Кошечкин Борис Кузьмич (Интервью Артема Драбкина)Я родился в селе Бекетовка под Ульяновском в 1921 году. Мать колхозница, отец преподавал физкультуру в школе. Он был прапорщиком в царской армии, оканчивал Казанскую школу прапорщиков. Нас было семеро детей. Я второй.

ЛИГАЧЕВ Егор Кузьмич

(29.11.1920). Член Политбюро ЦК КПСС с 23.05.1985 г. по 13.07.1990 г. Секретарь ЦК КПСС с 26.12.1983 г. по 14.07.1990 г. Член ЦК КПСС в 1976 - 1990 гг. Кандидат в члены ЦК КПСС в 1966 - 1976 гг. Член КПСС с 1944 г.

Родился в деревне Дубинкино Чулымского района Новосибирской области в крестьянской семье. Русский. Любил, когда его называли Юрием. Имя Егор не нравилось. Отец в 1937 г. исключался из партии, потом был восстановлен. Отец жены И. Зиновьев, начальник штаба Сибирского военного округа, в 1936 г. арестован, в 1937 г. осужден за шпионаж и расстрелян. В 1943 г. окончил Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе и в 1951 г. Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б). После окончания института работал на инженерных должностях на авиазаводе имени Чкалова в Новосибирске. В 1944 - 1949 гг. на комсомольской работе: секретарь райкома, секретарь, первый секретарь Новосибирского обкома ВЛКСМ. Снят с должности после отчета на бюро ЦК ВЛКСМ под председательством первого секретаря ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайлова за формализм и бумаготворчество, искусственное вычленение результатов работы комсомольцев из общих показателей коллектива. Семь месяцев находился не у дел, пока не предложили должность лектора Новосибирского горкома КПСС. Потом был заведующим отделом горкома партии, заместителем председателя Новосибирского облисполкома по культуре, первым секретарем райкома партии, заведующим отделом, секретарем Новосибирского обкома КПСС по идеологии. В 1959 г. на совещании творческих работников Новосибирска назвал комедию С. В. Михалкова «Памятник себе» пьесой «злопыхательской, чернящей нашу жизнь» и одобрил решение коллектива областного драмтеатра, который якобы «сам» снял пьесу из репертуара, как порочную и вредную. Оценка Е. К. Лигачева была опубликована в двух новосибирских газетах «Советская Сибирь» и «Вечерний Новосибирск». Однако комедия получила положительную оценку газеты «Правда»: «Новая комедия хорошо раскрывает, в чем сущность мещанства в современных условиях. Она обличает того мещанина, который пристроился, прижился в нашем сегодняшнем общежитии и который, как никогда, нетерпим в век наших героических дел» (Правд., 22.03.1959). С. В. Михалков обратился с письмом к Е. А. Фурцевой. По ее поручению Отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР дал новосибирскому идеологу «соответствующее разъяснение» (ЦХСД. Ф. 5. Оп. 37. Д. 83. Л. 1 - 3). В 1961 - 1965 гг. в аппарате ЦК КПСС: заведующий сектором, заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации, заместитель заведующего Отделом организационно-партийной работы Бюро ЦК КПСС по РСФСР. С 1965 г. по 1983 г. первый секретарь Томского обкома КПСС. По его словам, после смещения Н. С. Хрущева написал заявление Л. И. Брежневу с просьбой направить на работу в Сибирь. Л. И. Брежнев предложил Томскую область. Большой радости не ощутил: область запущенная, вдали от больших дорог. В конце 70-х гг. по предложению М. А. Суслова и К. В. Русакова должен был ехать послом в Венгрию. После беседы с ними написал письмо Л. И. Брежневу, в котором отказался от дипломатического поприща. После 17 лет работы в Сибири, в апреле 1983 г. при Ю. В. Андропове переведен по рекомендации М. С. Горбачева заведующим Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС. Сменил на этом посту И. В. Капитонова, переведенного в отсутствие второго секретаря ЦК КПСС К. У. Черненко курировать сферу производства и реализации товаров народного потребления. Назначение было неожиданным: перешагнув пенсионный возраст, не помышлял о новом