В гости к зиме
По результатам экскурсии заполните таблицу.
Обозначь цифрами
порядок следования зимних месяцев.
Выполните задания для групповой работы.
Вариант 1
1) Из текста учебника выпишите примеры зимних явлений в неживой
природе.
Оттепель, гололедица, снегопад, метель, изморозь
2) Догадайтесь,
как называются эти снежинки. Укажите стрелками.
Вариант 2
1) Вырежьте из Приложения и наклейте к каждому дереву его плоды.
2) Дорисуйте цепочки
следов так, чтобы они привели к их "хозяевам".
В книге "Зелёные страницы" прочитай рассказ "Беляк и русак". Узнай, чем похожи и чем различаются эти зайцы. Запиши.
Сравнение зайца - беляка и зайца - русака
Сходство: Длинные уши, мощные задние лапы, едят растительную пищу, летом они имеют один цвет - серый.
Различия: Русак крупнее беляка, у него длиннее уши, он быстрее бегает. Русак и зимой и летом серого цвета, зимой он лишь светлее, а беляк зимой становится совсем белым, чем и объясняется его название, лишь кончики ушей остаются чёрными. Летом хвост у русака сверху чёрный, а у беляка светлый. Заяц - русак живёт в полях, степях. Заяц - беляк живёт в лесу. Беляки кормятся тонкими веточками осины, берёзы. Русаки предпочитают травянистую растительность летом, зимой - сухую траву.
Папа Серёжи
и Нади предлагает тебе задание. Полюбуйся красотой зимней природы
и по своим наблюдениям выполни рисунок "Красота зимы".
Величие Уайлда - и его трагедия - состояло в том, что он отказывался отделять искусство от жизни. На судебном процессе в качестве компрометирующего свидетельства приводились отрывки из "Портрета Дориана Грея". Конан Дойл считал этот роман одной из самых высоконравственных книг в истории; ведь они с Уайлдом были проникнуты духом Чая из трилистника, в котором мир предстает нам, как он есть - бесконечным.
Когда я рассказывал людям о мамином Чае из трилистника, сказал Уайлд Конан Дойлу в тот вечер в 1889 году, они принимали это за басню. Но вы, мой дорогой Дойл, первый человек из всех, что мне попадались, который знает, что это правда. И я больше никогда ни с кем не поделюсь ею - ибо это правда.
Когда-то давным-давно, продолжал Уайлд, жил-был человек, которого обожало все селение, потому что он был рассказчик. Каждое утро он уходил из селения, а вечером, когда труженики заканчивали работу, возвращался. Они собирались вокруг него и спрашивали: "Что ты видел сегодня?" И он отвечал: " Я видел, как фавн в лесу играет на флейте, а дикие звери танцуют под его музыку". - "А что еще ты видел?" - спрашивали люди, и он отвечал: "Я пришел на берег моря и увидел там трех русалок; они сидели на скалах и расчесывали свои зеленые волосы золотым гребнем". И народ любил его за то, что он рассказывал эти истории.
Однажды утром он покинул селение и пришел на берег моря; и, представьте себе, он увидел там трех русалок, расчесывавших свои зеленые волосы золотым гребнем. Он пошел дальше, в лес, где увидел фавна, чарующего диких зверей игрой на флейте. И когда вечером он вернулся в селение, люди собрались вокруг него и спросили, что он видел.
"Я не видел ничего", - ответил он.
Так что, мой дорогой Дойл, о некоторых вещах лучше хранить молчание.
Позвольте мне закончить свой рассказ об Уайлде, сказал Селестин, несколькими отрывками из его "De profundis":
"В "Дориане Грее" я говорил, что все грехи мира совершаются в мыслях, но ведь и всё на свете тоже совершается в мыслях. Теперь мы уже знаем, что видим не глазами и слышим не ушами. Они всего-навсего органы, точно или искаженно передающие наши ощущения. Только в нашем мозгу мак алеет, яблоко благоухает и жаворонок звенит…"
"В конце месяца, когда июньские розы цветут во всей своей расточительной роскоши, если я буду чувствовать себя хорошо, я через Робби договорюсь с тобой о встрече в каком-нибудь тихом чужом городке, вроде Брюгге, который много лет назад очаровал меня своими серыми домиками, зелеными каналами и своим прохладным спокойствием…"
"Природа омоет меня водами великими и горькими травами исцелит меня…"
ВИСКИ
Наша задача, сказал дядя Селестин, предельно ясна. Ирландия слишком долго была разделенной. Уже не раз говорилось, что граница между Севером и Югом факт скорее чьего-то мышления, чем какой бы там ни было географической реальности. Поэтому мы должны изменить этот склад мышления. "Всё на свете совершается в мыслях". Когда в 1924 году "Комиссия по установлению ирландской границы" собралась, чтобы пересмотреть договоренности, зафиксированные в 1920 году "Актом о разделе Ирландии", единственным напутствием комиссии было: "…определить - в соответствии с волеизъявлением населения, постольку, поскольку это будет соответствовать экономическим и географическим условиям, - пограничную линию между Северной Ирландией и остальной частью острова".
Одним из множества спорных районов был Южный Даун, где теперь располагается Резервуар Безмолвной Долины. Было ясно, что ощутимое большинство населения Южного Дауна составляют католики, которые желают отложиться к Югу. Однако мастера юридической эквилибристики повернули вопрос таким образом, что "волеизъявление населения" стало относиться к населению Белфаста, поскольку именно оно имело наибольший интерес в огромном водоеме, сооружение которого велось в Безмолвной Долине. Вы ведь помните, что первый кусок дерна при строительстве дамбы срезал лорд Эдвард Карсон, который, более чем кто-либо, несет ответственность за появление провинции Северная Ирландия.
Без вод Южного Дауна на индустриальном будущем Белфаста можно было ставить крест. Таким образом, Южный Даун, как и другие области с преобладанием католиков, был обречен стать частью Северной Ирландии. Рубежи остались прежние, вычисленные так, чтобы создать жизнеспособное экономическое образование, которым могло бы управлять протестантское большинство. Не будь у Северной Ирландии Безмолвной Долины - не было бы и этой британской провинции. Но, по милости Божией, Безмолвная Долина станет крахом Северной Ирландии.
Наш план прекрасен - и прост: мы растворим в водах Безмолвной Долины сильную дозу Чая из трилистника. Жители Белфаста выпьют его с чаем, кофе, виски; они омоются в Чае из трилистника и будут им крещены. Мир предстанет им, как он есть - миром, где все соединено, где Одно есть Многое. Не будет границ и разделений, ведь всё в реальном мире перекликается с чем-то еще, а оно, в свою очередь, еще с чем-то - в нескончаемом гимне восхваления. Мир это беспрерывное повествование.
