Кульминацией пасхальной Агады считаются слова: «В каждом поколении человек должен видеть себя так, будто это он сам вышел из Египта». Однако существует альтернативная трактовка этого призыва, предложенная в 12 веке величайшим еврейским мудрецом и законоучителем Рамбамом, считавшим, что здесь заложена заповедь: «Заставь себя увидеть, будто это ты покинул Египет».
Эта традиция легла в основу церемонии, преимущественно у сефардских у евреев, когда участники пасхальной трапезы, взяв в руки мацу, ходят вокруг стола, как бы изображая исход из Египта вместо того, чтобы просто пересказывать историю тех событий. Это различие подразумевает на самом деле два совершенно различных «обрамления» для того, кто ведет эту трапезу – седер.
Согласно стандартной трактовке, основная задача пасхальной трапезы — это чувство освобождения от гнета, которое должно возникнуть у участников седера. По трактовке Рамбама, не имеет большого значения, что участники пасхальной трапезы думают и чувствуют, они должны имитировать, воспроизводить происходившее в прошлом.
В этом плане интересно вспомнить упоминание темы Исхода из Египта в речах вице-президента США Майка Пенса. Обращаясь к израильскому парламенту, Майк Пенс сказал: «В истории евреев мы всегда видели историю Америки». Для Пенса Исход – это история, событие прошлого, уже сбывшееся пророчество. Точно так же, когда он говорил об Исходе как о примере для создания Америки, он взывал к прошлому, к свидетельству первопроходцев и отцов-основателей. В общем, Пенс явно больше склоняется к версии Рамбама.
Дональд Трамп с его «Make America Great Again» («Вернем Америке былое величие»), как и Пенс, оглядывается назад, всматриваясь пристально в славное прошлое. Его «Make America Great Again», адресовано евангелистам, чьи лидеры видят рождение Америки и ее мировое господство как воплощение прошлого библейского предсказания.
Но Исход — это не то, что когда-то было, а наше собственное право выпрямить моральную дугу Вселенной к справедливости. Как сказал Обама, один из немногих американских политиков, воспринимавших сказание об Исходе, как указание на будущее: «Ответственность не заканчивается, когда вы достигаете Земли обетованной, она только начинается».
Разница между подходами сводится к тому, куда вы смотрите — назад или вперед. Судя по тому, что является стандартной трактовкой Агады у евреев, подавляющая масса, соблюдающая еврейскую традицию, предпочитает смотреть вперед. По рейтингам нынешней администрации США можно заключить, что американцы в своей основе предпочитают оглядываться в прошлое.
Самый яркий из них - Make America Great Again. Насладись премьерой и прочитай интервью с нашей любимой хулиганкой.
Что такое Pussy Riot сегодня?
Pussy Riot вчера, сегодня, завтра - сообщество художников, озабоченных политикой, и активистов, которые обожают искусство. В Pussy Riot нет членства, вход и выход свободный, по желанию. И даже если я основатель движения, я им не распоряжаюсь и не обладаю. Pussy Riot - крик, порыв, страсть. Как иначе определить? В Калифорнии живут многие из тех, с кем я делаю музыку. А еще я делаю музыку с теми, кто живет в Москве, Томске, Лондоне, Нью-Йорке, Париже, Берлине. Планирую вскоре дотянуться своими грязными щупальцами до Южной Кореи и Японии. Соответственно, я постоянно перемещаюсь и нахожусь там, где могу сделать какой-то кусок искусства. Познакомилась с прекрасными мексиканцами недавно, думаю заехать в Мексику и снять клип. В Техасе хочу снять тоже. В общем, никаких конкретных географических привязок.
Что тебя подвигло отвлечься от России и направить свой гнев на американские реалии?
Pussy Riot занимаются арт-психотерапией политических неврозов. Действуем как обычный психоаналитик, но мы копаемся не только в вашем белье, но и в ваших политических комплексах. И провоцируем вас самих на их разрешение. Однажды я прилетела в Лос-Анджелес в гости к моему другу Рики Риду, и он был взволнован и расстроен. Слово за слово, выяснилось, что Рики страдает из-за кандидата в президенты США . Национализм, ксенофобия, нетерпимость к критике, унижающие женщин высказывания, намерение посадить политических оппонентов, прославление «сильной руки» у власти. С теми, с кем Рики работает обычно (Меган Трейнор, Джесси Джей, Фантограм, Питбуль, Джейсон Деруло и т.д. и т.п.), не всегда напишешь политическую протестную песню.
А я только для этого и была создана. Непростой опыт участия в российских политических процессах позволил мне легко предсказать, что будет происходить, если у власти в США будет находиться тот, чей идеал политика - «сильный лидер», например (как Трамп заявил на последних президентских дебатах). Преследование людей за их взгляды, политзаключенные, убийства политиков и активистов. Клип снимали с Джонасом Акерлундом в мае. Джонас за пару недель до того снял два клипа для «Лимонада» Бейонсе - «Лимонад» тоже очень политичен. Джонас снял мой любимый клип Гаги - «Телефон» , совместный с Бейонсе. Я сидела в тюрьме и решила, что поработаю с Джонасом. Поработала.
Кто делал клип?
Сценарий писала я. Стилистом была Би Акерлунд, ответственная за многие отличные образы Мадонны, Бейонсе, Гаги. Сняли первого мая, но получилось невероятно точно предсказать то, что стало происходить в ходе американского политического процесса. Сцена, где меня насилуют в тюремной камере, вызывала много вопросов у Рики. «Нет прямых доказательств того, что Трамп совершал насильственные действия сексуального характера», - говорил Рики. И вот только что Washington Post опубликовала документальную запись , где Трамп рассказывает о том, как правильно мацать женщин. «Рики, - говорю, - последние шестнадцать лет в России сильно помогают мне в политическом прогнозировании».
