Арби Бараев.

Волк не может нарушить традиций,
Видно в детстве, слепые щенки,
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали...
Владимир Высоцкий

Безграмотная мать - слепой ребёнок.
Зейналабдин Тагиев, бакинский миллионер
(из ответа на вопрос, зачем он строит
в Баку семинарии для женщин).
Примерно 1902 год

В 1973 году, в самом начале лета, когда местная жара ещё не стала невыносимой словно поклажа жестокосердного возницы, арендовавшего чужого осла, а просёлочные дороги ещё не покрыли своей мелкой белёсой пылью придорожные кусты и деревья, в Алхан-Кале, что неподалеку от Грозного, в тейпе Мулкой в семье Бараевых родился мальчик. Рождение ребёнка - это всегда радость. Рождение будущего воина в тейпе вайнахов - радость вдвойне.
Такую радость ничто не омрачит, даже бедность обретшей наследника семьи.
Накануне родов матери мальчика приснился старец-араб в длиннополых белых одеждах. Мулла, которому она рассказала о своём сне, назвал этот сон вещим и посоветовал дать мальчику имя Арби. Это был хороший и мудрый совет.
"Арби" с чеченского переводится как "Араб". Арабов в Чечне уважают, как народ, давший мусульманам Пророка. Да и сам ислам чеченцы приняли в своё время от арабов-миссионеров, распространявших религию Аллаха на Кавказе ещё в VIII веке. Процесс пошёл быстрее при посредничестве мамелюков - выросших из чеченских мальчиков, проданных собственными родителями в турецкое рабство и ставших там умелыми и беспощадными воинами. Растущей как на дрожжах Порте понадобились новые территории, и мамелюки вернулись на родину вместе с миссионерами. Это обстоятельство придало нужный вес словам проповедников ислама, и вайнахи, более пятисот лет исповедовавшие христианство, стали мусульманами. И в самом деле, лучше быть живым последователем Пророка Мухаммада, чем мёртвым - пошедшим наперекор мамелюкам - приверженцем не менее почитаемого в исламской традиции пророка Иссы. Впрочем, "не менее", никогда не означало "вровень" или "более". Дело в том, что Мухаммад в этой табели - печать пророков.
А кто печать, за тем и последнее слово.
Однако вернёмся к сюжету.

Уверенность муллы, что сам Всевышний послал ей этот сон, польстила набожной женщине, а высказанное в связи с этим предположение, что её будущий сын станет великим человеком - обрадовала. Ни она, ни её муж Алаутди, родившийся в Казахстане в семье ссыльного чеченца, не имели никакого образования. Наверное поэтому, их понимание человеческого величия не выходило за рамки традиционных вайнахских представлений. Дело в том, что каждый чеченец - это, прежде всего, воин, и война как с ближним, так и с дальним окружением - естественное для него состояние. Именно такое мироощущение позволяет ему рассматривать имущество разбогатевшего соседа как свою законную добычу, для захвата которой, если на это не хватает собственных сил, наиболее воинственные мужчины тейпа объединяются в вооружённые группировки во главе с военным вождём (по чеченски "бячча". Арифметика таких набегов простая: кто захватил самую большую добычу, тот самый великий и самый уважаемый.
Традиция, знаете ли...
Впрочем, называть мироощущение и ценностные ориентиры большинства представителей тейпа Мулкой "традиционными" для чеченцев, можно было лишь с большими оговорками. Дело в том, что в Ичкерии (так тогда называлась горная часть современной Чечни) и в дагестанских Буйнаках долгое время (примерно с конца VIII века) царствовал арабский эмир, приходившийся близким родственником династии дамасских халифов. Гены эмира и его свиты до сих пор дают о себе знать как во внешности, так и в поведении выходцев из Аргуна и соседних с ним районов. Ассимилировавшиеся в Чечне арабы презирают традиционные горские нормы поведения (адат), предпочитая ваххабизм или иное радикальное исламское учение и применение силы, как универсальный и наиболее действенный способ решения любых проблем. Ислам и шариат они рассматривают лишь как средство для достижения собственных целей.
Историки и исследователи Кавказа отмечают, что жестокость потомков эмира и по сей день заметно превосходит среднечеченскую.

Обсудив предсказание муллы, и мать, и отец решили, что их Арби станет великим воином.
- И отомстит... - добавил Алаутди, в большей степени имея в виду собственное материальное неблагополучие, нежели вековые вайнахские обиды.
- Отомстит... - эхом повторила его жена и вздохнула, вспомнив крикливую аварку из соседнего дома.
Муж аварки полтора года назад уволил Алаутди, вменив в вину малограмотность, нежелание учиться и регулярные прогулы. На самом деле Алаутди прогульщиком не был, просто он часто болел. О том, что, взяв бюллетень, можно болеть на законных основаниях, он не задумывался. Не будем его винить. Трудно воспользоваться тем, о чём не имеешь ни малейшего представления.
С тех самых пор потерявший работу глава семейства Бараевых перебивался случайными заработками. Семья бедствовала.
Впрочем, бедность и слабое здоровье не помешали Алаутди завести детей.
Семьи в тейпе Мулкой всегда были многодетными, - отставать от родственников ещё и в этом вопросе было бы и вовсе несолидно.
Кроме того, тогда мало кто считал слабое здоровье или бедность - сколь либо серьёзными факторами, способными хоть как-то повлиять на демографические показатели социума. Будем, в конце концов, честными - падение рождаемости более характерно для обществ, уже вступивших в фазу материального достатка, а те, кто прозябает в нищете, плодятся как кролики. Дело в том, что направленный на выживание популяции инстинкт заставляет компенсировать недостаток качества жизни избытком числа пытающихся выжить.
Но не будем иронизировать над тем, как устроен мир - ты или ешь икру, или её мечешь!

Ах, Арби, Арби... - говорила мать вернувшемуся с улицы сыну, вытирая мокрой тряпицей его разбитый нос. - Когда ты уже станешь у меня мужчиной? Когда повзрослеешь? Не можешь победить обидчика кулаками - вернись домой и возьми на кухне нож. Учись преодолевать свои страхи. Боишься чужой крови - убивай каждый день по курице!!! У нас их много. Убить курицу - совсем не страшно. Даже думать при этом ни о чём не надо. Куры, тем кто их убивает, не мстят. Это если людей начнёшь убивать, опасно останавливаться. Пока не убьёшь последнего кровника - спать спокойно нельзя!
- Но если я не буду жалеть своих врагов и убью их, то их родственники потом убьют меня? - не понял Арби.
- Будешь умным, не убьют, - вздохнула мать. - Кроме того, вовсе не обязательно становиться "куйг бехки" и убивать самому. Да и врагов надо выбирать с умом. Если убьёшь русского, никто тебе мстить не будет. Русские - они как куры. У них за своих убитых не мстят, и поэтому их никто не уважает. А ты, мой мальчик, расти большим и сильным! И никогда не забывай мстить своим обидчикам. Пусть боятся! Помни, что уважают только тех, кого боятся. Так устроен мир.
- А зачем тогда в сказках пишут, что добро всегда побеждает зло? - удивился окончательно сбитый с толку мальчик.
- Ты уже ответил на свой вопрос, - улыбнулась мама. - Всё правильно. Добро и в самом деле всегда побеждает зло. А значит, кто победил, тот и добрый.

Над словами матери Арби думал недолго: в основном его мысли кружились вокруг того, как ему теперь выбирать врагов, если они уже сделали это за него сами. Подло и вероломно. Лишив возможности аналогичного выбора.
Осознавать это было досадно.
Перебрав в памяти недавних обидчиков, Арби обнаружил, что все его нынешние враги - сильнее его. После размышлений над этим удручающим фактом к досаде добавилась обида, и мальчик решил, что завтра же заведёт себе новых врагов. Таких, которые будут слабее его. С выбором кандидатур проблем не было - на роль врагов как нельзя лучше подходили младшие братья его обидчиков. То, что за них потом вступятся старшие - принятого решения не меняло. Арби они и так, и эдак уже обижали. А так хоть отомстить получится. Как мама научила. Жаль только, у него своей компании нет. Такой, чтобы ни у кого не возникало желания его обижать. Впрочем, и это тоже было делом поправимым, сообразил Арби.
- А как выбирают друзей? - спросил он.
- Друзей? - удивилась мать. - Друзей у вайнахов не бывает. Бывает только свой тейп и его враги.
- Даже если они чеченцы? - изумился мальчик.
- Если они из другого тейпа - это враги! С ними можно объединяться против общего врага, но они всё равно будут подставлять другие тейпы под огонь, чтобы их ослабить. А после победы убьют или подчинят уже тебя.
- А с общими врагами можно объединяться против тех, кто хочет тебя подчинить или подставить? - заинтересовался Арби.
Ему не хотелось подчиняться, но ещё больше не хотелось быть убитым.
- Когда вокруг одни враги, то можно объединяться и с врагами, - ответила мать, поджав губы. Наверное, вспомнила о чём-то неприятном. - Но ты правильно рассуждаешь, - подумав, одобрила она, - главное, не забывай, что любой, с кем ты объединился, уже готовится тебя предать. Никогда и никому не доверяй, мой мальчик. Тот, кто доверяет, долго не живёт.
- А дяде Вахе можно доверять? - спросил Арби, вспомнив подаренный на день рождения пластмассовый автомат. Было бы опрометчиво записывать во враги того, кто делает такие приятные подарки.
- Дяде Вахе - можно, - улыбнулась мама. - Он из нашего тейпа.

