Казахский город Актюбинск, где 6 января 1927 года родился Адольф Георгиевич Толкачёв, будущий шпион так и не запомнил.
Уже в возрасте двух лет родители перевезли его в Москву, где он и прожил всю свою жизнь. Исключением стали 1948-1954 гг., когда Толкачёв учился в Харьковском политехническом институте. Стал инженером в области радиолокации. Советское государство ценило такие кадры и в то же время жёстко регулировало их деятельность. Толкачёв по разнарядке был отправлен в Научно-исследовательский институт радиостроения . Его ждали годы работы в закрытых предприятиях.
Свой первый контакт с американским резидентом Адольф попытался установить в 1977 году, когда ему было 50 лет.
По своей специальности он имел доступ к важным документам, имеющим отношение к советской «оборонке».
Толкачёв понимал, что выйти на связь с ЦРУ в его положении было крайне затруднительно.
Обычно спецслужбы сами организовывали сети своих агентов в нужных им ведомствах. Толкачёв же был «инициативником » - гражданином СССР, добровольно пошедшим на сотрудничество с американцами.
Искать офицеров ЦРУ он начал около посольства.
Свою первую записку американцам Адольф Толкачев оставил под стеклоочистителем автомобиля. Вычислить машину дипломата было легко – они ездили на редких для советских дорог иномарках.
В ЦРУ со скепсисом отнеслись к записке, оставленной анонимом. Автор утверждал, что имеет доступ к важным военным документам и готов сотрудничать с американцами.
Однако в разведке не поверили той первой записке.
Подобная попытка выйти на связь выглядела слишком отчаянной. В ЦРУ опасались, что записка может оказаться подлогом контрразведки КГБ. В советских спецслужбах не было информации о некоторых американских агентах, работавших под прикрытием. Поиск противников продолжался каждый день, и офицеры КГБ вполне могли оставить лживую записку для проверки.
Новые записки
Несмотря на первую неудачу, Толкачёв был настойчив.
Через несколько недель он оставил ещё одну записку. В ней уже содержалась незначительная информация о некоторых характеристиках советской радарной системы. Это были ценные сведения, доступа к которым у американцев еще не было.
Однако и данная бумага не убедила главу ЦРУ Стенсфилда Тернера.
Толкачёву так бы и не удалось выйти на связь с иностранной разведкой, если бы не инициативность резидента Гарднера Хэтэуэя .
Он не разделял точки зрения своего начальства и опасался, что ЦРУ может упустить важный кадр. Поэтому после очередной записки Хэтэуэй отправил в штаб-квартиру в Лэнгли категоричную телеграмму, прося разрешения позвонить по указанному анонимом номеру. После некоторых сомнений Тернер дал добро.
Хэтэуэю повезло – как раз накануне в ЦРУ из Пентагона пришел меморандум – министерство обороны США выражало заинтересованность в любой информации о советской радиотехнике.
Первый контакт
Американские резиденты дозвонились до Толкачёва и около Института радиопромышленности оставили для него пакет, в котором лежал перечень вопросов о советских радарах.
Агенты внимательно наблюдали из окон своей машины, как немолодой и невзрачный мужчина в установленное время забрал предназначенный ему сверток.
Прошла неделя. Аноним точно таким же образом оставил американцам свой ответ.
Когда в ЦРУ проанализировали полученные данные, стало ясно, что речи о ловушке КГБ идти больше не может.
Новая информация о радарах была настолько ценной и принципиально важной, что «комитетчики» никогда бы не рискнули ею для выявления вражеской шпионской сети.
«Сфера»
В начале 1979 года Толкачев наконец встретился с американским резидентом.
Новоиспеченный агент ЦРУ получил позывной «Сфера» (этот псевдоним был выбран из-за того, что в письме мужчина говорил про доступ к информации о разработке системы поражения целей в нижней полусфере).
Также Толкачёв утверждал, что он передаст чертежи новейшего радара, который вскоре получат скоростные МиГи-25.
Ценность системы, описанной агентом-добровольцем, была колоссальной. Подобный советский радар позволял самолету с большой высоты отслеживать низколетящую технику и ракеты противника.
До сих пор ничего подобного у авиации СССР еще не было.
Уязвимость старых советских радаров давала американцам возможность эффективно использовать маловысотные бомбардировщики и усовершенствованные крылатые ракеты, летающие вне поля зрения техники противника.
Намерения агента
Любопытно, что Толкачёв в одном из своих первых писем сам изложил долгосрочный план работы с ЦРУ. Он хотел передавать секретные документы в течение 12 лет.
Вся работа была разделена на семь этапов. Толкачёв подробно описал, какие бумаги и когда он передаст своим связным. План агента показывал всю серьёзность его намерений. Инженер долго готовился к первому контакту с американцами.
Он писал, что собирается нанести Советскому Союзу как можно больший ущерб.
Успех ЦРУ
Сегодня историки спецслужб считают, что Толкачёв – самый ценный агент ЦРУ за все время существования американской резидентуры в СССР.
Важность документов, переданных добровольцем, заключалась ещё и в том, что с помощью последних американцам удалось сэкономить огромные средства.
Сотрудничая с ЦРУ, Толкачев получал деньги наличными советскими рублями. Кроме того, на его имя был открыт счет в американском банке, на котором было аккумулировано около двух миллионов долларов (он пригодился бы в случае бегства агента за океан). Сумма огромная в масштабах одной человеческой жизни.
Однако для военного бюджета США она была смехотворной по сравнению с теми деньгами, которые могли были быть в будущем потрачены на гонку вооружений с СССР.
Американские спецслужбы за считаные копейки обеспечили своей армии дополнительное преимущество над противником.
Хотя войны между СССР и США не случилось, данные о радарах и самолетах Пентагону всё равно пригодились.
Американцы поделились ценными секретами с израильтянами, в 80-е воевавшими с арабами, чьи армии были укомплектованы советской техникой.
После получения стратегически важной информации ПВО союзников стали без труда сбивать самолеты, полученные их противниками из СССР.
Куратор Толкачёва
Связным со «Сферой» являлся Джон Гилшер, которому на момент их первой встречи исполнилось 47 лет. Его родители были русскими аристократами, чью жизнь разрушила Октябрьска революция. Они эмигрировали в США, где и родился Джон. Он отлично знал русский язык, хотя и говорил на нем с прибалтийским акцентом. До знакомства с Толкачевым Гилшер уже успел принять участие в двух важнейших операциях американских спецслужб. Он был причастен к появлению «берлинского туннеля» и разработке шпиона Олега Пеньковского.
В КГБ за Гилшером следили особенно внимательно. В его квартире находилась прослушка. Однажды Гилшер даже заметил, как из шкафа пропало пальто – русские забрали его, чтобы установить микрофон, но сделали это крайне неловко.
Несмотря на интерес советских спецслужб к нему, именно он был выбран начальником московской резидентуры в качестве связного с Толкачёвым.
Опасные встречи
Толкачёв Адольф Георгиевич встречался с Гилшером десятки раз.
Агент передавал письменные материалы и огромное количество фотопленки.
Благодаря своей должности он имел доступ к спец.литературе в библиотеке Всесоюзного НИИ. Толкачев получал для служебного пользования документы под грифом «Особой важности» и «Совершенно секретно», относил их домой и там фотографировал на фотоаппарат "Pentax", прикрепленный к обеденному стулу.
Гилшер был мастером перевоплощений и делал не менее сложную работу.
Для того чтобы незаметно попасть на место тайной встречи он сначала приезжал в посольство на званый ужин, затем уходил оттуда через чёрный ход, садился в подготовленную машину, где переодевался в типичную одежду советского пролетария.
Однажды Гилшер положил деньги и бумаги с зашифрованной информацией в грязную строительную рукавицу, которую спрятал в телефонной будке.
Толкачев незаметно подбирал оставленные ему вещи.
Куратор постоянно находился под колпаком у КГБ. Он мог отменить личную встречу, если понимал, что она слишком опасна из-за охотившейся на него «наружки». Тогда Гилшер парковался капотом в условленную сторону, показывая, что агенту необходимо уходить.
