Я хочу выложить этот рассказ для своих друзей, которые пропустили тот момент, когда я работал в Демократической Республике Конго, той что находится в экваториальной Африке. Было это в недалеком 2003 году. Рассказ дает представление о том как жилось в Конго еще тогда, т.е. цены указаны старые, сейчас они удвоились. К тому же, как я слышал, многое изменилось, говорят, к лучшему.
Сказать просто что здесь жарко - не сказать ничего. Здесь жарко. Страна ранее именовалась Заиром. Долгое время была бельгийской колонией. Потом была пара президентских переворотов, несколько войн и страна раскололась на две части, каждая со своими правителями. Сторона официального правительства на Западе (сторонники убиенного Кабилы-отца) и сторона мятежников на Востоке (возглавляемых Кабилой сыном). Как нетрудно догадаться официальный правитель Кабила был убит собственным сыном. Граница между двумя враждующими князьками проходит по естественной водной преграде - великой реке Конго.
Как водится в их внутренние дела вмешалась ООН. Надо сказать, что ООНия есть еще одно государство на свете, со своей системой. Сия организация развернула миротворческую миссию, которая считается самым дорогим проэктом в истории деятельности этой конторы. Один день деятельности стоит её бюджету около 2,5 млн. долларов.
Денежная система руспублики использует как американские рубли, так и конголезские франки (FC). Причем курс зависит от стороны государства: 400FС/1$ на правительственной стороне до 300FC/1$ на стороне мятежников. Причем у правительства в ходу купюры большого достоинства во франках (50, 100 и 500), а у мятежников только 5, 10 и 20 франковые купюры.
Жилье в среднем везде стоит от 400 до 800 долларов в месяц за 3 комнатную квартиру в столице Киншасе или за отдельный 5 комнатный дом в г.Кисангани (сторона мятежников). Причем интересна система оплаты: Платить можно минимум за 3 месяца вперед, плюс такую же сумму необходимо выдать хозяину "гарантию". Также требуется вознаграждение агенту в виде одномесячной оплаты и так называемый "антисипацьон", который также составляет месячную оплату. Коммунальные услуги составляют от 20 до 100 долларов в месяц. Причем жилой фонд в Конго очень старый и запущенный. Все фундаментальные посторойки были сделаны еще под кнутом бельгийских колонизаторов, которых выгнали местные в конце 60х годов. С тех пор ничего не создано.
Вот, например, утренняя пригородная электричка, запущена в 50-е годы, но последние 20 лет выглядит как то запущенно:), но зато бесплатна.
Транспорт представлен старинными насквозь гнилыми французскими и японскими автомобилями, которые стоят очень дорого, так как все привозят из Европы, а перевоз денег стоит.
Общественный транспорт официально отсутствует, его заменили частники на старых микроавтобусах тойота, куда вместо 9 человек садят 25-30, включая крышу и берут за проезд 70FC. Это в Киншасе. В более отсталых городах машин нет вообще, тут только велотакси, простые китайские велосипеды, на багажник которых умещается 1 пассажир + багаж за 40FC.
Компьютеры у местных есть только у самых богатых организаций, типа представительств авиакомпаний. Это, в основном, PC 286-386 желтые от старости машины с разваливающимися матричными принтерами. В столице есть пяток арабских компьютерных лавок, в которых торгуют старыми, снятыми с производства Пентиумами по баснословным ценам (около 1000 долларов). Например, болванки Maxell CDR 700MB - 20$ за коробку из 10 дисков. Комплектуюшие есть, но мало. Причем на витринах их не видно - только выцветшие коробки - муляжи.
Продавцы не понимают разницы между принтером и факсом. Ковриков для мышей просто нет, зачем они. Это роскошь!
В столице однако замечены 2 интернет-кафе, где минута стоит около 1 доллара за 10Kbit/sec. Компьютеры очень старые с французской раскладкой. Есть местные провайдеры, которые за такую же скорость требуют 70 долларов в месяц с ограничением в 100Mb трафика.
Билет на самолет на Родину (Россия) стоит 1200 долларов в оба конца.
