Заслуженный врач Российской Федерации, профессор, кавалер ордена святого Константина Великого
Родился 19 сентября в 1938 года в городе Хмельницком на Украине. Отец - Бронштейн Семен Тевельевич (1900г.рожд.), в годы войны работал на танковом заводе. Мать - Янгарбер Ревекка Исааковна (1906г.рожд.), заведовала хирургическим отделением больницы, принимала раненых в Нижнетагильской больнице. Супруга - Кунина Инна Владимировна (1939г.рожд.), архитектор. Дочь - Бронштейн Мария Александровна (1974г.рожд.). Дочь - Тимащпольская Юлия Александровна (1961г.рожд.), врач, проживает в США. Сомнений в выборе профессии у Александра Бронштейна не было. С юных лет он не видел себя ни в одной сфере деятельности, кроме медицины. Сразу после окончания школы он поехал в Москву, где поступил в 1-й Московский медицинский институт имени Сеченова (1955-1961). Свою карьеру А.С.Бронштейн начал со скромной должности участкового врача в обычной районной поликлинике. Далее работал дежурным терапевтом в приемном отделении 67-й больницы. Здесь судьба свела его с выдающимся хирургом, основоположником отечественной проктологии профессором Александром Наумовичем Рыжих. Под его руководством с 1964 года А.С.Бронштейн работал ординатором, младшим и старшим научным сотрудником в Институте проктологии. В 1968 году он защитил кандидатскую диссертацию, а в 1971 году стал доцентом. В 1976 году подготовил к защите докторскую диссертацию, однако защитить ее ему не дали.
С 1976 по 1993 годы работал заведующим гастроэнтерологическим отделением городской клинической больницы №7. В 1990 году вместе с группой единомышленников на базе 7-й больницы А.С.Бронштейн организовал и возглавил Московский городской центр литотрипсии, а в 1993 году он становится президентом (генеральным директором) Центра эндохирургии и литотрипсии.
Созданное учреждение не имеет аналогов ни в России, ни за рубежом. Всего за несколько лет из небольшого медицинского учреждения Центр превратился в многопрофильный стационар, использующий в своей работе малоинвазивные и неинвазивные методики (эндоскопическая хирургия, эндоваскулярная кардиология, лазерная хирургия, литотрипсия и др.). Хирурги и кардиологи Центра разработали целый ряд уникальных методик при заболеваниях сердца, сосудов, а также в брюшной хирургии, нейрохирургии и травматологии.
Центр эндохирургии и литотрипсии по праву считается предметом гордости не только Москвы, но и всей России. Именно здесь проводят уникальные операции, которые порой не делаются больше нигде. Например, эндоскопическая хирургия представлена во всех ипостасях: травматология, нейрохирургия, лорхирургия и особенно урология. Новейшие технологии позволяют хирургам в большинстве случаев обходиться без ножа и проводить щадящие операции широкого профиля: от аппендицита до эндоваскулярной кардиологии, т.е. без вскрытия грудной клетки.
Одной из особенностей Центра эндохирургии и литотрипсии являются минимальные сроки лечения. Полное диагностическое обследование занимает всего сутки. За одну неделю Центр посещают примерно 1200 человек, в год - 60 тысяч. Пациентов здесь принимают врачи около 40 специальностей, среди которых более 70% - доктора и кандидаты медицинских наук. Молодые врачи стажируются в лучших клиниках мира.
А.С.Бронштейн - действительный член Международной академии информатизации (1978), член-корреспондент Российской Академии естественных наук, профессор, руководитель курса новых медицинских технологий Московской медицинской академии имени И.М.Сеченова. Награжден значком "Отличник здравоохранения" (1980) и орденом святого Константина Великого. В 1999 году Указом Президента ему присвоено звание Заслуженного врача Российской Федерации.
А.С.Бронштейн является автором более 90 научных печатных работ. Под его редакцией опубликовано 5 монографий, в том числе "Малоинвазивная хирургия" (М., 1995), "Малоинвазивная медицина" (М., 1998). Он - соавтор двухтомного справочника "Клиническая медицина" (М., 1997), созданного совместно с отечественными и зарубежными учеными. А.С.Бронштейн является членом редколлегии Международного медицинского журнала. Под его руководством проведено 3 международных симпозиума по эндоваскулярной кардиологии.
А.С.Бронштейн любит классическую музыку, часто бывает в консерватории, в Большом театре. Обожает Париж, знает его лучше Москвы, так как бывал в нем более 20 раз. Любит друзей и петь с друзьями, особенно с бывшими помощниками Б.Н.Ельцина - Г.А.Сатаровым и В.В.Костиковым, руководителем Гохран В.В.Рудаковым. Играет в теннис.
