Известная актриса театра и кино и при этом успешный врач-эндокринолог Татьяна Люсьеновна Друбич - явление, без сомнения, выдающееся в нашем кинематографе. Ее яркие и неординарные образы, подлинная природная красота до сих пор не оставляют равнодушными зрителей разных поколений. Будучи женой известного кинорежиссера Сергея Александровича Соловьева, она была и остается его музой на десятилетия. Его книга, созданная по мотивам фильма о Татьяне Друбич из цикла "Те, с которыми я..." для телеканала "Культура", пронизана трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми автора сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами. Его словесные портреты выдающихся мастеров экрана лишены банальных черт, общеизвестных фактов, они согреты неповторимой личностной интонацией автора, который рассказывает о своих коллегах по искусству свободно, раскованно, иронично, но и нежно, с массой ярких деталей и подробностей, которые известны только ему.
Татьяна Люсьеновна Друбич – яркий пример многогранного таланта. Она начала сниматься еще подростком, затем получила медицинское образование и работала врачом-эндокринологом в районной поликлинике, что не помешало ей вновь оказаться на экранах. Известность ей принесли роли в фильмах «Десять негритят», «Асса» (1987) и «Анна Каренина» (2009).Детство и юность
Татьяна родилась 7 июня 1960 года в Москве, в семье экономиста Любови Владимировны и инженера Люсьена Израилевича Друбич. Мама девочки сама всю жизнь мечтала об актерской карьере и, так и не реализовавшись в этой профессии, решила, что ее мечту должна исполнить дочь. 
Так 11-летняя Татьяна впервые оказалась на съемочной площадке. Школьницу утвердили на роль в драму Инны Туманян «Пятнадцатая весна», действие которой разворачивается накануне Великой Отечественной войны. Татьяна сыграла Алену, одноклассницу и первую любовь главного героя Саши (Раймундас Банионис), который уходит в партизаны.
Видеть себя на экране порой тяжело даже для взрослого человека, а для совсем юной Тани это ощущалось как настоящий позор. По словам Татьяны, она не хотела играть – так сложились обстоятельства.
В 1975 году вышел фильм Сергея Соловьева «Сто дней после детства», в котором Друбич досталась уже главная роль лены Ерголиной, после которой в 14-летнюю красавицу влюбились все советские мальчишки. Примечательно, что Соловьев долго не принимал кандидатуру Друбич – он искал девушку, похожую на актрису Ирину Купченко . Режиссер не только открыл для девушки мир большого кино, но и стал ее избранником.
Когда Друбич исполнилось 17, не стало ее отца. «Смерть отца и вообще родителей не бывает ни ранней, ни поздней. Их уход всегда катастрофа, и твоя жизнь начинается сначала и по-другому», – вспоминала Татьяна.
Образование
В школе Таня училась на четверки и пятерки, однако до последнего момента не могла определиться, кем хочет стать в будущем. Когда у старшего брата Друбич, который учился в медицинском вузе, начались проблемы с учебой, Татьяна нередко переписывала для него конспекты, а вскоре поняла, что ей по душе медицинское дело и знает она уже немало. 
Друбич отказалась от приглашения во ВГИК, поступила в медицинский институт и выучилась на врача-эндокринолога.
После окончания вуза Друбич, параллельно с работой на съемочной площадке, трудилась врачом в местной поликлинике. Позже Татьяна призналась, что из-за кино она не реализовалась как врач, а ведь именно в медицине она видит свое призвание.
Дальнейшая карьера
В 1977 году Татьяна снялась в фильме Павла Арсенова «Смятение чувств», поработав с Сергеем Нагорным и Еленой Прокловой . Фильм получил довольно прохладную встречу зрителей. В 1979 году ее можно было видеть в детективе Суламбека Мамилова «Особо опасные», который порадовал зрителя звездным составом актёров: Борис Невзоров, Лев Дуров , Зиновий Гердт . 
В 1980 году Татьяна вновь поработала с режиссером Соловьевым, снявшись в главной роли в его мелодраме «Спасатель». Два года спустя Соловьев снова пригласил Друбич в свой новый проект – экранизацию романа Альфонсо Лопеса Микельсена «Избранные», действие которого разворачивается в годы Второй мировой войны в Германии, а затем в Южной Америке. Коллегой Татьяны по съемочной площадке стал Леонид Филатов , исполнитель главной роли немецкого барона Б. К..
В этом же году вышел еще один фильм с Друбич в главной роли – «Наследница по прямой», и снова от Сергея Соловьева. Фильм завершил трилогию режиссера, начатую картинами «Сто дней после детства» и «Спасатель».