Население республики состоит из множества племен- национальностей. Часто они имеют свои собственные языки. Но основные языки - суахили и лингала. Также существует официальный государственный язык - французский, но им владеет лишь небольшая прослойка образованных (обеспеченных) граждан этой огромной страны. Также есть отдельно живущие знаменитые племена пигмеев, людей очень маленького роста. Раньше их никто не видел, теперь они более социализированны. На фото ооновский полицейский Фердинанд Ассанде (очень радушный чувак) жмет ручку пигмею.
Магазины в глубинке в большинстве своем по ассортименту схожи на круглосуточные российские ларьки начала 90-х. Выбор небольшой, цены не указаны, часто покупателей от прилавка отделяет грубо сваренная железная решетка (для безопасности). Но в столице можно встретить 2-3 супермаркета с неплохим ассортиментом, ведомые вездесущими ливанскими коммерсантами.
Народ в Конго живет очень бедно, едва сводит концы с концами. Живут в основном в глинобитных хижинах, особенно в районах. Редкие богачи могут позволить себе кирпичные дома. Еду из того, что можно поймать или сорвать в округе, готовят на углях прямо на улице.
Школ очень немного, есть система частных школ, где преподают белые преподаватели, в основном, из Бельгии, это школы для богатых. Государственные общеобразовательные учреждения представляют собой жалкое зрелище, дети сидят на земле (парт и стульев нет), электричества нет, все учебные пособия сводятся к куску черной фанеры неправильной формы и мелу.
В целом, Африканская сторона довольна ярка и многолика, особенно в провинции, люди до сих пор живут в 19 веке, они более просты и искренни, но на фоне нищеты все это выглядит не слишком радостно. Жить там довольно тяжело, даже белому человеку, с учетом его доступности хоть каким-то благам цивилизации, а уж местному то народу и подавно.
Первый раз нам стало страшно примерно минут через 10 после пересечения границы. В стране крайне негативно относятся к фотографированию. Как только я достала фотоаппарат, машину окружила разъяренная толпа темнокожих диких людей во главе с полицейскими. Полицейские здесь не наводят порядок. Они создают хаос. Начинается страшный ор на суахили – перебранка между нашим водителем и ими всеми. Они окружают машину со всех сторон, а я только крепче прижимаю к себе российский паспорт. Родное правительство, если что, должно меня защитить! Пока еще я на это надеюсь. Спасибо, что не отняли фотоаппарат. Вдогонку нас приветствуют словами «Welcome to the butt, mzungu», что без прикрас означает «Ты попал в настоящую жопу, белый человек». «Зачем я сюда приехала?!» - единственная фраза, которая крутится в голове…
В Конго (а он же бывший Заир) уже который год идет гражданская война. По версии Forbes, ДР Конго занимает четвертое место из самых опасных стран мира, уступая лишь Ираку, Афганистану и Сомали. Вооруженные конфликты то гаснут, то разгораются с новой силой. По некоторым оценкам, с 1998 года в войне погибло 5.4 млн. человек - это самая кровопролитная война после окончания Второй Мировой. Отряды повстанцев и правительственных сил ведут бои за месторождения золота и алмазов. После нескольких волн активных боевых действий в стране не осталось госпиталей и дорог. Согласно отчетам Международной комиссии спасения, каждый месяц в Конго погибает 45 тысяч человек. Большинство смертей происходит из-за отсутствия квалифицированной медпомощи.
Гома – столица провинции Северное Киву, как ни странно, считается безопасным городом. Это всего лишь означает, что в других районах Конго еще более опасно. В Гоме действует комендантский час. Здесь каждый день насилуют около 40 женщин. Здесь много оружия, и вооруженных людей можно видеть на обочинах дорог. Здесь очень много миротворцев со всего мира, и повсеместно проезжают машины с надписью UN (миссия ООН). Это и спасает, так как это белые. По счастливой случайности мы познакомились с двумя русскими летчиками, которые были в шоке, узнав, что мы обычные туристы. По их словам, за 8 лет работы в Конго туристов здесь они видят впервые. В Гоме страшная нищета и антисанитария. Это и городом можно назвать с натяжкой – скорее одна из беднейших деревень, а богатые дома, обнесенные колючей проволокой, на поверку оказываются принадлежащими ООН.