витке партийной карьеры. Во время поездки по Сибири и Дальнему Востоку во второй половине 70-х гг. Л. И. Брежнев даже не вышел из поезда, чтобы встретиться с ожидавшим его на станции томским первым секретарем. По замыслу М. С. Горбачева, одобренному Ю. В. Андроповым, на нового главного кадровика партии, обиженного 17-летним прозябанием в Сибири, ни разу за этот период не допущенного на трибуну Пленумов ЦК КПСС, возлагалась задача замены партийных и государственных кадров, назначенных при Л. И. Брежневе. Проявил большое рвение в выполнении этой задачи, объявляя прежним коллегам, что им предстоит подать в отставку. В течение 1983 - 1984 гг. заменил около 70% первых секретарей обкомов и крайкомов КПСС своими людьми, готовыми выполнить любое его указание, обеспечить арифметическое большинство при голосовании на Пленумах ЦК по любому вопросу. Инициатор постановления Политбюро ЦК, согласно которому занимать должность в аппарате ЦК КПСС могли только люди, состоявшие ранее на руководящей партийной работе. С декабря 1983 г. секретарь ЦК КПСС, курировал вопросы организационно-партийной работы. 11.03.1985 г. на заседании Политбюро, обсуждавшем вопрос об избрании Генерального секретаря ЦК КПСС, поддержал кандидатуру М. С. Горбачева, обладавшего, по его мнению, всеми чертами крупного политического деятеля: «Причем у него в запасе еще очень много интеллектуальных и физических сил. Важно отметить, что для М. С. Горбачева характерен большой азарт в работе, стремление к поиску в малых и больших делах, умение организовать дело... Мне об этом сегодня говорили многие секретари обкомов и крайкомов партии. Выдвижение М. С. Горбачева вызовет чувство гордости в нашем народе, поднимет авторитет Политбюро ЦК КПСС» (ЦХСД. Ф. 89. Коллекция рассекреченных документов). С июля 1985 г. второй секретарь ЦК, руководил работой Секретариата. В 1986 г. вычеркнул себя из списка томичей, представленных на присуждение Государственной премии СССР за участие в создании крупного автоматизированного производства на одном из оборонных заводов в Томске. Вместе с тем допустил серьезные ошибки в подборе и расстановке кадров. Настоял, вопреки имевшимся возражениям, в частности, со стороны В. И. Долгих, на переводе в ЦК КПСС первого секретаря Свердловского обкома КПСС Б. Н. Ельцина. Вслед за В. И. Долгих побывал в Свердловске, лично позвонил Е. И. Чазову: «Михаил Сергеевич хочет привлечь для работы в ЦК новые кадры, умных талантливых организаторов, людей с новыми взглядами. Я только что вернулся из Свердловска, поближе познакомился с Ельциным, его работой и рекомендовал Михаилу Сергеевичу перевести его в Москву, в ЦК. Нам нужно менять кадры, и такие люди, как Ельцин, нам нужны. Естественно, многим придется не по душе его переезд в Москву, и сейчас уже начинают муссировать слухи о его здоровье, о том, что он очень больной человек и вряд ли его целесообразно брать на работу в ЦК. Так что могут выходить и на вас с вопросами о здоровье Ельцина. Мы с Михаилом Сергеевичем просили бы это учесть» (Чазов Е. И. Рок. М., 2000. С. 86 - 87). Инициатор перемещения В. А. Коротича из Киева на пост главного редактора журнала «Огонек», ставшего рупором антикоммунистических сил. 30.05.1987 г. на внеочередном заседании Политбюро, обсуждавшем ситуацию с приземлением возле Красной площади 19-летнего летчика из ФРГ Матиаса Руста, по предварительной договоренности с М. С. Горбачевым призвал решительно обновить руководство Министерства обороны и усилить партийный контроль над армией. В результате министр С. Л. Соколов, не шедший на уступки США в вопросах разоружения, был заменен податливым и послушным Д. Т. Язовым, который никогда прежде этими вопросами не занимался. Имел репутацию лидера консервативного крыла в партии. Обвинялся в инициировании опубликованного 13.03.1988 г. в газете «Советская Россия» письма ленинградской преподавательницы Н. А. Андреевой «Не могу