К этому моменту мы готовились не один десяток лет. Всё, что нужно теперь, - это ваша помощь, ведь столь существенным количеством Чая мы на данный момент не располагаем. Тот, что достался вам, взят из скудеющего припаса, передаваемого от поколения к поколению уже многие столетия. Повидимому, та старуха с Севера, что поделилась Чаем с леди Уайлд, была последним на свете человеком, знавшим его рецепт, который впоследствии унесла в могилу.
Не думайте, что это непреодолимое препятствие. Вас, мальчики, - тебя,
Метерлинк, и тебя, племянник, ведь, хотя ты на самом деле не приходишься мне племянником, ты всегда был мне как родной, - еще с пеленок готовили к этой миссии, как и мою «дочь» Беренику. Через несколько мгновений она будет здесь. И тогда я оставлю вас одних, поскольку этот принципиальный вопрос вы должны обсудить наедине, ведь свободы без свободной воли быть не может. Без нее невозможно будущее, так как будущее вырастает из прошлого.
В общем и целом, сегодня Чай из трилистника - реалия прошлого и существует только в прошлом. Поэтому вы должны вернуться в прошлое, для того чтобы вернуть будущее. А пока прощайте. Через три часа я к вам снова наведаюсь.
Селестин чинно поклонился и пятясь вышел за дверь, словно не желая терять нас из виду ни на йоту дольше, чем необходимо. В тот же миг появилась Береника.
ШАФРАННЫЙ
На ней была форма школы св. Димпны: белая блузка, зеленый, цвета трилистника, в шафрановую полоску галстук, белые гольфы, черные остроносые туфли, юбка цвета травы и, в тон ей, пиджак с эмблемой на кармане: св. Димпна держит на цепи демона. Я подумал, что наряд ей идет; и вновь увидел, как зелены ее глаза, как черны, словно вороново крыло, ее волосы. Я расцеловал ее в обе щеки и представил Метерлинку, который сделал то же самое, очень по-бельгийски.
Рада познакомиться, сказала Береника. Я много о тебе слышала. Даже книгу про тебя прочитала - Синюю Книгу, так ведь? И еще читала книгу про братишку - Желтую. А я - Зеленая Книга. Из нас троих выходит цветная библиотечка, томами которой мы можем по желанию меняться. Мы можем составлять различные цвета спектра. Мы можем преодолеть гравитацию; порой мы одолеваем время. Когда мы вспоминаем прошлое, оно встает перед нами живо, в полном цвете. Мы упиваемся запахами прошлого.
Я знаю это, потому что знаю больше вас. Знаю, потому что матьнастоятельница каждый день ставила меня на час перед Картиной. Помнишь, братишка - та картина ван Эйка, муж с женой, где мы с тобой раньше были? И я знаю, они хотят, чтобы мы вошли в Картину, ибо в Картине - сокровище, которого они жаждут, и они говорят, что оно даст всем, мужчинам и женщинам, свободу. И это сокровище, по-моему, Чай из трилистника. В каком виде или форме он существует, я не знаю. Может, он спрятан в тулье шляпы у мужчины, или в складках платья у женщины, или в косматой собачонке. Может быть, он в люстре, или в пламени свечи, которая там горит. А может, он вообще зеркало или в зеркале. Может, это резной лев или горгулья с двумя спинами. Но они хотят, чтобы мы его достали.
Вопрос в том, воскликнула драматически Береника, пойдем ли мы на это?
Давайте посмотрим с такой стороны: нас троих отобрали, оказывается, когда мы еще молоко сосали, точнее не сосали, потому что, насколько я понимаю, они нас, как феи, похитили из колыбельки, а потом воспитали на свой сказочный манер. Мы носили ту одежду, что они нам давали, и ели ту пищу, что они специально готовили, и пили то питье, что нам намешивали. Особенно питье. Как нам стукнуло четыре, нам стали подсыпать туда Чай из трилистника - помнишь дни, когда ты видел то, чего раньше в жизни не видал? Стоит ли удивляться, что мы такими выросли?
Отчасти я им благодарна. Как же иначе, ведь кем иначе могла бы я быть? Я должна быть тем, что есть.
Ведь из-за этого я люблю ясность мира. Знаете, то, как все вещи светят тебе - будь это фарфоровая чашка, или примула в бордюре, или помятый алюминиевый умывальник, - они как будто довольны тем, что они как раз такие, какие есть, и этим удовольствием с тобой делятся. Я говорю на языке, не ведомом никому кроме вас. Вы мои братья, а я ваша сестра, я должна о вас заботиться. Мы - вся родня, какая у нас есть. Мы - Безмолвная Троица, скользящая по коридорам, когда все остальные в постели. Трое - это Христос между двумя разбойниками. Мы - три листка на одном стебле. Мы трое - Чай из трилистника.
РЫЖАЯ КУРИЦА
И все-таки, как я могу быть хоть в чем-то уверена? продолжала Береника. Когда я стояла перед Картиной, то иногда думала, что всё понимаю - ведь это был мир, который я узнала и полюбила. Я любила сочный вермильон балдахина, любила косматую собачонку, любила турецкий коврик. Я любила маленькие красные сабо дамы и осязаемую шершавость простых деревянных башмаков на мужчине. Я чувствовала между пальцами бусины янтарных четок. Я вдыхала аромат апельсинов и запах горящего воска. А потом моргну - и всё пропадает, и я опять стою перед Картиной. За окном кабинета на потемневшие поля сыплет дождь со снегом, и я опять в так называемом Реальном Мире.
Итак, прежде чем мы продолжим, прежде чем я окончательно пойму, что происходит и примем ли мы в этом участие, вы тоже должны передо мной отчитаться. Ты, Метерлинк, - может, ты начнешь?
Даже не знаю, что и думать, сказал Метерлинк. Если развить проведенную Селестином аналогию с пчелами, мы жили в стеклянном улье: можем ли мы сказать наверняка, что наши наблюдатели благожелательны? И кроме того, возможно, мы - три принца Серендиппских, точнее, два принца и принцесса, наделенные даром находить то, чего не искали. Мне вспоминается, что Серендип - древнее название Цейлона, и что на некоторых марках этой британской колонии изображена кокосовая пальма, чьи семена разносят океанские течения. Возможно, мы тоже, как кокосы, по чистой случайности прибились друг к другу и растем теперь рощицей в три дерева.
