Гиляровский годы жизни. Гиляровский Владимир Алексеевич: биография, деятельность и интересные факты

Биография

Основные работы

Литература о Гиляровском

(8 декабря (26 ноября) 1855, имение в Вологодской губернии — 1 октября 1935, Москва) — писатель, журналист, бытописатель Москвы.

Год рождения

Долгое время считалось, что Гиляровский родился в 1853 году, однако в 2005 году стало известно, что именно 1855 год значится в метрической книге церкви села Сяма, где крестили Владимира, который появился на свет 26 ноября по старому стилю и был окрещён 29 ноября. По мнению архивистов, ошибка справочников и энциклопедий могла быть вызвана статьёй, которую Гиляровский опубликовал в 1928 году к своему, как он считал или утверждал, 75-летию.

Биография

Родился в лесном хуторе в Вологодской губернии. В 1860 году отец Гиляровского получил место чиновника в Вологде. Отец Гиляровского служил в полиции (становой пристав). В августе 1865 года Гиляровский поступил в первый класс Вологодской гимназии и в первом же классе остался на второй год. В гимназии Владимир Алексеевич начал писать стихи и эпиграммы на учителей («пакости на наставников»), переводил стихи с французского. Во время учёбы в гимназии два года изучал цирковое искусство: акробатику, джигитовку и т. д. Общался с ссыльными народниками. Один из ссыльных дал Гиляровскому книгу Чернышевского «Что делать?».

В июне 1871 года после неудачного экзамена Гиляровский без паспорта и денег сбежал из дома. В Ярославле поступил работать бурлаком: 20 дней шёл с лямкой по Волге от Костромы до Рыбинска. Затем в Ярославле работал крючником в порту. Осенью того же года поступил на службу вольноопределяющимся в Нежинский полк. В 1873 году был направлен в Московское юнкерское училище, где проучился около месяца, после был отчислен в полк за нарушение дисциплины. Службу, однако, продолжать далее не стал, написав рапорт об отставке. После работал истопником, на белильном заводе купца Сорокина в Ярославле, пожарным, на рыбных промыслах, в Царицыне нанялся табунщиком, в Ростове-на-Дону поступил наездником в цирке. В 1875 году начал работать актёром в театре. Выступал на сценах Тамбова, Воронежа, Пензы, Рязани, Саратова, Моршанска, Кирсанова и т. д. С началом русско-турецкой войны снова пошёл в армию вольноопределяющимся, служил на Кавказе в 161-ом Александропольском полку в 12-ой роте, после перешёл в охотничью команду, был награждён Знаком Отличия Военного ордена святого Георгия IV степени, светлобронзовой медалью «За русско-турецкую войну 1877—1878», медалью «В память 300-летия дома Романовых».

Всё это время Гиляровский писал стихи, зарисовки, письма своему отцу. Отец хранил рукописи сына. Первое стихотворение Гиляровского было напечатано в Вологде в 1873 году. Гиляровский узнал об этом только в 1878 году.

В 1881 году Владимир Алексеевич поселился в Москве и работал в театре А. А. Бренко. 30 августа 1881 года в журнале «Будильник» были опубликованы стихи Гиляровского о Волге. Осенью 1881 года Владимир Алексеевич бросил театр и занялся литературой. Сначала он печатался в «Русской газете», а потом начал работать репортёром в газете «Московский листок». В 1882 году произошла знаменитая Кукуевская катастрофа (в результате размыва почвы под железнодорожное полотно провалился целый состав). Гиляровский первым примчался на место крушения, участвовал в разборе завала две недели, посылая репортажи в «Московский листок».

После репортажей Гиляровского о пожаре на фабрике Морозовых редактор газеты был вынужден скрывать настоящее имя автора. В конце концов Гиляровский был вынужден покинуть газету и в 1884 году начал работать в «Русских ведомостях». В 1885 году был напечатан очерк Гиляровского «Обречённые», написанный ещё в 1874 году. Речь в очерке идет о белильном заводе Сорокина, в очерке изменены имена, переписаны некоторые герои, чтобы было невозможно понять, что один из них — автор. В 1887 году в своем репортаже «Ловля собак в Москве» впервые в СМИ поднял тему бездомных животных в городе.

Владимир Алексеевич также писал для «Русской мысли», юмористических изданий «Осколки», «Будильник», «Развлечение».

В 1887 году Гиляровский подготовил для печати свою книгу «Трущобные люди». Все рассказы и очерки, вошедшие в книгу, уже были однажды напечатаны в разных газетах и журналах за исключением очерка из рабочей жизни «Обречённые». Однако книге не суждено было увидеть свет: весь тираж, ещё не сброшюрованный, в листах, был изъят ночью в ходе обыска в типографии инспектором по делам печати. Гранки набора было приказано рассыпать прямо в типографии. Цензурным комитетом книга была запрещена, и листы были сожжены в Сущевской полицейской части Москвы. Как выразился помощник начальника главного управления в ответ на прошение Гиляровского о допуске книги к печати: «Из ваших хлопот ничего не выйдет… Сплошной мрак, ни одного проблеска, никакого оправдания, только обвинение существующего порядка. Такую правду писать нельзя.»

В 1894 году Гиляровский издал сборник стихов «Забытая тетрадь». После этого Владимир Алексеевич продолжил работать репортёром в «Русских ведомостях», писал репортажи с Дона, из Албании, статьи о Русско-японской войне.

В 1896 году во время народного гулянья по случаю коронации императора Николая II был очевидцем катастрофы на Ходынском поле, где чудом остался жив. Репортаж об этой трагедии был им опубликован через день после происшествия. Этой темы Гиляровский коснулся и в своих «Воспоминаниях».

В 1915 году, в начале Первой мировой войны, написал текст «Марша Сибирских стрелков».

После Октябрьской революции Гиляровский пишет для газет «Известия», «Вечерняя Москва», «Прожектор», «Огонёк». В 1922 году издаёт поэму «Стенька Разин». Выходят его книги: «От Английского клуба к музею Революции» (1926 год), «Москва и москвичи» (1926 год), «Мои скитания» (1928 год), «Записки москвича» (1931 год), «Друзья и встречи» (1934 год). «Люди театра» были напечатаны только после смерти Владимира Алексеевича — в 1941 году. В старости Владимир Алексеевич почти полностью ослеп, но продолжал самостоятельно писать.

