История авантюриста «Пургина», несколько лет водившего за нос руководство центральных газет, военных штабов и даже Президиум ВС СССР.
В 1937 году рецидивист, вор и мошенник Голубенко бежал из лагеря. Он по поддельным документам сделал себе новое имя, с помощью собутыльника устроился в «Комсомольскую правду», где произвёл себя в Герои Советского Союза. Почти два года пресса и власти отдавали ему почести, а он сочинял в газету небылицы с фронтов.
Владимир Голубенко родился в 1914 году на Урале в семье железнодорожного рабочего. Его отец был убит белочехами в Гражданскую, мать воспитывала одна пятерых детей. Уже в детстве Голубенко сказал себе, что сделает всё, чтобы не жить в бедности. Он выбрал для себя путь урки, причём самого высокого ранга – карманника, а также специалиста по подделке документов.
Первый раз Голубенко был осужден за кражу в 1933 году, не закончив даже средней школы. Ему дали 5 лет лагеря, но за хорошее поведение он отсидел только 2 года. Вскоре после освобождения из тюрьмы, в 1937 году, вновь был арестован и осуждён за кражу, мошенничество и подлог. Вскоре после своего прибытия к месту лишения свободы, в Дмитровлаг, сбежал.
В поезде у случайного попутчика он похитил паспорт на имя Валентина Петровича Пургина, подделав документы он устроился журналистом в свердловскую газету «Путёвка» - и это при том, что у него было всего 5 классов образования. Сыграли свою роль и подделанные рекомендации старых большевиков. Заодно по новым документам он стал старше на пять лет.
В начале 1939 года он перебрался в Москву сам и привёз с собою мать. По поддельной трудовой книжке и рекомендациям мать Пургина устроилась работать ночной уборщицей в здании Президиума Верховного Совета, где из кабинета председателя ВС Михаила Калинина выкрала несколько наградных книжек и орденов, за что позднее (в конце 1940 года) была арестована и осуждена на 5 лет. Валентин Пургин украденные ордена, в т.ч. и орден Красной Звезды, оформил на себя.
С таким набором регалий он был принят в штат газеты «Гудок», а позднее в газету «Комсомольская правда», куда его рекомендовали друзья-собутыльники журналисты Аграновский и Могилевский. С ними он познакомился в пивной, отрекомендовавшись тайным агентом Коминтерна.
Пургин был направлен в командировку на Халхин-Гол. Доехал он до Халхин-Гола или нет, история умалчивает, но в конце 1939 года на груди Пургина появился орден Ленина, которым он был якобы награждён за подвиги в боях с японцами. Правда, почему-то по представлению командования части, дислоцированной совершенно в другом месте - на западной границе СССР.
Стремясь утвердить в глазах окружающих свой образ героя-разведчика, лже-репортёр решил ещё убедительнее доказать свои заслуги, наградив сам себя высшим по тем временам орденом Ленина. Так как наградные бланки были оформлены от имени командования 39-й дивизии, находившейся на западе СССР, а Пургину, как он считал, полагался орден ещё за «подвиги» на восточных рубежах, то он, чтобы не запутаться, говорил всем, что у него два ордена Ленина.
Но и этого Пургину уже казалось мало. Лёгкость, с которой он совершал «подвиги» и сам себе выдавал за них награды, видимо, вскружила ему голову, - он решил замахнуться на самое высокое звание - Героя Советского Союза.
Для более полного соответствия высокому званию Героя Пургин решил вступить в ряды ВКП(б). Изготовить необходимые для этого две рекомендации от старых большевиков было для него пустяком. Предполагая совершить еще несколько «геройских подвигов» в ходе советско-финской войны, Пургин вновь сам себя отправил в командировку к месту военных действий. В январе 1940 года фельдъегерь вновь принес в редакцию письмо, напечатанное на бланке отдельной 39-й дивизии, в котором предлагалось отправить Пургина в Ленинград со спецзаданием, а если через три месяца он не вернется, считать его отбывшим на учебу в Транспортную академию.
С 24 января 1940 года Пургин якобы находился в рядах действующей армии на финском фронте. На этот раз Пургин никуда не уехал. Он продолжал находиться в Москве, жил на квартире у своего приятеля и коллеги по «Комсомолке» Могилевского. Вместе с ним и еще одним своим близким приятелем Аграновским авантюрист и мошенник просадил полученные командировочные и премиальные – около 5 тысяч рублей, наслаждаясь «красивой жизнью» в ресторанах и пивных столицы.
В марте 1940 года в наркомат ВМФ поступил наградной лист на бланке особой 39-й дивизии, заверенный печатью и подписями командования части. За героизм и отвагу, проявленные в боях с белофиннами, командование части представляло младшего командира Пургина Валентина Петровича, являвшегося одновременно и заместителем заведующего военным отделом «Комсомольской правды», к званию Героя Советского Союза.
Работники наградного отдела наркомата ВМФ, просмотрев документы Пургина, уже неоднократно награждённого орденами СССР, занимавшего солидную должность в центральном печатном органе ЦК ВЛКСМ, решили, что перепроверять, как было принято, подобное представление нет необходимости. В Президиум Верховного Совета СССР в числе многих других представлений ушло и представление на Пургина, а 21 апреля 1940 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении военнослужащих наркомата ВМФ. В списке из пятнадцати фамилий значился и Пургин Валентин Петрович, ему было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Как и положено герою, в апреле 1940 года Пургин уехал залечивать раны и восстанавливать силы в Сочи, в один из лучших санаториев СССР. Карьера Пургина достигла вершины. 22 мая в «Комсомольской правде» появляется большая статья о Пургине, написанная его собутыльником Аграновским.
В конечном итоге афериста подвела неуёмная жажда признания – он решил себя произвести из лейтенанта в подполковники. Даже поверхностной оказалось достаточно, чтобы выяснить: все геройские подвиги Пургина - выдумка чистой воды. Начали копать глубже - и обнаружили, что произвели в герои беглого вора и мошенника (по другим данным уголовника вычислили по фотографии, опубликованной в очерке). В июле 1940-го аферист был арестован, а уже в августе Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к смертной казни. Владимир Голубенко – «Валентин Пургин» был расстрелян в ноябре 1940 года.
