раз направился по Дуврской дороге к Рочестеру, а затем по боковой римской дороге - на юг через Андредсвальд. Лес уже был в осеннем золоте и дороги были покрыты опавшими листьями. У старой яблони на распутье дорог вблизи Гастингса была назначена встреча с отрядами из Кента и Сас-секса. Харольд достиг этого места 13 октября в пятницу, полный решимости встретить свою судьбу. Если верить римским анналам, то здесь при подготовке армии к битве стал распространяться слух об отлучении короля и всех, кто будет сражаться на его стороне" (27).
Единственное тактическое преимущество, на которое надеялся Харольд - внезапность - было потеряно: Вильгельм узнал о его приближении.
Итак, согласно Англосаксонской хронике, „Вильгельм внезапно появился перед Харольдом утром 14 октября, прежде чем его войска были построены в боевой порядок.
Тем не менее, король сражался очень храбро вместе с теми кто остался на его стороне, и великое кровопролитие было с обеих сторон. Король Харольд был убит, и вместе с ним Леовайн, его брат, и граф Гурт, его брат, и много достойных людей. Поле кровавой битвы осталось за французами - Бог даровал им победу за грехи английского народа" (28).
Почему автор хроники пишет: "… вместе с теми, кто остался на его стороне"? Потому что многие отошли от него, услышав об анафеме Папы. И все же многие остались, включая нескольких служителей Церкви. Почему они остались, зная, что они потеряют не только жизнь, но если анафема действительна, то и бессмертную душу? Вероятно, мало кто знал о и о богословских дебатах касательно , использования пресного хлеба за литургией, а также касательно декларируемого Папой его господства над Вселенской Церковью, что и привело в 1054 году к окончательному расколу между Восточной и Западной церквами. Еще меньше могло быть таких, которые пришли бы к твердому убеждению в правоте Константинополя и неправоте Рима. То, что Харольд совершил клятвопреступление, взойдя на трон, было общим мнением, и все же они оставались с ним.
Те, кто последовал за королем Харольдом, те англичане, которые сражались и умирали при Гастингсе, повиновались чувству сердца, а не холодному рассудку. Их сердца говорили им, что каковы бы ни были грехи короля и народа, он все же был их король и это был их народ. Не может же Бог хотеть от них, чтобы они предали и того и другого в минуту крайней нужды, во время борьбы не на жизнь, а на смерть с безжалостным иностранным завоевателем. Может быть, им припомнились слова аббата Элфрика, который писал в период царствования несчастного короля Этельреда: „Народ имеет право выбирать такого короля, какого хочет; но после того, как он помазан на Царство, он властвует над народом и народ не имеет право сбросить это иго со своей шеи" (29). А архиепископ Вульфстан писал: „Какими путями Бог посылает мир и благоденствие бедным Его рабам? - Только через Христа и через христианского короля" (30). Нет сомнения, что сторонниками короля Харольда руководило благодатное чувство преданности Помазаннику Божьему, ибо англичане продолжали высоко чтить принцип монархии, в то время как в других частях Европы он был уже подорван папизмом (31).
Не исключено, что сторонники короля вспомнили и также, что этот день-14 октября-был днем св. Каллиста , Римского Папы III века, которого многие христиане его времени (включая св. Ипполита) считали раскольническим анти-папой. Если тот Папа мог считаться схизматиком, то не с большей ли вероятностью можно считать схизматиком этого Папу, который находился под анафемой Вселенской Церкви Константинополя, пытался низвергать королевства таким же образом, как низлагал поместные церкви, и который благословил военное вторжение в мирную христианскую страну непрошеных иностранцев? А если так, то не они ли, нормандцы, были действительными схизматиками в отличие от истинных христиан, отказавшихся подчиняться ложным декретам и анафемам? Как бы то ни было, после битвы при Гастингсе мало кто из бежавших из страны англичан выбрали Рим, который ранее был традиционным местом убежища для английских изгнанников. На этот раз большинство бежало в Новый Рим - Константинополь, и .
После битвы Вильгельм со своим войском медленно продвигался зигзагами через графства Кент, Суррэй, Хэмлшир; переправился через Темзу вблизи Уолингфорда, направился к Беркхэмштэду, к северу от Лондона.
На пути к Лондону близ монастыря Первомученика Британского Святого Албана дорога, как пишет Маторей Парижский, „оказалась заваленной поперек множеством больших деревьев. Послали за аббатом монастыря и стали требовать у него объяснений. Глядя в глаза Вильгельму, аббат мужественно и откровенно признался: „Я исполнил долг, возложенный на меня моим происхождением (он был королевской крови); и если бы каждый такой же знатный человек, как я, и каждый моего звания и положения поступил точно также, что они вполне могли бы сделать, то ты бы не смог так далеко углубиться в эту страну" . Вскоре тот же аббат Фредерик встал во главе партии, пытавшейся принудить Вильгельма править как надлежит саксонскому принцу, т.е. согласно древним законам и обычаям, или же поставить вместо него правителем Эдгара Этелинга . Вильгельм согласился вначале, и на Великом Соборе в Беркхэмштэде поклялся на мощах св. мученика Албана, что он будет соблюдать эти законы. Текст клятвы был написан аббатом Фредериком. Однако в конце концов Вильгельм стал достаточно силен для того, чтобы пренебречь любыми мерами, ограничивающими его произвол. И он не поколебался нарушить клятву. Несчастный Харольд с большим трудом решился на подобное. Итак, Вильгельм еще более усилил свою власть и свирепость. Как и следовало ожидать, обитель Святого Албана в первую очередь пострадала от его мести. Он отнял у нее все земли между Барнетом и Лондонстоуном; и его с трудом отговорили от намерения сравнять монастырь с землей. Всего этого не вынес аббат Фредерик и умер от горя в монастыре Эли, куда он был вынужден бежать" (35).
В ноябре Завоеватель остановился в аббатстве Кентербери, откуда архиепископ Стиганд бежал для того, чтобы организовать национальное сопротивление в Лондоне. Как-то ночью некоторые из братии видели святителя Данстана, покидающего его церковь. Когда они пытались задержать его, он сказал: "Я не могу оставаться здесь из-за вашего греховного поведения и преступлений, чинимых в моем храме" (36). Первая церковь королевства ненадолго пережила уход из нее святителя Данстана - 6 декабря 1067 года она была сожжена дотла...
Вильгельм продолжал свое шествие по стране, систематически подвергая все вокруг разорению и уничтожению. В начале декабря он был уже в Саутварке, сжег его, оттеснил войска принца Эдгара на Лондонском мосту.
С английской стороны был допущен ряд ошибок и компромиссов. Первым таким актом было вручение Вильгельму ключей от города Винчестера вдовой короля Эдуарда Исповедника и сестрой короля Харольда. А архиепископ Стиганд подчинился ему в Уолингфорде. Затем в Беркхэмштэде, согласно Англосаксонской хронике, „он был встречен архиепископом Олдредом (Йоркским) , принцем Эдгаром, графом Эдвином, графом Моркаром и всеми лучшими людьми Лондона, которые подчинились ему из-за необходимости". Наконец, в день Рождества Христова (Сколь судьбоносен был этот день для английской истории!) он был коронован архиепископом Олдредом (потому что архиепископ Стиганд, короновавший короля Харольда, был объявлен схизматиком), и перед тем, как Олдред возложил на Вильгельма корону, тот поклялся на Евангелии, что будет править народом согласно наилучшим примерам его предшественников, если только народ будет верен ему" (37).
Лондонцы тоже страдали от своего нового хозяина. Во время коронации (служба коронации в Англии была составлена св. Данстаном по византийскому образцу и кроме Англии использовалась еще в Венгрии). Архиепископ Олдред спросил сначала англичан по-английски, согласны ли они, чтобы Вильгельм был их королем. Они ответили согласием. Потом Джефри, епископ Каутанский, обратился к нормандцам с тем же вопросом по-французски. Когда они тоже ответили согласием, то солдаты, охранявшие аббатство, напуганные громкими криками, стали поджигать город.
Профессор Аллен Браун пишет: „Ордерик Виталис весьма живо описывает панику, которая распространилась в храме как среди мужчин, так и женщин всех сословий, и как они бросились, давя друг друга, к дверям. Немногие остались до конца коронации. А сам король Вильгельм дрожал крупной дрожью. Действительно, для Вильгельма это мог быть один из самых ужасных моментов его жизни. Он без колебания верил в свое право на Англию, и, казалось бы, Бог подтвердил это право на поле Гастингса. И вдруг сейчас, в самый момент помазания его на царство, когда Благодать Божия должна была сойти на него и сделать его королем и священником, поднялся великий шум, и окна собора осветились пламенем, и люди вокруг бежали" (38).