Живет и работает в Москве.
Александр Семенович Бронштейн - генеральный директор Центра эндохирургии и литотрипсии, руководитель курса новых медицинских технологий ММА им. И. М. Сеченова, академик РАЕН, профессор, заслуженный врач РФ.
Вывеска ЦЭЛТ на здании, расположенном на шоссе Энтузиастов, имеет лишь историческое значение, ибо на самом деле Центр эндохирургии и литотрипсии давно перешел за рамки услуг и исследований, которые включают в себя эти два направления.
На рабочем столе Александра Семеновича стоит табличка: «Улыбайся. Шеф доволен».
Это заряд бодрости и хорошего делового настроения для всех сотрудников и для меня тоже.
Начавшаяся в начале девяностых перестройка принесла с собой новые возможности.
Не каждый смог эти возможности использовать. Александр Семенович смог.
Он сумел реализовать творческую фантазию, заглянуть в будущее профессии. Проявив мощную инициативу, создал свою империю. Многое делалось благодаря новому времени, многое – вопреки. Но Бронштейн умел и умеет выстраивать победу, предугадывая ходы, как опытный шахматист. Он обладает силой побеждать – это от мамы, Ревеки Исааковны Янгарбер.
– Мама умерла в возрасте девяноста восьми лет в 2004 году, – рассказывает Александр Семенович. – С того времени прошло почти два года, а я еще не научился жить без нее. Она – человек из легенды, хирург. Я – плоть от плоти своей матери. Мне 67 лет, 65 из них я прожил с ней, подпитываясь ее энергией, мудростью, бесконечной добротой. Удивительно, что она прожила так долго, несмотря на революцию, коллективизацию, войну, космополитизм, «дело врачей». В 52-м мне было четырнадцать лет, и я все прекрасно помню. Мы жили тогда в маленьком городе Хмельницком, где маму все знали. С сорок девятого года там шли сплошные аресты. Начали забирать и врачей. Со дня на день мы ждали, что маму арестуют, но она не переставала работать и старалась не показать мне и отцу, как ей страшно. В декабре пятьдесят второго года к нам пришли с обыском. Повод – анонимный донос, будто в доме хранились золотые монеты царской чеканки. Конечно, они ничего не нашли, и маму не арестовали. 5-е марта, день смерти Сталина, стал для нас праздником, освобождением. Но никогда мама не забывала, как в те страшные дни ей кричали: «Вы запачкали белые халаты!» Кричали люди, которые потом приходили за помощью, и она никому не отказывала. Не помнила зла. Жила по принципу «мир спасет доброта».
В кабинете Александра Семеновича портрет Ревеки Исааковны, и кажется, что она все время с ним, помогает жить, принимать решения, оберегает его, взрослого, седого, как когда-то оберегала маленького.
– Вы сетовали когда-нибудь на еврейское происхождение, мешала ли фамилия Бронштейн?
– Я учился в школе в Хмельницком, который когда-то был за чертой оседлости, и моя фамилия не выделялась среди шпигелей, коганов, эпштейнов и им подобных. Евреев было больше, чем русских и украинцев. В 55-м году я окончил школу с золотой медалью и поехал в Москву поступать в медицинский институт. Другого пути для себя не представлял, потому что, как уже говорил, рос под влиянием матери-врача, а не отца-инженера, которого тоже очень любил. Московский медицинский институт был открыт для евреев, в отличие от Университета и большинства технических вузов, где существовала процентная норма. Так что и в институте моя фамилия и еврейское происхождение не мешали, а со временем стали предметом гордости. Моя старшая дочь Юлия тоже врач. Она живет и работает в Бостоне. Фамилия по мужу у Юли очень длинная, что совершенно неприемлемо для американцев, и она говорит, что если бы сохранила фамилию Бронштейн, пациентов было бы больше.
С мамой
В 61-м году Александр Бронштейн окончил институт. Свою трудовую биографию он начал участковым врачом, работал дежурным терапевтом в 67-й клинической больнице, где познакомился с корифеем проктологии профессором Александром Наумовичем Рыжих, которого считает своим учителем. В шестьдесят восьмом году Александр Семенович защитил диссертацию, а еще через три года получил звание доцента. Несколько лет он посвятил гастроэнтерологии , а к началу перестройки организовал Московский городской центр литотрипсии на базе 7-й клинической больницы. С помощью коллег и единомышленников Центр со временем превратился в многопрофильную клинику, аналога которой нет ни в России, ни за рубежом.
