(1879-1925) русский политический деятель, литератор
Загадочная смерть Бориса Викторовича Савинкова 7 мая 1925 года вновь привлекла внимание к этому незаурядному политическому и общественному деятелю. Его личность и в последующие годы не была обделена вниманием со стороны историков, писателей и кинематографистов (по роману В. Ардаматского «Возмездие» был снят многосерийный фильм «Операция «Трест»»). О Савинкове будут говорить, что его биография не похожа на жизнь реального человека - это скорее искусно снятая кинолента о боевике.
В историю же Борис Савинков вошел как один из видных деятелей партии эсеров (социалистов-революционеров, сторонников парламентской республики) и знаменитый в свое время террорист. Интересно сравнить оценки современников. Вот каким запомнил Савинкова соратник по партии Виктор Чернов: «Весь приподнятый, он всегда ориентировался на самопожертвование, гибель, красивую смерть... Основная проблема для него была - суметь красиво умереть».
Интересовавшийся деятельностью Савинкова, Сомерсет Моэм , знаменитый писатель и тайный агент британской разведки, в разговоре с ним заметил однажды, что, вероятно, террористический акт требует особого мужества. Борис Савинков ответил: «Это такое же дело, как всякое другое. К нему тоже привыкаешь».
Борис Викторович Савинков происходил из дворянской семьи. Закончив гимназию, он поступил в Петербургский университет. Однако вскоре его арестовали и за агитацию в рабочих кружках в 1902 году сослали в Вологду. Его старший брат был также арестован за революционную деятельность и сослан в Сибирь, где покончил жизнь самоубийством. Не сумев вынести всех этих переживаний, их отец заболел, у него развилась мания преследования, и он вскоре умер.
С самого начала своей революционной деятельности Савинков был сторонником социал-демократов. Но вскоре разочаровался в их идеях и после встречи с Е. Брешко-Брешковской, «бабушкой русской революции», перешел к эсерам, причем сблизился с наиболее экстремистской частью их партии.
Теперь Борис Савинков становится профессиональным революционером. Он бежит из ссылки за границу и вступает в Боевую организацию эсеров. Его основной деятельностью становится организация политического террора, подготовка покушений.
Вместе с Азефом, своеобразным двуликим Янусом, бывшим и руководителем Боевой организации, и осведомителем царской охранки, Савинков подготовил самые значительные теракты эсеров - убийство министра внутренних дел В. К. Плеве, а затем убийство великого князя Сергея Александровича.
Когда в 1906 году Бориса Савинкова поймали, по всем законам ему грозила смертная казнь. Однако дальше произошла история, которая не уступает «Графу Монте-Кристо» Дюма : Савинков совершает дерзкий побег, и его благополучно переправляют в Румынию.
После разоблачения Азефа в 1908 году он решает отделиться от эсеров и начать собственную боевую кампанию в составе новой группы из 12 человек. Позже о своих впечатлениях он рассказал в повести «Конь бледный» (1909). Некоторые считают, что в этой повести, написанной к тому же в форме дневника, отражены реальные события из жизни знаменитого террориста, несмотря на то, что Савинков публикует книгу под псевдонимом В. Ропшин. Однако существует и другое мнение: что Борис Савинков в своей повести излагает не столько правдивую историю о событиях, сколько, как считают некоторые критики, «пародию на террор». Дело заключалось в том, что он во всех своих книгах, где речь так или иначе касается террора, - «Конь вороной», «То, чего не было» - передает только свою точку зрения на эту проблему.
Борис Викторович Савинков использует в своих произведениях довольно необычный художественный прием: большую часть повествования у него занимает диалог. Причем некоторые его сподвижники даже предъявляли ему претензии, когда обнаруживали, что никто из них не стал точным прообразом героев его произведений, хотя в диалогах звучали их общие идеи и мысли. И тем не менее герои произведений Савинкова - это не реальные люди, а обобщенные образы, иногда объединяющие сразу нескольких личностей.
В годы Первой мировой войны Борис Савинков добровольцем вступает во французскую армию, где работает военным корреспондентом и даже принимает участие в некоторых сражениях. Хотя он считает, что косвенным образом помогает России, выступая против Германии, позиция его, отраженная в книге «Во Франции во время войны», вновь воспринимается неоднозначно.
События 1917 года не могли оставить Бориса Савинкова равнодушным. И он устремляется в Россию, чтобы, с одной стороны, осуществить свою давнюю идею - создание парламентской республики, а с другой - добиться завершения войны в пользу России.
Вполне осознанным было и вступление Бориса Савинкова в ряды армии Керенского , а затем Корнилова и Деникина . Вначале он становится комиссаром армии, потом эмиссаром, выбивающим деньги на борьбу против большевиков. Отношение к последним, развязавшим «красный террор», у него было однозначным. Он был готов признать любую диктатуру, кроме большевистской. В это время Савинков также увлекается новой идеей, преследуя цель воссоздать нечто вроде крестьянской республики. При этом он не отказывается и от своих принципов террора.
Огромное самомнение, очевидно, и послужило причиной гибели Бориса Савинкова. Его заманили в политическую ловушку, создав иллюзию мощно действующей в СССР подпольной террористической организации. «Генерал от террора» отправился туда со своеобразной инспекцией, но после того, как перешел границу, его арестовали в Минске. Несколько месяцев Савинкова содержали во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке. Затем над ним состоялся шумный судебный процесс, в результате которого его приговорили к пожизненному заключению. Находясь в тюрьме, Савинков обратился к властям с прошением о помиловании, обещая прекратить всякую борьбу с Советской властью. В пропагандистских целях было объявлено, что его просьба удовлетворена. Но выпускать из тюрьмы его никто не собирался. Вот почему вскоре после суда он умер при не выясненных до конца обстоятельствах.
Так закончил свою жизнь Борис Викторович Савинков, политический деятель и литератор. О нем высоко отзывалась известная писательница З. Гиппиус, которая знала его по эмиграции. Эта оценка заслуживает внимания еще и потому, что Гиппиус весьма критически относилась ко всем своим собратьям по перу, но поэзию и прозу Савинкова оценила достаточно высоко.
Несмотря на свой небольшой рост, Борис Викторович Савинков пользовался необыкновенным успехом у женщин. Возможно, их привлекало и исходившее от него постоянное чувство опасности. Первой женой Савинкова была дочь писателя Глеба Успенского. Их сын Виктор, погибший позднее в сталинских лагерях, носил ее фамилию. Со второй женой Савинков прожил недолго. От этого брака также остался сын, по имени Лев. Интересно то, что Савинков привлек к своей террористической деятельности практически всех родственников. Они безотказно помогали ему, а некоторые за это поплатились жизнью. Возможно, в том повинна фанатичность самого Бориса Савинкова, для которого террор стал образом жизни.