После завершения торжеств Завоеватель обложил население очень тяжелым налогом. Затем, отдав приказ строить замки по всей стране, он вернулся в Нормандию, захватив с собой всех знатных людей Англии в качестве заложников. В декабре 1067 года он вернулся и быстро подавил восстания в Кенте и Хартфоршире. Затем произошло более мощное восстание в Иксетере. Туда он двинул соединенные войска нормандцев и англичан, и после восемнадцатидневной осады город сдался. За этим последовало усмирение кельтов в Корнуолле и захват городов Глостер и Бристол.
Тем временем на севере крепло сопротивление, консолидирующееся вокруг графа Моркара, которому было разрешено вернуться из Нормандии, вероятно, по ходатайству шотландского короля Малькольма (который приютил у себя принца Эдгара и был женат на его сестре Маргарет) и датского короля Свейна. Проведя Пасху в Винчестере, Вильгельм быстро двинулся на север, где построил замки в Вар-вике и Йорке, подчинил себе местных магнатов и заключил договор с королем Шотландии. Затем он повернул на юг и подчинил себе города Линкольн, Хантингдон и Кембридж.
Но 28 января 1069 года один из нормандцев, которого Вильгельм сделал графом части Нортумбрии к северу от Тисы, подвергся нападению на одной из улиц Дурхэма и был заживо сожжен в доме епископа Этельвайна. За этим последовало восстание в Йорке, и принц Эдгар приготовился двинуться из Шотландии, чтобы присоединиться к восставшим. Вильгельм, однако, реагировал быстро. Он рассеял осаждавших замок Йорк, жестоко расправился с восставшими и сделал Госпатрика графом этой области. Летом 1069 года Вильгельм вернулся в Нормандию. Но почти немедленно после его отъезда датский флот, состоящий примерно из двухсот сорока кораблей, вошел в устье реки Хумбер. Соединившись с Эдгаром, Госпатриком и Уолтхеофом, датчане разгромили нормандский гарнизон в Йорке и стали лагерем на южном берегу Хумбера, укрепив остров Аксхолм.
Все это послужило сигналом к восстаниям в Дорсете на границе с Уэльсом (под предводительством Эдрика по прозвищу Дикий). Великий французский историк Тьерри так описывает нормандскую кампанию по подавлению сопротивления:
„Армия Завоевателя была распределена большими отрядами на территории в сотни миль, и они прочесывали эту территорию во всех направлениях. Следы их прохождения отпечатывались глубоко. Историки прошлого повествуют, что от Хумбера до Тайна не осталось ни клочка возделанной земли, ни одной неуничтоженной деревни. Монастыри, пережившие набеги язычников-датчан, такие, например, как монастырь Св. Ап. Петра в Виаре и женский монастырь Витби, были осквернены и сожжены. К югу от Хумбера, согласно свидетельству историков, разрушение было не меньшим. Эти историки повествуют в своей эмоциональной манере, что между Йорком и Восточным морским побережьем все живое было уничтожено от человека до скота. Исключение составляли только те, кто нашел убежище в храме Святителя Иоанна (архиепископа Йоркского 721г.) в Беверли. Святитель Иоанн был по национальности англосаксом. И вот при приближении неприятеля множество мужчин и женщин со всем, что у них было наиболее ценного, сгрудились вокруг храма своего прославленного Богом соотечественника в надежде, что его молитвы перед Престолом Всевышнего спасут их жизнь и имущество. В то время лагерь нормандцев располагался в семи милях от Беверли. Распространились слухи, что в храме Святителя Иоанна укрываются наиболее богатые граждане и что вообще в этом храме собраны несметные сокровища. Тогда группа разбойников-авантюристов, которые в современной исторической литературе величаются „рыцарями", бросилась туда под командованием некоего Таустэйна, чтобы первыми завладеть сокровищами. Они вошли в Беверди, не встречая сопротивления, подошли к церковному двору, в котором собралась обезумевшая от ужаса толпа, и двинулись за ограду заботясь о сохранности самого архиепископа не более чем о саксонцах, прибегших к его помощи. Главарь бандитов Таустэйн заметил одного престарелого англичанина на котором были золотые браслеты по обычаю знатных людей его нации, и поскакал к нему с обнаженным мечом. Испуганный человек бросился в храм. Таустэйн преследовал его. Но едва его конь переступил порог храма, как тут же поскользнулся на каменном полу притвора и сбросил седока, который разбился насмерть. Увидев умирающего командира, нормандцы повернули назад. Их воображение было потрясено страшным примером могущества святого Иоанна из Беверли. И впоследствии, когда армия проходила через город, никто уже не осмеливался испытать на себе возмездие святого. Таким образом, только территория, принадлежащая этой церкви, оставалась населенной жителями в самом центре разгромленной страны.
...Голод, этот верный помощник завоевателей, следовал за ними по пятам. Сначала (с 1067 г.) голод охватил только те провинции, которые были ранее опустошены Завоевателем. Но, начиная с 1069 г., он распространился по всей Англии и являлся во всем ужасе своем сразу же по вторжении войск в новые провинции. Жители провинции Йорк и территории к северу от нее, съев оставленных нормандцами на дорогах лошадей, прибегли к людоедству. Более 10000 человек всех возрастов умерли от голода в этих районах" (39).
Армия разбойников вдруг стала „воцерковляться". Завоевателем были основаны новые монастыри с монахами из Нормандии. Другим способом „воцерковления" было вырезать английских монахов в старых сохранившихся монастырях и заселять их нормандцами. Так, например, в Стоуне близ Стаффорда на Тренте, как пишет Тьерри, „была небольшая обитель, где две монахини и один священник проводили дни в молитве саксонскому святому Вулфедую Все трое были убиты неким Енисантом, солдатом нормандской армии. „Енисант, - повествует легенда, - убил священника и двух монахинь с тем, чтобы отдать церковь своей сестре, которую он привез с собой" (41).
Профессор Дуглас пишет: „Военная кампания XI века была не просто и очевидно жестокой, но ее методы были беспрецедентны по жестокости и непростительны даже с точки зрения тех, кто во всем остальном были жаркими почитателями короля. „Я более склоняюсь, - писал один из нормандских монахов, - к тому, чтобы соболезновать бедам и страданиям несчастного народа, чем к тому, чтобы затушевать, прикрыть лестью вину того, кто повинен в этом страшном кровопролитии. Вина в этом варварском избиении не может остаться без наказания". Автор из Северной Англии приводит более точные подробности ужасных событий катастрофы и вспоминает о гниющих и разлагающихся трупах, валявшихся на больших дорогах пострадавшей области. За этим неизбежно последовала эпидемия чумы, и летописец из Ившэма рассказывает, как беженцы, бывшие в крайней стадии обнищания, заполнили маленький город. Все это нельзя отнести к риторическим преувеличениям, так как 20 лет спустя в Земельной Книге (т.н. „Думзди Бук") отражены последствия этого ужасного нашествия, причем имеются свидетельства, что разгром продолжался вплоть до царствования Стефана..." (42).
Архиепископ Йоркский Олдред умер от разрыва сердца 11 сентября 1069 года в своей сожженной епархии. Но перед этим он пришел к Вильгельму и публично проклял его за нарушение клятвы, данной при коронации.
Вульфстан, епископ Уорсестерский, самый знаменитый из английских епископов, аскет и чудотворец, сопровождавший короля Харольда в его походе на север в 1066 г., смиренно признал правление Вильгельма Завоевателя. Теперь он был послан для умиротворения Честера, т.к. он был единственным епископом, которого мог бы послушать народ этой северо-западной области, последней не завоеванной еще нормандцами. Капитуляция Честера более чем что-либо означала конец английского сопротивления. До тех пор пока многочисленные отряды беженцев продолжали сопротивление (особенно в болотистых местностях Линкольншира и Кембриджшира под предводительством Херворда Уэйка), имелась возможность консолидации общенационального сопротивления вокруг такой личности, как Вульфстан. Ниже мы увидим, что аскетизм Вульфстана не во всем был истинно православным, что и повлекло за собой подчинение узурпатору; а его хиротония в присутствии папских легатов, возможно, послужила причиной его раболепства перед лже-папой. Но мы увидим, что и Вульфстан совершил впоследствии решительный акт неповиновения...
Прежде чем отойти от событий на севере, необходимо вспомнить о влиянии на них величайшего святого севера - святителя Кутберта (†687). После насильственной смерти Роберта Комина, наместника Вильгельма в Дурхэме, Вильгельм снарядил новую военную экспедицию для восстановления порядка. Однако могущество св. Кутберта, наводившее в свое время ужас на нечестивых королей, не оставило его народ и на этот раз.