В Москве Гиляровский жил по адресу Столешников переулок, дом 9.

Гиляровский был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Память

В 1966 году именем Гиляровского названа улица в Мещанском районе Москвы (бывшая 2-я Мещанская).
Имя писателя носит одна из улиц Вологды.

Основные работы

Трущобные люди (1887).
Негативы (1900) — сборник рассказов.
На родине Гоголя (1902).
Были (1909) — сборник рассказов.
Москва и москвичи (1926).
Мои скитания (1928).
Люди театра (опубликована 1941).
Москва газетная (опубликована 1960).

Литература о Гиляровском

Гура В. В. Жизнь и книги «дяди Гиляя». — Вологда, 1959.
Морозов Н. И. Сорок лет с Гиляровским. — М., 1963.
Киселева Е. Г. В. А. Гиляровский и художники. 2-е изд. — Л., 1965.
Лобанов В. М. Столешники дяди Гиляя. — М., 1972.
Киселева Е. Рассказы о дяде Гиляе. — М., 1983.
Есин Б. И. Репортажи В. А. Гиляровского. — М., 1985.
Митрофанов А. Гиляровский. М.: Молодая гвардия, 2008. С. 336. ISBN 978-5-235-03076-3 (серия ЖЗЛ).

(26 ноября по старому стилю) 1853 года (по другим сведениям - 1855 года) в лесном хуторе в Вологодской губернии. Его отец был помощником управляющего лесным имением.

В 1860 году семья переехала в губернский город Вологду, где отец получил место чиновника.

В августе 1865 года Гиляровский поступил в первый класс вологодской гимназии, где остался на второй год. В гимназии Владимир Алексеевич начал писать стихи и эпиграммы на учителей ("пакости на наставников"), занимался переводами стихов с французского. Во время учебы в гимназии два года изучал цирковое искусство.

В 1871 году, не окончив образования, Гиляровский сбежал из дома. Был бурлаком на Волге , крючником, рабочим, табунщиком и даже актером.

В начале 1870-х годов Владимир Гиляровский впервые приехал в Москву и около месяца проучился в юнкерском училище в Лефортове.

Во время русско-турецкой войны 1877-1878 вступил добровольцем в армию . Служил в разведке, был награжден Георгиевским крестом.

Все это время Гиляровский писал стихи, зарисовки, письма своему отцу. Впервые произведение Владимира Гиляровского напечатали в вологодском гимназическом сборнике в 1873 году. Это было стихотворение "Листок".

В 1881 году Гиляровский, поселившись в Москве, работал в театре Анны Бренко. Осенью того же года он бросил театр и занялся литературой.

Около года Владимир Гиляровский писал статьи для различных периодических изданий , сначала он печатался в "Русской газете", с 1882 года работал репортером в "Московском листке", а в 1883-1889 годах - в "Русских ведомостях". В 1889-1891 годах числился штатным сотрудником в газете "Россия". Печатался в газетах "Русская мысль", "Петербургский листок", "Новое время", "Оса", "Русское слово", "Будильник" и др.

Он писал рассказы, очерки и репортажи, освещая самые разные стороны московской жизни: пожар в Хамовниках, трагедию на Ходынском поле, открытия выставок и театральные премьеры, заседания Литературно-художественного кружка, Хитров рынок и притоны Грачевки. Его называли "королем репортеров".

В 1887 году Гиляровский подготовил для печати свою книгу "Трущобные люди". Книга была запрещена цензурой, а тираж уничтожен, но рассказы из нее вошли в более поздние сборники писателя.

В 1894 году Гиляровский издал сборник стихов "Забытая тетрадь". И в последующие годы, на протяжении всей жизни он не оставлял занятий поэзией.

Очерки своих странствований Гиляровский издал под названием "Негативы" (1900). Напечатал брошюры "Портной Ерошка и тараканы" (1901), "Шипка прежде и теперь" (1902), "На родине Гоголя" (1902), "Были" (1908), "Шутки" (1912).

В 1914 году Гиляровский получил предложение издать свои сочинения. Работа над семитомным собранием была прервана Первой мировой войной. После Октябрьской революции Гиляровский писал для газет "Известия", "Вечерняя Москва", "Прожектор", "Огонек". В 1922 году была издана поэма "Стенька Разин".

Вышли его книги "От Английского клуба к музею Революции" (1926), "Москва и москвичи" (1926), "Мои скитания" (1928), "Записки москвича" (1931), "Друзья и встречи" (1934). "Люди театра" были напечатаны только после смерти Владимира Гиляровского - в 1941 году.

В старости Гиляровский почти полностью ослеп , но продолжал самостоятельно писать.

1 октября 1935 года Владимир Гиляровский скончался в Москве. Был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Гиляровский являлся действительным членом Общества любителей российской словесности, членом-учредителем первого русского гимнастического общества и почетным пожарным Москвы.

Известно, что Илья Репин рисовал с него одного из персонажей картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану", а скульптор Николай Андреев лепил Тараса Бульбу для барельефа на памятник Николаю Гоголю. Личность Гиляровского интересовала не только художников, о нем писали журналисты, писатели и даже поэты.

В 1966 году именем Гиляровского была названа бывшая 2-я Мещанская улица в Москве.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Владимир Гиляровский

267x400px «Король репортёров», портрет работы С. Малютина ()
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Псевдонимы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Полное имя	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место рождения:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Гражданство (подданство):	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род деятельности:
Годы творчества:	с Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). по Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Направление:
Жанр:
Язык произведений:
Дебют:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:

[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Влади́мир Алексе́евич Гиляро́вский (26 ноября (8 декабря) , имение графа Олсуфьева, Вологодский уезд , Вологодская губерния - 1 октября , Москва) - русский писатель, журналист, бытописатель Москвы .

Биография

Родился 26 ноября 1855 года в семье помощника управляющего лесным имением графа Олсуфьева в Вологодской губернии.

Долгое время считалось, что Гиляровский родился в 1853 году , однако в 2005 году стало известно, что именно 1855 год значится в метрической книге церкви села Сяма , где крестили Владимира, который появился на свет 26 ноября по старому стилю и был окрещён 29 ноября. По мнению архивистов, ошибка справочников и энциклопедий могла быть вызвана статьёй, которую Гиляровский опубликовал в 1928 году к своему, как он считал или утверждал, 75-летию .

