В преддверии канонизации Царя Николая II авторитетный богослов профессор Московской Духовной Академии А. И. Осипов поместил в калужском епархиальном журнале большую статью, отвергающую святость Царя мученика. Такое выступление не может остаться без ответа. Предлагаем читателям беседу журналиста Алексея Николаева с протоиереем Александром Шаргуновым, представляющую собой ответ на тезисы профессора Осипова.
Корр.: В № 8 за 1998 год калужской епархиальной газеты ""Православный христианин"" напечатана статья профессора МДАиС А. И. Осипова. Статья (вернее, интервью, данное М. Дмитруку, корреспонденту газеты ""Трибуна"") называется ""Святой страстотерпец?"" И профессор, и корреспондент стараются убедить читателей в том, что последний русский Император Николай II святым страстотерпцем не является. Что Вы можете сказать по этому поводу?
Прот. Александр: Очень странное впечатление производит эта статья. Бросается в глаза заведомое искажение исторических фактов, клевета на святого праведного Иоанна Кронштадтского, на всю жизнь и смерть Государя, безжалостная клевета на Россию и на русский народ. Статья как бы ""криво сколочена"" — написана некомпетентно, наспех. Она вне реальности научной, исторической; но главное — поразительная нечуткость к явлениям духовной жизни, полное игнорирование реальности духовной.
Конечно, пока святой не прославлен, дискуссия уместна — все сомнения, противоречия, недоразумения должны быть разрешены. Но здесь вместо честного обсуждения мы видим одну предвзятость и искажение очевидных фактов!
Автор бросает вызов Церкви, пытаясь опрокинуть все наши представления о Царе мученике. Можно было бы не обращать внимания на эту публикацию — пожалеть автора за такое помрачение — но агрессивность, оскорбляющая веру Церкви, требует адекватного ответа.
Корр.: В основе многих его доводов лежит странная недобросовестность. ""Даже Комиссия Священного Синода нашей Церкви по канонизации святых, возглавляемая митрополитом Ювеналием, заявила, что, подводя итог изучения государственной и церковной деятельности последнего Императора, не нашла достаточных оснований для его канонизации"", — заявляет проф. Осипов и на этом ставит точку в выводах Комиссии. Однако всем известно, что ""даже Комиссия"" представила Архиерейскому Собору материалы для канонизации Государя как страстотерпца.
Прот. Александр: Любые материалы в пользу канонизации названы в статье ""эпитетами в соответствующих СМИ"". Так ставится клеймо на всех несогласных с точкой зрения проф. Осипова — то есть, на церковных изданиях, выпускаемых по благословению Священноначалия, на радиостанции ""Радонеж"" и т. д.; церковный народ объявляется ""жертвой внушения"" этих ""СМИ""; профессор как бы противопоставляет себя всей Церкви.
Корр.: Согласно проф. Осипову, канонизация святого ""...сопряжена с миром, благоговением и смирением со стороны его чтителей... Посмотрите, — говорит он, — как проходил, например, процесс канонизации святых Игнатия Брянчанинова, Иоанна Кронштадтского, Амвросия Оптинского, Патриарха Тихона... Никто не требовал, не спорил... канонизация проходила единодушно"". Известно, что так было далеко не всегда — в V веке, например, было много противников прославления святителя Иоанна Златоустого...
Прот. Александр: Есть и более близкие к нашему времени примеры. С большими трудностями была связана канонизация преподобного Серафима Саровского. Общеизвестно, что высокие церковные власти были единодушно против этого прославления. Надо сказать, что тогдашние ""опровержения"" святости преподобного Серафима удивительно напоминают то, что мы читаем в статье применительно к Государю. Канонизация состоялась по личному указанию Императора Николая П, написавшего поверх всех опровержений: ""Немедленно прославить"", о чем пророчески предсказывал сам преподобный Серафим: ""Царя, который меня прославит, и я его прославлю"".
Корр.: В интервью странное сочетание: с одной стороны автор упорно игнорирует реальность веры Церкви. Скажем, упомянутое пророчество для него требует доказательств, потому что ""нет его документального подтверждения""...
Прот. Александр: С тем же успехом, заметим, он мог бы отвергать и знаменитую беседу ""О цели христианской жизни"", которая известна нам из таких же воспоминаний, как и пророчество преподобного Серафима о будущем святом Царе. Это путь, по которому пошли католики после П Ватиканского собора, приведший к деканонизации множества православных святых.
Корр.: С другой стороны, требуя от Церкви документальных доказательств святости святых, автор, тем не менее, с удивительной доверчивостью принимает самые сомнительные утверждения, когда речь идет об обратном. Приводит он, например, странную, никому доселе неизвестную цитату из о. Иоанна Кронштадтского (где говорится о ""маловерии и недальновидности Царя""), при этом забывая почему-то о всем известных словах того же святого: ""Если не будет покаяния, Бог отнимет кроткого и благочестивого Царя и попустит бич в лице самозванных и жестоких правителей, которые зальют страну кровью и слезами"".
Прот. Александр: Вот еще один образец подобной ""доверчивости"": ""Один студент натолкнулся на любопытный документ, работая в одном из архивов Германии, — говорит профессор, — если верить этой бумаге, то Николай П был масоном и уничтожал Россию сознательно"". Датирован ""документ"" 1923 годом. Что за документ — опять никому не известно, однако он принимается на веру без каких-либо доказательств: несколькими строками ниже, уже безо всяких ""если"" проф. Осипов ставит жирную точку: ""Принадлежность Царя к ложе все объясняет"". Выводы делаются очень серьезные, так что даже ""канонизация Царя явится подготовкой церковного сознания для принятия антихриста"" и, таким образом, Государь вольно или невольно явится предтечей антихриста. Много было клевет и лжи на Государя, но до такого еще никто из самых лютых его ненавистников никогда не додумывался _ ни до революции, ни после.
Раз пущены в ход уже столь мощные средства, видно, что канонизация Царя поражает в самое сердце врагов Православия. И по тому, как раскручивается эта так называемая дискуссия, можно видеть истинное лицо стоящего за нею.
Корр.: Профессор пугает Церковь зомбированием и при этом явно зомбирует сам, рассчитывая неизвестно на чье доверие. Как бы кувалдой бьет, пытаясь опрокинуть все наши представления о благочестивом Царе мученике. Вот пассаж, достойный разве что ""Московского комсомольца"":
""М. Дмитрук: Я знаю людей, которые... развенчивают последнего Царя. Дескать, он курил, участвовал в сеансах спиритизма, даже имел любовницу — до святости ему далеко. Что это — клеветнические измышления, или реальные факты?
Осипов: Даже это — мелочи перед лицом куда более серьезных фактов...""
Как Вы могли бы это прокомментировать?
Прот. Александр: То, что Царь курил, общеизвестно. К этому факту уверенно присоединены два куда более серьезных обвинения; вывод делается соответственно; журналист спрашивает, правда это или нет? ""Правда или нет — неважно, так как есть более серьезные факты"" _ отвечает А. И. Осипов, лицемерно отмежевываясь от ""клеветнических измышлений"". Тем не менее, клевета прозвучала и не опровергнута, в сознании читателя образ Царя уже замаран: дескать, кто знает?
Между тем, оба утверждения взяты из одного сочинения советского писателя Алексея Толстого, которое в 20-х годах распространялось под видом воспоминаний фрейлины Императрицы А. Вырубовой. Подложность данного опуса давно и убедительно доказана.
Брак Государя был совершенен и идеален — это была как бы икона православной семьи. С первых дней революции Керенским назначена была комиссия, специально исследовавшая жизнь семьи свергнутого Императора. Как пишет архимандрит Константин Зайцев, ""до последнего дня была исследована жизнь Царской Семьи, и до последнего уголка обнажена она, поставленная под стеклянный колпак назойливейшего наблюдения. И что же увидели первыми пылающие злобой, предвкушающие радость бесстыдного разоблачения семейно-интимной нечистоты и национально-политического двурушничества семьи ""Николая Кровавого"" деятели и ставленники революции? Сияющую духовную красоту... Перед этой неизреченной красотой духовно-нравственного облика Царской Семьи склонилась не одна глава из сонма лукавствующих, ее окружавших. То было чудо, быть может, не меньшее, чем то, когда дикие звери, выпущенные для растерзания мучеников, лизали им руки..."" Позже Ленин хотел издать переписку Царя и Царицы, думая найти в ней образцы пошлости и мещанства, но вскоре запретил это издание, потому что все письма потрясали читателя силой верности и чувства.
Корр.: Не забыл Осипов и о личности Григория Распутина...
Прот. Александр: Та же комиссия Временного правительства допрашивала духовника Царской Семьи архиепископа Феофана Полтавского об их отношениях с Распутиным. Высокопреосвященный Феофан со всей категоричностью заявил следующее: ""У меня никогда не было и нет никаких сомнений относительно нравственной чистоты и безукоризненности этих отношений. Я официально об этом заявляю как бывший духовник Государыни. Все отношения у нее сложились и поддерживались исключительно тем, что Григорий Евфимович буквально спасал от смерти своими молитвами жизнь горячо любимого сына, Наследника Цесаревича, в то время как современная научная медицина была бессильна помочь. И если в революционной толпе распространяются иные толки, то это ложь, говорящая только о самой толпе и о тех, кто ее распространяет, но отнюдь не об Александре Феодоровне. Он (Распутин) не был ни лицемером, ни негодяем. Он был истинным человеком Божиим, явившимся из простого народа. Но под влиянием высшего общества, которое не могло понять этого простого человека, произошла ужасная духовная катастрофа, и он пал. Окружение, которое хотело, чтобы это случилось, оставалось равнодушным и считало все происшедшее чем-то несерьезным"".
Высота духовной жизни архиепископа Феофана общеизвестна. Трудно поверить, что он мог заблуждаться по такому вопросу. Именно его точка зрения была принята Комиссией по канонизации.
Трудно поверить, что профессор Осипов мог всего этого не знать. В самом деле, на кого рассчитана эта статья? Неужели на человека, сколько-нибудь мыслящего?
Корр.: А что Вы могли бы сказать по поводу ""более серьезных фактов"", на которые ссылается профессор Осипов вслед за этим пассажем? Говорится о том, что Царю ""было точно известно, кто угрожает России, но... когда Царю говорили об этом... он не принимал никаких решительных действий"", что ""сатанисты-убийцы гуляли на свободе"" и прочее; будто даже по этой причине Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Великий Князь Сергей Александрович ""порвали с Августейшей Семьей все отношения"". ""Наверное, тому, как Ленин жил в ссылке, сейчас позавидовали бы многие"", — говорится далее.
Прот. Александр: Видимо, А. И. Осипову неизвестно, что после убийства Великого Князя Сергия именно Великая Княгиня Елизавета просила Государя помиловать Каляева, но получила отказ. Подобным образом в 1912 году был казнен и Богров, убийца П. Столыпина. Существовали военно-полевые суды. Там, где было явное преступление, была адекватная реакция.
Что же касается Ленина в ссылке, то Ленин, как известно, до апреля 1917 года был никем. Человек, занимающийся историей, должен знать элементарные вещи: был Нечаев, был Каляев, были ""бомбометатели"" и террористы, а Ленин был книжный теоретик, настолько далекий от революционной практики, что даже не поверил сначала сообщению о февральской революции: он решил, что ""немцы врут"".
Революционеры называли Государя ""кровавым""; современные критики — ""слабым"". Им играют на свирели, и они не пляшут; им поют печальные песни, и они не рыдают (ср. Мф. 11, 17). На самом деле люди с такой философией и подготавливали разрушение монархии. Антихристианская позиция соединяет их с теми, кто готовил, вдохновлял и осуществлял разрушение православной монархии.
Корр.: Далее Осипов утверждает, что ""может быть, самое серьезное, что принципиально не позволяет даже ставить вопрос о канонизации Царя Николая II — признание, записанное в его дневнике — то, что он не мог простить генерала Рузского"". Что можно сказать на это?
Прот. Александр: Генерал Рузский, как известно, был Иудой из Иуд. Государь в самое сердце был поражен от того, что генерал Рузский, его подданный, требуя от него отречения, на него кричал. Вспоминая об этом событии, Государь разрыдался. А Рузский потом, приложив руку к Георгиевскому кресту, лжесвидетельствовал перед другим генералом, что это ложь и что он не требовал отречения. Даже предательство генерала Алексеева меркнет перед этим. Здесь уместно было бы вспомнить, наверное, о словах свт. Филарета, митр. Московского ""Люби врагов своих, поражай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими""...
