Кто такой патрон? Значение слова патрон Смотреть что такое "Патрон термин римского права" в других словарях.

2. Историческое значение римского права. Значение римского права для современной юриспруденции После падения Западной Римской империи римское право перестали применять даже в Риме, однако оно продолжало использоваться в Восточной Римской империи (Византии). Варварские

5. Кодификация римского права

5. Кодификация римского права Поскольку к императорскому периоду Римской империи количество нормативного материала было велико, то возникла необходимость в систематизации законодательства, т. е. ее кодификации.В IV–V вв. действовали два источника права: старое право

), покровитель зависимых от него вольноотпущенников и клиентов и их защитник на суде. Особый слуга (номенклатор) помогал поддерживать многочисленные взаимоотношения с клиентами.

Клиенты, в свою очередь, должны были каждое утро приветствовать своего патрона в его доме, выполнять функции посыльных, быть его личной охраной или клакёрами при выступлениях. Если патрон хотел выдвинуть свою кандидатуру на государственную должность, клиенты были обязаны голосовать за него на народных собраниях (комициях). Однако после того как были приняты законы, установившие подачу голосов посредством табличек (leges tabellariae ), проверка на верность патрону стала невозможной , что было довольно удобно для клиентов, поскольку многие из них имели нескольких патронов и из-за этого не могли решиться, за кого отдать свой голос.

Напишите отзыв о статье "Патронат (Древний Рим)"

Примечания

Отрывок, характеризующий Патронат (Древний Рим)

PATRÓ NUS (ПАТРО́ Н). Акт ману­мис­сии (осво­бож­де­ния раба) созда­вал новые отно­ше­ния меж­ду осво­бо­див­шим хозя­и­ном (ma­nu­mis­sor) и осво­бож­ден­ным рабом, ана­ло­гич­ные отно­ше­ни­ям отца и сына. Ману­мис­сор ста­но­вил­ся патро­ном (pat­ro­nus) осво­бож­ден­но­го лица, а осво­бож­ден­ное лицо ста­но­ви­лось воль­ноот­пу­щен­ни­ком (li­ber­tus) ману­мис­со­ра. Сло­во « патрон» (от pa­ter, отец) ука­зы­ва­ет на при­ро­ду этих отно­ше­ний. Если ману­мис­со­ром была жен­щи­на, то она ста­но­ви­лась патро­ной (pat­ro­na), и исполь­зо­ва­ние это­го сло­ва вме­сто « мат­ро­ны» (mat­ro­na), види­мо, объ­яс­ня­ет­ся харак­те­ром прав патро­на. Если рас­смат­ри­вать отно­ше­ния патро­на и воль­ноот­пу­щен­ни­ка в кон­тек­сте ран­не­го Рима, то их сле­ду­ет счи­тать частью древ­ней кли­ен­те­лы, но по мень­шей мере со вре­мен Две­на­дца­ти таб­лиц, содер­жав­ших общие зако­но­да­тель­ные поло­же­ния отно­си­тель­но прав патро­на, отно­ше­ния воль­ноот­пу­щен­ни­ка с патро­ном мож­но счи­тать оди­на­ко­вы­ми как для пат­ри­ци­ан­ско­го, так и для пле­бей­ско­го ману­мис­со­ра.

Воль­ноот­пу­щен­ник при­ни­мал родо­вое имя ману­мис­со­ра. Тирон, воль­ноот­пу­щен­ник Цице­ро­на, звал­ся Марк Тул­лий Тирон.

Воль­ноот­пу­щен­ник дол­жен был ока­зы­вать сво­е­му патро­ну ува­же­ние и возда­вать ему бла­го­дар­ность, и в древ­ние вре­ме­на патрон мог в упро­щен­ном поряд­ке нака­зать его за пре­не­бре­же­ние эти­ми обя­зан­но­стя­ми. Это обя­за­тель­ство рас­про­стра­ня­лось на детей воль­ноот­пу­щен­ни­ка, а долг сле­до­ва­ло выпол­нять и в отно­ше­нии детей патро­на. В более позд­нее вре­мя патрон имел пра­во выслать небла­го­дар­но­го воль­ноот­пу­щен­ни­ка на опре­де­лен­ное рас­сто­я­ние от Рима, соглас­но зако­ну, при­ня­то­му, веро­ят­но, в прав­ле­ние Авгу­ста (Ta­cit. Ann . XIII. 26; Dion Cass. LV. 13). В прав­ле­ние Неро­на пред­ла­га­лось при­нять поста­нов­ле­ние сена­та, даю­щее патро­ну пра­во обра­щать сво­его воль­ноот­пу­щен­ни­ка в раб­ство, если тот ведет себя недолж­ным обра­зом по отно­ше­нию к патро­ну. Дан­ная мера не была при­ня­та, но после­дую­щие импе­ра­то­ры пре­до­ста­ви­ли патро­ну это пра­во. Закон Элия- Сен­тия давал патро­ну пра­во по суду пре­сле­до­вать воль­ноот­пу­щен­ни­ка за небла­го­дар­ность (ut ingra­tum ac­cu­sa­re , Dig. 40. tit. 9. s. 30). Небла­го­дар­ный (ingra­tus) назы­вал­ся так­же Li­ber­tus Im­pius (нече­сти­вый воль­ноот­пу­щен­ник), то есть, лишен­ный Pie­tas (бла­го­че­стия).