В 1860 году отец Гиляровского получил место чиновника в Вологде . Отец Гиляровского служил в полиции (становой пристав).

В августе 1865 года Гиляровский поступил в первый класс Вологодской гимназии и в первом же классе остался на второй год. В гимназии Владимир Алексеевич начал писать стихи и эпиграммы на учителей («пакости на наставников»), переводил стихи с французского . Во время учёбы в гимназии два года изучал цирковое искусство: акробатику , джигитовку и т. д. Общался с ссыльными народниками . Один из ссыльных дал Гиляровскому книгу Чернышевского «Что делать?» .

После работал истопником, на белильном заводе купца Сорокина в Ярославле, пожарным, на рыбных промыслах, в Царицыне нанялся табунщиком, в Ростове-на-Дону поступил наездником в цирке. В 1875 году начал работать актёром в театре. Выступал на сценах Тамбова , Воронежа , Пензы , Рязани , Саратова , Моршанска , Кирсанова и т. д.

Всё это время Гиляровский писал стихи, зарисовки, письма своему отцу. Отец хранил рукописи сына. Первое стихотворение Гиляровского было напечатано в Вологде в 1873 году . Гиляровский узнал об этом только в 1878 году.

Владимир Алексеевич также писал для «Русской мысли », «Русского слова», «Голоса Москвы », юмористических изданий «Осколки », «Будильник», «Развлечение».

В 1894 году Гиляровский издал сборник стихов «Забытая тетрадь». После этого Владимир Алексеевич продолжил работать репортёром в «Русских ведомостях», писал репортажи с Дона , из Албании , статьи о Русско-японской войне .

Скончался в 1935 году в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище .

«Дом Дяди Гиляя», находящийся неподалёку от места, где жил Гиляровский, должен объединить под своей крышей литературный центр, мультимедийный литературный музей, литературное кафе, коворкинг для писателей и собственно литературную резиденцию, в которой писатели смогут проводить творческий отпуск. [значимость факта? ]

Основные работы

Трущобные люди (1887);
Негативы (1900) - сборник рассказов;
На родине Гоголя (1902);
Были (1909) - сборник рассказов;
Дядя Гиляй. Шутки. М., 1912
Москва и москвичи (1926; запись в Викиданных);
Мои скитания (1928);
Друзья и встречи (1934)
Люди театра (опубликована 1941);
Москва газетная (опубликована 1960).

Собрания сочинений

Гиляровский Вл . Избранное в трех томах. - М.: Московский рабочий, 1960-1961.
Гиляровский Вл. Сочинения в четырёх томах. - М.: Правда, 1967. - 200 000 экз.
Гиляровский Вл. Сочинения в четырёх томах. - М.: Правда, 1989. - 500 000 экз.
Гиляровский Вл. Сочинения в трех томах. - М.: Инфосерв, 1994.
Гиляровский Вл. Сочинения в четырёх томах. - М.: Терра, 1997.

Напишите отзыв о статье "Гиляровский, Владимир Алексеевич"

Литература о Гиляровском

Гура В. В. Жизнь и книги «дяди Гиляя». - Вологда, 1959.
Морозов Н. И. Сорок лет с Гиляровским. - М., 1963.
Киселёва Е. Г. В. А. Гиляровский и художники. 2-е изд. - Л., 1965.
Лобанов В. М. Столешники дяди Гиляя. - М., 1972.
Киселева Е. Рассказы о дяде Гиляе. - М., 1983.
Есин Б. И. Репортажи В. А. Гиляровского. - М., 1985.
Митрофанов А. Гиляровский. - М.: Молодая гвардия, 2008. - (Серия «ЖЗЛ ») - С. 336. - ISBN 978-5-235-03076-3

См. также

Лобанов, Виктор Михайлович - зять В. А. Гиляровского

Примечания

Ссылки

в библиотеке Максима Мошкова
.
- Вологда: ВГПУ, Русь, 2005. - С. 387-393.

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Гиляровский, Владимир Алексеевич