Действительно, в письме к матери Государь пишет: ""Бог дает мне силы всех простить, только генерала Рузского простить не могу"". Это звучит как ""пока еще простить не могу"". Он пишет это с величайшим самообладанием. В бумагах Великой Княгини Ольги мы находим переписанное ею стихотворение С. Бехтеева:
""И у преддверия могилы
Вложи в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов"".
Великая Княжна Ольга писала из Тобольска: ""Отец просит передать всем тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил, и за всех молится, чтобы не мстили за себя, чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь"". В этих словах _ духовная высота, с которой не только пророчески прозревается будущее мира, но которая свидетельствует о совершенной причастности святого Царя крестной Христовой любви.
Корр.: Также профессор ""разоблачает"" свидетельства о чудесах, опубликованные множеством православных изданий по всей России, прозвучавшие по радио ""Радонеж"" и напечатанные в трех сборниках под Вашей редакцией.
Прот. Александр: Сейчас, кстати, готовится к выпуску четвертая книга о чудесах. Мы постоянно получаем такое множество писем на эту тему, что это, видимо, будет уже не брошюра, как предыдущие сборники, а солидный том.
Все сочинение Осипова построено по принципу ""с больной головы на здоровую"". Автор начинает беседу с обвинения всех почитателей Царя в том, что они ""не имеют никакого представления ни о том, что такое христианская святость, ни — что означает церковная канонизация"". Однако самый главный вывод, к которому невольно приходишь после чтения интервью — именно для него нет реальности святости. Называть белое черным может только человек, лишенный зрения. Не видя духовной реальности, иные богословы занимаются обсуждением различных ее описаний — так слепец с чужих слов может говорить о живописи, а глухой — о музыке. Объективная истина при этом превращается в набор абстрактных формулировок. Искусно комбинируя умозаключения, можно обосновать все, что угодно — типичный адвокатский прием, широко распространенный в судебной практике.
Вы упомянули о ""разоблачении"" чудес, явленных по молитвам Царственных мучеников. В начале Осипов предупреждает о ""ложных знамениях и чудесах"" (Мф. 24, 24), которые будут, по слову Спасителя, в конце истории. Затем напоминает, что ""истинные чудеса совершались и через посредство совсем несвятых, грешных, даже через животных (помните библейский случай с ослицей Валаама?)"". ""Чудеса совершаются и в неправославной среде, и до настоящего времени. Но, и это самое важное, такие чудеса сами по себе совсем не означают истинности веры и святости тех (человека, или Церкви, или религии), через кого они совершаются"".
Все это, действительно, так. Однако манипулирование истинными понятиями еще не создает истинной реальности. Нет такой мысли, которую не мог бы подделать сатана, только дух Истины подделать нельзя. Кто будет спорить с тем, что единственный критерий подлинности чудес _ приводит ли чудо ко Христу и к Церкви, к подлинной жизни, или нет. Мы имеем множество свидетельств, когда люди, настроенные индифферентно или даже враждебно по отношению к вере и к Царю Николаю II, вследствие чуда по молитвам Царственных мучеников обращались к Богу, начинали жить христианской жизнью. Есть немало писем, отмеченных подлинностью, которая всегда узнается верующим сердцем, где рассказывается не только о помощи в безысходной беде или исцелении от неизлечимой болезни, но и о том, что сопутствовало этим чудесам: прикосновение к вечной жизни. И это, в конце концов, всегда самое главное чудо. Церковь — не знание ""о Христе"", а знание Христа, и потому знание Его святых: ""И знаю Моих, и Мои знают Меня, как знает Меня Отец и Я знаю Отца"" (Ин. 10, 14-15).
Корр.: То, что Царь мученик уже прославлен Русской Зарубежной Церковью, для проф. Осипова ровно ничего не значит: он слово в слово повторяет аргументы коммунистической прессы 1981 года: ""Так называемая Русская Зарубежная Церковь совершила этот акт по чисто политическим мотивам""...
Прот. Александр: Почему, между прочим, Русская Зарубежная Церковь у него ""так называемая""? Какою властью он отменяет ее право быть благодатной Церковью? Известны трудности отношений Московской Патриархии с РПЦЗ и неоднократно предпринимавшиеся усилия нашего Священноначалия восстановить нарушенное единство. Как бы ни критиковались отдельные ошибки зарубежных иерархов, никто до сих пор не смел оспаривать ее благодатность. А бескомпромиссная ее позиция по многим актуальным церковным вопросам была в течение многих лет неоспоримой поддержкой для многих православных в России. Так же как благоуханное мироточение от Иверской Монреальской иконы Божией Матери, начавшееся сразу после прославления Зарубежной Церковью Царственных мучеников, или явление великого чудотворца наших дней святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, много писавшего о необходимости прославления Царственных мучеников.
Все знают, каким широким народным почитанием окружено имя Царя Николая II в Сербской Православной Церкви. Царь мученик уже прославлен как местночтимый святой в ряде епархий Русской Православной Церкви: Владивостокской, Екатеринбургской, Луганской. Однако профессор делает вид, что всего этого не существует. Собственный авторитет для него выше всего, и он вполне уверен, что ему удастся убедить всех провести деканонизацию Царя мученика.
Корр.: Многие близкие к нашему времени великие праведники, уже причисленные Церковью к лику святых, при своей жизни называли Царя Николая II святым мучеником. Среди них упоминавшийся Вами святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, сербский святитель Николай Велимирович, преподобный Нектарий Оптинский, преподобный Кукша Одесский, преподобный Варнава Гефсиманский. Само по себе это поразительный факт. Мы не говорим уже об упоминавшемся пророчестве преподобного Серафима Саровского: ""Тот Царь, который меня прославит, и я его прославлю"".
Прот. Александр: Также и схиархимандрит Сергий (протоиерей Митрофан Сребрянский), духовник преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы, материалы к канонизации которого уже собраны, свидетельствует своей священнической совестью перед Крестом и Евангелием о пророческом объяснении преподобномученицей Елизаветой видения, бывшего ему накануне Февральской революции перед служением Божественной Литургии: белые лилии, покрывающие портрет Царицы Александры Феодоровны означают, что кончина ее будет покрыта славой святого мученичества. Казалось бы, эти свидетельства из области духовной реальности должны были бы хотя бы заставить призадуматься любого, самого предубежденного человека — но только не профессора Осипова, который с непререкаемостью папы Римского настаивает на своем.
Корр.: Профессор пугает, будто в случае канонизации Царя произойдет раскол в Церкви. Выдавая желаемое им за действительное, говорит, например, что ""половина учащих и учащихся в Московской духовной академии не согласны с канонизацией Царя"". Откуда у Осипова такие сведения?
Прот. Александр: На самом деле, несмотря на все бесконечные ""просветительские беседы"" профессора на данную тему, которые он проводит от абитуриентов до выпускников, картина в духовных школах и во всей Русской Православной Церкви совершенно иная. Она похожа, скорее, на то, что произошло на Епархиальном собрании духовенства Московской области в прошлом году. Митрополит Ювеналий задал вопрос, как священники относятся к возможности прославления Царя Николая II: из шестисот священнослужителей только у двадцати были по этому поводу какие-то сомнения, остальные пятьсот восемьдесят за _ канонизацию.
Да, в некоторых храмах уже висят иконы Царя мученика, уже совершаются ему молебны, как констатирует Комиссия по канонизации, потому что Царь уже прославлен частью Православной Церкви, потому что иконы его и даже фотографии источают благодать. Известны, например, многочисленные случаи благоуханного мироточения икон и фотографий Царя. Помимо свидетельств простых верующих, имеются документально описанные случаи мироточения: например, в Комиссию по канонизации был представлен об этом официальный рапорт от благочинного г. Воскресенска Московской области.
Разве не с такого народного почитания начиналось прославление преподобного Серафима Саровского, святителя Иоасафа Белгородского и многих других святых? Соборы, как правило, утверждают ту веру, которую исповедует хранитель благочестия _ православный народ, который, как мы видим, неотделим от своих святых. Но если авторитет отдельных Церквей, уже прославивших Царя, для профессора Осипова — ничто, если суждения святых не имеют для него веса, стоит ли удивляться тому, что он объявляет лжецами и находящимися в прелести такое количество людей?
Сейчас много пишут о ""протестантизме восточного обряда"" _ неообновленцах. В своей ненависти к Царю выступление профессора более всего напоминает передачи скандально известного обновленческого радио ""София"". Видимо, не случайно, что именно проф. Осипов занял ""особую позицию"" в богословском обсуждении деятельности неообновленцев. Подобное упорство в данном вопросе проявляет разве что диакон Андрей Кураев, которого многие считают почему-то противником обновленчества, думая, что он покаялся в своих прежних клеветах на Государя. Как и проф. Осипов, он по-прежнему считает непременным долгом на различных богословских конференциях и встречах заниматься этим странным ""просветительством"". Это фантастическое ""богословие"" _ по существу протестантский рационализм, выдаваемый за Православие.
Корр.: То же невидение духовной реальности обнаруживается у профессора Осипова, когда он рассуждает о месте Царя мученика в судьбах России и Русской Православной Церкви. ""Бывший Царь, — настойчиво повторяет он, — пострадал не как христианский мученик, а как политический деятель... Убийство произошло по совершенно понятным причинам: убийцы боялись реставрации монархической власти"". Характерно, что он сравнивает Царя Николая II преподобными Антонием и Феодосием, Сергием и Серафимом, а не с благоверными Великими Князьями, в то время как Царь Николай П не был ни монахом, ни священником.
Прот. Александр: Да, Государь прославляется прежде всего как мученик христианского долга. Церковь не канонизирует никакой политики, но Царская власть — особое христианское служение Помазанника Божия, призванного к защите Церкви и православной государственности. И потому она, как пишут святой Феофан Затворник и святой праведный Иоанн Кронштадтский, — то удерживающее, которое замедляет явление антихриста. В истории, как мы знаем, раскрывается параллельно две тайны: тайна благочестия и тайна беззакония, растут одновременно плевелы и пшеница. Правление и порядки, построенные не на христианских началах, будут благоприятны для раскрытия устремлений антихриста. Это не обязательно должен быть тоталитаризм, это могут быть республики и демократии с их принципом плюрализма, все более утверждающим равенство добра и зла. Антихристу важно, чтобы такие порядки были всюду. И потому революция в России имела исключительное духовное значение для всего мира. Все силы зла были напряжены здесь, все средства были хороши, чтобы свалить Царя, а цель, которая стояла за этим, была одна: разрушить Церковь и погубить каждого из ее членов, поставив их перед страшным выбором отступничества или мученичества.
А для профессора Осипова все это, оказывается, только ""политика"". На самом деле те, кто не видят этой духовной реальности, сознательно или подсознательно занимаются политикой. Ибо, согласно пророчеству святых отцов, политика и мистика по мере приближения конца истории все теснее переплетаются (свт. Иоанн Златоуст, блаж. Августин, блаж. Феодорит, блаж. Феофилакт). И антихрист будет, как известно, не только главный лжемистик, но и политик номер один. Для нас важнее знать, из какого ""неполитического источника"", как говорил Паскаль, исходит политика. Власть _ власть до тех пор, пока она хранит свое мистическое основание. Революция, государственный переворот — всегда отвержение мистичности, таинственности власти, того, что она от Бога. Все на самом деле переворачивается, все делается наоборот. Политическая ясность там, где нет мистики, вместо мистики — мистификация. И эта мистификация может оказаться сколь угодно грандиозной. Вследствие невидения духовной реальности.
Корр.: С одной стороны — исторический факт, что в правление Государя Николая II произошел небывалый расцвет России. С другой _ надо быть абсолютно слепым или нарочно закрывать глаза, чтобы не видеть силы разрушения, активно действовавшие задолго до этого. Как будто не было до последнего царствования нигилистов, как будто уже в программе декабристов не было обязательным пунктом уничтожение Царского рода и в дальнейшем не подвергалась жизнь Царей каждодневной опасности от террористов. Как будто не пророчествовали святые Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник о скорой и страшной катастрофе за грехи русского народа.
Прот. Александр: Невидение духовной реальности, неразличение добра и зла приводят к смешению всех понятий. ""Получив в наследие величайшую державу мира, Николай II оставил ее униженной и разоренной"", — говорит Осипов. Однако известно, что Государь не только получил в наследие величайшую державу мира, но именно в его правление Россия достигла наивысшего расцвета и наивысшей свободы. Однако, как глубоко и точно отметил архимандрит Константин Зайцев, ""это были последние всплески громадной, но упадающей духовной волны, которая в свое время подняла из ничего Русскую землю и дала ей постепенно неслыханное величие и славу"".