Кассеты с рок-н-роллом и импортные лезвия
Толкачёв понимал, что не может тратить слишком много полученных от американцев денег (хотя наличными рублями ему досталось около 789 тысяч рублей).
Жить на широкую ногу было слишком опасно – вызывающим поведением могли заинтересоваться в КГБ. Поэтому Толкачёв вел достаточно скромный образ жизни. У него была собственная машина и дача, однако все это полагалось ему по высокому статусу в НИИ.
Против большого денежного потока выступали и в ЦРУ.
Именно наличные чаще всего становились причиной провала агентов. Деньги опьяняли и приводили к беспечности. Кроме того, тратить их в страдавшей от дефицита Москве было просто не на что.
Любопытны другие нефинансовые способы американцев расплатиться со своим агентом.
Сын Адольфа Толкачева (в начале 80-х он был подростком) любил западную музыку, записи которой в СССР найти было крайне трудно. Узнав об этом, американцы стали передавать «Сфере» кассеты с рок-н-роллом.
Также Толкачев просил взамен своей информации редкие книги, лекарства, импортные бритвенные лезвия.
Опасаясь за свою безопасность, он потребовал от американцев капсулу с ядом на случай облавы КГБ. В ЦРУ выдавать отраву отказались.
Арест
В 1980 году Джон Гилшер получил новое назначение и уехал из Москвы. Тем не менее Толкачёв продолжал сотрудничать с ЦРУ.
Но с новым связным ему крайне не повезло.
Это был Эдвард Ли Говард. В 1983 году в ЦРУ после проверки на полиграфе узнали о том, что он до работы в спецслужбах употреблял наркотики. Скандал привел к увольнению. Озлобленный Говард вышел на контакт в КГБ и выдал Комитету имена нескольких шпионов, работавших на американцев.
Был среди них и Адольф.
Документальный фильм, снятый о его деле в рамках проекта «Предатели» (ведущий – Андрей Луговой), включил в себя несколько интервью людей, причастных к аресту работника НИИ.
Задержание произошло в июне 1985 года.
Толкачев, не получивший от ЦРУ яд, не смог покончить с собой. Бойцы «Альфы», схватившие его в машине, сразу же порезали одежду шпиона, ища там спрятанную ампулу с отравой.
Суд и расстрел
Арестованный агент не отпирался и сразу же во всем признался. Ему грозил расстрел согласно положениям статьи обвинения "Измена Родине".
Толкачёв стал просить о помиловании. Его ожидал смертный приговор, и шпион был бы рад любому тюремному сроку.
Следствие и суд тянулись больше года. Статья 64 требовала тщательной работы множества органов от разведки до прокуратуры.
После ареста «Сферы» КГБ удалось накрыть большую часть шпионской сети. В частности, был арестован куратор Пол Строумбах.
Судьба же самого агента фактически была решена в момент его задержания. Согласно ст. 64 Уголовного кодекса РСФСР его приговорили к высшей мере наказания.
******************************************************************************
Книга Хоффмана "Шпион на миллиард долларов".
ДОПОЛНЕНИЕ
Американская разведка рассекретила около тысячи страниц документов о своем агенте "Сфера". На их основе лауреат Пулитцеровской премии Дэвид Хоффман выпустил за океаном бестселлер «Шпион на миллиард долларов. Подлинная история шпионажа и предательства в годы холодной войны ».
С рассекреченным докладом познакомился историк спецслужб, писатель Геннадий СОКОЛОВ.
ЧЕМПИОН СРЕДИ ИУД
− Геннадий Евгеньевич, долгое время главным советским шпионом на Западе считался Пеньковский, сливший, помимо прочего, супертайны ядерных советских ракет. Что, за океаном начали переоценку агентов?
− Действительно, агент «Сфера» (оперативный псевдоним Толкачёва) в рейтинге ЦРУ вдруг стал набирать очки. Как раз к 30-летию своего провала. А агент «Герой» (псевдоним Пеньковского), похоже, теряет лидерство.
Специально для книги Хоффмана ЦРУ рассекретило 944 страницы (!) архивных материалов: переписку с Толкачёвым, доклады московской резидентуры ЦРУ, шифровки из Центра, аналитические материалы и т.д. Кроме того, автору обеспечили доступ к сотрудникам «конторы», работавшим с московской «Сферой». Налицо новый подход к делу агента. Американская пресса уже выдала на-гора поток хвалебных рецензий. Толкачёв получил титул самого эффективного американского шпиона, принесшего своим хозяевам доход на миллиарды долларов .
Подогревать затухающий интерес к былым шпионским «викториям» − дело для ЦРУ не пустое. Особенно, когда речь идет о противоборстве с Россией. Ведь мы и сейчас для США по-прежнему остаемся врагом номер один.
− Так кто же он, «шпион на миллиард»?
− В отличие от своих конкурентов на звание главного предателя холодной войны Пеньковского, Гордиевского, Полякова, Толкачёв не работал в советских спецслужбах: ни в КГБ, ни в ГРУ.
Средней руки ученый, инженер-электронщик. Внешне невзрачный, маленького роста, с лицом боксера (нос сломали по молодости на хоккейной площадке), сутулый, не совсем здоровый. Гипертоник. На пятом десятке выглядел куда старше своего возраста. Был скрытен, малообщителен. Зимой любил кататься на лыжах, летом бегал трусцой.
Советское искусство - театр и кино − не уважал, считал конформистским. Тайно почитал Сахарова . В компартии не состоял. Что, естественно, мешало карьерному росту. Советской власти, по его словам, «внутренне оппонировал ». Но открыто против нее не выступал. Понимал пагубные последствия такого шага.
Относил себя к «диссидентам сердца » − именно так охарактеризовал свои политические взгляды в беседе с куратором от ЦРУ.
Считал себя талантливым, но недооцененным специалистом. Мечтал об успешной карьере и комфортной жизни. Любил денежные знаки. Тайно рассчитывал уехать на Запад с семьей.
Жена поддерживала эту идею .
С Натальей Толкачев познакомился на работе, где она занимала должность инженера-конструктора. Её мать расстреляли в 38-ом, отца отправили в лагерь . Вышел только в 55-ом, вскоре умер. Наталья на всю жизнь затаила обиду на советскую власть. Обида эта передалась и супругу. Месть за жену и стала причиной предательства, по словам «Сферы» .
У Толкачёвых рос единственный сын Олег. Говорят, стал в дальнейшем неплохим архитектором.
Семья в полном составе на новенькой «копейке» любила ездить на дачу. Кстати, и «Жигули» и дачу Толкачев купил на американские деньги.
Жена была в курсе шпионской карьеры Адольфа, но в подробности он её не посвящал.
Тем не менее, по решению суда Наталья получила срок , как сообщница предателя. Как говорится, «предательство можно понять, но не простить».(К.-В США её бы казнили, как и мужа).
− Главный вопрос, где же этот штатский «мститель» воровал для Штатов секреты на миллиарды баксов?
− В секретном НИИ радиоэлектроники «Фазотрон», где трудился с 1954 года. Этот институт занимался радарами, оборудованием для боевой авиации. Кстати, зарабатывал там ведущий специалист вполне прилично – 350 рублей в месяц.
- Неплохие деньги для СССР!
- Заработок жены удваивал ежемесячный доход семьи.
Толкачевы жили в знаменитой сталинской высотке на площади Восстания в двухкомнатной квартире на 9 этаже.
Всего в двух сотнях метров от посольства США.
Посольство США и высотка, где жила семья Толкачёва.
В дальнейшем это упростило контакты двух сторон.
Согласие агента на встречу давалось, например, открытием форточки в определенный час. Да и быстродействующую радиосвязь на таком расстоянии было несложно наладить. Технари из Лэнгли обеспечили шпиона миниатюрным устройством «Discus», которое передавало и получало информацию в доли секунды.
