Авраамий Смоленский
Карпов А. Ю.
Авраамий, игумен смоленского Положения Ризы Пресв. Богородицы монастыря (последняя четверть XII — первая четверть XIII в.).
Биографические сведения о смоленском игумене содержатся исключительно в его Житии, написанном его учеником Ефремом. Авраамий родился в Смоленске. Известно имя его матери — Мария. (Позднейшие редакции Жития называют имя его отца — Симеон, а также имя, которое Авраамий получил при крещении, — Афанасий; однако достоверность этих сведений сомнительна.) Будущий игумен принял пострижение в монастыре Пресв. Богородицы в Селище, близ Смоленска, и здесь же был рукоположен в иеромонахи. Житие датирует это княжением "великого и христолюбивого князя Мстислава Смоленского и всея Руси", т. е., очевидно, Мстислава Романовича, князя Смоленского в 1197—1212 гг. (великий князь Киевский в 1212—1223). Вскоре Авраамий получил широкую известность благодаря своей аскетической жизни и особенно глубоким познаниям и учительному дару: "дасть бо ся ему благодать Божия не токмо почитати, но протолковати (истолковать. — А. К.), яже мноземъ несведущимъ и от него сказаная всемъ разумети". Автор Жития приводит слова противников Авраамия, обвинявших его в том, что "се уже весь градъ к собе обратилъ есть". Это вызвало недовольство игумена, который "отлучи" Авраамия и "много озлоблениа на нь возложи". Авраамий покинул Селище и перебрался в Смоленск, в Крестовоздвиженский монастырь, где его проповедь стала привлекать еще больше народа ("начаша боле приходити, и учение его множайшее быти"). Судя по рассказу Жития, проповеди Авраамия носили яркую эсхатологическую окраску: "не престааше Страшнаго поминая суда, испытаниа бояся… и къ всемъ приходящимъ оного страшнаго дне не престая о томъ глаголя". Авраамий получил известность также как иконописец. Житие упоминает две его иконы, сюжеты которых напрямую связаны с темами проповедей: Страшный суд и Испытание воздушных мытарств.
Деятельность Авраамия возбудила всеобщее недовольство духовенства в городе. Проповедник был обвинен в ереси, в том, что он читает "глубинныя книгы", т. е. отреченную литературу; "друзии же пророкомъ нарицающе и ина же многа на нь… глаголюще". Было устроено судилище, на котором присутствовали "от мала и до велика весь градъ", причем некоторые предлагали даже казнить вольнодумца: "инии глаголють заточити, а инии къ стене ту пригвоздити и зажещи, а друзии потопити". Особенно неистовствовали игумены и священники; светские же власти не нашли на осужденном никакой вины. Тем не менее по повелению епископа Игнатия (после 1197 — после 1205) Авраамий был препровожден в монастырь на Селище. Ему было запрещено служить литургию, а жителям города — посещать проповедника. Вскоре после этого, рассказывает Житие, в Смоленске случилась жестокая засуха (привлекая данные дендрохронологических исследований, ее предположительно можно датировать 1210—1212 гг.; другая предлагаемая дата: 1218—1220 гг.); лишь тогда епископ осознал несправедливость обвинений против Авраамия и разрешил тому совершать литургию. Тотчас по молитве святого пролился дождь, "и отселе боле просветися по благодати Христове".
С этого времени начинается дружба между епископом Игнатием и Авраамием. Вблизи Смоленска епископ основывает монастырь во имя Положения Ризы Пресв. Богородицы и ставит игуменом Авраамия. Очевидно, это случилось незадолго до кончины епископа Игнатия, о которой рассказывается в Житии (это произошло по крайней мере за несколько лет до 1225 г.).
Игумен Авраамий преставился в глубокой старости. По словам Ефрема, автора Жития, он пребывал в иночестве 50 лет. Год кончины преподобного неизвестен.
Ученик Авраамия Ефрем оставил описание внешности своего учителя: "Образъ же и подобье на Великого Василья (отец Церкви, епископ Кесарии Каппадокийской, IV в. — А. К.): черну браду таку имея, плешиву разве имея главу".
Местное почитание преп. Авраамия возникло уже вскоре после его кончины, о чем свидетельствует Житие. Общецерковная канонизация состоялась на Макарьевском соборе 1549 г. Церковная память преп. Авраамия, игумена Смоленского, празднуется 21 августа.
Следует отметить предположение Б. А. Рыбакова, согласно которому с "делом" Авраамия связана надпись-граффити, обнаруженная при раскопках неизвестной смоленской церкви XII в.: "Господи, помъзи дому великъму, нь даж[дь] врагомъ игумьнмъ истратит[и его до] къньца, ни Климяте" (предполагается, что ее оставили тайные сторонники осужденного проповедника). Однако предложенная гипотеза не кажется убедительной; более того, вызывает сомнение само прочтение надписи Б. А. Рыбаковым. Можно думать, что речь идет не о "врагах игуменах", а о "врагах игумена" (при раскрытии титла предположительно следует читать: "врагомъ игумьньмъ"; ср. прочтение этой надписи А. А. Зализняком).