Чего-то ни разу не видел ни у кого из наших политологов, предположительно билингвальных (возможно, и пропустил), но этот лозунг предвыборной кампании Трампа — на самом деле не совсем однозначный.
Буквально его переводят на русский как «Сделаем Америку снова великой». И это будто бы подразумевает, что до Трампа США выродились в какое-то полное ничтожество, превратились в руины, из которых страну надо поднимать.
Отчасти, конечно, он давил на эту линию перед выборами, что благодаря обамовскому пацифизму со Штатами стали меньше считаться, но объективно это по-прежнему держава №1 на планете, и говорить, что она совсем утратила своё величие, которое нужно восстановить — это уж явный перебор.
Но в действительности в английском слово «great” имеет и другое значение, помимо «великий», «величественный». В обиходе — просто «классный», «прикольный», хороший в самом общем смысле. Это даже не молодёжный (или молодцеватый) сленг, в отличие от «cool”, это вполне литературное слово (как и тоже любимое Трампом «amazing”), но очень часто употребляется в неформальном разговоре кем угодно, вплоть до каких-нибудь топ-менеджеров. «Sounds great” - “ Звучит заманчиво». Можно перевести и «Круто!» - но всё же не совсем адекватно по стилистике.
Точного аналога в русском этому great - пожалуй, нет (так случается с языками). Вот чтобы и «великий», и «классный, прикольный». Даже «Сделаем Америку снова крутой» - не то. Ибо как прилагательное «крутой» ассоциируется примерно с тем же, что и «великий» в значении «внушающии благоговейный трепет».
Тем не менее, такая «двусмысленность» явно закладывалась имиджмейкерами. И с одной-то стороны, Трамп действительно давил на то, что построит ещё больше корабликов и ракет, заставит ещё больше уважать грозную военную мощь Штатов — то, что обычно ассоциируется со словом «великий» применительно к державе в русском. Ну ладно, ещё «великая культура», тоже внушающая пиетет, но здесь Трамп не особо напирал, это не его пиаровская тема.
Но с другой стороны, в ушах и душах многих избирателей, не столь глобально озабоченных, находило отклик и другое значение слово great, житейское. Что мы снова сделаем Америку прикольной, комфортной для жизни и самореализации. Более свободной, прежде всего.
Ну, чтобы за тобой не выстраивалась дюжина инспекторов всевозможных федеральных агентств, когда ты решил отлить на обочине — когда бы кто-то охранял права редких букашек, кто-то требовал лицензии на самостоятельное расстёгивание зиппера, кто-то ещё за чем-то очень «важным» следил.
То есть, чтобы попустился этот пресс этатистских регуляций, которые так любят радетели за «всеобщее благо и социальную справедливость», чтобы проще было жить в стране и заниматься своими делами. А это, естественно, улучшает бизнес-климат, позволяет возвращаться или создаваться новым всяким предприятиям, обеспечивает новые рабочие места.
Да и просто всё больше людей копили недовольство тем, что с них сдирают налоги и непонятные поборы, вроде того же Обамакера, чтобы содержать орды нахлебников и чтобы их собственных детей в публичных школах приучали ходить строем, выкрикивая речёвки Партии. А демики — они всё-таки тяготеют к этому. То есть, с одной стороны, в этом лагере там ультралиберальные бунтари, всякие гениальные актёры-кокаинщинки, музыканты-алкоголики, и прочие «отбросы общества» (но прикольные), с другой — тяготеющая к обронзовению государственная машина.
Причём, это кажется парадоксальным, что вольные художники снюхиваются с фашистами (то есть, строителями единого такого благоустроенного муравейника) — но бывает сплошь и рядом. Достаточно вспомнить, сколько самых «отвязных» поэтов примкнуло в своё время к большевикам. Но сейчас в причины этого феномена вдаваться не будем. И я не говорю, что все, кто участвует в этом процессе — безусловно плохие люди. Но плохо то, что у них получается (как на мой вкус).
И для многих людей, которые просто хотят быть свободными и самодостаточными, это — absolutely not cool, все эти поползновения со стороны государства взять под контроль не только их кошельки, но умы и души их детей. А вот возвращение хоть части былых свобод — это Make America Great Again, сделать её снова «классной». При этом понятно, что всё относительно в этом мире, и прошлого в полной мере не вернёшь. И уж точно вряд ли Америка вернётся к такой степени свободы, что можно просто взять карабин да перестрелять индейцев, чтобы взять приглянувшуюся тебе землю. Но это даже хорошо, поскольку индейцы тоже люди (что лет полтораста назад не всем было очевидно), тоже имеют права собственности, а теперь даже научились строить казино.
Зато — может быть некоторое снижение накала маразмов политкорректности, которая многих достала, когда, скажем, сенатор от демократов Бёрд, в прошлом один из видных деятелей Куклуксклана, объясняет налогоплательщикам, что теперь они должны потратиться на мультикультурализм и дайвёсити, во искупление его прошлых грехов.
Так или иначе, пока Трамп делает неплохую работу. Не всё, конечно, ему сразу удаётся — но выходит лучше, чем я ожидал. И это важно для меня. Америка — слишком важна, чтобы её терять.
По правде, слушая его предвыборные выступления, я опасался, что он прибегнет к чисто популистским мерам, которые несложно будет провести и которые дадут некоторый будто бы благотворный эффект на короткое время, но которые окажутся губительны в долгой гонке. Прежде всего — введение заградительных пошлин.
Да, это стимулирует внутреннего производителя и создаёт рабочие места. Но через какое-то время — неизбежно ведёт к деградации конкурентоспособности (при тепличных-то условиях защиты от импорта), а что хуже — именно упадок транснациональной торговли служит одной из главных причин мировых войн. В то время как взаимная интегрированность деловых интересов на разных национальных площадках — лучший предохранитель от драки.