КРЕСТНИК ПЕНТАГОНА
− Геннадий Евгеньевич, что нового узнали из рассекреченного доклада ЦРУ о Толкачеве?
− Пожалуй, главная тайна - вербовка. Толкачев был так называемым «инициативником». Больше года отслеживал передвижения дипломатов США по Москве, пять раз (!) передавал им на бензозаправках и в магазинах письма с координатами для связи, излагал свои возможности и предлагал услуги. В ответ – молчание!
− Почему ЦРУ так долго пренебрегало столь ценным агентом? Беспечность или перестраховка?
До недавнего времени историки ЦРУ списывали нерасторопность «конторы» на счёт строгих указаний сверху.
Шеф контрразведки ЦРУ Джеймс Энглтон страдал шпиономанией.
Он был убежден, что агенты Кремля действуют везде и повсюду. Никому не доверял.
20 лет подобной паранойи, − Энглтон руководил контрразведкой с 1954 по 1975 год, − не прошли даром. Даже после отставки этого борца с «красной угрозой» его идеи, установки долго ещё сказывались на работе ЦРУ. Московская резидентура очень неохотно шла на контакт с «инициативниками», чуть ли не в каждом таком случае усматривая подставу со стороны КГБ.
Нерешительность «конторы» помог преодолеть… Пентагон.
В 1978-ом министерство обороны США направило официальный запрос в ЦРУ на разведывательную информацию о последних советских научно-технических разработках в области авиации и ракетостроения. Это было неотложное задание, вызванное острым голодом военных на данные по столь важной тематике. Разведке пришлось спешно отменять прежние запреты.
«НАСОС» И «ВОДОКАЧКА»
- Тут-то и пробил час Толкачева?
Да, он получил, наконец, ответ от резидента ЦРУ в Москве. С 79-го по 85-ый годы передал хозяевам тысячи секретных документов: чертежи, схемы, тактико-технические характеристики боевых систем, проектную документацию узлов и деталей авиационной и ракетной техники.
- И как это ему удавалось?
ЦРУ изготовило для «Сферы» точные копии служебных удостоверений и формуляров библиотеки спецхрана НИИ «Фазотрона».
Это позволяло беспрепятственно выходить из института в течение дня, а также «редактировать» список секретной литературы и технической документации, которую Толкачев брал на руки.
«Контора» также обеспечила своего агента миниатюрной фототехникой. На каждой из двух десятков личных встреч с американскими связными он передавал им по полторы-две сотни фотопленок с копиями новейших разработок нашего ВПК. В их числе данные о работе системы «свой-чужой», РЛС ПВО и ПРО страны, военных самолетов новейших образцов, а также систем вооружения, крылатых ракет разной дальности и назначения и перспективных наработок во многих актуальных областях.
В ЦРУ его называли «насосом», «водокачкой». Видимо, из-за того объема секретной информации, который выкачивал из спецхрана своего НИИ. Фотосъемкой он занимался в туалете на работе. А в обед попросту выносил охапку секретных документов домой, где снимал их на «зеркалку». Качеством работы Толкачева американцы были очень довольны.
- И какие сребренники платило ЦРУ своему агенту?
- Толкачев оказался самым высокооплачиваемым американским шпионом . В 1980 году связник сказал ему, что в Лэнгли приняли решение установить заработную плату на уровне президентской. Это устроило «Сферу». До того момента тема денег поднималась «идейным мстителем» неоднократно. Его не устраивал размер «компенсации» . Алчность у этого шпиона была развита совсем не слабо.
По данным ЦРУ, Толкачев получил за время работы 2 миллиона долларов на свой банковский счет в США и свыше 1 миллиона советских рублей наличными.
- При том, что доллар в те времена, помнится, стоил 67 копеек .
В нынешнем исчислении эти «сребренники» составляют примерно шесть с половиной миллионов «зеленых» . Толкачеву в среднем выплачивалось более миллиона долларов в год. И тогда и сейчас такие выплаты значительно превосходят зарплату президентов США (в этом году она составляет $33 000 в месяц).
Если уж говорить о деньгах, то стоит напомнить об одном занятном эпизоде. То был «черный день» для Толкачева. Напуганный до смерти возможным обыском и арестом, он заметал следы. На подмосковной даче со страху спалил в печке больше 300 000 рублей.
- Действительно предатель нанес ущерб СССР на миллиард баксов?
За прошедшие 30 лет аналитики с обеих сторон всё никак не придут к единому мнению. Специалисты определяют сумму ущерба на то время в $ 2 миллиарда, что эквивалентно 4 миллиардам «баксов» в нынешнем исчислении (мультипликатор здесь равен двум). Максимальная сумма оценки предательства – до 20 миллиардов «зеленых» . По-моему, это явный перебор.
Но как по минимуму, так и по максимуму суммы эти, согласитесь, впечатляющие. Так что оснований для того, чтобы ставить Толкачева на пьедестал наиболее рентабельных агентов ЦРУ более, чем достаточно. Однако, шпион, похоже, нанес ущерб не только нашей стране, но и хозяевам- американцам.
- Интересно, интересно...
- Последние 8 месяцев вплоть до своего ареста в июне 1985 года Толкачев работал фактически на нас . КГБ, узнав о его сотрудничестве с ЦРУ, решило использовать предателя в своих целях. В спецхран НИИ «Фазотрон», откуда он черпал разведданные, поместили документы о наших суперсекретных разработках «самолета-невидимки». Это была ловко состряпанная дезинформация, имевшая целью завести противника в тупик.
Трюк удался.
США втянулись в разработку и производство своего «самолета-невидимки». Израсходовав на этот проект миллиарды долларов.
Однако и стратегический бомбардировщик В-2 и истребитель F-117А оказались лишь иллюзией «невидимки».
Например, наш комплекс С-300 способен засечь американскую «невидимку» истребитель F-117A, изготовленный по технологии «Стелс», с расстояния 50-60 км. К тому же наши ЗРК малого радиуса действия, оснащенные аппаратурой телевизионно-оптического визирования, вообще могут производить захват такой цели по визуальному каналу, в котором «самолет-невидимка» столь же прекрасно виден, как и любой другой материальный объект.
- Помнится, еще в 1999-м, в разгар войны США с Югославией сербы сбили «невидимку» F-117 стареньким зенитно-ракетным комплексом Р-125 "Печора". Первая ракета оторвала крыло, вторая попала в фюзеляж. Пилот катапультировался, его позже эвакуировал американский спецназ.
Кроме того, чрезмерное увлечение радиолокационной малозаметностью привело американцев к снижению лётных качеств их самолетов . Они стали сильно проигрывать в скорости, маневренности и безопасности полета . И всё это, по сути дела, с подачи Толкачёва, точнее, благодаря нашей контрразведке . Не зря же народная мудрость гласит: «Без разведки ты слеп, а без контрразведки – беззащитен».
ЗА ПРЕДАТЕЛЯ ХОДАТАЙСТВОВАЛ... РЕЙГАН
− Как и на чём провалился агент «Сфера»?
− Есть такое выражение в разведке: «На каждого изменника свой предатель найдётся ». Нашелся он и на Толкачева. Даже целых два.
Сначала, в октябре 1984 года, его сдал нам Эдвард Ли Ховард . Этого сотрудника ЦРУ готовило к командировке в Москву в качестве связника для «Сферы». Но перед отъездом тот не прошел проверку на полиграфе. Подвело пристрастие к наркотикам. Наркомана из ЦРУ уволили. Он рванул в Вену, вышел на сотрудника советского посольства (офицера КГБ) и за 150 тысяч баксов продал «Сферу» с потрохами (позднее Ховард осел в СССР, где и умер в 2001 году) .
В начале 85-го эту информацию подтвердил и новый «крот» КГБ в Лэнгли - Олдрич Эймс , начальник советского отдела управления внешней контрразведки ЦРУ (янки его раскрыли в 94-ом и дали пожизненный срок ).
Наши парни из 2-го главка (управления контрразведки КГБ) «сели на хвост» изменнику, провели тайный обыск в его квартире, нашли шпионский тайник и начали свою игру с американцами.