В том-то и заключалась трагедия, что со все большей силой являлся соблазн следовать по пути Европы с ее освобождением от всех ""пут"", препятствующих достижению еще большего расцвета и еще большей свободы. ""В этой устремленности к гражданской свободе, _ пишет далее о. Константин, — русский человек все более терял способность и готовность свободного подчинения данной Богом власти, и разумная свобода превращалась в сознании русских людей в освобождение от духовной дисциплины, в охлаждение к Церкви, в неуважение к Царю. Царь становился, с гражданским расцветом России, духовно-психологически лишним. Свободной России он становился ненужным. Чем ближе к престолу, чем выше по лестнице культуры, благосостояния, умственного развития — тем разительнее становилась духовная пропасть, раскрывавшаяся между Царем и его подданными. Только этим можно вообще объяснить факт той устрашающей пустоты, которая образовалась вокруг Царя с момента революции"". Требование отречения было ""острым проявлением того психологического ощущения ненужности Царя, которое охватывало Россию. Каждый действовал по своей логике и имел свое понимание того, что нужно для спасения и благоденствия России. Тут могло быть много и ума, и даже государственной мудрости. Но того мистического трепета перед Царской властью и той религиозной уверенности, что Царь-Помазанник несет с собой благодать Божию, от которой нельзя отпихиваться, заменяя ее своими домыслами, уже не было, это исчезло"" — как еще раньше исчезло во всем остальном мире.
В этом смысле позиция профессора Осипова не представляет собой ничего оригинального. Для православного верующего человека понятно, что причиной последующего крушения России были именно ""измена и трусость и обман"" по отношению к крестному целованию на верность Помазаннику Божию. Вместо Помазанника Божия Россия получила помазанников сатанинских. Все перевернулось, все тут же смело. Всякие попытки удержать распад были напрасны: даже либерал В. Набоков вынужден был констатировать, что как только восторжествовали полная законность и справедливость, о которых мечтали либералы, тут-то и началось самое страшное кровавое беззаконие.
Вслед за дьяконом А. Кураевым, кощунственно писавшим, что ""на совести Государя кровь последующих миллионов жертв, миллионы растленных атеизмом"", профессор Осипов утверждает, что по вине Государя наша страна превратилась в ""главный оплот атеизма в мире"". Как странно и дико звучит здесь интерпретация ответственности одного человека за грехи других людей. В каждом катаклизме, говорим мы, есть репетиция конца света. Князь мира сего возымеет такую силу, что ""Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?"" — но неужели немногие, верные до конца, будут обвинены за всеобщую апостасию? Разве нужно доказывать, что Царь может приближаться к святости Самого Христа, однако отступление вокруг него может быть сколь угодно великим, так что весь народ, считавшийся богоизбранным, будет кричать: ""распни, распни его!""
Государь Николай II разделил Голгофу своего народа. Вот почему его прославление нашей Церковью не может быть отделено от прославления новых мучеников и исповедников Российских.
Корр.: Об отречении Государя Осипов пишет, что ""капитан первым бросил тонущий корабль, окончательно обрекая его на гибель""...
Прот. Александр: В то время, добавим, как вся команда требовала от капитана направить корабль на скалы.
Вот тайна отречения от престола последнего святого Царя, которое постоянно ставят ему в вину: для него не было разницы между долгом христианина, исполняющего заповеди Божии, и долгом Государя. Когда в силу страшных обстоятельств (""кругом измена, трусость и обман"") стало ясно, что он не может исполнять свой долг Царского служения по всем требованиям христианской совести, он безропотно, как Христос в Гефсимании, принял волю Божию о себе и о России. Нам иногда кажется, в активности проявляется воля, характер человека. Но требуется несравненно большее мужество, чтобы тот, кто ""не напрасно носит меч"", принял повеление Божие ""не противиться злому"", когда Бог открывает, что иного пути нет. А политик, которым движет только инстинкт власти и жажда ее сохранить во что бы то ни стало, по существу очень слабый человек.
Заслуга Государя Николая II в том, что он осуществил тайну истории как тайну воли Божией. Чтобы понять, почему Государь отрекся от престола, недостаточно распознавания темных сил, действующих в истории, — требуется вера в Промысел Божий. Подвиг мученичества, святости заключается в полном отвержении себя, в совершенном предании себя в волю Божию. Жертвенным подвигом святых Царственных мучеников и всех новых мучеников и исповедников Российских навсегда прославилась православная монархия и христианская власть. Но одновременно они, как и древние мученики, показали относительность всякой земной власти. Монархический институт власти, идеальный в одних случаях и всегда остающийся как идеал, может оказаться неадекватным в других. Возникает вопрос удержания или достижения наиболее подходящих форм власти средствами, которые не могут считаться законными. Это не столько теория, сколько необходимость принимать в расчет человеческое безумие. Очередной ""пробный шар"" типа Георгия Гогенцоллерна _ свежий тому пример.
Святой Григорий Нисский в IV веке писал о неправедной, фальшиво-религиозной власти, которая будет делать абстракцией всякое добро, чтобы дойти до крайнего предела зла. Церковь не имеет права утверждать абстрактную власть, украшенную крестом, потому что служение Церкви — в проповеди Креста, который является Божией силой и нашим спасением. Без двух главных составляющих православной монархии — нравственности и государственности, без истинного понимания Церковью значения православной монархии в истории, ожидание нового Царя земного будет путем установления симфонии антигосударства и антицеркви в лице антихриста.
Корр.: В свете сказанного как Вы оцениваете рассуждения Осипова о ""единстве нашего народа"", которому, по его словам, угрожает канонизация Царственных мучеников?
Прот. Александр: Здесь то же неразличение истинных и ложных ценностей. Неужели профессора страшит тот меч и то разделение, которые принес на землю Христос? Снова перед нами тот же по существу атеистический, языческий подход, где национальное выше христианского, вариант ""розового христианства"" (по точному выражению К. Леонтьева), крестоборчество, ничего не имеющего общего с Православием. Кто мы — ""сверхнация"", не имеющая ""комплекса виновности"", который, как говорит Осипов, ""особенно сильно парализует дух народа"", — мы не нуждаемся в покаянии, и для нас клятвопреступление — ничто? Или мы народ, о котором святой праведный Иоанн Кронштадтский предсказывал, что ""если не будет в нем покаяния, то Бог отнимет от него кроткого и благочестивого Царя и попустит бич в лице самозванных и жестоких правителей, которые зальют нашу землю слезами и кровью""?
Корр.: Узнав о убийстве Царской Семьи, святитель Тихон, Патриарх Московский, с церковного амвона свидетельствовал: ""На днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Император Николай Александрович... и высшее наше правительство — исполнительный комитет — одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его"" По логике профессора Осипова получается, что призыв Святителя также несет в себе некий ""комплекс виновности"" и ничего более?
Прот. Александр: В своем послании ко дню 75-летия убиения Царской Семьи Святейший Патриарх Алексий П, процитировав приведенные Вами слова святителя Тихона, далее говорит:
""Грех цареубийства, происшедшего при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением и Божеского, и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании. И сегодня мы, от лица всей Церкви, от лица всех ее чад — усопших и ныне живущих — приносим перед Богом и людьми покаяние за этот грех. Прости нас, Господи!
Покаяние в грехе, совершенном нашими предками, должно стать для нас еще одним знаменем единства. Пусть нынешняя скорбная дата соединит нас в молитве с Русской Зарубежной Церковью, возродить духовное общение с которой в верности духу Христову мы искренне стремимся"".
С этой точки зрения, эта канонизация цементирует нацию — в ней духовное объединяющее начало. Прославление Царя будет победой над темными антихристианскими силами, победившими Россию в 1917 году. Пусть в небольшой части народа, но победой. Канонизация отгонит бесов от России. И от Церкви.
В 1961 году поступил в Московский государственный педагогический институт иностранных языков имени М. Тореза, который окончил в 1967 году (владеет свободно английским и французским языками). Занимался поэтическими переводами.
В 1965 году принял крещение.
С 1967 по 1968 год работал переводчиком в Госконцерте. С 1971 по 1975 год работал в Загранпатенте при комитете по изобретениям СССР.
С 1974 года по 1976 год прислуживал в московском храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. Именно в период пономарства в этом храме, настоятелем которого был протоиерей Николай Ситников, Александр Шаргунов окончательно определил свой дальнейший путь.
В 1976 году, сдав экзамены за 1-й и 2-й классы, был принят в 3-й класс Московской духовной семинарии. По окончании 3-го класса сдал экзамены за 4-й класс и был принят на 1-й курс академии в 1977 году.
В 1978 года под давлением жизненных обстоятельств, прежде всего пастырского служения, перевёлся на заочное обучение. Служил в храме во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» на Большой Ордынке.
В 1982 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия, защитив диссертацию на тему: «Догмат в христианской жизни».
В 1986 году был возведён в сан протоиерея.
С 1 сентября 1989 года - преподаватель Московской духовной академии и семинарии. В эти годы он преподаёт Священное Писание и одновременно занимается активной общественной деятельностью.
Был сторонником канонизации Николая II и его семьи, критиковал «сергианство» и советскую власть.
В 1991 году назначен настоятелем старинного храма во имя святителя Николая Чудотворца в Пыжах.
1 февраля 1992 года уволен из МДАиС «в связи с пастырским служением». Однако после освобождения от должности ректора епископа Александра (Тимофеева) 1 сентября 1992 года восстановлен в должности преподавателя Священного Писания Нового Завета в Московской духовной академии и семинарии.
Резко обличал расстрел парламента в октябре 1993 года.
В апреле 1994 года создает Общественный комитет «За нравственное возрождение Отечества» и занимает в нём пост председателя (члены - писатели Валентин Распутин, Владимир Крупин, Василий Белов, певица Лиина Мкртчян и другие общественные деятели; заместитель председателя - священник РПЦЗ (позднее РПЦЗ(В)) Стефан Красовицкий).
Выступил против канонизации Иоанна Грозного и Григория Распутина. Сторонник канонизации Евгения Родионова.
Отец Александр регулярно выступал с проповедями на православном радио «Радонеж», в журнале «Русский Дом» отвечает на письма читателей, является составителем шести сборников «Чудеса Царственных Мучеников», автором многочисленных книг.
Будущий протоиерей Александр Шаргунов родился 31 декабря 1940 года в Кировской области. В 1969 году окончил Московский государственный педагогический институт иностранных языков имени М. Тореза (владеет свободно английским и французским языками). Там он познакомился со своим будущим соратником и соавтором Станиславом Красовицким (ныне священник РПЦЗ(В) Стефан Красовицкий), занимался поэтическими переводами. Известно стихотворение "Поэт" английского романтика Китса в переводе А. Шаргунова:
Всей тяжести земной наперекор
Душа летает на крыле ужасном
И с будущим ведет – ей неподвластным –
Таинственный запретный разговор.
Его поэтическая деятельность могла бы продолжаться, но молодой поэт в 1965 году принял крещение в РПЦ МП. Одно зарубежное СМИ выразилось об этом периоде так: "Shargunov abandoned literature for the priesthood". На самом деле переход от литературного творчества к священству оказался более долгим и пролегал через литературно-философские кружки московской интеллигенции конца 1960-х - начала 70-х гг. С 1974 года по 1976 год он уже прислуживал в московском храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне (тогда Красной ). Именно в период пономарства в этом храме, настоятелем которого был протоиерей Николай Ситников, Александр Шаргунов окончательно определил свой дальнейший путь.
В храме на Красной Пресне Александр Шаргунов пономарствовал одновременно с Владиславом Свешниковым – впоследствии тоже принявшим священный сан и начавшим духовно окормлять патриотическую интеллигенцию. Будущий о. Александр запомнился пресненским прихожанам как удивительно светлый и тактичный юноша, сильно отличавшийся от большинства прислуживающих во время богослужения – либо небрежных, либо чересчур, до истеричности, лицедействующих. Атмосфера на приходе и в конце 70-х была весьма демократичной, и Александр с Владиславом практически каждый день могли участвовать в традиционных послелитургийных беседах со священниками и некоторыми другими прихожанами, которые длились порой часами. Темы, которые при этом обсуждались, могли быть любыми, однако всегда были ориентированы на вопросы богословия либо церковности. Уже в то время Александр придавал очень серьезное значение мученичеству Царской семьи и не скрывал, что считает ее канонизацию не просто необходимой, но и спасительной для России и российского православия. Причем, этому вопросу он придавал особое значение, несмотря на то, что всегда сталкивался с возражениями, что факт подобной канонизации может быть отданием долга памяти, но никак не универсальным "магическим" действом, каким он его видит.