Изучение марок позволяет лучше понять большой мир. Кокос появляется под коронованным профилем Георга VI: так мы выясняем, что до него было еще пять королей Георгов, и с интересом узнаем, что Третий был сумасшедшим. Сам кокос являет собой символ неисчислимых богатств империи, на марках которой он представлен, поскольку из каждой части кокосовой пальмы, не говоря уж о масле, люди извлекают выгоду. Грубые волокна орехов идут на набивку матрасов и плетение циновок, из почек пальмы получают сахар и спирт, древесина тоже высоко ценится, скорлупа орехов представляет собой отличное топливо, а из корней добывают наркотическое средство. Возможно, кокосовая пальма - одна из форм Чая из трилистника, хотя и находится под строгим контролем имперских властей, дозволяющих туземцам их нирвану лишь для того, чтобы вернее их поработить. И тогда - подобны ли мы им?
Быть или не быть, вот в чем вопрос, пересечем ли мы границу, перед которой поставили нас опекуны, или огородимся сами, сохраняя таким образом наше личное царство - неоткрытую страну, из чьих пределов путник ни один не возвращался. И все-таки мне хочется увидеть страну с картины ван Эйка. Когда я жил в Генте, ничто так не радовало меня, как блуждание по лабиринту улочек и переулков с маленькими дверцами, выходящими в высокие внутренние дворики или обнесенные стенами сады, или мощеные камнем задние дворы с белеными пристройками и рыжими курами, роющимися в желтом песке.
Я хотел бы вернуться в Брюгге ван Эйка.
ЗОЛОТО РОСТОВЩИКА
Хотя детство мое прошло в исследовании Гента, я начал осознавать, что он неизмерим, и что вариации улиц, которыми можно пройти к определенному месту, граничат с бесконечностью. Более того, опыт попадания на любую из данных улиц с одной данной улицы вместо другой будет в корне отличаться. Так, выходя на рю де Шантерелль с рю де ла Кюйе, на одном углу перекрестка вы замечали маленькое кафе, а на другом - булочную; тогда как появляясь с рю Гийом Телль, вы тут же упирались в магазин оружия и охотничьего снаряжения, соседствующий с модельной лавкой и мастерской вывесок.
Сами вывески просто завораживали: гигантские ножницы, режущие воздух перед ателье; красно-белые спиральные полосы столба у цирюльни, символизирующие бинт, намотанный на руку перед кровопусканием; три золотых шарика ростовщика - эмблема торгового банка Медичи и св. Николая Барийского, вручившего трем сестрам-девам по кошельку с золотом, чтобы они могли выйти замуж. Каждое ремесло заявляло о себе, а в названиях улиц запечатлелись обстоятельства их стародавней жизни, и некоторые из них по сей день оставались в силе - например, теплый запах выпечки на рю де Багетт или шепот ветра в листве одинокой осины на рю Тремор.
По праздникам высокие, прижавшиеся друг к другу дома увешивались знаменами: одни насыщенно-синие с желтой звездой в центре; другие полностью черные с Золотым Львом Фландрии, окруженном узкой желто-синей каймой; вперемежку с ними шли национальные цвета Бельгии - красные, желтые и черные вертикальные полосы. Гремели горны и барабаны, трезвонили трамваи, лаяли собаки, солдаты с криками "Ура!" печатали шаг, крестьянские девушки, клацая деревянными сабо, шли рядками под ручку, сипло галдели уличные торговцы. К вечеру на Пляс д"Арм собиралась толпа. Специальные команды на лестницах зажигали гирлянды в тысячи крошечных масляных лампочек, натянутые между деревьями и оркестровыми эстрадами, их чашечки из синего, желтого, белого, зеленого и красного стекла сияли, как многоцветные каменья. В такие ночи мои сны оглашались лязгом медных тарелок и низким уханьем барабанов, хлопаньем в ладоши, радостными криками и пением народных песен. Празднества заканчивались уже засветло исполнением гимна Бельгии - под его звуки улицы и площади пустели.
И когда куранты на звоннице провозглашали начало нового дня, сердце мое переполняла глубокая любовь к нашему народу. А ведь в то время улицы еще носили французские имена, это теперь - фламандские. И мне думается, что и наша страна долгое время была разделена, веками томясь в сетях языковой междоусобицы. Многие бельгийцы двуязычны: ван Эйк говорил и на фламандском языке мастерской и улицы, и на французском - языке двора, от которого получал заказы. Но большинство - моноглоты; владея лишь родным языком - по отцу или по матери, - они не могут знать, как живет другая половина. Порой мне снится, что есть только один язык и между людьми нет границ.
Возможно, доза Чая из трилистника бельгийцам не повредит. Если верить вашему опекуну Селестину на слово - а у нас нет причин ему не верить, когда-то и он был таким же, как мы. Он знал, что его видения - реальность. Я склонен согласиться с его планом, закончил Метерлинк.
ЯНТАРНЫЙ
Да, подхватила Береника, может, мой опекун и подглядывал внаглую за нами с кузеном, когда изучал нас в этом стеклянном улье, но по крайней мере сам во всем признался и выложил почти все карты на стол, не то что некоторые. Я к тому, что монашкам из школы Димпны ты бы не поверил, они только ходят и щелкают на тебя своими четками. Сколько бы они ни болтали про мир иной, а глаза их были прикованы к пустым формальностям этого: покрою школьного блейзера, высоте подола юбки, расстегнута верхняя пуговка на блузке или застегнута. Они добросовестно ставили меня каждый день перед Картиной, а я знала, что они ничего не видят. Для них это была просто роспись, размазанные по доске краски, а не дверь в другой мир.
А ты, кузен, спросила она, обернувшись ко мне, каково твое решение?
Пока Метерлинк говорил о Генте, начал я, мне вспомнился Белфаст. Как и он, я часами исследовал родной город. Особенно интригующим казался мне квартал Смитфилд, настоящая путаница проходов, переулков и сходней, поднимающихся к балконам - на каждом целый выводок жилищ - все выше и выше, в то время как нижние ярусы оглашались шумами всевозможных ремесел: бочаров, гробовщиков, колесных мастеров, кузнецов. Здесь же, в пыльных мастерских, согнувшись над деревянными планками, трудились музыкальных дел мастера и резчики по дереву. Часть их продукции сбывалась на громадном крытом рынке, чей лабиринт застекленных пролетов и галерей, где роились гудящие толпы продавцов, покупателей и праздношатающихся, казался символом самого города.
Главным образом это была империя подержанных товаров. Ее киоски и прилавки были завалены старинными вещами, как пещера Аладдина: старинный фарфор, часы, украшения, мебель, картины, книги; коробки с осветительной арматурой и свечами зажигания, пуговицами, монетами, стеклянными шариками, очками, обгоревшими вересковыми трубками и обгрызенными сигаретными мундштуками, флаконы из-под духов, связки старых ключей. Я часто задумывался об их прежней жизни. Иногда, держа в руках резную фигурку из слоновой кости или пропуская между пальцев нитку янтарных бус, я чувствовал настоящий шок: перед моим внутренним взором вспыхивала яркими красками некая сцена, и я знал, что дышу ароматом иного пространства и времени.
