31 октября. Киев. ПРОТОИНФО — Известный украинский священник, стоявший в январе на Грушевского между митингующими и «беркутовцами», раскритиковал в своем Фейсбуке заявления протоиерея Георгия Коваленко, сделанные в его блоге на ТСН.
Служба ПРОТОИНФО уже о скандальной публикации руководителя Синодального просветительского отдела УПЦ, которую священник Коваленко допустил в своем новом блоге на сайте «Телевизионной службы новостей» телеканала «1+1», принадлежащего олигарху Игорю Коломойскому.
На страницах своего Фейсбука ему ответил настоятель храма святых апостолов Петра и Павла, что на Нивках города Киева. Тот самый архимандрит Алипий (Светличный), который один из немногих священников и монахов встал на киевской улице Грушевского между митингующими и бойцами «Беркута». Таким образом православные христиане дежурили несколько дней, подменяя друг друга, чтобы не допустить кровопролития.
Отец Алипий посетовал, что ему горько от того, что подобное в блоге написал священник, которого он много лет уважал и любил. И теперь архимандрит не знает как себя вести при встрече с этим человеком, который оскорбил его Церковь.
««На майдане была Украинская Православная Церковь»? — ЛОЖЬ!!! Церковь была со Христом! Она была в храмах Божиих», — восклицает отец Алипий. — «Церковь не устраивала оргии на этом торжище пустословия! Украинская Православная Церковь не является Церковью народа Украины — она Церковь народа Божьего в Украине! Не надо делать столь крутой политический замес только, чтобы оправдать свою политическую религиозность!»
На слова протоиерея Георгия, который обвинил Московский Патриархат в «совковости», архимандрит Алипий заметил что именно от купели Русской Православной Церкови родился этот неблагодарный священник. Автор поста в Фейсбуке засвидетельствовал, что Церковь, от которой протоиерей отрекается — объединяет единой Евхаристической Чашей Украину, Белоруссию, Эстонию, Молдавию, Латвию, Литву, Казахстан, Японию, Китай и другие государства.
«Это Советский Союз? Какой глоток из ада надо сделать, чтобы потом излить столько яда?» — удивляется архимандрит. — «И чем этот иерей теперь отличается от невзоровых и подобных им? Я хотел бы вновь Причащаться из единой Чаши с этим священником. Но не сегодня. Потому что его слова слишком инфернального происхождения, чтобы мне позволить заявить о Евхаристическом единстве с ним».
Священник Украинской православной церкви рассказал, чем вызван конфликт с Константинопольской патриархией
«Ну зачем, в конце концов, спорить? Неужели не все равно, какой патриархат или какая Церковь? Был Московский, теперь — Константинопольский, потом будет Киевский…»
Вопрос не праздный. Зачем вообще выступать против чего-то или защищать что-то?
Так многие удивляются и святому Предтече Иоанну.
Сидел бы себе на Иордане. Проповедовал, анахоретствовал, крестил бы… Чего он полез с обличениями царя? Зачем была ему эта политика?
Но дело в том, что там, где политика соприкоснулась с нравственными вопросами, человек такого авторитета, как Иоанн Креститель, не имел права молчать.
Ведь царь Антипа был предводителем религиозного народа, он стоял на вершине богоизбранного народа и служил, вольно-невольно, примером для тех, кого святой призывал к покаянию. Любой поступок царя становился тягостным соблазном или возвышенным примером, вдохновляющим на подвиг. Нужен был голос совести!
Нравственно-моральное преступление царя заставило Предтечу возвысить свой голос. И он оказался за решеткой в тюрьме.
Царь пользуется близостью присутствия праведника для продолжительных с ним бесед.
Возможно, что они бы привели к изменению жизни Ирода Антипы, если бы не развратный танец юной девицы — его племянницы во время попойки и пьяное бахвальство перед гостями…
Итак, стоило ли Иоанну Предтече обличать царя, стоило ли, как теперь жаргонно выражаются, «подписываться» тогда, когда Ирод был неправ, когда лично грешил?
