Завершая обзор сталинских репрессий периода Великой Отечественной войны, остановимся на судьбе советских военнопленных, которые, согласно распространённому заблуждению, попали после своего освобождения прямо в лагеря ГУЛАГа. В широком смысле это также относится к окруженцам, населению освобождённых территорий и угнанным на работу в Германию советским гражданам. В последние годы к репрессированным начали также причислять участников коллаборационистских формирований, сражавшихся в рядах вермахта.
С первых дней войны фашисты развернули активную работу по вербовке советских граждан, засылке в тыл диверсантов и разведывательных резидентур. Эта деятельность вполне соответствовала логике ведения войны и не являлась тайной ни для одной из воюющих сторон. Соответственно, советская сторона обоснованно ожидала появления определённого числа завербованных абвером военнослужащих в числе освобождённых военнопленных, а также солдат, вышедших из окружения.
В этой связи в конце 1941 года приказом наркома обороны № 0521 были созданы фильтрационные лагеря, задачей которых являлась проверка освобождённых из плена военнослужащих.Ещё раз подчёркнем: из самых элементарных соображений следует, что бывшие военнопленные и окруженцы являлись одним из наиболее простых и доступных каналов засылки резидентуры противника в тыл советских частей. Абсурдно было бы полагать, что фашисты им не воспользуются.
Историк В. Земсков отмечает, что проверку в спецлагерях НКВД проходили не только военнослужащие.
«Спецконтингепт, проходивший проверку и фильтрацию в спецлагерях (ПФЛ — проверочно-фильтрационные лагеря. — Авт.), делился на три учётные группы:
1-я — военнопленные и окруженцы;
2-я — рядовые полицейские, деревенские старосты и другие гражданские лица, подозреваемые в изменнической деятельности;
3-я — гражданские лица (мужчины) призывных возрастов, проживавшие на территории, занятой противником.
С момента организации спецлагерей НКВД в конце 1941 г. и до 1 октября 1944 г. через них прошло 421 199 человек, в том числе 354 592 — по 1-й группе учета, 40 062 — по 2-й и 26 545 — по 3-й; из них убыло за этот же период соответственно 319 239, 3 061 и 13 187 человек».
Фильтрационные лагеря, вопреки распространённому заблуждению, располагались не в Сибири, а непосредственно в тылу действующей армии. Это было обусловлено их задачами по скорейшей изоляции и проверке поступающего контингента, а также вопросами его дальнейшего распределения. Спецлагеря НКВД не являлись, таким образом, репрессивной структурой. Земсков подчёркивает, что круг лиц, направляемых в спецлагеря (ПФЛ), был весьма обширен, вплоть до находившихся во вражеском тылу советских разведчиков.
Так, в направленном 21 августа 1945 г. по ВЧ разъяснении зам. начальника отдела «Ф» НКВД СССР Запевалина на имя начальника управления войск НКВД по охране тыла Северной группы советских войск Рогатина указывалось, что репатрианты — «бывшие оперативные работники наших органов, агенты и резиденты, заброшенные в тыл противника Разведотделами Красной Армии, и участники подпольных организаций во вражеском тылу должны направляться в проверочно-фильтрационные лагери НКВД».
Какова была дальнейшая судьба людей, проходивших проверку в ПФЛ? В обобщающем трёхлетний опыт работы спецлагерей документе — «справке о ходе проверки б/окруженцев и б/военнопленных по состоянию на 1 октября 1944 г.» говорилось:
«Для проверки бывших военнослужащих Красной Армии, находящихся в плену или окружении противника, решением ГОКО № 1069сс от 27.XII — 41 г. созданы спецлагеря НКВД.
Проверка находящихся в спецлагерях военнослужащих Красной Армии проводится отделами контрразведки „СМЕРШ“ НКО при спецлагерях НКВД (в момент постановления это были Особые отделы).
Всего прошло через спецлагеря бывших военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения и освобождённых из плена, 354 592 чел., в том числе офицеров 50 441 чел.
Из этого числа проверено и передано:
а) в Красную Армию — 249 416 чел.
в том числе:
в воинские части через военкоматы — 231 034 чел.
из них — офицеров 27 042
на формирование штурмовых батальонов — 18 382 чел.
из них — офицеров 161 63 чел.
б) в промышленность по постановлениям
ГОКО — 30 749
в том числе — офицеров 29 чел.
в) на формирование конвойных войск и охраны спецлагерей — 5 924 чел.
3. Арестовано органами „СМЕРШ“ — 11 556 чел.
из них агентов разведки и контрразведки противника — 2083
из них — офицеров (по разным преступлениям) — 1284 чел.
4. Убыло по разным причинам за все время — в госпитали, лазареты и умерло — 5347
5. Находятся в спецлагерях НКВД СССР
в проверке — 51601 чел.
в том числе — офицеров 5 657 чел..»
Из 354 тысяч человек, подвергнутых проверке органами НКВД, были арестованы 11,5 тысячи человек, остальные успешно прошли проверку и были переданы в ряды РККА, в промышленность и даже в конвойные войска НКВД.
Без сомнения, честным бойцам, прошедшим окружение и плен, проверка в спецлагерях НКВД казалась унизительной, во многом воспринималась как проявление недоверия. Об этом говорят многие ветераны. Отсутствие такой проверки тем не менее являлось бы проявлением безумия со стороны советских властей. Известно, что резидентуры абвера выявлялись и уничтожались в СССР спустя много лет после окончания Великой Отечественной, к тому времени они служили уже новым хозяевам — противникам страны в «холодной войне».
Не стоит преувеличивать возможности контрразведки в экспресс-выявлении всех подготовленных фашистами агентов, причём в ходе продолжающихся боевых действий. Однако наскоро завербованные, повязанные кровью советских людей и направленные в тыл диверсанты и шпионы из числа военнопленных и живущих под оккупацией людей вполне поддавались выявлению в ПФЛ.
Трудно, да и не нужно рассуждать о том, была ли у советских властей иная, не столь обидная возможность выявления агентов противника. Объективно существовала огромная прореха в безопасности войск и страны, которую требовалось закрыть минимально возможными силами за максимально короткое время.
Впоследствии ПФЛ были превращены пропагандистами в лагеря ГУЛАГа, куда якобы отправлялись все освобождённые военнопленные. Что, конечно же, не соответствует действительности.
Другим элементом этого мифа является вопрос репатриации советских граждан, угнанных в фашистскую Германию. Суть его состоит в том, что многие из угнанных вовсе не желали возвращаться обратно и были репатриированы насильно, на родине же их ждали всё те же лагеря ГУЛАГа.
В не менее масштабном исследовании «Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба» В. Земсков рассматривает этот вопрос на основании документов образованного в октябре 1944 г. Управления Уполномоченного Совета Народных Комиссаров СССР по делам репатриации (это ведомство возглавлял генерал-полковник Ф. И. Голиков, бывший руководитель советской военной разведки).