„Экспедиция, - пишет С. Дж. Стрэнкс, - повернула назад из-за густого тумана, посланного св. Кутбертом для спасения народа. Испуганные монахи решили укрыться в монастыре Линдесфарне, взяв с собой, разумеется, мощи своего святого. Когда они достигли побережья напротив острова, настала ночь и началась буря. Казалось, что путь отрезан, т.к. волны покрыли дамбу, соединяющую берег с островом. Монахи были усталыми и напуганными и не знали, что делать. И вдруг чудесным образом, как им показалось, море отступило и дорога к острову открылась... В Линдесфарне монахи оставались недолго и вернулись в Дурхэм к началу Великого поста в 1070 г. Два года спустя сам Вильгельм Завоеватель испытал на себе могущество святителя Кутберта. Он ненадолго остановился в Дурхэме на обратном пути из Шотландии для того, чтобы начать здесь строительство замка. Возможно, он узнал о том, как монахи пытались укрыться в Линдесфарне, взяв с собой св. мощи. Поэтому он заставил монахов поклясться, что св. мощи действительно находятся в Дурхэме. Но и этого было для него недостаточно. Он повелел открыть раку со святыми мощами в день Всех Святых, угрожая, что если не найдет там мощей, то все насельники монастыря будут казнены. Наступил день Всех Святых. Началась Божественная литургия. И внезапно с королем случился сильнейший приступ лихорадки. Очевидно было, что святой разгневался на короля за его дерзость. Испуганный король покинул храм, вскочил на коня и не останавливался, и не оглядывался до тех пор, пока не пересек реку Тис, границу области святителя Кутберта" (43).
В 1071 году последние остатки сил сопротивления, возглавляемые графами Эдвином, Моркаром, Сивардом и епископом Дурхэмским Этельвайном, укрылись в монастыре на острове Элм в Восточной Англии. Отсюда под предводительством Херворда Уэйка совершались частые набеги на отряды Вильгельма. Когда об этом узнал Вильгельм, он осадил монастырь и начал строительство дамбы от побережья к острову. Однако люди Херворда оказали сильнейшее сопротивление. Тогда „христианнейший король" Вильгельм прибег к гнуснейшей тактике. Он призвал колдунью, посадил ее в башню, возвышавшуюся над стенами укрепленного острова, и приказал ей читать заклинания по-английски. Но и это не помогло. Англичане предприняли успешную вылазку, колдунья упала с башни и сломала себе шею. В конце концов Вильгельм овладел укреплением, благодаря предательству игумена и монахов (и с ведома графа Моркара). „Считая своим священным долгом,- говорится в Книге Эли,- сохранить в целости храм Господа и Святой Этельдреды, монахи пришли к соглашению с Вильгельмом и в обмен на обещание сохранить монастырь и подтвердить пвава на его владения они тайно провели нормандцев в мятежную крепость" (44).
Херворд и его люди бежали, но другие не были столь удачливы. Как пишет Кейтли, „многим пришлось усомниться в правильности мысли о сдаче крепости. Король приказал привести к нему всех защитников, сначала начальников, потом тех, кто имел звания или известность. Одни были отправлены в пожизненное заключение (среди них обманутый Моркар, Сивард и епископ Этельвайн); другим выкололи глаза или отрубили ноги или руки. Вильгельм редко приказывал повесить, предпочитая дать людям время для раскаяния. Большинство незнатных людей он оставил без наказания. Потом, чтобы быть уверенным в том, что Эли его больше не побеспокоит, он приказал построить замок на монастырской территории (его валы еще сохранились)..." (45)
Войдя в аббатство, он держался подальше от раки св. Этельдреды и издали бросил слиток золота на ее алтарь: он не осмелился подойти ближе, боясь, что Бог покарает его за то зло, которое он причинил этому святому месту. И правильно сделал, ибо, хотя монахи сохранили свои владения и своего английского игумена, Вильгельм скоро нашел предлог обложить монастырь огромной данью, в результате чего пришлось продать почти все драгоценные украшения храма. Не досчитавшись нескольких монет при очередном сборе дани, король счел это удобным предлогом для того, чтобы еще больше увеличить сумму дани, и тогда монастырь потерял и те немногие ценности, которые еще оставались. „Даже после этого, - сетует Книга Эли, - никто и монастыре не верил, что их оставят в покое. И они оказались правы"4^.
После ряда дальнейших приключений Херворд в конце концов помирился с Вильгельмом. Однако другой английский вождь, граф Уолтхоф, не был столь удачлив. Он присоединился к заговору недовольных нормандцев и саксонцев. Мятежники потерпели поражение, и граф был казнен, успев прочесть молитву Господню только до слов „и не введи нас во искушение". Казнь состоялась в Винчестере. Похоронен он был в Краулэнде, и, как сообщает игумен Вулфкетил Краулэндский, на его могиле совершались многие чудеса. Однако прославление его как святого было запрещено нормандскими властями. Вулфкетил был судим на Соборе в Лондоне за идолопоклонство, лишен сана и сослан в Гластонбери...
Теперь мы переходим к последнему акту трагедии - к печати лже-папы на всем происшедшем.
„В неделю после Пасхи, - пишет Тьерри, - исполняя просьбу Вильгельма, в Англию прибыли три папских легата (впервые после 787г.) - Ерменфени, епископ Сиеннский, кардиналы Иоанн и Петр. Нормандцы строили большие планы относительно этих посланников своего союзника Папы. Вильгельм держал их у себя в течение целого года, оказывая им всяческие почести (пишет древний историк), как если бы они были ангелами Божьими.
Во время голода, который во многих областях косил саксонцев тысячами, в укрепленном дворце Винчестера устраивались блестящие празднования. Римские легаты вновь возложили корону на голову Вильгельма для того, чтобы снять проклятие, тщетно произнесенное против Вильгельма архиепископом Йоркским Олдредом.
После празднества в Винчестере была созвана грандиозная ассамблея в составе нормандцев (мирян и священников), присвоивших себе земли и богатства. На эту ассамблею приказано было явиться и представителям саксонцев. Стиль разосланных циркуляров не оставлял сомнений в характере постановлений этого „великого совета" (как он был назван): „Хотя Церковь Рима, - писали легаты, - имеет право наблюдать за поведением всех христиан, Она уделяет особое внимание рассмотрению вашей морали и образа жизни. Тех, кого Она ранее учила вере во Христа, теперь необходимо излечивать от последствий упадка этой веры. Чтобы осуществить над вами наше благотворное наблюдение, мы, посланники благословенного апостола Петра и уполномоченные представители нашего Папы Александра, решили держать с вами совет, так как мы узнали о плохих делах, творящихся в винограднике Божием, и намереваемся теперь засадить этот виноградник делами, полезными как для тела, так и для души".
Истинный смысл этих мистических слов был в том, что Завоеватель в согласии с Папой решил лишить всякой власти высшее духовенство английского происхождения; а миссия легатов состояла в том, чтобы придать религиозную окраску этим чисто политическим стремлениям Завоевателя. Прелатом, которому они нанесли первый удар, был Стиганд, архиепископ Кентерберийский, который осмелился призвать к оружию против Завоевателя и потом отказался помазать его на царство. Это были его реальные „преступления". Но приговор о его смещении основывался на других, более „высоких" предлогах (пользуясь словарем древних историков). Было выставлено три обвинения, согласно которым его архиепископство было признано недействительным: во-первых, он занял кафедру архиепископа при жизни архиепископа Роберта, нормандца по происхождению, изгнанного саксами; во-вторых, он возложил на себя омофор архиепископа Роберта (забытый им при бегстве); наконец, в-третьих, он получил свой собственный омофор из рук Бенедикта X, который был низложен и затем отлучен от Церкви побелившим его соперником.
Как только друг короля Харольда и его страна были, говоря языком того времени, срублены каноническим топором, принадлежащие ему владения были поделены между королем, королевой и епископом Бойе. Как с архиепископом Стигандом, расправились и с английскими епископами, безупречными с точки зрения канонов. Александр, прелат Линкольна, Эгельмар, прелат Восточной Англии, Эгельрик, прелат Сассекса, ряд других епископов и игуменов главнейших монастырей были одновременно низложены. После того, как приговор об их низложении был зачитан, их заставили поклясться на Евангелии в том, что они признают себя низложенными по закону и навсегда и не будут протестовать против своих преемников, кто бы они ни были. Затем их под вооруженной охраной развезли в разные крепости и монастыри, ставшие их тюрьмой. Тех, кто ранее были монахами, отсылали в их монастыри, официально объявляя, что они уходят туда добровольно, испытывая отвращение к миру и желая увидеть друзей своей юности. Так иноземная власть сочетала осмеяние с насилием. Саксонское духовенство не осмелилось противостоять своей судьбе. Стиганд бежал в Шотландию. Эгелсиг, игумен монастыря Св. Августина, отплыл в Данию и был вытребован обратно рескриптом Завоевателя, как „беглец короля". Только Эгельвин (Этельвайн), епископ Дурхэма, в момент своей отправки в ссылку торжественно проклял угнетателей своей страны, объявив их навсегда отлученными от общения христиан, употребив при этом грозную и вескую формулу отлучения. Но эти слова не встревожили нормандцев, у Вильгельма были священники, употреблявшие оружие лжи против священников точно также, как у него были мечи, отражавшие удары мечей..." (47).