Во всем остальном Александр был тогда весьма терпим и тактичен. Он с удовольствием поддерживал беседы на темы, касающиеся искусств и истории Церкви. Среди прихожан храма были люди, принадлежащие к тому кругу, из которого вышел он сам, – уже упомянутый Ст. Красовицкий, Анатолий Найман и др., которые, как и священники, принимали участие во внутриприходской жизни, что было редкостью в советское время. И это существенно помогало Александру готовиться к священству, к осуществлению своей мечты, которой он не скрывал.
Тогда представителям московской интеллигенции было необычайно трудно поступить в духовные школы Загорска. Фильтрация КГБ была тотальной, однако в 1976 году А. Шаргунов без особых препятствий поступил в 3-й класс Московской духовной семинарии, а год спустя был переведен на 1-й курс Московской духовной академии. Такая практика "сокращенного цикла" существовала в МДАиС для учеников, имеющих высшее образование. Но уже 27 марта 1977 года студент А. Шаргунов был рукоположен в сан диакона, а 21 мая того же года и в сан священника. В 1978 г. под давлением жизненных обстоятельств, прежде всего пастырского служения, перевелся на заочное обучение. Местом служения о. Александра сперва стал знаменитый храм во имя иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радосте" (в просторечии - "Скорбященский") на Большой Ордынке, где почетным настоятелем был епископ Киприан (Зернов), опальный управделами Московской патриархии. Только в 1991 году о. Александра назначили настоятелем старинного храма во имя святителя Николая Чудотворца в Пыжах (адрес: Россия, 109017, Москва, ул. Б. Ордынка, 27а/8 (м. "Третьяковская", "Новокузнецкая" ), построенного стрельцами в XVII в. "в начале Ордынской дороги" (ныне ул. Большая Ордынка). Это назначение имело "церковно-политический" характер - за храм боролась зарегистрированная по его адресу община РПЦЗ во главе с иеромонахом Тихоном (Козушиным), "торпедировать" которую и призван был о. Александр, "параллельная" община которого зарегистрировалась и завладела храмом с нарушением закона.
Вокруг "Скорбященского" храма на Ордынке быстро образовался своего рода кружок православной интеллигенции, какие образовались в те годы вокруг многих активных и думающих священников. Но направление проповеди и пастырской деятельности о. А. Шаргунова было особенным. В приступившем к священническому служению о. Александре произошли разительные перемены. Он стал не столько служить, сколько "учительствовать", обнаружив при этом непреклонность в суждениях, нетерпимость к какому бы то ни было инакомыслию. Когда-то искренняя убежденность в спасительной роли возможной канонизации Царской семьи, приобрела в проповедях о. Александра облик своеобразного "мистического монархизма". Яростно, как не могли тогда позволить себе иные священники (в том числе, отец Всеволод Шпиллер, настоятель храма во имя св. Николая на Кузнецах), обличая "сергианство" и советскую власть, он нарочито демонстрировал свои связи с зарубежными православными, однако никогда не получал нареканий со стороны епархиального руководства или Совета по делам религий. Он стал не просто традиционалистом, но настоящим церковным консерватором.
В противоположность протоиерею Всеволоду Шпиллеру, в церкви которого в Кузнецах собирался "весь московский бомонд", вокруг о. Александра собирались, в основном, московские православные фундаменталисты и монархисты. Назвать этот круг интеллигентским можно, пожалуй, с большой натяжкой. Приход храма в Пыжах составляли, в основном, престарелые барышни и откровенные националисты-антисемиты, которые нашли себе единственную в своем роде нишу.
Несмотря на свою оппозиционность, в 1986 году о. А. Шаргунов был возведен в сан протоиерея. С 1 сентября 1989 года протоиерей Александр – преподаватель Московской духовной академии и семинарии (и это несмотря на его активные выступления с обличениями "сергианцев"). В эти годы он преподает Священное Писание и одновременно занимается активной общественной деятельностью. При храме организуется хор очень высокого качества.
В период пертурбаций в Сергиевом Посаде, связанных со сменой ректора, пострадал в числе других "московских батюшек-преподавателей" и о. Александр. С 1 февраля 1992 его уволили из МДАиС, как тогда писали, "в связи с пастырским служением". Однако после освобождения от должности ректора епископа Филарета (Карагозина) о. А. Шаргунов был 1 сентября 1992 года восстановлен в должности преподавателя Священного Писания Нового Завета в Московской духовной академии и семинарии. Тогда же он стал кандидатом богословия (процедура защиты для преподавателей была упрощена донельзя). Вообще, между двумя бывшими выпускниками иняза и бывшими литераторами много общего.
Но настоящий "таинственный запретный разговор", как писал некогда сам о. А. Шаргунов, начался у него с коммуно-патриотической общественностью, когда в середине 1990-х гг. батюшка понял, что только коммунисты способны удержать Российскую Федерацию от нравственной бездны, и призвал с амвона свою паству голосовать на выборах президента за Геннадия Зюганова и против Бориса Ельцина.
В апреле 1994 о. Александр создает Общественный комитет "За нравственное возрождение Отечества" и занимает в нем пост председателя (члены – писатели Валентин Распутин, Владимир Крупин, Василий Белов, певица Лиина Мкртчян и другие общественные деятели национал-патриотической ориентации; заместитель председателя - священник РПЦЗ Стефан Красовицкий). Комитет поначалу критикует и демократические иллюзии президента Ельцина, и даже Патриарха Алексия II. Последнего, впрочем, за то, что он косвенно поддерживал "политику ельцинизма". Тема "нравственного возрождения" с самого начала трактовалась комитетом в контексте общей национал-патриотической идеологии с заметным "левым" уклоном. Впрочем, однажды появившиеся симпатии к КПРФ о. Александр сохранил до настоящего времени. Вряд ли можно серьезно относиться к тому, что на приходе в Пыжах иной раз можно было услышать, что "батюшка исповедует самого Зюганова". Но свои статьи в соавторстве с о. Владимиром Переслегиным, еще одним активистом комитета, в газете "Завтра" о. Александр печатает часто.
В том же феврале 1994 г. из Сретенского монастыря была выдворена община "кочетковцев" и ее место заняла группа монахов под руководством о. Тихона (Шевкунова). Тогда же состоялась церковная конференция "Православие и обновленчество", с которой начались планомерные обличения "меневцев", "кочетковцев", а позже остальных "обновленцев". Именно с этого момента основным лейтмотивом деятельности о. Александра становится "проповедь нравственного возрождения" посредством устроения множества малозначительных акций с осуждением рекламы (на этом поприще особенно прославился о. Владимир Переслегин, который лично срывал на улицах Москвы рекламные щиты), "попсы" и проч.
Прокоммунистическая позиция о. Александра вызвала некоторое разделение в среде его друзей и последователей. После того, как весной 1996 г. он, как председатель комитета "За нравственное возрождение Отечества", подписал вместе с некоторыми священниками и деятелями науки и искусства обращение "Положить конец нравственному геноциду нашего народа!", к которому присоединился и Г. Зюганов, а также призвал к голосованию за последнего, в российской прессе появилось открытое письмо бывшего наставника о. Александра – протоиерея Николая Ситникова, в котором тот укоряет Шаргунова за призыв поддерживать "врагов веры и Церкви": "Чего общего может быть у нравственно здорового православного россиянина с советскими безбожниками?" ("Сегодня", 13.06.96).
Еще ранее, 27 мая 1996 г., председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) пообещал, что поступок отца Александра не останется без последствий (но обещание митрополита осталось пустым звуком). Поведение батюшки осталось вполне безнаказанным. Епархиальное руководство на политические игры протоиерея вообще не прореагировало никак. Некоторое время о. Александр внедрял свою линию в Союзе православных граждан (СПГ) (первоначальное название - Православное политическое совещание), хотя председателем СПГ о. А. Шаргунов никогда не был, но числился там кем-то, вроде духовника, пока на этом посту его не сменил о. Владислав Свешников.
Под иконой Царя
Уже в конце 1980-х гг. о. Александр прославился как усердный почитатель убиенного Царя Николая II. Этот культ был необычайно популярен среди православной эмиграции, которая связывала прославление последнего Императора с "воскресением Руси" и избавлением ее от скверны безбожия.
В те времена о. Александр в окружении патриотической общественности полутайно совершал молебны перед иконкой Царя и Царской семьи. Но все "тайное" рано или поздно становится явным. Нашелся "добрый человек", рассказавший священноначалию об этих тайных молебнах. О. Александр был вызван на "ковер" к всемогущему епископу Истринскому Арсению (Епифанову), который строго воспретил всякие молебны. О. Александр горячо отстаивал святость Царя и даже, как говорят, вопросил владыку, почему бы в РПЦ МП не провести его канонизацию. Ответ иерарха был таков: "Мы, конечно, признаем его святость, но прославить его нельзя. Ведь на нас тогда набросятся все подряд: и демократы, и коммунисты!". То же самое говорили ему и многие московские священники.
О. Александра подвергли критике, однако тайное почитание Царя в Никольском приходе продолжалось. А. Верховский пишет о том времени: "Самой резкой атакой на фундаменталистов были речь Патриарха Алексия II на московском епархиальном собрании 23 декабря 1998 года и последовавшее за ней постановление Синода о "младостарцах". Хотя никаких имен названо не было, всем было понятно, что речь идет именно о фундаменталистских батюшках. На какое-то время это подействовало, но менее чем на год – уже осенью 1999 года началась массовая кампания против "штрих-кодов" и ИНН (индивидуального номера налогоплательщика)".
Протоиерей Александр Шаргунов не принял непосредственного участия в этой кампании и даже нарочно дистанцировался от "анти-ИННщиков". Его борьба за прославление Царя, вместе с тем, увенчалась успехом. Канонизация Царской семьи на Архиерейском Соборе РПЦ МП в августе 2000 года стала победой "про-зарубежнической" патриотической фракции среди духовенства. А. Верховский даже считает ее "явным поражением Патриархии перед лицом мощного напора снизу". Легкое фрондирование о. Александра и "про-зарубежнических" батюшек состояло в том, что Николая II они продолжали называть "мучеником", хотя Собор его канонизировал в чине "страстотерпца".
Против распутинщины и распутства
Дистанцирование настоятеля храма св. Николы в Пыжах от православно-патриотической "тусовки" продолжилось, когда он темпераментно выступил против канонизации Иоанна Грозного и Григория Распутина. Во время эфира на радио "Радонеж" 21 января 2003 г. он сказал: "Враги Православия и России по-прежнему пытаются … посеять в обществе сомнения относительно канонизации Николая II, сделать ее бездейственной. Мы говорим о появившемся в последние годы движении поклонников Г.Е. Распутина, через которых "враг рода человеческого" вносит новую смуту в Церковь, возводя новую клевету на святых Царственных страстотерпцев, чтобы подорвать доверие к их канонизации. Снова повторяется то, что было 85 лет назад, когда Распутин явился орудием, пользуясь которым, враги Церкви и Престола подрывали в народе авторитет Царской власти.
Появился ряд изданий, утверждающих, что Распутин является пророком, чудотворцем, юродивым ради Христа - то есть, святым угодником Божиим. Написаны уже "иконы" и "акафист". Все это продается иногда даже в церковных магазинах. …Дело не в том, что у Распутина были двойники, а в том, что он был двуликий. Самое ужасное – ложь, смешанная с правдой… Он был благочестив, но пал. И стал искать своему падению оправдание. …Разговоры о канонизации Распутина, прославившегося своими похождениями, сегодня особенно опасны, потому что в обществе идет беспрецедентная пропаганда растления, все чаще проникающего даже в Церковь". Дело тут, скорее всего, в том, что Распутин стал символом столь ненавидимого о. Александром разврата.
Со временем борьба о. Александра с "порнографией и развратом" приобретала все более болезненный характер. Его главный соратник по борьбе с "растлением", о. Стефан Красовицкий, даже стал выступать с экстравагантными идеями о "невидимом окормлении всей России старцем-митрополитом Виталием". Многие наблюдатели стали замечать, что придавая особое значение недостаточно одетым дамам на рекламе нижнего белья, о. Александр не обращает внимания на другие, более тяжкие болезни современного общества и его части – РПЦ МП. Ни темы "жидо-масонского заговора", ни "архиерейской голубизны", ни мздоимство, ни экуменизм, кажется, никогда не занимали его столь сильно. Его протест всегда оставался протестом интеллигента-европейца, для которого сам культ Царя был поклонением Великой Петербургской империи и ее символам.
