Зачем он это делает? Зачем голый по пояс Владимир Путин скачет на лошади, зачем снимается во время охоты на амурского тигра, зачем ныряет в воду в поисках древних артефактов (которые разместили на дне заранее), зачем разрешает публиковать настенный календарь со своим изображением, зачем в свои 60 с лишним лет показывает, как он катается на лыжах и играет в хоккей?
Есть множество причин для того, чтобы рассказать о себе на камеру, особенно у такого всемирно известного человека как Путин, который вызывает очень разную реакцию.
Но документальный фильм Оливера Стоуна из четырех частей под названием «Интервью с Путиным», который покажут в Британии на следующей неделе, вызвал бурную реакцию у рецензентов и российских экспертов. Речь идет о двух довольно противоречивых моментах. Вместо того, чтобы позволить Путину говорить за себя, отмечают критики, Стоун накладывает на интервью слой собственного, в целом одобрительного глянца. В то же время, подчеркивают они, Стоун повторяет множество избитых западных стереотипов о России. Слишком много знакомых «что» и слишком мало пытливых «почему», несмотря на такой привилегированный доступ к президенту.
Контекст
Путин везет Оливера Стоуна на прогулку
Bloomberg 07.06.2017Путина неправильно понимают
Bloomberg 30.05.2017Следует подчеркнуть, что в этом фильме мы видим гораздо меньше Путина-мачо, чем раньше. На смену лошади, тигру и дайвингу пришли лыжи и хоккей. Сегодня русские гораздо чаще видят Путина не верхом на лошади, а сидящим за столом либо стоящим за трибуной в костюме и галстуке.
Стоит также отметить, что Путин остается (а почему бы и нет?) завзятым любителем спорта, как и в детстве, когда он тщедушным и худосочным мальчишкой начал заниматься в послевоенном Ленинграде боевыми искусствами, чтобы защищаться от обидчиков. Говорят, что он строго придерживается жесткого спортивного режима, ежедневно плавая и занимаясь в спортивном зале.
Как мы видим в фильме Стоуна, Путину очень нравится водить автомобиль. Несколько лет назад по телевизору показали, как Путин за рулем инспектирует первое в России шоссе, проходящее через всю страну. Его подняли на смех, когда репортеры выяснили, что он проехал не весь путь целиком, и что машина была не одна, а несколько. Но Путин за рулем желтой «Лады Калины», которую он явно рекламировал, это далеко не единичный случай такого рода. Из того, как он держит руль, становится ясно, что президент наслаждается ездой как опытный профессионал.
Но личный энтузиазм это одно дело, а календари и охота на тигра совсем другое. Одно из объяснений, сформированное в начале 2000-х годов, когда Путин, впервые стал президентом, заключается в том, что он сознательно пытается показать контраст с прошлым. После медленно дряхлевшего Бориса Ельцина, а если заглядывать дальше, то после череды старцев в лице Брежнева, Андропова и Черненко, которые умерли на своем посту, появился новый, подтянутый и здоровый президент новой, подтянутой и здоровой России.
Еще одно объяснение состоит в том, что он хочет угодить толпе. Это так называемый царский комплекс. Такое объяснение можно назвать упрощением, но русские, по крайней мере, живущие не в космополитичных крупных городах, рассчитывают, что их лидер будет выглядеть и вести себя как настоящий руководитель — и соответственно оказывают ему уважение. Скачки на лошадях с голым торсом создают впечатление силы и дополняют парадный образ Путина в костюме на официальных церемониях.
Нет ли здесь элемента гиперкомпенсации? Возможно. Путин невысокий, телосложение у него не мощное. Он как был худосочным в детстве, таким и остался во взрослом возрасте. Физически он очень сильно отличается от большого и дородного Ельцина. Спортивной доблестью он как бы восполняет свои физические недостатки. То, что Путин гордится своей физической формой, становится ясно из его ответа на несколько вымученный вопрос Стоуна о его отношении к гомосексуализму. Пошел бы он в душ на подводной лодке вместе с геем? «Я бы предпочел не ходить с ним в душ. Зачем его провоцировать? Но вы же знаете, что я мастер спорта по дзюдо», — ответил Путин.