Поскольку указ о присвоении Пургину-Голубенко звания Героя Советского Союза уже был подписан, то по приговору суда указ был отменён.
История Пургина является уникальной в своём роде: ни до, ни после него никому не удалось обманом официально получить высшую государственную награду СССР.
По другой версии, Голубенко был лишь осуждён к длительному сроку лишения свободы, и дальнейшие следы его затерялись.
Следует отметить, что уже после предполагаемого расстрела Пургина, в годы Великой Отечественной войны имел место случай фабрикации немецкой разведкой вырезок из советских газет с указами о присвоении звания Героя Советского Союза и награждении орденами и медалями Петра Ивановича Таврина, на деле являвшегося немецким агентом-боевиком.
Но в отличие от Пургина, который пошёл на подлог и фальсификацию в собственных интересах, в деле Таврина данная фабрикация была элементом легендирования для выполнения боевой задачи, поставленной перед ним немецким командованием.
В 2009 году писатель Валерий Поволяев выпустил книгу «За год до Победы. Авантюрист из „Комсомолки“», в которой подробно описал историю Пургина-Голубенко.
В 1937 году отпетый рецидивист, вор и мошенник Голубенко бежал из лагеря. Он по поддельным документам сделал себе новое имя, с помощью собутыльника Аграновского устроился в «Комсомольскую правду», где произвёл себя в Герои Советского Союза. Почти два года медиасреда и власти отдавали ему почести, а он сочинял в газету небылицы с фронтов.
В России до сих пор живёт миф, что «при Сталине был порядок». На самом же деле атмосфера того времени была пропитана не только тоталитаризмом, но и абсурдом, злоупотреблениями, беспорядком и авантюризмом во всех сферах жизни. Ранее Блог Толкователя писал о множестве таких фактов при Сталине – сноски внизу статьи.
Как ещё один пример – история авантюриста «Пургина», несколько лет водившего за нос руководство центральных газет, военных штабов и даже Президиум Верховного Совета СССР.
Владимир Голубенко родился в 1914 году на Урале в семье железнодорожного рабочего. Его отец был убит белочехами в Гражданскую, мать воспитывала одна пятерых детей. Уже в детстве Голубенко сказал себе, что сделает всё, чтобы не жить в бедности. Он выбрал для себя путь урки, причём самого высокого ранга – карманника, а также специалиста по подделке документов.
Первый раз Голубенко был осужден за кражу в 1933 году. Ему дали 5 лет лагеря, но за хорошее поведение он отсидел только 2 года. После второго осуждения за кражу и подлог в 1937 году Голубенко сбежал из Дмитровлага. Подделав документы на имя Валентина Пургина, устроился журналистом в свердловскую газету «Путёвка» - и это при том, что у него было всего 5 классов образования. Сыграли свою роль и подделанные рекомендации старых большевиков. Заодно по новым документам он стал старше на пять лет.
В начале 1939 года он перебрался в Москву сам и привёз с собою мать. По поддельной трудовой книжке и рекомендациям мать Пургина устроилась работать ночной уборщицей в здании Президиума Верховного Совета, где из кабинета председателя ВС Михаила Калинина выкрала несколько наградных книжек и орденов, за что позднее (в конце 1940 года) была арестована и осуждена на 5 лет. Валентин Пургин украденные ордена, в т.ч. и орден Красной Звезды, оформил на себя.
С таким набором регалий он был принят в штат газеты «Гудок», а позднее в газету «Комсомольская правда», куда его рекомендовали друзья-собутыльники журналисты Аграновский и Могилевский. С ними он познакомился в пивной, отрекомендовавшись тайным агентом Коминтерна.
Пургин был направлен в командировку на Халхин-Гол. Доехал он до Халхин-Гола или нет, история умалчивает, но в конце 1939 года на груди Пургина появился орден Ленина, которым он был якобы награждён за подвиги в боях с японцами. Правда, почему-то по представлению командования части, дислоцированной совершенно в другом месте - на западной границе СССР.
Стремясь утвердить в глазах окружающих свой образ героя-разведчика, лже-репортёр решил ещё убедительнее доказать свои заслуги, наградив сам себя высшим по тем временам орденом Ленина. Так как наградные бланки были оформлены от имени командования 39-й дивизии, находившейся на западе СССР, а Пургину, как он считал, полагался орден ещё за «подвиги» на восточных рубежах, то он, чтобы не запутаться, говорил всем, что у него два ордена Ленина.
Но и этого Пургину уже казалось мало. Лёгкость, с которой он совершал «подвиги» и сам себе выдавал за них награды, видимо, вскружила ему голову, - он решил замахнуться на самое высокое звание - Героя Советского Союза.
Для более полного соответствия высокому званию Героя Пургин решил вступить в ряды ВКП(б). Изготовить необходимые для этого две рекомендации от старых большевиков было для него пустяком. Предполагая совершить еще несколько «геройских подвигов» в ходе советско-финской войны, Пургин вновь сам себя отправил в командировку к месту военных действий. В январе 1940 года фельдъегерь вновь принес в редакцию письмо, напечатанное на бланке отдельной 39-й дивизии, в котором предлагалось отправить Пургина в Ленинград со спецзаданием, а если через три месяца он не вернется, считать его отбывшим на учебу в Транспортную академию.
С 24 января 1940 года Пургин якобы находился в рядах действующей армии на финском фронте. На этот раз Пургин никуда не уехал. Он продолжал находиться в Москве, жил на квартире у своего приятеля и коллеги по «Комсомолке» Могилевского. Вместе с ним и еще одним своим близким приятелем Аграновским авантюрист и мошенник просадил полученные командировочные и премиальные – около 5 тысяч рублей, наслаждаясь «красивой жизнью» в ресторанах и пивных столицы.
В марте 1940 года в наркомат ВМФ поступил наградной лист на бланке особой 39-й дивизии, заверенный печатью и подписями командования части. За героизм и отвагу, проявленные в боях с белофиннами, командование части представляло младшего командира Пургина Валентина Петровича, являвшегося одновременно и заместителем заведующего военным отделом «Комсомольской правды», к званию Героя Советского Союза.
