Говорили, что история эта совершенно подлинная. Случилась она в последние годы волюнтаристского правления Никиты. Тогда в Москве был аккредитован знаменитый корреспондент американского агентства Ассошиэйтед Пресс Гарри Шапиро. Подобно оводу он донимал наших деятелей и даже самого Хруща разного рода каверзными и где-то даже провокационными вопросами, после чего публиковал во всяких там «Нью-Йорк Таймсах» нехорошие статейки. От него всегда можно было ожидать какого-нибудь неожиданного подвоха. Короче говоря, для наших пресс-центров он был как гвоздь в диване. Главное - его нельзя было просто так поймать: многоопытный корреспондент фактов не искажал.
И вот однажды, поздним апрельским вечером прогуливается этот самый Шапиро по Тверскому бульвару столицы нашей Родины. Настроение у него самое благодушное, никаких провокаций он не замышляет. Гуляет себе человек, дышит весенним воздухом - и все. И вдруг его ноздри явно улавливают запах гари. Принюхавшись, Гарри запеленговал очаг пожара - ибо это был явный пожар! Похоже было на то, что горело здание ТАСС, находящееся в тех краях. Мгновение - и Шапиро преображается: это же неслыханная сенсация! Это же можно так подать! К перечисленным выше эмоциям несомненно еще примешивался элемент злорадства - ведь, как можно понять, отношения у Шапиро с Телеграфным Агентством Советского Союза были довольно сложные. Бегом устремился он вниз по улице Горького к Центральному телеграфу, где у него был наготове свой персональный канал связи с Америкой. Тут же он передал сенсационное сообщение, и уже через несколько минут «Ассошиэйтед Пресс» со смаком транслировало сенсационное сообщение о пожаре в ТАССе.
А в полуподвале дома ТАСС в это время скромный сотрудник означенного почтенного заведения, фамилия которого, по иронии судьбы, тоже была Шапиро, сидел у ленты телетайпа, просматривая последнюю информацию ведущих международных агентств. Он очень устал после трудового дня и глазами фиксировал события: «…Переворот в Боливии…» «…Крах американской авантюры…»«…Визит Помпиду в…». И вдруг: «…Пожар в ТАССе». Это еще что? Какая-то ерунда! Ведь он, Шапиро, садит в этом самом ТАССе и вроде бы не горит! Однако, понюхав воздух, он понял, что, как говорится, «нет дыма без огня», и стал искать очаг пожара, каковым оказалась голландская печка, где сушились чьи-то валенки, уже успевшие воспламениться. С помощью прибежавшей уборщицы тети Дуси и случайно оказавшегося в исправности огнетушителя пожар был потушен. Спустя неделю в праздничном первомайском номере тассовской стенгазеты появилась выразительная статья, где это событие описывалось в нужном освещении. Статья была озаглавлена «Два мира - два Шапиро!» Из статьи со всей очевидностью следовало, что поджигателем добрых международных отношений является американский Шапиро, в то время как наш советский Шапиро пожары тушит!