Ведомство, возглавляемое Ф. И. Голиковым, установило, что к концу войны осталось в живых около 5 млн. советских граждан, оказавшихся за пределами СССР. Большинство из них составляли «восточные рабочие», т. е. советское гражданское население, угнанное на принудительные работы в Германию и другие страны. Уцелело также примерно 1,7 млн. военнопленных, включая поступивших на военную или полицейскую службу к противнику. Сюда же входили и десятки тысяч отступивших с немцами их пособников и всякого рода беженцев (часто с семьями).
С целью их возвращения на Родину была создана сеть сборно-пересыльных пунктов (СПП) Наркомата обороны и проверочно-фильтрационных пунктов (ПФП) НКВД. В задачи этих лагерей входил сбор, проверка и отправка в СССР перемещённых лиц. Серьёзно ставился вопрос выявления в их среде преступных элементов, но он не являлся при создании лагерей основополагающим.
Угнанные в Германию восточные рабочие (остарбайтеры) были распылены по всей территории Европы. С окончанием войны они заполонили дороги, скитаясь без средств к существованию и знания языка, подчас не имея одежды и обуви, с маленькими детьми. Их сбор и централизованная отправка к месту жительства становились важной задачей. Людей нужно было ставить на вещевое и пищевое довольствие, не допустить голода. Как отмечает В. Земсков, репатрианты с момента поступления в лагеря СПП и до прибытия на место жительства получали паёк, соответствующий нормам питания личного состава тыловых частей Красной Армии.
С медицинской точки зрения предварительная изоляция репатриантов перед отправкой в СССР была совершенно необходима, так как в их среде были распространены различные инфекционные заболевания, причём удручающе много отмечалось заражённых гонореей и сифилисом. Укомплектованность лагерей и СПП венерологами, гинекологами, терапевтами и т. п. считалась достаточной.
Интересно, что первоначально Управление по делам репатриации пыталось избежать лагерной организации сборно-пересыльных и фильтрационных пунктов на оккупированной территории. Людей размещали в жилом секторе, на квартирах местных жителей. Но после ряда случаев самосуда над бывшими «хозяевами» от такой практики пришлось отказаться.
Отдельной статьёй проходили в числе репатриантов коллаборационисты. Они составляли, как отмечает В. Земсков, сравнительно небольшой удельный вес в составе советских граждан, но представляли тем не менее существенную проблему. В силу понятных причин они не горели желанием вернуться на Родину, их репатриация проходила насильственно, причём сами пособники фашистов небезосновательно не ждали от советских властей ничего хорошего.
В этой связи В. Земсков приводит показательный пример. Многие прямые пособники фашистов были приятно удивлены тем, что в СССР с ними обошлись далеко не так жестоко, как они ожидали.
«Летом 1944 г. при наступлении англо-американцев во Франции к ним попало в плен большое количество немецких солдат и офицеров, которых обычно направляли в лагеря на территории Англии. К удивлению англичан, вскоре выяснилось, что часть этих пленных не понимает по-немецки и что это, оказывается, бывшие советские военнослужащие, попавшие в немецкий плен и поступившие затем на службу в немецкую армию. По статье 193 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР за переход военнослужащих на сторону противника в военное время предусматривалось только одно наказание — смертная казнь с конфискацией имущества. Англичане знали об этом, но тем не менее поставили в известность Москву об этих липах и попросили забрать их в СССР. 31 октября 1944 г. 9907 таких людей на двух английских кораблях были направлены в Мурманск, куда они прибыли 6 ноября.
Среди репатриантов высказывались предположения, что их расстреляют сразу же на мурманской пристани. Однако официальные советские представители объяснили, что Советское правительство их простило и что они не только не будут расстреляны, но и вообще освобождаются от привлечения к уголовной ответственности за измену Родине. Больше года эти люди проходили проверку в спецлагере НКВД, а затем были направлены на 6-летнее спецпоселение.
В 1952 г. большинство из них было освобождено, причём в их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы на спецпоселении было зачтено в трудовой стаж».
Решение проблемы коллаборационистов 1941-1945 годов шло по пути последовательной гуманизации позиции советских властей. По указаниям от зимы 1941 года (директива НКВД УССР № 33881/св) выявлению и изъятию подвергался широкий спектр лиц, уличённых в сотрудничестве с фашистами, — все лица, работавшие в административных органах, созданных немцами, а также все «вражеские пособники, оказывавшие какую бы то ни было помощь и содействие оккупантам и их ставленникам в чинимых зверствах».
Однако уже к осени 1943 года фактическое прощение было даровано даже рядовым бойцам антисоветских вооружённых формирований. Совместной директивой НКВД и НКГБ СССР № 494/94 предписывалось направлять рядовых разного рода «освободительных» армий, вынужденно поступивших на службу к фашистам и не замешанных в карательных операциях против мирного населения, в проверочно-фильтрационные лагеря наравне с красноармейцами, вышедшими из окружения.
Наконец, в 1945 году тысячи участников военных формирований вермахта (РОА, Казачий корпус и т. д.) были фактически амнистированы. Им было объявлено, что в связи с Победой над врагом Родина-мать проявляет к ним большое снисхождение и заменяет смертную казнь спецпоселением сроком на 6 лет.
В новейшей истории подобный подход к снятию напряженности на территории, охваченной войной, мы видели во второй чеченской кампании, где рядом последовательных амнистий были освобождены от ответственности и смогли возвратиться к мирной жизни тысячи членов незаконных вооружённых формирований. Критерием, как и прежде, служило вынужденное, по воле внешних обстоятельств, участие в НВФ и незапятнанность кровью мирных жителей.
Использование весьма похожих методов в недавнем конфликте позволяет предположить, что современные российские власти изучили опыт репатриации конца Великой Отечественной войны и разумно применили его на практике.
Конечно, не всех ждало скорое прощение и забвение их предыдущих «подвигов». Перешедшие на сторону врага офицеры, участники карательных акций против партизан, легионеры СС, сжигавшие деревни с мирными жителями, организаторы массовых расстрелов отправились в лагеря ГУЛАГа искупать свою вину перед Родиной. Судя по тому, как браво они маршируют сегодня в отдельных независимых государствах, с ними также обошлись необоснованно мягко.
Новости Партнеров
В материале «Фильтрационные лагеря: вчера и сегодня» мы расскажем о судьбе остарбайтеров – советских граждан, насильственно угнанных в Германию и негостеприимно встреченных своей родиной.
