Понятия "рассудок" и "разум" в философии встречались задолго до Канта. Уже до Канта в немецкой философии были различены два понятия: "Verstand" - рассудок, от глагола "verstehen" - понимать, и разум. Разум именуется словом "Vernunft", и это тоже очень важное понятие в немецкой классической философии, в философии вообще и в общечеловеческом лексиконе. Мы говорим: "разумный человек"; "разумное общество". Мы называем человека "Homo sapiens", что значит "человек разумный". Во все эти слова вкладывается какой-то очень существенный для людей смысл. Что же Кант имеет в виду, когда он определяет "рассудок", какие проблемы он хочет исследовать?
Прежде всего Кант определяет рассудок, отличая его от чувственности.
"Восприимчивость нашей души, способность ее получать представления, поскольку она каким-то образом подвергается воздействию, мы будем называть чувственностью; рассудок же есть способность самостоятельно производить представления, т. е. спонтанность познания. Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, т. е. содержат в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть рассудок. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой... Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание. Однако это не дает нам права смешивать долю участия каждого из них; есть все основания тщательно обособлять и отличать одну от другой. Поэтому мы отличаем эстетику, т. е. науку о правилах чувственности вообще, от логики, т. е. науки о правилах рассудка вообще"28. Итак, рассудок, согласно первой, в определенной степени негативной дефиниции, не есть способность созерцания, есть нечувственная способность познания. Позитивно же рассудок определяется и как спонтанность познания, и как способность мыслить.
Односторонности эмпиризма и односторонности рационализма Кант подвергает критике. Однако он утверждает, что чувственность и рассудок все-таки относительно разные способности. Нет обособленной чувственной способности; на деле она всегда чувственно- рассудочная, но чувственные моменты и элементы здесь кардинально важны, а поэтому, с одной стороны, должны специально исследоваться. С другой стороны, если и когда мы выделяем для исследования рассудок (а на этом Кант настаивает), то перед нами особая способность, обнаруживающая относительную независимость от непосредственно чувственных впечатлений. Конечно, в нашей "душе" живут и оживают впечатления, когда-то полученные от предметов непосредственно. Но о тех же предметах мы можем мыслить, судить, не созерцая их в данный момент, да и вообще не имея собственного опыта их созерцания. (Так, мы способны судить о городе Париже, даже никогда не побывав в нем.) Вот тогда, когда мы действуем и познаем независимо от непосредственных чувственных впечатлений, в дело включается спонтанность познания. Мы как бы опираемся на наши внутренние специфически человеческие возможности. Это и значит, по Канту, что мы имеем дело с рассудком.
Когда Кант определяет рассудок как "познание через понятий", то сразу же добавляет: "...рассудок можно вообще представить как способность составлять суждения" 29. Это добавление вполне явное: ведь понятия не существуют в познании сами по себе, а, как правило, увязаны в какие-либо суждения. Нет ничего, пожалуй, более распространенного и примечательного в человеческом мышлении и познании, как то, что все мы обязательно имеем дело с суждениями: мы строим, высказываем суждения, обосновываем, отстаиваем их; мы осмысливаем суждения других людей. Давайте, как бы приглашает нас Кант, подумаем, из чего проистекает способность составлять суждения? Когда мы судим, мы рассуждаем, что же происходит в нашем сознании и познании?
Кант делает радикальный, поистине новаторский шаг - намечает контуры новой логики, которая впоследствии получила название диалектической логики, причем разрабатывает ее, отталкиваясь от достижений формальной логики, которую высоко ценит как науку, приобретшую завершенность еще в глубокой древности и с тех пор не сделавшую ни шагу назад. Теорию сознания он, продолжая традиции Декарта и Локка, трактует широко, масштабно, выводя ее за пределы психологии и придавая ей гносеологическую форму. Вместе с тем специфический ракурс учения Канта о чистом разуме - исследование проблем познания и познания и познавательных процессов.
В результате Кант создает уникальное философское учение, приобретшее громадное значение для последующей истории философии. Логика и диалектика, анализ сознания, познания и знания - все это, разъединенное в предшествующей философии, увязано Кантом в единый теоретико-исследовательский комплекс. При этом учение о рассудке (трансцендентальная аналитика) и учение о разуме (трансцендентальная диалектика) в рамках кантовской «Критики чистого разума» вместе составляют трансцендентальную логику. Отличие последней от формальной логики Кант видит, во-первых, в том, что новая логика, начиная, скажем, с понятий и суждений - этих важнейших форм, изученных формальной логикой, имеет в виду и их отношение к содержанию, их содержательную значимость и ценность, т. е. аспекты, которые формальная логика исключала из рассмотрения. Во-вторых, трансцендентальная логика связывает формы мысли - понятия, суждения, умозаключения - с человеческой деятельностью, лежащей в основании этих форм. Опять-таки в русло кантовского анализа входит аспект, который традиционная логика всегда оставляла за кадром. В-третьих, новая логика потому именуется "трансцендентальной", что она не вникает во все конкретные, сугубо субъективные процессы, сопровождающие познание и сознание мира, но рассматривает их - например, процессы, приводящие к образованию понятий и суждений, - в качестве некоторых "чистых возможностей", имеющих всеобщее и необходимое значение. Или, другими словами, трансцендентальная логика - в данном случае ее часть, трансцендентальная аналитика, т. е. учение о рассудке, - исследует рассудок под углом зрения его априорных форм и структур.
Вместе с тем, важнейшим вопросом трансцендентальной аналитики станет вопрос о применении таких понятий ("чистых понятий" - категорий) к опыту, значит, участие априорного, т. е. доопытного, в человеческом опыте.