Борис Викторович Савинков
Русский политический деятель, писатель (В Ропшин), эсер, один из руководителей "Боевой организации ", организатор многих террористических актов, антисоветских заговоров и мятежей. Белоэмигрант. В 1924 году был арестован при переходе государственной границы, осужден По официальной версии – покончил жизнь самоубийством. Луначарский назвал его "артистом авантюры "
Савинков родился в Харькове 19/31 января 1879 года, а учился в гимназии в Варшаве, где отец его Виктор Михайлович служил судейским чиновником. Семья, в которой было трое сыновей – Александр, Борис, Виктор и дочери – Надежда, Вера, Софья, жила без особых забот и запросов Савинков-отец, по словам его жены, был «человек интеллигентный, чрезвычайно чуткий к справедливому и широкому толкованию законов», за что поляки звали его «зацны сендзя» – «честный судья»
И вот два старших сына отправились в Петербург Александр поступил в горный институт, Борис – в университет Братья Савинковы сразу оказались в самой гуще мятежного студенчества
Борис Савинков, женатый на Вере, дочери писателя Глеба Успенского, и сам был уже отцом, когда за речь на студенческой сходке его исключили из университета без права поступления в другое учебное заведение. Он был вынужден уехать учиться в Германию. В 1899 году, вернувшись в Петербург, он угодил в крепость на пять месяцев, где попробовал впервые заняться литературой.
После крепости Борис Савинков был выслан в Вологду. Там его и навестили мать со старшим братом Александром, которого высылали дальше, в Якутию. Мать нашла, что Борис с семьей живет в ссылке неплохо. Дело еще рассматривалось в суде, и Борису, как и Александру, грозила ссылка в Сибирь. К тому времени взгляды его коренным образом переменились…
В Вологде Борис Савинков оказался потому, что был социал-демократом плехановского толка и принадлежал к группе «Социалист», а позже – «Рабочее знамя». Там Он написал статью «Петербургское рабочее движение и практические задачи социал-демократии», которая, по словам Ленина, отличалась искренностью и живостью Но.
Савинков был уже знаком с иными взглядами. За границей он познакомился с будущим лидером эсеров Виктором Михайловичем Черновым.
В Вологде социал-демократы и эсеры частенько собирались для обсуждения теории и тактики революционной борьбы, и однажды на занятия кружка явился надменно-бледный Савинков и отрывисто заговорил о том, что пора перестать болтать, что дело выше слов. Этим он снискал всеобщее восхищение
В июне 1903 года Савинков бежал из Вологды вместе с Иваном Каляевым, знакомым ему еще с гимназических лет и отбывавшим административную ссылку в Ярославле. Они добрались до Архангельска и сели на пароход Заграничных паспортов у них не было, но тогда никто их и не спрашивал Через норвежский порт Варде, Христианию и Антверпен Савинков добрался до Женевы, где удостоился приема у знаменитого эсера Михаила Гоца, которому он сказал, что хочет «работать в терроре» Однако тот посоветовал «подождать, пожить, осмотреться», свел его с другими, жаждущими принять участие в политических убийствах. Члены Б О (Боевой организации партии эсеров) присматривались к нему.
Руководителя Б.О. на самом деле звали Евно Фишелевичем Азефом. Он же Валентин Кузьмич, он же Виноградов, он же… Азеф начал службу простым осведомителем в царской охранке еще в 1893 году с окладом в 50 рублей в месяц, за десять лет службы оклад возрос до 500 рублей, о высылке которых ему приходилось частенько напоминать шефам в донесениях.
Савинков сказал Азефу, что собирается убить министра внутренних дел Плеве с помощью Ивана Каляева. Уже через две недели Азеф познакомил Савинкова с планом убийства – взорвать бомбой карету Плеве. Для установления маршрутов, времени поездок, системы охраны была создана большая группа. Она должна была действовать под видом извозчиков, газетчиков, разносчиков…
Так начиналась «не жизнь, а кинематографическая лента – боевик о боевике», – как писали о Савинкове в двадцатые годы.
Азеф назначает Савинкова руководителем всей группы, и отныне он – центральное лицо в практическом терроре, хотя метать бомбы предстояло не ему. Эта роль предназначалась таким, как Иван Каляев, который с детства был для Савинкова Янеком.
18 марта 1904 года метальщики бомб были расставлены по маршруту Плеве. Савинков находился в Летнем саду, когда послышался взрыв… Но это был выстрел полуденной пушки в Петропавловской крепости. В тот день покушение не получилось из-за трусости Абрама Боришанского, хотя карета министра промчалась очень близко, едва не сбив его с ног.
Тогда Азеф предлагает новый план.
Савинков превращается в богатого представителя английской фирмы и поселяется в роскошной квартире на улице Жуковского. При нем, в качестве содержанки, Дора Владимировна (Вульфовна) Бриллиант, по мужу Чиркова, революционерка из зажиточной еврейской семьи. «Лакеем» у них служит молодой и румяный Егор Сазонов. Азеф даже настаивал на покупке автомобиля, но Савинков отказался.
В день убийства, 15 июля, Савинков встречал на Николаевском вокзале Сазонова, одетого в железнодорожную форму. Тот нес большой пятикилограммовый цилиндр, завернутый в газету и перевязанный шнурком.
Через несколько часов эта бомба взорвалась.
Савинков пришел на место взрыва, но не заметил трупа Плеве и, приняв окровавленные куски мяса за останки Сазонова, с досадой подумал о неудаче и пошел в… баню. Отлежавшись там, он купил на улице газету и с удивлением увидел в ней портрет Плеве в траурной рамке. В тот же день он уехал на свидание с Азефом в Москву. Они часто встречались, но в разных городах. Их потом называли «генералами от террора», руки свои кровью они не обагряли.
Савинков как организатор не уступал своими способностями служащему охранки Азефу. К тому же он был магнетически красноречив, он вербует в ряды Сазоновых и Каляевых, верящих в него без оглядки.
После убийства Плеве в 1904 году Борис Савинков уехал за границу, где было решено убить в Петербурге – генерал-губернатора Д.Ф. Трепова, в Москве – генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, в Киеве – генерал-губернатора Клейгельса.
Савинков «берет на себя» великого князя. Он появляется в Москве с английским паспортом. Барские повадки ставят его вне подозрений. Начинается наблюдение.
Савинков мечется между Москвой и Петербургом. Энергия его поразительна. Он знакомится с аристократкой Татьяной Леонтьевой и убеждает ее убить царя на одном из придворных благотворительных балов. Это решение он принимает самолично.
2 февраля 1905 года Иван Каляев бросил бомбу в карету – и великого князя не стало. Самого же Каляева позже повесили в Шлиссельбургской крепости.
После убийства в Москве Боевая организация стала известна в России. Савинков в это время уже был в Женеве вместе с Иваном Николаевичем (Азефом), который познакомил его с Георгием Гапоном. Савинков по достоинству оценил ораторско-гипнотические способности Гапона. Если несколько месяцев назад тот вел рабочих к Зимнему дворцу с требованием христианской справедливости, то теперь, пригретый эсерами, Гапон пропагандировал теорию тотального террора.