Сознаюсь, что подобно многим москвичам, я в заголовке этой любопытной статьи всегда усматривал другой смысл, тем более, что никаких Шапиро даже в должности водопроводчиков в ТАССе сейчас нет и быть не может. Этот смысл очень простой: условия жизни советских и американских «Шапиро», увы, заметно отличаются. Я поясню эту мысль несколькими простыми примерами. Я пять раз был в США и всегда ловил себя на одном и том же. Я чувствовал, если хотите, какой-то дискомфорт или, если угодно, крайнюю неловкость, наблюдая на разного рода научных конференциях или симпозиумах непомерно большое количество еврейских участников. Прямо-таки черт-те что! На всех уровнях - директора институтов и обсерваторий, члены Национальной академии, аспиранты, инженеры - сплошные соплеменники! К этому мне привыкнуть было просто невозможно. Меня слишком хорошо воспитали в моем отечестве, и не только меня. Что такое «пятый пункт» советских анкет и с чем его едят - мы все знаем слишком хорошо. Как-то непривычно, даже неуютно чувствует себя воспитанный нашими кадровиками советский человек, находясь по ту сторону океана. Судите сами: идет международная конференция по внегалактической радиоастрономии в августе 1981 года в Нью-Мексико, около величайшего в мире радиотелескопа VLA. Из примерно 300 участников по меньшей мере сотня - евреи. И, что важно - в основном, это молодежь! И какие ребята - далеко нам, людям моего послевоенного поколения, до этого уровня! И тут же, воспитанный советской прессой, я фиксирую, что на конференции присутствует всего один негр, да и тот, кажется, из Нигерии. В чем же тут дело? Ведь в США 15 миллионов негров и только 6 миллионов евреев. И никак не следует забывать, что эти евреи - потомки нищих Шолом-Алейхемовских трахомных эмигрантов из российской черты оседлости. Не думаю, чтобы их экономический или интеллектуальный уровень был выше уровня американских негров того времени. Ведь эмигрировали в Америку только самые бедные из нищих. У кого была хотя бы самая убогая лавчонка или приличное ремесло, те оставались дома, а их потомки дожидались своего Бабьего Яра или унизительного и бесперспективного существования под знаком «пятого пункта». И вот, за три-четыре поколения внуки Шолом-Алейхемовских «людей воздуха» превратились в интеллектуальную элиту Америки. В чем дело? Почему так получилось? Вопрос этот непростой. Я думаю, что все объясняется вековой тягой моего народа к книге, к знаниям. Даже тысячу лет тому назад в самые мрачные времена средневековья, евреи были народом сплошной грамотности, в том числе и женской. И это было тогда, когда европейские короли и герцоги были элементарно неграмотными. Дело тут, конечно, не в «богоизбранности» этого племени, а в исторически сложившейся судьбе. Вышло так, что знание было важнейшим фактором выживания.
Кстати замечу, что аналогичная ситуация имеет место и для потомков эмигрантов из восточной Азии. Их тяга к учению, помноженная на феноменальную усидчивость и целеустремленность, достойны удивления. 25 % студентов Калифорнийского университета в Беркли в США - китайцы и японцы, которых в 20-миллионной Калифорнии около миллиона. А всего в США живет 3,7 миллиона восточных азиатов.
Я спрашивал американских евреев, не думают ли они, что их аномально высокий интеллектуальный уровень таит в себе потенциальную угрозу антисемитизма? Ведь в многовековой истории нашего народа это было уже не раз (см. притчу об Иосифе и его братьях). Социальная пирамида американского еврейства мне представляется крайне неустойчивой. Нет, они так не думают. «Но ведь это возбуждает зависть и ее спутницу злобу?» «У нас демократическая страна равных возможностей. Что касается негров, то их музыкальность и острое чувство ритма дает им свои шансы. В Америке созданы привилегированные условия для молодых негров, желающих учиться в университетах и колледжах. Как правило, «негритянские вакансии» остаются незаполненными. Я, например, знаю случай, когда молодого эмигранта - еврея из СССР, плохо знавшего английский язык, приняли в счет негритянского лимита… Даже американские индейцы племени ирокезов нашли здесь свою «экологическую нишу». Оказалось, что у них от рождения нет присущего европейцам страха высоты. Поэтому они лучшие в этой стране монтажники-высотники. Денежки они зарабатывают побольше многих наших интеллектуалов. Но почему Вы задаете такие странные вопросы? Что там у Вас происходит?» Играя на плохом знании языка, я уходил от ответа на этот невеселый вопрос. И вместе с тем я отнюдь не разделял оптимизма моих собеседников. Немецкие евреи тоже так рассуждали. Это кончилось очень плохо.