Кант анализирует тот аспект способности суждения, т. е. рассудка, который связан со способностью устанавливать, синтезировать многообразное в различные целостности, единства. Кант говорит так: "...спонтанность нашего мышления требует, чтобы это многообразное прежде всего было каким-то образом просмотрено, воспринято и связано для получения из него знания. Такое действие я называю синтезом. Под синтезом в самом широком смысле я разумею присоединение различных представлений друг к другу и понимание их многообразия в едином акте познания"30. Кант говорит, что синтез есть действие способности воображения. Это еще одна примечательная - можно сказать великая - человеческая способность, про которую Кант, как он откровенно признается, ничего конкретного сказать не в состоянии. Он просто устанавливает, что мы, люди, располагаем двумя способностями воображения - репродуктивной и продуктивной. Когда мы что-либо видели, созерцали, а потом можем это так или иначе воспроизвести; или Когда мы можем с помощью воображения воспроизвести то, чему нас когда-то научили, - перед нами репродуктивная, т. е. воспроизводящая, способность воображения. Продуктивная же способность воображения - по природе своей творческая способность. И поскольку мы его обладаем (и в той мере, в какой ею обладаем), мы и способны образовывать суждения. Когда мы многообразные представления объединяем в одно представление, мы и осуществляем синтез, мы творим. Мы, люди, уже поэтому - творческие существа, ибо приводим в действие продуктивную способность воображения. К ней-то потом и присоединяется рассудок.
Теперь вспомним об изначальном единстве, без которого, согласно кантовской концепции, вообще не было бы возможно синтезирующее действие. Это единство человеческого Я, единство субъекта. Исследуя единство "со стороні" сознания субъекта, Кант называет его "трансцендентальнглм единством апперцепциіі". Не надо пугаться мудреного термина: речь идет о достаточно понятных и близких нам вещах. Ведь каждый из нас в своем сознании, действии, да и вообще в жизни, - при всех, пусть даже кардинальных изменениях, с нами происходящих, - остается одним и тем же человеком. Кант исходит из того, что в сохранении такого единства большую роль должно играть сознание. А единство сознания бывает, по Канту, двояким. Когда мы говорим о единстве сознания, каждый может применить рассуждения о нем к самому себе, может сказать себе: "Да, действительно, когда я мыслю какой-либо предмет, то во мне как бы разворачивается веер представлений, они соединяются, разъединяются, а я-то в это время живу, существую как единое человеческое существо".
Такое единство самосознания Кант именует эмпирическим, т. е. конкретным, относящимся к отдельному человеку и вполне реальным процессам опыта. А кроме него есть еще единство самосознания, которое, по Канту, как бы независимо от частных опытных процессов. Единство всего нашего сознания и самосознания существует, функционирует независимо от того, объективируем мы его для себя, для других или нет, сознаем или нет. Но все сознание от него зависит. Или, как говорит сам Кант, "синтетическое единство апперцепции есть высший пункт, с которым следует связывать все применения рассудка, даже всю логику и вслед за ней трансцендентальную философию; более того, эта способность и есть сам рассудок"3». х
"Рассудок, - продолжает Кант, - есть, вообще говоря, способность к знаниям. Знания заключаются в определенном отношении данных представлений к объекту. Объект есть то, в понятии чего объединено многообразное, охватываемое данным созерцанием.
Но всякое объединение представлений требует единства сознания в синтезе их. Таким образом, единство сознания есть то, что составляет одно лишь отношение представлений к предмету, стало быть, их объективную значимость, следовательно, превращение их в знание; на этом единстве основывается сама возможность рассудка"32.
Для понимания данного определения требуются некоторые дополнительные разъяснения. А понять его надо, потому что тут опять-таки центральная сцена интеллектуального противоречия, абстрактной драмы, которую пишет Кант. Прежде всего следует учесть Кантово различение мышления и познания. "Мыслить себе предмет и познавать предмет не есть... одно и то же"33. Мыслить мы можем какой угодно, в том числе и нигде не существующий, значит, никогда подлинно не представавший перед созерцанием предмет. Для мышления достаточно^понятия о предмете. Мышление довольно свободно в своем конструировании предмета. Познание же, по Канту, тоже оперирует понятиями, но оно всегда ограничено данностями, многообразием представлений, относящихся к наличному, данному предмету.
Рассудок действует в двух противоположных направлениях. С одной стороны, мы как бы отдаляемся от целостности предметов, выделяя в познании и суждении какие-то важные в том или ином отношении их свойства. Мы говорим "роза - красная" и с помощью этого суждения как бы выделяем одно свойство - цвет. В других предметах мы тоже изучаем цвет: значит, мы как бы обособляем от предметов их свойства - такие, как цвет, форма, запах, изучаем их отдельно. Но очень важно, что мы потом как бы возвращаем их предмету: как бы конструируем, образуем в уме такое единство, которое принимает предметно-объектную форму. Согласно Канту, к предметам вне нас мы, люди, обращаемся не иначе, как с помощью каких-либо предметно-объектных образований нашего сознания. Между первыми и вторыми нет и не может быть тождества. Но единство между ними существует. Оно динамично, находится в процессе преобразования. Речь идет о единстве, которое образуется и преобразуется благодаря некоторой синтезирующей деятельности человеческого познания. Кант ее и называет деятельностью рассудка. Вместе с продуктивной способностью воображения она обеспечивает возможность представить себе объект как составленный из свойств, частей, отношений, но и возможность, способность постигнуть его как целостность. Что, собственно, и означает для Канта: рассудок есть, вообще говоря, способность к познаниям.
Кант рассуждает следующим образом. Понятие (если оно именно понятие, а не только слово) должно заключать в себе что-то, что однородно с чувственным созерцанием и в то же время однородно с рассудком, с рассудочными действиями. Значит, должны были сформироваться, по Канту, механизмы, которые связывают чувственные созерцания с понятиями и образуют как бы систему таких ступенек, по которым человек постепенно переходит к понятиям. Не надо понимать слово "постепенно" в таком смысле, будто сначала есть изолированная "ступенька" чувственности, потом - рассудка. Двумя очень интересными (в логическом смысле) ступеньками являются образ и схема. Образ - конечно, в кантов- ском понимании - есть уже некоторое отвлечение от чувственного материала, продукт творческого синтеза, работы рассудка и продуктивной способности воображения. Отлет мысли от данного - своего рода фантазия. Результат фантазирования в том смысле, что образ, все-таки привязанный к чувственному созерцанию, уже означает и относительную свободу познания. А схема продвигает познание еще дальше от чувственности и ближе к понятию. Вот пример, с помощью которого Кант поясняет различие между образом и схемой. Я рисую на доске пять точек, и этот рисунок может послужить образом числа 5. Можно, конечно, нарисовать пять кубиков, пять яблок и т. д. - все рисунки будут некоторым изображением числа 5. К схеме же сознание в состоянии переходить тогда, когда человек знает, как именно составить, образовать число 5 из пяти единиц. В приведенном примере речь идет об образе абстрактного "предмета" - определенного числа. Но Кант ссылается и на другие случаи: когда речь идет об образе вещи, организма, скажем о воспроизведении в сознании образа собаки. Кант объясняет, что получается в нашем сознании, когда мы строим образ собаки или вызываем в памяти образ собаки: либо вам явится ваша собака, либо что-то незаконченное, одним словом, это будет нечто весьма обобщенное, контуры чего теряются в неопределенности. Все равно, представляете ли вы свою собаку (если ее имеете) или любую другую собаку, общая закономерность образного представления состоит в том, что образ - нечто чувственное, но не детальное, а обобщенное.