поступиться принципами», названного в решении Политбюро «манифестом антиперестроечных сил». Автор афоризма «Борис, ты не прав!» в адрес Б. Н. Ельцина на ХIХ Всесоюзной партийной конференции (1988 г.). Про него родился другой афоризм: «Нас не объегоришь, не подкузьмишь». На сентябрьском (1988 г.) Пленуме ЦК КПСС отстранен от ведения идеологических вопросов, переданных В. А. Медведеву, и утвержден председателем Комиссии ЦК КПСС по вопросам аграрной политики. Фактически был лишен власти, поскольку роль куратора аграрного сектора несоизмерима с руководством идеологической сферой. На заседаниях Секретариата ЦК КПСС больше не председательствовал. 10.01.1989 г. на Пленуме ЦК КПСС, выбиравшем сто кандидатов в народные депутаты СССР от КПСС («красная сотня»), получил 76 голосов против и занял в списке последнее, сотое место. 12.05.1989 г. выступившим по Ленинградскому телевидению следователем Н. В. Ивановым, работавшим в паре с Т. Х. Гдляном, обвинен в причастности к «узбекскому делу», но проведенной Прокуратурой СССР проверкой это заявление подтверждено не было. На заседании Политбюро 28.06.1990 г. в Ново-Огареве при обсуждении вопросов ХХVIII съезда КПСС М. С. Горбачев называл его наряду с Н. И. Рыжковым, В. В. Бакатиным, И. Т. Фроловым, А. И. Лукьяновым, А. Н. Яковлевым кандидатом на пост заместителя Генерального секретаря (Председателя) партии. Бодро отреагировал: «Готов работать с М. С. Горбачевым, если окажут доверие». На последнем ХХVIII съезде КПСС (июль 1990 г.) был выдвинут на пост заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС, но проиграл В. А. Ивашко, получив всего 776 голосов «за» и 3642 «против». Депутат Верховного Совета СССР 7 - 11-го созывов. Народный депутат СССР в 1989 - 1991 гг. С 1990 г. персональный пенсионер союзного значения. После распада СССР получал 560 руб. 05 - 06.10.1992 г. давал свидетельские показания по «делу КПСС» на процессе в Конституционном суде России. Юридически не являлся представителем КПСС в суде, был по его решению назначен свидетелем. На допросах вел себя уверенно, напористо. Подтвердил, что 6-я статья Конституции была отменена по предложению ЦК: «И я за это голосовал осознанно, веря в то, что КПСС окажется на высоте в новых условиях» (Материалы дела о проверке конституционности указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Т. 4., М., 1997. С.19). Признал свою вину в избрании М. С. Горбачева генсеком: «Я способствовал энергично и активно... выдвижению Михаила Сергеевича... Он об этом знает хорошо. Это, пожалуй, моя самая большая кадровая ошибка» (Там же. С. 55). Работая в руководстве КПСС, жил на даче И. В. Сталина. После отставки ездил на троллейбусе и в метро. Томская областная Дума приняла решение о доплате к пенсии 2 тысяч руб. из местного бюджета «за особые заслуги перед областью». После ухода из Политбюро с М. С. Горбачевым виделся всего два раза: на конференциях в Петербурге и Генуе, посвященных истокам перестройки. В 1993 г. на похоронах Г. И. Воронова не ответил на рукопожатие М. С. Горбачева. Когда Раиса Максимовна находилась на излечении в Германии (1999 г.), послал ей в клинику телеграмму с пожеланием скорейшего выздоровления. Считает, что М. С. Горбачев в начале своей политической карьеры был одним из самых последовательных коммунистов и антиамериканистов, а затем сдал позиции. После развала СССР был заместителем председателя Союза компартий - КПСС, одним из сопредседателей Комитета народов СССР. С декабря 1999 г. депутат Государственной думы Российской Федерации третьего созыва (фракция КПРФ), заместитель председателя Комитета Государственной думы по делам ветеранов. На правах старейшего по возрасту депутата открывал первое заседание нижней палаты. Постановлением ХХХII чрезвычайного съезда СКП - КПСС (июль 2001 г.) освобожден от должности заместителя Председателя Совета СКП - КПСС за грубейшие нарушения Устава СКП - КПСС.