В 1987 году Татьяна сыграла одну из своих самых ярких ролей за всю карьеру. В криминальной детективной драме Соловьева «Асса» актриса предстала в образе молодой медсестры по имени Алика, которая сближается со своим пациентом Крымовым (Станислав Говорухин), оказавшимся бандитским авторитетом. В фильме, получившем без преувеличения народную любовь, приняли участие популярные рок-музыканты, в том числе Виктор Цой .
Вскоре Татьяне посчастливилось вновь поработать с Говорухиным, который на этот раз выступил в роли режиссера – в его детективном фильме «Десять негритят» по одноименному произведению Агаты Кристи , она сыграла Веру Клейсорн. Помимо Друбич, в ленте снялись известные советские актеры Владимир Зельдин , Алексей Жарков и Александр Абдулов .
В 1989 году актриса появилась в кинокартине «Чёрная роза - эмблема печали, красная роза - эмблема любви» – второй части новой кинотрилогии Соловьева (первой частью стал фильм «Асса»).
Два года спустя Друбич посчастливилось сниматься с известной французской актрисой Жанной Моро в арт-хаусной драме «Анна Карамазофф», сделанной в эстетике немого кино.
В 1993 году Татьяна поучаствовала в неожиданном для Сергея Соловьева проекте – фильме-спектакле «Дядя Ваня», в котором собрался поистине звездный актерский ансамбль: Юрий и Виталий Соломины , Валерий Бабятинский, Виктор Борцов, Татьяна Еремеева. Три года спустя зритель увидел Друбич в главной роли в комедии Эльдара Рязанова «Привет, дуралеи!».
После выхода этого фильма в актерской карьере Татьяны случился творческий простой. За 7 лет актриса снялась лишь дважды, в небольших ролях в фильмах, не завоевавших особого расположения зрителей. В профессию актриса вернулась вновь благодаря Соловьеву, который пригласил Друбич в 2003 году на главную роль в свой фильм «О любви», основанный на рассказах Чехова. В фильме также снялись Александр Абдулов, Евгения Крюкова, Александр Збруев и Екатерина Волкова .
Пять лет спустя, в течение которых Друбич не снималась, Татьяна появилась в картине Соловьева «2-Асса-2». Фильм стал соединением картины «Асса» и фильма «Анна Каренина», который вышел следом – в нем Друбич также исполнила главную роль. Драма по роману Льва Толстого стала последним фильмом с участием Александра Абдулова (Стива Облонский) и одной из последних работ Олега Янковского (Каренин). Однако фильм получил не самые высокие зрительские оценки, в первую очередь из-за неизбежного сравнения с экранизацией Александра Захри 1967 года с Личная жизнь Татьяны Друбич (1944 г.р.). Несмотря на штамп о разводе, Соловьев и по сей день утверждает, что они с Татьяной по-прежнему вместе.
Через много лет после развода у Друбич появилась вторая дочь Маруся (ее можно увидеть в картине «Анна Каренина», в роли полуторагодовалой дочери Карениной и Вронского). Друбич не афиширует, кто отец ребенка. Поклонники предполагали, что актриса удочерила малышку.
Татьяна Друбич сейчас
Вот уже более 10 лет Друбич входит в попечительский совет благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» в Москве. В ноябре 2017 года Друбич посодействовала изданию детской книги «Дети Ноя» Эрика-Эмманюэля Шмитта в рамках проекта «Жизнь на всю оставшуюся жизнь».Интервью с Татьяной Друбич
К омпозитор, дочь актрисы Татьяны Друбич и режиссера Сергея Соловьева Анна Друбич переехала в Лос-Анджелес три года назад. Она пишет музыку для Голливуда, воспитывает дочь в США и с тревогой наблюдает за тем, как меняется ситуация в России: в ее музыкальной, кинематографической и общественной жизни. Корреспондент Радио Свобода Роман Супер поговорил с Анной Друбич и выяснил, чем отличается работа в Голливуде от сотрудничества с российскими киностудиями, интересна ли современная Россия американской киноимперии и почему так причудливо сложились судьбы героев "Ассы" – главного фильма отца Анны, Сергея Соловьева.
– Аня, расскажите, как и почему вы оказались в Лос-Анджелесе?
– C Лос-Анджелесом сложная история получилась. Мне повезло: свой первый саундтрек я написала к фильму "Анна Каренина" и поняла, что музыкой для кино надо заниматься серьезно. В тот момент я училась в Мюнхене исполнительскому искусству, играла на фортепиано. И вот я стала смотреть, где учат профессионально писать музыку для кино. Выяснила, что в России – нигде. А в Лос-Анджелесе очень даже учат. Я поехала в Лос-Анджелес и стала учиться. Мне этот город ужасно не понравился. Так сильно, что я оттуда сбежала, вернулась в Германию, поступила там на факультет киномузыки, проучилась четыре года, поняв за это время, что все дороги все равно ведут в Лос-Анджелес.