Обрывки бунтарских стихов и разговоров вполголоса неслись из распахнутых дверей трактиров вдоль узких улочек, пропахших табаком и ромом. За ближайшим углом поджидал XVIII век, где все казалось возможным. До революции было рукой подать, католики и протестанты объединялись в проповеди измены: Свобода, Равенство, Братство. Восходила звезда Наполеона. Минута за минутой изобреталось будущее; в спектре, как и предсказывали провидцы, появились новые цвета, ибо мир спряден из бессчетных вибраций эфира. Потаенные доселе оттенки зелени - дубовых листьев, лавра, изумрудный - приобрели неслыханную популярность, щеголи смотрели в монокли из зеленого берилла. Древняя арфа Ирландии воскресла, и, вышитая золотой нитью, явилась на зеленых знаменах.
Лишь тонкая пелена мерцала меж тем миром и этим. Порой ее сдувало, словно дымок от выстрела, и я видел прошлое ясно, как наяву. А потом оно таяло в воздухе, как растаяла та мечта о свободе. Если Чай из трилистника даст нам еще одну попытку, то, я думаю, воспользоваться ею - наш долг. Я считаю, нам надо войти в Картину.
Итак, решено? спросила Береника.
Да, ответили мы с Метерлинком.
Один за всех и все за одного! воскликнула Береника.
ФОРМЕННЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ
Итак, мы стали Безмолвной Троицей, о которой я читал в школьных рассказах
Береники. Вскоре по завершении нашего совещания появился Селестин. Поверх его твидового костюма был накинут то ли балахон, то ли риза с капюшоном из тонкого зеленого сукна, расшитого арфами, трилистниками и крестами; в правой руке он сжимал дубовый посох с обвившейся вокруг него бронзовой змеей. Он взглянул на нас, словно добрый епископ.
Вы приняли решение?
Приняли, ответила Береника.
Ваш вердикт?
Мы сделаем всё, что нужно сделать, сказала она твердо.
Я так счастлив, промолвил Селестин. А сейчас мы должны поторопиться, ведь вам еще столько предстоит узнать, прежде чем вы отправитесь в путь со своей исторической миссией. Идемте.
С посохом в руке Селестин повел нас через библиотеку. Свет ноябрьского дня уже совсем померк, и лишь бледные лучи солнца еще пробивались сквозь трилистники окон со стороны западной колоннады, отзываясь смутным отблеском на золотом тиснении книжных корешков; и я вновь подумал о заключенных здесь сокровищах знания, вселенной фактов, объять которую не под силу ни одному из смертных. Но каждый из томов внес свою, отдельную лепту в эту огромную общность, и я затрепетал от возбуждения при мысли о той роли, которую нам выпало сыграть в переписывании книги "История Ирландии".
Мы шли по длинным коридорам, поднимались по винтовым лестницам, пока не оказались перед кабинетом отца Брауна. Селестин чинно ударил посохом три раза. Дверь отворилась. Перед нами стоял мужчина, одетый так же, как Селестин. Я услышал, как у Метерлинка перехватило дыхание. Я повернулся к нему: лицо Метерлинка побелело. Позволь, пролепетал он, представить тебя моему дяде Морису.
Мне очень и очень жаль, сказал дядя Морис Метерлинку, что я вынужден появляться перед тобой столь внезапно, но, пойми, встретиться с тобой раньше я не мог, дабы не повлиять на твое решение. Помни, порой пчелы роятся в самый неожиданный момент. Свобода воли, сам понимаешь. Надеюсь, ты простишь меня.
Разумеется, ответил Метерлинк. Разве может быть иначе?
Мы вошли в комнату. Со времени нашей последней беседы с ректором она, казалось, увеличилась в размерах, поскольку вмещала теперь длинный дубовый трапезный стол, вокруг которого сидели семь человек,
все в таких же зеленых ризах. На столе стояли два высоких самовара чеканного серебра, один из них - с тремя кранами. Еще там были двенадцать фарфоровых чашек "беллик" с блюдцами, расписанные трилистниками, и три глиняные трубки с тисненым мотивом из арфы и трилистника. Над каминной полкой висел "Двойной портрет" ван Эйка. Никогда еще он не казался таким манящим; краски-самоцветы переливались над пляшущими языками пламени.
Садитесь, садитесь, сказал отец Браун радушно. Позвольте пригласить вас на самое важное Чаепитие в истории Третьей эпохи Древнего ордена гибернийцев, состоящего ныне из нас девятерых. Представлять вам остальных ни к чему. Имена не имеют значения, так как здесь мы все за одного. Брат Селестин, как я понимаю, уже обрисовал вам суть нашего дела. Мне же предстоит вкратце изложить механику вашей миссии. Вы уже наверняка догадались, что должны будете войти в Картину. Но чтобы это вхождение состоялось, вам необходимо кое-что узнать из ее истории.
Мы с Береникой и Метерлинком сели, и отец Браун начал рассказ о " Двойном портрете Арнольфини".
БУРГУНДСКОЕ
Во-первых, начал отец Браун, картина, которую вы видите перед собой, не репродукция - в привычном понимании этого термина - "Двойного портрета Арнольфини". И произведение с таким же названием, находящееся в Национальной галерее в Лондоне, не является копией этого. Тем не менее оба они принадлежат кисти ван Эйка. Здесь нет ничего парадоксального. В XV веке во Фландрии тиражирование прославившихся работ было распространенной практикой: иногда их воспроизводили сами мастера, авторы картин, иногда предоставляли это ученикам, а иногда имел место комбинированный метод, так что даже один квадратный сантиметр мог быть плодом совместного творчества нескольких живописцев.
В архиве коллежа св. Варвары в Генте хранится нотариально заверенная копия завещания Ансельмо Адорнеса из Брюгге от 1470 года, где каждой из трех его дочерей отписывается "панель, на коей рукою Яна ван Эйка запечатлен святой Франциск". Относится это исключительно к св. Франциску или ко всей панели, неясно, поскольку все три экземпляра утеряны.
Также утеряны все работы, выполненные ван Эйком по заказу его главного работодателя, герцога Бургундского Филиппа Доброго.
