Конкуренция Пекина и Токио, несомненно, продлится еще долго.

*** «Сим присуждаем тебе титул „Королевы Ва, приветливой к Вэй"… Да будет твое правление, о королева, мирным, а деяния — бескорыстными.» — из письма императора Цао Жуя японской императрице Химико в 238 году нашей эры, «Вэй Чжи» («История царства Вэй», ок. 297 н. э.) ***

*** «От императора страны, где солнце восходит, императору страны, где солнце садится,» — из письма императрицы Суико императору Ян-ди из династии Суй от 607 года н. э., «Нихон сёки» («Анналы Японии», 720 год н. э.)

Призрак двух сильнейших стран мира, конкурирующих за власть и влияние, формирует идеи ученых и наблюдателей, утверждающих, что будущее Азии, а, возможно, даже всего мира, будет формироваться Соединенными Штатами и Китаем. Начиная с экономики и заканчивая политическим влиянием и вопросами безопасности, американская и китайская политики считаются по сути противоречивыми, что создает между Вашингтоном и Пекином непростые отношения, которые затрагивают многие другие страны в Азии и за ее пределами.

Однако в данном сценарии часто игнорируется другой аспект внутриазиатской конкуренции, который, вполне возможно, будет столь же важен, как в случае Америки и Китая. На протяжении тысячелетий отношения между Китаем и Японией были более взаимозависимыми, состязательными и весомыми, чем недавно установившиеся связи между Вашингтоном и Пекином. Каждая из сторон стремилась к господству или, по крайней мере, наибольшему влиянию в Азии, и именно это соперничество обуславливало отношения каждой из них со своими соседями на различных этапах истории.

Сегодня мало кто сомневается в том, что китайско-американская конкуренция оказывает наибольшее непосредственное влияние на весь азиатский регион, особенно в сфере безопасности. Давние союзы Америки, в том числе с Японией, и предоставление таких благ общественной безопасности, как свобода судоходства, остаются основными альтернативными стратегиями политике Пекина в сфере обеспечения безопасности. В любом потенциальном столкновении двух крупных держав Азии, в качестве одного из антагонистов рассматриваются, естественно, Китай и Соединенные Штаты. Тем не менее, игнорировать китайско-японское соперничество как нечто второстепенное было бы ошибкой. Два этих азиатских государства, несомненно, будут конкурировать еще долго после формирования внешней политики США, независимо от того, выведет ли Вашингтон силы из Азии, нехотя примет китайскую гегемонию или станет укреплять свою безопасность и наращивать политическое присутствие. Более того, азиатские страны и сами понимают, что китайско-японские отношения представляют собой новую великую игру в Азии, а во многом — и вечную конкуренцию.

За несколько столетий до появлений первых исторических данных о Японии, не говоря о формировании первого централизованного государства, посланники ее крупнейшего клана представали при дворе династии Хань и ее преемников. Первыми прибывшими в Восточную Хань были представители народа Ва в 57 году н. э., хотя некоторые документы датируют первые встречи между китайской и японской общинами концом второго века до н. э. Вполне закономерно, что данные упоминания о китайско-японских отношениях находятся в тесной связи с вторжением Китая на Корейский полуостров, с которым древняя Япония с давних времен вела торговлю. И наблюдателей того времени не удивляли ожидания двора Вэй касаемо почтения к Китаю. Чуть более удивительной является, пожалуй, предпринятая в седьмом веке попытка новоявленного островного государства, только начинавшего объединяться, провозгласить не только равенство с самой могущественной страной Азии, но и превосходство над ней.

Масштабный характер китайско-японских отношений стал очевиден уже на ранних этапах: конкуренция за влияние, претензии обеих сторон на превосходство и сложности в контексте геополитического баланса в Азии. И хотя прошло вот уже два тысячелетия, фундамент этих отношений изменился мало. Однако теперь в уравнение добавилась новая переменная. На протяжении последних столетий в определенный момент времени мощностью, влиятельностью и наличием международных связей отличалась лишь одна из двух держав, а сегодня обе они являются сильными, объединенными, глобальными игроками, хорошо осведомленными о сильных сторонах соперника и собственных слабостях.

Большинство американских и даже азиатских наблюдателей полагают, что в обозримом будущем ситуацию в Азии, а то и во всем мире, определят именно китайско-американские отношения. Однако между Китаем и Японией конкуренция существовала гораздо дольше, а потому ее значимость не стоит недооценивать. На фоне начинающегося в США период самоанализа и корректировки внешней политики и политики безопасности после Ирака и Афганистана, продолжающейся борьбы за сохранение обширных глобальных обязательств и определении намеченной Дональдом Трампом корректировки внешней политики, извечная конкуренция между Токио и Пекином вот-вот войдет в еще более напряженную фазу. Скорее всего, именно эта динамика в ближайшие десятилетия сформирует будущее Азии, а также отношения между Вашингтоном и Пекином.

Заявление о том, что будущее Азии будет решаться между Китаем и Японией, может показаться причудливым, особенно после двух десятилетий необычайного экономического роста, в результате которого Китай стал крупнейшей экономикой мира (по крайней мере, исходя из расчета паритета покупательной способности), и параллельного 25-летнего экономического застоя в Японии. Тем не менее, в 1980 году это же утверждение прозвучало бы столь же нереально, за исключением тех случаев, когда Япония в течение нескольких лет наращивала экономическую отдачу, выражавшуюся двузначными и высокими однозначными числами, в то время как Китай едва сумел выбраться из продлившейся целое поколение катастрофы политики Большого скачка и Культурной революции. Всего несколько десятилетий назад предсказывалось, что именно Япония станет мировой финансовой державой в полном смысле этого слова, а противостоять ей будет под силу одним лишь Соединенным Штатам.

Однако на протяжении большей части истории сравнивать Японию с Китаем было просто нецелесообразно. Островные державы редко способны конкурировать со сплоченными континентальными государствами. С момента возникновения единых китайских империй, начиная с империи Цинь в 221 году до н. э., Япония всегда отставала от своего континентального соседа. Даже в периоды разобщенности множество разрозненных и конкурирующих частей Китая были либо одного с Японией размера, либо больше. Таким образом, на протяжении полувековой эпохи Троецарствия, когда японская королева Ва воздавала должное царству Вэй, каждый из трех доменов — Вэй, Шу и У — контролировал больше территорий, чем зарождавшийся императорский дом Японии. Естественное чувство превосходства Китая нашло отражение в самом слове, используемом для обозначения Японии — Ва, что значит «карликовый народ» или, в качестве альтернативного варианта перевода, «покорный народ», что соответствовало китайской идеологии относительно других этносов в древности. Аналогичным образом, ввиду географической изоляции Японии от континента, опасный переход через Японское море в Корею предпринимался очень редко и то одними лишь бесстрашными буддийскими монахами и торговцами. Ранние китайские летописи неоднократно описывали Японию как страну «посреди океана», подчеркивая ее изоляцию и отличия от континентальных государств. Длительные периоды японской политической изоляции, такие как период Хэйан (794-1185 годы) или Эдо (1603-1868 годы), также говорили о том, что Япония на протяжении веков находилась преимущественно за рамками основного направления азиатского исторического развития.

Зарождение современного мира перевернуло традиционное неравенство между Японией и Китаем с ног на голову. И действительно, то, что китайцы продолжают называть «веком унижения», начиная с опиумной войны 1839 года и заканчивая победой Коммунистической партии Китая в 1949-м, в значительной степени совпало с превращением Японии в первую в мире крупную незападную державу. Когда развалились многовековая династия Цин, а с ней и тысячелетняя имперская система Китая, Япония стала современным национальным государством, которое нанесет военное поражение двум величайшим империям того времени: самому Китаю в 1895 году и царской России десятилетием позже. Катастрофическое решение Японии вторгнуться в Маньчжурию в 1930-е годы и бороться одновременно с Соединенными Штатами и другими европейскими державами привело к опустошению всей Азии. Тем не менее, когда Китай погрузился в десятилетия военной диктатуры после революции 1911 года, а затем в гражданскую войну между националистами Чана Кайши и коммунистами Мао Цзэдуна, Япония после разрухи 1945 года стала второй по величине экономикой мира.

Однако с 1990 года ситуация изменилась, и Китай занял еще более доминирующее положение в мире, о чем Токио в разгар своего послевоенного господства мог только мечтать. Если представить международную державу как трехногий табурет, стоящий на политическом влиянии, экономической динамичности и военной силе, то полностью свой экономический потенциал Япония развила лишь после Второй мировой войны, и то через несколько десятилетий свои позиции потеряла. Пекин тем временем занял господствующее положение на международных политических форумах на фоне формирования второй по мощности армии в мире и превращения в торгового партнера более чем ста государств по всему миру.

И все же в сравнительном выражении в настоящее время богатыми и могущественными государствами являются и Китай, и Япония. Несмотря на продолжавшийся целое поколение экономический застой, Япония остается третьей по величине экономикой мира. На свои вооруженные силы она тратит примерно 50 миллиардов долларов в год, в результате чего появилась одна из самых продвинутых и хорошо подготовленных армий планеты. На континенте второй по мощи страной в мире после Соединенных Штатов считается Китай, с его дерзкой инициативой «Один пояс — один путь», предложениями о свободной торговле и растущей областью военного влияния. Этот примерный паритет представляет собой нечто новое в контексте отношений между Японией и Китаем, а, возможно, является также и важнейшим, однако не часто признаваемым фактором. Он также стал стимулом для интенсивной конкуренции сторон в Азии.

По сути, конкуренция между странами не ведет к агрессии или каким-либо особенно спорным отношениям. И действительно, взгляд на китайско-японские отношения с точки зрения 2017 года может исказить то, сколь традиционно непростыми были их связи. На протяжении долгих периодов своей истории Япония считала Китай маяком в темном море — самой передовой цивилизацией в Азии и образцом политических, экономических и социокультурных форм. И хотя порой это восхищение превращалось в попытки заявить о равенстве, если не превосходстве, как в эпоху династии Тан (7-10 в.) или спустя тысячелетие во времена правления сегунов дома Токугава (17-19 в.), говорить об отсутствии взаимодействия между двумя сторонами было бы ошибкой. Аналогичным образом китайские реформаторы понимали, что в конце девятнадцатого века Япония добилась столь значительных успехов в модернизации своей феодальной системы, что и сама на некоторое время стала образцом для подражания. Не случайно в первые годы ХХ века отец Китайской революции 1911 года Сунь Ятсен жил во время своего изгнания из Китая в Японии. Даже после жестокого вторжения и оккупации Японией Китая в тихоокеанском театре войны японские политики 1960-х и 1970-х годов, такие как премьер-министр Танака Какуэй, пытались найти с Китаем общий язык, восстановить отношения и даже подумывали о новой эпохе китайско-японских отношений, которые впоследствии придадут очертания холодной войне в Азии.

Столь хрупкие надежды, не говоря уже о взаимном уважении, сейчас кажутся попросту невозможными. На протяжении более десяти лет Япония и Китай в своих отношениях были заперты внутри казалось бы нерушимого порочного круга, характеризовавшегося подозрениями и все более напряженным маневрированием в области безопасности, политики и экономики. За исключением реальных японских вторжений в Китай в 1894-95 и 1937-45 годах, история японско-китайской конкуренции зачастую носила столь же риторический и интеллектуальный характер, сколь и реальный. Текущая конкуренция является более непосредственной даже в условиях китайско-японской экономической интеграции и глобализации.

Контекст

45 - Китай к войне готов опять

Санкэй симбун 04.10.2017

Азиатские тигры на пути к альянсу

Хуаньцю шибао 22.05.2017

СМИ Японии: Россия - младший брат Китая

ИноСМИ 21.03.2017
Нынешняя атмосфера японско-китайской неприязни и недоверия выражена отчетливо. Серия опросов общественного мнения, проведенных японским некоммерческим аналитическим центром Genron NPO в 2015-16 годах, выявила плачевное состояние отношений двух стран. В 2016 году 78% опрошенных китайцев и 71% японцев описали отношения между своими государствами как «плохие» или «относительно плохие». С 2015 по 2016 год в обоих секторах аудитории также наблюдался значительный рост ожиданий ухудшения отношений: с 13,6% до 20,5% для Китая и с 6,6% до 10,1% для Японии. На вопрос о том, являются ли китайско-японские отношения потенциальным источником конфликта в Азии, утвердительно ответили 46,3% японцев и 71,6% китайцев. Такие же выводы прослеживаются и в рамках других опросов, вроде того, что провел в 2016 году аналитический центр Pew Research Center: 86% японцев и 81% китайцев придерживались малоблагоприятных взглядов друг на друга.

Причины столь высокого недоверия общественности во многом отражают нерешенные политические споры между Пекином и Токио. Опрос Genron NPO показал, что более 60% китайцев, к примеру, свое неблагоприятное впечатление о Японии аргументировали отсутствием у последней оправданий и угрызений совести по поводу Второй мировой войны, а также национализацией в сентябре 2012 года островов Сенкаку, которые Китай именует Дяоюйдао и считает своей территорией.

И действительно, вопрос истории не дает покоя китайско-японским отношениям. Проницательные китайские лидеры использовали его в качестве моральной «дубины» для нанесения удара по Токио. Как выявил опрос Pew Research Center, подавляющее большинство китайцев — 77% — считают, что Япония еще не достаточно извинилась за войну, а более 50% японцев с этим не согласны. Спорные визиты нынешнего премьер-министра Синдзо Абэ в святилище Ясукуни, где чествуют 18 военных преступников класса А, в декабре 2013 года стали очередной провокацией в глазах китайцев, что, казалось, преуменьшило степень раскаяния Японии в связи с войной на фоне проводимого Абэ скромного военного наращивания и оспаривания претензий Китая в Восточно-Китайском море. Визит в Китай весной 2017 года не выявил снижения антияпонских представлений на китайском телевидении; как минимум треть, если не больше, транслируемых в вечерние часы программ говорили о вторжении Японии в Китай, учитывая ту правдоподобность, что привносили свободно говорящие на японском актеры.

Если китайцы сосредоточены на прошлом, то японцы больше всего обеспокоены настоящим и будущим. В ходе все тех же опросов почти 65% японцев утверждали, что их негативное отношение к Китаю обусловлено нескончаемым спором об островах Сенкаку, а более 50% списали неблагоприятное впечатление на «кажущиеся гегемонистскими действия китайцев». Таким образом, 80% опрошенных Pew Research Center японцев и 59% китайцев сказали, что либо «очень», либо «несколько» обеспокоены возможностью военного конфликта в результате территориальных споров между своими странами.

Подобные негативные впечатления и страх войны возникают несмотря на почти беспрецедентные уровни экономического взаимодействия. Даже на фоне недавнего экономического спада в Китае, по данным Всемирной книги фактов ЦРУ, Япония осталась третьим по величине торговым партнером Китая, доля экспорта которого составила 6%, а импорта — около 9%; Китай же для Японии оказался крупнейшим торговым партнером, а доли экспорта и импорта составили 17,5% и 25% соответственно. И хотя точные цифры выяснить трудно, утверждается, что в японских фирмах прямо или косвенно задействовано десять миллионов китайцев, большинство из них — на материке. Неолиберальное предположение о том, что более широкие экономические связи повышают порог конфликтов в области безопасности, для китайско-японских отношений редкостью не является, причем как сторонники, так и критики концепции могут утверждать, что на данный момент верна именно их интерпретация. С момента произошедшего в отношениях спада при администрации Дзюнъитиро Коидзуми японские ученые, такие как Масая Иноуэ, описывали их как seirei keinetsu: прохладными с политической и теплыми с экономической точки зрения. Те отношения нашли свое отражение и в контексте роста числа едущих в Японию китайских туристов (в 2016 году их было почти 6,4 миллиона) и утверждений Национальной туристической администрации Китая о том, что страну посетили около 2,5 миллиона японцев — превзойти эти показатели оказалось под силу лишь южнокорейским туристам.

