Речь идет об определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 01 февраля 2011 года № 20-ГII-1
ФАБУЛА ДЕЛА
Суть дела такова.
Гражданка Х. просила взыскать в ее пользу с Минфина России компенсацию 500 тысяч рублей за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок.
Свои требования заявительница мотивировала тем, что более года не исполнялось судебное решение , постановленное в ее пользу – о взыскании с Минфина России за счет казны 60 тысяч рублей в счет возмещения ущерба.
В разговоре ему было показано, что жалоба заключенного должна быть исправлена, если это будет нарушено в его правах. Разумеется, это было бы всегда рассмотрение отдельного дела. Возможно, можно было бы создать коррективные меры, предоставив заключенному работу. Если он все еще не удовлетворен, его, возможно, тронули. В любом случае было бы предложено предоставить средство правовой защиты.
Дальнейшие условия не были бы связаны с такой непосредственной передачей. Именно тогда цель заключалась в том, чтобы привлечь заключенных к ответственности, потому что все должно оставаться спокойным, чтобы иметь возможность управлять необходимым демонтажем заключенных, Это сокращение было связано с огромными материально-техническими характеристиками сотрудников в тюрьме. Непосредственное перемещение заключенных, которые подавали просьбы о передаче, должно было помешать заключенному распространить беспорядки.
Решением Верховного суда Республики Дагестан от 22 ноября 2010 года заявление Х. было частично удовлетворено, в ее пользу взыскано 15 тысяч рублей.
Данное судебное решение было оставлено в силе указанным в начале нашего материала определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ.
МОТИВЫ СУДА
При этом суд исходил из следующего.
Если бы все заключенные или многие из них подавали заявки примерно в одно и то же время, они бы не смогли их принять. Однако индивидуальные запросы на подачу заявок всегда можно было исправить. Согласно ее воспоминанию, не было никаких заявлений о том, что ходатайства о передаче должны быть успешными только в том случае, если требуются особые причины, такие как нарушение собственных прав.
У Сената нет причин сомневаться в том, были ли трое лиц, приговоренных к ответственности за правдивое заявление. Информация, предоставленная заинтересованными лицами, не имеет никакого эффекта. В той мере, в какой сопоставление данных приводило к различиям в обработке заявок на передачу, которые были или были сделаны до окончания максимального периода занятости, это, очевидно, является следствием того факта, что было сделано лишь несколько заявок на передачу, чтобы не удалось разработать определенную процедуру, Был также явный недостаток письменных рекомендаций для рассмотрения заявок на передачу.
Согласно п. 6 ст. 242-2 Бюджетного кодекса РФ Минфин России обязан исполнить судебное решение в течении трех месяцев со дня поступления исполнительных документов.
Удовлетворяя частично требования Х. о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что Минфин России не принял эффективных и достаточных мер для исполнения решения суда в разумные сроки. Вместо положенных трех месяцев решение суда исполнялось один год один месяц и четырнадцать дней.
Личные свидетели подтвердили свое более раннее свидетельство в самой яркой памяти. Уголовный суд. Это подтверждается тем фактом, что в других случаях подсудимый также был в состоянии обеспечить крупные запасы в краткосрочной перспективе. Уместно, что такая ситуация никогда не происходила.
Но также в отношении периода от. Однако не каждое совершённое и виновное нарушение человеческого достоинства требует возмещения посредством денежной компенсации. Во-первых, следует иметь в виду, что продолжительность неадекватного размещения составляла всего несколько дней. Истец не пострадал от дальнейшего ущерба в результате условий лишения свободы, которые были небезопасными. Заявителю было разрешено покидать место содержания под стражей на ежедневной основе в течение нескольких часов. Кроме того, он был в одной камере, где его интимная сфера не пострадала - в отличие от заключенного в общине с несколькими заключенными.
При этом суд первой инстанции правильно учел, что формальные ошибки в исполнительных документах могли быть выявлены компетентными органами при более тщательной работе с первым пакетом документов, тогда как исполнительные документы неоднократно возвращались заявителю и мировому судье.
Обратим внимание наших читателей на одну интересную деталь, которую так описал Верховный Суд РФ в изучаемом определении:
Таким образом, вмешательство в человеческое достоинство заявителя было не столь интенсивным, как в случае, который был предметом судебного. В конце концов, Сенат имеет как с точки зрения сбалансированности функции и функции удовлетворения в качестве компенсации за потерю сцепления с менее чем за неделю, в течение которого заявитель не в избегали безнадежность может истечь, простого нахождения достаточно, чтобы истец был задержан негуманно.