Одна неосторожная фраза стоила Гапону жизни. «…Во всех заграничных комитетах всем делом ворочают жиды, и у эсдеков, и у эсеров. Даже во главе Боеовй организации эсеров стоит жид, и еще какой жирный…» Азеф и Савинков поручили Гутенбергу убить Гапона и Рачковского во время вербовочного свидания в ресторане. Вскоре рабочие-эсеры повесили Гапона, привязав веревку к крючку вешалки…
После революции 1905 года десятки эсеров заседали в Государственной думе, а их Боевая организация продолжала убивать государственных деятелей. ЦК поручил Азефу и Савинкову уничтожить министра внутренних дел адмирала Дубасова и московского генерал-губернатора Дурново.
23 апреля 1906 года в царский день Дубасов направлялся на торжественное богослужение в Кремле. Савинков все рассчитал. Метальщиком бомбы он назначил студента, польского дворянина Бориса Вноровского. Однако Дубасов был лишь ранен, а его адъютант граф Коновницьш – убит.
Савинков отличался редким честолюбием. Он был уверен, что делает историю, что его имя непременно войдет в историю. Он аккуратно хранил документацию, записные книжки, выписки, письма, несмотря на подвижный образ жизни. Исследователю потребуется изрядное время, чтобы прочесть тысячи писем к нему от Гиппиус, Мережковского, Арцыбашева, Волошина, Эренбурга, Ремизова, Философова, Щеголева, Плеханова, не говоря уже об Азефе и других деятелях эсеровской партии, от жен, детей, братьев, многих других более или менее известных лиц. Особенное значение он придавал предсмертным исповедям своих соратников по Боевой организации, что говорит о способности Бориса Викторовича завоевывать доверие таких незаурядных людей, как Каляев, Сазонов…
Первая мировая война застала Савинкова на юге Франции. В Париже началась паника. Правительство покинуло столицу. Благодаря своим связям (и масонским тоже) Савинков без труда выправил удостоверение военного корреспондента. Он отправляет свои первые репортажи из Парижа в Россию, пишет их под грохот пушек, доносящийся со стороны Сен-Дени. Он знает, чего хочет русский читатель. И он не кривит душой, когда пишет, что нет для него Дороже в мире двух городов: Парижа и Москвы. В 1916 году В. Ропшин послал на родину книгу «Во Франции во время войны». Книга успеха не имела, потому что на родине царили совсем иные настроения.
Савинков имел смутное представление о том, что происходит в России. Большевистская пропаганда против войны и эсеровское требование «земли и воли» подготовили к революции миллионы мужиков в солдатских шинелях. Буржуазия жаждала реформ и… власти, опирающейся на демократию. И все-таки революция оказалась неожиданной для всех.
Попрощавшись с женой и малолетним сыном Львом, Савинков поехал в Петроград. В 1917 году число членов партии эсеров доходило до миллиона. Она получила большинство голосов на выборах в Учредительное собрание. Наследница народников, она пользовалась поддержкой не только крестьян, но и рабочих и интеллигенции, однако власти как бы боялась, делила ее с меньшевиками в Советах и кадетами в правительстве. Кроме Керенского, во Временное правительство входили эсеры Чернов, Авксентьев, Маслов.
В апреле 1917 года Савинков приехал в Петроград. В мае 1917 года вместе с Керенским он прибыл в ставку Юго-Западного фронта.
Деятельный и властный, Савинков с воодушевлением принимает предложение стать комиссаром 7-й армии и едет в Бугач. На митингах он обвиняет Петроград, этот источник угарного тумана негосударственной мысли.
Однако настроение его вскоре падает: солдаты не хотят воевать до победного конца. Вообще не хотят воевать.
В конце июня Савинков встречается с Керенским и становится комиссаром Юго-Западного фронта.
Но еще задолго до этого Савинков приметил генерала Лавра Георгиевича Корнилова. Оба придерживались того мнения, что для спасения России нужны самые решительные и твердые меры. Савинков поверил генералу, поверил в то, что именно этот человек спасет Россию. 17 июля не без его рекомендации Корнилов был назначен Верховным Главнокомандующим. Борис Викторович все больше влияет на Керенского. Он рассчитывает на пост военного и морского министра, и Керенский соглашается. Однако вмешался «Петроградский совет», и пост министра от экс-террориста ускользнул.
Тем не менее Савинков становится настолько заметной фигурой, что даже английский посол Бьюкенен писал в своем дневнике: «…мы пришли в этой стране к любопытному положению, когда мы приветствуем назначение террориста, бывшего одним из главных организаторов убийства великого князя Сергея Александровича и Плеве, в надежде, что его энергия и сила воли могут еще спасти армию…»
Генерал Деникин в «Очерках русской смуты» писал: «Савинков порвал с партией и с советами». Он поддерживал резко и решительно мероприятия Корнилова, оказывая непрестанное и сильное влияние на Керенского, которое, быть может, увенчалось бы успехом, если бы вопрос касался только идеологии нового курса.
Вместе с тем взгляды Савинкова не во всем совпадали со взглядами Корнилова. Брис Викторович облекал его простые и суровые положения в условные внешние формы «завоеваний революции» и отстаивал широкие права военно-революционных учреждений – комиссариатов и комитетов. Хотя он и признавал чужеродность этих органов в военной среде и недопустимость их в условиях нормальной организации, но… по-видимому, надеялся, что после прихода к власти – комиссарами можно было бы назначать людей «верных», а комитеты – взять в руки. А в то же время бытие этих органов служило известной страховкой против командного состава, без помощи которого Савинков не мог бы достигнуть цели, но в лояльность которого в отношении себя он плохо верил.
Савинков мог идти с Керенским против Корнилова и с Корниловым против Керенского, холодно взвешивая соотношение сил и степень соответствия их той цели, которую преследовал. Он называя эту цель – спасением родины; другие считали ее личным стремлением к власти. Последнего мнения придерживались и Корнилов, и Керенский".
Но честолюбивым планам Савинкова не дано было свершиться.
8 августа 1917 года накануне Московского Государственного совещания Савинков представляет Керенскому и министру внутренних дел Авксентьеву списки лиц, подлежавших аресту на основании сведений контрразведки. Список правых подписывается, а почти все левые вычеркиваются. И в том числе – большевики. Савинков просит разрешения остаться с Керенским наедине, выражает возмущение по поводу большевиков и дает на подпись свою докладную записку о введении смертной казни. Керенский отказывается ее подписать. Савинков подает в отставку.
Керенский получает телеграмму от Корнилова: «До меня дошли сведения, что Савинков подал в отставку. Считаю долгом доложить свое мнение, что оставление таким крупным человеком, как Борис Викторович, рядов Временного правительства не может не ослабить престижа правительства в стране, и особенно в такой серьезный момент. При моем выступлении 14 августа я нахожу необходимым присутствие и поддержку Савинковым моей точки зрения, которая вследствие громадного революционного имени Бориса Викторовича и его авторитетности в широких демократических массах приобретает тем большие шансы на единодушное признание…» Керенский отставки Савинкова не принимает. Он назначает его военным губернатором Петрограда. Его, целиком разделявшего корниловскую программу наведения порядка в стране.
