Цитаты святых отцов о рассуждении. Святые отцы о рассуждении

Правило 17: Как должно располагать собою в рассуждении настоящего времени Глава. По признакам, объявленным нам в Писании, узнавая о настоящем времени, каково оно, и соображаясь с сим, должно располагать свои дела.(Матф. 24, 32, 33): «От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее

Степень 26. О рассуждении Указав подвижнику путь обновления сердечной области и принесение этого жизненного органа (сердца) во всецелую жертву Христу, преподобный Иоанн Лествичник на следующих трех степенях начертывает путь к обновлению другой, не менее важной душевной

Радость

Да возрадуется душа твоя о Господе, облече бо нас в ризу спасения и одеждою веселия одея нас, и глаголет к нам чрез Апостола: «всегда радуйтесь, о всем благодари-те: сия бо есть воля Божия» (1 Фес. 5, 16, 18). — Слова Апостольские ясно показывают, что полезнее нам всегда радоваться, а не унывать при встречающихся неудачах, радоваться же можем только тогда, когда будем благо-дарить Бога за то, что случающимися неудачами смиряет нас и как бы невольно заставляет нас прибегать к Нему и со смирением просить Его помощи и заступления. — И когда так будем поступать, тогда и на нас будет испол-няться псаломское слово святого Давида: «помянух Бога и возвеселихся» (Пс. 76, 4) (преп. Амвросий).

Радость бывает в нас от частого памятования о Бо-ге, по писанному: «помянух Бога и возвеселихся» (Пс. 76, 4) (преп. Антоний).

Начинать должно... с благодарения за все. Начало ра-дости - быть довольным своим положением (преп. Амвросий).

Пишешь, что любишь 7-ю неделю не меньше Светлой, то это так и должно быть, ибо в ней вспоминаются спа-сительные страдания Господа ради нашего спасения. О душе думать всегда полезно, нелишне и на Пасхе. А что радости нет совершенной, то, видно, еще грешки препят-ствуют быть ей. Надо укорять себя и смиряться больше, считая себя недостойной радости. А смирение дороже всех прочих добродетелей и самой радости духовной (преп. Иосиф).

Пишешь, что иногда находит на тебя какая-то мучи-тельная, необузданная, растрепанная, свирепая радость диавольская, которая тебя ужасно утомляет, и что всякая скорбь душевная отраднее этой безобразной радости. Сама теперь видишь, что эта радость с противной стороны, но вместе знай, что эта растрепанная радость находит не без при-чины, а видно, было когда-нибудь, что ты по неопытности и неосторожности принимала обманчивую и прелестную ра-дость за настоящую (преп. Амвросий).

Есть смешная, но верная пословица: без инструмента и вошь не убьешь. Потребен ноготь. Вот я серьезное и заключил смешным, чтобы тебя, серьезную, сколько-нибудь развеселить. — Потому что...всех веселящихся по-хри-стиански жилище в Горнем Сионе (Пс.86) (преп. Амв-росий).

Раздражительность

Раздражительность твоя не может тем уничтожиться, когда никто тебя не будет трогать, но еще больше умно-жится, а когда тебе показуют ее, то, при помощи Божией и самоукорении, можешь получить исцеление (преп. Макарий).

Раздражительность, или яростная часть, есть одна из тричастности души, дана нам не для того, чтобы гневаться на ближних, а иметь ревность против греха, а когда мы яримся на ближних наших, то это делаем против естества. Раздражительность в нас имеет силу от гордости (преп. Макарий).

Ты говоришь: редко удерживаю свою пылкость, опом-нясь, прошу у Создателя моего прощения: посему нельзя сказать, чтобы ты не жалела о своих согрешениях. О пыл-кости скажу тебе, по-нашему, просто: это гнев и ярость, которые происходят от гордости, а не от природы, а более оттого, что все, что ни делала прежде, казалось хо-рошо, и принимала хвалу, а иногда укоризну, и во всем составляла свою волю и разум, оттого оные и взяли силу, теперь их надобно противными врачевать... (преп. Мака-рий).

Вы имеете залог яростной части, т.е. раздражи-тельность, которая при неприятных случаях воспаляется и действует. Надобно иметь попечение об исцелении оной, а как исцелить ее? Вы, кажется, мирны, спокойны, когда никто не беспокоит вас, а страсть внутри лежит, при какой-нибудь противности она воспаляется и действует. Итак, тот, кто нас трогает, только показывает нам оную, дабы мы попеклись об исцелении самоукорением, смирением, снис-хождением, милостью, но ведь этого нельзя вдруг сделать, а постепенно, при Божией помощи, так надо разуметь и о прочих страстях. Есть действующий страсть <по страсти>, есть противящийся страсти, а есть искореняющий страсть. Мы хотя еще не можем искоренить, но когда будем противляться, то дойдем и до искоренения оной, то есть исцеления. Люди же, показующие нам страсти, суть орудия Божий; так в самолюбии, гордости и во всякой страсти должны мы иметь наблюдение за собою и бороться с ними (преп. Макарий).

Раздражительность показывает вам внутреннее ваше устроение, которое надобно побеждать самоукорением, тер-пением, любовью, а не вниманием к слабостям ближних и не осуждением, но иногда и вам наносят оскорбления, и конечно, не без Промысла Божия, чтобы показать вам вашу немощь и дать средство к исцелению — борьбою, сопротив-лением и смирением (преп. Макарий).

В рассуждении раздражительности советую вам охра-нять себя, как от смертной отравы, которая заметным образом губит здоровье, недействительными делает меди-цинские средства и самую жизнь сокращает. Можно то же самое говорить и без желчи, ибо мягкое слово более име-ет силы (преп. Антоний).

Против раздражения — терпение, и самоукорение, и рассуждение о страстях Христовых (преп. Макарий).