Но иногда всё же кто-то бывает настолько неправ и до такой степени наглеет, что надо бы дать ему по сусалам? Скажу честно: да, я считаю, что Кремль (если без экивоков) сейчас ОЧЕНЬ неправ в своей антиукраинской авантюре, но нет — я не призываю американские бомбы на города той страны, где живу. Путин должен получить своё, он должен закончить свои дни в психушке (в лучшем случае), но пока ещё есть возможность искать какие-то другие решения.
И Трамп (вслед за конгрессменами, которые были и ранее, прежде всего репами) — продолжает линию на, скажем так, устранение идеологических барьеров на пути нефтегазодобычи на североамериканском континенте и наращивание поставок в Европу. На этом фоне совершенно не важно, какие лестные слова он говорит о Путине. Кролика, знаете ли, тоже гладят и умиротворяют перед тем, как разомкнуть ему шейные позвонки резким ударом.
Ну а чисто экономически для Штатов, конечно, гораздо важнее отношения с Китаем, и здесь Трамп пока что не отметился в сколько-нибудь серьёзном лоббировании заградительных пошлин. Он (его друзья-советники) просто просекли тренд, что индустриальное производство по-любому будет возвращаться в более надёжные юрисдикции по мере роботизации, по мере снижении потребности в хоть каких-то рабочих. А Китай — это лишь более-менее стабильная площадка для размещения производств. Сейчас там приемлемое для бизнеса правительство, последние полвека, но, с учётом исторического анамнеза — чёрт его знает, куда их снова качнёт. Штаты окажутся гораздо более great инвестиционной площадкой, если снизить налоговое бремя на предпринимательство, если гарантировать, что твои объекты не подвергнутся атаке каких-нибудь сумасшедших экотеррористов, которым пофиг, против чего протестовать.
Ещё по поводу Трампа было очень лёгкое опасение, что он начнёт как-то продвигать запрет на аборты, потакая требованиям самого ортодоксального, райтвингерского республиканского электората. Это преимущественно религиозные ребята, и они мотивируют свою борьбу с абортами тем, что это «убийство», что это нарушение прав личности, которая их имеет уже и в зародышевом состоянии.
Иные из этих ребят — они хорошие, на самом деле. Чего, конечно, не скажут про меня, если я отвечу: да пусть и убийство. Но так бывает, что мы убиваем в случае неизбежности, в случае большой опасности со стороны пусть и невиновного живого существа. Мы его убиваем в таких случаях — и этому факту нужно смотреть в глаза.
Разумеется, ничего нет хорошего в аборте. Это лишь чокнутый мистер Гаррисон из «Саут-Парка», сделав себе операцию по смене пола, тут же и с восторгом побежал делать аборт, чтоб воспользоваться своим «женским» правом (ему, конечно, объяснили, что зачатье — немножко не его опция, как бы его там ни исполосовали скальпелем, «корректируя»). А так-то, понятно, что приятного мало. Но иногда приходится выбирать между плохим и очень плохим.
И выбор этот должна, в конечном счёте, делать сама девчонка, если уж так ей не свезло (и пусть в том была её вина, была её беспечность — но всё равно). Она, извините, не детородная машина, обязанная обслуживать чьи-то демографические пожелания.
Что до этического момента, то, честно, у меня не случается откровений свыше, гласов из горящего куста, и всякое такое. Но я смотрю на вещи просто. Вот ребёнок родился — это значит, что в принципе он может жить без матери, на попечении других людей. Она имеет возможность отдать его, когда самой ей он категорически не нужен. Поэтому убийство новорожденного — что ж, тут могут быть смягчающие обстоятельства, но в целом это асоциальное действие, отнимать у общества уже практически готового его члена, которого могли бы взять другие люди, если сама отказываешься. Уничтожить его в данном случае - врё равно что картину, тебе принадлевшую, порезать. И коли отказываешься — утрачиваешь права собственности на своё произведение. Получается, ты убиваешь уже чужого, «общагового» ребятёнка, если сама отказалась, а кто-то другой бы взял.
Но пока зародыш там внутри — он не может жить без матери. Что обычно приносит много положительных эмоций, но и некоторый дискомфорт. А роды — это сильный дискомфорт (мальчики узнают об этом один раз, когда сами рожаются, девочки — и два, и более). И даже кесарево, как любая полостная операция, - сопряжено с некоторым риском.
И вот можно уговаривать залетевшую девчонку, чтобы она доносила и родила, но нельзя — этого требовать. Она не твоя собственность, её эмбрион не твоя собственность (даже если ты приложил... скажем, «руку» к его зиготированию). Ты не можешь распоряжаться этой мамашей, включая её чрево и его содержимое, только потому, что тебе чего-то хочется, что-то видится правильным.
При этом, я не заметил как-то, чтобы ярые пролайферы совершали какие-то попытки уговорить потенциальных клиенток абортариев по-хорошему. «Милочка, не делай этого. Лучше доноси, роди, отдай нам — а мы тебе денежку заплатим». Хотя большинство-то клиенток — и за пяток штук баксов согласились бы, наверное. Но вот пролайферы предпочитают осаждать и даже громить абортарии. Отчего возникает подозрение, что в действительности им не очень-то нужны эти эмбрионы, возникающие, как правило, у неблагополучных школьниц по пьяному залёту.
Ну а большинству других людей — они тем более не нужны. Да, ребёнок — это прекрасно. Но вот ребёнок с чёрт его знает какими дефектами внутриутробного развития, который впоследствии будет воспитываться матерью-одиночкой, бухающей и долбящейся со школьной скамьи, которая не вырезала его только потому, что это запрещено (если запретить аборты) — кто из него вырастет? Нет, бывают светлые исключения, но скорее всего — ничего хорошего. И ему мученье, и окружающим, пока его наконец по-любому не зарежут дружки, из таких же, или не пристрелит коп.