Почему теперь мы не имеем права молчать о грехе патриарха Константинопольского против Христовой Церкви? Зачем эта принципиальность вплоть до гонений?
Неужели не проще закрыть глаза и согласиться, что с патриархом Константинопольским тоже можно спастись? Важна ведь любовь!
Можно со всем согласиться. Но в том-то и проблема, что, по словам апостола Павла, любовь «не бесчинна». И если это бесчиние навязывается под вывеской любви — это сугубое преступление! Против самой Любви!
Церковь веками разрабатывала каноны, как удерживающий порядок жизни церковного организма в норме и порядке. И единое нарушение канона бывает болезненным от любого христианина. Но особенной, смертельной раной становится тогда, когда это делает предстоятель Церкви и ему в этом разбое способствуют те, кто призван блюсти Церковь, —архиереи!
Власть, богатство и политика уничтожают Христианство в каждом, кто прилепляется этой грязи. Константинопольский Патриархат нынче пал. И быть с ним — быть в его преступлении против Церкви и Любви.
Я не могу на это согласиться. Я — грешник. Но масштабы прегрешения Константинопольского Синода меня просто пугают.
Оттого я остаюсь с Церковью гонимой, но стоящей на верной позиции, на позиции Истинной Церкви. И этим я счастлив.
Потому что в этой Церкви остаются только верные Христу. И я с благоговением взираю на нынешних святых архиереев и священников, на мирян Украинской Православной Церкви, созидающих полноту святости своей верностью. И прошу их не отвергать меня, грешного.
Свидетели величия?
«...мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение. И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе. И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших...» (2- е Соборное Послание апостола Петра)
Когда
апостол Петр пишет о том, что Ученики Господни были очевидцами Его
величия, невольно восклицаешь: «Когда? Когда это было ВЕЛИЧИЕ
Спасителя?»
Рождество - в уединенной пещере. Крещение - при едином
свидетеле, Крестителе. Распятие на Голгофе - среди поругания.
Воскресение - никому не видимо. Вознесение - в окружении небольшого
числа Его последователей. Когда ОНИ были свидетелями Его величия?
Да и сами Ученики как-то вели себя в отношении Господа просто и даже дерзко. Но апостол пишет, что были очевидцами Его величия.
Хорошо, что поясняет тут же, напоминая известное по Евангелиям апостолов Матфея, Марка, и Луки событие Преображения Господня. И это всё ставит по своим местам. Однако и здесь требуются некоторые важные пояснения.
Для чего?
Сосредотачивая свое внимание на преобразившемся виде Спасителя - на Его обновившейся одежде, сделавшейся белее снега, на лике, сияющем необыкновенным светом, - мы теряем главное событие и его смысл. А о нем и говорит апостол Петр: «Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение».
«Велелепная слава», откуда донесся голос Отца, это то, что иудеи называют «Шхина» - средоточие святости и всякой благости. Шхина - это, собственно, благодать. В событии Преображения Господня она явлена невещественным облаком. Оттуда принесся голос Отца.
Отец наименовывает Иисуса - Своим Сыном возлюбленным. Для чего это делается?
Об этом позже. А теперь продолжим следить за концепцией Апостола.
Гора
Очень
интересным является упоминание Петром святой горы. Святой горой иудеи
считали прежде гору Сион, но потом Сион стало именем нарицательным для
всего Иерусалима.
Называлась так гора Мориа, но от времен Соломона
эта гора стала просто именоваться Храмом, и святость сооружения
превзошла значимость самой горы.
Осталась гора Елеон - Масличная гора на восток от Иерусалима. Она считалась святой. На ней помазывались на царство цари Иудеи, как бы перед лицом Иерусалима. Первоначально на этой горе росли ритуально чистые оливы для масла в храмовую менору (семисвечник). Потом, после возникновения кладбища на горе, которое стало продвигаться от Кидрона на север и вверх, этой чести удостоились особые оливковые рощи в Галилее, недалеко от нынешнего Назарета. Но гора продолжала именоваться «Святой горой». И в Мидрашской традиции (Мидраш - законническая книга евреев) этой горе упрочилось свойство подножия Престола Божьего.