Нужно было выявить связи Толкачева в посольстве США. Когда это было сделано, группа «Альфа» получила приказ на арест.
Под давлением неопровержимых доказательств Толкачев тут же дал признательные показания и начал сотрудничать со следствием. В итоге на явке в Москве с поличным был взят его связник – сотрудник ЦРУ. Следствие по делу Толкачева продолжалось около года. В 86-ом суд вынес ему смертный приговор.
− Говорят, что за предателя в Москве якобы хлопотал сам президент США Рональд Рейган?
− Так оно и было на самом деле. Рейган, находясь с официальным визитом в Москве в октябре 1986 года, обратился к Михаилу Горбачеву с просьбой о передаче Толкачева под юрисдикцию Соединенных Штатов: «Ведь шпионаж − это война без трупов, не так ли, господин Горбачев?» Генсек разочаровал президента: «Поздно… Уже расстреляли…»
Действительно, приговор привели в исполнение еще 24 сентября. О чём на заседании Политбюро в конце сентября Горбачёву доложил председатель КГБ СССР Виктор Чебриков. Так что Рейган с просьбой опоздал…
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Геннадий Евгеньевич Соколов, 65 лет.
Окончил МГИМО МИД СССР. Работал в Великобритании, Дании, Швейцарии. Командировался более чем в 30 стран мира. Автор книг по истории противостояния российских и британских спецслужб, опубликованных в России и за рубежом: «Голый шпион», «Бомба» для премьера. Русский шпион в Лондоне», «Линия смерти. Провал операции «Кларет», «Шах Дому Виндзоров. Охота за королевским порно», «Шпион номер раз». Соавтор российских и зарубежных документальных фильмов по истории разведки.
__________________________________________
Как видите, "диссиденты" - готовые предатели, нужен лишь толчок и безопасность собственной шкурки для измены.
В США всех этих "белоленточных" и "диссидентов" сурово контролируют.
В Стране Добра полно добра. Свобода, демократия, нацизм и толерантность!
В Империи Зла его явно не хватает для укорота подонков и предателей.
Предателем человек может стать по слабости или от безысходности.
Шпионы выбирают свою профессию добровольно.
Борис Акунин «Ничего святого»
Не приведи Бог в конце июня 1941-го года оказаться на месте четырнадцатилетнего подростка по имени Адольф, живущего в обыкновенном московском доме по 4-й Мещанской улице. С первого дня войны жизнь Адольфа Толкачёва превратилась в ад, как будто хорошо воспитанный, всегда учившийся «на пятёрки» юноша должен был отвечать за несчастья и бедствия, которые Адольф Гитлер обрушил на страну. Злосчастное имя Адольф мальчик, как водится, получил от своих родителей. В середине 20-х годов сестра милосердия Елизавета Николаевна Курапаева из семьи оренбургских мещан до смерти влюбилась в молодого врача актюбинской городской больницы Георгия Толкачёва, который увлекался немецким романтизмом. И когда в январе 1927-го года на свет появился их первенец, то отец предложил назвать его Адольфом.
Низкорослого, физически некрепкого, самолюбивого парня, не желавшего прогибаться перед дворовой шпаной, били беспощадно, да так, что в одной из драк ему перебили нос. Проведя месяц в многоместной палате, Адольф вышел из больницы с твёрдой уверенностью, что люди - сволочи и надо поскорее накопить силёнку, чтобы уметь кулаками постоять за себя.
Способный, обладающий прекрасной памятью Адольф имел по всем предметам «пятёрки» и «шёл» на золотую медаль. Перед экзаменами на аттестат зрелости школу посетила заведующая отделом народного образования Щербаковского района города Москвы Нина Афанасьевна Фефелова. Малокультурная, с трудом закончившая Пермский педагогический институт, она чётко следовала основному правилу советской педагогики - «школа должна быть центром коммунистического воспитания».
Просматривая списки претендентов на медаль, Фефелова обратила внимание на будущего золотого медалиста Адольфа Толкачёва, идущего под первым номером.
Вы что, совсем с ума посходили!? - завопила в голос заведующая районо. – Мы в Великой Отечественной войне победили Гитлера, и после этого всякие «адольфы» у нас будут получать золотые медали? Да это же сплошное вредительство!
Перепуганный директор школы по фамилии Савич в юности совершил недопустимую оплошность - вступил в партию социалистов-революционеров, так называемых «эсеров». Имея такое «тёмное пятно» в биографии и зная, что для большевиков бывших врагов не бывает, он тут же заверил товарища Фефелову: «из её справедливых замечаний будут сделаны правильные выводы».
Незаслуженная «четвёрка» по алгебре – любимому предмету Толкачёва, лишившая его золотой медали, навсегда оставила в душе Адольфа тяжёлый след ненависти к советской школе и её учителям.
В девятом классе Адольф в научно-популярном журнале «ТЕХНИКА-МОЛОДЁЖИ» прочитал статью о радиолокации, которая соединяла в себе современную передовую радиотехнику с боевым опытом ведения войны. Юношу поразили возможности этих устройств, сочетающих в себе точные вычисления и молниеносные действия управляемого ими оружия.
Окончив школу, Толкачёв поступает в Московский военно–механический техникум на отделение оптики и радиолокации, а затем в 1948-м году сдаёт экзамены в Харьковский Политехнический институт (ХПИ) на факультет радиотехники. Город Харьков в то время являлся одним из крупнейших научных центров страны - достаточно вспомнить выпускника ХПИ нобелевского лауреата Льва Давидовича Ландау.
Адольф отлично учился, на четвёртом курсе получал Сталинскую стипендию, активно работал на кафедре радиолокации. После блестящей защиты дипломного проекта, Толкачёва пригласили на работу в Москву, в конструкторское бюро завода №339, разрабатывавшего радиолокаторы для истребителей новейшего образца.
Адольф успешно продвигался по службе, получил два авторских свидетельства на изобретения, сдал экзамены на кандидатский минимум, но затем его карьера резко затормозилась, и, в первую очередь, это было связано с негативным отношением Толкачёва к командировкам на лётный полигон, расположенный в Астраханской области.
Начальство считало, что полигон является лицом завода, и оценивало сотрудников по результатам, полученным ими в процессе испытаний аппаратуры на боевых самолётах. Условия работы на полигоне были крайне тяжёлые, - многомесячные по продолжительности командировки вдали от семьи, сорокоградусная жара летом и пронизывающий ветер при сильных морозах зимой. Серьёзной проблемой в командировках было пьянство. В отрыве от семьи человек «срывался с катушек», отдавая себя выпивке в свободное, а нередко и в рабочее время, благо поводов для этого было предостаточно - удачное завершение очередного этапа испытаний, дни рождения коллег, праздники. Пьянство процветало благодаря наличию бесплатного технического спирта, который являлся своеобразной «валютой». Спиртом оплачивалось всё, начиная от сверхурочной работы и заканчивая удачными техническими решениями. Печальная статистика показывала, что люди, которые постоянно ездили на полигон, редко доживали до пятидесяти лет. Возможно, этому также способствовало неконтролируемое мощное излучение сверхвысоких частот (СВЧ) передатчиками радиолокационных станций.
В 1957 году Адольф женился на Наталье Ивановне Кузьминой. Её отец - Иван Петрович Кузьмин - был редактором газеты «Лёгкая Индустрия, а мать – Софья Ефимовна Бадмас - работала экономистом в Наркомате лесной промышленности. Софья родилась в городе Кременчуге, в зажиточной еврейской семье. В августе 1937 года члена партии Софью Бадмас арестовали за связь с троцкистской диверсионно-террористической организацией и в декабре того же года её расстреляли. Вслед за женой вскоре был арестован и приговорён к 10-ти годам лишения свободы Иван Кузьмин, а их двухлетнюю дочку забрали в детский дом.
В 1947 году Кузьмина выпустили из лагеря с десятилетним сроком поражения в правах, и воссоединиться с дочерью он смог лишь в 1953 году после смерти Сталина. В 1955-м году отца реабилитировали «за недоказанностью улик», а в декабре 1956-го года он скончался.
