Мусор, это конечно не сокровище, но для кого-то это все-таки источник дохода. Люди в разных уголках мира зарабатывают себе на жизнь тем, что собирают и сортируют отходы других людей. Большинство таких сортировщиков — женщины и дети. По оценкам Мирового Банка, около 1% городского населения в развивающихся странах зарабатывают себе на жизнь именно таким образом.
Люди, занятые подобной работой, являются своеобразным средством переработки отходов в бедных странах. Но подобные условия труда не назовешь комфортными: постоянное пребывание на свалке сильно вредит человеческому здоровью.
В данной подборке представлены фотографии людей, которые зарабатывают себе на жизнь на самых больших свалках мира.
(Всего 22 фото)
1. В надежде заработать дневную норму в размере около 5 долларов палестинские юноши ждут, когда мусоровоз выгрузит свежую партию мусора на свалку. Деревня Ятта, Западный берег Иордана, 23 февраля 2011. (Menahem Kahana - AFP/Getty Images)
2. Индийцы несут мешки с отходами, которые могут быть переработаны. Гажипурская свалка (70 акров), Дели, Индия, 18 февраля 2010 года. Приблизительное число мусорщиков в Дели варьируется от 80,000 до 100,000 людей. (Daniel Berehulak - AFP/Getty Images)
3. Афганец с шиной на шее во время сортировки пластика и металлических предметов возле мусорной свалки, южная окраина Кабула, Афганистан, 27 октября 2010. По данным Global Anti-Incinerator Alliance (GAIA), около 15 миллионов людей в развивающихся странах зарабатывают на жизнь сбором мусора. (Majid Saeedi - AFP/Getty Images)
4. Индийские рабочие сортируют мусор на 70 акрах свалки Гажипур, Дели, Индия, 18 февраля 2010. (Daniel Berehulak - AFP / Getty Images)
5. Мусорщик наблюдает за активистом Гринписа в защитном костюме, который готовится взять образцы мусора со свалки в городе Тэйтэй к востоку от Манилы, 23 июня 2009. Активисты взяли образцы мусора после закрытия свалки, которую они обвиняют в загрязнении берегов озера Лагуна и близлежащих населенных пунктов. (Ted Aljibe - AFP/Getty Images)
6. Жардим Грамачо в Рио-де-Жанейро, Бразилия, одна из крупнейших свалок в мире. (Google Maps - Screengrab)
7. Женщина, собирающая мусор, демонстрирует свой маникюр, территория свалки Жардим Грамачо, Бразилия, 9 декабря 2009. (Spencer Platt - AFP/Getty Images)
8. Ребёнок плачет в своей кроватке в самодельном доме, сооруженном на свалке, окраина Багдада, Ирак. 28 июля 2003. (Graeme Robertson - AFP/Getty Images)
9. Афганцы сортируют пластик и металлические предметы возле свалки, окраина Кабула, Афганистан. 27 октября 2010. (Majid Saeedi - AFP/Getty Images)
10. Собака бредёт по дороге среди разбросанного мусора, свалка Жардим Грамачо, Бразилия. 9 декабря 2009. (Spencer Platt - AFP/Getty Images)
11. Подросток, который зарабатывает на жизнь, собирая отходы, Жардим Грамачо, Бразилия. 9 декабря 2009. (Spencer Platt - AFP/Getty Images)
12. Сброшенные на свалку бракованные медицинские препараты, Пекин, Китай. 2 марта 2011. (Gou Yige - AFP/Getty Images)
13. Индийские рабочие сортируют мусор, отбирая тот, который можно продать для переработки, Гажипурская свалка (70 акров), восточный Дели, Индия, 18 февраля 2010. Сюда входит широкий спектр материалов, таких как бумага, картон, пластмасса, металл, стекло, резина, кожа, текстиль и одежда и прочее. (Daniel Berehulak - AFP/Getty Images)
14. Мужчина моется после рабочего дня на свалке, Лагос, 17 апреля 2007. Олусосан – самая большая свалка в Нигерии, на которую поступают 2,400 тон мусора ежедневно. Целая община живёт на свалке, собирая металлолом и продавая его. (Lionel Healing - AFP/Getty Images)
15. Пакистанский мальчик бежит по свалке в районе трущоб Лахоре, Пакистан, 29 декабря 2010. (Arif Ali - AFP/Getty Images)
16. Монголы работают, собирая и утилизируя мусор, греясь у костра, Улан Батор, Монголия. 5 марта 2010. Работа на свалке предполагает крайние трудности, например, долгие часы работы на улице при температуре ниже 13 градусов мороза. (Paula Bronstein - AFP/Getty Images)
17. Восьмилетние брат и сестра, Басир и Ратна, нашли карту среди мусора на свалке Бантар Гебан, Джакарта, Индонезия. 26 января 2010. (Ulet Ifansasti - AFP/Getty Images)
18. 11-летняя Нанг стоит на горе мусора, где она собирается собирать пластик, свалка Бантар Гебан, Джакарта, Индонезия. 27 января 2010. (Ulet Ifansasti - AFP/Getty Images)
19. Люди копаются в мусоре на крупной свалке в Бекаси, 17 февраля 2007, неподалёку от Джакарты, Индонезия. Сотни индонезийцев рискуют заболеть в попытках найти что-нибудь на продажу. (Dimas Ardian - AFP/Getty Images)
20. Палестинский юноша отдыхает в палаточном лагере возле свалки в селе Ятта в южной части Западного берега, 23 февраля 2011 года. (MENAHEM KAHANA - AFP/Getty Images)
21. Индийские рабочие общаются между собой, после работы на свалке, где они сортировали перерабатываемые материалы на продажу. Гажипурская свалка (70 акров), восточный Дели, Индия. 18 февраля 2010. (Daniel Berehulak - AFP/Getty Images)
22. Грузовик, принадлежащий американской неправительственной организации, сбрасывает отходы после землетрясения на неофициальную свалку, которая находится возле селения Альфа, Порт-о-Пренс, Гаити. 8 марта 2011. Свалка представляет собой пустырь, заполненный мусором после землетрясения и бытовыми отходами. (Allison Shelley - AFP/Getty Images)
Кто живёт на бывшей тамбовской свалке, что думают бездомные о Путине, как полицейские бомжей кормили и чем можно поживиться в мусорных баках?