Этельвайн, умерший от голода в тюрьме в Авингдоне, не был единственным епископом, оказавшим сопротивление папистам. Его брат Этельрик, ушедший на покой с поста епископа Дурхэма для того, чтобы освободить место своему брату, был привезен из Петерборо, обвинен в „пиратстве и заключен в Вестминстерском Аббатстве. Там он прожил еще два года „в добровольной нищете, но в богатстве слез" (48) и так и не примирился с Вильгельмом. Он умер 15 октября 1072 г. и был похоронен в храме Св. Николая. Очень скоро его признали святым, потому что многие чудеса совершались на его могиле (49). „Те, кто знал его при жизни, - пишет Вильгельм Малсберийский, - передавали память о нем своим детям вплоть до сего дня (1120). На его могиле побывало множество паломников и просителей" (50).
Заставив молчать истинных епископов, паписты ополчились против монахов. Среди последних немногие оказались подобными игумену Фредерику из монастыря Св. Албана, который оказал решительное сопротивление. Среди этих немногих были три монаха из подворья монастыря Эли в Сэйнт Неот, Хантингдоншир. „Когда нормандец Гилберт из Клара пришел их выгонять, они отказались двинуться с места, и их нельзя было вынудить к этому ни голодом, ни плетью. Наконец их насильно перевезли через пролив и заключили в нормандском монастыре Век, где, насколько известно, они оставались до самой смерти" (51).
В 1083 г. дело дошло и до одного из самых почитаемых святых мест Англии - Гластонбери. И этому прославленному монастырю пришлось пострадать от набега „христианских" язычников. Поводом послужил спор между монахами и их новым игуменом-нормандцем Турстаном, который хотел заменить старые григорианские распевы новыми, употреблявшимися в Дижоне. Англосаксонская хроника отмечает, что „монахи высказали ему (Турстану) скромную жалобу по этому поводу и просили его управлять справедливо и с уважением к его насельникам, а они в свою очередь будут ему верны и послушны. Игумен, однако, не захотел их слушать и обращался с ними все хуже и хуже. Однажды он вошел в трапезную и разразился речью, полною угроз против братии. По его вызову явились какие-то миряне в полном вооружении. Не зная, что эти люди хотят предпринять, монахи разбежались кто куда. Некоторые заперлись было в церкви, но вооруженные люди проникли туда и стали выталкивать монахов. Более того, французы поднялись на хоры и стали оттуда бросать камни в монахов, находящихся в алтаре. Некоторые с галерей начали пускать в алтарь стрелы, многие из которых попали в Святое Распятие над алтарем. Несчастные монахи лежали вокруг Престола, а некоторые забрались под него, взывая к Господу, умоляя Его о милости, которой не могли ожидать от людей. В то время, как одни французы обстреливали св. алтарь, другие ворвались в него, взломав двери и убили некоторых монахов, а других ранили. Кровь текла из алтаря на ступени, а со ступеней на пол. Трое монахов было убито и восемнадцать ранено" (52).
Вильгельм Малсберийский добавляет, что монахи Глас-тонбери отказались от песнопений Вильгельма Фекампского, „потому что эти песнопения были в практике Римской церкви" (53). Из этого видно, что Старая Английская церковь сохранила давние церковные традиции Православного Рима, утраченные на континенте.
Вильгельм Малсберийский свидетельствует также, что одна из стрел пронзила тело Распятого Христа и из раны хлынула кровь. Видя такое знамение, виновники преступления были сильно смущены. Один из них тут же сошел с ума и, выбежав из храма, упал, сломал шею и умер. Остальные, увидев это, поспешили покинуть монастырь, опасаясь, что и их постигнет кара Божия. Но Божественная справедливость не позволила им избежать возмездия, т.к. они стали сообщниками преступления дьявола. Одни из них получили внутренние, другие внешние повреждения; их умы или тела стали бессильными, расслабленными. Так все они понесли справедливое наказание.
Таким образом, нормандцы осмелились сделать то, на что не отважились в свое время язычники саксы и датчане - на осквернение „Тайны Бога", старейшей и святейшей святыни Британии, места, где соединялись во Христе иудеи и греки, римляне и кельты, саксы и датчане...
Даже мощи английских святых подверглись осквернению. Как пишет Тьерри, „ненависть духовенства Завоевателя к уроженцам Англии распространялась и на святых английского происхождения: в различных местах гробницы их были разрушены и святые мощи выброшены" (54). В частности, архиепископ Ланфранк отказался признать (†1012) священномучеником, несмотря на то, что мученичество его подтверждалось нетленностью его мощей; он также перенес день святителя Данстана в разряд третьестепенных праздников и „реформировал" некоторые другие праздники Английской церкви.
Однако английские святые сами себя активно защищали. В 1077 году монастырь в Ившэме перешел под управление нормандского аббата Уолтера, который по совету Ланфранка решил подвергнуть мощи местных святых испытанию огнем. Святые мощи не только не сгорели, но огонь отказался их коснуться. Более того, когда Уолтер нес череп святого мученика принца Уистана, тот выпал из его рук и стал выделять потоки влаги. Когда же нормандцы приблизились к мощам святого Кредана, игумена Ившэма VIII века, они ужаснулись, увидев их сияющими подобно золоту (55) Тогда ободренные всем этим монахи Ившэма перешли в наступление, Они пошли крестным ходом для сбора пожертвований по всей стране, взяв с собой мощи самого величайшего из местных святых-Эгвина, епископа Уорсестерского (†709). Во время прохождения процессии произошло великое множество чудес - в том числе в таких отдаленных друг от друга местах, как Оксфорд, Дувр, Винчестер и река Трент (56).
В последующие десятилетия обнаружение нетленных мощей ряда английских святых подтвердило святость древних традиций, В числе этих обнаруженных святынь были святые мощи Милбурги, обнаруженные в Венлоке в 1079 году, мощи святого Феодора Кентерберийского, обнаруженные в 1091 году, в Бери в 1095 году, святого Эдуарда Исповедника в Вестминстере в 1102 году, святого Кутберта в Дурхэме в 1104 году, святого Элфиджа в Кентербери в 1105 году, святой Этельдреды в Эли в 1106 году. Постепенно, однако, по мере того как память дореволюционной Англо-Саксонской Англии затухала или, вернее, насильственно стиралась из народного сознания, старые традиции утрачивались. Вильгельм Малсберийский еще мог писать в XII веке: „Разве нет на острове столько святых мощей, что, проходя по любой деревушке, вы непременно узнавали имя нового святого?" Но далее он добавляет: „И о скольких из них исчезли все свидетельства!" (57)
Но все это можно было бы пережить, если бы сами англичане сохранили свою веру и свое место в Единой Истинной Церкви, Однако 29 августа 1070 года в день Усекновения главы св. Иоанна Предтечи, т.е. в день строгого поста в Православной Церкви, первый римский католический архиепископ Ланфранк из Века получил звание архиепископа Кентерберийского, заменив на этом посту православного архиепископа Стиганда. Воистину, „предтечи Христа", проповедники покаяния были утрачены для Англии. Теперь наступил пост - и не пост, а голод - для всего английского народа. „Не голод хлеба, не жажда воды, но жажда слышания слов Господних" (Амос 8,11). Как писал анонимный английский поэт в начале XII века, „учителя потеряны, и многие люди тоже" (58).
Немедленно Ланфранк потребовал и в конце концов получил подчинения от Томаса, архиепископа Йоркского, несмотря на то, что Йорк на всем протяжении предшествующей английской истории являлся независимым от Кентер-берийских архиепископов. Написанный по-английски текст Англосаксонской хроники на этом месте кончается, и далее хроника продолжается по-латыни. И действительно, Английская церковь с этих пор становится латинской как по языку, так и по богословию.
Ланфранк также начал реформу канонического законодательства Английской церкви с тем, чтобы привести его в соответствие с новым законодательным кодексом римского папизма. В этом он получил полную поддержку короля Вильгельма, который сказал: „Я предписал, чтобы епископские законы были исправлены, так как до моего времени они расходились с предписаниями святых канонов". Эти новые каноны, которые уже были введены в Нормандии и других странах Западной Европы, касались таких моментов, как почитание Римского Престола, симония, разделение светского и церковного суда и безбрачие духовенства.
Декрет о введении этих канонов вызвал сильнейшее беспокойство как в Англии, так и на континенте. И к сожалению, мы видим, что английский епископ Вульфстан был на стороне неканонических нападок на законное право священников на брак. Так мы читаем, что „грех невоздержания он ненавидел и одобрял воздержание во всех, особенно в служителях Церкви. Если он находил кого-нибудь строго соблюдавшего целомудрие, он приближал к себе и любил как сына. К женатым же священникам он применил указ, повелевавший им либо отказаться от плотских желаний, либо от священства. Если они выбирали целомудрие, их с радостью оставляли, а если они решали продолжать предаваться телесным наслаждениям, их с позором выгоняли. Находились такие, которые предпочитали оставить свой храм, но не своих жен. Таковые странствовали и умирали от голода. Некоторые, впрочем, искали и находили другие способы существования" (59).