О литературных трудах самого Авраамия сказать что-либо определенное трудно. Ему приписывают по крайней мере два произведения: 1) краткую молитву с упоминанием г. Смоленска и 2) "Слово о небесных силах и чего ради создан бысть человек и об исходе души", сюжет которого близок к темам проповедей Авраамия, как они обозначены в его Житии. Однако прочных оснований для атрибутирования обоих произведений смоленскому игумену пока что не видно.
Список литературы
Розанов С. П. Жития преп. Авраамия Смоленского и службы ему. СПб., 1912; Библиотека литературы Древней Руси. Т. 5. С. 30—65 (подг. текста и перев. Д. М. Буланина).
Редков Н. Преп. Авраамий Смоленский и его Житие, составленное учеником его Ефремом. Смоленск, 1909 (отд. оттиск из Смоленской старины. Вып. 1. Ч. 1); Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1: XI — первая половина XIV в. Л., 1987. С. 126—128; Православная энциклопедия. Т. 1. С. 178—179.
Господи, благослови.
О пресвятой царь, отец и сын и святой дух, слово божье, царь, который всегда был, сотворивший небо и землю, видимое и невидимое, приведший нас из небытия в бытие; не захотел он нас оставить во многих соблазнах этого мира, но послал для нашего избавления своего единственного сына. Ибо святой дух говорит устами пророка: «Не ходатай, не ангел нас освятил, но сам преклонил небеса, и снизошел»; и родился без семени от святой, пречистой и невинной приснодевы Марии от святого духа, и пожил на земле как человек, и претерпел мучения от тех, кого сам сотворил, и познал смерть на кресте, будучи бесстрастным и бессмертным божеством, и положен был в гроб, и воскрес в третий день, явился своим ученикам и утвердил их, и показал ученикам многие знамения и чудеса, и взошел на небо к отцу, и сел справа от него, и послал свой святой дух святым апостолам, и через них просветил все народы и научил их истинно веровать и славить бога, и, наставляя, вот что сказал: «Се, я с вами во все дни до скончания века».
И вот, прежде, чем я начал писать, молю тебя, господи Иисусе Христе, сыне божий, молитвами пресвятой и пречистой девы–матери и всех небесных сил, и мольбами всех святых, - дай мне разум, просвещенный божественной благодатью, дай мне, человеку дурному и великому грешнику, начать рассказ о светлом подвиге жизни и терпения, рассказ о житии блаженного Авраамия, бывшего игуменом этого монастыря нашей святой владычицы Богородицы, память которого мы отмечаем, празднуя день его успения.
Так вот, братья, вспоминая жизнь преподобного и то, что она еще не описана, я был всегда одержим печалью и молился богу: «Господи, сподобь меня написать все по порядку о жизни нашего богоносного отца Авраамия», - чтобы будущие иноки, получив наставление и читая его, видя доблесть мужа, восхвалили бога и, прославляя его угодника, укрепились на дальнейшие подвиги, особенно же в этой стране, ибо здесь появился такой муж, угодник божий. Ведь о таких, как он, господь через пророка сказал: «Я призвал тебя из утробы матери». Собираясь начать рассказ, прежде всего молюсь богу, говоря так: «Владыка мой вседержитель, податель благ, отец господа нашего Иисуса Христа, приди ко мне на помощь и просвети мое сердце для разумения заповедей твоих, открой уста мои для изречения слов твоих и чудес и для похвалы твоего святого угодника, и пусть прославится имя твое, так как ты помощник всем, уповающим на тебя всегда».
Родился же блаженный Авраамий от правоверных родителей, и они хорошо и благочестиво жили по божьим законам. Отец его был всеми почитаем и любим, в чести у князя, и поистине все его знали, и был он украшен правдой, и многим помогал в бедах, был милостив и спокоен со всеми, к молитвам и службам церковным прилежание имел. Мать его также была украшена всяким благочестием. И хотя была она не бесплодна - родилось у нее двенадцать дочерей, - но не было у них сына. И это было им по божьему промыслу. Они усердно молили бога даровать им сына, принося многие обеты и милостыню в церкви и монастыри, - и бог услышал их, и даровал им сына. И еще когда он находился в материнской утробе, благодать Христа его прославила и призвала его, освятила и даровала его матери, как прежде Самуила Анне. Жила в то время некая дева и блаженная инокиня. По божьему промыслу однажды в воскресенье, когда она сладко спала поутру, к ней ударили в дверь и позвали ее: «Быстро вставай и иди, так как Мария родила сына, а ты будешь его крестить». «И было это со мной, - рассказывала она, - как будто наяву. Когда же я вошла в дом его матери, многие святители благоговейно омывали отрока, как бы крещением благодати освящали его, и некая женщина, сияющая ярким светом, стояла рядом и держала одежду белую, как самый белый снег. А когда слуги спросили: «Кому, госпожа, дать этого ребенка?» - то повелела принести его себе. И, как будто в свет, одела она его в светлую ризу, и отдала матери. Когда же я рассказала об этом видении его матери, она ответила: «В этот час ребенок ожил в моей утробе».
