Т-26 - легкий танк гусеничного типа, принятый на вооружение Красной Армии. Он имеет на вооружении 45-MM пушку, которая спаренная с пулеметом ДТС, установленным во вращающейся конической башне с круговым обстрелом (Часть танков прежних выпусков имеет еще один пулемет, который установлен в задней нише башни, и зенитный пулемет ДТ.).
Часть танков Т-26 имеет приемно-передаточные радиостанции.
Гусеничный ход позволяет танку двигаться по дорогам и вне дорог, по пересеченной местности, а также преодолевать препятствия.
Танк переходит окопы шириной до 2 м, преодолевает проволочные заграждения, вертикальные стенки высотой до 0,75 м, берет подъемы до 40°, переходит водные преграды с твердым дном" глубиной до 0,8 м, ломает деревья до 35 см в диаметре.
Максимальная скорость танка составляет 30 км/час.
Продольный разрез танка Т-26
Основными частями танка являются:
1. Броневой корпус 1 и башня 2 (рис. 1), в которых помещается экипаж и размещаются вооружение, боеприпасы и механизмы танка.
2. Двигатель 3, специальный танковый, тип Т-26, воздушного охлаждения, горизонтальный.
3. Механизмы трансмиссии: главный фрикцион (сцепление) сухого однодискового типа, коробка перемены передач 4 (пять передач вперед и одна назад), бортовые фрикционы 5 сухого многодискового типа, тормоза 6 стальные ленточные с наклепкой феррадо, бортовая шестеренчатая передача 7.
4. Приводы механизмов управления.
5. Гусеничный ход 8 (движитель и подвеска). 6. Оборудование и снаряжение.
Танк Т-26 (с прямой подбашенной коробкой и поручневой антенной), вид сбоку
БРОНЕВОЙ КОРПУС ТАНКА Т-26
Броневой корпус танка делится на три отделения (рис. 1): моторное А, боевое Б и управления В.
Моторное отделение находится в корме танка. В нем расположены: двигатель 3 с главным фрикционом и, вентилятором, два бензиновых бака, один масляный бак и воздухоочиститель.
Моторное отделение отделено от боевого вертикальной перегородкой 9.
Танк Т-26 (с наклонной подбашенной коробкой), вид спереди
Верхние броневые листы моторного отделения для удобства обслуживания и осмотра двигателя - съемные.
В крыше моторного отделения имеются два отверстия: первое, закрытое броневыми жалюзи 10, для прохода воздуха, охлаждающего масляный радиатор и цилиндры двигателя, второе, закрытое воздушным колпаком 11 с железной решеткой, для выхода и направления нагретого воздуха. Кроме того, на крыше имеются люк для доступа к двигателю и лючки для доступа к магнето и бакам.
Боевое отделение находится в средней части танка. В нем помещаются: боевой комплект (орудийные и пулеметные патроны) и запасный пулемет, а также сиденья для стреляющего и заряжающего.
Танк Т-26 (наклонная подбашенная коробка), вид слева
На крыше боевого отделения (подбашенной коробке 29) (рис. 2) установлена башня 2 (рис. 1 и 2) для пушки 12, спаренной с пулеметом 13, и зенитного пулемета 14. В крыше башни имеются два люка 15 и 16 для входа и выхода экипажа танка. На правом заднем углу подбашенной коробки 29 танка находится вентиляционный люк 17, закрываемый изнутри броневой заслонкой. В днище за сиденьем водителя имеется люк-лаз для выбрасывания гильз и выхода экипажа танка. Кроме того, в боевом отделении расположено вращающееся контактное устройство.
Танк Т-26 (с прямой подбашенной коробкой и поручневой антенной), вид спереди
Через боевое отделение внутри машины проходит карданный вал, соединяющий главный фрикцион с коробкой передач.
Отделение управления находится в носовой части танка. В нем размещены механизмы трансмиссии, коробка передач 4 (рис. 1) и бортовые фрикционы 5 с тормозами 6, все приводы управления механизмами трансмиссии (рычаги и педали) и контрольные приборы, а также сиденье для механика-водителя. Слева от коробки передач расположена аккумуляторная батарея 18 (рис. 1) (на машинах прежних выпусков аккумуляторная батарея находилась на полу боевого отделения). Снаружи отделения управления в" отдельных картерах расположены бортовые передачи 7.
Для входа и выхода водителя, а в случае надобности и других лиц экипажа, в передней стенке отделения управления (рис. 2 и 3) имеются; откидная дверца 19 и откидной лобовой щиток 20. Кроме того, слева по ходу машины в наклонной верхней стенке имеется люк 21 для доступа к,коробке передач, левому бортовому фрикциону и аккумуляторной батарее.
Для буксирования танк имеет спереди и сзади по два буксирных рыма 31 (см. рис. 6, 7, 8 и 9).
Танк Т-26 (с наклонной подбашенной коробкой), вид сзади
ДВИГАТЕЛЬ
В танке Т-26 установлен 4-цилиндровый 4-тактный бензиновый двигатель внутреннего сгорания с горизонтальным расположением цилиндров и с воздушным охлаждением. Двигатель преобразует тепловую энергию топлива в механическую работу, необходимую для движения танка. Двигатель установлен в кормовой части танка со всеми обслуживающими его системами: охлаждения, смазки, питания и зажигания. Двигатель расположен осью коленчатого вала вдоль продольной оси танка, маховиком к боевому отделению.
Правее двигателя, по ходу танка, помещены два бензиновых бака, а сзади двигателя, у задней стенки корпуса, - масляный бак. Крышки горловин баков закрыты откидной броневой дверцей 22 (рис. 2). Снаружи в кормовой части танка укреплен глушитель 32 для уменьшения шума выхлопных газов.
МЕХАНИЗМЫ ТРАНСМИССИИ
Механизмы трансмиссии служат для передачи усилия от коленчатого вала двигателя к ведущим колесам танка.
К механизмам трансмиссии относятся: главный фрикцион (сцепление), карданный вал, коробка перемены передач, бортовые фрикционы с тормозами, бортовые передачи и приводы управления механизмами трансмиссии.
Главный фрикцион крепится к маховику двигателя. Кожух главного фрикциона выходит в боевое отделение танка. От главного фрикциона идет карданный вал, соединяющий фрикцион с коробкой перемены передач.
Коробка перемены передач расположена в отделении управления. Механизм коробки перемены передач танка имеет пять различных передач для движения вперед и одну передачу для заднего хода. С правой стороны коробки передач имеется кулисный механизм с рычагом перемены передач.
Бортовые фрикционы расположены внутри танка, в отделении управления танка, по бортам, и представляют собой многодисковые сцепления. На барабаны бортовых фрикционов действуют ленточные тормоза, допускающие раздельное и одновременное торможение ведущих колес. От бортовых фрикционов вращение передается через шестеренчатую бортовую передачу на движитель.
Бортовые передачи расположены снаружи корпуса танка в специальных картерах.
Танк Т-26 (с прямой подбашенной коробкой и подручневой антенной), вид сзади
Приводы управления находятся в отделении управления у сиденья водителя. По обеим сторонам сиденья водителя расположены два рычага, с помощью которых водитель может поворачивать и останавливать танк. Слева от сиденья находятся рычаг переключения передач и щиток с контрольными приборами. Впереди, в носовой части, имеются две педали: одна - главного фрикциона (сцепления) и вторая, правая, - газа,
ГУСЕНИЧНЫЙ ХОД
Гусеничный ход состоит из движителя и подвески, расположенных снаружи танка Т-26, на боковых стенках корпуса.
Движитель состоит из двух замкнутых стальных мелкозвенчатых цепей 23 (рис. 2), называемых гусеницами, двух ведущих колес 24, двух направляющих колес 25У восьми поддерживающих катков 26 и шестнадцати опорных двойных катков 27.
Подвеска состоит из четырех тележек 28 с плоскими листовыми рессорами. Тележки устанавливаются на осях танка, по две с каждой стороны.
Каждая гусеница содержит 108-109 траков, соединенных шарнирно стальными пальцами.
Ведущие колеса танка помещаются в носовой части танка и своими зубчатыми венцами-сцепляются с траками гусениц.
Направляющие колеса-гладкие, находятся в кормовой части танка. На оси направляющих колес установлены механизмы натяжения гусениц.
По сторонам к корпусу танка укреплены крылья 30, служащие для, защиты от грязи.
Первым танковым соединением, получившим Т-26, была 1-я механизированная бригада имени К.Б. Калиновского (МВО). Машины, поступившие в войска до конца 1931 года, не имели вооружения и предназначались в основном для обучения. Эксплуатация их началась лишь в 1932 году, тогда же был утвержден новый штат мехбригады, по которому в ее составе должно было быть 178 Т-26.
Опыт учений 1931-32 гг. выявил необходимость создания еще более крупных соединений. С осени 1932 года начинается формирование механизированных корпусов в Московском, Ленинградском и Украинском военных округах. В состав корпуса входили две механизированные бригады, одна имела на вооружении танкиТ-26, другая - БТ. С 1935 года, мехкорпуса стали вооружаться только танками БТ.
С момента начала поступления в войска Т-26 образца 1933 года, какое-то время танковый взвод состоял из 2-х пулеметных и одной пушечной однобашенной машины. По мере насыщения войск новой модификацией Т-26, двухбашенные пулеметные машины передавались в учебно-боевые парки и танковые батальоны стрелковых дивизий. К 1935 году танковый батальон стрелковой дивизии состоял из 3-х рот по 15 Т-26 в каждой.
В августе 1938 года механизированные корпуса, бригады и полки были преобразованы в танковые. На конец 1938 года в РККА имелось 17 легкотанковых бригад по 267 танков Т-26 в каждой и три химические танковые бригады, укомплектованные химическими (огнеметными) танками на базе Т-26.
Боевое крещение Т-26 получили во время гражданской войны в Испании . 26 сентября 1936 года в Картахену прибыла первая партия из 15 танков Т-26, которые предназначались для обучения испанцев. Но положение республиканцев осложнилось и из этих танков сформировали танковую роту, под командованием капитана П. Армана. 29 октября рота вступила в бой.
1 ноября участие в боях приняла танковая группа полковника С. Кривошеина, в составе 23-х Т-26 и 9-ти бронеавтомобилей. При этом на части танков уже были испанские экипажи. С начала декабря в Испанию стали в массовом порядке поступать танки Т-26 и другая техника, а также личный состав во главе с комбригом Д.Г.Павловым. Танкисты-добровольцы были набраны из лучших частей Красной Армии: механизированной бригады имени Володарского (г. Петергоф), 4-й механизированной бригады (г. Бобруйск), 1-го механизированного корпуса им. Калиновского (г. Наро-Фоминск). На основе почти 100 единиц техники и прибывшего личного состава началось формирование 1-й Республиканской танковой бригады. За счет советской помощи к лету 38 года в республиканской армии уже было 2 танковые дивизии.
Интербригадовцы на танке Т-26
Всего до конца войны в Испании СССР поставил республиканской армии 297 Т-26, причем поставлялись только однобашенные машины образца 1933 года. Эти танки принимали участие фактически во всех операциях республиканцев и показали себя достаточно хорошо. Немецкие Pz-I и итальянские танкетки CV3/33 были бессильны против Т-26.
Во время боя у селения Эскивиас Т-26 Семена Осадчего таранил итальянскую танкетку и сбросил ее в ущелье. Вторая танкетка была уничтожена пушечным огнем, а две других повреждены. Соотношение потерь иногда было еще выше. Так, в период сражения под Гвадалахарой за 1 день 10 марта взвод из двух Т-26 под командой испанца Э.Феррера подбил 25 итальянских танкеток. Надо сказать, что советским танкистам противостоял достойный противник. Пехота мятежников, особенно "Иностранный легион" и марокканцы, неся большие потери от действий танков, позиций не оставляла и не отступала. Марокканцы забрасывали танки гранатами и бутылками с зажигательной смесью, а когда их не было, отчаянно кидались прямо под боевые машины, стреляли в упор по смотровым щелям, били прикладами и хватались за гусеницы.
Бои в Испании продемонстрировали, с одной стороны, превосходство Т-26 над итальянской и немецкой техникой, а с другой - недостаточную броневую защиту Т-26. Даже его лобовая броня пробивалась снарядами 37-мм ПТО на всех дистанциях действительного огня.
Республиканский Т-26 на улице Мадрида
Первой боевой операцией, собственно Красной Армии, в которой участвовали Т-26, стал советско-японский конфликт у озера Хасан
в июле 1938 года. Для разгрома японской группировки, советское командование привлекло 2-ю механизированную бригаду, а также 32-й и 40-й отдельные танковые батальоны. В советской танковой группировке насчитывалось 257 Т-26, в том числе 10 ХТ-26, три мостоукладчика СТ-26, 81 БТ-7 и 13 САУ СУ-5-2.
При штурме занятых японцами сопок Богомольная и Заозерная наши танкисты натолкнулись на хорошо организованную противотанковую оборону. В результате, было потеряно 85 танков Т-26, из них 9 - сожжены. После окончания боев 39 танков были восстановлены силами воинских частей, остальные потребовали заводского ремонта.
