Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Правительство
У правительства столько дурных привычек, что содержать его становится все дороже.
Американское изречение
Самым лучшим правительством будет то, которое поменьше будет править, тесно замкнувшись в своих законных привилегиях, и которое предоставит свободное поле инициативе каждого.
Э. Абу
Правительство – изобретение человеческого ума, а потому люди имеют полное право пользоваться им по своему усмотрению.
Э. Берк
Правительство – паруса, народ – ветер, государство – корабль, время – море.
К. Берне
Что такое конституционное правительство? Большой балаган, в котором наибольшее количество привилегированных особ борется за то, чтобы плясать, прыгать и кувыркаться на канате власти, с балансиром монетного двора в руках.
О. Бальзак
Идеальное правительство невозможно, потому что люди наделены страстями; а не будь они наделены страстями, не было бы нужды в правительстве.
Ф. Вольтер
Воля народа – единственная легитимная основа любого правительства, и защита ее свободного выражения должна быть нашей первой целью.
Т. Джефферсон
Николай I с цесаревичем Александром Николаевичем в мастерской художника в 1854 году. Виллевальде Б.
Правительство – выдумка человеческой мудрости для обеспечения человеческих потребностей.
Э. Берк
Правительства чаще совершают зло из трусости, чем из своеволия.
К. Берне
Когда правительства слишком часто следуют одно за другим, нации слишком дорого обходится их обучение.
П. Буаст
Правительство не должно колебаться; раз выбрав дорогу, оно должно, не оглядываясь направо и налево, идти вперед.
О. Бисмарк
Опыт учит нас серьезно остерегаться в отношении нашей свободы, когда у правительства – благие цели.
Л. Брендис
Благосостояние народов почти всегда только ухудшается от частых смен правительств.
П. Буаст
Какое правительство лучшее? То, которое учит нас управлять собою.
И. Гёте
Наилучшее правительство то, которое делает себя излишним.
В. Гумбольдт
Самое лучшее правительство не то, которое делает людей наиболее счастливыми, но то, которое делает счастливыми наибольшее число людей.
Ш. Дюкло
Забота о человеческой жизни и счастье, а не о об их разрушении, – это первая и единственно законная задача хорошего правительства.
Т. Джефферсон
У правительства нет более важного долга, чем долг поддерживать высочайшие стандарты нравственного поведения тех людей, которые осуществляют дела государства.
Д. Кеннеди
Правительства и правители обладают лишь той властью, какую за ними признают, ибо власть не дается, она заслуживается.
О. Кератри
Искусство правительства – преодолевать трудности, пока они не становятся непреодолимыми.
Г. Киссинджер
Истинное правительство должно походить на благодатный летний дождь, который неслышно смачивает сухую почву.
Ф. Клингер
Всякий народ имеет такое правительство, какого заслуживает.
Ж. Местр
Правительство не может ни воспитывать, ни развращать народа: оно может только его устроить или расстраивать.
В. Ключевский
Если бы люди были ангелами, не нужно было бы никакого правительства и государства. Если бы ангелы правили людьми, не нужно было бы никакого контроля за деятельностью правительства. Но в создании правительства, которое состоит из людей, есть большие сложности: сначала нужно обеспечить такое правительство, которое контролировало бы подданных, а затем установить контроль над самим правительством.
Д. Медисон
Хорошее правительство – не то, которое хочет сделать людей счастливыми, а то, которое знает, как этого добиться.
Т. Маколей
Всякое правительство – это заговор против незаурядного человека.
Г. Менкен
Когда правительство не в состоянии больше управлять, оно перестает быть законным, и тот, у кого есть сила, имеет право низвергнуть его.
К. Моммзен
Беда правительству, когда оно не в состоянии полагаться на здравый смысл и добросовестность своего народа; беда народу, когда он не может уважать своего правительства.
А. Никитенко
Император Александр I и император Наполеон на охоте (фрагмент ). Репин И. Е.
Всякое правительство, которое пытается достичь большего, добьется меньшего.
Т. Маколей
Правительство, так же, как отдельный человек, недолго будет почитаемо, если оно вполне почтенно.
Д. Медисон
Плохо, если министры часто меняются; но еще хуже, если плохие министры остаются на местах.
П. Пеле дела Лозер
Беда каждого правительства в том, что ушедшие в отставку, в отличие от членов кабинета, всегда твердо знают, как спасти страну.
Г. Прокноу
Правительство – как грудной ребенок: неуемный аппетит и полное недержание…
Р. Рейган
Народы в конце концов бывают тем, чем сделало их правительство; а правительства становятся в конце концов такими, какими хочет иметь их народ.
Г. Рейналь
Главная задача правительства на каждом этапе, – верно оценить долю прошлого, которую можно сохранить в настоящем, и долю настоящего, которую можно завещать будущему.
Ж. Рюэф
Правительство было бы идеальным, если бы в его силе было столько же мудрости, сколько в мудрости – силы.
А. Ривароль
Главная функция правительства – защищать слабых от сильных.
Джозеф Робинсон
Дело правительства – не лезть в деловую жизнь, пока его не зовут.
У. Роджерс
Законы природы достойны восхищения, но действие их стоит жизни многим насекомым, равно как действия правительства – многим людям.
А. Ривароль
Лучшее правительство то, которое правит как можно меньше.
Д. О’Салливан
Правительство, в сущности, бывает обыкновенно не лучше народа, которым управляет. Где народ нравственно здоров, добросовестен – там нация управляется честно и с достоинством. Но там, где люди порочны, себялюбивы, бесчестны, где их не связывает ни правда, ни закон, – там правление неизбежно находится в руках негодяев и людей неспособных.
С. Смайлс
То лучшее правительство, что меньше всего правит.
Г. Торо
Качество правительственных деятелей зависит от качеств того общества, из которого они выходят, и, следовательно, самым надежным путем улучшения представляется перевоспитание общества.
В. Соловьев
Сформировать хорошее правительство трудно. Еще труднее заменить его на лучшее.
В. Швебель
Единственное правительство, которое я признаю… – это сила, устанавливающая справедливость.
Г. Торо
Правительство под стать народу, который оно возглавляет. Оно не может быть более преданным общему делу, чем он.
А. Стивенсон
Если правительство слишком часто спрашивает совета у своих граждан, то граждане гордятся своим государством, но дела государства идут плохо.
В. Швебель
Когда мы знаем, что правительство угнетает свой народ, и ничего не предпринимаем, мы теряем свою душу.
М. Фенвик
Хорошее правительство распознается благодаря тому, как оно относится к детям, к старикам, к больным и нуждающимся.
Х. Хэмфри
Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны (фрагмент ). Якоби В.