В конце августа 1917 года вспыхнул мятеж Корнилова с целью установления в стране военной диктатуры. Мятеж был подавлен. Корнилова арестовали.
Керенский пережил серьезное потрясение. Министры, как крысы, бежали из Зимнего дворца. Премьер не верил даже юнкерскому караулу и велел его сменять каждый час.
Савинкову не верили. Каждый его шаг контролировали Чернов, Гоц и другие товарищи по партии. В его штабе сидели делегаты от В ЦИК. От него требовали разоружения военных училищ.
31 августа Керенский по телефону уведомил Савинкова, что его увольняют с должности генерал-губернатора. Тот подал в отставку и с должности управляющего Военным министерством. Чернов в своей газете «Дело народа!» требовал ареста Савинкова. Его вызвали на заседание ЦК партии эсеров, чтобы он дал объяснения. Савинков отказался делать это в присутствии Натансона (который, по данным разведки, поддерживал сношения с немцами) – и был исключен из партии эсеров.
В те дни Савинкова поражали интриги, пьянство офицеров, его демократическое сердце обливалось кровью, когда он слышал на улицах монархическое: «Боже, царя храни», хотя руководители Добровольческой армии соглашались с его мнением, что будущей России необходимо демократическое устройство. Был случай, когда к нему на квартиру явился офицер с намерением убить, но был парализован гипнотическим взглядом Савинкова и сознался, что его послали…
После отречения Романовых воинская присяга перестала действовать. Савинков покинул Дон в конце декабря 1917 года, как он потом писал, «наивно веря в то, что господа генералы действительно любят Россию и будут искренне за нее бороться». Он обещал переговорить, в частности, с Плехановым и Чайковским об их участии в подобии правительства на Дону. В Петрограде он Чайковского не нашел, а Плеханов уже умирал. Вскоре Савинков выехал в Москву, намереваясь двинуться дальше, на Дон, но оттуда пришло письмо, что под давлением большевиков Алексеев и Корнилов ушли с Добровольческой армией в степи, в «Ледяной поход».
И Савинков остался в Москве, где было уныло и голодно. И развил при этом бешеную деятельность по созданию подпольной офицерской организации. Его выводили на гвардейских офицеров, объединенных по полковому принципу, но Савинкова коробили их монархические убеждения. Однако их было восемьсот, пренебрегать ими не стоило, и он предложил им от имени Алексеева и Корнилова короткую программу: отечество, Учредительное собрание, земля – народу. Одновременно он создавал боевые левые организации из офицеров-республиканцев, социал-демократов плехановского толка, эсеров, меньшевиков, бывших террористов… И правых и левых как бы объединял Национальный центр. И опять все вертелось вокруг Учредительного собрания и… диктатуры, твердой власти.
Верным помощником его был полковник артиллерии Перхуров. Военными командовал конституционный монархист генерал Рычков. Тайную организацию Савинков на процессе описывал так:
«Снизу каждый член организации знал только одного человека, т. е. отделенный знал взводного и т. д.; сверху каждый член организации знал четырех, т. е. начальник дивизии знал четырех полковых командиров и т. д. Это придавало организации довольно крепкий характер. Вотлаве стоял штаб, ну-с вот, во главе штаба стоял я».
По подсчетам Савинкова, в организации состояло около пяти тысяч человек и охватывала она, кроме Москвы, еще более тридцати городов. Она называлась «Союзом защиты Родины и Свободы».
На существование такой организации требовались деньги. И немалые. Савинков добывал их любыми путями. От председателя чешского национального комитета Масарика он через генерала Клецанду получил двести тысяч «керенками». Они были даны для осуществления терактов. Хотя имена не назывались – подразумевались Ленин и Троцкий.
В апреле, когда Добровольческая армия была у Екатеринодара, Савинков послал офицера к генералу Алексееву с донесением о своем «Союзе» и получил одобрение и деньги. Создавая полки без солдат, он платил офицерам жалование. Его разведка проникла в Совет Народных Комиссаров, Чека… Во всяком случае, Савинков этим хвалился, как и тем, что его люди организовали партизанскую борьбу в тылу у немцев и готовили к взрыву корабли флота на случай, если немцы войдут в Петроград.
Третьим источником поступления денег были французский консул Гренар и военный атташе генерал Лаверн. От них было получено два с половиной миллиона керенских рублей и заверение, что в начале июля в Архангельске высадится франко-английский десант К этому времени савинковский «Союз» должен был поднять восстание и захватить Ярославль, Рыбинск, Кострому и Муром.
Борис Викторович Савинков (19 (31) января 1879, Харьков — 7 мая 1925, Москва) — русский террорист, политический деятель, социал-демократ, затем один из лидеров партии эсеров, руководитель Боевой организации партии эсеров, участник Белого движения, писатель (прозаик, публицист, мемуарист).
Литературный псевдоним — В. Ропшин. Известен также под псевдонимами «Б. Н.», Вениамин, Галлей Джемс, Крамер, Ксешинский, Павел Иванович, Деренталь, Роде Леон, Субботин Д. Е., Ток Рене, Томашевич Адольф, Чернецкий Константин.
Отец, Виктор Михайлович, — товарищ прокурора окружного военного суда в Варшаве, за либеральные взгляды уволенный в отставку, умер в психиатрической лечебнице; мать, Софья Александровна, урождённая Ярошенко (1852/1855-1923, Ницца), сестра художника Н. А. Ярошенко — журналистка и драматург, автор хроники революционных мытарств своих сыновей (писала под псевдонимом С. А. Шевиль).
Старший брат Александр — социал-демократ, был сослан в Сибирь, покончил с собой в якутской ссылке в 1904; младший, Виктор — офицер русской армии (1916-1917), журналист, художник, участник выставок «Бубнового валета», масон. Сёстры: Вера (1872-1942; в замужестве Мягкова) — учительница, критик, сотрудник журнала «Русское богатство»; София (1887/1888-после 1938; в замужестве Туринович) — эсерка, эмигрантка.
Савинков учился в гимназии в Варшаве (одноклассник И. П. Каляева), затем в Петербургском университете, из которого исключён за участие в студенческих беспорядках. Заканчивал образование в Германии.
В 1897 году арестован в Варшаве за революционную деятельность. В 1898 входил в социал-демократические группы «Социалист» и «Рабочее знамя». В 1899 арестован, вскоре освобождён. В том же году женился на Вере Глебовне Успенской, дочери писателя Г. И. Успенского, имел от неё двух детей.
Печатался в газете «Рабочая мысль». В 1901 работал в группе пропагандистов в «Петербургском союзе борьбы за освобождение рабочего класса». В 1901 арестован, в 1902 выслан в Вологду, где работал непродолжительное время секретарём консультации присяжных поверенных при Вологодском окружном суде.