Основная тяжесть боев в Монголии у реки Халхин-Гол "легла на плечи" танков БТ. По состоянию на 1 февраля 1939 года в составе 57-го Особого корпуса имелось всего 33 танка Т-26, 18 ХТ-26 и шесть тягачей на базе Т-26. БТ-5 и БТ-7 было 219 штук. Мало изменилась ситуация и в дальнейшем. Так, на 20 июля 39 года в частях 1-й армейской группы имелось в наличии 10 танков ХТ - 26 (11-я легкотанковая бригада) и 14 Т-26 (82-я стрелковая дивизия). К августу число Т -26, главным образом химических, немного увеличилось, но все равно они составляли небольшую часть участвовавших в боях единиц бронетехники. Тем не менее, использовались они весьма интенсивно.
В документах 1-й армейской группы отмечалось, что "Т-26 показали себя исключительно хорошо, прекрасно ходили по барханам, очень большая живучесть танка. В 82-й дивизии был случай, когда в Т-26 было 5 попаданий из 37 -мм орудия, разнесло броню, но танк не загорелся и после боя своим ходом пришел на СПАМ". После подобной лестной оценки следует куда менее лестное заключение, касающееся уже бронирования Т-26: "японская 37-мм пушка пробивает броню любого нашего танка свободно".
Отдельной оценки удостоились действия химических танков.
"К началу боевых действий в составе 57-го Особого корпуса имелось всего 11 химических танков (ХТ-26) в составе роты боевого обеспечения 11-й легкотанковой бригады. Огнеметной смеси имелось 3 зарядки в роте и 4 на складе.
20 июля в район боевых действий прибыла 2-я рота химических танков из состава 2-й танковой химической бригады. Она имела 18 ХТ-130 и 10 зарядок огнеметной смеси. Однако оказалось, что личный состав имеет очень слабую подготовку к огнеметанию. Поэтому до выхода роты непосредственно к району боевых действий с личным составом были проведены практические занятия по огнеметанию и изучен боевой опыт, уже имеющийся у танкистов-химиков 11-й ЛТБр.
Кроме того, в составе прибывшей на фронт 6-й танковой бригады имелось 9 ХТ-26. Всего к началу августа в войсках 1-й армейской группы имелось ХТ-26 - 19, ЛХТ-130 - 18 шт.
За период августовской операции (20-29 августа) все химические танки принимали участие в бою. Особенно активно они действовали в период 23-26 августа, причем в эти дни ЛХТ-130 ходили в атаку по 6-11 раз.
Всего за период конфликта химические подразделения израсходовали 32т огнеметной смеси. Потери в людях составили 19 человек (9 убитых и 10 ранено), безвозвратные потери в танках - 12 машин, из них ХТ-26 - 10, ХТ-130 - 2.
Слабым местом применения огнеметных танков явились плохая разведка и подготовка машин к атаке. В результате было большое расходование огнесмеси на второстепенных участках и излишние потери.
В ходе первых же боев было установлено, что японская пехота не выдерживает огнеметания и боится химического танка. Это показал разгром отряда Азума 28-29 мая, в котором активно использовались 5 ХТ-26.
В последующих боях там, где использовались огнеметные танки, японцы неизменно оставляли свои укрытия, не проявляя стойкости. Например, 12 июля отряд японцев в составе усиленной роты с 4-мя ПТО проник в глубь нашего расположения и, несмотря на неоднократные атаки, оказывал упорное сопротивление. Введенный только один химтанк, который дал струю огня по центру сопротивления, вызвал в рядах противника панику, японцы из передней траншеи убежали в глубь котлована и подоспевшей нашей пехотой, занявшей гребень котлована, этот отряд был окончательно уничтожен".
Накануне Второй мировой войны Т-26 главным образом состояли на вооружении отдельных легкотанковых бригад (256-267 танков в каждой) и отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий (одна рота - 10-15 танков). В составе этих частей, они принимали участие в "освободительном походе" на Западную Украину и Польшу.
17 сентября 1939 года польскую границу пересекли 878 Т-26 Белорусского фронта и 797 Т-26 Украинского фронта. Потери в ходе боевых действий во время польского похода были незначительны: всего 15 "двадцатьшестых", а вот по причине разного рода технических неисправностей в ходе маршей вышли из строя 302 машины.
Советско-финская война началась 30 ноября 1939 года. В войне с Финляндией принимали участие 10-й танковый корпус, 20-я тяжелая, 34-я, 35-я, 39-я и 40-я легкие танковые бригады, 20 отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий. Уже в ходе войны на фронт прибыли 29-я легкотанковая бригада и значительное количество отдельных танковых батальонов. Парк танков Т-26, использовавшихся во время Зимней войны, был очень пестрым. Можно было встретить и двухбашенные и однобашенные танки разных годов выпуска, от 1931 до 1939 года. В танковых батальонах стрелковых дивизий, материальная часть была, как правило, старая, выпуска 1931-1936 гг. Всего же к началу боев в танковых частях Ленинградского фронта было 848 танков Т-26.
Как и боевые машины других марок, Т-26 использовались в качестве основной ударной силы при прорыве линии Маннергейма. В основном привлекались для разрушения фортификационных сооружений: от расстрела противотанковых надолб до стрельбы прямой наводкой по амбразурам финских ДОТов.
Советский легкий танк Т-26 выдвигается к месту боев. На крыле выложены фашины для преодоления рвов. По характерным признакам машина выпуска 1939 года. Карельский перешеек.
Отдельного описания стоят действия 35-й легкотанковой бригады, так как только она столкнулась с финскими танками. К началу прорыва главной полосы обороны линии Маннергейма, танки бригады побатальонно были приданы 100-й, 113-й и 123-й стрелковым дивизиям. В конце февраля 1940 года в полосу наступления указанных дивизий была выдвинута 4-я финская танковая рота, в состав ее входили 13 танков "Виккерс 6-тонный", из них 10-вооруженных 37-мм пушкой "Бофорс". Финские танки должны были поддержать атаку 23-й финской пехотной дивизии.
Легкий танк Т-26 на занятиях по преодолению противотанковых препятствий. На крыле выложены фашины для преодоления рвов. По характерным признакам машина выпуска 1935 года. Карельский перешеек.
В 6.15 26 февраля восемь пушечных "Виккерсов" двинулись в бой. Из-за поломок две машины остановились, и к позициям советских войск вышли шесть танков. Однако финским танкистам не повезло - пехота за ними не пошла, а из-за плохой разведки "Виккерсы" напоролись прямиком на танки 35-й бригады. Если судить по финским документам, судьба "Виккерсов" сложилась так: танк R-648 был подбит огнем нескольких советских машин и сгорел. Командир танка был ранен, но сумел выйти к своим, остальные трое членов экипажа погибли. Танк R-655, перейдя железную дорогу, был подбит и оставлен экипажем. Этот танк финны смогли эвакуировать, но восстановлению он не подлежал и был разобран на запчасти. "Виккерсы" R-664 и R-667 получили по нескольку попаданий и потеряв ход некоторое время вели огонь с места, а затем были оставлены экипажами. R-668 застрял, пытаясь свалить дерево и был сожжен, из экипажа уцелел один человек. "Виккерс" R-670 также был подбит.
В оперативной сводке 35-й бригады за 26 февраля сделана лаконичная запись: "Два танка "Виккерс" с пехотой вышли на правый фланг 245-го пехотного полка, но были подбиты. Четыре "Виккерса" пришли на помощь своей пехоте и были уничтожены огнем трех танков командиров рот, шедших на рекогносцировку".
В "Журнале военных действий" 35-й бригады запись не менее красноречива: "26 февраля 112-й танковый батальон с частями 123-й стрелковой дивизии вышел в район Хонканиеми, где противник оказывал упорное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки. Тут подбито два танка "Рено" и шесть "Виккерсов", из них 1 "Рено" и 3 "Виккерса" эвакуированы и сданы в штаб 7-й армии".
Вот как раз эти подбитые финские танки
Действия малочисленных финских танковых частей, конечно же, не оказали никакого заметного влияния на ход боев. Но финская противотанковая оборона оказалась очень эффективна. За весь период боевых действий с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года Красная Армия потеряла 3178 танков, из них 1903 - боевые потери и 1275 - потери по техническим причинам. Потери танков Т-26 примерно составляют 1000 единиц, то есть превысили количество Т-26 на начало войны. Однако в ходе боевых действий для пополнения прибывали танки, как с заводов, так и в составе перебрасывающихся на фронт новых танковых частей.
Колонна разбитой и брошенной техники советской 44-й стрелковой дивизии на дороге Раате-Суомуссалми, котороую рассматривают финские военные. На переднем плане два Т-26 - командира 312-го отдельного танкового батальона капитана Тумачека и помощника начальника штаба батальона лейтенанта Печурова. За ними три Т-37. На заднем плане, вероятно, скатившийся в кювет Т-26 начштаба батальона Квашина. Это оставшиеся на ходу машины батальона, прикрывавшие прорыв остатков 44-й стрелковой дивизии по дороге Раате и застрявшие перед завалом на 23-м километре дороги. Танки вели бой в течение шести часов и полностью израсходовали боеприпасы, после чего танкисты покинули танки и ушли лесом.
20 декабря 1939 года передовые части 44-й дивизии, усиленной 312-м отдельным танковым батальоном вступили на Раатскую дорогу и стали продвигаться в направлении Суомуссалми на выручку окруженной 163-й стрелковой дивизии. На дороге шириной 3,5 метра колонна растянулась на 20 км, 7 января продвижение дивизии было остановлено, ее основные силы попали в окружение. За разгром дивизии ее командир Виноградов и начальник штаба Волков были отданы под трибунал и расстреляны перед строем.
Мы уже говорили, что на момент начала ВОВ в пяти западных округах имелось примерно 3100 - 3200 исправных танков Т-26 и машин на их базе. В ходе боевых действий первых месяцев Великой Отечественной, основная часть Т-26 была потеряна, в основном от действий артиллерии и ударов авиации противника. Многие машины вышли из строя по техническим причинам, а нехватка запчастей не позволили их отремонтировать. При отходе даже танки с незначительными поломками приходилось оставлять на территории занятой противником, взрывать или сжигать. Динамику потерь можно рассмотреть на примере 12-го механизированного корпуса, дислоцированного в Прибалтийском Особом округе. В составе корпуса на 22 июня имелось 449 танков Т-26, два химтанка и четыре тягача Т-27Т. К 7 июля 201 Т-26, два химтанка и все тягачи были подбиты. Еще 186 Т-26 вышли из строя по техническим причинам. За этот же период в 125-м танковом полку 202-й моторизованной дивизии было потеряно 66 Т-26, из них безвозвратно - 60. К 21 июля в 28-й танковой дивизии 12-го мехкорпуса осталось 4 БТ-7, 1 Т-26 и 2 БА-20, в 23-й моторизованной дивизии - один Т-26. Корпус перестал существовать как соединение танковых войск.
Подбитые советские танки Т-26 и КВ-1 3-й танковой дивизии, потерянные 5 июля 1941 года в боях c немецкой 1-й танковой дивизией на дороге Псков - Остров в районе деревни Карпово.
К осени 1941 года число Т-26 в РККА заметно сократилось, но они продолжали составлять значительный процент материальной части. На 1 октября в танковых частях Западного фронта насчитывалось 475 танков, 298 из них это Т-26. Это составляло 62%. Впрочем техническое состояние многих из них было плохое, что способствовало быстрой убыли боевых машин этого типа.
Спустя неполный месяц, 28 октября, в составе Западного фронта имелся 441 танк. Только 50 из них были Т-26, причем 14 из них находились в ремонте. Т-26 принимали участие не только в обороне Москвы, ими, например, был вооружен 82-й отдельный танковый батальон Ленинградского фронта.
Т-26 продолжали использоваться в боевых действиях на всем протяжении советско-германского фронта в течении всего 1942 года, правда, уже в гораздо меньшем количестве, чем в 1941 году. Так, в составе 22 танкового корпуса Юго-Западного фронта на 9 мая 1942 года, имелось 105 танков. Шесть из них - Т-26. К сожалению, полных данных о танковой группировке Юго-Западного фронта нет, поэтому нельзя указать, в каких еще частях фронта имелись танки этого типа. Упомянутые шесть Т-26 находились на вооружении 13-й танковой бригады. Все бригады 22-го корпуса вступили в бой с немецкой танковой группировкой 13 мая 1942 года, отражая контрудар во фланг наступавшим войскам нашей 38-й армии. В результате боев 13-я, 36-я и 133-я бригады, потеряли все свои танки. При этом, по донесениям командования бригад, было подбито более 100 танков противника.
Брошенный неисправный советский танк Т-26 при отступлении советских войск в районе Сталинграда.
Последними крупными операциями в ВОВ, в которых в более или менее значительных количествах участвовали Т-26, были Сталинградская битва и битва за Кавказ.