Первоначальное производство длилось пять лет и девять месяцев
Пересмотр не был разрешен. Решение Сената не отклоняется от юриспруденции другого Оберландсгерихте и соответствует судебной практике Федерального Суда. Однако компенсация значительно отставала от претензий. Судебное решение, вынесенное в настоящее время, имеет особое значение в том отношении, что впервые действие на двух начинаниях было принято на основе продолжительного периода.
«То обстоятельство, что исполнительный лист был оформлен на бланке старого образца, было очевидно и в первый раз, когда Минфин России возвращал истице документы ввиду ошибки, допущенной в ее имени».
Также суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что ошибки, допущенные в исполнительных документах, не могут быть поставлены в вину истице, поскольку выдачей исполнительных документов занимаются компетентные органы.
Действие по аннулированию ценовых соглашений
Компании заявили, что они. Значительная задержка в результатах разбирательства привела к серьезному ущербу в виде расходов для банковских гарантий, принятых в отношении санкций, введенных антимонопольными органами, и за любой материальный ущерб, вызванный сохраняющейся неопределенностью в отношении результатов разбирательства. Заявки на компенсацию, заявленные в этом отношении, составили общую сумму почти 3, 5 млн. Евро, а нематериальный ущерб - до 100 евро.
Суд определяет условия ответственности
Поведение, возбужденное против соответствующего учреждения, должно быть признано незаконным в ясных выражениях, обязательство должно подвергаться экономически оправданным потерям, а незаконное поведение, возбужденное против учреждения, должно было привести к причинному ущербу.
Соответствующая длина процедуры зависит от сложности
Чем сложнее ожидаемое разбирательство, тем дольше сложность ожидающих разбирательства, тем больше сложность ожидающих разбирательства. Параллельное судебное разбирательство оправдывает более длительный период. Фактический разрыв в 46 месяцев между письменным и устным разбирательством, таким образом, явно превышал этот период времени.КАК ОПРЕДЕЛЯЛСЯ РАЗМЕР КОМПЕНСАЦИИ
При определении размера компенсации суд учел продолжительность неисполнения судебного постановления, непринятие Минфином России достаточных мер для его исполнения в разумные сроки, в том числе ненадлежащее разъяснение о недостатках документов при их возвращении заявителю.
Суд подтверждает ущерб, но гораздо меньше, чем требуется
Нематериальный ущерб также значительно ниже
Суд также признал нематериальный ущерб. Долгосрочная неопределенность в отношении результатов судебного разбирательства неизбежно приводила к негативному влиянию на безопасность планирования компании, которая в этом случае делала процесс принятия решений намного более сложным для управления компанией в некоторых случаях.Это решение еще не имеет юридической силы. Другие новости, чтобы превзойти процедуру. Сторона, получившая временный запрет, который оказался неоправданным, должен возместить противостоящей стороне все экономические убытки, вызванные этим временным запретом. Это обязательство по предоставлению компенсации является независимой от ответственности. Временный судебный запрет тогда необоснован в случаях прав промышленной собственности, Например, право на промышленную собственность не объявляется эффективным или аннулировано в результате основного разбирательства или если не было установлено никакого нарушения.
Таким образом, законодательство о компенсации за нарушение права
на исполнение судебного акта в разумный срок применяется, судебная практика по этим вопросам
нарабатывается.
ЭПИЛОГ
Решение суда не исполнялось два года. Юристам удалось взыскать компенсацию морального вреда в пользу компании
Ущерб, возникший в результате временного судебного запрета, связан с тем, что продажи или другие виды деятельности, такие как реклама, не могут быть выполнены, поскольку был предоставлен промежуточный заказ. Эти убытки также включают все судебные издержки, связанные с действием, все убытки от продаж и все затраты, которые должны были быть понесены для восстановления предыдущих рыночных долей.
В рамках компенсации компенсация также была запрошена для ответчика на основании необоснованного судебного решения, которое предусмотрено для нарушений патентов. Однако суд установил, что право на компенсацию за неоправданные временные предписания не подтвердило такое требование. В любом случае были выданы чрезвычайные судебные издержки на защиту и разбирательство.
Суть спора
: взыскание компанией морального (нематериального) вреда в связи с тем, что в течение двух лет судебные приставы-исполнители не принимали меры для принудительного исполнения судебного акта.
Результат
: впервые в российской практике суд взыскал с ФССП России в пользу коммерческой компании компенсацию морального (нематериального) вреда, ссылаясь на то, что из-за длительного неисполнения судебного акта компания находилась в состоянии неопределенности.