На следующий день Арби вернулся домой сияющим, словно новый пятак. Задуманное прошло именно так, как он и рассчитывал.
Едва выйдя во двор, он сразу же увидел возившегося в песке младшего брата предводителя своих обидчиков. Арби подошёл к заигравшемуся карапузу, сбил его с ног и принялся пинать, стараясь попадать носками недавно купленных ботинок в голову. Получалось это у него плохо - мальчишка норовил закрывать лицо руками и вертелся словно уж.
Когда на крики нового врага прибежал его брат с компанией своих друзей, Арби вынул из кармана увесистый столовый нож и, уцепив сопляка за волосы, запрокинул его голову далеко назад, а затем, не торопясь, надавил остро заточенным лезвием на обнажившееся и натянувшееся словно струна горло. Именно так он делал, когда резал глупых маминых куриц. Почувствовав придавивший трахею холодный металл, сопляк перестал сопротивляться и заткнулся.
- Стоять! - приказал Арби и, когда его обидчики остановились, добавил. - Если кто-нибудь шевельнётся, я его зарежу!.. Как курицу!..
Вдоволь насладившись их вытаращенными глазами и побелевшими лицами, он продиктовал свои условия:
- Что встали? Зовите теперь его мать! И пусть идёт быстро! Если мне надоест ждать, я его зарежу!!! Если придёт не мать, а отец - я его зарежу! Если кто-нибудь попытается убежать - я его зарежу! - предводителя своих обидчиков, попытавшегося было самому улизнуть по его поручению, он остановил резким окриком. - Не ты! Кто-нибудь другой! А тебе сейчас свяжут руки, потом ты подойдёшь и встанешь на колени возле его ног! Спиной ко мне!

Ждать пришлось не долго.
Запыхавшуюся, но сохранявшую невозмутимое выражение лица женщину мальчик остановил в пяти метрах от себя и уже успевшего описаться карапуза.
- Ничего не говори и слушай меня, - сказал он. - Слушаешь?..
Женщина кивнула. Она следила за ним сухими глазами кобры, попавшей в петлю коварного серпентолога, но эта кобра понимала нюансы сложившейся ситуации. Обострившаяся интуиция подсказала Арби, что мать его врага в ярости, однако, если он будет достаточно убедителен, сделает всё, что от неё потребуют. Это было хорошо и правильно.
Выдержав достаточно долгую паузу и поймав момент, когда у перепуганной, но из последних сил пытавшейся сохранять самообладание, женщины начали влажнеть глаза, Арби озвучил ей свои требования. Их было немного, и все они сводились к одному: его сейчас молча и без упрёков отпустят домой, но потом, если кто-нибудь из сыновей женщины или их друзей попробует его обидеть, то он выследит и зарежет её младшего сына.
- Тебе всё понятно? - спросил он. - Тогда объясни это своим шакалам. Если кто-нибудь из них что-то не понял, будешь плакать.
- Если ты зарежешь моего сына, тебе объявят "чир" и отомстят, - равнодушно заметила женщина и пожала плечами.

Мстят тому, кто в чём-то виноват. Я тоже знаю, что ему перед этим объявляют "чир дахеяр" . Но мне пока никто не говорил, ни про "чир", ни про то, в чём я виноват. Я никому ничего не сделал, но мне уже мстят, - ответно пожал плечами Арби и, хмыкнув, иронично поинтересовался. - Что поменяется от того, что мне будут мстить уже виноватому? Для меня - ничего. А для тебя - многое.
Пауза затягивалась.
- Что молчишь? - начал нервничать Арби. - Мне что, его прямо сейчас зарезать? Я зарежу! Если повезёт, я и второго убью. Понимаешь?
- Не надо... - пересилив себя, попросила женщина. Голос у неё дрогнул, а в уголках глаз появились слёзы.
- Тогда я пошёл? - уточнил Арби и, поймав утвердительный кивок, спрятал нож в карман.
Проходя мимо стоявшего на коленях старшего обидчика, он с силой пнул его в бок.
Тот упал молча. Неловко, словно мешок с картошкой.

Больше вы его и пальцем не тронете, - сказала женщина, когда так и не оглянувшийся Арби скрылся за оградой своего дома. - Мало того, будете с ним здороваться, если встретите. Вежливо, как со старшим.
- Почему? - удивился последнему требованию попытавшийся встать с колен старший сын.
- Потому что он уже вырос, а ты ещё нет! - отрезала мать.
Несмотря на то, что её сын из-за связанных за спиной запястий никак не мог встать на ноги, она так и не подала ему руки. Тот, кто отдал победу более слабому противнику, не заслуживает уважения. Теперь, если он не добьётся восстановления утерянного авторитета, то навсегда останется неудачником.
Неудачники - это обуза для тейпа. Даже в лучшем случае они - лишь пешки, пехота, дешёвое пушечное мясо. Если у тейпа возникнет необходимость кем-то пожертвовать, то сначала он пожертвует неудачниками. И что с того, что каждый неудачник чей-то сын?
В стаях волков других правил не бывает.

Когда вернувшийся домой Арби положил в ящик кухонного стола взятый накануне нож, мать ни о чём не спросила. Дождавшись, когда сын выйдёт из кухни, она вынула нож и тщательно его вымыла.
Часа через два её вызвали во двор.
В щель между оконной рамой и занавеской Арби видел, что к его маме пришла мать его врагов.
Разговаривали женщины спокойно и, наверное поэтому, недолго. Минут двадцать.
- Когда придёт отец, надо будет ему сказать, чтобы купил тебе хороший нож. Резать одним и тем же ножом и людей, и кур - неправильно, - сказала вернувшаяся с улицы мать. - А в следующем году я отдам тебя в секцию карате. Поначалу тебе будет тяжело и больно, но никто не должен видеть твоего страха и твоих слёз. И тогда тебя начнут уважать как воина. Но, самое главное, никто не должен видеть твою жалость. Только так ты сможешь стать великим воином и самым уважаемым из амиров.

Две недели спустя Арби исполнилось десять лет, и дядя Ваха подарил ему настоящий нож с одевавшимися на ремень красивыми ножнами.
Полученный подарок Арби воспринял как должное.
- А у тебя есть враги? - спросил он дядю, осторожно проверив подушечкой большого пальца режущую кромку хорошо сбалансированного лезвия.
- Есть... - признался опешивший от такого вопроса дядя. - А у кого их нет? Но тебе это зачем?
- Если тебя убьют, мне придётся отомстить. Я хочу запомнить, кого надо будет зарезать, - сказал ему Арби.
Окончательно растерявшийся дядя с ответом не нашёлся и, наверное поэтому, свёл разговор к неуклюжей шутке о том, что для настоящего чеченского гаишника все, кто выехал или вышел на дорогу, уже враги. Даже инвалиды на инвалидной коляске. Однако, отметив изумление племянника, обезоруживающе рассмеялся:
- Даже стадо баранов режут не всё сразу. Иначе назавтра не найдётся мяса не только на шашлык, но даже на кхерза-дулх или жижиг-чорпа, в которых картошки больше, чем мяса. Пока у чеченца есть враги, он голодным не останется!
- Но ты же не будешь их прощать? - уточнил мальчик.
- Простить своего кровника - это достойный поступок, - сказал дядя Ваха. - Но я никого прощать не буду. Сейчас мало кто прощает. Время такое пришло, не до "маслаата" ... Война...
- Какая война? - изумился племянник. - У нас нет никакой войны.
- Правильно, - легко согласился его собеседник. - Все считают, что войны нет, но она есть. И умные люди уже готовятся взять на этой войне свою добычу. Её за этим и начали. Война внутри своей страны - самое удобное время для большой добычи. И что с того, что по телевизору её называют "перестройкой"? Главное, чтобы на всех, кто понял, что она началась, добычи хватило. Иначе придётся воевать уже друг с другом.

Нохчи борз, - поцокав языком, заметил дядя, когда удовлетворённый ответом мальчик ушёл в свою комнату, и взрослые вернулись к своим взрослым разговорам. - Ему ещё нет и пятнадцати, но он уже думает о чести своего тейпа. Далеко пойдёт!

Отец Арби умер, когда его сыну едва исполнилось одиннадцать лет. Спустя два года скончалась и мать. Перед смертью она ещё раз напомнила сыну о том, чтобы он ничего и никого не боялся. Умирала мать с лёгким сердцем - она знала, что сына не оставят. Об Арби было кому позаботиться - у него был дядя, который когда-то подарил ему пластмассовый автомат и настоящий нож, и у него был его тейп. Её уверенность подкреплялась тем, что по вайнахским обычаям племянники и двоюродные братья по материнской и сестринской линиям (шича и мяхча) в семье старшего мужчины приравниваются к собственным детям. Именно поэтому вайнахи нередко обозначают многих своих родственников русским словом "брат", хотя при этом вовсе не являются единоутробными братьями. Это здорово путает европейцев, но для чеченцев это часть их мироощущения.
Через несколько лет выяснилось, у дальновидного и амбициозного дяди были свои виды на осиротившего племянника, и их родство роковым образом определило будущую головокружительную карьеру патологического убийцы.
В девяностом Арби с трудом окончил среднюю школу в Урус-Мартане и, как тысячи молодых чеченцев в те годы, остался без работы. У него не было работы, и не было перспектив на будущее. Промурыжив племянника пару месяцев, на первую после окончания школы работу, его пристроил всё тот же "дядя Ваха". Арби был определён постовым ГАИ на перекрёстке трассы "Кавказ", при въезде в Урус-Мартан. В ещё пока советской Чечено-Ингушетии это было более чем "хлебное" место. Денежное и престижное. Для настоящего мужчины.
Секрет такого удачного трудоустройства был прост - Ваха Арсанов, заботившийся о сироте дядя по материнской линии, был высокопоставленным сотрудником Управления ГАИ Чечено-Ингушской АССР.
Вскоре Арби, начавший простым постовым сержантом, стал старшиной.