– Потому что нет в мире другого места, где киноиндустрия была бы столь развитой?
– Да. Я съездила на кинофестиваль в Америку, познакомилась с преподавателем-композитором, который на меня посмотрел и с удивлением и грустью сказал: "Чего ты торчишь в Германии? Перебирайся в Лос-Анджелес, все тут". Я перебралась и снова поступила на тот же факультет, с которого ранее сбежала. Отучилась и осталась здесь. В Лос-Анджелесе очень ясно показывают и объясняют, как все может и должно быть в профессии. Тебя водят в самые крутые студии, знакомят с топовыми композиторами, для тебя проводят великолепные мастер-классы. От этого сносит голову. И постепенно ты начинаешь думать, что по-другому и не бывает.
– Но потом выяснилось, что и в Лос-Анджелесе бывает очень по-разному?
– Да, конечно. Со временем приходит понимание, что сказок тут тоже очень много, и таких наивных дурачков, как ты, здесь миллион. Все приехали бороться за себя в профессии. Конкуренция страшная. И до того момента, когда ты, возможно, дорастешь до собственной студии в Малибу с оркестрами по двести человек, которые играют только тебя, должна пройти целая жизнь.
– Ну вы довольно успешно движетесь в сторону оркестра в Малибу. Я ведь правильно понимаю, что вы уже вовсю работаете – страшно вслух произнести – для Голливуда?
– Мне сложно сказать, насколько я успешно двигаюсь. Но для Голливуда работаю, да. За время учебы я познакомилась с известным голливудским композитором Марко Белтрами. Ему понравилась моя музыка. И он позвал меня работать в свою команду. Теперь мы с ним пишем музыку для блокбастеров, сериалов. Помимо этого у меня есть свои независимые проекты: кино, анимация, много музыки я пишу и для России.
– Скажите, а Голливуду есть дело до того, чем живет современная Россия? Я имею в виду и киноиндустрию, и общественно-политическую жизнь. Вообще, тема России всплывает в главной мировой киноимперии?
– Нет. Я бы сказала, что Голливуд – это совершенно обособленная планета. Именно планета. Здесь значения не имеет ничего: ни национальности, ни языки, ни акценты. Здесь значение имеет только одно – успех. С одной стороны, это плюс, так жить легче. До этого я восемь лет жила в Германии: там очень важно – немец ты или не немец, твое происхождение играет большую роль. В Голливуде этого нет вообще. У всех одинаковый старт, возможности одинаковые. С другой стороны, когда единственная валюта – это успех, то ты начинаешь сравнивать себя с другими композиторами: если у тебя не так, как у них, то начинает казаться, что ты близок к краху. И это держит тебя в постоянном напряжении.
– Понимаю, что описать это, наверное, непросто, но тем не менее попытайтесь: как пишется музыка для кино? Вам режиссер дает почитать сценарий, и вы на уровне текста понимаете, какое у кино должно быть настроение? Ловите это настроение и перекладываете его на ноты? Или как?
– Есть два пути. Первый путь – мой любимый, когда еще на стадии планирования фильма ты начинаешь работать с режиссером, долго обсуждать замысел, присматриваться к примерным раскадровкам, референсам, писать демоверсии на еще не существующее кино. Этот путь предполагает твою внутреннюю свободу. У тебя есть своя картина, которая потом может оказаться совершенно другой. Это длительный процесс, который иногда оказывается прекрасным и очень творческим.
– Но в Голливуде такой путь наверняка невозможен. Какой второй путь?
– Второй путь – голливудский. Тут у тебя уже готов монтаж, все продюсеры между собой давно переругались. Они присылают тебе вариант фильма, который нашпигован чужой музыкой. Ты слушаешь эту музыку и обязан понять, что нравится продюсерам. Потом начинаешь думать, как тебе написать что-то свое оригинальное, но похожее на то, что они уже поставили в фильм, чтобы не напугать их кардинально новым материалом. И что тут можно любить? Но этот путь самый распространенный: голливудское кино долго снимают и монтируют, а времени на музыку уже не остается.
– Ваш отец – большой русский режиссер Сергей Соловьев – ревниво относится к тому, что вы отдаете свою душу не российским киностудиям, а Голливуду? Бывали у вас по этому поводу тяжелые ночные разговоры?
– Я не могу сказать, что я все отдаю Голливуду. Большая часть моей души принадлежит российскому кино. В Лос-Анджелесе я нахожусь всего три года, это только начало пути. Параллельно я очень много работаю для России, в процентном соотношении даже больше. Поэтому папа не ревнует. Напротив, он считает, что я все делаю правильно и хорошо. Хотя у самого-то с Голливудом не сложилось.