Здесь нужно сделать примечание. Стоун завершил съемки фильма до того, как в ведущих российских СМИ появились спекуляции на тему путинского здоровья. В прошлом месяце «Комсомольская правда» опубликовала статью, которую можно считать беспрецедентной для российского и советского времени. Газета сослалась на слухи о состоянии здоровья российского президента и перечислила нескольких его возможных преемников.
Автор статьи довольно мудро сделал вывод о том, что лучше всего Путину оставаться президентом. Так что летом можно ждать новых спортивных подвигов, которые будут показывать по телевидению и в глянцевых журналах. Может, наш полуголый всадник и охотник на тигров скоро вернется?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
В американский эфир вышла первая из четырех серий документального фильма Оливера Стоуна «Путин». Она вместила в себя ответы российского лидера на вопросы о семье (отце-фронтовике, погибшем в блокаду брате), о начале большой политической карьеры, когда Путин был назначен на должность премьер-министра, и о взглядах на отношения с Западом. Откровенный диалог и уникальные кадры. Корреспонденту Первого канала Жанне Агалаковой удалось побеседовать с автором ленты.
Почти два года работы. Больше полутора десятков встреч. 27 часов съемки, сжатые в три с половиной часа эфирного времени. Без оглядок и самоцензуры. Откровенно и от первого лица. Здесь все, что вы хотели узнать о мистере Путине, да некому было спросить.
«Вы же понимаете, какую силу имеет ваше слово. К примеру, вы заявите, что вам не очень по душе Трамп. Его рейтинг, уверен, взлетит молниеносно», - говорит Оливер Стоун.
«Мы, в отличие от многих наших партнеров, никогда не вмешиваемся во внутриполитические процессы других стран. Это один из принципов нашей работы», - отвечает Владимир Путин.
В кремлевских коридорах, в сочинской резиденции, на улице, в автомобиле, на борту президентского самолета или хоккейной площадке... Это не было традиционное интервью, когда собеседники удобно садятся в креслах и ведут разговор. Стоун всякий раз не знал, когда и где ему придется снимать. Но точно понимал, что он хочет спросить. Например: «Вы взломали наши выборы?»
«Мы все время были в спешке. Приезжаем на несколько дней, спрашиваем: сегодня у нас два часа, а завтра три? Какой у нас график? Никто не в курсе. Все всегда менялось. Я ложился спать – разница во времени все-таки - и тут же надо было бежать куда-то на съемки. В последнюю секунду! Так что я никогда не знал, что мы делаем. Но вопросы всегда держал наготове. И это был длинный список», - рассказывает режиссер.
О расширении НАТО и экономических санкциях, отношении к сексуальным меньшинствам и личном благосостоянии, о ситуации на Украине и в Сирии. И, конечно, о том, какими видит российский лидер отношения Москвы и Вашингтона. Стоун считает: уж если вы называете кого-то врагом, потрудитесь узнать его поближе.
«В эти выходные к вам приехали гости?» - спрашивает режиссер президента.
«Сейчас там мои дети, мои дочери. После нашей встречи мы договорились с ними пообедать», - говорит Владимир Путин.
«Вы ведь дедушка? Очень любите ваших внуков?» - спрашивает Оливер Стоун.
«Конечно», - отвечает президент.
«Вы хороший дедушка? Играете с ними?» - интересуется режиссер.
«Очень, очень редко, к сожалению», - говорит Владимир Путин.
«Ваши зятья обычно соглашаются с вами, или их мнение отличается?» - интересуется Оливер Стоун.
«Бывает и отличное, но мы не спорим, скорее, дискутируем», - говорит Владимир Путин.
«Дочери тоже?» - уточняет режиссер.
