Ровно 18 лет после чудовищной автомобильной аварии провела в летаргическом сне простая 18-летняя девушка.
Очнувшись спустя годы полностью парализованной и больной, она внезапно обрела великий мощный дар предвидения!
Те, кто хорошо знает старицу Феодосию, зовут ее русской Вангой. А все потому, что и сейчас 86-летняя схимонахиня матушка Феодосия, вот уже 68 лет прикованная к постели, помогает женщинам устроить самую завидную женскую судьбу, давая бесценно точные подсказки, кого из поклонников выбрать, чтобы всю жизнь прожить в любви, мире и радости, кому рожать детей, как пережить трудные времена в отношениях с мужьями. И не только это…
— Мы без нашей матушки Феодосии даже огород не садим! — добродушно улыбаются щербатыми ртами местные бабки, жительницы поселка Октябрьский, что на Рязанщине. — Она для нас все! Знает всю подноготную — ничего от нее не скроешь! Ее молитвами мы до сих пор живы!
О ней стараются не рассказывать вслух, к ней за километр не подпускают журналистов, но это все равно не помогает. Сохранить в тайне удивительное чудо — дар прозорливости, — посланное матушке Богом, невозможно. А потому к старенькой монахине, живущей в полном одиночестве и неподвижности в деревенской, потемневшей от времени избе, со всего света съезжаются паломники — из Иерусалима и с Афона, из Сибири и с Кавказа, из Украины и Грузии.
— Сила Божия в немощи совершается, — задумчиво говорит батюшка Константин, настоятель местного храма страстотерпцев Бориса и Глеба. — За ее величайшее терпение и смирение Господь послал ей удивительный дар! И она терпеливо отдает его людям…
Чудеса
…Каждый вечер возле ее неказистого дома собирается разномастная очередь. Сегодня — тоже. Бритоголовые парни в кожаных куртках коротают время в своих машинах, мрачно считая часы. Женщина с азиатским разрезом глаз, светло улыбаясь, опирается на руку мужа. Молодые девчушки стоят в сторонке, о чем-то яростно шушукаясь. Бабушки в платочках истово крестятся перед тем, как войти во двор…
— Когда слава о даре матушки Феодосии вышла за пределы нашего райцентра Скопина и к ней стали приезжать отовсюду, местные дамы-соседки насторожились, — вспоминает отец Константин. — И две женщины из соседнего с матушкой села, знавшие ее с младых ногтей, отправясь к Феодосии, громко обсуждали: «Да что эта Наташа знает?!» Прежде, в миру, матушку звали Натальей. Ну что ж, пришли. Отстояли очередь. Зашла та, что возмущалась, и с ходу получила от матушки звонкую отповедь: «Да ничего эта Наташа не знает. Иди себе с Богом!»
Впрочем, мало кто уходит от матушки несолоно хлебавши. Гораздо чаще люди выходят с просветленными лицами, получив четкие ответы на свои вопросы.
— Поначалу матушка говорила притчами, и не все понимали вложенный в них смысл, приходилось додумывать, — говорит батюшка. — Но в последние годы матушка Феодосия говорит предельно четко и ясно — разных толкований даже и быть не может! И ее молитвами живы люди. На клиросе в церкви есть певчая Анна, ей лет под 60. Два года назад поставили ей тяжелый диагноз — рак. Метастазы проросли уже в кости. И только матушкиными молитвами до сих пор Анна жива, ходит в церковь и по-прежнему поет в хоре. Говорит: «Я чувствую, когда матушка Феодосия за меня молится: с души словно камень падает, и так легко-легко становится». Да мне самому лет 13 было, когда матушка Феодосия сказала: «Священником будешь!» А я — простой советский школьник — тогда и предположить такого не мог! А моей супруге лет 5-6 было, когда она сказала: «Замуж, деточка, за священника выйдешь!» Через нее сам Господь открывает будущее людям…
Одну историю, свидетельствующую о великом даре прозорливости, знают все — подтверждения смотрят на нас строгими глазами со стен местного храма.
— В годы безбожия коммунисты разрушили местный деревянный храм, растащили часть на бревна, выломали окна и забили их иконами — образами наружу, — с горечью говорит батюшка Константин. — А в 70-х годах выбросили иконы в близлежащий ров. Ну откуда полуслепая матушка, лежавшая в неподвижности дома, могла узнать об этом самой первой? Она попросила на словах передать местной женщине: «Аленка! Во рву рядом с церковью иконы лежат в небрежении! А ты придумаешь, как их спасти!»
— Мне тогда было 40 лет, я дояркой работала, — рассказала «Жизни» постаревшая 86-летняя Аленка — ныне уже баба Лена. — Прибежала однажды ко мне младшая сестра матушки Феодосии Оля: «Матушка Феодосия наказала тебе передать, что Аленушка и вся ее семья будет сыта, им и хлеб не будет нужен — только спаси иконы!» Я подивилась — почему я? Но пошла к церкви в деревню Пупки, смотрю — во рву иконы лежат все-все! У меня аж мурашки по телу — церковь-то ведь наша была! А как же мне их спасти-то? Ведь у меня ни мужа нет — вдова я, ни лошади, трое детей выросли да разъехались, а иконы-то огромные, тяжелые… У нас в селе только два мужика тогда лошадей держали. Я пришла к одному из них — Семену Рыжову: «Запряги мне лошадь!» — «Зачем?» — «Мне в церковь!»
Тот долго не соглашался. В советские времена за иконы по головке не погладили бы. Я его уламываю, аж плачу: «Так я ж заплачу тебе! И бутылку еще поставлю!» Семен покочевряжился, а потом — так и быть — согласился. Запряг лошадь да и привез к церкви. Вдвоем мы сложили тяжелые иконы в телегу — их штук 11 или даже 15 было: Николай Угодник, Иоанн Богослов, Исаакий Далмацкий… Привезли ко мне домой и сложили их на терраску. А они потрескались. Я бегом к брату Сашке, он у меня художником был: «Сашка, отреставрировать бы иконы надо, сделай!» — «Ладно, ты не беспокойся, они еще заблестят!» И говорит: «Купи краску и яйца!» Все образа обмазал яйцами, а потом начал красить. Я ему покушать, а когда и водочки подносила — лишь бы работал соколик. Закончил Сашка и говорит: «Пусть теперь стоят и сохнут, не хватайте их руками». Под иконы я комнату выделила, тюль купила, занавесила их. Вхожу туда — и не нарадуюсь! Душа поет. Поначалу, как дети поразъехались, спать одна боялась. А тут — ничего не страшно! Стали ко мне старухи со всего села приходить, я священника отца Ивана позвала, он нас причащал. А потом стали восстанавливать церкви, тогда отец Иван и выпросил у меня для новой церкви иконы для иконостаса, в том числе и Николая Угодника, и Иоанна Богослова. А потом Семен Рыжов тоже выпросил у меня одну икону — Исаакия Далмацкого — мол, за работу. Да только распорядился ею не по-христиански — сделал ее дверью от сарая… Наказал его Господь. Нехорошо Семен жизнь кончил — повесился…
Летаргия
Судьба матушки Феодосии потрясает — мало кто из смертных смиренно перенесет такие тяготы и жизненные испытания, не пошатнувшись в вере, ни разу не проявив гнева на судьбу.
— Она никогда не стремилась стать монахиней, — признался отец Константин. — Схиархимандрит отец Авель постриг ее в монахини, так сказать, «по факту». Ее смирение, терпение и истинная вера в Бога дали ей это право. Она никогда не жила в монастыре — ей это не по силам. Но когда люди подходят к ее дому — все крестятся…
Глядя на живую ясноглазую девчушку, росшую в многодетной семье колхозников Никифора и Ефросиньи Косоротихиных из рязанской деревеньки Велемья, никто и не подумал бы, что по селу бегает будущая провидица и великая русская старица…
Деревенька давно пришла в упадок — молодежь разъехалась, дома осиротели и обветшали, здесь нет ни магазина, ни больницы — лишь древние старушки доживают свой век. Но на место, где когда-то стоял шумный дом Косоротихиных, уже началось настоящее паломничество. Люди установили здесь крестик, поставили иконку. А неподалеку Гена — внук той самой Аленки — в пустующей избе устроил часовенку, и туда не зарастает людская тропа…
— Когда матушку Феодосию звали просто Наташей, она работала в колхозе грузчицей, — рассказали об удивительной судьбе односельчане. — Ей было всего 18 лет, когда она попала в страшную аварию — бортовой грузовик перевернулся, и удар пришелся матушке Феодосии по позвоночнику. Но тогда вроде ничего, оклемалась. А вот после второй аварии — уже все. Матушка впала в летаргический сон на целых 18 лет. За ней ухаживали сестры Ольга и Анна, молились о пробуждении, но Наталья никак не просыпалась. А однажды открыла глаза и сказала «Мама!» А потом вдруг тихо запела библейские псалмы, которые никогда прежде не заучивала. К ней бросилась младшая сестра Ольга: «Наташа, да откуда ж ты их знаешь?» — «Ну как же, — ответила будущая матушка Феодосия. — Нас ведь «там» учили»… Но о том, что «там» происходило и как, отвечать наотрез отказывалась. Жизнь продолжалась своим чередом, пока в гости к сестрам не пришла знакомая. Они сидели в другой комнате, чтобы не тревожить Наталью, и уже собирались уходить, как лежащая женщина с грустью посмотрела на гостью: «Ой, какое горе вы пережили полгода назад». Та так и села. Полгода назад она потеряла близкого человека. А матушка Феодосия сказала, что в будущем у нее все наладится. Так и вышло.
И все 50 лет, что прошли с того дня, в любые лихолетья и любую погоду к матушке Феодосии нескончаемой рекой текут люди с бедами и болью, болезнями и просьбами о молитвенной помощи. Потому что матушка-провидица помогает им — всей душой, всеми силами. А ее молитва творит чудеса…
Матушка
Крохотная квадратная комнатка с высоким потолком, вся увешанная иконами, — земная обитель матушки Феодосии. Она лежит на боку, укрытая легким одеялом, в белоснежном платочке, отстраненно смотрит куда-то вдаль. Маленькая и сухонькая. Несколько лет назад она практически ослепла. Рядом с ней всегда племянница Ольга и помощница из местных. Они переворачивают ее, когда нужно, подносят попить, а если матушка не расслышит вопрос, ей его повторят.