В 1991 году, с началом бестолковой и непонятной чеченской революции, Вахе Арсанову поручили формирование так называемой "национальной гвардии". Огромное количество его протеже - бывших сотрудников ГАИ - стали её основой.
А кто сказал, что гаишники с их менталитетом - не гвардия?
Это даже не гвардия, это - легион!
Беспредельно преданный своему дяде племянник стал его личным телохранителем. Семнадцатилетний сержант отличался исключительной физической силой и некоторой узостью кругозора. Он явно не заморачивался оценкой правомерности отдаваемых дядей распоряжений. Он их просто выполнял. Арби боготворил своего дядю и готов был безоговорочно верить в любые изрекаемые им идеи.
Будь он немного посамостоятельнее, чуть больше непредсказуемее, и у него не было бы никаких шансов. Инструмент потому и называют инструментом, что его владелец пользуется им как захочет и в удобное для себя, а не для инструмента время. Но физическая сила, выносливость и собачья преданность сделали "всепогодного" Арби Бараева одним из лучших "бодигардов" Чечни, и спустя несколько лет Арсанов передал его в качестве личного телохранителя тогдашнему вице-президенту Зелимхану Яндарбиеву.
- А он сможет убить человека? Кого-нибудь, на кого я покажу? Если это понадобится? - поинтересовался у Вахи Зелимхан.
- Только скажи! Зарежет, как курицу! Для него нет людей, если они не его родственники! - заверил своего друга Ваха Арсанов.

Справки:

Вайнахи - чеченцы и ингуши.
Пророк Исса - в исламской традиции Иисус Христос признаётся и рассматривается как один из десяти первопророков, но при этом ему не приписывается божественная сущность.
Мамелюки (от арабского мамлюк - раб, белый раб) - впервые воины-рабы стали использоваться в Багдадском халифате при правлении абасидского халифа аль-Мутазима (833-842 гг.), но вскоре это явление широко распространилось в мусульманском мире. Набирались мамелюки из проданных в рабство (или захваченных во время набегов) детей тюрок, грузин, черкесов и др. Первоначально они прославились как гвардейцы последних египетских султанов династии Айюбидов. Но в 1250 году мамелюки свергли Туран-шаха (последнего из Айюбидов), захватили власть в Египте и избрали собственного султана. В 1260 году они разгромили вторгшихся в Палестину и Сирию монголов и изгнали из этих стран остатки крестоносцев. В 13-16 вв. войско мамелюков служило Каирскому султанату. В качестве наёмного войска они успели повоевать на стороне многих ближневосточных владык и даже на стороне Наполеона I. Последние остатки этого войска были почти полностью уничтожены при отступлении армии Наполеона I из России во время Отечественной войны 1812 года.
И в старой и в новейшей истории хорошо известны факты таких грабительских набегов на различные регионы того же Ставрополья.
Адат - так называемое "обычное" право, установленное обычаем, и совокупность традиционных норм поведения северокавказских горцев, передаваемые из поколения в поколение. Исполнение адатов абсолютно обязательно, а неисполнение наказывается. По мере исламизации народов Северного Кавказа к адатам стали добавлять нормы мусульманского права - шариата.
В случае непримирения кровников, кровная месть на Кавказе может продолжаться десятки и сотни лет, до полного уничтожения одного из родов.
Куйг бехки (чеченск.) - виновная рука. По адату преследоваться кровниками может только тот человек, от руки которого кто-то погиб. Таким образом, в случае заказного убийства вся вина возлагается исключительно на его исполнителя.
Чир (чеченск.) - собственное название обычая кровной мести.
Чир дахеяр (чеченск.) - наименование процедуры объявления кровной мести.
Кхерза-дулх и жижиг-чорпа - блюда чеченской кухни, для приготовления которых используется баранина, картофель, овощи, зелень и острые приправы.
Маслаат (арабск.) - примирение кровников.
Нохчи борз (чеченск.) - чеченский волк.
Согласно установленным в обычае кровной мести правил, мстить и быть объектом мести может быть только мужчина, достигший пятнадцатилетнего возраста. Участие женщин в кровной мести оговаривается обычаем особо и, как правило, из реальной практики исключено.
Ваха Арсанов - дядя известного чеченского полевого командира Арби Бараева. На момент описываемых событий Ваха Арсанов был высокопоставленным сотрудником ГАИ Чечено-Ингушской АССР. Спустя несколько лет он станет вице-президентом Ичкерии и ближайшим помощником Аслана Масхадова.

, Чечено-Ингушская АССР , РСФСР , СССР

Связи Зура Бараева - жена
Ваха Арсанов - дядя
Мовсар , Хава Бараевы и Доку Умаров - племянники

Арби́ Алаутди́нович Бара́ев (27 мая - 23 июня ) - участник сепаратистского движения в Чечне в 1990-е годы , поддерживал создание в Чечне «шариатского» государства .

В структуре бандформирований ЧРИ дослужился до звания бригадного генерала, возглавлял созданный им же при содействии некоторых высших руководителей ЧРИ так называемый Исламский полк особого назначения (расформированный в 1998 по указанию президента ЧРИ Аслана Масхадова, который одновременно лишил Бараева его воинского звания).

После окончания первой чеченской войны, в 1997-1999 годы, получил известность как террорист и бандит, убийца и главарь банды работорговцев и похитителей людей, от рук которых пострадало более ста человек на территории Чечни и соседних регионов .

Становление

Участие в чеченском конфликте

Уже тогда многие местные сторонники чеченской независимости расходились с иностранными «добровольцами» в мнениях о дальнейшем пути развития ЧРИ. Арби Бараев, как и Шамиль Басаев, которому Арби Бараев был фанатично предан, заняли сторону арабских наёмников. Разногласия между руководителями сепаратистов вылились на местах в вооружённые столкновения между отрядами боевиков. В июле 1998 года Арби Бараев по указанию Зелимхана Яндарбиева организует мятеж в Гудермесе, подавленный отрядом Руслана Гелаева . За это президент ЧРИ Аслан Масхадов лишил Бараева звания бригадного генерала и расформировал «Исламский полк особого назначения». Однако личный состав не был разоружён, и фактически вооружённая группировка продолжала функционировать.

С середины 1990-х годов сам Бараев и его подручные, как и многие в независимой Чечне тех лет, занялись прибыльным частным бизнесом - похищениями людей, которых они убивали, если не получали требуемый выкуп. Эта деятельность продолжалась и после подписания Хасавюртовских соглашений. Заложников, за которых вовремя не был внесен выкуп, пытали и убивали, и Бараев настолько прославился своей жестокостью, что другие похитители даже с согласия Бараева сообщали родственникам, что похищенный якобы находится у Бараева, после чего последние спешили внести выкуп. Деньги делились с Бараевым. Бараева и его подчинённых, в частности, обвиняют в похищении представителя президента РФ в Чечне Валентина Власова, в убийстве сотрудника российского представительства в Грозном Акмаля Саитова, похищениях фотокорреспондента ИТАР-ТАСС Владимира Яцины , журналистов НТВ , сотрудников «Радио России », солдат и офицеров российской армии. Сам Бараев лично пытал и убивал пленных и заложников.

Одним из последних преступлений стало похищение четырёх иностранных инженеров-связистов - трёх англичан и новозеландца Питера Кеннеди, Даррена Хики, Рудольфа Пеши и Стенли Шоу, которых после нескольких месяцев заключения Бараев обезглавил лично.

Впрочем, надо отдать должное целеустремленности Бараева. Человек он был по-своему уникальным: за пять лет поднялся по карьерной лестнице от старшины ГАИ до бригадного генерала (аналог нашего звания генерал-лейтенанта)! Впору заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Причем столь стремительным восхождением 27-летний чеченец обязан не блистательному уму, талантам или доблести сердца, а пролитой им человеческой крови: с января 1995 года он собственноручно замучил более двухсот человек! Причем с одинаковой садистской изощренностью издевался и над русским священником, и над ингушом-милиционером, и над дагестанским строителем, и над подданными Её Величества королевы Великобритании .

Смерть

По официальной версии, в июне 2001 года был ликвидирован сотрудниками

Первыми сделали себе имена на зверствах в отношении пленных и заложников полевые командиры Абу Мовсаев и Султан Гелисханов. Но вскоре их по всем статьям обошел молодой «талантливый» ученик из Алхан-Калы Арби Бараев. Его «за твердость к врагу» ценили зарубежные богословы-ваххабиты, с ним считались лидеры Ичкерии. На него равнялись многие чеченские юноши. Удуговская пропаганда создала из Арби образ национального героя.

Впрочем, надо отдать должное целеустремленности Бараева. Человек он был по-своему уникальным: за пять лет поднялся по карьерной лестнице от старшины ГАИ до бригадного генерала (аналог нашего звания генерал-лейтенанта)! Впору заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Причем столь стремительным восхождением 27-летний чеченец обязан не блистательному уму, талантам или доблести сердца, а пролитой им человеческой крови: с января 1995 года он собственноручно замучил более двухсот человек! Причем с одинаковой садистской изощренностью издевался и над русским священником, и над ингушом-милиционером, и над дагестанским строителем, и над подданными Ее Величества королевы Великобритании.

«Палач - это не профессия, это - призвание», - откровенничал Бараев. И чем грязнее работу ему поручали политики, тем охотнее он брался: ведь за нее платили по двойному тарифу.

В советское время Арби Бараев служил в Чечне старшиной ГАИ. Работа скучная, но прибыльная. Он научился ловко брать взятки с любителей полихачить, был строг с нарушителями, но отходчив за соответствующую мзду. Начальству демонстрировал смирение и безропотно отсчитывал причитающуюся долю от поборов. Но считал, что достоин лучшего. Того, кого увлек демон честолюбия, разум уже не в силах сдержать. Приход к власти Д. Дудаева Арби воспринял как большую личную удачу, поскольку, как и многие другие чеченцы, делал ставку именно на него.

Вскоре он оказался в личной охране родственника Дудаева Султана Гелисханова (бывшего начальника Гудермесского ГАИ), которого сепаратисты назначили верховодить на северо-востоке республики. Конечно, доверие шефа к его охраннику основывалось не на пустом месте. Во-первых, их объединяла принадлежность к одному тухкуму*. Гелисханов был из тейпа Ялхарой, Бараев - из тейпа Мулкой. Во-вторых, «безупречная» служба в коррумпированном чеченском ГАИ. И в-третьих, желание выбиться наверх.

С началом первой чеченской кампании он создает свой небольшой отряд, который затем разросся до крупного самостоятельного подразделения.