В современной России, где аборт — это почти как визит к стоматологу (а «вырванные зубы» имплантируются в Госдуму), оно немножко не понятно, но в Штатах это довольно острая политическая тема.
Эта мысль, о социальных опасностях запрета абортов — отвращала от консерваторов многих людей, особенно молодых, формата «Саут-Парк-репабликан», которые в целом-то идейно близкие (в том, что касается частных и предпринимательских свобод). Рискну утверждать, и на прошлых выборах Ромни проиграл прежде всего потому, что неосторожно пообещал не то чтобы запретить аборты, но передать на уровень штатов, сняв федерально действующее разрешение.
В прошедшей гонке темой абортов, правда, долбали не столько Трампа, сколько Круза (моего фаворита, который в один момент даже опередил Трампа, но потом, чуть уступив, сам снялся). Поскольку из Круза мейнстримные амерские СМИ рисуют этакого религиозного маньяка. И вообще стратегия демиков (и их прессы) в этой гонке сводилась к тому, чтобы от репов вытащить Трампа, топя его конкурентов. Им казалось, что уж такой чудак — точно не имеет шансов против Хиллари в финальном матче. Ну, это тоже была многоходовочка, где демики всех переиграли.
Трамп же тогда отделался прочувствованным заявлением, раньше он поддерживал легализацию абортов, но потом его друзья, хотевшие сделать аборт, воздержались, разродились, там чудесное дитё выросло, и он понял, что это всё же плохо. Собственно, и всё.
Поэтому было опасение, что он будет продвигать запрет абортов — но нет, он не идёт ни на какие шаги, где бы встретил серьёзное противодействие Конгресса. Тут и Кремль помог — несколько неожиданным образом (в том числе и для себя, надо полагать). Кремль укрепил позицию Трампа в том смысле, что когда ему не хочется делать чего-то такое, что бы серьёзно поссорило с Конгрессом, он тут же прячется за швабру с надписью: «Да вы что? Меня и так пытаются объявить русским шпионом — а если уж и дальше разлад буду вносить в работу наших институций...»
Забавно, но точно так же он разводит Путина. «Да, да, Владимир, я действительно дико польстил тебе, сказав, что ты не дурак — и это безусловно так! Но вот видишь, как оно теперь выходит? У меня очень много внутренних врагов, и с ними приходится считаться, такова уж наша fucking democracy. Поэтому и Томагавками по вашему Асаду пришлось ебануть, для отвода глаз. Но ничего, мы победим. Если будем терпеливыми, умными и хитрыми. Если будем умело изображать видимость, будто мы не друзья, каковыми на самом деле, конечно же, являемся. Ты главное — не нервничай, не делай резких движений. А эту вот красную кнопку — вообще скотчем заклей, от греха подальше. Да, если вдруг абрамсы в Москву въедут — это тоже будет арийская хитрость, чтобы ввести моих недоброжелателей в заблуждение».
Ну, как-то так. А на внутреннем фронте, повторю, Трамп кое-что делает, чтобы «make America great again”. В том числе — по части избавления частной жизни и деятельности от государственного или «сектантского» диктата (а вся эта политкорректность — то давно уже выродилось в сектантство из простой мысли, что хорошо бы щадить чувства людей, не делающих тебе ничего плохого).
Заодно — и контракты, вон, нехилые заключает на поставку оружия, что, конечно, оживит американскую экономику (которая и так не в упадке, конечно). Саудовской Аравии, одному из самых одиозных по своей «средневековости» государств? Ну, амеры всегда выбирают меньшее из зол. Иначе б, к слову, и Союзу в Войну не помогали, поскольку многие аспекты его жизни — тоже дикость та ещё с их точки зрения (да и с нашей нынешней).
В общем, пока что — я дедушкой доволен. Я не скрывал, что был за Круза в гонке и даже поставил на него сто тонн в нашей междусобойной тотошке, но и Трамп — пока что оказался лучше, чем можно было ожидать.
P-s.: Да, я вот увидел, что среди многих русскоязычных блогеров, той или иной степени оппозиционности Путину, повелась такая мода: активно поднимать вопрос о пожертвованиях.
В принципе, ничего плохого в этом нет, конечно, в донатах. Ты чего-то делаешь, а люди, которые вкусили плодов твоих — сами платят за это. В конце концов, если они хорошо к тебе расположены — ну это как на днюшку подарок подарить, и почти всегда это головная боль, что бы приятное под ёлочку подложить, а ничего такое «эксклюзивное» и желанное в голову нейдёт, но простой ответ — да бабла, сколько ни жалко. Это — как бы универсальный меновый эквивалент, на который человек сам купит, что ему приятно.
И если он хочет это сделать — ну, хороший даже тон, дать ему такую возможность, указать свой счёт. У меня где-то тоже был счёт ЯД, но я не призываю его искать, конечно.
Да что говорить? У моего сынка донаты — чуть ли не главная часть дохода (ну, не то, чтобы я как-то слишком глубоко совал нос в его бухгалтерию). Он играет в игрушки, записывает стримы, летсплейки, тактические советы. Отвечает на вопросы зрителей. Иногда — «выкатывает», скажем, в Танчиках какую-то машину на заказ, демонстрирует, что она может и как её лучше использовать. А пипл за это шлёт ему денежку. Это не сделка — но и не «сбор милостыни», как я думаю. Нечего предосудительного. Тем более, он на жалочку никого не разводит, типа, ребёнок, типа, на хлеб не хватает. Он честно говорит, что «мажор», каких мало, которому папа с мамой хоть завтра настоящий «Тагил» купят, но хочет сам зарабатывать (не на «Тагил»:-)).