Есть ли жизнь на свалке?
Первые дни сентября. Я на бывшей свалке. Здесь, в пятистах шагах от того, что принято называть цивилизацией, живут люди. Живут, как могут, ютясь в деревянных домиках, сделанных из досок, фанеры, картона и других подручных средств, которые удалось им отыскать среди мусора.
Спотыкаясь, иду по заросшей дикой травой и репьём поляне. На подходе к поселению тамбовских бомжей меня хриплым лаем встречает стая бродячих псов. Обругав от души незваного гостя, четвероногие мгновенно успокаиваются и принимаются обгладывать чьи-то кости. На горизонте вырастает голая по пояс, низкая и коренастая фигура цыгана Коли. Он не рядовой житель этого табора, а местный барон. Так его, скорее в шутку, называют обитатели лагеря. Я был здесь с коллегами три года назад, поэтому Николай меня сразу узнаёт и принимает, как родного. Увидев в моих руках заветную бутылку, барон становится ещё радушнее.
Рядом, в тени деревьев, пронизываемых лучами осеннего солнца, нежится его жена Этелла. Вокруг неё юлой вьются собака с кошкой. Она перебирает какие-то объедки и отвлечённо слушает радио на батарейках. Приёмник настроён на волну «Эха Москвы», ведущий вещает про события на Украине. Двух других жителей табора нет - цыганка Любовь и её муж татарин Радик куда-то запропастились. Скорее всего, ушли собирать милостыню или где-нибудь выпивают. Пятый обитатель, тоже по имени Радик, недавно умер.
«Алексаныч, проходи, пожалуйста. Мы тебя помним. Из газеты, да? Мы нормально живём, слава Богу. Вот, смотри, это мой дом, а вот моя собака. Осторожно, на гвоздик не наступи», - Николай проводит мне небольшую экскурсию в свою нехитрую обитель. Деревянный сарай - два на два метра. Три стены. На одной из них висит выброшенный кем-то на помойку старый ковёр. В углу - ржавая буржуйка с дымоотводом. Половину шалаша занимает узкая кровать, на ней они спят вдвоём с женой. На столе покоятся остатки пищи, найденные в контейнерах, DVD-диски, кастрюли, пучок зелени и две луковицы. На полу - окурки и другой сор, явный признак того, что пора организовать ленинский субботник.
«Дом мой, правда, недавно взломали, все вещи, кастрюли украли. Пойдём, покажу тебе, где Любаника с Радиком живут. Вот тут ты нас три года назад снимал. Бутылка, водка, закуска, помнишь? Вот так, Сань, я живу», - Коля показывает мне ещё две избушки, скрытые от постороннего глаза в кустах. Вокруг - кучи мусора, свисает паутина и постиранная одежда. От въедливого запаха помоев чешется глаз.
По словам цыгана, на тамбовской свалке с женой он жительствует уже шестнадцатый год. До этого он пребывал где-то в лесу под Питером, приехал сюда на работу, его обманули, он подался в здешние края, да и остался на веки вечные. Лет семь назад, когда свалка была действующей, бомжи не знали горя. «Такая большая свалка была. Боже мой! И медь,и латунь, и жестянка. Жили, как в море корабли. А потом закрыли всё», - барон вздыхает и мечтательно смотрит в сторону.
Теперь, когда рог изобилия исчерпан, им приходится копаться на контейнерных площадках и по выходным идти на паперть. «Мы, Саня, железки собираем. Продукты в бачках ищем. Хлеба найдём, колбасы. Мясо только гнилое и вонючее не берём. И в магазине нам еду дают. В основном просроченную. Что Бог дал, то кушаем. А на работу меня не берут - документов нет, да и писать и читать я не умею. Я всю жизнь на улице, я кочующий цыган», - даже с какой-то гордостью рассказывает Коля.
Кое-что перепадает и от сердобольных тамбовчан. Недавно приносил еду православный священник. Сторожа находящихся по-соседству баз наливают им воду. Какие-то камазисты выручают дровами. Даже тамбовские полицейские не проходят мимо.
«Милиция у нас хорошая, приходила к нам зимой. На Новый год это было, помнишь? Говорим: «Товарищ начальник, без крошки хлеба сидим». А они скоро пришли и хлеба нам принесли, и две пачки сигарет», - вспоминает Этелла. Одна нога у неё забинтована - наступила на гвоздь. Женщина что-то кричит по-цыгански, отгоняя пса от кусков просроченной колбасы. Собака пускается наутёк и смотрит из-за куста затравленным волком.
В роли бездомного: похождения по помойкам
Через несколько дней вновь прихожу к Этелле и Коле. Я хочу немного пожить их жизнью, попытаться почувствовать, каково это, копаться в мусорных баках и собирать цветмет. Поспеваю к окончанию завтрака. Бездомные доедают что-то, похожее на кашу, и угощают меня чаем.