– А почему, когда я говорю в школе то, что думаю, учительница называет меня выскочкой? Это так обидно!.. Я никогда не стараюсь первой отвечать, наоборот – предпочитаю, когда меня не трогают... Но если спрашивают, я же должна ответить, правда, ведь? А им почему-то очень часто мои ответы не нравятся... Как же быть, пап?
– Ну, это, опять же, тот же самый вопрос – хочешь ли быть сама собой или хочешь говорить то, что от тебя требуется и жить спокойно? Ты, опять же, должна выбирать... А не нравятся твои ответы потому, что они не всегда совпадают с теми, которые у них уже подготовлены, и которые всегда для всех одинаковы.
– Как это – одинаковые? Я ведь не могу думать, как они хотят?.. Люди не могут думать одинаково?!
– Ошибаешься, моя Светлая... Именно это-то они и хотят – чтобы все мы думали и действовали одинаково... В этом-то вся мораль...
– Но это неправильно, пап!.. – возмутилась я.
– А ты посмотри повнимательнее на своих школьных друзей – часто ли они говорят не то, что написано? – я смутилась... он был опять же, как всегда, прав. – Это потому, что их родители учат их быть всего лишь примерными и послушными учениками и получать хорошие отметки. Но они не учат их думать... Возможно, потому, что не очень-то думали сами... Или может ещё потому, что в них уже слишком глубоко вжился страх... Вот и шевели своими извилинками, моя Светленькая, чтобы найти для себя то, что является для тебя более важным – твои отметки, или твоё собственное мышление.
– А разве можно бояться думать, пап?.. Ведь наших мыслей никто не слышит?.. Чего же тогда бояться?
– Слышать-то не услышат... Но каждая созревшая мысль формирует твоё сознание, Светленькая. А когда твои мысли меняются, то меняешься с ними и ты... И если мысли у тебя правильные, то они могут очень и очень кому-то не понравиться. Далеко не всем людям нравится думать, видишь ли. Очень многие предпочитают сваливать это на плечи другим, таким как ты, а сами остаются лишь «исполнителями» чужих желаний на всю свою оставшуюся жизнь. И счастье для них, если те же «думающие» не бьются в борьбе за власть, потому что тогда в игру идут уже не настоящие человеческие ценности, а ложь, бахвальство, насилие, и даже преступление, если они хотят избавиться от думающих с ними «невпопад»... Поэтому, думать может быть очень опасно, моя Светлая. И всё зависит лишь от того, будешь ли ты этого бояться или предпочтёшь страху свою человеческую честь...
Я взобралась к папе на диван и свернулась рядом с ним калачиком, подражая (очень этим недовольному) Гришке. Рядом с папой я всегда чувствовала себя очень защищённо и умиротворённо. Казалось, ничто плохое не может до нас добраться, как и ничто плохое не может со мной случиться, когда я нахожусь рядом с ним. Чего, конечно же, нельзя было сказать про взъерошенного Гришку, так как он тоже обожал проводимые с папой часы и не выносил, когда кто-либо в эти часы вторгался... Он шипел на меня очень недружелюбно и всем своим видом показывал, что лучше бы мне было поскорее отсюда убраться... Я рассмеялась и решила оставить его спокойно наслаждаться таким дорогим для него удовольствием, а сама пошла чуточку поразмяться – поиграть на дворе с соседскими ребятами в снежки.
Я считала дни и часы, оставшиеся до моего десятого дня рождения, чувствуя себя уже почти что «совсем взрослой», но, к своему большому стыду, была не в состоянии ни на минуту забыть мой «деньрожденческий сюрприз», что, конечно же, ничего положительного к той же самой моей «взрослости» не прибавляло...
Я так же, как и все дети на свете, обожала подарки... И теперь целыми днями гадала, что же это такое могло быть, что, по мнению бабушки, с такой уверенностью должно было мне «очень понравиться»?..
Но ждать оставалось не так уж долго, и очень скоро полностью подтвердилось то, что делать это очень даже стоило…
Наконец-то наступившее, моё «деньрожденческое» утро было холодным, искристым и солнечным, как и подобало в настоящий праздничный день. Воздух «лопался» от холода цветными звёздочками и буквально «звенел», заставляя пешеходов двигаться быстрее обычного... У всех нас, выходя на двор, захватывало дух, и от «всего живого» вокруг буквально валил пар, смешно делая всех похожими на разноцветные паровозы, спешащие в разных направлениях...
После завтрака я уже просто не могла усидеть на месте и ходила «хвостом» за мамой, ожидая, когда же уже наконец-то увижу свой долгожданный «сюрприз». К моему величайшему удивлению, мама пошла со мной к соседскому дому и постучалась в дверь... Несмотря на то, что наша соседка была очень приятным человеком, какое отношение она могла иметь к моему дню рождения – для меня оставалось загадкой...
– А, наша «праздничная» девочка пришла! – открыв дверь, весело произнесла соседка. – Ну, пойдёмте, Пурга вас ждёт.
И тут у меня буквально подкосились ноги... Пурга (или вернее – по-литовски, Пуга) была изумительно красивой соседской лошадкой, на которой мне очень часто разрешалось кататься верхом. И я её просто обожала!.. В этой чудесной лошади было красиво всё – и внешний вид, и её чуткая «лошадиная» душа, и спокойный, надёжный характер. По моему понятию, она вообще была самой красивой и самой чудесной на свете лошадью!.. Она была серебристо-серого цвета (что ещё называлось – седой), со снежно-белым длинным хвостом, вся «усыпана» светло-серыми и белыми яблоками. Когда я приходила, она всегда здоровалась, тыкаясь своим удивительно мягким носом мне в плечо, как бы говоря:
– Ну, вот я какая хорошая, возьми меня кататься!!!
У неё была очень красивая морда, очень изящная, с огромными, мягкими, добрыми глазами, которые, казалось, понимали всё. И было бы просто «преступлением» её не любить...
Несмотря на то, что наш двор был очень большим, и в нём всегда было полно всякой домашней «живности», коня мы не могли держать по той простой причине, что его не так-то просто было купить. Арабский жеребец стоил для нас (по тогдашним меркам) очень дорого, потому что мой папа в то время работал в газете намного меньше часов, чем обычно (так как, по общему согласию семьи, был занят писанием пьес для русского драматического театра), и поэтому, большими финансами мы в тот момент не располагали. И хотя это было уже подходящее время для меня по-настоящему учиться конской езде, единственная возможность это делать была проситься иногда выезжать на прогулку с Пургой, которая почему-то меня тоже очень любила и всегда с удовольствием выезжала со мной кататься.
Но в последнее время Пурга была очень грустной и не выходила со своего двора. И, к моему большому сожалению, уже больше трёх месяцев как мне не разрешалось выезжать с ней на прогулки. Чуть более трёх месяцев назад её хозяин скоропостижно скончался, а так как они всегда жили с Пургой «душа в душу», то его жене видимо было тяжело какое-то время видеть Пургу с кем-либо другим. Так она бедненькая и проводила в своём (правда очень большом) загоне целые дни, безмерно тоскуя о своём, вдруг куда-то неожиданно исчезнувшем, любимом хозяине.