Когда наступил день рождения, родила она блаженного ребенка, а затем в восьмой день принесли его к священнику, чтобы, как принято у христиан, имя ребенку дать. А пресвитер, увидев ребенка, глазами сердца по божьей благодати прозрел, что хочет он смолоду посвятить себя богу. Затем, когда ребенку исполнилось сорок дней, пресвитер его окрестил. Мальчик же рос и вскармливался своими родителями, и была с ним благодать божья, и божий дух уже в молодости вселился в него. И когда по благодати Христа мальчик достиг разумного возраста, родители отдали его учиться по книгам. Он же не унывал, как прочие дети, но, благодаря большому прилежанию, быстро обучился; к тому же он не играл с другими детьми, но спешил впереди других на божественное и церковное пение и чтение, так что его родители радовались этому, а другие удивлялись такому разуму ребенка. Ведь на нем была господня благодать, которая просвещала его разум и наставляла на путь Христовых заповедей. Когда же он вырос, он как свет сиял красотою телесною и своими добродетелями. Хотя родители принуждали его вступить в брак, он сам не захотел этого, и, более того, сам наставлял и учил их презирать и ненавидеть славу здешней жизни, прелесть этого мира, и советовал постричься в монахи.
Когда же его родители отошли к богу, он весьма обрадовался и воздал хвалу богу, который так устроил, а все богатство, которое оставили родители его, раздал нищим, вдовам и сиротам, и инокам, помышляя о том, как бы ему без печали отказаться от земных благ и обратить свою мысль к богу, и утверждая себя в этом, и учась господнему слову, гласящему: «И кто не берет креста своего и не следует за мною, тот не похож на меня». Читая же боговдохновенные книги и жития святых, желая последовать их жизни, и трудам, и подвигам, он сменил богатые одежды на бедные, и ходил как нищий, и стал юродивым, и раздумывал, прося и молясь богу, о том, как бы ему спастись и в какое бы уйти место. Следуя наставлениям бога, он отошел далее пяти поприщ от города, скрыв это от всех, и постригся, как известно многим, в монастыре святой Богородицы, в месте, называемом Селище, к востоку от города. И был он с тех пор по благодати Христа еще более склонен к подвигу, готовый на все труды, и мысленно представляя себе святой город Иерусалим и гроб господень, и все священные места, где избавитель бог и спаситель всего мира претерпел мучения ради нашего спасения, и все святые места, и пустыни преподобных отцов, где они подвиг и труд совершили: и я говорю о дивном основателе пустынножительства и воссиявшем, равном ангелам великом Антонии, который был крепок и храбр и победил крестной силой духов враждебного ему Илариона, его бывшего ученика; затем о прославленном среди постников Евфимии–чудотворце; затем о Савве и Феодосии–архимандрите, самом старом наставнике всех иноков, живущих вокруг Иерусалима.
Преподобный Авраамий Смоленский, проповедник покаяния и грядущего Страшного суда, родился в 1172 году в Смоленске от богатых родителей, которые до него имели 12 дочерей и молили Бога, чтобы даровал Он наследника роду их и всему имению.
Уже в самом юном возрасте видно было духовное направление отрока, который чуждался детских игр, рос в страхе Божием и имел склонность к посту и молитве. Авраамий с ранних лет был определен в училище, где обратил на себя внимание дарованием и необыкновенной любознательностью. В свободное от занятий время он любил ходить в церковь, где прекрасно пел и читал. Еще юношей он стремился к уединенной и благочестивой жизни. Родители предлагали ему, как единственному наследнику, вступить в брак, но он отклонил их предложение, ибо искал другой жизни.
По смерти своих родителей, вскоре затем последовавшей, он, следуя примеру святых, жития которых любил читать, раздал свое имущество церквам, монастырям и бедным, оделся в рубище и стал ходить по городу, как нищий и юродивый, прося Бога указать ему путь ко спасению. Вскоре, во внушению Божию, он поступил иноком в обитель Богоматери, находившуюся в шести верстах от Смоленска, на месте, называвшемся «Селище». С терпением и кротостью молодой инок ревностно исполнял все подвиги послушания, проводил время в посте и молитве, украшал себя иноческими добродетелями и прилежно занимался изучением Св. Писания, житий и поучений св. подвижников и святоотеческих творений. Изучая все это, преподобный Авраамий извлекал назидательные уроки не только для себя, но и для других, искавших у него назиданий. Окружив себя писцами, преподобный усердно занимался списыванием и собиранием книг, черпая из них духовное богатство. Смоленский князь Роман Ростиславич (+1170) завел в городе училище, в котором учились не только по славянским, но и по греческим и латинским книгам. У самого князя было большое собрание книг, которыми пользовался преподобный Авраамий.
