Меня всегда интересовало, как церковь относится к преступникам, отбывающим наказание?
Ведь если посмотреть, то что ни преступник, то верующий. В тюрьмах даже попы приходят, чтобы принять исповедь и отпустить грехи.
Это что же получается, покаялся такой человек, получил отпущение грехов и все, снова чист перед Господом Богом. Можно снова, когда на свободу выйдет, грешить и нарушать заповеди Божьи и законы?
Можно снова грабить, насиловать и даже убивать? Ведь Бог все простит, если якобы покаишься
А ведь большинство из тех, кто отбывает наказание, выйдя на свободу, вновь совершают преступления и снова попадают за решетку.
Так где их истинная вера в Бога? Только в стенах тюрем, получается!
И где был всемогущий и всепрощающий Бог? Почему не отвел от преступления?
Встречаются конечно в тюрьмах и безвинно осужденные, жертвы судебных ошибок. Вот такие люди, которые тщетно пытались найти правды и справедливости у закона, в тюремных застенках могут придти к вере в Бога. Потому что, больше надеятся им не на кого, а жить как то надо и вера в Бога, вера в высшую справедливость поможет выстоять.
Исследования Федерального Тюремного Бюро (США), проведённые в 1997 году, выявили, что 75% американцев - христиане, 75% заключённых - христиане; 10% американцев - атеисты, 0,2% заключённых - атеисты! Простейшие вычисления показывают, что в США христиан в 7,5 раз больше, чем атеистов; а вот среди заключённых количество христиан больше чем атеистов уже в 375 раз!!!
В «Новой криминологии» Макс Шлап и Эдвард Смит говорят о том, что уже два поколения людей, занимающихся криминальной статистикой, обнаружили что люди, не относящиеся ни к какой религиозной конфессии, составляют 0,1% от всех осуждённых. Штайнер и Шванкара исследовали Канадские тюрьмы и обнаружили в них 1294 католика, 435 англиканцев, 241 методиста, 135 баптистов и 1 последователя унитарной церкви.
Как же так получается, что религиозно просвещённые люди, в сотни раз более опасны для общества, нежели те, кто в бога «не верит»?
22 причины, почему религия способствует преступности
1. В религиях часто есть понятие ада, где существуют вечные страдания в невообразимых масштабах. Этой идее учат маленьких детей. А им, чтобы принять идею о том, что некоторые из их близких людей будут гореть в аду вечно, нужно перестать сочувствовать этим людям. Даже религии, которые учат, что ад - только для людей, которые совершили действительно ужасные проступки, всё равно принуждают людей отключать сострадание к другим людям. Раз человек, особенно ребёнок, учится не сопереживать вечным мукам в аду, значит, он сможет делать то же самое и в реальном мире. Ведь касательно кратковременных страданий, это ещё проще.
2. Религиозные личности часто ощущают, что бог направляет их действия. Эти ощущения могут приходить во время молитвы, или быть обычным эмоциональным состоянием, что позволяет этим людям решать, что их эмоции и желания санкционированы богом. Таким образом, когда у них появляется желание причинить ущерб, они, скорее всего, убедят себя в оправданности таких поступков, по причине данности таких побуждений свыше, от господа.
3. Если в обществе или с каким-то человеком, что-то не так - с моральной точки зрения - религиозный человек может это списывать на то, что «пути господа неисповедимы». Это может привести к тому, что человек не будет проводить различия между добром и злом, веря в то, что всё вокруг - часть Великого Плана.
4. Религии часто учат, что человеку, чтобы иметь свою мораль, необходимо быть мотивированным понятиями рая и ада. Таким образом, у людей нет морального стимула вести себя хорошо без внешней мотивации.
5. Если людям внушают, что ад и рай необходимы для существования моральных основ общества, из этого выходит, что нет логики в моральном поведении. То есть, на земле ничего не достичь хорошими поступками, и точно так же не будет немедленных последствий от плохих поступков.
6. Религии часто учат тому, что вера в бога и молитва - вопросы морали. Так что, преступник может думать, что он искупит свои грехи, просто усердно помолившись.