В начале 1995-го Дудаев издает секретный указ о создании группы по захвату «языков». Руководить ею назначили Ваху Арсанова, который и вовлек своего родственника Бараева в новую сферу деятельности. Надо сказать, Арби проявил недюжинную смекалку и творческий подход: вместо российских военнослужащих стал похищать богатых чеченцев, сотрудничавших с федеральной властью. Если за них отказывалась платить официальная Москва, деньги отсчитывала родня заложников из чеченской диаспоры в России. Бизнес процветал. Самый крупный куш Бараев надеялся получить, похитив сына заместителя председателя РАО ЕЭС Нурды Усманова, которого содержал в одной из своих тюрем в Урус-Мартане.

Если на заложниках он делал деньги, то славу заслужил пытками. Особое наслаждение испытывал, издеваясь над ранеными российскими пленными.

Все свои садистские изыски, по сложившейся у боевиков моде, записывал на видеопленку. Потом, обмениваясь видеокассетами, друзья-душегубы смаковали особо пикантные подробности. Именно Бараеву приписывается изобретение «чеченского лото». Для несведущих поясню: это такая игра для живодеров. Берутся три-пять (в зависимости от настроения и дозировки наркотиков) российских пленных солдат. Выходит с пулеметом в руках чеченец-"банкомет" и объясняет правила игры. На счет «раз-два» все начинают отжиматься от пола или приседать. Кто сходит с дистанции - получает в голову пулю, а победитель участвует в последующем тираже.

Согласно официальной статистике, бандитами были захвачены несколько десятков тысяч человек, а освобождены только около тысячи. Конечно, каждый пленник пережил личную трагедию. Но те, что побывали в лапах Бараева, стоят особняком: им действительно пришлось пройти все круги ада.

После окончания первой чеченской кампании Бараев при негласной поддержке своего родственника В. Арсанова, вице-президента Чечни, поставил работорговлю на широкую ногу. Как считают специалисты, доходы от похищения заложников в Чечне превысили даже доходы ичкерийских наркобаронов.

Через своих доверенных лиц он сумел установить крепкие «неформальные» связи с людьми, близкими к властным структурам в Москве. По мнению многих аналитиков, именно Бараев стал главным торговым партнером высокопоставленных федеральных чиновников и бизнесменов, занявшихся таким прибыльным делом, как выкуп заложников.

Согласно «джентльменскому соглашению» сторон, Бараеву полагалось не более 25 процентов суммы выкупа. Большая его часть доставалась российским «освободителям». Но и этих процентов хватало, чтобы не особо стеснять себя в желаниях. Утверждают, что только от похищенного в свое время представителя Президента России в Чечне Власова он получил 7 миллионов долларов, а начальник УФСБ по Республике Ингушетия Грибов и его заместитель Лебединский были проданы за 800 тысяч долларов.

Я уже упоминал, что у абсолютного большинства работорговцев было особое гуманное отношение к прибыльным заложникам. Ведь хорошую цену можно просить только за здорового ухоженного пленника. И это неписаное правило соблюдалось всеми. За исключением Бараева. Тот мог неожиданно сорваться и ради удовольствия отбить заложнику почки, а потом и замучить, наплевав на коммерческий интерес.

Когда Яндарбиев, Удугов и Басаев вознамерились расстроить «союз» Масхадова с Лондоном, проявлявшем просто неприличный интерес к Чечне и каспийской нефти, они задумали ужасный план: убийство троих захваченных в плен подданных Великобритании и гражданина Новой Зеландии. На роль главного исполнителя пригласили Арби Бараева. Он не просто убил пленных иностранцев, а отрезал им головы. Все это снималось на видеопленку.

На Западе демонстрация этих жутких кадров вызвала шок. Изнеженные гуманизмом европейцы никак не могли понять, почему так азартно соревнуются в сверхжестокости чеченские полевые командиры. Между тем Бараев старался не зря. За удовольствие посмотреть подобный «боевик» международный террорист № 1 Усама бен Ладен платил миллионы долларов.

Арби был одним из тех, кто возглавлял в июле 98-го мятеж в Гудермесе против подразделения верной президенту национальной гвардии. Ваххабиты с земляками особо не церемонились. 13 гвардейцев были убиты в перестрелках, десятки ранены.

В ответ А. Масхадов распустил «исламский полк», лишив Бараева воинского звания и наград. Арби не остался в долгу и организовал покушение на главу Ичкерии. По счастливой случайности президент не пострадал.

Уже через четыре часа шеф министерства шариатской безопасности А. Арсаев, по заданию Масхадова, планировал акцию по уничтожению молодого да раннего ваххабитского «вождя» (настоящие лидеры ваххабизма тем временем с интересом наблюдали за развитием событий). Но замысловатая операция пробуксовывала, пока к ней не подключился по личным мотивам «заклятый друг» Арби - рецидивист Р. Гелаев. Именно его охранники почти в упор расстреляли из пистолетов Бараева, но, на удивление, тот остался жив.

Своей причастностью к похищениям людей Арби наживал все новых врагов в среде влиятельных чеченских тейпов. Так, в мае 99-го на выезде из Грозного он был ранен в спину людьми из тухкума Терлой. Каждый пятый чеченский тейп объявил ему чир (кровную месть), так что появление Бараева во многих чеченских селениях означало бы для Арби неминуемую смерть. Впрочем, не только чеченских. Такой же приговор вынесли ему и некоторые ингушские тейпы. В частности, «вендетту» объявили родственники ингушского милиционера, захваченного в июле 97-го на КПП «Алмаз-2».

Впрочем, на неприятности этот ваххабит позволял себе нарываться и тогда, когда грубо нарушал традиции и обычаи горцев. Отмечая рождение второго сына в Урус-Мартане, счастливый отец так разошелся, что стал палить из своего дома не только из автомата, но и из подствольника. Одна из гранат угодила во двор соседа и ранила подростка. Когда дедушка раненого мальчика попытался вразумить «буйствующего исламиста», тот приказал связать и избить старика. Соседи поклялись на Коране смыть это оскорбление кровью Бараева.

Поразительно, но даже после этого ему еще долго удавалось выигрывать у смерти. Пуля нашла его в конце июня 2001 года при проведении федеральными силами спецоперации в Алхан-Кале. В своем родовом селе кровавый садист был убит. А вслед за этим удалось разгромить и всю его банду.

| |

Первыми сделали себе имена на зверствах в отношении пленных и заложников полевые командиры Абу Мовсаев и Султан Гелисханов. Но вскоре их по всем статьям обошел молодой «талантливый» ученик из Алхан‑Калы Арби Бараев. Его «за твердость к врагу» ценили зарубежные богословы‑ваххабиты, с ним считались лидеры Ичкерии. На него равнялись многие чеченские юноши. Удуговская пропаганда создала из Арби образ национального героя.

Впрочем, надо отдать должное целеустремленности Бараева. Человек он был по‑своему уникальным: за пять лет поднялся по карьерной лестнице от старшины ГАИ до бригадного генерала (аналог нашего звания генерал‑лейтенанта)! Впору заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Причем столь стремительным восхождением 27‑летний чеченец обязан не блистательному уму, талантам или доблести сердца, а пролитой им человеческой крови: с января 1995 года он собственноручно замучил более двухсот человек! Причем с одинаковой садистской изощренностью издевался и над русским священником, и над ингушом‑милиционером, и над дагестанским строителем, и над подданными Ее Величества королевы Великобритании.

«Палач – это не профессия, это – призвание», – откровенничал Бараев. И чем грязнее работу ему поручали политики, тем охотнее он брался: ведь за нее платили по двойному тарифу.

Вскоре он оказался в личной охране родственника Дудаева Султана Гелисханова (бывшего начальника Гудермесского ГАИ), которого сепаратисты назначили верховодить на северо‑востоке республики. Конечно, доверие шефа к его охраннику основывалось не на пустом месте. Во‑первых, их объединяла принадлежность к одному тухкуму*. Гелисханов был из тейпа Ялхарой, Бараев – из тейпа Мулкой. Во‑вторых, «безупречная» служба в коррумпированном чеченском ГАИ. И в‑третьих, желание выбиться наверх.

В начале 1995‑го Дудаев издает секретный указ о создании группы по захвату «языков». Руководить ею назначили Ваху Арсанова, который и вовлек своего родственника Бараева в новую сферу деятельности. Надо сказать, Арби проявил недюжинную смекалку и творческий подход: вместо российских военнослужащих стал похищать богатых чеченцев, сотрудничавших с федеральной властью. Если за них отказывалась платить официальная Москва, деньги отсчитывала родня заложников из чеченской диаспоры в России. Бизнес процветал. Самый крупный куш Бараев надеялся получить, похитив сына заместителя председателя РАО ЕЭС Нурды Усманова, которого содержал в одной из своих тюрем в Урус‑Мартане.

Все свои садистские изыски, по сложившейся у боевиков моде, записывал на видеопленку. Потом, обмениваясь видеокассетами, друзья‑душегубы смаковали особо пикантные подробности. Именно Бараеву приписывается изобретение «чеченского лото». Для несведущих поясню: это такая игра для живодеров. Берутся три‑пять (в зависимости от настроения и дозировки наркотиков) российских пленных солдат. Выходит с пулеметом в руках чеченец‑"банкомет" и объясняет правила игры. На счет «раз‑два» все начинают отжиматься от пола или приседать. Кто сходит с дистанции – получает в голову пулю, а победитель участвует в последующем тираже.

После окончания первой чеченской кампании Бараев при негласной поддержке своего родственника В. Арсанова, вице‑президента Чечни, поставил работорговлю на широкую ногу. Как считают специалисты, доходы от похищения заложников в Чечне превысили даже доходы ичкерийских наркобаронов.

Арби был одним из тех, кто возглавлял в июле 98‑го мятеж в Гудермесе против подразделения верной президенту национальной гвардии. Ваххабиты с земляками особо не церемонились. 13 гвардейцев были убиты в перестрелках, десятки ранены.