«Жертвы двух диктатур.Остарбайтеры и военнопленные в «Третьем рейхе» и их репатриация» – так называется фундаментальное исследование историка Павла Поляна (М., 1996), посвященное судьбе миллионов жертв Второй мировой войны, как военнопленных, так и мирных жителей, насильственно угнанных в Германию. Отрывки из этой книги вкупе с выдержками из воспоминаний остарбайтеров, хранящихся в архиве «Мемориала», приведены ниже.Читая воспоминания бывших военнопленных и остарбайтеров, ловишь себя на мысли, что прошлое повторяется. И наоборот, при чтении сегодняшних сообщений с фронта невольно вспоминается Вторая мировая война. Сходство усиливается совпадением отдельных деталей, например, жуткое словосочетание «фильтрационные лагеря» явно всплыло из сталинской эпохи.
Кажется, что если выбросить из рассказов имена, даты и прочую конкретику, то почти невозможно различить судьбы военнопленных Отечественной и нынешней войны; читая воспоминания жертв фильтрационных лагерей, трудно угадать, идет ли речь о 1945 или 2000 годе... «Приехал хозяин и купил нас за пять марок» – так начинается рассказ остарбайтера о своей жизни в Германии. Но и на нынешней войне люди становятся объектом купли-продажи: торгуют своими узниками фильтрационные лагеря, продают пленных и полевые командиры; разве что цены несколько возросли.
Страдания людей на войне также становятся товаром. Каждая из конфликтующих сторон возлагает всю ответственность за жертвы на противника и заверяет, что совершает зверства исключительно для предотвращения зверств противной стороны. Но жертвы войны оказываются между молотом и наковальней, вырвавшись из «чужого» плена, нередко попадают в заточение к «своим». Их подвергают пыткам, требуя признаться в сотрудничестве с врагом.
Такой была не только судьба многих остарбайтеров, но и судьба врача-заложника, сидевшего в фильтрационном лагере вместе с Андреем Бабицким.
Само название «фильтрационный лагерь» сигнализирует: власть, видимо, продолжает считать, что она вправе сортировать людей, определять, кто из них полезен, а кто вреден, кто достоин жить, а кто нет. И неважно, чем она руководствуется, определяя критерии для фильтрации: расовыми, классовыми или чисто материальными соображениями.
Вслушаемся в речь генерала, говорящего о том, что с детьми бандитов следует поступать как с бандитами. Что это – воспоминание о былой войне или свидетельство о войне сегодняшней? И не все ли равно, чем руководствуется этот идеолог борьбы с детьми – нацистскими идеями о высших расах, единственно правильным учением Ленина–Сталина, защитой территориальной целостности или личной выгодой?
Исторические параллели всегда очень опасны, но мы и не хотели бы проводить прямую аналогию между Отечественной и нынешней кавказской войной. На наш взгляд, гораздо важнее другое – отношение государства к жертвам войны тогда и сейчас.
И вспоминать страшно – это одна боль, горе, страдания, непосильный рабский труд и постоянная тоска по Родине, родным.
Было мне 18 лет в 1943 г. Многих в селе забрали в Германию, дошла очередь и до меня...
В Донецке прошли комиссию, и нас отправили поездом в телячьих вагонах. Охранники обращались с нами жестоко, ехали мы голодные...
Ели макуху, которую некоторые успели захватить.
Из воспоминаний
Натальи Михайловны Белой
Война застала курсантов военного училища врасплох. Ее никто не ждал так скоро... Николая вместе с другими курсантами фашисты взяли в плен в нижнем белье: подняли с постелей в казарме и повели в лагерь. Как в самой невероятной и неправдоподобной сказке, как в дурном сне.
Пленных гоняли в порт, их заставляли грузить немецкие пароходы русским хлебом, их заставляли разгружать ящики с боеприпасами.
Ящики при удобном случае роняли в море. Тех, кто попадался на этом деле, расстреливали на месте. Отправил несколько ящиков на морское дно и Николай.
А потом фашисты отправляли на дно морское тех пленных, которые ослабли от голода и болезней...
Невольнические черные маршруты привели Николая Ртищева в Северную Норвегию. И опять приходилось разгружать пароходы с боеприпасами. «О, проклятие, – шептал Николай, – помогать врагу убивать своих же, хоть косвенно, из-под палки, под дулом автомата, но все же помогать».
С тремя верными товарищами Николай сбежал из порта и скрылся в лесах. Помогли ему в этом норвежцы, снабдив беглецов картой местности, спичками и штык-ножом от немецкой винтовки... Голодные, разутые и раздетые беглецы брели на восток. Задумали парни почти непосильное дело – пересечь территории двух враждебных стран: Норвегии и Финляндии – и выйти к своим.
Из воспоминаний
Николая Федоровича Дьякова
Неожиданно вошли с собаками (овчарками) немцы. Я в этот момент был больной. Заставили одеться и увели на сборный пункт, бывший лагерь военнопленных. Собрали нас 2500 человек мужчин разного возраста. Пешим этапом под конвоем гнали нас в Умань (это 280 км). По пути многие не выдерживали, падали, и их расстреливали. Где приходилось ночевать – были сараи.
Нас набивали палками один к другому (битком) стоя. Конвоировали этап 40 автоматчиков. На белой лошади в конце колонны ехал немецкий офицер. Один из автоматчиков ранил его. Он упал с лошади. Он успел вскочить на лошадь и умчаться в обратный путь. Неожиданно сзади налетела моторизированная колонна, которая обезоружила автоматчиков, безоружных автоматчиков увели... [По-видимому, описывается неудачная попытка освобождения односельчан переодетыми партизанами. – ИБ ]. А нас положили на полутораметровый снег у дороги. И решали нашу судьбу: расстрелять всех или везти дальше... Нас 4 часа держали, лежа на животе на снегу... Кормили нас очень плохо. Бросали нам куски хлеба и куски брюквы... Привезли нас в лагерь Бордесхолм под Кельном, прокладывали железную дорогу... После больших налетов на Кельн нас заставляли выносить трупы и расчищать завалы от бомбежки.
Нас, 12 человек.., перевели в Гамбург в лагерь Моордам-101, где под конвоем водили на работу. На работе нас кормили с тазов: дают в таз воды и брюквы, это в заводе. В лагере мы получали хлеб с опилками, но очень вкусный по тому времени.
Завод наш Сигнал-Верстадт... работал по ремонту светофоров после бомбежки. Условия работы были тяжелые...
Время работы с 7 утра до 5–6 часов вечера. Зарплату нам начали платить в последнее время по 15–16 марок, денег этих ни на что не хватало, только на чеснок, если попросить кого-то купить. Если кому-то удавалось какими-то путями достать буханку хлеба (или найти на мусоре, или кто-то бросит) – за это наказывали весь лагерь... Если полицейские... у кого-то что-то найдут из питания, то садили в карцер (стоячий бункер).