Посредством образа человеческое сознание начинает делать первые шаги к обобщениям, как бы отрываясь от всего многообразия чувственного материала и в то же время еще оставаясь "вблизи" самого чувственного материала. А вот когда мы имеем дело со схемами, то при всей связи с чувственностью, процессами созерцания начинаем раскрывать смысл, объективную суть предмета. Когда мы садимся на стул, его отодвигаем, придвигаем - вообще когда оперируем с данным предметом, то используем, по Канту, схему предмета, в том, разумеется, случае, если так или иначе знаем, что с ним делать, чего от него ожидать. И речь может идти не только о физических предметах, подобных стулу, но и об интеллектуальных предметах, подобных числу.
Когда человек чертит треугольник на доске, в общем представ: ляя себе, как построить, как "сделать" эту фигуру, он как бы уже синтезирует и "оживляет" некоторую сумму знаний: например, что этот предмет имеет три угла. Иными словами, схема есть шаг к понятию, и, может быть, ближайший к нему шаг. Абстрактное понимание возникает тогда, когда схема переводится на более обобщенный уровень. Уже образ - что видно на примере образа собаки - обобщает. Но он, по Канту, все-таки есть продукт эмпирической способности воображения. Схема же - даже если она относится к "чувственным понятиям", каково понятие о собаке, - "есть продукт и как бы монограмма чистой способности воображения a priori..."34. И тут Кант снова удивляет тех, кто готов предположить, будто схема строится на основе образа; напротив, оказывается, что "благодаря схеме и сообразно ей становятся возможными образы..."35. Вопреки обычному сенсуалистическому подходу, который рисует путь познания как движение от образов к понятиям, Кант заявляет: "В действительности в основе наших чистых чувственных понятий лежат не образы предметов, а схемы. Понятию о треугольнике вообще не соответствовал бы никакой образ треугольника"36. Ибо образ ограничивался бы, согласно кан- товским разъяснениям, только частью объема понятия и никогда не достигал бы общности понятия. Так же обстоит дело и с понятием о собаке, которое "означает правило, согласно которому мое воображение может нарисовать четвероногое животное в общем виде, не будучи ограниченным каким-либо единичным частным обликом, данным мне в опыте, или же каким бы то ни было возможным образом in concreto"37.
Итак, схематизм - важнейшие для Канта деятельность, механизм нашего рассудка. Это был весьма новый, а потому почти не подхваченный последующей философией анализ. Да и сам Кант говорил, что "схематизм нашего рассудка в отношении явлений и их чистой формы есть скрытое в глубине человеческой души искусство, настоящие приемы которого нам вряд ли когда- либо удастся угадать у природы и раскрыть"38. И все же Канту удалось "угадать" немало важного и интересного из такого схематизма.
Обсуждаемый здесь раздел «Критики чистого разума* именуется «Трансцендентальной аналитикойОн является частью трансцендентальной логики и посвящен ответу на вопрос: как возможно чистое естествознание? И здесь опять Кант "одним махом" решает две задачи: во-первых, исследует человеческую способность судить, образовывать понятия, оперировать ими в обыденной жизни, во-вторых, анализирует эту же способность, когда она предстает в более развитом, более совершенном виде.
Согласно Канту, естествознание (вопреки представлениям примитивной теории отражения) есть широчайшее приведение в действие творческого потенциала человеческой чувственности, но в особенности - творческих возможностей человеческого рассудка. Если, скажем, в обычном человеческом познании спонтанно, как бы вместе с использованием языка совершаются процессы обобщения, перехода от образов и схем к понятиям, то в естествознании это нужно делать в принципе сознательно и целенаправленно. В обыденной жизни творчество сознания "дается" нам как великий дар природы и истории, а в естествознании творчество нужно осуществляет ежедневно и ежечасно, коли естествоиспытатель хочет получить новаторские результаты. Но если естествознание требует мобилизации творческой способности суждения, творческой способности воображения, то оно уже предполагает особую работу над опытом. Математика и естествознание в отличие от обыденного познания не просто пользуются формами пространства и времени как внедренными в нашу чувственность, а специально их исследуют. Естествоиспытатели и математики ничего не могут сказать о пространстве и времени прежде, чем они научатся их фиксировать, измерять, исследовать, объективировать и т. д.
Существует ли среди наших познавательных способностей такая, которая могла бы руководить деятельностью рассудка, ставя перед ним определенные цели? Согласно Канту, такая способность существует, и называется она разумом. К Канту восходит то различие между рассудком и разумом, которое затем играет важную роль у всех последующих представителей немецкого идеализма - Фихте, Шеллинга и Гегеля. Рассудок, по Канту, всегда переходит от одного обусловленного к другому обусловленному, не имея возможности закончить этот ряд некоторым последним - безусловным, ибо в мире опыта нет ничего безусловного. В то же время человеку свойственно стремление обрести абсолютное знание, то есть, говоря словами Канта, получить абсолютно безусловное, из которого, как из некой первопричины, вытекал бы весь ряд явлений и объяснялась бы сразу вся их совокупность. Такого рода безусловное предлагает нам разум в виде идей. Когда мы ищем последний безусловный источник всех явлений внутреннего чувства, мы, говорит Кант, получаем идею души, которую традиционная метафизика рассматривала как субстанцию, наделенную бессмертием и свободной волей. Стремясь подняться к последнему безусловному всех явлений внешнего мира, мы приходим к идее мира, космоса в целом. И наконец, желая постигнуть абсолютное начало всех явлений вообще - как психических, так и физических, - наш разум восходит к идее Бога.