– Его звали работать в Голливуд?
– Да, его зазывали в Голливуд. Но он отказался, сказал, что в Голливуде работать не будет.
– Почему?
Гир проникся этой дружбой и решил, что надо сделать презентацию моего отца в Голливуде
– Это давнишняя история. Папа очень дружит с Ричардом Гиром. Еще с тех времен, когда отец был председателем Союза кинематографистов и руководил Московским кинофестивалем. Однажды он пригласил Ричарда Гира в жюри, там они и задружились. Гир проникся этой дружбой и решил, что надо сделать презентацию моего отца в Голливуде. Ричард собрал всех больших продюсеров в летнем жарком Лос-Анджелесе и показал им папин фильм "Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви".
– Странноватый выбор.
– Да, этот фильм и многим русским кажется странным. А уж для Голливуда…
– Соловьев, видимо, решил сразу расставить все точки над i, чтобы больше не приставали.
– Возможно, но не сработало. Американцы внимательно этот фильм посмотрели, поцокали языками, потрясли руками, поздравляли папу. Но все-таки они засомневались: в своем ли уме Гир и не надо ли его показать психиатру? Действительно, выбор фильма был, как вы сказали, странным. Гир на эти сомнения невозмутимо ответил, что хочет снять в Голливуде фильм о Пушкине. И снять его должен только мой папа. Начались переговоры, начали составлять бюджет. Но вдруг кто-то из сообразительных голливудских продюсеров удачно вспомнил, что у Пушкина были африканские корни и предложил на роль Александра Сергеевича…
– Уилла Смита?
– Майкла Джексона.
– Майкла Джексона?
– Майкла Джексона.
– Папа забеспокоился?
– Папа понял, что надо сваливать. Так он не стал голливудским режиссером.
– Аня, вот вы говорите, что большую часть души вы отдаете русскому кино. Но все-таки делать это вы предпочитаете дистанционно, из логова главного мирового конкурента. Почему? Вам проще творить, дистанцировавшись от непростой страны и непростого времени?
– Да весь мир сейчас дистанционный. Какая разница, где кто находится, когда все можно написать где угодно и отправить по электронной почте?
– Никакой разницы, если бы вы были программистом и писали не музыку, а компьютерные программы. Но вы художник, и конечно, география имеет значение. Важно же чувствовать среду, проживать ее.
Последние несколько лет страна балансирует на грани всех мыслимых и немыслимых фолов
– Пожалуй, соглашусь с вами. К тому же всегда хочется личного контакта с режиссером, хочется заглянуть в глаза человеку, для которого ты работаешь. Есть технологии, а есть глаза, да. Но взять и вырваться из Лос-Анджелеса мне уже не так просто. У меня дочка здесь пошла в школу. Мой муж Евгений Тонха – виолончелист – работает здесь, он играет много концертов, дистанционно работать он не может, по скайпу концерт не дашь. Так что мы залипли здесь. А вот Лос-Анджелес, кстати, измен не терпит. Если хочешь сделать карьеру здесь, то и находиться нужно только здесь. Уезжаешь куда-нибудь, чекинишься в фейсбуке – все, у продюсеров в головах возникает галочка: человека нет, человека не рассматривают.
– Вы считаете себя эмигрантом?
– Нет, я не считаю себя эмигрантом. Я не считаю себя человеком, который переехал навсегда. И в этом смысле мне психологически сложнее: я понимаю, что у меня есть тыл, понимаю, что мне есть куда вернуться. Когда тебе возвращаться некуда, то пути назад нет. Так проще.
– Вы стали гражданкой США?
– Нет, не стала. У меня российский паспорт. И я часто бываю в Москве. Каждые полгода. Всегда жду этих поездок. В России все очень родное и близкое, несмотря на то что последние несколько лет страна балансирует на грани всех мыслимых и немыслимых фолов. Когда созваниваюсь с Москвой, мне доброхоты и советчики говорят, что возвращаться сейчас в Россию не стоит. Мои друзья очень пессимистично настроены. Но назвать при этом Лос-Анджелес своим домом и местом, в котором я могла бы прожить всю жизнь, не могу. Лос-Анджелес – это развитие, опыт, индустрия, мир, но не дом.
– А вас эта русская тоска через океан каким-то образом задевает? Вы находите время на рефлексию?