Уже через четыре часа шеф министерства шариатской безопасности А. Арсаев, по заданию Масхадова, планировал акцию по уничтожению молодого да раннего ваххабитского «вождя» (настоящие лидеры ваххабизма тем временем с интересом наблюдали за развитием событий). Но замысловатая операция пробуксовывала, пока к ней не подключился по личным мотивам «заклятый друг» Арби – рецидивист Р. Гелаев. Именно его охранники почти в упор расстреляли из пистолетов Бараева, но, на удивление, тот остался жив.

Своей причастностью к похищениям людей Арби наживал все новых врагов в среде влиятельных чеченских тейпов. Так, в мае 99‑го на выезде из Грозного он был ранен в спину людьми из тухкума Терлой. Каждый пятый чеченский тейп объявил ему чир (кровную месть), так что появление Бараева во многих чеченских селениях означало бы для Арби неминуемую смерть. Впрочем, не только чеченских. Такой же приговор вынесли ему и некоторые ингушские тейпы. В частности, «вендетту» объявили родственники ингушского милиционера, захваченного в июле 97‑го на КПП «Алмаз‑2».

Впрочем, на неприятности этот ваххабит позволял себе нарываться и тогда, когда грубо нарушал традиции и обычаи горцев. Отмечая рождение второго сына в Урус‑Мартане, счастливый отец так разошелся, что стал палить из своего дома не только из автомата, но и из подствольника. Одна из гранат угодила во двор соседа и ранила подростка. Когда дедушка раненого мальчика попытался вразумить «буйствующего исламиста», тот приказал связать и избить старика. Соседи поклялись на Коране смыть это оскорбление кровью Бараева.

Поразительно, но даже после этого ему еще долго удавалось выигрывать у смерти. Пуля нашла его в конце июня 2001 года при проведении федеральными силами спецоперации в Алхан‑Кале. В своем родовом селе кровавый садист был убит. А вслед за этим удалось разгромить и всю его банду.

ПРИШЕСТВИЕ ВАХХАБИЗМА

В ночь с 21 на 22 декабря 1997 года вооруженные боевики совершили дерзкое нападение на военный городок мотострелковой бригады, дислоцированной в Буйнакске. Нападавшие (по разным источникам их насчитывалось от 40 до 60 человек) действовали группами по 8‑10 человек, имели на вооружении гранатометы, пулеметы, автоматы. Они прибыли на окраину Буйнакска на «КамАЗе», «Волге» и «Жигулях» с намерением захватить технику в парке боевых машин бригады.

Бдительность проявили часовые на постах, первыми принявшие на себя огонь. Бой длился больше часа. С расстояния 400‑500 метров боевики вначале обстреляли парковую зону и территорию военного городка с двух сторон. Им удалось уничтожить несколько единиц боевой техники и транспортных средств. Поднятые по тревоге дежурные подразделения не допустили прорыва боевиков в парк боевых машин. Во время боя был ранен лейтенант М. Козырев и контужен рядовой А. Совенко.

Под утро бандиты, выйдя на связь, запросили автотранспорт и стали отходить, унося с собой тела своих убитых. По данным радиоперехвата, переговоры в эфире вели как на чеченском, так и на языках некоторых народов Дагестана.

В 7.30 утра в районе селения Инчхе бандиты у блокпоста захватили в заложники пятерых местных милиционеров. В населенном пункте бросили «КамАЗ», подожгли его, а сами пересели в захваченный ими рейсовый автобус с пассажирами (в основном женщинами) и на нем попытались прорваться в сторону Чечни.

Поднятые по тревоге подразделения внутренних войск, а также группы дагестанского спецназа перекрыли транспортные артерии, вынудили в конце концов боевиков оставить автобус и отпустить женщин. Бандиты захватили с собой в качестве живого прикрытия дагестанских милиционеров (до этого такую роль выполняли местные жители). При прорыве бандгруппы к административной чечено‑дагестанской границе один террорист был убит и трое ранены.

В населенном пункте Дылым банда разделилась на две части. Основная, используя горную местность и сильный туман, ушла в Чечню, другая скрылась в горах.

Власти Дагестана официально затребовали у Грозного выдачи преступников, совершивших нападение на воинскую часть в Буйнакске. Председатель Госсовета Магомедали Магомедов специально связался по этому поводу с руководством Чечни.

Здесь есть одна любопытная деталь: всего за четыре дня до этого состоялся «круглый стол» – «Дагестан‑Чечня: мирные инициативы», где стороны, в лице первых заместителей глав правительств двух республик, высказали решимость совместно бороться с преступностью. Но, как и следовало ожидать, никакой реакции со стороны Масхадова по поводу этой провокационной акции чеченских боевиков не последовало.

Стоит отметить, что Хасавюртовское направление на административной границе с Чечней в то время считалось самым напряженным. Именно здесь было совершено большинство терактов против российских военнослужащих. Особенно подрывов бронетехники. Появление же боевиков в Буйнакске объясняется в первую очередь тем, что заставы федеральных сил вдоль административной границы с Чечней находились зачастую на удалении 10‑15 километров друг от друга и не могли просто физически контролировать все приграничное пространство. Сказалось, видимо, и то, что прилегающие к Буйнакску территории заселены почти наполовину чеченцами‑аккинцами, некоторые из них оказывали активную помощь бандгруппам.

Что касается мотострелковой бригады, дислоцированной в Буйнакске, то в тот период она оказалась в центре внимания не только чеченских боевиков, но и дагестанского уголовного мира: незадолго до этого там было взорвано офицерское общежитие. Лишь по счастливой случайности тогда никто не пострадал. Солдатам и офицерам бригады, преимущественно русским, открыто угрожали расправой, на территории военных городков разбрасывались листовки с требованиями убираться из Буйнакска. Нередки были случаи избиения военнослужащих. А массовые похищения солдат осенью 1998 года еще больше обострили ситуацию.

Чего греха таить, подобные вещи происходили при попустительстве местных властных структур и правоохранительных органов, безнаказанные террористические акты и похищение людей, взрывы на вокзалах и рынках, угоны автомобилей и скота к тому моменту на Северном Кавказе стали едва ли не обыденным явлением.

Все 90‑е годы здесь набирало силы новое радикальное религиозное течение – ваххабизм, которое очень скоро приобрело отчетливый политический окрас. И немудрено: Чечня все больше превращалась в своеобразный инкубатор по выращиваю ваххабитов. Их представители укрепляли свои позиции во власти. А. Масхадов, поначалу боровшийся с «радикалами», вынужден был смириться с религиозным экстремизмом, по крайней мере на деле. А те все активнее расширяли зоны своего влияния и к концу 1997 года уже не скрывали своих претензий на приход к власти в Дагестане и ряде других северокавказских республик.

В многонациональном Дагестане ваххабиты появились после первых массовых паломничеств местных мусульман к святым местам в Мекке и Медине. И хотя их учение чуждо религиозному мировоззрению дагестанских мусульман‑суннитов, община «чистых мусульман» росла как на дрожжах. На долларовых «дрожжах» из Саудовской Аравии – государства, где ваххабизм является официальной идеологией.

Надо заметить, аравийские шейхи сделали удачный выбор в сложной геополитической игре. Массовая безработица среди молодежи, утрата достойных жизненных ориентиров, унизительное материальное положение – все это создавало благодатную почву для любых разновидностей радикализма. А тут еще каждый новообращенный на первых порах получал от бородатых ваххабитов подарок в тысячу долларов. Пять тысяч «зеленых» весила премия за приобщение к новой вере еще пятерых человек. Ежемесячная зарплата активистов составляла от 300 до 700 долларов. Только в 1995 году всевозможные радикальные исламские центры затратили на пропаганду ваххабизма в Дагестане 17 миллионов долларов. Ведь традиционный для Кавказа ислам суннитского толка, подчеркну еще раз, не годится в качестве «революционной базы», плацдарма для наступления экстремизма.

Можно вспомнить, как в республике развернулось сражение за души мусульман между Духовным управлением мусульман Дагестана и сектой ваххабитов, обвинявшими друг друга в ереси. Первые убеждали словом истинной веры, вторые совали в руки бедняков деньги, за что ваххабизм и был назван в народе «долларовым исламом».

Если раньше сектантам хватало терпения вести с суннитами научно‑религиозные споры, то позже они избрали другую тактику. Ваххабиты направляли основные усилия на разложение ислама изнутри, всячески дискредитировали мулл и имамов традиционного толка. А стоило уважаемому в республике религиозному деятелю выступить с отповедью ваххабизму, его заставляли замолчать навсегда. Так, в 1998 году был подло убит муфтий Дагестана Саид Мухамед‑Хаджи Абубакаров, посмевший с трибуны Народного собрания открыто покритиковать ваххабитов за раскольничество. Приблизительно в то же время был зверски убит бывший глава села Карамахи, откуда после кровавых столкновений изгнали мусульман‑суннитов.

Всего за три года небольшая группа карамахинцев (8 человек) разрослась до нескольких тысяч хорошо вооруженных боевиков, которые в 1999 году создали в Дагестане свою «независимую территорию», куда входили селения Карамахи, Чабанмахи, Кадар.

Лидеры «Исламского сообщества Дагестана» («Джамаат»), созданного ваххабитами, своей конечной цели не скрывали – выход из состава России и построение совместно с Чечней исламского государства нового типа. При этом рассматривались два сценария прихода к власти: первый – через выборы, второй – вооруженным путем. Согласно второму варианту, повстанческие отряды занимают несколько районов республики, и затем сформированное правительство ваххабитов от имени народов Дагестана обращается к Чечне за помощью в борьбе с Россией. Ожидалось, что немедленную военную помощь – открыто или тайно – окажут повстанцам Пакистан, Саудовская Аравия, а также Турция, заинтересованная в транзите каспийской нефти через свою территорию.

Для реализации силового варианта «Джамаат» имел свои «боевые соединения». Около шестисот боевиков этого отряда получили крещение во время первой чеченской войны. Почти все они воевали под началом полевого командира Эмира Хаттаба. Наиболее способные террористы прошли стажировку в Пакистане: утром штудировали Коран, днем и вечером повышали диверсионное мастерство.