Однако развивающиеся китайско-японские экономические отношения не могли остаться незатронутыми геополитической напряженностью. Споры из-за архипелага Сенкаку привели к резкому сокращению прямых иностранных инвестиций Японии в Китай в 2013 и 2014 годах, при этом в годовом исчислении объемы инвестиций снизились на 20 и 50 процентов соответственно. Это снижение сопровождалось равнозначным увеличением японских инвестиций в Юго-Восточную Азию, в том числе Индонезию, Таиланд, Малайзию и Сингапур.

Отрицательное отношение японского бизнеса к Китаю нашло отражение в политической и интеллектуальной сферах. Японские аналитики в течение многих лет были обеспокоены долгосрочными последствиями роста Китая, а затем эти опасения переросли в открытую тревогу, особенно после того, как в 2011 году экономика Китая обогнала японскую. С тех пор как в 2010 году начался вызванный неоднократными инцидентами на островах Сенкаку кризис политических отношений, политики Токио истолковывали действия Пекина как демонстрацию новообретенной национальной силы и разочаровывались в Соединенных Штатах за их на первый взгляд высокомерное отношение к настойчивости китайцев в Восточно-Китайском море. В 2016 году на одной из международных конференций, что я посетил, высокопоставленный японский дипломат жестко раскритиковал Вашингтон и другие азиатские столицы за использование одной лишь риторики для борьбы с экспансией Китая в азиатских водах и предупредил, что скоро, вероятно, будет уже поздно охлаждать пыл Пекина в процессе обретения им военного господства. «Вы не понимаете», — повторял он необычайно резко, порицая то, что считал (подобно, быть может, своему начальству) неоправданным самоуспокоением в связи с притязаниями Китая на всей территории Азии. Нетрудно понять, что некоторые ведущие идеологи и официальные лица рассматривают Китай в качестве без пяти минут смертельной угрозы свободе действий Японии.

Что касается китайских чиновников, то почти все они относятся к Японии и ее будущим перспективам пренебрежительно. Один из ведущих ученых сказал мне, что количество состоятельных граждан Китая уже превысило общую численность населения Японии, а потому ни о какой конкуренции между сторонами и речи быть не может; по его словам, Япония попросту не способна удержаться на плаву, а потому ее влияние (и способность противостоять Китаю) обречено на исчезновение. Аналогичный почти полностью отрицательный взгляд на Японию продемонстрировал мой визит в один из самых влиятельных аналитических центров Китая. Многочисленные аналитики выразили скептицизм относительно намерений Японии в Южно-Китайском море, продемонстрировав тем самым обеспокоенность ростом активности Японии в регионе. «Япония хочет развязаться с [послевоенной] американской системой и положить конец альянсу», — утверждал один аналитик. Другой критиковал Токио за его «деструктивную роль» в Азии и за создание шаткого альянса против Китая. В основе многих подобных настроений китайской элиты лежит отказ признания легитимности Японии в качестве основного азиатского государства наряду с опасениями относительно того, что Япония является единственной азиатской страной — кроме, разве что, Индии, — которая может помешать Китаю в достижении определенных целей, таких как морское господство во внутренних морях Азии.

Чувство недоверия между Китаем и Японией свидетельствует не только о давней напряженности, но и о неуверенности обеих стран в занимаемых ими позициях в Азии. В совокупности такие нестабильность и напряженность порождают конкуренцию, даже несмотря на поддержание масштабных экономических отношений.

Внешняя политика Китая и Японии в Азии направлена, как все чаще представляется, на противодействие влиянию — или блокирование целей — друг друга. Подобный конкурентный подход осуществляется в контексте отмеченных выше глубинных экономических взаимодействий, а также поверхностного радушия регулярных дипломатических обменов. По сути, один из наиболее непосредственных конфликтов происходит в сфере региональной торговли и инвестиций.

С началом модернизации экономики и создания послевоенного политического союза с Соединенными Штатами Япония помогла сформировать зарождавшиеся экономические институты и соглашения в Азии. Азиатский банк развития (АБР), основанный в Маниле в 1966 году, всегда возглавлялся японским президентом в тесном сотрудничестве со Всемирным банком. Эти два учреждения устанавливают большинство стандартов кредитования суверенных государств, включая ожидания в отношении политических реформ и широкомасштабного национального развития. Помимо АБР, начиная с 1954 года Япония потратила также сотни миллиардов долларов официальной помощи на цели развития. К 2003 году она освоила 221 миллиард долларов в глобальном масштабе, а в 2014 все еще расходовала около семи миллиардов долларов официальной помощи; 3,7 миллиарда из этой суммы были потрачены в Восточной и Южной Азии, особенно в Юго-Восточной Азии и Мьянме. Политологи Барбара Сталлингс и Юн Ми Ким отметили, что в целом более 60% зарубежной помощи Японии приходится на Восточную, Южную и Центральную Азию. Японская помощь традиционно ориентирована на развитие инфраструктуры, водоснабжение и санитарию, здравоохранение и развитие кадрового потенциала.

Что касается Китая, то в плане организационных инициатив и оказания помощи он всегда отставал от Японии, хотя в 50-е годы прошлого века тоже начал оказывать помощь за рубежом. Ученые отмечают, что оценка помощи Китая развитию соседей затрудняется отчасти дублированием коммерческих операций с иностранными странами. Кроме того, более половины помощи приходится на страны Африки к югу от Сахары и лишь 30% — на страны Восточной, Южной и Центральной Азии.

В последние годы Пекин начал наращивать свою активность в обеих сферах в рамках всеобъемлющей региональной внешней политики. Наиболее, пожалуй заметными стали недавние попытки Китая диверсифицировать региональную финансовую архитектуру Азии путем создания Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (AБИИ). Соответствующее предложение было озвучено в 2013 году, а официально банк открылся в январе 2016-го и вскоре привлек к участию почти все государства, за исключением Японии и США. AБИИ недвусмысленно стремился «демократизировать» региональный процесс кредитования, так как Пекин долгое время жаловался на жесткость правил и управления АБР, что дало Китаю менее 7% общего количества акций с правом голоса, в то время как Япония и Соединенные Штаты обеспечили себе по 15%. Обеспечивая Китаю доминирующее положение, Пекин владеет 32% акций АБИИ и 27,5% голосов; следующим по величине акционером является Индия с ее 9% акций и чуть более 8% голосов. По сравнению с активами АБР, составляющими около 160 миллиардов долларов и 30 миллиардами в кредитном выражении, AБИИ предстоит, тем не менее, долгий путь в направлении достижения такого размера, который был бы соизмерим с его амбициями. Первоначально на него выделили 100 миллиардов долларов, но выплачено на сегодняшний день было лишь десять из них — на пути к цели в 20 миллиардов. Учитывая свою изначально небольшую базу, в первый год АБИИ освоил только 1,7 миллиарда в кредитном отношении, еще два миллиарда запланировано на 2017 год.

Многие в Азии поддерживают очевидное соперничество между Китаем и Японией в области помощи и финансов. Официальные лица отчаянно нуждающихся в инфраструктуре стран, к примеру, Индонезии, надеются на удачное стечение обстоятельств в рамках конкуренции между АБР и АБИИ, при котором высокие социальные и экологические стандарты Японии помогут улучшить качество китайских кредитов, а менее затратная структура Китая сделает проекты доступнее. По данным АБР, с учетом необходимости выделения 26 триллионов долларов на развитие инфраструктуры к 2030 году, чем больше дополнительных источников финансирования и помощи будет доступно, тем лучше, даже если Токио и Пекин рассматривают оба финансовых института в качестве инструментов для достижения более существенных целей.

Китайский президент Си Цзиньпин привязал АБИИ к своей амбициозной, если не сказать грандиозной, инициативе «Один пояс — один путь», превратив новый банк, по сути, в комплекс инфраструктурного кредитования наряду со старым Банком развития Китая и новым Фондом Шелкового пути. По сравнению с Японией, Китай сосредоточил бóльшую часть своей внешней помощи на инфраструктуре, а инициатива «Один пояс — один путь» служит последним и крупнейшим воплощением этой приоритетной задачи. Именно эта инициатива, известная также как «новый Шелковый путь», представляет собой одну из ключевых проблем для экономического присутствия Японии в Азии. На первом форуме «Один пояс — один путь», состоявшемся в Пекине в мае 2017 года, Си пообещал инвестировать один триллион долларов в инфраструктуру с охватом Евразии и других стран, пытаясь в основном связать наземные и морские торговые маршруты в контексте новой глобальной экономической архитектуры. Си также пообещал, что инициатива «Один пояс — один путь» будет стремиться к сокращению бедности как в Азии, так и в мире. Несмотря на широко распространенное подозрение, что вложенные в инициативу суммы окажутся на поверку значительно ниже обещанных, схема Си представляет собой как политическую, так и экономическую программу.

Выполняя функции квазиторгового соглашения, инициатива"Один пояс — один путь" также подчеркивает конкуренцию Токио и Пекина в сфере свободной торговли. Несмотря на то, что многие считают боязливой и вялотекущей торговой политикой, японский экономист Киёси Кодзима (Kiyoshi Kojima) предложил создать «зону свободной торговли Азиатско-Тихоокеанского региона» фактически еще в 1966 году, хотя всерьез форумом Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) эта идея стала восприниматься лишь в середине 2000-х годов. В 2003 году Япония и десять членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) начали переговоры по вопросу заключения соглашения о свободной торговле, которое вступило в силу в 2008 году.

Основным стимулом Японии к свободной торговле стало Транстихоокеанское партнерство (ТТП), к которому она официально присоединилась в 2013 году. На связавшее Японию с Соединенными Штатами и десятью другими тихоокеанскими государствами ТТП пришлось бы почти 40% мирового объема производства и четверть мировой торговли. Однако с выходом из ТТП США в январе 2017 года будущее пакта оказалось под сомнением. Премьер-министр Абэ без энтузиазма относится к перспективе пересмотра пакта, учитывая потраченный на его запуск политический капитал. Для Японии ТТП по-прежнему является функциональным элементом более масштабного единства интересов, основанного на расширении торговли и инвестиций и принятии общих нормативных схем.

Китай в течение последнего десятилетия стремился догнать Японию на торговом фронте, подписав в 2010 году собственное соглашение о свободной торговле с АСЕАН и обновив его в 2015-м, с целью достижения к 2020 году двусторонней торговли на общую сумму в один триллион долларов, а инвестиций — в размере 150 миллиардов. Что еще важнее, в 2011 году Китай принял инициативу АСЕАН, известную как Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (RCEP), призванное связать десять государств АСЕАН с шестью партнерами по диалогу: Китаем, Японией, Южной Кореей, Индией, Австралией и Новой Зеландией. RCEP, на долю которого приходится почти 40% мирового производства, и почти 3,5 миллиарда человек, все чаще рассматривается в качестве китайской альтернативы Транстихоокеанского партнерства.

Пока Япония и Австралия стремились, в частности, замедлить окончательное соглашение по RCEP, Пекин получил огромный импульс в результате выхода администрации Трампа из Транстихоокеанского партнерства, результатом которого стало широко распространенное мнение о превращении Китая в мирового экономического лидера. Токио не особо успешно борется с таким мнением, однако продолжает предлагать альтернативы доминирующим в Китае экономическим инициативам. Один из таких подходов заключается в продолжении переговоров в рамках RCEP, а другой — в совместном финансировании АБР и АБИИ определенных проектов. Такая совместная конкуренция между Японией и Китаем может стать нормой в контексте региональных экономических отношений, даже несмотря на то, что каждая из сторон стремится максимизировать свое влияние как в институтах власти, так и с азиатскими государствами.

Что касается вопросов безопасности, здесь борьба между Пекином и Токио за влияние и власть в Азии является гораздо менее двусмысленной. Применительно к Японии, которая хорошо известна своим пацифистским обществом и различными ограничениями в отношении своей армии, может показаться странным то, что в последнее десятилетие Китай и Япония стремились вырваться из стереотипных структур безопасности. Пекин ориентирован на Соединенные Штаты, которые считает серьезной угрозой своей свободе действий в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Но наблюдатели не должны игнорировать степень обеспокоенности в отношении Японии со стороны китайских политиков и аналитиков, некоторые из которых считают исходящую от ее угрозой сильнее даже американской.

Ни Япония, ни Китай не имеют реальных союзников в Азии, и этот факт часто упускается из виду при обсуждении их региональных внешних политик. Они доминируют или обладают потенциалом доминировать над своими меньшими соседями, что затрудняет создание доверительных отношений. Более того, Азия хранит воспоминания о каждой из них как об империалистической державе, предоставляя еще один повод для зачастую негласной настороженности.

Для Японии это недоверие усугубляется ее обременительными попытками справиться с наследием Второй мировой войны, а также ощущением большинства азиатских государств, что извинений за свою агрессию и зверства она принесла недостаточно. И все же давнее пацифистское устройство Японии и ее ограниченное военное присутствие в Азии после 1945 года способствовали ослаблению подозрений относительно ее намерений. С 1970-х годов Токио уделяет приоритетное внимание налаживанию связей со странами Юго-Восточной Азии, хотя последние до недавнего времени были сосредоточены главным образом на торговле.

Вернувшись к власти в 2012 году, премьер-министр Абэ принял решение увеличить расходы на оборону Японии и начать наращивание сотрудничества в сфере безопасности в регионе. После десятилетнего спада каждый из оборонных бюджетов Абэ начиная с 2013 года предусматривал все более существенные расходы, а в настоящее время они составляют в общей сложности около 50 миллиардов долларов в год. Затем путем реформирования послевоенных правовых ограничений, таких как запреты на поставки оружия и коллективную самооборону, Абэ стал пытаться предлагать поддержку Японии в качестве способа ослабления растущего военного присутствия Китая в Азии. Продажа морских патрульных судов и самолетов другим странам, включая Малайзию, Вьетнам и Филиппины, призвана содействовать наращиванию потенциала этих государств в территориальных спорах с Китаем по вопросу архипелага Спратли и Парасельских островов. Аналогичным образом Токио надеялся продать Австралии следующее поколение своих подводных лодок, а также обеспечить Индию поисково-спасательными самолетами-амфибиями, хотя оба этих плана в конечном счете либо провалились, либо были приостановлены.

Несмотря на подобные неудачи, Япония расширила свое сотрудничество в области безопасности с различными государствами Азии, в том числе в Южно-Китайском море. Она официально присоединилась к индийско-американским военно-морским учениям «Малабар», а в июле 2017 года направила на учения свой крупнейший вертолетоносец после трех месяцев заходов в порты Юго-Восточной Азии. Японская береговая охрана по-прежнему активно взаимодействует со странами региона и планирует создать совместную организацию морской безопасности с береговой охраной Юго-Восточной Азии, чтобы помочь им справиться не только с пиратством и стихийными бедствиями, но и улучшить их способность контролировать и защищать спорные территории в Южно-Китайском море. А совсем недавно министр иностранных дел Японии Таро Коно (Taro Kono) объявил о морской инициативе в области обеспечения безопасности в Юго-Восточной Азии стоимостью 500 миллионов долларов, направленной на наращивание потенциала между государствами на наиболее загруженных водных путях.

Если Токио пытался построить мосты к азиатским странам, то Пекин строил искусственные острова в попытке завоевать признание в качестве доминирующей азиатской державы в области безопасности. Китай сталкивается с более сложным уравнением безопасности в Азии, нежели Япония, учитывая споры в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, а также территориальные споры с соседями, в том числе такими крупными странами, как Индия. Резкий рост вооруженных сил Китая за последние два десятилетия привел не только к созданию более эффективного военно-морского флота и военно-воздушных сил, но и к политическому курсу, направленному на защиту и даже продление своих требований. Резонансное восстановление земель и строительство баз на островах Спратли служат примером решения Пекина отстаивать свои претензии и подкреплять их с помощью военного присутствия, что затмевает усилия других конкурирующих сторон в Южно-Китайском море. Аналогичным образом, увеличение количества морских учений Китая в районах, удаленных от территорий, являющихся объектом притязаний, как, например, риф Джеймс близ Малайзии, беспокоило государства, которые рассматривают рост потенциала Пекина в качестве вероятной угрозы.