Насчет раздражительности своей, должно всеми мера-ми стараться удерживать себя, дабы не приобрести себе несчастного навыка ко гневу, каковой несносный порок не столько заметен бывает в себе, сколько виден он в других, и гневающиеся всуе повинны бывают геенне огненной (преп. Антоний).

Как найдет на тебя раздражение, тверди только: «Гос-поди, помилуй». Молитвой всякая скверна очищается (преп. Нектарий).

Исцеляется она <раздражительность> не уединением, а сообращением с ближними и претерпеванием от досад, а в случае побеждений ими — познанием своих немощей и смирением. Святой Иоанн Лествичник пишет: «Никто из тех, которые лицемерно подвержены раздражительности и возношению, лицемерию и памятозлобию, да не дерзнет когда-либо увидеть и след безмолвия...» (преп. Лев).

Очень жаль, М, что все чувствуете нездоровье; советую и прошу вас, не допускайте себя до раздражительности; стоят ли вещи или что другое того, чтобы расстраивать себя и терять здоровье? Ежели что случится и не так или против вашей воли, надобно оставить так, предоставя случай воле Божией, и себя тем успокаивать. Мало-помалу приде-те и в навык; ведь и худое и доброе навык укрепляет (преп. Макарий).

Рассеянность

Хорошо, что ты поняла, как вредны для тебя рассеянность и обращение с мирскими. Горький опыт подоб-ных случаев на многих видим. Проси Бога, чтобы не попус-тил на тебя вперед быть таким увлечениям, а за прошедшее приноси покаяние... (преп. Макарий).

Рассеянно стоишь в церкви. — Приучайся помалень-ку не рассеиваться. Для сего старайся внимательно вслу-шиваться и вникать в смысл чтения и пения. Также чаще вспоминай о смерти, суде Божием и о вечных муках. И не давай свободы своим очам. Больше взглядывай на святые иконы, а на людей смотреть душевредно. — Не можешь понести оскорбительного слова. — В таком случае укоряй себя больше и смиряйся, считая себя худшею всех людей (преп. Иосиф).

Жалуешься на рассеянность, что не можешь всегда внимательно молиться. — Да всегда внимательно молиться и никто из живущих на земле на может. Это, по замечанию святого Иоанна Лествичника, свойственно только Ангелам (преп. Иосиф).

Рассуждение

Истинный разум, или рассуждение, стяжавается от сми-рения, а смирение от скорбей, по слову святого Петра Дамаскина, и кто бегает скорбей, тот бегает своего спа-сения (преп. Макарий).

Должен помнить, что во всех деланиях наших смот-рит Бог на намерение и предложение наше, точно ли Его ради и пользы ради души своей что-либо делаем, а не по человекоугодию или самоугодию, будучи окрадываемы тщеславием или самомнением. И потому во всем потребен наш светильник рассуждения, которого матерь есть сми-рение. Где нет света, там все мрачно, и где нет смирения, там все дела наши суетны, говорят святой Кассиан, святой Иоанн Лествичник и святой Исаак Сирин (преп. Макарий).

Говоришь, что не имеешь рассуждения, это оттого, что не имеешь смирения, а водишься самомнением (преп. Макарий).

Разговор ваш с N. хотя и был правилен, но кто нахо-дится в брани, тот не может судить справедливо, а особли-во когда еще нет самоукорения, что для одного легко, то другому бывает тягостно. Конечно, переход в другое место без благословной вины не принесет никакой пользы, а толь-ко переменит одну брань на другую, а может быть, и ту же встретит. В подобные материи не советую входить, и упорно удерживать свое слово... (преп. Макарий).

Вы спрашиваете, как приучить себя к рассуждению? Это — дар Божий, а не человеческий, посему от людей и научиться невозможно. Святой Иоанн Лествичник гово-рит: «от смирения происходит послушание, от послуша-ния смиренномудрие, а смиренномудрым Бог дарует и дар рассуждения». А как мы с вами более половины своей жизни прожили без послушания в своеволии, то и невоз-можно иметь нам оного, т. е. рассуждения. Почему и долж-ны мы с вами отныне смиряться пред Богом и пред со-общающими с нами и сохранять очи свои от зазрения и осуждения других. Ибо как бы велики грехи в других не представлял нам противник наш, но они в сравнении с нашими грехами менее сучьев. И так будем просить Гос-пода: Господи, Владыко живота моего! дух целомудрия, сми-ренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему (преп. Антоний).

Одно дело ум, другое — рассуждение. Рассуждение есть дар Божий, как и все вообще у нас дар Божий. Но рассуждение выше других даров и приобретается не сразу. Человек может быть очень умным, но совершенно нерассудительным, может удовлетворять самым низменным скот-ским потребностям, иметь любовниц и даже совершенно не признавать Бога. Есть люди плотские, которые только и живут для чрева, для блуда. Есть люди душевные — эти повыше плотских. И, наконец, есть люди духовные. Разница между душевными и духовными людьми — громадная. Ибо как говорит Апостол: «Душевный человек не прини-мает того, что от Духа Божия, потому что почитает это безумием» (1Кор. 2, 14). Он может познать всякую человеческую мудрость, всякую философию, одним словом, — но духовного рассуждения не имеет... (преп. Варсонофий).

Похвально с простотою принимать, но полезнее с рассмотрением и рассуждением внутренно отвечать... (преп. Лев).

Когда кашу заварим, тогда увидим, что творим (преп. Амвросий).

Я заметил в тебе одну немалую ошибку. Ты о многом, не скажу о всем, рассуждаешь, сообразуясь с своим те-лесным состоянием и со многими усвоенными привычками и усвоенным взглядом на вещи, и по этому соображению готова писать новые правила для всех, тогда как правиль-ное мнение и здравое христианское рассуждение требует, чтобы мы не только поступки свои, но и самые мысли и мнения поверяли по правилам закона православного и по правилам и постановлениям святоотеческим, и прежде все-го по заповедям Божиим. И что окажется в нас несоглас-ное с заповедями Божиими и правилами святоотеческими, в том должно приносить покаяние и смиряться пред Богом и людьми, а не придумывать новые правила в свое оправ-дание (преп. Амвросий).