Из воспоминаний
Андрея Федоровича Компанийца
Был такой случай в г. Даршау... Было воскресенье, нерабочий день. В такие дни нам ужин не давали, хотелось кушать. С кухни в мусорном сарае была выброшена мелкая морковь и очистки свеклы для свиней, мы сбегали в этот сарай. Нас заметил лагерьфюрер, за это нас посадили в подвал, в котором было полно каменного угля, без света, было осенью, холодно. Не помню, сколько мы так просидели, нас собирались отправить в страшный лагерь Штутгоф, но как-то обошлось. За это две недели нам не давали есть...
Из воспоминаний
Привезли нас в Польшу, прошли комиссию, а дальше направили нас в лагерь в г. Линц, снова прошли комиссию. А с лагеря направили в город Рид, куда приехал Бау[э]р и купил нас, заплатив 5 марок за человека.
Нам повезло, нас купил Бау[э]р вместе с Женей Баженко, мы с ней с одного села соседи. Привез нас в с. Саламандру, завел в готель и купил пива. А мы его не пили и плакали, так как очень хотели кушать. В лагере мы ели одну брюкву...
Работали мы... с 4 утра до 10 вечера... Вдвоем доили 40 коров и ухаживали за 20 телками, косили, складывали сено и выполняли всю работу по дому.
Пухли руки, ныла спина, и все время думали, когда же это кончится, чтобы отдохнуть и поспать хоть немножечко дольше.
Давали нам на год костюм, деревянные кольчуги, рубашку и рейтузы. Обращались с нами жестоко, кормили остатками с хозяйского стола. С родителями не переписывались и не знали, живы ли родители...
В мае 1945 г. приехали на мотоциклах и машинах американцы с белыми флагами и сказали, что война окончена, вы свободны...
Из воспоминаний
Натальи Михайловны Белой
Фильтр,
или Родина ждет вас,
сволочи...
Красная Армия вступила в пределы Германии еще в октябре 1944 года – на гумбиненском направлении. А 19 января 1945 года советские танки пересекли и бывшую польско-германскую границу в Верхней Силезии...
Поначалу эмоции били через край, причем настолько, что соотечественники становились жертвами. Так, например, известен следующий эпизод: 20 января танковая разведка Советской армии, прорвав фронт в районе Линцмандштадта (Лодзи), ворвалась в поселок Круппе-Мюлле в Верхней Силезии. Обнаружив на пути следования лагерь русских и украинских рабочих, командир соединения, не вылезая из танка, приказал всем лагерникам собраться во дворе. Когда все, включая стариков и детей, сбежались, танкисты неожиданно открыли по ним огонь из пулеметов, а бросившихся бежать давили гусеницами танков. За несколько минут погибли сотни людей, танкисты же развернулись и отошли к своим войскам...
Из книги Павла Поляна «Жертвы двух диктатур. с.205
22 марта 1945 года нас освободили войска Советской Армии в г. Данциге. Один месяц я работала на подсобном хозяйстве, прошла медобследование. И как мы потом поняли – это была вербовка, мы подписывали какие-то бумаги, нам говорили, что мы едем в Россию, читать нам ничего не давали, был какой-то быстрый конвейер. Документов нам тоже не дали. Отправили в лагерь в г. Хайдебрек, разбирать химический завод для отправки в Донбасс.
Из воспоминаний
Марины Прокофьевны Тюльменковой
В докладной записке секретаря ЦК ВЛКСМ Н.Михайлова от 29 марта 1945 г. Г.Маленкову речь идет о событиях февраля 1945 года... Около сотни девушек и женщин из числа репатриируемых, находившихся в распоряжении комендатуры в г. Буслау, были буквально затерроризированы военнослужащими этой комендатуры, по ночам врывавшимися в общежитие, оскорблявшими и насиловавшими беззащитных женщин. Вот типичные высказывания этих несчастных: «Я днем и ночью ждала прихода Красной Армии, ждала своего освобождения. А вот сейчас бойцы относятся к нам хуже, чем немцы. Я не рада, что живу на свете»; «Тяжело нам было жить у немцев. Да вот и сейчас нерадостно. Какое же это освобождение, когда над нами так издеваются!» Но ни комендант Буслау (майор Кравченко), ни его заместитель по политической части никак не реагировали на многочисленные жалобы; они, – сетует секретарь ЦК ВЛКСМ, – так и не навели должного порядка, не организовали политико-воспитательной работы с освобожденной молодежью (хотя, как явствует из контекста, уместнее было бы провести работу с «освободителями»)...
В той же докладной записке описан другой подобный случай – из жизни комендатуры г. Ельс, в окрестностях которого находилось много советских девушек и женщин. Зам. коменданта Ельса по политической части капитан Бабаян проводил следующую политическую линию: «Пусть они спят с кем хотят, лишь бы не было шума»... На практике этому соответствовало вот что:
«В ночь с 23 на 24 февраля группа офицеров и курсантов... в количестве 35 человек явилась в пьяном виде на фольварк Грутенненг
и начала творить дебош и насилия над находящимися там женщинами и девушками. В ночь с 23 на 24 февраля в один из фольварков... явилась штрафная рота во главе с лейтенантом (фамилия не установлена), оцепила фольварк, выставила пулеметы, обстреляла и ранила красноармейца, охранявшего общежитие женщин. После этого началось организованное изнасилование находящихся на фольварке девушек и женщин...
Трое офицеров 26 февраля вломились в общежитие женщин при пункте сбора хлеба.., и, когда были задержаны, один из них, майор по званию, заявил: «Я приехал с фронта, и мне нужна девушка». После этого он, отбившись от охраны, начал дебош в общежитии.
Гражданка Л.В. была изнасилована первый раз при прохождении передовых частей, вторично – 4 февраля неизвестным офицером. С 15 по 22 февраля лейтенант Исаев А.А. принудил ее к сожительству избиениями и угрозой расстрела.
Военные распространяют среди освобожденных людей такие слухи: «Есть приказ вас в Советский Союз не пускать, поэтому, если кого и пустим, будет жить на севере...»
В связи с таким диким и хамским отношением к освобожденным советским девушкам и женщинам со стороны военнослужащих у многих из них создается мнение, что в Красной Армии и стране их не считают советскими людьми, что с ними могут делать все, что угодно, – расстрелять, насиловать, бить, что на Родину их не пустят...»
Но даже ответа на процитированную только что докладную записку не последовало. Не считать же таковым отписку заведующего отделом ЦК ВКП(б) Р.Григорьянца, доложившего Маленкову (между прочим, во второй половине мая!), что записка будет учтена при составлении проекта постановления ЦК «О политико-воспитательной работе среди репатриированных советских граждан». Ну кого же еще воспитывать, как не их!..