7. Религии часто пытаются установить довольно спорные вещи в качестве морально неодобряемых. Например, мастурбация, гомосексуализм или богохульные мысли. Такие установки наполняют разум человека длинным списком того, чего он не может делать, и расходует его моральную силу воли, которая могла бы быть использована для сопротивления стремлениям совершить преступление.
8. Когда таким вещам, как мастурбация, гомосексуализм или богохульственные мысли, придаётся значение моральных табу, религиозный человек может прийти к идее, что они этически равноценны другим проступкам, как например, грабёж или изнасилование. Они, видя, что мир полон мастурбации, гомосексуализма и богохульства, могут подумать «что такое всего лишь ещё один грех в мире греха?»
9. Понятие ада учит людей вечному страданию, в частности наказаниям, как акту мести тем, кто является плохим человеком или каким-либо образом разгневал бога. Это может создать установку, что причинять людям страдания приемлемо с целью получения желаемого.
10. Религии учат людей верить в очень специфический набор духовных понятий, и верить, что эти понятия являются абсолютной истиной. Однако они видят и других людей вокруг, которые не разделяют их суждения и часто имеют другие системы ценностей. Таким образом, единственным способом для многих религиозных личностей сохранять такую абсолютную веру в их собственные убеждения и сопротивляться потенциальным соблазнам других систем верований - отключить сопереживание другим людям, которые видят вещи не так, как они и отказаться смотреть на мир глазами других людей. Когда человек не смотрит с позиции других людей, он, скорее всего, и не будет испытывать сочувствия к ним и, следовательно, будет способен причинять им вред.
11. Часто людям говорят, что религия «приведёт их к добру», и некоторые люди принимают это на веру, подразумевая, что это происходит автоматически. Они не осознают при этом необходимость собственной силы воли и не учатся работать со своими собственными эмоциями, т.к. продолжают ожидать, что с ними всё произойдёт само собой, посредством восхваления или чтения святого письма.
12. Если человек уже верит, что ему суждено отправиться в ад, и считает, что у него уже нет способа искупить свои грехи, тогда его уже ничего не останавливает от совершения любых действий, которые ему вздумаются.
13. Понятие первородного греха усиливает мысль о том, что мы неспособны противостоять нашим преступным побуждениям.
14. Религии учат людей следовать церкви, проповеднику, святому писанию и т.д. Это может создавать у людей внутреннее стремление позволять решать другим говорить им, что плохо, а что хорошо. Это их делает более подверженными пропаганде или давлению со стороны сверстников.
15. Люди учатся на том, что видят. Они имитируют других вокруг себя, особенно тех людей, которые им кажутся лучше, чем они сами. Это касается и персонификации самого бога. Такая реакция часто полностью подсознательна. Когда они видят, сколько бог привносит страданий в этот мир, когда они видят, какие ужасные вещи он делает в религиозных текстах, это может создать неощутимое подсознательное желание совершать подобные действия.
16. Когда людей учат подчиняться богу и полностью на него полагаться, это может создать у них ощущение безпомощности перед принятием собственных решений. И, таким образом, уменьшить их способность подавлять преступные побуждения.
17. Если человеку нанесён ущерб из-за несчастного случая или по случайности, это обычно менее травматично, чем когда другой человек намеренно ему причиняет вред. Если у человека особенно трудная жизнь, что относится к большинству преступников, у него намного большая вероятность быть эмоционально травмированным ударами судьбы, которые с ним произошли, т.к. он верит, что это произошло с ним не случайно, а по воле господа. Дополнительная травма увеличивает нестабильность состояния таких личностей.
18. Понятие зла часто применяется по отношению к отдельным личностям. Легко и удобно верить в то, что серийные убийцы одержимы сильным и непобедимым злом, привнесённым высшей силой. Проблема, когда понятие зла переносится на других людей, не столь ужасна. Когда вы принимаете идею, что сверхъестественное зло присутствует на планете, вам легче поверить, например, что ваша жена, изменившая вам и разбившая сердце - воплощение зла. Это может заложить основу оправданной мести такому человеку. Когда мы верим, что люди являются воплощением зла, это снижает нашу веру в способность повлиять на этого человека, т.к. мы верим, что плохие поступки исходят из всемогущего сверхъестественного источника.