«Да, и они тоже. Они не занимаются политикой, они не занимаются каким-нибудь крупным бизнесом. Они занимаются наукой, образованием», - рассказывает Владимир Путин.
Оливер Стоун - трижды обладатель «Оскара». Режиссер, сценарист и продюсер с мировым именем, снявший «Рожденный 4 июля», «Уолл-стрит», «Взвод», «Прирожденные убийцы» и еще два десятка картин, многие из которых вошли в золотой фонд мирового кинематографа. В Голливуде у Стоуна слава бунтаря и правдоруба. «Нерассказанная история Соединенных Штатов», интервью с Фиделем Кастро и Уго Чавесом - Стоун снимает неполиткорректное кино. Вот и сейчас о России и Путине в Америке говорят или плохо, или ничего. А для Стоуна важно, чтобы прозвучала не только позиция российского президента, но и сам его голос. Ведь американцы его даже не слышали, только дубляж, а чаще пересказ.
«Вы, как бывший сотрудник КГБ, должно быть, всей душой ненавидите то, что сделал Сноуден?» - спрашивает Оливер Стоун.
«Ничего подобного. Сноуден - не предатель. Он не предал интересы своей страны и не передал другой стране ни одной информации, которая наносила бы ущерб его народу. Все, что он делает, он делает публично», - отвечает Владимир Путин.
«А вы согласны с тем, что он делает?» - спрашивает режиссер.
«Нет», - отвечает Владимир Путин.
«Он не боялся никаких вопросов, корректировок, предварительных концепций. Он даже не знал, о чем я буду его спрашивать. Наверное, в целом темы разговора были понятны, но что именно. Мы не показывали никому списка вопросов. У президентской администрации была только общая концепция фильма, и все», -рассказал Оливер Стоун.
«Президент отвечал на все вопросы совершенно спокойно и сам. Он не искал подсказок у помощников, не обращался за помощью с цифрами или фактами. Он вообще был один. В комнате находились только Оливер, я, еще один мой коллега-продюсер, съемочная группа, сам президент и его переводчик. И все!» - рассказал исполнительный продюсер фильма Дэвид Танг.
Одновременно с США фильм Оливера Стоуна выходит в Великобритании и Германии. Ленту купили также Франция, Италия, Испания, Бельгия, Польша, Турция, Израиль, Исландия, Австралия, Китай. И это не полный список. Самый влиятельный в мире политик, как Путина не раз называли западные СМИ, наконец-то будет услышан напрямую, а не интерпретирован на свой лад теми же самыми СМИ.
Оставшиеся серии американский телеканал Showtime покажет в ближайшие три дня. В России документальный фильм «Путин» можно будет увидеть на Первом канале. Смотрите с 19 июня, сразу после программы «Время».
// Фото: Кадр программы «Познер»
В четверг, 22 июня, на Первом канале показали заключительную серию проекта оскароносного режиссера Оливера Стоуна «Интервью с Путиным», в котором показана серия бесед деятеля искусства с российским президентом. Документальная картина стала одной из самых ожидаемых телепремьер этого сезона и спровоцировала оживленные дискуссии зрителей.
Фильм, вызвавший огромный резонанс, попросили прокомментировать Владимира Познера. Он поделился мнением о работе Оливера Стоуна на своем официальном сайте. По мнению Владимира Владимировича, американский режиссер не обладает навыками журналиста, чтобы брать интервью. Познер также отметил, что не планирует обсуждать, понравился ли ему проект Стоуна, или нет. Вместе с тем ведущий признает, что деятель искусства – значительная фигура в кинематографе.
«То, что сделал Стоун, на мой взгляд, вообще не является интервью. Это и в самом деле документальный фильм, смонтированный из материалов четырех встреч. Я не собираюсь говорить о том, понравился ли фильм, или нет, в конце концов, это дело каждого отдельного человека. Но это не интервью. Стоун, безусловно, крупный кинорежиссер, но он не умеет брать интервью, это не его профессия», – считает Владимир Владимирович.