– Фейсбук, скайп, имейлы не позволяют терять связь с реальностью. И потом, я не интегрирована в американскую политическую жизнь, я слежу за российской. Американцы следят за американской, российская их мало волнует. Кто такой Путин, они, может быть, и знают, но не более того: конфликт на Украине, Сирия, Крым – это не повестка дня в Лос-Анджелесе. Здесь эгоцентричное и циничное общество, которое интересуют только местные проблемы: успех, бабло и Голливуд. Российские информационные сайты уверены, что в США только о России и говорят. Но это, конечно, не так.
– Сейчас-то точно не так. Сейчас есть Дональд Трамп.
– И Хиллари. США очень активно готовятся к выборам. Мне это по энергетике напоминает 1996 год в России.
– Аня, вы написали музыку для сериала "Красные браслеты" Натальи Мещаниновой, который вот-вот должен показать российский Первый канал. Этот сериал про, мягко говоря, не самую простую и популярную тему в России – про детскую онкологию. Вам эмоционально тяжело было писать музыку для такого проекта? Или тут нужно максимально цинично браться за работу и не размазывать слезы-сопли по фортепиано, иначе ничего не получится?
Кто такой Путин, они, может быть, и знают, но не более того: конфликт на Украине, Сирия, Крым – это не повестка дня в Лос-Анджелесе
– Мне не было трудно писать музыку для этого проекта. Потому что непростая и тяжелая тема детской онкологии сделана в этом фильме настолько деликатно, легко и жизнеутверждающе! В сериале прекрасные главные герои с человеческими лицами и отношениями, которые редко можно встретить в российском телеэфире. От этого фильма оторваться невозможно. И работать для него – одно удовольствие.
– Ваша последняя работа – это саундтрек для нового фильма Леонида Парфенова "Русские евреи". Я смотрел этот фильм, и ваша роль в нем, по-моему, колоссальная.
– Эта работа очень многое мне дала. И очень многое взяла. Если ты работаешь с Сережей Нурмамедом (режиссером фильма "Русские евреи"), все твои соки выжмутся, но выжмутся точно не зря. Этот фильм лег на важную полосу в моей жизни. В моей семье было трагическое событие: умерла мама моего мужа – прекрасная женщина, редкий человек. Переживая это, я написала музыкальное произведение – кадиш (еврейская молитва), записала его в Sony Studio. Я отправила это произведение Нурмамеду, с этого и началась работа над фильмом "Русские евреи". Я много и плотно писала для этого проекта, двадцать четыре часа в сутки больше четырех месяцев. В фильме сложный и очень талантливый монтаж, там очень стремительно меняется сюжет, а вместе с ним должна меняться и музыка. Все это было непросто, но я счастлива, что это было и теперь есть в моей жизни. Для меня этот проект – большая честь.
– А что вас так тянет к еврейской теме? Вы иудейка?
– Да. У меня мама еврейка.
– Папа-то точно нет.
– Папа точно не еврей. И я не росла в ярко выраженной традиции. Но с возрастом меня эта тема все больше и больше интересует, как вы говорите, тянет…
– Вы любите папин фильм "Асса"?
– Да, люблю.
– Сколько вам было лет, когда вышел этот фильм?
– Мне был один год, когда этот фильм снимался. Лет в восемь я его посмотрела первый раз.
– Вы когда-нибудь задумывались о том, как причудливо сложились судьбы главных героев этого фильма? Говорухин, игравший бандюгана, в итоге вступил в "Единую Россию", инициирует совершенно дикие законы вроде закона о мате. Голосует за "закон Димы Яковлева" и, по-моему, в жизни в каком-то смысле продолжает играть роль Крымова. Прекрасный Бананан повзрослел, стал ярым сторонником президента Путина и "топит" за аннексию Крыма. И, кажется, только Цой остался живым человек, потому что умер.
– Вы довольно точно описали, что произошло с героями и страной после выхода "Ассы". Вы смотрели фильм "Асса-2"?
– Нет, я опасаюсь его смотреть, потому что невольно его придется сравнивать с "Ассой", а делать это, наверное, нельзя.
Все очень хотели перемен, воспетых Цоем, а получили то, что получили
– Посмотрите. Я считаю, что это очень крутое кино. Оно другое. Его важно посмотреть, чтобы как раз понять, кем стали "Крымовы" и Говорухины в современной России, или, скажем, моя мама. Она ведь тоже была персонажем "Ассы" и потом стала героиней "Ассы-2". И это очень многое объясняет.
Анна Друбич, Сергей Соловьев и Татьяна Друбич– Вы, Аня, являетесь дочкой одной из самых известных и любимых российских актрис. При этом вы – дочка одного из самых значимых российских режиссеров. Вы зажаты с двух сторон грузом ответственности. Вам это помогает в жизни или, наоборот, вредит?