– Обязательно напишите, – говорит Александр Семенович, – что я умею подбирать кадры: в моем окружении нет ни плохих, ни даже средних специалистов, ни предателей. В нашем Центре фантастическая бригада хирургов, в каждом отделении врачи высшего класса. Я делал клинику «под себя».
– «Под себя» означает в расчете на будущие болезни, которые по закону жизни настигают каждого человека? Вы это имели в виду?
– Именно так. Пусть у нас будет комфортно любому, даже если его болезнь неизлечима.
С помощью подробного путеводителя пройдемся по некоторым отделениям ЦЭЛТ.
Хотите провести исследование желудочно-кишечного тракта под наркозом? – Пожалуйста. Вылечить все зубы в один день и не заметить этого? – Запросто. При этом ваше состояние будет контролировать бригада врачей-анестезиологов, которая гарантирует полную безопасность.
В отделении сердечно-сосудистой хирургии работает коллектив специалистов, который подбирает для каждого больного индивидуальный и малотравматический план лечения с использованием самых современных методов.
Впервые в мире в отделении была разработана и введена в практику методика лечения аневризмы (расширения) брюшной аорты пункционным доступом без разрезов. Проводимая обычным путем – это операция с большим разрезом, значительной потерей крови, требующая нескольких доноров, так что значение нового метода трудно переоценить.
В течение года от тяжелейшего заболевания, которым является инсульт, умирает половина больных, и только 15% из выживших могут обслуживать себя самостоятельно. К сожалению, эффективных методов лечения инсульта крайне мало, поэтому очевидна важность проблемы предупреждения этого заболевания, новые методики и особый подход к проблеме, которые включает в себя служба «Стоп-инсульт», созданная в Центре А. С. Бронштейна. Здесь оказывается исчерпывающая помощь больным с высоким риском инсульта – от обследования и рекомендаций по диете до выполнения сложных операций на сосудах сердца и мозга.
Считается, что боль – неизбежное зло, сопровождающее болезнь. «Но это не так», – утверждают коллеги Бронштейна. Любую боль можно и нужно остановить, сказать ей «нет!». В «Клинике боли» работают врачи различных специальностей. Их задача– лечение болевого синдрома новейшими методами, что успешно выполняется даже в случае невозможности избавить пациента от основного заболевания, например, онкологического. Но и в этом случае можно снизить уровень боли, при этом значительно улучшить качество жизни.
Для многих ЦЭЛТ – сказочное царство, и пока, к сожалению, дорогу к нему осилит лишь человек с достаточно высоким ежемесячным доходом. Но ничего не поделаешь, таков закон коммерческого учреждения, где высокая плата позволяет держаться на уровне рентабельности. Оправдание и объяснение дорогостоящего лечения – уникальное оборудование, совершенный инструментарий и высокий профессионализм врачей.
Александр Семенович горд своим детищем:
– У нас лучшая клиника в России. Я объездил самые известные медицинские центры мира, и мы вполне можем с ними сравниться.
– А как вы оцениваете израильскую медицину?
– Уровень очень высокий – оборудование, медикаменты, но о многом я бы мог с ними поспорить, например, об отношении к пациенту.
– Вы часто там бываете?
– Один-два раза в год обязательно. По служебным делам и личным. Я люблю эту солнечную страну – от света и тепла повышается настроение. Летом я, правда, не бываю в Израиле, знаю, что тяжело переносить жару, особенно хамсин. В Израиле частично мои корни: дедушка и два его сына уехали в Палестину в 31-м году, когда, как это ни странно, Сталин выпускал евреев из страны.
– А вы не хотели уехать из России?
– Хотел. В семидесятые годы. Но этим надо было заболеть, рискнуть. А я испугался. Испугались родители, особенно мама. Тогда, если помните, было страшно подать документы на выезд, стать отказником – сразу лишаешься работы. А у нас в то время сменилось руководство клиники – пришел некий человек, которому предписано было разогнать «сионистское гнездо». Теперь очевидно – время показало, что все у меня сложилось правильно. Я обрел свободу и независимость – профессиональную, материальную, какую хотите. А если вернуться к вопросу об Израиле, то мне кажется, там хорошо жить тем, кто в этой стране родился.
В разговор вступает супруга Александра Семеновича, Инна Владимировна:
– Ты не совсем прав. Жить в Израиле, конечно, непросто. Эта страна – кусочек цивилизации, вмонтированный в окружающий его со всех сторон враждебный мир. Евреи, приезжающие туда из России, вносят свою культуру. Повышается технический уровень, расширяются связи с другими странами. Даже в Москве десятки совместных российско-израильских предприятий. И я думаю, что осевшим в Израиле людям молодого и среднего возраста живется совсем неплохо. В том случае, конечно, если еврейские традиции не раздражают, а становятся естественным элементом быта.