Апостол Петр в Соборном послании замечает, что слышал слова Отца, когда были с Господом Иисусом на горе святой. Некоторые возразят: не могло событие Преображения произойти на Елеонской горе! И будут правы.
Поскольку евангелисты согласны в том, что преобразился Спаситель на горе между горой Ермон и городом Капернаум. И, как и апостол Петр, избегают именовать эту гору. В этом некая хитрость!
Помазанник
Дело в том, что само событие Преображения - это не просто изменение вида Христова, чтобы поразить Учеников. Это не просто проявление славы и могущества перед Распятием. Это - помазание на Царство.
И оно является самым важным событием перед приходом в Иерусалим и завершением обряда поставления на Царство схождением с горы Елеонской на белой ослице с осленком при ликовании иерусалимской толпы.
Итак на «святой
горе» Господь преображается в присутствии двух пророков - Моисея и Илии -
и при свидетельстве трех свидетелей - Учеников.
За шесть дней до
этого события при истоке Иордана в Кессарии Филипповой Иисус вопрошает
Своих учеников, за кого они Его принимают.
Это выглядит для читателя
Евангелия как самый обычный вопрос любопытного человека. Но для Христа
этот вопрос не простой. Он носит ритуальный характер. Так опрашивали
народ при избрании царя. И представитель народа - первосвященник или
старейшина синедриона - должен был в присутствии народа громко огласить,
что видят в нем своего царя.
«Он говорит им: а вы за кого почитаете
Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго.
Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что
не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Ев.
от Матфея гл. 16). И ответ Господа на слова Петра носит ритуальный
характер, утверждающий именем Бога, что он сказал истину.
Удивительно и продолжение речи Спасителя. Оно напоминает благодарное обещание царя придворному за его услугу царю: «...и Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». И это тоже из ритуала поставления на царство...
А потом Господь вдруг запрещает Свом ученикам говорить кому-либо, что Он Иисус Христос. Понятно, что ключевым является слово «Христос», именно оно запретно, именно его от имени Учеников огласил Петр. Но важно, что теперь оно в плотной привязке к имени Иисус: Иисус Христос. Христос, напоминаю, - Помазанник.
Неоспоримое право
И вот, на неименованной горе происходит Преображение. А где же, спросите вы, само Помазание на Царство?
Действительно,
читаем в Библии и знаем, что царей помазывают на царство священным
елеем - миро, которое было изготовлено по указанию Божию еще Моисеем и
Аароном. Так пророк Самуил помазал миро сначала Саула на царство, а
затем, когда Саул стал поступать вопреки Божьей воле, помазал тайно
Давида. Помазывались и другие цари иудейские.
Т.е. и от события Преображения, как от обряда поставления на Царство, мы тоже ждем ритуала помазания.
Но дело в том, что помазывались видимым помазанием на царство только те цари, которых право на царство оспаривалось! Так Давид помазывался, чтобы отнята была благодать помазания у Саула, Соломон был помазан потому, что на его престол претендовал Адония, Иосия - из-за Аталии, Иоахаз вынужден был помазываться из-за старшего на два года брата Иеахокима и т.д. Однако если не было претендентов на престол в силу прямого наследства, то только оглашали царем, переодевали в новые царские одежды и на белой ослице возвращали в Иерусалим царя для исполнения им Божьих Заповедей о своем народе. Т.е. царь должен был вести народ к спасению. Именно эти слова и кричали иудеи в Иерусалиме, приветствуя Господа с ветвями: «Осанна!». «Хошанна» - переводится как «спасение».
Других претендентов на Царство у Христа не было. Сам Отец огласил Его Своим Сыном для земных и Небесных обитателей. И об этих словах свидетельствует апостол Петр в своем Послании. Отец утвердил Его Своим Наследником. Помазание физическим миро больше не требуется - Он Христос!