Периодически Общественный комитет "За нравственное возрождение Отечества", возглавляемый о. Александром, выступает со все новыми письмами протеста против "непристойной рекламы" на улицах Москвы. Протест о. Александра, направленный в Министерство РФ по антимонопольной политике, вызвала реклама журнала для мужчин "GQ", которую разместила германская фирма "Валль". По мнению Общественного комитета, эта фирма "в течение последних нескольких лет систематически размещает непристойные изображения". Активисты комитета потребовали также "снять непристойную рекламу фотоаппаратов фирмы "Canon". Плакаты с этой рекламой размещены на Дмитровском шоссе столицы рекламной фирмой "Олимп". Эти действия имели некоторый успех. После протестов комитета, напоминают авторы письма, плакаты неоднократно снимались по требованию Министерства по антимонопольной политике.
В недавнее время протоиерей Александр Шаргунов прославился еще и борьбой против балета. Он заявил, что балет Малого театра "Благовещение", в котором две танцовщицы изображают Архангела Гавриила и Деву Марию, имеет кощунственный и развращающий характер, так как пропагандирует однополую любовь. Самую активную поддержку оказал о. Александр пресловутому "Союзу православных граждан" в бойкотировании балета "Распутин", в котором якобы глумливо изображен Царь Николай.
В качестве положительной идеи о. Александр выдвигает возможную канонизацию воина Евгения Родионова (рядового российской армии, убитого в Чечне). "Разве не могла бы Церковь показать подлинного героя нашего времени нашей во всем разуверившейся и все более сатанеющей молодежи?" – риторически вопрошает протоиерей Александр. Однако руководство РПЦ МП по-прежнему не рассматривает вопрос о его прославлении.
Основная деятельность Комитета "За нравственное возрождение Отечества" отражена в семи выпусках издания "Антихрист в Москве".
Отец Александр регулярно выступает с проповедями на православном радио "Радонеж", в журнале "Русский Дом" отвечает на письма читателей, является составителем шести сборников "Чудеса Царственных Мучеников", автором многочисленных книг.
Погром по благословению
Новый всплеск внимания к фигуре о. Александра произошел в связи с погромом 19 января 2003 года выставки "Осторожно, религия!", организованной Музеем и Центром им. А. Сахарова. Об этой истории подробно писали СМИ, в т.ч. и наш Портал. Главными погромщиками были пономари храма Николы в Пыжах, причем они ссылались на данное им лично о. Александром благословение.
Действительно, такое благословение было дано в устной форме, т. к. о. Александр указывал неоднократно, что Церковь должна силовыми мерами бороться с растлением . Эту выставку, с точки зрения о. Александра, можно приравнять к "похабной рекламе". Суд, в конце концов, оправдал погромщиков. В ходе процесса директор музея Юрий Самодуров и председатель попечительского совета Анатолий Шабад неоднократно требовали личного присутствия в суде о. Александра.
Затем был суд уже против Центра Сахарова, осудивший устроителей выставки. А затем в иске о защите деловой репутации против протоиерея Александра Шаргунова суд отказал Ю. Самодурову. Судья Липовенко указала на то, что "правозащитники" за полгода не смогли представить никаких доказательств в подтверждение своего иска, сообщала пресс-служба Общественного комитета "За нравственное возрождение Отечества".
Это был триумф осторожного патриотизма о. Александра. Время показало, что именно такой тип патриотизма, в отличие от радикализма СПГ, будет поддерживать руководство РПЦ МП. В своей деятельности протоиерей А. Шаргунов всегда оставался интеллигентным консерватором, однако "поповский" быт ныне требует благословения на погромы.
Скандальный сын
В последнее время фигуру о. Александра Шаргунова начал затмевать в "информационном поле" его 25-летний сын, яркий молодежный писатель, автор скандальной повести "Ура!" и активист молодежного движения "Родина". В 2001-03 годах Сергей Шаргунов был помощником депутата от "Яблока" журналиста Юрия Щекочихина, что, видимо, объясняет его неприязненные высказывания о собственном родителе. По сведениям Станислава Гробовского, сын именует батюшку Александра не иначе как "мракобесным попом", рассказывая, что он (Сергей) не только не является православным, но и даже принимал участие в "сатанинских мессах" вместе с "поэтессой-наркоманкой" Алиной Витухновской.
В повести "Ура!" немало страниц посвящено теме наркотиков: "Помню, в апрельский денек я шаркаю по Манежу, правую руку придерживая левой. Левая парализована, чугунная, после неудачной вчерашней колки. Если засучить рукав, под курткой и под свитером - на вене красненькие следы уколов", – пишет о себе Сергей Шаргунов.
Выступая продолжателем дела незабвенного Эдуарда Лимонова, С. Шаргунов, конечно, несколько компрометирует о. протоиерея. Но, как говорится, "батюшка за сына не ответчик". Тем более, что именно из прихода в Пыжах пошел слух о якобы имевшей место ссоре о. Александра с сыном, который на сайте информагентства "Стрингер" опроверг эти домыслы: "Отношения с отцом у меня самые теплые, мы общаемся почти каждый день, отношусь и всегда относился к нему и его деятельности с великим почтением" .
Нетрудно заметить явное несоответствие тонкой интеллигентской натуры о. Александра Шаргунова большинству его окружения и самому роду деятельности возглавляемого им комитета. Все более скандальные акции под девизом борьбы за нравственность неизбежно играют на руку тем или иным политическим силам. Прецеденты, подобные судебной тяжбе вокруг нападения на выставку в центре им. Сахарова, вызывают серьезные правовые претензии. Прихожане храма в Пыжах и члены "нравственной" организации в силу "патриотической солидарности" перенимают экстремистские методы борьбы у откровенных антисемитов и националистов, опускаясь до откровенного хулиганства. Все это не может не травмировать сильно выделяющегося из этой среды высокообразованного священника-интеллектуала. Но политическая деятельность, которая часто осуществляется в современной России на грани фола, затягивает ввязавшихся в нее все глубже и настойчивей. В случае о. Александра это отягчается еще и таким обстоятельством, как близость к процессам, происходящим во внутриполитической жизни государства с участием официальных структур РПЦ МП.
Алексей Муравьев, Михаил Ситников
ПРИЛОЖЕНИЯ:
Xenia Dennen, Keston News Service
MOSCOW (CWN) -- On 5 June Keston News Service (KNS) interviewed Father Alexander Shargunov in his church of St Nicholas in Moscow. He is the founder of the Social Committee For the Moral Regeneration of the Fatherland and has published a booklet entitled The Antichrist in Moscow. Recently articles by him have been published in the pro-Communist newspaper Sovetskaya Rossiya.
KNS had expected to meet an aggressive, bitter priest breathing fire and brimstone, but on the contrary he appeared a sensitive and mild man with a gentle expression. He was obsessed by the moral degeneration of Russian society, believing that only the Communist leader, Gennadi Zyuganov, could reform his country under a strong government. He believed in control from above, and hoped that the Communists would pass new laws defending morality and declaring Russian "traditional" moral and spiritual priniciples to be "the inalienable right of Russia"s citizens." Laws should also be passed to control the mass media and its spread of pornography and violence, he said. He also called for amendments to the law on religion,to restrict foreign missionaries.
In his view sin has now bcome the norm in Russia; "people can no longer distinguish between good and evil...so-called "correct thinking" teaches that you should do as you please.". This "correct thinking" was the new philosophy of the 21st century, he claimed, according to which human nature cannot be fulfilled unless it gives free rein to all its desires. In Father Shargunov"s view, today"s overturning of moral values was the second stage of a revolution which began in 1917 when the divine order was overturned.
President Boris Yeltsin he described as a drunkard and a murderer. "He is responsible for all that is happening today," he insists. Father Shargunov was particularly exercised about a pronouncement of Yeltsin"s government about various social indications which justified abortion (e.g. the number of children in a family, whether a woman was married, a person"s standard of living). This document, he claimed, was similar to one produced by Himmler and Hitler and amounted to moral and spiritual genocide. Although he opposes ecumenism, Father Shargunov wanted to cooperate with Protestant fundamentalists in America who are also opposed to abortion; this is "real ecumenism" in his view.
In January Father Shargunov sent an appeal to all political parties asking them to sign a document condemning moral decline and promising to pass laws to stop the rot, including the banning of foreign missionaries. Only Zyuganov signed this document, which was distributed by T.A. Astrakhankina , a member of the Duma and head of the Section on the Problems of Russia"s Moral and Spiritual Revival. Zyuganov is a member of this body and Father Shargunov an adviser.
"The Communist Party today is different from the Communist Party of the past," said Father Shargunov. It has excluded the clause in its statutes insisting that Party members be atheists; it has condemned the persecution of the Church during the Soviet period; and it now "emphasizes that it is impossible to imagine the past, present, and future without Orthodoxy." Communism today, he said, is really social democracy. It appeared not to have occurred to him that should Zyuganov win the election, he might open the door to other more extreme political groups as happened during the French Revolution.
Father Shargunov quoted the Procurator of the Holy Synod of the 19th century, Pobedonostsev, who said "Democracy is today"s lie," and said he would like above all to see an Orthodox monarchy established. However, he was a realist, he claimed, and realized that this ideal was not possible today. Zyuganov he felt was "a good man" and offered Russia the best alternative at the present time-a controlled market, the rule of law ,and support for the Russian Orthodox Church against other denominations, particularly against so-called "totalitarian sects."
The Orthodox pastor was critical of the financial inequality between Roman Catholics and Protestants, on the one hand, and the Russian Orthodox Church on the other. His church has very few resources, he claimed, and could not therefore counteract the proselytism of these other Christian denominations. He admitted that he would like to see the Russian Orthodox Church become the established church in Russia.
It is the duty of the Russian Orthodox Church, he said, to take political action and not just concentrate on saying its prayers. "If a house is burning, you don"t just leave everyone sleeping. You must shout, wake everyone up, warn them.," he reasoned This is what Father Shargunov and the 15 like-minded priests who belong to his Committee on Moral Regeneration believe they are doing.
And they have the support of many lay people, he claimed: for example, 10,000 letters have been received by his committee from all over the country; three affiliated groups have been organized and one or two more are now being formed. The serpent, the devil, has shed its old skin of Marxism-Leninism, said Father Shargunov, but now has a new skin-today"s ideology, which he described as the ideology of Sodom and Gomorrah-and the fangs of this serpent are about to bite again.
Свящ. ГЕОРГИЙ ЧИСТЯКОВ
Духовенство за Зюганова?
Прозвучавшее две недели назад по телевидению заявление о. А.Шаргунова в поддержку Г.Зюганова на президентских выборах наделало много шума. Это, действительно, и скандально, и просто чудовищно. Как может священник поддерживать идейного наследника тех, кто взрывал храмы, убивал архиереев сотнями, священников тысячами, мирян миллионами? Говорят, что коммунисты изменились. Это утверждает и сам Зюганов, подчеркивая при этом, что изменились они по сравнению с эпохой Хрущева или Брежнева, но не по сравнению с временами Ленина и Сталина, которых он считает великими людьми, гениальными теоретиками, и практиками. Зюганова возмущают, как он выражается, "бесконечные разговоры о ГУЛАГе", ибо, по его мнению, именно они привели к резкому росту преступности в сегодняшней России. Говоря о гонениях на Церковь, он неизменно вспоминает о Хрущеве, умалчивая о том, что основной удар по вере был нанесен во времена Ленина и Сталина, причем последний до 1943 г. боролся с Церковью беспощадно и зверскими методами. "Прозрел" он, о чем постоянно вспоминает Зюганов, только во время войны, но только до такой степени, что из ГУЛАГа переместил Церковь в гетто, и при этом ни малейшей свободы ей не дал. Храмы открыли, но ходить в них людям не разрешили, то есть открыли только для старушек, причем далеко не по всей стране; начали издавать книги, но ничтожными тиражами, только для священнослужителей, и только богослужебные, но никак не богословские, - вот в чем заключалась "свобода совести" в сталинскую эпоху. Так почему все-таки о. А.Шаргунов поддерживает Зюганова? Зюганов считает свою партию правопреемницей ленинской ВКП(б)-КПСС, Ленин был вдохновителем убийства царя Николая II, о. А.Шаргунов требует канонизации царя и одновременно стоит за Зюганова. Почему? Что привело его, священника, известного в советские времена своей смелостью, к такой позиции?