Но вот в последнее время не раз натыкался на случаи, когда оппозиционные блогеры, позиционирующие себя как успешные люди, не предлагают уже делать им пожертвования, а прямо требуют, сетуя на своё безденежье и буквально угрожая суицидом, что виртуальным (удаление странички), что даже реальным. Конкретных имён называть не буду, но вот несколько раз сталкивался.
И не желая быть слишком резким (поскольку речь идёт всё же о талантливых авторах, писавших как бы и местами симпатичные вещи), всё-таки скажу: «Ребят, вы охренели?»
Если вы свободомыслящие, открытые люди современного мира — вы не имеете права быть в нём неуспешным. Не имеете права до такой степени не иметь в нём финансовой автономии. Да это ж, блин, только «ватникам» на потеху.
Ну а когда вы либо не понимаете таких простых вещей, либо готовы ими пренебречь за пайку малую — вы себя сами выставляете как очень лёгкий объект вербовки. Вы чего думаете, у «условного Суркова» идиоты сидят, которые только «мяукать по деревьям» горазды, в смысле троллить за три копейки? Нет, рангом повыше там бывают и мал-мальски подкованные люди.
Которые спишутся от лица совершенно аполитичного или даже демократичного пиар-агентства с американским айпишником. Для начала — предложат прорекламировать какой-нибудь фотик. В чём, конечно, нет ничего предосудительного, особенно, если это хороший фотик. Хотя забавно бывает читать у блогеров: «Всю жизнь я думал, какой бы купить фотик после той «Смены», которой щёлкал в школе, и вот, наконец, став экспертом в этом деле, ибо так много я думал, я нашёл фотик своей мечты».
Потом обнаружится, что они, как пиар-агентство, ещё и политических новостей касаются, когда их просят, подкинут чернуху на какого-нибудь упыря-мэра. Если проверить — то всё правда, реально упырь, но они сольют эксклюзивную информацию. Что, возможно, ещё больше поднимет рейтинг.
Потом — негатив по позитиву. Чинуши душат перспективную компанию. И это будет, в общем-то, правда. Вы начнёте отслеживать судьбу этой компании, надежды цивилизации в России. Будете рады её успеху, когда, и не без ваших будто бы усилий, с неё снимут пресс.
А дальше — вы уже в чистом виде превратитесь во Фриц-Моргена (я не говорю, что его вербовали именно так — я говорю о результате). Особенно, когда ваши оппозиционные френды от вас отпишутся и наговорят гадостей ещё на том этапе, когда вы хоть чего-то осмелились хорошее сказать про тех российских фирмачей или честно расследующих их дело следаков. Для них вы «запродались» (что отчасти правда), они для вас — станут «буйнопомешанная демшиза или радикальные бандеровцы» (что правда почти полностью).
Ибо главное, если с кем-то воюешь (а оппозиция — она по определению воюет с властью, в той или иной форме) — ну не показывай ты самые уязвимые свои места, вроде финансовых проблем.
Сунь Цзы учил, что когда ты слаб — делай вид, что силён, и наоборот. Ну, на китайском это было прекрасно, я уверен.
И даже Дональд Трамп (с которого начали), этот неотёсанный мужлан в политике (как бы) — учит тому же. Он всегда — играет на сильных позициях (или пытается выдать их за сильные, чтобы выгодно разменять).
Вот можно представить на международных переговорах, чтобы он сказал: «Америка сейчас в бедственном положении, у нас огромный долг (не такой уж, но это другой вопрос), мы вот-вот рухнем, если вы не спасёте нас кредитами и не купите наши облигации».
Нет? Он как-то по-другому себя ведёт. В целом - «Мы сейчас тут решили улучшать бизнесклимат, и понятно, что будет много желающих поживиться с нашего успеха. Тут, знаете ли, приходится проявлять разборчивость».
Ну это ж азы, ей-богу. Хочешь хоть какую-то скидку по кредиту получить, или ещё какой бонус — изображай видимость, будто бы одалживаешься в этом банке только потому, что лениво в другой переться. Да, к соискателям вакансий — тоже относится. Это не тебе «позарез» нужна работа. Это ты готов, так и быть, решить их проблемы с кадрами, когда они явно есть, когда они объявление публикуют. И к работодателям относится. Это не тебе позарез нужно найти сотрудника взамен внезапно ушедшего. Это ты готов сделать одолжение, приняв на работу.
Взаимоисключающие вещи? Ну вот преуспевает лишь тот, кто понимает, что — нет.
Как там Трамп преуспееет — пока сложно сказать (хотя почин неплох, не стану отрицать). Но всё равно я пока что не отказываюсь ни от единого ранее сказанного слова про него, будь то asshole или scapecoat или bullshit-artist (или я не всё это говорил прежде?)
И эпитет «Эрик Картман на троне» - да не звучит прямо уж ошеломительно лестно. Конечно, Эрик Картман умнее всей школьной администрации вместе взятой, но там, извините, и школьный автобус умнее школьной администрации. А так-то это довольно вредный жиртрест.
Но если Трамп хочет коренным образом переломить моё мнение о своей персоне — у него есть такой шанс.
Вот я, как жаловался читателям, сейчас летаю на подержанном, стареньком Гольфстрим-5. До сих пор. Что, конечно, позор. Для мира и человечества. Ещё немного - и меня с каким-нибудь брунейским шейхом начнут путать в международных аэропортах. И я говорил в своём журнале, что хочу обновить птичку, взять G-650. Но на него очередь на пару лет вперёд расписана. Грёбаный совок!