Китай, безусловно, предпринял попытку решить эти проблемы с помощью морской дипломатии, а именно проведения продолжающейся серии переговоров с государствами АСЕАН по вопросу Кодекса поведения в Южно-Китайском море и совместных учений с Малайзией. Однако неоднократные акты запугивания или непосредственные предостережения в адрес азиатских государств охладили всякую доброжелательность и заставили малые государства задуматься о том, сколь долго стоит попустительствовать экспансионистской деятельности Китая. Кроме того, регион испытывает беспокойство в связи с тем, что Пекин категорически отвергает постановление Международного суда Гааги в отношении его претензий на территории в Южно-Китайском море. В отличие от Японии, Китай не стремился завоевать друзей посредством поставок оборонительной техники; основная часть китайских военных продаж в Азии идет в Северную Корею, Бангладеш и Бирму, формируя шаткую структуру, наряду с Пакистаном (крупнейшим потребителем китайских поставок оружия), изолированную от тех, кто сотрудничает с Японией и Соединенными Штатами.

Подход Китая, представляющий собой сочетание прагматичной политики и ограниченной политики силы, более вероятно обеспечит ему достижение своих целей, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, а то и дольше. Малые государства не питают иллюзий относительно своей способности успешно противостоять посягательствам Китая; они надеются либо на естественную сдержанность Пекина, либо на невыполнимую задачу, которая позволит коллективному давлению влиять на процесс принятия Китаем решений. При таком раскладе Япония выступает, прежде всего, в качестве «третьего лишнего». Хотя Токио в состоянии защитить собственные территории в Восточно-Китайском море, он знает, что его власть в регионе ограничена. Это требует не только продолжения, а то и укрепления союзнических отношений с Соединенными Штатами, но и подхода, который помог бы осложнять принятие Пекином решений, к примеру, путем предоставления оборонительной техники странам Юго-Восточной Азии. Токио понимает, что потенциально может помочь сорвать — но не сдержать — китайскую экспансию в Азии. Иными словами, Азия сталкивается с конкурирующими стратегиями безопасности двух своих самых могущественных стран: Япония стремится пользоваться популярностью; Китай — внушать страх.

Статьи по теме

Российско-китайские учения 2017

The Diplomat 22.09.2017

Китаю грозит судьба Японии

Die Welt 12.06.2016
Более глубоким проявлением китайско-японского соперничества является негласно предлагающаяся каждой из сторон модель национального развития Азии. Дело не в том, что Пекин ожидает принятия правительствами тихоокеанского региона коммунизма или помощи со стороны Токио в установлении парламентской демократии. Это скорее фундаментальный вопрос отношения к каждому из государств со стороны его соседей и влияния сторон в регионе благодаря восприятию своей национальной силы, эффективности правительства, социальной динамичности и предоставляемым системой возможностям.

Следует признать, что это крайне субъективный подход, и доказательства того, какая из двух стран является более влиятельной, будут, скорее всего, несистематическими, инферентными и косвенными, нежели недвусмысленно информативными. И это не то же самое, что повсеместная концепция использования невоенных методов. Несиловая мощь обычно считается элементом национальной власти и, в частности, привлекательности той или иной системы касаемо создания условий, посредством которых данное государство может достигать политических целей. Хотя Пекин и Токио, несомненно, заинтересованы в продвижении своих государственных интересов, этот вопрос отличается от того, как каждая из сторон воспринимается и какую пользу извлекает из проводимой ими политики.

Давно прошли те времена, когда Махатхир Мохамад (Mahathir Mohamad) мог объявить Японию образцом для подражания с точки зрения Малайзии, а Китай считал модель модернизации Японии парадигмой. Надежды Токио на использование своих экономических связей с Юго-Восточной Азией — так называемая концепция «стаи летящих гусей» — для более широкого политического влияния были разрушены ростом Китая в 1990-е годы. Пекин является крупнейшим торговым партнером для всех государств Азии, где занимает центральную позицию. Но китайско-японские отношения остались в основном деловыми ввиду сохраняющихся опасений относительно самоуверенности и страхов Пекина оказаться перегруженным экономически. В краткосрочной перспективе Китай может показаться более влиятельным благодаря своей экономической мощи, но и она преобразуется в политические успехи лишь местами. Не наблюдается и увеличения числа азиатских государств, пытающихся сымитировать политическую модель Китая.

В качестве альтернативы, Токио и Пекин продолжают бороться за положение и влияние. Каждый из них ведет переговоры в основном с одним и тем же набором азиатских субъектов, обеспечивая тем самым то, что азиаты считают без пяти минут рыночной конкуренцией, в рамках которой малые государства способны проводить более выгодные сделки, чем если бы имели дело лишь с одной из двух сторон. Более того, и Китай, и Япония частично основывают свои политические курсы на представлениях о политике США в Азии. Союз Японии с Соединенными Штатами способствует, по сути, объединению Токио и Вашингтона в единый блок против Пекина, а также создает глубинную неопределенность относительно американских намерений. Обеспокоенность Японии правдоподобностью американских обещаний продолжить участие в жизни Азиатско-Тихоокеанского региона создает почву для реализации планов Токио по военной модернизации, отчасти для того, чтобы стать более эффективным партнером, а отчасти — ради недопущения чрезмерной зависимости. В то же время неопределенность в отношении долгосрочной политики Америки усиливает стремление Японии углубить отношения и сотрудничество с Индией, Вьетнамом и другими странами, разделяющими ее озабоченность по поводу растущей военной мощи Китая. Аналогичным образом, реакцией Пекина на участие администрации Обамы в территориальных спорах Южно-Китайского моря стала программа восстановления земель и строительства баз на островах Спратли. То же самое можно сказать и об инициативах Китая в области финансов и свободной торговли, которые направлены — по крайней мере, отчасти — на ослабление Транстихоокеанского партнерства, которое активно пропагандировалось (но не инициировалось) Вашингтоном, или о продолжающемся влиянии Всемирного банка на региональное кредитование.

С одной лишь материальной точки зрения, Япония останется внакладе в рамках любой прямой конкуренции. Дни ее экономической славы остались далеко позади, и она никогда не отличалась особыми успехами в вопросах преобразования своей по-прежнему относительно мощной экономики в политическое влияние. Осознание несостоятельности своей политической системы усиливает ощущение того, что Япония, скорее всего, уже никогда не восстановит ту динамичность, что была для нее характерна в первые десятилетия после войны.

Тем не менее, Япония, будучи стабильной демократией, имеющей в основном удовлетворенное, высокообразованное и здоровое население, по-прежнему считается ориентиром для многих азиатских государств. Давным-давно решив проблему загрязнения окружающей среды и имея низкий уровень преступности, Япония представляет собой привлекательную модель для развивающихся обществ. Умеренная международная политика и минимальные зарубежные военные операции в сочетании с щедрой иностранной помощью делают Японию наиболее популярной в Азии страной, согласно одному из опросов Pew Research Center в 2015 году —71% респондентов высказался положительно. Рейтинг одобрения Китая составил всего 57%, а треть респондентов высказалась отрицательно.

Но нынешняя репутация и привлекательность выгодны Японии лишь до определенной степени. Когда в 2016 году японский центр по изучению общественного мнения Genron NPO задал вопрос о потенциальном росте влияния Японии к 2026 году, утвердительно ответили 11,6% китайцев и 23% южнокорейцев; удивительно, но среди самих японцев так думали только 28,5%. Когда в 2015 году Genron задал тот же вопрос о Китае, выяснилось, что роста его влияния в Азии к 2025 году ожидают 82.5% китайцев, 80% южнокорейцев и 60% японцев. Причиной таких результатов стали, несомненно, два десятилетия экономического роста Китая и стагнация японской экономики, но определенную роль играют, вероятно, и недавние политические инициативы Китая при Си Цзиньпине.

Несмотря на то, что в региональных опросах общественного мнения Япония набрала меньше баллов, Китай спровоцировал волну ожиданий относительно того, что благодаря своей мощи станет господствующей державой Азии, а то и всего мира. Это облегчило процесс привлечения азиатских государств к сотрудничеству или настороженному нейтралитету. АБИИ является лишь одним примером стечения стран Азии на китайское предложение; среди других можно отметить инициативу «Один пояс — один путь». Пекин использовал свое влияние также и отрицательным образом, оказывая, к примеру, давление на такие государства Юго-Восточной Азии, как Камбоджа и Лаос, с целью противостояния жесткой критике территориальных претензий Китая в совместных коммюнике АСЕАН.

Временами доминирующее положение Китая действовало против него, и Япония воспользовалась обеспокоенностью региона его мощью. Когда государства-члены АСЕАН предложили то, что в начале 2000-х годов стало Восточноазиатским саммитом при участии Китая, Японии и Южной Кореи, Токио совместно с Сингапуром успешно лоббировали присвоение статуса полноправных членов также Австралии, Индии и Новой Зеландии. Данное присоединение еще трех демократических государств было направлено на ослабление влияния Китая на то, что станет, как ожидалось, крупнейшей паназиатской многосторонней инициативой, а потому подверглось открытому осуждению со стороны китайских средств массовой информации.

Ни Японии, ни Китаю не удалось занять доминирующее положение в качестве бесспорной великой державы Азии. Страны Юго-Восточной Азии хотят, прежде всего, чтобы их не втягивали в китайско-японский — или, что почти то же самое, китайско-американский/японский — спор в области политики и безопасности. Ученые Бхубхиндар Сингх, Сара Тео и Бенджамин Хо утверждают, что в последние годы государства АСЕАН стали уделять больше внимания отношениям между США и Китаем, поскольку именно Соединенные Штаты имеют союзников среди стран Юго-Восточной Азии и именно Соединенные Штаты включились в спор за территории в Южно-Китайском море.

Тем не менее, китайско-японские отношения считаются критически важными в контексте стабильности в Азии в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Хотя данная конкретная озабоченность концентрируется на проблемах безопасности больше, чем на более серьезных вопросах национальных моделей, когда в фокус внимания попадает национальное развитие, упор на Китай и Японию становится еще более четким. Никто не отвергает сохраняющуюся важность Соединенных Штатов в контексте краткосрочного и среднесрочного будущего Азии, но осведомленность о долгой истории китайско-японских отношений и конкуренции является главным элементом более широкого регионального восприятия власти, лидерства и угроз, которое в ближайшие десятилетия окажет на Азию значительное влияние.

Банальным, но небесполезным было бы замечание о том, что ни Япония, ни Китай покинуть Азию не могут. Они связаны друг с другом и со своими соседями, и оба имеют напряженные отношения с США. Экономические связи Японии и Китая в дальнейшем, скорее всего, углубятся, даже если обе стороны станут искать альтернативные возможности и стремиться структурировать азиатские торгово-экономические отношения наиболее выгодными с точки зрения своих интересов способами. Вне всяких сомнений, между Пекином и Токио будут эпизоды весьма интенсивного политического сотрудничества, а также минимальное количество рядовых дипломатических условностей. Обмены на местном уровне продолжатся — как минимум благодаря миллионам туристов.

Однако, как показывает история и цивилизационные достижения этих стран, они останутся двумя наиболее могущественными государствами Азии, а это подразумевает постоянную конкуренцию. независимо от того, останется Япония в союзе с США или нет и увенчается ли успехом стремление Китая сформировать паназиатское сообщество «Один пояс — один путь», стороны не оставят попыток влиять на ситуацию в плане политики, экономики и безопасности в Азии. Учитывая тот факт, что Соединенные Штаты продолжают сталкиваться с проблемой своих глобальных обязательств и интересов, что приведет к периодам относительного истощения сил в Азии, Китай и Япония останутся связанными сложными, зачастую напряженными и конкурентными отношениями, которые являют собой нескончаемую большую игру в Азии.

Майкл Ослин изучает проблемы современной Азии в Институте Гувера при Стэнфордском университете. Данную статью он написал, будучи постоянным сотрудником Американского института предпринимательства.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Петрунина Жанна Валерьяновна,доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой «История и архивоведение» ФГБОУ ВПО «КомсомольскийнаАмуре государственный технический университет», г. КомсомольскнаАмуре[email protected]

Китайскояпонские отношения в конце ХХ –началеXXIвв.: от конфронтации к взаимодействию

Аннотация.В статье рассмотрены основные направления политического и экономического сотрудничества между Японией и КНР на рубеже XX–XXIвв. Выявлены приоритетные направления сотрудничества и проблемы взаимодействия между странами на современном этапе. Ключевые слова: КНР, Япония, политическое сотрудничество, экономическое взаимодействие, Ясукуни, тайваньский вопрос,территориальные споры.