Из книги Павла Поляна «Жертвы двух диктатур.» , с.204–205
Следователь Смерша горел великим желанием поймать, изобличить хотя бы одного шпиона, и вот счастье улыбнулось ему: быть Николаю Георгиевичу Ртищеву агентом гестапо. Шел подлюка с задания, вот и попался. Днем Николай сидел в камере-одиночке в маленьком поселке на Кольском полуострове, ночью его водили на допросы. Ему подсовывали на подпись сочиненные следователем протоколы, где он, Ртищев, представлялся как фашистский агент, убивший спутников по побегу...
Подписывать такие протоколы Николай отказывался...
«Нет, – твердил Николай. – Вы хотите меня оклеветать... Есть ли у вас искра человеческого... Есть ли сердце?» Сердца следователь не имел, он делал карьеру, гнул свое: «Но знайте: вас будут судить и без этих протоколов, без смягчающих обстоятельств, но тогда пеняйте на себя. Мы о вас все знаем, фашистская гнида... Будете раскалываться или я снова включу музыку».
В кабинете следователя стоял патефон. В прошлый раз, когда следователь ударом в челюсть сбил Николая на пол и топтал его сапогами, на патефоне крутилась пластинка с веселой песенкой – фокстротом. Тогда, вернувшись в камеру, Николай, хотя боль была жгучая, осознал, что увидел в своем следователе не воспитанника Дзержинского, не чекиста.., о которых когда-то запоем читал книги, а нечто противоположное им, бесчестного карьериста-истязателя. Ломали, крутили, меняли места его пребывания, меняли следователей – заставить человека клеветать на себя не удалось. Потом Николай пилил лес под охраной в глухой Карелии, то ли спецпереселенец, то ли заключенный без объявления срока, то ли опасный подследственный–не поймешь...Однажды Николая с группой других не судимых, но не свободных людей привезли к железной дороге и затолкали в вагон-телятник. Выгрузили под охраной в городе Сталиногорске Тульской области. Днем на шахте бурый уголек добывали, ночью–снова допросы. Жили за колючей проволокой в бараках фильтрационного лагеря советской контрразведки, которая в годы войны называлась Смерш...
Наконец... фильтрация для Николая закончилась, и он вышел на свободу. Но из шахты уйти было нельзя. Война хоть и кончилась, но на шахте действовали законы военного времени. А какой из Николая теперь шахтер. Больной, ослабший. Пошел к врачам. Сказали, что не могут освободить от работы, надо немного потерпеть...
Из воспоминаний
Николая Федоровича Дьякова
Через несколько дней после нашего прибытия в лагерь... был собран митинг, на котором выступил оратор из нашей же среды и, заявив о том, что все мы очень провинились перед Родиной и своим народом, внес предложение: добровольно записаться на 5 лет на стройку на Урал, не заезжая домой, как единственное средство искупить свою вину. На вопрос, кто против, возражающих не оказалось, как и следовало ожидать...
Предложение считалось принятым единогласно, и через два дня нас погрузили по 70 человек в товарный вагон и, заперев снаружи дверь, отправили к месту назначения...
В течение двух недель пути вагоны отпирались 1 раз в сутки на 12–20 минут, за это же время раздавалось питание, состоявшее из 200 граммов хлеба и сырой воды.
Через 2 недели мы прибыли в Донецк на угольные шахты. Тут мы попали в огромный лагерь... сплошь из таких же добровольных репатриантов, «добровольно» записавшихся на стройку, не заезжая домой.
Лагерь... из огромных, недавно отстроенных бараков, вокруг – колючая проволока, с пулеметными вышками…
Ночью проволока освещалась прожекторами, и, кроме часовых, на вышках ходили парные патрули с собаками. Условия работы: в шахте – 12 часов, на поверхности – 16.
Питание – раз в сутки 150 г хлеба, пол-литра баланды, 2 раза в день – кипяток. Бараки не отапливались, были сложены из сырых бревен, вместо крыши набросаны ветки, внутри нары в 4 этажа.
Посев. Франкфурт на Майне № 46 (129), с 9–10. Цитируется по книге Павла Поляна «Жертвы двух диктатур. », с.300
Орфография и пунктуация воспоминаний приведены
без изменений
Фильтрационный лагерь.
В сентябре я был выписан из госпиталя с так и не зарубцевавшимся свищем остеомиэлита. Я был вынужден носить повязку на стопе, присыпая порошком стрептоцида ранку на остатке большого пальца, подкладывая слой ваты под стопу. Ватная повязка сопровождает меня всю мою жизнь.
В фильтрационный лагерь, в котором я уже побывал по прибытии в Торунь из Берлина, мы – группа выписанных после излечения, отправились пешком через город в сопровождении старшей медсестры.
Разместились в бывших немецких казармах и стали ожидать вызова в «Спецотдел» на беседу к оперуполномоченному «Смерш».
Лагерь был переполнен. В нем находились не только бывшие военнопленные, но и очень много «цивильных», вывезенных в Германию. Было множество женщин и молодых, часто очень симпатичных девушек. Многие были очень доступны, естественно завязались многочисленные скоротечные романы, и разговоры в бараках крутились, в основном, вокруг романтических приключений.
Я, шагнув из ранней юности в солдаты и не успев изведать прелестей общения с противоположным полом, ограничиваясь только чисто платоническими утехами, не мог преодолеть стеснения, а к доступным девицам испытывал чувство брезгливости. Но на вечерние ежедневные танцевальные вечера, собиравшие разнополую, разноязыкую и разновозрастную публику, ходил с интересом. Овладев к тому времени вполне понимаемыми разговорными немецким, итальянским и польским языками, я с удовольствием помогал общению, переводя с русского на немецкий, с немецкого на итальянский, с украинского на немецкий. За эту способность меня стали считать цыганом.
Лагерь непосредственно соприкасался с фортом XIV, ранее служившим арсеналом. В многочисленных камерах, переходах форта безнадзорно валялось большое количество боеприпасов: гранат, мин, патронов. Можно было найти и вполне исправный пистолет или автомат. Мы развлекались, бросая в глубокие колодцы, служившие продухами к подземным ходам форта, мины от 50-миллиметрового миномета и ручные гранаты, которые рвались там, в глубине, с грохотом, сотрясая землю. Однажды, найдя исправный немецкий ротный миномет, из него запустили несколько мин, направив их в сторону от строений. Такая «иллюминация» не могла остаться незамеченной, и на следующий день поляки выставили вокруг форта охрану и запретили доступ туда. Но я уже успел обзавестись к тому времени немецким пистолетом «Вальтер» и несколькими обоймами патронов к нему. Перед отправкой в Россию я отдал его знакомому солдату из охраны лагеря: привозить с собой оружие было небезопасно.
Лагерь был окружен оградой, имел проходную, которая охранялась. Но выйти в город разрешалось при условии получения увольнительной записки у дежурного коменданта. Без такой записки в городе могли задержать дежурные патрули военной комендатуры.