На 15 июля 42 года "двадцатьшестые" имелись только в 63-й танковой бригаде (8 шт.) и 62-м отдельном танковом батальоне (17 шт.) Южного фронта. В ходе боев к концу месяца 15 танков Т-26 были потеряны. В составе войск Приморской группы Северо-Кавказского фронта действовал 126-й отдельный танковый батальон (36 танков Т-26).
10 августа 42 года 126-й батальон был переброшен в район Абинская-Крымская с задачей совместно со 103-й стрелковой бригадой "упорно оборонять горные перевалы к Новороссийску, используя танки как неподвижные огневые точки, закопав их в землю". Утром 17 августа противник силами до 18 танков Pz 4 с двумя ротами пехоты при поддержке 2-3 артиллерийских и минометных батарей перешел в наступление от ст. Ахтырская в направлении ст. Абинская. Этот населенный пункт обороняла 1-я рота 126-го отдельного танкового батальона в составе 11 танков Т-26. В течении 2-х часов она вела бой с танками противника, а затем отступила на запасные позиции, с которых танки вели огонь с места. К концу дня рота потеряла от артогня и в танковом бою 7 танков. Еще три машины получили повреждения и были взорваны по приказу политрука роты. Эвакуационные средства в батальоне отсутствовали. 18 августа вступила в бой с противником 2-я танковая рота. До 30 немецких танков и 20 машин с пехотой двигались в направлении ст. Крымская. В результате трехдневных боев 2-я рота потеряла два танка. Немцы - 4 танка и несколько десятков пехотинцев. К 22 августа батальон потерял 30 танков. От ударов авиации - 5 машин, от огня артиллерии и танков противника - 21 танк, от огня огнеметчиков - 1 танк. Кроме того 3 танка были подорваны экипажами. Оставшиеся в строю 6 танков использовались как неподвижные огневые точки для обороны горных проходов в 25 км севернее Новороссийска. Батальон понес большие потери из-за неправильного применения танков, которые без поддержки пехоты и артиллерии вели оборонительные бои на фронте в 20км, группами по 3-5 машин.
Советские офицеры осматривают подбитый финский танк - трофейный советский ХТ-133 (огнеметный вариант Т-26). Финны заменили огнемет на пушку и пулемет.
Следует отметить, что практически во всех случаях после потери танков Т-26 бригады и батальоны, их имевшие, в качестве пополнения получали боевые машины других типов, состоящих в производстве или полученных по ленд-лизу. В частности танки Т-60, Т-70 и "Валентайны".
В 1943 году на большинстве участков советско-германского фронта танки Т-26 уже не использовались. В основном они сохранились там, где фронт был достаточно стабилен, где длительное время не велось активных боевых действий, а также в некоторых тыловых подразделениях. Например 151-я танковая бригада, в составе 24 Т-26 и 19 английских Mk7 "Тетрарх" охраняла госграницу СССР с Ираном. Довольно долго Т-26 сохранялись в войсках Ленинградского фронта. В частности на момент начала операции по снятию блокады в 1-й и 220-й бригадах Ленинградского фронта имелось по 32 танка Т-26. На другом стабильном участке фронта - в Карелии - Т-26 состояли на вооружении еще дольше - до лета 1944 года.
Советский танк Т-26, подбитый при штурме полицейского поста Хандаса на Южном Сахалине.
Фотография Г. Грохова, фотографа 214-й отдельной танковой бригады. Август 1945 года.
Последней же боевой операцией советских ВС, в которой приняли участие Т-26, стал разгром японской Квантунской армии в августе 1945 года.
Брошенный немцами трофейный танк Т-26 дивизии СС «Мертвая голова», носивший имя «Mistbiene» (Пчела)
Тот же танк «Mistbiene» еще живой
tle="">
Уже в 1929 году командование РККА пришло к выводу, что танковое вооружение Красной Армии не отвечает современным требованиям. Решить эту проблему своими силами не представлялось возможным, потому что у советских конструкторов не было достаточного опыта, а производственная база Советского Союза находилась ещё в неразвитом состоянии. Выйти из ситуации можно было только обратившись к зарубежному опыту.
В 1930 году делегация Управления механизации и моторизации РККА под руководством Иннокентия Халепского закупила за рубежом ряд образцов техники, в том числе танков. Среди приобретённых машин были британские танки Vickers Mk. E, более известные как «Виккерсы шеститонные».
Эта модель танка интересна тем, что ни одна из её модификаций не заинтересовала британскую армию. И не потому, что машина была плохой. Просто военные Туманного Альбиона, корректно выражаясь, отличались излишне творческим подходом к формированию бронетанковых войск. И сочли, что танк «Виккерс шеститонный» не укладывается в концепцию. Так что разработчикам пришлось ориентироваться на внешних потребителей.
Для СССР были закуплены двухбашенные модификации танка, вооруженные пулемётами. Им был присвоен условный индекс В-26. Поначалу танки получили довольно сдержанные отзывы специалистов. Однако 8 января 1931 года «Виккерсы» были показаны командованию РККА и Московского военного округа. Увидев, как лихо танки носились по полигону, перемахивали окопы и чуть ли не крутились на месте, высокие гости пришли в восторг. Буквально на следующий день К. Е. Ворошилов отдал распоряжение немедленно решить вопрос о целесообразности организации серийного производства В-26 в СССР. Выводы комиссии под руководством С. Гинзбурга гласили, что оптимальным был бы выпуск машины не в оригинальном, а в «гибридном» виде — с использованием конструктивных элементов разрабатывавшегося на тот момент в СССР танка Т-19. Однако в итоге производство было решено начать без изменений, потому что, по данным разведки, Польша уже собиралась массово производить и ставить на вооружение «Виккерсы шеститонные». Данные эти не слишком соответствовали истине, но вердикт командования надо было исполнять. «Виккерс» пошел в серию, получив индекс .
Задание по выпуску Т-26 получил ленинградский завод «Большевик». Он был сильно загружен другими заказами, но альтернативы всё равно не было: Сталинградский и Челябинский заводы ещё только строились. Всеми работами по производству, а в дальнейшем и по модернизации руководил С. А. Гинзбург.
В лучших традициях командно-административной системы заводу дали совершенно нереальный заказ на выпуск 500 танков Т-26 до конца 1931 года. Почти сразу план пришлось сократить до 300 штук, что тоже было чистой воды утопией. Все первое полугодие 1931 года ушло только на то, чтобы перевести чертежи танка в метрические единицы, подготовить производственную базу и изготовить эталонные образцы. На первом этапе работы жёстко пресекались любые попытки внести изменения в конструкцию, даже если они были направлены на упрощение производства и совершенствование технологии.
Скопировать элементы машины советские производители сумели. Сделать так, чтобы они работали, будучи собранными, не получилось. Поэтому те 10 танков, которые покинули сборочные линии до конца лета, могли называться самое большее действующими моделями. Их моторы ломались постоянно и самыми разнообразными способами. Нормой считалось, чтобы двигательный брак не превышал 65%. В моторах не подходили друг к другу цилиндры и поршни, ломались клапаны, не получалось произвести нормальную закалку коленвала. Бронированные корпуса, выпущенные Ижорским заводом, имели сквозные трещины в броневых листах. А качество стали было настолько низким, что 10-миллиметровая броня пробивалась бронебойной винтовочной пулей со 100-150 метров, хотя это считалось принципиально невозможным. Только к 1934 году удалось обеспечить приемлемое качество выпускаемых машин.
Первые модели Т-26 выпускались с двумя пулемётными башнями, которые были расположены на корпусе рядом друг с другом. Такая конструкция позволяла вести огонь в разные стороны одновременно. Это считалось очень хорошим вариантом для танка поддержки пехоты. В качестве альтернативы пулемёту рассматривался вариант с установкой в одной из башен 37-мм пушки.
В 1933 году произошло очень важное изменение в конструкции Т-26. Вместо двух башен танк получил одну — кругового вращения. В неё собирались устанавливать 45-мм орудие ввиду его однозначного превосходства в поражающей способности над 37-мм. Перевооружать хотели все новые танки, но из-за дефицита в поставках новых орудий до конца 1933 года производились как однобашенные, так и двухбашенные танки. Новая башня и орудие утяжелили машину, так что пришлось разрабатывать новый двигатель и усилить подвеску. Здесь большого успеха конструкторы не достигли. Т-26 стал куда более неповоротливым и менее проходимым.
К началу 1936 года танкостроители окончательно поставили крест на концепции колёсно-гусеничных машин. А появившийся к тому времени танк оказался слишком дорогим и сложным. Уже свёрнутые было работы по усовершенствованию Т-26 пришлось возобновить. Прежние клёпаные корпуса заменили сварными, что увеличило их прочность. Изменили конструкцию маски орудия, улучшили схему подачи топлива. Поменяли конструкцию ходовой части, причем благодаря новой технологии закалки токами высокой частоты удалось добиться исключительной прочности пальцев гусеничных траков.
Но все эти усовершенствования не могли повлиять на тот факт, что к концу 30-х годов Т-26 уже не был даже мало-мальски выдающейся боевой машиной среди своих аналогов по массе. Разные страны уже имели на вооружении танки, которые были сопоставимы, а то и превосходили его. Была сделана попытка вооружить танк 76-мм пушкой, но из-за дефекта орудия случился прорыв пороховых газов в боевое отделение, так что работы были свернуты.
Впервые Т-26 применялись в бою во время гражданской войны в Испании. Танки, поставленные республиканцам Советским Союзом, принимали участие практически во всех операциях и очень неплохо себя зарекомендовали. Хотя немалую роль в том, что Т-26 был грозным противником, сыграло то, что противостояли ему немецкие и итальянские танки, вооруженные пулемётами. Вместе с тем из-за слабой брони советские танки легко уничтожались орудиями противника. Оценив результаты применения Т-26 испанцами, советские конструкторы установили на него дополнительные броневые экраны.
Советские танкисты опробовали Т-26 во время боёв у озера Хасан. В результате неумелого командования танки понесли большие потери. Так, при штурме сопки Заозёрная машины столкнулись с хорошо подготовленной противотанковой обороной. С учётом слабой брони советского танка лобовой штурм просто не мог не закончиться большими потерями. Так и получилось: 85 машин подбито, из них 9 сожжено. По итогам этого вынужденного испытания обстрелом командиры Красной Армии отмечали в рапортах высокую живучесть танка. Т-26 мог выдержать пять-шесть попаданий японских снарядов. Остаётся только пожалеть, что это качество определялось не в полигонных условиях, а в реальном бою.
Во всех конфликтах, где применялся Т-26, во всей красе проявилась традиционная проблема советских танков — низкая надёжность. Большое количество машин выходило из строя, не принимая участия в бою. Во время советско-финской войны 1939-1940 годов Красная Армия потеряла на Карельском перешейке 3178 танков, из них 1275 штук — по техническим причинам. Вообще, эта война была очень сложной для танков, так как боевые действия велись в местности, мало подходящей для бронированной тяжёлой техники.
К 22 июня 1941 года в войсках насчитывалось около 10 тысяч танков данного типа. Применение их в начальном периоде войны можно смело назвать провальным. Первая причина огромных потерь и крайне низкой эффективности Т-26 — техническая слабость и отсталость машины. Даже в тридцатые годы этот танк был ординарным и ничем не выделялся. К 1941 году он стал откровенно слабым. Его броня обеспечивала только противопульную защиту. Из-за маломощного двигателя танк отличался очень низкой подвижностью. Кроме того, он был ненадёжным. Большой процент потерь Т-26 приходится на машины, оставленные экипажами из-за поломок, для устранения которых не было материальных ресурсов или времени.
Вторая причина — человеческий фактор. Объективно говоря, уровень командиров Красной Армии в это время был очень низок. Часто они просто не представляли себе, как правильно использовать бронетанковую технику. Применялись лобовые атаки на врага, которые были для «картонного» Т-26 самоубийственными. Вместо использования танков большими массами подразделения дробились вплоть до отдельных машин. Координация между подразделениями практически отсутствовала, потому что в войсках было очень мало раций, да и теми, что имелись, зачастую не умели пользоваться. С командирскими картами ситуация также была катастрофической. Часто приходилось ориентироваться по схеме, нарисованной кое-как от руки. Но даже если у командира была карта, это ещё не значило, что он умел с ней обращаться (в воспоминаниях и рапортах зафиксировано немало таких случаев).
Вёс это привело к тому, что большая часть танков Т-26 была потеряна в первые полгода Великой Отечественной войны.
Последним сражением, в котором приняли участие эти машины, был разгром Квантунской армии на Дальнем Востоке в 1945 году.
Обсудить материал вы можете .
Рендеры данной машины во всех разрешениях находятся .