Всякое правительство жизнеспособно, если оно представляет собой иерархию, позволяющую приобрести деньги, власть и влияние.
В. Швебель
Правительства существуют для того, чтобы защищать права меньшинств. Прославленные и богатые не нуждаются в защите, у них много друзей и мало врагов.
У. Филлипс
Правительство, достаточно большое и сильное, чтобы дать вам всё, что вы требуете, достаточно велико для того, чтобы забрать все, что у вас есть.
Д. Форд
Правительство, принимающее решение с оглядкой на мнение большинства, является исполнительным органом посредственности.
В. Швебель
Законное правительство – то, у которого превосходство в артиллерии.
К. Чапек
У правительств совесть всегда чиста. Они искренне верят, что большое количество ошибок в конечном счете приведет к чему-нибудь хорошему.
В. Швебель
Правление
Самые непослушные из управляемых становятся самыми суровыми правителями.
Ален
Давно замечено, что достойными и призванными править государством считают себя раньше всего люди посредственного ума и нищие духом. С изумительной энергией и упорством они рвутся вперед, и наиусерднейшим из них удается достичь цели.
Ч. Амирэджиби
Если хочешь, чтобы какая-нибудь страна пришла в упадок, помолись, чтобы у нее было много правителей.
Арабское изречение
Ни один разумный правитель не убивает своих подданных, как и хороший пастух, который никогда не издевается над овцами.
Анахарсис
Среди каждой нации найдется не более пятидесяти-шестидесяти опасных голов, ум которых отвечает честолюбию. Умение править заключается в том, чтобы знать эти головы, рубить их либо покупать.
О. Бальзак
Совершенное правление существует только в стране идей.
П. Бейль
Какой прок менять правление, если люди и нравы не меняются.
П. Буаст
Тот, кто правит, должен видеть людей такими, каковы они есть, а вещи такими, какими им надлежит быть.
Л. Бональд
В чести и силе та держава,
Где правит здравый ум и право,
А где дурак стоит у власти,
Там людям горе и несчастье.
С. Брант
Практическая мудрость требует, чтобы правители не оскорбляли сильных и всеобщих чувств – если только не этим достигается какая-нибудь определенная цель – как бы ничтожен и нелеп ни был предмет, на который эти чувства направлены.
Г. Бруэм
Гораздо достойнее править народами при помощи нравственных идей, чем при помощи эшафотов.
О. Бальзак
Нет больше вреда, чем тот, который причиняется мудростью правителя. Если он полагается на ум, люди вступают с ним в споры, если полагается на силу, люди вступают с ним в борьбу.
Ван Би
Старые друзья. Кристобаль де Антонио
О правлении можно сказать то же, что и о погоде: редко бывает так, чтобы не желали перемен.
П. Буаст
У того, кто правит людьми, немалые преимущества перед тем, кто их наставляет, так как он не обязан давать отчет всем и во всем; ну а если его порою несправедливо бранят за поступки, смысл которых пока еще скрыт, то, возможно, и хвалят за многие благоглупости.
Л. Вовенарг
Главное правило мудрого правителя – руководствоваться господствующим направлением умов.
Л. Вовенарг
Что такое хорошая форма правления? Это такая форма правления, при которой законы имеют целью обеспечение общего благоденствия и достаточно справедливы, чтобы каждый считал выгодным для себя их соблюдение. Для этого имеются только два средства: первое – просветить людей до такой степени, чтобы они ясно видели, что их интерес заключается в повиновении законам; второе – вызвать страх у тех, кто попытался бы их нарушить.
К. Гельвеций
Благоденствие дурного правителя – бедствие для народа.
Л. Вовенарг
Государство не виновато, если правитель плох.
Еврипид
…Формы правления созданы не для добродетельных людей: они в них не нуждаются… Что касается большинства людей, было бы хорошо их просветить, но достаточно заставить их бояться.
К. Гельвеций
Править – значит уметь обращаться с людьми и трудиться для всеобщего блага.
Диоген
В мире правят не тоталитаристы или демократы, а зло, мизантропия и низость.
С. Довлатов
Не живи в стране, которой никто не правит, правят многие, правит женщина или правит дитя.
Древнеиндийский афоризм
Править бессмысленно, а управлять – мудро. Правят, следовательно, потому, что не умеют управлять.
И. Зейме
По мне всякая форма правления хороша, лишь бы мне перепадала моя доля бюджета.
Испанское изречение
В. Ключевский
Стремление к отвлеченному совершенству формы правления может пробудить в великих умах дух предприимчивости и энтузиазма, благодаря которому они попадают в летопись историка и прославляются поэтами: объектом разумного стремления это совершенство, как недостижимое, быть не может; и этот страстный порыв к абсолютно недостижимому приводил всегда – единичных людей – к страданиям, а массы – к безумию и смуте.
Д. Каннинг
Есть только два способа править – рубить людям головы или считать их по головам.
Р. Киплинг
Как темперамент не зависит от сознания, так образ правления не зависит от общественного мнения. Первый может измениться от воспитания; второй изменяется народным образованием.
В. Ключевский
Из всех форм правления правление черни самое кровожадное, правление солдатчины самое разорительное и правление буржуазии самое притеснительное.
Ч. Колтон
Когда правитель – лучший из сынов,
Он для народа всё отдать готов.
Не гонят стадо в степь без пастухов,
И волка звать в отару не пристало.
Кятиби
Приезд станового на следствие (фрагмент ). Перов В. Г.
Секрет доброго правления: правитель да будет правителем, подданный – подданным, отец – отцом, а сын – сыном.
Конфуций
Если правитель вообще имеет необходимые для правления способности, отсутствие у него жажды власти будет хорошей гарантией разумного и достойного правления, тогда как жаждущий власти слишком легко склоняется к тираническому злоупотреблению ею – либо, в силу своего желания властвовать, попадает в тайную зависимость от тех, кем он должен править, и его правление становится чистой видимостью.
С. Кьеркегор
Правление есть исправление. Кто же посмеет не исправиться, когда исправитесь вы сами?
Конфуций
Когда человек, не предубежденный в пользу своей страны, сравнивает различные образы правления, он видит, что невозможно решить, какой из них лучше: в каждом из них есть свои дурные и свои хорошие стороны. Самое разумное и верное – счесть наилучшим тот, при котором ты родился, и примириться с ним.
Ж. Лабрюйер
Половина логических доводов плохого правления кроется в следующей софистической дилемме: если народ неспокоен, то он не созрел для свободы; если же спокоен, то не желает свободы.
Т. Маколей
Лучший правитель тот, о котором народ знает, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа его любить и возвышать. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает.