Овладев пистолетом, который уже успел опробовать в форте XIV, я решил реализовать намерение, зародившееся еще во время пребывания в лагере военнопленных почти год тому назад.
В Торуньском лагере, граничившем с лагерем для англичан, внутренний порядок поддерживался лагерными полицаями, набранными из местных поляков и из числа русских военнопленных. Как правило, они вели себя довольно доброжелательно, проявляя жестокость только во время распределения на работы, пуская в ход кулаки и дубинки. Но среди них выделялся своей особой злостью один поляк, которого мы прозвали между собой «Грабля» за высокий рост, костлявость и взлохмаченную белобрысую шевелюру. Он применял свою дубинку, пользуясь любым поводом. Особенно зверствовал он, когда утром выгонял из бараков замешкавшихся там доходяг. Пленные ненавидели его еще и за то, что он, единственный из всех полицаев, отбирал у пришедших с работы то, что им удавалось там раздобыть, при этом жестоко избивая. На правую руку он одевал миниатюрный кастет и действовал им не разбирая, куда бил этой рукой.
Однажды, замешкавшись в бараке, наматывая портянки, я получил от него удар в челюсть. Мои нижние зубы пробили губу, и я залился кровью. След от этого удара виден до сих пор.
Как-то раз, колесный трактор с прицепом, везший нас на работу, остановился в городе, из кабины вылез Грабля и направился, очевидно, к своему дому, так как трактор тотчас же двинулся дальше. Я запомнил это место, подумав: чем черт не шутит, а вдруг судьба позволит мне здесь побывать после войны?!
И вот, такой случай представился. Я, рассказал об этой истории своему знакомому солдату из роты охраны лагеря -земляку по Ростову и предложил ему, на всякий случай, пойти со мной (мой вид в немецком френче и вельветовых штанах, если придется обращаться в комендатуру, в лучшем случае вызовет недоумение).
Случай представился когда земляк из охраны получил задание на патрулирование в городе, я, выпросив у коменданта увольнительную, присоединился к патрулю.
Взял в карман заряженный пистолет. Походив некоторое время по центральным улицам города, мы отправились разыскивать запомнившееся мне место. Не сразу, но нашли. Как теперь узнать, где живет разыскиваемый нами Грабля?
Мы остановились в растерянности. И тут выручил подбежавший польский парнишка (видать, этого Граблю поляки также ненавидели). Он сказал, обратившись к нам (передаю его польскую речь лишь приблизительно, так, как она сохранилась в моей памяти):
Пане шукам тего хлопа, ктурой на германа робил? Там он жие.
В глубине двора в просвете между домами, выходящими фасадами на улицу, виднелся коттедж за заборчиком, скрытым зеленой изгородью.
Из книги Мои путевые записи автора Джоли АнджелинаЛагерь Мтабила Здесь около 95 000 беженцев, большинство бурундианцы.УВКБ ООН привез меня в центр медицины и питания, организованный в лагере Красным Крестом.Мое первое задание на сегодня заключается в расфасовке медицинского порошка в терапевтическом центре.До пяти лет -
Из книги Моя война автора Портянский АндрейЛагерь Насир Баг Скоро этих людей заставят покинуть лагерь. УВКБ ООН договорилось о том, что ему предоставят время для того, чтобы выбрать наиболее беззащитных беженцев и взять их под свою опеку.Беженцы в центре отбора, около ста человек, ждут снаружи. Они знают о ситуации
Из книги Маленькая девочка из «Метрополя» автора Петрушевская Людмила СтефановнаНАСТУПЛЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ. ОСВОБОЖДЕНИЕ. ФИЛЬТРАЦИОННЫЙ ЛАГЕРЬ Это был февраль или март 1944 года - третья зима моей бродячей жизни после начала войны. Хорошо помню, какие радостные чувства, мысли возникали от каждой весточки о наступлении Красной Армии. Эти вести
Из книги Трагедия казачества. Война и судьбы-3 автора Тимофеев Николай СемёновичЛагерь Оттуда мне было не сбежать, нас везли на пароходе, потом высадили и долго вели вечером по сырой траве, по огромному лугу, при уже закатившемся солнце, на вечерней заре. Запах мятой травы, звон комаров, орава людей с чемоданами и мешками, многие старше меня, темнеет,
Из книги Трагедия казачества. Война и судьбы-1 автора Тимофеев Николай Семёнович8. ЛАГЕРЬ Из нас, русских, скомплектовали группу в тринадцать человек и назначили старшего, хмурого мужика. Я сразу решил, что он полицай, хотя никаких аргументов для такого решения у меня не было. Скорее всего, мне не понравилась его угрюмая рожа.Этот старшой получил
Из книги История одной семьи автора Улановская Майя3. Проверочно-фильтрационный лагерь (ПФЛ) Несколько стандартных двухэтажных бревенчатых домов и один барак ограждены высоким забором. По периметру забора с обеих сторон запретные зоны, ограждённые колючей проволокой. Вышки с часовыми. Одни ворота с караулкой и
Из книги Вырастая из детства автора Романушко Мария Сергеевна11. Лагерь В камеру вологодской пересылки я вошла вместе с красивой девушкой, которая получила 10 лет за иностранцев. Я была в шубе, в зелёном костюме, весьма ещё элегантная, она тоже - в цигейковой иностранной шубе. Вошли, стали у дверей и осмотрелись. В первый раз мы
Из книги Люди без имени автора Золотарев Леонид Михайлович4. Лагерь 49-я колоннаПокантовались в этапе - теперь давай работать. Нас предупреждали, что надо дорожить каждой минутой отдыха. Я знала, что работать мне будет тяжело - и от непривычки к физическому труду, и из-за тюремного истощения. Только один был у меня козырь -
Из книги Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона автора Макинтайр БенЛАГЕРЬ А если из моего окна посмотреть чуть-чуть влево – то увидишь в степи лагерь вдалеке… Глухой забор. По верху забора – колючая проволока. Вышка. На вышке – часовой. Там, за колючей проволокой, живут «заключённые».Когда бабушка увидела этот лагерь, она заплакала. Она
Из книги Семь трудных лет автора Чехович Анджей6. Трудовой лагерь Покинута последняя железнодорожная станция. Мощные автомашины мчатся на север. Сомнений нет - впереди только Петсамо! Исчезли гигантские сосны; по бокам шоссейной дороги жалкие, одиночные заросли карликовой березы. Громадные горы заросли мхом.