Коля складывает в пакет мотки медной проволоки и куски алюминия. Его супруга берёт с собой пятилитровую ёмкость для воды, и мы покидаем табор. Собаки меня больше не трогают - наверное, поняли, что я гость, а не чужак.
Навстречу нам движутся три фигуры. В пожилой цыганке с рюкзаком узнаю Любовь Людвиговну. Её муж татарин Радик обречённо катит тележку по дорожной пыли. Третий, потрёпанный русский бродяга лет пятидесяти, мне неизвестный, молча кивает и протягивает руку. После небольшого перекура и беседы, которая велась то на русском, то на цыганском, расходимся.
Уже в городе с нами здороваются две пожилые женщины и подвыпивший мужчина. Видно, моих цыган здесь многие знают. Наша странная компания то и дело приковывает внимание горожан. Прохожие стараются нас обойти, особенно когда Коля и Этелла на своём языке начинают на всю улицу спорить друг с другом.
Пока бездомный идёт в пункт приёма лома, мы спешим за водой на колонку. 84 рубля - показывает, возвратившись, цыган пригоршню мелочи. Именно столько ему удалось выручить за свои находки.
Оставляем тяжёлую бутыль с водой в канаве и отправляемся в мясную лавку. По дороге говорим о том о сём. Сначала, увидев предвыборный билборд, поднимаем политические темы. Правда, Колю они не очень трогают. Хотя имя нынешнего президента он называет почти сразу. «Путин, да? Вроде нормальный он. Хотя я его не видел. Правда, бабушки знакомые на него часто жалуются. Говорят, он им пенсии сокращает и цены в магазинах повышает».
К чёрту политику, когда есть возвышенные материи. Николай с улыбкой вспоминает, как 18 лет назад женился. «Не хотели за меня её папа-мама замуж отдавать. Так я её украл. А она была не против. Мне 15 тогда было. Но у нас, у цыган, это ничего, мы рано женимся. А она с 1976 года, постарше. Этелла, помнишь, как я тебя у родителей воровал?»
«Помню», - Этелла идёт в павильон с названием «Мясо», а мы с Колей сидим на корточках у гаража и продолжаем наши задушевные разговоры.
Его жена возвращается с пакетом. В нём шкурки от сала - это собакам, паштет и половина чёрного хлеба. В благодарность тамбовские бомжи иногда подметают территорию вокруг магазина.
Подступаем с Этеллой к мусорной площадке. Сначала осматриваем территорию вокруг - вдруг подарок судьбы - например, старый телевизор (там столько медной проволоки, сдав которую, можно прожить сносно дня три). Потом начинаем копаться в самих контейнерах. Разрываем пакеты для мусора, запускаем руки в липкую и зловонную массу. Ничего интересного - картофельные очистки, использованная туалетная бумага и средства личной гигиены, арбузные корки, рыбьи хвосты. Хоть я и новичок, но мне не везёт. А вот Этелла находит кости - сегодня у собак будет пир. А я - пивные бутылки, но пункт приёма далеко, да и дадут за них три копейки, поэтому игра не стоит свеч.
У площадки останавливается авто. Его хозяин выкидывает несколько мусорных пакетов и даёт Этелле мелочь.
В это время к магазину, что в нескольких шагах отсюда, подъезжает гружённый хлебом грузовик. Николай уходит к грузчикам и возвращается со свежей булкой в руках. Неплохо.
Этелла переходит дорогу - там ещё одна мусорка. Мы с Колей идём за ней. «Смотри, вот видишь, цыган, успел до нас здесь побывать, чем-то разжился. Он в доме живёт, хорошо живёт, но всё равно по помойкам таскается», - Николай показывает рукой на фигуру конкурента-«будулая» с тележкой.
Продолжаем наши поиски. Бычки, чайные пакетики, гнилые фрукты, тряпьё, стекловата. Не везёт. У Этеллы тоже ничего стоящего. Кстати, Коля в поисках не участвует, эта работа неблагородная для него. Он больше специализируется по металлу.
Мои знакомые устали. Поиски на время заканчиваются. Они возобновятся ближе к вечеру, когда на помойках появится свежий мусор. Этелла и Коля возвращаются домой, на бывшую свалку.
Совсем недалеко от вашего дома - может быть, в паре десятков километров, а может быть и значительно ближе - работает масштабный химический реактор, куда каждый день загружают новые порции ингредиентов, состав которых точно не знает никто, да и результат работы самого реактора не вполне предсказуем. Реактор этот называют свалкой, или, в переводе на бюрократический язык, полигоном твердых бытовых отходов. Все, что выбрасывают жители городов, в конечном счете оказывается здесь. Редакция N+1 решила выяснить, что происходит с мусором, когда он оказывается на свалке.
В 2015 году в России, по данным аналитической компании Frost&Sullivan, было произведено 57 миллионов тонн твердых бытовых отходов, это лишь немногим меньше объема производства стали (71 миллион тонн). В Москве и области бытовой мусор (около 11 миллионов тонн в год) в основном состоит из пищевых отходов (22 процентов), бумаги и картона (17 процентов), стекла (16 процентов) и пластика (13 процентов), на ткань, металл и древесину приходится по 3 процента, еще около 20 процентов - на все остальное. В России на мусорные полигоны попадает до 94 процентов мусора, только 4 процента перерабатывается и 2 процента - сжигается. Для сравнения: в ЕС в переработку идет 45 процентов мусора, 28 процентов - попадает на свалки, а 27 процентов - сжигается.