Вот к этому-то чудесному другу и повели меня в утро моего десятого дня рождения... Моё сердце от волнения буквально выскакивало из груди!.. Я просто не в состоянии была поверить, что сейчас вот-вот может осуществиться моя самая большая детская мечта!.. Помню с тех пор, как впервые без посторонней помощи сумела залезть на Пургу, я без конца упрашивала маму и папу купить мне лошадку, но они всегда говорили, что сейчас плохое для этого время и, что они «обязательно это сделают, надо только немного подождать».
Пурга встретила меня, как всегда, очень дружелюбно, но за эти три месяца она как бы чем-то изменилась. Была очень грустной, с замедленными движениями, и не высказывала слишком большого стремления выйти наружу. Я спросила хозяйку, почему она такая «другая»? Соседка сказала, что бедная Пурга, видимо, тоскует по хозяину и ей очень её жаль.
– Попробуй, – сказала она, – если сумеешь её «оживить» – она твоя!
Я просто не могла поверить тому, что услышала, и мысленно поклялась ни за что на свете не упустить этот шанс! Осторожно подойдя к Пурге, я ласково погладила её влажный, бархатистый нос, и начала тихонечко с ней разговаривать. Я говорила ей, какая она хорошая и как я её люблю, как прекрасно нам будет вместе и как сильно я буду о ней заботиться… Конечно же, я была всего лишь ребёнком и искренне верила, что всё, что я говорю, Пурга поймёт. Но даже сейчас, спустя столько лет, я всё ещё думаю, что каким-то образом эта удивительная лошадь меня и в правду понимала... Как бы там ни было, Пурга ласково ткнулась мне в шею своими тёплыми губами, давая понять, что она готова «пойти со мной погулять»... Я кое-как на неё взобралась, от волнения никак не попадая ногой в петлю, изо всех сил постаралась успокоить своё рвущееся наружу сердце, и мы медленно двинулись со двора, поворачивая нашей знакомой тропинкой в лес, где она, так же, как и я, очень любила бывать. От неожиданного «сюрприза» меня всю трясло, и я никак не могла поверить тому, что всё это по-настоящему происходило! Мне очень хотелось себя сильно ущипнуть, и в то же время я боялась, что вдруг, прямо сейчас, проснусь от этого чудесного сна, и всё окажется всего лишь красивой праздничной сказкой... Но время шло и ничего не менялось. Пурга – моя любимая подруга – была здесь со мной, и только чуть-чуть не хватало, чтобы она стала по-настоящему моей!..
День моего рождения в том году выпал на воскресение, а так как погода была просто великолепной, многие соседи в то утро прогуливались по улице, останавливаясь поделиться друг с другом последними новостями или просто подышать «свежепахнувшим» зимним воздухом. Я чуточку волновалась, зная, что сейчас же стану объектом всеобщего обозрения, но, несмотря на волнение, очень хотела выглядеть уверенной и гордой на моей любимой красавице Пурге... Собрав свои «растрёпанные» эмоции в кулак, чтобы не подвести чудесную подружку, я тихонечко тронула её бок ногой, и мы выехали за ворота... Мама, папа, бабушка и соседка стояли на дворе и махали нам вдогонку, как будто для них, так же, как для меня, это тоже было каким-то невероятно важным событием... Это было по-доброму смешно и забавно и как-то сразу помогло мне расслабиться, и мы уже спокойно и уверенно поехали дальше. Соседская ребятня тоже высыпала во двор и махала руками, выкрикивая приветствия. Вообще, получился настоящий «праздничный кавардак», который развеселил даже прогуливающихся на той же улице соседей...
Скоро показался лес, и мы, повернув на уже хорошо знакомую нам тропинку, скрылись из виду... И вот тут-то я дала волю своим, вопящим от радости, эмоциям!.. Я пищала, как несказанно обрадованный щенок, тысячу раз целовала Пургу в шелковистый нос (количество чего она никак не могла понять...), громко пела какие-то несуразные песни, вообще – ликовала, как только позволяла мне моя счастливая детская душа...
– Ну, пожалуйста, моя хорошая, покажи им, что ты опять счастливая... Ну, пожалуйста! И мы снова будем вместе много-много кататься! Сколько захочешь, обещаю тебе!.. Только пусть они все увидят, что ты в порядке... – упрашивала я Пургу.
Я чувствовала себя с ней чудесно, и очень надеялась, что она тоже почувствует хоть частичку того, что чувствовала я. Погода была совершенно изумительной. Воздух буквально «трещал», настолько был чистым и холодным. Белый лесной покров блистал и искрился миллионами маленьких звёздочек, как будто чья-то большая рука щедро рассыпала по нему сказочные бриллианты. Пурга резво бежала по вытоптанной лыжниками тропинке, и казалась совершенно довольной, к моей огромной радости, начиная очень быстро оживать. Я буквально «летала» в душе от счастья, уже предвкушая тот радостный момент, когда мне скажут, что она наконец-то по-настоящему моя...
Через какие-то полчаса мы повернули назад, чтобы не заставлять волноваться всю мою семью, которая и без этого, волновалась обо мне постоянно. Соседка всё ещё была на дворе, видимо желая собственными глазами убедиться, что с нами обоими всё в порядке. Тут же, естественно, на двор выбежали бабушка и мама, и уже последним появился папа, неся в руках какой то толстый цветной шнурок, который сразу же передал соседке. Я легко соскочила наземь и, подбежав к папе, с колотящимся от волнения сердечком, уткнулась ему в грудь, желая и боясь услышать такие важные для меня слова...
– Ну что, милая, любит она тебя! – тепло улыбаясь, сказала соседка, и, повязав тот же цветной шнурок Пурге на шею, торжественно подвела её ко мне. – Вот, с этим же самым «поводком» мы привели её домой в первый раз. Бери её – она твоя. И счастья вам обоим...
На глазах доброй соседки блестели слёзы, видимо даже добрые воспоминания пока ещё очень сильно ранили её исстрадавшееся по утерянному мужу, сердце...
– Я вам обещаю, я буду её очень любить и хорошо за ней смотреть! – задыхаясь от волнения, пролепетала я. – Она будет счастливой...
Все окружающие довольно улыбались, а мне вся эта сценка вдруг напомнила где-то уже виданный похожий эпизод, только там человеку вручали медаль... Я весело рассмеялась и, крепко обняв свой удивительный «подарок », поклялась в своей душе не расставаться с ним никогда.
Вдруг меня осенило:
– Ой, постойте, а где же она будет жить?!.. У нас ведь нет такого чудесного места, как имеете вы? – расстроившись, спросила соседку я.
– Не волнуйся, милая, она может жить у меня, а ты будешь приходить, чтобы её чистить, кормить, за ней смотреть и на ней кататься – она твоя. Представь себе, что вы «снимаете» у меня для неё дом. Мне он больше не будет нужен, я ведь не буду заводить больше лошадей. Вот и пользуйтесь на здоровье. А мне приятно будет, что Пурга будет и дальше у меня жить.
Я благодарно обняла мою добрую соседку и взявшись за цветной шнурок, повела (теперь уже мою!!!) Пургу домой. Моё детское сердце ликовало – это был самый прекрасный подарок на свете! И его правда стоило подождать...
Уже где-то с полудня, чуточку очухавшись после такого ошеломляющего подарка, я начала свои «шпионские» вылазки на кухню и в столовую. Вернее – я пыталась... Но даже при самых настойчивых попытках, проникнуть туда мне, к сожалению, никак не удавалось. В этом году бабушка, видимо, железно решила ни за что не показывать мне своих «произведений» пока не придёт время настоящего «празднования»... А мне очень хотелось хотя бы краешком глаза посмотреть, что же она так усердно два дня там колдует, не принимая ничью помощь и не пуская никого даже за порог.