Из книги Своими глазами автора Адельгейм Павел12 «Лагерь 020» Подполковник Робин «Оловянный Глаз» Стефенс, начальник «лагеря 020», секретного британского центра проведения дознаний для пойманных вражеских лазутчиков, обладал специфическим талантом: он ломал людей. Он крушил их психологически, размалывая на мелкие
Из книги Отец Арсений автораЛАГЕРЬ В ЦИРНДОРФЕ В Цирндорфе я должен был обратиться в пересыльный лагерь для иностранных беженцев, находящихся на улице Ротенбургштрассе, 29. С этим адресом, написанным на листочке, и с не слишком тяжелым чемоданом, содержавшим пару смен белья и ряд других мелочей, я
Из книги Аннапурна автора Эрцог МорисЛАГЕРЬ За заборами, За запорами, За собачьими злыми сворами Погребённые, Прокажённые, До костей, до души обнажённые, Дни и ночи Мы волочим. Словно цепи. Нету мочи. Ни просвета, Ни привета. Смерти нет. И жизни нету. 1970 г. Молодая семья Адельгейм, первенец - Машенька, 1960
Из книги Воспоминания автора Волович Хава Владимировна Из книги автораЛагерь II Через минуту Террай подает мне горячий чай. Не давая вымолвить ни слова, он заставляет меня есть, применяя примерно тот же метод, что при откармливании гусей.В другой палатке шерпы хлопочут над Даватондупом, всё больше входящим в роль тяжелобольного.После столь
Из книги автораЛагерь Получивших срок из следственной обычно переводили в камеру осуждённых. Но меня оставили в той же камере, а затем, вместе с другими подследственными, дела которых затягивались, перевели в филиал областной тюрьмы в городок Городню.В этой тюрьме персонал ещё не успел,
В зоне любого конфликта, на границе с сопредельным государством, всегда есть фильтрационный лагерь. Страшное, скажу я вам, место! Там Горе и Беда, обнявшись с людьми, пытаются довести их до Надежды. Там тихий плач детей; там крики отчаяния; там, стесняясь своих слез, плачут даже мужчины; там звучат эмоциональные рассказы о тех бедах, которые пережили люди на Родине; там строятся планы на будущее. Вот ради него, этого светлого будущего, люди бегут из зоны боев.
Беженец – вот как теперь называют человека, волею судеб попавшего в фильтрационный лагерь. Что ждет его в нем? Сначала регистрация. Если у беженца сохранились документы, это значительно облегчит процесс идентификации личности. А если нет, то сведения о человеке записывают с его слов, а потом начинается проверка данных. Заодно проверяют, не является ли человек перебежчиком, не принадлежит ли к запрещенной группировке, не замешан ли он в каких-либо преступлениях. Проверяют всех, исключения не делают ни для людей с документами, ни без них.
Беженцев на время проверки обычно расселяют в палаточных лагерях. Лагерь охраняют военные, выходить и свободно передвигаться по стране беженцам запрещено. Как только проверка будет окончена, беженцу выдадут документы, разрешающие ему пребывание в стране. А также ему на определенный срок (в каждой стране разный) будут выплачивать пособие.
В случае, если человек просит политического убежища, если он хочет получить вид на жительство в стране, то он может рассчитывать на помощь государства. Гражданам Украины, оказавшимся в России из-за последних событий, была оказана всесторонняя помощь. Жилье, работа, школы и детские сады для детей – все это было предоставлено тем, кто захотел остаться в России. Остальные до сих пор находятся в местах временного содержания. Они должны в определенный законом срок решить, куда они направятся для дальнейшего проживания.
Такие лагеря сейчас организованы на границе Турции для курдов. Обстановка там далека от той, которая была в лагерях для украинских беженцев. Переполненные палатки, скудная еда, нехватка медикаментов – вот что обычно мы видим на экранах телевизоров. Турки не рады непрошеным «гостям», и не потому, что отличаются негостеприимством. Скорее, наоборот. Но «гости» несут с собой массу проблем, разрешить которые правительство пока не в состоянии. Местная пресса окрестила эти лагеря «нарывом, который вот-вот лопнет». Грустная картина! Люди, потерявшие дома, родных, средства к существованию, лишены всех прав, и будущего их тоже безрадостно.
Во время конфликта на границе Узбекистана и Кыргызстана таких лагерей было несколько. Страшно было смотреть в глаза этим людям. Еще страшнее слушать их рассказы о бесчинствах безумной толпы, об убийствах и грабежах.
Фильтрационные лагеря – это не изобретение последних лет. С 1941 по 1945 год в СССР НКВД были организованы фильтрационные лагеря, правда, назывались они иначе – «лагерь для спецконтингента». Там проходили проверку жители, оказавшиеся на оккупированных территориях, красноармейцы, попавшие в плен. А также те, кого было принято называть пособниками фашистов, – полицаи, старосты, мужчины призывного возраста, работники различных учреждений, открытых при немцах.
Подозревали всех, попадали в такие лагеря даже партизаны и подпольщики. Многие из них так и не сумели доказать, что боролись с оккупантами. Ведь зачастую ни свидетелей, ни документов, подтверждающих их деятельность, не было. Они смогли выжить в страшных условиях войны, но попали в другую мясорубку. И была она иной раз пострашнее фашистской.
С 1941 по 1945 годы через эти лагеря прошли 375 368 человек. Это был тот самый спецконтингент, за разоблачение и уничтожение которого «доблестные» военные чины всех рангов получали ордена и медали. Среди предателей и активных пособников фашистов было много незаслуженно обвиненных настоящих патриотов. Все помнят страшный приказ Сталина о том, что каждый, кто попал в плен, - враг народа и подлежит наказанию на Родине. Мой отец, в числе многих таких бедолаг, после Освенцима прошел фильтрационный лагерь и был осужден.
Конечно, нынешние лагеря для беженцев мало похожи на фильтрационные лагеря времен НКВД. И никто не подвергает беженцев допросам с пристрастием и истязаниям. Беженцам оказывается помощь и предоставляется право выбора. Но все равно смотреть им в глаза страшно, и сердце болит у каждого человека, для которого боль другого – это его личное горе.
Часто задают вопрос о том, чем отличается фильтрационный лагерь от концентрационного? Последний сами изобретатели называли «фабрикой смерти». Все: и условия содержания, и отношение к заключенным, и сама задача, поставленная перед охраной, - было направлено на уничтожение людей, волею случая попавших в лагерь. Фильтрационный лагерь имеет другие, более гуманные задачи, хотя и здесь зачастую срабатывает пресловутый человеческий фактор. Ведь так просто из любой, даже самой замечательной идеи сделать адское изобретение по уничтожению инакомыслия.
Украина с понедельника открыла фильтрационные лагеря. Какова конечная цель этого ужасного проекта и реально ли пропустить через "фильтрацию" все дееспособное население Донбасса (как запланировано в директиве американцев)? Просматривается и перспектива дальнейшего распространения концлагерей - в Европу, где зреют протестные настроения.