Между боевыми соединениями ваххабитов и так называемой армией генерала Дудаева во главе с С. Радуевым был подписан военный договор о содействии «в освобождении Кавказа от Российской империи». На радуевских базах проходили подготовку не только солдаты «Джамаата», но и чеченцы‑аккинцы, проживающие в Хасавюртовском районе Дагестана.

Возглавляя в свое время Гудермесский райком комсомола, Радуев обзавелся хорошими связями в соседнем районе. Во всяком случае, чувствовал он себя здесь, по словам чеченцев‑аккинцев, не гостем, а хозяином. И не скрывал раздражения, когда встречал аварцев, которых открыто недолюбливал.

Наибольшее распространение ваххабизм получил в Кизилюртовском районе, где располагался крупнейший в России центр «долларового ислама» – «Центральный фронт освобождения Дагестана». От кого собирались освобождать ваххабиты республику, объяснять не приходится. Причем слова их не расходились с делами. «Освободители» создали несколько «фронтов» в республике. Они были прекрасно технически оснащены, имели спутниковую связь, склады с боеприпасами и оружием, издательство, специализирующееся на выпуске антирусской и антиармейской литературы, которую прежде всего распространяли там же, где располагались российские военные объекты.

Вот цитата из обращения «Центрального фронта»:

«О братья‑мусульмане! Если мы сейчас не изгоним российских собак из своей территории, то можем потерять наш народ навсегда, как это случилось в других республиках, где побывали эти русские сволочи… Мы решили идти путем джихада, и перед нами два пути: или победа, или шахадат*».

Эта экстремистская организация взяла на себя ответственность за нападение в декабре 1997 года на мотострелковую бригаду в Буйнакске. После этой наглой вооруженной вылазки кизилюртовские сектанты во главе со своим духовным лидером Бугаутдином Магомедовым вынуждены были перебраться в новую столицу северокавказских ваххабитов – в чеченский Урус‑Мартан.

Любопытно откровение полевого командира Шамиля Басаева, который назвал кровавые бои объединенных чеченских и дагестанских ваххабитов с масхадовскими силами «битвой за душу Дагестана».

Именовавший себя командующим повстанческой армией дважды судимый М. Тагаев объявил 1999 год «годом очищения Дагестана от всех русских».

Примечательна военная иерархическая лестница ваххабитов, где высшие ступени отводились исключительно чеченцам. А дагестанские парни, похоже, должны были выполнять всю грязную кровавую работу. И уже одним этим им давали понять, что в «кавказской семье» ваххабитов «жених» – Чечня, а Дагестан – «невеста». А женщина должна знать свое место.

Многие на Северном Кавказе упрекали З. Яндарбиева, М. Удугова, Ш. Басаева, С. Радуева за поддержку ваххабизма, имеющего арабские корни. Ведь если исходить из интересов чеченского народа, то не следовало поощрять исламских «ультра». Однако сведущие люди знали, что у чеченских лидеров иные приоритеты. Во‑первых, наиболее авторитетные полевые командиры давно и прочно связали себя с интересами своих арабских хозяев. Не идет каспийская нефть через Турцию или через Россию – значит, еще больше прибыль арабских шейхов от аравийской нефти. А что может быть милее шелеста денег?

Во‑вторых, только ориентируясь на арабов, можно сыграть «свадьбу» с Дагестаном и прорваться к морю. Вплоть до осуществления этих планов интересы чеченских полевых командиров полностью совпадали бы с интересами ближневосточных нефтяных монархий.

Успешное завершение объединения двух соседних республик позволяло не только выйти из «союзнических планов», но и упразднить деятельность ваххабитских организаций. Поскольку в этом случае для развития экономики чеченцам нужна была не только дешевая рабочая сила из даргинцев, лезгин, русских, но и бесперебойно работающая нефтяная труба. Куда? Нет, не в Новороссийск, а в грузинский порт Супсу… Несколько лет в большой тайне по руслу реки Аргун строилась новая горная дорога через Главный Кавказский хребет в направлении Итум‑Кале‑Шатили. По ней‑то и планировалось пустить нефте– и газопроводы в Грузию. Так что действия чеченских сторонников ваххабитов были последовательны и логичны.

В этой связи интересно высказывание на одном из митингов в Грозном А. Масхадова: «В войну, будучи начальником Главного штаба, я думал, что мы знаем о том, что происходит в Афганистане и Таджикистане. Что и там, наверное, начиналось так же. В тяжелые дни войны они, щедро финансируемые, проводили свою идеологию. После войны, не поняв этой идеологии, мы занялись дележом должностей. Желая сделать из них единомышленников, мы заигрывали с ними, потакали им. Теперь мы пожинаем плоды нашего поведения. Сегодня, разбираясь с последствиями этого религиозного течения, мы должны сказать, что недооценили его роль. А потому пришли к сегодняшнему итогу».

Увы, Масхадову не хватило мужества побороть ваххабизм. Он сдался под напором оппозиции.

Ваххабиты обычно ведут аскетическую походную жизнь. «Война с неверными и плохими мусульманами» до победного конца не предусматривает сантиментов. Но когда разговор заходит об Эмире Хаттабе, лица суровых «моджахедов» светлеют: это их путеводная звезда. На каждой машине ваххабитов Хаттаб велел установить черные флаги – знаки «священной войны» с неверными. Публично он выступал крайне редко, но накануне вторжения в Дагестан объявил эту республику очередным фронтом, где развернется «газават».

Чечня давно привлекала внимание и другого арабского террориста – Усамы бен Ладена. Во‑первых, масхадовская оппозиция в лице Удугова, Басаева, Яндарбиева готова была на альянс с любым богатым дядей, если он борется с «евреями и крестоносцами». Во‑вторых, здесь обосновалось немало друзей Усамы по Афганистану, другим «горячим точкам».

Весной 1999 года в пакистанском Пешаваре прошли переговоры Радуева и людей бен Ладена. А вскоре в столицу афганских талибов Кандагар поспешил представитель «чеченского МИДа», который обсуждал вопрос переезда в Чечню саудовского миллионера‑террориста. По мнению издающейся в Лондоне арабской газеты «Хаият», в случае необходимости проблема предоставления убежища бен Ладену была бы решена.

Имено Усама больше других приложил руку к агрессии чеченских ваххабитов на Дагестан. Его тесть – мулла Омар – дал «фетву» (благословение) на нападение. Сам бен Ладен не только перевел Басаеву и Хаттабу более 30 миллионов долларов, организовал поставки оружия и боевую подготовку, но и лично посетил диверсионные лагеря под чеченским селением Сержень‑Юрт накануне вторжения в Дагестан. Об этом со ссылкой на ведущих американских экспертов сообщила газета «Филадельфия инкуайр».

По словам одного из советников конгресса США Ю. Богдански, признанного специалиста по бен Ладену, саудовский миллионер‑террорист участвовал в планировании военных действий в Дагестане еще с весны 1998 года вместе с Басаевым, высокопоставленными офицерами пакистанской разведки и лидером суданских исламистов Хасаном аль‑Гураби.

Претензии ваххабитов на высшую государственную власть отвергаются во всех странах (за исключением Саудовской Аравии и Пакистана). Даже в случае победы на выборах радикальных исламистов их стараются не допускать к рулю управления государством. Так было в Алжире в 1992 году, так было в Турции, когда военные вынудили уйти в отставку получившую большинство голосов избирателей «партию Благоденствия», как только она попыталась наладить контакты с мусульманскими радикалами. В Египте ведется беспощадная борьба с ваххабитскими группировками «братьев мусульман».

Мы же, увы, никак не могли избавиться от комплекса неполноценности, робели, стеснялись нанести по ваххабизму мощный удар (прежде всего юридический и политический). Россия решила ускоренно цивилизоваться, опираясь на базовые ценности и Запада и Востока, а значит, не должна забывать и выстраданный ими опыт: сначала приходит миссионер, затем – купец, затем – солдат.

Между тем долгое время миссионерская деятельность ваххабитов у нас почти никем не контролировалась. В мечетях регулярно выступали заезжие служители «чистого ислама» из Турции, Саудовской Аравии, Иордании, обливая грязью местное мусульманское духовенство, поощряя смуту и раздор.

В Кабардино‑Балкарии вдохновлял на победу египтянин Терик, в Карачаево‑Черкесии ему вторил некий Биджи‑улу, объявивший себя «имамом Карачая». Росли как грибы после дождя «приходы» ваххабитов на Ставрополье, в Ростовской (Новошахтинск) и Волгоградской (Волжский) областях, в Астрахани. А в дагестанских селениях Карамахи и Чабанмахи они открыто, чуть ли не официально, установили свою власть.

А что же Москва? Да ничего. В то время премьер‑министр С. Степашин посещает логово ваххабитов в Дагестане («Кадарская зона») и остается вполне доволен.

– Хорошие, добрые парни, – успокаивает он общественность. – Труженики.

Мало того, глава правительства послал дагестанским ваххабитам гуманитарную помощь! В Махачкале только удивленно развели руками. Что тут скажешь? Комментарии излишни.

Через полгода эти сельские «труженики», используя годами подготовленную и хорошо укрепленную оборону, полмесяца сдерживали удары авиации и артиллерии федеральных войск…

Парадокс! Видимо, такое, к сожалению, может случиться только у нас. Масхадов в Чечне больше двух лет (!) боролся с ваххабизмом, дошло до вооруженных стычек, а Москва палец о палец не ударила не только чтобы ему помочь, но и для уничтожения экстремистских группировок в глубине своей территории ничего не сделала. В общем, на Юге России были созданы все условия для распространения ваххабизма по всему Кавказу. Все было готово для войны.

Штрихи к портрету

Первыми сделали себе имена на зверствах в отношении пленных и заложников полевые командиры Абу Мовсаев и Султан Гелисханов. Но вскоре их по всем статьям обошел молодой "талантливый" ученик из Алхан-Калы Арби Бараев. Его "за твердость к врагу" ценили зарубежные богословы-ваххабиты, с ним считались лидеры Ичкерии. На него равнялись многие чеченские юноши. Удуговская пропаганда создала из Арби образ национального героя.