Ян ван Эйк был назначен камердинером Филиппа Доброго 19 мая 1425 года; это, весьма уместно, был день поминовения Целестина V, святого покровителя переплетчиков, в честь которого назван один из верных членов нашего братства. Вспомним «Часословы», созданные фламандскими художниками под
эгидой герцогов Бургундских, изумительно подсвеченные красками-самоцветами ляпис-лазурью, кармином, малахитом и золотом; каждая страница - живописная миниатюра, каждая - эмблема рубежа во времени вселенной, представленного Зодиаком, временами года и каноническими часами - заутреней, обедней, вечерней, комплетой, - часами, которые мы в "Обществе Иисуса" соблюдаем по сей день. Читая такие книги, человек воздавал должное красоте мира, благословенной и наблюдаемой Господом, ведь книга эта была картиной мира. Денег на них не жалели: бургундская столица Брюгге являлась одним из богатейших городов на земле.
Там были "апельсины и лимоны из Кастилии", свидетельствует один путешественник, "словно только что сорванные с деревьев, фрукты и вино из Греции, сласти и приправы из Александрии и со всего Леванта - будто ты там и находишься. Здесь была Италия со своей парчой, шелками и доспехами; в галереях монастыря св. Донациана торговали турецкими и армянскими коврами".
Особенно впечатляющее воплощение пышность бургундского двора нашла в свадьбе Филиппа Доброго и Изабеллы Португальской в 1430 году. После торжественного въезда в Брюгге в воскресенье 8 января - день памяти святого отшельника Стефана Мюретского, примечательного тем, что вместо власяницы он носил металлический нагрудник, - было устроено роскошное пиршество. По случаю такого события весь город выкрасили в красный цвет, улицы были увешаны знаменами из алого венециана. Упряжки единорогов с леопардами на спине везли колесные платформы с гигантскими кренделями и булочками, из которых выскакивали живые медведи, обезьяны, попугаи, четыре овцы с окрашенным в голубое руном, три мартышки-музыканта, две козы, играющие на свирелях, и поющий волк. Полугрифоны-полулюди ехали верхом на диких кабанах, жонглируя мечами и кинжалами. Посреди процессии трубачей с фанфарами четверо гигантов тащили огромного кита, изрыгающего танцующих отроков и поющих дев; они затевали с гигантами перебранку, и те швыряли их обратно в чрево Левиафана. Через весь зал пролетел огнедышащий дракон и исчез так же загадочно, как и появился.
Из дворцовых фонтанов било бургундское вино; и по мере того, как день тянулся к ночи и дальше, многим гостям становилось всё труднее понимать, было ли то, что они видят, бутафорией, настоящим или неким сплавом того и другого.
УЛЬТРАМАРИНОВАЯ БОЛЕЗНЬ
По этому случаю ван Эйк преподнес герцогу в дар часослов, где поля страниц устилали сверхнатуралистичные изображения цветов, на которые мимолетом присела стрекоза, выписанная столь тонко, что сквозь крылья виднелись цветы.
Однако роль художника в женитьбе Филиппа Доброго и инфанты Изабеллы Португальской этим не ограничивалась, поскольку еще в 1428 году герцог включил его в состав делегации, направлявшейся в Лиссабон для переговоров об условиях бракосочетания. Ван Эйку было поручено нарисовать ее портрет и не один, а два, так как герцог ни разу в жизни не видел инфанты и желал получить не только устные свидетельства о ее внешности, прежде чем дать согласие на заключение союза.
16 октября, в день св. Галла Констанцкого, покровителя птиц, послы выехали в порт города Слюйс, откуда отплыли на двух венецианских галерах. Они высадились в английском порту Сандвич, где отдыхали, а затем, 13 ноября, в день св. Оммебона, покровителя портных, направились в сторону Лиссабона. Ветрами их относило в другие английские порты: Камбер, Плимут и Фалмут, куда они прибыли 25 ноября, в день памяти Екатерины Александрийской, покровительницы библиотек. 2 декабря, в день св. Вивианы, которую призывают в помощь от похмелья, депутация взяла курс на юг и через Бискайский залив достигла Байонны 11 декабря, в день Даниила Столпника, проведшего тридцать три года на верхушках колонн - каждая выше предыдущей. Послы продолжили путь четырнадцатого числа того же месяца, в день поминовения св. Фортуната Пиктавийского, чье имя говорит само за себя. Наконец, 18 декабря они прибыли в Лиссабон. Это был день св. Самтанн, ирландской монахини, которая, когда некий черноризец сообщил ей, что отправляется в паломничество, ответила, что Царствия Небесного можно достичь и не переплывая морей, поскольку Господь рядом со всяким, к Нему взывающим.
Короля послы увидели лишь 13 января 1429 года, в день Илария Пиктавийского, святого-покровителя юристов, а также пострадавших от змеиных укусов. В результате многодневных, нелегких переговоров с королевскими посредниками был подписан предварительный брачный договор, а между делом наводились справки о репутации, здоровье и манерах инфанты. Тем временем ван Эйк работал над двумя портретами, которые закончил к 12 февраля, дню Юлиана Странноприимника, святого-покровителя цирковых артистов. Картины, не мешкая, отправили в Бургундию на следующий же день, в праздник св. Модомнока, который принес в Ирландию пчеловодство: согласно мартирологу Эгуса Кульдея, Модомнок учился под руководством св. Давида в Уэльсе, где тот разводил пчел, и когда Модомноку пришло время уезжать, на его корабль сел пчелиный рой и отбыл с ним в обратный путь.
с. 1
Приложение 2
А. А. Плешаков Зелёные страницы
Страница десятая - о стрекозах
Просто так...
Однажды сидел я у реки. Над зарослями стрелолиста и жёлтой кубышки летали стрекозы. А рядом купались ребята. Вот они выбрались из воды обсохли немного и ... начали вдруг охотиться на стрекоз. Сбивали их рубашками, ловили шапками. Я подбежал к ним: «Что вы делаете?! Зачем?» Ребята удивились: «Зачем? Проста так...»
Наверное, многие припомнят похожий случай. Хорошо ещё, если ребята подержат стрекозу за крылья и отпустят. Но ведь бывает, что отрывают насекомым лапки, головы. Или устраивают соревнование - кто больше стрекоз собьет.
А стрекоз нужно беречь! Почему? Да просто потому, что они - часть окружающего нас живого мира, потому, что они красивые, а человек не может прожить без красоты. К тому же нельзя забывать, что, погубив одну-единственную стрекозу, человек, можно сказать, выпускает на волю сотни, тысячи комаров и мошек. А какими надоедливыми они бывают, эти комары и мошки! Как больно кусают, особенно когда отдыхаешь на берегу реки или пруда, удишь рыбу, катаешься на лодке... И тут приходят на помощь человеку стрекозы. Ведь именно комары и мошки - их главная, любимая еда.
Глазастые охотники
Посмотри в глаза стрекозе. Если, конечно, сумеешь осторожно приблизиться к ней, сидящей на листе или веточке. Глаза не просто большие. Они огромные. Они круглые и гладкие, как бока глобуса, загадочные, как жемчужины.