Более 30 лет подвизался он в обители, когда игумен убедил его принять в 1198 году сан пресвитера. Посвященный в сан пресвитера и избранный духовником, преподобный, украсив себя «иерейскою лепотою», ни одного дня не опуская без совершения литургии и проповедания слова Божия. Он явился столь искусным проповедником, что его наставления привлекали к нему многих слушателей. Целыми толпами шли к нему духовные и миряне, чтобы насладиться его богомудрыми беседами и уврачевать свои язвы душевные. Вместе с тем прп. Авраамий не оставлял обычного своего подвига иноческой жизни, как любитель нищеты и смирения. Видя совершенства подвижника, поднял на него крамолу враг человеческий, возбудив зависть собратий. Много клевет и гонений пришлось перенести ему от людей, завидовавших его влиянию на народ. Они вооружили против Авраамия самого игумена и ему запрещено было вести беседы с народом. И через 5 лет преподобный вынужден был перейти в бедный Крестовоздвиженский монастырь в самом Смоленске. Но народ и сюда стал стекаться толпами к преподобному за наставлениями. Помимо бесед народ привлекала сюда и строгая подвижническая жизнь Авраамия. На пожертвования богомольцев был украшен соборный храм монастыря иконами, завесами и свечами. Сам он написал две иконы на темы, которые более всего занимали его: на одной изобразил Страшный суд, а на другой - истязания на мытарствах. И опять сетовал враг человеческий, что Господь прославил раба Своего.
Сам преподобный Авраамий утруждал плоть свою чрезвычайным постом. Лицо его было бледно и необыкновенно сухо. Подвижник был похож в священных одеждах на святителя Василия Великого, жизни которого подражал. Святой был строг и к себе, и к духовным детям. Он неустанно проповедовал в церкви и приходящим в его келлию, беседуя равно с богатыми и бедными. Строго наблюдал он во время Божественной службы, чтобы никто из братии и народа не позволяли себе беседовать в церкви, ибо почитал сие за святотатство и с особенным благоговением совершал Божественную службу.
Много испытал преподобный Авраамий искушений демонских, видимых и невидимых, во время своего подвига, ибо в страшных образах являлся ему враг человеческий, думая устрашить, но всегда был побеждаем молитвой преподобного. Тогда, будучи не в силах действовать лично на святого, диавол возбудил против него клевету в городе, что преподобный проповедует ересь, живет нечисто и наружной святостью прикрывает темные дела. Эти слухи дошли до епископа Игнатия, и весь город пришел в смущение. Городская знать и духовенство требовали у епископа предать преподобного суду. Они предлагали утопить или сжечь подвижника. В это время случилось быть у епископа князю и боярам. На суде князя и епископа преподобный отвел все лживые обвинения, но, несмотря на это, ему запретили священнодействовать и перевели в прежний монастырь в честь Пресвятой Богородицы. И вот в городе открылись разные беды: засуха и болезни. Напрасно совершались молебствия - ничто не помогало. Тогда священник Лазарь явился к епископу Игнатию и просил разрешить служение преподобному Авраамию, иначе еще большие беды постигнут жителей. Епископ Игнатий разрешил св. Авраамия, просил у него прощения в неправильном осуждении его и молитв за город и жителей. Смиренный инок сам просил епископа помолиться. Возвратившись в келлию, преподобный Авраамий предался усердной молитве, и вдруг пошел обильный дождь и засуха кончилась. Тогда все убедились воочию в праведности преподобного и стали высоко уважать его.
Епископ Игнатий имел намерение построить каменную церковь в честь Ангела своего вне города, где полюбилось ему пустынное место, с тем, чтобы устроить около нее малый монастырь. Но впоследствии он изменил свою мысль и основал церковь на другом месте, уже не во имя своего Ангела, но на память Положения ризы Богоматери во Влахерне, и собрал при ней несколько братий, которые питались милостыней епископской. И никто не хотел быть игуменом в столь убогой обители. Между тем вспомнил еп. Игнатий, что блаженный Авраамий скорбел иногда об удалении от города той обители, в которой прибывал не ради себя, но ради приходивших к нему за советами духовными, и поручил ему настоятельство в сане архимандрита. И сам, оставив по старости епархию, поселился в нем.
Так вознаградил Господь долгие страдания угодника Своего, и некогда уничижаемый всеми внезапно от всех прославился. Уже не боялись приходить к нему чада его духовные, но отовсюду толпами стекались, даже и сами бывшее клеветники смиренно припадали к ногам его, прося себе прощения. Благолепно украсил преподобный дом Пресвятой Богородицы, как невесту, богатыми завесами, иконами и лампадами. И много было желавших поступить под руководство преподобного Авраамия, но он принимал их весьма разборчиво и после больших испытаний, отмечая истинное усердие приходивших, так что в его монастыре собралось только 17 братий.
В глубокой старости преставился епископ Игнатий, немного времени оставалось и блаженному Авраамию пребывать на земле. Более прежнего внушал он братии помнить о смерти и молиться день и ночь о том, чтобы не быть осужденными на суде Божием. Скончался преподобный Авраамий до 1224 года, пожив в иночестве 50 лет.