– Вы соблюдаете еврейские праздники, ходите в синагогу?
– К сожалению, нет, – отвечает Александр Семенович. – Мой дед был раввином, но дома не соблюдались традиции.
Вот у Инны Владимировны была традиционная еврейская семья.
– Моя бабушка по материнской линии была двоюродной сестрой жены премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона. Дед со стороны отца был лесопромышленником; в двадцать пятом году его арестовали, он умер на поселении. Из-за своего социального происхождения мой отец, Владимир Кунин, не мог поступить ни в один вуз. Но в конце концов ему удалось окончить Лесотехнический институт.
Позже он был начальником стройотряда трех первых антарктических экспедиций. Бабушка, Фаня Марковна Кунина, была замужем за московским раввином Соломоном Михайловичем Шлиффером. Они жили в комнате при синагоге, и я помню, как мы с сестрой бегали по пустому храму, играли, шумели, и никто нас не останавливал.
На всех еврейских праздниках мы обязательно присутствовали. Это были страшные сороковые годы, но, как ни странно, синагога работала, и моя красавица бабушка принимала там Голду Меир. Дед боролся за существование общины, летал в Париж на Международный конгресс. Тогда же он организовал ешиву, где собирал беспризорных еврейских мальчиков, а бабушка кормила обедами неимущих старых евреев. И это все было во времена великого фарисея Сталина, который одной рукой разрешал евреям иметь синагогу, а другой – арестовывал и уничтожал.
Мой же отец относился к традициям скептически. Он преодолевал в себе еврейский стереотип – любил выпить с простым народом. Он был талантлив, образован, знал языки, занимался техническими переводами. Пока старшая сестра жила в Москве (сейчас она с семьей в Израиле), мы собирали пасхальный стол, но эти «посиделки» носили светский характер. Последнее воспоминание о синагоге – смерть раввина Шлиффера. Он лежал на полу, бабушка с босыми ногами сидела рядом. Была ранняя весна 1956 года. Востряково, размокшая глиняная могила, в которую без гроба опускают тело деда.
Эта картина до сих пор у меня перед глазами.
– Вы сказали, что старшая сестра с семьей благополучно проживает в Израиле. А вы никогда не стремились уехать из России?
– Я всегда боялась эмиграции. Не была готова вжиться в новую среду. Мне кажется, я чувствовала бы себя выброшенной на сушу рыбой. Другое дело, когда мы приезжаем в гости: каждый раз ощущаем себя дома. Такой вот жизненный парадокс.
Хочу сказать, что в последние годы сбывается многое, о чем мы и думать не смели.
С детства я мечтала увидеть Иерусалим. Ходила в библиотеку, читала о Палестине, позже – об Израиле. Как-то мне приснился сон: меня ведет по Иерусалиму дед. Он в черных одеяниях, его лицо – лицо иудейского пророка. Мы идем к Храму, обходим его вокруг… Впервые я поехала в Израиль в 91-ом году. Ходила по Иерусалиму – я дожила до своего сна…
С женой
Мы беседуем в уютном доме Александра Семеновича, где интерьер выполнен со вкусом, изобретательностью и фантазией. Это в полной мере заслуга супруги. Она архитектор и дизайнер. Когда в 1973 году Инна Владимировна познакомилась с молодым перспективным доктором Бронштейном, она была самостоятельной, самодостаточной дамой, которая больше всего любила ездить по стране, осуществлять самые сложные проекты. Чтобы пополнить скромный семейный бюджет, вязала кофточки по ночам. Общалась с друзьями, была немного снобом. Александр Семенович покорил ее не сразу.
Окончательно вопрос решился в его пользу, когда он преподнес будущей жене мешок гвоздик. Да-да, именно мешок.
– Александр Семенович удивительный, неожиданный человек, – улыбается Инна Владимировна, – в нем сочетается, казалось бы, несовместимое – почти детская открытость, готовность довериться каждому, в то же время – трезвый расчет в деловых отношениях с партнерами. Но он не физиономист и часто на этом попадается – позволяет себя использовать.
– Теперь вам все ясно? Вот так думает обо мне жена. Мы вместе тридцать три года, и, наверное, она меня изучила досконально. Живем мы дружно, жалею, что в нашей семье мало мужиков – я и внучек.
И снова разговор переходит на еврейскую тему. Наша встреча происходит через пару дней после драматической январской среды, когда в синагогу на Большой Бронной ворвался молодой бандит и тяжело ранил нескольких молящихся.
– Россия была и остается страной с сильным антисемитским душком, – считает Александр Семенович. – Хотя, конечно, сейчас отношение к евреям несравненно лучше, чем при коммунистах.