Работники наградного отдела наркомата ВМФ, просмотрев документы Пургина, уже неоднократно награждённого орденами СССР, занимавшего солидную должность в центральном печатном органе ЦК ВЛКСМ, решили, что перепроверять, как было принято, подобное представление нет необходимости. В Президиум Верховного Совета СССР в числе многих других представлений ушло и представление на Пургина, а 21 апреля 1940 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении военнослужащих наркомата ВМФ. В списке из пятнадцати фамилий значился и Пургин Валентин Петрович, ему было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Как и положено герою, в апреле 1940 года Пургин уехал залечивать раны и восстанавливать силы в Сочи, в один из лучших санаториев СССР. Карьера Пургина достигла вершины. 22 мая в «Комсомольской правде» появляется большая статья о Пургине, написанная его собутыльником Аграновским.
В конечном итоге афериста подвела неуёмная жажда признания – он решил себя произвести из лейтенанта в подполковники. Даже поверхностной проверки оказалось достаточно, чтобы выяснить: все геройские подвиги Пургина - выдумка чистой воды. Начали копать глубже - и обнаружили, что произвели в герои беглого вора и мошенника. В июле 1940-го аферист был арестован, а уже в августе Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к смертной казни. Владимир Голубенко – «Валентин Пургин» был расстрелян в ноябре 1940 года.
«Пургин» был первым в СССР, кому удалось стать поддельным Героем. В дальнейшем число лже-Героев Советского Союза только множилось. Но если такие мошенничества ещё можно списать на мастерство одиночек, то коллективный аферизм был уже свидетельством частичной недееспособности всей силовой системы.
Вот один из подобных случаев коллективного мошенничества в силовой системе сталинского СССР.
Лейтенант Виктор Гудков дезертировал в Саратове прямо на вокзале, перед отправкой на фронт летом 1943 года. Он сколотил банду дезертиров из 12 человек и около полугода промышлял в Саратове грабежами. Но в начале 1944 года, когда исход войны стал предсказуем, Гудков решил начать постепенную легализацию себя и членов банды. Так появилась в Саратове «оперативная группа войск НКВД». В мае 1944 года она в полном составе прибыла к военному комиссару Турковского района Саратовской области подполковнику Фадееву. Представившись ему и начальнику 1-й части военкомата подполковнику Зазнобину начальником опергруппы, Гудков доложил:
В соответствии с секретной директивой наркома внутренних дел мы направлены к вам в район для поимки дезертиров. По нашим оперативным данным, их скопилось у вас немало. Руководство считает, что поисковая работа поставлена здесь слабо. Так что принимайте подмогу.
Ни тени сомнения у офицеров военкомата в отношении «группы НКВД» не возникло. Боевой вид «энкавэдэшников» внушал полное доверие. Военком даже не удосужился потребовать у них документы.
Вскоре Гудков стал в военкомате своим человеком. Банду снабдили соответствующими документами - удостоверениями, аттестатами, справками на получение продталонов, командировочными предписаниями. Ловил Гудков дезертиров неплохо – около 50 человек за полгода, попутно разоблачив 16 «врагов народа».
«Отряд Гудкова» ловил дезертиров по Саратовской области до февраля 1945 года. Провалился Гудков просто – его узнал сосед по дому. В марте все 12 членов банды были осуждены военным трибуналом на 10 лет - с применением отсрочки и направлением в действующую армию, в штрафбат. В живых и уже свободными, искупив вину кровью, после победы вернулись 7 человек банды Гудкова, в том числе он сам.
Ещё о хаосе в управленческой системе Сталина:
Поражение СССР в первые годы войны с Германией объясняется не только стратегическими просчётами командования, но и ужасающим качеством военной продукции. На примере проверок, проведённых НКВД в Наркомате боеприпасов в 1940-м, видно, что заводы гнали откровенный брак, а «красные директора» утопили работу в халатности и бюрократии.
Присвоившие себе звания Героев Советского Союза - Голубенко (он же Пургин) Валентин Петрович, старший лейтенант Алавиридзе-Птицын Сергей Александрович, лейтенант Нестеров Алексей Степанович, красноармеец Ульянов Анатолий Петрович, капитан Крючков, младший лейтенант Швец и др.
Приговоры фронтовых лет свидетельствуют - за четыре годы через военные трибуналы прошло немало не только настоящих, но и липовых героев, - любителей поживиться за чужой счет.
Страницы, которые они вписали в криминальную хронику войны, не самые мрачные. Скорее наоборот, некоторые их похождения могут даже вызвать у читателя улыбку. В отличие от других преступников они делали свое дело с талантом и выдумкой, отличались изобретательностью и знанием человеческой психологии, артистизмом и умением входить в доверие.
Речь идет о мошенниках. Своего рода элите преступного мира, людях, методы работы которых описаны в многочисленных приключенческих романах и юмористических рассказах. С блеском сделали это, например, Ильф и Петров в книгах о «великом комбинаторе».
То, что Остап Бендер был среди военнослужащих популярным героем, факт общеизвестный. Книги о нем зачитывали буквально до дыр - в окопах и землянках, госпиталях и лазаретах. Но, оказывается, не для всех они стали средством от усталости и лекарством против ожесточения. Кое - для кого книги эти явились практическим руководством. Ловкие проходимцы сообразили, что военная форма будет Бендеру к лицу, позволит без особого труда получить доступ к материальным ценностям. Расчет оказался точным - уважение к служивым людям в сочетании с традиционным российским хлебосольством и легковерием срабатывали безотказно.
Появляясь среди людей с золотой Звездой на груди, мошенники вели себя скромно, неохотно рассказывали о совершенных подвигах, А затем стригли купоны, принимали щедрые дары и подношения, пользовались неподдельной заботой и горячей любовью окружавших их людей.
Звание «Героя Советского Союза» было учреждено за несколько лет до войны. А вскоре появились и первые аферисты, которые незаконно использовали высшую в стране степень отличия для извлечения своих корыстных целей.