Итак, в таинственном Преображении мы все становимся соучастниками, постфактум, удивительного действа поставления нам Царя в Вечность. И об этом Царстве Он нам говорит постоянно. Иногда намеками, притчами, а иногда и прямо, так что и уклониться от знания не получится. И нам открыто, что Царство Небесное внутри нас уже есть! И Он там теперь Царь. Он ведет нас ко спасению. И это мы должны кричать что есть мочи «Хошанна!», потому что мы видим, сколько усилий прикладывает наш Царь, чтобы ввести в Свое - наше Царство нас, народ Божий.
О чём умолчали апостолы?
А
теперь о «горе святой». Апостолы умолчали ее имя. И нам до сих пор
неведомо точно, на какой горе случилось Преображение, лишь позднее
Предание нашло подсказку в Псалтири: «Фавор и Ермон о имени Твоем
возрадуются». Догадавшись, что коль Господь опрашивал Своих учеников под
Ермоном и вышел оттуда в Галилею, чтобы следовать к Елеонской горе, что
над Иерусалимом, но не должен был пройти возрадовавшейся о имени
Господнем Фавора, что возвышается над Изреельской долиной.
Однако
Фавор для иудеев - не авторитетная гора. Она была отдана на поселение
левитам еще во времена Первого Храма. И потому там была заповедная роща
оливок для храмового семисвечника.
Таким образом благословение
ритуальной чистоты с Елеона незаметно для кичливых иудеев перешло на
тихий Фавор. И гора сделалась в глазах галилеян святой.
Но Апостолы
показывают, что Престоловосхождение Христа не ограничивается одной
горой. Ермон - место опрашивания. Фавор - место поставления на Престол.
Елеон - явление Царя народу. Это все - «святая гора».
Однако
завершилось все на Голгофе, где в изголовье Царя была прибита ничтожная
табличка «Иисус Назорей Царь Иудейский». Завершилось как свидетельство
исполнения пророчеств («...мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы
хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в
темном месте» - ап. Петр).
Но началась совершенно другая история:
«...начнет рассветать день и...взойдет утренняя звезда в сердцах
ваших...»(Второе Соборное послание ап. Петра). Этот рассветный день,
опираясь в земные точки, славы Господней простирается в Царство
Вечности. Туда, где фаворский свет - естественное состояние каждого
гражданина истинного Отечества Небесного. Быть его горячим патриотом, я
бы не побоялся сказать - «националистом», призваны мы все стать. Это
Царство, которое вручил на Фаворе Сыну Отец, и «Его же Царствию не будет
конца» (из Символа веры).
Архимандрит Алипий (Светличный)
(В оформлении статьи использованы фрагменты мозаичного изображения Преображения Господня VI века из базилики Преображения в монастыре св. Екатерины на горе Синай)
Архимандрит Алипий (Светличный)
Будучи совершенно не либералом, я против того вандализма, что случился в Питере, где некто в гневе воевал с лепниной в виде воображаемого Мефистофеля. Дело в том, что в 1910 году этот дом ни у кого не вызывал отторжения. Не было тех, кто бы в православной России срубил изображение демона. А знаете почему? Почитайте Мельникова-Печерского “В лесах”. Он еще тогда заметил, что не было ни единой избы, ни одной монашеской келии, где бы не было изображений бесов. Они массово печатались в типографиях, где печатались и иконы. У многих висели древние лубки старообрядческих времен. Бесами пугали детей и назидались монахи.