Лао-Цзы
Иные правители отрубили бы подданным руки, если бы не нуждались в аплодисментах.
Е. Лец
Должны учиться у природы
И вы, правители земли,
Чтоб власть державную народы
Почти не чувствовать могли.
С. Маршак
Представительное правление есть инструмент, на котором могут играть только превосходные музыканты, потому что инструмент этот труден и капризен.
К. Меттерних
Наилучший образ правления есть тот, в котором частный интерес тесно увязан с интересом общим.
Пусть глупцы спорят о том, какая форма правления наилучшая; несомненно, та, при которой существует наилучшее правление.
А. Поп
О форме правления мы должны судить по общей ее тенденции, а не по случайным проявлениям. У каждой формы правления – даже у деспотизма – бывают свои удачные проявления. И, однако, мы не испытываем ни малейшего желания устранить все конституционные гарантии, поставить над собой неограниченного повелителя.
Т. Маколей
Я часто размышлял над тем, какое правление разумно. Мне кажется, что наиболее совершенно то, которое достигает своих целей с наименьшими издержками; так что государственное устройство, при котором людьми управляют в наибольшем соответствии с их нравами и склонностями, и есть самое совершенное.
Ш. Монтескье
Никто из стоящих во главе правления не желает быть всегда ясным.
Т. Маколей
В сущности название и образ правления не имеют никакой важности: если только правосудие оказывается всем гражданам, если они уравнены в правах, государство управляется хорошо.
Наполеон I
Свободное правление есть такое правление, которое не причиняет вреда гражданам, а, напротив, дает им безопасность и спокойствие.
Стендаль
Испанский вельможа, выходящий от заимодавца. Виллемс Ф.
Кто умеет – работает, кто не умеет работать – управляет, а кто не умеет управлять – правит.
Кто хочет править спокойно, пусть охраняет себя не копьями, а всеобщей любовью.
Периандр
Каковы в государстве правители, таковы обычно и подданные.
Платон
Представительный образ правления – это организованная справедливость, живой разум, вооруженная мораль.
П. Ройе-Коллар
Когда народ испытывает страх перед приказами правителя, нет ничего лучше, чем проявлять к нему великодушие.
Сюнь-Цзы
Правители в государствах самые лучшие те, которые являются главными виновниками того, что граждане повинуются законам. Государство, в котором граждане наиболее повинуются законам, и в мирное время благоденствует, и на войне неодолимо.
Сократ
Счастье правителя – в том, чтобы умереть своею смертью и в преклонном возрасте.
Фалес
Если высшие любят правила поведения и долг… народ можно убедить, не прибегая к наградам, народ можно подчинить, не прибегая к наказаниям.
Сюнь-Цзы
Цари и правители – не те, которые носят скипетры, не те, которые избраны известными вельможами, и не те, которые достигли власти посредством жребия или насилием, обманом, но те, которые умеют править.
Сократ
Ни одному правителю в истории человечества еще не удалось (и вряд ли удастся) быть справедливым в отношении своих подданных, не обладая компетентностью в государственных делах.
З. Фаткудинов
Большинство людей считает, что они в равной мере обладают естественным правом на богатство и все без исключения умеют употребить его так, как надо, однако среди них не очень много таких, у которых хватает бесстыдства считать себя годными в правители.
Ф. Честерфилд
Правитель – это лодка, а народ – вода. Вода несет лодку, но она же может и опрокинуть ее.
Сюнь-Цзы
Крутой правитель властвует недолго.
Ф. Шиллер
Правитель, идущий по пути добродетели, делает народ богатым. Без богатства нет ничего, что позволило бы поддерживать чувства народа.
Сюнь-Цзы
Самый большой вклад бездарного правителя в благополучие государства – это добровольный уход.
З. Фаткудинов
Народ не становится свободнее оттого, что правящие называют себя слугами народа.
В. Швебель
Поскольку ныне человек злой от природы, он непременно нуждается в управлении со стороны совершенномудрых правителей и перевоспитании с помощью правил поведения и чувства долга – только так можно добиться того, что все люди будут соблюдать порядок и обращаться к добру.
Сюнь-Цзы
Страх, испытываемый перед правителями, редко бывает страхом перед их интеллектом.
В. Швебель
В отношении сравнительной ценности различных форм правления дело обстоит, по-видимому, так же, как с религиями, где на вопрос о том, какая из них лучшая, самым разумным ответом является: никакая.
А. Эйнзидель
Конный портрет Александра I. Поль Л.
Предводительство
Можно вести людей куда хочешь, искусно сочетая страх и надежду.
П. Буаст
Много есть людей, умеющих вести себя, но мало таких, которые годились бы в поводыри.
Ф. Тулонжон
Президент
Мое движение к посту президента будет сопровождаться чувствами, похожими на чувства преступника, идущего к месту казни.
Д. Вашингтон
Никто не сохраняет после ухода с поста президента репутацию, с которой он занял его.
Т. Джефферсон
Если бы я вынужден был выбирать между тюрьмой и Белым домом на срок в четыре года, я бы выбрал тюрьму…
У. Шерман
За спиной президента всегда стоят кое-какие люди, которых следовало бы поставить впереди его, чтобы он мог за ними присматривать.
К. Хаббард
Пропаганда
Пропаганда есть вульгарная форма гипнотизирования.
Н. Бердяев
Пропаганда – это искусство сфотографировать черта без копыт и рогов.
Х. Каспер
Пропаганда – это искусство лгать, чаще обманывая своих сторонников, чем противников.
Ф. Корнфорд
Ложь пропаганды говорит правду о государственном строе.
Л. Кумор
Злоба и ненависть, вызванные демагогической пропагандой, делают людей внутренне рабами. И этими рабьими чувствами пользуются для своих целей и власть и партии.
Н. Бердяев
Пропаганда насилия равносильна самому насилию.
А. Моруа
Власть искусного пропагандиста так велика, что он может придать человеческому мышлению любую требуемую форму, и даже самые развитые, самые независимые в своих взглядах люди не могут целиком избежать этого влияния, если их надолго изолировать от всех других источников информации.
Ф. Хайек
Пропаганда – это монолог, который ищет не ответа, но эха.
У. Оден
Искусство пропаганды в том виде, как его понимают современные политики, напрямую связано с искусством рекламы.
Б. Рассел
Вся пропаганда служит одной и той же цели, а каждое из ее орудий и весь аппарат организовывается так, чтобы в конечном счете достичь полной унификации всех умов.
Ф. Хайек
Чем шумнее развернутая политиками пропаганда, тем страшнее для граждан ее последствия.