Окончив школу, Наталья Кузьмина поступила в Московский Энергетический Институт, а на пятом курсе получила распределение на 339-й завод. Во время прохождения преддипломной практики она познакомилась с ведущим инженером Толкачёвым. Этот серьёзный, начитанный, немногословный человек помогал ей при написании диплома, и постепенно рабочие отношения между ними перешли в дружеские. Их многое объединяло, и в первую очередь, несправедливость, с которой они столкнулись в своей жизни. Наталья и Адольф стали встречаться, а через два года поженились. В мае 1965-го года в семье Толкачёвых родился сын Олег, и в небольшой Наташиной комнате стало тесно. Толкачёвы подали заявление в завком, и через год им была предоставлена двухкомнатная квартира.
Дом, в котором была получена квартира, был необычным. «Сталинская» высотка в Краснопресненском районе, на площади Восстания, была одним из семи московских «чудес света», воздвигнутых в ознаменование семидесятилетия вождя.
Впоследствии следователи КГБ, так же как и кураторы Толкачёва из ЦРУ, не смогли выяснить, почему семья обычных инженеров смогла получить квартиру в доме для советской элиты, расположенном в двухстах метрах от американского посольства.
В начале 70-х годов страна всё глубже погружалась в стагнацию. Миллиарды рублей шли на вооружение, а самого необходимого не хватало. Его Величество «дефицит» правил бал. Разработка новой техники – именно то, чем занимался Толкачёв, - велась крайне неэффективно. От одной четверти сотрудников можно было бы избавиться безо всякого ущерба, но об этом не могло идти речи. Негибкий и неповоротливый хозяйственный механизм заржавел, и многое держалось на энтузиазме одиночек. Прорыв в космической отрасли и наше превосходство перед американцами, особенно после смерти Главного конструктора Сергея Павловича Королёва, постепенно нивелировались.
Не веря в «трескотню» газет, радио и телевидения, Толкачёв, как и миллионы советских людей, припадал к коротковолновому приёмнику, слушая «вражеские голоса». Недаром же в народе ходила частушка – «Есть обычай на Руси – ночью слушать БиБиСи». Работа уже не приносила удовлетворения, и всё чаще возникающие осложнения и проблемы начальство требовало закрывать в «срочном порядке». Постепенно Толкачёв всё больше задумывался об изменении общества, в котором он живёт. В значительной мере его натолкнул на эту мысль поступок академика Сахарова. У человека, который имел всё, был обласкан советской властью, хватило мужества выступить против системы. Сахаров решился на поступок, навсегда перевернувший его дальнейшую жизнь – опубликовал свой манифест за границей и дал интервью западным средствам массовой информации. Не меньшее влияние на Толкачёвых оказал другой диссидент – писатель Александр Солженицын. Слушая «Архипелаг Гулаг», Наталья плакала, вспоминая своих погибших родителей.
6 сентября 1976-го года советский лётчик Виктор Беленко на новейшем истребителе МиГ25, носившем название по натовской классификации «Летучая лисица», перелетел границу и совершил посадку в Японии. На аэродром тотчас прибыли иностранные специалисты, в первую очередь американцы, которые принялись досконально изучать «русский» самолёт. Толкачёв раньше большинства советских граждан узнал об этом инциденте, поскольку научно-производственному объединению НПО «Фазотрон» - так с 1971 года стал называться завод №339 - в целях минимизации ущерба от угона самолёта была поручена переделка бортового радиолокатора истребителя МиГ25.
Поступок Беленко подтолкнул Толкачёва к решению бороться с существующим советским режимом путём его ослабления, тем более что в его руках находилось такое мощнейшее оружие, как государственные секреты. Адольфом раз за разом овладевает навязчивая идея вступить в контакт с американцами, чтобы передать им секретную информацию, которой он располагает.
В итоге все силы он направил на реализацию своего замысла.
Первая попытка Толкачёва связаться с американцами состоялась 3 января 1977-го года. К машине Фултона - начальника резидентуры ЦРУ посольства США - на заправке для иностранцев подошёл мужчина и обратился по-английски,
Вы американец? Я хотел бы с Вами переговорить.
Фултон спросил,
А что Вы хотите?
Мне трудно говорить, - и перейдя на русский, добавил, - Извините, - после чего наклонился к машине и положил на сиденье листок бумаги.
Всё произошло буквально за считанные секунды. Мужчина развернулся и пошёл вдоль переулка, а Фултон вернулся в посольство, не заметив за собой слежки. В записке, написанной от руки, было изложено предложение о встрече «на строго конфиденциальной основе» с указанием времени и места. В ответе на посланное в ЦРУ донесение значилось: «…хотя записка выглядит достоверно, но, боясь провокаций КГБ, на контакт выходить не следует».
7 февраля 1977-го года в семь часов вечера Фултон, выйдя из посольства, обнаружил около своей машины того же мужчину.
Что Вы хотите? – спросил Фултон, приоткрывая дверцу. Вместо ответа мужчина бросил в машину письмо и быстро исчез. В письме неизвестный сообщал, что он осознаёт боязнь американцев быть спровоцированными КГБ, но к нему это никак не относится. Он инженер, работает на секретном предприятии и хотел бы встретиться, так как имеет конкретные предложения.
В штаб-квартире ЦРУ снова к предложению неизвестного мужчины отнеслись с подозрением и приказали Фултону не отвечать на сигналы.
10 декабря 1977 года на Тишинском рынке к дворецкому американского посольства обратился неизвестный с просьбой передать письмо кому-либо в посольстве. Начальник резидентуры ЦРУ Гас Хэтэуэй обнаружил в письме две машинописные страницы с данными о бортовых радиолокационных станциях советских военных самолётов. В письме сообщалось, что его автор в настоящее время участвует в переделке радиолокатора истребителя-перехватчика МиГ25, с целью ликвидации ущерба, полученного в результате угона самолёта лётчиком Беленко. Среди прочих, в письме были строки, прозвучавшие для американских военных и гражданских специалистов как гром среди ясного неба – «у меня есть доступ к разработке систем обнаружения и поражения целей в нижней полусфере».
Дело в том, что США в основу концепции будущих войн заложили применение крылатых ракет «Томогавк», которые с высокой точностью поражали заданную цель. Появление у русских радиолокатора, способного обнаруживать цели на фоне земли, то есть находящиеся под крылом истребителя, стало бы серьёзной угрозой для летящих на малой высоте крылатых ракет. Именно поэтому, информация, содержащаяся в записке от 10-го декабря, ошеломила американцев. Понимая возможную значимость полученной информации, в ЦРУ приняли решение взять человека, передавшего записку, «в разработку» и присвоить ему кодовое имя SPHERE - “СФЕРА”.
Встречу, произошедшую 1-го марта 1978, можно было считать судьбоносной – неизвестный человек, наконец, раскрыл свою личность. Поздним вечером, когда Хэтэуэй с супругой садились в машину в Большом Девятинском переулке, уже знакомый ему человек подошёл к машине, протянул конверт и сказал,
Пожалуйста.
Спасибо, - ответил Хэтэуэй, и машина тронулась с места.
В полученной записке значилось «…. Чтобы устранить всякие сомнения, я сообщаю основную информацию о себе. Я - Толкачев Адольф Георгиевич, родился в 1927 году в городе Актюбинске (Казахская ССР). С 1929 года я живу в Москве. В 1948 году я закончил оптико-механический техникум (отделение радиолокации), а в 1954-м - Харьковский политехнический институт (радиотехнический факультет). С 1954 года я работаю в НПО «Фазоторон». Моя семья: жена (Кузьмина Наталья Ивановна), 12-летний сын (Толкачев Олег)».
Первые же встречи американцев с Толкачёвым наглядно показали, что они имеют дело с человеком дисциплинированным, аккуратным, в точности выполняющим полученные инструкции, сознательно ставшим на путь шпионажа, а главное, лично участвующим в разработке секретной аппаратуры.