В апреле 1983 года, после семнадцати лет работы в Сибири, в Томске, я был переведен в Москву и утвержден заведующим Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС, а говоря иначе, – отделом кадров и партийных комитетов. Впрочем, если учесть существовавшую в те годы систему партийно-государственного руководства, то речь шла о кадрах в самом широком смысле, включая советские, хозяйственные.

В те памятные для меня апрельские дни 1983 года события развивались неожиданно и стремительно. Я прилетел в столицу на совещание по вопросам сельского хозяйства, которое проводил лично Юрий Владимирович Андропов, который был в тот период Генеральным секретарем ЦК КПСС. В Свердловском зале Кремля собрались в тот раз все члены Политбюро, секретари ЦК и обкомов партии, многие аграрники – в общем, те, кто был связан с реализацией принятой годом ранее Продовольственной программы. Докладывал на совещании Горбачев, занимавшийся в то время аграрными проблемами, – докладывал резко, остро, с критикой и местных руководителей, и центра.

Помню, я послал в президиум совещания записку с просьбой предоставить слово для выступления, однако не питал на этот счет особых надежд. За весь брежневский период, за те семнадцать лет, что я работал первым секретарем Томского обкома партии, мне ни единого раза не удалось выступить на Пленумах ЦК. В первые годы я исправно записывался на выступления, однако с течением времени надежды выветрились: стало ясно, что на трибуну постоянно выпускают одних и тех же ораторов – надо полагать, таких, которые хорошо знали, что и как надо говорить. В такого рода дискриминации я не усматривал козней против себя лично – в таком положении находились многие секретари обкомов, которые давно и добросовестно тащили свой нелегкий груз. Например, Манякин С.И., проработавший в Омске более двадцати лет, человек опытнейший, деловой и очень толковый, за все те годы выступил на Пленуме ЦК только один раз.

Но с приходом Андропова секретари обкомов сразу ощутили, что в ЦК начались перемены. Возникли новые надежды. Это и побудило меня на аграрном совещании в Свердловском зале Кремля подать записку в президиум.

Не прошло и часа, как мне предоставили слово. Как всегда, текст выступления у меня был приготовлен заранее – на всякий случай. Однако я почти не заглядывал в бумажку, ибо говорил о выстраданном – о том, как за 7–8 лет Томская область из потребляющих продовольствие перешла в разряд производящих. Говорил и о том, что население Западной Сибири прирастает за счет нефтяников, газовиков и кормить их нужно, прежде всего развивая сельское хозяйство на месте.

Совещание в Кремле закончилось часов в шесть вечера, и я поспешил в ЦК, чтобы решить у секретарей некоторые конкретные томские вопросы. И как сейчас помню, поздним вечером добрался, наконец, до квартиры сына, который жил в Москве, чтобы навестить его перед отлетом в Томск.

Самолет улетал утром. Билет был в кармане, и я намеревался пораньше лечь спать: ведь по томскому времени, которое опережает московское на четыре часа, уже наступила глубокая ночь.

Но в десять часов вечера неожиданно зазвонил телефон. Просили меня.

Я взял трубку, конечно, не подозревая, что этот поздний телефонный звонок круто изменит всю мою жизнь и что такие же внезапные поздневечерние телефонные звонки, словно зов судьбы, прозвучат в феврале 1984 года, в тот день, когда умер Андропов, и в марте 1985 года, в тот день, когда умер Черненко. Короче говоря, я взял трубку и услышал:

– Егор, это Михаил… Надо, чтобы завтра утром ты был у меня.