Основным запросом была потерянная прибыль за непроданные товары в Австрии и Австрии в Германию, а также возросшие затраты на возвращение на рынок. Однако только небольшая сумма была выплачена в качестве компенсации за потери от продаж в двух странах. Такие компенсационные выплаты требуют от ответчика соблюдения предписания путем пропуска продажи. Однако бывший владелец патента показал, что обвиняемый обошел заказ и продолжил продажу. Соответственно, никаких издержек на возвращение на рынок не было, поскольку ответчик никогда «не покидал» рынок.
Номер дела : А40-131505/2012 (прошло два круга рассмотрения дела, в передаче дела в Президиум ВАС РФ отказано)
Обстоятельства спора
В декабре 2009 года ООО «Руквол-Север» (далее - взыскатель) получило решение о взыскании с другой компании (далее - должник) задолженности почти на 2 млн рублей. Взыскатель подал исполнительный лист в службу судебных приставов, и в начале 2010 года в отношении должника было возбуждено исполнительное производство. Но в течение года приставы не принимали никаких мер для принудительного исполнения решения суда. После письменных обращений к руководству службы судебных приставов какие-то подвижки начались. Но затем дело было передано другому приставу, а в 2012 году в здании службы судебных приставов произошел пожар, и часть документов сгорела. Взыскателю пришлось заново получать исполнительный лист и передавать его приставам. В итоге на то, чтобы приставы хотя бы просто начали вести исполнительное производство по этому делу, ушло более двух лет. Руководство компании не хотело оставлять эту вопиющую ситуацию без реакции.
Вывод, который можно сделать из этой процедуры, заключается в том, что компенсация необоснованного судебного запрета часто бывает не такой высокой, как того требует. В трех процедурах, которые отвечают за банковское право, вы подписали так называемый договор об объекте и финансировании брокерских услуг, в котором конкретно указывались финансовые затраты и сборы за посредничество объекта. Ответчик участвовал в качестве кредитора в финансировании покупок.
Ответчик оспаривает, что продавец вообще заплатил комиссию продавцу, и что это действовало с обманом. У нее не было знаний в связи с возможным злонамеренным обманом отдела продаж. Такой ход действий противоречит принципу всестороннего рассмотрения спора и, насколько это возможно, разъясняет факты путем сбора доказательств, которые возникли. Таким образом, свидетель, упомянутый ответчиком, должен быть допрошен. Согласно принятой судебной практике Федерального Суда, существенная юридическая сила судебного решения в качестве отрицательного условия запрещает новое судебное разбирательство по тому же вопросу.
Что предпринял юрист
Юристы, к которым обратилась компания-взыскатель, приняли беспрецедентное решение - подать иск о взыскании с ФССП России в пользу компании компенсации морального вреда в размере 700 тыс. рублей.
«Наверное, девять из десяти юристов и сейчас скажут, что нельзя взыскивать моральный вред в пользу юридического лица, так как компания не может нести нравственные и физические страдания. Несмотря на это, для нас вариант взыскания морального вреда в данном случае был единственным. Иные варианты даже не рассматривались» , - рассказывает Михаил Самойлов, старший юрист практики разрешения споров адвокатского бюро «Корельский, Ищук, Астафьев и партнеры».
В предыдущем случае заявители утверждали, что цена покупки была подвержена высоким внутренним расходам в соответствии с утвержденной ответчиком моделью инвестиций и что у обвиняемого был конкретный прогресс в этом отношении. Сенат считает, что различные принудительные нарушения, даже если они состоялись в едином процессе консультаций, должны рассматриваться как отдельные споры. Сенат рассмотрел предполагаемое нарушение обязанностей в настоящем разбирательстве, которое будет доказано. Знания ответчика об активном обмане истцов посредством распространения предполагаются из-за институционализированного сотрудничества между подсудимыми и дистрибьютором.
В пункте 2 постановления № 30/64 указано, что отсутствие права на присуждение компенсации на основании закона № 68-ФЗ не лишает заинтересованное лицо права обратиться в суд с иском о компенсации морального вреда на основании статьи 151 Гражданского кодекса. Правда, в постановлении не отмечено, может ли таким заинтересованным лицом являться не только физическое лицо, но и компания.Очевидно, что других способов защиты прав компании в данной ситуации просто не было. Какие могли быть варианты? Прежде всего на ум приходит компенсация за нарушение права на исполнение решения суда в разумный срок. Такая возможность предусмотрена Федеральным законом от 30.04.10 № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство <_26_hellip3b_>" (далее - закон № 68-ФЗ). Но в этой ситуации у компании не было права требовать компенсацию. Дело в том, что действие закона № 68-ФЗ не распространяется на требования о присуждении компенсации в случаях нарушения срока исполнения судебных актов, предусматривающих обращение взыскания на денежные средства граждан, а также организаций, не являющихся получателями бюджетных средств (п. 1 постановления Пленумов ВС РФ № 30, ВАС РФ № 64 от 23.12.10). Другими словами, если по судебному акту взыскиваются бюджетные средства и такой судебный акт не исполняется длительное время, то компенсацию по закону № 68-ФЗ получить можно. Если же решение не имеет отношения к взысканию бюджетных средств и должник - обычная коммерческая компания, то закон № 68-ФЗ не применяется.