Вводя платоновское понятие идеи для обозначения высшей безусловной реальности, Кант понимает идеи разума совсем не так, как Платон. Идеи у Канта - это не сверхчувственные сущности, обладающие реальным бытием и постигаемые с помощью разума. Идеи - это представления о цели, к которой стремится наше познание, о задаче, которую оно перед собой ставит. Идеи разума выполняют регулятивную функцию в познании, побуждая рассудок к деятельности, но не более того. Отказав человеку в возможности познавать предметы, не данные ему в опыте, Кант тем самым подверг критике идеализм Платона и всех тех, кто вслед за Платоном разделял убеждение в возможности внеопытного познания вещей самих по себе.
Таким образом, достижение последнего безусловного - это задача, к которой стремится разум. Но тут возникает неразрешимое противоречие. Чтобы у рассудка был стимул к деятельности, он, побуждаемый разумом, стремится к абсолютному знанию; но эта цель всегда остается недостижимой для него. А поэтому, стремясь к этой цели, рассудок выходит за пределы опыта; между тем лишь в данных пределах его категории имеют законное применение. Выходя за пределы опыта, рассудок впадает в иллюзию, в заблуждение, предполагая, что с помощью категорий он в состоянии познавать внеопытные вещи сами по себе.
Эта иллюзия, согласно Канту, характерна для всей предшествующей философии. Доказать, что идеям разума, побуждающим рассудок выйти за пределы опыта, не может соответствовать реальный предмет, Кант пытается с помощью обнаружения противоречивого характера этого мнимого предмета. Например, если мы возьмем идею мира в целом, то, оказывается, можно доказать справедливость двух противоречащих друг другу утверждений, характеризующих свойства мира. Так, тезис о том, что мир ограничен в пространстве и имеет начало во времени, так же доказуем, как и противоположный тезис, согласно которому мир бесконечен в пространстве и безначален во времени. Обнаружение такого противоречия (антиномии), согласно Канту, свидетельствует о том, что предмет, которому приписываются эти взаимоисключающие определения, непознаваем. Диалектическое противоречие, по Канту, свидетельствует о неправомерном применении нашей познавательной способности. Диалектика характеризуется, таким образом, отрицательно: диалектическая иллюзия имеет место там, где с помощью конечного человеческого рассудка пытаются конструировать не мир опыта, а мир вещей самих по себе.
Явление и "вещь в себе", природа и свобода
Утверждая, что субъект познает только то, что сам он и творит, Кант проводит водораздел между миром явлений и непознаваемым миром "вещей в себе" (то есть вещей, как они существуют сами по себе). В мире явлений царит необходимость, все здесь обусловлено другим и объясняется через другое. Тут нет места субстанциям в их традиционном понимании, то есть тому, что существует само через себя, как некоторая цель сама по себе. Мир опыта в целом только относителен, он существует благодаря отнесению к трансцендентальному субъекту. Между "вещами в себе" и явлениями сохраняется отношение причины и следствия: без "вещей в себе" не может быть и явлений. Кант не в состоянии тут избавиться от противоречия: он применяет незаконно одну из категорий рассудка - причинность - по отношению к "вещам в себе".
Мир "вещей в себе", или, иначе говоря, умопостигаемый мир, мог бы быть доступен лишь разуму, ибо он полностью закрыт для чувственности. Но разуму теоретическому, то есть науке, по Канту, он недоступен. Однако это не значит, что мир этот вообще никак не свидетельствует о себе человеку: он, по Канту, открывается практическому разуму, или разумной воле. Практическим разум здесь называется потому, что его функция - руководить поступками человека, то есть устанавливать принципы нравственного действия. Воля позволяет человеку определять свои действия всеобщими предметами (целями разума), а потому Кант и называет ее разумом практическим. Существо, способное действовать в соответствии со всеобщими, а не только эгоистическими целями, есть свободное существо.
Свобода, по Канту, есть независимость от определяющих причин чувственно воспринимаемого мира. Если в мире эмпирическом, природном всякое явление обусловлено предшествующим как своей причиной, то в мире свободы разумное существо может "начинать ряд", исходя из понятия разума, вовсе не будучи обусловленным природной необходимостью.
Кант называет человеческую волю автономной (самозаконной). Автономия воли состоит в том, что она определяется не внешними причинами - будь то природная необходимость или даже божественная воля, - а тем законом, который она сама ставит над собой, признавая его высшим, то есть исключительно внутренним законом разума.
Итак, человек есть житель двух миров: чувственно воспринимаемого, в котором он как чувственное существо подчинен законам природы, и умопостигаемого, где он свободно подчиняет себя закону разума, то есть нравственному закону. Принцип мира природного гласит: никакое явление не может быть причиной самого себя, оно всегда имеет свою причину в чем-то другом (другом явлении). Принцип мира свободы гласит: разумное существо есть цель сама по себе, к нему нельзя относиться лишь как к средству для чего-то другого. Именно потому, что оно есть цель, оно и может выступать в качестве свободно действующей причины, то есть свободной воли. Умопостигаемый мир Кант, таким образом, мыслит как совокупность "разумных существ как вещей самих по себе" , как мир целевых причин, самосущих автономных монад. Человек как существо, наделенное разумом, существо мыслящее, а не только чувствующее, есть, по Канту, вещь сама по себе.
1 Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 304.
"Знание" умопостигаемого мира, открывающегося практическому разуму, - это, по Канту, особого рода знание-призыв, знание-требование, обращенное к нам и определяющее наши поступки. Оно сводится к содержанию высшего нравственного закона, категорического императива, гласящего: "Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства" . Это значит: не превращай другое разумное существо только в средство для реализации своих частных целей. "Во всем сотворенном, - пишет Кант, - все, что угодно и для чего угодно, может быть употреблено всего лишь как средство; только человек, а с ним каждое разумное существо есть цель сама по себе" .