С Горбачевым мы познакомились в начале семидесятых, случайно оказавшись в составе делегации, выезжавшей в Чехословакию. С тех пор на Пленумах ЦК КПСС, в дни партийных съездов, когда в Москве одновременно собирались все секретари обкомов и крайкомов, мы неизменно и дружески общались, обменивались мнениями по вопросам и частным, и общим. А когда Горбачев стал секретарем ЦК, а затем членом Политбюро, да вдобавок по аграрным проблемам, я стал часто бывать у него. К тому же Горбачев в те годы был единственным членом Политбюро, которого можно было застать на рабочем месте до позднего вечера. Это обстоятельство было немаловажным для сибирского секретаря обкома, который, приезжая в Москву, с утра до ночи мотался по столичным ведомствам, решая вопросы развития нефтехимии и пищевой индустрии, «выбивая» лимиты средств для создания современной строительной базы, центра науки и культуры, да и вообще занимаясь множеством проблем, касавшихся жизни и быта томичей.

Нетрудно было предположить, что на аграрном совещании в Кремле слово мне дали именно благодаря Горбачеву. И когда раздался тот поздний телефонный звонок, в первый момент я решил, что Михаил Сергеевич хочет высказать свои соображения в связи с моим выступлением – по мнению тех, кто подходил ко мне после совещания, оно вышло, как говорится, к месту.

– Михаил Сергеевич, но у меня билет в кармане, вылетаю рано утром, – ответил я.

Так уж издавна повелось между нами, что Горбачев называл меня Егором, а я обращался к нему по имени-отчеству.

– Надо задержаться, Егор, – спокойно сказал Горбачев, и по его тону я сразу понял, что звонок никакого отношения к сегодняшнему совещанию не имеет. – Придется сдать билет.

– Все ясно, утром буду у вас, – без дальнейших дебатов согласился я, хотя как раз ясности-то никакой не было.

Впрочем, скажу сразу: такого рода случаи, сопряженные с отменой вылета и сдачей авиационных билетов, – вовсе не редкость для секретарей обкомов партии, прибывавших по делам в столицу. В те годы лично мне, наверное, раз десять приходилось сдавать билет и откладывать отъезд в Томск по причинам весьма прозаического характера. То переносится нужная встреча с кем-нибудь из министров или руководителей Госплана, то, наоборот, замаячила встреча, ранее не запланированная. Да мало ли какие неожиданные дела могут задержать в столице секретаря обкома, прилетевшего за три тысячи километров. Лучше уж задержаться на день, чем прилетать снова.

В общем, в ту ночь я спал крепко, домыслами не мучился, а наутро, ровно в десять часов был у Горбачева – главный подъезд, третий этаж, справа.

Конечно, можно было бы прийти и пораньше – прямо к девяти часам. Но, повторяю, я оставался в полном неведении относительно истинных целей приглашения, а по собственному опыту знал, что у каждого руководителя рабочий день начинается со знакомства с обстановкой, чтения экстренных сообщений и перекройки заранее спланированного распорядка в том случае, если возникали непредвиденные обстоятельства. К тому же был четверг, на одиннадцать часов назначено заседание Политбюро. Это я, разумеется, учитывал, ибо знал, что время заседаний ПБ соблюдается неукоснительно: именно по четвергам и именно в одиннадцать часов – такой порядок был заведен еще при Ленине и в целом сохранялся почти до XXVIII съезда КПСС.

Поскольку точного часа встречи Горбачев мне не указал, исходя из всего вышесказанного, я и решил, что для него самым удобным временем будет десять утра. И, как говорится, с боем часов открыл дверь его приемной.

С этого момента и начались для меня новый отсчет времени, новая пора жизни, перед которой поблек даже бурный томский период.

Горбачев принял меня моментально и, поздоровавшись, сразу огорошил:

– Егор, складывается мнение о том, чтобы перевести тебя на работу в ЦК и утвердить заведующим организационно-партийным отделом. Вот что я пока могу тебе сказать. Не больше. Все зависит от того, как будут развиваться события. Тебя пригласит Юрий Владимирович для беседы. Он меня просил предварительно с тобой переговорить, что я и делаю. Это поручение Андропова.