В. Швебель
Пропаганда – это искусство убеждать других в том, во что сам не веришь.
А. Эбан
Реакция
Реакции бывают результатом опасной борьбы между лжемудрствованием и философией, между фанатизмом и религией.
П. Буаст
Реакция есть дочь преувеличения и чрезмерных злоупотреблений.
Г. Д. ТОРО
Отрывки из эссе
О ГРАЖДАНСКОМ НЕПОВИНОВЕНИИ
Я всецело согласен с утверждением: "Лучшее правительство то, которое правит как можно меньше," - и хотел бы, чтобы оно осуществлялось быстрее и более систематически. Осуществленное, оно сводится в конце концов - и за это я тоже стою - к девизу: "Лучшее правительство то, которое не правит вовсе", а когда люди будут к этому готовы, то именно такие правительства у них и будут. Правительство является в лучшем случаем всего лишь средством, но большинство правительств обычно - а иногда и все они - являются средствами недейственными. Возражения, приводившиеся против постоянной армии а они могут быть многочисленны и вески и должны бы восторжествовать - могут быть выдвинуты также против правительства. Постоянная армия - это всего лишь рука постоянного правительства. Само правительство, являющееся формой, в которой народу угодно осуществлять свою волю, тоже ведь может быть обращено во зло, прежде, чем народ совершит через него то, что хочет...
Если говорить конкретно и как гражданин, а не как те, кто отрицает всякое правительство, я требую не немедленной отмены правительства, но его немедленного улучшения. Пусть каждый объявит, какое правительство он готов уважать, и это уже будет шагом к такому правительству.
Когда народ, получив в свои руки власть, передает ее большинству и долгое время позволяет ему править, это происходит не потому, что оно правит наиболее справедливо, и не потому, что это представляется всего справедливее по отношению меньшинства, но по той простой причине, что оно физически сильнее. Но правительство, где правит большинство, не может быть основано на справедливости даже в том ограниченном смысле, в каком ее понимают люди. Неужели невозможно такое правительство, где о правде и неправде судило бы не большинство, а совесть? Где большинство решало бы лишь те вопросы, к которым приложима мерка целесообразности? Неужели гражданин должен, хотя бы на миг или в малейшей степени, передавать свою совесть в руки законодателя? К чему тогда каждому человеку совесть? Я считаю, что мы должны быть сперва людьми, а потом уж подданными правительства. Желательно воспитывать уважение не столько к закону, сколько к справедливости. Единственная обязанность, какую я имею право на себя брать -это обязанность всегда поступать так, как мне кажется правильным... Закон никогда не делал людей сколько-нибудь справедливее; а из уважения к нему даже порядочные люди ежедневно становятся орудиями несправедливости...
Именно так служит государству большинство - не столько люди как люди, сколько в качестве машин, своими телами. Они составляют постоянную армию, милицию, тюремщиков, служат понятыми шерифу и т.п. В большинстве случаев им совершенно не приходится при этом применять рассудок или нравственное чувство: они низведены до уровня дерева, земли и камней; быть может, удастся смастерить деревянных людей, которые будут не менее пригодны. Такие вызывают не больше уважения, чем соломенные чучела или глиняные идолы. Они стоят не больше, чем лошади или собаки. Однако даже они считаются обычно за хороших граждан. Другие, как, например, большинство законодателей, политических деятелей, юристов, священников и чиновников, служат государству преимущественно мозгами; и так как они редко бывают способны видеть нравственные различия, то сами того не сознавая, могут служить как дьяволу, так и богу. Очень немногие - герои, патриоты, мученики, реформаторы в высоком смысле и настоящие люди - служат государству также и своей совестью, а потому чаще всего оказывают ему сопротивление, и оно обычно считает их за своих врагов...
Всякое голосование подобно игре, вроде шашек или триктрака, с некоторым моральным оттенком, игре с правдой и неправдой, с нравственными проблемами, и естественно, что делаются ставки. Репутация играющих на кон не ставится. Я, может быть, и голосую, как считаю справедливым, но не заинтересован кровно в том, чтобы справедливость победила. Я готов предоставить это решению большинства. Поэтому дело не идет дальше соображений целесообразности. Даже голосовать за справедливость еще не значит действовать за нее. Вы всего лишь тихо выражаете ваше желание, чтобы она победила. Мудрый не оставляет справедливость на волю случая и не хочет, чтобы она победила силою большинства. В действиях человеческих масс не много силы. Когда большинство проголосует наконец за отмену рабства, то потому, что оно безразлично к рабству, или потому, что останется очень мало рабства, подлежащего отмене. Тогда единственным рабом будет оно само. Приблизить уничтожение рабства может только тот голосующий, который утверждает этим собственную свободу-Человек не обязан непременно посвятить себя искоренению даже самого большого зла; он имеет право и на другие заботы; но долг велит ему хотя бы сторониться зла и если не думать о нем, то не оказывать поддержки. Если я предаюсь иным занятиям и размышлениям, мне надо хотя бы убедиться прежде, не предаюсь ли я им, сидя на чьей-либо спине. Я должен сперва слезть с нее, чтобы и тот, другой, мог предаться созерцанию. Смотрите, какова непоследовательность. Я слышал, как иные из моих земляков говорят: "Пускай попробуют послать меня подавлять восстание рабов или в Мексику - так я и пойду!"- и, однако, каждый из этих людей прямо, своей поддержкой правительства, или, по крайней мере косвенно, своими деньгами, обеспечивает вместо себя заместителя. Хвалят солдата за отказ участвовать в несправедливой войне, а сами не отказываются поддерживать несправедливое правительство, которое эту войну ведет; хвалят того, кто бросает вызов их поведению и авторитету, как если бы штат настолько каялся в грехах, что нанял кого-то бичевать себя, но не настолько, чтобы хоть на миг перестать грешить. Вот так, под видом Порядка и гражданского повиновения, всем нам приходится оказывать поддержку и уважение собственной подлости. Сперва грешник краснеет, потом становится равнодушен к своему греху, а безнравственность становится как бы безотносительной к нравственности и не бесполезной для той жизни, какую мы создали...
Как может человек иметь определенное мнение и на этом успокоиться? Можно ли успокоиться, если ваше мнение состоит в том, что вас обидели? Если сосед обманул вас на доллар, вы не довольствуетесь сознанием того, что обмануты, или заявлением об этом, или даже петициями о возвращении причитающейся вам суммы; вы сразу же предпринимаете практические шаги, чтобы получить ее сполна и не быть обманутым впредь. Поступок, продиктованный принципом, осознание справедливости и ее свершение изменяют вещи и отношения; он революционен по своей сути и не совместим вполне ни с чем, что было до того. Он не только раскалывает государства и церкви, он разделяет семьи; более того: вносит раскол в отдельную душу, отмежевывая в ней дьявольское от божественного.