Но в Конго есть и туристические достопримечательности, например, вулкан Ньирагонго. Он является действующим, и на его вершину можно совершить восхождение и увидеть под покровом ночи горячее озеро лавы. Для того чтобы подняться на вулкан, нужно обладать силой духа, силой воли и силой тела. Если чего-то из перечисленного нет, то у вас есть около 6 часов, чтобы выработать в себе эти качества. Именно столько длится восхождение. Без них подняться на вулкан не удастся, а отступать некуда – в Гоме вас никто, кроме людей с автоматами, не ждет. Необходимо также иметь как минимум 3 литра воды на человека, теплые вещи (на кратере очень холодно), крепкие напитки (опять же исключительно чтобы согреться), палатку, спальный мешок (об этом, как правило, заботятся гиды). Восхождение совершить не удастся без хорошей трекинговой обуви (высокие ботинки на толстой подошве). Не стоит даже пытаться идти в кроссовках – не дойдете, так как много острых камней и очень грязно. Что касается одежды, нужно брать то, что потом не жалко будет выбросить. Вулканическая грязь не выводится ничем.
Мы начинаем подъем. Мы идем в гору вместе с журналистами бельгийского телевидения, так что нас, белых людей, много, и от этого чувствуешь себя спокойнее. Через час трекинга первый привал. Мы в приподнятом настроении. Нас окружают джунгли с яркой растительностью и экзотическими птицами. Мы продолжаем идти вперед, и угол подъема становится все выше – около 35-40 градусов. Растительности все меньше, и мы идем по вулканическим камням, спотыкаясь и иногда падая. Примерно после 3-го привала у меня начинают появляться мысли о том, что я никогда не дойду до вершины, и что ничего в жизни более трудного физически я не делала.
4-я остановка. Идти становится просто невозможно, и я несколько раз останавливаюсь раньше намеченного привала. Радует то, что каждый может идти своим темпом. Не нужно ни за кем бежать. Рейнджеры будут ждать последнего туриста и никогда не оставят его одного. Здесь все строго – один рейнджер с оружием впереди группы, второй замыкает ее. Между нами идут носильщики, и в нужный момент всегда можно попросить воды. Отсюда, с высоты птичьего полета открываются необъятные просторы Конго. Оглядываясь, мы видим простирающиеся под нами огромные облака. Но силы на исходе, и для радости окружающим пейзажам их остается все меньше. Фотографии я делаю скорее автоматически, и увидев их потом, я искренне удивляюсь, что все это было со мной… Начинает кружиться голова, потом начинает не хватать дыхания. Высота около 3000 метров. Нам же нужно дойти до отметки 3470. Второе дыхание появляется и исчезает вновь. «Зачем я сюда приехала?!» - в очередной раз спрашиваю я себя.
Вижу перед собой змею – она прямо у меня на пути, но сделать шаг в сторону нет сил. «Опасная?», - спрашиваю я рейнджера. «Нет-нет, не опасная», - уверяет он. Я перешагиваю через змею и думаю, что сделала бы то же самое, независимо от степени ее опасности. Эмоции атрофируются. Окружающая действительность становится безразлична. Я не думаю ни о чем, кроме вершины вулкана где-то вдали. Ровно через 6 часов после начала трекинга я дохожу до вершины. У всех измученные, но счастливые лица. Кратера пока не видно, и кроме того, начинается страшный ливень. Разбиваем палатки и ждем наступления темноты. Мы пьем чай, потом коньяк, потом джин. Согреваемся и выходим из палаток. И в ночи мы видим зарево вулканической лавы, от которой чувствуется тепло. Туман рассеивается, и огромное кипящее и бурлящее вулканическое озеро открывается перед нами. Я забываю о том, как трудно далось восхождение. Я практически не вспоминаю вооруженных повстанцев где-то у подножия. Есть только слезы радости от волшебной ночи у костра на самом краю кратера под звездным небом Конго.
Даже не буду вдаваться в подробности о том, как тяжело с вулкана спускаться. Но это приходится делать, хотя ноги стерты в кровь, а тело вообще пребывает в глубоком шоке. Нужно немного отдохнуть, так как на следующий день мы снова идем в горы. Теперь уже на встречу с гориллами.