Егор Кузьмич Лигачёв (р. 29 ноября 1920 года, д. Дубинкино, Каинский уезд, Томская губерния, РСФСР) - советский и российский государственный и политический деятель, секретарь ЦК КПСС в 1983-1990 годах. Член Политбюро ЦК КПСС в 1985-1990 годах.

Член ЦК КПСС с 1976 по 1990 год (кандидат в члены ЦК КПСС в 1966-1976). Депутат Совета Союза Верховного Совета СССР 7-11 созывов (1966-1989) от Томской области. Народный депутат СССР 1989-1992. Депутат Государственной Думы ФС РФ III созыва 1999-2003 от Томского одномандатного округа - старейший депутат этого созыва. Член ЦК КПРФ в 1993-2013. Заместитель председателя - секретарь Совета Союза компартий - КПСС в 1995-2005.

Биография

Егор Лигачёв родился в деревне Дубинкино Каинского уезда Томской губернии (ныне Чулымский район Новосибирской области), в крестьянской семье.

В 1937 году окончил новосибирскую среднюю школу № 12. Трудовую деятельность начал в 1942 году в Новосибирске на авиационном заводе, работал инженером-технологом, начальником группы технического отдела.

В 1943 окончил Московский авиационный институт по специальности «самолетостроение». Вернувшись в Новосибирск, устроился на авиазавод инженером. В 1944 вступил в ВКП(б). В 1944 году выдвинут на комсомольскую работу, был секретарем райкома комсомола Дзержинского района Новосибирска, секретарём, а затем первым секретарём Новосибирского обкома ВЛКСМ. В 1949 году (по другим данным в 1951 году) получил второе высшее образование в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б).

В 1949-1953 годах - лектор и заведующий отделом Новосибирского горкома КПСС. 1953-1955 годах работал начальником управления культуры, а в 1955-1958 - заместителем председателя Новосибирского облисполкома.

В 1958-1959 годах - первый секретарь Советского райкома КПСС Новосибирска. В 1959-1960 годах - секретарь Новосибирского обкома КПСС. В это время проявил себя на строительстве Новосибирского Академгородка, принимал участие в создании Сибирского отделения АН СССР и в создании (был первым в истории руководителем райкома) Советского (академгородошного) района города Новосибирска.

С 1961 по 1962 год - заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР.

C 1962 по 1964 год - заместитель заведующего партийных органов ЦК КПСС по промышленности РСФСР

С 1964 по 1965 - заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР.

С 26 ноября 1965 по 29 апреля 1983 года Е. Лигачёв был первым секретарём Томского обкома КПСС.

В 1983 году по предложению Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова в 63 года назначен заведующим отделом ЦК КПСС (1983-1985). Лигачёв вспоминал: «тогда, в апреле 83-го, мне позвонил Горбачёв и сказал: „Егор, надо зайти, поговорить. Складывается мнение, что тебе надо стать заведующим отделом организационно-партийной работы“… Немногим позже, рассказывая о том, кто повлиял на решение Андропова назначить меня главным человеком по кадрам, Горбачев заметил, что к этому приложил руку Андрей Андреевич Громыко». Интересно, что, по утверждению Ю. Изюмова, назначение Лигачёва на этот пост произошло в обход Черненко, когда последний находился в отпуске.

26 декабря 1983 года был избран секретарем ЦК КПСС. В апреле 1985 года избран членом Политбюро ЦК КПСС.

С сентября 1988 по 1990 год - председатель Комиссии ЦК КПСС по вопросам аграрной политики.

В 1989-1992 годах - народный депутат СССР.

В марте 1985 года поддержал кандидатуру М. С. Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС. В 1985-1988 годах, являясь секретарем ЦК КПСС по идеологии, фактически был вторым человеком в партии и государстве. До 1988 года являлся одним из инициаторов и проводников Перестройки. После 1988 года, когда в стране начались запущенные Перестройкой разрушительные процессы, неоднократно выступал с критикой методов и темпов осуществления социально-экономических и политических реформ в СССР.

В июле 1990 года освобожден от должности секретаря ЦК и выведен из состава Политбюро.