"Антихрист в Москве"
О. А.Шаргунова возмущает и, разумеется, справедливо порнографическая литература в газетных ларьках, эротические фильмы по телевидению и вообще все то, что связано с так называемой сексуальной революцией. Не его одного - меня тоже. Но разница заключается в том, что для о. А.Шаргунова это говорит о том, что в России в течение последнего десятилетия произошла национальная катастрофа и осуществляется нравственный геноцид, я полагаю, что и геноцид был осуществлен, и катастрофа произошла, но только не вчера, а в период после 1917 г. и далее в течение всего времени советской власти, и свидетельствует об этом не порнографическая газетка, продающаяся в метро, а вся наша история с 17-го года и миллионы ее жертв.
Да, действительно, при советской власти не было этих газеток, журналов и фильмов, но зато были вещи пострашнее - атмосфера всеобщего доносительства, повальной слежки друг за другом, классовой ненависти к тем, у кого квартира лучше и зарплата больше, плюс обязательный атеизм, антирелигиозная пропаганда и проч. Теперь - настала свобода, для одних это свобода верить в Бога и ходить в церковь, издавать и читать религиозную литературу, а для других - свобода издавать тот самый грязный журнальчик или газету, которые так возмущают о. А.Шаргунова. И вот для борьбы с порнографией он зовет к власти коммунистов. Подагру тоже можно лечить путем ампутации ноги, а зубы - отрубая головы. Но есть для этого и более простые, менее жестокие и, главное, несравненно более эффективные методы. Не закон, не запрет, а просто воспитание. Нельзя забывать о том, что Иисус устами Своего апостола зовет нас побеждать зло добром, а не силой.
Пришла ко мне как-то женщина с просьбой вытащить дочь из какой-то секты вроде "АУМ-синрике". Я спросил ее, верующая ли она сама, и та с возмущением ответила: "Нет, конечно, нас не учили этому, я нормальная, как все". И затем прибавила: "Мы и от баптистов ее спасали, она ведь к баптистам попала в прошлом году". Вот типичная история: девочка стала христианкой, правда, не православной, а баптисткой, ибо обратилась благодаря протестантам, родители "спасли" ее, вернули в безбожное состояние, прошел год, и девочка попала в восточную секту. Теперь ее мать требует, чтобы я помог ей, но тут же ставит условие: "Только пусть у вас она будет не слишком уж верующей". Вот человек, которого воспитала коммунистическая партия. Авторитета в глазах дочери у нее нет, действовать может она только силой, о том, что такое внутренний рост, не знает, и думает только о том, как вернуть дочь в то состояние, из которого эта девушка сбежала - в состояние беспробудной серости и полной слитности с толпой. "Она должна быть, как все, без выкрутасов", - этим, мне кажется, все сказано.
Многие возмущаются сегодня (и вполне справедливо), что молодежь попадает под влияние разнообразных сект. Но какая молодежь? Точно знаю, что из неверующих семей. Значит, виноваты в этом не сами эти мальчики и девочки, и не те сектанты, которые привлекают их к себе, а те, с позволения сказать, теоретики, которые некогда отняли веру у родителей, а вернее, у дедушек и бабушек этих молодых людей.
Лишенный веры человек кидается на все, что угодно, и порнография для него, действительно, губительна. Но на самом деле для такого человека губительно абсолютно все. Запретят одно, он найдет для себя что-то другое, не запрещенное, но не менее вредное.
Бывшие советские мамы и папы предпочитают действовать силой (этому научили их как раз коммунисты!), но из этого ничего не получается, только безнадежно портятся отношения между родителями и детьми. Прот. А.Шаргунов тоже предлагает бороться со злом силой и в этом надеется на Зюганова, забывая о том, что силовые методы сегодня не действуют не только на детей, но и на наше общество в целом.
Вот где на самом деле прячется антихрист - в советском воспитании, которое лишило человека всякой оригинальности, приучило его все время чего-то требовать и ни за что не отвечать, а главное, привило неистребимую любовь к силовым методам. Как ни больно об этом говорить, но именно потому и привлекают коммунисты некоторых православных, что действуют силовыми методами. Верующим иногда кажется, что эти методы сродни тому послушанию, к которому зовет их Церковь. На самом деле это не так, ибо в послушании нет и не может быть принуждения и безвыходных ситуаций, когда человек оказывается просто вынужден поступить так, а не иначе.
Православие и коммунизм
На возмущенные восклицания верующих и неверующих по поводу того, что православный священник братается с коммунистами, о. А.Шаргунов может возразить, что коммунисты стали другими. Да, быть может, они сегодня готовы допустить частную собственность, но только по той причине, что не знают, что им делать с экономикой, однако в сердцевине своего мировоззрения они ни от каких своих принципов не отказались. Важно понять только, что это за принципы. Я не говорю сейчас о бесконечной жестокости коммунистического режима, ибо, увы, бесконечно жестоки не одни коммунисты.
Латиноамериканские диктаторы ничего общего с марксистской идеологией не имели, но это не избавляло их от жестокости. Речь идет сейчас только о принципиальных моментах коммунизма именно как мировоззрения.
Первый принцип заключается в том, что ответственность с коммунистической точки зрения должна быть переложена с человека на государство или на какие-то организации (партию, комсомол и проч.). Детей в советской стране воспитывала школа, а не родители; за благополучие своей семьи человек не отвечал, ибо заработать больше, чем ему было положено, не мог при всем желании; чтобы семья жила в человеческих условиях - тоже, в очереди на "жилплощадь" многие стояли по десять лет и более, даже пристроить к загородному дому веранду или что-то в этом роде и то было нереально, для этого надо было прежде обойти сто инстанций, причем на каком-то этапе вам обязательно отказывали. В результате воспитался человек, который вообще уже ни за что отвечать не мог. Безответственность - родная сестра коммунизма, она не просто чужда нашей вере, она полярна по отношению к христианству, к Церкви, где все строится именно на ответственности нашей перед Богом и людьми за все, что вокруг нас происходит. Безответственность - это тот самый Адамов грех, о котором так любят рассуждать и верующие, и неверующие. На вопрос Бога, не ел ли ты с дерева, Адам отвечает: "Жена, которую Ты мне дал, она дала мне" (Быт 3,12). Вместо того, чтобы просто сказать "ел", он сразу перекладывает ответственность и на Бога, и на Еву. В этом и заключается первородный грех! Христианство ему противостоит, а коммунизм его насаждает.
Второй из этих общих принципов связан с отсутствием свободы выбора между добром и злом, которую коммунизм отнимает у человека. Делая этот выбор за него, коммунистическое государство вынуждает человека быть хорошим, разумеется, только в понимании этого государства. А без свободы выбора нет веры, невозможна встреча со Христом, потому что только свободно может Он войти в сердце человеческое, только без насилия и без принуждения. Именно поэтому христианство и коммунизм абсолютно несовместимы.
Третий принцип касается личности, которая в коммунистическом обществе тонет в коллективе. Вне свободы человек, у которого отнята обязанность быть в ответе за то, что вокруг него происходит, действительно, перестает быть личностью, ему настойчиво предлагается не выделяться из коллектива и показывается при этом, что происходит с тем, кто выделяется, к примеру, с А.Тарковским, И.Бродским и т.д. При председателе Мао всех одевали в одинаковые робы, при Зюганове этого делать не будут, но все же посоветуют "не высовываться". В сущности, именно это уже сейчас советует нам коммунистическая пресса. Поиски врагов уже начались и ведутся вполне успешно, осталось только прийти к власти, чтобы к врагам этим применить соответствующие меры. Тем более, что никакой надежды на то, что положение в экономике и уровень жизни можно быстро улучшить, нет, поэтому придется зарабатывать авторитет у населения успешной борьбой с врагами.
Что именно произойдет в этом день? Зюганов, если победит, начнет демонтаж того государственного строя, который сложился за последние годы, и восстановление советской власти. Правда, он говорит, что не тронет собственников, за исключением тех, кто завладел своей собственностью незаконно, но одновременно разрабатывает теорию смены общественного строя конституционным путем - на эту тему он собирался делать доклад в Петербурге на научной конференции, куда не только он, но и я был приглашен с докладом, но не попал, так как это было в день Вознесения Господня. Его приход к власти - это, без сомнения, обеспечит возвращение к тем принципам в жизни общества, о которых сказано выше.
Если к власти придет Ельцин, то ситуация останется такой, какова она сейчас, и это будет означать только, что нам дан тайм-аут на пять лет. Это будет хорошо для всех, прежде всего для о. А.Шаргунова, который перестанет призывать к изданию новых законов и к использованию других силовых методов в православии и просто займется пастырскими трудами, за которые его так ценила его духовная дочь Анастасия Ивановна Цветаева.
За эти годы будет необходимо вырастить реальных кандидатов на президентский пост, которых сегодня, увы, нет. Явлинский не потому не набирает, а, наоборот, теряет сторонников, что люди у нас глупые, и не в силу того, что все за Ельцина, а просто из-за того, что он слаб как кандидат на такую должность. Экономист, который утверждает, что деньги для выплат пенсионерам он найдет, сократив чиновничий аппарат, выглядит смешно, ибо чиновников тысячи, а пенсионеров миллионы; фигурально выражаясь, накормить обедом одного чиновника тысячу пенсионеров невозможно, а Явлинский предлагает именно это. Вся надежда на ближайшие пять лет. За эти годы мы просто обязаны вырастить новое поколение политиков, которые были бы свободны от коммунистической идеологии и от личных амбиций, ответственны и образованны, в противном случае нас, действительно, ждет беда и национальная катастрофа. Необходимо понять нам и то, почему Петербург не прислушался к мнению Д.С.Лихачева (казалось бы, ясно, что его надо слушаться!) и выбрал в мэры господина Яковлева, поддержанного коммунистами и вообще городской номенклатурой.
Задача старших поколений (от 70 до 40 лет) в течение пяти ближайших лет способствовать свободному росту тех, кто будет призван к управлению государством в 2000 году. Пусть эти люди не будут православными христианами в смысле их личного исповедания. Главное не в этом, а в том, чтобы они впитали в себя идеал христианской свободы, стали по-настоящему культурными и в силу этого открытыми к добру людьми. Наша задача заключается в том, чтобы не упустить сегодняшнюю молодежь, не сломать ее силовыми методами, в том числе заставляя верить в Бога, укоряя в неверии и т.д., а показать ей, что нет большей свободы, чем та, которую открывает нам Христос. Будет страшно, если мы оттолкнем демократически настроенную молодежь от Церкви, а именно это успешно делает о. А.Шаргунов своим альянсом с Зюгановым, который вызывает у всех, а особенно у молодых людей, уже практически полностью свободных от коммунистической идеологии, закономерное отвращение.
НАШ ОТЕЦ АЛЕКСАНДР (Опыт благодарения)
Было это несколько лет назад. Плыл корабль по древнему Эгейскому морю. Курс держал на Святую землю. Сотни православных паломников, десятки клириков на борту. Одно на всех радостное ожидание. Длинные досуги заполняли доклады священнослужителей. Наставляли нас, готовили к Встрече. После доклада совершенно незнакомого мне протоиерея Александра Шаргунова я подошел к нему и попросил принять меня в свои чада.
Тут придется для начала сказать несколько слов о себе. Видит Бог, не из ячества, а чтобы читатель смог моими глазами (а как еще?) увидеть отца Александра.
Я, многогрешный, принадлежу к людям, весь свой век промаявшимся около церковных стен. Случай, распространенный в послевоенном поколении, в гуманитарной и писательской среде. Крещеные по рождении, походившие с бабушками в церковь в раннем детстве, увлекавшиеся русской религиозной философией во студентах, излазившие с рюкзаками и самые отдаленные, запущенные в ту пору монастыри, мы считали себя православными. В церковь - по праздникам - заглядывали, женясь - венчались, детей крестили. Не делали только главного - не причащались.
Ущербность, отъединенность свою переживали, временами - остро. Воцерковиться порывались, но легко приходили в смущение от любой ерунды. То архимандрит в Лавре встретит грозным рыком ("А зачем вам Библия? Для науки?!"), то старушки в церкви обшикают ("Не той стороной ставите свечку!"). Прослышав про "интеллигентного" отца Всеволода Шпилера, ринулись было в Кузнецы. Да натолкнулись там на весь московский бомонд - а всякая тусовочность нам и тогда претила.
Потом пошли слухи, что все священники должны докладывать о своих прихожанах в КГБ. Э-э, сказали мы…
Потом церковь вдруг вошла в моду - опять, стало быть, не про нас. Не позировать же рядом с начальством.
Наконец проняло, осознали: все эти мелкие, глупые, трусливые резоны -от недостатка веры.
Стали оглядываться в поисках "своего" Посредника. Оказалось: легче невесту найти в зрелом возрасте. К кому ни примеришься - все что-то не то.