"Палач - это не профессия, это - призвание", - откровенничал Бараев. И чем грязнее работу ему поручали политики, тем охотнее он брался: ведь за нее платили по двойному тарифу.

Вскоре он оказался в личной охране родственника Дудаева Султана Гелисханова (бывшего начальника Гудермесского ГАИ), которого сепаратисты назначили верховодить на северо-востоке республики. Конечно, доверие шефа к его охраннику основывалось не на пустом месте. Во-первых, их объединяла принадлежность к одному тухкуму*. Гелисханов был из тейпа Ялхарой, Бараев - из тейпа Мулкой. Во-вторых, "безупречная" служба в коррумпированном чеченском ГАИ. И в-третьих, желание выбиться наверх.

В начале 1995-го Дудаев издает секретный указ о создании группы по захвату "языков". Руководить ею назначили Ваху Арсанова, который и вовлек своего родственника Бараева в новую сферу деятельности. Надо сказать, Арби проявил недюжинную смекалку и творческий подход: вместо российских военнослужащих стал похищать богатых чеченцев, сотрудничавших с федеральной властью. Если за них отказывалась платить официальная Москва, деньги отсчитывала родня заложников из чеченской диаспоры в России. Бизнес процветал. Самый крупный куш Бараев надеялся получить, похитив сына заместителя председателя РАО ЕЭС Нурды Усманова, которого содержал в одной из своих тюрем в Урус-Мартане.

Все свои садистские изыски, по сложившейся у боевиков моде, записывал на видеопленку. Потом, обмениваясь видеокассетами, друзья-душегубы смаковали особо пикантные подробности. Именно Бараеву приписывается изобретение "чеченского лото". Для несведущих поясню: это такая игра для живодеров. Берутся три-пять (в зависимости от настроения и дозировки наркотиков) российских пленных солдат. Выходит с пулеметом в руках чеченец-"банкомет" и объясняет правила игры. На счет "раз-два" все начинают отжиматься от пола или приседать. Кто сходит с дистанции - получает в голову пулю, а победитель участвует в последующем тираже.

Через своих доверенных лиц он сумел установить крепкие "неформальные" связи с людьми, близкими к властным структурам в Москве. По мнению многих аналитиков, именно Бараев стал главным торговым партнером высокопоставленных федеральных чиновников и бизнесменов, занявшихся таким прибыльным делом, как выкуп заложников.

Согласно "джентльменскому соглашению" сторон, Бараеву полагалось не более 25 процентов суммы выкупа. Большая его часть доставалась российским "освободителям". Но и этих процентов хватало, чтобы не особо стеснять себя в желаниях. Утверждают, что только от похищенного в свое время представителя Президента России в Чечне Власова он получил 7 миллионов долларов, а начальник УФСБ по Республике Ингушетия Грибов и его заместитель Лебединский были проданы за 800 тысяч долларов.

Когда Яндарбиев, Удугов и Басаев вознамерились расстроить "союз" Масхадова с Лондоном, проявлявшем просто неприличный интерес к Чечне и каспийской нефти, они задумали ужасный план: убийство троих захваченных в плен подданных Великобритании и гражданина Новой Зеландии. На роль главного исполнителя пригласили Арби Бараева. Он не просто убил пленных иностранцев, а отрезал им головы. Все это снималось на видеопленку.

На Западе демонстрация этих жутких кадров вызвала шок. Изнеженные гуманизмом европейцы никак не могли понять, почему так азартно соревнуются в сверхжестокости чеченские полевые командиры. Между тем Бараев старался не зря. За удовольствие посмотреть подобный "боевик" международный террорист № 1 Усама бен Ладен платил миллионы долларов.

В ответ А. Масхадов распустил "исламский полк", лишив Бараева воинского звания и наград. Арби не остался в долгу и организовал покушение на главу Ичкерии. По счастливой случайности президент не пострадал.

Уже через четыре часа шеф министерства шариатской безопасности А. Арсаев, по заданию Масхадова, планировал акцию по уничтожению молодого да раннего ваххабитского "вождя" (настоящие лидеры ваххабизма тем временем с интересом наблюдали за развитием событий). Но замысловатая операция пробуксовывала, пока к ней не подключился по личным мотивам "заклятый друг" Арби - рецидивист Р. Гелаев. Именно его охранники почти в упор расстреляли из пистолетов Бараева, но, на удивление, тот остался жив.

Своей причастностью к похищениям людей Арби наживал все новых врагов в среде влиятельных чеченских тейпов. Так, в мае 99-го на выезде из Грозного он был ранен в спину людьми из тухкума Терлой. Каждый пятый чеченский тейп объявил ему чир (кровную месть), так что появление Бараева во многих чеченских селениях означало бы для Арби неминуемую смерть. Впрочем, не только чеченских. Такой же приговор вынесли ему и некоторые ингушские тейпы. В частности, "вендетту" объявили родственники ингушского милиционера, захваченного в июле 97-го на КПП "Алмаз-2".

Впрочем, на неприятности этот ваххабит позволял себе нарываться и тогда, когда грубо нарушал традиции и обычаи горцев. Отмечая рождение второго сына в Урус-Мартане, счастливый отец так разошелся, что стал палить из своего дома не только из автомата, но и из подствольника. Одна из гранат угодила во двор соседа и ранила подростка. Когда дедушка раненого мальчика попытался вразумить "буйствующего исламиста", тот приказал связать и избить старика. Соседи поклялись на Коране смыть это оскорбление кровью Бараева.

Пришествие ваххабизма

В ночь с 21 на 22 декабря 1997 года вооруженные боевики совершили дерзкое нападение на военный городок мотострелковой бригады, дислоцированной в Буйнакске. Нападавшие (по разным источникам их насчитывалось от 40 до 60 человек) действовали группами по 8-10 человек, имели на вооружении гранатометы, пулеметы, автоматы. Они прибыли на окраину Буйнакска на "КамАЗе", "Волге" и "Жигулях" с намерением захватить технику в парке боевых машин бригады.

Бдительность проявили часовые на постах, первыми принявшие на себя огонь. Бой длился больше часа. С расстояния 400-500 метров боевики вначале обстреляли парковую зону и территорию военного городка с двух сторон. Им удалось уничтожить несколько единиц боевой техники и транспортных средств. Поднятые по тревоге дежурные подразделения не допустили прорыва боевиков в парк боевых машин. Во время боя был ранен лейтенант М. Козырев и контужен рядовой А. Совенко.

В 7.30 утра в районе селения Инчхе бандиты у блокпоста захватили в заложники пятерых местных милиционеров. В населенном пункте бросили "КамАЗ", подожгли его, а сами пересели в захваченный ими рейсовый автобус с пассажирами (в основном женщинами) и на нем попытались прорваться в сторону Чечни.

Поднятые по тревоге подразделения внутренних войск, а также группы дагестанского спецназа перекрыли транспортные артерии, вынудили в конце концов боевиков оставить автобус и отпустить женщин. Бандиты захватили с собой в качестве живого прикрытия дагестанских милиционеров (до этого такую роль выполняли местные жители). При прорыве бандгруппы к административной чечено-дагестанской границе один террорист был убит и трое ранены.

Здесь есть одна любопытная деталь: всего за четыре дня до этого состоялся "круглый стол" - "Дагестан-Чечня: мирные инициативы", где стороны, в лице первых заместителей глав правительств двух республик, высказали решимость совместно бороться с преступностью. Но, как и следовало ожидать, никакой реакции со стороны Масхадова по поводу этой провокационной акции чеченских боевиков не последовало.

Стоит отметить, что Хасавюртовское направление на административной границе с Чечней в то время считалось самым напряженным. Именно здесь было совершено большинство терактов против российских военнослужащих. Особенно подрывов бронетехники. Появление же боевиков в Буйнакске объясняется в первую очередь тем, что заставы федеральных сил вдоль административной границы с Чечней находились зачастую на удалении 10-15 километров друг от друга и не могли просто физически контролировать все приграничное пространство. Сказалось, видимо, и то, что прилегающие к Буйнакску территории заселены почти наполовину чеченцами-аккинцами, некоторые из них оказывали активную помощь бандгруппам.

Все 90-е годы здесь набирало силы новое радикальное религиозное течение - ваххабизм, которое очень скоро приобрело отчетливый политический окрас. И немудрено: Чечня все больше превращалась в своеобразный инкубатор по выращиваю ваххабитов. Их представители укрепляли свои позиции во власти. А. Масхадов, поначалу боровшийся с "радикалами", вынужден был смириться с религиозным экстремизмом, по крайней мере на деле. А те все активнее расширяли зоны своего влияния и к концу 1997 года уже не скрывали своих претензий на приход к власти в Дагестане и ряде других северокавказских республик.

В многонациональном Дагестане ваххабиты появились после первых массовых паломничеств местных мусульман к святым местам в Мекке и Медине. И хотя их учение чуждо религиозному мировоззрению дагестанских мусульман-суннитов, община "чистых мусульман" росла как на дрожжах. На долларовых "дрожжах" из Саудовской Аравии - государства, где ваххабизм является официальной идеологией.

Надо заметить, аравийские шейхи сделали удачный выбор в сложной геополитической игре. Массовая безработица среди молодежи, утрата достойных жизненных ориентиров, унизительное материальное положение - все это создавало благодатную почву для любых разновидностей радикализма. А тут еще каждый новообращенный на первых порах получал от бородатых ваххабитов подарок в тысячу долларов. Пять тысяч "зеленых" весила премия за приобщение к новой вере еще пятерых человек. Ежемесячная зарплата активистов составляла от 300 до 700 долларов. Только в 1995 году всевозможные радикальные исламские центры затратили на пропаганду ваххабизма в Дагестане 17 миллионов долларов. Ведь традиционный для Кавказа ислам суннитского толка, подчеркну еще раз, не годится в качестве "революционной базы", плацдарма для наступления экстремизма.