В июне 1903 года Савинков бежит из ссылки в Женеву, где вступает в партию эсеров и входит в её Боевую организацию. Принимает участие в подготовке ряда террористических актов на территории России: убийство министра внутренних дел В. К. Плеве, московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, покушения на министра внутренних дел Дурново и на московского генерал-губернатора Дубасова.
Савинков становится заместителем руководителя Боевой организации Азефа, а после его разоблачения — руководителем. Вместе с Азефом выступает инициатором убийства священника Георгия Гапона, заподозренного в сотрудничестве с Департаментом полиции.
В 1906 году арестован в Севастополе по доносу Азефа и приговорён к смертной казни, но бежал в Румынию. Адвокатом у Савинкова был В. А. Жданов.
В ночь после побега Савинков написал следующее, отпечатанное в большом количестве экземпляров извещение.
Из Румынии через Венгрию переправляется в Базель, потом в Гейдельберг в Германии. В Париже зимой 1906-1907 года Савинков познакомился с Д. С. Мережковским и З. Н. Гиппиус, ставшими его литературными покровителями. Основной литературный псевдоним Савинкова — В. Ропшин — «подарен» ему Гиппиус, раньше выступавшей под ним.
В 1909 пишет книгу «Воспоминания террориста», в том же году публикует повесть «Конь бледный», в 1914 — роман «То, чего не было». Эсеры скептически восприняли литературную деятельность Савинкова, видя в ней политические памфлеты, и требовали его изгнания из своих рядов.
После разоблачения Азефа в конце 1908 года Савинков, долгое время не веривший в его провокаторскую деятельность и выступавший его защитником на эсеровском «суде чести» в Париже, пытался возродить Боевую организацию (однако ни одного успешного теракта в этот период организовать не удалось) и занимался этим вплоть до её роспуска в 1911 году, после чего уехал во Францию и занялся прежде всего литературной деятельностью.
В 1912 году от второго брака с Евгенией Ивановной Зильберберг у Савинкова родился сын Лев, впоследствии писатель, участник интербригад в Испании и Движения Сопротивления; после 2-й мировой войны — масон, придерживался просоветских настроений, собирался вернуться на родину.
После начала Первой мировой войны Савинков вступил добровольцем во французскую армию, участвовал в боевых действиях в 1914-1918, был военным корреспондентом для газет «Биржевые ведомости», «День», «Речь» с французского фронта. Годы войны Савинков провёл с ощущением политического бездействия и чувством, что у него «перебиты крылья» (из письма к М. А. Волошину).
После Февральской революции 1917 Савинков вернулся 9 апреля в Россию и возобновил политическую деятельность: он был назначен комиссаром Временного правительства в 8-й армии. С 28 июня — комиссар Юго-Западного фронта.
Савинков активно выступал за продолжение войны до победного конца. Был «всей душой с Керенским» (письмо Гиппиус от 2 июля).
Поддержал генерала Корнилова в его решении 8 июля ввести смертную казнь на Юго-Западном фронте. В середине июля Савинков советовал Керенскому заменить генерала Брусилова Корниловым на посту Главковерха, обосновывая это тем, что Корнилов заслужил доверие офицерства.
В том же месяце Савинков стал управляющим военного министерства и товарищем военного министра (военным министром был сам премьер Керенский) и реальным претендентом на полноту диктаторской власти в стране. Волошин в письме к нему утверждал, что судьба хранит Савинкова для «чрезвычайной» роли и что он скажет «одно из последних слов в русской смуте».
27 августа 1917 при наступлении Корнилова на Петроград был назначен военным губернатором Петрограда и исполняющим обязанности командующего войсками Петроградского военного округа. Предложил Корнилову подчиниться Временному правительству, но 30 августа подал в отставку, не согласный с изменениями в политике Временного правительства.
Был вызван в ЦК партии эсеров для разбирательства по так называемому «корниловскому делу». На заседание не явился, посчитав, что партия больше не имеет «ни морального, ни политического авторитета», за что и был 9 октября исключён из партии.
На Демократическом совещании 22 сентября был избран во Временный Совет Российской Республики (Предпарламент) как депутат от Кубанской области и вошёл в состав его секретариата.
Октябрьскую революцию встретил враждебно и считал, что «Октябрьский переворот не более как захват власти горстью людей, возможный только благодаря слабости и неразумию Керенского».
Пытался освободить осаждённый Зимний дворец, но казаки отказались защищать Временное правительство. Уехал в Гатчину, где был назначен комиссаром Временного правительства при отряде генерала Краснова. Входил в антисоветский «Донской гражданский совет», образованный генералом Алексеевым; занимался формированием Добровольческой армии.
В феврале—марте 1918 года создал в Москве на базе организации гвардейских офицеров подпольный контрреволюционный «Союз защиты родины и свободы», включавший около 800 человек.
Целями этой организации было свержение Советской власти, установление военной диктатуры и продолжение войны с Германией. Были созданы несколько военизированных группировок. В конце мая заговор в Москве был раскрыт, многие его участники арестованы.
После подавления мятежей против советской власти в Ярославле, Рыбинске и Муроме летом 1918 скрылся в занятую восставшими военнопленными чехами Казань, но там не остался. Некоторое время состоял в отряде В. О. Каппеля.
Потом приехал в Уфу, некоторое время рассматривался в качестве кандидата на пост министра иностранных дел в составе Совета министров Временного Всероссийского правительства («Уфимской Директории»). По поручению председателя Директории Н. Д. Авксентьева уехал с военной миссией во Францию (длинным путём через Владивосток, Японию, Сингапур и Индию).
Состоял в масонских ложах в России (с 1917) и в эмиграции (с 1922). Масоном был и его брат Виктор. Савинков был членом лож «Братство и Братство народов», «Тэба», входил в предварительный комитет по учреждению русских лож в Париже.
В 1919 вёл переговоры с правительствами Антанты о помощи белому движению. Савинков искал всевозможных союзников — встречался лично с Пилсудским и Черчиллем. Во время Советско-польской войны 1920 года был председателем «Русского политического комитета» в Варшаве (куда приехал по приглашению гимназического товарища Юзефа Пилсудского), участвовал в подготовке антисоветских военных отрядов под командованием С. Н. Булак-Балаховича.
Вместе с Мережковскими издавал в Варшаве газету «За свободу!». В этот период Савинков старался представить себя вождём всех антибольшевистских крестьянских восстаний, объединяемых под названием «зелёного» движения.
Выслан в октябре 1921 г. из Польши.
10 декабря 1921 года Савинков в Лондоне тайно встретился с большевистским дипломатом Красиным. Красин считал желательным и возможным сотрудничество Савинкова с коммунистами.
Савинков сказал, что наиболее разумным было бы соглашение правых коммунистов с «зелёными» при выполнении трёх условий: 1) уничтожения ЧК, 2) признания частной собственности и 3) свободных выборов в советы, в противном же случае все коммунисты будут уничтожены восстающими крестьянами.