// Фото: пресс-служба Первого канала
Мнение телеведущего по поводу Оливера Стоуна-интервьюера разделяют многие пользователи социальных сетей. Они полагают, что режиссер не задавал собеседнику сложные или неудобные вопросы, а также не пытался поймать его на противоречиях, как часто делают представители СМИ. В числе тех, кто критически оценил работу Стоуна, оказалась журналист Марина Королева.
«Настоящее «вон из профессии» – это, конечно, Оливер Стоун. Отчасти этот стыд может, наверное, объясняться тем, что он не журналист, а режиссер, продюсер, сценарист и т.д. Ну так и снимай кино, зачем браться за интервью? (…) А еще отличная мысль – называть какую-нибудь цифру и говорить: «Мне так сказали». То есть прямо признаваться, что тебе подготовили материал, дали конспект. И ты даже не проверял! Какая потрясающая антиработа, на самом-то деле», – отмечала она, сопровождая свою публикацию примером диалога из фильма Стоуна.
Добавим также, что в начале июня корреспондент NBC Мегин Келли взяла резонансное интервью у Владимира Путина. Говоря о работе американской журналистки, Оливер Стоун позволил себе некоторую критику в ее адрес. «Я думаю, что она была привлекательной и задавала трудные вопросы, но не была способна спорить или противоречить ему, потому что многого не знала», - заявил режиссер.
Четырехсерийный фильм Оливера Стоуна о Путине, показанный на прошлой неделе каналом HBO, с понедельника по четверг будет выходить на Первом, и, положа руку на сердце, стоит признать, что в этом нет никакого смысла: «Интервью с Путиным», как называется этот проект в оригинале, — кино не для всех и, в первую очередь, не для нас. Дело не в том, что в картине, состоящей по большей части из разговоров режиссера с российским президентом, записанных в период с июля 2015 года по февраль 2017-го, содержится какая-то крамола, способная подорвать устои и разогнуть скрепы. Упаси бог — ничего подобного там нет даже близко. Просто мы не узнаем оттуда ничего нового: Стоун показывает Путина, каким его воспринимают в России, всему остальному миру, где его привыкли видеть то ли кровавым тираном, который прочно устроился на троне, широко раздвинув колени, словно невоспитанный сосед в метро, то ли демоническим персонажем из комиксов, эдаким Анти-Нео нашей подвисшей Матрицы, который силой мысли взламывает серверы. Путин Оливера Стоуна — это Путин нашего телеэфира, и не случайно «Интервью» вышли в США одновременно с очередным сеансом общения российского президента с народом. Собственно говоря, это и есть «Прямая линия» для американцев — с таким же хронометражем (чуть меньше четырех часов), такой же остротой вопросов и такой же степенью приближения к реальной ситуации.
То, за что взялся Стоун, — безумно интересная задача, какую страну и какого лидера ни возьми. Конечно, всегда нужно и важно разобраться в мыслях, чувствах и побудительных мотивах условного Трампа, но было бы неплохо еще и представить себя на месте какого-нибудь жителя американской глубинки, чтобы понять, кем для него является человек с нелепой прядью, парящей над лысиной. Чтобы прочувствовать все это: кукуруза не уродилась, соседская дочка повесилась на лесопилке, мексиканцы прут из всех щелей, с экрана кашляют безумные злобные тетки — и тут выходит Дональд Трамп, весь в белом и с Меланьей.
Примерно то же самое Оливер Стоун пытается сделать и с Путиным, поэтому фильм становится попыткой понять не российского президента, а русский народ — выяснить, что же мы в нем нашли, какой его образ поселился в головах зрителей программы «Вести» и свидетелей Екатерины Андреевой. Самому Путину, кажется, вообще не нужно, чтобы его понимали, — не в этом счастье. «Вы думаете, наша цель заключается в том, чтобы что-то кому-то доказать?» — спрашивает президент режиссера, и тот, даже если у него и были подобные мысли, немедленно от них отрекается. Разумеется, нет. Доказательств никаких не требуется, и, если нужно объяснять, то объяснять, конечно же, не нужно. От всего этого предприятия веет духом легкой бессмысленности. Стоун, кажется, догадывается, что и в Америке фильм будет мало кому интересен — все роли давно расписаны, маски розданы, ярлыки пришиты намертво.