Один из них - Голубенко (он же Пургин) Валентин Петрович, осужденный по приговору военной коллегии Верховного Суда СССР от 24 августа 1940 года к расстрелу.
Впервые этот неординарный мошенник с многолетним криминальным стажем попал за решетку в 1933 году. За кражу ценностей из сейфа и подлог документов от получил тогда 5 лет лишения свободы. Но поскольку не являлся политическим врагом, вышел на свободу раньше времени. И опять взялся за старое. Весной 1937 года суд определил ему очередные 5 лет за подлог и мошенничество. Однако через несколько месяцев Голубенко совершил дерзкий побег из дмитровского лагеря, и, подделав справку, получил паспорт на имя Пургина.
Обладая незаурядными способностями, он решил свою дальнейшую жизнь посвятить литературному творчеству, к чему, судя по всему, имел склонность. Вскоре Голубенко стал сотрудником железнодорожной газеты «Путевка», издававшейся в Свердловске. Вступил там в ВЛКСМ. А осенью 1938 года, опять же по подложным документам, поступил в Ленинградскую военно-транспортную академию. Казалось бы, впереди ждет прекрасная карьера, полное государственное обеспечение и неограниченные возможности, Но неудержимо тянуло к любимому делу. При первой же подвернувшейся возможности Голубенко не удержался от соблазна и похитил штампы инженерно-строительного факультета, с которыми ушел из академии. Как говорят, ни с кем не попрощавшись. Вновь потянуло в журналистику. Опыт уже был. Пора, решил он, выходить на центральные издания. По подложным документам Голубенко устроился в редакцию газеты «Гудок», а затем в «Комсомольскую правду». 3 марта 1939 года его зачислили в штат - помощником заведующего военным отделом. Какой-либо серьезной проверки его личности при этом не проводилось. Во-первых, за Голубенко-Пургина ходатайствовали перед Полетаевым сотрудники «Комсомолки» Аграновский и Могилевский. А во-вторых, - безотказно сработали таинственные намеки будущего сотрудника на его связь с «органами». Несколько раз Пургин пришел в редакцию с орденом на груди и на естественные расспросы, - за что? - смущаясь отвечал:
У нас зря не награждают.
Со временем мошенник сумел значительно укрепить свой авторитет в коллективе, создал вокруг своей персоны ореол настоящего героя-разведчика. Для чего периодически подбрасывал в редакцию им же сфабрикованные документы. Так, летом в газету поступил секретный пакет из наркомата обороны СССР с указанием: «По прочтении сжечь». Пургина предписывалось направить в командировку на Дальний Восток. Командировку оформили, не задавая лишних вопросов. Вернувшись, рассказал, что оказывал помощь монгольским братьям в районе реки Халхин-Гол. Его рассказ подтверждался письмом из военного госпиталя, из под Иркутска о том, что Пургин геройски воевал с японцами, был ранен находится на излечении в госпитале. Ну а в конце того же 1939 года на груди Голубенко-Пургина появился орден Ленина. Аппетиты мошенника росли. И он решил стать Героем. Причем, настоящим. И ему удалось провернуть эту аферу!
Когда последовало очередное спецзадание в Ленинград, все поняли - Родина посылает Пургина на финскую войну. Оформили командировку на срок с 24 января по 25 апреля 1940 года. Но вместо того, чтобы совершать геройские подвиги на финском фронте, мошенник стал пропивать командировочные деньги вместе с упомянутыми сотрудниками «Комсомолки» Аграновским и Могилевским. А в марте в наркомат ВМФ Союза ССР поступил наградной лист. Представление на присвоение Золотой Звезды было оформлено на бланке особой 39-й дивизии, заверено «печатью и надлежащими подписями». Работники наградного отдела наркомата ВМФ, учитывая, видимо, солидную должность героя-орденоносца в центральном печатном органе ЦК ВЛКСМ, тоже не стали перепроверять документы и сразу направили их по инстанции.
21 апреля 1940 года состоялся Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Пургина Валентина Петровича орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда». На следующий день он был опубликован в «Комсомольской правде». Ровно через месяц там же появился написанный Аграновским очерк о Герое. А вскоре, в августе 1940 года, его жизненный путь проследил и суд, который установил, как Пургин в типографии газеты изготовил клише Указа Президиума Верховного Совета СССР, печать и факсимиле секретаря Президиума этого Совета Горкина; как похитил в типографии города Свердловска шрифт, а в городе Гродно изготовил печать 39 бригады Особого назначения. Затем достал медали, наградные книжки, сфабриковал на свое имя орденскую книжку, вписав туда два ордена Ленина и орден Красной Звезды. Ну и наконец, - как путем подлога и обмана должностных лиц Наркомата Военно-морского флота, добился своей заветной цели - присвоения звания Героя Советского Союза.
В суде военной коллегии «герой» проходил сразу по шести статьям Уголовного кодекса. Среди них - подделка государственных ценных бумаг, незаконное ношение орденов, мошенничество, бандитизм. По совокупности преступлений обладатель «высшей степени отличия в СССР» получил «высшую меру социальной защиты». Его ходатайство о помиловании было отклонено.
Мошенников, специализировавшихся на особой «популярности» в народе репрессивных органов, в те годы развелось немало. Свои аферы они с успехом проворачивали и в годы войны. Преступники, подобные Голубенко-Пургину, очень тонко чувствовали морально-психологическую атмосферу в обществе. И играли на этом, почти всегда попадая «десятку».
Практически все потерпевшие испытывали чувство безотчетного, всепоглощающего страха перед сотрудниками НКВД. Форма офицера госбезопасности действовала гипнотизирующе. Бдительность притуплялась. Появлялся сотрудник «органов» в кожаной куртке, и человек терял самообладание, забывая о предостережениях.
В Одессе, к примеру, этот эффект с успехом использовали лейтенанты Квач, Лапшов, Рождественский и Юркеев. Уклонившись от военной службы, они в течение нескольких месяцев бродили по населенным пунктам области и занимались реквизициями. Квач выдавал себя за начальника «особого отдела» и руководил обысками у местных жителей. 12 августа 1944 года все четверо предстали перед военным трибуналом и понесли строгое наказание. Аналогичный финал ожидал «военных юристов» майора Остроуха и лейтенанта Попкова. Первый выдавал себя за военного прокурора. Второй - за военного следователя. Военный трибунал 1-й ударной армии осудил их к расстрелу.