Современные международные отношения невозможно представить без сложных, многосторонних интеграционных процессов между странами и регионами. Взаимодействие идет во многих сферах общественной жизни –экономической, политической, культурной и других. При этом интересы государств достигают высокого уровня взаимозависимости.Несмотря на существующие противоречия между странами АзиатскоТихоокеанского региона (АТР) и наличия здесь очагов напряженности, в последние десятилетия АТР стал одним из мировых центров экономической, политической и культурной интеграции. Уровень региональной интеграции во многом зависит от стремления ведущих государств АТР взаимодействовать друг с другом, от тех целей, которые они ставят перед собой, включаясь в интеграционные процессы. На рубеже XX–XXIвв. Китай вышел на передовые позиции в международных отношениях. Особое положение Китай занимает в АТР, в котором сосредоточены крупные динамично развивающиеся субъекты международной и экономической политики. Благодаря интеграции во многие азиатскотихоокеанские структуры Китай постепенно превратился в регионального лидера и вносит большой вклад в развитие гармоничного мира. По справедливому замечанию академика РАН М.Л. Титаренко, рост геополитического влияния КНР делает китайский фактор одним из ключевых компонентов долгосрочного политического глобального и регионального прогнозирования. Рост влияния КНР на международной арене проходит параллельнос процессом сосредоточения «центра силы» вАТР, переместившегося из Европы.На рубеже ХХ –XXIвв. власть в Китае последовательно сменили лидеры второго (Дэн Сяопин), третьего (Цзян Цзэминь), четвертого (Ху Цзиньтао)и пятого (Си Цзиньпин) поколений политиков. Каждый из лидеров проводил курс, направленный на обретение Китаем статуса мировой державы. На современном этапе региональных международных отношений важными для КНР остаются ее взаимоотношения с Японией. В 1990е гг. в японокитайских отношениях произошли значительные изменения. Страны подписали ряд межправительственных соглашений, регулирующих различные области сотрудничества. В августе 1997 г. на заседании Общества экономических единомышленников в Токио премьерминистромЯпонии Р.Хасимотобыла предложена новая внешнеполитическая концепциястраны,получившая название «Евразийскаядипломатия». Целью предложенной концепции является расширениеи укреплениесвязейЯпониисКитаем,Россиейи странами СНГ.В отношении КНР японская внешняя политика должна была основываться на «четырехновых принципах»: взаимопонимание, активизация диалога, расширение сотрудничества и совместная деятельность по строительству нового мирового порядка.Стремясь обеспечить мир в Азии,установленный после окончания холодной войны, Япония в тот период стремилась установитьдиалогсо своим соседомпо вопросам безопасности и обороны. Во время государственного визита председателя КНР Цзян Цзэминя в Японию (1998 г.) стороны выразили единодушное мнение о необходимости установления отношений дружеского сотрудничества и партнерства, направленных на укрепление мира и экономического развития. Руководителями обеих странбылапринятаСовместнаядекларацияи Совместное заявление для печати об усилении «японокитайского сотрудничества, устремленного в XXI век». Конец ХХ в. ознаменовался установлением политического диалога между Китаем и Японией. В 1997 –1998 гг. между странами были проведены три саммита. Однако реальных результатов политические переговоры не принесли и в начале XXIв. постепенно свелись на нет. К 2005 г. напряжение в японокитайских отношениях достигло высшей точки. Острые противоречия между странами вызывала проблема токийского храма Ясукуни, которыйдля Китая остается символом японского милитаризма и реваншизма. К сожалению, этот вопрос до настоящего времени не решен. Пекин осуждает и безуспешно добивается от главы японского правительстваи японской политической элиты отказа отежегодныхритуальных посещений храма. Яркой иллюстрацией сохраняющейся конфронтации по этому вопросу является заявление нынешнего лидера КНР Си Цзиньпина о невозможности контактов с лидером Японии Синдзо Абэ во время Олимпийских игр 2014 г., проводившихся в российском Сочи.Осложняет отношения между странами и Тайваньский вопрос. В начале 2005 г. Япония и США выпустили совместную декларацию, названную «мирным решением» тайваньской проблемы. Эта декларация вызвала негативную реакцию руководства КНР, которое опротестовало вмешательство в свои внутренние дела. Китай был охвачен массовыми антияпонскими демонстрациями, сопровождавшимися актами вандализма. Такое положение создавало угрозу и сложившимся двусторонним экономическим связям. Ко второй половине 1990х гг. наметилась тенденция к потере Японией своих лидирующих экономических позиций в Восточной Азии. В условиях экономического роста Китая постепенно усиливалась не только взаимозависимость обеих стран друг от друга, но и увеличивалось соперничество между ними за влияние в странах АТР. В 2000 –2004 гг. японокитайский товарооборот увеличился. Это привело к тому, что Китай стал основным торговым партнером Японии, обогнав США. Однако с 2001 г. экономическая помощь Китаю со стороны Японии начала значительно сокращаться. Япония больше не желаласодействоватьросту военного и экономического могущества своего конкурента. По мнению японских экспертов, предоставление экономической помощи Китаю фактически финансирует его военную мощь, кроме того, Китай сам оказывает поддержку многим развивающимся странам, и поэтому нет необходимости содействовать стране, которая может позволить себе оказывать помощь другим. Обострилось соперничество в энергетической сфере, в вопросах получения доступа к богатым сырьевым ресурсам, от которых зависит как Китай, так и Япония. Возобновление диалога между Японией и Китаем стало возможно в 2006 г., когда в Японии произошла смена руководства. Приход к власти Синдзо Абэ в сентябре 2006 г. ознаменовал улучшение двусторонних отношений. Перваязарубежнаяпоездкапремьерминистра Синдзо Абэбыла совершенаименно в КНР. Катализатором восстановления японокитайских отношений стали финансовые потери ведущих японских компаний, инвестировавших в китайскую экономику. В ходе двух саммитов 2006 –2007 гг. Токио и Пекину удалось достигнутьдоговоренностиоб углублении сотрудничества и намерениивыстраивания стратегическихвзаимовыгодныхотношений. В 2007 г. объемы двусторонней торговли увеличились на 12%, достигнув $ 236,6 млрд. В свою очередь Япония заняла третье место среди государств, ведущих торговые отношения с Китаем. В 2008 г., спустя десять лет, состоялся визит председателя КНР Ху Цзиньтао в Японию. Целью визита стало стремление обеих сторон укрепить взаимодоверие, усилить дружбу, углубить сотрудничество, открыть перспективу на будущее, всесторонне продвинуть китайскояпонские отношения стратегической взаимовыгоды.С начала XXIв. стали отчетливо проявляться тенденции к стремлению ведущих экономик СевероВосточной Азии (СВА) создать единое трехстороннее энергетическое кольцо, образовать трехстороннюю зону свободной торговли, сформировать валютный союз и ввести единую валюту в этом регионе. Несмотря на существующие межгосударственные противоречия и торговоэкономические споры, лидеры КНР, Японии и Республики Кореяпонимают, чтов современных экономических условиях важно способствовать развитию интеграционных процессов, что актуализирует многие вопросы, связанные с совместной экономической деятельностью на региональном уровне. Двигаясь в соответствии с избранным курсом, Китай активно расширяет экономические связи не только с Японией, но и Южной Кореей. В 2013 г. Япония и Южная Корея заняли втрое и третье место после США по объемам экспортируемых китайских товаров ($122,79 млрд. и $ 76,06 млрд. соответственно). За тот же период Республика Корея стала первой среди стран по поставкам товаров в Китай (сумма составила $149,96 млрд.), японский импорт на китайский рынок составил $133,2млрд. Лидеры стран СВА обосновывают подобную политику стремлением добиться стабильности в валютной сфере, попыткой оградить экономики региона от негативных последствий мировых экономических кризисов, уйти от долларовой зависимости, а значит, и составить конкуренцию США на мировых рынках. Китай, Япония и Южная Корея имеют достаточно высокий уровень экономического развития и региональных торговых связей. Специалисты КНР, Японии и Южной Кореи проводят научные исследования по вопросам развития трехсторонней торговли, инвестиционного взаимодействия, развития трехсторонних информационных и коммуникационных технологий. Сотрудничество между странами СВА было оформлено к концу 2008 г., когда начал работу саммит Китай –Япония –Южная Корея. Экономическое сотрудничество государств СВА позволяет повысить конкурентоспособность региона и будет способствовать решению многих политических вопросов между этими государствами. Однако в СВА нет ярко выраженной лидирующей валюты, которая смогла бы заменить доллар, что тормозит решение этого вопроса.При всем томувеличение конкуренции между Пекином и Токио на региональном и глобальном уровне способствует появлению новыхпроблем и обострению старыхпротиворечийв их отношениях, ключевыми из которых являются попытки Японии не допустить усиления военного и экономического влияния КНР в АТР. Не менее сложным для разрешения является спор о принадлежности островов Дяоюйдао (Сэнкаку) и материкового шельфа в ВосточноКитайском море. Японокитайский территориальный спор создает угрозу возникновения полномасштабной торговой войны между сторонами. В противостояние между Китаем и Японией оказались втянуты и США, выступающие на стороне Токио в соответствии с двусторонним договором о безопасности. Конфликт между КНР и Японией сказался и на настроениях инвесторов. Акции крупнейших японских автомобильных компаний (нр., Nissan и Honda) на китайском рынке в ходе торгов стали падать. Достижению компромисса препятствуют выдвигаемые сторонами разные версии прохождения разграничительной линии между эксклюзивными экономическими зонами двухстран. Китай активно занимается разработкой газа в этих водах и отказывается признавать наличие этой линии. По мнению китайкой стороны,сфера контроляКНР простирается до границы континентального шельфа, которая находится неподалеку от южной японской префектурыОкинава. Переплетение многих факторов (политические разногласия, тесное экономическое сотрудничество, рост торговой конкуренции и соперничество за влияние в Восточной Азии) способствует укреплению отношений между Пекиноми Токио. Кроме того, в Китае осознают опасность от сближения Японии с США, вероятность которого усиливается при обострении противоречий между восточноазиатскими соседями.

Ссылки на источники1.Титаренко М.Л. Геополитическое значение Дальнего Востока. Россия, Китай и другие страны Азии. –М.: Памятники исторической мысли,2008.–624 с. 2.КНР и Япония: от Абэ до Фукуды–URL: http://www.easttime.ru/analitic/3/8/521.html

[Дата обращения 03.02.2011]. 3.Внешнеэкономическая деятельность Китая в январеоктябре 2013 года –URL: http://www.ved.gov.ru/exportcountries/cn/about_cn/ved_cn/[Дата обращения23.03.2014].

Ms. Zanna V. PetruninaDoctor of History, Professor, TheHead of the Department "History and archival", KomsomolskonAmur State Technical University, KomsomolskonAmur) [email protected] relations in the end of XX –beginning of XXI centuries.: from confrontation to interactionSummary:This article describes the main areas of political and economic cooperation between Japan and China at the turn of XX XXI centuries. Priority areas of cooperation and problems of interaction are revealed between countries at present. Keywords: China, Japan, political cooperation, economic cooperation, Yasukuni, the Taiwan issue, territorial disputes.

?68
РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

СИБИРСКИЙ ИНСТИТУТ
МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И РЕГИОНОВЕДЕНИЯ

Кафедра востоковедения

Специальность: Регионоведение

Курсовая работа

Японо-китайские отношения на современном этапе

Подготовлена:
Саниной Ю.Г.,
студенткой факультета
востоковедения

Руководитель:
к.,п.,н., доцент
__________ Дубинина О.Ю.

«Допустить к защите»
Заведующий кафедрой
востоковедения
к.п.н., доцент
­­­­__________ Медведева Т.И.
«____» ______________ 2011 г.

Новосибирск
2011
Содержание
Введение





2.2. Проблемы и перспективы японо-китайских отношений в экономической сфере
Заключение
Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность темы исследования. Между Японией и Китаем давно уже сложились как официальные, так и неофициальные отношения. Китай очень сильно повлиял на Японию своей системой письма, архитектурой, культурой, психологией, системой законодательства, политики и экономики. Когда в середине XIX века, западные страны вынудили Японию открыть торговые пути, Япония продвинулась в сторону модернизации (Реставрация Мэйдзи), и рассматривала Китай, как старомодную цивилизацию, неспособную защитить себя от западных сил (Опиумные войны и англо-французские экспедиции 1840-1860-х годов). Длинная цепочка японских вторжений и военные преступления в Китае между 1894 и 1945 годами, так же, как и современное отношение Японии к своему прошлому, стали основным источником, повлиявшим на нынешние и будущие японо-китайские отношения.
В XXI веке отношения между двумя странами стали более жесткими, участились торговые трения. Япония поставила вопрос о прекращении экономической помощи Китаю, которая ему предоставлялась с начала экономических реформ. Между Японией и КНР все более усиливалась конкуренция на мировом и региональном рынках, соперничество за влияние в странах Юго-Восточной Азии. Япония стала утрачивать прежде лидирующие позиции в процессе региональной интеграции, и теперь Китай стремился играть решающую роль в установлении нового регионального порядка.
Усилившаяся тенденция всестороннего укрепления позиций Китая, воспринятая Японией и США как угроза их интересам, послужила сигналом к дальнейшему углублению и расширению японо-американского альянса. Особенно активно в период деятельности правительства во главе с Дз. Коидзуми принимались меры по увеличению военного потенциала Японии, постепенному снятию всех политических, юридических, идеологических и иных препятствий по использованию сил самообороны Японии в совместных военных операциях с вооруженными силами США.
Подъем Китая, по мнению ряда экспертов, окажет огромное воздействие на геополитические процессы в Восточной Азии, где сталкиваются жизненно важные интересы Японии и КНР. На многоплановые последствия динамичного развития Китая указывают, в частности, американские геополитики Р. Эллинг и Э. Олсен: «Китай рассматривает себя в качестве естественным образом доминирующей державы Восточной Азии, что бы китайцы ни говорили. Китай следует этой политике шаг за шагом и, в отличие от Японии, оказывающей преимущественно экономическое влияние, он, по мере того как становится сильнее, стремится осуществить, помимо экономического, влияние политическое».
Авторитетный региональный политик бывший премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю в конце 1990-х годов дал весьма впечатляющий прогноз того, что может произойти в результате усиления позиций Китая: «Масштабы изменения Китаем расстановки сил в мире таковы, что миру потребуется 30-40 лет, чтобы восстановить утраченный баланс. На международную арену выходит не просто еще один игрок – выходит величайший игрок в истории человечества ».
Тема курсовой работы является актуальной, поскольку состояние японо-китайских отношений, тенденции их дальнейшего развития оказывают существенное воздействие на военно-политическую обстановку, прежде всего, в Восточной Азии, а также в мире в целом. В курсовой анализируются содержание и характер, динамика и тенденции развития двусторонних связей, наиболее актуальные в них проблемы, влияние на японо-китайские отношения политики США, изменений геополитической ситуации в Восточной Азии.
В результате исследования мы приходим к заключению, что происходящее возвышение Китая на международной арене – один из важнейших факторов, могущих привести к возникновению новой структуры мироустройства, к серьезным сдвигам в развитии обстановки в Восточной Азии, важным переменам в японо-китайских отношениях. Резкий экономический взлет Китая уже вызвал серьезную подвижку в содержании японо-китайского экономического партнерства, поставил вопрос о смене регионального лидера. Укрепление экономических и политических позиций Китая вызывает настороженную реакцию в правящих кругах стран-союзников - Японии и США, воспринимается ими в качестве потенциальной угрозы их интересам. Вместе с тем, изменение соотношения сил США – Китай может в перспективе поставить Японию перед выбором, кого в дальнейшем иметь в качестве союзника: США или Китай.
Необходимость дальнейшего исследования отношений основных участников геополитического процесса в Восточной Азии – Японии, Китая, США - диктуется тем обстоятельством, что с этим регионом связаны существенные интересы России. Она заинтересована в стабильности военно-политической обстановки в этом регионе, в сохранении нормальных отношений с указанными странами, в создании благоприятных предпосылок для участия российской стороны в проектах регионального сотрудничества. Вовлеченность России в процессы, происходящие в Восточной Азии, дополнительно повышает актуальность темы курсовой работы.
Степень изученности проблемы. Тема японо-китайских отношений привлекает внимание не одного поколения отечественных исследователей. В современной науке в области изучения японо-китайских отношений накоплено большое количество опыта российскими и зарубежными авторами.
Теоретическую основу курсовой обеспечило критическое осмысление трудов отечественных и зарубежных ученых, занимавшихся и продолжающих заниматься изучением Китая, Японии, историей японо-китайских связей. Хотя региональный аспект японо-китайских отношений для отечественного востоковедения до сих пор остается малоизученным, в этом поле взаимодействия Японии и Китая в последние годы наметились изменения. Ориентиром в подходе к теме отношений Японии с Китаем служили работы таких отечественных востоковедов как А.Д. Богатуров, А.В. Семин, М.Г. Носов, А. Душебаев, благодаря которым удалось подробно проследить динамику политического переговорного процесса Япония - Китай в 1991-2011 годах, выявить и охарактеризовать наиболее актуальные проблемы отношений Японии с КНР, оцененить перспективы их урегулирования.
При анализе отдельных вопросов темы существенно помогло обращение к работам и методическому опыту отечественных и зарубежных ученых, таких как И.Н. Наумов, А.Д. Богатуров, О.А. Арин, Х. Иосида, М. Сэки , Ё. Хидака. Благодаря работам данных авторов были выявлены тенденции в развитии геополитической ситуации в Восточной Азии под влиянием наметившегося изменения соотношения сил между США и КНР, с перспективой усиления позиций Китая в мировом и региональном сообществе, очерчены возможные последствия этих перемен для курса Японии в отношении Китая. Также были исследованы изменения, выявлены противоречия интересов двух стран в процессе интеграции в Восточной Азии.
Научная новизна исследования заключается в исследовании и анализе экономической и политической сфер японо-китайских отношений, их форм, направлений, проблем и перспектив. Изучение исторических и аналитических материалов позволило определить рядом новых моментов в изучении данной темы:

Проанализировав положение дел некоторых секторах торгово-экономического сотрудничества (торговля, инвестиционная деятельность, экономическая помощь), было выявлено изменение характера партнерства Японии и Китая под влиянием быстрого подъема китайской экономики. Одновременно с ростом масштабов партнерства, экономической взаимозависимости, отношения стали более жесткими. В них сотрудничество сочетается с соперничеством. Усилилась конкуренция между двумя странами на региональном и мировом рынках промышленных товаров, капитала и сырья. Вместе с тем, по мере роста масштабов торгово-экономического сотрудничества усилилась взаимозависимость двух стран, что Японии и Китаю приходится учитывать при выстраивании отношений в политической и других областях.
В ходе изучения политического сотрудничества Японии и Китая так же был проведен тщательный анализ в отношении его нестабильности и влияния США на дальнейшее его развитие.