За послушание королю и строгое соблюдение папских декретов Вульфстан заслужил уважение сильных мира сего, и к 1080 году он был одним из очень немногих епископов английского происхождения, еще сохранивших свои епархии. Мы можем только сожалеть о падении великого аскета и чудотворца, который согласился разъединять тех, кого Бог соединил. Если бы он только обратил внимание на каноны, принятые семью Вселенскими Соборами по поводу браков священников! (60) Если бы он обратил внимание на переписку великого апостола Германии англичанина св. Бонифация, из которой он узнал бы, что Папа Захария в письме к св. Бонифацию поддерживал вступление священников в брак! (61) Хотя в последний период своего существования Английская церковь иногда приветствовала безбрачие священников (как, напр., в кодексе Этельреда /1008 г./), но в общем и целом женатое священство не вызывало сомнения (о чем свидетельствует, в частности, „Закон о священнослужителях Нортумбрии"), и никогда до времени Завоевателя законно женатых священников не принуждали расставаться с женами. Но таков уж был неуравновешенный характер Вульфстана, соединявшего строгое, почти ма-нихейское стремление к целомудрию с поразительным пренебрежением к Божественным установлениям. У него было папистское понятие о послушании, и он игнорировал апостольские слова: „Коварный король - не король, а тиран, равно и невежественный епископ - не епископ, а только по имени таков" (Учение св. апостол. VIII, 19).
В пользу Вульфстана говорит, правда, один эпизод: на Соборе в Вестминстере в 1076 году он отверг требование Лан-франка отдать свой епископский жезл и перстень на том основании, что Вульфстан, согласно мнению Ланфранка, был „невежественным неучем" (62). Как повествует Эйлред Риволкский (в пересказе кардинала Ньюмэна), Вульфстан поднялся и сказал, что отдаст знаки своего епископского достоинства только королю Эдуарду Исповеднику, по инициативе которого он был хиротонисан. „С этими словами он слегка поднял руку и вонзил жезл в камень надгробья святого. „Возьми его, мой господин, - сказал он, - и передай тому, кому хочешь". Затем он вышел из алтаря, снял с себя епископское облачение и сел среди простых монахов. Ко всеобщему удивлению жезл прочно засел в камне. Его пытались вытащить, но напрасно. Ропот пробежал по собравшимся. Все сгрудились вокруг надгробья. Надо было видеть их удивление! Они то приближались к камню, то отступали, протягивали руки и убирали их назад. Они ложились на пол, чтобы снизу посмотреть, каким образом жезл держится в камне. Потом они поднимались и собирались небольшими группами и перешептывались. Недоумение охватило и членов Синода. Ланфранк послал епископа Рочестерского извлечь и принести жезл, но и он не смог его вытащить. Архиепископ призвал короля и вместе с ним они подошли к гробнице. Прочитав молитву, они попытались сами вытащить жезл, но напрасно. Король в гневе стал кричать на архиепископа, и тот разразился слезами... Только после того как архиепископ взял обратно свое требование о низложении Вульфстана, последний спокойно извлек жезл из надгробья" (63).
Но кто был действительным правителем Английской церкви в то время - Вильгельм или Папа?
Прежде всего следует заметить, что начиная с 1070 года архиепископы Кентерберийский и Йоркский и, конечно, сам король были в полном согласии с Римом. Детальное изучение церковной истории показывает, что абсолютная власть Вильгельма как над государством, так и над церковью не мешала ему одновременно поставить церковь в полное подчинение также и Папе. Когда Папа Александр П благословил вторжение нормандцев в Англию, он рассчитывал, что нормандцы подчинят „нереформированную и упорствующую церковь Англии континентальному движению за реформы и поставят ее под юрисдикцию реформированного папизма" - и в этом он был прав (64). Оба первых Кентербе-рийских архиепископа, Ланфранк: и Ансельм, были монахами из Бека и были твердо укоренены в духе реформаторского движения. Вот почему, когда человек, который фактически был вдохновителем нашествия, - архидьякон Гильдебранд - стал Папой Григорием VII и потребовал от Вильгельма обещанной клятвы в абсолютном подчинении (в благодарность за поддержку, которую он оказал Вильгельму), то он не был слишком смущен отказом Вильгельма дать такую клятву. Папа Григорий так определяет свое отношение к Вильгельму в 1081 году: „Хотя английский король в некоторых своих действиях не показывает той степени преданности, на которую мы были вправе рассчитывать, однако он никогда не разрушал и не продавал храмов Божиих; он несет большие тяготы в стремлении управлять подданными в духе мира и справедливости; он отказывался принести какой-либо вред Апостольскому Престолу (хотя его к этому склоняли враги Креста и Христа); и он заставил священников развестись с женами (примирив их таким образом с нами) - всем этим он показал себя достойным Нашей благосклонности и уважения более других королей" (65).
К „другим королям" Григорий относил прежде всего императора Германии Генриха IV, который, в отличие от Вильгельма, не поддерживал программу папских реформ, хотя поддержал нормандское вторжение в Англию. Если бы Вильгельм действовал подобно Генриху, то Папа Григорий, несомненно, отлучил бы от Церкви и его, согласно догматическому принципу, изложенному им в письме от августа 1076 г.: „Если святой Апостольский Престол, обладая дарованной свыше властью управляет делами духовными, то тем паче надлежит ему управлять и земными делами". Если бы Вильгельм отказался от сотрудничества с папством, то нет сомнений, что Папа призвал бы его подданных повести против него „священную войну", подобно тому, как он поступил с Генрихом. Как сформулировал анонимный монах из Херш-вельда, „(Григорианцы) считают делом веры и долгом члена Церкви убивать и преследовать тех, кто сохраняет общение или поддерживает отлученного от Церкви короля Генриха и не желает содействовать (григорианской) партии" (66).
Вильгельм, однако, применяя грубую силу во внутренней политике и тонкую дипломатию во внешней достиг такого абсолютного контроля и над церковью и над государством, какого не достигал ни один из английских правителей (не исключая и Генриха VIII), и в то же время парадоксальным образом сохранял хорошие отношения с самым авторитарным Папой в истории.
Абсолютизм власти Вильгельма над Церковью весьма точно охарактеризован Эдмером Кентерберийским: „Политикой Вильгельма являлось установление и использование в Англии тех законов, к которым он и его предки привыкли в Нормандии. Повсюду в стране он ставил в епископы, аббаты и делал знатными таких людей, которые, будучи весьма низких достоинств и прежнего их положения (о чем всем было известно), проявили бы черную неблагодарность, если бы хоть в чем-нибудь ослушались короля. Поэтому все решения как в сфере духовной, так и земной принимались только после одобрительного кивка короля...
В частности, король не позволял никому на его территории принимать или исполнять какие-либо указания, исходящие от понтификата города Рима, без одобрения короля. Он не позволял никому принимать какие-либо письма оттуда, если они не были сначала показаны королю. Он также не позволял примасу королевства (т.е. архиепископу Кентерберийскому или Добернийскому), председательствующему на Соборе епископов, рукополагать кого-либо или же низлагать без предварительного согласия на то короля. Он не позволял никому из епископов без согласования с ним накладывать епитимию или отлучать от Церкви его баронов и военачальников за вину кровосмешения или прелюбодеяния даже в тех случаях, когда вина эта была очевидна и всем известна, т. е. запрещал применять к подобным лицам какие-либо принципы церковной дисциплины без его одобрения" (67).
В своем письме к Папе, в котором король отказывался принять требуемую от него присягу, он писал: „Я не желаю приносить эту присягу, потому что я никогда этого не обещал и никто из моих предшественников не приносил такой присяги предшественникам Вашим" (68). В том же письме он называет архиепископа Ланфранка буквально „мой вассал" (т.е. „не ваш, не Папы")!
С другой стороны, Вильгельм согласился на требование Папы выплачивать Риму т.н. „лепту св. Петра", т.е. пожертвование, взимаемое и ранее в Англии на добровольных началах, но теперь ставшее обязательной данью, возложенной Вильгельмом на плечи обнищавшего народа (что согласовывалось с политикой морального и экономического подавления англичан).
Таким образом, Папе оставалось ждать смерти Вильгельма для того, чтобы постепенно распространить на Англию свою личную власть, что и было завершено при короле Иоанне, Философия Рима была в данном случае таковой: короли приходят и уходят, а папство остается, Вильгельм уже сломил хребет английской нации и физически и духовно; тоталитарная структура англо-нормандского управления сочетавшая и светскую и духовную власть в руках короля, при простой замене главного правителя становилась идеальным и послушным механизмом „Викария Христа".