В памяти проявился эпизод, случившийся в Москве четверть века тому назад. Тогда у нас гостил американский астроном-солнечник Гарольд Зирин - ныне один из ведущих специалистов в этой важной области астрономии. Его нищий дед по фамилии Цирюльников приехал в Америку из Минска и превратился в Зирина. Как-то раз, развлекая заморского гостя, я с компанией сослуживцев повел его в мастерскую своего брата-скульптора. Шли пешком. По дороге, когда все сюжеты для светской беседы были исчерпаны, я обратился к жене Гарольда и почему-то спросил ее: «Мери, а Вы еврейка?» «Нет, я методистка», - последовал ответ. Я не успел еще преодолеть сильный позыв к хохоту, как острый умом Гарольд спросил меня на своей версии русского языка: «А почему у Вас в паспортах пишут «русские», «украинцы», «еврейцы» (так и сказал), ведь это нехорошо! Это - фашизм!» Я ничего ему не ответил.
Да и что я ему мог сказать? Что юноше или девушке, если они по паспорту «еврейцы», попасть на астрономическое отделение Московского университета практически невозможно? За последние 20 лет (1962–1982 гг.) на это отделение (прием 30 человек в год) не принят ни один еврейский студент. Это отделение является частью физического отделения МГУ. Ежегодный набор на этот факультет 600 человек. Каждый год за последние 20 лет я задаю знакомым членам экзаменационной комиссии один и тот же вопрос: сколько же принято евреев? Ответ: от одного до трех, в среднем это составляет 0,3 %. Причем это далеко не самые способные ребята. В царской России процентная норма для евреев, поступающих в Московский университет, была, кажется, 3 % (в Новороссийский университет - 10 %). Вот такие пироги…
В этой связи я вспоминаю забавный эпизод, случившийся в Астрономическом институте им. Штернберга (астрономическая часть МГУ) лет 10 тому назад. По кафедре астрофизики там проходил очередной конкурс. Некий Курдгелаидзе, сотрудник известного физика-теоретика Д. Д. Иваненко (кстати, отец последнего был до революции председателем полтавского отделения Союза Михаила Архангела). Иваненко не смог пристроить своего питомца на своей кафедре и ловко протащил его на нашу маленькую кафедру, где постоянно был острый дефицит штатных единиц. Ясно, что этот Курдгелаидзе был нам нужен, как пятое колесо телеге, и представлялась удобная и соблазнительная возможность завалить его на конкурсе, освободив тем самым ставку. Да и занимался он каким-то мудачеством совершенно непонятного рода, как впрочем и его шеф Иваненко, чья громкая слава была уже в далеком прошлом.
Сам Иваненко прекрасно понимал сложность положения и поэтому явился на наш Ученый совет собственной персоной. Желая убедить этих темных пентюхов-астрономов в важности тематики Курдгелаидзе, он выступил с пламенной речью в защиту фундаментальных наук. Полемизируя с возможными оппонентами, он патетически воскликнул: «Что же это получается, товарищи? Выходит так, что если бы на этом вашем совете проходил по конкурсу сам Эйнштейн, вы бы его забаллотировали?» «Его бы забаллотировали по совершенно другой причине», - спокойно и довольно громко сказал я со своего места, прервав бурный поток красноречия сына бывшего шефа полтавских черносотенцев. Воцарилась мертвая тишина. Иваненко так и стоял с открытым ртом. И только через минуту по конференц-залу ГАИШ прошла ударная волна смеха. Всем почему-то стало очень весело. Впрочем, Курдгелаидзе завалили.
Все это было давно, но с тех пор положение с этим проклятым вопросом не изменилось ни на йоту. Понимая полную безнадежность, еврейские юноши и девушки почти перестали подавать заявления о приеме на физический факультет МГУ, в ФИЗТЕХ, МИФИ и прочие престижные ВУЗы, где, кстати сказать, конкурсы сейчас прямо-таки мизерные. Заявления все больше подают в технические ВУЗы, где пока еще есть шансы. Пока. Впрочем, бывают достойные внимания исключения. Один такой случай я особенно болезненно переживал летом прошлого, 1983 года.