В последующие дни Савинков приглашался к Черчиллю (в то время министру колоний) и Ллойд Джорджу, которым рассказал о беседе с Красиным и сообщил свои соображения о трёх условиях, предлагая выдвинуть их в качестве условия признания Советского правительства Британией. О своих переговорах Савинков сообщил в длинном письме Пилсудскому, впоследствии опубликованном.
Порвав с белым движением, Савинков искал связей с националистическими течениями. Не случаен его интерес к Муссолини, с которым он встречался в 1922-1923. Однако в конце концов Савинков оказался в полной политической изоляции, в том числе и от эсеров. В это время он занялся работой над повестью «Конь вороной», осмысляющей итоги Гражданской войны.
В начале августа 1924 Савинков нелегально приехал в СССР, куда был завлечён в результате разработанной ОГПУ операции «Синдикат-2». 16 августа в Минске был арестован вместе со своей последней возлюбленной Любовью Ефимовной Дикгоф и её мужем. На суде Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против Советской власти.
Военная коллегия Верховного суда СССР 29 августа 1924 приговорила его к высшей мере наказания — расстрелу. Верховный суд ходатайствовал перед Президиумом ЦИК СССР о смягчении приговора. Ходатайство было удовлетворено, расстрел заменён лишением свободы на 10 лет.
В тюрьме Савинков имел возможность заниматься литературным трудом, по некоторым данным имел гостиничные условия.
Савинков написал и послал письма некоторым руководителям белой эмиграции с призывом прекратить борьбу против Советского Союза.
По официальной версии, 7 мая 1925 в здании ВЧК на Лубянке Савинков покончил жизнь самоубийством, бросившись в лестничный пролёт с пятого этажа. Однако существует версия, согласно которой Савинков был убит сотрудниками ВЧК (эту версию, в частности, приводит писатель Александр Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ»).
Литературным творчеством Савинков начал заниматься с 1902 года. Его первые рассказы 1902—1903 гг. обнаруживают влияние Станислава Пшибышевского и вызвали отрицательный отзыв Максима Горького. Уже в 1903 году у Савинкова (рассказ «В сумерках») появляется его лейтмотив — революционер, испытывающий отвращение к своей деятельности, ощущающий греховность убийства.
Впоследствии Савинков-литератор будет постоянно спорить с Савинковым-революционером, а две стороны его деятельности влиять друг на друга (так, отторжение эсерами своего бывшего вождя связано во многом именно с его литературным творчеством).
В 1905-1909 Савинков выступает как мемуарист, автор написанных по горячим следам очерков о товарищах по БО и знаменитых терактах; эти очерки составили основу книги «Воспоминания террориста» (первая полная публикация — 1917-1918, переиздавалась неоднократно).
Революционер Н. С. Тютчев утверждал, что Савинков-литератор в мемуарах «убивает» Савинкова-революционера, критикуя за неправдоподобие ряд пассажей, например, когда убитый Сазонов «полулежал на земле, опираясь рукой о камни»; «Воспоминания» обстоятельно критически разбирал М. Горбунов (Е. Е. Колосов).
В 1907 году парижское знакомство с Мережковскими определяет всю дальнейшую литературную деятельность Савинкова. Он знакомится с их религиозными идеями и взглядами на революционное насилие. Под влиянием Мережковских (и при основательной редактуре Гиппиус, предложившей псевдоним «В. Ропшин» и заглавие) написана его первая повесть «Конь бледный» (опубликована в 1909).
В основе сюжета — реальные события: убийство Каляевым (под руководством Савинкова) великого князя Сергея Александровича. Событиям придана сильная апокалиптическая окраска (заданная названием), проводится психологический анализ обобщённого типа террориста, близкого к «сильному человеку» Ницше, но отравленного рефлексией; стилистика книги отражает влияние модернизма.
Повесть вызвала резкую критику эсеров, которые сочли образ главного героя клеветническим (это подпитывалось и тем, что Савинков до последнего выступал защитником разоблачённого в конце 1908 г. Азефа).
Роман Савинкова «То, чего не было» (1912-1913, отдельное издание — 1914; вновь схожая реакция радикальной критики и товарищей по партии) уже учитывает тематику провокации, слабости вождей революции и греховности террора; главный герой — «кающийся террорист».
В 1910-е годы Савинков эпизодически выступает как поэт, печатаясь в ряде журналов и сборников; его стихи варьируют ницшеанские мотивы ранней прозы. При жизни он не собрал своих стихов; посмертный сборник «Книга стихов» (Париж, 1931) издан Гиппиус.
Владислав Ходасевич, в этот период литературный враг Гиппиус, счёл, что в стихах Савинкова «трагедия террориста низведена до истерики среднего неудачника»; но и близкий к эстетическим взглядам Мережковских Георгий Адамович констатировал «обмельчавший байронизм» и «охлаждённый слог» поэзии Савинкова.
В 1914-1923 Савинков печатал почти исключительно публицистику и очерки: «Во Франции во время войны» (1916-1917), «Из действующей армии» (1918), «К делу Корнилова» (1919), «За родину и свободу», «Борьба с большевиками», «На пути к „третьей“ России» (1920), «Накануне новой революции», «Русская народная добровольческая армия в походе» (1921).
После окончания бурных событий Савинков в Париже («забившись в щель», по собственному признанию) написал повесть «Конь вороной» (1923). Это продолжение «Коня бледного», с тем же главным героем (который превратился в «полковника») и той же апокалиптической символикой; действие происходит в годы гражданской войны, изображены походы Булак-Балаховича и тыловая антибольшевистская борьба.
Последняя книга Савинкова — написанные в тюрьме Лубянки «Рассказы», сатирически изображающие жизнь русских эмигрантов.
Савинков — прототип террориста Дудкина в «Петербурге» Андрея Белого, Высокова в «Жизни и гибели Николая Курбова» Ильи Эренбурга, выведен под собственным именем в документальной беллетристике Алексея Ремизова и Романа Гуля.
— Сочинения
* Конь бледный. — Ницца: 1913.
* То, чего не было. — 3-е изд. — М.: Задруга, 1918.
* К делу Корнилова. — Париж: 1919.
* Борьба с большевиками. — Варшава: 1920.
* Конь вороной. — 1923.
* В тюрьме (Предисловие А. В. Луначарского). — М.: 1925.
* Посмертные статьи и письма. — М.: 1926.
* Воспоминания террориста (Предисловие Ф. Кона). — 3-е изд. — Х.: 1928.
* Избранное. — Л.: 1990.
* Воспоминания террориста. — М.: 1991.
* Записки террориста. — М.: 2002.
Деятельности Савинкова посвящены фильм 1969 года «Крах» и мини-сериал 1981 года «Синдикат-2». Также Савинков показан в фильме «Незабываемый 1919 год» (1951), в фильме «Чрезвычайное поручение» (1966), в мини-сериале «20 декабря» (1981) и в сериале «Империя под ударом» (2000).