Раньше я думала, что встреча с гориллами – это всего лишь приятная прогулка по зеленым джунглям. Может, оно и так, если гориллы равнинные. Но мы-то находимся в Конго, а здесь гориллы горные. Чтобы их увидеть, нужно снова лезть куда-то очень высоко, падать от усталости и в очередной раз задавать себе вопрос о том, зачем я сюда приехала. Горилл, которых мы собирались увидеть, нельзя увидеть в зоопарке. Они никогда не содержатся в неволе и живут только в естественных условиях. Их осталось всего около 600, хочется сказать «человек» - так они на нас похожи. В день горилл разрешается посетить всего 32 туристам, которых делят на минигруппы не более 8 человек в каждой. Разрешения на трекинг порой бронируются за полгода, хотя по моим наблюдениям, в Конго можно все решить на месте. Стоимость часового общения с гориллами составляет 400 долларов.
Мы проходим инструктаж. Нельзя смотреть горилле в глаза, а если это произошло, взгляд нужно отвести и вообще выразить ей почтение. Если горилла двигается на вас, нужно дать ей дорогу. В присутствии горилл нельзя пить, есть, пользоваться вспышкой фотоаппарата. Если по дороге захотелось в туалет, все нужно закопать в ямку. Вас не пустят к гориллам, если вы простужены – их оберегают от всех человеческих болезней. Трекинг длится около 8 часов, и никогда не знаешь, когда именно встретишь гориллу, и встретишь ли ее вообще. Но нас сопровождают рейнджеры, которые знают горилл в лицо и уверены в том, что удача нам улыбнется. Мачете они прорубают нам тропу в гору. В джунглях жарко, влажно и грязно, но мы идем все дальше, и кажется, что подъем бесконечен. И где только этих горилл носит?! Неужели нельзя было спуститься пониже? – сил моих больше нет идти. Наконец мы видим помятый бамбук – здесь гориллы, похоже, завтракали. Мы приближаемся все ближе к заветной цели. Нас просят надеть маски – защита горилл от инфекций. И вот мы их видим…
Главный в семье - самец. У него 4 жены и 9 детей. Современная семейка, в общем. Гориллы нас совсем не боятся, а мы теряем дар речи, не отводя от них глаз. Одна из жен самца занимается ребенком, вторая обрывает листья, третья и четвертая тоже чем-то заняты. Самец же вальяжно раскинулся на поляне и не делает ровным счетом ничего. Иногда он встает в полный рост, отчего у нас перехватывает дыхание – настолько он огромен. К гориллам нельзя приближаться ближе чем на 7 метров, но они сами иногда подходят почти вплотную. Они дружелюбны, вернее, безразличны к туристам. Они лишь не любят встречаться с другими горилльими семьями – каждая семья живет на своем горном склоне. Час общения пролетает незаметно.
На горилл хочется смотреть бесконечно, но рейнджеры строги и ровно через час мы покидаем горные джунгли.
Пришла пора уезжать из опасного Конго. Мы нервничаем, узнав, что путь до границы с Угандой не близок – около 3 часов по совсем заброшенным дорогам, да и гиды наши запаздывают. Мы долго не можем выехать – наша группа сопровождения выясняет между собой отношения на суахили. Учитывая, что на душе и без того неспокойно, это только усиливает наше волнение. Чтобы избежать общения с полицией, нас сопровождает местный житель, который никуда не торопится и машет всем прохожим, кажется, хвастаясь, что сидит за рулем «Тойоты». На выезде из Гомы он оставляет нас. Дальше по дороге полиции уже нет, есть только неизвестность. Дорог в Конго тоже нет, и мы едем по сплошным ухабам. Проезжаем какие-то деревни и кажется, что все местное население вышло посмотреть на белых. Их глаза налиты кровью. Час в пути. Мы едем молча и отводим глаза от местных. Почему они вышли на дорогу? И зачем у них в руках мачеты? Неужели им нечем больше заняться? Неужели нет других более интересных дел, чем убить трех туристов из России?! Вон бананов сколько не собрано! В наш джип летят камни, но мы не останавливаемся. Мы только смотрим на часы. 2 часа в пути. Из окон доносится знакомое «Welcome to the butt, mzungu». Здесь, если что, нас никто искать не будет. Телефон перестает ловить сеть. Российский паспорт здесь уже не поможет. Сотни глаз по обочинам смотрят на нас с ненавистью. «Зачем я сюда приехала?!» - вопрос уже риторический. В Конго нет игры по правилам. Здесь ты полагаешься на Судьбу. И если уж суждено умереть в Конго – значит, так и случится. Я вспоминаю, как совершенно случайно мы получили сюда визу. Мы успели попасть в посольство ДР Конго в последний день его работы по старому адресу – они куда-то переезжали. Приди мы туда днем позже – и была бы я сейчас дома живая. Я вспоминаю, как сотрудники посольства чуть не потеряли наши паспорта, и нам пришлось ездить за ними по разным адресам в течение 3-х дней, но тогда мы с юмором отнеслись к африканским реалиям. Получив паспорта, мы сочли получение конголезской визы большой удачей. Сейчас я начала в этом сомневаться. Полчаса до границы, 15 минут… Я считаю каждую минуту. Кажется, граница уже близко. Вот он – погранпункт Бунагана.