Потом стрекоза взлетит. И ты услышишь сухой шелест её сильных крыльев, если стрекоза большая. Или, если маленькая, ничего не услышишь, но увидишь, как крылья, придя в движение, засветятся, заиграют в солнечных лучах...
С мая и до осени летают стрекозы над заросшими берегами рек и речушек, прудов и озёр, вдоль лесных опушек и над полянами - охотятся.
Добычу они ловят ногами. Их ноги покрыты шипами и щетинками, в полёте согнуты и сближены так, что получается «ловчая корзина». Стремительный воздушный зигзаг - и комар или муха в этой «корзине». Комара стрекоза съедает прямо на лету. А муху - садясь на веточку, неторопливо. И потом некоторое время отдыхает.
«Мне неоднократно приходилось видеть,- пишет знаменитый немецкий учёный Альфред Брем в книге «Жизнь животных», - что стрекоза оказывалась проворнее меня, выхватывая у меня из-под носу пяденицу или другое насекомое, которое я хотел поймать».
Понаблюдай, как охотится над лесной дорогой стрекоза-коромысло, крупная, сантиметров десять в размахе крыльев. У неё свой участок, по которому она летает вперёд-назад. Других стрекоз, особенно того же вида, на этот участок не пускает - решительно атакует и прогоняет! Летают коромысла, да и многие другие стрекозы превосходно. Скорость развивают до 50 километров в час и даже , как уверяют некоторые учёные, до 90.
Но есть и другие стрекозы. Словно бабочки, порхают они у воды, лёгкие, нежные. Никуда не торопятся, на тростинки и листья присаживаются так деликатно, будто знают свои имена: красотка-девушка, стрелка красивая, стрелка изящная.
У красоток-самок крылья желтоватые, у самцов - синие. Стрелки мельче и необычайно тонки - ломаются, пойманные неловкой человеческой рукой. Лютки тоже очень хрупки - они вообще самые маленькие из наших стрекоз.
Все эти создания питаются живой добычей, хотя и не пускаются за ней, как коромысла, в головокружительные погони. Собирают насекомых, сидящих на растениях, изредка ловят летающих. Охотничьих участков у этих стрекоз нет: и стол, и дом они, как говорится, находят под каждым листом.
Терпеливые исследователи, изучавшие с фотоаппаратами, биноклями и секундомерами в руках охотничьи повадки разных стрекоз, назвали крупных и сильных стрекоз преследователями, а красоток, стрелок и люток - собирателями.
Есть среди стрекоз и третья группа охотников - подстерегатели! Разбуженные утренним солнцем, они начинают летать, выискивая на лесных полянах удобный сучок или веточку, чтобы потом весь день высоко сидеть и далеко смотреть. Щепетильны до крайности: подстерегатели разных видов выбирают веточки с разным углом наклона, с разной толщиной, с определённым цветом! Стрекозы эти средних размеров, очень хорошие летуны. Завидев добычу, они срываются с места, ловят её молниеносно и так же быстро летят обратно. Усаживаются на свой сучок, едят и снова ждут...
А теперь ещё несколько слов о заслугах крылатых охотников перед людьми.
«Мошек было такое множество, что воздух казался наполненным ими»,- писал один зоолог в начале нашего века. Но вот, рассказывает он, появились стрекозы. Сперва всего несколько штук, потом больше, больше. Через два дня количество их стало так велико, что ясно слышался сильный ум в воздухе от взмахов бесчисленных крыльев. Стрекозы жадно ловили мошек. Прошло ещё дня два - и уже ни одной мошки нигде не было заметно.
Такое случается и сейчас. Более того, в Сибири кое-где люди специально ждут появления стрекоз, чтобы начать возделывать огороды по берегам озёр. Иначе работать просто невозможно - комары заедают.
Вот они какие нужные, эти глазастые охотники!
Жизнь под водой
Личинки стрекоз живут в воде. Если специальным, из прочной ткани, водным сачком порыться на дне какого-нибудь пруда или лесного озерка, в сачке, возможно, окажется она, личинка стрекозы, собственной персоной. Рассмотрим её хорошенько, а рассмотрев, выпустим. Да, создание это не из самых красивых. Неуклюжее на вид, серое, вымазанное в иле. Ноги длинные, растопыренные. Глаза выпученные... Впрочем, яркость и пестрота тут были бы совсем неуместны - с ними и в пасть рыбы угодить недолго.
Личинка эта появляется из яйца совсем крошкой - длиной в полтора-два миллиметра. Но на третьем году жизни, когда развитие подходит к концу, она бывает у стрекозы-коромысла 5 сантиметровой, а у стрекозы-дозорщика 6 сантиметровой! У других, более мелких стрекоз личинки помельче, да и живут они нередко всего один год.
Свою добычу (разных водных личинок, рачков, головастиков) будущая стрекоза не преследует, а подкарауливает, спрятавшись в засаде где-нибудь среди зелени . Ловит она только движущуюся добычу. Хватает молниеносно! И не ногами, не челюстями, а «маской». «Маска» - длинная, складная нижняя губа, с крючками на конце. Схватив свой обед, личинка притягивает его ко рту, а тут уж начинают работать мощные челюсти. В обычное же время губа сложена и прикрывает, как настоящая маска, нижнюю часть физиономии хищницы.
Правда, не все личинки так питаются. У некоторых видов губа напоминает черпак, да ещё с цедилкой. Эти личинки всю жизнь копошатся в иле, добывая из него всё съедобное, понятно, что собирают они не только движущуюся, но и неподвижную добычу.
Способ передвижения у личинок крупных стрекоз очень необычный. Они с силой выбрасывают из брюшка струйку оды и, получая толчок, как ракета, устремляются вперёд, Так, словно большими прыжками, плывут быстро и легко. Исследователь стрекоз Борис Фёдорович Белышев наблюдал случай, когда струя от личинки, пробив небольшой слой воды, попала на стол в 60 сантиметрах от аквариума, в котором жила личинка. Неудивительно, что, спасаясь от рыбьей пасти, перепуганная хищница обычно совсем забывает о своих довольно сильных ногах, и стремглав удирает, обходясь лишь водоструйным двигателем.
Личинки мелких стрекоз передвигаются по-другому. У них на заднем конце тела хорошо заметны три листочка. Эти листочки служат личинке плавниками.
Вот так и живут будущие стрекозы.