В телевизионном мини-сериале «Операция „Трест“» (1967) неоднократно озвучивается различная информация о Савинкове (его деятельность после Октябрьской революции, арест, признание на суде Советской власти и др.).
В 2004 году Карен Шахназаров снял фильм «Всадник по имени Смерть» по мотивам книг Савинкова «Воспоминания террориста» и «Конь бледный». В 2006 году вышел сериал Юрия Кузина «Столыпин… Невыученные уроки», основанный во многом на автобиографическом произведении Савинкова «Воспоминания террориста».
— Киновоплощения
* Сергей Герасимов («Выборгская сторона», 1938)
* Владимир Эренберг («В дни Октября», 1958)
* Семён Соколовский («Чрезвычайное поручение», 1965)
* Владимир Самойлов («Крах», 1968)
* Александр Пороховщиков («Крах операции „Террор“», 1980)
* Владимир Головин («20 декабря», 1981)
* Евгений Лебедев («Синдикат-2», 1981)
* Клайв Меррисон («Рейли: король шпионов», 1983)
* Алексей Серебряков («Империя под ударом», 2000)
* Андрей Панин («Всадник по имени Смерть», 2004)
Конец XIX и начало XX века – это время расцвета революционного движения в царской России. Его носителями в подавляющем большинстве были молодые люди из обеспеченных семей. Они громогласно заявляли, что борются за счастье народа, однако, этот самый народ знали чрезвычайно плохо. В основном революционно настроенная публика руководствовалась различными философскими идеями, в которых народ рассматривался лишь как безликая масса, служащая орудием для достижения мифических целей.
Но почему сытая и благополучная молодёжь ударилась во всё тяжкое? Чего ей не хватало в жизни? Скорее всего, заевшимся и изнывающим от безделья барчукам не хватало остроты ощущений. Обеспеченная спокойная жизнь казалась им слишком пресной. Этой публике хотелось чего-то неординарного, яркого, бурлящего, чтобы каждый новый день не был похож на прошедший. Это желание удачно совпало с теми социальными противоречиями, которые накопились в Российской империи за последние 150 лет.
Вот поэтому на русской земле и стали появляться различные революционные партии. В принципе, ни в одной партии нет ничего плохого. Борись за права людей, митингуй, добивайся изменений в конституции, в законах. Всё это можно решить мирным путём, принуждая власть идти на компромиссы. Однако русские революционеры избрали главным своим орудием террор. Они начали убивать царствующих особ, министров, чиновников, а преуспели больше всех в этом эсеры или социалисты-революционеры. Самым же кровавым террористом среди них стал Борис Викторович Савинков (1879-1925).
Личность эта довольно примечательная. В ней огромное самомнение переплеталось с наплевательским отношением к жизни людей. Сами эсеры характеризовали Савинкова, как человека авантюрного, с богатой фантазией, чрезвычайно субъективного, увлекающегося, мечтающего о яркой жизни. Следует сказать, что яркую жизнь Борис Викторович получил в полной мере. Вот только конец этого революционера-мечтателя был отнюдь не ярким, а очень даже прозаическим. Суд, тюрьма и непонятная смерть. То ли он покончил жизнь самоубийством, то ли его убили – это по сей день неизвестно.
Родился революционер-террорист 19 января (по старому стилю) 1879 года в городе Харькове. Вскоре семья переехала в Варшаву, где отец Виктор Михайлович стал служить военным прокурором. Мать Софья Александровна занималась драматургией, писала пьесы и повести. У Бори был старший брат Александр. Он стал социал-демократом, попал в ссылку и покончил с собой в 1904 году. С отцом тоже случилась беда. Под конец жизни он оказался в психиатрической лечебнице, где и умер в 1905 году.
Сам Борис вначале учился в гимназии в Варшаве, а затем поступил в Петербургский университет. Там он начал грызть гранит науки, мечтая стать юристом. Но эту мечту не удалось воплотить в жизнь. Молодого человека выгнали из университета за участие в беспорядках. После этого Савинков с головой окунулся в революционную деятельность. В 1901 году его арестовали, а в начале следующего года выслали из столицы и отправили на постоянное место жительства в Вологду (подстоличная Сибирь). В этой своеобразной ссылке он попал под влияние эсеров и стал социалистом-революционером.
В 1903 году новоиспечённый эсер бежал из ссылки и оказался в Швейцарии. Там он стал членом боевой организации эсеров, которую курировал такой человек как Евно Азеф . Боевая организация занималась террористическими актами, и Борис очень быстро занял лидирующее положение среди своих подельников. Именно он руководил такими громкими террористическими актами как убийства министра внутренних дел Плеве и великого князя Сергея Александровича (дяди Николая II) в 1904-1905 годах.
В 1906 году произошло неудачное покушение на вице-адмирала Чухнина, командующего Черноморским флотом. Стреляла в него эсерка Екатерина Измайлович. Она ранила командующего в плечо и живот, но тот остался жив. Саму же террористку тут же расстрелял военный патруль по личному приказу адмирала.
Руководил этим террористическим актом Борис Савинков. Власти его арестовали и посадили в севастопольскую тюрьму. Но главный террорист бежал из неё 16 июля 1906 года, покинул Россию, перебрался в Румынию, а затем, попетляв по Европе, осел в Париже. В этом городе он познакомился с Зинаидой Николаевной Гиппиус – поэтессой, писательницей, литературным критиком, идеологом русского символизма.
Попав под её влияние, Борис Викторович занялся литературной деятельностью. Он написал такие произведения как «Воспоминания террориста» и «Конь бледный». Гораздо позже из-под его пера вышли роман «То, чего не было» и повесть «Конь вороной». Все эти произведения были написаны под псевдонимом В. Ропшин.
В конце 1908 года стало известно, что один из главных лидеров эсеров Евно Азеф является агентом царской охранки. Это был страшный удар для боевой организации. Сам Савинков долго не хотел верить, что его непосредственный куратор был провокатором. Он выступал в его защиту, но затем поверил в двурушничество Евно Азефа. Борис Викторович сам вызвался его убить, но бывший эсеровский лидер бежал.
Как результат, 1909 год стал концом боевой организации эсеров . Её захлестнул кризис недоверия, вылившийся в бездеятельность. И всё же Савинков пытался организовать теракты, но все они оказались безуспешными. В 1911 году боевая организация была официально распущена и прекратила своё существование. После этого Борис Викторович начал вести жизнь обычного обывателя. В 1912 году он женился второй раз (первый брак в 1899 г.). В этом браке у него родился сын Лев, умерший в 1987 году во Франции. Казалось, что яркая, наполненная событиями жизнь закончилось, но после Февральской революции 1917 года всё изменилось.
В начале апреля 1917 года Борис Савинков приезжает в Россию. Его благосклонно встречает эсер Керенский, и бывший революционер-террорист очень быстро становится заместителем (товарищем) военного министра. Борис Викторович налаживает дружеские отношения с генералом Корниловым. Именно по его настоятельной рекомендации того назначают верховным главнокомандующим. И Савинков, и Керенский, и Корнилов ратуют за продолжение войны против Германии до победного конца, тем самым они выражают преданность Антанте и союзническому долгу.