Объектом исследования данной работы является внешняя политика Японии и Китая на современном этапе.
Предметом исследования настоящей работы служат японо-китайские отношения на современном этапе.
Целью работы настоящей работы является анализ японо-китайских отношений в сфере политики и экономики на современном этапе.
Задачи исследования. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

Изучить основные направления японо-китайского сотрудничества в области политики.
Выявить основные проблемы и перспективы японо-китайских отношений в политической сфере.
Проанализировать основные направления и формы японо-китайских экономических отношений.
Определить основные проблемы и перспективы японо-китайских отношения в сфере экономики.

Методология исследования. Теоретико-методологической основой работы являются понятия и определения, положения и выводы, сделанные на основе фактической информации, содержащейся в соответствующих источниках (новостных лентах, официальных документах международных организаций, трудах отечественных и зарубежных ученых-политологов) и аналитических исследований.
Методика исследования. В работе активное применение получили методы междисциплинарного исследования, что позволило рассмотреть и изучить проблему, в политической и экономической сферах. Также широко использовался метод системного анализа. Использованная методика исследования основана на принципах историзма, системности и объективности. В ходе исследования проблем и перспектив развития отношений между Японией и Китаем, придерживаясь принципа обязательности использования достоверной и возможно полной информации, мы применили методы наблюдения и прогнозирования.
Практическая значимость данной работы определяется вкладом, который сделан при анализе содержания и характера современных отношений Японии с Китаем. Полученные результаты могут стать основой для дальнейшего изучения всего комплекса этих отношений. Результаты исследования могут также использоваться при написании научных работ по японо-китайским отношениям, при подготовке лекций и спецкурсов по истории Японии или Китая.
Структура работы. Для наиболее эффективного достижения поставленной цели исследования материал структурирован следующим образом: работа состоит из введения, двух глав, первая глава состоит из двух параграфов, вторая – из двух, заключения и списка использованных источников и литературы.

I. Японо-китайские отношения в сфере политики

1.1. Основные направления японо-китайского сотрудничества в области политики

Китай и Япония - ближайшие соседи, отделенные друг от друга лишь водной преградой, дружественные контакты между двумя странами насчитывают двухтысячелетнюю историю. В 1972 году обе страны выступили с совместным китайско-японским заявлением, ознаменовавшим нормализацию межгосударственных отношений, после чего двусторонние отношения дружбы и сотрудничества постепенно продвигались. В 1978 и 1998 годах Китай и Япония подписали, соответственно, Договор о мире и дружбе и китайско-японскую совместную декларацию.
В начале нынешнего десятилетия отношения между Японией и Китаем не отличались стабильностью и сбалансированностью, развиваясь по сценарию: «в экономике – горячо, в политике - холодно». Более того, в 2001 году прервался политический диалог Япония-Китай который в 90-е годы носил регулярный характер. Разногласия вокруг целого ряда политических проблем обострились до такой степени, что стали угрожать развитию торгово-экономических и других связей. Возвращение отношений в нормальное русло произошло только после смены японского руководства, когда в 2006 году в отставку ушел кабинет министров во главе с Дз.Коидзуми.
Начало оттепели в двусторонних отношениях положил официальный визит в Пекин в октябре 2006 года нового премьер-министра Синдзо Абэ. В Совместном китайско-японском заявлении было подчеркнуто стремление сторон вернуться к диалогу без предварительных условий и развивать всестороннее сотрудничество. На самом деле произошло нечто большее, чем возвращение к диалогу. Впервые была достигнута договоренность о выстраивании между двумя странами «стратегических взаимовыгодных отношений». В апреле 2007 года Токио с официальным визитом посетил премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао. Он провел переговоры с премьер-министром С. Абэ, был принят императором Акихито, выступил с речью перед депутатами парламента. В местной прессе визит был оценен как «растопивший лед» в двусторонних отношениях. В Совместном японо-китайском заявлении были уточнены положения, которые содержались в Совместном заявлении 2006 года, раскрывалось содержание нового важного понятия - «стратегические взаимовыгодные отношения». Сменивший через год С. Абэ на посту премьер-министра Я. Фукуда сохранил курс на улучшение отношений с Китаем. В ходе его официального визита в КНР в декабре 2007 года стороны подтвердили стремление следовать договоренностям, достигнутым на саммитах в 2006 и 2007 годах .
Представители различных кругов Китая и Японии, стремящиеся к развитию долгосрочных и стабильных отношений дружбы и сотрудничества между двумя странами, прилагали неустанные усилия к преодолению временных осложнений в китайско-японских отношениях.
В мае 2008 года в ходе официального визита председателя КНР Ху Цзиньтао в Японию было подписано японо-китайское Совместное заявление о «Всестороннем развитии взаимовыгодных отношений, основанных на общих стратегических интересах». Обе стороны по значимости отнесли это заявление к категории важнейших дипломатических документов, содержащиеся в которых договоренности квалифицируются как «политический фундамент» развития отношений двух стран. Япония подчеркивает, что «всеобъемлющая стратегия стимулирования взаимовыгодных отношений, основанных на общих стратегических интересах», должна стать теперь приоритетной целью политики двух стран в отношении друг друга.
Появлению новой тенденции в отношениях Япония-Китай, получившей развитие в период 2006-2009 годы, очевидно, способствовали перемены глобального масштаба. Заколебались устои однополярного миропорядка как результат относительного ослабления позиций единственной сверхдержавы – США, вызревают предпосылки для перестройки системы международных отношений при активном участии Китая.
В этих условиях подход Японии к Китаю претерпевает изменение. Наметившаяся тенденция постепенного изменения соотношения сил между США и Китаем в пользу последнего ставит перед Японией задачу просчитывать на перспективу, как в дальнейшем строить свои отношения с каждой из этих стран. В неблизком будущем Япония может, по-видимому, решиться на отход от солидарной с США позиции по отношению к Китаю.
Еще недавно в Японии такая перспектива становилась темой наиболее смелых исследований. Пример подобного исследования – вышедшая в Японии в 2007 году книга известного эксперта Харуки Ёсида «Америка или Китай?» Х. Иосида считает, что для Японии предпочтительнее иметь сильного союзника. Сегодня, очевидно, сильными являются США, в ближайшей перспективе в союзе с Японией они станут еще сильней. Однако в дальнейшем более сильным будет Китай. Сегодня очевидно, что эти взгляды разделяются представителями японской политической элиты.
Они нашли, например, отражение в работе Юкио Хатояма «Моя политическая философия», опубликованной накануне его избрания на пост премьер-министра. Автор указал на глобальную тенденцию: «Мы движемся от однополярного мира под эгидой США к многополярности», и подчеркнул, что важнейшей характеристикой современного миропорядка является превращение Китая «в одну из ведущих экономических держав, продолжающих наращивать свою военную мощь». Хатояма выразил откровенную обеспокоенность ситуацией, которая складывается для его страны: «Как должна Япония сохранять свою политическую и экономическую независимость и защищать свои национальные интересы, находясь между Соединенными Штатами, которые борются за сохранение положения доминантной державы, и Китаем, добивающимся стать ею?».
Как признак возможных «перемен» в отношениях между Японией и США при правительстве Японии, которое возглавлял до июня 2010 года Ю. Хатояма, возникли разногласия по поводу согласованного двумя правительствами в 2006 году плана передислокации американских военных баз на японской территории. Наиболее острые споры разгорелись вокруг проблемы перевода авиабазы подразделения вертолетов морской пехоты ВМС США Футенма (город Гинован) на Окинаве. Футенма, по сути, стала индикатором состояния японо-американских отношений. В ходе избирательной кампании Ю.Хатояма заявлял о намерении убрать базу Футенма с острова. Но США настаивали на выполнении договоренностей 2006 года. В конечном счете, под давлением США Хатояма отказался от выполнения своего обещания соотечественникам – и это стало одной из причин его ухода в отставку, всего через 9 месяцев после избрания премьер-министром новое руководство Японии проявило готовность подчеркивать важность укрепления военно-политического союза с США. Выступая с речью на параде Сил самообороны в октябре 2010 года в пригороде Токио, премьер-министр Н. Кан заявил о возросшей угрозе безопасности Японии. Особую тревогу, по словам премьера, вызывает ядерная программа КНДР и рост военной мощи Китая.
Подтверждением актуальности проблемы национальной безопасности, а, значит, и японо-американского договора безопасности для Японии стали события, связанные с инцидентом в Восточно-Китайском море. В сентябре 2010 года силами охраны морского побережья Японии было задержано в прибрежных водах островов Сенкаку (по-китайски Дяоюйдао) китайское рыболовное судно. Ход разрешения конфликта, наиболее серьезного с момента «потепления» японо-китайских отношений, показал, что Китай готов вести себя весьма жестко, отстаивая свои интересы, что в отношениях сохраняется значительный конфликтный потенциал. Он, в частности, включает спор о суверенитете на указанные острова, разногласия вокруг морской границы и несовпадение подходов к совместному освоению нефтегазовых ресурсов в Восточно-Китайском море. Отметим, что США с готовностью поддержали Японию в этом конфликте. Так, госсекретарь Х. Клинтон заявила, что действие американо-японского договора безопасности распространяется на острова Сенкаку.
Торгово-экономическое сотрудничество в японо-китайских отношениях всегда играло стержневую роль. Наиболее продвинутым направлением в этом сотрудничестве оставалась, как и в прежние годы, торговля. Япония являлась одним из ведущих торговых партнеров КНР.
К концу 90-х годов в структуре двусторонней торговли произошли изменения принципиального порядка. Так, в японском импорте из КНР топливно-сырьевые материалы переместились с первого места, которое они раньше занимали, на одно из последних. Одновременно в импорте из Китая быстро росла доля машиностроительной продукции, что было результатом реформирования китайской экономики.
В начале XXI века в отношениях двух стран произошел, по сути, перелом. Япония, прежде известная как «планетарное предприятие», уступила эту роль Китаю. Для Японии это сопровождалось рядом издержек. Ее внутренний рынок наводнился товарами, произведенными в Китае. Росло число разорившихся предприятий, а также безработица. Активная инвестиционная деятельность японских компаний в КНР, с одной стороны, оказывала дефляционное воздействие на японскую экономику, с другой – приводила к «опустошению» промышленности страны.
В новом веке отношения между двумя торговыми партнерами становились сложнее и жестче. Рубежом перемен стал 2001-й год, когда между ними вспыхнула первая торговая война. К тому же в связи с резким увеличением в Китае потребления сырья он превращался в серьезного конкурента для Японии на мировом сырьевом рынке. С 2001 году японское правительство начала существенно сокращать экономическую помощь Китаю, не желая больше способствовать росту экономического и военного могущества своего конкурента.
Вместе с тем, начиная с 2001 года ускоренными темпами растет японо-китайский товарооборот. В 2000 году была преодолена 100-миллардная (доллар США) отметка, а в 2004 году Китай опередил США по масштабам товарооборота с Японией, став ее главным торговым партнером. После вступления КНР в 2001 году в ВТО быстро росли объемы прямых инвестиций японского крупного бизнеса в китайскую экономику.
При всей подверженности влияниям, в том числе политическим, торгово-экономические отношения Японии и Китая в рассматриваемый период сохраняли устойчивость в системе двусторонних связей. Торгово-экономическое партнерство составляло основу взаимозависимости двух стран. Масштабы ее в XXI веке стали столь значительны, что руководство двух стран вынуждено было это учитывать в случаях принятия важных политических решений.
Основным каналом японо-китайского политического диалога явились встречи руководителей двух стран. Ход и содержание этих встреч в существенной мере отражали состояние двусторонних отношений, некоторые из саммитов сыграли определенную роль в развитии японо-китайских связей. Так, историческое значение имел первый в истории отношений Японии и Китая визит в КНР японского императора Акихито, когда возник повод говорить об «особом», доверительном характере отношений Японии с Китаем. Однако, в целом, политический диалог в первой половине 90-х годов не принес весомых результатов. Не только не были разрешены давние проблемы в двусторонних отношениях – возникали новые.
Начиная с 1997 года наметилось оживление в контактах политических руководителей двух стран. Инициатива была проявлена японской стороной: она пыталась активизировать дипломатическую деятельность на китайском направлении. Выдвинутой премьер-министром Р. Хасимото внешнеполитической программой «Евразийская дипломатия» предусматривалось в отношениях с Китаем добиваться: «взаимопонимания, активизации диалога, расширения сотрудничества и совместной деятельности по строительству нового мирового порядка».
Япония вела свое «дипломатическое наступление» по «трехступенчатой» программе. Всего в 1997-1998 годах состоялись три саммита. «Трехступенчатый» диалог стал впечатляющим свидетельством того, что переговоры топчутся на месте, что разногласия возникают вновь и вновь. К 2000 году диалог затормозился, а затем вообще прервался. В 2001-2006 годах между Японие и Китаем происходила «война нервов». Болевой точкой в отношениях стала проблема токийского храма Ясукуни, который для китайской стороны является символом японского милитаризма и реваншизма. Пекин добивался от главы японского правительства прекращения ритуальных посещений храма – и безуспешно.
В 2006-2009 годах отношения между Японией и Китаем были возвращены в нормальное русло. Более того, на государственном уровне были зафиксированы договоренности о развитии между двумя странами «стратегических взаимовыгодных отношений». Китайская сторона проявила активное стремление вовлечь Японию в более глубокое и широкое сотрудничество на двустороннем и региональном уровнях. В США с настороженностью была воспринята угроза отхода Японии от союзнических обязательств по японо-американскому договору безопасности, имеющему задачу «сдерживания Китая». США сохраняли действенный ресурс для оказания воздействия на политику Японии – и им воспользовались. Не без американского влияния в июне 2010 года досрочно ушел в отставку премьер-министр Ю.Хатояма, намеревавшийся проводить «сбалансированный курс в отношении США и Китая», строить «более равноправные союзнические отношения с США».

Инцидентом у островов Сэнкаку был обозначен очередной разворот японской дипломатии: маятник качнулся от Китая к США. И американская сторона воспользовалась ситуацией в целях дальнейшего вовлечения Японии в стратегию «сдерживания» Китая. Выразительным знаком начала очередного этапа японо-американского сближения стало принятие японским правительством в декабре 2010 года новой программы строительства сил самообороны на очередное десятилетие. В документе подчеркнуто стремление Японии к «дальнейшему усилению и развитию своего неразделенного союза с США». Одновременно сделан акцент на «недостаточную транспарентность Китая в военной области, вызывающую обеспокоенность у регионального и мирового сообщества, не только у Токио».
Следующим шагом в углублении японо-американского военно-политического сотрудничества стало согласование планов формирования под эгидой США трехстороннего альянса США-Япония-Республика Корея, целью которого, по оценке специалистов, ставится, прежде всего, «сдерживать» Китай. В январе 2011 года в Сеуле министры обороны Японии и Южной Кореи подписали два документа о сотрудничестве в военной области. Один из них - cоглашение о порядке обмена разведывательной информацией, о мерах ее защиты от разглашения.
Второй документ узаконивает порядок обмена предметами снабжения (продукты питания, вода, топливо, транспорт и другое), а также услугами в ходе совместных операций. Комментируя этот факт, американская газета «Старс энд Страйпс» писала: «Два главных союзника Соединенных Штатов в Азии постепенно продвигаются в направлении тесного военного сотрудничества». И Соединенные Штаты проявляют активную заинтересованность способствовать этому. В южнокорейских СМИ были опубликованы откровенные признания того, что «США настойчиво требуют от двух соседних стран выстраивать прочные отношения в военной сфере».
За подписанием Японией и Республикой Кореей указанных соглашений должно последовать заключение полноформатного пакта о военном сотрудничестве. Это планировалось (заметим, до масштабного стихийного бедствия в Японии) осуществить весной этого года в ходе официального визита в Сеул премьер-министра Японии. О причинах готовности к этому правящих кругов двух стран без обиняков говорилось в упомянутой газете «Старс энд Страйпс», поместившей статью под названием «Китай - реальная причина для подписания военного пакта между Японией и Южной Кореей». В статье приведено высказывание известного аналитика Центра «Восток-Запад» Дэнни Роя: «Японо-южнокорейское военное сотрудничество имеет большее отношение к Китаю, чем к Корейскому полуострову. Северная Корея создает политический предлог, используемый другими для осуществления стратегических шагов против Китая. Это - фиговый лист».