Профессионально действовала группа дезертиров в Саратовской области. Сколотил банду из 12 человек некто Гудков. Он убедил всех, что самый лучший способ избежать ареста - самим заняться поиском военнослужащих, уклонявшихся от военной службы. Так появилась в Заволжье «оперативная группа войск НКВД». Летом 1944 года она в полном составе прибыла к военному комиссару Турковского района Саратовской области подполковнику Фадееву. Представившись ему и начальнику 1-й части военкомата подполковнику Зазнобину начальником опергруппы, Гудков был по-военному краток:
В соответствии с секретной директивой наркома внутренних дел мы направлены к вам в район для поимки дезертиров. По нашим оперативным данным, их скопилось у вас немало. Руководство считает, что поисковая работа поставлена здесь слабо. Так что принимайте подмогу.
Произнося последнюю фразу, Гудков широко и по-доброму улыбнулся. У Фадеева сразу отлегло от сердца. Сначала подумалось подполковнику, что пришли «брать» его самого. Ни тени сомнения у офицеров военкомата в отношении «группы НКВД» не возникло. Боевой вид «энкавэдэшников» внушал полное доверие. Военком даже не удосужился потребовать у них документы. Рассудил здраво - не стоит подвергать работников солидного учреждения какой-то формальной и в чем-то даже унизительной для них процедуре. Это может вызвать неудовольствие старшего группы. А вид у него серьезный. Видать, мужик тертый. Поэтому Фадеев сразу приступил к проработке конкретных вопросов взаимодействия.
Ну что ж, товарищи, вы, как всегда, вовремя. Надеюсь, что с вашей помощью мы быстро очистим область от предателей, шкурников и прочей контрреволюционной нечисти. В моем лице вы найдете полную поддержку. Думаю, совместными усилиями приказ наркома обороны № 664 будет выполнен.
Вскоре Гудков стал в военкомате своим человеком. Банду снабдили соответствующими документами - удостоверениями, аттестатами, справками на получение продталонов, командировочными предписаниями…
Где и на чем конкретно «прокололась» эта «оперативная группа войск НКВД», установить не удалось. Следы ее деятельности обнаружены лишь в материалах дела на облапошенных дезертирами офицеров военкомата. Они тоже были осуждены военным трибуналом за свою беспечность. Правда, с применением отсрочки и направлением в действующую армию.
В годы Великой Отечественной войны, когда награждение Золотыми Звездами, приобрело массовый характер, появилось немало новых проходимцев, желавших погреться в лучах чужой славы.
Ответственный секретарь партийной комиссии при политическом управлении Юго-Западного фронта полковой комиссар Добряков докладывал 10 марта 1942 г. из гор. Урюпинска начальнику политуправления дивизионному комиссару Галаджеву:
«…5. К. назвался политруком роты 465 стрелкового полка 167 стрелковой дивизии 63 стрелкового корпуса. Придя в резерв политсостава, назвал себя Героем Советского Союза и требовал особых себе привилегий.
Когда стали интересоваться его прохождением службы в Красной Армии, он ответил, что в конце 1940 года служил в г. Шепетовка в 17 стрелковой дивизии. Тогда как на самом деле такой дивизии не только не было в г. Шепетовка, но и в Киевском Особом Военном Округе.
После проверки Указов Президиума Верховного Совета о награждении также установлено, что К. никогда не присваивалось звания Героя Советского Союза, что он является каким-то проходимцем и жуликом. К. арестован Особым Отделом НКВД».
В совершенно секретном обзоре о судимости начальствующего состава Красной Армии за тот же 1942 год отмечалось, что «младший лейтенант Швец, будучи направлен согласно приговору военного трибунала Казанского гарнизона в действующую армию, на место не явился, а, изготовив себе подложные документы, остановился в Москве. Швец проживал в гостинице «Гранд-Отель», выдавал себя за Героя Советского Союза, мошенническим путем получал продукты у коменданта города и в разных учреждениях, часть полученных продуктов сбывал по спекулятивным ценам.
Такой вот оригинальный способ «отбывания» уголовного наказания в одном из лучших отелей столицы, - придумал для себя изворотливый мошенник. Не сошел с преступной тропы, после первой отсидки, и военный летчик капитан Крючков, о чем свидетельствует секретный приказ войскам Северо-Кавказского военного округа № 0666 от 17 июля 1944 года. Среди мошенников, работавших в годы войны под прикрытием звезды Героя, Крючков был, пожалуй, одной из наиболее ярких и колоритных фигур.
Он действительно был военным летчиком. Веселый и жизнерадостный балагур, умевший поднять настроение среди офицеров, неистощимый на выдумки. В ноябре 1941 года Крючков был ранен и доставлен в один из военных госпиталей города Кисловодска. Документов при нем не было и он с присущим ему юмором - то ли в шутку, то ли всерьез - представился дежурной медсестре Героем Советского Союза и депутатом Верховного Совета СССР. Она поверила и сделала со слов Крючкова соответствующие записи в медицинские документы. В тот же день лжегерой почувствовал, как резко изменилось к нему отношение, после чего решил играть свою роль до конца.
Паломничество в палату не прекращалось до позднего вечера. На живого героя приходили поглазеть санитарки и больные, врачи и местные жители. Администрация госпиталя оказалась на высоте, обеспечив Крючкову особые условия для лечения. Полный набор льгот, почестей и привилегий. Нашлись и красивые женщины для отдыха и развлечений.
При переводе для дальнейшего лечения в Тбилисский госпиталь Крючков решил, что пришло время поменять звезды на погонах и «присвоил» себе воинское звание «гвардии подполковник». Тогда же он получил по фиктивным документам на мелкие расходы 23 835 рублей.
В новом госпитале отдельной палатой обеспечили уже не только Крючкова, но и его новую «жену».