Если раньше сектантам хватало терпения вести с суннитами научно-религиозные споры, то позже они избрали другую тактику. Ваххабиты направляли основные усилия на разложение ислама изнутри, всячески дискредитировали мулл и имамов традиционного толка. А стоило уважаемому в республике религиозному деятелю выступить с отповедью ваххабизму, его заставляли замолчать навсегда. Так, в 1998 году был подло убит муфтий Дагестана Саид Мухамед-Хаджи Абубакаров, посмевший с трибуны Народного собрания открыто покритиковать ваххабитов за раскольничество. Приблизительно в то же время был зверски убит бывший глава села Карамахи, откуда после кровавых столкновений изгнали мусульман-суннитов.

Всего за три года небольшая группа карамахинцев (8 человек) разрослась до нескольких тысяч хорошо вооруженных боевиков, которые в 1999 году создали в Дагестане свою "независимую территорию", куда входили селения Карамахи, Чабанмахи, Кадар.

Лидеры "Исламского сообщества Дагестана" ("Джамаат"), созданного ваххабитами, своей конечной цели не скрывали - выход из состава России и построение совместно с Чечней исламского государства нового типа. При этом рассматривались два сценария прихода к власти: первый - через выборы, второй - вооруженным путем. Согласно второму варианту, повстанческие отряды занимают несколько районов республики, и затем сформированное правительство ваххабитов от имени народов Дагестана обращается к Чечне за помощью в борьбе с Россией. Ожидалось, что немедленную военную помощь - открыто или тайно - окажут повстанцам Пакистан, Саудовская Аравия, а также Турция, заинтересованная в транзите каспийской нефти через свою территорию.

Для реализации силового варианта "Джамаат" имел свои "боевые соединения". Около шестисот боевиков этого отряда получили крещение во время первой чеченской войны. Почти все они воевали под началом полевого командира Эмира Хаттаба. Наиболее способные террористы прошли стажировку в Пакистане: утром штудировали Коран, днем и вечером повышали диверсионное мастерство.

Между боевыми соединениями ваххабитов и так называемой армией генерала Дудаева во главе с С. Радуевым был подписан военный договор о содействии "в освобождении Кавказа от Российской империи". На радуевских базах проходили подготовку не только солдаты "Джамаата", но и чеченцы-аккинцы, проживающие в Хасавюртовском районе Дагестана.

Возглавляя в свое время Гудермесский райком комсомола, Радуев обзавелся хорошими связями в соседнем районе. Во всяком случае, чувствовал он себя здесь, по словам чеченцев-аккинцев, не гостем, а хозяином. И не скрывал раздражения, когда встречал аварцев, которых открыто недолюбливал.

Наибольшее распространение ваххабизм получил в Кизилюртовском районе, где располагался крупнейший в России центр "долларового ислама" - "Центральный фронт освобождения Дагестана". От кого собирались освобождать ваххабиты республику, объяснять не приходится. Причем слова их не расходились с делами. "Освободители" создали несколько "фронтов" в республике. Они были прекрасно технически оснащены, имели спутниковую связь, склады с боеприпасами и оружием, издательство, специализирующееся на выпуске антирусской и антиармейской литературы, которую прежде всего распространяли там же, где располагались российские военные объекты.

Вот цитата из обращения "Центрального фронта":

"О братья-мусульмане! Если мы сейчас не изгоним российских собак из своей территории, то можем потерять наш народ навсегда, как это случилось в других республиках, где побывали эти русские сволочи... Мы решили идти путем джихада, и перед нами два пути: или победа, или шахадат"{1}.

Любопытно откровение полевого командира Шамиля Басаева, который назвал кровавые бои объединенных чеченских и дагестанских ваххабитов с масхадовскими силами "битвой за душу Дагестана".

Именовавший себя командующим повстанческой армией дважды судимый М. Тагаев объявил 1999 год "годом очищения Дагестана от всех русских".

Примечательна военная иерархическая лестница ваххабитов, где высшие ступени отводились исключительно чеченцам. А дагестанские парни, похоже, должны были выполнять всю грязную кровавую работу. И уже одним этим им давали понять, что в "кавказской семье" ваххабитов "жених" - Чечня, а Дагестан - "невеста". А женщина должна знать свое место.

Многие на Северном Кавказе упрекали З. Яндарбиева, М. Удугова, Ш. Басаева, С. Радуева за поддержку ваххабизма, имеющего арабские корни. Ведь если исходить из интересов чеченского народа, то не следовало поощрять исламских "ультра". Однако сведущие люди знали, что у чеченских лидеров иные приоритеты. Во-первых, наиболее авторитетные полевые командиры давно и прочно связали себя с интересами своих арабских хозяев. Не идет каспийская нефть через Турцию или через Россию - значит, еще больше прибыль арабских шейхов от аравийской нефти. А что может быть милее шелеста денег?

Во-вторых, только ориентируясь на арабов, можно сыграть "свадьбу" с Дагестаном и прорваться к морю. Вплоть до осуществления этих планов интересы чеченских полевых командиров полностью совпадали бы с интересами ближневосточных нефтяных монархий.

Успешное завершение объединения двух соседних республик позволяло не только выйти из "союзнических планов", но и упразднить деятельность ваххабитских организаций. Поскольку в этом случае для развития экономики чеченцам нужна была не только дешевая рабочая сила из даргинцев, лезгин, русских, но и бесперебойно работающая нефтяная труба. Куда? Нет, не в Новороссийск, а в грузинский порт Супсу... Несколько лет в большой тайне по руслу реки Аргун строилась новая горная дорога через Главный Кавказский хребет в направлении Итум-Кале-Шатили. По ней-то и планировалось пустить нефте- и газопроводы в Грузию. Так что действия чеченских сторонников ваххабитов были последовательны и логичны.

В этой связи интересно высказывание на одном из митингов в Грозном А. Масхадова:

"В войну, будучи начальником Главного штаба, я думал, что мы знаем о том, что происходит в Афганистане и Таджикистане. Что и там, наверное, начиналось так же. В тяжелые дни войны они, щедро финансируемые, проводили свою идеологию. После войны, не поняв этой идеологии, мы занялись дележом должностей. Желая сделать из них единомышленников, мы заигрывали с ними, потакали им. Теперь мы пожинаем плоды нашего поведения. Сегодня, разбираясь с последствиями этого религиозного течения, мы должны сказать, что недооценили его роль. А потому пришли к сегодняшнему итогу".

Увы, Масхадову не хватило мужества побороть ваххабизм. Он сдался под напором оппозиции.

Ваххабиты обычно ведут аскетическую походную жизнь. "Война с неверными и плохими мусульманами" до победного конца не предусматривает сантиментов. Но когда разговор заходит об эмире Хаттабе, лица суровых "моджахедов" светлеют: это их путеводная звезда. На каждой машине ваххабитов Хаттаб велел установить черные флаги - знаки "священной войны" с неверными. Публично он выступал крайне редко, но накануне вторжения в Дагестан объявил эту республику очередным фронтом, где развернется "газават".

Чечня давно привлекала внимание и другого арабского террориста - Усамы бен Ладена. Во-первых, масхадовская оппозиция в лице Удугова, Басаева, Яндарбиева готова была на альянс с любым богатым дядей, если он борется с "евреями и крестоносцами". Во-вторых, здесь обосновалось немало друзей Усамы по Афганистану, другим "горячим точкам".

Весной 1999 года в пакистанском Пешаваре прошли переговоры Радуева и людей бен Ладена. А вскоре в столицу афганских талибов Кандагар поспешил представитель "чеченского МИДа", который обсуждал вопрос переезда в Чечню саудовского миллионера-террориста. По мнению издающейся в Лондоне арабской газеты "Хаият", в случае необходимости проблема предоставления убежища бен Ладену была бы решена.

Имено Усама больше других приложил руку к агрессии чеченских ваххабитов на Дагестан. Его тесть - мулла Омар - дал "фетву" (благословение) на нападение. Сам бен Ладен не только перевел Басаеву и Хаттабу более 30 миллионов долларов, организовал поставки оружия и боевую подготовку, но и лично посетил диверсионные лагеря под чеченским селением Сержень-Юрт накануне вторжения в Дагестан. Об этом со ссылкой на ведущих американских экспертов сообщила газета "Филадельфия инкуайр".

По словам одного из советников конгресса США Ю. Богдански, признанного специалиста по бен Ладену, саудовский миллионер-террорист участвовал в планировании военных действий в Дагестане еще с весны 1998 года вместе с Басаевым, высокопоставленными офицерами пакистанской разведки и лидером суданских исламистов Хасаном аль-Гураби.

Претензии ваххабитов на высшую государственную власть отвергаются во всех странах (за исключением Саудовской Аравии и Пакистана). Даже в случае победы на выборах радикальных исламистов их стараются не допускать к рулю управления государством. Так было в Алжире в 1992 году, так было в Турции, когда военные вынудили уйти в отставку получившую большинство голосов избирателей "партию Благоденствия", как только она попыталась наладить контакты с мусульманскими радикалами. В Египте ведется беспощадная борьба с ваххабитскими группировками "братьев мусульман".

Между тем долгое время миссионерская деятельность ваххабитов у нас почти никем не контролировалась. В мечетях регулярно выступали заезжие служители "чистого ислама" из Турции, Саудовской Аравии, Иордании, обливая грязью местное мусульманское духовенство, поощряя смуту и раздор.

В Кабардино-Балкарии вдохновлял на победу египтянин Терик, в Карачаево-Черкесии ему вторил некий Биджи-улу, объявивший себя "имамом Карачая". Росли как грибы после дождя "приходы" ваххабитов на Ставрополье, в Ростовской (Новошахтинск) и Волгоградской (Волжский) областях, в Астрахани. А в дагестан-ских селениях Карамахи и Чабанмахи они открыто, чуть ли не официально, установили свою власть.

А что же Москва? Да ничего. В то время премьер-министр С. Степашин посещает логово ваххабитов в Дагестане ("Кадарская зона") и остается вполне доволен.

Хорошие, добрые парни, - успокаивает он общественность. - Труженики.

Через полгода эти сельские "труженики", используя годами подготовленную и хорошо укрепленную оборону, полмесяца сдерживали удары авиации и артиллерии федеральных войск...