Вот фрагмент описания скитской келии Мельниковым-Печерским: “По стенам развешаны были картины в деревянных рамках, не отличавшиеся, впрочем, ни смыслом, ни изяществом. То были московские произведения, изображавшие апокалипсические деяния антихриста, видение святым Макарием беса в тыквах, распятие плоти во образе монаха с замком на устах, хождение Феодоры по мытарствам и другие сказания византийского склада. И на каждой картине непременно бес сидит… Ни одной, где бы не был намалеван хоть маленький чертенок…”
Демонов изображали на иконах, в церковных летописях. Любили и драконов и змей и прочих искусителей изображать. Людям важно было помнить, что их окружают не только духи добра. Таков был обычай. И сегодняшний взгляд на прошлое отношение не имеет мудрости. Что было, то должно остаться в памяти. Свое новое, благочестивое надо созидать. А не заниматься разрушением.
Посмотрите что делают исламисты! Они ведь разрушают капища древним идолам – бесам! Будем ли мы приветствовать эти разрушения? Мы, благодаря тому, что сохранились остатки древней языческой культуры, можем сегодня многое понимать из Священной истории, Святотеческой истории. Можем иллюстрировать их. Ведь в музеях и заповедниках хранится то, что сообщает нам о жизни и восприятии своего времени наших предков. Не все нам может нравиться, не все согласно нашему пониманию. Но это не мы устанавливали. Сооружали те, кому казалось, что это вполне целесообразно взгляду их времени.
Прекрасно помню как в Иерусалимском монастыре Св. Креста греческий архимандрит уничтожил древний фресковый автопортрет Шота Руставелли. Он по-своему был прав: Шота писал очень много не благочестивых произведений. Но почему никто не разрушает фрески в греческих храмах с изображениями Александра Македонского или Ахиллеса, Архимеда и других языческих ученых и философов? Они что, благочестивее грузинского послушника Шота?
В конце концов, ярым поклонникам чистоты городских стен придется разрушить все готические соборы с их гаргулиями!
Время уходит в память и дела людей во времени превращаются в памятники. Надо их просто уважать или считаться с ними- они есть. Потому не поддерживаю разрушения никаких исторических памятников. Они – памятники, а не противники. Они беззащитны.
А славу Богу будем воздвигать истинным христианством своих дел и поступков созидания. Добрых дел и благих созиданий!
«Общепринятую точку зрения о дохристианских истоках праздника критикует современный историк В. Я. Петрухин.
Происхождение названия
Дохристианское название праздника неизвестно. Название "Иван Купала” имеет народно-христианское происхождение и является славянским вариантом имени Иоанн Креститель, поскольку эпитет Иоанна переводится с греческого как "купатель, погружатель” (греч. βαπτιστής). Выбор именно глагола "купать” для перевода эпитета "креститель” был обусловлен и собственно славянскими представлениями: праслав. "kǫpati” обозначало ритуальное омовение, очищение, которое осуществлялось в открытых водоёмах.
Божество «Купала» впервые упоминается в поздней Густынской летописи (XVII век) и является плодом недоразумения: летописец, зная о "бесовских игрищах” на Ивана Купалу, принял название праздника за имя языческого бога. Впоследствии это недоразумение было повторено переписчиками, а затем и ранними исследователями славянской мифологии, в результате чего в славянском пантеоне появилось новое "божество”. "Бесовские” имена начали тиражироваться в русской позднесредневековой книжности как имена "богов” под влиянием польской историографии. На деле же Купала божеством никогда не являлся и мог появиться в народных представлениях лишь как фольклорная персонификация праздника, отразившаяся, к примеру, в песнях.