Мы выдавливаем из себя улыбки пограничникам. Конечно, нам понравилось в Конго – что за вопрос. Да, мы обязательно приедем в следующем году! Да-да, наш президент – Медведев, а раньше был Путин, - нет, они еще не поменялись. Конго плюс Россия равно дружба – да кто б сомневался! Наши вещи подвергаются полному досмотру и успешно его проходят - оружия у нас нет. Получаем штамп о выезде и почти бегом направляемся к погранпункту Уганды. $50 долларов за въезд. Радостно платим и пересекаем границу. Здесь совсем другая атмосфера. Здесь рады туристам. «Джамбо, мзунгу!» - наконец, слышим мы. Я последний раз оборачиваюсь в сторону конголезской границы. Где-то там на склонах гор осталась семья из 14 горилл. Где-то там в ночи можно увидеть красное зарево клокочущей лавы вулкана. Я больше не задаюсь вопросом о том, зачем я ездила в Конго, потому что хотя бы ради этого там однозначно стоило побывать.
В небольшом доме на холме с видом на озеро Киву молодой солдат конголезской армии рассказывает о преступлениях, которые он и его товарищи совершили в городе Минова несколько месяцев назад. “Нас было двадцать пять, мы собрались и решили, что каждому из нас нужно изнасиловать по 10 женщин, и мы так и сделали, – сказал он. – Я изнасиловал 53 женщины, в том числе девочек пяти-шести лет”.
– Я насиловал не потому, что я злой, а потому, что это приносило массу удовольствия, – говорит 22-летний Матесо (это его вымышленное имя). – Когда мы попали сюда, мы встретили здесь много женщин. Мы могли делать все что угодно.
По словам Уильяма Хейга, который на этой неделе представил стратегию предупреждения сексуального насилия на заседании министров иностранных дел стран большой восьмерки в Лондоне, то, что произошло в Минове, является суровым напоминанием об огромных вызовах, стоящих перед теми, кто стремится решить проблему изнасилований в Демократической республике Конго.
22 ноября прошлого года тысячи изможденных, потрепанных и израненных солдат конголезской армии ворвались в Минову, только что потерпев поражение в битве с повстанческими бойцами М23 в Гоме – главном городе в 30 км на востоке Конго.
Их отступление было случайным и хаотичным. Солдаты были растеряны, обозлены, расстроены и никем не контролируемы; их командиры исчезли, а батальоны и полки распались.
Когда они прибыли в Минову, они были пьяные, голодные и разъяренные. Местные жители были вынуждены терпеть два кошмарных дня грабежей, изнасилований и убийств, прежде чем армии удалось восстановить некую дисциплину в своих рядах.
Сотни женщин были изнасилованы. Невозможно точно указать число случаев, так как жертвы зачастую сохраняли молчание, опасаясь того, что их отвергнут их общины и даже мужья, но директор местной больницы доктор Гислен Кассонго сказал, что имел дело более чем с сотней женщин, получивших травмы в результате изнасилования после нашествия армии.