В 1238 году скончался преподобный Ефрем - любимый ученик и усердный подражатель добродетели своего отца: кротости, смирения и любви к ближним. Уже в конце XIII века преподобному Авраамию была составлена служба, совместная с учеником преподобным Ефремом. Страшное монголо-татарское нашествие, бывшее наказанием Божиим за грехи, не только не заглушило памяти преподобного Авраамия Смоленского, но напомнила людям его призыв к покаянию и памятованию Страшного суда.
3 сентября (21 августа по старому стилю) совершается память иже во святых отца нашего Авраамия, архимандрита Смоленскаго , чудотворца. Авраамий стал первым смоленским святым. Он был благочестив и внимательно относился к бедам окружающих и благодаря этому снискал любовь простого народа. Его земной путь являлся проповедью христианской веры.
Юность Авраамия
Преподобный Авраамий Смоленский родился в 1172 году в городе Смоленске, в богатой семье. Однако исследователь Т. В. Чумакова в своем материале «Авраамий Смоленский: книжник и религиозный деятель» называет датой его рождения 1115 год. Известно, что у родителей Авраамия было 12 дочерей и они молили Господа, чтобы родился у них сын — наследник рода. Будучи отроком, Авраамий предпочитал детским играм и резвости чтение духовной литературы, молитву и пост. С ранних лет он был отдан в училище, где проявил себя, как одаренный и любознательный юноша. Авраамий любил находиться за богослужением, был искусным чтецом и певцом.
Его душа стремилась к уединенной и благочестивой жизни. Родители не раз советовали единственному сыну-наследнику жениться, но юноша отказывался, потому что искал иноческой жизни. После смерти родителей Авраамий последовал примеру святых, чьи жития были для него авторитетными: раздал свою часть наследства храмам, обителям, нищим и всем нуждающимся. А сам стал ходить по городу в рубище, словно юродивый. По внушению Божию он пришел в обитель Успения Богородицы, которая находилась в шести верстах от Смоленска, в местечке Селище (ныне — д. Богородицкое).
Иноческие подвиги
С великим смирением и кротостью юный Авраамий исполнял все подвиги послушания: проводил много времени в молитве и посте, изучал Священное Писание, жития святых, святоотеческую литературу. Прилежное изучение приносило полезные плоды. Авраамий усердно занимался переписыванием книг. По повелению Смоленского князя Романа Ростиславича в городе появилось училище, в котором велось обучение не только по славянским, но и по греческим и латинским книгам. У самого князя Романа было большое собрание книг, которыми пользовался Авраамий.
Более 30 лет подвизался Авраамий в монастыре. В 1198 году он принял священнический сан. Ни единого дня не оставлял Авраамий без Божественной Литургии и проповеди. Его наставления привлекали в церковь многих. Томящиеся от духовной жажды шли к нему врачевать свои душевные язвы. Несмотря на наличие сана, Авраамий не оставлял обычного своего иноческого подвига, как любитель нищеты и смирения.
Гонения на подвижника
Как известно, враг рода человеческого никогда не дремлет, используя каждый момент для возбуждения крамолы. Много гонений пришлось перенести Авраамию от людей, которые завидовали его проповедническим способностям. Сам игумен монастыря оказался подверженным влиянию недовольных и восстал против Авраамия, запретив ему проповедовать. Через 5 лет Авраамий был вынужден уйти в Крестовоздвиженский монастырь, находящийся в самом Смоленске. Постепенно и сюда стал стекаться народ — слушать наставления священноинока. Людей также привлекала аскетическая, подвижническая жизнь Авраамия.
Для храма Авраамий написал две иконы: «Страшный Суд Второго Пришествия» и «Изображение мытарств, проводимых душею по смерти». Авраамий утруждал свою плоть строгим постом. Как повествует его житие, лицо его было бледно и необыкновенно сухо. В священных одеждах он был похож на святителя Василия Великого, жизни которого подражал.
Авраамий был строг и к себе, и к духовным детям. Он неустанно беседовал равно как с богатыми, так и с бедными. Строго наблюдал он во время Божественной службы, чтобы никто из братии и народа не позволяли себе разговаривать в храме, потому что почитал это за святотатство. Он с особенным благоговением совершал Божественную службу.
Известно, что Авраамий не только читал душеполезную литературу, но и сам писал поучения. Но время оказалось нещадно к трудам подвижника, осталась лишь одна запись его проповеди: «Слово о небесных силах, чего ради создан бысть человек », найденная в XIX веке в библиотеке Иосифо-Волоцкого монастыря. Авраамий, рассуждая о предназначении человека, говорит, что он «создан не для того, чтобы есть, пить и одеваться в красивые одежды, а для того, чтобы угодить Богу».
Много испытал Авраамий дьявольских искушений во время своего подвига, в ужасных образах являлся ему враг человеческий, думая устрашить подвижника, но всегда был побеждаем молитвой. Зависть со стороны окружающих породила клевету на священноинока Авраамия, будто он проповедует ересь, творит злое. Эти слухи смутили всех и вскоре дошли и до епископа Игнатия. Городская власть и духовенство требовали у епископа предать священноинока суду.