Вот Путин прячет большой палец в кулак, вот стряхивает с брюк пылинки, говоря о поддержке американцами чеченских террористов. Негусто, но с чего ему выходить из себя?
В результате мы будем наблюдать, как два пожилых человека, один — взъерошенный и плохо выбритый, другой — гладкий и аккуратный, то ли из чувства долга, то ли из симпатии друг к другу будут на протяжении четырех часов заниматься скучноватым и безнадежным делом, которое не принесет никому из них ни славы, ни прощения. Стоун будет ставить очевидные вопросы, Путин — давать предсказуемые ответы, и никто не захочет углубляться в проблемы, словно боясь испортить начало прекрасной дружбы. Разве что операторы будут кружиться вокруг президента, лезть со своими камерами со всех сторон, пытаясь обнаружить щель в его броне, запечатлеть предательское дрожание левой икры, но и они в конце концов устало опустятся на паркет очередного парадного зала. Улов у них не большой: вот Путин прячет большой палец в кулак, вот стряхивает с брюк пылинки, говоря о поддержке американцами чеченских террористов. Негусто, но с чего ему выходить из себя? Оба собеседника относятся друг к другу с необычайной предупредительностью — достаточно посмотреть, как Путин несет Стоуну кофе, как катает его на машине с мигалкой, как они вместе смотрят кино.
Временами они словно спохватываются и, вспоминая, что снимают фильм, вновь начинают разыгрывать свои роли. Стоун пытается подловить собеседника: «И встретили там свою первую жену? То есть, что я говорю — последнюю жену. Единственную жену», — а Путин вставляет в речь фирменные словечки и идиомы: «в гробу карманов нет», «пока нас не понесут в белых тапках на кладбище». Впрочем, главную punchline (практически в буквальном смысле) он приберегает на самый конец, когда при расставании неожиданно спрашивает: «Вас еще никогда в жизни не били?» — и в этом прощальном подарке, в этой фразе, которой так удобно закончить фильм, столько нежности и внимания к собеседнику, что хватит на десять «Титаников».
Можно строить разные догадки, почему во время «прямой линии» Путин сказал, что второй внук у него родился недавно, а в беседе со Стоуном почти двухгодичной давности речь идет о внуках во множественном числе
Однако от их совместных усилий тоже мало толку. На мелкие провокации Путин, кажется, вообще не реагирует — можно, например, строить разные догадки, почему во время «прямой линии» он сказал, что второй внук у него родился недавно, а в беседе со Стоуном почти двухгодичной давности речь идет о внуках во множественном числе, но вся эта конспирология, кажется, никуда не приведет. Может быть, он решил не поправлять собеседника из деликатности. Или подумал, что дополнительные уточнения вызовут лишние вопросы. Или ему просто не очень интересно разговаривать про внуков. Разговор через переводчика тоже не способствует острым разоблачениям: Путин, кажется, вполне сносно понимает английский, и, даже когда перевод звучит почти синхронно, у него всегда есть в запасе хотя бы пара лишних секунд на размышление. Перевод губит и попытки президента блеснуть острым словцом — та же фраза про белые тапки превратилась в субтитрах в скучное «пока нас не понесут на кладбище, чтобы похоронить», вызвав, правда, даже в таком виде восторг у Стоуна: «О, это очень по-русски! Очень по-достоевски!»