Опять глупость, понимаю. Любой батюшка гож, раз рукоположен. Но ведь я не о том, что должно, пишу, а о том, что есть.
Так бы и длилась мука колебаний, страшно сказать, до сих пор, если б не та встреча с отцом Александром. Да еще где встреча - по сути, у Гроба Господня.
Первое, что при виде его подумалось: подлинность, призванность, правда. Так батюшку не сыграешь. Еще промелькнуло: Достоевский, Суриков, Россия девятнадцатого века. Та Россия, которую мы вовсе не потеряли, раз носим ее в душе.
(А были у нас, чего греха таить, и такие докладчики - с "эстрадным" уклоном).
И линию отец Александр вел, как я быстро уверился, самую правильную. Вообще-то вроде бы не нам, грешным мирянам, об этом судить. Но ведь и мы не бессмысленное стадо. Что-то признаем или оправдываем лишь умом, а к чему-то клонимся сердцем. Восхищаемся, к примеру, огненной рачительностью Иосифа Волоцкого, но душой-то льнем к Нилу Сорскому. Хотя оба святые. И так на всем протяжении истории Церкви вплоть до наших дней.
Разумеется, мы почитаем любых иерархов Православной Церкви. Но и горько недоумеваем, подчас наблюдая, как они челомкаются с губителями России.
Так - головой - оправдываем мы сергианство. Но сердцем-то с теми, кто анафемствовал главного беса, все еще возлежащего на главной площади страны (или зависшего над ней).
От слов отца Александра веяло не просто надеждой - уверенностью, что вот он челомкаться с бесами не станет. Чем бы ни искушали. Потому что несет свой крест по Писанию - неложно.
Как нуждаемся мы ныне в таких твердынях. Мы, русские люди, захлестнутые отчаянием, разбросанные по островкам надежды, как зайцы по кочкам во время ненастного половодья.
Все это в одночасье открылось мне - ясно, что не по моей духовной зоркости, а по высшему вразумлению. Смилостивился Господь. И я даже не удивился, когда позже узнал, что в свое время и Анастасия Ивановна Цветаева, с духовным опытом не чета моему, также выбрала в духовники отца Александра.
Сразу по возвращении в Москву, на Вознесение, я принес ему в храм святителя Николая в Пыжах свою первую исповедь. Нет, я никого не убивал, не предавал, не пожелал даже зла ни единому человеку. Но я прожил обычную жизнь советского интеллигента - и батюшка содрогнулся. В его раненом голосе мне почудились слезы. "Если смотреть на вещи реально, то одной ногой вы уже горите. Предстоит до крови, по апостолу Павлу, драться за свою душу". Я, романтик, потребовал епитимьи. Батюшка покачал головой: "Постепенность и постоянство - вот подвиг".
Что-то не припомню, чтобы со мной так когда-нибудь говорили - с таким участием и без прикрас. Вот уж поистине: "И нам сочувствие дается, как нам дается благодать…"
С тех пор, вот уже четвертый год, исхаживаю дорогу к храму - стрельцами XYII века возведенному при начале Ордынской дороги. Белоснежное нарышкинское диво с некогда самой звонкой на Москве колокольней, а ныне лучшим на Москве хором. Меж баженовским ампиром Скорбященской церкви, где прежде много лет служил отец Александр и щусевским модерном Марфо-Мариинской обители преподобномученицы Великой княгини Елизаветы Феодоровны, о которой он первым поведал в нашей печати.
Интеллигенции в храме святителя Николая в Пыжах собирается куда более среднего. Естественно. Только облегчение ли это для батюшки-интеллектуала? Какое там! Ведь сия среда, как известно, гнездилище пороков самых утесненных: от гордыни до блуда. Обладательница проявлений самых непрямых, жестов самых изломанных - из-за вечного огляда на себя самое и всяческой ненатуральности.
А сколь многие ходят на исповедь как на прием к психоаналитику.
И как же батюшка терпелив к нашей мути, как внятлив и чуток. Лишь иногда вспыхнет иронией, словно бы волчий зырк: тут Россия гибнет аки Содом, а вы в чем барахтаетесь, греховодники…
Кто-то меткий (Цветаева? Хлебников?) заметил, что Пастернак похож разом на араба и его лошадь. Если так (строить образ), то отец Александр похож на Ивана-Царевича и его волка.
Светел, легок, пригож в добродушии как царственный русский наследник. Но и, правда, зачуяв чужое, может волком зыркнуть из-под костистых углубий.
Таким, видимо, и должен быть пастырь: "Мир всем…" и - "Не мир, но меч…"
В первый же свой день в храме я обрел книгу батюшки "Проповеди и выступления". Надо сказать, что о проповедях (Лютера и Мюнцера) я когда-то писал курсовую. И с тех пор пристрастен к жанру. Открыл книгу с большими ожиданиями - и насколько же в них не обманулся! По скрытой, нутряной духоемкости слова эти проповеди вполне встают в ряд творений таких преславных пастырей нашего века, как Иоанн Кронштадтский, Алексей Мечев, Валентин Свенцицкий, Иоанн Санкт-Петербургский и Ладожский. А по литературным достоинствам я просто не смог припомнить им равных. Удивительно ладная проза - с ритмом легкого дыхания, с завораживающей точностью неброских, но незаемных слов, с исконно русской задушевностью тона. Проза поэта!
Так оно и оказалось. Однажды на палубе волжского теплохода один известный поэт прочитал мне наизусть вереницу дивных стихов - как выяснилось, нашего отца Александра. В молодости, по окончании иняза, он был профессиональный поэт-переводчик, выпустил немало переводных книг - еще до того, как недреманный КГБ запретил выход собственной книги. Нет сомнений, он обрел бы немалую известность и на ниве словесности.
Но раздался зов иного, высшего призвания. Процветающий поэт-переводчик пришел в Церковь, поступил в семинарию. И вдруг засомневался: а не мутны ли источники поэтического вдохновения? Кто насылает эти вещие грезы? И где витает подхваченная ими душа? Уж не в запретных ли христианину дебрях и кущах? Или как это сказано в стихотворении-признании "Поэт" английского романтика Китса, переведенном самим же Александром Шаргуновым:
Всей тяжести земной наперекор
Душа летает на крыле ужасном
И с будущим ведет - ей неподвластным -
Таинственный запретный разговор.
Эта тема - сомневающегося прозрения и покаяния так знакома нам по мукам позднего Гоголя, позднего Толстого. Просто отцу Александру оно открылось не в конце, а в самом начале творческого пути.
Ясно, что не случайно. Признаки особой мистической чуткости он обнаружил с самой ранней поры. Когда двухлетним мальчиком, в сорок третьем году, в один какой-то день вдруг стал кричать: "Папа погиб! Папа погиб!" - и что с ним ни делали, не унимался. Через несколько недель пришла похоронка - его отец погиб именно в тот день и час. Пуля прострелила нагрудный карман, в котором хранилась фотография сына.
В отказе отца Александра от поэзии мне видится ключ к пониманию его личности. Вот человек редчайшей цельности в наш век отчуждения - раздвоенности, виляния, разлада слов и дел.
"Он призванный. Будет первым мучеником во время гонений, - сказала о нем известная монахиня. - Мучеником правды".
Я долго думал, как бы назвать духовный тип отца Александра. И не нашел ничего, кроме русского реализма. То есть реализма - по Достоевскому - "в высшем смысле". Того, которому начало положил святой Александр Невский: "Не в силе Бог, а в правде". Реализма духовно укорененного, трезвенного, ясновидящего, пророческого, неподкупного. При котором сделки с совестью невозможны. Который не слукавит: "Богородица не велит".
Этот единый реализм пронизывает, как мне представляется, все пласты мировидения отца Александра - его богословие, философию, метафизику истории, политические воззрения.
Как отрадно нам, прихожанам, чадам, читателям, слушателям отца Александра, соприкасаться с этой четкой определенностью, выверенностью взаимосвязанных суждений.
В богословии это надежное кормило святоотческого фундаментализма, позволяющего не соблазняться новомодными прикровениями софиологии.
В философии - традиционное русское всеединство, дающее точную меру разноуровневых вещей.
В метафизике истории - реальное осознание роли Удерживающего, отодвигающего апокалиптические катастрофы.
В политике - не менее ясное понимание того, кто и зачем размахивает жупелом почившего коммунизма, в то время как на его месте давно воцарилось куда более мощное, изощренное Зло.
Ни одно явление тут не разрозненно, не случайно - так что, к примеру, за самодовольными рожицами Гайдара с Чубайсом так явственно проглядывает хрестоматийный и древний инфернальный испод.
Быть христианином в наши дни, учит отец Александр, значит собрать в душе своей мужество, едва ли не равное святости. Такой мощи ныне натиск повсеместного разбожествления - "конца истории", как модно говорить на Западе. Истории, растворяющейся в потреблении самых примитивных удовольствий и благ.
Сейчас вопрос состоит не в том, говорит отец Александр, существует ли Бог - тут нет сомнений и у бесов. Вопрос в том, существует ли человек. Есть ли еще кому внимать голосу Бога?
Этим последним храбрецам уже не спастись келейно или в приходе. Духовная брань последних времен требует всего человека.
И в этом дело отца Александра не расходится с его словом. Его жизнь - пример редкого в наши дни подвижничества. Иной раз просто не верится, что столько дел может вместить один день одного человека. Богослужения, требы, чада в храме и на дому, выступления по "Радонежу" или в "Русском Доме". Подготовка новых проповедей и докладов. Лекции в духовной академии и семинарии. Поездки к загородным прихожанам и в монастыри. Регулярная работа над новыми выпусками "Антихриста в Москве" и "Царственных мучеников". Многочисленные акции общественного комитета "За нравственное возрождение Отечества", который протоиерей Александр Шаргунов возглавляет, опираясь там на патриотическую общественность во главе с писателем Валентином Распутиным. Митинги и манифестации - против утверждающего растление закона о порнографии, против захлестнувшей Москву порнорекламы, против показа миллионам телезрителей кощунственного антихристианского фильма Скорцезе… Дон-Кихот? Сизиф? Да нет - человек, всерьез исповедующий Христа. Русский пастырь конца ХХ века.
Как реалист в высшем смысле отец Александр не мог не сосредоточить на основных, ключевых темах, от которых зависит нравственное Возрождение, а стало быть, и существование нашего Отечества.
Эти темы связывают воедино прошлое и будущее России. Судьба России - это судьба православия, а стало быть, и всего мира. 17-й год, Чернобыль, 93-й год, нынешняя пропаганда насилия и разврата, торговля органами людей, натиск на Православие иноверческих и оккультных сил - вот вехи Апокалипсиса в России ХХ века, где в смертельной схватке сошлись тайна жизни и тайна беззакония. Отец Александр многое сделал для любовной реставрации того прошлого, которое нам нужно извлечь из обломков и очистить, чтобы строить надежное будущее. Он, в частности, собирает сведения о чудесах царственных мучеников, необходимые для их канонизации. В особенности о государе Николае Александровиче, который "пал жертвой противостояния самой главной ереси человечества - ереси хилиазма" и который "был дан, чтобы явить образец православного Государя на все времена, чтобы показать, чего мы лишаемся, теряя православную монархию".
А будущее России - это, конечно, дети. Они же в наших условиях, когда и весь-то народ старательно подталкивается правителями к тяжкому греху уныния, "все более лишаются возможности выбрать добро".
И, разумеется, отец Александр остро и споро реагирует на политические события наших дней, умея разгадать их глубинное, судьбоносное значение для России. Взять хоть выборы, например, от которых так много зависит и от которых у многих кругом идет голова. Русский человек ныне - с безменом в руках не только у придорожья. Он и голосует, примериваясь, где зло поменьше. Ах, как всем нам хотелось бы правителя православного, совестливого, мудрого. Но не будем предаваться мечтаниям, предупреждает реалист отец Александр, давайте выберем по крайней мере того, кто остановит дальнейшее сползание страны в Содом и Гоморру, кто защитит то, без чего нет России, - Православие.
Сколько русских людей нуждается во вразумлении сейчас, когда нами правят продукты распада коммунистического режима, коими и мы сами заражены. И какая нужда во вразумителях! И какое счастье, что не переводятся они в Церкви, -утратили мы владыку Иоанна, но во весь рост поднялся отец Александр.
Конечно, в малом очерке весь размах его деятельности не объять. Но об одной щемящей частности мне непременно хотелось бы упомянуть. Как проникновенно написал наш батюшка об одном из самых славных своих чад - об Анастасии Ивановне Цветаевой! Как, должно быть, рада она такому светлому поминовению.