2 Там же. С. 347.
3 Там же. С. 414.
В этике Кант выступает как противник эвдемонизма, объявляющего счастье высшей целью человеческой жизни. Поскольку исполнение нравственного долга требует преодоления чувственных склонностей, постольку, согласно Канту, принцип удовольствия противоположен принципу морали, а значит, нужно с самого начала отказаться от иллюзии, что, следуя категорическому императиву, человек может быть счастлив. Добродетель и счастье - две вещи несовместимые, считает немецкий философ.
Хотя Кант первоначально был близок к Просвещению, однако в итоге его учение оказалось критикой просветительской концепции разума. Отличительной чертой Просвещения было убеждение в безграничных возможностях познания, а соответственно и общественного прогресса, поскольку последний мыслился как продукт развития науки. Отвергнув притязания науки на познание вещей самих по себе, указав человеческому рассудку его пределы, Кант, по его словам, ограничил знание, чтобы дать место вере. Именно вера в бессмертие души, свободу и Бога, рациональное доказательство существования которых Кант отвергает, составляет основание, которое должно освятить обращенное к человеку требование быть нравственным существом. Сфера нравственного действия оказалась, таким образом, отделенной от научного познания и поставленной выше него.
Оглавление
Слова «ум», «разум» и «рассудок» очень часто употребляются как синонимы, и во многих жизненных ситуациях такое словоупотребление оказывается вполне приемлемым, однако при более глубоком взгляде на человека их различение оказывается важным, а в православной духовной традиции – необходимым. Нашей целью является общий обзор содержания этого терминологического ряда в православной аскетической традиции и предоставление его уважаемым читателям для сопоставления и размышления в контексте жизненного и профессионального опыта каждого человека.
Предыстория вопроса
Отметим сразу, что различение, по крайней мере, разума и рассудка имело место еще в дохристианскую эпоху как в древнегреческой философии, так и в духовной литературе Востока.
В античности первым из мыслителей, кто уловил разнотипность характера мышления, был Гераклит, который показал, что один способ мышления позволяет видеть частное, а другой возвышает до целостного. Первое – это рассуждение, оно менее совершенно, ограниченно, человек в этом случае не поднимается до всеобщего. Разум же состоит в возможности воспринять природу целостно, в ее движении и взаимосвязи. Сократ и Платон считали, что разум есть способность созерцать сущее в понятиях, а рассудок достаточен для обыденного применения в практической деятельности. Согласно Аристотелю, более мудрым оказывается не тот, кто действует непосредственно, а тот, кто владеет знанием в общей форме. Рассудок проявляет себя в частных науках, в какой-либо специальной области. Его функция – составление суждений, формальное отношение к вещам. Разум же ориентирован на сущее.
Святые отцы Церкви, многие из которых были прекрасными знатоками античного наследия, отчасти восприняли это учение от древнегреческих авторов, видя, что оно реально соответствует онтологии человека. Однако, как и во многих других темах, воспринятое знание было осмыслено ими в контексте опыта жизни во Христе и наполнилось более глубоким антропологическим содержанием, что и представляет, на мой взгляд, немалую ценность. Ибо святоотеческое учение основано не на абстрактном теоретизировании, а на реальном опыте духовной жизни, и каждое понятие, каждое смысловое различение выстрадано собственной жизнью православных подвижников.
Общий взгляд. У святых отцов мы повсеместно можем встретить различение указанных двух типов высшей деятельности души – умной и рассудочной. Но поскольку антропологическая терминология в святоотеческой традиции никогда жестко не регламентировалась, постольку и названия их весьма разнообразны, например, они могут быть обозначены как «ум и разум», «ум и рассудок», «дух и душевность», «мудрость и знание» и т.д.
Это разнообразие терминологических пар может несколько дезориентировать неподготовленного читателя, но желающим ознакомиться с христианской антропологией следует помнить, что терминология в этой сфере не оформлена, поэтому понимание святоотеческих текстов не должно быть буквальным, формальным. Чтение и понимание творений святых отцов – это особый вид духовной деятельности, который возможен, только если читатель сам укорен в Священном Предании Православной церкви и имеет личный опыт жизни во Христе. Насколько этот опыт христианской жизни глубок, настолько и доступными для человека становятся тексты святых отцов. Об этом говорил еще апостол Павел: «Кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем?… Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем [надобно] судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может» (). Кстати, и в этих словах первоверховного апостола мы видим различение двух типов познания – духовного и душевного, которые не просто различаются, но и могут приводить к противоположным выводам. В основе этого различения опять-таки лежат указанные нами ранее понятия. Перейдем к их более подробному рассмотрению.
Рассудок
Слова «рассудок», «рассуждение» (διάνοια, λογική) часто встречаются в книгах Ветхого и Нового Завета и обозначают душевную деятельность человека, в ходе которой производится анализ событий, личного опыта и других фактов, чтобы сделать выводы, принять решение. В этой деятельности человек опирается на свои естественные силы. Если быть точнее и вспомнить святоотеческое учение о трех силах души, то рассудок и рассуждение – это проявление высшей силы души – разумной.
Эта сила в святоотеческих творениях имеет несколько синонимичных наименований: рассудительная, мыслительная, словесная, познавательная. Разумная сила – это не ум, хотя они и связаны между собой теснейшим образом. Из современных терминов ближе всего к святоотеческому пониманию рассудка термин «интеллект» или «интеллектуальная способность» как способность к анализу, суждениям и заключениям.
Разумная сила души служит целям приспособления к окружающему миру. Она еще называется у святых отцов «естественный» разум, а после грехопадения – «плотской» разум. Он анализирует, рассуждает, мыслит, вступает в диалог, создает понятия и представления, но его суждения в основном ограничены чувственным миром. О сверхчувственном мире рассудок догадывается или получает ведение от ума: «Разум делает заключения об умосозерцаемых вещах, но не сам по себе, а связавшись с умом (νοῦς )» . Согласно святому , рассудок не способен к единому простому цельному знанию.