«Интервью с Путиным» превращается в фильм даже не о трудностях перевода, а о трагической невозможности коммуникации между двумя умными и явно симпатизирующими друг другу людьми, которые все равно чудовищно далеки друг от друга — в силу разного образования, воспитания, жизненного опыта. Когда Стоун, говоря о войне и жертвах советского народа, рассказывает, как люди отдавали свои драгоценности и последний доллар, чтобы помочь сталинскому правительству в борьбе с нацизмом, становится понятно, что даже он, прошедший через Вьетнам, плохо представляет себе войну на собственной территории: Путину приходится прочитать ему небольшую лекцию о том, что речь шла, скорее, о последней капли крови. А когда Путин заявляет, что у него не бывает плохих дней, поскольку он не женщина, режиссер, кажется не понимает, что президент пытается пошутить про ПМС, — видимо, в Америке уже не в ходу подобные шутки. Квинтэссенцией всей этой неловкости станет сцена, которую покажут в начале четвертой серии. Оливер Стоун хочет снять, как Путин выходит ему навстречу и здоровается, словно они впервые встретились, и президент вроде бы все понимает и идет на исходную позицию, но исчезает в глубине здания, и режиссер с переводчиком тоскливо кричат в пустоту: «Action!» и «Мы начинаем съемку!», — пока главный герой не появляется вдруг с двумя чашкам кофе в руках. «Как ваши дела? Давно не виделись!» — «Здесь без сахара».
Со сводов Грановитой палаты сурово взирает Христос Вседержитель, а из угла выглядывает Иван Грозный с нимбом на голове. И мы знаем: покой только снится, дел еще невпроворот — Стоун опять все перепутал и ничего не понял
Помимо всего прочего, оба явно устали — и от сложностей этой коммуникации, и от того, что их ждет в большом мире, где Стоуна, как и предсказывал его собеседник, начнут бить за эти интервью , а Путину предстоят встречи с другими американскими журналистами, с которыми придется быть настороже и волей-неволей огрызаться в ответ. Не случайно в разговорах постоянно всплывает тема сна: то президент говорит режиссеру, что не хотел его будить после долгого перелета, то оба советуют друг другу выспаться и отдохнуть. «Если человек, находящийся у власти, чувствует, что он вот этот нерв утратил, — говорит Путин, когда речь заходит о том, как власть меняет человека, — он должен оставить свое место». «...То ему пора уходить», — предлагает свой вариант переводчик, и Стоун тут же спрашивает, сколько сейчас времени. «Пора», — отвечают ему, и Путин поднимается с места, снимая петличку микрофона. Напоследок нам еще раз покажут пустые парадные залы, где проходили интервью, словно намекая на возможность отдыха, но мы-то видим, как со сводов Грановитой палаты сурово взирает Христос Вседержитель, а из угла выглядывает Иван Грозный с нимбом на голове. Мы-то знаем: покой только снится, дел еще невпроворот — Стоун опять все перепутал и ничего не понял.
17:11 — REGNUM Снимать личность такого масштаба как президент России Владимир Путин — это адовый труд, сказал новосибирский режиссер, сценарист Петр Дикарев , комментируя корреспонденту ИА REGNUM свои впечатления от просмотра первого фильма Оливера Стоуна «Путин».
"На самом деле, все же гениальное просто. Мне понравилось, что фильм не зализанный. Он создает ощущение реальности. Я подмечаю детали, вижу, сколько камер работает. И может, кто-то не обратил внимание на то, что операторская сумка с линзами торчит в кадре на заднем плане. Конечно, режиссер это видел на монтаже. Но эти огрехи совершенно специально оставлены. Они добавляют вот это ощущение реальности. Не делалось тайны из того, как это снималось. И есть там кадры, где Дмитрий Песков (пресс-секретарь президента России — прим. ИА REGNUM ) удочку держит с микрофоном», — рассказал о некоторых моментах Петр Дикарев.
Новосибирский режиссер отмечает, что Владимир Путин — «объективно историческая персона, живая часть истории», и подчеркивает, что в его словах подобострастия нет. И статус, по мнению Дикарева, накладывает «чисто физически дикое количество ограничений»: по использованию техники, даже просто по организации съемочного процесса. Режиссер понимает, что за кадром у Стоуна не было той сотни человек, которая с ним обычно находится на площадке — «сие было невозможно, это документалка». Кадры перекрываются красивыми картинками, очень много архивов. Но Петр Дикарев при этом отмечает «прежде всего талант режиссера и интервьюера, который помогает личности раскрыться».