В приюте для жертв изнасилования в нескольких милях от Миновы, 60-летняя Нзигире Чибалонза рассказывает ужасную историю о том, что с ней произошло, когда солдаты ворвались в ее магазин. “Они избивали нас, а затем стали насиловать. Трое мужчин изнасиловали меня – двое спереди и один сзади”, – говорит она, и ее глаза набухают слезами, когда она нервно сжимает и закручивает подол своего платья.
– У меня до сих пор что-то не в порядке с головой. Я думала, у меня СПИД, и теперь мой муж издевается надо мной. Он называет меня солдатской женой, он отвергнул меня, – говорит она. Приют, созданный под руководством местной женщины, которая сама была жертвой нескольких изнасилований – это единственное место, куда она может уйти. Этот приют стал домом для глубоко травмированного, но стойкого сообщества женщин, которые работают и заботятся друг о друге. Одной из живущих в приюте жертв, которая говорила с газетой “ Guardian ”, было всего 14.
Масштабы преступности в Минове заставили армию начать действовать. Военные прокуроры в Северном и Южном Киву – Минова находится как раз на границе между двумя провинциями – сделали веские заявления, угрожая арестовать офицеров, которые не смогли контролировать свои войска.
– Здесь было много бед. Солдат травмированы войной, и поэтому совершают серьезные проступки и преступления, – сказал Мокута Амдондо, военный прокурор Северной Кивы. – Именно в таких случаях военная юстиция приобретает первостепенное значение. Мы, не колеблясь, ввели процедуры, которые позволяют нам арестовывать солдат, насиловавших и грабивших гражданское население в Минове.
– Если [жертвы] не могут опознать солдат, совершивших преступления, мы применяем принцип иерархии: за невероятно тяжкие преступления, совершенные солдатами под их контролем, преследованию подвергаются командиры частей.
Наблюдатели надеются, что успешное расследование может сделать Минову поворотным пунктом в создании функциональной системы правосудия в восточном Конго. “Минова находится в центре событий, которые напрямую касаются правосудия в ДРК, - говорит Чарльз Гай Маконго из Американской ассоциации юристов в Гоме. - То, что расследование уже ведется – это хорошо. Но только судебные процессы и, безусловно, приговоры смогут что-то изменить в сфере правосудия, в частности в борьбе с безнаказанностью и в процессе построения правового государства в ДРК”.
На сегодня, конкретных результатов очень мало. Представители военного правосудия на местах рассказали газете “ Guardian ”, что не хотят заниматься расследованием дела в случае, если это приведет к обвинениям в отношении офицеров, так как опасаются ответной негативной реакции со стороны влиятельных фигур в армии. Пока только трое солдат были арестованы - младший лейтенант, капрал и рядовой из Южного Киву.
– Если правосудие свершится, это может остановить изнасилования со стороны солдат, – говорит Чибалонза. – Я пойду куда угодно, чтобы дать свидетельские показания против этих людей, потому что то, что они сделали со мной, было ужасно. Если они будут наказаны, это будет справедливо.
Однако, учитывая, что никаких масштабных арестов пока не состоялось, женщины Миновы скептически смотрят на то, что правосудие свершится, и виновные будут наказаны. “Правительство говорит, что будет арестовывать этих солдат и офицеров, – говорит руководительница приюта для жертв, пожелавшая остаться анонимной. – Даже если они и арестуют кого-то, то потом снова их освободят”. К сожалению, эти мрачные предсказания скептиков до сих пор оказывались правильными.
- Пит Джонс
Перевод Надежды Пустовойтовой специально для Альманаха "Искусство войны"
Видео в конце статьи.
Дети там реально голодают, это не фигура речи
Большая была проделана работа журналистами RT и фильм получился хороший, хотя в целом к RT у меня отношение неоднозначное, но что касается покрытия международных событий и подачи альтернативной точки зрения - они временами вполне неплохи. Документальный фильм RTД "Драгоценное Конго" показывает что происходит в Африке, ужасы жизни в Конго и истории простых людей, которые выживают в нечеловеческих условиях. Фильм показывает реальную ситуацию в стране на примере жизни одного человека.
Некоторые кадры могут шокировать, люди питаются непонятно чем, в шахтах, добывая одни их самых ценных в мире ресурсов, при этом не получая абсолютно ничего взамен. Колониальные времена давно прошли, но Африке это не сильно помогло.