28 мая 1930 года советская закупочная комиссия, возглавляемая И. А. Халепским - начальником недавно созданного Управления механизации и моторизации РККА, заключила контракт с английской фирмой Vickers на производство для СССР 15 двухбашенных танков Vickers Mk.E mod.A. Первый танк был отгружен заказчику 22 октября 1930 года, а последний - 4 июля 1931-го. В сборке этих танков принимали участие и советские специалисты. Каждая закупленная в Англии боевая машина обошлась Советскому Союзу в 42 тыс. руб. (в ценах 1931 года). Для сравнения скажем, что изготовленный в СССР в августе того же года «основной танк сопровождения» Т-19 стоил свыше 96 тыс. руб. Кроме того, танк В-26 (такое обозначение получили в СССР английские машины) был проще в изготовлении и эксплуатации, а также обладал лучшей подвижностью. Все эти обстоятельства и предопределили выбор УММ РККА. Работы по Т-19 был свернуты, а все силы брошены на освоение серийного производства В-26.
13 февраля 1931 года постановлением Реввоенсовета СССР танк «Виккерс-26» приняли на вооружение Красной Армии под индексом Т-26. Его производство предполагалось развернуть на строящемся Челябинском тракторном заводе, затем на Сталинградском (тоже строящемся), причем на последнем планировалось создать специальный цех, способный выпускать в военное время до 10 тыс. танков в год. Но в итоге остановились на ленинградском заводе «Большевик», уже имевшем опыт танкостроения. Проектные работы по подготовке серийного производства, как, впрочем, и все дальнейшие работы по модернизации танка, проводились под руководством С. А. Гинзбурга.
Легкий танк Т-26 обр. 1931 г. с пулеметным вооружением
В августе 1931 года Комитет Обороны принял постановление о программе танкостроения в условиях военного времени. В соответствии с ней в течение первого года войны заводы должны были выпустить 13 800 танков Т-26. Конечно же, это была явная утопия, как, впрочем, и план производства на 1931 год, спущенный заводу «Большевик», - 500 единиц. Уже в феврале его сократили до 300 единиц, с условием сдачи первого танка не позднее 1 мая. Но и это оказалось нереальным. Весной 1931 года шла лишь подготовка к серийному производству Т-26 по временной, или, как принято говорить сегодня, обходной технологии. Параллельно велась сборка двух эталонных машин. Рабочие чертежи в основном были закончены к 1 мая, а 16 июня утвердили технологический процесс. На заводе началось изготовление инструмента и оснастки для серийного производства.
Сборка первых десяти серийных Т-26, так называемой «установочной партии», с корпусами из неброневой стали завершилась летом 1931 года. Осенью из заводских корпусов начали выезжать уже полноценные серийные машины. В феврале 1932 года на базе танкового производства завода «Большевик» был организован новый завод № 174. Его директором назначили К. К. Сиркена, а главным конструктором - С. А. Гинзбурга.
Несмотря на все эти мероприятия, план 1932 года выполнить не удалось. Еще в апреле К. К. Сиркен докладывал, что отставание от графика сборки танков происходило главным образом по вине смежников, которые затягивали поставку узлов и агрегатов. Кроме того, последние были крайне низкого качества. По двигателям доля брака доходила до 88 %, а по бронекорпусам - до 41 %. В 1932 году завод № 174 изготовил 1410 танков, предъявил к сдаче 1361, а войска приняли только 950. Подобная картина наблюдалась и в дальнейшем. Тем не менее до второй половины 1941 года заводские цеха покинули 11 218 танков. Т-26 стал самой массовой боевой машиной Красной Армии в предвоенный период.
Выпускавшийся с 1931 года двухбашенный вариант мало чем отличался от британского прототипа. Клепаный корпус танка имел коробчатое сечение. На подбашенной коробке с вертикальным лобовым листом на шариковых опорах размещались две башни цилиндрической формы. В каждой из них предусматривалось место для одного члена экипажа. Механик-водитель располагался в передней части корпуса справа. Пожалуй, единственным отличием первых серийных Т-26 от английских машин было то, что их башни были приспособлены для установки пулеметов ДТ, а на танках Vickers имелись круглые амбразуры вместо прямоугольных. С осени 1931 года на танках так называемой «второй серии» стали устанавливаться башни увеличенной высоты со смотровым окном. В крышке люка механика-водителя прорезали смотровую щель, но еще без стеклоблока триплекс. С 1 марта 1932 года на Т-26 над коробом воздуховывода начали устанавливать специальный кожух, предохранявший от осадков, прежде всего - снега. Спустя месяц этот кожух стал выполняться как единое целое с коробом воздуховывода.
На танке устанавливался карбюраторный, 4-цилиндровый двигатель воздушного охлаждения Т-26 мощностью 90 л.с., представлявший собой копию английского двигателя Armstrong Siddeley. Механическая трансмиссия состояла из однодискового главного фрикциона сухого трения, карданного вала, пятискоростной коробки передач, бортовых фрикционов, бортовых передач и ленточных тормозов, располагавшихся на корпусах бортовых фрикционов.
В ходовую часть применительно к одному борту входили восемь сдвоенных обрезиненных опорных катков диаметром 300 мм, сблокированных попарно в четыре балансирные тележки, подвешенные на листовых четверть эллиптических рессорах, четыре обрезиненных поддерживающих катка диаметром 254 мм, направляющее колесо с кривошипным натяжным механизмом и ведущее колесо переднего расположения со съемными зубчатыми венцами (зацепление цевочное). Гусеницы шириной 260 мм изготавливались из хромоникелевой или марганцовистой стати.
Средств внешней связи на линейных танках не было. Для связи командира с механиком-водителем первоначально устанавливалась «звуковая труба», впоследствии замененная светосигнальным устройством.
Легкий танк Т-26. Двухбашенная модификация с пушечно-пулеметным вооружением. По периметру корпуса установлена поручневая антенна
В начале 1932 года встал вопрос об усилении вооружения Т-26, так как пулеметные машины не могли «поражать огневые точки неприятеля на большом расстоянии и обороняться от нападения вражеских танков-истребителей». В марте 1932 года на АНИОП прибыл танк Т-26, вместо правой башни которого была установлена малая орудийная башня опытного тяжелого танка Т-35-1, вооруженная 37-мм пушкой ПС-2. В апреле того же года такие башни испытывались еще на двух танках Т-26. Орудие ПС-2 имело для своего времени очень хорошие характеристики, но на вооружение РККА принято не было, так как ГАУ отдавало предпочтение немецкой 37-мм пушке Rheinmetall. На основе последней была создана и принята на вооружение пушка Б-3 (5К). По сравнению с ПС-2, Б-3 имела меньшие откат и размер казенника, что позволяло установить ее в штатную пулеметную башню Т-26 почти без переделок. Однако завод № 8 им. Калинина не смог наладить выпуск пушек Б-3 в необходимых количествах. Кроме того, с лета 1932 года все наличные орудия Б-3 передавались для вооружения танков БТ-2. Поэтому в правой пулеметной башне Т-26 устанавливалась 37-мм пушка ПС-1 (или «Гочкис-ПС»), хорошо освоенная промышленностью. Правда, выпуск этих орудий сворачивался, а их запас на складах оказался не столь велик, как ожидалось. Поэтому пришлось демонтировать пушки с передаваемых в СОАВИАХИМ или списываемых танков Т-18 и даже «Рено». Согласно плану перевооружения пушки должны были устанавливаться на каждый пятый танк. В действительности же таких машин изготовили несколько больше: из 1627 двухбашенных танков, выпущенных в 1931–1933 годах, пушкой ПС-1 было вооружено около 450 машин.
В марте 1932 года на вооружение Красной Армии была принята 45-мм противотанковая пушка 19К, разработанная на заводе № 8. Вслед за ней спроектировали ее установку и танк, которая получила название «45-мм танковая пушка обр. 1932 г.» и заводской индекс 20К. По сравнению с ПС-2 танковая пушка 20К имела ряд преимуществ. Несколько увеличилась бронепробиваемость, резко возросла (с 0,645 кг до 2,15 кг) масса осколочного снаряда, а масса взрывчатого вещества в снаряде - с 22 г до 118 г. Наконец, была увеличена скорострельность за счет введения вертикального клинового полуавтоматического затвора. Правда, отладка полуавтоматики заняла около четырех лет, и только в 1935 году слали поступать пушки с отлаженной полуавтоматикой на всех типах боеприпасов.
Огнеметный танк ХТ-130
В декабре 1932 года Комитет Обороны предписал выпускать танки Т-26 с 45-мм пушкой. Под эту пушку, спаренную с пулеметом ДТ, для танков Т-26 и БТ-2 была спроектирована новая башня. Испытания стрельбой показали полную ее надежность.
С 1935 года на танках устанавливалась 45-мм пушка обр. 1934 года. На этой пушке полуавтоматика механического типа была заменена полуавтоматикой инерционного типа. Последняя работала полностью только при стрельбе бронебойными снарядами; при стрельбе осколочными - как четверть автоматики, т. е. открывание затвора и экстрактирование гильз производились вручную и при вкладывании очередного патрона в камору затвор закрывался автоматически. Это объясняется различными начальными скоростями бронебойного и осколочного снарядов.
С 1935 года корпуса и башни танков стали изготавливать с использованием электросварки. Боекомплект пушки уменьшился до 122 выстрелов (у машин с радиостанцией - 82), была увеличена емкость топливного бака. Масса танка возросла до 9,6 т. В 1936 году ввели съемный резиновый бандаж на опорных катках, изменили натяжной механизм и в нише башни установили второй пулемет ДТ. При этом боекомплект пушки сократился со 136 до 102 выстрелов (на танках без радиостанции), а масса танка возросла до 9,65 т. В 1937 году на части машин стали монтировать зенитные пулеметы ДТ на турельных установках. На пушке поставили две фары-прожектора так называемого «боевого света», ввели новое ВКУ-3 и переговорное устройство ТПУ-3. Двигатель форсировали, и его максимальная мощность возросла с 90 до 95 л.с. В 1937 году выпускались только радиотанки, причем с радиостанциями 71-ГК-3. Боекомплект танков с радиостанцией достиг 147 выстрелов (107 у танков без рации) и 3087 патронов. Масса танка составила 9,75 т.
Легкий танк Т-26 обр. 1938 г. с конической башней. На маске пушки установлены прожекторы «боевого света»
В 1938 году на Т-26 вместо цилиндрической установили башню конической формы с 45-мм пушкой обр. 1934 года. В пушках выпуска 1937-го и 1938 годов появился электрический затвор, обеспечивавший производство выстрела ударным способом и с помощью электротока. Пушки с электрозатвором оснащались телескопическим прицелом ТОП-1 (с 1938 года - ТОС), стабилизированным в вертикальной плоскости. В отличие от танков прежних выпусков, имевших один 182-литровый топливный бак, на машине поставили два таких бака емкостью 110 и 180 л. что позволило увеличить запас хода. Боевая масса составила 10,28 т.
Танки Т-26 с конической башней и прямой подбашенной коробкой различались наличием или отсутствием радиостанции 71-ТК-3 с поручневой антенной, кормового башенного пулемета ДТ, зенитной пулеметной установки и прожекторов «боевого света». Кроме того, существовало два типа конических башен - со сварным и штампованным лобовыми щитами. На части танков, главным образом с радиостанциями, устанавливалась командирская панорама ПТК.
В 1939 году прошла очередная модернизация танка, в ходе которой ввели подбашенную коробку с наклонными бронелистами, на части машин изъяли кормовой пулемет, а вместо него смонтировали дополнительную боеукладку на 32 снаряда. В результате боекомплект на танках без радиостанции возрос до 205 выстрелов и 3654 (58 дисков) патронов. На танках с рацией он составлял 165 выстрелов и 3213 патронов. Переговорное устройство ТПУ-3 было заменено на ТПУ-2. Некоторым изменениям подвергся двигатель (поднята степень сжатия), после чего его мощность достигла 97 л.с. Подверглась изменениям и ходовая часть, главным образом в сторону усиления подвески. От танков Т-26 предыдущей модификации машины с наклонной подбашенной коробкой отличались и наружной укладкой ЗИПа.
В 1940 году был проведен последний цикл изменений конструкции танка Т-26. На часть машин во время войны с Финляндией установили экраны. Цементированную броню подбашенной коробки толщиной 15 мм заменили на гомогенную толщиной 20 мм. Кроме того, ввели унифицированный смотровой прибор, новый погон башни и бакелитирование топливных баков. Масса Т-26 с экранами превысила 12 т.
На базе Т-26 выпускалось большое количество боевых машин специального назначения: огнеметные танки ХТ-26, ХТ-130 и ХТ-133, мостоукладчики СТ-26, телемеханические танки ТТ-26 и ТУ-26, самоходно-артиллерийские установки СУ-5-2, артиллерийские тягачи, бронетранспортеры и др.
Первым танковым соединением, получившим Т-26, была 1-я механизированная бригада имени К. Б. Калиновского (МВО). Машины, поступившие в войска до конца 1931 года, не имели вооружения и предназначались в основном для обучения. Более или менее нормальная их эксплуатация началась только в 1932 году. Тогда же был утвержден новый штат мехбригады, по которому в ее составе должно было быть 178 танков Т-26. По этому штату началось формирование и других механизированных бригад.