Таким образом, кощунственные декреты Папы Григория, принятые на Латорнском Соборе, хотя и не были формально узаконены в Англии, однако к их принятию там, в сущности, никаких препятствий не было. Эти декреталии гласили: „Папу не может судить никто; Римская церковь никогда не ошибалась и не будет ошибаться до конца света; Римская церковь была основана Самим Христом; только сам Папа имеет власть низлагать и поставлять епископов; только он имеет власть устанавливать новые законы, создавать новые епархии, разделять старые; он один имеет власть перемещать епископов; он один имеет власть созывать соборы и устанавливать новые каноны; он один имеет право изменять свои собственные решения; только он имеет право носить знаки императорской власти; он имеет право низлагать императоров; он имеет право освобождать их подданных от подчинения им; короли обязаны целовать туфлю Папы; папские легаты стоят выше всех епископов, даже если по церковной иерархии они стоят ниже; апелляция к папскому суду аннулирует решения всех других судов; правильно поставленный Папа, без всякого сомнения, становится святым заслугами св. Петра" (69). Читая это, вспоминаешь слова архимандрита Иустина Поповича: „История человечества знала три главных грехопадения человека: падение Адама, падение Иуды и падение Папы... Падение Папы заключалось в попытке заменить Богочеловека человеком" (70). Стараниями Вильгельма и Григория Англия отпала от почитания Богочеловека и заменила его почитанием человека.
Григорий не смирил своей гордыни и тогда, когда лежал умирая в ссылке в Салерно. „Я возлюбил правду и возненавидел беззаконие, - сказал он, - вот почему я умираю в ссылке". При этом монах, находящийся у его ложа, воскликнул: „Не в ссылке ты умираешь, ибо Бог даровал тебе в наследие язычников и их самые отдаленные земли".
Нет сомнения, что сказал бы первый Папа Григорий, апостол английской нации, услышав подобную исповедь. писал: „Всякий, кто посмеет назвать себя „вселенским епископом" является предтечей антихриста" (71)!. Так что, услышь он слова Григория Гильдебранда, он тут же низложил бы его и отлучил от Церкви как богохульника и разрушителя всего его труда. Но английский народ за некоторыми исключениями не последовал ни за Отцом Небесным, ни за своим земным отцом, который первый проповедывал им Евангелие.
И вот они пожинали плоды. Как писал Эдмер, „сколь многие из рода человеческого впали в ничтожество! Сыновья королей и герцогов и гордые владельцы земель были скованы цепями и кандалами и брошены в тюрьмы. У многих отсекли мечом руки и ноги, многие пострадали от болезней, многим выкололи глаза, так что, когда их освободили от тюрьмы, они все равно оставались пленниками мрака! Это были живые мертвецы, для которых солнце, радость всего человечества погасло навсегда. Блаженны те, кто находясь в этом состоянии, утешал себя надеждой на воздаяние в вечности; несчастны те, кто не имел веры,- они, лишившие себя Неба, лишились и земного богатства; для них вечная казнь началась уже здесь... „Ибо время начаться суду с дома Божия" (); и суд Божий был очень суров на некогда благочестивой Английской земле, особенно на Севере, который отказался помочь Харольду и с крайней жестокостью был опустошен Вильгельмом. Но затем Бог отомстил орудию своего гнева (). Когда Вильгельм умирал, как рассказывает нормандский монах Ордерик Виталий, он испытывал угрызения совести за свои дела: „Я не оставляю наследника английской короне, - говорил он, - но поручаю ее Самому Создателю, Которому сам я принадлежу и Который управляет всем. Ибо я не получил эту высокую честь по праву наследства, но вырвал ее силой у клятвопреступника-короля в отчаянной борьбе, пролив много человеческой крови, убивая и ссылая его приверженцев. Так я подчинил себе Англию. Я преследовал ее коренных жителей без всякой причины, будь то благородный или простолюдин. Я жестоко подавлял их. Многих я несправедливо обездолил; великое множество, особенно в графстве Йорк, погибло из-за меня от голода и меча. Из-за этого жители Дэйра и те, которые жили к югу от Хумбера, призвали короля Дании Свэйна на борьбу со мною и предали мечу Роберта Комнина и тысячи моих солдат за стенами Дурхэма, также и многих моих баронов и знатных рыцарей в разных других местах. Эти события так возмутили меня, что я набросился на северные графства, как разъяренный лев. Я приказал сжигать их дома и посевы и все их имущество без разбора и убивать их скот и лошадей, где бы они ни находились. Так я отомстил им, наслав на них голод, и, увы, совершив это, я стал варварским убийцей многих тысяч молодых и старых жителей этого края. Так как я в своем стремлении к трону этого королевства совершил множество преступлений, я не могу отдать его никому, кроме одного только Бога, чтобы после моей смерти не случилось худшего..." (72)
Но этой исповеди вряд ли было достаточно, чтобы искупить вину перед Богом. Как пишет Тьерри, на основе свидетельств Ордерика Виталия „события, сопутствовавшие похоронам Вильгельма, показали, что на нем все еще оставалась каинова печать. Увидев, что он умер (а он умер ночью), врачи и другие, бывшие с ним, вскочили на коней и ускакали в свои имения. Прислуга и вассалы низшего ранга, когда их начальники разбежались, собрали оружие, посуду, одежду короля и другие, вещи и даже сняли с него белье и тоже разбежались, оставив обнаженный труп на полу. Так тело короля лежало несколько часов... Потом некоторые священники, служители и монахи, вспомнив свои обязанности, приступили к погребальному обряду. Облачившись, взяв Распятие, свечи и кадила, они приблизились к телу и начали отпевание. Архиепископ Руанский по имени Гийом велел перевезти тело короля в Каен и похоронить в базилике Св. Первомученика Стефана, построенной по распоряжению Вильгельма. Но все его сыновья, братья, все его родственники отсутствовали при его кончине; не было ни одного его офицера; никто не позаботился о похоронах. Лишь один темный простолюдин из местных жителей по имени Херлуин по доброте душевной и по любви к Богу (так говорят историки) взял на себя хлопоты и расходы. Он нанял повозку и сопровождающих, перевез тело в порт на Сене и оттуда на барже вниз по реке, и потом по морю в Каен. Гилберт, аббат базилики Св. Стефана, пришел встретить гроб; к нему присоединялись многие священники и миряне; но внезапно случился пожар и процессия рассеялась. Погребение „великого вождя", „славного барона", как историки того времени называли его, было прервано и другими событиями. В этот день на погребение собрались все епископы и аббаты Нормандии. Вырыли могилу между алтарем и хорами, месса кончилась, настало время опускать гроб в могилу. Вдруг из толпы отделился человек и громко произнес: „Священники и епископы, эта земля моя, на ней стоял дом моего отца. Человек, за которого вы молились, отнял ее у меня, чтобы построить здесь свою церковь. Я никогда не продавал этой земли, не закладывал ее и не отдавал. Это мое право. Я заявляю это. Во имя Бога я запрещаю вам хоронить тело грабителя здесь и засыпать его моей землей". Сказавший эти слова был Асселин, сын Артура, и все присутствующие подтвердили справедливость его слов. Епископы попросили его подойти и заключили сделку: они предложили ему шестьдесят солей только за место погребения и в соответствующих размерах обещали заплатить за всю остальную землю. На этих условиях тело завоевателя Англии разрешено было предать земле. Оказалось, однако, что каменный гроб слишком узок; при попытке уложить тело в него, оно распалось. Несмотря на обилие фимиама и ладана, зловоние было так сильно, что люди с отвращением разбежались. Священники, торопливо закончив обряд, также поспешно покинули церковь" (73).
Библиография и примечания
1. Лучшим источником сведений о христианизации Англии является труд Беды Достопочтенного: „Церковная история английского народа". О св. Августине и крещении а р. Свэйл см.: Эндрю Филлипс. Православное христианство и Старая Английская церковь. 1996. С. 5-18.
2. Инициатор Миссии св. Григорий Великий был очень обрадован этой новостью. Он тут же написал об этом св. Евлогию, Патриарху Александрийскому, после чего отправил письмо св.Ад-густину: „Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение", ибо зерно пшеницы, упав на землю, умерло, чтобы не царствовать только на Небе, но чтобы царствовать и на земле, ибо Он Тот, Чьей Смертью мы живы; Чьей слабостью сильны; Чьим страданием избавлены от страдания; посредством любви Которого нашли то, что не искали" (Послание 28; переведено в „Никейские и после-никейские Отцы Церкви". Т. XII, Ч. 2).
3. См. также: Дж. Романидес. Франки, римляне, феодализм и догматы. Брулин. Массачусет. 1981; В.Мосс. Возрождение романизма // Православная Жизнь. Июль-август. 1992.