– Я счастливый и везучий человек. Я родилась у таких людей. Но у этого есть и другая сторона. Почему я не живу в России? Потому что с самого раннего возраста, когда только начала заниматься фортепиано, все время слышала одну фразу: "Ну все с ней понятно – дочка Друбич и Соловьева". Все мои успехи, все мои концерты в Большом зале Консерватории объяснялись моими родителями. Я от этого бегу всю жизнь. В 17 лет уехала одна жить в Германию, где никто не знал, кто такие Друбич и Соловьев. Я сама всюду поступала, сама получала гранты и призы. За пределами России мне все это легче удается. Потому что в России, что бы со мной ни произошло, я вновь и вновь услышу эту фразу: "Ну все с ней понятно – дочка Друбич и Соловьева".
– Но ведь карьера ваша началась не без папиной помощи?
Ну все с ней понятно – дочка Друбич и Соловьева
– Папина помощь была колоссальной. Но она была вполне случайной. Я сколько себя помню, всегда сочиняла музыку. Однажды я бренчала на фортепиано, папа заканчивал работу над фильмом "О любви". Он услышал, как я бренчала, и сказал: "Слушай, как здорово, мне как раз нужна примерно такая хрень для кино. Можешь завтра прийти на Мосфильм? Я тебе поставлю куски фильма, а ты побренчишь еще". Так и случилось. Потом он подбил меня написать музыку к "Анне Карениной", вполне себе из корыстных соображений. Все композиторы, с которыми он тогда хотел работать, просили большие авансы. И вот ему нужно было снимать сцену бала, вальс ему нужен был! Композиторы ломили гонорары, без договора не брались писать музыку. Отец пришел ко мне злой: "Слушай, ну ты же у меня музыкант. Играешь Шопена. Напиши мне вальс, а? Что тебе стоит? Нужен легкий вальс, Шопен, непринужденно переходящий в Прокофьева. Ну, что-то типа раз-два-три, раз-два-три". Конечно, я покрутила пальцем у виска, но вальс написала.
– А что вы делали до музыки для кино?
– Исполнительским искусством занималась. Пианисткой была, концерты играла. Но к придумыванию музыки всегда тянулась. Ездила как-то на лето к композитору Исааку Шварцу. Ходили по лесу, слушали музыку, ели мороженое и разговаривали. Мне Шварц, написавший к тому моменту музыку для ста фильмов, говорил между прочим: "Ань, выкинь из головы понятие "киномузыка". Никакой киномузыки в природе нет. Существует просто музыка, и она либо звучит, либо молчит". Прекрасное было время. Я счастлива, что все же оказалась в кино.
– Представим, что вам заказали музыку для фильма о современной России. Что вы напишете? Какая музыка у вас начинает играть в голове, когда вы думаете о России образца 2016 года?
Современная Россия – это такой сложный и непредсказуемый замес всего, чего хочешь
– Разнообразная. Современная Россия – это такой сложный и непредсказуемый замес всего, чего хочешь. Скорее всего, это была бы экспериментальная музыка: Карлхайнц Штокхаузен, смешанный с Николаем Басковым и Григорием Лепсом. Но надо будет, конечно, посмотреть на заказчика этого саундтрека. От унылого концептуализма я бы сразу отказалась. А от интересных экспериментов – у меня всегда азарт.
– Что вы пишете в эти дни? Вот сейчас закончим интервью, какая ваша музыка заиграет у вас в комнате?
– Сейчас заканчиваю музыку к фильму "Ке-Ды" по рассказу Андрея Геласимова – совместная работа с рэпером Бастой. Еще работаю над музыкой для большой исторической драмы. Пишу свой альбом песен. Параллельно есть несколько анимационных проектов. Так что музыки будет много.
Татьяна родилась в Москве, в интеллигентной еврейской семье. Ее папа был инженером, а мама экономистом. Когда Татьяна была совсем маленькой, ее папа умер. Его уход наложил отпечаток на хрупкую детскую психику.
Девочка долго не могла отойти от потери столь близкого человека, а впоследствии, уже будучи взрослой, говорила в интервью, что смерть родителей всегда катастрофа, после которой человек начинает строить жизнь иначе.
Тонкая и ранимая девочка ответственно относилась к учебе, с занималась прилежно и без труда добивалась высоких результатов. Учась в средней школе, она еще не знала кем ей захочется стать, а сама судьба нашептывала ей путь артистки.
В 11 лет Татьяна впервые попала на съемочную площадку. Девочку утвердили на роль Алены в «Пятнадцатой весне». Роль оказалась удачной, девочку, мастерски ведшую себя на съемочной площадке, быстро рассмотрели другие режиссеры. Поэтому, когда молодой режиссер Сергей Соловьев задумал снимать свои «Сто дней после детства», съемочная группа подсунула ему фотографию именно этой школьницы.