Биограф Авраамия, его ученик Ефрем неоднократно подчеркивает, что Авраамий стал жертвой смоленского духовенства. Его ученость и доброта противопоставлены «невеждам, взимающим сан священства». На суде «князью и властителям умягчи Бог сердце, игуменом же и иереем, аще бы мощно, жива его пожрети». На суде Авраамий отвел все неправедные обвинения, но несмотря на это ему запретили священнодействовать и отправили в прежний Богородичный монастырь.
Чудесное избавление от засухи по молитвам священноинока Авраамия
После осуждения Авраамия в Смоленске начались беды: засуха и болезни. И ничто не помогало. Тогда местный священник Лазарь пришел к епископу Игнатию с требованием разрешить Авраамию совершать Богослужения, иначе еще большие беды ждут жителей Смоленска. Епископ разрешил Авраамию священнодействовать, попросил у него прощения за неправедное осуждение, молитв за город и жителей. Смиренный священноинок сам просил епископа помолиться.
Возвратившись в келью, Авраамий предался усердной молитве, и вдруг пошел обильный дождь и засуха кончилась. Тогда все убедились воочию в его праведности и стали высоко уважать его.
Архимандрит Авраамий
Епископ Игнатий хотел построить каменную церковь в честь святого, имя которого носил, за городской чертой. Ему понравилось пустынное место, и решил он, что здесь должен быть и монастырь. Но впоследствии он изменил свое решение и основал церковь на другом месте, уже во имя Положения ризы Богородицы во Влахерне, и собрал при ней несколько иноков, которые питались епископской милостыней.
Никто не хотел быть игуменом в столь бедной обители. Между тем вспомнил епископ Игнатий, что Авраамий скорбел об удалении от города той обители, в которой пребывал не ради себя, но ради приходивших к нему за советами духовными, и поручил ему настоятельство в сане архимандрита. И сам, оставив по старости епархию, поселился в основанной им обители.
Так вознаградил Господь долгие страдания угодника Своего, и некогда уничижаемый всеми внезапно от всех прославился. Уже не боялись приходить к нему его духовные чада, отовсюду толпами стекались люди, даже и сами бывшие клеветники приходили к Авраамию за молитвой.
Благолепно украсил Авраамий храм Пресвятой Богородицы, как невесту: красивыми иконами и лампадами. С особой строгостью архимандрит Авраамий относился к пожелавшим встать на иноческий пути, отмечая истинное усердие приходивших, так что в его монастыре собралось только 17 иноков.
Преставление Авраамия
В глубокой старости преставился епископ Игнатий. Более прежнего Авраамий внушал братии помнить о смерти и молиться день и ночь о том, чтобы не быть осужденными на праведном суде Божием. Преставился архимандрит Авраамий до 1224 года, прожив в иночестве 50 лет.
В 1238 году преставился Ефрем — любимый ученик и усердный подражатель добродетели Авраамия. Уже в конце XIII века преподобному Авраамию была составлена служба, совместная с учеником преподобным Ефремом.
Тропарь, глас 8
Днесь восия нам память твоя славне, яко солнце светозарно, лучами озаряя весь мир, и тму нощи злых духов от нам отгоняя. Днесь Небесныя силы и святых ангел, и душа праведных мысленно торжествуют радующеся. Днесь и мы грешнии припадающее молимся отче преподобне Аврамие, Христа Бога моли непрестанно, спасти град и люди, иже тебе почитающих.
Кондак, глас 3
Восия Господи граду Твоему, память Твоего угодника, яко светлое солнце, радостно всех яко лучами озаряющи. Паче же молитвы Пречистыя Ти Матере, от всех бед избавляют нас, и упражняют варварская шатания. Тем мы людие Твои, и град наш велми хвалимся, и спасаемся молитвами Твоего угодника Аврамия преподобнаго отца.
Авраамий Смоленский (ск. 1222), святой преподобный архимандрит, религиозный мыслитель. Сохранилось житие прп. Авраамия, написанное его учеником Ефремом. О детстве и юности святого известно мало. По смерти родителей он, отказавшись от брака, раздает имение бедным и облекается в «худые ризы», «хожяще яко един от нищих и на уродство ся приложи»...
Это временное юродство, о котором не сообщается никаких подробностей, может быть, и состояло в социальном уничижении, подобном юношеским подвигам прп. Феодосия Печерского. Вскоре юноша постригается под именем Авраамий в пригородном Смоленском монастыре. Пребывая в «бдении и алкании день и нощь», Авраамий ревностно предается книжным занятиям. Изучая отцов Церкви и жития святых, он составляет себе целую библиотеку, «списа ово своею рукою, ово многими писцы». Из отцов Церкви Иоанн Златоуст и Ефрем Сирин были его любимым чтением. Смоленск XII в. был одним из культурных центров Руси. В этой обстановке ученость инока Авраамия не является неожиданной. Уже эта ученость Авраамия резко отличает его от «простого» Феодосия, который мог только прясть нити «великому» Никону. Но житие Авраамия находится в теснейшей литературной зависимости от жития Феодосия. Сам Авраамий, несомненно, прошел в юности школу Феодосия и подражал ему. Как и для Феодосия, палестинские жития святых составляли его любимое чтение. И однако образ его резко и своеобразно выделяется на этом палестинско-киевском фоне. Конечно, речь может идти лишь о духовных оттенках, с трудом находящих словесное выражение в житийном стиле. Тем не менее при тесной близости смоленского и киевского жития, каждое отступление может быть только сознательным и значительным. Всем известно, что святой Феодосий посещал княжеские пиры, хотя и вздыхал, слушая музыку скоморохов. Но Авраамий «на трапезы и на пиры отнюдь не исходя».