Несправедливые законы существуют; будем ли мы покорно им повиноваться, или попытаемся их изменить, продолжая пока что повиноваться им, или же нарушим их сразу? При таком правительстве, как наше, люди чаще всего считают, что следует ждать, пока не удастся убедить большинство изменить законы. Они полагают, что сопротивление было бы большим злом. Но если это действительно большее из двух зол, то виновато в этом само правительство. Именно оно делает его большим злом. Отчего оно неспособно идти навстречу реформам? Отчего не ценит разумное меньшинство? Зачем сопротивляется и кричит раньше, чем его ударили?
Отчего не поощряет в своих гражданах бдительность к своим недостаткам и более правильные поступки, чем те, на которые оно их толкает? Зачем оно всегда распинает Христа, отлучает Коперника и Лютера и объявляет мятежниками Вашингтона и Франклина?
По-видимому, обдуманное и подкрепленное действием непризнание его власти является единственным проступком, которого правительство не сумело предусмотреть; иначе почему за него не положено определенной и соразмерной кары? Если человек, не имеющий собственности, хоть однажды откажется заработать для правительства девять шиллингов, его заключат в тюрьму на срок, не ограниченный никаким известным мне законом и определяемый только по усмотрению лиц, которые его туда заключили; а если он украдет у государства девяносто раз по девяти шиллингов, его скоро выпускают на свободу.
Если несправедливость составляет неизбежную часть трения правительственной машины, то пусть себе вертится, пусть; авось трение мало-помалу уменьшится, и, уж конечно, износится машина. Если несправделивость зависит от какой-то одной пружины, или шкива, или троса, или рычага, быть может, придется задуматься, не будет ли исправление зла злом еще худшим; но если она такова, что требует от вас вершить несправедливость в отношении другого, тогда я скажу: такой закон надо нарушить. Пусть твоя жизнь станет тормозящей силой и остановит машину. Я, во всяком случае, должен позаботиться, чтобы не поддаться злу, которое я осуждаю.
Что касается средств исправления зла, предлагаемых государством, то мне такие средства неизвестны. Слишком много времени они требуют, на это уйдет вся жизнь. А у меня есть другие дела. Я явился в этот мир не столько затем, чтобы сделать его местом, удобным для жилья, сколько затем, чтобы в нем жить, хорош он или плох. Человеку дано сделать не все, а лишь что-то; и именно потому, что он не может сделать всего, не надо, чтобы это что-то он делал неправильно. Не мое дело слать петиции губернатору или законодательным учреждениям, как и не их дело - слать петиции мне; и если на мою петицию они не обратят внимания, что мне делать тогда? В этом случае государство не предусматривает никакого выхода; именно его конституция и является злом. Это, быть может, звучит резко, упрямо и непримиримо, но именно так я проявляю наибольшую бережность и уважение к той человеческой сущности, которая этого заслуживает или может понять. Таковы все перемены к лучшему, как, например, рождение и смерть, от которых тело содрогается в конвульсиях...
С американским правительством, или его представителем - правительством штата, я встречаюсь непосредственно и лицом к лицу раз в году - не чаще - в образе сборщика налогов; такова единственная обязательная встреча с ним для человека в моем положении; и оно при этой встрече явственно говорит: "Признай меня!" И самый простой и действенный, а при нынешнем положении дел самый необходимый способ говорить с ним, выразить ему, как вы им недовольны и как его не любите, это - отказать ему. Мой учтивый сосед, сборщик налогов - вот с кем мне приходится иметь дело, потому что, в сущности, мои претензии обращены к людям, а не к пергаменту, а он добровольно стал агентом правительства. Разве сможет он узнать, что он собой представляет и как правительственный чиновник и как человек, пока ему не придется подумать, как отнестись ко мне, своему соседу, которого он уважает - как к соседу и порядочному человеку или как к сумасшедшему нарушителю спокойствия - и пробовать преодолеть это препятствие для добрососедских отношений, не позволяя себе при этом необдуманных и грубых слов и мыслей. Зато я хорошо знаю, что если бы тысяча, или сто, или десять человек, которых я мог бы перечислить - всего десять честных людей -или даже один честный человек в нашем штате Массачусетс отказался владеть рабами, вышел бы из этого сообщества и был бы за это посажен в тюрьму, это означало бы уничтожение рабства в Америке. Не важно, если начало скромное; что однажды сделано хорошо, то сделано навечно. Но мы предпочитаем говорить и в этом усматриваем свою миссию. На службе Реформы состоят дюжины газет, но ни одного человека. Если бы мой уважаемый сосед, посланник штата, который посвятил свою жизнь вопросу о правах человека в верховном суде, вместо того чтобы считать главной угрозой тюрьмы в Каролине, имел в виду Массачусетс, старающийся свалить грех рабовладения па другой штат - хотя до сих пор поводом для ссоры между ними может быть только недостаток гостеприимства - законодательные власти не стали бы будущей зимой снимать этот вопрос с повестки. При правительстве, которое несправедливо заключает в тюрьму, самое подходящее место для справедливого человека - в тюрьме... Если кто-либо думает, что здесь он утратит свое влияние, и его голос не дойдет до ушей штата, и он не в этих стенах представлять собой противника, значит, он не знает, насколько истина сильнее заблуждения, и насколько красноречивее и успешнее может бороться с несправедливостью тот, кто хоть отчасти испытал ее на себе. Подавать голос надо не в виде бумажного бюллетеня, а всего своего влияния. Меньшинство бессильно, когда подчиняется большинству; тогда оно даже и не меньшинство; но оно всесильно, когда противится изо всех сил. Если штату предоставится выбор - держать всех справедливых людей в тюрьме или отказаться от войны и рабовладения, он не поколеблется. Если бы в этом году тысяча человек отказались платить налоги, не было бы ни насилия, ни кровопролития, какие вызовет уплата налога, которая позволит штату совершать насилия и проливать невинную кровь. Это была бы именно мирная революция, если такая возможна. Когда сборщик налогов или другой чиновник спрашивает меня, как уже сделал один из них: "Но что я могу сделать?" - я отвечаю: "Если действительно хотите что-то сделать, подайте в отставку". Если подданный отказывается повиноваться, а чиновник отказывается от должности, революция свершилась. Но положим даже, что прольется кровь. А разве из раненой совести не льется кровь? Из этой раны вытекает все мужество и бессмертие человека, истекая этой кровью, он умирает навеки. Вот эта кровь и льется сейчас...