Пика напряженности в японо-китайских отношениях достигла в 2005 году. В тот год в КНР происходили массовые антияпонские демонстрации, совершались акты вандализма в отношении японских представительских учреждений, а также частных компаний. Стали нарушаться двусторонние связи по различным направлениям, возникала угроза экономическим интересам обеих стран. С этого рубежа стороны начали искать выхода из тупика. Совершенно очевидно, что возвращение в переговорное русло происходило в результате осознания сторонами нерасторжимой экономической взаимозависимости двух стран. Чтобы диалог стал возможным, в Японии произошла смена руководителя страны: Дз. Коидзуми на посту премьер-министра сменил С.Абэ. В октябре 2006 года политический диалог после нескольких лет изнурительной напряженности в двусторонних отношениях возобновился. В ходе визита в Пекин Абэ была решена не только задача восстановления контактов между Японией и Китаем, стороны предприняли попытку заложить более прочную основу сотрудничества.
В 2007 году диалог был продолжен визитом премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао в Токио. Стороны подтвердили уже заявленное на предыдущем саммите намерение приложить усилия по строительству «стратегических взаимовыгодных отношений». США настороженно отнеслись к перспективе японо-китайского сближения. Они не собирались наблюдать безучастно за событиями. В этом контексте представляется неслучайной внезапная отставка С. Абэ с поста премьер-министра, всего через год после избрания.
После окончания холодной войны перед правящей элитой Японии возникала необходимость уточнения внешнеполитических ориентиров. Важно было определить в новых условиях отношение к японо-американскому договору безопасности. С теоретической точки зрения, существовала вероятность пересмотра политической «доктрины Иосида». Ее постулатами были тесный союз с США, ускоренное развитие национальной экономики, жесткое ограничение военных расходов, при скромной международной роли Японии. Однако правящие круги страны поддержали программу, по сути, соответствовавшую адаптированной ко времени все той же «доктрине Иосида». Самым главным положением новой программы было признание необходимости сохранения японо-американского альянса. И в этом выборе, который был сделан Японией, решающую роль сыграли США. Они и в дальнейшем сохранили способность оказывать на японскую политику огромное воздействие.
В 1996 году Япония и США подписали Совместную декларацию, по которой Токио обязался участвовать в военных операциях США за пределами японской территории. Это был важный прецедент: прежде Япония, ссылаясь на конституционные ограничения, таких обязательств на себя не брала. Тому, что произошло, помогли обстоятельства, которыми Вашингтон не упустил шанса воспользоваться. Япония переживала ухудшение финансово-экономического и внутриполитического положения.
На основании всего вышеперечисленного можно сделать следующие выводы:

Японо-китайские отношения развивались под воздействием ряда противоречивых факторов, чем, в свою очередь, определился непростой и весьма противоречивый характер этих отношений: « в экономике – горячо, в политике – холодно ». К основным факторам, действие которых, отметим, не было одновременным, следует отнести такие как:

- Устойчивая заинтересованность обеих стран в развитии торгово-экономического сотрудничества.
- Наличие проблем, в том числе исторического порядка, затрудняющих взаимодействие в политической сфере.
- Утверждение в международных отношениях после распада СССР однополюсной модели миропорядка под эгидой США, стремящихся к глобальному доминированию.
- Внешнеполитическая зависимость Японии от США, ее участие в американской политике «сдерживания» КНР.
- Успех экономических преобразований в Китае как условие трансформации торгово-экономического партнерства Японии с КНР.
- Превращение Китая в субъект региональной политики, оспаривающий лидирующую роль Японии в Восточной Азии.
- Появление к началу XXI века признаков ослабления системы однополярного миропорядка в условиях укрепления позиций Китая как нового центра силы.

В политической сфере отношения между двумя странами, в отличие от торгово-экономической, развивались менее стабильно и результативно. В последнее десятилетие XX века, в период относительно благоприятной международной обстановки, состоялась серия японо-китайских встреч на высшем уровне. Казалось, они стали приобретать регулярный характер. В Совместной декларации (1998 год) стороны заявили о стремлении к «партнерству в духе дружбы и сотрудничества». Однако политический диалог между Японией и Китаем, на самом деле, не принес ощутимых результатов. Между сторонами по-прежнему сохранялось взаимное недоверие, оставался неурегулированным целый ряд актуальных проблем.
В настоящее время не вполне очевидно, в каком направлении будут развиваться события в Восточной Азии, как будут складываться отношения в треугольнике Япония – Китай – США. Российским интересам отвечает сохранение стабильности в Восточной Азии, а значит - усиление российского влияния на выработку механизма обеспечения безопасности в региона.

1.2. Проблемы и перспективы японо-китайских отношений в политической сфере

Суть нынешнего этапа развития китайско-японских отношений состоит в совпадении во времени двух процессов: экономического и политического возвышения Китая и политического возвышения Японии на базе уже накопленного экономического потенциала.
За последние три-четыре года Китай прочно стал важным экономическим игроком на мировых и региональных рынках. И теперь Китай стремится, отталкиваясь от своих успехов, во-первых, укреплять и далее собственные глобальные торговые и финансовые позиции и, во-вторых, играть определяющую роль в мировой политике и создании новой всемирной архитектуры безопасности наравне с признанными лидерами. Для достижения поставленных целей КНР предпринимает следующие шаги:
- делает в своей внешней политике акцент на углубление партнерских отношений с США;
- выстраивает финансово-экономический и политический диалог с «Большой восьмеркой»;
- начинает выстраивать отношения с НАТО;
- выдвигает региональные инициативы в области безопасности и сотрудничества в Северо-Восточной Азии (зона свободной торговли с участием Китая, Японии и Республики Корея, многосторонняя структура безопасности с участием тех же стран плюс США и Россия), Юго-Восточной Азии (зона свободной торговли в форматах «Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) плюс Китай» и «АСЕАН плюс три», то есть Китай, Япония, Республика Корея), в Центральной Азии (Шанхайская организация сотрудничества);
- в начале 2005 года Китай предпринял дипломатическое наступление с целью укрепления своих международных позиций по всему фронту - от США, Европейского союза и России до Южной и Юго-Восточной Азии, Латинской Америки и Африки.
Япония параллельно активизирует усилия по приведению своих глобальных политических позиций в соответствие с «ушедшей в отрыв» японской экономической мощью. В этих целях она:
- «продавливает» вопрос о расширении состава постоянных членов Совета Безопасности ООН и включения в их число Японии;
- расширяет границы использования Сил самообороны (миротворческие операции за пределами Японии), поднимает вопрос о придании им статуса вооруженных сил и вынашивает внесение соответствующих изменений в Конституцию;
- корректирует военную доктрину, указывая как на возможную угрозу на КНДР и ускорение «военного строительства» в Китае и мотивируя тем самым необходимость увеличения собственных военных расходов;
- активизирует сотрудничество с США по созданию системы противоракетной обороны;
- развивает региональное сотрудничество в СВА (в рамках шестисторонней встречи по КНДР) и ЮВА (по схемам «АСЕАН плюс Япония» и «АСЕАН плюс три»), обозначает интерес к центральноазиатским постсоветским республикам.
Политические отношения Японии и Китая в данный момент нельзя назвать хорошими. Их неустойчивость определяется в последние годы влиянием нарастающего соперничества между США и Китаем за влияние в Восточной Азии. Япония сталкивается с возрастающими трудностями в попытках проводить сбалансированный курс в отношении двух стран. Острота проблемы становится понятной, если учесть гигантские масштабы существующих у Японии с каждой из них связей, наличие прочных уз в рамках японо-американского военно-политического альянса. Зигзагообразный характер линии японской дипломатии в отношении США и Китая приобретает все более очевидный циклический характер.
Так, период 2001-2006 годов был отмечен резким ухудшением японо-китайских отношений. Прервался приобретший прежде регулярный характер политического диалога Токио-Пекин. Возникла угроза для торгово-экономических интересов обеих стран. Китай в документе Управления национальной обороны «Основные направления программы национальной обороны-2005» был назван в качестве потенциальной угрозы безопасности Японии. В условиях ухудшения отношений с Китаем произошло существенное углубление военного сотрудничества Японии с США. В результате, Япония, по оценке наблюдателей, как страна-союзник США, трансформировалась по своему значению в «Британию Дальнего Востока».
Между тем, основываясь на достигнутых в 2006-2008 годах договоренностях, Китай проявляет активное стремление выстраивать курс на вовлечение Японии в политическое сотрудничество по широкому кругу вопросов. Об этом, в частности, свидетельствует аналитический доклад «Китайско-японские отношения и политика Китая в отношении Японии в грядущем десятилетии», подготовленный специалистами Института исследований Японии Китайской академии общественных наук.
В докладе особо подчеркивается, что общая стратегическая цель будущих китайско-японских отношений - способствовать развитию психологической совместимости двух народов, продвижению двух стран от мирного сосуществования к совместному развитию, от взаимных стратегических интересов к стратегическому сотрудничеству. Основные положения этого раздела сводятся к следующему:
1. Существенное значение для устойчивого развития китайско-японских отношений имеет, удастся ли обеспечить сбалансированное развитие отношений в политической и экономической областях.
2. Китаю и Японии недостает взаимного доверия в вопросах обеспечения безопасности. Причина в том, что не преодолены сомнения относительно стратегических целей каждой из сторон. Задача - продвигать сотрудничество в этой сфере, идя от нормальных отношений «не друзья и не враги» к партнерским отношениям, к созданию структур и механизмов региональной безопасности, к образованию Восточноазиатского сообщества безопасности. Китайская сторона считает важным следующее. Сотрудничество по безопасности между Китаем и Японией не должно основываться на предпосылке, что Китай откажется или замедлит свои усилия по укреплению своей военной мощи или совершенствованию военных технологий.
3. Одной из задач, требующих скорейшего решения, в докладе называется создание механизма предотвращения кризисов и механизма кризисного управления с тем, чтобы избежать эскалации трений и конфликтов. Предлагается также развивать сотрудничество азиатских стран по обеспечению безопасности основных морских коммуникаций – от Суэцкого канала до Тайваньского пролива, а также стимулировать создание в регионе Сообщества взаимовыгодной поддержки и обеспечения стабильности экономического развития, в рамках которого решались бы и проблемы обеспечения энергетической безопасности.
Китай и Япония, говорится в докладе, должны прилагать усилия по решению проблем региональной безопасности, по созданию системы многосторонней безопасности. В соответствующее время они должны способствовать стратегическому диалогу Китай-Япония-США. Выдвигается также идея создания нового и более широкого по составу участников механизма безопасности для всей Восточной Азии.
4. Двум странам предлагается действовать совместно по преодолению финансового кризиса. Они должны стимулировать придание регионального характера двустороннему соглашению об обмене валюты, выстроить региональный механизм финансового контроля, активизировать тесные консультации, координацию и сотрудничество по развитию региональных рынков капитала, по учреждению Фонда азиатских валют.
5. Китаю и Японии следует объединить усилия по заключению Соглашения о свободной торговле и Соглашения об экономическом партнерстве, чтобы координировать стратегию и политику, совместно формировать пространство свободной торговли Восточной Азии, Восточноазиатского сообщества (ВАС).
6. Есть у Китая и Японии серьезная общая проблема – зависимость от зарубежного спроса, прежде всего спроса в США, на который негативно влияет нынешний кризис. Две страны должны использовать возможность для корректировки своей экономической структуры, расширить и задействовать внутренний спрос для оздоровления своих экономик.
7. В докладе указываются перспективные направления сотрудничества - энергетическое и экологическое, предлагается создать китайско-японский фонд по энергосбережению и экологической защите, совместно финансируемый правительствами двух стран.
В начале XXI века отношения Японии с США остались «краеугольным камнем» японской внешней политики. Курс на углубление военного сотрудничества с США сочетался со стремлением Японии отказаться от прежней «пацифистской» направленности политики страны, повышать боевую мощь японских Сил самообороны. И основным побудительным мотивом этого курса, координируемого с США, является общее восприятие Японией и США потенциальной угрозы, которая исходит их интересам со стороны возрастающей военно-экономической мощи КНР.
Новые тенденции в японской политике особенно усилились при правительстве, которое возглавлял Дз. Коидзуми. Именно при нем произошло резкое усиление напряженности в японо-китайских отношениях. Хотя при встречном движении обеих сторон, сменивший Коидзуми на посту премьер-министра С. Абэ восстановил контакты с Китаем, он не отказался от курса, который активизировался при прежнем руководстве в военной области. При адекватной оценке, очередная смена в 2007 году главы японского правительства, которое возглавил Я. Фукуда, не привела к изменению взятого курса. Он поддерживается США, которые укреплением альянса с Японией ставят целью «сдерживать» Китай.
После окончания «холодной войны» Япония подтвердила свою готовность координировать региональную политику с США. Со своей стороны, США официально признали «центральную роль Японии в процессе интеграции Азиатского региона и формирования Тихоокеанского сообщества». Стремление Японии к лидерству в регионе в начале 1990-х годов соседними странами воспринималось как вполне соответствовавшее статусу экономического гиганта.
Говоря о тенденции в развитии геополитической обстановки в Восточной Азии и японо-китайских отношениях нужно проанализировать влияние изменений геополитической ситуации на отношения между Японией и Китаем. Япония при разрушении биполярной структуры международных отношений не получила, как некоторые другие страны, существенных преимуществ. На начальном этапе перестройки миропорядка японская политическая элита рассчитывала, что будет допущена к этому процессу. Теоретически ей была ближе многополюсная модель, при которой, не располагая военным потенциалом, Япония как одна из ведущих экономических держав могла занять достойное место в новой системе международных отношений. С подобными представлениями Япония участвовала, наряду с США, Россией и Китаем, в 1997-1998 годах в серии встреч на высшем уровне, надеясь на последующее участие в формировании нового мирового порядка. Однако «многополюсная дипломатия» не оправдала надежд. В ходе состоявшихся переговоров стороны в целом далеко не продвинулись от взаимного зондажа позиций. Что касается контактов руководителей Японии и Китая, то их подходы к разрешению актуальных проблем двусторонних отношений не удалось ни согласовать, ни сблизить. Решающую роль в таком исходе сыграл такой фактор, как приверженность Японии тесному многофункциональному союзу с США, серьезно ограничивающему внешнеполитические инициативы Японии.
К концу 1990-х годов XX века феномен быстрого и устойчивого экономического подъема Китая, а также сопутствовавших ему усиления военной мощи и политического влияния вызвал изменения в расстановке сил в Восточной Азии. Согласно американской оценке, подъем Китая «нанес удар по интересам США в Восточной Азии». Такой вывод стал весомым мотивом для дальнейшего укрепления японо-американского альянса.
В XXI веке стало очевидным, что попытки США в прошедшие годы строить однополярный мир, прибегая к использованию политических, экономических, идеологических, силовых технологий, успеха не имели. Провалами сопровождается силовая политика США. Стала вырисовываться перспектива геополитического противодействия США со стороны Китая, прежде всего, в Восточной Азии. Новые тенденции под влиянием этих перемен наметились в отношениях в треугольнике Япония-Китай-США. Что крайне важно, они могут затронуть в дальнейшем японо-китайские отношения. Сегодня возникающие между союзниками расхождения разрешаются, как правило, в соответствии с американскими интересами. В перспективе существует вероятность изменения ситуации как результат, прежде всего, изменения соотношения сил между США и Китаем в пользу последнего. И эта перспектива уже изучается японской правящей элитой. Однако США не заинтересованы в японо-китайском политическом сближении и на данном этапе располагает для этого необходимыми рычагами.
Говоря о перспективе развития отношений, китайские исследователи не исключают возможности возникновения между двумя странами проблем, так как сохраняются серьезные противоречия как стратегические, так и структурные. Оценивая возможные конфликты, авторы доклада выделяют следующие из них:

Конфликты, в основе которых лежат коренные интересы. Они проявляются, прежде всего, в подходе к таким проблемам, как демаркация границы в Восточно-Китайском море и спор о принадлежности островов Дяоюйдао. Вопрос, удастся или нет урегулировать противоречия вокруг этих проблем станет жестким, подчеркивается в докладе, тестом для двух спорящих сторон.
Что касается конфликтов, имеющих исторические корни, то к ним у китайской стороны сохраняется серьезное отношение, вместе с тем, авторы доклада считают, что это не проблемы, связанные с текущими интересами, следовательно, стороны должны проявлять осмотрительность, чтобы не нанести ущерба двусторонним отношениям.
Конфликты на эмоциональной почве. Взаимопонимание между китайцами и японцами к настоящему времени, по оценке китайских исследователей, не изменилось к лучшему, одна из причин – сильный националистический консерватизм среди японского населения, другая – особая чувствительность китайского населения к своему историческому прошлому.