Недаром сказано в «Отечнике», что рассуждение выше всех добродетелей, а ты водишься одним желанием без рассуждения, не рассматривая вперед, удобно ли будет исполнение этого желания, и забывая Евангельское слово Самого Господа, глаголющего: «кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк.8, 34) (преп. Амвросий).

Разум духовный

Нам не надобно увлекаться собою, что мы лучше других, но считать себя последнейшими из всех; в сем-то состоит и разум духовный, и духовное обучение (преп. Макарий).

Помаленьку начинай, себе не доверяй, на свой разум не полагайся, воли своей отвергайся, и Господь даст тебе истинный разум... (преп. Макарий).

Да сохранит тебя Господь от всех сетей и козней вражиих и да даст тебе истинный разум, обретаемый сми-рением... К сожалению, нынче так свободно везде говорят и пи-шут о религии, не к созиданию, а к сомнению; чувст-венность овладевает, и юное поколение склонно более к свободе, а не к обузданию чувств, и разуму дает свободу, хоть он и помрачен (преп. Макарий).

Живи и старайся наживать ум да разум, не кое-какой, а дельный, основательный, монашеский, не упрямый, а твердый, — и во внешнем по приходу держи расход, и о себе суди по тому, что ты делаешь, а не по тому, что ты думаешь. — Надумать можно многое, но недостаток в исполнении обличает нас (преп. Амвросий).

Спрашиваешь меня: каким образом можешь достиг-нуть того, чтобы нажить разум духовный, твердый? Смирением, страхом Божиим, хранением совести и тер-пением находящих скорбей (преп. Амвросий).

Разум наш угоден Богу со смирением, а с гордостью он отвержен (преп. Макарий).

Рай

Радуюсь, что наша Оптина тебе так понравилась, что показалась раем. Впрочем, от нас самих зависит наш рай: потерпи, смирись — и обрящешь рай в себе самой. Как говорит один святой: «Не ищи ни Рима, ни Иеруса-лима, а уготовь дом души, и к тебе придут не только Петр и Павел, но Сам Господь с Пречистою Материю Своею и с сонмом Ангелов и святых». Поэтому не унывай, что ты не достигла сего, а старайся и начинай не сверху, а с нижней ступени, т. е. со смирения, самоукорения. Говори себе: я недостойна, чтоб живою жить в раю, сподоби меня хоть по смерти вместе с благоразумным разбойником наследовать Твой рай (преп. Анатолий).

Ревность

Видится мне, что вас начинает разбирать лихая не-мочь — ревность. Если есть она — оставьте. И свой покой нарушите и меня огорчите, платя за мои заботы о вас неблагодарностью. Я утешаюсь надеждою, что вы теперь проученные, будете искуснее и смиреннее (преп. Анатолий).

Что касается твоего нерассудного соревнования... то я тебе, сестра, скажу попроще: ты смотришь на дело как девочка, хотя и не безумно ревнующая, но все-таки далеко не рассудительно (т.е. если брать в расчет одни немощи, оставляя рассудительность) (преп. Анатолий).

Ревность не по разуму

Двое из замечательных покойных оптинских старцев часто говаривали, один: искусство половина святости, а другой - при чьих-либо ошибках от неуместной ревности всегда произносил: свят, да не искусен; потому что неискусство, при неуместной ревности, часто может производить бестолковой путаницы не менее самого греха (преп. Амвросий).

Тебе много раз было писано с сестрою, чтобы вы внимали только себе, держались своей кельи, и никак не входили в то, что до вас не касается. — Но ты, как бы вопреки всему этому, лезла и путалась не в свое дело и решилась на такие предприятия, которые выше тебя и выше всех тебя окружающих. Где недоумевали владыки и архипастыри, ты нерассудно и самонадеянно дерзала устраивать судьбу начальниц, забывая слово Всесильного Бога, глаголющего: «Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду» (Притч. 8, 15). Ты кто такая, что решилась вопреки мановению Промыс-ла Божия уставлять свою правду? Лучше бы было оста-вить то, что выше нас, и заняться тем, что касается до нас самих, т. е. стремиться к страху Божию, к хранению своей совести по Бозе, и смиренномудрию, и к самоукорению, без которого человек не может устоять в духовной жизни, а только понесет многие труды и скорби, плода же и мзды не достигнет (преп. Амвросий).

Ты борим часто бываешь ревностью не по разуму. Сам ты сознаешь вред этой ревности, но с тем вместе представляешь и изветы, что ты не можешь не ревновать и не вразумлять бесчинствующих. В первые дни твоего поселения на этом месте я писал и доказывал тебе, что избрал ты место жительства неудобное и с настроением твоего духа несообразное... Ты засел в многолюдном го-роде безмолвствовать, забыв слова святого Ефрема Си-рина, который говорит: если орел совьет гнездо на жилом доме, то не только не получит успокоения, но и лишится зоркого зрения от дыма. Что тебя понуждает идти к бесчинствующим и, стоя на коленях, упрашивать их и увеще-вать к благочинию, как не дым, разъедающий и раздражаю-щий твои душевные очи (преп. Амвросий).

Родители

Печаль твоя, что родные оставили тебя: они вовсе не оставили, а помнят больше, чем ты думаешь, да Бог не внушает им поспешить к тебе с утешением, а когда при-дет время, все обратятся и повезут тебе всякую всячину. Но зато тогда лишишься многого из того, что дороже всего преходящего мира. А теперь Господь тебя испытывает, ка-кою ты окажешься. А преклонить Ему на милость твоих родных есть дело одного мгновения. Вспомни про Мардохея из книги Эсфирь. Как его царь многие годы ничем не на-градил, а он был дядя жены царской и самый искренний слуга. А все до времени... (преп. Анатолий).