Жестокий, но красивый мир Африки
В фильме дана краткая история Конго, ранее эта страна была Бельгийской колонией (Как и вся Африка кроме Эфиопии) и тогда людей принуждали работать в шахтах насильно, а если ты не выполнял норму, отрубали руки.
Однако с уходом белых ситуация практически не изменилась, местным жителям до сих пор не принадлежат их национальные богатства, хотя страна имеет в своих недрах богатейшие и важнейшие для всего человечества ископаемые, которые используются для производства телефонов и компьютеров.
Недра страны содержат запасы меди, кобальта, кадмия, бокситов, железной руды, каменного угля, алмазов, золота, серебра, нефти, цинка, марганца, олова, урана. На территории республики находится более половины мировых разведанных запасов урана. Большие залежи колумбит-танталита.
Страна называется Демократическая Республика Конго , не путать с Республика Конго . Сейчас люди там просто добывают эти ископаемые и продают их в больших городах неким скупщикам, получая $5-10 за мешок, тогда как рыночная цена составляет более $100. Герой видео, Бернард Калуме Булери, не может понять как страна пришла к такой ситуации, почему после окончания колониального времени ничего не изменилось (и где-то даже стало хуже) и что делать дальше. Он не находит ответов и плачет.
Фильм действительно грустный.
Я тоже немного задумался в чём причина такой ситуации в Африке, и я не нахожу никакого ответа, кроме как слабость центральной власти. Центральная власть не может создать условиях для честной конкуренции иностранных инвесторов, они не могут создать нормальный рынок, задать минимальный порог оплаты труда, при этом лидер страны выступает в ООН с гневными речами в сторону запада, о чём показано в фильме. Но и до обострений отношений с западом ситуация в Конго была не очень сладкая, как в целом и во всей Африке. Почти единственные страны там которые развиваются и выживают, это ЮАР, а так-же страны на севере, во многом за счёт туристов.
В центральную Африку мало кто хочет ехать, да и условий для туризма нет, нет никакой инфраструктуры.
Хотя не всё так грустно в Африке, уже многие десятилетия туда приходят Китайские инвесторы (читайте кстати: ) , а некоторые страны имеют очень мощный рост ВВП, допустим Кот-д’Ивуар (8.8%), Эфиопия (7.6%). Источник - worldbank.org.
Понятно что там есть эффект низкой базы, но всё же.
Африка, к сожалению, забыта миром, всегда была забыта и продолжает быть полностью забытой. Даже для интереса решил вспомнить, когда я в последний раз читал Российские новости из Африки. Понял что не могу вспомнить, таких новостей нет в России, да и в США их нет. Африка миру не интересна. Интерес к Африке ограничивался интересом и Африканским алмазам и другим ресурсам.
Хотя есть точка зрения, что "тех, кто уже решил утонуть, спасать бесполезно". Если перефразировать, то Африканцы сами виноваты.
Они не построили за многие сотни лет эффективной системы сельского хозяйства, почти всё было сделано белыми.
Они не могли прекратить убивать друг друга и воевать племенами. Вспомните хотя-бы чудовищную резню "Геноцид в Руанде ", когда одно племя убило от 500 000 до 1 000 000 человек по национальному / расовому признаку, уничтожив 70% людей из этого племени (тутси). Такие ужасы для Африки не редки и белые тут вроде как вообще не причём, они не заставляли одних людей резать других, люди сами так захотели.
Белые только продавали обоим оружие, этим белые любят заниматься.
Британцы построили первые железные дороги в ЮАР, да и вообще все хоть какие-то государственные институты, напоминающие цивилизацию, созданы в Африке белыми. До белых люди жили в хижинах, охотились и собирали травы веками.
Так что это еще очень спорный вопрос, больше вреда принесли белые, или больше пользы. Хотя неся "бремя белого человека" белые человеки почему-то забыли спросить чёрных, нужно-ли им это всё. Как первые поселенцы в США забыли спросить Индейцев и поубивали тысячи, как и Испанцы забыли спросить племена Южной Америки.
Русские кстати к своим колониям во времена Российской Империи относились более мягко. Другой момент, который в фильме бросается в глаза, хотя это и так понятно, это количество детей у Африканцев.