Годы жизни: с 08.12.1853 по 01.10.1935

Владимир Александрович Гиляровский – поэт, писатель, знаток Москвы и России, человек большого сердца, чистейший образец талантливости нашего народа. О Москве Гиляровский мог с полным правом сказать: "Моя Москва". Невозможно представить себе Москву конца девятнадцатого и начала двадцатого века без Гиляровского, как невозможно ее представить без Художественного театра, Шаляпина и Третьяковской галереи. «Я – москвич! Сколько счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него всего себя. Я – москвич!» – обращается Гиляровский к своим читателям словами пушкинского Пимена – «Но я его несравненно богаче: на пестром фоне хорошо знакомого мне прошлого, где уже умирающего, где окончательно исчезнувшего, я вижу растущую не по дням, а по часам, новую Москву».

Биография Гиляровского, как нельзя лучше, соответствовала облику былинного богатыря. Владимир Алексеевич родился в семье управляющего имением графа Олсуфьева. Детство Гиляровский провел в лесной глуши Вологодской губернии. Володя рос крепким и жизнерадостным мальчишкой. Дед Гиляровского и вправду был запорожским казаком. Давний друг деда, матрос Китаев, стал первым наставником будущего «короля репортеров»: он учил мальчика гимнастике, борьбе, плаванию, верховой езде. Когда Владимир подрос, Китаев брал его с собой на охоту.

Вскоре семья перебралась в Вологду, где отец Володи служил в губернском правлении. В возрасте восьми лет, Гиляровский теряет свою мать. Некоторое время спустя, отец Володи женится на женщине из родовитой семьи. Мачеха относилась к мальчику как к собственному сыну. Навыки поведения в обществе давались Гиляровскому плохо, особенно, прилежание в учебе и умение держать себя за столом. Несмотря на то, что с французским языком дело обстояло лучше, в первом же классе вологодской гимназии, Гиляровский был оставлен на второй год. Но молодой Гиляровский не унывал: он писал стихи - они касались школьных шалостей и учителей, и на "ура" встречались одноклассниками. Так же молодой Гиляровский неплохо переводил с французского, увлекался, ни на шутку, цирком. Володя решил стать цирковым артистом, освоил акробатику и джигитовку, что впоследствии немало пригодилось ему в жизни.

Если может существовать выражение "живописный характер", то оно целиком относится к Гиляровскому. Он был живописен во всем - в своей биографии, в манере говорить, в ребячливости, во всей своей внешности. Казацкая кровь все больше давала о себе знать: она звала Гиляровского в дорогу, в огромный неизведанный мир, о котором он знал лишь по рассказам и книжкам. В июне 1871 года, провалив экзамен в гимназии, молодой Гиляровский сбежал из дома. Он отправился в путь налегке, даже без денег и паспорта, но с полной уверенностью в своих силах.

В Ярославле Владимир Алексеевич вступил в артель бурлаков. Он бурлачил на Волге, затем стал крючником, где в его обязанности входило управляться с девятипудовыми кулями муки. После этого он побывал в юнкерах и истопником в школе военных кантонистов, работал на белильном заводе, на рыбных промыслах, гонял табуны, и даже осуществил детскую мечту – выступал наездником в цирке. В любую работу он всегда вносил настоящую русскую сноровку, живость ума и даже некоторую удаль. Он должен был испробовать все возможное, научиться делать все своими руками. Гиляровский был воплощением "широкой натуры": если красоты земли, то уж такие, чтобы захватывало дух, если работа, то такая, чтобы гудели руки, если бить - так уж бить сплеча. Гиляровский легко ломал пальцами серебряные рубли и разгибал подковы.

В 1875 году Гиляровский надолго осел в театре, т.к. актерское ремесло ему очень нравилось.

В 1877 году, в период русско-турецкой войны, Гиляровский отправился добровольцем воевать на Кавказ. Физически крепкий и смышленый солдат, быстро оказался в войсковой элите – разведке. Воевал доблестно, о чем свидетельствует Георгиевский крест – награда редкая и весьма почетная. Этой наградой Гиляровский всегда гордился, хотя в мирной жизни надевал её редко, обычно он носил на груди только георгиевскую ленточку.

Расставшись с театром, Гиляровский переселился в меблированные комнаты «Англия» в доме Шаблыкина на Тверской. К этому времени относится начало его дружбы с А.П. Чеховым и и.И. Левитаном.

Осенью 1881 года Гиляровский поступил на нелегкую работу столичного репортера. В Москве начал печататься в «Русской газете», затем работал репортёром в «Московском листке». Вместе с опытом появлялась острота пера и умение находить не просто злободневный материал, а такой, что заставит читателя сопереживать. Оглушительная слава Гиляровского началась после публикации трагического репортажа с Ходынского поля, где во время коронации Николая II в давке погибло множество людей. Рискуя жизнью Гиляровский поведал всю правду. Телевидения в те времена не было. Живой репортер - вот единственное окно в мир. Один Гиляровский заменял собой все будущие телеканалы. Первооткрыватель и создатель жанра горячего репортажа навсегда запомнился москвичам и всей России. Репортажи были порой горячими, в прямом смысле этого слова, ведь он писал о пожарах и сам участвовал в процессе тушения. Гиляровский никогда не был сторонним наблюдателем; он вмешивался в жизнь без оглядки. Богатырского телосложения, в запорожской казацкой папахе, он стал живым брендом столицы.

Вскоре его острые злободневные заметки и зарисовки стали появляться во многих московских изданиях. В это же время, – начале 80-х,– Гиляровский печатается в «Современных известиях», «Будильнике». Всего несколько лет потребовалось Гиляровскому, чтобы из обычного репортера превратиться в знатока московских нравов. С немного насмешливым взглядом, он сразу же поражал собеседника блеском своего разговора, силой темперамента и ясно ощутимой значительностью своего внутреннего облика. Гиляровского сначала за глаза, а затем и в открытую, стали уважительно называть дядей Гиляем. Многим казалось, что дядя Гиляй – неизменный атрибут Москвы, как Кремль или собор Василия Блаженного. Искренняя признательность москвичей была завоевана повседневным трудом, талантом и любовью к первопрестольной и её жителям.