Изучение и обобщение опыта учений, проведенных в 1931–1932 годах, выявили необходимость создания еще более крупных соединений. После предварительной проработки этого вопроса Штаб РККА (так в те годы именовался Генеральный штаб) разработал организационно-штатную структуру механизированного корпуса. Их формирование началось с осени 1932 года в Московском, Украинском и Ленинградском военных округах. В корпус входили две мехбригады, одна из которых имела на вооружении танки Т-26, а другая - БТ. С 1935 года мехкорпуса стали вооружаться только танками БТ.
С момента поступления в войска Т-26 обр. 1933 года типовым в мехбригадах на какое-то время стал смешанный взвод, состоявший из одного однобашенного и двух двухбашенных танков. Однако по мере насыщения войск однобашенными танками двухбашенные машины в основном передали в учебно-боевые парки, а также в танкетные и танковые батальоны стрелковых дивизий. К началу 1935 года танковый батальон стрелковой дивизии состоял из трех танковых рот по 15 Т-26 в каждой.
Легкий танк Т-26 обр. 1938 г. с конической башней и наклонной броней подбашенной коробки
В августе 1938 года механизированные корпуса, бригады и полки были преобразованы в танковые. К концу 1938 года в Красной Армии имелось 17 легкотанковых бригад по 267 танков Т-26 в каждой и три химические танковые бригады, также укомплектованные химическими танками на базе Т-26.
Боевое крещение Т-26 получили в Испании. 18 июля 1936 года в этой стране начался мятеж против правительства республики, возглавленный генералом Франсиско Франко. Мятеж поддержана большая часть армии гражданской гвардии и полиции. Высадив Африканскую армию в континентальной Испании, в течение нескольких недель Франко захватил половину территории страны. Но в крупных промышленных центрах севера - Мадриде, Барселоне, Валенсии, Бильбао и других - мятеж не удался. В Испании началась гражданская война.
Уступая просьбе республиканского правительства, правительство СССР приняло решение продать испанцам военную технику и направить в Испанию военных советников, в том числе и танкистов.
26 сентября 1936 года в порт Картахена прибыла первая партия из 15 танков Т-26, которые предполагалось использовать для обучения испанских танкистов. Но обстановка осложнилась, и эти танки пошли на формирование танковой роты, командование над которой принял капитан РККА П. Арман. Уже 29 октября рота вступила в бой.
1 ноября нанесла удар по франкистам танковая группа полковника С. Кривошеина, в состав которой входили 23 Т-26 и девять бронеавтомобилей. При этом на части машин были испанские экипажи.
С начала декабря 1936 года в Испанию в массовом порядке начали прибывать танки Т-26 и другая военная техника, а также личный состав во главе с комбригом Д. Павловым. Командиры и механики-водители были кадровыми военными, направленными из лучших частей и соединений Красной Армии: механизированной бригады имени Володарского (г. Петергоф), 4-й механизированной бригады (г. Бобруйск), 1-го механизированного корпуса имени К. Б. Калиновского (г. Наро-Фоминск). На основе почти 100 единиц прибывшей техники и личного состава началось формирование 1-й Республиканской танковой бригады. Главным образом за счет советской помощи к лету 1938 года армия республиканцев располагала уже двумя бронетанковыми дивизиями.
Всего же до конца гражданской войны Советский Союз поставил республиканской Испании 297 танков Т-26 (поставлялись только однобашенные машины образца 1933 года). Эти машины принимали участие практически во всех боевых операциях, проводившихся армией республиканцев, и показали себя с хорошей стороны. Немецкие Pz.I и итальянские танкетки CV3/33, имевшие только пулеметное вооружение, были бессильны против Т-26. Последнее обстоятельство можно проиллюстрировать на следующем примере.
Во время боя у селения Эскивиас танк Т-26 Семена Осадчего таранил итальянскую танкетку CV3 и сбросил ее в ущелье. Вторая танкетка также была уничтожена, а две другие повреждены. Соотношение потерь иногда было еще большим. Так, в период сражения под Гвадалахарой за один день 10 марта взвод из двух Т-26 под командованием испанца Э. Феррера подбил 25 итальянских танкеток!
Следует, однако, подчеркнуть, что советским танкистам противостоял достойный противник. Пехота мятежников, особенно марокканская, неся большие потери от действий танков, не покидала окопов и не отходила. Марокканцы забрасывали боевые машины гранатами и бутылками с бензином, а когда их не было, солдаты противника с винтовками наперевес бросались прямо под танки, били прикладами по броне, хватались за гусеницы.
Боевые действия в Испании, продемонстрировавшие, с одной стороны, превосходство советских танков над немецкими и итальянскими в вооружении, с другой стороны, выявили и их основной недостаток - слабость бронирования. Даже лобовая броня Т-26 легко пробивалась немецкими и итальянскими противотанковыми пушками.
Первой боевой операцией Красной Армии, в которой участвовали танки Т-26, стал советско-японский вооруженный конфликт у озера Хасан в июле 1938 года. Для разгрома японской группировки советское командование привлекло 2-ю механизированную бригаду, а также 32-й и 40-й отдельные танковые батальоны. Советская танковая группировка насчитывала 257 танков Т-26, в том числе 10 ХТ-26, три мостоукладчика СТ-26, 81 БТ-7 (в разведбатальоне 2-й мехбригады) и 13 самоходных установок СУ-5-2.
Еще до начала боевых действий 2-я мехбригада понесла существенные потери. 27 июля, за три дня до выступления в район боев, арестовали ее командира комбрига А. П. Панфилова, начальника штаба, комиссара, командиров батальонов и ряда других подразделений. Всех их объявили врагами народа. В результате 99 % командного состава составляли вновь назначенные люди, что негативно сказалось на последующих действиях бригады. Так, например, из-за плохой организации движения колонн и спешки марш протяженностью всего в 45 км бригада прошла за 11 часов! При этом часть подразделений из-за полного незнания маршрута движения довольно долго блуждала по городу Ворошилов-Уссурийский.
При штурме занятых японцами сопок Богомольная и Заозерная наши танкисты натолкнулись на хорошо организованную противотанковую оборону. В результате было потеряно 85 танков Т-26, из них 9 - сожжены. После окончания боевых действий 39 танков были восстановлены силами воинских частей, а остальные ремонтировались в заводских условиях.
Основная тяжесть боевых действий танковых частей в Монголии у р. Халхин-Гол «легла на плечи» колесно-гусеничных танков БТ. По состоянию на 1 февраля 1939 года в составе 57-го Особого корпуса имелось всего 33 танка Т-26, 18 ХТ-26 и шесть тягачей на базе Т-26. «Бэтэшек», для сравнения, насчитывалось 219 единиц. Мало изменилась ситуация и в дальнейшем. Так, на 20 июля 1939 года в частях 1-й армейской группы имелось в наличии 10 танков ХТ-26 (в 11-й танковой бригаде) и 14 Т-26 (в 82-й стрелковой дивизии). К августовским боям число «двадцатьшестых», главным образом химических, немного увеличилось, но все равно они составляли сравнительно небольшой процент от общего числа участвовавших в боях танков. Тем не менее использовались они достаточно интенсивно.
Здесь небезынтересно будет привести некоторые выдержки из документов, составленных в 1-й армейской группе по итогам боевых действий, в той части, в которой они касаются танков Т-26 и машин на их базе.
«Т-26 - показали себя исключительно с хорошей стороны, прекрасно ходили по барханам, очень большая живучесть танка. В 82-й стрелковой дивизии был случай, когда в Т-26 было пять попаданий из 37-мм орудия, разнесло броню, но танк не загорелся и после боя своим ходом пришел на СПАМ (сборный пункт аварийных машин. - Прим. автора )». После подобной лестной оценки следует куда менее лестное заключение, касающееся уже бронезащиты Т-26 (впрочем, и других наших танков): «японская 37-мм пушка пробивает броню любого нашего танка свободно».
Отдельной оценки заслужили действия химических танков.
«К началу боевых действий в составе 57-го Особого корпуса имелось всего 11 химических танков (ХТ-26) в составе роты боевого обеспечения 11-й танковой бригады (два взвода по 5 танков и танк командира роты). Огнеметной смеси имелось 3 зарядки в частях и 4 на складе.
20 июля в район боевых действий прибыла 2-я рота химических танков из состава 2-й танковой химической бригады. Она имела 18 ХТ-130 и 10 зарядок огнеметной смеси. Однако оказалось, что личный состав роты очень слабо подготовлен к огнеметанию. Поэтому до выхода роты непосредственно в район боевых действий с ними были проведены практические занятия по огнеметанию и изучен боевой опыт, уже имеющийся у танкистов-химиков 11-й танковой бригады.
Кроме того, в составе прибывшей на фронт 6-й танковой бригады имелось 9 ХТ-26. Всего к началу августа в войсках 1-й армейской группы имелось ХТ-26 - 19, ЛХТ-130 - 18.
За период августовской операции (20–29 августа) все химические танки принимали участие в бою. Особенно активно они действовали в период 23–26 августа, причем в эти дни ЛХТ-130 ходили в атаку по 6–11 раз.
Всего за период конфликта химические подразделения израсходовав 32 т огнеметной смеси. Потери в людях составили 19 человек (9 убитых и 10 раненых), безвозвратные потери в танках - 12 машин, из них ХТ-26 - 10 (из них 11-я танковая бригада - 7 и 6-я танковая бригада - 3), ХТ-130 - 2.
Слабым местом применения огнеметных танков явились плохая разведка и подготовка машин к атаке. В результате было большое расходование огнесмеси на второстепенных участках и излишние потери.
В ходе первых же боев было установлено, что японская пехота не выдерживает огнеметания и боится химического танка. Это показал разгром отряда Азума 28–29 мая, в котором активно использовалось 5 ХТ-26.
В последующих боях там, где применялись огнеметные танки, японцы неизменно оставляли свои укрытия, не проявляя стойкости. Например, 12 июля отряд японцев в составе усиленной роты с 4 противотанковыми орудиями проник в глубь нашего расположения и, несмотря на неоднократные атаки, оказывал упорное сопротивление. Введенный только один химтанк, который дал струю огня по центру сопротивления, вызвал в рядах противника панику, японцы из передней линии траншей убежали в глубь котлована и подоспевшей нашей пехотой, занявшей гребень котлована, этот отряд был окончательно уничтожен».
Едва отгремела канонада на Дальнем Востоке, как заговорили орудия на Западе. Немецкие дивизии перешли польскую границу, началась Вторая мировая война.
Накануне Второй мировой войны Т-26 главным образом состояли на вооружении отдельных легкотанковых бригад (256–267 танков в каждой) и отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий (одна рота - 10–15 танков). В составе этих частей и подразделений они принимали участие в «освободительном походе» на Западную Украину и Западную Белоруссию.
В частности, 17 сентября 1939 года польскую границу пересекли 878 Т-26 Белорусского фронта и 797 Т-26 Украинского фронта. Потери в ходе боевых действий во время польского похода были весьма незначительны: всего 15 «двадцатьшестых». а вот по причине разного рода технических неисправностей входе маршей вышли из строя 302 боевых машины. Потери танков, в том числе и Т-26, в ходе «Зимней войны» были значительно больше.
Советско-финская, или, как ее часто называют, Зимняя, война началась 30 ноября 1939 года. В войне с Финляндией принимали участие 10-й танковый корпус, 20-я тяжелая, 34-, 35-, 39- и 40-я легкотанковые бригады, 20 отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий. Уже в ходе войны на фронт прибыли 29-я легкотанковая бригада и значительное количество отдельных танковых батальонов.
Опыт войны заставил внести изменения в структуру танковых частей. Так, в условиях северного ТВД танки Т-37 и Т-38, которыми были укомплектованы две роты в танковых батальонах стрелковых дивизий, оказались бесполезны. Поэтому директивой Главного Военного Совета РККА от 1 января 1940 года предусматривалось в каждой стрелковой дивизии иметь танковый батальон из 54 Т-26 (из них 15 - химические), а в каждом стрелковом полку - танковую роту из 17 Т-26. В это же время началось формирование семи танковых полков по 164 танка Т-26 в каждом. Они предназначались для мотострелковых и легких моторизованных дивизий. Однако последних сформировали всего две.
На фронтовой дороге - танки Т-26 обр. 1933-го и 1939 г. Карельский перешеек, декабрь 1939 года
Парк танков Т-26, использовавшийся во время «зимней» войны, был очень пестрым. В бригадах, имевших на вооружении боевые машины этого типа, можно было встретить и двухбашенные, и однобашенные танки разных лет выпуска, от 1931 до 1939 года. В танковых батальонах стрелковых дивизий материальная часть, как правило, была старой, выпуска 1931–1936 годов. Но некоторые части комплектовались новенькими Т-26, прямо с завода. Всего же к началу боевых действий в танковых частях Ленинградского фронта насчитывалось 848 танков Т-26.
Как и боевые машины других марок, «двадцатьшестые» использовались в качестве основной ударной силы при прорыве «линии Маннергейма». В основном привлекаюсь для разрушения фортификационных сооружений: от расстрела противотанковых надолб до ведения огня прямой наводкой по амбразурам финских дотов.
Наибольший же интерес вызывают действия 35-й легкотанковой бригады, поскольку именно это соединение провело самый крупный и едва ли не единственный бой с финскими танками.