Я уже шесть лет не плачу избирательный налог. Однажды я был за это заключен в тюрьму на одну ночь; разглядывая прочные каменные стены толщиной в два-три фута, окованную железом дверь толщиною в фут, я был поражен глупостью этого учреждения, которое обращалось со мной так, словно я всего лишь кровь, плоть и кости, которые можно держать под замком. Я подивился, что выбрали именно этот способ меня использовать и не додумались, что я могу пригодиться на что-нибудь другое. Я понял, что если меня отделяет от моих сограждан каменная стена, то им нужно пробиться или перелезть через еще более высокую стену, чтобы достичь свободы, какою распологаю я. Ни на миг я не почувствовал себя лишенным свободы, а стены были просто напрасной тратой камня и известки. Я почувствовал себя так, как будто один лишь я уплатил налог. Они явно не знали, как со мной обращаться, и вели себя как дурно воспитанные люди. Как угрозы, так и уговоры были ошибкой; ибо они думали, что моим главным желанием было оказаться по другую сторону этой каменной стены. Я невольно улыбался, глядя, как старательно они запирали дверь за моими мыслями, которые выходили беспрепятственно, а ведь только они и представляли опасность. Бессильные добраться до меня самого, они решили покарать мое тело; совсем как мальчишки, которые, если не могут расправиться с кем-нибудь, на кого они злы, вымещают это на его собаке. Я понял, что государство слабоумно, что оно трясется, как одинокая женщина за свои серебряные ложки, и не отличает друзей от врагов; я потерял к нему последние остатки уважения и почувствовал жалость.
Итак, государство никогда намеренно не угрожает разуму или нравственному чувству человека, а только его телу или пяти чувствам. Оно вооружено не превосходящей мудростью или честностью, а только физической мощью. А я не затем родился, чтобы терпеть насилие. Я хочу дышать по-своему. Посмотрим же, кто сильнее. Какой силой наделена толпа? Принудить меня могут только те, кто подчиняется высшему, чем я, закону. А они принуждают меня уподобиться им самим. Я не слышал, чтобы множеству удавалось принудить человека жить именно так, а не этак. Какая это была бы жизнь? Когда мне встречается правительство, которое говорит мне: "кошелек или жизнь?", к чему мне спешить отдавать кошелек? Быть может, оно находится в крайней нужде и не знает, что делать; но я тут не причем. Пускай выпутывается само, как делаю я. Хныкать над этим не стоит...
Дорожный налог я никогда не отказываюсь платить, потому что также хочу быть хорошим соседом, как плохим подданным; а что касается налога в пользу школы, то именно сейчас я и вношу свою долю в воспитание сограждан. Я отказываюсь платить не из-за того или иного пункта в налоговой ведомости. Я просто отказываюсь повиноваться требованиям государства и не хочу иметь с ним ничего общего. У меня нет охоты прослеживать путь моего доллара, если бы даже это было возможно, пока на него не купят человека или ружье, чтобы убить человека - доллар не виноват, -но мне важно проследить последствия моего повиновения. В общем, я по-своему объявил государству тихую войну, хотя, как принято в подобных случаях, намерен тем не менее извлекать из него возможную пользу и выгоду...
Такова моя нынешняя позиция. Но в подобных случаях человек должен быть настороже, чтобы на его поступок не влияло упрямство или чрезмерная оглядка на мнение окружающих. Пусть он выполняет только свой долг перед самим собою и перед временем.
Иногда я думаю: да ведь эти люди имеют добрые намерения, они просто не знают; они поступали бы лучше, если бы знали, как надо; зачем огорчать своих ближних, вынуждая их поступать с тобою так, как им не хотелось бы? Но затем я думаю: это не причина, чтобы и мне делать, как они, или причинять другим гораздо большие страдания иного рода. И еще я говорю себе иногда: если многомиллионная масса людей без злобы, без какого-либо личного чувства требует от тебя всего несколько шиллингов и не может, так уж она устроена, отказаться от этого требования или изменить его, а ты не можешь аплодировать к другим миллионам, к чему бросать вызов неодолимой стихийной силе? Ведь не сопротивляешься же ты с таким упрямством холоду и голоду, ветрам и волнам; и спокойно покоряешься множеству других неизбежностей. И голову в огонь ты тоже не суешь. Но именно потому, что эта сила не представляется мне целиком стихийной, а отчасти человеческой, и что с этими миллионами я связан как с миллионами людей, а не бесчувственных предметов, именно поэтому я вижу возможность апеллировать, во-первых, к их создателю, а во-вторых, к ним самим. А когда я сознательно сую голову в огонь, то не могу апеллировать ни к огню, ни к создателю огня и должен винить только себя. Если бы я мог убедить себя, что я вправе довольствоваться людьми как они есть и относиться к ним соответственно, а не согласно моим понятиям о том, каковы должны быть и они и я, тогда, как добрый мусульманин и фаталист, я постарался бы удовлетвориться существующим положением вещей и говорил бы, что такова божья воля. Но между сопротивлением людям и чисто стихийной силе природы прежде всего та разница, что первым я могу сопротивляться с некоторым успехом, но не надеюсь уподобиться Орфею и изменить природу скал, деревьев и зверей.
Я не хочу враждовать ни с людьми, ни с народами. Не хочу заниматься казуистикой, проводить тонкие различия или выставлять себя лучше других. Скорей, я ищу предлога, чтобы подчиниться законам страны. Я даже слишком склонен им подчиняться. Эту склонность я сам в себе замечаю и каждый год при появлении сборщика налогов бываю готов пересмотреть действия и точку зрения правительств страны и штата, а также общественные настроения, чтобы найти повод повиноваться.
К отчизне надобно сыновнее почтенье,
И если мне когда-нибудь случится
Священным этим долгом пренебречь,
Пусть это будет только по веленью
Души моей, и совести, и веры,
Но не затем, чтоб выгоду искать.
Я полагаю, что государство скоро избавит меня от всей такой работы, и тогда я буду не лучшим патриотом, чем мои соотечественники. Если рассматривать ее с неизменной точки зрения. конституция при всех ее недостатках очень хороша; законы и суды - весьма почтенны; даже правительства Америки и штата во многом заслуживают восхищения, очень многими так и описаны, и мы должны быть за них благодарны; но с точки зрения хоть немного более высокой они именно таковы, какими их описал я, а с еще более высокой и с высшей кто скажет, каковы они и стоят ли вообще того, чтобы смотреть на них или о них думать?
Впрочем, до правительства мне мало дела, и я намерен думать о нем как можно меньше. Даже в этом мире я не часто бываю подданным правительства. Если человек свободен в своих мыслях, привязанностях и воображении и то, чего нет, никогда надолго не предстает ему как то, что есть, ему не страшны неразумные правители и реформаторы.