19. Иногда, когда человек переживает эмоции, которые могут привести его к совершению преступления, он поговорит об этом с кем-то, вплоть до обращения за профессиональной помощью. Религиозный человек, более вероятно, обратится к религии и начнёт обсуждение этого с людьми, не имеющими психологических навыков в предотвращении преступлений.
20. Существуют численные логические аргументы не совершать преступление или другие опасные действия. Если вы посмотрите на долгосрочные последствия для человека от совершения преступления и проанализируете их, основываясь на чистой, хладнокровной, а то и эгоистичной логике, то поймёте, что совершение большинства преступлений не имеет смысла. Однако, иногда наши кратковременные эмоции говорят нам иначе. У нас может возникать желание, например, отомстить кому-то или украсть что-то, что нам очень-очень нужно. Религиозный человек менее подвержен хладнокровной логике, и, таким образом, меньше думает о реальном мире и долгосрочных последствиях своих действий.
21. Очевидно, что в нашем обществе насилие и преступления вызывают интерес у людей. Неудивительно, от чего наши фильмы полны насилия, а негативные новости занимают больше эфирного времени, чем нейтральные. Причина в том, что насилие интересует и завораживает нас. Если мы были созданы по образу и подобию божьему, то разве у бога нет того же интереса и увлечения насилием, что и у нас? Не является ли приемлемым прибегать к насилию, раз уж это развлечение для нашего бога? Кто-то может утверждать, что никто так не думает. Но, если на это посмотреть с чисто религиозной точки зрения, это имеет смысл. Если, хотя бы один из тысячи религиозных людей так это ощущает, последствия для общества могут быть сокрушительными.
22. Когда людей учат, что загробная жизнь вечна и намного важнее, чем земное царство, или что наш мир не имеет смысла без загробного существования, это обезценивает наш мир и его людей. Это позволяет преступнику находить оправдания своим действиям. Ведь, если сравнивать с вечностью, легко утверждать, что обычное преступление попросту незначительно.
В местах лишения свободы сегодня действуют примерно 500 православных храмов и около 1000 священников. В колонии № 6 Копейска, где недавно возникли волнения среди заключенных, тоже есть храм и православная община, которая не помогла предупредить бунт. В РПЦ считают, что говорить об эффективности работы священнослужителей преждевременно.
Проблемы армейских священников, о которых газета ВЗГЛЯД уже рассказывала, и сложности взаимоотношений различных конфессий с образовательными учреждениями не идут ни в какое сравнение с трудностями несения света веры в тюрьмы.
Даже РПЦ, обладающая значительным авторитетом, справиться с колониями и зонами не в состоянии: не хватает священников, а к тем, кто уже есть, явно не хватает доверия, сами же общины, как говорят священнослужители, по сути, бесправны.
Колокола от жителей Солнцево
Православный храм в ИК-6 Копейска был освящен летом 2012 года. «Костяк общины составляют около 40 человек. Но в колонии - 1500 человек, и община никак не влияет на настроение общей массы», - цитирует портал«Православие и мир» окормляющего этот тюремный храм священника Евгения Кулакова. «Этим осужденным и самим непросто живется. Люди, которые стараются в этой среде жить по-христиански, терпят свои скорби и искушения от тех, кто не признает их выбора. Но из нашей общины никогда ни у кого нарушений не было, в ШИЗО никто не попадал», - сообщил священнослужитель. «Надо сказать, что осужденные из числа тех, кто постоянно посещает храм, не участвовали в беспорядках», - добавил секретарь Челябинской епархии протоиерей Игорь Шестаков.
То есть представители РПЦ в Челябинской области фактически признали ограниченность своего влияния на заключенных.
В 90-е годы прошлого века об особой религиозности преступного мира говорилось и писалось много.