Но в один прекрасный день по какой-нибудь камышинке, торчащей из воды, выбирается личинка на воздух, к солнцу. Замирает, повиснув над мокрой бездной... И вот лопается на личинкиной спине одежда, и появляется на свет крылатая стрекоза, которая в воду уже не вернётся. Рисунок 25
Стрекозы ждут помощи
Стрекозы очень древние насекомые. Триста миллионов лет назад на земле не было ещё ни ос, ни пчёл, ни бабочек. Не было птиц и зверей. Не было цветов. А вот стрекозы уже летали. Многие были громадными - достигали в размахе крыльев почти метра !
Сейчас во всём мире известно около 4500 видов стрекоз. Особенно много их в жарких странах. Там живут даже такие крупные и яркие, которые нам и не снились. Правда, прежние гиганты давно вымерли - самые большие современные стрекозы достигают в размахе крыльев 19 сантиметров. Однако, согласись, и это немало.
Действительно, трудно даже представить, насколько стрекозы старше человечества! Но с ними происходит сейчас то же, что и с подавляющим большинством других животных, растений. Под натиском человека они отступают. Во многих странах стрекоз становится всё меньше. Особенно уязвимы стрекозы, личинки которых могут жить только в чистых водоёмах - чистых водоёмов почти не осталось.
Стрекозы заслуживают бережного отношения. И ребята многое могут для них сделать. Остановить, например, того, кто собирается в речке помыть машину, мотоцикл: это ведь очень загрязняет воду . Не ловить стрекоз, а наблюдать за ними! Может быть, кому-то удастся увидеть то, чего не знают ещё даже учёные.
Страница восемнадцатая, о лягушках и жабах,
которых многие совсем не любят
Их беда - наша вина
Трудно даже понять, почему лягушки и жабы ещё живут на земле. Конечно, в современном мире мало найдётся животных, которым жилось бы хорошо: человек всех притесняет, и если кого-то и любит, то необязательно бережёт. Но лягушек и жаб...
В одной старинной книге о жабах написано так: «Жаба-отвратительное животное... В июле месяце жаб накалывают на острую палку головой или шеей и высушивают на воздухе как для внутреннего, так и для наружного употребления». Да, едва ли жабам понравилась бы эта книга. Еще меньше им нравилось, когда их накалывали на палку и высушивали. Но что они могли поделать, если люди, презирая жаб, в то же время считали их почему-то хорошим средством при многих болезнях?!
Убитую жабу использовали как лекарство. А живой приписывали ужасные свойства: страшно ядовитая, она будто бы одним своим дыханием и даже взглядом способна обезобразить человека . И более того, она - спутница ведьм, прочей нечистой силы, а встреча с ней сулит человеку только беду. Понятно, чем заканчивались для жаб такие встречи. Люди, которые верили этим небылицам, попросту убивали ни в чём не повинных животных.
И до сих пор их истребление идёт полным ходом. Глупое, бессмысленное. Многие и сейчас не любят жаб и при случае убивают их. И в наше время некоторые люди думают, что от прикосновения к жабе у человека возникают бородавки. Какая чепуха!
На лягушек, кажется, наговаривали меньше, чем на жаб. Впрочем, их тоже никогда не жаловали, хотя лягушачьи лапки с давних пор считались в некоторых странах изысканным кушаньем. И сейчас лягушачье мясо стоит там гораздо дороже лучших сортов рыбы. Посетители дорогих ресторанов не жалеют денег на необычное блюдо. Только в Италии каждый год съедают около 15 миллионов лягушек! Своих лягушек в -большинстве стран Западной Европы осталось немного. Поэтому их привозят из-за границы. Особенно много лягушек продаёт Индия. Общий вес несчастных животных, вылавливаемых там ежегодно, составляет 5 тысяч тонн. Причём многие ловцы, чтобы облегчить себе труды, отрывают лапки прямо на месте - у живых лягушек!
Тут нельзя не вспомнить и ещё об одной лягушачьей беде. Они стали очень удобными и даже незаменимыми животными для проведения различных опытов. С их совсем недобровольной помощью учёные, особенно медики, сделали немало важных открытий. В благодарность за это лягушкам поставлены два памятника - в Париже и в Токио.
Что ж, благодарные учёные поставили лягушкам памятники. Но есть ли благодарность к этим беззащитным существам в душе у каждого из нас ? Ведь погибли они ради нашего с вами здоровья.
А как часто ребята губят лягушек! Швыряют в них камни, мучают маленьких слабых животных, неспособных постоять за себя. Разве можно?
Прибавим ко всему этому гибель лягушек и жаб на автомобильных дорогах. Они попадают под колёса машин, когда весной отправляются для размножения в водоёмы, расположенные нередко довольно далеко от мест зимовок. В некоторых странах для спасения лягушек и жаб устраивают вдоль дорог специальные «ловчие заборчики», возле которых на некотором расстоянии одно от другого закапывают пластиковые вёдра. Лягушки и жабы, двигаясь вдоль «заборчиков», падают в эти вёдра, и люди потом переносят их через дорогу. Запланировано также сооружение особых подземных переходов для земноводных. Но всё это пока в других странах. Не у нас.
Вот такие у лягушек и жаб взаимоотношения с человеком...
Погляди, какие большие, грустные глаза смотрят на тебя. И сколько спокойствия, сдержанности в этих существах ! Кажется даже, что они молча и гордо ждут, когда наконец мы будем к ним справедливы.
Какие бывают лягушки и жабы
Но, несмотря ни на что, лягушки и жабы живут на Земле. Живут и их разнообразные родственники: квакши, жерлянки, чесночницы, тритоны, саламандры... Всего земноводных на свете 3200 видов.
Из лягушек особенно распространены у нас прудовая, озёрная, травяная и остромордая.
Две первые - лягушки зелёные.
Всю свою жизнь они проводят в воде или возле неё, даже зимуют на дне водоёмов. И естественно, зелёная окраска помогает им оставаться незаметными. Прудовая лягушка вырастает в длину до 8 сантиметров. Озёрная гораздо крупнее - до 15 сантиметров. Травяная и остромордая - лягушки бурые. Большую часть времени они проводят на суше, где бурая окраска (под цвет сухих листьев, палочек и травинок) оказывает им хорошую услугу.
Размножаются эти лягушки, как и все земноводные, в воде, а травяная там ещё и зимует. Остромордые лягушки зимуют, как правило, на суше - в норах грызунов, в каких-нибудь ямах, в трещинах, в кучах опавшей листвы. Они помельче травяных (травяные бывают до 10 сантиметров), но в общем на них похожи . Чтобы этих лягушек различать, надо иметь в виду: у остромордой брюшко белое, у травяной пятнистое. У остромордой, кроме того, заострённая мордочка. А во время размножения самцы этой лягушки приобретают удивительный голубой цвет.