Худые ризы Феодосия Авраамий сохранил и в годы зрелости. Ефрем под смиренными ризами Феодосия рисует совсем иное аскетическое лицо: «Образ же блаженного и тело удручено бяше, и кости его и состави яко мощи исщести, и светлость лица его блед имуще от великого труда и воздержания и бдения, от мног глагол». Традиция телесной крепости и радостная светлость святого установлена еще Кириллом Скифопольским для его Саввы и завещана Руси. В эту традицию не укладывается бледный и изможденный смоленский аскет. А между тем этот образ борющегося аскета автор хочет запечатлеть в уме читателя, рисуя портрет средовека, а не старца: «Образ же и подобие на Великаго Василия: Черну браду таку имея, плешиву разве имея главу». За аскетической худобой, лишением сна и пищи - качество молитвы. Нестор мало говорит о молитве своего святого, косвенно позволяя заключить, что она не имела разительных внешних проявлений: ни мистических экстазов, ни эмоциональной порывистости. Иначе у Авраамия: «И в нощи мало сна приимати, но коленное преклонение и слезы многы от очью безъщука (беспрестанно) излияв и в перси биа и кричанием Богу припадая помиловать люди Своя, отвратити гнев Свой». Эта покаянная печаль и мрачность не оставляют святого и на пороге смерти. Упоминается о милостыне; но не с состраданием к немощам людским выходил из своей кельи суровый аскет, а со словом назидания, со своей небесной и, вероятно, грозной наукой, наполняющей трепетом сердца. Этот особый «дар и труд божественных писаний» заменяет прп. Авраамию дар и труд общественного служения, без которого редко можно представить себе святого древней Руси.
Более традиционен (по-русски) св. Авраамий в его отношении к храмовому благочестию, к литургической красоте. Изгнанный из своего монастыря, он в городе украшает другой, ставший его убежищем. Он особенно строг и в храмовом благочинии, «паче же на литургии». По-видимому, совершенно особое и личное отношение было у святого к Евхаристии. Он не переставал совершать бескровную жертву («ни единого же дне не остави») со дня своего рукоположения, и потому запрещение его в служении должно было явиться для него особенно мучительным. Из этих скудных, рассеянных черт встает перед нами необычный на Руси образ аскета с напряженной внутренней жизнью, с беспокойством и взволнованностью, вырывающимися в бурной, эмоциональной молитве, - не возливающий елей целитель, а суровый учитель, одушевленный, может быть, пророческим вдохновением. Если искать духовной школы, где мог воспитаться такой тип русского подвижника, то найти его можно лишь в монашеской Сирии. Св. Ефрем, а не Савва был духовным предком смоленского Авраамия.
Авраамий был не только ученым толкователем, но и смелым проповедником Евангелия. Мрачность и эсхатологичность характерны и для его проповедей. Своих слушателей он призывал к раскаянию, угрожая им концом света и Страшным Судом. Его влияние было очень велико, но его смелость навлекла на него преследования со стороны других представителей духовенства и монашества, обвинивших его в ереси. Они возбудили против него чуть ни весь город, что и жизнь его оказалась в опасности. Его судили в присутствии епископа и князя, но светские судьи его оправдали. Тогда епископ вторично предал его суду, но на этот раз церковному.
Ефрем не приводит приговора этого суда и хочет подчеркнуть благополучный исход его: «не приемше ему никоего зла». Однако Авраамий отослан в свой первоначальный монастырь и ему было запрещено совершать литургию. Два праведника предсказывают епископу гнев Божий на г. Смоленск за гонение на святого. Обещанная «епитимия» приходит в виде страшной засухи. Молитвы епископа и всего народа остаются неуслышанными. Тогда Игнатий призывает св. Авраамия, снова расследует обвинения против него и «испытав, яко все лжа», прощает его и просит молиться о страждущем городе. Последние годы святого прошли мирно, на игуменстве в новом монастыре его. Преподобный пережил своего епископа и преставился от болезни после 50 лет подвижничества.