Например, о том, что вор в законе Вячеслав Иваньков еще в начале 90-х годов, до падения советской власти, находясь в Тулунской тюрьме (Иркутская область), сначала добился там исполнения православных обрядов местным священником, а затем и создания часовни.
Известный священник игумен Сергий (Рыбко) после смерти Иванькова заявил: «В наше время еще большой вопрос, кто больше бандит: господин Иваньков или господа в погонах». «Один мой хороший знакомый, священник, по ходу своей деятельности посещал изолятор, в котором сидел Иваньков. Он рассказывал, что тот очень живо интересовался церковной жизнью, православием. Порой в трудные времена помогал самому священнику и его детям материально. У этого священника было достаточно уважительное мнение о личности Вячеслава Иванькова. Он говорил о нем как о справедливом человеке», - сообщил игумен Сергий агентству«Русская линия» .
Некоторые предприниматели, чьи имена СМИ связывали с организованной преступностью, неоднократно награждались церковными орденами.
Однако в последние годы ситуация меняется. Рука дающего, видимо, оскудела. Например, в 2011 году журналисты, приглашенные на церемонию установки креста на храме в московском СИЗО «Бутырка», были поражены скромностью его убранства. Думали, что криминальные элементы, охотно татуирующие себе на спину купола, не пожалеют «общака» на свой храм, он будет сверкать золотом и изумлять фресками. Но на тот момент (весна 2011 года) даже иконы в нем были самые дешевые, изготовленные типографским способом и заламинированные.
«Полагаться на благотворительность в деле содержания тюремных храмов, находящихся на режимной территории УИС, вряд ли будет разумным действием с нашей стороны», - констатируется на официальном сайте Синодального отдела по тюремному служению РПЦ. А опубликованные на нем же данные свидетельствуют об относительно невысоком интересе заключенных к вере - лишь 73 117 осужденных входят в православные общины в местах лишения свободы. Общее число заключенных в стране, по данным ФСИН, 638 000 человек.
На постоянной основе
На ваш взгляд
С оветуют, как вести себя на зоне и перед судом лучше, чем адвокаты. И еще умеют бороться с гомосексуализмом. Почему служить в тюрьме тяжело, - «Городу 812» рассказал глава Отдела по тюремному служению Петербургской епархии протоиерей Олег СКОМОРОХ.
Поверь, побойся, попроси
- Сколько верующих и сколько храмов в петербургских тюрьмах?
- Всего храмов одиннадцать. Они есть во всех городских изоляторах и колониях. Постоянные общины при этих храмах состоят из 20-30 заключенных.
- Почему так мало верующих в тюрьмах? По статистике, в Петербурге, например, около 70% горожан - православные.
- По данным всероссийской переписи осужденных (она проходила в 2009-2010 годах), 67% заключенных назвали себя православными. Это сравнимо с количеством верующих на свободе. Но мы говорим о тех, кто ведет жизнь воцерковленных христиан: соблюдает посты, регулярно посещает церковь, исповедуется. Таких и в миру мало - порядка 5-7 процентов.
- Каков штат тюремных священников?
- Сейчас места лишения свободы в Петербурге окормляют около 20 священников, закрепленных за каждым СИЗО или колонией. Для них это - постоянное послушание, так как не любой священник может служить в тюрьме.
- Чем тюремное служение отличается от обычного? Вы не чувствуете опасности, находясь среди преступников?
- Нет, потому что нахожусь внутри храма, и сотрудники охраны сопровождают священника постоянно. И по моему мнению, есть что-то особенное в молитве, которая совершается именно в тюремном храме. Люди, пришедшие сюда, прилагают существенный труд, чтобы попасть на службу. Основные постулаты уголовного мира: не верь, не бойся, не проси. Те, кто ходят в церковь, по сути, бросают вызов этому миру. Они говорят, что веруют. Что обращаются к Богу с просьбами. И что у них есть страх Божий. Их в тюрьме - горстка по отношению к огромной массе остальных заключенных. Большинство из которых живут по принципу: человек человеку - волк.
- Воцерковленным на зоне сложнее живется?