Услышав вопрос «Чего ждать россиянам?», сухонькая невесомая старушка мгновенно преображается и четко говорит: «Российским людям ничего бояться не надо — ни землетрясений, ни войн — Россию Бог хранит! Все хорошо будет у того, кто о душе своей не забывает — кто Богу молится, не грешит, причащается. Скоро для России наступит пора процветания — и еды хватит всем, и работа будет, и жизнь наладится. А если у кого по судьбе не складывается, любимого человека все не найдет — пусть запомни, что если захочет — встретит!» Поняли? Захочет — тогда и встретит.
Напоследок она благословляет пришедших к ней — при этом ее лицо озаряется светом. После таких коротких минут рядом с матушкой у тысяч людей менялись судьбы — прекращалась череда неудач, рождались дети, создавались семьи. Все человеческое счастье, недоданное ей самой, щедрыми лучами льется на приходящих к ней людей…
Воспоминания о матушке Феодосии отца Константина, настоятеля Борисоглебского храма с.Корневое
Отец Константин, расскажите, что вы помните о ?
Такое, я думаю, забыть нельзя. Ее молитвами, можно сказать, и держался весь мир. И сейчас после кончины нас матушка не оставляет своими святыми молитвами. Чувствуется ее помощь, ее молитва непрестанная. Хотя, когда мы ходили к матушке, мы не искали никаких чудес, знамений. Сами знаете, кто ищет, Господь наш Иисус Христос сказал, что лукавые прелюбодеи, есть чудеса и знамения, которые ему не дадутся. Такого не было, чтобы мы как священники ждали, знамений каких-то, исцелений. Ходили как к болящему человеку, утешая тоже так же молитвенно, и просили святых молитв у матушки. И Господь по ее святым молитвам давал просимое. Каждый, я думаю, получал утешение, каждый чего искал, того находил. Люди искали духовного - находили духовного, люди спрашивали какого-то мирского совета, получали мирской совет. Матушка отвечала на все вопросы каждому, что интересовало его в его жизненном пути.
Как вы узнали о матушке?
О матушке я знал с детства, лет, наверное, с шести, слышал от бабушек, еще до пострига была она еще матушка Наталья. Люди посещали, ходили как болящую проведывали ее, они звали ее сестричка Наталья. А потом в уже более осознанном возрасте пришел в храм алтарником, я попал лично к ней в келью еще до пострига. А потом, когда отец Авель совершил над ней монашеский постриг, матушка стала здесь такой знаменитой, люди стали знать, что есть у нас такая матушка Феодосия. Тогда в советские годы приходили те люди, кто знал, кого матушка знала. Тогда не было, как сейчас, были гонения, но все равно люди приходили тайно, просили святых молитв, духовный совет, утешались.
Какую помощь она оказала вам лично?
Да любую помощь, с какой я ни обращался. Есть конкретный вопрос, который касается лично меня, не могу сказать, это личное, сокровенное, тайна. Матушка никогда не любила ничего разглашать. Она жила по Евангелию, делала так, чтобы левая рука не знала, что делает правая. Если матушка что-то делала, она не велела никогда разглашать. Я думаю, это кого-то конкретно касается, однако, придешь, объясняешь ей: вот такая-то такая проблема, она улыбнется тебе: «Батюшка, хорошо, помолимся» и все, вверх летишь.
Батюшка, может, с другими людьми какой случай полезно огласить.
А я думаю, другие люди сами должны о себе рассказать. Приходит на память сила ее молитвы, ее сам пример терпения, смирения, любви. Представляете, вот мы, священники, исповедуем людей. Приходишь, падаешь буквально на диван, а сколько матушка принимала в день людей? И день и ночь… До самого утра, практически, шел поток людей. И ведь отвечала на вопросы, каждого встречала с любовью, всем улыбалась, как можно это вытерпеть да не пороптать? Разве это нам не пример? Живой пример! Терпение, смирение. Дай Бог, чтобы мы, туда ходящие, видели и хотя бы чему-то научились.
На ее похоронах было очень много детей: младенцев, дошкольников. Обычно на похороны стараются не брать таких маленьких.
Это была Пасхальная радость. Матушка преставилась в день нашего престольного праздника святых благоверных князей Бориса и Глеба, как раз у нас была архиерейская служба, и такое произошло событие: Господь призвал ее в селение праведных, ведь просто так ничего не происходит, мы сами это знаем. Поэтому для всех это была просто радость. Матушка из временной жизни перешла в жизнь вечную, она шла к Богу.
Она обладала особым даром. Сейчас большая проблема в семьях молодых - детей Бог не дает. Обращаясь к ней, Господь давал детей.
По вере вашей да будет вам. Я думаю, такие случаи были, и не единичные, их было много. Люди веровали, что ее молитвами так будет, и так получалось. Ведь по вере нам Господь подает, вера без добрых дел мертва есть. Все взаимосвязано.
Батюшка, а вы не помните, когда был постриг?
Я в это время как раз поступил в Рязанское духовное училище, это был или 1996, точно не могу сказать, это есть в епархиальном управлении, еще при владыке Симоне это было. Как раз присутствовал митрополит Ивановский Иосиф, отец Авель.
А какие этапы жизни матушки вы выделите?
Я по ее наставлению принял сан священства. Матушка руководила нами, давала духовные наставления. Когда я лично беседовал с матушкой, я никогда не дерзал что-то у нее такое расспрашивать. То, что матушка рассказывала, да. Была такая большая масса народа, что стыдно матушку задерживать и людей, которые шли с такими важными вопросами, а люди едут издалека, добираться, ждать - это долго ведь, на каждый вопрос люди ждали ответа. Если матушка рассказывала, а рассказывала она много чего. Матушка показывала своей жизнью пример, учила всех жить в любви: «Где мир, там и благодать Божья. Живите с миром».
Известно, что она 40 лет лежала без движения, а когда она начала молиться?
Это лучше расскажут женщины, которые ходили и ухаживали за матушкой. Была ее сестра Ольга, матушка пришла в себя где-то в 70-е годы, а потом говорить стала притчами, старушки которые ходили, рассказывали. Матушка начинала как-то издалека, а потом человек понимал, что матушка говорила о его жизни, а не про кого-то. Так мягко, деликатно, а потом уже матушка стала говорить прямо. Это уже для нас, потому что мы такие бестолковые, чтобы мы поняли, уже конкретно матушка называла все своими именами. Но, если человек приходил, начинал упорствовать, матушка никогда не настаивала, никому себя не навязывала. Спросят совета - ну вот так вот поступите, Господь открыл. Человек упорствует, не хочет: матушка, а, может, вот так? Матушка: «Ну, как хотите». Тогда выполняйте волю не Божью, а свою. Соответственно, ничего не получалось, это разрушалось. Бог гордым противится.
Интересно, что матушка говорила о сохранении семьи, крепости семейной?
Матушка только и говорила: «Живите с миром, чтобы брак ваш был венчанный. Водите деток в храм, исповедуйте, причащайте». Когда человек приходил, она сразу спрашивала: «А вы в Божий храм-то ходите, вы исповедуетесь? А вы причащаетесь? А брак у вас венчаный?» Это были первые ее слова, сколько мне приходилось слышать.
А если кто уходил из супругов, как она к этому относилась?
Как можно к этому относиться? Как к трагедии. Если люди шли за помощью, думаю, возвращались. Бывало такое, когда семьи соединялись вновь. Я не буду разглашать, это было ее святыми молитвами. Что такое «развенчание»? Если ребенка покрестили, его можно раскрестить? А как можно развенчать? Что такое зачин? В истории русской православной церкви такого чина не было. Если уже разрушен брак грехом прелюбодеяния, если там жизнь становится невыносимой, то люди идут к архиерею, чтобы получить благословение на второй брак. Если простят супруги друг друга, если покаются, всякий грех простится человеку. Венчал я браки, когда умирал супруг, и умирала супруга, такое было в моей личной практике. А развенчаться - такого у меня еще не было. Мы с матушкой на эту тему никогда не беседовала. Она говорила так: «Батюшки знают, они пастыри церкви». Или, допустим, какой-то священник приходил и что-то сугубо спрашивал, то она говорила: «Батюшка, ты обратись с таким вопросом к своему владыке». Отсебятины никакой не было.
Она говорила об изменении канонов церкви?
Такие тонкие вопросы мы никогда с ней не поднимали. Матушка говорила: «Живите по заповедям Божьим», говорила: «Батюшка, я ведь неграмотная, в семинарии не училась». Эти канонические вопросы касаются и священнослужителей, это тонкие богословские вопросы.
Книги «Кормчий» вы не видели, не встречали у матушки в библиотеке?
Такого я не встречал. У матушки всегда лежала Псалтырь. Я тонкостей не знаю. У нее такие старцы были, как отец Наум, поэтому, я думаю, там руководство было. Если такие старцы приезжали за молитвой, то здесь даже говорить не приходится. Помните притчу такую, архимандрит Павел (Груздев) рассказывал? Жили три человека, попали они на необитаемый остров. Приехал к ним архиерей, спросил, как вы молитесь? «Владыка, мы люди простые, неграмотные, вот так: «Господи, трое вас и трое нас, помилуй нас!» «Да вы что, вы неправильно молитесь, таких молитв нет». Покормили владыку, отправили его. И видит владыка: бегут эти три человека за ним по воде: «Владыка, прости нас Христа ради, мы забыли, как молиться правильно, научи нас». «Я все молитвы знаю, все каноны Божьи, но по воде я ходить не умею. Как молились, так и молитесь». Так и здесь. Как она молилась? Это знает только сам Господь. Мы ощущали на себе ее дар молитвы.
А за что ей был дан такой дар? Ведь она была простой девушкой-крестьянкой?
Мы же не можем знать путей Господних? Пути Господни не исповедимы. Это тайна, которая ушла вместе с матушкой. Как Господь говорит: «Ваши мысли - это не мои мысли». Господь знает, что не стоит село без праведника, и Господь всегда дает каждому роду, каждой местности какого-то молитвенника. Сколько было всегда в селах таких болящих, юродивых! Как апостол Павел нас, христиан, предупреждает: испытывайте духов, от Бога ли они? Я думаю, каждый должен об этом знать.
Как матушка относилась к гражданским бракам?