Первые дни боев бригада действовала в направлении на Кивиниеми, а затем была переброшена в район Хоттинен - высота 65,5. До конца декабря танки бригады, неся большие потери, атаковали противника, поддерживая 123-ю и 138-ю стрелковые дивизии, а затем были выведены в резерв. В январе танкисты занимались эвакуацией и ремонтом матчасти, проводили занятия по отработке взаимодействия с пехотой, саперами и артиллерией. Учитывая опыт предыдущих боев, были изготовлены деревянные фашины. Их укладывали на сани, прицепляемые к танку сзади. Фашины предназначались для заполнения рвов и проходов между надолбами. По предложению бойцов был изготовлен деревянный мост для преодоления рвов. Предполагалось, что его можно будет толкать перед Т-26 на полозьях. Однако конструкция получилась очень громоздкой и тяжелой, что исключало передвижение моста в условиях пересеченной местности.
К началу прорыва главной полосы обороны - «линии Маннергейма» - танки бригады побатальонно придали 100, 113 и 123-й стрелковым дивизиям, с которыми они и действовали до конца войны.
В конце февраля 1940 года в полосу наступления 35-й легкотанковой бригады была выдвинута 4-я финская танковая рота, насчитывавшая 13 танков «Виккерс 6-тонный», из них 10 - вооруженных 37-мм пушкой «Бофорс». Финские танки получили задачу - поддержать атаку пехоты 23-й финской пехотной дивизии.
В 6.15 26 февраля восемь «виккерсов» (с пушками «Бофорс») двинулись в бой. Из-за поломок две машины остановились, и к позициям советских войск вышло только шесть танков. Однако финским танкистам не повезло - пехота за ними не пошла, а из-за плохо проведенной разведки «виккерсы» напоролись на танки 35-й танковой бригады. Если судить по финским документам, судьба «виккерсов» сложилась следующим образом.
Танк с номером R-648 был подбит огнем нескольких советских танков и сгорел. Командир танка был ранен, но сумел выйти к своим. Трое остальных членов экипажа погибли. «Виккерс» R-655, перейдя через железную дорогу, был подбит и оставлен экипажем. Этот танк финны смогли эвакуировать, но восстановлению он не подлежал и впоследствии был разобран. «Виккерсы» R-664 и R-667 получили по нескольку попаданий и потеряли ход. Некоторое время они вели огонь с места, а затем были оставлены экипажами. «Виккерс» R-668 застрял, пытаясь свалить дерево. Из всего экипажа уцелел только один человек, остальные погибли. «Виккерс» R-670 также был подбит.
В оперативной сводке 35-й бригады за 26 февраля о подробностях этого боя сказано очень лаконично: «Два танка „Виккерс“ с пехотой вышли на правый фланг 245-го стрелкового полка, но были сбиты. Четыре „виккерса“ пришли на помощь своей пехоте и были уничтожены огнем трех танков командиров рот, шедших на рекогносцировку».
Еще короче запись в «Журнале военных действий» 35-й бригады: «26 февраля 112-й танковый батальон вместе с частями 123-й стрелковой дивизии вышел в район Хонканиеми, где противник оказывал упорное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки. Тут подбито два танка „Рено“ и шесть „виккерсов“, из них один „Рено“ и три „виккерса“ эвакуированы и сданы в штаб 7-й армии».
О дальнейшей судьбе трофейных «виккерсов» известно только то, что по одному танку экспонировалось на выставках «Разгром белофиннов» в Москве и Ленинграде. Один поступил в 377-й отдельный танковый батальон, а один (R-668) - на полигон в Кубинку, где весной - летом 1940 года проходил испытания.
Стреляет танк ХТ-130 из 210-го отдельного химического танкового батальона. Карельский перешеек, февраль 1940 года
Танки Т-26 35-й легкотанковой бригады готовятся к атаке. Февраль 1940 года
Следует отметить, что значительно подробнее и эмоциональнее бой с танками противника описан его непосредственным участником В. С. Архиповым, в то время командиром роты 112-го танкового батальона 35-й легкотанковой бригады. Вот что он пишет:
«25 февраля авангард 245-го полка - 1-й стрелковый батальон капитана А. Макарова с приданной ему нашей танковой ротой, - продвигаясь вдоль железной дороги на Выборг, овладел станцией Кямяря, а к исходу дня - полустанком Хонканиеми и близлежащим поселком Урхала.
Пехотинцы вырыли окопы в снегу и в них посменно отдыхали. Мы ночевали прямо в танках, в лесу. Дежурили повзводно, замаскировав машины на просеке. Ночь прошла спокойно, и, когда на дежурство вышел танковый взвод лейтенанта И. И. Сачкова и стало светать, на меня навалилась дремота. Сижу в машине, на своем обычном месте, у пушки, и не пойму, то ли во сне, то ли наяву думаю о том, что вырвались мы далеко вперед, связи с соседом справа нет. А что есть? Есть хорошая позиция: слева низина - болото под снегом или озеро заболоченное, а справа - насыпь железной дороги и несколько сзади нас, близ полустанка, переезд. Там тылы батальона - санчасть, полевая кухня… Двигатель танка работал на малых оборотах, вдруг перестаю его слышать. Уснул! С усилием открываю глаза, а в уши врывается рев танкового мотора. Нет, не наш. Это рядом. И в этот момент танк наш сильно дернуло…
Так, с происшествия, начался первый и последний бой с танками противника. Вспоминая его сегодня, прихожу к выводу, что он был одинаково неожиданным и для нас, и для врага. Для нас потому, что до того дня, до 26 февраля, мы вражеских танков не встречали и даже не слышали о них. Это первое. А второе - танки появились у нас в тылу, со стороны переезда, и лейтенант Сачков принял их за свои, за роту Кулабухова. Да и немудрено было спутать, так как легкий английский танк „Виккерс“ был внешне похож на Т-26, как близнец. Только пушка у нас посильней - 45-мм, а у „Виккерса“ - 37-мм.
Ну а что касается противника, то, как выяснилось вскоре, у него слабо сработала разведка. Командование врага, разумеется, знало, что вчера мы овладели полустанком. Мало того, что знало, оно готовило контратаку на полустанок и в качестве исходной позиции наметило рощу между низиной и насыпью железной дороги, то есть место, где мы, танкисты и стрелки капитана Макарова, провели эту ночь. Вражеская разведка просмотрела тот факт, что после захвата Хонканиеми, посадив на броню штаб батальона и до сотни пехотинцев, мы уже в сумерках продвинулись еще на километр-полтора севернее Хонканиеми.
Итак, танк наш дернуло ударом извне. Я откинул люк и высунулся из него. Слышат, как внизу сержант Коробка вслух выразил свое мнение о механике-водителе задевшего нас танка:
Вот шляпа! Ну я ему!..
Не нашей роты машина! Нет, не нашей! - уверенно сказал радист Дмитриев.
Танк, задевший нашу гусеницу своей (наша машина стояла сбоку просеки, замаскированная ельником), удалялся. И хотя я знал, что это может быть только танк из роты Кулабухова, тревога как бы кольнула сердце. Почему - в этом я разобрался потом. А тут я видел вокруг утреннюю рощу, падала изморозь, и, как всегда, когда вдруг потеплеет, деревья стояли в снежном кружеве - в куржаке, как говорят на Урале. А дальше, у переезда, в утреннем туманце виднелась группа пехотинцев. Гуськом, одетые в полушубки и валенки, они шли к лесу с котелками в руках. „Кулабухов!“, - подумал я, рассматривая танки, которые появились на переезде и стали медленно обгонять пехотинцев. Один из стрелков, изловчившись, поставил котелок на броню танка, на мотор, и поспешал рядом, крича что-то товарищам. Мирная утренняя картина. И вдруг я понял причину своей тревоги: на башне удалявшегося от нас танка была синяя полоса. Таких опознавательных знаков советские танки не имели. И пушки на танках были другие - короче и тоньше.
Сачков, танки противника! - крикнул я в микрофон. - По танкам - огонь! Бронебойный! - приказал я Дмитриеву и услышал щелчок закрывшегося затвора пушки.
Башня танка, первым обогнавшего наших пехотинцев, слегка развернулась, пулеметная очередь прошлась по лесу, по ближним кустам, ударила в крышу моего башенного люка. Мелкие осколки порезали мне руки и лицо, но в тот момент я этого не почувствовал. Нырнув вниз, припал к прицелу. В оптике вижу пехотинцев. Срывая из-за спины винтовки, они кидаются в снег. Сообразили, на чьих моторах грели котелки с кашей. Ловлю в перекрестие правый борт „Виккерса“. Выстрел, еще выстрел!
Горит! - кричит Коробка.
Рядом гремят выстрелы танков Сачкова. Вскоре к ним присоединяются и другие. Значит, вступил вдело и взвод Наплавкова. Танк, который нас задел, встал, подбитый. Остальные вражеские машины потеряли строй и как бы разбрелись. Конечно, сказать о танках, что они паникуют, нельзя - паникуют экипажи. Но видим-то мы только машины, которые бросаются то в ту, то в другую сторону. Огонь! Огонь!
Всего в этот день в районе полустанка Хонканиеми было подбито 14 финских танков английского производства, а три машины мы захватили в исправности и по приказу командования отправили железной дорогой в Ленинград. Потом я их видел - они стояли во дворе ленинградского музея революции в качестве экспонатов. А после Великой Отечественной войны я „виккерсов“ там уже не нашел. Сотрудники Музея рассказали, что осенью сорок первого года, когда началась фашистская блокада города, танки были отремонтированы и отправлены с экипажами на фронт».
Насколько достоверно последнее утверждение, сказать трудно, но вот число подбитых финских танков В. С. Архипов явно завысил. Как это следует из приведенных выше документов, было подбито всего 6 боевых машин противника. Конечно же, действия малочисленных финских танковых частей не оказали никакого влияния на ход боев. А вот финская противотанковая оборона оказалась значительно эффективнее. Об этом красноречиво говорят цифры наших потерь в бронетанковой технике.
За весь период боевых действий с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года Красная Армия потеряла на Карельском перешейке 3178, из них 1903 составили боевые потери и 1275 - потери по техническим причинам. Потери танков Т-26 всех вариантов составили, по неполным данным, около 1000 единиц, то есть превысили количество «двадцатьшестых» на начало войны. Однако в ходе боевых действий в качестве пополнения прибывали танки как с заводов, так и в составе перебрасывавшихся на фронт новых танковых частей. В феврале 1940 года, например, на Карельский перешеек из Бреста прибыла 29-я легкотанковая бригада в составе 256 танков Т-26.
На 1 июня 1941 года танковые войска Красной Армии располагали 10 268 танками Т-26 всех модификаций, включая специальные, что составляло 39,5 % всего танкового парка Красной Армии. Представляет интерес и количество танков Т-26 в западных военных округах.
Всего в западных, или, как их часто называют, приграничных, военных округах к 1 июня 1941 года насчитывалось 4875 танков Т-26 всех модификаций. Из этого количества 709 боевых машин относились к 3-й и 4-й категориям, то есть требовали среднего и капитального ремонта. Само собой разумеется, что эти танки были небоеспособны. Формально к боеготовым машинам относились танки 1-й и 2-й категорий. 828 танков 1-й категории представляли собой технику, находившуюся на хранении. После снятия с хранения эти танки были готовы к бою. Сложнее обстояло дело с машинами 2-й категории (3339 единиц), к которой относились как вполне исправные и годные к использованию танки, так и требующие текущего ремонта. В понятие «текущий ремонт» относились такие операции, как замена аккумуляторов, траков гусениц, опорных катков и т. д. Если учесть дефицит запасных частей, имевшийся в Красной Армии, то становится ясно, что некоторая часть танков 2-й категории была небоеспособной. В некоторых подразделениях до трети машин стояли без движения (особенно для Т-26 не хватало траков и пальцев), хотя числились они во 2-й категории. Кроме того, до 30 % танков составляли машины выпуска 1931–1934 годов, имевшие ограниченный моторесурс.
Немецкий солдат осматривает разбитый танк Т-26. Группа армий «Центр», июнь 1941 года
Таким образом, в пяти западных военных округах имелось примерно 3100–3200 технически исправных танков Т-26 и машин на их базе, что немногим меньше всего немецкого танкового парка, предназначенного для вторжения в СССР, и примерно 40 % от общего числа советских танков, имевшихся в этих округах.
В ходе боевых действий первых месяцев Великой Отечественной войны большинство Т-26 оказались потерянными в основном от огня артиллерии и ударов авиации. Много машин вышло из строя по техническим причинам, а недостаточная обеспеченность воинских частей средствами эвакуации и нехватка запасных частей не позволили их отремонтировать. При отходе даже танки с незначительными поломками приходилось взрывать или поджигать. Динамику и характер потерь можно проиллюстрировать на примере 12-го механизированного корпуса, накануне войны дислоцировавшегося в Прибалтийском Особом военном округе. В составе корпуса на 22 июня 1941 года имелось 449 танков Т-26, два химических танка и четыре тягача-транспортера Т-27Т. К 7 июля 201 Т-26, оба химических танка и все транспортеры были подбиты. Еще 186 Т-26 вышли из строя по техническим причинам.