Общеизвестно, что ранняя одаренность детей - привилегия музыки, математики и шахмат. Какой-нибудь шестилетний клопик может виртуозно играть сонатину Моцарта или обыграть лысых дядей в остром варианте древнеармянской защиты. Но до 1977 года я что-то не слыхал о примерах ранней одаренности в астрономии. Поэтому я был безмерно удивлен, когда ко мне в ГАИШ привели маленького 10-летнего мальчишку по имени Антон. Выросший в чисто гуманитарной семье каких-то киношников, Антоша с крохотных лет обнаружил пламенную любовь к астрономии и глубокое ее понимание. Я, не поверив, стал его придирчиво экзаменовать. Антон отвечал безупречно и как-то не по возрасту четко. Пораженный, я устроил жестокий эксперимент: в соседней комнате экзаменовались два аспиранта по общей астрофизике. Эти, рекомендованные своими кафедрами, балбесы, тяжко потея над заданием, явно зашивались. Я подозвал Антошу и с ходу задал ему те же вопросы, что и аспирантам. Ответы были по форме, конечно, элементарны, но по существу - совершенно правильными. За такие ответы, доказывающие полное и активное понимание предмета, я безоговорочно ставлю студентам пятерки.
Чем я мог помочь одаренному славному мальчишке? Я устроил его в астрономический кружок при Дворце пионеров и попросил кое-кого из моих знакомых астрономов руководить его занятиями. Все эти годы я его не видел. К вот наступает 1983 год, и Антоша блистательно заканчивает среднюю школу. Дорога ему казалась ясной - астрономическое отделение МГУ. Но я уже давно знал, что с Антошей будет все далеко не просто. Фамилия его - это же надо! - Черненко. А вот с национальностью дело обстоит хуже. По национальности и по паспорту Антон Александрович Черненко - тат. Таты - это дагестанские горские евреи. У меня были две возможности. Первая - открыто защищать Антона от извергов приемной комиссии физфака МГУ, громогласно и, так сказать, «с открытым забралом» требуя это безобразие кончать - в кои-то веки на астрономическое отделение МГУ может просочиться один еврей, хотя бы в счет лимита 0,3 %. Вторая возможность - помалкивать, уповая на то, что этнографические познания физфаковских «экспертов» не так уж велики. Что касается академической части проблемы, то я за нее был спокоен - я знал, что такое Антон. Я выбрал второй путь, и мы с Антоном погорели: недооценил я эрудиции и палаческого рвения этих негодяев. Кто такие таты, они прекрасно знали и определили мальчика экзаменоваться в особую группу, где свирепствовали уже суперпалачи. Техника провала особо талантливых абитуриентов еврейской национальности на физфаке и мехмате МГУ отрабатывалась десятилетиями. Суть ее состоит в том, что на письменной математике дают задачи, не имеющие решения. Я не хочу заниматься нетривиальной проблемой организации всего этого дела, тонкостями психологии зверей-«педагогов» и связанными с ней вопросами морали и этики. В конце концов, в принципе она мало отличается от проблем обслуги Майданека и Треблинки - только геноцид физический заменяется геноцидом духовным.
Короче говоря, Антона провалили по математике, провалили профессионально, на высоком уровне, так что, как говорится, это злодейство «не ловится». Сейчас Антон учится в Педагогическом институте им. Ленина, учится блестяще. Ходит ко мне в мой академический институт, где, будучи еще первокурсником, приступил к серьезной научной работе. Он вытянулся и как-то сразу стал взрослым. Что к чему он прекрасно теперь понимает, увы, слишком рано. Что же с ним делать дальше - вот вопрос. Я оказал Антону помощь, какую только мог. А как же другие талантливые ребята с тем же генетическим «дефектом»? Скольких же талантов лишилась эта страна. Выходит так, что такие таланты этой стране просто не нужны. Вот как обстоит дело, уважаемый профессор Иваненко!
