Как во время боя вступить взвод

В этот момент войны создание серии малоподвижных сооружений в поддержку действий нашего партизанского движения позволило создать базовую территорию, на которой начала действовать важная инфраструктура для военной деятельности. Нам пришлось цепляться за ландшафт и обсуждать каждый метр доступа к точкам, где располагались фундаментальные установки.

У нас не было никакой альтернативы, кроме как победить эту силу, которая попыталась бы выполнить свою миссию в соответствии со стратегиями и классической тактикой. Ни они, ни мы не прошли такой опыт. Разница в ресурсах огромна. Для такого противника наши комбатанты были вооруженными гражданскими лицами, которые никогда не могли сопротивляться нападению обычных подразделений. Если бы они занимали территорию, они не могли ее выдержать, и мы снова ее восстановили; Но каков был бы эффект оккупации этих целей в городе, который уже пострадал от провала забастовки?

Даже если бы все было создано снова, каковы были бы последствия всех сожженных домов, разрушенных объектов, потерянных плантаций и крупного рогатого скота и выселенных крестьян? В течение недель до начала наступления, когда мы медитировали и взвешивали все альтернативы, был разработан план, который мы в конечном счете применяли, для которого мы полагаемся на приобретенные глубокие знания о местности и ее возможностях. По сути, план состоял в организации ступенчатой ​​обороны нашей базы, которая позволила бы врагу продвинуться вперед против вражеского наступления на метр, замедлить его и остановить его, в то время как мы сконцентрировали наши силы, ожидая подходящего момента для начала контратаки.

Даже если противник достиг своих целей, наши силы будут постоянно преследовать свои войска и линии снабжения, абсолютно уверены, что они не смогут выдержать их. По всем дорогам мы собираемся сопротивляться, постепенно отступая к учителю, пытаясь вызвать максимально возможное количество жертв.

Если врагу удастся вторгнуться на всю территорию, каждый взвод должен стать партизаном и сразиться с врагом, перехватив его по всем дорогам, пока он не будет выпущен снова. Этот второй вариант означал бы возвращение, в корне, к ситуации первых месяцев войны, но с гораздо большим количеством оружия и опыта. В любом случае у нас не было ни малейшего сомнения в том, что за короткое время мы восстановим территорию, потому что они не смогли справиться с ужасным износом, который мы могли бы причинить им.

Только со вторым вариантом война продолжалась дольше, и мы на мгновение пострадали бы от потери тех объектов, которые мы намеревались защищать. Это место было отличным местом для его расположения в самом сердце горы, в относительно трудной зоне доступа, почти в самом центре повстанческой территории Первого фронта, населенной немногими крестьянскими семьями, которые доказали дух сотрудничества с нашей борьбой, По тем же причинам это место часто использовалось мной в качестве временного командира, особенно в скромных сюжетах крестьянина Юлиана Пиреса, известного по кличке Санта-Клара и Освальдо Медина.

И именно поэтому Ла Плата решила переместить радиостанцию ​​Ребелде в апреле, вокруг которой появилось появление в последующие месяцы Главного командования. Необходимо было объявить, что наша борьба не только продолжалась, но и становилась все более эффективной и организованной. С другой стороны, аргентинский журналист Хорхе Рикардо Масетти хотел взять у меня интервью. Самоотверженные и компетентные специалисты радио «Ребелде», во главе с Эдуардо Ферндесом, совершили подвиг демонтажа оборудования менее чем за 10 дней, передав их в муле более половины гор Сьерра-Маэстры и переустановив их.

Уже в конце апреля мы имели прямую связь с иностранцем, а 1-е. Еще одним ключевым решением, принятым в этой поездке, была передача Че на территорию, расположенную к западу от Туркино, с непосредственной миссией: организовать нашу начальную школу новобранцев, проект, который должен был дать новый импульс в ожидании наступления противника и наши дальнейшие планы, как только он был побежден. Наша пресловутая нехватка ресурсов мешала нам выполнять упражнения с реальным выстрелом. Собственно, идея заключалась в том, чтобы Че взял на себя ответственность за наставление новобранцев, как неотложную задачу по содействию обучению тех, кого нам было нужно.

Там он будет доступен для любой другой важной миссии. Во время битвы он мог верить, если это необходимо, в защиту обороны всего этого сектора, как это случилось. Че понял мои аргументы и охотно выполнил его новые функции. Команда колонны 4 осталась после его отъезда из Ла-Меса в руки командующего Рамиро Валдиса, который до этого был вторым лидером колонны.

Рядом с Ла-Платой, на ферме крестьянина-коллаборациониста Клементе Вердекии, в окрестностях Эль-Наранхо, в течение некоторого времени под командованием капитана Луиса Креспо действовал мятежный арсенал. В деревенской мастерской было отремонтировано поврежденное оружие и сделаны несколько видов орудий, используемых нашими бойцами в сражениях: гранаты, ручные бомбы, снаряды известных, таких как М-26, и приспособленное оружие для их отправки.