На родных не сердись. Они не понимают нас. Если бы самих протянуть по-нашему — узнали бы, как тут трудно. А что тебе тяжело — не унывай! В этом все наши венцы — в этой тяготе-то (преп. Анатолий).

Мать не любишь — от гордости, которой ты в себе не сознаешь, но которою переполнена. Если б она была знатная, то любила бы ее и куражилась этим. Помни пятую заповедь! (преп. Анатолий).

А что отец тебя недолюбливает — это тебе полез-нее, чем его любовь и ласки. Помни великую Божию угодницу, юную подвижницу святую Варвару Великомуче-ницу. Ее тоже недолюбливал отец. А разве она потеряла от этого? Ей, сторицею обрела. Мало того, но и доселе в христианском мире светит, как яркая звезда, помогая немощным (преп. Анатолий).

А что нет у тебя матери и никто к тебе не ходит проведать — радуйся. Сама Матерь Божия будет блюсти тебя. Ибо сказано: «отец мой и мать моя оставили меня, но Господь примет меня» (Пс. 26, 10). С родными трудно жить монаху. А что ты монашески живешь, это видно из того, что у тебя есть скорби, и ты их по силе своей несешь. Не унывай. Господь спасет тебя (преп. Анатолий).

Что касается благословения матери твоей на поступле-ние в монастырь, то на этот счет не беспокойся: и о тебе, и о мне, и о всех подобных детях Господь Сам сказал: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10, 37). Смириться перед нею и попросить благосло-вения теперь — это нелишне (преп. Анатолий).

П. И. требует моего совета, как поступить с родите-лем. Жалко мне его, но нечего делать, должно потерпеть от родителя. Если что несродное для него бывает, в церков-ных историях на многих местах видим заповеди — чтить родителей, какого бы они поведения ни были. Послушай, что тебе и ему скажу: чтый отца очистит грехи своя, чтый отца возвеселится о чадах своих и в день молитвы своей услышан будет, чтый отца твоего, да найдет на тебя благо-словение от него. Чадо, заступи в старости отца твоего, если и обезумится в чем, не зазри ему и не укори его всею крепостью твоею, молитва бо отча незабвенна бывает пред Богом, в хуле не оставляй отца твоего; проклят бо Господом раздражаяй отца и матерь свою. Если же ро-дитель отпустит его с благословением, это дело другое. Бог да благословит его. Если же нет, советую потерпеть (преп. Лев).

Ты по силе твоей просила у родителя твоего про-щения, и хотя не сказал прямо, но все мирно, то и будь мирна, а укорять себя не преставай, зазирая в вине пред ним; и Господь ему <возвестит> и даст чувство более сострадательное... (преп. Лев).

Человек должен учитывать свои силы, свое духовное состоя-ние и т. д. Если он перегнёт палку, то окажется неспособ-ным вообще что-либо делать, а это будет в ущерб всей его духовной жизни.

Каково наше духовное состояние -таково рассуждение

- Геронда, почему святые отцы говорят, что добродетель рассуждения - "величайшая из всех добродетелей?

Рассуждение не просто добродетель, она - корона, венец добродетелей.

Каково наше духовное состояние, каково у нас качест­во добродетелей, таково у нас рассуждение. Если у нас бумажные добродетели, то бумажным будет и венец добродетелей, то есть рассуждение. Если добродетели бронзовые, бронзовым будет и венец. Если они золотые, то и венец у них золотой. Если в наших добродетелях есть алмазы, то алмазы будут и на венце добродетелей -рассуждении.

- Геронда, что такое рассуждение?

Рассуждение - это духовное зрение. А духовным зрением обладает тот, кто имеет очищенный ум, таковой имеет ясность духа и просвещение от Бога.

- Святой Иоанн Лествичник говорит: "Двумя очами мы видим телесное, а рассуждением видим духовное".

Так и есть. Видишь, если наши глаза здоровы, то мы видим хорошо, а если они поражены болезнью, то видим плохо, Острота нашего зрения зависит от

здоровья глаз. То же самое происходит и в духовной жизни. От того, насколько мы здоровы духовно, зависит и наше духовное зрение, рассуждение.

- Геронда, как открываются духовные очи?

Разве Христос не брением отверз очи слепому? Но, чтобы открылись очи нашей души, мы должны сбросить С себя брение, грязь, скверну греха. Не сказано ли: "Тину бо отряс очесе умнаго"? Если мы не отречёмся своего "я" и не освободимся от своего ветхого человека, но будет в нас продолжать оставаться себялюбие, эгоизм, человекоугодие, то не будет у нас ясного духовного взора.

Чем больше человек преуспевает в духовной жизни, тем шире раскрываются очи его души. Ум очищается, человек начинает лучше распознавать собственные не­достатки и видеть многие благодеяния Божий, смиряет­ся, внутренно сокрушается - и приходит естественным образом Благодать Божия, Божественное просвещение, и он приобретает рассуждение. Тогда он в каждом слу­чае ясно видит, какова воля Божия, и не претыкается на своём духовном пути. Потому что рассуждение - это руль, который ведёт его безопасно, не позволяя уклонять­ся с прямого пути ни направо, ни налево.

Геронда, когда человек начинает по благому произ­волению делать что-то хорошее, а потом доходит до край­ности и получается зло, это значит, что нет рассуждения?

Начало может быть хорошим, но если человек невнимателен, то к делу примешивается эгоизм и он сбивается с нужного курса. Когда к тому, что мы делаем примешивается наше "я", наше эго, тогда возникают пристрастия, и диавол пожинает плоды. Потому старай­тесь жить внутренне внимательно, смиренно, трудить­ся незаметно, чтобы иметь Божественное просвещение. Живущий внутренней жизнью, смиренно преодолевает человеческую мелочность, фанатизм и т. д., становясь зилотом, ревнителем, в хорошем смысле этого слова.