Поскольку после грехопадения естественные силы человека повредились, то повредился и рассудок, поэтому во всех своих самостоятельных построениях он содержит ошибки. В Священном Писании говорится, что здравый рассудок можно потерять: «Ибо они народ, потерявший рассудок, и нет в них смысла» (). Человек может настолько извратить свой рассудок, что может именоваться безрассудным (; ; ; и др.) или сделать свой рассудок лукавым: «Виноградари, увидев его, рассуждали между собою, говоря: это наследник; пойдем, убьем его, и наследство его будет наше» (; ; ). Здравый рассудок – это сокровище, которое нужно добыть, сохранить здоровым и преумножить:«Сын мой! Храни здравомыслие и рассудительность » (; Ср.: ; ). Правильные рассуждения могут приблизить человека к познанию Бога: «Не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия» (; ). Дар богоугодного рассуждения является одним из высших даров для православного подвижника. Избавиться от ошибочности в рассуждениях человек может лишь тогда, когда имеет внутреннее единение с неповрежденным источником Истины – Христом.
Разумная сила души проявляет себя через мышление (διάνοια) и действует через мысль или, как говорили святые отцы, внутреннее слово . Преподобный так характеризует внутреннее слово:«Внутренний логос сердца есть то, чем мы размышляем, судим, составляем труды, читаем тайно целые книги, без того, чтобы наши уста произносили слова» .
Понятие о мысли четко отличается святыми отцами от понятия «помысл » или «помышление» (λογισμός). Помысл – это непроизвольная мысль, побуждающая человека к действию. В отличие от мысли, которая есть результат сознательной интеллектуальной работы, помысл имеет различные неосознаваемые человеком причины появления. У людей после грехопадения сознание заполнено множеством помыслов. Люди пытаются разобраться в них или осуществить их. Эта внутренняя работа требует немалых душевных сил, но она не является прямым проявлением рассудка или мышлением по сути, ибо исходный мысленный объект не порожден сознательной деятельностью собственного разума. Человек тратит силы, чтобы разобраться с тем, что ему «взбрело» в голову и, не поняв сути, но, найдя какое-то оправдание и возможность, начинает осуществлять помысл. Очень часто голова человека может быть переполнена помыслами при полном отсутствии мыслей, что нашло свое выражение в народной мудрости: «Богатеть помыслами, не значит – богатеть умом». Чистое рассудочное мышление – явление весьма редкое.
Святоотеческое учение о разумной силе души включает в себя не только рассудочность, но и воображение и память. В положительном виде эта сила проявляется в виде знаний, обоснованных мнений, предположений, научных теорий. В отрицательном виде – это идолопоклонство, рассеянность мыслей, мечтательность, фантазии, празднословие, а также «неверие, ересь, неблагоразумие, хула, неразборчивость, неблагодарность и соизволение на грехи, происходящие от страстной силы в душе» . Пр. так описывает путь исцеления рассудка: «К уврачеванию же и исцелению служат несомненная вера в Бога, истинные, непогрешительные и православные догматы, постоянное изучение словес Духа, чистая молитва, непрерывное благодарение Богу» [там же].
По мысли святых отцов разумная сила души имеет особую связь с головой человека, но голова или мозг – это не источник, а инструмент данной силы.
Разум и ум
В святоотеческих творениях слово «ум» (νοῦς ) часто используются как синоним слова «дух» (πνεῦμα). Много таких отождествлений встречается в творениях святых отцов, обличавших ересь Аполлинария (IV в.). Почему это возможно? Ум, как говорится в Священном Писании, есть око души (). Об этом же говорит и преподобный : «Ум (νοῦς) принадлежит душе, не как что-либо другое, отличное от нее самой, но как чистейшая часть ее. Что глаз в теле, то и ум в душе» .
Ум – это созерцательный орган. Он предназначен для созерцания и познания Бога и сверхчувственного мира, для богообщения, т.е. для высшей духовной деятельности человека: «Уму свойственно пребывать в Боге, и о Нем умствовать, равно как о Его промышлении и о страшных судах Его» . Другими словами, он выполняет все то, что относится к человеческому духу, прежде всего, соединяет человека с Богом, поэтому и возможна взаимозамена этих слов. Однако необходимо отметить, что в святоотеческой традиции слово «дух» более емкое и включает в себя не только созерцание, но и понятие о духовной силе и едином духовном чувстве.
В наставлениях преподобного подробно описывается богосозерцательное предназначение ума: «Орган зрения телесного – глаза, орган зрения душевного – ум… Душа, не имеющая благого ума и доброй жизни, слепа… Глаз видит видимое, а ум постигает невидимое. Боголюбивый ум есть свет души. У кого ум боголюбив, тот просвещен сердцем и зрит Бога умом своим» .
Для подобного созерцания необходимо безмолвие (suc…a) во всем человеческом естестве, чтобы в человеке умолкли чувственность, мечтательность, мышление (!). В этом состоянии ум не рассуждает, но созерцает. Созерцание – это основная деятельность ума, благодаря которой он познает и Бога, и духовный мир, и тварное бытие. Созерцание – это не мышление, это восприятие вещи и явления в непосредственном бытии, в их внутренней сущности, а не в их физических качествах. Ум видит-созерцает скрытый духовный смысл, следы присутствия Бога, стремится узреть Божественные замыслы и идеи. Взаимосвязь ума и созерцания выражена в греческом языке и этимологически, ибо ум – это νοῦς , а созерцание – это nOhsij. В греческом языке есть и другое, более выразительное, слово, обозначающее созерцание, – qewr…a.
Ум стремится проявить себя через разумную силу души, облекает в мысли и слова свой опыт созерцания – это естественное стремление, но далеко не всегда осуществимое, особенно если это касается опыта созерцания духовного мира, поэтому апостол Павел сказал: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» ().
Если ум помрачен грехом (а это свойственно всем людям после грехопадения), то он не имеет ясного опыта созерцания. Помраченный ум опирается не на созерцание, но на чувственный опыт и рассудительность разумной силы души, т.е. рассудок. Ум, делающий сущностные утверждения не на основе созерцания, а путем рассуждений, становится разумом (lOgoj). После грехопадения мышление стало главной формой деятельности человеческого ума, т.е. ум проявляет себя как разум.