– А вам не кажется странным, что некоторые наши правители имели еврейских жен?
– Ничего удивительного в этом нет. Они понимали, что жены-еврейки – верные, умные. И потом, можно любить жену-еврейку и стремиться уничтожить при этом ее нацию. Весь ужас в том, что власть не защищает представителей национальных меньшинств. Создается впечатление, что какие-то структуры даже поощряют отдельные инциденты. Я уверен, бандита, бесчинствовавшего в синагоге, объявят сумасшедшим, а потом, чего доброго, и в Думу выберут – где он прекрасно впишется в число думцев, которые подписали письмо о закрытии еврейских организаций. Кстати, реакция на это письмо, вернее, ее отсутствие со стороны прокуратуры – это фундамент того, что произошло в синагоге. Первые люди нашего государства ни разу не выступили с официальным осуждением расизма. И если так будет продолжаться, может произойти распад страны, и будет не «Великая Россия», а отдельные княжества.
Тема болезненная, и не хочется на пессимистической ноте продолжать разговор. Переходим на искусство. Александр Семенович большой меломан. Больше всего он любит оперу и слушал лучших исполнителей во многих оперных театрах мира.
– Я сам тоже пою, – смеется Александр Семенович. – Не арии, конечно, а песни. У нас есть хор. Собираются очень достойные люди и поют песни, с которыми прошла вся наша жизнь. Если какие-то слова не устраивают, переделываем по своему вкусу.
В гостиной Бронштейнов стоит рояль, на нем играли Пахмутова, Магомаев. У Александра Семеновича хороший слух, он любит импровизировать.
– Не возражаете, если я назову статью «Независимый Бронштейн»?
– Не возражаю. В настоящее время я действительно не испытываю зависимости от вышестоящих чиновников, и успех моего дела – слаженная работа всего коллектива и сочувствие больному человеку.
Я вспоминаю слова на первой странице буклета Центра Бронштейна: «Самое главное счастье – быть свободным. Свободным и здоровым… и тогда хочется жить и творить. И все получается».
Галина Белоцерковская
Дорога энтузиастов
Сегодня у одной из самых известных в Москве частных клиник - Центра эндохирургии и литотрипсии (ЦЭЛТ) - юбилей. Созданная 25 лет назад, клиника стала одним из первых в истории новой России шагом к новой медицине и к новым методам общения врача и пациента. О том, как это случилось, рассказывает ее основатель - академик, профессор, заслуженный врач России, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени Александр Семенович БРОНШТЕЙН.
Как всегда и как у всех, все начинается с детства. Я - дитя войны. Мне было неполных три года, когда немцы прорвались к Хмельницкому, где я родился. К счастью, мама, работавшая там врачом, успела нас увезти на Урал, в Нижний Тагил. Это нас спасло. Всех евреев, которые остались в городе, убили украинские бандеровцы.
В нашей семье есть и еще одна история, связанная с судьбами медиков: после войны маму чуть не посадили по «делу врачей» - ордер на ее арест был выписан. Спаслась по случайности, как многие в те годы: умер Сталин…
Словом, я - из семейства провинциальных врачей. В Москву попал в 1955 году. Как-то Олег Павлович Табаков сказал мне: «Мы же с тобой, Сашок, провинциалы. А москвичи…» - и употребил крепкое словечко. Но я рад, что оказался в Москве, в центре активной жизни. Хотя главное, конечно же, не «прописка». Главное - быть и оставаться человеком.
Разрыв с системой
Самым трудным в моей московской жизни было, пожалуй, расставание с советской медициной. Это был разрыв с системой. Не хочу сказать, что все в ней было плохо. Но она была лишь формально нацелена на «здоровье советского человека». Фактически же лишь поддерживала те параметры жизни, которые были нужны для «трудового подвига советского народа». Мы постоянно плелись в хвосте мирового врачебного опыта. И если бы не выдающиеся врачи, которые учили нас служить не системе, а человеку, как, например, мой кумир - профессор Рыжих, я не знаю, что из меня получилось бы.
Но настоящий врач во мне состоялся в 7-й городской больнице. Там было 2 тысячи коек и нескончаемая вереница больных. Как говорится, «лечи - не хочу». Ведь врачом студент-медик становится не столько в силу полученных знаний, сколько в силу каждодневного (часто драматического) опыта столкновения с человеческими недугами, характерами, трагедиями… В этой «кузнице кадров» я проработал до начала 1993 года. После такой «обкатки» мне уже было ничего не страшно.