8 июля 1943 года он был все-таки разоблачен и осужден на 10 лет лишения свободы, с поражением в правах и лишением воинского звания «капитан».
Через несколько месяцев над мошенником сжалились. Однако сразу после досрочного освобождения из тюрьмы он принялся за старое. Сфабриковал фиктивное направление в Харьковский госпиталь и другие документы, по которым получил 7 550 рублей. В Харькове «Герой Советского Союза, гвардии подполковник» Крючков долго не задержался. В сопровождении «адъютанта» старшего лейтенанта Боброва и хорошенькой медсестры он прибыл в Есентукский санаторий РККА, где получил еще 11 тысяч рублей.
В ходе этих вояжей запросы и аппетиты мошенника росли. Вскоре он сфабриковал выписку из приказа Наркома обороны о присвоении себе очередного звания и о награждении орденами Ленина и Красного Знамени. Крючков заимел свою собственную печать и специальные блокноты со штампами. «Депутат Верховного Совета Союза ССР» и «Герой Советского Союза». Он настолько сжился с этой ролью, что регулярно организовывал приемные дни, вникал, как «депутат», в нужды и заботы граждан, принимал от них заявления. Известный в Тбилиси художник написал его портрет, который был помещен в музее Героев Отечественной войны. Местный поэт сочинил о нем героическую балладу.
Военторг беспрепятственно предоставлял продукты и другие товары. Для прогулок выделялась легковая машина. Так и гастролировал Крючков в течение двух военных лет по лечебным здравницам Ееентуков, Кисловодска, Тбилиси, Харькова, Пятигорска, Цхалтубо и др. Пока не был в феврале 1944 года вновь разоблачен, как «матерый аферист и жулик». 12 июля 1944 года военный трибунал; приговорил его к расстрелу.
Архивный документ.
(извлечение из списка)
АП РФ, оп.24, дело 378, лист 210
42. АЛАВИРИДЗЕ-ПТИЦЫН Сергей Александрович
1914 года рождения, беспартийный, из рабочих.
До ареста - в распоряжении отдела Кадров ГАБТУ Красной Армии, старший лейтенант.
Арестован 11/I-1942 года.
Уличается показаниями свидетелей КОКУРИНА, ВИНОГРАДОВА, АНТОНОВОЙ Н., КОРЕЦКОГО, ДЕНИСОВА, ЛАВРОВОЙ и АНТОНОВОЙ М. в мошенническом присвоении себе звания «Героя Советского Союза».
Сознался
43. НЕСТЕРОВ Алексей Степанович
1917 года рождения, беспартийный, из крестьян-бедняков.
До ареста - в резерве отдела кадров ГАБТУ Красной Армии, лейтенант.
Арестован 18/XI-1941 года.
Уличается показаниями свидетелей СУХАРУЧКИНА, БЛОХИНОЙ, ТЕБЯКИНОЙ и документами в мошенническом присвоении себе звания «Героя Советского Союза».
Сознался.
44. УЛЬЯНОВ Анатолий Петрович
Гримасы истории
Наша история знает тысячи героических личностей, которые своими делами и поступками возвеличивали и прославляли Родину, крепили обороноспособность страны, способствовали ее процветанию. К сожалению, истории известны и люди, поведение которых на долгие годы в памяти народной осталось, как грандиозная авантюра.
…В один из солнечных мартовских дней 1939 года в редакцию «Комсомольской правды» пришел молодой человек. На его груди красовались ордена Ленина и боевого Красного Знамени.
Валентин Пургин - корреспондент местной железнодорожной газеты «Путевка,- представился он исполняющему обязанности редактора Александру Полетаеву. - Хотел бы поближе познакомиться с вашим редакционным коллективом.
Общительность, отличная военная выправка, главное - новенькие ордена произвели неизгладимое впечатление на сотрудников «Комсомолки». В дружеской беседе стало известно, что гость в прошлом учился в Военно-транспортной академии, воевал. Когда же журналисты спросили, за какие подвиги награжден орденами, Пургин таинственно заметил: выполнял ответственные задания органов. Этой фразы хватило, чтобы вопросы прекратились.
Через месяц на редколлегии газеты Полетаев доложил, что орденоносец Пургин написал рапорт с просьбой принять его в штат « Комсомольской правды».
Заявление товарища я подписал, - сказал он сослуживцам. - Нашему коллективу нужны живые герои.
На робкое замечание начальника отдела кадров Василия Баранова, что хорошо бы проверить кандидата по всей форме, Полетаев бодро возразил: «Что тут проверять! Парень, что надо! Кстати, у него есть рекомендательное письмо от начальника Военно-транспортной академии».
Так, 17 марта 1939 года Владимир Пургин стал помощником заведующего военным отделом «Комсомолки». Новый сотрудник был натурой творческой: легко писал стихи, репортажи, грамотно справлялся с возложенными на него журналистскими обязанностями. Вскоре стал, что называется, душой редакционного коллектива.
Как- то в конце июля в редакции «Комсомолки» неожиданно появился фельдъегерь особой правительственной связи и вручил начальнику отдела кадров Баранову строго секретный пакет. На пакете значилось, что он послан из наркомата обороны СССР, а в верхнем правом углу в четко очерченной рамке было добавлено: «По прочтению сжечь». Такой способ обращения с документами, возможно, должен был бы насторожить работников редакции. В то же время сведущие люди знали, что партийные секретные документы действительно после расшифровки сжигались. Так что и фельдъегерь, и секретный пакет, и порядок его уничтожения были приняты начальником отдела кадров Барановым за чистую монету.
Письмо наркомата обороны предписывало редакции направить Пургина в командировку на Дальний Восток, где ему предстояло наряду со сбором материала для газеты выполнить некое особое задание. Разумеется, командировку новоиспеченному корреспонденту оформили, и он отбыл, правда, в направлении, так и оставшемся неизвестным для его коллег. Как позже рассказывал сам Пургин, ему пришлось помогать монгольским братьям, отбивать наглую вылазку японских милитаристов на реке Халкин-Гол.