- Геронда, мне трудно распознавать, что правильно в каждом конкретном случае.

Тебе необходимо очищение, чтобы появилась яс­ность духовного восприятия. Читай "Лавсаик", ""Лимо­нарий", "Достопамятные сказания", авву Варсонофия,читай применительно к себе, чтобы развить духовную интуицию. Тогда сможешь различать, где золото, а где медь, и станешь настоящим ювелиром в духовных делах.

В каждой добродетели необходимо рассуждение

- Геронда, авва Исаак пишет: "Бог вменяет доброде­ тель по рассудительности".

Так и есть. Любое наше дело, чтобы оно было угодноБогу, и любая добродетель, чтобы она на самом деле была добродетелью, имеют нужду в рассуждении. Рассужде­ние - это соль добродетелей. Поэтому Христос и говорит в Евангелии: "Всяка жертва солию осолится". К примеру, в вопросе подвига сколько требуется рассуждения! Человек должен учитывать свои силы, свое духовное состоя­ние и т. д. Если он перегнёт палку, то окажется неспособ­ным вообще что-либо делать, а это будет в ущерб всей его духовной жизни. Потому отцы говорят: "Что сверх меры, то от диавола". Для Паисия Великого, например, который мог двадцать дней оставаться без еды, не было бы крайностью постоянно держать трёхдневные посты. Но для человека, у которого ноги дрожат от слабости и который с трудом раз в год выдерживает трёхдневный пост, налагать на себя постоянно такие посты было бы крайностью, а крайность, как мы сказали, от диавола.

- Геронда, я понимаю, что в подвиге нужно рассуж­дение, но зачем оно нужно в других добродетелях, мне трудно понять. Не могли бы Бы привести нам какой-ни­ будь пример?

Возьмём, к примеру, тебя. У тебя сердце матери, а...Говорить дальше?

- Говорите, геронда.

А манеры... злой мачехи. В тебе столько жертвеннос­ти, столько самоотречения, столько доброты, но нет рас­суждения. Ты не обращаешь внимания, что за человек с тобой говорит и чего он хочет, не думаешь, как нужно себя с ним вести, а начинаешь кружиться вокруг него волчком. Но человек, который не видит твоего сердца, а
только твое внешнее поведение, расстраивается.

- Что же мне делать, геронда?

Проси у Бога просвещения, чтобы ко всему отно­ситься с рассуждением. Вооружись терпением и молит­вой и постепенно приобретёшь рассуждение.

И в любви требуется рассуждение

Авва Пимен говорит: "Узнай, чего хочет брат и упо­кой его". Что именно он хочет этим сказать?

Он имеет в виду, что нужно узнать нужду брата, ближнего, и соответствующим образом его упокоить, в хорошем смысле. Потому что и в любви требуется рас­суждение. Если, например, человек чревоугодник, то его не нужно всё время кормить вкусными блюдами, по­тому что это ему повредит. Вкусную еду нужно приго­товить тому, кто страдает отсутствием аппетита. Если у человека сахарный диабет, а ты ему даёшь сладкое, это разве любовь?

- Геронда, как человек может любить всех людей оди­ наково и при этом любить с рассуждением?

Он всех любит одинаково, но проявляет свою лю­бовь по-разному. Одного любит на расстоянии, потому что этого человека нужно держать на расстоянии, дру­гого вблизи: комукак полезно. С кем-то ему не нужно совсем говорить, другому нужно сказать пару слов, с тре­тьим поговорить подольше.

- Можно ли, проявляя любовь, повредить другому?

Если в человеке есть любочестие и ты проявишь к нему большую любовь, то он изменяется в хорошем смысле и старается всячески тебя отблагодарить. А че­ловек наглый, если ты окажешь ему большую любовь, делается ещё наглее, потому что большая любовь любочестных делает ещё любочестнее, а наглых наглее.Так что, когда ты видишь, что твоя любовь не приносит пользы, ты ее уменьшаешь с рассуждением, но и это де­лаешь по любви.

- Геронда, может произойти так, что я пожертвую из чистых побуждений и в результате приду в возму­щение?

Да, потому жертвенность должна быть с рассужде­нием. Смотри не выходи за рамки своих возможностей, потому что физические силы тоже имеют предел. Когда ты выходишь за пределы своих физических возможнос­тей, то, если кто-нибудь тебе скажет: "Ты с утра ничего не сделала", ты можешь подумать: "Вот неблагодарный! С утраработаю не разгибаясь, а он говорит, ничего не сделала!" И так весь труд пропадёт даром.

- Если я на какое-то мгновение внутри вознегодую, а потом сразу подумаю, что это случилось оттого, что я действовала не из чистых побуждений, то и в этом случае теряю всё ?

В этом случае тангалашка тебя толкает, а ты ему от­вечаешь пощечиной. Так что тангалашка получает свою пощёчину и убегает.

В рассуждении нет пределов и правил

- Геронда, в рассуждении есть какая-то определённая мера?

Нет, в рассуждении нет определённой меры, нет пределов и правил. Есть и "да", есть и "нет", есть и много, есть и мало. Сестре, у которой есть рассуждение, не нуж­но указывать, что ей делать и что говорить. Она всегда действует правильно, потому что всегда рассуждает ду­ховно. Она просвещается Божественным просвещением и обладает духовной интуицией.

- Геронда, Вы мне как-то сказали, что у меня есть уз­ колобость. Что Вы имели в виду?