А что такое гражданский брак? Это когда молодые люди соединяются и живут без росписи, без венца. Это чистый блуд, если он ни родителями, ни церковью не благословлен, то как можно к этому относится? Конечно, матушка говорила, чтобы брак был зарегистрирован. В тонкости, как матушка относилась к только зарегистрированным бракам, не вникал. Мы, священники, приходим, помолимся, она: «Отцы духовные, простите, благословите меня» и все, и мы уходили. Когда владыка приезжал, то говорили: «Матушка, помолись, чтобы все было хорошо, все-таки архиерей едет». Она только утешала: «Батюшка, все будет у вас хорошо». Ну так и бывало. Матушка каждого утешала, даже каждым своим взглядом. Иногда на нее посмотришь: Мы все приходим на своих ногах, в добром здравии. Кто-нибудь бы сказал: «Матушка, а как вы себя чувствуете?» Столько лет лежать, столько принимать людей, по-человечески бы пожалеть человека, она себя всю отдавала, полностью, служению. Не мы ей служили, а она нам.
Батюшка, скажите финальное слово.
Я думаю, это еще не конец, это начало всего. Главное, чтобы в этом деле не навредить. Господь Сам знает, кого прославить. Опасность заключается в том, что всегда вокруг таких людей бывают околоцерковные люди. Это всегда нужно помнить. Главное - это не навредить в этом деле. А мы должны способствовать, не выдумывать каких-то непонятных ложных чудес и бабьих басен. Как апостол Павел нам говорит: «От этого уклоняйся». Поэтому все должно быть здраво и духовно. Чтобы православие было без каких-либо языческих примесей. Я думаю, это будет более правильно и верно. У нас есть здравые адекватные пастыри церкви, которые ведут, руководят.
Беседовала Ирина ЕВСИНА
© Алисия Мурс, 2019
ISBN 978-5-4496-8678-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В эти майские дни мы вспоминаем матушку Феодосию – старица скончалась 5 лет назад, 15 мая 2014 года. Молитвенница, прозорливица, скорая в помощи и утешительница в скорбях, матушка Феодосия снискала многие духовные дары, будучи физически не просто немощной, но бездвижной. 60 лет пролежала она, разбитая параличом, 20 из которых – находясь в коме. Но дух матушки оставался бодрым, она всегда была с Богом. И всегда оставалась труженицей – только теперь на ниве духовной: утешая, ободряя, помогая советом и молитвой многим и многим людям.
«Вырастет ребенок!»
Схимонахиня Феодосия (Косоротихина)
1923 год. Страна на Голгофе. В маленькой деревне Велемья на Рязанщине родилась девочка. Назвали Натальюшкой. В семье Никифора и Евфросинии Косоротихиных уже было трое деток: старшие сестры Фекла и Аня (все ее звали Оня) да брат Тихон. А после еще и младшая сестренка появилась на свет – Оленька. Рождались и другие дети, но умерли в младенчестве. Матушка Феодосия (так при постриге в схиму нарекут Наташу) про таких потом говорила: «Ангелы!» Вымаливают род. Только убивать не надо. Очень матушка плакала, когда узнавала, что кто-то сделал аборт .
«Зачем ты такую беду-то учинила?» – вспоминает одна из односельчанок о том, как матушка встретила ее.
Аборт дал сильные осложнения, было заражение крови, кварцевали так, что кожа потом с ног слезала, как чулки. Матушка молилась, а та дала Богу обет: если выживет, никогда впредь не делать аборты. «Рожать больше не будешь», – приговаривал гинеколог.
– А я через два месяца, – вспоминает женщина, – снова забеременела. Муж пил (матушка про «пьянчушек», как она сама выражалась, говорила: «Богородица от них отвернулась, не хочет на них смотреть»). Старшему мальчику уж в школу идти, а я его купаю и нарочно – знаю, что сам может из ванны вылезти, – на руки беру… Приехали мы с мамой к матушке, а она на меня так грустно смотрит… Она обычно какими-то очень ласковыми именами привечала, а тут полное имя произносит и говорит: «То, что ты задумала, ничего у тебя не получится». А рядом мама сидит, которая молитв обо мне у матушки, когда я давеча умирала, просила; а то, что я опять беременна, не знает. Выходим от матушки, я – молчу. А мама как заплачет: «Господи! Ну что же ты матери родной не говоришь ничего?! Что ты задумала?» Я маме и рассказала. А она: «Боже мой! В войну по восемь детишек растили. Вырастет ребенок!».
Мы были в домике у уже почившей матушки Феодосии, и женщина подозвала сына:
– Коленька, иди сюда!
Подошел рослый раскрасавец парень и улыбнулся.
Привез, оказывается, сюда старушек на машине и то одной, то другой и здесь помогал, вскоре вернувшись к ним.
– Я, как матушка меня благословила, – рассказывает его мама, – уже ни в больницу не ходила, ни анализы не сдавала, только здесь и бывала, а она мне: «Не плачь! – (я на вредном производстве работала). – Все будет хорошо». А как мне уже рожать идти, вдруг сказала: «Мальчик всем на диво будет».
В эти майские дни мы вспоминаем матушку Феодосию – старица скончалась три года назад, 15 мая 2014 года. Молитвенница, прозорливица, скорая в помощи и утешительница в скорбях, матушка Феодосия снискала многие духовные дары, будучи физически не просто немощной, но бездвижной. 60 лет пролежала она, разбитая параличом, 20 из которых – находясь в коме. Но дух матушки оставался бодрым, она всегда была с Богом. И всегда оставалась труженицей – только теперь на ниве духовной: утешая, ободряя, помогая советом и молитвой многим и многим людям.
«Вырастет ребенок!»
1923 год. Страна на Голгофе. В маленькой деревне Велемья на Рязанщине родилась девочка. Назвали Натальюшкой. В семье Никифора и Евфросинии Косоротихиных уже было трое деток: старшие сестры Фекла и Аня (все ее звали Оня) да брат Тихон. А после еще и младшая сестренка появилась на свет – Оленька. Рождались и другие дети, но умерли в младенчестве. Матушка Феодосия (так при постриге в схиму нарекут Наташу) про таких потом говорила: «Ангелы!» Вымаливают род. Только убивать не надо. Очень матушка плакала, когда узнавала, что кто-то сделал .
«Зачем ты такую беду-то учинила?» – вспоминает одна из односельчанок о том, как матушка встретила ее.
Аборт дал сильные осложнения, было заражение крови, кварцевали так, что кожа потом с ног слезала, как чулки. Матушка молилась, а та дала Богу обет: если выживет, никогда впредь не делать аборты. «Рожать больше не будешь», – приговаривал гинеколог.
– А я через два месяца, – вспоминает женщина, – снова забеременела. Муж пил (матушка про «пьянчушек», как она сама выражалась, говорила: «Богородица от них отвернулась, не хочет на них смотреть»). Старшему мальчику уж в школу идти, а я его купаю и нарочно – знаю, что сам может из ванны вылезти, – на руки беру… Приехали мы с мамой к матушке, а она на меня так грустно смотрит… Она обычно какими-то очень ласковыми именами привечала, а тут полное имя произносит и говорит: «То, что ты задумала, ничего у тебя не получится». А рядом мама сидит, которая молитв обо мне у матушки, когда я давеча умирала, просила; а то, что я опять беременна, не знает. Выходим от матушки, я – молчу. А мама как заплачет: «Господи! Ну что же ты матери родной не говоришь ничего?! Что ты задумала?» Я маме и рассказала. А она: «Боже мой! В войну по восемь детишек растили. Вырастет ребенок!».
Мы были в домике у уже почившей матушки Феодосии, и женщина подозвала сына:
– Коленька, иди сюда!
Подошел рослый раскрасавец парень и улыбнулся.
Привез, оказывается, сюда старушек на машине и то одной, то другой и здесь помогал, вскоре вернувшись к ним.
– Я, как матушка меня благословила, – рассказывает его мама, – уже ни в больницу не ходила, ни анализы не сдавала, только здесь и бывала, а она мне: «Не плачь! – (я на вредном производстве работала). – Все будет хорошо». А как мне уже рожать идти, вдруг сказала: «Мальчик всем на диво будет».
Те послереволюционные да военные поколения столько на своем веку смертей видели, что умели ценить жизнь. Страна, омытая отрезвляющей от засилья кумача кровью новомучеников и героев-защитников Отечества, даже в те страшные годы, в воспоминаниях верных Христу, пасхально светла.
«Господь труд любит»
К 1937 году, названному в истории нашей страны XX века самым кровавым, у Косоротихиных не стало мамы. Ее не репрессировали, семью не раскулачили, не сослали. Здесь же, на благодатной Рязанской земле, надорвалась от непосильного труда. Умерла прямо на руках у Наташи.
Много тогда физически трудились: колхозы, стройки, общественно-полезный труд, – о чем сама матушка Феодосия отзывалась всегда даже без доли ропота и недовольства: «Работать надо. Как же не работать?»
От нашего нерадения такое запустение. Земля-кормилица заброшена, оттого и души в сорняках
– Господь труд любит, – матушка не уставала повторять, – Он говорит: «Вы поработайтесь, рабушки, а Я подмагну». В поле надо выходить сразу, как только подсохнет земля, и сеять. От нашего нерадения такое запустение. Земля-кормилица заброшена, оттого и души в сорняках – отвечать перед Богом придется.
Родителям, бывало, потом стекающимся к ней с вопросами о детях, попечалуется вслух:
– Да, страха Божиего у нас нет. А с детей что спрашиваем?
А раньше в труде да заботах друг о дружке в многодетных семьях чад воспитывали. Чуть свет – на огороды весной да летом поднимались. А еще какую-никакую стотинку накормить, птицу домашнюю. Все это еще тогда и непомерными налогами облагалось.
Мужчины, как впрочем, и сейчас, из глубинки в Москву на заработки ездили – также и папа Никифор Косоротихин. Так что весь дом, все хозяйство было на маминых плечах. Дети, конечно, помогали, сострадательные росли, не эгоисты.
Никакой тебе в былые годы системы центрального отопления не было, и после изнурительного рабочего дня в лес за хворостом надо идти. А еще воды в ведрах домой натаскать. Не говоря уже о том, что приготовить, посуду помыть, убраться, постирать. Сшить одежду, заштопать, подлатать…
Зная, как трудно все это дается, дети росли бережливыми, не транжирами, но и не жадными. Голодный-то голодного всегда поймет. Хлеб очень ценили. Матушка его всегда «даром Божиим» называла. Каждый кусочек велела беречь, «не кинать» (не выбрасывать). Помните же, как Господь апостолов все до последнего укруха благословлял собрать (см.: Ин. 6: 12).