Сидят Корнилов (слева) и Савинков
В конце августа, когда начался Корниловский мятеж, Борис Викторович остался верен Временному правительству. Он даже предлагал Корнилову прекратить наступление на Петроград, но Керенский заключил союз с большевиками, что вызвало резкое неприятие у бывшего революционера-террориста. 30 августа он сложил с себя все полномочия и подал в отставку. Его обвинили в заигрывании с Корниловым и в начале октября 1917 года исключили из партии эсеров.
В том же месяце после Октябрьского переворота Савинков ушёл в подполье и начал бороться с большевиками. В марте 1918 года создал Союз защиты родины и свободы. Эта была боевая организация, в которую вошло много офицеров. Её целью стало свержение власти большевиков. Борис Савинков организовал восстания в Муроме, Рыбинске, Ярославле. Им был проведён кровавый рейд в Белоруссии. Но к началу июня все эти восстания подавили, а многих участников Союза арестовали.
Савинков всячески помогал белому движению. Искал союзников за границей, встречался с Черчиллем, Пилсудским. В 1919 году портреты бывшего революционера-террориста были расклеены по всему Петрограду, и большевики обещали за его голову большую награду. Но наш герой был неуловим. В 1920 году он обосновался в Польше, наладив хорошие отношения с Пилсудским. В Варшаве Борис Викторович создал Русский политический комитет и начал формировать 3-ю русскую армию.
Он ставил перед собой целью сокрушить большевистский режим и на штыках верных ему войск и народном гневе въехать в Москву на белом коне . Савинков говорил, что он является вождём всех антибольшевистских сил России и назвал их «зелёным движением». Свою армию бывший революционер-террорист сосредоточил на границе с Белоруссией.
Но большевики захватили одного из помощников Бориса Савинкова и перевербовали его. Этот человек раскрыл все планы своего вождя, а также наличие и концентрацию войск у границы. Большевистское правительство послало полякам ноту протеста. Концентрация большой армии на границе противоречила мирному договору между Польшей и Советской Россией от 18 марта 1921 года. В результате этого в октябре 1921 года Пилсудский был вынужден выслать Бориса Викторовича из страны, а его армия была расформирована.
В декабре несостоявшийся диктатор России прибыл в Лондон. Там с ним встретился торговый представитель Советской России Леонид Борисович Красин. Он без обиняков предложил Савинкову сотрудничать с большевиками. Но тот отверг попытку вербовки и даже рассказал о ней англичанам. После этого наш герой осел в уже родном ему Париже и начал налаживать контакты с различными националистическими движениями.
Большевики судят Савинкова (стоит слева)
Но он уже был никому не нужен и неинтересен. В то же время Борис Савинков продолжал представлять потенциальную опасность для Советской России, так как являлся руководителем всё ещё боеспособного антисоветского подполья. Поэтому под руководством Дзержинского была разработана тайная операция под названием «Синдикат-2». Её претворение в жизнь началось в мае 1922 года.
Чекисты придумали вымышленную либерально-демократическую организацию, действующую в глубоком подполье в России. Вскоре об этой организации узнал Борис Викторович. Он начал активно сотрудничать с ней. Началась переписка, переброска тайных агентов на территорию России, встреча с представителями организации на нейтральной территории. Чекисты делали всё, чтобы заманить своего заклятого врага на свою территорию. И, в конце концов, у них это получилось.
В начале августа 1924 года Савинков принял решение ехать в СССР. 15 августа 1924 года Борис Викторович, его помощники Александр Дикгоф-Деренталь с женой Любовью и Фомичёв перешли границу в Белоруссии. Они добрались до Минска и 16 августа были арестованы сотрудниками ОГПУ. Уже 18 августа оказались в Москве на Лубянке.
Приговор Борису Савинкову был вынесен 29 августа 1924 года . Его приговорили к расстрелу, который сразу же заменили 10-летним тюремным заключением. Осуждённый официально признал советскую власть и послал письма руководителям белой эмиграции, призывая их прекратить всякую борьбу с первым в мире государством рабочих и крестьян. Большевики поместили бывшего врага в 2-комнатную камеру с правом гулять в парке, посещать 1 раз в неделю театр и ресторан.
Такая жизнь, которая мало напоминала тюремную, продолжалась вплоть до 7 мая 1925 года. В тот день утром Борис Викторович написал письмо Дзержинскому, а поздно вечером, придя с прогулки, выбросился из окна 5 этажа и упал во двор тюрьмы. По официальным данным смерть наступила через 30 минут после падения.
Последний путь эсера Савинкова
Есть предположение, что Борис Савинков не сам выпрыгнул из окна, а ему помогли. Причём сбросили в лестничный пролёт и лишь потом тело перенесли в тюремный двор. Но данная версия мало похожа на правду, так как бывший революционер-террорист уже не представлял никакой опасности для советской власти. Наоборот, его смерть повлекла за собой много лишних и провокационных разговоров, особенно за границей.
Но как бы там ни было, а сам факт смерти пламенного борца за счастье народа остаётся неоспоримым фактом. Неизвестно только место захоронения этого человека. Скорее всего, его кремировали, чтобы не осталось ни следов, ни памяти. Насчёт следов получилось, а вот память осталась. Уж больно колоритной фигурой при жизни был Борис Викторович. Его имя попало в историю, а поэтому кануть в небытие оно уже не смогло .
Савинков Борис Викторович (1879-1925), российский политический деятель, публицист, писатель.
Родился 31 января 1879 г. в Харькове в дворянской семье. После окончания гимназии поступил на юридический факультет Петербургского университета, откуда был исключён за участие в студенческих беспорядках, после чего учился в Берлине и Гейдельберге.
В 1898 г. Савинков вошёл в социал-демократическую группу, был арестован (1901 г.) и выслан.
В мае 1906 г. при подготовке очередного покушения был арестован в Севастополе. Террористу грозила смертная казнь, но он совершил побег и перебрался за границу.
Во время Первой мировой войны Савинков вступил добровольцем во французскую армию, принимал участие в боях.
В апреле 1917 г. он вернулся в Россию и занимал различные должности при Временном правительстве. Крайне отрицательно отнесясь к Октябрьскому перевороту, Савинков включился в формирование Добровольческой армии; организовал офицерский «Союз защиты Родины и свободы» в Москве.
Он участвовал в подготовке антибольшевистских выступлений в Ярославле, Рыбинске и Муроме; вошёл в состав Русского политического совещания в Париже. В 1920 г., находясь в Польше, возглавил Русский политический комитет, занимался комплектованием боевых отрядов и организацией их рейдов на советскую территорию.
В октябре 1921 г. переехал во Францию. В августе 1924 г. Савинков был завлечён чекистами, создавшими фиктивную антисоветскую организацию, на территорию СССР; его арестовали и приговорили к расстрелу, заменённому десятилетним тюремным заключением.