В такой тлетворной среде процветают патологические монстры вроде математиков-академиков слепого Понтрягина и ныне покойного Виноградова. По своим зоологическим показателям их можно сравнить разве что с некогда повешенным пресловутым редактором «дер Штюрмер» Штрайхером. Некоторые не в меру простодушные и не очень далекие читатели могут подумать, что я «преувеличиваю» и что в действительности дела обстоят не так мрачно. А один выдающийся советский академик итало-еврейского происхождения вообще считает, что в нашей стране антисемитизма нет. Так-таки нет! Лучше всего этому «пайщику» ответил один непризнанный поэт-любитель:
…Если Ваши гениталии Укорочены в Италии, То тогда для Вашей нации Нет у нас дискриминации…
Когда же это кончится, дорогие товарищи? И кончится ли вообще?
В советских газетах была популярная рубрика "Два мира - два детства". В ней обычно рассказывали истории про несчастного ребенка из капстраны и довольного всем пионера. А еще есть выражение "Два мира — два Шапиро". Это про Генри Шапиро, американского корреспондента, работавшего в Москве.
Говорят, что как-то в конце сороковых корреспондент агентства ЮПИ Генри Шапиро, проходя мимо здания ТАСС в Москве, увидел валивший оттуда дым. Он позвонил в дверь. Никто не отозвался. Он позвонил по телефону. Трубку снял дежурный Соломон Шапиро.
- У вас пожар, — сказал ему Генри.
- А кто это говорит? - спросил Соломон.
- Шапиро!
Советский Шапиро решил, что его разыгрывают и бросил трубку. Американский Шапиро сообщил по телефону в Нью-Йорк, что в Москве горит здание ТАСС. Сообщение ЮПИ было по телетайпу принято советским Шапиро. Он открыл дверь в коридор и тут же убедился, что лживая американская пресса не врет - коридор был в дыму. Пожар как-то потушили, но память о нем сохранилась в шутке: два мира, два Шапиро.
Такая длинная получилась подводка к моему новому одноименному тэгу. Рубрика "Два мира — два Шапиро" это наше десятидневное путешествие в Израиль. К сожалению, я, похоже, посеял карточку на 64 ГБ с видеосюжетиками, которые там снимал. А там было много интересного - как взорвалась банка хреновины у нас в багажнике и как мы искали мойку, которая согласилась бы ее отмыть. И про частную экскурсию на единственный в Израиле русскоязычный телеканал. И еще много чего. Но осталась еще маленькая карточка, там тоже кой-что есть. Ну, и фотки, конечно.
Первые три дня мы жили в Тель-Авиве. Он просто охренителен! Ловите для начала фоточки с 49-го этажа Центра Азриэли. Там в круглой башне есть смотровая площадка, с которой виден весь город и даже кое-что за его пределами.
Две башни Азриэли ночью, 2004.
Это 182 метра над землей. Ссыкотно немножко. 
На смотровой площадке что-то типа ивент-центра и кафе. Можно заказать свадьбу, похороны, юбилей, тамаду, видео, фото, баян. Круто же бухануть под облаками?
Видно Средиземное море от Ашекелона до Хадеры. 
Немного мурашек...
Панорама ТА просто магическая! Взгляд оторвать невозможно от этого удивительно красивого, гармоничного и живого города. Забегая вперед, скажу, что Тель-Авив нам понравился больше всех мест, которые мы увидели в Израиле. Хотя, каждое из них хорошо по-своему.
Стей, как говорится, тюнед! И вы все увидите!
Глава грузинского НПО покинул должность из-за обвинений в харассменте. Очень контрастно по отношению к истории со Слуцким.
В Грузии продолжается обсуждение скандальных обвинений, прозвучавших в адрес Звиада Девдариани. Известного правозащитника, главу авторитетной НПО, «Женское движение» обвинило в сексуальных домогательствах. На данном этапе речь идет о 10 женщинах, которые пока предпочитают оставаться анонимными.
Это первый в Грузии скандал такого масштаба, связанный с сексуальными домогательствами, или, как теперь принято назвать, – харассментом. Особый резонанс история получила потому, что Звиад Девдариани – правозащитник, который, в том числе, выступал и в защиту прав женщин. Он является директором НПО «Агентство развития гражданского общества».