Возможность состояться в новой жизни мне дали прежде всего те политические изменения, которые произошли в стране в ходе перестройки (спасибо Михаилу Сергеевичу Горбачеву). Открылись новые перспективы и появились новые надежды. Но политика политикой, а, как чаще всего бывает в жизни, без помощи конкретных людей мне свой медицинский центр открыть либо вовсе не удалось бы, либо было бы очень трудно. Ведь медицина - это не только больничная палата и койка. Это прежде всего люди, оборудование, лекарства. На первом этапе огромную помощь мне оказал тогдашний руководитель Главалмаззолота СССР Валерий Рудаков. Благодаря его поддержке нам удалось закупить современное оборудование. У нас (уже в частной клинике) появился, например, французский литотриптор (аппарат для дробления камней). В те годы такого уровня оборудование имелось лишь в больницах для советской номенклатуры…
Открывавшаяся миру новая Россия позволила наконец и врачам (а не только дипломатам и разведчикам) посмотреть на мир. В 1988 году, в возрасте 50 лет, я впервые съездил в Париж. У советских медиков практически не было возможности ездить за границу и обмениваться опытом. Редкие поездки обставлялись унизительными процедурами. Помню, как на заседании выездной комиссии райкома (существовали и такие) старая партийная дама стала экзаменовать меня: а знаю ли я, кто является генеральным секретарем компартии Гваделупы? Почему-то наше партийное руководство всегда интересовали именно такие страны, как Гваделупа, Никарагуа, Венесуэла, Гондурас. Интерес, по-моему, не увял до сих пор. Загадка, однако…
Новые времена
В ходе становления частной клиники с проблемами приходилось сталкиваться чуть ли не ежедневно. Ведь не было ни опыта, ни четкой государственной политики в этой сфере. Страна становилась другой. Другой становилась и медицина.
В годы перестройки медики жили очень небогато. Ведь хотелось и работать на новом оборудовании, и предлагать пациентам новые лекарства, и дать врачам, рискнувшим перейти в частную медицину, возможность прилично зарабатывать - ну, чтобы ощутили разницу…
Были трудности и при получении помещения для больницы. В конце концов присмотрели здание на шоссе Энтузиастов. Мне и сегодня как в страшном сне вспоминается доставшееся нам строение. Раньше там была под флагом больницы занюханная советская гостиница для приезжих. Потом - одна из московских медицинских структур. Никакого пригодного для использования оборудования там не осталось. И вот 43 врача, решившиеся на свой страх и риск связать свою судьбу с моей, чуть ли не на горбу перетаскивали туда оборудование. И еще раз поклон Валерию Рудакову: без его помощи все было бы трудней. Светлая ему память…
Жизнь (помимо нехватки оборудования, персонала, денег) сильно осложняла и новая бандитская практика: появилась частная собственность, у людей появились деньги, и возник рэкет. В те годы он расцветал бурным цветом. А ведь у меня бойцов Росгвардии за спиной не было. Вот и к нам в клинику в какой-то день явились ребята в кожаных куртках и стали предлагать «крышу». Выкатили счет…
Пришлось задействовать все свои стратегические возможности. Я им сказал: «Ребятки, а ведь у меня уже есть одна «крыша». Спасло то, что у нас в клинике (уже ставшей известной в Москве) лечилось несколько чинов из МВД. Я позвонил знакомым на Петровку, попросил о помощи. И когда в следующий раз ребята в куртках явились ко мне, «чтобы уточнить детали», в кабинете сидел следователь по особо важным делам. На столе демонстративно лежал пистолет. И он внушал: «Знаете, ребята, если Александр Семенович простудится, виноватыми будете вы. А не дай бог, у него насморк…» «Ребята» все поняли и больше не появлялись. Такие вот были времена…
Вторую путевку в жизнь нашей клинике дал тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков. Помог нам с условиями аренды помещений. Сэкономленные на аренде деньги шли не на покупку яхт и не на аренду «рыбок», а на новое оборудование. И именно это наряду с квалификацией наших врачей привлекало к нам пациентов.
Приток пациентов в свою очередь дал возможность расширить профиль клиники. Сегодня наше учреждение занимается практически всеми видами медицинских услуг. А в прошлом году ЦЭЛТ стал участником программы обязательного медицинского страхования, и мы оказываем высокотехнологичную помощь при инфарктах и заболеваниях сосудов нижних конечностей. С этими болезнями мы принимаем пациентов по полису ОМС.
Сегодня в нашем коллективе 450 человек. И мы работаем как одна семья. У нас в клинике - семейная этика: пришел новый больной - и он для нас становится членом семьи. Нам хочется поднять его на ноги, вернуть здоровым в жизнь.