Выходя на контакт с американцами, Толкачёв подробно изложил долгосрочный план работы с ЦРУ, рассчитанный на двенадцать лет. В нём он предлагал передавать американцам данные о радиолокаторах, ракетно-пушечном вооружении, чертежи, схемы, а также реальные узлы и детали новейших самолётов.
На встрече 1-го января 1979 года Толкачёв договорился с сотрудником московской резидентуры Джоном Гилшером о размере денежного вознаграждения, и фотоаппаратуре, которая должна облегчить сбор данных. С целью увеличения эффективности получения секретной информации, Толкачёву были переданы самые последние достижения шпионской техники – миниатюрные камеры Мolly и зеркальные камеры Pentax ME.
С помощью этой техники было сфотографировано свыше восьми тысяч страниц самой секретной информации. Съёмка документов производилась в рабочем кабинете Толкачёва и даже в туалетных комнатах, однако львиная доля материалов, предназначенных для передачи американцам, была сфотографирована тайно от сына и жены непосредственно в его квартире. Придуманный Толкачёвым способ выносить секретные документы был гениально прост и основывался на «прорехах», допущенных Комитетом госбезопасности при написании «Инструкции по сохранению государственной тайны на режимных предприятиях СССР».
За период с января 1979-го года по июнь 1985-го года Толкачёв в общей сложности 21 раз лично встречался с американцами. Анализ переданной Толкачёвым информации содержал сведения о 54-х совершенно секретных разработках, создаваемых и проектируемых военно-промышленным комплексом СССР. По оценке специалистов полученные с помощью Толкачёва сведения стоили порядка двух миллиардов долларов.
Общеизвестно, что среди причин побудивших человека встать на путь шпионажа, важную роль играют деньги. Руководителям спецслужб хорошо известно, что непомерные суммы, получаемые агентами в качестве вознаграждения, в ряде случаев становятся причиной их провала. Во время вербовки резиденты ЦРУ обращали внимание Толкачёва на это обстоятельство, однако, тот дал ясно понять, что деньги для него – знак уважения, признак того, что его труд ценят. Всего за время работы на США Толкачёву было передано около 800 тысяч рублей, а на его депозитном счету в иностранном банке накопилось 2 миллиона долларов, но эти деньги ему так и не пригодились.
Психологи из ЦРУ и КГБ, изучавшие тип личности Толкачёва, независимо друг от друга пришли к выводу, что он является интровертом, то есть человеком внешне спокойным, не выражающим открыто свои эмоции и переживания. Как правило, это педантичный, очень пунктуальный человек, выполняющий любую работу досконально правильно, до буквы, до запятой. Возможно, что благодаря именно этому Толкачёв столько лет избегал провала.
Первоочередной задачей американцев было благополучие агента, постоянно рискующего своей жизнью. В штаб-квартире ЦРУ настоятельно рекомендовали, чтобы контакты с Толкачёвым происходили с помощью электронных средств общения, однако, сотрудники, непосредственно контактирующие с Толкачёвым, понимали как важно для человека, жившего в постоянном напряжении, пожать руку и заглянуть в глаза куратору, которому он доверял.
После установления полноценных контактов Толкачёв запросил смертельную капсулу с ядом, которая у американцев носила условное название L-таблетка (от слова lethal – смертельный). В штаб-квартире ЦРУ делали несколько попыток убедить их агента в нежелательности наличия у него такой таблетки, поскольку существует опасность запаниковать и принять таблетку без необходимости. 8-го декабря 1980 года ручку со смертельным ядом передали Толкачёву, но воспользоваться ею в минуту реальной опасности ему не удалось.
Древнеримскому драматургу и поэту Теренцию принадлежит выражение: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо». Эти слова вполне можно отнести к Адольфу Толкачёву. Помимо шпионского снаряжения, он просил своих кураторов достать лекарства для себя и жены, очки, а также запрещенные в СССР книги. Когда сын Олег стал увлекаться западными рок-группами, Толкачёв попросил достать записи Deep Purple, Led Zeppelin, Uriah Heep и других групп, объясняя, что, хотя всё это можно приобрести в Москве на «чёрном рынке», но это были перезаписи плохого качества, а сыну нравится чистый звук. Когда после окончания школы Олег поступил в Архитектурный институт, то по просьбе Толкачёва ему присылали для сына-студента чертёжные карандаши разной твердости, тушь, перья, стиральные резинки и прочие чертёжные принадлежности, которые в Москве достать было невозможно.
Он любил свою жену, был без ума от сына, и непонятно почему он стал шпионом, осознавая, на что он обрекает свою семью в случае провала.
По иронии судьбы Толкачёв пал жертвой предательства, и если он избрал свою стезю добровольно, то выдавший его человек стал предателем из-за собственного слабоволия, пагубных привычек и непомерного самомнения.
Эдвард Ли Ховард 1951-го года рождения, сын испанских эмигрантов, человек с явными способностями к языкам, после окончания Американского Университета в Вашингтоне работал волонтёром в Peace Corps (англ.- Корпус Мира). После женитьбы он купил дом в пригороде Чикаго, но жизнь женатого человека показалась ему скучной, и он решил поступить на работу в ЦРУ.
Я достану этих ублюдков из ЦРУ, я их так прижму, что им и не снилось.
Образно говоря, автомобиль под управлением Эдварда Ли Ховарда выскочил на полосу встречного движения, где смертельное для Адольфа Толкачёва столкновение было неизбежно.
С момента получения от Ховарда информации сотрудники КГБ начинают активный поиск американского шпиона на предприятиях министерства радиопромышленности СССР. Задачу КГБ облегчил начальник контрразведки советского отдела ЦРУ Олдрич Хейзен Эймс. За 50 тысяч долларов он передал русским информацию о целом ряде агентов ЦРУ в рядах КГБ, в разведке и промышленности.
Установив имя американского шпиона, сотрудники госбезопасности развернули слежку за Толкачёвым, несколько раз тайно побывали у него дома, где обнаружили на антресолях шпионский тайник. Время шло, а никакие контакты Толкачёва с американцами не происходили, и, потеряв терпение, высшее руководство КГБ решило арестовать шпиона.
Арест Толкачёва и его жены произошёл 9 июня 1985 года. Под предлогом якобы произошедшего дорожно-транспортного происшествия оперативники КГБ, переодетые в форму сотрудников Госавтоинспекции, на выезде из подмосковного дачного посёлка остановили автомобиль, в котором находились Толкачёв с женой, и попросили того выйти из машины и предъявить документы. Как только Толкачёв покинул машину и протянул свои документы, его мгновенно схватили и в ту же секунду, опасаясь, что шпион воспользуется капсулой с ядом, засунули в рот кляп. Наталью Кузьмину попросили пересесть в другую машину. То, чего больше всего опасался Толкачёв, – попасть в руки КГБ – состоялось.
1-го августа 1985 года заместитель начальника контрразведовательного подразделения по США и Канаде Виталий Юрченко обратился в американское посольство в Риме и был переправлен на авиабазу «Эндрюс» близ Вашингтона. Юрченко рассказал американцам о целом ряде агентов, работающих на КГБ. Среди них назывался некий «Роберт» - бывший сотрудник ЦРУ, который проходил подготовку, но ещё до начала командировки в Москву был уволен из разведки. Вычислить по этому описанию Ховарда не составило особого труда.
Советские разведчики предупредили Ховарда, что один из их сотрудников бежал в Соединенные Штаты и, если он почувствует, что начинаются неприятности, необходимо немедленно скрыться. 21-го сентября 1985-го года Ховард через Нью-Йорк и Копенгаген улетает в Хельсинки, а оттуда в багажнике советской посольской машины его вывозят в СССР.
В августе 1986-го года Ховарду было представлено политическое убежище в СССР. Он умер 12 июля 2002 года на своей российской даче при загадочных обстоятельствах (по одной из версий сломал себе шею). Его тело было кремировано, но, где упокоен прах, остаётся неизвестным.