Российские свалки за год выделяют в атмосферу 1,5 миллиона тонн метана и 21,5 миллиона тонн СО 2 . Всего в России на 2015 год было 13,9 тысячи действующих мусорных полигона, из них в Московской области - 14. Только одна московская свалка в Чеховском районе (полигон «Кулаково») за год выдала в атмосферу 2,4 тысячи тонн метана, 39,4 тонны углекислого газа, 1,8 тонны аммиака и 0,028 тонны сероводорода.
Мусорный полигон в разрезе
Правильно организованный мусорный полигон - сложное высокотехнологичное сооружение. Прежде чем он будет готов к приему мусора необходимо подготовить дно: выложить его слоем глины толщиной около метра, поверх постелить водонепроницаемую геомембрану, слой геотекстиля, 30-сантиметровый слой щебня, в котором нужно уложить систему труб для сбора фильтрата - жидкости, которая будет собираться из мусора, а сверху будет еще защитная проницаемая мембрана. Дно свалки должно быть минимум на полметра выше грунтовых вод. Рядом со свалкой потребуется насосная и очистная станция для откачки и обезвреживания фильтрата, который насыщен органическими кислотами и другой органикой, соединениями тяжелых металлов. Кроме того, в слое мусора, когда он начнет накапливаться, потребуется установить систему труб для сбора и утилизации свалочного газа, станцию для его очистки и сжигания. Когда свалка заполнится (обычно полигон принимает мусор 20-30 лет) нужно сверху закрыть полигон еще одним защитным слоем, сохранив систему сбора свалочного газа - ей предстоит работать еще десятки лет.
Жизнь свалки
Химическую жизнь мусора на свалке условно можно разделить на четыре главных фазы . Во время первой фазы аэробные бактерии - бактерии, которые способны жить и развиваться в присутствии кислорода, - расщепляют все длинные молекулярные цепочки углеводов, белков, липидов, из которых состоит органический мусор, то есть, в основном пищевые отходы. Главный продукт этого процесса - углекислый газ, а также азот (количество которого постепенно снижается в течение жизни свалки). Первая фаза продолжается до тех пор, пока в мусоре остается достаточно кислорода, и она может занимать месяцы или даже дни, пока мусор относительно свеж. Содержание кислорода сильно варьируется в зависимости от степени спрессованности мусора и от того, насколько глубоко он захоронен.
Вторая фаза начинается, когда весь кислород в мусоре уже использован. Теперь главную роль играют анаэробные бактерии, которые превращают вещества, созданные их аэробными коллегами, в уксусную, муравьиную и молочную кислоту, а также в спирты - этиловый и метиловый. Среда на свалке становится очень кислотной. По мере того, как кислоты смешиваются с влагой, это высвобождает питательные вещества, делая азот и фосфор доступными для многоликого сообщества бактерий, которые в свою очередь интенсивно вырабатывают углекислый газ и водород. Если свалка будет потревожена или в толщу мусора каким-то образом проникнет кислород, все возвращается к первой фазе.
Третья фаза в жизни свалки начинается с того, что определенные разновидности анаэробных бактерий начинают перерабатывать органические кислоты и формировать ацетаты. Этот процесс делает среду более нейтральной, что создает условия для бактерий, продуцирующих метан. Бактерии-метаногены и бактерии, вырабатывающие кислоты, формируют взаимовыгодные отношения: «кислотные» бактерии вырабатывают вещества, которые потребляют метаногены, - углекислый газ и ацетаты, которые в больших количествах вредны для самих кислотопродуцирующих бактерий.
Четвертая фаза - самая длинная - начинается, когда состав и уровень производства газов на свалке становится относительно стабильным. На этой стадии свалочный газ содержит от 45 до 60 процентов метана (по объему), от 40 до 60 процентов - углекислого газа, и от 2 до 9 процентов других газов, в частности, соединений серы. Эта фаза может продолжаться примерно 20 лет, но даже через 50 лет после того, как на свалку перестали привозить мусор, она продолжает выделять газ.
Динамика объема различных газов, выделяемых мусором в зависимости от времени
Метан и углекислый газ - главные продукты разложения мусора, но далеко не единственные. В репертуар мусорных полигонов входят сотни разнообразных летучих органических веществ. Ученые, которые обследовали семь свалок в Британии, обнаружили в составе свалочного газа около 140 различных веществ , в том числе алканы, ароматические углеводороды, циклоалканы, терпены, спирты и кетоны, соединения хлора, в том числе хлорорганические соединения, такие как хлорэтилен.
Что может пойти не так
Завкафедрой экологического мониторинга и прогнозирования РУДН Марианна Харламова объясняет, что точный состав свалочного газа зависит от множества факторов: от времени года, от соблюдения технологий при строительстве и эксплуатации полигона, от возраста свалки, от состава мусора, от климатической зоны, от температуры воздуха и влажности.
«Если это действующий полигон, если продолжаются поступления органического вещества, то состав газа может быть очень разный. Там может идти, например, процесс метанового сбраживания, то есть в атмосферу попадает, в основном, метан, затем углекислый газ, аммиак, сероводород, могут быть меркаптаны, серосодержащие органические соединения», - говорит Харламова.