Милая Анастасия Ивановна! Помните, как бывало в Голицыне, - сидим мы с Борей Бондаренко за шахматами или с Борей Василевским за футболом по телевизору, а вы, легко вспорхнув - на десятом десятке! - на второй этаж, ласково нас обличаете: "На что изводите время, православные? Жизнь так коротка!"
А потом засобираетесь, заторопитесь вдруг в Москву на денек, другой: "Хочу повидать моего отца Александра!"
Как я рад сказать вам: теперь он и мой отец.
Юрий Иванович Архипов
Александр Иванович Шаргунов (31 декабря , посёлок Труд №4 , Нагорский район , Кировская область) - священнослужитель Русской православной церкви , митрофорный протоиерей , настоятель московского Храма святителя Николая в Пыжах , глава Комитета «За нравственное возрождение Отечества». Отец писателя Сергея Шаргунова .
Биография
С 1974 года по 1976 год прислуживал в московском храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне . Именно в период пономарства в этом храме, настоятелем которого был протоиерей Николай Ситников, Александр Шаргунов окончательно определил свой дальнейший путь.
В 1976 году, сдав экзамены за 1-й и 2-й классы, был принят в 3-й класс Московской духовной семинарии . По окончании 3-го класса сдал экзамены за 4-й класс и был принят на 1-й курс академии в 1977 году.
27 марта 1977 года был рукоположён в сан диакона , а 21 мая того же года и в сан священника .
В 1978 года под давлением жизненных обстоятельств, прежде всего пастырского служения, перевёлся на заочное обучение. Служил в храме во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» на Большой Ордынке .
С 1 сентября 1989 года - преподаватель Московской духовной академии и семинарии. В эти годы он преподаёт Священное Писание и одновременно занимается активной общественной деятельностью.
1 февраля 1992 года уволен из МДАиС «в связи с пастырским служением». Однако после освобождения от должности ректора епископа Александра (Тимофеева) 1 сентября 1992 года восстановлен в должности преподавателя Священного Писания Нового Завета в Московской духовной академии и семинарии.
Отец Александр регулярно выступал с проповедями на православном радио «Радонеж» , в журнале «Русский Дом» отвечает на письма читателей, является составителем шести сборников «Чудеса Царственных Мучеников», автором многочисленных книг.
Награды
- Орден преподобного Сергия Радонежского III степени (1987)
- Орден святителя Макария Московского III степени (2010)
Напишите отзыв о статье "Шаргунов, Александр Иванович"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Шаргунов, Александр Иванович
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
15 Апреля 2016 Марат Гайнуллин Фото: Вячеслав Шишкоедов
В свое время большой челябинский поэт Михаил Львов назвал известного челябинского педагога Максима Клайна «человеком фантастической биографии». Смею дерзнуть: этот роскошный эпитет в известной мере применим и к нашему герою.
Уроки Шаргунова
Челябинск для меня город совершенно не безразличный, - признается Сергей Шаргунов. - Дорогой, можно сказать, родной город! Я здесь уже раз 20 бывал.
Во-первых, неоднократно проводил уроки в 31-м лицее, где есть замечательная литературная гостиная, которую организовал сам директор Александр Попов, которого мы со своими друзьями-писателями в свое время отстаивали. Кстати, по моим стопам сюда стали приезжать и другие писатели: Захар Прилепин, ректор Литинститута Алексей Варламов. Надо отдать должное педагогам этого лицея, сумевшим удивительным образом заинтересовать тех, кто, казалось бы, пришел учиться физике и математике, одновременно - литературой и историей.
Приходилось мне выступать и в Челябинском госуниверситете. Студенты разнообразны. Каждый раз я стараюсь заинтересовать журналистским делом. Не все остаются в деле. Например, на моем курсе совсем немногие пошли в журналистику.
Многие ребята, из тех, кому я преподавал, старшеклассники и студенты, - потом присылали мне свои произведения. Потом эти тексты выходили на сайте «Свободная пресса», который входит в десятку самых читаемых и популярных интернет-ресурсов.
В Челябинске живет очень интересный поэт и драматург Константин Рубинский, с семьей которого дружат мои родители. Я тоже очень хорошо знал Анастасию Ивановну Цветаеву - она‑то как раз и познакомила Рубинских с моими родителями. Мой папа работал в свое время в «Еманжелинском рабочем».
Мне приходилось быть и на ЧТЗ, общаться с рабочими. На заводе раньше была замечательная поэтическая студия, точнее литобъединение, носившее имя Михаила Львова.
Когда мой дедушка Иван Иванович Шаргунов погиб на фронте, бабушка переехала в Еткуль. Здесь у меня живет очень много родни. Мой дядя Коля работает на ЧТЗ. Мои родные живут и в Челябинске, и в Еманжелинске, и в Копейске. Бываю у них…
Семейный альбом
Его генеалогическое древо - маленькая энциклопедия, состоящая из великих людей России. Отец - Александр Иванович Шаргунов, настоятель московского храма Святителя Николая, глава комитета «За нравственное возрождение Отечества».
Мать Сергея Шаргунова, Анна Анатольевна Шаргунова, родилась в Москве, в «писательском» доме - знаменитом доме 17 в Лаврушинском переулке. Литератор, художник, отреставрированные ею иконы есть в московских храмах. Ее отец - писатель Борис Левин, в 1940 году погибший на советско-финской войне. Дальше - еще интереснее! Ее мать, писательница Валерия Герасимова, была первой женой Александра Фадеева. Она же приходилась двоюродной сестрой кинорежиссеру Сергею Герасимову. В свою очередь, ее сестра Марианна, работавшая сотрудницей ЧК, была первой женой писателя Юрия Либединского. Человек с трагической судьбой: Марианна была репрессирована, покончила с собой.
И вот еще одно замечательное родство! Бабушка Сергея приходится племянницей легендарному русскому арктическому исследователю Владимиру Русанову - того самого, что стал прототипом капитана Татаринова из знаменитой книги Вениамина Каверина «Два капитана».
«Символ веры»
Приехал в Челябинск как член жюри кинофестиваля «Человек труда». Это тема для меня непраздная. Она касается и моего отца. Он, кстати, был суворовцем как сын погибшего воина. Недаром в произведении «Сын полка» Валентина Катаева главный герой - Пастушок - становится суворовцем. Он идет по лестнице, и его встречает генералиссимус.
У вас здесь жила замечательная поэтесса Людмила Татьяничева. Мой папа, будучи молодым поэтом, тоже общался здесь, в этой орбите.
Отсюда и Сергей Аполлинариевич Герасимов. Это мой двоюродный дедушка. Мне повезло быть с ним знакомым. Прекрасно помню, как незадолго до его смерти меня привезли к нему домой. Он читал наизусть «Символ веры». Человек очень интересной судьбы, сделавший себя сам.
Семью захлестнула Гражданская война. Здесь, в Кундравах, находится его музей. Его никогда не отпускала эта родная земля - он всю жизнь интересовался Челябинской областью.
- В какой мере все эти ярчайшие люди в вашей биографии повлияли на вас?
Конечно, все это повлияло и все это очень важно - и сама среда, и взросление в семье священника.
Писать я начал раньше, чем читать. В четыре года я брал в руки книги и перерисовывал буквы и слова. Ну а когда уже исполнилось 19 лет, отнес свои первые рассказы в журнал «Новый мир». К моему удивлению, они прошли эту невероятную толщу, что меня очень сильно мотивировало.
Очень часто спорят о противоречиях между журналистикой и литературой. Я не верю в это противоречие. Мне кажется, что одно дополняет другое. Журналистика - это своего рода литература, опрокинутая в актуальность. Без этого важнейшего, человеческого опыта, полного состраданий, расследований, стремления вникнуть в боль другого, мне сложно представить литературу. Поэтому, может быть, отсюда и эти поездки. Я часто бываю в Донбассе. Знаю, что многие челябинцы бывают там и с гуманитарной помощью приезжали на выручку ополченцам.
Журналисты - это спасатели
Одна из трагедий отечественной журналистики - пропажа жанра под названием очерк, пропажа нормальных журналистских расследований. Самое страшное, что само общество становится к этим расследованиям равнодушным. А иногда просто раздражительным. Пропадает способность создать портрет человека, его слепок, увидеть его с разных сторон.
Сайт, где я главный редактор, - это, разумеется, не набор блогов и не тролли из «Твиттера». Это редакция - со штатом, с летучками, это серьезная журналистика! В этом смысле и в Интернете вполне может существовать нормальная, качественная журналистика.
Однако зачастую люди вообще не понимают, в чем смысл журналистики. Кроме информирования, которое зачастую бывает весьма тенденциозным, потому что взгляд на любое событие подразумевает набор из бесчисленного количества ракурсов, необходимо еще спасение, спасательство. Мне кажется, что многие журналисты - это спасатели.
В свое время я работал в отделе расследований у Юрия Щекочихина. И сама идея приходить на выручку, рассказывать о бедах людей, когда можно сочетать рассказ о несправедливости с отчетом о том, а что ты, собственно, сделал для того, кто к тебе обратился за помощью. Как раз вот этого‑то и становится все меньше и меньше. И вот это‑то и грустно…
- Вы верующий человек?
Да. Но я не из тех, кто позирует перед иконой. У нас очень многие любят бахвалиться показной религиозностью, при этом не имея даже элементарных представлений о ценностях религии и не в состоянии отличить воскресения от вознесения. Конечно же, я воспитан в религиозной среде. Кроме того, я считаю, что нельзя выпячивать веру, это глубоко личное. Да, я очень хорошо знаю церковно-славянский, богословские тексты.
- Ваш отец хотел видеть именно такого сына, какой вы сейчас?
Думаю, да. Он помогает воспитывать моего десятилетнего сына Ивана. Я часто привожу его к деду.
- Он проявляет интерес к писательству?
Это удивительно, но да. Конечно, все дети сегодня тонут во всех этих гаджетах, в камнедробилках Интернета и прочих увлечениях века. Но вот совсем недавно в свой день рождения Иван прочитал мне написанную им 15-страничную историю Куликовской битвы - его личный взгляд на это сражение. Причем эта тема ему оказалась дико интересна! И там у него в тексте приводились даже стихи Блока из цикла «На поле Куликовом». И мне это было очень приятно.
Я надеюсь Ваню привезти сюда. Ему было бы хорошо прикоснуться к Челябинску, побывать на земле предков. Это очень важно!
В поисках талантов
- Кого бы из современных писателей выделили как ориентиры?
Прежде всего Захара Прилепина, Алексея Иванова из Перми. Есть интересный писатель Михаил Тарковский, внук поэта Арсения Тарковского и племянник режиссера Андрея Тарковского. Он бежал из Москвы, скрылся в тайге, стал профессиональным охотником. У него есть замечательные сибирские повести, например, «Енисей, отпусти!». Можно назвать еще Юрия Полякова. А есть еще замечательная уральская писательница Ольга Славникова, лауреат премии «Русский Букер».
Вообще, как мне кажется, в стране каждый год выходят минимум пять-семь интересных произведений: я стараюсь все это обязательно прочитать.
- Мейнстрим современной литературы вас не заставляет писать с оглядкой?
Нисколько! Я пытаюсь оставаться верным себе. Видите ли, в людях есть одно очень важное качество - искренне, по-детски, открыто радоваться чужому таланту. Это как раз то, что умел герой моей выходящей книги Валентин Катаев. Он был баснословно одаренный человек, первоклассный стилист! При этом умел любоваться талантом других. И больше того - привлекать других талантливых людей в пространство литературы.
Кстати, в мае выйдет моя новая книга о Валентине Катаеве. Как это ни удивительно, но до сих пор не выходило ни одной серьезной, полноценной биографии Катаева. Мне удалось выйти на уникальные архивы. Письма Зощенко, Мандельштама, Олеши… Как вышел на него? Да это мой любимый писатель! Он замечателен как прозаик, как стилист - все искрометно и празднично, захватывает и кружит голову.
Знаете, литература ведь пишется не главами и даже не абзацами, а строчками, предложениями. Вот сверкнет какой‑то образ, какая‑то метафора - а уж когда все это сцепляется, то тогда и получается нечто волшебное! Вот это и радует. А талантливые люди есть. И они есть здесь, в Челябинске!
Досье «ЮП»Сергей Шаргунов - российский писатель, журналист, общественный деятель. Главный редактор сайта «Свободная пресса». Член Общества русской словесности и Патриаршего совета по культуре. Дважды финалист премии «Национальный бестселлер». Книги Шаргунова переведены на итальянский, английский и французский языки.