Церковь о народной обрядности
Празднование новомесячий возжиганием костров и прыжками через них осуждает ещё 65-е правило Трулльского собора (692 год), приводя в пример языческие обряды ветхозаветного царя Манассии. Феодор Вальсамон (XII век) в своём комментарии к этому правилу детально описывает празднование Рождества Иоанна Предтечи в Константинополе:
"Вечером 23-го июня месяца собирались на морских берегах и в некоторых домах мужчины и женщины и какую-нибудь первородную девицу убирали как невесту. Затем после пиршества и неистового плясания, после пения и криков, наливали в медный сосуд с узким горлом морскую воду и влагали туда некоторые вещи, принадлежащие каждому из них. Как скоро эта девица получала от сатаны силу давать ответы на вопросы, они с криком спрашивали о чём-нибудь добром или предвещающем несчастье, а девица, вынув из вложенных в сосуд вещей какую-нибудь наудачу попавшуюся, показывала. Принимая вещь, неразумный владелец ее тотчас же приобретал уверенность, что в будущем ему предстоит благополучие или неблагополучие. На следующий день с тимпанами и хорами выходили на морские берега, почерпали много морской воды и окропляли свои жилища. И эти неразумные люди делали не только это, но и во всю ночь жгли груды сена, скакали чрез них и демонскою силою ворожили, то есть гадали о счастье и несчастии и о другом. Свой путь туда и обратно, здание, в котором происходило волхование, с прилежащими к нему наружными местами убирали коврами и украшали шелковыми тканями и венками из древесных листьев”.
Патриарх Михаил III Анхиальский, по словам Вальсамона, приказывал покончить с этими обрядами.
В средневековой Руси обряды и игрища этого дня тоже считались бесовскими и запрещались церковными властями. Так, в послании игумена Спасо-Елиазарова монастыря Памфила (1505 г.) к псковскому наместнику и властям обличается языческое буйство жителей Пскова в ночь на Рождество Иоанна Предтечи:
"зело не престала зде ещё лесть идольская, кумирное празднование, радость и веселие сатанинское… тому (сатане) я(ко)же жертва приносится всяка скверна и беззаконие богомерзкое празднование… стучат бубны и глас сопелий и гудут струны, женам же и девам плескание (ударенье в ладоши) и плясание и главам их накивание, устам их неприязнен кличь и вопль, всескверненые песни, бесовская угодил свершахуся, и хребтом их вихляние и ногам их скакание и топтание.
В «Стоглаве» (сборнике решений Стоглавого собора 1551 года) также осуждается разгул купальских празднеств, который возводится к эллинскому язычеству:
"Еще же мнози от неразумения простая чадь православных християн во градех и в селех творят еллинское бесование, различныя игры и плескание против праздника рождества великого Ивана Претечи в нощи и на самый праздник в весь день и нощь. Мужи и жены, и дети в домех, и по улицам обходя, и по водам глумы творят всякими игры и всякими скомрашствы, и песньми сатанинскими, и плясанми, и гусльми, и иными многими виды, и скаредными образовании, ещё же и пьянством” (Стоглав. Гл. 92. Ответ о игрищах еллинскаго бесования).
Но, несмотря на однозначное осуждение купальских традиций, поселяне очень стойко их держались. Ещё в XVIII веке Никодим (Кононов) писал:
"Народ издавна привык и не скоро оставляет эти <купальские> обычаи, а ревностным священникам приходилось терпеть и обиды. Ольшанский, напр., священник Потап чуть не был избит сотником за эту ревность. Наговоры, заговоры, залом колоса, гаданье с сушеною жабою, чтение заговорных волшебных тетрадей даже военными, гадание с родильною младенческою рубашкою, отравы - все это было в большом ходу среди насельников белгородской епархии”.
Современные представители Русской Православной Церкви по-прежнему выступают против некоторых обычаев праздника. При этом, отвечая на вопрос о "переплетении” христианского и языческого праздников, иеромонах Иов (Гумеров) выразил мнение:
"Вековая живучесть в народе некоторых обычаев дня Купалы не свидетельствует о двоеверии, а скорее о неполноте веры. Ведь сколько людей, никогда не участвовавших в этих языческих развлечениях, склонно к суевериям и мифологическим представлениям. Почвой для этого является наше падшее, поврежденное грехом, естество”«.
Итак, язычество мимикрировало и использовало торжество Церкви. Однако сегодня, как ни стараются журналисты, «купала» не имеет популярности у народа и остается фольклорным изыском массовиков-затейников.
Церковь же прославляет истинного Виновника торжества - Бога - и ликует о Предтече Христовом и его славном Рождестве.
С Праздником, други!