- Не думаю, что к ним относятся с особым уважением или угнетают. Но человек, если уж объявил себя на зоне верующим, то должен вести себя соответствующе постоянно. А это непросто. Ему же иначе другие зэки скажут: «Что ж ты в карты сел играть? Чифир заварил? Как же так?»
- Посещение храма может ускорить освобождение или добавить «плюсик» к характеристике?
- Да. В соответствии с рекомендациями по работе комиссий по социальным лифтам, если осужденный состоит в религиозной организации, это может облегчить ему режим пребывания: чтобы его перевели в колонию более мягкого режима или условно-досрочно освободили.
- Зэки используют религию в корыстных целях, например, чтобы быстрее освободиться?
- Естественно, могут использовать, и я встречал таких. Но мы надеемся, что человек будет посещать храм сперва, возможно, с корыстной целью, а потом изменит мировоззрение. Когда я служил в следственном изоляторе, там был человек, которому за тяжкое преступление грозило лишение свободы более чем на 10 лет. Это был не первый его срок. Как человек сильный, волевой, он старался сразу стать авторитетом, чтобы занять достойное место в тюремной иерархии и обеспечить себе спокойную жизнь в последующие годы. В то же время он стал приходить в храм, приглашать священника в камеру. Следствие шло более трех лет. За это время камера, где он сидел, стала православной. Он, как человек с авторитетом, завел порядок, которому следовали все остальные ее обитатели, а камера была большая - на 15-20 человек. Там были иконы, ежедневные утренние и вечерние молитвы. Заключенные готовились к исповеди и причастию, соблюдали постные дни, не сквернословили, не смотрели телевизор, не били друг друга, не играли в азартные игры. Камеру даже администрация стала называть «православной».
- То есть, авторитет принуждал камеру к православию?
- Точно не было такого! Для меня это тоже был очень важный вопрос. Я и камеру несколько раз посещал. Ее же подследственные не могут выбирать по собственной воле. Туда мог попасть и мусульманин, и неверующий. Этот человек всем говорил: «Мы здесь матом не ругаемся, в азартные игры не играем». То есть своим авторитетом пресекал вещи, которые не полезны для верующих людей. А к молитве никто никого не принуждал. Это был для меня поразительный пример, как даже в условиях следственного изолятора человек, который хочет жить как православный, может это организовать.
Ограбил старушку - отработай
- Что самое сложное в тюремном служении?
- Двадцать лет назад самым сложным было пройти в тюрьму, обустроить храмовые помещения. Сегодня самое сложное - индивидуальная работа. Служить тяжело, и тяжесть эта - от самого места. С одной стороны, подследственные находятся в очень тяжелом состоянии - остро ощущают изменения в образе жизни, озлоблены. С другой стороны, многие сотрудники администрации смотрят на священников с чувством снисхождения, что ли, и непонимания. Как будто мы их только от работы отрываем! Нас воспринимают как некое развлечение для арестантов. Вся эта обстановка сама по себе тяжела. Но посещение священниками мест лишения свободы очень важно. Это благоприятно разряжает атмосферу.
- С чем к вам обращаются в тюрьмах?
- Просят исповеди, духовной беседы. Исповедуются в том числе и в преступлениях. Даже если человек признается в убийстве на исповеди, а на следствии не признается, никто не узнает. Тайна исповеди охраняется и Церковными канонами, и государством.
- Вы просто отпускаете грехи или как-то наказываете?
- Есть каноническое право, в котором говорится, что священник должен делать, если, допустим, человек сознается в убийстве. Церковная епитимья - наказание - отлучает от причастия на разный срок. Если это убийство по неосторожности - на три года, за более тяжкое - на пять лет, и так далее. Есть целая система церковных наказаний. Например, человек в течение определенного срока должен читать покаянные молитвы, совершать коленопреклонение, накладывать на себя пост. Но это не значит, что всегда за убийство будет одно установленное наказание. Нет такого «уголовного кодекса» в православии. Потому что каждая история уникальна. Приведу практический пример. Был случай, когда человек на исповеди признался в убийстве. Епитимья была такая: чтобы он в течение всего срока наказания ежедневно молился об убитом им человеке и о семье его и чтобы заработанные деньги отправлял родственникам убитого. Я знаю случай, когда священник обременил преступника, ограбившего пенсионерку, работой в доме престарелых.