За этот же период в 125-м танковом полку 202-й моторизованной дивизии было потеряно 66 танков Т-26, из них 60 - безвозвратно.
К 21 июля 1941 года в 28-й танковой дивизии 12-го мехкорпуса остаюсь 4 БТ-7, 1 Т-26 и 2 БА-20, в 23-й танковой дивизии - 4 Т-26, в 202-й моторизованной дивизии - 1 Т-26! Корпус практически перестал существовать как соединение танковых войск.
Танк Т-26 обр. 1939 г., брошенный экипажем из-за слетевшей левой гусеницы. Юго-Западный фронт, июнь 1941 года
Танк Т-26, застрявший в болоте и оставленный экипажем на дальних подступах к Ленинграду. Северо-Западный фронт, 1941 год
К осени 1941 года число «двадцатьшестых» в Красной Армии заметно сократилось, но они по-прежнему продолжали составлять значительный процент материальной части. Так, например, на 1 октября 1941 года в танковых частях Западного фронта насчитывалось 475 танков, 298 из них - Т-26. Это составляло 62 %! Впрочем, техническое состояние многих из них оставляло желать лучшего. Вот что говорилось, например, в «От чете о боевых действиях 20-й танковой бригады», получившей 20 Т-26 по пути на фронт в начале октября: «Танки Т-26, прибывшие с рембазы, заводились с трудом, с буксировки, а 14 штук не заводились совершенно». По-видимому, так обстояло дело и во многих других бригадах. Во всяком случае, подобное положение лишь способствовало быстрой убыли боевых машин этого типа.
Спустя месяц, 28 октября 1941 года, в разгар немецкого наступления на Москву, в составе нашего Западного фронта имелся 441 танк. Только 50 из них были Т-26, причем 14 из них находились в ремонте.
«Двадцатьшестые» принимали участие не только в обороне Москвы. Ими был вооружен, например, 86-й отдельный танковый батальон Ленинградского фронта. 20 декабря 1941 года он получил задачу поддержать атаку нашей пехоты из района Колпино в направлении Красный Бор, Тосно. В ходе этой боевой операции совершил свой подвиг командир взвода младший лейтенант М. И. Яковлев. Вот что говорится об этом в наградном листе:
«Тов. Яковлев в боях с фашистскими оккупантами проявил себя верным сыном Социалистической Родины, героем Отечественной войны. В течение 6 дней, с 20 по 26 декабря 1941 года (в боях за Красный Бор), командир танка Т-26 Яковлев не выходил из машины, беспощадно уничтожая живую силу и технику врага.
После взятия нашими частями противотанкового рва немцы пытались возвратить утерянные ими выгодные рубежи. Они трижды контратаковали наши танки.
Тов. Яковлев, подпуская фашистов на 100 метров, в упор расстреливал их и снова переходил в атаку.
Только за одну ночь с 22 на 23 декабря им уничтожено свыше 200 солдат и офицеров противника, два дзота, три ПТО, 4 пулеметных гнезда, три миномета с прислугой и склад боеприпасов в дер. Красный Бор.
Танк Яковлева имел 9 пробоин, но отважный командир сумел его вывести с поля боя».
Младшему лейтенанту Яковлеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
Что же касается танков Т-26, то они продолжали использоваться в боевых действиях на всем протяжении советско-германского фронта от Баренцева до Черного морей в течение всего 1942 года. Правда, уже в значительно меньших количествах, чем в 1941-м.
Так, например, в составе 22-го танкового корпуса Юго-Западного фронта по состоянию на 9 мая 1942 года, то есть накануне наступления на Харьков, имелось 105 танков. Шесть из них - Т-26. К сожалению, полных данных о составе танковой группировки Юго-Западного фронта нет, поэтому нельзя указать, в каких еще танковых частях фронта имелись боевые машины этого типа. Точно известно, что упомянутые шесть танков Т-26 находились на вооружении 13-й танковой бригады.
Все бригады 22-го танкового корпуса вступили в бой с немецкой танковой группировкой (боевая группа 3-й и 23-й танковых дивизий) 13 мая 1942 года, отражая контрудар во фланг наступавшим войскам нашей 38-й армии. Немецкая группировка насчитывала более 130 танков. В результате боя 13-я танковая бригада, как, впрочем, и две другие бригады корпуса - 36-я и 133-я, потеряла все свои танки. При этом, по донесению командиров бригад, было уничтожено более 100 танков противника.
Последними крупными операциями Великой Отечественной войны, в которых в более или менее заметных количествах принимали участие танки Т-26, были Сталинградская битва и битва за Кавказ.
На 15 июля 1942 года «дватцатьшестые» имелись только в 63-й танковой бригаде (8 единиц) и 62-м отдельном танковом батальоне (17 единиц) Южного фронта. В ходе боев к концу июля 15 танков Т-26 были потеряны. В составе войск Приморской группы Северо-Кавказского фронта действовал 126-й отдельный танковый батальон (36 танков Т-26).
10 августа 1942 года 126-й батальон был передислоцирован в район Абинская-Крымская с задачей совместно со 103-й Краснознаменной стрелковой бригадой «упорно оборонять горные перевалы к Новороссийску, используя танки как неподвижные огневые точки, закопав их в землю».
Утром 17 августа противник силами до 18 танков Pz.IV Ausf.F1 с двумя ротами автоматчиков при поддержке 2–3 артиллерийских и минометных батарей перешел в наступление от ст. Ахтырская в направлении ст. Абинская.
Этот населенный пункт обороняла 1-я рота 126 го отдельного танкового батальона в составе 11 танков Т-26. В течение двух часов она вела бой с танками противника, а затем отступила на запасные позиции, с которых танки вели огонь с места. На западной окраине Абинской завязался уличный бой с танками противника. К концу дня рота потеряла от артогня и в танковом бою 7 танков. Еще 3 поврежденные машины были взорваны по приказу политрука роты. Подбитые танки не эвакуировались по причине отсутствия эвакуационных средств.
Атака танков Т-26. Западный фронт, октябрь 1941 года
18 августа вступила в бой с противником 2-я танковая рога. До 30 немецких танков и 20 автомашин с пехотой двигались в направлении станицы Крымской. В результате трехдневных позиционных боев с танками и пехотой противника рота потеряла два танка. Немецкие потери - 4 танка и несколько десятков пехотинцев.
Несколько раз атаковала противника с восточной окраины Крымской 3-я танковая рота совместно с батальоном 103-й стрелковой бригады и до исхода дня 19 августа не давала немцам возможности овладеть станцией. Однако уже на следующий день немцы, подтянув резервы, овладели Крымской. Все танки 3-й роты 126-го отдельного танкового батальона попали в окружение и погибли. Противник в этом бою потерял 5 танков, минометную батарею и до роты пехоты.
К 22 августа 1942 года батальон потерял 30 танков. При этом от ударов авиации - 5 танков, от огня артиллерии и танков противника - 21, от огня огнеметчиков - 1. Кроме того, 3 танка были подорваны экипажами.
Оставшиеся в строю 6 «двадцатьшестых» использовались как неподвижные огневые точки для обороны горных проходов в 25 км севернее Новороссийска.
Батальон понес большие потери из-за неправильного применения танков, которые без поддержки пехоты и артиллерии вели оборонительные бои на фронте протяженностью 20 км группами по 3–5 машин.
Танки Т-26 на Вяземском направлении. 1941 год
Личный же состав 126-го отдельного танкового батальона дрался геройски. Командир 2-й роты лейтенант Мелешко на своем Т-26 20 августа 1942 года лично уничтожил 4 немецких средних танка.
Еще одной частью, имевшей на вооружении значительное число танков Т-26, была 207-я танковая бригада. В ее составе на начало декабря 1942 года имелось 52 танка: 46 Т-26 и 6 Т-60.
В конце декабря 207-я танковая бригада вела наиболее интенсивные бои с противником (по сравнению с другими танковыми частями Закавказского фронта), пытаясь уничтожить в районе Сурх-Дигора танковый батальон моторизованной дивизии СС «Викинг». В течение 27 и 28 декабря из-за слабой организации боевых действий бригада потеряла 37 танков Т-26 и Т-60, подбив при этом 14 танков противника (10 из них были эвакуированы немцами с поля боя).
Следует отметить, что практически во всех случаях после потери танков Т-26 бригады и батальоны, их имевшие, в качестве пополнения получали боевые машины других типов, находящихся в серийном производстве или получаемых по ленд-лизу. В частности, на вооружение батальонов легких танков танковых бригад поступали машины Т-60 и Т-70.
В 1943 году на большинстве участков советско-германского фронта танки Т-26 уже не использовались. В основном они сохранялись там, где фронт был достаточно стабилен, где длительное время не велось активных боевых действий, а также в некоторых тыловых частях.
В связи с этим любопытно будет упомянуть 151-ю танковую бригаду (45-я армия, Закавказский фронт). Бригада в составе 24 Т-26 и 19 английских легких танков Мк. VII «Тетрарх» охраняла государственную границу СССР с Ираном. В январе 1943 года бригаду перебросили в Туапсе в распоряжение 47-й армии.
Ремонт танка Т-26 на одном из предприятий Ленинграда. 1941 год
Довольно долго «двадцатьшестые» сохранялись в войсках Ленинградского фронта. В частности, к началу операции по снятию блокады в январе 1944 года в составе 1-й и 220-й танковых бригад Ленинградского фронта имелось по 32 танка Т-26.
На другом стабильном участке советско-германского фронта - в Карелии и на Мурманском направлении - Т-26 состояли на вооружении еще дольше - до лета 1944 года.
Последней же боевой операцией советских Вооруженных сил, в которой приняли участие Т-26, стал разгром японской Квантунской армии в августе 1945 года. На Дальнем Востоке к 1945 году сохранилось довольно много танков старых марок, в первую очередь Т-26 и БТ-7. Ими были укомплектованы несколько танковых бригад, которые всю Великую Отечественную войну находились на маньчжурской границе и не участвовали в военных действиях. С целью повышения их боевых возможностей летом 1945 года с заводов поступило 670 танков Т-34-85, которыми укомплектовали первые батальоны в этих танковых бригадах. На вооружение же вторых и третьих батальонов сохранились танки Т-26 или БТ-7. В таком составе эти части приняли участие в боях с японцами.
Постановка задачи танковому подразделению. Севастополь, январь 1942 года
Прежде чем давать оценку Т-26, необходимо определиться с классификацией. В большинстве современных справочников эту машину относят к легким танкам. Это не совсем верно. На самом деле Т-26 - легкий пехотный танк, или легкий танк сопровождения пехоты.
Впрочем, если быть абсолютно точным, то танк сопровождения в классическом варианте - это пулеметная версия Т-26. Так сказать, полный аналог британского «Виккерса» модели А, который был закуплен Советским Союзом. Посте оснащения Т-26 в 1933 году 45-мм пушкой получили что-то вроде танка-истребителя. От пехотного танка осталась разве что ограниченная скорость движения.
Однако вне зависимости от нюансов классификации следует признать, что «Виккерс 6-тонный» модели А и его советский вариант Т-20 обр. 1931 года вполне соответствовали поставленным перед ними задачам. Их маневренные качества и вооружение полностью укладывались в концепцию легкого пехотного танка. Противопульную бронезащиту на тот момент нельзя признать недостатком. В конце 1920-х годов ни в одной армии мира еще не было специализированных противотанковых пушек. Отсутствовала и теоретическая (да и практическая) база системы противотанковой обороны. Танк почти безраздельно доминировал на поле боя.
Танк Т-26 в районе Невской Дубровки. Ленинградский фронт, 1942 год
Танк Т-26 в засаде. Западный фронт, 1942 год
К моменту принятия на вооружение Т-26 обр. 1933 года ситуация изменилась кардинальным образом. С 1930 по 1933 год на вооружение Красной Армии были приняты сначала 37-мм, а затем и 45-мм противотанковые пушки. Танковым вариантом последней вооружили Т-26. При оценке бронезащиты танка существует следующий критерий: его броня должна «держать» снаряды собственной пушки. Броня Т-26 абсолютно не соответствовала этому критерию. Не «держала» она и снаряды противотанковых пушек меньшего калибра, появившихся к тому времени за рубежом. Так что уже на 1933 год Т-26 следует признать устаревшим. Однако понимание этого пришло только после войны в Испании, и то далеко не ко всем военным руководителям страны. Во всяком случае, работы по созданию танков с противоснарядным бронированием шли ни шатко ни валко. Окончательный приговор «двадцатьшестому» вынесли Халхин-Гол и Зимняя война.
Нельзя, впрочем, сказать, что не предпринимались никакие шаги для усиления бронирования Т-26. Введение конической башни, а затем и наклонной брони подбашенной коробки, безусловно, способствовало повышению пулестойкости брони. Но только пулестойкости! От снарядов она по-прежнему не спасала. Кардинальное же усиление бронезащиты было невозможно. Неизбежно возраставшую при этом массу не выдержала бы ни ходовая часть, ни двигатель, ни трансмиссия. Масса Т-26 к концу серийного производства и без того возросла до 12 т, что самым негативным образом сказалось на его технической надежности.