Другой вариант - взыскание убытков (ст. 16 ГК РФ). Для этого нужно доказать факты бездействия пристава, возникновения убытков у взыскателя и наличие причинно-следственной связи между бездействием и возникновением убытков (п. 5 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда <_26_hellip3b_>, принятого информационным письмом Президиума ВАС РФ от 31.05.11 № 145). Этот вариант тоже не имел шансов на успех, поскольку невозможно было представить в суд конкретные доказательства убытков, которые понесла компания из-за бездействия пристава (фактически прямых убытков еще не возникло).
Сенат не смог убедить обвиняемого в том, что обвиняемый был осведомлен об использовании формы и неправильной информации о комиссиях, заслушав ответчика, назначенного ответчиком для снятия презумпции. Требование о возмещении ущерба также не запрещено законом. Начало срока давности предполагает, что заявитель осведомлен о всех дискриминационных обстоятельствах или не знает грубо небрежно, добавляется знание уполномоченного поверенного. Такое знание адвоката в первом судебном разбирательстве ошибочно приняло областной суд.
В процедуре до судебного разбирательства недостаточно, чтобы «скрытые внутренние обвинения» были предметом или утверждали, что инвесторы были обмануты в контексте приобретения жилья обманным путем. Они считают урегулирование неэффективным, поскольку ответчик выиграл судебное преследование по принуждению только путем мошенничества с процессом, и сравнение было заключено под моральным давлением потери права выкупа. Согласно аргументам Сената, сравнение является эффективным и охватывает все возможные убытки, как заявляют заявители.
Разработка правовой позиции . Из содержания статьи 151 Гражданского кодекса следует, что компенсацию морального вреда можно взыскать только в пользу физического лица, поскольку компании не могут испытывать физические или нравственные страдания. При этом более широкий подход в понимании морального (нематериального) вреда предусмотрен в международном праве, которое в обязательном порядке учитывается российскими судами. В частности, должна применяться Конвенция о защите прав человека и основных свобод, которая является составной частью российской правовой системы и имеет приоритет над правилами, предусмотренными в законах России (ч. 4 ст. 15 Конституции России).
В российской практике был случай, когда в пользу крестьянско-фермерского хозяйства была взыскана компенсация морального вреда, причем мотивированного именно моральными страданиями этого крестьянско-фермерского хозяйства (а точнее его единственного члена и главы). Эти страдания были вызваны конфискацией на основании позднее отмененного судебного акта автомобиля, который был единственным средством извлечения прибыли (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 31.01.08 по делу № А46-5-70/2004).Конституционный суд отмечал, что российские суды должны применять не только нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но и решения Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), в том числе в части толкования права на доступ к суду и справедливое правосудие (постановление КС РФ от 05.02.07 № 2-П). Как раз в постановлениях ЕСПЧ подтверждается возможность присуждения компенсации за моральный (нематериальный) вред в пользу компании. При этом в этих актах суд исходил не из факта физических и нравственных страданий, а из факта длительной неопределенности, возникшей у компании.
Например, в постановлении от 06.04.2000 по делу «Компания Комингерсолль С.А. (Comingersoll S.A.) против Португалии» рассматривалась следующая ситуация: компания подала иск к другой организации для взыскания долга по переводным векселям. Судебные разбирательства по этому иску длились более 17 лет и не были завершены даже на момент обращения в ЕСПЧ за компенсацией. В своей жалобе компания потребовала возместить материальный ущерб (из-за невозможности взыскания долга с ответчика по прошествии такого количества времени) и компенсацию морального вреда, вызванного нерассмотрением дела в разумный срок. ЕСПЧ указал, что у компании не было права заявлять о взыскании долга в качестве компенсации материального ущерба, а вот компенсацию морального вреда она может потребовать.
ЦИТИРУЕМ ДОКУМЕНТЕвропейский суд должен иметь право в целях эффективного соблюдения права по статье 6 Европейской конвенции также присуждать материальные компенсации за причиненный коммерческим компаниям моральный вред. Понесенный такими компаниями моральный вред может включать в себя такие пункты, которые в той или иной степени «объективны» или «субъективны». Среди них нужно учитывать такие, как репутация компании, неопределенность в принятии решений, раскол в руководстве компании (для которого нет точного способа подсчета последствий) и, наконец, хотя и не в меньшей степени, беспокойство и неудобство, причиненное членам и руководству компании (постановление ЕСПЧ от 06.04.2000).