Из жаб в нашей стране широко распространены два вида: зелёная и серая. Отличаются они друг от друга не только окраской, но и размерами: серая гораздо крупнее зелёной. Обе жабы большую часть года проводят на суше и только для размножения временно переселяются в воду. Зимует зелёная жаба в норах зверьков, ямах и других укрытиях, может зарываться в рыхлую землю . Серая частенько забирается в погреба и подвалы. Рисунок 26
Похожие, но разные
Некоторые путают лягушек с жабами, а жаб - с лягушками. Сравним их между собой.
Черты сходства отыскать нетрудно: и те и другие часть времени проводят на суше, а часть - в воде, во всяком случае в воде размножаются. Развитие и тех и других начинается с икринки - из неё появляется головастик, который постепенно превращается во взрослую лягушку или жабу. Кожа и у тех и у других голая. А питаются они в основном насекомыми. Много сходства и просто во внешности, повадках.
А в чём различия?
Начнём с икры. Кладки лягушачьей икры имеют вид больших комков, а икра жаб спрятана внутри слизистых шнуров, причём длина таких шнуров у серой жабы 3-5 метров, а у зелёной - до 7 метров!
Головастики лягушек и жаб похожи. Но первые обычно плавают неглубоко среди водных растений, а вторые держатся у дна. Вот почему тело жабьих головастиков немного приплюснуто сверху вниз, а голова вытянутая - так легче копаться в иле.
У взрослых лягушек гладкая, влажная и очень нежная кожа. У жаб она, напротив, бугристая, более сухая и грубая. Кожные выделения лягушек почти неядовиты, а у жаб они ядовиты для животных, неприятно пахнут. Особенно крупные ядовитые железы расположены у жабы позади глаз. Однако свой яд жаба выделяет только тогда, когда хищник её хватает. Многие хищники тут же отбрасывают опасную добычу.
А человеку жабий яд может повредить только в том случае, если попадёт в рот или в глаза.
Лягушки гораздо проворнее жаб. Каждый знает, как они ловко прыгают, отталкиваясь длинными задними ногами. Медлительные жабы на такие подвиги не способны - ноги коротки! Язык - охотничье приспособление - у них тоже короче лягушачьего . По этим причинам во время охоты им достаются в основном ползающие насекомые, а лягушкам - и ползающие, и летающие.
Интересно, что зубов у жаб совершенно нет, а у лягушек они имеются, правда, только на верхней челюсти и очень-очень мелкие.
Лягушки, как правило, охотятся и днём и ночью. Жабы выходят из убежищ только по ночам или в сумерки.
Некоторые считают лягушек довольно симпатичными созданиями, а жаб все-таки уродинами. Мне же и те и другие кажутся по-своему красивыми и одинаково заслуживающими уважения.
Звено в неразрывной цепи
Даже хрустнувший под колёсами жук - укор человеку. Так говорит писатель Василий Михайлович Песков. И это верно. На нас, людях, лежит нелёгкая обязанность: не дать исчезнуть живому, что так доверчиво окружает нас на земле. Это обязанность сильного.
Лягушки и жабы должны жить, потому что мы сильнее их...
Но они должны жить и потому, что в цепях природы , где всё связано одно другим, у них своё очень важное место. За каждую погубленную лягушку природа может предъявить нам счёт.
Хотя бы вот такой: одна травяная лягушка за сутки съедает до семи насекомых и других существ, которые могут приносить человеку ущерб. После зимовки она появляется в конце апреля, а уходит на зимовку в конце сентября, следовательно, пропитание добывает себе в течение пяти месяцев, а это время она съест больше тысячи всевозможных комаров, мух, опасных для нашего хозяйства жуков. Тем самым на не допускает, чтобы эти существа размножились сверх меры.
Лягушки и жабы - хранители равновесия в природе. Спасибо им за это!
Но равновесие в природе зависит не только от того, кого в каком количестве поедают лягушки и жабы. Оно зависит от того, кто и в каком количестве поедает самих лягушек и жаб! А поедают их, особенно лягушек, аисты, цапли, чайки, хищные птицы, барсуки, выдры, норки, енотовидные собаки и многие другие птицы и звери, а также хищные рыбы. Жизнь всех этих животных во многом зависит от лягушек и жаб.
Представь себе природную цепочку: комары - лягушки - аисты. Попробуй мысленно её разорвать: вообрази, что исчезли лягушки. О, как безудержно начали размножаться комары! А аисты? Их становится всё меньше... Нет, природные цепи рвать нельзя!
А люди рвут. И не только тогда, когда просто вылавливают лягушек или уничтожают жаб. «Даже однократная обработка лесов ядохимикатами,- пишет профессор Андрей Григорьевич Банников,- снижает численность лягушек, жаб, тритонов и ящериц в 2-3 раза». А как же частое опрыскивание ядохимикатами полей и садов? А как же загрязнение водоёмов бытовыми и промышленными отходами? А осушение болот, обмеление и высыхание озёр и малых рек?
Но будем надеяться, что со временем с этими бедами люди справятся.
К тому же есть уже первые успешные опыты искусственного разведения лягушек. И когда-нибудь, возможно скоро, появятся настоящие лягушачьи хозяйства, откуда квакушек будут отправлять и за границу, и в научные институты. И... в речку, что протекает по соседству.
с. 1
Зеленые страницы — школьная книга младших классов, тематика про природу родины и здешних мест. Излагается доступно рассказами в повествовательном стиле. Включают в себя всю многогранность флоры(растения) и фауны(животные) наших краев. Также поднята тема экологии и загрязнения окружающей среды и ее связи с человеком. Книга написана для детей очень простым понятным и интересным текстом для изучения природы на уроках или дома для общего развития ребенка. Но не только дети могут ее читать также взрослым будет не скучно изучать ее вместе с ребенком. Вы сможете окунуться в мир растений и животных с другой стороны, посмотреть на привычные вещи иначе.
Вокруг нас все время обитает отличная природа, которая старается изо дня в день шокировать вас отличными видами. Чтобы оценить все многообразие ее видов, нужно на самом деле часами проводить на свежем воздухе, смотря на мир с совершенно иной стороны.
Но на самом деле, понять природу очень просто. Она всего лишь хочет, чтобы все ее детеныши жили в согласии. Не устраивая различные войны, которые вредят всем. И животные не могут жить в условиях постоянного уничтожения. И люди отказываются нормально функционировать, если приставить им к голове оружие. Нужно быть выше насилия, и созидать.
А чтобы знать природу, нужно ее видеть. Каждый день держать перед глазами старые образы, каждый из которых обязан остаться в памяти хотя бы на некоторое время. Иначе, какой смысл лицезреть эту красоту, если никто не способен помнить о ней хотя бы раз в сутки?