Я знаю, что большинство людей думает иначе, чем я; но с теми, кто посвятил себя изучению этих или подобных вопросов, я согласен не больше. Государственные деятели и законодатели, находящиеся целиком внутри здания, никогда не видят его ясно. Они намерены сдвинуть общество с места, а сами не имеют опоры вне его. Они, быть может, обладают определенным опытом и проницательностью, и, наверное, изобрели остроумные и даже полезные системы, за что мы им искренне благодарны; но все их остроумие и полезность ограничены известными, отнюдь не широкими рамками...
Власть правительства, даже такого, которому я готов повиноваться - ибо охотно подчинюсь тем, кто знает больше и поступает лучше меня, а во многом даже тем, кто меня не лучше, - чтобы быть вполне справедливой, она должна получить санкцию и согласие управляемых. Правительство имеет лишь те права на меня, какие я за ним признаю. Прогресс от абсолютной монархии к ограниченной, а от нее - к демократии приближает нас к подлинному уважению к личности. Даже китайский философ понимал, что личность основа империи. И разве демократия в том виде, какой известен нам, является последним возможным достижением? Разве нельзя сделать еще шаг к признанию и упорядочению прав человека? Подлинно свободное и просвещенное государство невозможно, пока оно не признает за личностью более высокую и независимую силу, источник всей его собственной власти и авторитета, и не станет обходиться с ней соответственно. Мне нравится воображать такое государство, которое сможет наконец позволить себе быть справедливым ко всем людям и уважать личность как ближнего своего; и которое даже не станет тревожиться, если несколько человек чуждаются его и держатся в стороне, лишь бы выполняли свой долг в отношении ближних. Государство, приносящее такие плоды и позволяющее им падать с дерева, когда созреют, подготовило бы почву для Государства еще более совершенного, которое я тоже воображаю, но еще нигде не видел.
Когда народ, получив в свои руки власть, передаёт её большинству и долгое время позволяет ему править, это происходит не потому, что оно правит наиболее справедливо, и не потому, что это представляется всего справедливее по отношению к меньшинству, но по той простой причине, что оно физически сильнее. Но правительство, где правит большинство, не может быть основано на справедливости даже в том ограниченном смысле, в каком её понимают люди. Неужели невозможно такое правительство, где о правде и неправде судило бы не большинство, а совесть? Где большинство решало бы лишь те вопросы, к которым приложима мерка целесообразности? Неужели гражданин должен, хотя бы на миг или в малейшей степени, передавать свою совесть в руки законодателя? К чему тогда каждому человеку совесть? Я считаю, что мы должны быть сперва людьми, а потом уж подданными правительства. Желательно воспитывать уважение не столько к закону, сколько к справедливости. Единственная обязанность, какую я имею право на себя брать, - это обязанность всегда поступать так, как мне кажется правильным. Справедливо говорят, что у корпорации нет совести; но корпорация, состоящая из совестливых людей, имеет совесть. Закон никогда ещё не делал людей сколько-нибудь справедливее; а из уважения к нему даже порядочные люди ежедневно становятся орудиями несправедливости. Обычным и естественным следствием чрезмерного уважения к закону является войско с капитаном, капралом, рядовыми, подносчиками пороха и всеми прочими, в стройном порядке направляющееся по горам, по долам на войну наперекор своему желанию и даже здравому смыслу и совести - а это делает поход очень трудным и вызывает сердцебиение. Солдаты не сомневаются, что ввязались в скверное дело; все они настроены миролюбиво. Так кто же они? Люди или небольшие передвижные форты и пороховые склады, находящиеся в распоряжении какого-нибудь бессовестного человека, стоящего у власти? Посетите военный порт и взгляните на военного матроса: вот какого человека вырастило американское правительство, вот кого оно умеет вырастить с помощью своей черной магии - не человека, а тень, можно сказать, живого покойника, уже похороненного с воинскими почестями <…>.
Именно так служит государству большинство - не столько как люди, сколько в качестве машин, своими телами. Они составляют постоянную армию, милицию, тюремщиков, служат понятыми шерифу и т. п. В большинстве случаев им совершенно не приходится при этом применять рассудок или нравственное чувство: они низведены до уровня дерева, земли и камней; быть может, удастся смастерить деревянных людей, которые будут не менее пригодны. Такие вызывают не больше уважения, чем соломенные чучела или глиняные идолы. Они стоят не больше, чем лошади и собаки. Однако даже они считаются обычно за хороших граждан. Другие, как, например, большинство законодателей, политических деятелей, юристов, священников и чиновников, служат государству преимущественно мозгами; и так как они редко бывают способны видеть нравственные различия, то, сами того не сознавая, могут служить как дьяволу, так и богу. Очень немногие - герои, патриоты, мученики, реформаторы в высоком смысле и настоящие люди - служат государству также и своей совестью, а потому чаще всего оказывают ему сопротивление, и оно обычно считает их за своих врагов. Мудрый человек согласен приносить пользу именно в качестве человека и не соглашается быть глиной и затыкать дыру, чтобы не дуло , оставляя эту роль хотя бы своему праху <…>.
Кто всецело отдает себя ближним, представляется им бесполезным и себялюбивым; а кто отдает себя им лишь частично, объявляется благодетелем человеческого рода.
Смежность – соотнесение (на фоне Пушкина мы рассказывали стихи).
Оксюморон – вид парадокса, соединение эмоционально насыщенных антонимов, сочетание не сочетаемого (кричащее безмолвие; сладкая грусть; учёный невежда)
Олицетворение – наделение неодушевлённого предмета признаками живого существа (море дышит; и звезда с звездою говорит)
Гипербола – образное завышение размеров или силы предмета или действия (выпил целое море воды; шаровары шириною в чёрное море)
Литота – обратная гипербола, преуменьшение(мальчик-с-пальчик)
РИТОРИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ КАК СРЕДСТВА УКРАШЕНИЯ РЕЧИ
Риторические фигуры служат для украшения речи, это особые формы с-ских конструкций, с помощью которых усиливается степень воздействие на адресата.
Антитеза – составление двух противоположны явлений или сторон одного явления (лёд и пламень; земля и небо; волки и овцы)
Повтор – воспроизведение одних и тех же или сходных слов или выражений несколько раз. Есть 2 вида повтора:
Анафора – единое начало нескольких фраз (Чего же мы ждём? Чего ради медлим?)
2.Эпифора – единое окончание нескольких фраз(Лес не тот!/Куст не тот!/Дрозд не тот!)