Самыми токсичными из главных компонентов выбросов являются сероводород и метан - именно они в больших концентрациях могут вызывать отравления. Однако, отмечает она, человек способен чувствовать сероводород в очень небольших концентрациях, которые еще очень далеки от опасных, поэтому если человек чувствует запах сероводорода - это еще не значит, что ему немедленно угрожает отравление. Кроме того, при горении мусора могут выделяться диоксины - значительно более токсичные вещества, которые, однако, не оказывают немедленного действия.
Технология эксплуатации мусорных полигонов предполагает, что свалочный газ собирается с помощью системы дегазации, затем его очищают от примесей и сжигают в факелах, либо используют в качестве топлива. Харламова отмечает, что сжигание неочищенного свалочного газа, как это делалось , например, на полигоне Кучино, может создать множество новых проблем с токсичными продуктами горения.
«В этом случае образуется, например, диоксид серы (при горении сероводорода), и другие токсичные сернистые соединения. При нормальной утилизации газа необходимо сначала очистить его от соединений серы», - говорит она.
Еще одна угроза возникает, когда в толще мусора начинается сильный разогрев, пожар без доступа воздуха, похожий на торфяной. В этом случае свалка резко меняет свой репертуар, в выбросах в большом количестве появляются альдегиды, полиароматические углеводороды, хлорированная полиароматика. «При этом возникает характерный запах. Обычный запах свалки - это запах гниения, который дают сероводород и меркаптаны. В случае пожара начинает пахнуть жареной картошкой - это запах фтороводорода, который образуется при горении», - объясняет Харламова.
По ее словам, иногда пытаются прекратить поступление в атмосферу свалочного газа, закрывая полигон сверху пленкой, а затем слоем земли. Но это создает дополнительные проблемы: «При гниении образуются пустоты и возникают провалы грунта, кроме того, пленка не пропускает воду, а значит сверху будут возникать болота», - говорит она.
Главный источник проблем со свалками, отмечает Харламова - пищевые и органические отходы. Именно они в основном создают условия для «производства» метана и сероводорода. Без пищевых отходов мусор намного лучше поддается сортировке и переработке. «Если бы нам удалось организовать систему сбора мусора так, чтобы органика не попадала на полигоны ТБО, это решило бы большую часть проблем со свалками, которые возникают сегодня», - считает ученый.
Сергей Кузнецов
Делаю неуверенный шаг и ступаю своими красными лакированными каблуками по остывшей и промокшей за ночь земле. Проваливаюсь. Глубже - груды пластмассы, перемешенной с бумагой, окурками, отходами и зимними шапками. Ступаю аккуратно. Даже с опаской. Незваным гостям мало кто радуется… Пытаемся прошмыгнуть мимо проезжающих в разные стороны КамАЗов. Рычащих, как голодные псы. У мусорных баков никого, только синий дымок курится из-за них. Проходим чуть глубже, в «сердце» свалки… Оказывается, жизнь бьется и здесь, не менее активно, чем в центре мегаполиса. Бьется, как может, из последних сил.
Ольга здесь уже во второй раз, поэтому с экипировкой она не прогадала, и в гости с пустыми руками решила не идти. Сует мне пачку сигарет. «Я не курю», - слегка раздраженным от дискомфорта голосом отрыкиваюсь я. «А это и не тебе. Для установления контакта. Не водку же им везти!». Ещё раз восхищаюсь Олиной предусмотрительностью. В состоянии восхищения меня подлавливает мужчина. Пакли седоватых волос торчат из-под синенькой кепки, джинсовый жакетик едва накинут на узенькие плечики, даже чересчур узенькие для мужчины. В глазах - неоправданное добродушие, которое так легко спутать с гостеприимством. Мой взгляд невольно падает на дрожащие от прохладного ветра руки. Грязные. В противных ожогах и царапинах. Желтоватые ногти впиваются в кончики пальцев. По форме рук понимаю, что передо мной женщина. Поднимаю глаза, и действительно меня встречает поистине женский взгляд, слегка кокетливый и смущенный, совсем не сочетающийся с окружающей обстановкой. Секунда замешательства…
Да, прохладно сегодня. Закончилось лето, - эти две выжитые мною самой из себя фразы были неожиданно встречены теплой улыбкой.
Я Люська. А эта, с тобой которая, уже во второй раз к нам приезжает. И все фотографирует. В прошлый раз нас с Олежеком чикала. А мы бухие были. Вот там у нас, наверное, рожи…
Да мы же договорились, если вы против, мы нигде их не напечатаем, - Ольга достает из рюкзака термос с горячим чаем. Аромат слегка перебивает запах на полигоне. - Вот вам бутерброды, печенье привезли. Угощайтесь. И самое вкусное - конфетки.
Ещё две женщины присоединяются к нашему фуршету. Олежек с Люськой поначалу робко, затем смелее стали набивать карманы бутербродами и печеньем. Сразу ничего не едят, запасаются.
Эй, ты, молодая! - задиристо подкалывает Люська розовощекую и на вид действительно молодую женщину - Хватит жрать! Ребенку бы лучше отвезла!
- Да, я ему уже набрала. Вон - целый мешок там всяких постряпушек.
Любе 29 лет. Но выглядит она гораздо моложе. Люська, пожав плечами, отметила: «Конечно, непьющая она! Вот и выглядит неплохо». Люба приезжает на бердский полигон через день. Для нее это единственный вариант работы. Гибкий график. Удобно. Сама она из Черепаново. Там, как она говорит, деньги не заработать. Дома - муж, ежедневно «пашущий» на стройке, и сынишка девяти лет, Данил.