Ты смотришь на вещи узко: тебя волнует только по­рядок и не интересует сам человек. На службе, к примеру, ты говоришь: "Такая-то сестра должна стоять там-то и петь то-то". Ты не смотришь, есть ли у неё силы стоять и может ли она это петь. Сначала нужно смотреть, где и как применить на практике это "должен" или "долж­на", а потом уже требовать исполнения. У тебя нет рас­суждения, поэтому-то ты и относишься ко всему сухо, формально.

Чтобы человек правильно применял церковные ка­ноны с пользой для людей, он должен быть духовным и иметь духовное рассуждение. Потому что иначе он остаётся на букве закона, а буква закона "убивает". Че­ловек тебе говорит: "В Кормчей так написано", и как видит в книжке, так буквально и применяет, а должен бы каждый случай анализировать отдельно. Как я видел на практике, в одном случае могут скрываться тысячи других случаев. Епитимия, например, должна соответст­вовать человеку, его состоянию, проступку, который он совершил, покаянию, которое показал, и учитывать многое-многое другое. Здесь нет одного рецепта, одного единого правила на все случаи жизни.

Во всех случаях главное - это рассуждение, Божест­венное просвещение. Поэтому я всегда молюсь, чтобы Бог людям послал просвещение. "Христе мой, - говорю я, - мы потеряли свой дом и путь, ведущий к нему. Про­свети нас, дабы найти нам свой дом, своего Отца. Подай нам Божественное ведение".

Святые отцы-подвижники выше всего в духовной жизни ставят «рассуждение». Что такое рассуждение? Это – особый дар Божий, дающий исполнителю заповедей Божиих способность познавать: как лучше и душеспасительнее делом совершить ту или другую добродетель, совершить дело доброе возможно согласнее с волею Божией. Сей дар дается Богом после великих подвигов в духовной жизни, а пока человек не удостоится получить его, он должен отсекать свою волю, даже свое смышление во имя послушания воле Божией, пред старцем или пред тем, к кому он находится в отношениях духовного подчинения, причем оба они руководятся опытом святых людей, имевших несомненно дар рассуждения. Вот почему св. отцы и говорят, что послушание есть матерь смирения и рассуждения.

Знают ли миряне-христиане эту мудрость духовную? Не впервые ли многие из них сейчас читают о ней? А между тем – для православных это должно бы быть азбучкой их духовной жизнедеятельности. Без рассуждения – все равно: будет ли сие рассуждение смиренным послушанием опыту святоотеческому или уже плод опыта собственного, а следовательно, – Божий дар, плод смирения, – без рассуждения, говорю, ни одна добродетель не имеет настоящей цены в очах Божиих. Будет ли то молитва, или пост, или милостыня – без рассуждения все это может обратиться даже во вред делателю сих добродетелей, ибо подо все это, без рассуждения, может быть незаметно подложено, как почва, как тайное побуждение, например, тщеславие или иная какая-либо другая страсть, и тогда вся ценность доброделания будет похищена врагом нашего спасения. Ведь сказано в Писании и о молитве: молитва его обратится в грех, а о посте и бдении сказал некогда бес одному подвижнику: «Ты постишься, а я никогда не ем, ты бодрствуешь, а я никогда не сплю». Без рассуждения самая любовь, сей верх нравственного совершенства, может обратиться или в буддийское непротивление злу, или же в туманный, расплывчатый, беспочвенный, холодный гуманизм… Самое смирение, сей воздух, коим дышат добродетели, может выродиться в смиреннолукавство. Так высоко ценится дар рассуждения, как основа христианской деятельности. Вот почему добродетель послушания, как одно из главных средств к приобретению рассуждения, так высоко ценится в духовной жизни святыми отцами и учителями Церкви.