У одного пятеро детей, у другого восемь детей и т.д.
В голове всплывает тезис "плодить нищету". Плодить нищету означает что люди рожают детей, когда они явно не в состоянии о них позаботься и иногда даже прокормить, шансы что их дети будут богаче их очень малы, а вообще-то они даже ниже.
Есть экономическое понятие, ВВП на душу населения. Если в стране богатств Х, и они распределяются равномерно (что никогда не происходит...) , то имеет большое значение если в стране живёт 100 миллионов человек, или например 25 миллионов.
Если там живёт 25 миллионов, то каждый может быть примерно в 4 раза богаче. А если населения страны растёт, а при этом богатства распределяются неравномерно, то стране грозит еще большая нищета, с чем и столкнулась Африка.
Рост населения в мире продолжается, но замедляется. Страны проходят определённую границу в развитии, когда рост населения падает. Граница обычно связана с повышением продолжительности жизни, улучшением медицины и прочими факторами.
Но когда страна получает это (например медицину, которая сильно снижает детскую смертность) , страна еще несколько десятилетий перестраивается. Люди по прежнему рожают много детей, однако детская смертность уже упала, и в итоге стране происходит бум рождаемости.
Такую ситуацию уже давно переживают страны Африки.
Развитые страны регулярно помогают им с медикаментами, при этом старые привычки не уходят и население растёт. Другой фактор, почему в развитых странах рожают меньше, это цена образования и прочие цены, семья просто не может себе позволить 5 детей, немногие могут содержать 2-3.
Поэтому всё вкладывается в одного или двух детей.
В этой ситуации уже давно не только Европа, США, Россия и другие страны, но и Китай, Южная Корея и Япония. При этом в Африке до сих пор не налажено высшее образование, даже школьное и дошкольное толком не работает.
Многие люди не умеют писать, что уж там говорить про какие-то другие навыки типа программирования.
А те Африканцы, которые уезжают на учёбу в другие страны, там и остаются, просто потому, что работы в Африке для них нет. Никто не спешит создавать в Африке предприятия переработки, этот рынок давно захватила Азия. Остаётся только сфера услуг, но для этого у населения должны быть деньги, что с таким уровнем преступности, развития государственных институтов и развития инфраструктуры невозможно.
Другой момент, может быть это всё климат? Ну реально, попробуйте что нибудь сделать в пустыне? Когда рек мало, плодородной почвы почти нет, а на улице постоянна жара, от которой можно моментально одуреть.
Я думаю влияние климата тут есть, безусловно. В конце концов очень многие развитые страны в мире именно северные, и страны в умеренном климате, хотя с другой стороны тот-же Китай - это тоже чуть-ли не сплошная пустыня, но ведь смогли люди там веками поддерживать и развивать культуру и цивилизацию...
В целом ситуация в Африке до сих плачевная, но постепенно страны развиваются. Даже в этом фильме мы видим у людей в руках телефоны, хотя у них часто в руках нет и еды, интересный парадокс нашего времени.
На этом всё, фильм "Драгоценное Конго" (52 минуты) вы можете посмотреть тут.
* - Матади - главный порт Демократической Республики Конго (в описываемое время - "Бельгийское Конго"), на левом берегу р.Конго, в 148 км. от устья. Основан знаменитым путешественником Г.М.Стэнли в 1879 г.
** - Киншаса - на тот момент это была деревня, пригород Леопольдвилля, столицы Бельгийского Конго, к-й был основан Г.М.Стэнли как торговая фактория в 1881 г.). В 1966 г. дала имя столице независимого Конго.
*** - Стэнливилль - основан в 1883 г. понятно кем, с 1966 г. - г.Кисангани.
**** - Жёлтая лихорадка (амариллез) - острое геморрагическое трансмиссивное заболевание вирусной этиологии, распространено в Африке и Ю.Америке. Передаётся с укусами комаров, не имеет видоспецифического лечения, единственная мера борьбы - вакцинация. Вакцина была получена в 1937 г. американцем М.Тейлером.
***** - Хинин - алкалоид коры хинного дерева с сильным горьким вкусом, обладающий жаропонижающим и обезболивающим свойствами, в нач. ХХ в. оставался практически единственным средством против тропических лихорадок и малярии.