По-хорошему, требовалось снять Т-26 с производства уже в 1936–1937 годах. Но безнадежно устаревшую и концептуально (к этому времени уже были созданы пехотные танки с мошной бронезащитой - R-35 и Н-35 во Франции и «Матильда I» в Великобритании), и технически машину продолжали выпускать до 1941 года. Начать массовый выпуск танка сопровождения Т-50, имевшего броню на уровне среднего Т-34, так и не удалось.
Впрочем, читателя чаще всего волнует не вопрос о том, насколько устаревшим был Т-26 на 1941 год, а его реальные возможности при встрече с немецкими танками. При ответе на этот вопрос необходимо проанализировать в сравнении три основных оценочных параметра: подвижность, защищенность и огневую мощь.
С подвижностью у Т-26 дело обстояло довольно плохо - он уступал всем танкам Вермахта, за исключением чехословацкого 35(t). Последний был вообще близок по своим ТТХ к Т-26, поскольку создавался в рамках той же концепции и по образу и подобию «Виккерса 6-тонного».
Защищенность у Т-26 была еще хуже - даже германский Pz.I (по сути танкетка с вращающейся башней) имел более толстую броню, чем Т-26. Все остальные легкие немецкие танки 1941 года защищались лобовой броней в 25–30 мм, а средние и тяжелые (напомним читателю, что до 1942 года немцы делили танки на классы не по боевой массе, а по калибру пушки) - до 50 мм.
«Приказ - перейти границу!» Митинг в одной из танковых частей перед началом войны с Японией. Август 1945 года
Пожалуй, только с вооружением у Т-26 было все в порядке. Мощная (для 1941 года) 45-мм пушка в определенной степени компенсировала недостаточность бронезащиты Т-26 и уравнивала шансы в огневой дуэли с немецкими танками.
Впрочем, отнюдь не недостатки этой боевой машины обусловили высокие потери 1941 года. Целый ряд боевых примеров, приведенных выше, убедительно доказывает, что при грамотном применении Т-26 мог эффективно противостоять и Pz.III, и Pz.IV, и не только в 1941-м, но и в 1942 году.
Этот вариант стал основным танком общевойсковых соединений и танковых частей, предназначенных для поддержки пехоты. Он выпускался с 1933 до 1941 года в следующих модификациях:
- Т-26 - линейный танк с цилиндрической башней. Вооружение: 45-мм пушка образца 1932 года и 7,62-мм пулемет ДТ;
- Т-26РТ - командирский танк с радиостанцией и цилиндрической башней;
- Т-26А - артиллерийский танк с 76,2-мм пушкой КТ-26 и 2 пулеметами ДТ;
- СТ-26 - саперный танк (мостоукладчик);
- ОТ-130, 131, 132, 133, 134 - огнеметные танки с огнеметной установкой и 1 - 2 пулеметами ДТ;
- Т-26-1 - линейный танк с конической башней. Вооружение: 45-мм пушка образца 1932 -1938 гг., 2 пулемета ДТ. Часть машин выпускалась с 7,62-мм зенитной установкой П-40.
Всего на базе танка Т-26 разработано 53 типа боевых машин различного назначения, из которых 23 типа находились в серийном производстве. Начиная с 1938 года, на танках устанавливали телескопический прицел ТОС со стабилизацией линии прицеливания в вертикальной плоскости. Всего за время производства промышленностью было выпущено 11218 танков Т-26.
Более подробную информацию по модификациям Т-26 смотрите во второй части статьи про вариант танка Т-26 с одной башней.
Производство однобашениых танков Т-26, вооруженных 45-мм пушкой 20К, началось летом 1933 г. Уже осенью танк получил радиостанцию 71-ТК-1 с поручневой антенной на башне. Такие машины имели наименование Т-26РТ, которые часто именуют командирскими. Так как работа орудия 20К вызывала массу нареканий, в основном связанные с так и не устраненными отказами автоматики, то к концу 1933 г. была проведена частичная модернизация пушки. С декабря улучшенное орудие 20К под наименованием 45-мм танковой пушки образца 1934 г. (часто можно встретить обозначение "45-мм танковая пушка образца 1932/34 гг.") было поставлено в серийное производство. Для поражения пространства сзади танка с начала 1936 г. в кормовой части башни стали устанавливать шаровую установку с пулеметом ДТ. Каждый пятый танк оснащался фарами боевого света для ночной стрельбы, закрепленными на маске орудия.
Для обороны от вражеских самолетов часть машин несла зенитные пулемёты ДТ. Первоначально их устанавливали на вертлюжной установке. Однако, ввиду неудобства пользования пулеметом, начиная с 1937 г монтировалась вращающаяся турельная установка П-40.
В 1936 г. танк принял участие в боевых действиях в Испании. Советский Союз поставил 297 танков Т-26. Советские танки продемонстрировали с одной стороны, полное превосходство над немецкой и итальянской бронетехникой, находившейся на вооружении сторонников Франко, а с другой - слабость легкобронированных танков перед появившимся на поле сражения - скорострельной малокалиберной противотанковой артиллерией.
К этому времени 8 ряде стран были разработаны и запущены в серийное производство танки той же весовой категории, что и Т-26, но имевшие при более-менее сходном вооружении лучшее бронирование, скоростные и маневренные качества. Конструкторы разработали ряд проектов машин, призванных заменить Т-26, но они так и остались на стадии эскизов.
А танк подвергся новой модернизации, в ходе которой планировалось поднять мощность двигателя, усилить подвеску и бронирование танка. По ряду причин как производственного, так (не в последнюю очередь) и политического, характера в полном объеме реализовать намеченные планы не удалось. В частности, не был готов новый корпус с наклонным расположением утолщенных листов подбашенной коробки. Появившаяся в 1938 г. модификация танка имела старый бронекорпус, но новую башню конической формы, что должно было несколько повысить защищенность машины.
В 1938 г. была принята на вооружение 45-мм танковая пушка 20К образца 1938 г., которая и стала устанавливаться на Т-26. Пушка имела электроспуск и стабилизированный прицел ТОП-1, который существенно повышал возможность поражения цели при ведении огня с ходу. Удалось поднять мощность двигателя с 90 до 95 л.с., и за счет установки дополнительного топливною бака увеличить запас хода. Тем не менее несмотря на усиление тележек подвески, ходовая часть оказалась перегруженной. От модификации к модификации неизменно ухудшались проходимость и маневренные свойства танка.
В 1939 г. машина претерпела последнюю модернизацию Танк получил подбашенную коробку с наклонными листами, толщину которых увеличили с 15-мм до 20-мм, увеличилась боеукладка, чему способствовало и изъятие на большей части Т-26 данного выпуска тыльного пулемета. Лобовая деталь башни изготавливалась как сварной, так и штампованной. Особенностью танка стала специальная защитная крышка над жалюзи радиатора. Танк получил радиостанцию 71-ТК-З, поручневая антенна, резко выделявшая радийные танки (в большинстве случаев являвшимися танками командиров подразделений), была заменена на штыревую.
Все эти изменения привели к тому, что масса Т-26 превысила 10 тонн. Несмотря на усиление конструкции, ходовая часть работала на пределе. Часто, особенно при поворотах, танк стал терять гусеницы. По результатам испытаний было отмечено, что бронирование танка не отвечает современным требованиям, нет и резерва для возможного усиления вооружения. Вывод был сделан: "Т-26 является танком устаревшей конструкции. Необходимо срочно разработать замену этой боевой машине". И такая замена появилась, разработанный в КБ завода №174 новый танк сопровождения пехоты Т-50. Танк Т-26 оставался в производстве до конца 1940 г.
К этому времени танк успел принять участие в советско-японском вооруженном конфликте у озера Хаоан в июле 1938 г. и в боевых действиях у реки Халхин-Гол в 1939 г. Причем, во всех случаях речь идет об однобашенных танках, так как участью двухбашенных Т-26 стала роль учебной машины в стрелковых и механизированных частях. Накануне Второй мировой войны Т-26 состояли в основном на вооружении отдельных легкотанковых бригад (в каждой из которых насчитывалось от 250 до 270 машин) и отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий (50-60 танков). В сентябре 1939 г. танки Т-26 принимали участие в «освободительном походе» в Западную Украину н Западную Белоруссию. Всею границу Польши пересекли свыше полугора тысяч Т-26, из них в боях было потеряно 15 штук. Правда, эксплуатационные потери за то же время оказались в двадцать раз большими.
1 - броневой корпус; 2 - башня; 3 - двигатель; 4 - коробка перемены передач; 5 бортовой фрикцион; 6 - тормоза; 7 - бортовая передача (за броневым листом); 8 - ходовая часть; 9 - перегородка, отделяющая боевое отделение от моторного; 10 - броневые жалюзи над масляным радиатором; 11 - воздушный колпак; 12 - 45-мм пушка 20К; 13 - аккумуляторная батарея; 14 -откидной лобовой щиток водителя; 15 - опорные катки; 16 - тележка подвески; 17 - глушитель.
К началу боевых действий против Финляндии, то есть к 30 ноября 1939 г., в составе бронетанковых войск Ленинградского фронта насчитывалось 848 танков Т-26, причем представлена данная модель была практически всеми модификациями: начиная с двухбашенчых самого первого выпуска и заканчивая новыми машинами, поступившими прямо из заводских цехов. Танки применялись по прямому назначению - поддержки действий пехоты. Первые же бои еще раз напомнили об основной проблеме Т-26 - слабости бронезащиты. Противотанковые орудия финнов без труда поражали легкие танки, испытывавшие к тому же немалые трудности при передвижении по глубокому снегу. Срочно потребовалось решить вопрос о существенном усилении бронирования танка. Единственным доступным способом оказалось экранирование дополнительными бронелистами толщиной 30-мм-40-мм (толщина собственной брони Т-26 последних модификаций не превышала 20-мм). Как показали полигонные стрельбы, танк выдерживал попадание 45-мм бронебойного снаряда с дистанции 500 м. Но масса экранированного танка превысила 12 тонн, что заставляло работать двигатель и подвеску с большой перегрузкой. В войска, переоборудование подобным образом, танки поступили в середине февраля 1940 г. и приняли участие в завершающей фазе советско-финской войны. Характер боевых действий обусловил и уровень потерь: около 1000 танков Т-26 было потеряно по причинам как боевого, так и небоевого характера.
К началу Великой Отечественной войны бронетанковые войска претерпели ряд реорганизационных мероприятий. Бронетехника была сведена в механизированные корпуса, находящиеся в различных стадиях формирования. Большей частью входящая в их состав техника была представлена наиболее многочисленными к тому времени танками Т-26 и БТ различных модификаций. Всего по состоянию на 1 июня 1941 г. в РККА числилось 10268 танков Т-26, включая специальные машины на её базе, из них в приграничных, военных округах насчитывалось 4875 машин. По различным оценкам количество боеготовых машин колеблется от 3000 до 3500 штук. Ситуации усугублялась тем, что до трети от этого числа танков составляли машины первых лет выпусков, отличавшихся более низкой надежностью, что не могло не сказаться в условиях реальных боевых действий.
С началом войны вся эта техника, даже считавшиеся безнадежно устаревшими двухбашенные танки, была брошена в бой. Потери в танках в первые недели воины оказались катастрофическими. На смену потерянным машинам срочно перебрасывались Т-26 из внутренних округов и с Дальнего Востока. Используя имеющийся задел корпусов, башен и других агрегатов, завод №174 возобновил в июле 1941 г. выпуск Т-26. До своей эвакуации в сентябре того же года завод изготовил порядка 120 танков.
Несмотря на кажущуюся бесполезность машины, в умелых руках при грамотном применении танк наносил врагу чувствительный урон. Даже двухбашенные Т-26, которые, судя по имеющимся документам, применялись до Сталинградской битвы (на Ленинградском Фронте вплоть до снятия блокады в начале 1944 г.). Внеся посильный вклад в разгром врага под Москвой. Т-26 в 1942 г. принял участие практически во всех боевых операциях, танк защищал Севастополь, участвовал в наступлении на Харьков, в Сталинградской битве и обороне Кавказа. Практически по всех случаях потерянные в боях Т-26 не восстанавливались, а заменялись более современными Т-60 и Т-70.
Тактико-технические характеристики танков Т-26
|
Т-26 2-х башенный пулеметный |
Т-26 2-х башенный пушечно-пулеметный |
Т-26, вып. 1934 г. |
Т-26, вып. 1935 г. |
Т-26 вып. 1936 г. |
Т-26 вып. 1937 г. |
Т-26 вып. 1938 г. |
Т-26 вып. 1939 г. |
Т-26, вып. 1940 г. |
|
| Боевая масса, г | |||||||||
| Экипаж,чел. | |||||||||
| Длина корпуса, мм | |||||||||
| Ширина, мм | |||||||||
| Высота, мм | |||||||||
| Клиренс, мм | |||||||||