Отец Эндрю Филлипс (цит. соч. с. 15) ярко обрисовал начало романизации Англо-Саксонской Британии: „Король Этельберт и королева Берта, казалось, соперничали с Константином Великим. Поставив Кентербери во главе Церкви, они переехали в Рекулвер для строительства нового дворца. Рекулвер стал их новым Римом, подобно тому, как языческая Византия стала христианским центром - Новым Римом - Константинополем. Кентербери, английский Старый Рим, был отдан итальянскому митрополиту Августину. Тем не менее король Этельберт сохранил символически королевский монетный двор в „Старом Риме". Символически, потому что Кентербери был его сокровищницей как в духовном, так и в земном смысле. На монетах, которые здесь чеканились, были изображены Ромул и Рэм, и волчица на Капитолии. Этельберт стал одним из многих королей, признающих свою зависимость, хотя бы и формальную, от императора ромеев, примкнув, к цивилизации, источником которой являлся новый Рим (Византия). Один Бог, одна Церковь, одна Христианская Империя - такова была реальность того времени, несмотря на серьезные препятствия, различия в культуре, в образе мышления, в этническом происхождении и церковной практике. В общем и целом, Церковь была Едина и цивилизация одна. Мы знаем, что даже в XI веке английских епископов хоронили так же, как и византийских- сидящими на епископском троне. Знаем также, что греческие епископы нередко на склоне лет уходили на покой в английские монастыри (напр., малоизвестный архиепископ Константин в Малсбери) и что греческие праздники, такие как Введение во храм Пресвятой Богородицы (21 ноября) и Зачатие Пресвятой Богородицы св. прав. Анной (9 декабря) были внесены в английский церковный календарь.
4. Эндрю Филлипс. Православное христианство. С. 22; Х.Р. Лойн. Англо-Саксонская Англия и Нормандское завоевание. Лондон, 1970. С. 254; Г.Вард (Археология Кантиана. Т. XLV. С. 89) пишет, что в 1066 г. в одном только Кентербери было более 400 храмов.
5. Св. Эдуард сказал, что семь Спящих Отроков изменили положение: перевернулись с правого бока на левый, что возвещает грядущие бедствия.- См.: W. Malsberi. Gesta Regum Anglorum. Т.II. Р. 225.
6. Петр Ллевелин (Рим в средневековье. Лондон, 1996. С. 254) подчеркивает значение английских поселений. Он пишет, что во время понтификата Папы Паскаля (IX век) „в английской колонии Борго, близ Храма Св. Петра, дома по обычаю строили из дерева, и они сгорели в разрушительном пожаре, первом из многих, охватившем переполненный квартал вокруг базилики. Паскаль, встав среди ночи, поспешил туда босиком и сам руководил тушением пожара. Всегда заботливый к паломникам, он дал имущество саксонской общине и деньги на строительство новых домов".
7. Беда Достопочтенный умер в 735 году, успев перед самой смертью закончить перевод Евангелия от Иоанна на английский язык - возможно, вообще первый перевод Евангелия на иной язык, чем три священные языка-еврейский, греческий и латынь.
8. Р.Х.С. Дэвис. Нормандцы и их мифы, Лондон, 1976. С. 103.
9. Житие св. Данстана. Цит. по: Антоний Грансден. 1066-время всеобщих перемен. 1988. С. 48.
10. W. Matsberi. Gesta Regum Anglorum.
11. Житие короля Эдуарда // Средневековые тексты из собрания Нельсона. 1962.
12. Над могилой принца Альфреда видели свет, и там происходили чудеса, что свидетельствует о его безвинных страданиях. Могила его соратников была обнаружена в Гилдауне, в 1920 г.- См.: А.В.Г. Лоутер. Саксонское кладбище в Гилдауне. Археологическая коллекция графства Суррей. Т. XXXIX, 1929-1930. С. 1-50.
13. То, что английский принц бежал на это озеро в Северной России может показаться удивительным. Однако связи между „варягами" России, Скандинавии и Англии в Х веке были весьма активными и тесными, как это видно из житий королей Олафа Святого и Олафа Трюггвасона, равноапостольного. Некоторые русские историки (в частности, В.И. Паранин, свящ. Стефан Красовицкий) выдвигают гипотезу, что древний русский монастырь на Валааме на Ладожском озере, был основан британскими (возможно кельтскими) монахами.
Дополнение переводчика. Интерес представляет и само название „Ладога". Многие древние места в Англии начинаются с „Ллан". Слово „Алан" по-кельтски „монастырь". Одно из таких мест в устье Северна имеет два названия: „Лландарф" и „Лладога". Не является ли это двумя разными аббревиатурами одного и того же слова? Напр., слова „Лландогалф", что может означать „монастырь в заливе". Действительно, Лландаф расположен в глубоком заливе, равно как и монастырь на Валааме, будучи в заливе (ибо Ладога есть ни что иное, как продолжение финского залива, причем Карельский перешеек был некогда островом под названием „Рус", омываемым с юга протокой „Нева" и с севера протокой „Вуокса", которая теперь почти пересохла. Валаамский монастырь стоит в заливе и с точки зрения своего расположения на острове - в т.н. „монастырской бухте". Такое название монастыря могло расшириться на название всей этой части залива, имея хождение наряду с более древним языческим названием „Нево".
14. 1057 год. Многие в нормандской Франции подозревали семью Годвинов в устранении другого серьёзного претендента на престол. - См.: Г. Роне Эдуард Этелинг. Последняя надежда Англо-Саксонской Англии// История сегодня, 1984. Т. 34. С. 34-51.
15. Эдмер пишет, что когда Харольд попросил у короля разрешения поехать в Нормандию, чтобы освободить своего брата и племянника, которых там держали в качестве заложников (граф Годвин отдал их после неудавшегося переворота в 1051 году), король Эдуард сказал: „Я не буду в этом участвовать, но и не хочу, чтобы кто-то думал, будто я стараюсь тебе помешать. Я разрешаю тебе ехать, куда желаешь и смотреть, что ты можешь сделать. Но я предчувствую, что ты можешь навлечь беду на все королевство и позор на себя".
16. Житие Харольда / Пер. Уолтера де Грей Бирча. Лондон, 1885. Глава 9.
17. Первое было, когда св. Данстан отказался утвердить неканонический брак одного английского дворянина, разрешенный Папой. Св. Данстан сказал: „Я не нарушу даже под угрозой смерти власть моего Бога". - См.: В. Мосс. Святые Англо-Саксонской Англии. Сиэтл, 1993, Т. 2. Через несколько лет архиепископ Вулф-стан Йоркский заявил Папе протест по поводу требования последнего, чтобы английские архиепископы являлись в Рим для получения Паллиума (Омофора), и предостерег его от симонии. Вряд ли автор подобного предостережения мог верить в непогрешимость Папы. - См. Дороти Битурум. „Царская и церковная власть в начале XI века" // Англия до Завоевания. Кембридж, 1971.
18. Это, в свою очередь, создало полураскол в Английской церкви, так как несколько епископов отказались иметь общение со Стигандом и были хиротонисаны утвержденным Папой архиепископом Йоркским Олдредом, поскольку, как было сказано, Сти-ганд Кентерберийский был под запретом Папы. - См.: Уильям Малсбери. Житие св. Вульфстана. 1934. С. 27-28.
19. Проф. Дуглас отмечает, что Маврелиус ввел „новый и чужеродный элемент в Нормандскую церковь" - еретический элемент реформированного папизма. - См.: Д. Дуглас. Вильгельм Завоеватель. 1969. С. 121.
20. До 1054 года отношения между нормандцами и папством были враждебными. В июне 1053 армия Папы Льва IX потерпела поражение при Сивитате, и сам Папа Лев попал в почетный плен к нормандцам. „Но он всегда был их ярым врагом,- пишет проф. Дэвид Дуглас,- и в 1054 году он проклял их на своем смертном одре... Но потом Ирод и Пилат стали друзьями, и после 1059 года нормандские завоевания содействовали восстановлению латинского обряда и распространению папского влияния в Южной Италии" - См.: Д. Дуглас. Успехи нормандцев 1050-1100. Лондон, 1969. С. 132,155.
31. „Сохранения священного принципа монархии,- пишет Лойн,- при всех политических перепетиях, включая смену династий, являлось удивительным феноменом, поражавшим вдумчивых студентов, изучающих Англию XI века. Цит. по: X. Р. Лойн. Англо-Саксонская Англия... С. 214. Это преклонение перед монархией англичан сохранялось вплоть до XVI века. Как писал Шекспир (Ричард II, акт III, сц. 2):
Не смыть всем волнам яростного моря
Святой елей с монаршего чела.
И не страшны тому людские козни,
Кого Господь наместником поставил.
Даже в наше темное демократическое время раздаются голоса в пользу монархии. Так, напр., Си Эс Льюис пишет; „Монархия- это канал. Через который все жизненно важные элементы гражданственности-лояльность, освящение светской жизни, принцип иерархии, благородство, церемониал, преемственность-еще просачиваются и орошают засушливое пространство современного экономического государственного управления" („Мифы и факты" // Бог на скамье подсудимых: Очерки по теологии. 1979).
60. Правило IV Поместного Собора Гангрского гласит: „Аще кто о пресвитере, вступившем в брак, рассуждает, яко недостоин причащатися приношения, когда таковый совершил литургию, да будет под клятвою". Правило 13 VI Вселенского Собора гласит:
„Понеже мы уведали, что в Римской церкви, в виде правила, предано, чтобы те, которые имеют быти удостоены рукоположения в дьякона, или пресвитера, обязывались не сообщатися более с женами: то мы, доследуя древнему правилу Апостольского благоустройства и порядка, соизволяем, чтобы оставалось сожитие священнослужителей с их женами, не лишая их взаимного в приличное время соединения".