Одной из обязанностей арсенала было схватывание как можно большего количества мин, которые могли бы использоваться нашими силами в засадах врагу в движении. Уже давно мы узнали, что движущая сила такого же способного, как ее авангард, и, следовательно, смущать, отключать или, в лучшем случае, ликвидировать авангард, была одной из наших основных тактик.

В этой работе по изготовлению мин, Креспо-экспедиция Гранмы и его сотрудников были очень успешными. Когда наступление прибыло, почти у всех наших отрядов и отрядов артефакты такого типа использовались много раз довольно эффективно. Чтобы гарантировать эту работу, необходимо было позаботиться о сборке по всем маршрутам необходимых элементов для строительства шахт, от металла до детонаторов и кабелей. Мы никогда не пропустили взрывчатку высокого качества, потому что некоторые бомбы, которые авиация запускала против нас почти каждый день, не взрывались, и из них мы добывали груз.

Иногда мы взорвали бы полный у ног авангарда. С апреля задача сбора материала ускорилась всеми нашими связями. Даже кольца пулеметных поясов и пулевых оболочек, выпущенных вражескими самолетами, были полезны в арсенале в качестве сырья, и нашим людям было поручено собрать столько, сколько они могли найти, и отправить их в оружейную мастерскую Креспо в Эль-Наранхо.

В середине апреля небольшая группа женщин, ответственных за подготовку униформы, также поселилась в арсенале Эль-Наранхо, где у них были лучшие условия для работы и получения необходимого товара. В это же время мы начали предпринимать шаги по сборке первой кожевенной мастерской, которая могла бы служить поставщиком сапог и обувного завода, который, как мы думали, мы будем вводить в эксплуатацию. Эта деятельность должна будет частично заменить внешний запас путем покупки одежды и обуви.

Наши первые больницы и школы также начали появляться в районе Ла-Плата. С конца марта началось строительство больницы в Камарончито на реке Ла-Плата под руководством доктора Хулио Мартнеса Переса. Эта установка не подошла к концу, хотя она предоставляла медицинские услуги с первого момента, и в середине наступления сильно пострадал поток реки. Медицинский персонал этой больницы переехал в Ла-Плату, где он работал временно на протяжении большей части битвы, в одном из первых специально построенных объектов, в рамках того, что позже стало нашим Генеральным командованием.

Также в конце марта врачи Рени Валлехо и Мануэль, Пити, Фахардо присоединились к нашим рядам с некоторыми помощниками из города Мансанильо, где Вальехо поддерживал частную клинику до того момента, когда его деятельность в поддержку подпольной борьбы Движения заставили его пойти по горам. Эта группа поселилась в месте, известном как Позо-Азул, недалеко от Ла-Хабаниты, на дне глубокой долины, очень трудно доступной по суше и практически невосприимчивой к атаке авиации. Там, в деревенском сооружении, построенном для этой цели с помощью соседей этого района, они отправились в то, что на самом деле было первой малоподвижной больницей нашего Первого фронта.

Маленькая больница Позо-Азула работала до начала наступления врага, когда мы решили перенести свои объекты в район Ла-Платы, прежде чем опасность того, что враг сможет занять это место, чего, в конечном счете, не произошло. Вальехо был установлен во время большей части наступления в крестьянском доме в Ринкен-Кальенте, на полпути между домом Санта-Клары и окрестностью Джимеза.

Другой объект, установленный в районе Ла-Платы, был своего рода мятежной тюрьмой под руководством капитана Энрике Эрмуса, которому кто-то шутливо дал имя Пуэрто-Маланга, за что, если бы тирания была тюрьмой в Пуэрто-Бониато, наш должен был быть назван спасительным способом повстанцев. В Пуэрто-Маланге, в некоторых ранчо, построенных для этой цели в нижней части каньона реки Ла-Плата, над Камарончито, мы держали не только охранников, которые мы взяли в плен, и что по какой-то причине безопасность не была выпущена, но и те из наших комбатантов, которые должны были отбывать наказание за какой-то акт недисциплинированности или факт, который может быть преступным.

Тюрьма Пуэрто-Маланги сыграла определенную ведущую роль в планировании противника, как мы увидим в то время. Вечером 30 марта небольшой самолет из Коста-Рики высадился в районе Сиенагилья, первой экспедиции, несущей подкрепления из-за границы. В нем путешествовали Педро Мирет, Педрито; Эвелио Родригес Кербело, Хубер Матос и четыре или пять товарищей. Этот самолет не смог вылететь из-за технического повреждения, и его нужно было поджечь, чтобы избежать его идентификации врагом. Педро Мирет, выдающийся компаньон и кадры, который был ранен и санкционирован в Монкаде, и был арестован в Мексике за три или четыре дня до отъезда из Гранмы, когда была схвачена партия оружия, присоединилась к остальным с нашими силами.