Дети росли в благодарении, а от того и бодрость на душе радостнотворная была.
– Раньше весело жили! Холодные, голодные, а с песнями на работу шли, – вспоминала матушка. – Кто в чем одет. Обувки у нас не было никакой. Калоши потом появились, да ноги в них на стройке промерзали: где стоишь, с ноги на ногу переминаешься – холодно. А сейчас все есть, все сыты. Разодеты да обуты. Чего вы унылые-то такие?! Душка должна быть радостной!
«Ручки-ножки целы, что еще нужно? – удивлялась потом на предрасположенных к депрессиям современников. – Можете по зеленой травке бегать!» Сама вспоминала, как в детстве в лес за грибами-ягодами ходили. А главное – в храм на Причастие.
«Благодарите Бога!»
В округе церкви все уже в поругании были, так они в Никольский храм города Скопина пешочком добирались. Выйдут часа в два-три ночи и к службе успевали. Причастятся, а потом – обратно. А по пути столько святых «колодчиков», у каждого помолятся. Уже в наши дни матушка благословила расчистить и освятить знакомые ей еще по детству и юности святые источники. «Господь все по молитвам дает», – говорила старица.
– Почему сейчас люди к Богу не стремятся? – удивлялась. – Храмы открыты, автобусы ходят, машины чуть ли не у каждого есть…
Это состояние вполне похоже на то, что было ровно 100 лет назад перед революцией 1917 года, которую сегодня исследователи называют «революцией сытых».
Кстати, матушка не благословляла в старых домах на радостях при проведении газа печи разрушать.
– Чадушки мои любимые, смотрю я на вас, какие вы молоденькие, а что вам предстоит пережить… – иногда вздохнет она.
Но никоим образом не запугивала, наоборот, приободряла:
Когда что есть – благодарите Бога. Когда не будет – тоже благодарите Бога!
– Богу молитесь – Господь даст силы все перенесть. Когда что есть – благодарите Бога. Когда не будет – тоже благодарите Бога! Сейчас все на столе в избытке, радот ься надо. А не будет – и тогда славословить Господца.
Благословляла хотя бы минимальный, но запас продуктов дома держать.
– Все в одну минуту, – говорила, – может случиться. Не ожидаете – придет.
Правда, и не жадничать увещевала, а чувствуете, что есть и впрок, и сейчас всего вдоволь, возьмите свой излишек да в монастырь или многодетной семье пожертвуйте. Господь за такую милость продлит благие и щедрые дни.
«Лицо у нее какое-то очень живое…»
Наташе было 18, когда началась . Их, молодежь, отправили на фронт рыть окопы.
– Куда угонят? Куда увезут? Где живем? Чем питаемся? Ничего не знали, только одну работу и видели.
А после войны снова: труд да труд. С военнопленными работала в шахте, потом – в строительной бригаде…
Тогда люди много калечились на производстве. Их и возили-то в течение всего года в открытых кузовах самосвалов. Так Наташа с младшей сестрой Олей в начале 1950-х попала в первую аварию: грузовик перевернулся. Увечья были сильные, сестрам даже хотели дать инвалидность, но они отказались: «Как это ничего не делать? Молодые – работать надо».
Разве не это рачительное устроение явило миру такую непрестанную молитвенницу, как не стало у нее иной возможности самоотверженной заботы о других?..
Жили голодно, сестры хотели Наташу сосватать. Мужчин тогда мало вернулось с войны. Да Наташа была видная невеста. «Господи, не допусти моего сватовства», – молилась Жениху, Которого чаяла, возвращаясь после Причастия на Успение в 1953 году. «Это была последняя служба, на которою я своими ножками ходила», – вспоминала матушка потом.
Именно в тот день, когда должны были вечером прийти сваты, и случилась вторая авария.
Борт самосвала, когда разгружали кирпичи, опрокинулся на работающих. Мужчину сразу насмерть. У него четверо сироток осталось, они потом уже в наши дни приезжали к матушке. Да и саму Наташу бездыханную в морг отвезли. А там одна сестричка-санитарка: «Лицо у нее какое-то очень живое…» – возьми да и приложи зеркальце к губам, а оно запотело.
Долго Наташу не хотели родственникам отдавать.
– Да у вас и средств-то необходимых нету, чтобы за такой тяжелобольной ухаживать. Мы таких в Москву на опыты отправляем, – так прямо и говорили.
Тогда муж младшей сестренки Оли, с которой они только что поженились, написал расписку, что берет родственницу в коме под свою ответственность. Да вот только самого его отправляли в дальнюю командировку – он был военный. Так Оля и посвятила себя уходу за лежащей без сознания сестрой. С мужем они больше не виделись.
Что происходило с душой Наташи все эти годы, Богу да Божией Матери ведомо. «Спаситель с нами, Божия Матерь с нами», – часто повторяла потом матушка. А еще наставляла: «Молиться Господу и любить Мамушку (так она Пресвятую Богородицу звала)».
«Меня там учили»
На отдание Пасхи 1973 года матушка пришла в себя. Хотя и раньше на самом деле душа таинственно проявляла свое присутствие в уснувшем теле. Когда хоронили старшую сестру Феклу, Наташа сказала вдруг: «Ма-ма» (старшая сестра действительно им всем оставалась за маму). А брат Тихон пришел проститься с Наташей – да тут же и умер. Когда гроб с телом выносили, у нее слезы потекли.
Потом могла ни с того ни с сего, как казалось многим, сказать родственнику: «Петя, передавай поклон моим родителям», – а он вдруг скоропостижно умирает…
– Матушке эти отпущенные каждому из нас сроки были открыты. Но она не всем про это говорила. Скажешь человеку – а он неизвестно как на это отреагирует, – поясняет благочинный Даниловского благочиния Москвы . – А, помню, я однажды был в Иерусалиме, позвонила матушка: «Передай такому-то: пусть каждый день служит и причащается». Буквально в ближайшие дни встречаю этого священника, который был всего-то один раз у матушки. «Тебе матушка просила передать…» – «Зачем?» – «Ну, зачем?!»… И именно в этот день, когда матушка звонила, через год этот батюшка преставился. Ему она открыла, потому что он построил храм архангела Гавриила – вестника и жизни, и смерти. Или, помню, умер благочинный в Алуште протоиерей Михаил Халюта († 20.03.2014). Он к матушке Феодосии сам никогда не ездил, а я тогда как раз оказался у нее и сказал, что он преставился. А матушка – раз, и в забытье ушла, как у нее бывало, – потом возвращается и говорит: «Ты знаешь, а его там великомученица Варвара встретила!» Ничего себе, думаю. Позвонил его сыну – ныне Севастопольскому благочинному отцу Сергию Халюте. Так и так, говорю, матушка сказала… А он в ответ: «Да, у него была большая икона XVII века великомученицы Варвары, он ее всю жизнь по приходам возил, куда его переводили, и перед ней акафисты служил. А уже перед смертью за два года в свой последний храм в Алуште всех Крымских святых и Феодора Стратилата в алтарь ее отвез и каждую неделю практически до самой смерти акафист там читал».
Матушка прозревала и духовный мир, видела и реалии мира физического, даже когда у нее еще глаза после выхода из комы некоторое время были закрыты; и потом, прикованная к постели, а видела нечто происходящее далеко во времени и отстоящее в пространстве.
«Наташа, а глазки у тебя когда откроются?» – спросила собравшаяся родня, когда Наташа очнулась. «На Вознесение», – ответила она. И действительно, не в тот же год, но именно на этот праздник так и произошло.
Одними из первых слов Наташи были: «Зачем вы меня подкармливали, меня Сама Матерь Божия кормила». Так и потом, бывало, сестричка Оля обед принесет, а той вроде как и не нужна еда. «Ну, раньше же ты, когда без сознания была, ела?..» – да тут вдруг и вспомнит слова сестры, у которой точно еще какое-то небесное родство появилось.
А то услышит, как Наташа молится, и поймет, что это молитвы, которых они в детстве не могли читать… «Откуда ты их знаешь?» – «Меня там учили».
Кто на что учился, – как раньше говорили. Впереди – 40 лет колоссального молитвенного труда. Крест старческого окормления народа.
«С Богом жить»
Всех матушка принимала.
– Матушка, там табор цыган! Ну, может быть, цыган-то, – попытается чадо похлопотать о спокойствии старицы, – пускать не надо?
– Как это цыган не надо?! – возмутится матушка.
А они к ней, оказывается, молодоженов на брак благословлять привозили. У них семьи между собой договариваются – старшее поколение, – кто на ком из молодежи женится, а потом к матушке за благословением ехали: что она скажет? как благословит? И разводов у них практически не было.
А однажды в келлию к матушке одна экстрасенсорша прошмыгнуть пыталась, а люди ее локтями отталкивали: «Нечего тебе здесь делать!» Она у них под ногами ползком к кроватке все же пробралась, а матушка на нее так ласково посмотрела и пожалела:
– Колдушечка! Как же я тебя люблю…
Та расплакалась и прямо там, в келлии у матушки, порвала свой «диплом» по экстрасенсорным наукам.
– Даже бандюгов матушка не отвергала, – удивляется глава города Скопина (в 2000–2011 годах) Иван Михайлович Еганов. – Найдет и им какую-то заботу – за кого заступиться. А потом смотришь: и его сердце смягчится, да коснется его благодать. Выйдет от нее – красный весь от слез, зареванный.
Бывало, не поделят наследство да так разругаются, что видеть друг друга не могут. Один такой старший брат слезно на коленях прощения у родных в келлии матушки просил, а потом всю семью на его глазах рэкетиры расстреляли. Это были 1990-е годы. А что бы сталось, если бы в такой непримиренности души кровных родственников были разлучены? Он даже обет Богу дал: уйду в монастырь, если останусь в живых. И Господь его сохранил на .
«Сатана радот ся, когда ссоритесь», – говорила матушка. Образумятся люди – и она рада радешенька: «Мир вам – и я к вам»
«Сатана радот ся, когда ссоритесь», – матушка говорила. Образумятся – и она рада радешенька: «Мир вам – и я к вам». Вообще всегда всех старалась как-то за столом собрать, напоить-накормить, чтобы никто не ушел «тощ и неутешен» да все обиды на всех отпустил.
Рассказывала про красоту рая, про то, как здесь все на самом деле малозначаще да быстро проходит. Некто увидел, в каком ветхом домике матушка живет, да предложил дом ей нормальный построить. «У меня там дом», – отказалась она.