Будучи по своей природе даром благодати Божией, стяжаваемым, однако же, личным подвигом человека, рассуждение делает человека, обладающего им, причастником общецерковной жизни. Церковь есть единый живой организм, имеющий своею главою Самого Господа нашего Иисуса Христа и объединяющий в себе всех во Христе спасаемых от первозданного Адама до последнего его потомка, имеющего восприять святое крещение пред пришествием Господа на суд всемирный – словом, все спасаемое во Христе человечество. Глава Церкви – Христос благодатию Духа Святого руководит духовною жизнию верующих в Него, а верующие, личным подвигом накопляя духовные опыты благодатной жизни, делятся ими со своими собратиями во Христе и таким образом не только единым сердцем и едиными усты, но и единомыслием дел в жизни во Христе исповедуют Его яко Главу свою и прославляют всемощную спасающую силу Его. Да иначе и быть не может в Церкви Христовой. Ведь все, что мы делаем доброго, исполняя святую волю нашего Господа, делаем не мы: Он в нас и чрез нас исполняет Свои же заповеди. Ведь это Его слово: без Мене не можете творити ничесоже. Таким образом, жизнедеятельность Церкви, каждого отдельного ее члена и всех вместе в сущности есть жизнедеятельность Главы Церкви – Самого Господа Иисуса Христа. Из сего видно, как для каждого члена Церкви должно быть обязательно сообразовать всю свою личную жизнедеятельность с волею Главы Церкви – Христа и с жизнедеятельностью всей Церкви – Его тела. Только то добро спасительно, которое вполне согласовано с сею Божественною волею, о котором и совесть наша свидетельствует, что оно не нами, не нашими личными силами, а благодатию Христовою соделано. Такое добро делает нас самих живыми членами единого тела Христова – Его св. Церкви, нашей матери, органами Христа в Его жизнедеятельности на земле. И в этом – наше счастье, в этом залог и начаток нашего вечного блаженства еще здесь на земле. И кто живо сознает это, кто живо в самом себе ощущает эту жизнедеятельность Христа, кто чувствует свое полное бессилие на доброделание без Его благодатной помощи, тот всегда с глубоким смирением будет благоговейно исповедовать силу Христову и все будет приписывать Ему единому, яко действующему вся во всех членах тела Его – Церкви. Живу не ктому аз, – восклицал некогда в благодатном восторге великий Апостол Христов, – но живет во мне Христос. Вся могу о укрепляющем мя Господе Иисусе! Отсюда – глубокое, для мира сего непостижимое смирение святых Божиих и всех вообще подвижников благочестия. В чувстве сердца все они ничего не видят в себе истинно доброго, что принадлежало бы лично им: «Наше – это грехи, а если что и делаем доброго, то – уже не наше, а Божие. Ведь сказано: аще вся повеленная вам сотворите, глаголите, яко раби неключими есмы: еже должна бехом сотворити – сотворихом». Для таковых становится уже безопасен и дар чудотворений с даром пророчества или прозорливости: чувствуя и сознавая себя орудиями, органами жизнедеятельности Самого Христа, они не смеют и помыслить что-либо о себе высокое, напротив, с благоговейным смирением все относят ко Христу и за все прославляют Его всемощную благодать. Мы, православные русские люди, имели великое счастье видеть своими очами высокое воплощение такого идеала смирения и вследствие смирения – чудодействующей благодати Божией в лице досточтимого и присноблаженного старца Божия о. . Всем, кто имел счастие знать его, памятно, как он – так сказать, пугался всякой похвалы людской, с каким негодованием, или лучше сказать, – святою ревностию о славе Божией отвергал он всякую благодарность людскую, когда по его святым молитвам Господь совершал исцеление недугующих или проявлял иную какую-либо милость Свою… «Бога благодарите, а не меня грешного: я – ничего, по вере вашей Бог услышал нашу молитву!» Вот что неизменно говорил он, когда его слезно благодарили за его молитвы. Читайте его дневники и вы поразитесь его глубоким смиренномудрием, его всецелою преданностию Христу. Вот почему он и дневники сии дерзнул назвать своею «Жизнию во Христе». Это была воистину жизнь во Христе, потому что была жизнью в Церкви Христовой, потому что сам он сознавал себя живым членом этой Церкви, учил всех и исповедовал, что только чрез Церковь возможно соединиться со Христом, что кто вне Церкви, тот чужд и Христа. Живя в Церкви, а чрез Церковь и во Христе, он обладал и высшим даром «рассуждения духовом», как этот дар называет св. Апостол Павел. Но он же и свидетельствует, что все дары Божии стяжаваются усердным исполнением заповедей Божиих во смирении и послушании Церкви, в духе учения слова Божия и отеческих писаний, а также, само собою разумеется, и смиренным восприятием благодати Божией в таинствах Церкви. В сих таинствах Господь простирает Свою спасающую десницу к людям, а в исполнении заповедей Божьих люди простирают свою руку навстречу деснице Божьей, укрепляющей их руку. Так наша жизнедеятельность объединяется с жизнедеятельностью Божией в нас и чрез нас, и таким образом совершается наше спасение во Христе.

Из всего сказанного видно, как для всех нас, верных чад Церкви, важно быть в единении духа с Церковью веков минувших, на небесах уже торжествующей в единении не только учения веры, но и самых принципов нашей христианской жизни. А искание этого единения есть то, что мы называем «рассуждением». Со стороны Главы Церкви это есть – Его дар, а со стороны нашей – всецелое стремление во всем и всегда согласовывать волю свою с волею Его, внимая учению Церкви и ее благодатных, духовным опытом богатых пастырей и учителей духовной жизни. Господь не оставляет свою Церковь и в наше скудное верою и духовною жизнью время без живых руководителей в духовной жизни. Где они? Кто они? Ищите и обрящете, – глаголет Господь, – толцыте и отверзется вам. Молитесь, просите, и дастся вам. Так молился св. Царь и пророк Давид: научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой (). Настави мя на истину Твою, …скажи ми, Господи, путь, в оньже пойду, яко к Тебе от всякого житейского попечения и пристрастия взях душу мою (). Должно только помнить, что, по слову св. , тому, кто хочет познать волю Божию, прежде всего следует умертвить в себе всякое собственное желание, отречься от всякого своего смышления и только тогда вопрошать старцев или пастырей Церкви о том, в чем имеет он нужду. При этом он обязан принимать от них советы, яко от уст Самого Бога, хотя бы то и казалось противоречащим его желаниям и намерениям и хотя бы тот, кого он вопрошает, сам и не был строгим подвижником. «Несть бо неправеден Бог, – говорит великий учитель духовной жизни св. Иоанн Лествичник, – и не попустит, чтобы души, совету и суду ближнего с верою и незлобием (в простоте сердца) покоршияся, были обмануты, и хотя вопрошаемые, были и неразумны (недостаточно опытны), однако есть в них Дух Божий бестелесный и невидимый». На сем основывается так называемое старчество. Не для иноков только, но и для всех, внимающих делу своего спасения, оно необходимо. Сами старцы всячески отсекают свою волю и пред духовными своими друзьями, и пред лицом Божиим, молясь слезно, да скажет им Господь волю Свою, да подаст им слово благопотребное ко спасению вопрошающих. И как бы ни было иногда горько это слово, они говорят его небоязненно, невзирая на лица, единственно внимая голосу своей совести. И верующие миряне с любовью внимают слову их и иногда издалека идут к ним или же ведут с ними постоянную переписку. Известно, сколько томов писем уже издано разными лицами и особенно Оптиной пустынью, писем, заключающих в себе сокровища духовных советов, преподанных старцами по разным случаям духовной жизни. И строго следят старцы Божии, чтобы их ответы, их письма соответствовали учению св. Отцов-подвижников наипаче же слову Божию. Если их совесть колеблется, то они не дают никакого ответа, дабы не погрешить пред Богом и не подать вредного совета. И по мере их отречения от своей воли и смышления Господь дает им дар рассуждения на пользу ищущих их «окормления». И нередко вся судьба мудрого и ученого человека решается словом простеца-старца, Богом умудренного. И в этом порядке водительства Божия совершается та тайна, о коей некогда изрек Господь в молитве Отцу Своему Небесному: Благодарю Тя, яко утаил еси сия от премудрых и разумных, и открыл еси та младенцем – младенчествующим в простоте верующего сердца.