Ей было 14, когда ее утвердили на роль Лены Ерголиной. На съемочной площадке однажды разразился страшный дождь. Девочка успела скрыться под крышей одного из павильонов вместе с режиссером. По его словам, именно там Соловьев рассмотрел милые черты маленькой красавицы и уже тогда понял, что это не только главная актриса его жизни, но и главная женщина.
Скандальный роман
Ему было 28, ей едва исполнилось 14. У него была жена и маленький сынишка, а у нее — мама и школа. Об их романе перешептывались все вокруг. Другие актеры, подростками снимавшиеся в этом кинофильме, теперь рассказывают: к несовершеннолетним должны были быть приставлены педагоги-воспитатели, но те спутали съемочную площадку с базой отдыха и по вечерам устраивали веселье.
А дети были предоставлены сами себе. И если другие с азартом бегали на танцульки и свидания внутри своего подросткового коллектива, то Таня с самого начала держалась обособлено. Много раз маленькую актрису заставали за тем, что она, например, с любовью и гордостью, моет автомобиль режиссера.
Она признается, что легкого, умного и веселого Соловьева полюбила сразу и по-юношески решила, что это чувство навсегда.
Роман школьницы и режиссера имел характер скандальный и даже криминальный — здесь попахивало совращением малолетней. Пара о своих чувствах старалась не распространяться, но работавшим с ними на съемочной площадке, а также их семьям было все ясно.
Супруга Соловьева, актриса Марианна Кушнирова даже писала заявление на собственного супруга в горком партии, чтобы хотя бы сильные мира сего повлияли на «этого совратителя малолеток», но все было тщетно.
Вопреки ожиданиям, после окончания совместной работы любовная связь не прервалась, напротив — крепла с каждым днем. Свои отношения влюбленные привезли со съемок в Москву, там они стали развиваться еще стремительней.
Брак
Тем временем Друбич окончила школу с хорошим аттестатом и призналась сначала маме, а потом любимому, что никогда не хотела стать актрисой. Она поступила в медицинский институт. Мама выбору дочери образовалась, а вот как отреагировал Соловьев до сих пор неясно.
Одни источники утверждают, что режиссер был обижен и настаивал на том, что Татьяна должна профессионально заниматься своей карьерой в кино, а, следовательно, подавать документы в театральный. Другие же свидетельствуют: выбрать «настоящую» профессию ей помог именно любимый.
В любом случае сама Татьяна, комментируя свой выбор, подчеркивает, что профессия врача — самая важная для человечества — и чтобы его спасать, и чтобы его понять. Ведь главная загадка бытия — это смерть, а смерть — это медицинский факт.
Несмотря на то, что Марианна была в курсе происходящего, не разводились они еще добрых десять лет. Сергей, возможно, и не решился бы на этот шаг никогда, если бы его приятель вдруг внезапно не сделал Татьяне предложение — совершенно не стесняясь того, что Друбич, вообще-то любовница режиссера.
И Соловьев понял, что никогда не простит себе, если потеряет эту женщину — а Татьяне тогда уже исполнилось 23 года. Сергей развелся с супругой и сам сделал предложение любимой. Они поженились.
Развод
Она продолжала учиться — впереди был еще диплом и ординатура, а также снималась у мужа и других режиссеров. А спустя некоторое время у супругов появилась дочь Анечка. Но счастье длилось всего семь лет, после которых пара снова обратила на себя внимание.
Они развелись официально, оформив все соответствующие бумаги. Однако их дочь, теперь уже взрослая женщина, ставшая композитором, над разрывом посмеивается. Говорит, якобы папа и мама так и не смогли расстаться. Документы оформили, а вот жить продолжали вместе и любили друг друга так же пылко, как и до этого развода.
Однако о том, что в необычной семье произошло, судачили все сплетники. Якобы режиссер закрутил интрижку с 18-летней поклонницей, а параллельно с этим и Друбич не осталась в долгу — по уши влюбилась в режиссера, у которого тогда снималась. Называли даже имя — Иван.
Учитывая, что Татьяна снималась только у одного Ивана — Дыховичного, общественность тут же снова называла эту связь скандальной: режиссер женат, к тому же намного старше актрисы! Но она никогда не комментировала этих сплетен.
Хорошее кино
О романе Друбич прессе рассказал сам Соловьев — на одном из своих дней рождения. Признался, что начинались у Татьяны отношения, но он сделал все, чтобы они быстро прекратились и вроде у него получилось.