В 1884 Гиляровский женился на М.И. Мурзиной и поселился в доме де Ледвез на 2-й Мещанской улице, 24; потом жил в Хлыновском тупике, а с 1886 до конца жизни - в доме Титова, в Столешниковом переулке, 9.

В 1887 году, по совету Г.И. Успенского и настоянию Чехова, у Гиляровского вышел первый сборник рассказов «Трущобные люди», почти весь тираж которого был уничтожен цензурой. Вскоре появились и другие книги, неизменно вызывавшие большой интерес читателей. Произведения Владимира Алексеевича были не без недостатков. Несмотря на закадычную дружбу с Антоном Павловичем, случалось и ему выслушивать критику от него. Так Чехов отмечал склонность Гиляровского к «общим местам и трескучим описаниям», но при этом называл его человеком «чистым сердцем», в котором «совершенно отсутствует элемент предательства, столь присущий господам газетчикам».

Гиляровский был в то время хорошо известен и как поэт, хотя его стихи были явно слабее прозы. Он автор нескольких поэтических сборников, а в начале Первой мировой войны, издал книгу своих стихов, весь гонорар за которую передал в фонд помощи раненым воинам и жертвам войны. Эту книгу проиллюстрировали его друзья-художники: братья Васнецовы, Кустодиев, Малютин, Маковский, Нестеров, Репин, Суриков, Серов. Собрать для иллюстрирования книжки столько знаменитостей мог только человек, которого они искренне уважали. Он всегда интересовался живописью; постоянно старался поддерживать молодых художников, на выставках часто покупая их картины. Понимая, что художникам нужна не только материальная, но и моральная поддержка, охотно писал о художественных выставках, а перед знакомыми гордился приобретенными картинами, называя их авторов будущими знаменитостями. В большинстве случаев, Гиляровский не ошибался. Но и художники не могли обойти вниманием колоритную фигуру Гиляровского. Его писали С.В. Малютин, Н.И. Струнников, И.Д. Шадр. Репин написал с него образ смеющегося запорожца для картины «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану». Художник А.М. Герасимов, у которого Гиляровский часто гостил на даче, написал и портрет Владимира Алексеевича и портреты членов его семьи.

Скульптор Н.А. Андреев по Гиляровскому создал образ Тараса Бульбы для барельефа на памятник Н.В. Гоголю. На знаменитом памятнике Владимир Алексеевич появился не только потому, что внешне напоминал запорожца. Именно ему, после проведения серьезных исследований, удалось установить точную дату и место рождения Гоголя, о котором он написал несколько больших статей.

Личность Гиляровского интересовала не только художников. О нем много и охотно писали журналисты, писатели и даже поэты. О его приключениях на московском «дне» написано много такого, во что трудно поверить. Лучше всего сам Гиляровский поведал в рассказах о своих удивительных приключениях. Паустовский писал о нем: «Летопись быта с особой резкостью и зримостью приближает к нам прошлое. Чтобы до конца понять хотя бы Льва Толстого или Чехова, мы должны знать быт того времени. Даже поэзия Пушкина приобретает свой полный блеск лишь для того, кто знает быт пушкинского времени. Поэтому так ценны для нас рассказы таких писателей, как Гиляровский. Его можно назвать "комментатором своего времени"».

С Гиляровским дружили не только Чехов, но и Куприн, Бунин. Владимир Алксеевич был близко знаком и поддерживал дружеские отношения с Л.Н. Андреевым, А. Белым, А.А. Блоком, В.Я. Брюсовым, М. Горьким, М.Н. Ермоловой, С.А. Есениным, В.И. Качаловым, К.Г. Паустовским, И.Е. Репиным, А.К. Саврасовым, Скитальцем, К.С. Станиславским, Ф.И. Шаляпиным, Т.Л. Щепкиной-Куперник и др. Но, пожалуй, Гиляровский мог гордиться больше, чем дружбой со знаменитостями тем, что был широко известным и любимым среди московской бедноты. Он был знатоком московского "дна", знаменитой Хитровки - приюта нищих, босяков, отщепенцев. Сколько нужно было бесстрашия, доброжелательства к людям и простосердечия, чтобы заслужить любовь и доверие сирых и озлобленных людей. Все знали, за дядей Гиляем «не заржавеет», сегодня ты поделишься с ним информацией, а завтра он тебе поможет – даст взаймы денег, о которых тут же забудет, «вытащит» из участка, познакомит с нужными людьми или окажет протекцию именно в тот момент, когда она ой как нужна. Да еще и напишет о тебе такое, что в миг знаменитым станешь.

Помимо того, что Гиляровский имел репутацию «короля московских репортёров», он был действительным членом Общества любителей российской словесности, членом-учредителем первого русского гимнастического общества и почётным пожарным Москвы.

После Октябрьской революции Гиляровский много писал уже для советских газет и журналов - «Известия», «Вечерняя Москва», «На вахте», «Рампа», «Красная нива», «Художественный труд», «Огонёк». Его популярность продолжала оставаться очень высокой; издавались его книги, которые не залеживались на прилавках. Последняя книга, «Друзья и встречи»,вышла за год до смерти Владимира Алексеевича. К этому времени он уже был тяжело больным, почти ослеп, но продолжал писать, обобщая прожитое, вспоминая о встречах с интересными людьми, заново переживая свои многочисленные приключения.

«И вот «на старости я сызнова живу» двумя жизнями: «старой» и «новой». Старая - фон новой, который должен отразить величие второй. И моя работа делает меня молодым и счастливым – меня, прожившего и живущего,

На грани двух столетий,

На переломе двух миров»

Умер Владимир Алексеевич Гиляровский 1 октября 1935 года; похоронили его на Новодевичьем кладбище. Прошли годы, но память об удивительном человеке, прекрасном журналисте и самобытном писателе, продолжает жить.

В 1966 году именем Гиляровского названа улица в Мещанском районе Москвы (бывшая 2-я Мещанская). Имя писателя носит одна из улиц Вологды. Большими тиражами издаются его книги, позволяя нам заглянуть в давно ушедшую жизнь, увидеть Москву и москвичей такими, какими их видел и любил дядя Гиляй.

Гиляровский был неистощим на мальчишеские выдумки. Однажды он придумал послать письмо в Австралию к какому-то вымышленному адресату, чтобы, получив это письмо обратно, судить по множеству почтовых штемпелей, какой удивительный и заманчивый путь прошло это письмо.