Так вот здесь — Трамп мог бы проявить свою заботу о судьбах своей страны. мира и человечества. Взять трубку, позвонить и рявкнуть на Gulfstream Aerospace Corporation, чтобы продали мне (ф)лайбу. Ну, я премирую фирму в разумных пределах.
Но вот если развивать американскую промышленность — с чего-то же надо начинать, верно?
Истеблишмент Республиканской партии недвусмысленно дал понять, что не намерен выдвигать Трампа и забаллотирует его на предстоящем партийном съезде, который состоится в июле в Кливленде. Трамп, в свою очередь, заявил, что в этом случае выведет на улицы миллионы своих сторонников.
Война объявлена. Травля Трампа идет по всем каналам и газетам, контролируемым политической элитой и олигархией (то есть практически по всем американским медиа). На каждую публичную встречу Трампа засылаются провокаторы, сцены с которыми прилежно снимаются на видео, а затем показываются во всех вечерних новостях.
Подобная стратегия приносит плоды. Трамп лишается части столь необходимых ему голосов. Но тем не менее популярность его продолжает расти.
Если Трамп не наберет по итогам первичных голосований необходимые для автоматического выдвижения голоса (50% + 1 голос), то у республиканских функционеров появляется законная возможность остановить его на партийном съезде. Однако означает она ни много ни мало раскол Великой Старой Партии.
Но даже такая перспектива не останавливает партийный истеблишмент. Остановить Трампа, чего бы это ни стоило! Чем же так мог напугать Трамп республиканскую элиту, и что же, собственно, эта элита собою представляет?
Дональд Трамп - миллиардер, сколотивший состояние на строительном бизнесе, человек, как говорят в Америке, сделавший себя сам. А значит, он независим от олигархической верхушки Уолл-Стрит. Он сам финансирует свою избирательную кампанию. И уже поэтому он - еретик.
Но еще более ужасна предвыборная программа Трампа, ничуть не считающаяся с приличиями и генеральной линией американской политики.
Прежде всего, Трамп - изоляционист.
«Мы больше не будем заниматься нацбилдингом за рубежом. Это дорого и не работает, - говорит он. - НАТО обходится нам в целое состояние... Очевидно, мы себе больше этого позволить не можем». «Украина - это страна, которая затрагивает нас гораздо меньше, чем других... Почему всегда только мы отвечаем за все с риском Третьей мировой с Россией?»
Он призывает остановить «все эти крестовые походы за демократию», называет войну в Ираке «исторической ошибкой» и обвиняет Буша с Чейни в появлении ИГИЛ.
Он отказывается, «закрыв глаза», поддерживать Израиль: Америка, конечно, не оставит своего союзника, но лишь выступая в качестве «нейтрального и честного посредника в его мирных переговорах с палестинцами». Что же касается России, то с Путиным вполне можно разговаривать и улаживать дела, как это получалось у Никсона с Брежневым, считает Трамп.
Уже перечисленного вполне хватит для того, чтобы объявить Трампа извергом рода человеческого и чудовищем, паче Гитлера (партийная верхушка так именно и поступает).
Однако Трамп не останавливается даже на этом и замахивается на святое. Он грозит провести аудит Федеральной резервной системы. И, наконец (что уже просто выходит за всякие рамки добра и зла) - рассекретить страницы отчета комиссии 9/11, проливающие свет на остающиеся загадочными факты трагедии.
Итак, понятно, чем напугал Трамп элиту. Но чем он завоевал сердца своих избирателей?
Как не трудно догадаться, тем же самым. Трамп очаровал Америку своей несистемностью, своей свободой говорить то, что считает нужным, и так, как считает нужным. Свободой, которую дает ему его состояние и опыт.
Он не лезет за словом в карман. И при этом не слишком церемонится. Порой он просто-напросто груб. Но это работает.
Америка устала от бесконечной тонкой казуистики, соскучилась по простой и грубой правде. Избирателям просто приятно смотреть на свободного, раскованного человека, не боящегося называть вещи своими именами.
И вот Трамп обещает построить стену вдоль границы с Мексикой, ввести временный мораторий на иммиграцию мусульман, и утомленное бесконечной политкорректностью общество голосует «за».
Да, избиратели Трампа - это, можно сказать, американские «ватники», и им по вкусу его не слишком джентльменские шутки:
«Если Хиллари не может удовлетворить своего мужа, как она может удовлетворить Америку?» - спрашивает он в своем «Твиттере» (утверждая, правда, что это цитата).
Да, он говорит порой скандальные вещи, давая возможность злословящим его масс-медиа поносить его расистом, фашистом, сексистом и Гитлером. Но все то, что прекрасно работало последние 50 лет, начиная с «культурной революции» хиппи, кажется, почти перестало работать.
Восемь лет президентства афроамериканца, кажется, вполне излечили американских WASP от чувства собственной неполноценности перед геями, лесбиянками, трансвеститами, калеками, негритянскими женщинами, незаконными мигрантами и мексиканцами.
Избиратели Трампа с радостным изумлением увидели в нем воплощение американской мечты и с печальной ностальгией - ту Америку, которую они потеряли. В глубинах американской души начался интересный химический процесс. Процесс, который может привести к взрыву.
Идеолог традиционных американских консерваторов Пат Бьюкенен определяет положение дел следующим образом: «рядовые республиканцы восстали против верхушки партии».
И, действительно, более всего происходящее похоже на бунт. Революцию народных масс против партийного истеблишмента. Пока что это революция достаточно мирная. Но во что она может вырасти, если дело дойдет до часа Х?
Но если с феноменом популярности Трампа все достаточно ясно, то что можно сказать о тех, кому он противостоит? Партийные функционеры? Истеблишмент? Уолл-Стрит?
Да, это, несомненно, так. Но на фоне этих несколько размытых определений ясно выделяется группа лиц, выступающих в авангарде антитрамповской кампании и являющихся его самыми непримиримыми врагами. Это те, кто последние 25 лет определяет идеологию и внешнюю политику Вашингтона, те, кого называют неоконсерваторами, неоконами.