Через месяц в редакцию пришло письмо из военного госпиталя, судя по штемпелю, расположенного где-то вблизи Иркутска. В нем сообщалось, что Пургин геройски воевал с японской военщиной, ранен и сейчас находится на излечении в госпитале. Сотрудники «Комсомольской правды» отправили в госпиталь срочную телеграмму с поздравлениями и пожеланиями скорейшего выздоровления. В редакцию корреспондент прибыл со вторым орденом боевого Красного Знамени.
В конце 1939 года Владимир Пургин получил новую командировку: теперь он был направлен военным корреспондентом на Белорусский фронт. Находясь в частях, дислоцированных в районе Гродно, он близко познакомился с машинисткой штаба 39 отдельной дивизии особого назначения НКВД. Через нее ухитрился раздобыть несколько бланков со штампом этого соединения. На одном из них он направил в «Комсомолку» письмо, в котором описывались его вымышленные подвиги. Одновременно изготовил дубликат печати 39-й дивизии, ничем не уступавший подлиннику.
Что касается его обязанностей, как военного корреспондента, замечаний к Пургину не было. Материалы с полей боевых действий в газету поступали регулярно. Он даже написал очерк о водителе артиллерийского тягача, благодаря действиям которого был выигран тяжелый бой.
Стремясь утвердить в глазах окружающих свой образ героя-разведчика герой-корреспондент наградил себя еще одним орденом - орденом Красной Звезды. Но чтобы в глазах товарищей как-то «легализовать» награды, ловко изготовил орденскую книжку.
В январе 1940 года Пургин становится кандидатом в члены ВКП/б/. Раздобыть для этого необходимые две рекомендации от старых большевиков для него было сущим пустяком.
Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Увидев однажды в газете длинный список фамилий красноармейцев, представленных к званию Героя Советского Союза за финскую кампанию, он подумал, а не стать ли ему самому Героем. Но нужен был подвиг. Поэтому в «Комсомолке» опять появляется фельдъегерь с секретным пакетом. На бланке 39 отдельной дивизии особого назначения НКВД предлагалось корреспондента Пургина отправить в Ленинград для выполнения очередного спецзадания.
Начальник отдела кадров Баранов на редколлегии выразил очередное сомнение в законности таких необычных условий для командировок. Может быть, запрос командованию 39 отдельной особой дивизии НКВД и поставил бы точку в этой истории и пресек дальнейшее восхождение авантюриста к вершинам славы. Но за Пургина горой стал член редколлегии Финогенов.
Да, как вы не понимаете, - объяснял он Баранову, - это же не просто наш корреспондент. Пургин ведь разведчик, он уже не раз выезжал на спецзадания, награжден орденами. И потом: подвергать сомнению документы по линии НКВД - преступно…
В итоге герою-корреспонденту оформили командировку на три месяца, до 25 апреля 1940 года. На этот раз Пургин никуда не уехал. Он находился в Москве. Жил на квартире у своего приятеля-уголовника, пропивая командировочные деньги.
В марте 1940 года в наркомат ВМФ поступил наградной лист на бланке 39 дивизии, заверенный печатью и подписями командования части. За героизм и отвагу, проявленные в боях с белофиннами, командование части представляло младшего командира Пургина Валентина Петровича, являвшегося одновременно и заместителем заведующего военным отделом «Комсомольской правды», к званию Героя Советского Союза. К документу прилагалось описание подвига героя и копия орденской книжки.
21 апреля 1940 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении военнослужащих наркомата ВМФ. В списке из пятнадцати фамилий значился и Валентин Петрович Пургин. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В это время в «Комсомольской правде» появляется большая статья о Пургине, написанная с его слов сотрудником газеты Игорем Аграновским.
И тут случилось то, что должно было давно случиться. Один из дотошных работников наградного отдела, вписывая в орденскую книжку Пургина новую награду, решил проверить идентификационные номера прошлых наград на их соответствие. Так требовала инструкция. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что все они принадлежали другим людям, которых уже не было в живых. Выяснилось также, что настоящая фамилия у лже-героя была Голубенко. Фамилию Пургин он присвоил себе по чужому паспорту, спасаясь от правоохранительных органов за мошенничество.
В июле 1940 года Пургин - Голубенко был арестован, так и не успев получить высшую награду Родины. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила афериста к расстрелу, разумеется лишив звания Героя.
Эхо этой «блестящей» карьеры еще долго гуляло по коридорам и кабинетам причастных к ней людей и организаций. Были осуждены ряд сотрудников газеты «Комсомольской правды» за ротозейство и притупление бдительности. Также военная коллегия Верховного суда СССР направила частное определение в адрес командования отдельной 39 особой дивизии НКВД, в котором указало на недопустимую халатность их работников в выполнении служебных обязанностей.
Подготовил Владимир Карташев
1914 - 05.11.1940
Лишенный звания Героя
П ургин Валентин Петрович - заместитель заведующего военным отделом редакции газеты «Комсомольская правда», младший комвзвода.
Единственный за всю историю СССР человек, сумевший обманным путём добиться официального присвоения звания Героя Советского Союза. Первый из Героев Советского Союза лишённый звания.
Настоящее имя - Голубенко Валентин Петрович. Вор-рецидивист, мошенник.
Родился в 1914 году в рабочей семье на Урале. Русский. Нигде не учился. В 1933 году был в первый раз осуждён к лишению свободы. В 1937 году за воровство, подлог и мошенничество был осуждён повторно, но смог совершить побег из лагеря. Похитив чужой паспорт - стал Пургиным Валентином Петровичем.
В 1938 году поступил в Военно-транспортную академию в Свердловске (ныне Екатеринбург). Стал работать корреспондентом местной железнодорожной газеты «Путёвка».
Позже переехал в Москву. По поддельным документам устроился на работу в газету «Гудок». Затем стал сотрудником газеты «Комсомольская правда». Приказом по редакции «Комсомольской правды» от 17 марта 1939 года был назначен помощником заведующего военным отделом. К этому времени незаконным путём стал обладателем ордена Красного Знамени. Создал себе имидж сотрудника спецслужб.