Необычайность подвига св. Авраамия и перенесенных им гонений ставит перед нами вопрос о их источнике. Биограф его, св. Ефрем, неоднократно подчеркивает, что преподобный стал жертвой смоленского духовенства. Его ученость и дары пастырства противополагаются «невеждам, взимающим сан священства». На суде «князью и властителем умягчи Бог сердце, игуменом же и иереем, аще бы мощно, жива его пожрети». Позднейшее примирение Авраамия со св. Игнатием заставляет автора по возможности смягчить роль епископа в этом злосчастном процессе: он представляется скорее жертвою и орудием «попов и игуменов». Но автор не пожелал скрыть острого конфликта между святым и огромным большинством духовенства. Какие же мотивы предполагает он у враждебных сил? Некоторые из приводимых мотивов носят корыстный или человечески мелкий характер. К Авраамию стекалось из города множество народа - он был для многих «отцом духовным». Отсюда понятны жалобы священников: «уже наши дети вся обратил есть». На этой почве вырастает клевета. Но важнее и интереснее другая группа обвинений: «Овии еретика нарицати, а инии глаголаху нань - глубинныя книги почитатель… друзии же пророком нарицающе».
Еретик - пророк - читатель запрещенных книг - обвинения относились к самому содержанию его учения. Оно смутило и его игумена, столь ученого и первоначально столь расположенного к нему. Каково же было содержание этого необычного, смущающего учения? Оно, конечно, имело отношение к спасению - св. Авраамий проповедовал грешникам покаяние - и с успехом. Но одно духовничество или нравственная проповедь не могли навлечь на Авраамия обвинения в ереси. Ефрем неоднократно говорит о «дарах слова Божия, данных от Бога преподобному Авраамию… якоже ничтоже ся его утаить божественных писаний». В области экзегетики Священного Писания (темных, таинственных мест) опасности и подстерегали смелого богослова. За эту свою экзегетическую проповедь он, по его собственным словам, «бых пять лет искушениа терьпя, поносим, безчествуем, яко злодей». Ефрем дает нам нить и для того, чтобы нащупать основной богословский интерес Авраамия. Смоленский инок был не только богословом, но и художником. «Написа же две иконы: едину страшный суд втораго пришествиа, а другую испытание въздушных мытарств». Воспоминание о них наводит автора на страшную память о том, «аще страшно есть, братье, слышати, страшнее будет самому видети». В тех же мыслях и настроениях застает святого смертный час: «Како огньная река потечет пожигающи вся». Здесь опять нас поражает конкретность образов, художественная наглядность видений… Нельзя не видеть их внутреннего родства с типом аскезы. Детали этих видений не сводимы к Апокалипсису или к книге прор. Даниила. Но они целиком вмещаются в обширную святоотеческую или апокрифическую литературу эсхатологического направления. Так, подробности Страшного Суда все находятся в знаменитом слове Ефрема Сирина «На пришествие Господа, на скончание мира и на пришествие антихриста». Классическим источником для мытарств на Руси было греческое житие св. Василия Нового, в видениях Феодоры. Но откуда же гонения на Авраамия, откуда обвинения в ереси? Мы уже понимаем, почему его называют, глумясь, пророком. Эсхатологический интерес, направленный на будущее, - вероятно, чаемое близким, - срывает покров с тайны, пророчествует. Но вот другое обвинение: «глубинные книги почитает». Оно указывает, что заподозрен был самый источник этих пророчеств: греческая эсхатологическая традиция. И, может быть, не без основания. Хорошо известно, как подлинные эсхатологические творения св. отцов обрастали псевдоэпиграфами и вдохновляли апокрифы, уже анонимные. В Церкви греческой, а потом и русской циркулировали списки отреченных книг, запретных для чтения. Но эти списки имели частный характер, противоречили друг другу и слабо выполнялись, как свидетельствует факт сохранности апокрифических рукописей в монастырских библиотеках. При отсутствии критической школы и филологической культуры задача выделения апокрифов из святоотеческого наследия была для Руси непосильной.
Что такое «глубинные» (или «голубинные») книги, которые читал прп. Авраамий? Возможно, под ними следует понимать космологические произведения богумильской литературы. В средние века богумильство (остатки древнего манихейства) имело огромное распространение в югославянских странах: Болгарии, Сербии, Боснии. Со славянского юга Русь взяла почти всю свою церковную литературу: не могла она не заимствовать и еретической, как об этом свидетельствуют еретические мотивы в произведениях народной поэзии: сказаниях, легендах и духовных стихах. Против св. Авраамия было выдвинуто весьма конкретное обвинение - с какой долей доказательности, мы не знаем. В житии его, конечно, нет следов манихейства, ибо нельзя считать за манихейство суровый, мироотрешенный аскетизм. Если Авраамий читал богумильские книги, то по добросовестному заблуждению, как и большинство православных русских читателей. В преданности его Церкви не может быть сомнений. Но, может быть, св. Ефрем прав был в оценке гонителей своего духовного отца - и перед нами первая в русской истории картина столкновения свободной богословской мысли с обскурантизмом невежественной, хотя и облеченной саном толпы.
Богословская культура Авраамия находит свое объяснение в культурном расцвете Смоленска в ту эпоху. Но направление его интересов было иное. И в этом направлении он предуказывает одно из основных религиозных призваний Руси. Древняя Русь того времени из всех богословских тем облюбовала себе одну: эсхатологическую. Уточняя сокровенное содержание его науки, мы получаем право сказать, что св. Авраамий был страстотерпцем православного гнозиса.