Широкой публике эта небольшая, но сплоченная группа интеллектуалов стала известна после 11 сентября 2001 г. Это были именно те люди, которые в годы президентства Буша-мл. ввергли Америку в авантюру Второй иракской войны.
Вся Америка помнит грандиозный скандал вокруг т.н. оружия массового поражения и «ядерной программы», ставших непосредственным поводом к войне. Как оказалось впоследствии, неоконсервативные структуры (такие как «Управление специальных планов» Пентагона) под прикрытием заместителя министра обороны Пола Вулфовица и вице-президента Дика Чейни сознательно дезинформировали президента и Конгресс.
В то время всю эту компанию в американской прессе называли не иначе как cabal (клика, шайка). Госсекретарь Колин Пауэлл (которого все помнят потрясающим в ООН склянкой с белым порошком, символизирующим иракское ОМП, и которому этот скандал стоил его поста) позднее называл «Управление специальных планов» пентагоновским «гестапо», утверждая, что оно представляло собой фактически недоступный правительственным проверкам орган.
Однако, несмотря на столь очевидную дискредитацию, неоконы никуда не исчезли из американской политики. Наоборот, опутав вашингтонскую машину власти густой сетью влиятельных комитетов, «мозговых центров» и неправительственных организаций, они обратились сегодня в настоящую надпартийную власть, стоящую за властью официальной.
В качестве примера подобной влиятельной неоконсервативной структуры можно назвать Национальный фонд демократии (Nаtional Endowment for Democracy), частную неправительственную организацию, финансируемую при этом из бюджета США, созданную на пике холодной войны для поддержки диссидентского движения.
Руководители NED никогда особо не скрывали, что организация является светским фасадом ЦРУ. За время своего существования Фонд стал крестным отцом Московской Хельсинской группы Людмилы Алексеевой; финансировал «Солидарность» в Польше, «Хартию 77» в Чехословакии, «Отпор» в Сербии. А после развала СССР занялся организацией цветных революций по всему миру.
Известно, например, что на момент Киевского Майдана в украинской столице действовало не менее 65 (!) проектов NED по организации, обучению и поддержке «активистов».
Курировали украинский Майдан помощник госсекретаря Виктория Нуланд (жена Роберта Когана, одного из основателей PNAC (Project for the New American Century), неоконсервативного мозгового центра, пишущего стратегические сценарии американских войн последних 20 лет), и Джон Маккейн (возглавляющий одну из ассоциированных организаций NED).
Эти наглядные примеры дают представление об уровне влияния этой политической группы на американскую внешнюю политику. Можно согласиться с Кевином Б. Макдональдом, профессором психологии Калифорнийского университета, автором замечательной монографии «Культура критики», называющим сегодняшних неоконов «постоянным правительством США».
Чтобы уяснить суть противостояния «постоянного правительства США» с Дональдом Трампом, стоит сказать несколько слов об истории этого замечательного образования.
В подавляющем большинстве своем будущие неоконсерваторы вышли из семей переселенцев из Восточной Европы, осевших в начале 20 в. в Нью-Йорке и бывших выпускниками легендарного Городского Колледжа Нью-Йорка (CCNY), так называемого «Гарварда пролетариата». Основанное здесь в 1898–1999 гг. Дж. Х. Готтейлом еврейское учебное братство задумывалось как сионистское студенческое сообщество университетов Нью-Йорка. Но фактически обратилось в центр левого радикализма и троцкизма. Большинство выпускников CCNY 30–50-х гг. вливалось в широкое левое движение Америки. Не стали исключением и будущие неоконы.
Те, кого позднее назовут «отцами-основателями» неоконсерватизма, стали членами троцкистской партии Макса Шахтмана (1904–1972), выходца из Варшавы, одного из создателей IV интернационала, первого американца, удостоившегося встречи с Львом Троцким после его изгнания из СССР.
В это время в числе соратников Шахтмана мы уже видим такие важнейшие в мире неоконов фигуры, как Ирвинг Кристол и Джин Кирпатрик (в будущем - советник по международной политике в кабинете Рейгана).
Но на пороге 30–40-х гг. Шахтман и Кристол с группой ближайших соратников, убоявшись сближения СССР и Германии, вышли из IV Интернационала и, отрекшись от прежних троцкистских убеждений, начали искать защиты у «сильнейшего демократического государства планеты». В качестве таких перевоспитывающихся троцкистов они были ласково приняты некоторыми влиятельными слоями американской элиты и спецслужбами. Так рождался американский неоконсерватизм.
В 50-х гг. вместе с т.н. нью-йоркскими интеллектуалами будущие неоконы готовили почву для молодежной «культурной революции» 60-х; в 70-х в команде сенатора-демократа Генри Джексона (соавтора знаменитой поправки Джексона-Вэника) входили в большую американскую политику; в 80-е, перепрыгнув из Демократической партии в Республиканскую (именно тогда к ним и прилипла кличка - неоконы) вместе с Рональдом Рейганом воевали с СССР; а на пороге 90-х писали сценарии большой войны на Ближнем Востоке.
История неоконов будет, однако, неполной без упоминания их духовного гуру, политического философа Лео Штрауса.
Если неоконсерватизм, как мы его знаем, вышел из троцкистской шинели Макса Шахтмана, то моментом его истинной инициации стала, несомненно, кафедра политической философии Чикагского университета, которой почти 20 лет (с 1949 по 1967 гг.) руководил Лео Штраус (1899–1973). Именно она воспитала нынешние поколения неоконов.