Святитель если говорит об уме, то его локализация в какой-либо части тела отрицается: «Ум не привязан к какой-либо части тела, но равно прикосновенен ко всему телу, сообразно с природою произведя движение в подлежащем его действию члене» [ 3, с. 35]. Эту мысль активно поддерживал святитель .
Различение ума, разума и рассудка
Вот несколько примеров того, как различают эти понятия святые отцы.
Преподобный : «Ум (νοῦς ) есть орган мудрости, а разум (lOgoj) – орган знания. Ум, двигаясь, ищет причину существ, а логос, многообразно оснащенный, исследует только качества. Искание есть первое движение ума к причине, а исследование есть различение логосом той же причины через понятие. Ум характеризуется движением, а логос – различением через понятие» .
Св. : «Одно дело созерцать, другое – размышлять. Ум сначала созерцает, а потом разнообразно мыслит… Ум должен научиться молчать, должен оголиться. Тогда он обретает чувство тайного, сверхразумного и божественного» .
Преподобный : «Разумному существу принадлежат две способности – созерцательная (qewrhtikOn) и деятельная (praktikOn). Созерцательная способность постигает природу сущего, деятельная же обдумывает поступки и определяет для них правильную меру. Созерцательную способность называют умом (noan), деятельную же – разумом (lOgon); созерцательную способность называют также мудростью (sof…an), деятельную же – благоразумием (frOnhsin)» .
Итак, обобщая сказанное, можно заключить, что в святоотеческой традиции широко распространено четкое различение духовно-созерцательной и интеллектуально-рассудочной способности человека, что выразилось в употреблении слов «ум» (νοῦς ), «разум» (lOgoj) и «рассудок» (diOnoia). Это очень важное антропологическое различение, но в данном вопросе имеется терминологическая расплывчатость, которую необходимо учитывать. В большинстве случаев у святых отцов слово «рассудок» (diOnoia) обозначает способность рассуждать, мышление, указывает на разумную силу души. Слово «ум» (νοῦς ) чаще всего указывает на дух или созерцательную способность человека. А слово «разум» (lOgoj) может ассоциироваться и с одним, и с другим словом. Каково же его подлинное значение? Из приведенных свидетельств видно, что сближение, а порой и отождествление у святых отцов слов «ум» и «разум» обусловлено тем, что они относятся к одной и той же части человеческой природы – духу, и их различие связано со способом реализации ума. Если ум обращен к созерцанию духовного мира и Бога, то он всегда именуется словом «ум» (νοῦς ), ибо в этом случае его деятельность прямо соответствует божественному замыслу о нем, через эту деятельность человек обретает божественные откровения и определенное познание сущностей тварного мира, что есть истинная мудрость. Если же ум обращается к рассуждениям, построению понятий, диалогизирует, то он именуется разумом и плодом его являются знания о видимом мире. Разум – это рассуждающий ум.
Слово «рассудок» (diOnoia) указывает на душевный аппарат мышления, способность создавать суждения, интеллект, мыслительную силу души. Если использовать трихотомическую схему описания человеческой природы, то рассудок – это душевная категория, в то время как ум относится к высшей духовной части человека, разум же – это отвратившийся от созерцания ум, взаимодействующий с рассудком, опирающийся на свои душевные силы и опыт. Поэтому в определенном контексте возможно отождествление слов «разум» и «рассудок».
Поскольку после грехопадения человеческий ум покрыт пеленой греха и не способен созерцать сверхчувственный мир, то он используется человеком только отчасти в своей низшей функции – как разум, т.е. как орудие анализа и осмысления чувственного опыта, а также для облечения этого опыта в слова.
Разум хотя и основывается на рассудке, но им не ограничен и имеет в своем арсенале иные средства и методы познания: рефлексия, интуиция, образность, символы, воображение и др. Все перечисленное – это редуцированные свойства подлинного ума (νοῦς ). В частности, интуиция – это спонтанно проявляющаяся созерцательная способность ума, позволяющая понять суть объекта или явления без аналитических рассуждений. Однако в уме, помраченном грехом, эта способность обычно не обнаруживается или же проявляется крайне неожиданно, чаще всего в экстремальных ситуациях. Современный человек не может владеть этой способностью постоянно. Попытки активизировать эту сферу человека с помощью определенных оккультных методик приводят к повреждению сознания и тяжелейшим формам прелести, о чем много говорят святые отцы, поэтому попытки искусственно развить в себе интуицию – это крайне опасный духовный эксперимент над собой. Созерцательная способность ума, проявившаяся в жизни святых людей, – это определенный плод их духовной жизни, но не цель. Данная способность получает свое правильное раскрытие только на пути богоугодной жизни, по слову Господа: «Ищите же прежде Царства и правды Его, и это всё приложится вам» (, св. О хранении чувств. М., 2000
Разум и рассудок
Рассудок и разум - в тесном смысле - два вида мыслительной деятельности человека, различие и взаимное отношение которых понималось неодинаково в тех или других философских учениях.
Разум - высшая форма деятельности, по сравнению с рассудком(Бруно , Шеллинг) и др. Рассудок является мыслящей душой, способностью мыслить предметы и их связи посредством понятий (Вундт), он представляет собой способность образования понятий, суждений и правил (Кант).
Рассудочная деятельность связана со строгим оперированием понятиями, классификацией фактов и явлений, систематизации знаний, при этом разум выступает как синтезирующая творческая деятельность, раскрывающая сущность действительности, создающая новые идеи, выходящие за пределы сложившихся систем. Разум может объединить противоположности, которые рассудок развёл в стороны. Таким образом, рассудок даёт возможность рассуждать, а разум - открывать и целеполагать. В то время как рассудок исключает иррациональные процессы духа , разум может творчески включать их через сознание противоречия самого мышления .
Этимология понятий
Существенное различие двух рассматриваемых понятий видно уже из того, что разумение бывает и без рассуждения; можно прямо воспринимать смысл чего-нибудь, (интуитивное восприятие). О поэтическом произведении, сочиненном по рассудку, говорятся только в смысле порицания, как и о научном трактате, внушенном фантазией.