Однажды Владимир Алексеевич приехал погостить к отцу и, желая показать свою силу, завязал узлом кочергу. Глубокий старик отец не на шутку рассердился на сына за то, что тот портит домашние вещи, и тут же в сердцах развязал и выпрямил кочергу.

Гиляровский Владимир Алексеевич - поэт, писатель, журналист. Человек, ставший легендой еще при жизни. События из биографии этой неординарной личности отражены в знаменитых произведениях. Гиляровский Владимир Алексеевич по праву считается классиком мемуарного жанра.

Биография

Для того чтобы понять, что представлял собой этот писатель, следует прочитать его книги. Жизнь, полную удивительных приключений, событий и наблюдений, он описал в произведениях «Мои скитания», «Москва и москвичи». Гиляровский Владимир Алексеевич, прежде чем посвятить себя журналистике, объездил множество городов, успел поработать и бурлаком, и рабочим, и табунщиком, и солдатом, и даже актером. В статье изложены интересные факты из биографии Гиляровского, о которых он поведал в своих произведениях. Но прежде следует назвать основные даты из жизни.

Гиляровский Владимир Алексеевич родился в 1855 году в Вологодской губернии. Писать стихи начал с гимназических времен. В шестнадцать лет сбежал из дома, прошел пешком от Костромы до Рыбинска. Гиляровский служил на Кавказе во время Русско-турецкой войны. Сменил несколько профессий. В Москву приехал в 1881 году, где и занялся литературным творчеством.

В 1935 году, пройдя длинный, яркий, необыкновенный путь, ушел из жизни Гиляровский Владимир Алексеевич. Книги этого автора:

«Трущобные люди».
«На родине Гоголя».
«Мои скитания».
«Москва и москвичи».
«Друзья и встречи».

Гиляровский Владимир Алексеевич, биография которого отражена в увлекательной мемуарной прозе, - писатель, чье имя носят улицы в Москве, Вологде и Тамбове. Похоронен беллетрист и репортер на Новодевичьем кладбище.

Дядя Гиляй

Так называли писателя друзья и коллеги. Гиляровский Владимир Алексеевич обладал неукротимой энергией и необыкновенным трудолюбием. При этом человеком слыл чрезвычайно добрым, общительным. Двери его дома были всегда открыты. В гости к нему захаживали Чехов, Толстой, Куприн и многие другие литературные деятели. Гиляровский имел довольно колоритную внешность. С него писал одного из запорожцев Репин и лепил фигуру Тараса Бульбы Андреев.

Известен сегодня Гиляровский прежде всего благодаря книгам, посвященным быту московского «дна». Жители Хитровки и других неблагонадежных районов очень любили человека, обладающего богатырской силой и безграничной добротой. В конце девятнадцатого века едва ли существовал москвич, который не слышал о дяде Гиляе. Удивительно, но этот человек являлся желанным гостем как на званых вечерах, так и на воровском кутеже в притонах Тишинки. «Король репортеров» стал живой достопримечательностью столицы. Один из писателей сказал однажды: «Проще представить Москву без Царя-колокола, нежели без Гиляровского.

Детство

С описания ранних лет писателя начинается книга «Мои скитания». Гиляровский Владимир Алексеевич был сыном пристава. Будущий репортер рано лишился матери. Мачеха полюбила Владимира, как родного сына. И в первый же год принялась обучать пасынка французскому языку и прививать ему светские манеры. Владимир хотя и любил читать, но учению предпочитал цирк, рыбалку и всяческие приключения. Несколько раз нерадивого гимназиста оставляли на второй год. А немного повзрослев, Гиляровский и вовсе сбежал из дома.

Бурлак

И пошел молодой Гиляровский «в народ». Ему непременно хотелось записаться в бурлаки. Стихи Некрасова укрепляли столь необычное желание. В те годы в России тысячи жизней подкосила холера. Именно благодаря эпидемии Гиляровскому удалось стать бурлаком. В бригаду его взяли на место умершего труженика.

В книге «Мои скитания» Гиляровский описывает быт бурлаков, судьбы людей, которые встречались ему на пути. Мемуарист особое внимание уделял людям с эксцентричным нравом и так называемой широкой русской душой. В «Моих скитаниях», например, он повествует об известном в те годы купце, который после выпитого спиртного сгонял капитана с рубки собственного парохода и начинал руководить сам, стремясь во что бы то ни стало обогнать судно, отправившееся на полчаса раньше. Удавалось это ему не всегда. Но бешеная гонка непременно наводила ужас на пассажиров.

Об этом человеке Гиляровский услышал впервые во время возвращения домой. Спустя годы, в книге «Москва и москвичи», он не обделил своим литературным вниманием целый ряд эксцентричных столичных купцов и представителей прочих профессий.

На Кавказе

В 1877 году Гиляровский отправился добровольцем на Кавказ. Воевал писатель доблестно. Получил Георгиевский крест - редкую и почетную награду. О годах военной службы он впоследствии не раз с гордостью вспоминал. Хотя, как утверждали современники, Георгиевский крест в мирное время надевал крайне редко.

Журналистика

После демобилизации Гиляровский уехал в Москву, где вскоре стал известен как автор злободневных заметок. Во время своих путешествий он постоянно делал небольшие наброски, которые впоследствии превращались в полноценные литературные произведения. Всего несколько лет понадобилось Гиляровскому для того, чтобы стать знатоком нравов столичных жителей. Его популярность росла вместе с писательским опытом. В 1887 году был опубликован сборник «Трущобные люди».

Поэзия

Среди друзей Владимира Гиляровского было немало художников как опытных, так и начинающих. Он охотно покупал картины неизвестных живописцев, затем писал о них заметки. Таким образом Гиляровский поддерживал молодых мастеров не только материально, но и морально. После покупки картины он хвастался приобретением знакомым, уверяя, что автор непременно будет знаменит. Как правило, Гиляровский не ошибался.

Последняя книга

В советские времена журналист продолжал свою литературную деятельность. Его книги никогда не залеживались на прилавках. Последнее произведение - «Друзья и встречи» - Гиляровский писал в последний год жизни. К тому времени он почти ослеп.

Книги Владимира Гиляровского и сегодня популярны. «Москва и москвичи» - произведение, которое должен прочитать каждый человек, интересующийся русской и столичной культурой конца девятнадцатого века.