Хотела его сегодня с собой взять. Он ведь шустрый. Чуть камазик подъезжает, тут же под него шмыгает. Помогает он хорошо. В одиночку пару баулов пластмассы может собрать. Вот только однажды, чуть грудой мусора его не завалило, так что сейчас страшно. Он у нас единственная надежда. В школе - хорошист, - не упуская возможности похвастаться, Люба с горделивой улыбкой откусывает очередной кусок хлеба с колбасой.
Оль, закурить не найдется? - прерывая разговор, обращается к увлеченному фотографу уже избалованная нашим вниманием хозяйка.
Оля, не отрываясь от процесса, подает Люське целую пачку импортных сигарет. Глаза Олежека моментально выдают его детский восторг. И на правах главы семьи он достает себе сигарету первым.
Эй, ты! Засунь свой фотоаппарат куда подальше! Не надо нас фотографировать. А вы, голубки, вам вообще веселье сегодня вечером устроим!- молодая стройная блондинка шныряет вокруг своего баула и надрывающимся голосом пытается защитить себя от незваных гостей.
Оля уверенно закрывает объектив и осторожно пробирается между картонных особняков, боясь ненарочно наступить на чье-нибудь имущество и без приглашения ворваться в чужой дом. Девушка продолжает бунтовать. Постепенно её крик перерастает в истерический визг, но как только вдалеке Олина фигура поравнялась с силуэтом молоденькой бунтарки, визг утихает, а полигон заполняется только разговорами рыкающих КамАЗов и голодных птиц.
Мне стало немного тревожно. Но как только я заметила, что Олин объектив снова уверенно настроен на пейзажи свалки, догадалась, что конфликт улажен.
А сколько вы зарабатываете? - набравшись смелости для самого щепетильного вопроса, посмотрела я на своих новых знакомых.
Ну, по-разному. Смотря как работать и сколько пить. Вот мы с Олежеком в день рублей по 150 имеем. На пузырь хватает. Мы оседлые, живем здесь, поэтому ездить некуда не надо, время не тратим и работаем с раннего утра. За баул пластмассы 50 рэ, за кг металла рублик. Вот так вот, - заметив «хозяйку» свалки, Петровну, которая и рассчитывает трудяг, добавила - У нас тут все хорошие. Денежку всегда во время дают, и Петровна - золотой человек. Никто ни с кем не ругается. Новичков всегда добродушно принимаем.
Ох, скоро я свое отчество забуду. Вроде папка у меня не Петр. Да ну вас! Скоро, кстати «мастер» приедет. Вы с ним можете поговорить.
Надеюсь, дождемся - отвечаю я, в очередной раз оценивая масштабы этого замка… Замка объедков.
В то время как гостеприимные поселенцы предложили нам погреться у огня, Олежка с Люсей решили уединиться, усевшись на бревнышке под одним зонтиком. Дождик действительно накрапывал. «Да на свалке и небесные капли кажутся какими-то по особенному противными, холодными и грязными» - циничная мысль пролетела в голове избалованной девочки, но я тут же почувствовала себя изменницей… Ведь сейчас мы все вместе (нас тут уже восемь!)стоим у одного костра и греем свои руки от одного пламени, говорим о Путине и Медведеве, о войне в Осетии, о пенсии, об урожае и сладких ранетках… Мы говорим о стране, которая для нас всех восьмерых является родной… Но никто здесь не рассказывает о себе. Так в общих словах. Истории похожи. Неблагодарные дети, инвалидность, водка… И почему они все оказались здесь. А ведь кто-то из них имеет и крышу под головой, а все равно здесь… Смятение и тревога, агрессия и радушие, надежда и смирение - все это без особых стараний можно прочитать в их глазах, даже мне хватило одной встречи, чтобы почувствовать себя ничтожной, ненужной и бессильной, не способной помочь или что-то изменить…
Это их выбор… - три слова, которые сказала мне моя мама, дослушав до конца мой отчет о проведенном дне, выключив кофеварку и достав из микроволновки мой ужин…
Мам, а они нас ещё огурцами солеными хотели угостить, и зонтик подарить… - встретив вместо умиления натянутую улыбку, я осознала, что для меня эти три часа на свалке стали всего лишь поучительным приключением, а для них - это вся жизнь. Их выбор.
Находки впечатляют: почти целый смартфон, дорогая посуда... Плюс нашлась жительница деревни Барвиха, которая полностью обставила свой скромный домик предметами роскоши с этих самых стихийных свалок.
Найти «престижную» помойку без посторонней помощи оказалось не так-то и просто. А проникнуть на нее - еще сложнее. Все коттеджные поселки обнесены пятиметровым забором, на въездах и выездах стоит мощная охрана.
Так что без опытного проводника из местных обитателей обойтись не удалось. Пришлось поискать такого. Это тоже оказалось непросто - никому неохота выдавать рыбные места...
Деревня Подушкино - живописнейший уголок Подмосковья. Чуть в сторону от престижной Барвихи, мимо правительственного дома приемов, по извилистой проселочной дороге с идеальным асфальтом - и я на месте. Сама деревня очень большая, она как бы разделена дорогой (Подушкинским шоссе) на две части.
С одной стороны шоссе домов 400 где-то. А здесь у меня за шлагбаумом еще 100, - объясняет мне охранник Владимир. - А мусорных контейнеров?.. Нет, не видел. Я и сам мучаюсь, не знаю, куда свои отходы выбрасывать.
Но я-то знаю, что там, за шлагбаумом и несколькими рядами шикарных особняков, в лесочке самая настоящая стихийная свалка. Удивительно, что в населенном пункте на 500 домов не оборудовано ни одной мусорной площадки, и всех это как бы устраивает. То есть все имеется в этом элитном районе - и многомиллионные шикарные особняки, и мраморные заборы, и статуи. А такой роскоши, как обычный мусорный контейнер, нет.