Заключенные делятся на блатных, мужиков, обиженных и т.д. Уголовно-исполнительная система учитывает эту иерархию в воспитательной работе. Учитываете ли вы это в своей работе?
- Нет. Мы стараемся не обращать внимания даже на то, по каким статьям осужден человек.
Как быть с кастой неприкасаемых - на причастии, например? По тюремным законам к этим людям нельзя не только прикасаться, но даже трогать предметы, которых они сами касались.
- Это один из сложных вопросов. Он не решен окончательно, и я не знаю, можно ли это сделать, пока существует тюремная субкультура. Каждый раз он решается по-разному. Бывает, что, понимая свое положение, эти люди сами не приходят в церковь. Либо появляются, но на исповедь и причастие подходят последними. Как правило, священник не знает, кто из какой касты. В других странах эту проблему принципиально решили. Там режим содержания заключенных - не отрядный, а камерный. Для борьбы с тюремной субкультурой это очень эффективно. Потому что трудно выделить разные касты, если в камере живут всего двое. В Петербурге тоже скоро построят СИЗО европейского типа - в Колпине. Каждая камера там площадью 28 квадратных метров рассчитана на четыре человека. В ней два окна, изолированный санузел, проведенные заранее радио и ТВ. Запланировано строительство храма.
Священник - о служении в тюрьме: принуждают ли там к православию, используют ли религию в корыстных целях...
«Мы служим не за процент»
- Бывает ли, что заключенные переходят из одной веры в другую?
- Чаще всего переходят в православие из протестантства. Например, несколько лет назад по колониям часто ездили иностранные миссионеры. Собирали в клубы осужденных, раздавали Библию, гуманитарную помощь и крестили всех. Не хочу, чтобы это выглядело как укор евангельским христианам, но зачастую верующему человеку нужно, чтобы его вера была обличена в конкретную форму: чтобы были храм, иконы, чтобы он разговаривал со священником, который совершает таинства Церкви. Надо сказать, что сейчас у представителей всех традиционных вероисповеданий в заключении есть возможность на реализацию духовных нужд. В местах лишения свободы есть общины пятидесятников, баптистов. В некоторых открыты молитвенные комнаты для мусульман и иудеев.
- В тюрьмах распространен гомосексуализм. Что это - грех, болезнь, норма?
- Грех. Если мы будем относиться к этому как к болезни или к норме, получится, что мы это оправдываем. Если человек страдает такой страстью и она не излечивается, то он, по крайней мере, может остановить грехопадение. Для борьбы со своими страстями хорошо помогает воздержание. Когда человек чувствует, что у него что-то не так, и не может с этим справиться, некоторые уходят в монастырь.
- Монастырь-то - мужской…
- Понятно. Человек может иметь любую физиологию, но, как и представитель традиционной ориентации, в монастыре он себя воздерживает. К сожалению, сейчас все больше стран, где гомосексуализм считается нормой. И даже напоминание о том, что это грех, там приравнивается к преступлению! У меня есть знакомый православный священник (не из Русской Православной Церкви), который служил несколько лет в Канаде и потом уехал оттуда. Одной из причин было то, что ему запрещали говорить, что гомосексуализм - грех.
- Что бы вы сегодня изменили в отношениях тюрьма-Церковь?
- Я бы предложил изменить действующее законодательство, чтобы у священника было больше возможностей для встреч с подследственными и осужденными. В западноевропейских странах, например, священники входят в штат тюрем, получают зарплату от государства. Такая идея обсуждается и в России. В конце прошлого года вышло постановление правительства о том, что в территориальных органах ФСИН должны появиться специалисты, отвечающие за работу с верующими. Сейчас решается вопрос - кто будут эти специалисты. Несколько лет назад в регионах проводился эксперимент, когда священников на контрактной основе принимали в колонии и в изоляторы. В целом опыт положительный. Но после того как сменилось руководство российского ФСИН, эксперимент остановился.