Другой советский агент Олдрич Эймс, внёсший свой вклад в разоблачение Адольфа Толкачёва, 21-го февраля 1994-го года был арестован и через два месяца приговорён к пожизненному заключению с конфискацией имущества, которое он, вплоть до настоящего времени, отбывает в тюрьме особо строгого режима Алленвуд в штате Пенсильвания.
Оказавшись в следственном изоляторе КГБ в Лефортово, Толкачёв признался в шпионаже, но твердо настаивал, что его семье ничего не известно. Во время суда военный трибунал из трёх судей предъявил Толкачёву обвинение в шпионаже. Во время оглашения приговора Толкачёв стоял и держался прямо. Судья зачитал вердикт: «признать виновным в измене Родины в форме шпионажа и подвергнуть высшей мере наказания – расстрелу». Толкачёв смотрел перед собой, и его лицо не выражало никаких эмоций. Позднее его ходатайство о помиловании было отклонено.
После оглашения приговора Толкачёву разрешили прощальную встречу с сыном Олегом – 15 минут в переполненном тюремном зале для свиданий. Это был трагический момент для них обоих. Толкачёв попросил прощения у сына.
Нет, нет, нет, - ответил Олег, имея в виду, что не нужно так говорить.
Находясь с официальным визитом в Москве в октябре 1986 года, Президент США Рональд Рейган обратился к Михаилу Горбачеву с просьбой о передаче Толкачева под юрисдикцию Соединенных Штатов: «Ведь шпионаж − это война без трупов, не так ли, господин Горбачев?» Генсек разочаровал президента: «Поздно… уже расстреляли…» Приговор был приведён в исполнение еще 24 сентября, о чем на заседании Политбюро в конце сентября Горбачеву доложил председатель КГБ СССР Виктор Чебриков.
Наталью Кузьмину также судили и приговорили к трём годам, якобы за пособничество в шпионской деятельности мужа. После отбытия срока она вернулась в Москву и устроилась диспетчером в котельной. До своей кончины в 1991 году Кузьмина активно работала в общественной организации «Мемориал». Их сын Олег Толкачёв окончил Архитектурный институт и в настоящее время работает в Москве директором компании «Предприятие «Группа АРК».
И позвольте в конце повествования сделать небольшое отступление.
Дело в том, что автор этих строк по роду своей деятельности был прикомандирован к лаборатории НПО «Фазотрон», и с 1980 по 1985 год лично общался с ведущим конструктором Адольфом Георгиевичем Толкачёвым. Хотя за 30 с лишним лет многое забылось, чем же запомнился человек, судьба которого сложилась столь трагически.
Внешне это был невысокий, коренастый мужчина, с зачёсанными назад волосами цвета соли с перцем, пристальным взглядом тёмно-серых глаз, ямочкой на подбородке и перебитым носом, заставляющим вспомнить автопортрет Микеланджело.
В общении Адик – так в глаза его называли давно работавшие с ним сослуживцы, а за глаза все остальные – был личностью, как говорят англичане, «to be a little too buttoned up», то есть «застёгнутый на все пуговицы». Никакого амикашонства и ненормативной лексики, весьма распространённой среди технической, да и творческой интеллигенции, он себе не позволял.
Его выступления на совещаниях и обсуждениях отличались лапидарностью и безукоризненной логикой, а хорошее знание математики и физики помогало в решении технических проблем. Иностранными языками он не владел.
Разговоры на темы, не относящиеся к работе, он, как правило, не поддерживал, за исключением автомобильных проблем. Дело в том, что Толкачёв, как и подавляющее большинство владельцев автомобилей в СССР, самостоятельно обслуживал и ремонтировал своего «железного коня». Конечно, можно было бы обратиться в автосервис, но качество представляемых там услуг было «ниже плинтуса», да и, похоже, возня с автомобилем доставляла ему удовольствие.
Как-то на совещании, в ожидании вечно запаздывающего начальства, зашёл разговор о топонимике московских улиц. Я рассказал, что родился в центре Москвы, в Уланском переулке, но к солдатам лёгкой кавалерии это, увы, никак не относится - всё гораздо прозаичнее. Своё название переулок получил в середине XVIII века, так как в этой местности находился двор дьяка Ивана Уланова. Достопримечательностью переулка является расположенное поблизости здание Центросоюза - единственное в Москве здание, выполненное по проекту великого архитектора Ле Корбюзье. После совещания Толкачев попросил меня зайти к нему в кабинет, чтобы я объяснил поподробнее, как найти это здание. Мой собеседник рассказал, что его сын учится в архитектурном институте, и по воскресеньям они всей семьёй гуляют по Москве, отыскивая различного рода архитектурные достопримечательности. Впервые за всё время общения в голосе Адольфа Георгиевича послышались тёплые нотки. Разумеется, я его просьбу тут же выполнил.
Спустя пару дней после ареста Толкачёва, когда бригада следователей КГБ проводила в его кабинете обыск, туда неожиданно ввалился ведущий инженер лаборатории Виктор Александрович Тарасов – человек лет пятидесяти, выпивоха, матерщинник, знаток анекдотов и, как он сам себя называл, «бывший бабник». В прошлом это был способный инженер, но, к сожалению, растерявший свои знания и умение работать под влиянием всецело поглотившей его любви к крепким напиткам. Он только что вернулся из командировки и не был в курсе последних событий.
Вам что, товарищ? – обратился к Тарасову серьёзный мужчина, по-видимому, старший группы.
Да мне, собственно говоря, нужен Адик.
Какой ещё Адик?
Адольф Георгиевич Толкачёв.
А по какому вопросу?
Да я у него перед отъездом «червончик» занял, вот хочу отдать.
Боюсь, что в обозримом будущем это невозможно, а сейчас, будьте любезны, покиньте помещение, - строго сказал мужчина тоном, не терпящим возражения.
Когда начальник лаборатории Черняк объяснил Тарасову, что произошло в его отсутствие, тот задумался, а затем произнёс фразу, вошедшую в анналы НПО «Фазотрон»:
Ну и дела, ё-моё. Сергей Маркович, да если бы я знал, что дело так повернётся, следовало бы занять у Адика «двадцатник».
Что это было – комическая трагедия или трагическая комедия? Пожалуй, ни один великий драматург не смог бы ответить на этот вопрос.
Адольф Толкачёв родился 6 января 1927 года в городе Актюбинске Казахской ССР. С 1929 года постоянно проживал в Москве. В возрасте 30 лет женился. Родители его жены Натальи, 1935 года рождения, подверглись репрессиям в 1930-е годы, что, возможно, в будущем послужило для Толкачёва мотивом в работе против советского строя. В 1948 году у Толкачёвых родился сын Олег. В 1954 году Толкачёв окончил Харьковский политехнический институт. По окончании института получил распределение в научно-исследовательский институт радиостроения при Министерстве радиопромышленности СССР.
Толкачёв имел достаточно высокую заработную плату по сравнению со многими другими советскими гражданами - порядка 350 рублей в месяц. Он жил в высотном доме рядом с посольством Соединённых Штатов Америки, что позволяло ему впоследствии под видом обычных прогулок встречаться с резидентом американской разведки в СССР.
Сотрудничество Толкачёва со спецслужбами США
Начиная с сентября 1978 года, Адольф Толкачёв пытался установить контакт со спецслужбами США, однако в то время все контакты с агентурой были временно законсервированы, поэтому встретиться с резидентом ЦРУ США в СССР удалось лишь 1 января 1979 года. Когда резидент спросил у Толкачёва, какой была его мотивация, он ответил, что является «диссидентом в сердце», и сможет содействовать врагам СССР благодаря своему доступу к секретным данным. Впоследствии он так писал:
На протяжении шести лет своей изменнической деятельности Адольф Толкачёв сумел передать Соединённым Штатам Америки 54 совершенно секретных разработки, в том числе новейшие электронную систему управления самолётов «МиГ» и приборы для обхода радиолокационных станций. На микрофотоплёнку он фотографировал совершенно секретные документы и передавал её и печатные материалы в руки американских разведчиков. Взамен этого он, помимо собственно денежных средств, требовал от своих кураторов импортные лекарства, книги и кассеты с рок-н-роллом для своего сына. За период своей изменнической деятельности Толкачёв получил в общей сложности 789 500 рублей, а также порядка двух миллионов долларов США были аккумулированы на иностранном депозитном счёте, на случай бегства его за границу.