– Делайте все по-Божьи, – наставляла. – Виноват – вчетверо возмести (см.: Лк. 19: 8).
– Правда у Господца Бога. Нигде правду больше не найти. Молиться. Правду говорить. С Богом жить, – наставления ее были просты.
Здесь, в этом маленьком домике на окраине скопинского поселка Октябрь, и спикеры Госдумы завсегдатаи были, и губернаторы, и простой люд, и сильные мира сего.
Духовная мать
Радовалась матушка, когда священники к ней приезжали. Не зная точно даты своего рождения, всю жизнь праздновала 4 ноября, на . Вообще по Богородичным праздникам могла не принимать. Тогда к ней священники приезжали – до 20 батюшек могло собраться: служили молебны, читали акафисты.
Очень матушка любила ныне митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Кирилла (Наконечного), тогда – архиепископа Ярославского и Ростовского. «Сыночком» его называла. А у духовенства, известно, была такая формула, которую можно было даже услышать при отпевании праведницы: матерь наша схимонахиня Феодосия. При всем том благоговении, с каким она относилась к тем, кто в сане, многим монашествующим и женатым священникам она действительно была духовной матерью.
Пострижение сразу в схиму стало церковным признанием даров Духа Святаго, которых сподобилась подвижница: молитвы, утешения, исцеления, прозорливости, пророчества. Постриг по благословению митрополита Рязанского и Касимовского Симона (Новикова; † 1.09.2006) в 1997 году совершил подвижник высокой духовной жизни, афонит, наместник Иоанно-Богословского монастыря, что в Пощупово на Рязанщине, архимандрит Авель (Македонов; † 6.12.2006).
За несколько лет до этого к матушке приезжал архимандрит Наум (Байбородин) из Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и предрек ей постриг (как и ходившей тогда еще за ней Агафии, в иночестве Пелагеи). Всего отец Наум был у матушки Феодосии дважды, хотя молитвенно они каким-то таинственным образом в духе общались. Могла матушка к нему своих чад, если им непременно к нему попасть надо было (о семинарии посоветоваться), отправить и обнадежить: «Ничего-ничего, сейчас он не принимает, но вас примет». И действительно, сыну, по рассказам матери, удавалось, где-нибудь на лестнице «случайно» встретив старца, переговорить с ним.
Как на крыльях!
Сама матушка принимала по ночам. С 9–10 вечера и до последнего посетителя. А их могло быть в последние годы и 100, и 150 человек за ночь. Раньше милиция да сотрудники КГБ верующих выслеживали, поэтому старались старицу затемно навестить. А потом так и повелось. Ночью принимает, днем молится. Когда матушка спит, близкие люди иногда затруднялись ответить.
Ходившая за матушкой в последние десять лет келейница Ольга Соловьева, супруга внучатого племянника матушки Сергея, вспоминает, что за кого-то матушка и со слезами долго и неотступно могла Бога и Божию Матерь молить, пока не получит извещение.
Монахи говорят: нет более тяжелого труда, чем молитва. Но для этого у души в принципе должна быть предрасположенность к труду. Вот оказалась бойкая и работящая Наташа парализованной более чем на 60 лет да на 20 лет без сознания, а потребность трудиться – это свойство, оказывается, не тела, а духа.
Так и при разлучении души с телом не к таким ли всем и всегда нужным работникам призыв Господень: «Добре, раби благий и верный!.. Вниди в радость Господа твоего» (Мф. 25: 21)?
Схимонахиня Феодосия (Косоротихина) почила в возрасте 90 лет 15 мая 2014 года, в день памяти святых страстотерпцев и мучеников благоверных – этим святым посвящен ближайший к ее домику храм, там ее и отпевали. За несколько часов перед кончиной рано утром матушка в полной памяти приобщилась Святых Христовых Тайн. Потом попросила причастившего ее священника – настоятеля Борисоглебского храма протоиерея Константина Гусарова – посмотреть ее «смертный узел», то есть вещи, отложенные на погребение, готовясь к смерти.
Когда на прощание приехал владыка Кирилл и увидел, сколько собралось народу, духовенства в пасхальных красных облачениях, сколько цветов принесли, так что они даже не то что у гроба, но и в храме не помещались и вазы стали ставить на улице вдоль церковных стен, то невольно сказал: «Это больше похоже не на похороны, а на прославление».
40 дней блаженной кончины матушки отметили на Собор Рязанских святых.
Всем рядом с этой труженицей становилось легко и отрадно.
– Придем уставшие, унылые, – делятся сестры ранее бывшего по соседству с матушкиным домиком Княжина монастыря, – а выпорхнем от нее как на крыльях!
– В поселке не было лужи (при том что они на разбитых дорогах Октября весьма внушительны), которую бы я не мог перепрыгнуть, когда выходил от матушки! – признается явно какой-то сейчас удрученный множеством хлопот и тяжб бизнесмен-сосед.
Матушка давала не только духовную силу покрыть немощи и дурь близких любовью, смириться, перетерпеть, но и физически ощутимую благодатную энергию преодоления трудностей и болезней. Рядом со старицей – в соприсутствии близкого ей Бога – было легко даже в скорбях.
Так она и обличала мнимое господство греха и преходящего образа века сего над бессмертной душой каждого из нас и освобожденным Жертвой Христовой духом. В ее сердце воистину воскрес Христос.
Никаких секретов этой благодатной жизни матушка Феодосия не утаила, не унесла с собой. Главное, – заповедовала, – в Церковь людям возвращаться, каяться, причащаться. Да еще: «Живите в мире», – говорила. «Где мир – там и благодать Божия». «Оставайтесь с Господцем Богом!»
«Христианский дух дышал в ней»
– Когда у меня были проблемы, я шел к матушке Феодосии и просил: «Матушка, помолитесь». По-человечески у нас были теплые доверительные отношения. У матушки была духовная мудрость. И по-житейски она была очень рассудительной. На все серьезные шаги в своей жизни старался брать у нее благословение. Поступаешь, например, в семинарию: «Матушка, благословите!» – «Да-да, дело хорошее. Священники нужны!» – «Помолитесь». – «Ну, с Богом!» Это могли быть достаточно общие фразы. Если со стороны ее послушать, она ничего такого – поражающего воображение – не говорила. Улыбчивая, приветливая. В своем белом платочке лежит, внешне, казалось бы, беспомощна, но сама забота.
Спрашивала: «Ты-то сам чего хочешь?» Выслушает, и если это не противоречит заповедям, скажет: «Давай-давай! Ну, помогай Бог!»
Мне кажется, это очень правильный подход: не рубить с плеча. Действовать с рассуждением и – главное – со вниманием к позиции самого человека: «Ты-то сам чего хочешь?» Выслушает, и если это не противоречит заповедям, скажет: «Давай-давай! Ну, помогай Бог!» Такого, чтобы: «так! я старица! слушайте меня – благословляю сделать так!» – не было. Я тебя сейчас куда-то отправлю, а ты потом меня будешь казнить за это – это не по-матушкиному. Скорее вокруг нее нагнетался какой-то такой ореол, создавалась какими-то дикими почитателями атмосфера экзальтированной восторженности. Это смущает. Сама она такой никогда не была. Относилась к этому со снисходительной улыбкой: «Ну, мол, бывает…» Как будто ей самой было неловко за это. У нее была скромность. Это тоже меня всегда пленяло.
Христианский дух дышал в ней. Поэтому никаких чудес я от нее никогда не ждал и не искал. Да и не это главное! Куда как важнее укорененность в церковной традиции и взаимная молитва людей друг за друга. Мы и сейчас о ней молимся, и она о нас молится. Почитаю ее как молитвенницу пред Богом.
«Богородица не велит!», или Как жить по-Божески
– С 1990-х годов я ездил к матушке, она тогда еще даже не в постриге, просто Наташенькой была. Причащал ее, когда она просила. Молитвы ей читал, каноны, акафисты она очень любила. Какой она церковной была! А то у нас сейчас вроде и много тех, кто в Бога верит, а от Церкви эти люди так далеки… А в матушке было подлинное благоговение. Мы прислушивались к ее советам. Любили ее.
Более 25 лет назад там, где я служу, были руины. Отопления не было, жить не на что. Я – только что женившийся молодой священник. Предлагают мне служить в самом центре Москвы – в храме Флора и Лавра у Павелецкого вокзала. А у нас с супругой даже жилье там было – буквально в двух остановках на трамвае. И распорядок обещают такой: неделю служишь, неделю выходной. Это тут я уже 26 лет служу один и бессменно. Для меня тогда, конечно, это было очень соблазнительное предложение.
А матушка Феодосия сразу сказала: «Богородица не велит!» Сейчас все норовят по пословице: рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше, – а это не по-Божески. Я понял, что воля Божия: каким бы храм ни был разрушенным, а приход неустроенным, раз Господь привел – служи!
Когда я отказался от поступившего предложения, настоятель храма протоиерей Алексий Зотов († 12.02.2012) меня даже зауважал и признался, что он сам, оказывается, в молодости начинал в храме святых мучеников Флора и Лавра, что в городе Кашира под Москвой, но не выдержал и через год сбежал оттуда. А потом уже на старости лет, как он говорил, чтобы искупить свой грех, стал восстанавливать храм этих святых у Павелецкого вокзала, на Зацепе.
Мы-то выжили тут по молитвам матушки. Тягот много у сельского священника. Всё приходится делать самому. Храм восстанавливать, служить, старостой, сторожем в храме быть… Вырвешься к матушке Феодосии – как глоток сил получишь. Духовное общение и молитвенная поддержка – это самое главное.
Доводилось мне и с отцами Иоанном (Крестьянкиным) и Адрианом (Кирсановым) из Псково-Печерского монастыря, и с Павлом (Груздевым) и Кириллом (Павловым) общаться. Всегда при встрече с ними почерпнешь их смирение, любовь, мягкость, кротость. От них исходит что-то такое хорошее, что трудно выразить словами, но в чем душа уже не ошибется. После общения со святыми людьми можешь уже четко сам определить, Духом Святым жив человек или лукавым духом века сего. Сразу видно.
Вырвешься к старице – как глоток сил получишь. Духовное общение и молитвенная поддержка – это самое главное
Нам, когда были молодыми, всё было нужно, мы сами все искали, лезли везде. К старцам стремились попасть. Это сейчас молодежь какая-то стала, ничего ей не надо. Так Господь и всех старцев заберет.