- Платили много?
- Нет, на вольнонаемных должностях зарплаты небольшие. Но вопрос не только в деньгах, а в том, что это дает священнику возможность находиться в учреждениях на правах работника. У него «развязаны руки», у него больше времени. Деньги позволяют окупить транспортные расходы или что-то еще. Осужденные же обязательно просят Библию, свечи, иконку, нательный крестик, молитвослов. Все, что священник приносит в тюрьму, он раздает бесплатно. Невозможно же там за деньги продавать свечи.
Иногда нам говорят: «Вот вы всё ходите-ходите, а как мало зэков потом исправляется». Но мы не должны гнаться за статистикой. По Евангелию, пастырь, имеющий сто овец, оставит 99 благополучных, чтобы найти одну заблудившуюся. И когда он ее находит, то радуется за нее одну больше, чем за те 99. Где здесь процент? Если хотите - это и будет наш процент. Но мы говорим не об этом. А о том, что у людей есть возможность использовать то время, пока они находятся в тюрьме, для изменения своей жизни.
Священник - о служении в тюрьме: принуждают ли там к православию, используют ли религию в корыстных целях...
Как правильно молиться в тюрьме
Первый в России молитвенник, адаптированный для тех, кто за решеткой, сделали в Петербургской епархии. В книжке 30 молитв. Среди них - «Перед отправкой по этапу», «При заселении в камеру», «Когда угрожает опасность», «После завтрака, обеда и ужина», «Перед тем как выпить святую воду» и другие.
По словам составителя молитвослова чтеца Петра Белова, эта книжечка - самый главный проект тюремного отдела Петербургской епархии на сегодняшний день. Две тысячи пилотных экземпляров уже раздали заключенным. Им понравилось.
В епархии проанализировали жизнь и режим арестантов, а также вопросы, которые их часто беспокоят. Оказалось, многие из сидельцев не то что молиться - читать не умеют. Поэтому молитвослов написан простым понятным русским языком. Молитвы адаптированы под нужды контингента.
По словам Белова, самые востребованные у арестантов молитвы - «Перед поездкой на суд», «О душах умерших некрещеных людей», «О самоубийцах». Есть раздел, где написано, как правильно молиться от алкоголизма, наркомании, игромании и плотского веселья.
Тюремный молитвослов одобрил владыка Иринарх (глава Синодального отдела РПЦ по тюремному служению). Теперь в Петербургской епархии готовятся к изданию основного тиража и распространению спецмоливенника на всю Россию.
Молитва при заселении в камеру
Священник - о служении в тюрьме: принуждают ли там к православию, используют ли религию в корыстных целях...
Благослови, Господи, этот дом (или это помещение, или эту камеру), и наполни его земными Твоими дарами, и меня (имя), помещенного жить в нем, невредимым от всех злых напастей сохрани, и даруй мне всякое изобилие Твоих небесных и земных благословений, и помилуй меня, по великой Своей милости.
У заключенных очень много свободного времени. Их работа - на лесоповале ли, за шитьем рукавиц ли, - совершенно не занимает голову. А свободное время (а в наши дни его много) не занято вообще ничем. Об этом очень много писали и А.Солженицын, и В. Шаламов, а сейчас пишут новые политзеки в соцсетях. Это чуть ли не главная проблема заключения: титаническая скука. Именно от нее происходят "воровские законы", бесконечные терки, разборки и драки, создание собственных квази-культур и традиций. Они совершенно пусты и бессмысленны - созданы на пустом месте просто от нечего делать. Самодельные ритуалы дают психологическую иллюзию того, что это ты управляешь временем и своей жизнью, а не они - тобой, даже если ты заперт в камере.