16 марта омбудсмен Нино Ломджария выдвинула его кандидатуру в попечительский совет Общественного вещателя Грузии. На следующий день представительницы платформы «Женское движение» распространили заявление, в котором призвали Народного защитника снять кандидатуру Девдариани и изучить то, о чем говорят женщины, обвинившие его в харассменте.
А говорят они о нежелательном физическом контакте со стороны правозащитника, о том, что он предлагал им секс взамен на работу и домогался различными способами. Эти женщины не называют своих имен, но с ними общался Народный защитник и журналисты нескольких интернет-изданий. В интервью «Либерали» одна из них сказала, что ей был 21 год, когда она пришла на собеседование к Девдариани:
«Он сказал, что взял бы меня на работу в том случае, если бы у меня были с ним отношения такого (сексуального) характера. Не прямым текстом, но это подразумевалось. Каждый раз, когда мы начинали говорить о деле, он снова возвращался к этой теме. Он закрыл дверь кабинета. Собеседование продолжалось два часа. Пытался начать сексуальный контакт. Просил поцеловать его и прочее. Я сказала, что согласна начать работу со следующего дня, и только тогда он отпустил меня».
Сегодня Каха Маградзе, член правления НПО, которую возглавляет Девдариани, в очередной раз откликнулся на происходящее в социальных сетях. Он заявил, что ошибся, когда выступил в защиту своего коллеги, и извинился за это.
«Я думал, что поступал правильно, когда делал это, но вчера, вероятно, самым последним, и я узнал правду, которая к тому же касалась меня лично… Поэтому я прошу прощения у всех, с кем знакомил (Звиада Девдариани) как с другом и хорошим человеком! (…) Я прошу прощения у журналистов и всех людей, которым в эти дни я доказывал, что (Девдариани) бабник, но не насильник».
Маградзе также заявил, что в НПО состоится заседание правления и «все встанет на свои места».
Изучить возможные факты домогательств обещает и Народный защитник Нино Ломджария.
Между тем в грузинском законодательстве понятия «сексуальные домогательства» сегодня просто не существует. Этот термин не упоминается ни в одном из законов, соответственно, нет каких-либо санкций за действия такого рода, говорит представительница Ассоциации молодых юристов Тамар Деканосидзе. Пока есть лишь один выход:
«Народный защитник обладает антидискриминационным механизмом, и он рассматривает харассмент как проявление дискриминации. Соответственно, лицо может обратиться к омбудсмену, но его механизм не является эффективным в плане защиты прав. Почему? Потому что он может лишь выдавать рекомендации, он не может установить санкции в отношении нарушителя».
В то же время сексуальные домогательства должны караться либо уголовным, либо административным кодексом – таково одно из требований Стамбульской конвенции о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин, говорит Деканосидзе. Грузия ратифицировала ее в прошлом году.
Выяснением обстоятельств касательно истории со Звиадом Девдариани сейчас занимаются омбудсмен и Ассоциация молодых юристов. А в МВД Грузии однозначного ответа не дают: все еще неясно, будет ли ведомство каким-то образом изучать ситуацию или нет.
Вот и Лев Щаранский указывает:
Пора прекратить этот мужской шовинизм и вносить харассмент в список наиболее тяжелых уголовных преступлений. В Скандинавии уже невозможен половой акт между женщиной и х%емразью без юридического соглашения в присутствии адвокатов. Ведь без этого, даже если женщина сказала “Да”, она же может после коитуса передумать и обвинить партнера в изнасиловании - чтобы заставить похотливых самцов десять раз подумать, прежде чем предаться акту гомофобии. Нужно распространить это правило на все цивилизованные страны.
А за гомофобное поведение изволь пожаловать в лагерь свободы, собирать бесплатно айфоны, добывать в шахтах сланцевую нефть или крутить педали на генераторе для фермы по майнингу биткойнов, искупая вину перед всеми порядочными людьми, геями, демократическими журналистами и евроукрами. Ведь жить надо не по лжи. Мы здесь власть. Ой всё. Так победим!