По матушке чувствовалось, что она святой человек. Очень молитвенный. Всех она любила. Это же отличительное качество христианина. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13: 35). А она нас всех любила! За всех молилась. И всех помнила по именам. Столько к ней народу ездило, а она еще и про домашних спрашивать начинает: «А как там Наташа? А как Олежек?» Все про всех расспросит. Даже если к ней один раз человек приезжал, помнила потом всю жизнь и молилась.
Всем ли матушка помогает?
р.Б. Наталия Ж., мама шестерых детей:
– Помню, в начале 1990-х годов приезжаю к матушке чуть ли не в первый раз и говорю: «Я Наташа». – «Нешто я не знаю!» – отвечает она. Дети и потом выходили всегда из келлии ошарашенные: «Мама! Она тебя по имени назвала!» Хотя мы приезжали иногда спустя какое-то значительное время. Матушке не надо было представляться, Святым Духом она уже всё знала о тебе и в первый раз, и в последующие. Ты еще где-то там на подъезде или вот-вот в хвост очереди встаешь, а выходит, помню, на улицу келейница Пелагея (она очень строгая была) и говорит: «Кто здесь с Анечкой?! Идите сюда!» А это я с одной из дочек только еще к толпе народа у калитки подхожу, а матушка, оказывается, уже вызывает. Я приезжала к матушке просить молитв, за детей спрашивала. Так и слышу матушкины слова: «Помолимся, Натальюшка!» Меня так больше никто никогда и не называл.
На призывной комиссии врачи смотрят на свежий снимок, а кисты мозга и нет!
У меня сын был очень болен. Мы восстанавливали храм, строители у нас дома жили. Храм был полностью разрушен. 37 «Камазов» мусора, земли, песка от раскрошившихся кирпичей вывезли. Пятилетний сын постоянно крутился рядом с рабочими. Решил им булки отнести. Подставил доску к окну, полез, не удержался и упал. У него образовалась киста в мозге. Начался эпи-синдром. Это не эпилепсия, но он падал в обморок с судорогами, да с такими, что приходилось в больнице постоянно проверять, не сдвинулся ли мозг. Я с этой бедой и приехала к матушке. «Все пройдет, – отвечает она и добавляет: – Ты взбивай яйцо с медом». А тогда такие времена постперестроечные наступили: то яйца не найдешь, то меда. У меня уже трое детей было, все погодки, и иногда дома шаром покати. Но что-то я там периодически взбивала… Это я сейчас понимаю, что она за такими рекомендациями скрывала свой молитвенный подвиг. Про сына матушка сразу сказала: «Он мой внучок!» На призывной комиссии врачи смотрят на свежий снимок, а кисты нет. На снимках за многие предыдущие годы есть, а они ее не находят! Говорят нам: «Делайте повторный снимок!» И опять: ничего. Доктор из военкомата уперся: «Такого не бывает!» Мы же до этого всюду у ведущих профессоров обследовались: в Бурденко и других научных центрах. «А если чудо?!» – говорю ему. Я с самого начала верила, что раз матушка сказала «все пройдет», так оно и будет.
Помню, однажды приехала к матушке и говорю: «А можно мне дочку?» Она отвечает своей легкой летящей интонацией: «Да будет!» И действительно, дочка Машенька после родилась. Мы ее не сразу к матушке привезли, потому что малышке делали операцию. А перед операцией горячо молились в Хотьково у мощей преподобных Кирилла и Марии. И вот приезжаем к матушке, Машеньке годик, она такая, как медвежонок, ходит в комбинезончике по келлии. А матушка ей и говорит: «Машенька, неси Марьюшку, неси Марьюшку!» Ребенок подходит к иконам, которые тогда на таких низеньких лавочках по всей комнатке стояли, и из всех внешне по технике исполнения вполне похожих образов берет именно икону преподобных Кирилла и Марии и несет матушке! И именно в этот момент канарейки, которых у матушки тогда было много, все как зачирикают. «Вот видишь, как они радуются!» – сказала матушка. Мы, взрослые, тогда даже прослезились.
Маша выросла, приехала к матушке после школы брать благословение. «И что ты хочешь?» – спрашивает ее матушка. «Хочу, – отвечает, – в университет». «Ишь ты! – говорит старица, сосредоточилась и добавляет: – Ладно. Хочешь – значит, поступишь». Потом начались какие-то страшные искушения с подачей документов. Но дочка была спокойной: «Раз матушка сказала, что поступлю, – значит, поступлю!» Даже никуда больше не подавала документы, а именно в тот вуз, в котором хотела учиться. Конкурс был огромный, но она действительно прошла по баллам на бюджетное место.
У подруги очень болели глаза, как песок насыпали, еле доехала до Скопина. У матушки разве что про детей и успела спросить. «А глаза-то, – потом говорит, – у меня больше не болели!» Хотя про себя она ничего даже не спрашивала, просто побыла минутку рядом с матушкой.
Детей надо было как-то поднимать, деньги нужны. Мы задумали было открыть небольшую гостиницу. А матушка всё не благословляет, какие-то наводящие вопросы задает: «А где жить будете?..» Она уже тогда понимала, что дети подрастут, поступят учиться и им надо будет ездить на учебу. У нас даже мысли такой в головах еще не было. Выходим уже второй раз с супругом от матушки, так и не получив на этот проект благословения, подходим к машине, он с одной стороны открывает дверцу, я с другой – встречаемся глазами и тут оба понимаем: что мы там должны жить. Мы этого не хотели. Но, как выяснилось потом, это было единственно оптимальное решение. Дочкам не пришлось с учебы возвращаться в далекое Подмосковье затемно или жить по общежитиям.
Свозила я как-то сноху к матушке, а она едет обратно и вдруг поинтересовалась: «А матушка всем помогает?» Я в следующий раз передаю эти слова, а матушка отвечает: «Всем, кто Бога любит и в храм ходит!»
Матушка Феодосия – просто свет. Источник силы. Когда к ней входишь, всегда было ощущение, что всю ту силу, которой Сам Господь действовал в ее немощи (ср.: 2 Кор. 12: 9), она без остатка отдавала людям. В этом и было главное чудо: сильные мира сего, крепкие и здоровые склонялись на коленки у кроватки этого внешне беспомощного человечка и искали у нее помощи и поддержки. Матушка парализована, а у тебя чувство, будто тебя обняли и воодушевили. Мы все такие никудышные. Детей нет – плачем. Есть дети – опять кряхтим: Господи, трудно. А к матушке ты приезжал, и у тебя уже ничего нигде не болело. Едешь с кучей вопросов, а они все отпадают по пути, потому что – надуманные! У матушки мы все утешались.
«Бог вас ко мне послал по молитвам матушки»
Протоиерей Сергий Рыбаков, председатель Отдела религиозного образования и катехизации Рязанской митрополии, кандидат физико-математических наук:
– Я из Казахстана в Россию вернулся, а жить здесь негде. Квартира там осталась, дети тоже там, сюда их некуда перевозить. Приехал к матушке Феодосии: так мол и так, говорю, такая неустроенность… Был Великий пост, матушка отвечает: «Молись». Что остается еще делать? Молюсь. Но сразу молиться как-то легче стало. Да и не сказать, что эти трудности тогда очень тяжело переживались: все тогда практически в такой неустроенности, на старые запасы жили.
А потом уже во второй раз приехали к матушке, это было уже поближе к Пасхе, а матушка вдруг и говорит: «А чего же это не едешь, квартиру не продаешь?!» Самого меня владыка тогда не отпустил: служить надо было, – а матушка моя поехала. И за два дня там, в Казахстане, квартиру продала. Причем успешно, за нормальную цену. А на следующий день у них там какой-то обвал экономики случился – она могла бы вообще ничего за эту квартиру не получить, и мы, если хотя бы на один день опоздали, вообще остались бы без ничего.
Но цены-то на жилье везде разные! А у меня сын тогда уже в Москве учился, приходилось жить на съемных квартирах, намучился. Приезжаем к матушке взять благословение где-то в Подмосковье квартирку искать – хоть на электричке ездить на учебу, а все свой угол будет. А матушка и говорит: «Нет-нет, вам квартиру в Москве нужно!» «Ну, матушка, как же в Москве… – пытаюсь реально оценивать ситуацию, – когда у цен такая огромная разница!» «Ничего, – говорит, – поищите!» Стали искать. Знаете, удивительная вещь произошла: мы действительно нашли квартиру, подходящую нам по цене, да еще и трехкомнатную, правда, маленькую, но в кирпичном доме на шестом этаже и в хорошем районе на востоке Москвы.
Бывший хозяин рассказал такую историю. Он как раз накануне купил себе хорошую квартиру, а эту срочно продать надо было. Да тогда еще и мэр Москвы Ю.М. Лужков распорядился, чтобы за вторую квартиру платился двойной налог. И вот он стал свою квартиру продавать, а покупателей нет, и всё тут. Несколько раз снижал цену, так что в итоге практически в три раза дешевле первоначальной цены выставил на торги. А тут и мы заявляемся ровно с такой суммой на руках. Хотя цена была уже какая-то чуть ли не символическая, но у него без нас и за такую цену никто эту квартиру не брал. Риэлтор ничего понять не мог. Выслушав же нашу историю, бывший хозяин так потом и сказал: «Бог вас ко мне послал по молитвам матушки».
Что матушку радовало
Протоиерей Вячеслав Агуреев, настоятель Успенского храма села Липитино (Ступинское благочиние):
– У нас несколько лет детишек не было, и супруга очень переживала. Приехали мы вместе с ней к матушке Феодосии, а она нам «притчу» рассказывает: «Тут вот ко мне приезжала матушка, у нее трое детей…» А моя матушка еще не поняла, что это про нее разговор, и заплакала. Потом сквозь слезы: «Будут?» «Будут! – отвечает матушка. – А может, и больше». У нас по молитвам старицы вскоре родилось сначала подряд три мальчика, а потом еще и три девочки. Мы даже ни по каким врачам не ходили.
«Делай аборт, ребенок неполноценный». – А мы Богу молились. – «Он не шевелится!» – А мы Богу молились. И родился
Матушка Феодосия как-то рассказывала, как одна матушка ребеночка рожать собралась, а врачи категорически против. «Нет, – убеждают, – ты не родишь, у тебя здоровье плохое». «А мы, – матушка Феодосия поясняет, – Богу молились…» Врачи роженицу на аборт отправляют: «Он у тебя неполноценный будет!» «А мы, – матушка Феодосия наотрез с этими оракулами не соглашается, – Богу молились». – «Да он же у тебя не шевелится!» А матушка всё приговаривает: «А мы Богу молились!» – «Ты не родишь сама…» – «А мы Богу молились! И родился, – рассказывала матушка Феодосия, – Николушка сам, как раз под зимнего Николая Угодника, здоровенький и хорошенький». Матушкины молитвы всегда приносили очень явственную помощь.