К тому же заключенные в три раза чаще, чем на воле, лечатся и раз в десять чаще, чем на воле, увлекаются религиозными группами по интересам. Заключенные с наибольшим количеством извилин используют это время, чтобы много читать (уж что есть из книг), в цивилизованных странах они могут обучаться заочно в школах и вузах, получать образование и профессии. У нас - нет, поэтому остается просто читать. А основная масса со средним количеством извилин старается почаще получать повод к послаблению режима - а это больница да часовня. В сочетании с низким интеллектуальным уровнем, нутряным фатализмом заключенных, активной работой церковных (и мечетных) агитаторов в этом контингенте, - и получается, что среди заключенных действительно много утверждающих, что они верующие.
Я подытожу то, что говорят здесь все:
Перво-наперво это вопрос доступности. Религиозное учение доступно в тюрьмах в любой момент. Просто возьми да объяви себя таким. Литературу и группу по интересам так же легко и просто найти.
Второе - это вопрос возможности. В тюрьме труднодоступны другие занятия. Там есть эксплуатация, которую зачем-то называют работой, и есть книги. Это всё.
Третье - это вопрос способности. Маргиналам труднодоступны другие занятия. Уязвимый человек легко подвержен влиянию религии. Тюрьма состоит из маргиналов и уязвимых.
Четвертое - это вопрос потребности. Религия оправдывает искуплением все грехи, вплоть до самых тяжких. Отмолить - это простая концепция, доступная любому маргиналу, а об искуплении они не задумываются. В результате вместо того, чтобы искупить ошибки, они активно молятся. Ну и фанатеют.
Уязвимый маргинал от скуки принимает религию, начинает усиленно отмаливать тройное убийство и фанатеет на этой почве.
Они не становятся верующими, они становятся религиозными фанатиками.
Между ними и верующми гигантская пропасть. К сожалению религиозных фанатиков в нашей стране больше чем верующих. Вот сейчас это всплывает потихоньку.
Уже несколько месяцев мы делаем на Дожде уникальную в своем роде программу "ТРУДНО БЫТЬ С БОГОМ", где встречаются раввин, имам и православный священник и спорят на разные темы. На днях мы как раз говорили о том, почему выходцы из мусульманских стран, пусть не всегда верующие, становятся религиозными именно в тюрьмах. И вот что ответил один из участников, председатель Духовного управления мусульман Азиатской части России Нафигулла Аширов:
Полную версию программы можно посмотреть по .
Пока человек уверен, что всё в его руках, он вряд ли обратится к Богу. А когда сталкивается с чем-то от него не зависящем, как срок в тюрьме, например, невольно переосмысливает бытиё. К тому же и времени заглянуть в себя предостаточно.
В мире6 противоборствуют два типа сознания: духовное и телесное. Телесное - как испорченный ребенок, духовное - как строгий монах. Контингент тюрем - это люди желаний и страстей, как правило. Я, мое, дайте, имею право. Свобода дает им постоянную пищу для телесного сознания, возможность себя проявить, расширить, напитать исполнением желаний. А тюрьма суживает рамки любых проявлений, телесное сознание буквально не находит себе места и сворачивается в абсурдный замкнутый круг. Либо - крутиться в нем, загнивая, либо найти, как вырваться. На то и нужна тюрьма, чтоб ограничить телесное сознание до возможного предела. Чтобы и у души был шанс как-то проявить себя. Конечно, не любой зек сможет вспомнить о душе, сколько ему проповедники в темечко ни долби. Но многие попытаются, некоторым - даже что-то удастся, немногие даже вынесут свой опыт на свободу, а не стряхнут у ворот зоны. По-другому душе при жизни не отдать должного, вот и угодили, чтобы иметь свой шанс. Монахи тоже все разные. Одни сами от всего отрекаются и превращают мир желаний в тюрьму, чтобы только духом развиваться. А другие жэмутся ближе к кухне или кубышке, начальству и крутым прихожанам. Тоже не все одинаково реагируют на свой шанс. Но хотя бы ky есть у каждого: у одних - в миру, у других - в скиту, в монастыре или тюрьме, в армии или в рабстве. Богу надо, чтобы мы хотя бы повод имели стараться найти черту, которая разделяет мир на добро и зло и занять свою позицию.