Градация – расположение слов или фраз в порядке нарастания или убывания эмоциональной выразительности (стержнем его жизни были упорный труд, подвижничество, самопожертвование; море ревело, ворчливо рокотало и, наконец, успокоилось)
Эпитет – это слово или выражение, которое несет в себе особые выразительные свойства, подчеркивая в объекте изображения что-то такое, что присуще лишь ему одному.(узкая туманная улочка)
Особый вид риторических фигур – проксемические, способствующие установлению контакта оратора с аудиторией:
Риторическое восклицание (о времена! О нравы!)
Риторический вопрос – вопрос, не требующий ответа (и это всё, чего мы добились?!)
Риторическое обращение обычно адресовано слушателю(дамы и господа; уважаемые коллеги)
Одобрение и ободрение адресата (вы, как опытные специалисты, знаете, что…)
Самоумаление и признание своих ошибок (увы, я вынужден признать…)
Мнимая уступка – оратор сначала соглашается с оппонентом, а затем опровергает сказанное им (это, конечно, так, но…; с одной стороны да, но с другой…)
МЕМОРИЯ: ПРАВИЛА ЗАПОМИНАНИЯ ТЕКСТА
Мемория - этап подготовки к произнесению речи, в том числе и с использованием специальных мнемонических приемов, направленных на облегчение и совершенствование процесса запоминания текстовой информации. Совокупность мнемонических приемов называют мнемотехникой, а само искусство составления, культивирования и применения мнемотехник, необходимых для рационального запоминания текста, - риторической мнемоникой
Мнемонический эффект может быть достигнут оратором только посредством комплексного взаимодействия целого ряда навыков мнемонической деятельности:
· внимания, которое является результатом концентрации - повышенияспособности к восприятию;
· наблюдательности, которая поддерживается созданием ассоциаций ("мостиков памяти"), т. е. демонстрирует возможности ассоциативного мышления человека;
· повторения Повторение как средство, обеспечивающее запоминание, не должно применяться механически. Х. Леммерман дает следующие практические советы, направленные на оптимизацию навыков повторения .
· Чтение вслух способствует лучшему усвоению материала (так как соединяет зрение и слух). Для повторения возьмите по мере надобности лишь небольшую часть материала, но такую, которую вам нужно основательно запомнить.
· При повторении делайте перерывы (созидательные перерывы). Намного эффективнее заучивать материал в течение двух дней по часу в день, чем в течение двух часов в один день, потому что во время перерыва между занятиями подсознание продолжает закрепление материала в памяти. Экспериментальная психология показала, что часть заучиваемого материала забывается очень быстро, но затем забывание идет медленнее. Вывод: повторение начинайте раньше. И подумайте еще об одном: "Многие люди имеют плохую память только от того, что загружают свою память информацией в неподходящее время, когда утомлены" (Мюллер-Фрайенфельс).
· Наряду с простым повторением важно повторение комбинированное. Совокупность деталей плохо запоминается, гораздо лучше сохраняются знания, которые объединяются новыми связями. Связывайте различные предметные области между собой всюду, где они соприкасаются.
Выступление заместителя председателя ФПС партии "Гражданская сила" Дмитрия Некрасова на VIII съезде партии
Уважаемые делегаты!
Посмотрите какая интересная ситуация складывается: сегодня мы уже не боимся, что Россия распадется, что произойдет дефолт или социальный взрыв. Наша экономика стабильно растет на 6-7% в год, Россия вышла на третье место в мире по объему золотовалютных резервов, у нас огромный Стабфонд. Уже само слово "Стабфонд" красноречиво характеризует ситуацию. Стабилизация - та цель, которая так остро стояла перед страной 10 лет назад, уже достигнута. Давно пора от цели "Стабилизация" перейти к цели "Развитие", выйти на передовые позиции в современной науке, искусстве, бизнесе, развивать наш человеческий потенциал. А для стабилизации и для развития необходимы разные политические условия .
Вы не задумывались, почему наша молодежь, наши ученые до сих пор с охотой едут на запад? Только ли за деньгами? Вряд ли. Сегодня и в нашей стране можно хорошо зарабатывать. Мне кажется, они, может быть, сами того не осознавая, едут за свободой, за возможностью проявлять инициативу, не боясь, что ее ограничат и затопчут.
История учит, что развитие осуществляется там, где не сдерживается частная инициатива и общественно-политическая активность граждан, где, напротив, ограничивается государственное вмешательство в экономическую, социальную и духовную жизнь. Не зря Томас Джеферсон говорил: "Лучшее правительство то, которое меньше правит" .
Так сложилось, что сегодня "Гражданская сила" рРединственная партия, которая последовательно отстаивает либеральные идеи. Мы не раздаем обещания налево и направо. Мы не говорим, что все придет само собой или что все должно дать государство. Мы обещаем лишь дать людям возможность работать и развиваться самим, тем самым, развивая экономику нашей страны . Именно поэтому мы просто обязаны оказаться в Государственной думе.
Что же для этого необходимо?
Я часто задаю себе простой вопрос: куда пропало 40% избирателей? Ведь именно такая доля граждан, имеющих право голоса, стабильно не ходит на выборы депутатов Государственной думы. Кто эти люди? А ведь большинство из них рРнаш, демократический электорат. Это именно они не ходят на выборы.
Они не отвернулись ни от либеральных ценностей, ни от гражданского общества. Они перестали голосовать, потому что думают, что от их выбора ничего не зависит, потому что не видят лидеров, выражающих их идеалы и ценности.
И самое главное. Их никто уже не зовет на выборы. Бывшие демократы обращаются к левому электорату, веря, что только он и ходит голосовать. А задача партии не только и не столько в том, чтобы побеждать на выборах, но и в том, чтобы влиять на настроения в обществе, формировать общественное мнение. И если даже правые партии будут твердить, что Россия рРлевая страна, злоупотребляя социал-популистскими лозунгами, то страна и станет такой, народ волей-неволей поверит этому.
В противовес "левым демократам" мы должны честно сказать: "Мы рРправые!" , честно обозначить те идеи и лозунги, с которыми мы идем во власть, какими бы мало популярными они ни казались. Мы должны показать нашему избирателю, что сегодня мы единственная партия, которая борется за будущее России, а не за то, чтобы всем понравится .
Только если избиратели поверят в это, они придут на выборы. Придут те, кто уже давно на них не ходил. Именно за них, а не за электорат СПС или Единой России, мы должны бороться в первую очередь.
Если Вы думаете, что наш потенциальный электорат большой, то вы ошибаетесь. Он не большой, он огромный!
Мы просто должны быть решительными и честными, только тогда нам поверят!