«Технически в фильме нет ничего такого удивительно — необычного, но само то, как он все это просто решил, как он сумел расположить… Полагаю, что Путин, как мы его видим и насколько мы можем знать, это достаточно закрытый человек. Здесь еще дело в масштабе личности. Я думаю, что абы с кем Путин не стал бы разговаривать. Такой разговор для Владимира Путина это предметное попадание в историю. Пройдут годы, и через те же сто лет по архивным каким-то кадрам о Путине, в том числе, будут судить. Не берусь говорить, что в первую очередь, но во многом именно по этим кадрам. Конечно, он выбирал для себя летописца», — говорит Дикарев.
Режиссер отметил, что пока то, что он видит, ему нравится. Нравится «именно этой шероховатостью какой-то». Петр Дикарев уверен, что если бы Стоун хотел где-то доработать, то сделал бы это: тем же звуком, «мог бы сделать все это покрасивее и посусальнее».
«Здесь мы видим очень простую работу. Кто-то из моих знакомых сказал, причем из гурманов, что простые блюда готовить очень трудно. В данном случае мы видим простое блюдо, но которое очень сложно готовить. Кого бы режиссер не снимал, такого уровня личность, есть очень большой соблазн сделать все идеальненько и слащавенько. Как документалист я, конечно, на себя примеряю и понимаю, что мне в жизни не встречалось снимать фигуру масштабнее губернатора или полпреда, но даже это было очень сложно. Я не знаю, кого там брал в кадр или за кадр Стоун, но мы видим Путина куда более человечным, чем на прямых линиях. Мы видим, как он нервничает на некоторых вопросах. Это видно по его рукам, когда он стряхивает пыль несуществующую с брюк. Видим какие-то жесты. Я думаю, что кадры отсматривались и цензурировались, это естественно. И скорее всего был велик соблазн, эти кадры не допустить, чтобы в прямом и переносном смысле ни одной пылинки в кадре не было. Конечно, соблазн был, они чиновники прежде всего. Но, наверное, все-таки обаяние Стоуна и доверие к нему как к мастеру сыграло свою роль», — отметил в беседе с корреспондентом ИА REGNUM Дикарев.
Новосибирский режиссер рассмотрел «еще один интересный момент» — это «гениально подобранный переводчик».
«Я не знаю, кто этот переводчик, но явно это какой-то наш человек, который вел синхронный перевод. Он гениально подобран. Я не могу вспомнить его лица, хотя он постоянно в кадре присутствует. Конечно, здесь и композиция выстроена и фокусом работают, тем не менее он настолько не отсвечивает, что не мешает. Создается иллюзия присутствия в кадре двух собеседников», — рассказал он.
Петр Дикарев также подчеркнул, что стоит учитывать тот факт, что «все это происходит в острый момент и между нашими странами, и внутри нашей страны».
«В конце концов идет не только холодная информационная война странами НАТО и это в открытую признается, но и я считаю, что идет и холодная гражданская война. Это не официальная оценка, это мое такое мироощущение. И в такое непростое время мы видим непростой фильм непростого Стоуна про непростого Путина. Это же очень плановое событие, серьезное. Это не вдруг. И то, что этот фильм звучит сейчас, значит, есть такое ощущение, что это прелюдия к переменам. Хочется верить, что они будут к лучшему», — заключил новосибирский режисер, сценарист Петр Дикарев.
Как ранее сообщало ИА REGNUM , 19 июня на российском телевидении состоялась премьера документального фильм американского режиссера Оливера Стоуна «Путин». Фильм представляет собой четыре записанные беседы режиссёра с президентом РФ Владимиром Путиным. Интервью записывались в течение двух лет в Кремле, в Сочи и в подмосковной резиденции президента.