В июле 1939 года по поддельному письму из Наркомата обороны был направлен в командировку на Дальний Восток, где ему предстояло наряду со сбором материала для газеты выполнить особое задание. На самом деле убыл в неизвестном направлении. Сам же рассказывал, что ему пришлось воевать на реке Халхин-Гол. А осенью 1939 года в редакцию газеты пришло письмо из военного госпиталя, расположенного недалеко от Иркутска, в котором говорилось, что В.П. Пургин геройски воевал с японскими милитаристами, был ранен, а сейчас находится на лечении и позже будет переправлен в Москву.
В ноябре 1939 года был направлен военным корреспондентом в области Западной Белоруссии, занятые Красной Армией. В это же время на его груди появился орден Ленина, которым он был якобы награждён за подвиги в боях с японцами.
Находясь в частях, дислоцированных в районе Гродно, мошенник похитил бланки отдельной 39-й дивизии особого назначения. Один из них был им использован для написания письма в редакцию, в котором описывались его вымышленные подвиги. Одновременно был изготовлен дубликат печати 39-й дивизии особого назначения.
Обязанности корреспондента не исполнял. Только 5 декабря 1939 года в газете был помещён его небольшой очерк. В нём говорилось о подвиге, который совершил водитель тягача артиллерийского орудия. Он якобы сумел без оружия не только уничтожить много вражеских солдат, но и успешно выйти в расположение советских частей. Часть этого вымышленного рассказа легла в основу тех подвигов, за которые В.П. Пургин впоследствии был удостоен звания Героя Советского Союза.
Стремясь ещё более утвердиться в глазах окружающих, В.П.Пургин решил наградить себя ещё одним орденом Ленина. Оформил наградные документы на бланках 39-й дивизии особого назначения. В том же декабре 1939 года через соответствующий отдел «Комсомольской правды» направил в редакцию газеты «Правда» запрос на получение типографского клише с выпиской из Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении. В полученном клише имелось изображение печати Верховного Совета, которое он скопировал, чтобы изготовить фальшивую орденскую книжку. В этой орденской книжке было записано, что В.П. Пургин награждён уже двумя орденами Ленина.
Для усиления своего положения решил вступить в партию. Изготовил для решения этого вопроса две поддельные рекомендации от старых большевиков.
В конце 1939 года партийное собрание редакции «Комсомольской правды» единогласно приняло решение рекомендовать В.П. Пургина кандидатом в члены ВКП(б).
В январе 1940 года в редакции оказалось новое письмо, напечатанное на бланке отдельной 39-й дивизии особого назначения. В нём говорилось, что В.П. Пургина необходимо направить в Ленинград (ныне Санкт-Петербург) со спецзаданием, а в случае его невозврата через три месяца, считать его зачисленным слушателем Транспортной академии. Предположительно, В.П. Пургин подготавливал себе возможность исчезновения из состава сотрудников «Комсомольской правды».
Начальник отдела кадров редакции Баранов усомнился в законности таких условий командировки. Но на том, чтобы не посылать запрос командованию 39-й дивизии особого назначения настоял член редколлегии газеты Финогенов. В итоге командировка была оформлена на срок с 24 января по 25 апреля 1940 года.
С 24 января 1940 года В.П. Пургин якобы находился в рядах действующей армии на финском фронте. Но на самом деле никуда не уехал. Находился в Москве и жил на квартире у своего приятеля по «Комсомольской правде» Могилевского. Вместе с ним и ещё одним своим приятелем из редакции Аграновским авантюрист и мошенник тратил командировочные в увеселительных заведениях.
По итогам войны с Финляндией В.П. Пургин решил присвоить себе звание Героя Советского Союза.
В марте 1940 года в Народный комиссариат ВМФ поступил наградной лист на бланке 39-й дивизии особого назначения, заверенный печатью и подписями командования воинской части. За героизм и отвагу, проявленные в боях с белофиннами, командование части представляло младшего комвзвода Пургина Валентина Петровича, являвшегося одновременно и заместителем заведующего военным отделом «Комсомольской правды», к званию Героя Советского Союза.
Работники наградного отдела Народного комиссариата ВМФ, просмотрев документы В.П. Пургина, уже неоднократно награждённого орденами СССР, занимавшего должность в центральном печатном органе ЦК ВЛКСМ, решили, что перепроверять, как было предписано, подобное представление нет необходимости. В Президиум Верховного Совета СССР в числе многих других представлений ушло и представление на В.П. Пургина.
У казом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1940 года младшему командиру Пургину Валентину Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Указ был опубликован в «Комсомольской правде» 22 апреля 1940 года. 22 мая 1940 года в «Комсомольской правде» появляется большая статья о В.П. Пургине, написанная его приятелем Аграновским. В очерке перечислялись подвиги и заслуги, которых хватило бы на несколько человек.
При оформлении наградных документов было выявлено, что номера ранее полученных В.П. Пургиным наград числятся за другими людьми. Так же с его стороны было опрометчиво публиковать свою фотографию в газете, так как он находился в розыске, как сбежавший из мест лишения свободы. Это вызвало подозрение и соответствующую реакцию компетентных органов. Уже 23 мая 1940 года аферист был арестован в помещении бюро пропусков Кремля в момент получения пропуска для входа в помещение Верховного Совета СССР. Во время ареста у В.П. Пургина был изъят орден Ленина (№ 4749). В ходе обыска на даче его приятеля также был изъят второй орден Ленина (№ 3990) и орден Красного Знамени (№ 8975).
В августе 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила В.П. Пургина к расстрелу, лишив звания Героя Советского Союза и других незаконно полученных им наград.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1940 года по представлению суда был отменён Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1940 в части присвоения звания Героя Советского Союза В.П. Пургину.
Несмотря на поданное прошение о помиловании 5 ноября 1940 года приговор был приведён в исполнение.
Не осталась без внимания властей и причастность к афере редакции «Комсомольской правды». Военная коллегия Верховного суда направила в ЦК ВЛКСМ частное определение, в котором указала на недопустимую халатность работников газеты. Многие сотрудники получили выговоры и понижение по службе. Приятели афериста Могилевский и Аграновский были осуждены к лишению свободы.
Также были наказаны за потерю бдительности и недостаточную проверку наградных документов работники Народного комиссариата ВМФ.