Тем не менее, визиты китайского и японского премьеров, которые характеризуются как «оттепель» и «предвестие весны» в отношениях сторон, за последние годы продемонстрировали основной дух и основное содержание задачи строительства стратегических и взаимовыгодных отношений. Китай и Япония не только наметили программу многоуровневых персональных контактов, обменов и диалога в области политики, экономики, дипломатии, обороны и культуры, но и достигли договоренностей об укреплении сотрудничества в области охраны окружающей среды, финансов, энергетики, информатики, связи, высоких технологиях и других областях.
В XXI в. Япония и Китай выступают как влиятельные игроки в мировой и региональной политике. От состояния японо-китайских отношений в огромной мере зависит, будет ли стабильна военно-политическая и экономическая обстановка в Северо-Восточной Азии. При этом отношения между Японией и Китаем характеризуются противоречивостью и недостаточной сбалансированностью. Если торгово-экономические связи в структуре двусторонних отношений носят достаточно устойчивый характер, то в политической сфере периодически возникает напряженность.
Торгово-экономические связи Японии и Китая развиваются весьма интенсивно. Так, в 2010 году объем двусторонней торговли составил 230 млрд. долл., прямые инвестиции Японии в китайскую экономику – около 70 миллиардов долларов. На территории КНР действует более 25 тысяч компаний с японским капиталом. По сути, активно идет процесс экономической интеграции двух стран, занимающих по экономическому потенциалу 2-е и 3-е место в мире. Наряду с географической близостью двух стран и взаимодополняющей природой их экономик, действует ряд факторов, стимулирующих интеграцию:

Иначе складываются двусторонние отношения в политической области. Их неустойчивость определяется в последние годы влиянием нарастающего соперничества между США и Китаем за влияние в Восточной Азии. Япония сталкивается с возрастающими трудностями в попытках проводить сбалансированный курс в отношении двух стран. Острота проблемы становится понятной, если учесть гигантские масштабы существующих у Японии с каждой из них связей, наличие прочных уз в рамках японо-американского военно-политического альянса. Зигзагообразный характер линии японской дипломатии в отношении США и Китая приобретает все более очевидный циклический характер.
Новый глава японского правительства Н.Кан проявил готовность «скорректировать» внешнеполитический курс, сделав упор на улучшение японо-американских отношений. Добиться этого без одновременного ухудшения отношений с Китаем он не смог. Роковую роль в этом сыграл инцидент в японо-китайских отношениях, который возник в сентябре 2010 года в районе островов Сэнкаку (Дяоюйдао), суверенитет на которые две страны оспаривают. Преодолеть возникшую в ходе инцидента напряженность в отношениях Токио и Пекина не удалось. Это устраивало США. Способствуя ее сохранению, они выступили в поддержку японской стороны.
Инцидентом у островов Сэнкаку был обозначен очередной разворот японской дипломатии: маятник качнулся от Китая к США. И американская сторона воспользовалась ситуацией в целях дальнейшего вовлечения Японии в стратегию «сдерживания» Китая. Выразительным знаком начала очередного этапа японо-американского сближения стало принятие японским правительством в декабре 2010 году новой программы строительства сил самообороны на очередное десятилетие. В документе подчеркнуто стремление Японии к «дальнейшему усилению и развитию своего неразделенного союза с США». Одновременно сделан акцент на «недостаточную транспарентность Китая в военной области, вызывающую обеспокоенность у регионального и мирового сообщества, не только у Токио».
Есть и другие проявления в политике Японии тенденции углубления и расширения сотрудничества с США на «антикитайской основе». Насколько устойчивой будет эта тенденция и как это повлияет на японо-китайские отношения, зависит от целого ряда обстоятельств, в том числе и от того, как Японии удастся выйти из критической ситуации после постигшего ее стихийного бедствия. Однако есть основания предположить, что Япония на данном этапе становится на путь лавирования между Китаем и США, склоняясь в настоящее время в сторону последнего. Но в перспективе она способна отойти от своих обязательств в рамках японо-американского договора безопасности с США, если влияние Китая еще более возрастет.

1) На сегодняшний день политические отношения Японии и Китая являются очень противоречивыми. Но, тем не менее, обеими странами разрабатываются договоренности по предотвращению всех конфликтных ситуаций и совместному сотрудничеству на сегодняшний день и перспективу. Китай проявляет заинтересованность вовлечь Японию в более глубокое и широкое сотрудничество. Разработана программа развития китайско-японского «взаимовыгодного сотрудничества, основанного на общих стратегических интересах» до 2020 года.
2) На пути осуществления подобной программы предвидятся немалые трудности. Во-первых, в отношениях Японии и Китая сохраняются существенные противоречия, в основе которых - несовпадение интересов двух соперничающих держав. Во-вторых, США перспектива возможного политического сближения Японии с Китаем воспринята с настороженностью: неизбежно его противодействие этому сближению. Делая шаг навстречу Китаю, Япония вступает, как представляется, на путь весьма неустойчивого балансирования между двумя центрами силы – США и Китаем.
3) Китай и Япония должны глубоко осознавать, что обе страны уже неразрывно связаны между собой взаимопроникающими интересами, что гармония двух сторон приносит выгоду, а вражда - потери, что развитие китайско-японского дружественного сотрудничество и есть общая тенденция. Есть все основания верить, что заключение нынешних взаимных договоров окажет глубокое влияние на дальнейшее развитие китайско-японских отношений, и что в дружественном добрососедском сотрудничестве двух стран наступит потепление.

II. Японо-китайские экономические отношения

2.1. Основные направления и формы японо-китайских экономических отношений

В XXI веке Япония и Китай выступают как влиятельные игроки в мировой и региональной политике. От состояния японо-китайских отношений в огромной мере зависит, будет ли стабильна военно-политическая и экономическая обстановка в Северо-Восточной Азии. При этом отношения между Японией и Китаем характеризуются противоречивостью и недостаточной сбалансированностью. Если торгово-экономические связи в структуре двусторонних отношений носят достаточно устойчивый характер, то в политической сфере периодически возникает напряженность. Благодаря быстро расширяющемуся внутреннему рынку и курсу на стимулирование экономики, взятому правительством КНР в 2009 году, Китай импортирует из Японии буквально все - от автомобилей до высокотехнологичной электроники.
Торгово-экономические связи Японии и Китая развиваются весьма интенсивно. Так, в 2010 году объем двусторонней торговли составил 230 миллиардов долларов, прямые инвестиции Японии в китайскую экономику – около 70 миллиардов долларов. На территории КНР действует более 25 тыс. компаний с японским капиталом. По сути, активно идет процесс экономической интеграции двух стран, занимающих по экономическому потенциалу 2-е и 3-е место в мире. Наряду с географической близостью двух стран и взаимодополняющей природой их экономик, действует ряд факторов, стимулирующих интеграцию:

Высокие темпы экономического роста в Китае, стимулирующие спрос на японский экспорт в Китае и китайский экспорт в Японии.
Процессы либерализации торговли двух стран и вступление Китая в ВТО.
Масштабные японские прямые инвестиции в китайскую экономику, способствующие интеграции отраслей промышленности Китая в глобальные производственные сети Японии и расширению внутриотраслевой торговли между двумя странами.

Япония сегодня признала, что уступила Китаю звание второй экономики мира (после США) - его Япония удерживала с 1968 года. ВВП Японии в 2010 году составил чуть менее 5,5 триллиона долларов, у Китая - 5,9 триллиона. При этом китайская экономика выросла за минувший год почти на 10 %, японская - на 4 %.
Япония так и не преодолела последствия экономического краха 90-х. К тому же население стремительно стареет, а значит, меньше производит и меньше потребляет, а рабочая сила стоит дорого, передает НТВ. В Китае все с точностью до наоборот. По оценкам экспертов, он уже обогнал Штаты и становится главной экономикой мира.
В отношениях Японии с Китаем 2010 году стал рубежом для полосы очередного их осложнения. Наметившаяся в период 2006-2009 года перспектива выстраивания между двумя странами «стратегических взаимовыгодных отношений» внезапно утратила актуальность. Причины этого иностранные наблюдатели усматривают в том, что Япония, испытав со стороны Китая чрезмерное давление в ходе разрешения сентябрьского инцидента в районе спорных островов Сэнкаку, начал принимать превентивные меры против повторения ситуации. К ним, очевидно, следует отнести те шаги, которые в последние месяцы были осуществлены. Это и дальнейшее укрепление военного сотрудничества с США, и начавшаяся подготовка к заключению военного пакта с Республикой Корея, и пересмотр приоритетов военной политики Японии - с задачей «сдерживания Китая».
На фоне напряженности в политической области иначе развиваются торгово-экономические связи двух стран. Между ними формируется все большая экономическая взаимозависимость. Об этом свидетельствуют, в частности, некоторые экономические показатели: в 2010 году объем двусторонней торговли составил (по уточненным данным) 297,8 миллиардов долларов, прямые инвестиции Японии в китайскую экономику - около 70 миллиардов долларов, на территории КНР действуют более 25 тыс. компаний с японским капиталом.
К настоящему времени Китай укрепил свой статус в качестве крупнейшего экономического партнера Японии и расширяет свои с ней связи. Ослабление потребительского спроса в США и других странах Запада побуждает Японию в еще большей мере рассчитывать на китайский рынок. Китай в равной степени полагается на экономику Японии.
2 мая 2011 года состоялись переговоры между премьером КНР Вэнь Цзябао и премьером Японии Наото Каном. Китайско-японские переговоры традиционно находятся в эпицентре основного внимания восточноазиатского саммита.
Премьер Вэнь Цзябао сказал, что с начала этого года китайско-японские отношения в целом сохраняли благоприятную тенденцию развития.
Китайская сторона намерена чаще встречаться на высоком уровне с японской стороной, основываясь на принципах и духе 4-х политических документов, подписанных между Китаем и Японией, углублять взаимодоверие и содействовать стабильному и успешному развитию двусторонних отношений.
Вэнь Цзябао также заявил, что китайская сторона поддерживает восстановление и экономическое возрождение Японии после бедствия (недавнего взрыва и утечки радиации на японской АЭС "Фукусима-1") и намерена предоставить всю необходимую для этого помощь и содействовать сотрудничеству. Китайская сторона намерена направить несколько своих делегаций для содействия восстановлению после бедствия и торговле, восстановить и расширить туристическое взаимодействие между Китаем и Японией, а также, при условии обеспечения безопасности, рационально урегулировать меры по ограничению экспорта японских продуктов.
Вэнь Цзябао сказал, что в качестве близкого соседа китайская сторона уделяет большое внимание утечке радиоактивных веществ на АЭС «Фукусима-1». При этом он выразил надежду на то, что японская сторона успешно проведет работы по ликвидации последствий инцидента и будет своевременно сообщать китайской стороне всю информацию, касающуюся этого вопроса. Китайская сторона намерена также предоставить необходимое содействие и укрепить сотрудничество между двумя сторонами в области ядерной безопасности.
Наото Кан выразил свои извинения за утечку радиоактивных веществ на АЭС «Фукусима-1» и заверил, что японская сторона приложит все усилия для ликвидации ее последствий, а также пообещал своевременно сообщать китайской стороне точную информацию о событиях, которые происходят на аварийной АЭС, и укреплять сотрудничество с китайской стороной в области ядерной безопасности.
Премьер Вэнь Цзябао сказал, что Китай ослабит свой запрет на импорт японских пищевых продуктов и требования для проверки на радиоактивность.
Вэнь Цзябао сказал, что Китай намеревается ослабить свои импортные ограничения на продукты из префектур Яманаси и Ямагата, если нет необходимости опасаться за безопасность китайских потребителей (ранее, сразу же после аварии, Китай запретил пищевую и сельскохозяйственную продукцию из 12 японских префектур, расположенных вблизи или относительно близко от аварийной АЭС).
КНР в настоящее время предоставляет широкие возможности для успешного ведения бизнеса, а расширение японо-китайских экономических связей формирует благоприятные условия для японских фирм. Учитывая то, что компании являются важнейшими субъектами двусторонних отношений, изучение их деятельности в Китае является важной темой для понимания того, какие факторы микроуровня способствовали увеличению объемов экономического сотрудничества между Японией и Китаем. Думается, что анализ их стратегий в Китае также позволит сделать выводы о том, насколько эффективно компании могут действовать в сформировавшихся макроусловиях, каковы методы достижения успеха, а также понять, что привлекает японский капитал в экономике КНР.
На основании вышеперечисленного можно сделать следующие выводы:
1) Япония все более полагается на Китай в своем стремлении преодолеть последствия мирового экономического кризиса и масштабной природно-техногенной катастрофы. Китай, со своей стороны, нуждается в рынке, капиталах и передовых технологиях Японии в целях дальнейшего развития своей экономики и обеспечения устойчивых темпов ее роста.
2) 2 мая 2011 года состоялись переговоры между премьером КНР Вэнь Цзябао и премьером Японии Наото Каном. Китайско-японские переговоры традиционно находятся в эпицентре основного внимания восточноазиатского саммита.
3) Китай и Япония продолжат переговоры о разработке газа в Восточно-Китайском море.
Министры иностранных дел Японии и Китая пришли к соглашению возобновить в скорейшем возможном времен
и т.д.................

2012 год ознаменовался в Китайско-Японских отношенияx обострением борьбы за группу островов Дяоюйдао, или Сенкаку, как их называют японцы. А ведь в этом году исполнялось 40 лет нормализации отношений между странами. И несмотря, на тесное сотрудничество, которое практически охватило все сферы деятельности (торговля, инвестиции, наука и техника, образование, культурные обмены и т.д.), «старые проблемы» грозят полностью разрушить "корабль китайско-японской дружбы", осколки от которого затронут всю систему международных отношений не только в регионе, но и в мире. Чтобы понять причины проблемы рассмотрим историю отношений двух государств с конца 19 века до наших дней.

Период с конца 19 века до 1945 года

К моменту первого вооруженного конфликта Великая Цинская империя (маньчжурская империи Цин в которую входил Китай) находилась в ослабленном положении и превратилась в наполовину зависящей от Западных стран. Первая опиумная война 1840-1842 гг. против Великобритании, Вторая Опиумная война 1856 – 1860 гг. против Великобритании и Франции и наконец гражданская война 1851-1864 гг. привели к тому что с европейскими державами были заключены неравные мирные договора. Например по Нанкинскому договору подписанному в 1942 году порты Китая были открыты для свободной торговли, Гонгконг был передан в аренду Великобритании, а британцы, проживающие в них, были освобождены от действия правовых норм Китая. А по Пекинскому договору 1860 года за Россией была закреплена Восточная Маньчжурия (современное Приморье). Аналогичным образом Япония была вынуждена заключить подобные договора 1854-1858гг. Однако в результате экономического роста она смогла отказаться от неравных договоров уже к середине 1890-х.