Кстати, подобный «семейный подряд» очень способствует сохранению коллектива. Ведь у нас практически нет текучки кадров. За все годы от нас ушло всего несколько человек, да и то потому, что кто-то женился, кто-то уехал. Не могу похвастать, что у нас какие-то фантастические заработки. Но люди не уходят…
В Центре работает высококвалифицированная бригада гинекологов, урологов, травматологов и представителей других специальностей. Это позволило нам в названии клиники перед аббревиатурой ЦЭЛТ добавить еще два слова: «Многопрофильная клиника». Все новации, используемые в ЦЭЛТе, относятся к высокотехнологичной медицине (например, эндоваскулярное лечение миомы матки или аденомы предстательной железы). Мы используем также уникальные хирургические методики при лечении больных с морбидным ожирением, при грыжах межпозвоночных дисков и во многих других случаях.
Особое место занимает уже третий год активно функционирующая Клиника боли (Pain Clinic), в которой работают альгологи (специалисты по борьбе с болью), неврологи и психиатр. В частной клинике регулярно (уже 7 раз) проводятся международные симпозиумы и вебинары по актуальным проблемам кардиологии, на которых выступают ведущие ученые из Европы и Америки.
На работу в ЦЭЛТ мы приглашаем докторов с не менее чем 10-летним стажем, т.к. молодой врач после окончания вуза еще не готов к практике в частной клинике.
Кстати, хотел бы сказать несколько слов о подготовке будущих врачей в медвузах. Здесь мы пока отстаем от Европы и Америки. Узкопрофессиональная специализация в России занимает небольшой срок (ординатура - 2 года) по сравнению с зарубежной (от 4 до 5 лет), если по окончании учебы будущий специалист выбирает узкую специализацию. У меня есть собственный пример: моя старшая внучка Алиса заканчивает в Нью-Йорке medical school и будет ЛОР-врачом к 31–32 годам. У нас же нередко после окончания института не все хотят врачевать. Некоторые идут в фармбизнес, а порой и покидают медицину.
Во врачебной профессии главное - это любовь к больному, чувство сострадания и огромное желание познать основы специальности для того, чтобы выбрать будущую профессию. Моя старшая дочь Юлия живет в Америке почти 30 лет. Блестяще с первого раза сдала экзамен в резидентуру. Подтвердила диплом (она закончила так же, как и я, Первый мединститут), и сегодня она - успешный и хорошо зарабатывающий американский врач.
Наши друзья
Многие из наших пациентов становятся и остаются друзьями. Вот они все (или почти все) у меня на виду, в кабинете. Это же целый музей! Музей медицины, политики, культуры…
Жаль, что многих уже нет. С благоговением вспоминаю Александра Лившица, помощника президента Бориса Ельцина. Моими близкими друзьями были Муслим Магомаев и Юрий Никулин (он умер буквально у меня на руках). До сих пор один из дорогих друзей - Марлен Хуциев, ему 93 года. Обожаю его фильмы. Среди близких были Михаил Глузский, Георгий Жженов, Борис Брунов, Булат Окуджава, Зиновий Гердт. Вот уже более 20 лет дружим с Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым. Сегодня радуюсь дружбе с Михаилом Швыдким, Михаилом Воскресенским, Михаилом Федотовым, Андреем Денисовым, Алексеем Мешковым, Сергеем Разовым, Игорем Ивановым. Иногда попиваю винцо с любимым другом Славой Костиковым. Искренне и нежно поддерживаю Молодежную программу Большого театра и моего друга Дмитрия Вдовина.
И, конечно, совсем особые отношения у меня с газетой «Московский комсомолец», которая, я считаю, может отмечать наш юбилей вместе с нами. Ваши публикации - это мощная поддержка медицинских инноваций и методик, которые мы использовали. Нижайший поклон главному редактору «МК» Павлу Гусеву и всему коллективу.
О семье
Бог распорядился так, что послал мне совершенно фантастического человека - мою Инну Кунину. Это, как догадались, жена (от фамилии Бронштейн она почему-то отказалась). Инна - профессиональный архитектор. И в силу профессии она очень помогала мне проектировать и рисовать мою собственную жизнь и судьбу. Ее архитектурными навыками (и не только ими) продолжаю пользоваться уже 44 года. Инну Владимировну Господь послал мне в 1973 году, а в 1974-м у нас родилась Маша, у которой сегодня трое детей. Внуков и внучек я обожаю.