Немецкий философ еврейского происхождения Штраус эмигрировал в конце 1930-х из Европы в Новый Свет. Как и перевоспитывающиеся троцкисты Шахтмана, Штраус нес в себе изначальный страх перед тоталитарными режимами. Потому понятной целью его политической доктрины стало создание мира, в котором такие режимы стали бы невозможны.
Хотя приверженность Штрауса идее эзотерического знания для избранных, искусству писать тайным эзоповым языком и устной передаче сокровенных знаний ближайшим ученикам делает интерпретацию его учения не таким уж простым делом, рискнем все же описать его в нескольких незамысловатых тезисах.
Итак, человечество, согласно Штраусу, делится на два рода людей: элиту, избранную править, и невежественные плебейские массы (соответственно, существует и два рода знаний - одно для избранных, другое для прочих). Поскольку в мире существует страшная опасность тоталитаризма, демократическое государство всегда должно быть готово к войне. А значит - всячески насаждать дух милитаризма в народе, поддерживая его тонус страхом «внешней угрозы» и создавая образ внешнего врага.
Другой важнейшей гранью учения этого отца современной американской демократии являлся, как это ни парадоксально, страх перед демократией. Опасаясь «невежественных толп» (ведь именно они привели к власти Гитлера!), Штраус считал главной целью, которой должна руководствоваться элита демократического государства, удержание власти любой ценой. Для этого элита, например, должна прибегать к прямому обману «плебейских масс», неспособных в силу своего невежества проникнуть в тонкости искусства управления (т.н. «доктрина благородной лжи», «noble lies», которую Штраус последовательно развивает в ряде своих сочинений, напр. в книге «Город и Человек», 1964).
Как мы уже видели, неоконсерваторы глубоко впитали эти грани учения. И как справедливо замечает один из самых последовательных критиков Штрауса и штрауссеанцев канадская исследовательница Шадиа Друри, судить эту компанию надо не по их словам (верить которым по определению нельзя), а по их делам.
Помимо прочего, перу Штрауса принадлежали также идеи «перманентной войны» и «конструктивного хаоса», создание которого необходимо пришедшей к власти элите для «подавления всех форм сопротивления». Сразу после 11 сентября 2001 г. неоконы введут их в оборот, соответственно, под именем «Четвертой мировой войны» (Элиот Коэн) и «созидательного разрушения» (Майкл Ледин).
К этому времени в арсенале вашингтонской политики уже имелись написанные неоконсервативными «фабриками мысли» доктрины о «полном спектре доминирования» Пентагона, о превентивной войне (т.н. «Доктрина Вулфовица») и, конечно, стратегия «крестового похода за построение Нового мирового порядка», озвученная Бушем-старшим по итогам Первой иракской войны.
К этому времени был окончательно создан и образ внешнего врага, которым стала исламская цивилизация. Именно на нее указывал вышедший в 1996 г. бестселлер близкого неоконам профессора С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций».
В том же году, выступая стратегами предвыборной кампании Нетаньяху и его партии Ликуд, ведущие неоконы (Ричард Перл, Дуглас Фейт и Дэвид Вурмсер) подготовили программу военной стратегии для Израиля («Бескровный прорыв: Новая стратегия безопасности Святой Земли»), в которой главными врагами еврейского государства были названы Ирак и Сирия.
В списке врагов США и Израиля оказались также: Алжир, Ливия, Египет, Судан, Ливан, Саудовская Аравия, Иран, администрация Палестинской автономии, организации «Хезболла», ХАМАС и весь «воинствующий Ислам» в целом.
Дело оставалось лишь за внятной демонстрацией «внешней угрозы», которая и состоялась 11 сентября 2001 года...
Ощутимые плоды реализации неоконсервативной программы «столкновения цивилизаций» все мы можем видеть сегодня. Но ее стратегическое развертывание продолжается.
За время, прошедшее с объявления «беспощадной войны с террором», к списку «оси зла» неоконов добавились Китай, Северная Корея и Россия, а сама «Четвертая мировая» трансформировалась фактически в новую холодную войну.
После известных терактов в Париже главный популяризатор «Четвертой мировой» Элиот Коэн заявил, что она будет длиться до победного конца, столько, сколько потребуется, пусть даже «до тех пор, пока не состарятся мои дети».
Понятно, что озвученная неоконами стратегия тотального доминирования и тотальной войны являет собой полную противоположность тому, о чем говорит сегодня Дональд Трамп.
Если Трамп видит Америку традиционным государством, которое честно соревнуется с другими на политическом и экономическом поле, то неоконы смотрят на нее как на политического гегемона, задача которого - овладеть планетарной властью на гребне их мессианской мечты.
Меняя политические одежды и идеологические языки, ученики Штрауса, в сущности, никогда не переставали быть троцкистами. Рискнем утверждать, что и политическая программа самого Штрауса являет собой лишь своего рода консервативную версию «мировой революции»: взять власть в самом сильном демократическом государстве планеты, после чего путем постепенного расширения «конструктивного хаоса» и «перманентной войны» достичь власти планетарного масштаба.
То же, что происходит сегодня в Америке, можно назвать своего рода ответом на это безумие. На всякое действие, в силу физических и исторических законов, рано или поздно должно последовать равное ему противодействие.
Таким противодействием двадцатилетию неслыханного давления, которое, захватив рычаги вашингтонской политической машины, неоконы оказывали на внешний мир, и стали Дональд Трамп и его впечатляющая поддержка американским обществом.
То, что мы наблюдаем сегодня, есть также и противостояние идей, по своему внутреннему накалу ничуть не уступающее противостоянию консервативного Юга и либерального Севера перед Гражданской войной в США.
В сущности, это и есть ситуация Гражданской войны. Правда, пока еще только на ментальном уровне. Но складывается ощущение, что очень скоро мы можем не узнать той Америки, которую мы знаем сейчас.