Некоторые ропщут на болезнь, как бы от нее поскорее избавиться. А святые говорят: «Здоровье – дар Божий, а болезнь – бесценный дар Божий». Если принять ее, как матушка Феодосия, с благодарением, то этот крест такими духовными дарами обернется! Господь Сам знает, что нам и когда дать. А если чего-то не посылает, значит, не готовы. Не надо просить вымолить себе какой-то дар.
На отпевании старца Кирилла (Павлова) Святейший в проповеди сказал: «Что такое духовничество? Это трата не только духовных, но и физических сил на того или другого человека». Еще бывшая келейница Пелагея ругалась иногда: «После вас у матушки рубашка насквозь мокрая – хоть отжимай! Вы все: дай да подай, – а никто не спросит, ей-то каково…»
Матушка всегда радовалась, когда мы сами трудились, делали что-то так, что ее наставления, советы духовные не пропадали даром. Мы храм восстанавливали, я приезжал, рассказывал ей, она всегда уже точно всё сама видела, говорила: «Да-да».
Матушка вообще явно прозревала: приедешь, например, к ней, а она «отчитывается»: «Я за вас всю дорогу молилась, по пути – авария». И действительно, кто-то разбился, да и у нас опасные моменты были. «Ой-ой-ой, на какой вы машине приехали…» – могла попричитать, зная, что именно в этом авто неисправно. Она и назад всегда молитвенно провожала.
Ехали мы как-то от нее, а у меня колесо у машины лопнуло. Остановился: дел-то всего на пять минут. Все с собой было: и домкрат, и запасное колесо. Поменял. Тронулся, отъехал метров на десять, чувствую: документов нет – вывалились из кармана! Вернулся, нашел ямку на обочине от домкрата. Пока крутился там, искал, все машины, кого я обгонял по пути, мимо проскочили. Я вообще-то спешил. А тут как будто меня что-то задерживает. Сажусь в машину раздосадованный, а бумажник, оказывается, между сидениями провалился! Поехали, а там – столкновение.
Когда мы служили у матушки молебны, это было что-то неземное. Как будто уже райское присутствие открывалось нам. После этого не хотелось ни разговаривать, ни суетиться – только бы как можно дольше сохранить это состояние. Напитаться вот этим духом благодати – это и было то главное, ради чего мы стремились к матушке. Хотя и подсказки по жизни она, конечно, давала. Молилась за нас. Эта духовная связь не прерывается. Она говорила: «Приезжайте ко мне на могилку».
Схимонахиня Феодосия (в миру Анна Леонтьевна Яковлева) родилась в апреле 1917 года в благочестивой многодетной семье в деревне Бунино Фатежского района Курской области. Весь Курский край знал и сейчас помнит подвижницу. Приезжали к ней из Москвы, из Санкт-Петербурга, из многих мест России. Ее называли Курской старицей. Матушка тайно молилась и помогала многим людям.
Подвижница сподобилась побывать у великих старцев, ныне прославленных: преподобного Амфилохия Почаевского (1897–1971), преподобного Кукши Одесского (1875–1964), преподобного Лаврентия Черниговского (1868–1950), преподобного Серафима (Амелина) (1874–1958). Матушка была знакома со схиархимандритом Ипполитом (Халиным) (1928–2002), со схиархимандритом Иоанном (Масловым) (1932–1991) и другими Глинскими старцами, с Белгородским старцем архимандритом Серафимом (Тяпочкиным) (1894–1982)). (*Старец схиархимандрит Ипполит (Халин) (1928–2002) начинал в Глинской пустыни, в 1991 году был назначен настоятелем Рыльского Свято-Николаевского мужского монастыря. Настоятель Глинской пустыни схиархимандрит Серафим (Амелин) (1874–1958) был прославлен в 2008 году.)
Прислушивался к духовным советам схимонахини Феодосии ректор Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии епископ Гатчинский Амвросий (в юности он вместе с матушкой пел на клиросе). Часто посещали матушку монахи Курско-Коренной обители, и она любила эту обитель. Наместник Курско-Коренной Пустыни игумен Вениамин (Королев), очень почитал матушку, он ни раз предлагал ей переехать в обитель. Приезжал к старице и настоятель Казанской Богородицкой Площанской мужской пустыни архимандрит Сергий (Булатников). С большим теплом вспоминают подвижницу сестры из монастыря Казанской иконы Божией Матери (с. Большегнеушево Рыльского района, Курской обл.). Матушка часто приезжала к ним. Схимонахиню Феодосию посещали духовенство из разных монастырей, священники и миряне разного возраста и звания.
У Леонтия и Акулины Яковлевых, проживавших в деревне Бунино, было десять детей, самую младшую дочь, родившуюся на праздник святых жен Мироносиц, назвали Анной. Семья была дружная и трудолюбивая. Яковлевы имели большое хозяйство, дом был хлебосольный. Родители с детства прививали детям любовь к труду. Старшие дети помогали родителям по хозяйству, нянчились с младшими детьми.
Мать Аннушки умерла, когда ей было лишь18 месяцев от роду, а когда ей исполнилось пять лет – умер отец. Редко кто помнит своё раннее детство так ярко, как запомнила его будущая подвижница. (Убелённая сединой старица рассказывала своей келейнице, что хорошо помнит небо, цветы, речку, которые видела много лет назад.)
В 1923 году пятилетняя Аннушка заболела корью и ослепла. Из рассказа схимонахини Феодосии: «В пять лет заболела корью, вытекли глазки, было очень больно... Когда попали под раскулачивание, у нас всё отняли, и всех выгнали на улицу. Все дети кто куда: к тетям, дядям...»
Схимонахиня Феодосия с горечью вспоминала, как в холодный зимний день её с другими детьми долго везли по лесу на повозке. Как кто-то из детей решил «пожалеть» слепенькую сестричку, предложил сбросить её с повозки, уверяя остальных, что она быстро отмучается, замерзнет и умрёт. Голодные, измученные дети были готовы принять столь «веские доводы», но сестра Татиан а заступилась за сестрёнку и не позволила столкнуть её с повозки.
Многое пришлось сиротам пережить в те страшные годы. Аннушка вместе с сестрами ходила с протянутой рукой по дворам, кормились тем, что подавали милосердные люди. Господь не оставил сирот, все выжили.
Аннушка любила уединяться, чтобы в тишине помолиться, попросить Господа, чтобы Он облегчил выпавшие на их долю страдания. Однажды, когда ей было семь лет, она горячо молилась в амбаре. Внезапно рядом ударила молния, от испуга девочка заплакала, после этого события, появились первые признаки духовной болезни.
Анна некоторое время жила в пансионате для слепых, там её научили читать специально изданные для слепых книги. Проворные пальчики быстро научились нащупывать и узнавать буквы, в уме рождались слова и целые предложения. В доме инвалидов Анна трудилась на чулочной фабрике. Однажды на обед там приготовили борщ из капусты, которую квасили в бочке из-под керосина. После этого «обеда» страдалица мучилась от повышенно кислотности в желудке 50 лет – каждый раз после приёма пищи появлялась сильная изжога.
В 1945 году жителей деревни Бунино эвакуировали в село Дерюгино Дмитриевского района Курской области. В этом селе подвижница прожила более 60 лет. По Промыслу Божиему суждено было ей за полвека пожить практически во всех домах, расположенных вокруг храма как бы освящая святой молитвой этот круг. Когда церкви были закрыты, всё село освящалось молитвой подвижницы. (Сельская церковь Святого великомученика Георгия Победоносца закрывалась и открывалась несколько раз.)
Вскоре после войны 28 августа в праздник Успения Пресвятой Богородицы Анна приняла иночество (с прежним именем в честь святой благоверной княгини Анны Кашинской), постригал матушку архимандрит Сергий (Булатников) настоятель Казанской Богородицкой Площанской мужской пустыни. Через год в тот же день инокиня Анна была пострижена в монашество с прежним именем Анна. Молитва не сходила с уст монахини Анны, подвижница с великим смирением несла крест болезни. По свидетельству современников никогда не унывала. О себе рассказывала мало, о страданиях, которые причиняла ей болезнь, люди только догадывались.
Певчие с клироса рассказывали, что много лет страдала матушка от духовной болезни, когда враг рода человеческого досаждал – кричала. Подвижница строго постилась, выдерживала месяц лишь на святой воде и просфорах. Когда духовная болезнь отошла на 87 году жизни, начались другие испытания за то, что вымаливала людей. (Враг рода человеческого мстил за то, что вымаливала людей.)
Инокиня Мария из монастыря Казанской иконы Божией Матери (село Большегнеушево) рассказала, что с 1949 –1951 год в селе Дерюгино служил архимандрит Мартирий, он был духовным отцом матушки. (*Исповедник архимандрит Мартирий (Гришин) (1875–1958)). На престольном празднике в городе Дмитрове на трапезе прозорливый старец Мартирий, подавая матушке кусочек булочки с маслом и с медом, пророчески отметил: «Сейчас ты болеешь, но придет время, к тебе весь мир придет...» Пророчество сбылось.
В девяностые годы монахиню Анну пригласила к себе в дом инокиня Сусанна. Девять счастливых лет прожила матушка с близкой ей по духу инокиней и ее дочерью Зинаидой. Здесь они и жили и службы служили в своём домовом храме в честь Успения Божьей Матери, когда периодически закрывался храм. Со временем купили соседний домик, куда все вместе и перешли.
Наконец наступило время, когда начали восстанавливаться монастыри и открывались закрытые храмы. К великой радости матушки Анны, появилась возможность посетить святые места, она вместе со своими духовными сестрами Параскевой из Димитрова и Варварой совершала паломничества по святым местам.
В 2001 году Господь призвал к себе инокиню Сусанну, а в следующем году отошла ко Господу её дочь Зинаида, и матушка осталась одна. Настоятель открывшегося к тому времени храма Святого великомученика Георгия Победоносца протоиерей отец Василий Бовсуновский благословил похоронить мать и дочь в одной могиле в десяти шагах от храма лицом к алтарю, выполнив их предсмертное желание.