Мы возим мусор или в Одинцово, или в соседнюю Барвиху, - поведал мне один из жителей Подушкина. - Но делаем это несанкционированно, проще говоря, незаконно. Потому что за те мусорки платят жильцы многоэтажек (обычных панельных. - «МК» ). Но нам ничего другого, к сожалению, не остается, как нарушать закон. Такая же ситуация с отсутствием контейнеров и в Жуковке, и в Шульгине, и в Усове. Но, к сожалению, таких, кто вывозит мусор в контейнеры многоэтажек, немного.
И хоть здесь, на Рублевке, обитают министры, артисты, банкиры и прочая «элита», выбрасывают они свои отходы, как и простые смертные, в ближайший лесок.
Вот в один из этих лесков, что в Подушкине, по наводке знающих людей я и отправилась на поиски чего-нибудь интересного. Начало весны - самое продуктивное в этом смысле время. Потому что потом все зарастет крапивой и пройти по местным оврагам будет непросто, а тем более что-нибудь найти.
Корреспондент "МК" нашел много ценностей на рублевских помойках
Помойка начинается сразу же за последним забором со стороны леса. Там же красуется табличка «СВАЛКА МУСОРА ЗАПРЕЩЕНА!». Но на нее никто не обращает внимания. Кстати, прямо мне навстречу шел некий мужчина с пустым ведром. Явно, ходил он не по грибы...
Сразу бросается в глаза, что пользователи этих несанкционированных свалок - люди с хорошим достатком: кругом валяются пакеты из элитного сетевого супермаркета. Разбросаны бутылки из-под дорогих французских вин и шампанского. Виднеются упаковки сортовых сыров. Но мусор - он и есть мусор, хоть и из-под дорогой еды. Он никак не украшает живописную лесную дорогу.
Чтобы найти что-нибудь стоящее, надо углубляться в лес. Специально подготовленной палкой - черенком от лопаты - разгребаю завалы. О! Совершенно целая тарелка, правда, грязная уже от лежания под снегом и дождем. На дне посудины фирменный лейбл Villeroy & Boch. В среднем такая стоит 1500 за штуку.
Элитная посуда - не редкость на мусорках в районе богатых домов
Дальше в лесу нахожу плазменный телевизор. Экран разбит. Конечно же, сложно сейчас понять, в каком состоянии был этот бытовой прибор, когда оказался в этом овраге. Скорее всего, в нерабочем. Но я лично сдавала на утилизацию в прошлом году 10-летнюю стиральную машинку. Мало того, что ее вывезли, так еще и приплатили мне 1000 рублей. Идем дальше.
Совершенно пригодной для жизни посуды - чашек для чая, вилок и ложек - виднелось среди мусорных пакетов полным-полно. Их даже не будем считать за находки. Хотя если эту посуду отправить на блошиный рынок, коих теперь много в столице, то можно было бы выручить тысячу-другую.
Попадались мне рамки для фотографий, книги и журналы (сплошь про гламурную жизнь, кстати). Регулярно среди объедков красовалась и одежда - некогда дорогие пиджаки (судить об этом теперь можно лишь по качеству пуговиц), видела я одну овчинную дубленку хорошей выделки. Причем явно не сношенная до дыр, а пришедшая в негодность именно из-за лежания под снегом и дождем. Обувь. Много обуви - ботинки, сапоги, резиновые тапки известной американской марки, совершенно не драные кроссовки.
В самом конце прогулки, которая длилась около часа, я нашла, пожалуй, самую ценную вещь - «Айфон» пятой модели. Видно было, что он вывалился из мешка только что - экран с трещинкой не покрылся еще грязью. Вот прямо практически в первозданном виде он сиротливо примостился недалеко от мешка с мусором.
Позже я выяснила на ближайшем радиорынке, что телефон легко отремонтировать - разбитая деталь меняется примерно за 5000 рублей. Но даже если ничего не менять, продать такой мобильник в Интернете можно влегкую за 4000 рублей.
Итого, мой улов в пересчете на рубли - около 7000 рублей (это если бы я не поленилась вывезти и сдать в утилизацию разбитый телевизор и отмыть все вилки с ложками). И это меньше чем за час.
На обратном пути, выходя из леса, я встретила женщину. Она посмотрела на меня, фотографирующую мусор, с недоверием. Объяснила, что я из газеты.
А, понятно, - облегченно вздохнула она. - Напишите, напишите. Я каждый день бегаю трусцой по утрам. И просто сердце кровью обливается. Ведь гадят же не чужие - у нас проход по пропускам. А знаете, кто здесь живет, в этих домах? Сплошь бывшие министры.
- А вы, Елена, куда мусор вывозите? Насколько я поняла, тут у вас с этим проблемы.
Мы оплачиваем отдельно каждый приезд машины. Это где-то 1000 рублей за один раз. У них есть расценки - 160 рублей за 120-литровый мешок. Вот когда мешков 6–7 набирается, тогда и вызываем. Где-то раз в 1,5–2 недели. Но это, конечно, жутко неудобно. Представляете, что с мусором за неделю происходит! Правда, у нас работница, которая за домом следит, хозяйственная женщина - она организовала на заднем дворе силосную яму, куда сбрасывает именно пищевые отходы. Бумагу сжигает. Так что мусора стало, конечно, гораздо меньше.