Аналогичный вывод о возможности взыскания в пользу компании морального (нематериального) вреда позже ЕСПЧ сделал в постановлении от 23.07.09 «Дело Сутяжник (Sutyazhnik) против Российской Федерации».Таким образом, поскольку судебное производство длилось сверх разумного срока (что причинило компании неудобство и длительную неопределенность), ЕСПЧ принял решение о взыскании в пользу компании компенсации морального вреда.
«Мы специально не искали практику российских судов по аналогичным спорам, так как есть дела, по которым практику лучше формировать самостоятельно. Позднее в ходе суда стало известно, что ее и нет вовсе , - делится Михаил Самойлов. - В основном в решениях арбитражных судов вопрос о взыскании морального вреда в пользу компании ставился в контексте деловой репутации, но это не совсем наш случай. Никто и никогда не говорил, что компания-истец понесла какие-то нравственные и физические страдания. Это действительно невозможно в отношении юридического лица. Мы говорили о другом: из-за того, что судебный акт не исполнялся длительное время и причины этого известны не были, истец находился в состоянии правовой неопределенности. Именно с этим состоянием связана возможность взыскания компенсации, заложенная в постановлениях ЕСПЧ» .
При подаче иска юристы сделали акцент на том, что ФССП России не приняла законных, полных и достаточных мер к совершению исполнительных действий. В том числе приставы не извещали взыскателя о мерах, направленных на исполнение судебного акта, результате и причинах невозможности исполнения судебного акта в установленный срок (ч. 1 ст. 24 Федерального закона от 02.10.07 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»). Главной идеей иска стало то, что взыскатель в течение более двух лет находился в состоянии неопределенности относительно исполнения судебного акта, чем ему был причинен моральный вред.
Сейчас предпринимаются попытки облегчить взыскание убытков за неправомерные действия (бездействие) должностных лиц. Например, в пункте 7 постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об исполнительном производстве“» указано, что суд не может отказать в иске, если нельзя установить точный размер убытков (такой подход содержится и в известном деле акционеров ЗАО «СМАРТС» - № А56-44387/2006). Но иногда убытки невозможно заявить (их может просто не быть), и в этих случаях такой вариант, как возмещение морального вреда, будет как нельзя кстати.Решения судов . Первая инстанция не стала разбираться в этих доводах. Она традиционно сослалась на то, что юридические лица не могут испытывать физические или нравственные страдания. Интересно, что суд не просто отказал в иске - он прекратил производство по делу, поскольку требование истца о взыскании морального вреда неподведомственно арбитражному суду (п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ). Дополнительно первая инстанция отметила, что в данном случае нужно было обратиться с иском о взыскании компенсации на основании закона № 68-ФЗ. Апелляция поддержала первую инстанцию. А вот кассация признала позицию нижестоящих судов ошибочной и вернула дело на новое рассмотрение, по итогам которого первая инстанция отказала в иске, не признав причинение истцу морального вреда неправомерными действиями (бездействием) приставов. Апелляция оставила это решение без изменения.
Переломить эту позицию удалось только при повторном рассмотрении дела в кассационной инстанции. ФАС Московского округа в постановлении от 27.01.14 подтвердил, что в данном случае имела место правовая неопределенность, которая является основанием для взыскания компенсации морального (нематериального) вреда в пользу компании. Поэтому кассация отменила предыдущие судебные акты и приняла постановление о взыскании с РФ в лице ФССП России 70 тыс. рублей (из заявленных 700 тыс. рублей) в возмещение морального вреда.
Чего удалось добиться
Впоследствии ФССП России подала надзорную жалобу, но тройка судей ВАС РФ отказала в передаче дела на рассмотрение в Президиум. В определении от 28.04.14 коллегия судей ВАС РФ фактически согласилась с выводами кассации и подтвердила возможность взыскания в пользу компании компенсации морального (нематериального) вреда, возникшего из-за правовой неопределенности - в данном случае из-за длительного бездействия приставов. Несмотря на довольно скромную по меркам коммерческих компаний сумму компенсации, значение этого дела в целом для развития российской судебной практики огромно: это первый шаг в сторону возможности взыскания компенсаций в подобных обстоятельствах (без доказывания убытков). Рост размера компенсаций уже второй шаг, который со временем может быть сделан по мере роста количества дел по аналогичным спорам.