Вскоре после кончины духовных сестер, матушка Феодосия лишилась возможности передвигаться самостоятельно. Когда её везли в санях, лошадь понесло, повозка перевернулась. После этого несчастного случая, матушка Феодосия практически не могла ходить, нуждалась в постоянном уходе. Протоиерей Василий обратился к прихожанам храма с просьбой, чтобы верующие люди из храма по очереди ухаживали за больной. Первое время за схимонахиней ухаживали прихожане храма Святого великомученика Георгия Победоносца, позже батюшка нашел Елену из Железногорска, которая согласилась жить с матушкой постоянно и ухаживать за ней. Елена ухаживала за матушкой до последних дней её земной жизни.
Матушкины чада возили старицу по святым местам, так как матушке было тяжело передвигаться, случалось, что Елене приходилось нести её. Позже духовная дочь подвижницы Алевтина купила инвалидную коляску, ездить стало удобнее. По словам келейницы, матушка всегда пребывала в молитве, любила бывать в храме. Рассказывала, что у матушки не было пенсии из-за отсутствия документов, поэтому она жила милостыней.
27 августа 2003 года монахиня Анна, по благословению схимитрополита Иувеналия (Тарасова), приняла постриг в великую схиму с именем Феодосия (в честь преподобного Феодосия Киево-Печерского). Постриг в великую схиму совершил игумен Моисей* (Матюхин) в монастыре Казанской иконы Божией Матери в селе Больше-Гнеушево Рыльского района (Курской обл.). (Игумен Моисей* (Матюхин) – наместник Свято-Николаевского мужского монастыря в городе Рыльске 2003–2005гг.)
По словам келейницы, сразу после службы, архимандрит Арсений (из Знаменского кафедрального собора в Курске) благословил схимонахиню Феодосию на старчество, он сказал, обращаясь к матушке: «Благословляю за всех молиться, всем помогать...»
Господь даровал матушке хорошую память – до глубокой старости она помнила всех поименно: поминала о здравии более шестисот человек, молилась об упокоении душ трёх сотен умерших православных людей. Духовные чада старицы Феодосии рассказывали, что подвижница, во всём полагалась лишь на волю Божью, никогда не унывала, за всё благодарила Господа. Схимонахиня Феодосия любила и прощала всех, без ропота всё терпела, смирялась, всегда сохраняла душевное спокойствие, а беспокоилась лишь об одном, как бы не опоздать на службу (в 4 утра была уже одета). Божественные службы в храме были для неё духовным утешением, она любила духовные песнопения, сама пела, читала псалмы.
Из воспоминаний келейница Елены: «Я как-то сказала матушке: «Вот если б глазки твои открылись, и ты увидела нас, дом...» А в ответ услышала: «Что мне это видеть, мне бы Матерь Божию на иконочке увидеть и Христа Спасителя! Она часто повторяла: «Живите как дети, а умом не младенцы»».
Схимонахиня была в меру общительна, при беседах часто утихала, вся погружалась в молитву. Всё делала очень аккуратно. Много скрывала матушка Феодосия добрых дел.
Матушка Феодосия очень почитала святую блаженную Матронушку Московскую – 3 раза была у нее. Была в Оптиной пустыни, в Дивеево, в Троице-Сергиевой Лавре, на Юбилейных торжествах в честь преподобного Серафима Саровского в Курске, несколько раз посещала схимитрополита Иувеналия (Тарасова) в Курске. Старица Феодосия любила посещать обитель в селе Большегнеушево, приезжала к сестрам погостить на несколько дней.
По свидетельству близких духовных сестер матушки, схимонахиня Феодосия сподобилась чудесных видений. Она рассказывала о чудесных явлениях Царицы Небесной и святителя Николая. Протоиерей Василий рассказывал, что матушка Феодосия ощущала тепло от солнца и указывала, где солнце, особенно после пасхалии.
Из воспоминаний В. Н. Мамонтова: «Господи Благослови! С матушкой Феодосией мы познакомились в июле 2005 года. В то время мы жили за границей, в Эстонии. На каждое лето приезжали в отпуск к родителям в Дерюгино. Еще раньше, бывая на службах в храме Георгия Победоносца в Дерюгино, мы видели молящуюся схимницу, которая сидела в инвалидной колясочке, перед клиросом. Но в то время Господь не допускал нас к ней, видимо потому, что мы жили тогда с женой в не венчанном браке. В тот год, после окончания Петрова поста, мы, наконец, обвенчались, а в ближайшее воскресенье произошло наше знакомство с матушкой. Матушку некому было привезти на службу и Елена, которая ухаживала за матушкой, попросила меня привезти ее в церковь.
После службы мы везли матушку обратно домой, и были приглашены с женой и детьми на обед. Матушка расспрашивала нас – кто мы и откуда, где живут наши родственники и их имена, и обещала молиться за всех.
Как-то матушка спросила: «А что в Эстонии есть православные?»
Есть, но очень мало, – ответил я.
Надо из Эстонии уезжать, – сказала тогда матушка.
Через несколько дней мы уезжали в Эстонию. Накануне отъезда, когда брал благословение у матушки Феодосии. Я спросил ее – пора ли нам уезжать из Эстонии?
Матушка задумалась, видимо, молилась.
Годик поживете, а там видно будет, – сказала она.
Спустя примерно год умер мой отец. После похорон я вместе с сестрами зашел к матушке. Первыми под благословение подошли сестры. Благословив сестер, матушка спросила: «А где Владимир?»
Я здесь, – ответил я и, подойдя к Матушке, взял благословение.
Вот теперь пора переезжать, вы должны жить здесь!
Это было сказано так, что не оставалось ни каких сомнений – это воля Божья.
Кто менял место жительства, наверное, знает, как нелегко решиться на этот шаг, тем более, когда жизнь внешне протекает благополучно. Мы все тянули с переездом.
8 февраля 2007 года жена Наталья, занимаясь на кухне, вдруг ясно услышала голос матушки Феодосии – «Наташа, пора». Это был день отшествия из этого мира матушки, о чем мы узнали лишь спустя несколько дней. С этого времени события начинают развиваться стремительно. Мы берем благословение на переезд у о. Александра Ручкина, он знакомит нас с маклером по недвижимости, который является прихожанкой храма Александра Невского в Таллинне. И хотя в это время в Эстонии уже был кризис на рынке недвижимости, жилье практически не продавалось, наша квартира была продана за 10 дней. За эти деньги мы смогли приобрести хорошее жилье на Родине и благополучно переехать.
Так помогла нам Матушка Феодосия уже после своего отшествия. Поистине Бог являет свою силу в людях немощных, уповающих на него!»
Из воспоминаний келейницы схимонахини Феодосии Елены: «Не задолго до смерти матушку часто причащали, приезжали монахи, из Курско-Коренной обители прощаться с ней. Перед смертью матушку причащал отец Василий. Последние ее слова были как наставление: «Теперь сам смотри в свои сани, что в них и куда грядешь… Кончилась жизнь на земле мирская – настала духовная. Время быстро идет, устоят только сильные». Матушке сама благословила меня на чтение отходной молитвы, как я прочла «Канон на исход души», она три раза вздохнула и отошла ко Господу».
Из воспоминаний духовной дочери схимонахини Феодосии Татиан ы: «Трудно писать о последних днях земной жизни матушки, я у нее была с 23 по 25 января 2007, на свой день ангела. Как матушка сказала – «Царица небесная прислала». Я была очень тяжело духовно больна. Ночью, когда я спала, матушка с Леной вымаливали меня, а днем они спали, а я хлопотала по хозяйству. Так не забываемых три дня я провела у старицы. Вместе молились, вместе вспоминали духовные истории, вместе кушали. Матушка всегда пребывала в молитве, но стоило к ней обратиться, она с удовольствием беседовала, объясняла, отвечала на вопросы, успокаивала, давала наставления. Помню, присела я в ногах старицы и начала рассказывать о моем паломничестве по Кипру, о Кикском монастыре, об обретении Чудотворной иконы Божьей Матери. У меня тепло разливалось в душе, как в беззаботном детстве от присутствия родной мамочки. Старица улыбалась необычно чистой улыбкой младенца, улыбалась душой и я увидела, как ей было тепло на душе от этого рассказа. Матушка положила свою благодатную ручку мне на голову – легкую как пушок и чистую, как сияющий снежок. И опять я почувствовала огромную любовь и как будто это была моя покойная мама. Она меня жалела. А келейница Елена позже сказала, что я была очень тяжелая, и, слава Богу, что я добралась до них.
На мой день ангела матушка с Еленой позволили мне приготовить трапезу. Матушка села на свое место за стол около буфета, чему я была удивлена, потому что я видела старицу все три дня на одном и том же месте на диванчике. На праздничной трапезе старица пропела тропарь святой мученице Татиане, покушала не много и перебралась на свой диванчик. Позже благословила на дорогу и попросила молиться за нее, сказала, что очень больна. Уезжая, я еще не осознавала, где я была, и что я приобрела…Вечная память матери моей духовной, которая спасла меня от смерти. Величаю и чту святую память твою…
По прибытии домой, я сразу заказала требы о здравии матушке. В этот же день позвонила Лена и сказала, что матушке очень плохо. Я хотела вернуться, но Лена не позволила… Матушка почила 8 февраля 2007 года.
На похоронах были все, кто узнал о кончине, и кто любил и почитал матушку. Панихиду служили монахи Курско-Коренной обители с игуменом Вениамином и с отцом Василием. Людей было очень много, столы накрыли в храме…поминали, молились, молча скорбели о великой утрате…
Похоронили матушку вместе с инокиней Сусанной – выполнили её последнее желание.
Уже 3 года как нет старицы схимонахини Феодосии, но люди ее помнят, едут на могилку – просят о помощи и матушка помогает…Я заметила, что когда начинаю свое паломничество по Курскому краю с посещения матушкиной могилки – всегда паломничество удается.
Те, кто просит молитвенного заступничества матушки, свидетельствуют, что ощущают духовную поддержку и помощь в решении материальных и семейных проблем.
Все, кто желает помолиться у могилы старицы Феодосии, похороненной в селе Дерюгино около Храма Святого великомученика Георгия Победоносца и побывать на святом источнике, могут добраться за одну ночь из Москвы от Курского вокзала до станции «Михайлов рудник». От станции до села Дерюгино – на такси 20 минут. Или ехать до города Курска, далее двумя автобусами добираться 2 – 3 часа».