С другой стороны, несомненно, что можно рассуждать без разумения. Вообще мы рассуждаем о каком-нибудь предмете для того, чтобы уразуметь его истинный смысл; следовательно, такое разумение, как действительное состояние мысли, является лишь в конце, а не в начале рассуждения. Различается, таким образом, двоякое разумение:
- интуитивное (присущее непосредственному сознанию и возвышаемое поэтическим и всяким другим вдохновением), не основанное на рассуждении, но могущее, а для полноты и ясности долженствующее им сопровождаться
- и разумение дискурсивное, добываемое посредством рассуждения.
Нормальный мыслительный процесс исходит, таким образом, из данного в той или другой форме (во всяком случае - в форме человеческого слова) прямого разумения, где некоторое мысленное содержание берётся в своей слитности, - проходит затем через рассуждение, то есть намеренное разделение и противопоставление мысленных элементов, и приходит к их сознательному и отчетливому соединению, или внутреннему сложению (синтезу).
Отношение разума и рассудка в философских учениях
Отношение рассуждения к разумению всего точнее и полнее представлено в философии Гегеля , тогда как у Канта оно затемнено его односторонним субъективизмом и разными искусственными построениями, а у Шеллинга недостаточно выяснено и оценено значение рассудочной стороны мышления. Шопенгауэр придаёт терминам Vernunft и Verstand значение обратное общепринятому.
Примечания
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Разум и рассудок" в других словарях:
Разум и рассудок - соотносительные понятия философии. Разум означает ум, способность понимания, осмысления. В ряде философских учений разум высшее начало и сущность, основа познания и поведения людей. У И. Канта рассудок способность образования понятий,… …
См. Рассудок и разум. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983. РАЗУМ … Философская энциклопедия
Аллегория Разума. Центральная фигура базилики Notre Dame de Fourvière on the hill в Лионе. Разум (лат. … Википедия
А; м. 1. Познавательная деятельность человека, способность мыслить; ум, интеллект; рассудок. Человеческий р. беспределен. Коллективный р. Свет разума (высок.) Ребенок удивляет своим разумом. Набраться ума разума (приобрести знания, стать умнее).… … Энциклопедический словарь
Рассудок - см. Разум и рассудок … Педагогический терминологический словарь
Филос. категории, сложившиеся в рамках классической нем. философии и предназначенные для проведения различия между двумя, якобы принципиально разными ступенями рационального познания. Противопоставление Раз., как более высокой «способности души» … Философская энциклопедия
разум чистый - РАЗУМ ЧИСТЫЙ (лат. ratio pura, нем. reine Vernunft) понятие, широко известное благодаря критической философии И. Канта, использовалось, однако, и ранее как в лат. (Хр. Вольф и др.), так и в нем. варианте (И.Н. Тетенс, М. Герц и др.). В… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки
См. ум не имеющий здравого рассудка... Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. рассудок разум, ум, интеллект; сметка, умственные способности, мыслительные способности, разумность … Словарь синонимов
См. значение, ум выше разума, превыше разума, учить уму разуму... Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. разум значение, ум; рассудок, здравый смысл; интеллект; разумение,… … Словарь синонимов
рассудок - (рассудок и разум) в философско психологической традиции два типа работы логического мышления. Рассудок, будучи одним из моментов движения мысли к истине, оперирует в пределах сложившегося знания данными опыта, упорядочивая их согласно твердо… … Большая психологическая энциклопедия
Книги
- Рассудок. Разум. Рациональность , Н. С. Автономова. Монография посвящена рассмотрению проблематики рациональности в историческом и теоретико-познавательном плане. Соответственно в ней анализируются концепции, наиболее полно выразившие традиции…
(см.). Согласно учению Канта, «всякое наше знание начинается благодаря чувствам, переходит затем к рассудку и заканчивается затем в разуме». Рассудок вносит порядок, объединяет данные чувств по присущим ему самому законам. Это упорядочение материала чувств согласно априорным законам рассудка и есть познание. Познание субъективно и нисколько не отражает и не может отражать предметный мир « » (см. «Вещь в себе» и «вещь для нас»). Но наше познание стремится выйти за узкие пределы, положенные ему природой, оно стремится постигнуть вещи таковыми, каковыми они являются сами по себе.
Это - область разума. При этом разум впадает в неизбежные противоречия: он приходит к противоречащим друг другу заключениям, которые в равной мере можно обосновать и которые в то же время друг друга исключают (например, мир имеет и не имеет начала во времени и пространстве; материя может и не может быть бесконечно делима и т. д.). Кант утверждал, что переход к разумному познанию есть максимальное отдаление от опыта, от предметов внешнего мира. Тот факт, что разум впадает в противоречия, был для Канта доказательством слабости разума, неправомерности его попыток постигнуть мир «вещей в себе». Сознательное принижение разума необходимо было Канту для того, чтобы оправдать религию. Различие рассудка и разума у Гегеля выступает как различив низшего и высшего способов мышления и познания. Рассудочное мышление - это «конечное мышление», это мышление, характерное для формальной логики, для метафизики. Рассудок порождает только конечные, метафизические определения.
Он приходит к неизменным утверждениям, противостоящим друг другу. Так, для рассудка жизнь и смерть суть явления противоположные и друг с другом не связанные. Разумное мышление, по Гегелю,- это мышление диалектическое. Исследуя природу самого мышления и создаваемых им понятий, он показывает внутреннюю взаимосвязь противоположных утверждений и их взаимные переходы друг в друга. Но и рассудок и разум для идеалиста Гегеля суть только определения «духа», который «выше их обоих». Гегель вместе с тем извращает употребляемые им понятия «рассудок» и «разум», считая рассудок материалистичным, а разум - мыслящим спекулятивно, идеалистически.
Энгельс в «Диалектике природы» указывал, что в гегелевском различении рассудка и разума содержится рациональное зерно. Это зерно заключается в том, что человеку общи с животными все виды рассудочной деятельности - индукция, дедукция, анализ, синтез, разумная же деятельность, т. е. деятельность мышления, оперирующего понятиями, свойственна лишь человеку.