Толкачёв, несмотря на свои огромные финансовые возможности, старался жить, ничем не привлекая внимания. Из всех богатств у него были лишь ВАЗ-2101 и загородная дача. Возможно, именно в этом и причина столь долгой деятельности предателя.
Провал. Арест, следствие и суд
Выйти на след Толкачёва сотрудникам КГБ СССР удалось абсолютно случайно. В 1985 году его куратор, Эдвард Ли Говард, был уволен из ЦРУ за хищения имущества и наркоманию. Озлобленный Говард перебежал на сторону СССР и выдал КГБ массу совершенно секретных сведений, в том числе и имя Адольфа Толкачёва. 9 июня 1985 года последний был арестован, а 13 июня был арестован его связной Пол Строумбах. На следствии Толкачёв во всём признался и умолял советское руководство не выносить ему смертный приговор. Верховный Суд СССР рассмотрел дело Толкачёва в 1986 году и признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного статьёй 64, часть «а» Уголовного Кодекса РСФСР, и приговорил к высшей мере наказания - смертной казни через расстрел. 24 сентября 1986 года приговор был приведён в исполнение.
Три года назад американская разведка рассекретила 944 страницы документов о своём агенте «Сфера». Там были переписка с Толкачёвым, доклады резидентуры ЦРУ и т. д. На их основе лауреат Пулитцеров-ской премии Дэвид Хоффман выпустил бестселлер «Шпион на миллиард долларов. Подлинная история шпионажа и предательства в годы холодной войны». Адольфа Толкачёва уже больше 30 лет называют в Вашингтоне агентом № 1: урон, который он нанёс советской военной промышленности, оценивают чуть ли не в 100 м-лрд долл.!
Сам пришёл
Толкачёвы жили в двухкомнатной квартире в сталинской высотке на пл. Восстания. Это всего в паре сотен метров от посольства США, что здорово упростило контакты Адольфа с резидентами ЦРУ. Например, о готовности передать информацию он сообщал, открывая форточку на кухне.
В секретном НИИ радиостроения «Фазотрон» он трудился с 1954 г. Этот институт занимался радарами, оборудованием для боевой авиации. Толкачёв считал себя талантливым, но недооценённым специалистом. Мечтал об успешной карьере и комфортной жизни. Тайно рассчитывал уехать на Запад с семьёй. Жена Наталья поддерживала эту идею. У Толкачёвых рос единственный сын. Говорят, сейчас он успешный архитектор.
Первую попытку стать американским агентом учёный предпринял в 1977 г., но контакт состоялся только 1 января 1979-го. Толкачёв отслеживал передвижения дипломатов США по Москве, 5 раз подсовывал им на бензозаправках и стоянках письма с предложением услуг и своими координатами для связи. В ЦРУ решили, что это провокация Лубянки. Но настойчивость сделала своё дело. Все сомнения развеялись после получения первой информации: данные, которые передал Толкачёв, были настолько секретны, что КГБ никогда не рискнул бы их раскрытием. Советский инженер в области радиолокации и авиации Адольф Толкачёв получил псевдоним «Сфера».
«Взял ЦРУ на содержание»
«Сотрудники ЦРУ любят шутить, что Толкачёв взял их на содержание, - докладывал позже в Москву один из руководителей Лэнгли Олдрич Эймс , агент Лубянки. - Именно он окупил все бюджетные затраты ЦРУ, на блюдечке преподнеся США советскую авиационную радиоэлектронику. Начнись мировая война, в воздухе Н-АТО имела бы неоспоримое преимущество». А ещё между собой американцы звали его «насосом» - из-за объёма секретной информации, которую он выкачивал из спецхрана своего НИИ. На каждой из двух десятков личных встреч со связными он передавал им по 100-200 фотоплёнок с новейшими разработками ВПК. В их числе данные о работе системы «с-вой‑чужой», РЛС ПВО и ПРО страны, новейших военных самолётов, крылатых ракет и пр. Кстати, американцы поделились полученными от «Сферы» секретами с Израилем. Вскоре арабы, чьи ВВС были на 99% укомплектованы советскими самолётами, обнаружили их уязвимость для израильской ПВО.
Взамен кроме денег Толкачёв просил от своих кураторов импортные лекарства, книги и кассеты с рок-н-роллом для сына. Кстати, назначенное ему вознаграждение от ЦРУ превышало оклад президента США. Правда, потратить его он фактически не успел. Дача да «Жигули» - всё его богатство. Когда Толкачёв почувствовал, что запахло жареным и могут прийти с обыском, собственноручно сжёг деньги на даче. По одной версии, там было 300 тыс. рублей, по другой - почти 800 тыс. По тем временам несметное богатство. Ещё порядка 2 млн долл. США были аккумулированы на ино-странном счёте на случай бегства за границу.
В кино верно подметили ещё одну деталь из биографии Толкачёва - он неоднократно настаивал на выдаче ему капсулы с ядом на случай разоблачения. О том, что этот человек работает на ЦРУ, сообщили сразу из двух источников. Сначала в октябре 1984-го его сдал Эдвард Ли Ховард из ЦРУ. Его готовили к командировке в Москву в качестве связника для «Сферы», но перед отъездом тот не прошёл проверку на полиграфе из-за пристрастия к наркотикам. После увольнения из ЦРУ Ховард рванул в Вену, вышел на сотрудника КГБ в советском посольстве и за 150 тыс. долл. выложил всю схему работы с Толкачёвым. В начале 1985-го эту информацию подтвердил и новый «крот» КГБ Олдрич Эймс. Его раскрыли в 1994-м и дали пожизненный срок, в том числе и за «Сферу».
С конца 1984 г. 8 месяцев Толкачёв работал фактически на КГБ, но не догадывался об этом. Узнав о его сотрудничестве с ЦРУ, решили использовать предателя втёмную. В спецхран НИИ «Фазотрон» поместили документы о суперсекретных разработках самолёта-невидимки, но это была ловко состряпанная дезинформация.
Умолял его не казнить
В США клюнули - втянулись в разработку своего самолёта-невидимки. Израсходовали на проект миллиарды. Однако и бомбардировщик В-2, и истребитель F-117А оказались лишь условно «невидимками». ПВО американцев их не видела, а наша - как на ладони. Например, комплекс С-300 способен засечь американский истребитель F-117A, изготовленный по технологии «Стелс», с расстояния 50-60 км. На деле американцы столкнулись с этой проблемой в 1999 г. в Югославии. Тогда сербы сбили «невидимку» F-117 стареньким ЗРК Р-125 «Печора».
F-117. Фото: Public Domain
Нашим надо было отследить все контакты «Сферы» в посольстве США. В итоге на явке в Москве с поличным был взят его связник - второй секретарь посольства США Пол Стомбаух , которого объявили персоной нон грата и выдворили из Союза. Сам Адольф Толкачёв был арестован бойцами «Альфы» в июне 1985-го, когда возвращался с дачи в Москву. В Лефортово он сразу написал признательные показания и умолял его не расстреливать. Следствие продолжалось около года. Суд вынес смертный приговор, и 24 сентября 1986 г. Толкачёва казнили. На саммите в Рейкьявике в октябре того же года Рональд Рейган просил Михаила Горбачёва обменять «Сферу», но генсек разочаровал президента: «Поздно - уже расстреляли».
Пол Стомбаух. Фото: Кадр телеканала "Звезда"
Жена Толкачёва Наталья тоже получила срок как пособница шпиона. Вскоре после выхода из тюрьмы, перед самым распадом СССР, она умерла от рака. Говорят, американское посольство, в которое Наталья обращалась во время болезни, в помощи ей отказало.