- А что-нибудь ценное вы здесь находили, на этой помойке?
Ой, я как-то к мусору не приглядываюсь...
Соседка любительницы здорового образа жизни Полина Козлова помойками не брезгует.
Я не с целью что-нибудь найти сюда хожу, - признается женщина. - Просто мы с мужем одни из немногих, кого тема мусора в нашей деревне реально беспокоит. Начиная с весны регулярно устраиваем субботники, к которым присоединяются некоторые соседи, но не все. Мы нанимаем огромный мусорный грузовик, нанимаем рабочих и занимаемся расчисткой леса. Вот в процессе этой уборки - я и сама граблями орудую на этих субботниках - и находятся всякие ценности.
Как оказалось, Полина довольно известная в барвихинском сельском поселении личность, хотя она живет здесь относительно недавно.
Сама я родом из Смоленска. Переехала в эти места лет 10 назад, когда меня пригласили на работу в одно подмосковное министерство.
В качестве служебного жилья Полине с семьей выделили полуразвалившийся старый деревянный дом в Подушкине, от которого все ее предшественники отказывались. В нем она до сих пор и живет, выкупив жилье. Домик очень скромный по местным меркам, но уютный.
Жительница деревни Подушкино Полина Козлова и ее находки - старинные планшетные карты окрестностей Барвихи
Хотя я, конечно, миллионерша, - шутит Полина. - У нас 25 соток, а цены здесь на землю ого-го. Правда, когда я первый раз увидела свое новое жилье, то сильно расстроилась, так как это было печальное зрелище - заваленный мусором столетний сруб. Но когда мы стали разгребать завалы, то обнаружили приличный, хоть и старенький домик. Была в нем даже кое-какая мебель - старинный сервант, который мы отмыли и с удовольствием используем.
Приведя в порядок дом, деятельная женщина взялась за разбор стихийной мусорки в соседнем овраге. И получилось, что...
- …Обстановка в моем домике переехала ко мне сплошь с рублевских помоек, - смеется Полина. - За эти годы чего там только я не нашла. И вы бы нашли, если бы покопались как следует. Тут же не земля, а сплошь слоеный пирог из мусора.
И шкаф, и корзины - все находки Полины на окрестных свалках
Я попросила Полину прокомментировать мои сегодняшние находки.
О! Я часто такие тарелки нахожу, - радуется, как первому грибу, Полина. - У меня дома целый сервиз. В процессе очередного субботника прямо рядом с моим домом нашли тяжелый деревянный ящик. Открыли мы его с мамой, а там новехонький сервиз. Честно, я тогда даже и не знала, что это какая-то дорогая фирма. Потом только муж в Интернете посмотрел. У меня несколько версий того, как такая роскошь оказалась на свалке. Первая: при переезде кто-то в неразберихе его выкинул. Вторая: развод, у нас как раз в то время одни соседи громко и скандально разводились. Может, кто-то из супругов в отместку и вышвырнул сервиз, допустим, он был свадебным подарком. Ну а, возможно, прислуга пыталась стащить ценную вещь из дома хозяев, спрятали сервизик в кусты, а забрать так и не смогли.
С фантазией у Полины все в порядке.
А что касается бытовой техники, то тебе сильно повезло, - продолжает женщина. - Тут у нас в Барвихе есть гастарбайтеры, они регулярно шерстят местные помойки на предмет таких вот ценностей. В прошлом году один из них хвалился мне совершенно исправным холодильником. Мебель для своего жилища они тоже тут всю собрали. Ковры, картины. Но они не для себя больше собирают, а на продажу.
Женщина пригласила меня к себе домой, чтобы показать свои находки. Первым делом Полина похвалилась тем самым сервизом. Белоснежные тарелки служат в семье только по праздникам.
Я очень старинные вещи люблю, - признается женщина. - Они с душой, с историей. Вот смотрите - икона. Тоже из нашего оврага. Валялась в куче мусора, грязная, но даже стекло у нее было не разбито. Я наводила справки: какой бы то ни было исторической и художественной ценности икона не имеет. А про духовную ценность бывшие хозяева, видимо, не думали.
Небольшие, но совершенно целые статуэтки. Какие-то корзинки, симпатичные вазочки, абсолютно чистые и красивые ковры, этажерки, старинные дубовые двери, самовары, книжный шкаф середины прошлого века, раритетный дисковый телефон. Огромный, вышитый золотыми нитками герб России.
Вы посмотрите, какое дорогое сукно. Оно ведь ничуть не испортилось от долгого пребывания на улице.
- А портреты президента не находились?
Пока нет. Зато после расформирования нашего лесничества (соседний домик) я нашла на мусорке старинные планшетные карты. Посмотрите, на них еще обозначен лес, которого сейчас уже и не осталось - все застроили. Карты - это исторический документ. Теперь они в красивых рамах украшают стену в детской.
Но дело даже не в том, сколько ценностей я нашла за эти 10 лет. А в том, что ситуация вообще не меняется. Санкционированного вывоза мусора как не было у нас в Барвихе, так и нет. Я мусорный вопрос поднимаю на каждом деревенском сходе, все бесполезно. Мне говорят: идите со своим мусором, у нас тут другие великие дела. Правда, какие - непонятно. Точно такой же лес с той стороны точно так же завален мусором. За каждой деревней на Рублевке есть такой отхожий овраг.
Что тут скажешь, культуру, воспитание и любовь к земле, на которой ты живешь, не купишь ни за какие деньги. Богатые жители Рублевки своими мусорными оврагами это наглядно демонстрируют.