61. Р.Эмерсон. Письма св. Бонифатия. Нью-Йорк, 1973. С. 84.
62. Уильям Малсбери. Житие св. Вульфстана. С. 8.
63. Ньюмэн. Жития английских святых. Лондон, 1901. Т. 5. С. 34-36.
64. „Было бы хорошо, если бы веяния, исходящие от папства, с которым у Англии традиционно тесные связи, принесли бы в эту страну новый реформаторский дух и организацию; однако исторический факт таков, что реформа явилась прямым следствием норманского завоевания". - См.: Р. Аллен Браун. Нормандцы и Нормандское завоевание. 1985. С. 91.
79. Вот как Джон Годфри описывает битву за город в 1204 году: „франки приставили две лестницы к башне дамбы около Влахерна, и два рыцаря и два сержанта с отрядом из 15 воинов сумели взобраться на стену. „Но они встретили сопротивление со стороны англичан в датчан, и последовавшая битва была тяжелой и жестокой,- пишет Виллардуэн,- и храбрость англодатчан пробудила отвагу в смятенных войсках, засевших внутри башни, и они сами ринулись в бой" (Дж. Годфри. 1204: Нечестивый крестовый поход. 1980. С.107).
80. Греческий источник XV-го века сообщает, что „варяги" в подобных случаях ударяли боевыми секирами друг о Друга, отчего стоял сильный звон.
81. Эндрю Филлипс. Православное Христианство и... С. 30-33.
82. Более подробно об англичанах в Константинополе см.: Дж. М. Хасси. Византийский мир; Эдвин Пирс. Падение Константинополя. Нью-Йорк, 1975; Дж. Годфри. 1204: Нечестивый крестовый поход.1980.
Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения - в платеже или письме в редакцию.
Многие считают Британию традиционным оплотом антихристианских сил и вместилищем еретических пороков, однако мало кому известно, что в былые времена Англия оставалась одной из последних православных стран западной Европы. Православие в Англии было жестоко истреблено лишь нормандскими завоевателями-католиками.
В 597 г. в день Рождества Христова правитель англосаксонского королевства Кент Этельберт и 10 000 его подданных были крещены в реке Свэйл святителем Августином, первым архиепископом Кентерберийским, учеником святого Григория Двоеслова. Это крещение, во многом напоминающее крещение русского народа святым Владимиром, имело не меньшее значение для народов Запада, чем крещение Киевской Руси для народов Востока.
В день Святой Пасхи в 627 году святой Павлин крестил в Йорке короля Эдвина, ставшего первым христианским королем другого англосаксонского королевства, Нортумбрии и впоследствии принявшего мученическую смерть за Христа. В 664 году на Синоде в Уитби, после дискуссии с западными кельтскими христианами, была окончательно определена правильная дата празднования Святой Пасхи. А в 681 году на Соборе в Хатфилде, в котором под председательством св. Феодора Грека приняли участие несколько православных святых иерархов английского происхождения. Единая Английская церковь единодушно осудила ересь монофелитов и поддержала учение первых шести Вселенских Соборов, восстановив таким образом статус Британских островов в границах Православной Римской империи, культурной и политической столицей которой был в то время Новый Рим — Константинополь.
К середине 11 века при святом благоверном короле Эдуарде Исповеднике Английское православное королевство достигло зенита своего расцвета. На население в 1,5 млн. человек приходилось по меньшей мере 10 000 храмов. Влияние христианской Англии простиралось от Норвегии, где сын Английской церкви король Олаф - “Покровитель Норвегии”, принял в 1030 году мученичество за Христа, до Эфеса, где в результате видения королю Эдуарду была обнаружена пещера Семи Спящих Отроков; от Новгорода, где благочестиво правила дочь Английской церкви шведская принцесса святая Анна Новгородская, до Рима, где целый квартал был назван „Иль Борго Саксоно" в честь английских паломников, останавливавшихся в этом квартале.
Но уже буквально через одно поколение вся эта величественная духовная постройка лежала в развалинах в результате Нормандского нашествия 1066 года. Последний православный король был убит; его тело было разрублено на части нормандцами, а душа „анафемствована" римским Папой. Храмы были разрушены; православные святыни поруганы и сожжены; английские епископы заменены французскими католиками; литургическая практика, все церковные и культурные традиции были уничтожены; даже английский язык был запрещен и заменен французским. Земли крестьян были опустошены и отняты. Священников заставили развестись со своими женами, которые вместе с детьми вынуждены были просить подаяние. Каждый пятый англичанин был убит, многие, включая цвет английской аристократии эмигрировали — главным образом в Константинополь, Киев и Крым, где была основана колония „Новая Англия".
Как могла произойти эта трагедия, не имевшая до той поры прецедентов в европейской истории? Причины крушения православия в Англии сложны и многообразны. Историки обычно обращают внимание на социально-политические факторы и в общем дают положительную оценку этой трагедии, представляя ее как уход Англии от „отсталой", „темных веков" страны (т.е. Англии Православной) и включение ее в общее русло развития „прогрессивной", “просвещенной” (т. е. папистской и протестантской) западноевропейской цивилизации. И только в последнее время стали проясняться духовные масштабы трагедии: религия и культура целого народа были преданы насильственной смерти. Англия до 1066 года и после - это две разные страны. Как сказал один историк, “в результате только одного дня битвы (14 октября 1066 г.) Англия получила новую королевскую династию, новую аристократию, новую церковь, новое искусство, новую архитектуру и новый язык”.
Смерть является платой за грех и смерть Православной Англии не является исключением из этого правила. Скольжение в пропасть началось в конце Х века после мученической кончины в 979 г. короля Эдуарда. Уже тогда святитель Дунстан, архиепископ Кентерберийский, пророчествовал гибель страны, пролившей кровь Помазанника Божия. Его преемнику, сводному брату королю Этельреду, пришлось пережить как предательство собственных подданных, так и нашествие язычников-датчан. В итоге в 1013 году он вынужден был бежать из страны. Затем после краткого правления христианских королей-датчан (1016-1042) на трон взошел вернувшийся из изгнания святой Эдуард Исповедник; и ему пришлось бороться с восстанием могущественных графов на севере и на юге.
Правление св. Эдуарда принесло мир и процветание, но одновременно характеризовалось резким упадком нравственности в народе. Так, например, Эдмер Кентерберийский писал незадолго до вторжения Вильгельма Завоевателя о монахах храма Христа в Кентербери, что они живут “в пышности, какая только возможна в мире, в золоте и серебре и изысканных одеждах; спят на ложах под роскошными балдахинами; имеют всевозможные музыкальные инструменты, на которых любят играть; имеют лошадей, собак и ястребов, с которыми выезжают на охоту; в общем, живут, скорее, как графы, а не как монахи”.
“За несколько лет до нашествия нормандцев,— писал англо-ирландский историк Уильям Малсбери,— любовь к литературе и религии пришла в упадок. Малообразованные клирики с трудом и запинанием произносили слова священных молитв; человек, знающий грамматику, был предметом всеобщего удивления. Монахи пренебрегали уставом, одеваясь в роскошные одежды и услаждаясь разнообразными и изысканными яствами. Знать, предаваясь роскоши и разврату, не ходила регулярно утром в церковь, как следует христианам, но только от случая к случаю приглашала на дом какого-нибудь священника, который торопливо совершал утреню и литургию для этой знати в перерывах между ласками их жен. Простые люди, не имеющие никакой защиты, становились жертвами людей знатных, которые увеличивали свои богатства, захватывая их имущества и земли и продавая их иностранцам. Пьяные оргии ночи напролет были делом обычным. Грехи, Сопутствовавшие пьянству, расслабляли и душу и ум”.
Расплата за эти грехи была предсказана в видении умирающему королю Эдуарду в 1065 году. „Только что,— сказал он, - передо мной стояли два монаха, которых я когда-то хорошо знал в дни моей молодости в Нормандии,— люди большой святости, давно уже отошедшие от земных забот ко Господу. Они передали мне послание от Бога: „За то, что люди,— сказали они,— достигшие высочайшего положения в Английском королевстве, — графы, епископы, аббаты и члены священных орденов, являются не теми, за кого выдают себя, но, наоборот, являются слугами дьявола, за это Бог через один год и один день после твоей смерти предаст все это проклятое Богом королевство в руки врагов, и дьявол пройдет по этой земле огнем и мечом и всеми ужасами войны". „Тогда,— ответил я тем святым мужам,— я расскажу народу о Божием приговоре и люди покаются, и Бог помилует их, как пощадил Он ниневетян". „Нет,— ответили те святые мужи,— не покаются они; и Бог не помилует их...".
Это пророчество исполнилось точно спустя год и один день после смерти короля Эдуарда 6 января 1067 года. В этот самый день состоялась коронация Вильгельма, герцога Нормандии, который стал первым католическим королем Англии. В последующие три с половиной года его армии опустошали страну вдоль и поперек - антихрист пришел в Англию.