В 1868 году, новое правительство Японии взяло курс на модернизацию страны и милитаризацию страны на примере западных стран европы. Нарастив силы начала проводиться политика экспансии по отношению к своим соседям. Созданная и обученная по западным образцам армия и флот набрали силу и позволили Японии задуматься о внешней экспансии, в первую очередь в Корею и Китай.

Недопущение иностранного, особенно европейского, контроля над Кореей, а желательно взятие её под свой контроль, стало главной целью японской внешней политики. Уже в 1876 году Корея, под японским военным давлением, подписывает договор с Японией, закончивший самоизоляцию Кореи и открывший её порты японской торговле. Следующие десятилетия Япония и Китай с переменным успехом боролись за контроль в Корее.

В апреле 1885 года Япония и Цинская империя подписали в Тяньцзине договор, в соответствии с которым Корея, фактически, перешла под совместный китайско-японский протекторат. В 1893-94 годах в Корее началось восстание. Корейское правительство, будучи неспособным справиться с восстанием собственными силами, обратилось за помощью к Китаю. Япония обвинила китайские власти в нарушении Тяньцзиньского договора, и направила также направила войска в Корею а затем предложила Китаю совместно провести в Корее реформы. Китай, считая себя государством-сюзереном Кореи, отказался. Тогда японский отряд захватил дворец и объявил о создании нового прояпонского правительства. Новое правительство обратилось к Японии с «просьбой» об изгнании китайских войск из Кореи. Так началась Японо-китайская война 1894-1895 годов, которая закончилась победой Японии и подписанием Симоносекского мирного договора в 1985 году. Согласно этому договору Китай признавал самостоятельность Кореи (что давало возможность для японской экспансии); передавал Японии навечно остров Тайвань, острова Пэнху и Ляодунский полуостров; уплачивал огромную контрибуцию; открывал ряд портов для торговли и предоставлял японцам право строительства промышленных предприятий в Китае и ввоза туда промышленного оборудования. И как результат поражения в 1898 году ослабленный Китай согласился передать Порт-Артур России в концессию на 25 лет (что стало причиной Русско-Японской войны 1904-1905гг.)

В 1899-1901 гг. вспыхнуло народное антиимпериалистическое восстание ихэтуаней (боксерское восстание) против иностранного вмешательства в экономику, внутреннюю политику и религиозную жизнь Китая. Однако оно было подавлено коалицией иностранных держав, куда входила и Япония. И как результат Китай оказался в еще большей зависимости от иностранных государств. Подписанный в 1901 г. так называемый «пекинский протокол» закреплял все территориальные отторжения от Китая, произошедшие в 1890-х гг., а также гарантировалось непредъявление дальнейших территориальных притязаний к Китаю.

После победоносной русско-японской войны 1904-1905 гг. Япония, усилила политическое и экономическое давление на Китай с целью отторгнуть новые территории. В 1914 г. Япония захватила Шаньдунский полуостров (в то время - германская колония в Китае) под предлогом вступления в Первую мировую войну. В 1915 г. Япония выдвинула так называемое «21 требование», ставшее национальным унижением Китая, так как Япония фактически потребовала от Китая подчиниться своему влиянию.

В 1932 г. Япония создала марионеточное государство на территории китайской Маньчжурии, а в 1937 г. развязала агрессию против Китая. Несмотря на численное превосходство над японцами, эффективность и боеспособность китайских войск была очень низкой, китайская армия понесла в 8,4 раза больше потерь, чем японская. Действия вооруженных сил западных Союзников, а также вооруженных сил СССР спасли Китай от полного разгрома. Всего же по итогам войны Китайские источники приводят цифру в 35 млн. - общее количество потерь (вооруженные силы и гражданское население). Очень значимым источником в последующих отношениях стало то, что по отношению к местному населению применялась тактика террора, показательными примерами которого являются Нанкинская резня 1937 года (согласно документам и записям японские солдаты убили более 200 000 гражданских лиц и китайских военных в 28-ми массовых бойнях, и еще по крайней мере 150 000 людей были убиты в отдельных случаях. Максимальная оценка всех жертв - 500 000 человек). Также в это время были характерны бесчеловечные опыты над военнопленными и мирным населением (китайцами, манчжурами, русскими, монголами и корейцами) при создании бактериологического оружия (Отряд 731).

Японские войска в Китае формально капитулировали 9 сентября 1945. Японо-китайская, как и Вторая мировая война в Азии, закончилась по причине полной капитуляции Японии перед союзниками. После ухода Японии в 1945г. из Китая, в последнем еще несколько лет шла гражданская война.

Рассмотрев данный период можно сказать, что именно тогда был заложен краеугольный камень противоречий в современных китайско-японских отношениях. Длинная цепочка японских вторжений и военные преступления в Китае между 1894 и 1945 годами, так же, как и современное отношение Японии к своему прошлому, стали основным источником, повлиявшим на нынешние и будущие японо-китайские отношения. Можно перечислить несколько наиболее важных вопросов на которых основывается негативное отношение китайской общественности к Японии.

Во-первых: Китай обеспокоен проблемой осмысления исторического прошлого Японией. Например, в течение 2001 года, игнорируя исторические факты, Япония сфальсифицировала учебники по истории, где отрицается японская агрессия в Китай. А, бывший министр юстиции Сэйсукэ Окуно полагает, что "Япония воевала не против других стран Азии, а против Европы и США. Азия выступала против превосходства белых и завоевала независимость". По мнению официального Пекина и китайского населения, Япония в целом не осознала свою преступность в ходе агрессии, по крайней мере, не сумела выразить "публичного извинения" в достаточно убедительной форме перед азиатской общественностью. Тема "извинения" вряд ли может быть понята европейцами или американцами, но она весьма важна для азиатских народов, особенно бывших жертв японской агрессии.

Во-вторых: тайванский вопрос. Китай четко выразил свою позицию об отношениях между Японией и Тайванем. А именно, Китай не против проведения официальных контактов между ними, однако категорически против действий Японии, направленных на создание двух Китаев.

В-третьих: вопрос об островах Дяоюйдао. Территория островов Дяоюйдао относится к провинции Тайвань. А Тайвань испокон веков принадлежит Китаю.

В-четвертых: вопрос о химическом оружии, оставленном японскими оккупантами в Китае. Во время японской агрессии в Китай, Япония, открыто нарушив международную конвенцию, использовала химическое оружие, это привело к многочисленным отравлениям китайских военных и простых граждан. После объявления о капитуляции Японии, ее части оставили на территории Китая большое количество единиц химического оружия. До сих пор это оружие находится во многих местах Китая. Вследствие полувековой эрозии, останки химического оружия зачастую разлагаются и дают течь, что приводит к серьёзной угрозе жизненной и имущественной безопасности китайского народа, а также представляет угрозу экологической среде.

Период с 1945 г. до наших дней

В 1972 году, когда Пекин и Токио нормализовали двусторонние отношения, высшее руководство КНР ради будущего китайско-японских отношений признало, что ответственность за войну лежит на японской военно-политической верхушке. Япония согласилась с этой формулировкой, и в совместном коммюнике было зафиксировано, что японская сторона полностью признает ответственность за серьезный ущерб, нанесенный Японией китайскому народу и глубоко сожалеет об этом. Вполне вероятно, что это был дальновидный ход китайского руководства, в частности Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая. Формально отказавшись от японских репараций, Пекин выиграл в конечном счете и в политике, и в экономике. В политике это выразилось в том, что своими действиями Пекин в определенной степени способствовал разрыву Токио с Тайванем и признанию Японией материкового Китая легитимным субъектом международного права.

Экономическая же выгода состояла в том, что дети, внуки и правнуки тех, кто разрушал Китай, по-японски добросовестно оказывали помощь в его возрождении. Сегодня трудно оспорить тезис, что в становлении китайской экономики, интегрированной сейчас в мировое хозяйство, очень важную роль сыграла японская экономическая помощь, которая начала оказываться с 1978 года, после заключения договора о мире и сотрудничестве. Японская сторона заявила, что без создания необходимой инфраструктуры в экономике Китая к началу 1980-х годов освоение последующих инвестиций было бы невозможным. Основу этой инфраструктуры заложила Япония.

С 1979 по 2001 года Япония предоставляла КНР низкопроцентные кредиты (0,79-3,50% годовых) в объеме 3 млрд. дол. США (с рассрочкой по оплате до 40 лет), также передала КНР 1,4 млрд. дол. США в качестве безвозмездной помощи. Необходимо отметить, что Япония инвестировала в Китай нечто большее, чем просто финансовые средства, - японские технологии, японскую концепцию научно-технической базы промышленности, высочайшую культуру производства. При техническом содействии Японии были созданы или реконструированы многие отрасли промышленности (автомобиле- и станкостроение), наукоемкие виды производств, оборудование для энергетического комплекса. До немыслимого уровня для прежнего Китая была развита транспортно-коммуникационная сфера.

В 1998г. Председатель КНР Цзян Цзэминь совершил государственный визит в Японию, а в 1999г. премьер-министр Японии Кэйдзо Обути - в КНР. Стороны определили рамки отношений дружбы, сотрудничества и партнерства, направленные на мир и развитие, подчеркнули приоритеты и направления активизации делового сотрудничества в разных областях.

В 1999 г. объем торговли между КНР и Японией составил 66 млрд. долларов США. Япония неизменно являлась главным источником капиталовложений в КНР. По состоянию на конец июня 1999г. КНР утвердила примерно 20 тыс. проектов инвестиций японских предприятий в КНР. Договорная сумма капиталовложений составила 37 млрд. долларов, а объем практических капиталовложений превысил 26 млрд. долларов США.

В мае 2000г. КНР посетила с визитом невиданная по масштабам (более 5000 человек) миссия из Японии для активизации культурных и дружественных связей между Японией и КНР. Председатель КНР Цзян Цзэминь выступил с важной речью об укреплении и развитии китайско-японской дружбы, которая вызвала позитивный отклик в народных массах двух стран. А по итогам визита в КНР, в апреле 2003г. министра иностранных дел Японии Иорико Кавагути стороны сошлись во мнении о том, что китайско-японские отношения должны развиваться в духе “извлечения уроков из прошлого и обращения в будущее”.

Однако, несмотря на положительную динамику развития отношений между КНР и Японией, существуют и противоречия - проблемы архипелага Дяоюйдао и нефтегазового промысла в Восточно-Китайском море. В политической сфере КНР (как постоянный член Совета Безопасности ООН) стремится противодействовать политическому возвышению Японии. Также КНР стремится к политическому и экономическому лидерству в АСЕАН, Южной Азии, Африке и Латинской Америке, противодействуя внешней политике Японии, прежде всего посредством инвестиционной интервенции. В военно-политической области КНР открыто выступает против участия Японии в развертывании региональных систем противоракетной обороны, видя в этом угрозу своей политике «военного сдерживания » независимости Тайваня через открытую угрозу ракетного удара. Также КНР в весьма наступательной форме выражает озабоченность по поводу военных новаций Токио. В качестве ответа на военные действия Японии, КНР стремится нарастить свои «преимущества» как ядерной державы, реализуя программу развития и совершенствования национальных стратегических ядерных сил, а также модернизируя свои Вооруженные Силы.

Китайско-японский спор из-за островов Сенкаку (Дяоюйдао)

Территориальный спор между Китаем и Японией обострился после того, как Токио официально принял решение о приобретении трех островов, входящих в архипелаг Сенкаку (Дяоюйдао). Пекин, считавший эти земли частью КНР, объявил сделку незаконной и недействительной.

Формальная причина обострения – действия японской стороны. Именно она инициировала передачу островов Сенкаку (Дяоюйдао) из частной собственности в государственную. Юридически это действие никакого отношения к вопросу суверенитета не имеет: если даже китаец купит землю в Японии, это не значит, что она перейдет под суверенитет Китая.

Острова Сенкаку (Дяоюйдао) расположены в Восточно-Китайском море в 170 километрах к северо-востоку от Тайваня. Согласно утверждению Пекина, Китай впервые открыл архипелаг в 1371 году. В 1885 году, согласно Симоносекскому договору, завершившему первую китайско-японскую войну, острова перешли во владение Японии.

После Второй мировой войны острова находились под контролем США и были переданы Токио в 1972 году. На Тайване и в континентальном Китае считают, что Япония удерживает острова незаконно. В свою очередь японское правительство заявляет, что Китай и Тайвань стали претендовать на острова с 1970-х годов, когда выяснилось, что этот район богат полезными ископаемыми. В рамках существующей картины мира любой камень, который торчит из-под воды, это не просто камень, а еще 200 миль эксклюзивной экономической зоны. Соответственно, это шельф, рыба и много чего еще. А как оказалось, рядом с островами Сенкаку (Дяоюйдао) расположено месторождение природного газа.

В сентябре 2012г. японское правительство выкупило у частного владельца три острова из пяти. Китай потребовал аннулировать это соглашение и отправил к архипелагу 4 патрульных судна. Япония выступила против этих действий, пригрозив применить силу.

В Китае, переход островов в государственную собственность, был воспринят как нарушение статус-кво, о котором, с китайской точки зрения, взаимопонимание сохранялось со времен нормализации отношений.

Существует и более фундаментальная причина обострения китайско-японского конфликта. Экономическая и политическая мощь Китая, основанная на длительном периоде успешного экономического роста, год от года увеличивается. Рост китайской экономики способствует углублению экономического сотрудничества с основными партнерами, в том числе и с Японией. Объем торговли между двумя странами в прошлом году достиг 345 млрд долларов США. Япония является крупнейшим инвестором в китайскую экономику, для нее Китай – ведущий торговый партнер, как в области импорта, так и экспорта.

Казалось бы, двум странам необходимо решительно избегать любых споров. Ведь серьезный конфликт нанесет непоправимый ущерб обеим странам, каждая из которых испытывает экономические сложности. Но экономические соображения не всегда определяют отношения между странами. Экономическая взаимозависимость, конечно, является фактором, сдерживающим японо-китайскую конфронтацию. Но есть еще соображения политического, националистического, психологического характера.

Под общественным давлением официальный Пекин расширяет сферу "коренных интересов": если раньше речь шла в основном о Тайване, то теперь это и Дяоюйдао, и острова в Южно-Китайском море, и Тибет, и Синьцзян, и вопросы обеспечения экономики недостающими ресурсами.

Япония крайне болезненно воспринимает любые уступки или компромиссы. Любой политик, пытающийся найти компромиссное решение по многочисленным территориальным спорам, - а они у Японии существуют не только с Китаем, но и со всеми другими соседями: Россией, Кореей, Тайванем, - моментально подвергается атакам со стороны националистической общественности и объявляется предателем.

Каковы перспективы конфликта? В нынешней ситуации его разрастание вряд ли возможно. Обе страны слишком заинтересованы друг в друге, чтобы позволить себе серьезную конфронтацию. Попытки санкций и давления со стороны Пекина вряд ли к чему-то приведут. Такие попытки уже принимались ранее, однако китайская экономика зависит от Японии не меньше, чем японская от китайской. Поэтому любые санкции ударят по обеим сторонам. Но и разрешение конфликта путем компромисса также маловероятно.

Скорее всего, конфликт и далее будет развиваться волнами, то затухая, то разгораясь вновь. При этом многое будет зависеть от развития Китая. Если оно будет идти успешно, и мощь страны будет нарастать, то Пекин может становиться все менее сговорчивым, что будет обострять ситуацию. Если же экономика Китая столкнется с серьезными трудностями, то пекинским руководителям придется заняться более насущными проблемами.

← Вернуться