Сергей Александрович Соловьев
Те, с которыми я… Татьяна Друбич
© Соловьев С.А., 2017
© Государственный центральный музей кино. Фото, 2017
© ООО ТД «Белый город», дизайн обложки и макет, 2017
* * *От издательства
Мы не случайно начали этот большой проект в 2016 году, объявленном президентом Российской Федерации Годом российского кино. Золотой фонд советского и российского кино является одним из ключевых пластов в нашей истории и культуре. Даже в тяжелые для России времена, в военный период или в сложные годы перестройки, великие артисты, режиссеры, сценаристы, писатели и художники – деятели культуры, которыми так богата наша большая страна, продолжали создавать свои произведения, творить на благо нашей страны.
Коллектив издательства заинтересован в том, чтобы и современная аудитория, и наше будущее поколение могли бы знакомиться с жизнью и творчеством великих людей, которые внесли свой весомый вклад в русскую культуру и искусство.
Одним из ярких представителей кинематографических деятелей является Сергей Александрович Соловьев – не только выдающийся сценарист и кинорежиссер, фильмы которого стали классикой отечественного экрана, но и яркий просветитель-телеведущий, вдумчивый педагог. Наконец, он еще и самобытный «кинематографический писатель», памятливый мемуарист. Его авторский цикл «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура» создан с подкупающей искренностью, он пронизан трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми Сергея Соловьева сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами. Его словесные портреты выдающихся мастеров экрана лишены банальных черт, общеизвестных фактов, они согреты неповторимой личностной интонацией автора, который рассказывает о своих коллегах по искусству (в большинстве случаев они являются его друзьями) свободно, раскованно, иронично, но и нежно, с массой ярких деталей и подробностей, которые известны только ему.
На страницах каждой книги этого проекта мы старались передать живую речь Сергея Александровича, отрывки из его диалогов с героями передач, его мысли и воспоминания о моментах, проведенных вместе с ними. Книги написаны ярко и необычно, они как бы пронизаны голосами автора и его героев, погружают читателя в полноценную беседу.
Наши соотечественники за рубежом, которые по стечению различных обстоятельств находятся вдали от своей родины, также любят и помнят прекрасных артистов, на фильмах которых они выросли и которые пересматривают до сих пор. Мы уверены, что этот цикл книг будет востребован у наших соотечественников, у молодого поколения, проживающего в разных странах, которые (что вполне возможно) про некоторых деятелей культуры и искусства могут узнать впервые из этого проекта.
В следующих книгах серии будут представлены и другие яркие представители своей творческой профессии: Алексей Баталов, Михаил Жванецкий, Олег Янковский, Юрий Соломин, Исаак Шварц, Марлен Хуциев и многие-многие другие.
Мы надеемся, что эти блестяще написанные книги сохранят память обо всех ныне живущих и тех, кто, к сожалению, уже ушел в другой мир. Память об этих людях – наше бесценное духовное наследие и богатство.
Сергей Соловьев о Татьяне Друбич
С нитью жемчуга сравнила я свою жизнь.
Порвется – пускай, ведь с годами ослабну, не удержу своих тайн.
Принцесса Сёкуси, вторая половина XII века.
* * *«С нитью жемчуга… Порвется – пускай, ведь с годами ослабну, не удержу своих тайн»… Вот, наверное, если говорить о том, что есть такая мощная традиция в честь женщин слагать стихи, то, я думаю, удачнее, чем это сочинение древней японской принцессы Сёкуси, нет. Удачнее про Таню Друбич никак не скажешь.
Мы с ней познакомились давно, где-то в начале 70-х годов. Я начинал «Сто дней после детства», и ассистентка наша притащила чуть ли не на третий или на четвертый день Таню на какой-то массированный подростковый кастинг по картине. Там были сотни, сотни людей. И среди этих сотен сидела в углу мрачная такая девочка. Была то ли зима, то ли осень – исключительно противная погода. И сидела девочка в черных рейтузах с вытянутыми коленками и смотрела куда-то в сторону, как бы вообще не интересуясь процессом кастинга. Дошла до нее очередь. Я говорю: «Как тебя зовут?» Она говорит: «Меня – Таня Друбич». Я говорю: «Сколько тебе лет?» Она говорит: «Ну, мне сейчас тринадцать, но скоро будет четырнадцать.» Я говорю: «Ты хочешь сниматься в кино?» Она говорит: «Нет, я не хочу сниматься в кино». Это был такой удивительный ответ, потому что все эти сотни кастингующихся детей очень даже хотели сниматься в кино. Я говорю: «А почему это ты не хочешь сниматься?» Она говорит: «Да я уже снималась в кино». И я говорю: «Где?» Она говорит: «На студии Горького, у режиссера Инны Туманян. В кинофильме "Пятнадцатая весна" я играла главную роль. И музыку там писал Таривердиев».