И скажу вам в назидание: никогда не женитесь и не выходите замуж за человека той же профессии, что у вас. Два врача в семье - это же скучно и… постоянные ссоры из-за диагноза. Два архитектора - еще хуже: стены будут кривые. А вот когда и врач, и архитектор, и любовь - это мечта. Мечта на всю жизнь…
Родился 19 сентября в 1938 года в городе Хмельницком на Украине. Отец - Бронштейн Семен Тевельевич (1900г.рожд.), в годы войны работал на танковом заводе. Мать - Янгарбер Ревекка Исааковна (1906г.рожд.), заведовала хирургическим отделением больницы, принимала раненых в Нижнетагильской больнице. Супруга - Кунина Инна Владимировна (1939г.рожд.), архитектор. Дочь - Бронштейн Мария Александровна (1974г.рожд.). Дочь - Тимащпольская Юлия Александровна (1961г.рожд.), врач, проживает в США.
Сомнений в выборе профессии у Александра Бронштейна не было. С юных лет он не видел себя ни в одной сфере деятельности, кроме медицины. Сразу после окончания школы он поехал в Москву, где поступил в 1-й Московский медицинский институт имени Сеченова (1955-1961).
Свою карьеру А.С.Бронштейн начал со скромной должности участкового врача в обычной районной поликлинике. Далее работал дежурным терапевтом в приемном отделении 67-й больницы. Здесь судьба свела его с выдающимся хирургом, основоположником отечественной проктологии профессором Александром Наумовичем Рыжих. Под его руководством с 1964 года А.С.Бронштейн работал ординатором, младшим и старшим научным сотрудником в Институте проктологии. В 1968 году он защитил кандидатскую диссертацию, а в 1971 году стал доцентом. В 1976 году подготовил к защите докторскую диссертацию, однако защитить ее ему не дали.
С 1976 по 1993 годы работал заведующим гастроэнтерологическим отделением городской клинической больницы №7. В 1990 году вместе с группой единомышленников на базе 7-й больницы А.С.Бронштейн организовал и возглавил Московский городской центр литотрипсии, а в 1993 году он становится президентом (генеральным директором) Центра эндохирургии и литотрипсии.
Созданное учреждение не имеет аналогов ни в России, ни за рубежом. Всего за несколько лет из небольшого медицинского учреждения Центр превратился в многопрофильный стационар, использующий в своей работе малоинвазивные и неинвазивные методики (эндоскопическая хирургия, эндоваскулярная кардиология, лазерная хирургия, литотрипсия и др.). Хирурги и кардиологи Центра разработали целый ряд уникальных методик при заболеваниях сердца, сосудов, а также в брюшной хирургии, нейрохирургии и травматологии.
Центр эндохирургии и литотрипсии по праву считается предметом гордости не только Москвы, но и всей России. Именно здесь проводят уникальные операции, которые порой не делаются больше нигде. Например, эндоскопическая хирургия представлена во всех ипостасях: травматология, нейрохирургия, лорхирургия и особенно урология. Новейшие технологии позволяют хирургам в большинстве случаев обходиться без ножа и проводить щадящие операции широкого профиля: от аппендицита до эндоваскулярной кардиологии, т.е. без вскрытия грудной клетки.
Одной из особенностей Центра эндохирургии и литотрипсии являются минимальные сроки лечения. Полное диагностическое обследование занимает всего сутки. За одну неделю Центр посещают примерно 1200 человек, в год - 60 тысяч. Пациентов здесь принимают врачи около 40 специальностей, среди которых более 70% - доктора и кандидаты медицинских наук. Молодые врачи стажируются в лучших клиниках мира.
А.С.Бронштейн - действительный член Международной академии информатизации (1978), член-корреспондент Российской Академии естественных наук, профессор, руководитель курса новых медицинских технологий Московской медицинской академии имени И.М.Сеченова. Награжден значком "Отличник здравоохранения" (1980) и орденом святого Константина Великого. В 1999 году Указом Президента ему присвоено звание Заслуженного врача Российской Федерации.
А.С.Бронштейн является автором более 90 научных печатных работ. Под его редакцией опубликовано 5 монографий, в том числе "Малоинвазивная хирургия" (М., 1995), "Малоинвазивная медицина" (М., 1998). Он - соавтор двухтомного справочника "Клиническая медицина" (М., 1997), созданного совместно с отечественными и зарубежными учеными. А.С.Бронштейн является членом редколлегии Международного медицинского журнала. Под его руководством проведено 3 международных симпозиума по эндоваскулярной кардиологии.
А.С.Бронштейн любит классическую музыку, часто бывает в консерватории, в Большом театре. Обожает Париж, знает его лучше Москвы, так как бывал в нем более 20 раз. Любит друзей и петь с друзьями, особенно с бывшими помощниками Б.Н.Ельцина - Г.А.Сатаровым и В.В.Костиковым, руководителем Гохран В.В.Рудаковым. Играет в теннис.