Наше время тем и опасно, что самое нужное для христианина и забывается. Толкуют и спорят о самых превыспренних предметах, а духовной азбучки и не вспомнят. Оттого и происходит та бесплодность даже в добрых начинаниях, какая иногда приводит нас в недоумение: отчего это? – от недостатка духовного рассуждения, от излишней самонадеянности, от самочиния. Рассказывал мне покойный о. архимандрит Леонид об одном афонском молодом иноке, который возмечтал быть мучеником за Христа. Обратился он за советом к своему старцу. «Доброе дело, чадо, – ответил ему авва, – но нельзя на это самочинно вызываться – это уж дело гордости духовной. Господь учил: аще гонят вы во граде, бегайте в другий». Но юный инок не убеждался сим советом аввы: «Сердце мое горит любовью ко Господу, хочу умереть за Него. Благослови, отче: я пойду к туркам, прокляну их Магомета и исповедаю Христа». Тогда мудрый старец говорит ему: «Нужно, чадо, прежде себя испытать: вынесешь ли страдания? Лучше сделать опыт». – «Готов, – говорит ученик, – на все». – «Вот тебе заповедь: если укусит тебя блоха или клоп – не смей чесаться». Ученик принял заповедь, но не прошло двух-трех дней, как прибежал к старцу с жалобой на самого себя: «Не могу, отче, вынести искушения, сними с меня заповедь!» Тогда старец сказал ему: «Видишь, как ты немощен: где же тебе вынести муки за Христа? Видишь, что твое неразумное желание мук сих есть искушение от врага». И смирился инок, и просил у старца прощения. Такого рода искушение, влекущее на подвиг выше меры, называется поруганием от врага и происходит от гордости. Св. говорит: «Часто у врагов наших сей бывает умысел, да нам представят к деланию то, что силы наши превосходит, чтобы мы чрез то, презрев и потеряв и возможное, подвергнули себя величайшему у них посмеянию». «Видел я, – говорит он, – некоторых и слабосильных людей, которые, по причине множества грехопадений своих, принимались за подвиги, силу их превышающие, но поелику понести их не могли, то я им сказал, что покаяние у Бога судится по количеству не трудов, а смирения».

Когда нет духовного рассуждения, то всякое доброделание подвергается опасности быть бесплодным для нашего спасения. Или человек берется за подвиг выше меры своих духовных сил; или берется за дело, которое не нужно, и не делает того, что нужнее и полезнее; или делает нужное не так, как бы подобало; или вовсе не замечает, как под его доброе дело подкрадывается враг и скрадывает его тщеславием, корыстолюбием, самомнением… И сколько таким образом тратится сил и средств людьми добрыми если не напрасно, то с потерею духовного плода в жизнь вечную! А иногда от мнимых добрых дел, даже от таких, как пост и молитва, получается великий вред для души, и все это от недостатка духовного рассуждения, от самонадеянности, от нежелания смиренно проверить себя: разумно ли, по духу ли Христова учения подвизается он? Видал я прельщенных, носивших тяжелые вериги, изнурявших себя постом, полагавших не одну тысячу поклонов в сутки, читавших грешные помыслы в чужой душе и обличавших их и, наконец, на воздух поднимавшихся во время молитвы… И – увы! Все таковые находились в прелести бесовской, в самом погибельном состоянии, все они были заражены духовною гордостью и находились во власти сатаны, все забывали, что в очах Божьих смиренный грешник, охаивающий свои грехи, неизмеримо выше всякого гордого праведника, любующегося на свои добродетели. Еще не потеряна надежда на спасение того, кто искренно заблуждается, кто самочинничает в духовной жизни по неведению: Господь вразумит его и изведет на путь смирения ими же Сам весть путями; но горе тому, кто знает этот Христов путь, но не хочет вступить на него; за то, что он в гордыне своей как бы презирает голос матери-Церкви за то, что он в самомнении своем сам отделяет себя от жизни Церкви, которая дышит смирением, благодать Божия оставляет его и предоставляет его своей гибельной участи, по реченному: накажет тя отступление твое… Вне Церкви Христовой – нет благодати, нет и спасения! Мы знаем ведь, что и магометанские факиры, и индусские йоги совершают такие подвиги, коим нельзя не изумляться: и постятся по нескольку недель, и истязуют свое тело всякими способами, но все это совершается вне благодати, скажу больше: все они, находясь в отчуждении от благодати, живущей только в Церкви Божией, находятся под влиянием врага рода человеческого, который не только помогает им в их лжеподвигах, но и других чрез то влечет к погибели… Но не столько виновны будут на Страшном суде Божием все сии, вне Церкви и в прелести находящиеся, сколько христиане, знающие путь Христов и идущие путем гордыни сатанинской.

Что я сказал сейчас о подвигах духовных, то применимо и к подвигам всякого доброделания. Путь смирения один и тот же: и для монаха, и для мирянина. Будет ли то подвиг молитвы и поста, или же подвиг милостыни, храмоздательства, или же всякого служения ближнему – все будет ценно в очах Божиих только тогда, когда будет совершаться в смирении, в отсечении своего смышления, при проверке своего доброделания церковным о нем учением, дабы действовать так, как подобает члену Церкви – в единении с Церковью и Самим ее главою – Господом Иисусом Христом. В этой проверке себя, в этом искании единения, как я выше уже сказал, и заключается добродетель «рассуждения», которая должна руководить всяким начинанием нашим, всяким нашим доброделанием.

кажи же нам, Господи, путь в онь же пойдем и научи нас непогрешительно творити волю Твою!..

1910 год («Мои дневники»).