"Украина обречена на катастрофу"
Впервые шокирующее известие прозвучало в прошлом месяце из уст исполняющего обязанности министра обороны Украины Михаил Коваля. На заседании кабинета министров он заявил о том, что к жителям Юго-Востока будут применены "специальные фильтрационные меры", в результате которых всех совершеннолетних жителей мятежных областей, включая женщин, будут расселять в разные регионы. По его словам, в них будут выявлять тех, кто связан с сепаратистами и кто совершал преступления на территории Украины.
Советник министра внутренних дел Украины Зорян Шкиряк сказал 4 июля, что с понедельника, то есть с 7 июля, будут задействованы "коридоры для эвакуации из зоны спецоперации", при этом будет применена система "фильтрации беженцев". А советник Авакова Геращенко пообещал, независимо от результатов "фильтрации", признать все население Донбасса неблагонадежным и лишить избирательных прав.
"Концентрационные лагеря (или другими словами фильтрационные лагеря) подразумевают под собой изоляцию людей, которым правительство не доверяет, — пояснил сайт историк Третьего рейха, писатель Константин Залесский . - Причем изоляцию без судебного расследования. Нацисты заявляли при Гитлере, что концентрационные лагеря - это не судебное преследование, они носят воспитательный характер, то есть, если человека посадить на три месяца в концентрационный лагерь за то, что он высказывался против фашистского режима, то после выхода оттуда он высказываться против режима уже не будет.
Здесь то же самое, но проверить досконально все население, даже, допустим, Горловки невозможно. Сколько следователей нужно! Я думаю, что они будут действовать по следующей схеме: помещают всех в концлагеря, выявляют особо плохих, они из этих лагерей не выходят, а остальных потом освобождают — все они согласны, потому что, кто не согласен — обратно в лагерь. В принципе, это отработанная система".
Добавим, что Украина имеет опыт создания таких концлагерей. "Если мы берем историю Украины, то мы должны хорошо знать Талергоф, Терезин (лагеря в Галиции, куда сгонялись православные, в основном русины, для их насильственного обращения в католицизм во время Первой мировой войны в Австро-Венгерской империи) и другие лагеря, откуда все это начиналось. Так что последователи украинской национальной идеи проявляют логичность, последовательность, имея идейных предшественников. Это их собственная идея, и по возможности они ее всегда использовали", — сказал Pravda. Ru Александр Каревин, киевский историк, специалист по южнорусской истории, политолог, публицист .
Но, возможно, подсказали и американские коллеги, сказал эксперт. Действительно, в Cети выложена копия директивы, которую специалисты американского стратегического исследовательского центра RAND Corporation подготовили для президента Украины Петра Порошенко. В документе, в частности, предлагается помещать несогласных с политикой проамериканского правительства жителей Донбасса в специальные "фильтрационные лагеря". Объясняется, что туда следует помещать только людей, не сочувствующих ополченцам. Остальных, в том числе женщин, можно не щадя расстреливать. Так что Поршенко, еще, если можно так выразиться, проявляет гуманность. Все становится совсем просто, если мы вспомним, что США активно готовятся к борьбе с гипотетическими "повстанцами" в собственной стране.
Так, американский политолог и эксперт , "что на территории США построены спецлагеря". Власти говорят, что это якобы на случай эвакуации, например, при урагане. Конгресс и СМИ знают об этих фактах, но подозрительно молчат. Кроме того, президент США Барак Обама заявил, что у властей есть право казнить граждан США просто по подозрению, без суда и следствия, заметил Крейг Робертс.
"Департамент национальной безопасности США заявил, что с мусульманских террористов переключает свое внимание на "внутренних экстремистов". С этим же департаментом связано еще одно странное дело. Не так давно ведомство приобрело более миллиарда единиц боеприпасов, а точнее — пуль с экспансивной полостью. Такого количества боеприпасов достаточно, чтобы перестрелять все население США, причем не один раз", — сказал эксперт.
Вернемся на Украину. Заместитель министра обороны Донецкой народной республики Федор Березин сказал, что ему присылают описания работы концлагерей. Так, в Запорожской области беженцев остановили, автомобиль отобрали, а самих отвезли в фильтрационный лагерь. Женщину и ребенка посадили в камеру, а мужчину — в клетку. "Настоящую — из прутьев, — уточняет Федор Березин. — Но на полу матрац — европейские же ценности". После четырехчасового допроса женщину с ребенком отпустили. Мужчина остался в клетке.
Как противостоять попыткам США переделать мир под себя, используя откровенно фашистские методы и собственно фашисткий режим? Еще немного и мы увидим, как Европа будет "фильтровать" своих подданных. Иммиграция из исламских стран уже давно не контролируется, а Ближний Восток полыхает джихаддистскими восстаниями. Возьмем хотя бы самопровозглашенный Исламский Халифат в Ираке и Сирии. А если в протестах по поводу тотальной безработицы взорвутся пригороды Парижа, города Испании, Греции? Или это будут цыгане и албанцы, недовольные притеснениями в "цивилизованной и толерантной" Европе?
"США в данном случае обладают очень большими силами, обладают большой поддержкой и в своих действиях они, в общем, не останавливаются ни перед чем. Бороться надо, конечно, а как? Видно же, как на той же Украине массированная система пропаганды очень хорошо обрабатывает граждан самой Украины, где они все действуют полностью под диктовку США. И когда через несколько лет это станет известно, то есть результаты будут, будет уже поздно.
В принципе, США контролируют политическую элиту Европы. Честно говоря, я не могу дать прогноз, как будет дальше развиваться ситуация. У США есть свои внутренние проблемы, и есть надежда, что из-за этих проблем они потерпят крах, и им будет совсем не к спеху тащить за собой весь мир", — сказал Константин Залесский.
Представляется, что уже тащат, поэтому "надо странам собираться. Россия должна, обязана, хотелось бы, чтобы она это сделала, объединить вокруг себя те страны, которые могут быть противовесом странам "золотого миллиарда", прежде всего США..
Русский народ является самым большим разделенным народом Европы, в пределах Украины в границах 1991 года проживает не менее 20 миллионов русских. И всем им теперь угрожает опасность — вплоть до физического и морального уничтожения. Поэтому надо предъявлять проамериканскому киевскому режиму официальное обвинение в геноциде русского народа.
В случае отказа марионеточного ООН признать факт геноцида русских в восточных областях Украины, принимать меры к спасению самостоятельно, а именно, признавать независимость ДНР и ЛНР, а войну, которую они ведут — национально-освободительной, и оказывать помощь, том числе военную. Всем гражданам, не говоря уже о беженцах, по желанию надо предоставлять российское гражданство. Нас не поддержит мировое сообщество? А когда оно нас поддерживало? Нас не поддержат украинцы? Мы говорим о русских.
А снова продавать Родину "за колбасу и шмотки", как это было в 90-е годы, Россия уже не имеет права.