Если воль­ноот­пу­щен­ник при­вле­кал патро­на к суду (in jus vo­ca­vit ), то и сам под­ле­жал спе­ци­аль­но­му судеб­но­му иску (Gai­us, IV. 46); по обще­му пра­ви­лу, он не мог выдви­нуть про­тив патро­на уго­лов­ное обви­не­ние. Воль­ноот­пу­щен­ник обя­зан был в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти под­дер­жи­вать сво­его патро­на и его детей и брать на себя управ­ле­ние его иму­ще­ст­вом и опе­ку над его детьми; в слу­чае отка­за его при­зна­ва­ли небла­го­дар­ным (ingra­tus, Dig. 37. tit. 14. s. 19).

Если раб являл­ся соб­ст­вен­но­стью несколь­ких хозя­ев, был осво­бож­ден ими все­ми и стал рим­ским граж­да­ни­ном, то все они явля­лись его патро­на­ми.

Ману­мис­сор мог обес­пе­чить себе даль­ней­шие пра­ва в отно­ше­нии воль­ноот­пу­щен­ни­ка путем сти­пу­ля­ции (sti­pu­la­tio) или взя­тия с него клят­вы. Пред­ме­та­ми таких согла­ше­ний были подар­ки (do­na et mu­ne­ra ) и услу­ги (ope­rae ) воль­ноот­пу­щен­ни­ка патро­ну. Клят­ва име­ла силу толь­ко в том слу­чае, если чело­век являл­ся воль­ноот­пу­щен­ни­ком в момент ее при­не­се­ния. Если он при­нес клят­ву, будучи рабом, то дол­жен был повто­рить, став воль­ноот­пу­щен­ни­ком; по-види­мо­му, это и озна­ча­ют сло­ва Цице­ро­на о его воль­ноот­пу­щен­ни­ке Хри­зо­гоне (ad Att . VII. 2; ср. Dig. 38. tit. 1. s. 7). Эти услу­ги были двух родов: услу­ги, отно­ся­щи­е­ся к обя­зан­но­стям (Of­fi­cia­les), состо­я­ли в почти­тель­но­сти и при­вя­зан­но­сти; услу­ги, отно­ся­щи­е­ся к реме­с­лу (Fab­ri­les), объ­яс­ня­ют­ся самим назва­ни­ем. Of­fi­cia­les закан­чи­ва­лись со смер­тью патро­на, если согла­ше­ни­ем не было уста­нов­ле­но иное, но fab­ri­les, име­ю­щие денеж­ный харак­тер или денеж­ную сто­и­мость, подоб­но любой соб­ст­вен­но­сти, пере­хо­ди­ли к наслед­ни­кам патро­на. Когда патрон тре­бо­вал от сво­его воль­ноот­пу­щен­ни­ка услуг, то это назы­ва­лось « назна­чать или пред­пи­сы­вать работы» (« ei ope­ras in­di­ce­re or im­po­ne­re» ; Gai­us, IV. 162; Dig. 38. tit. 2. s. 29).

Патрон не мог потре­бо­вать позор­ных (tur­pes ) или опас­ных для жиз­ни услуг, таких, как про­сти­ту­ция или бои в амфи­те­ат­ре; но если воль­ноот­пу­щен­ник вла­дел каким-то ремеслом или про­фес­си­ей (ar­ti­fi­cium ), даже если осво­ил их после сво­его осво­бож­де­ния, то его патрон имел пра­во на услу­ги в этой обла­сти.

Закон Юлия и Папия- Поппея осво­бо­дил воль­ноот­пу­щен­ни­ков (за исклю­че­ни­ем тех, кто играл на сцене (ars lu­dic­ra) или нани­мал­ся сра­жать­ся с дики­ми зве­ря­ми) от всех обя­за­тельств, таких, как подар­ки и услу­ги, если они име­ли двух детей, состо­я­щих в отцов­ской вла­сти, или одно­го ребен­ка пяти лет (Dig. 38. tit. 1. De Ope­ris Li­ber­to­rum , s. 37).

Если в заве­ща­нии сво­бо­да пре­до­став­ля­лась непо­сред­ст­вен­но, то ману­мис­со­ром счи­тал­ся заве­ща­тель, а его пра­ва патро­на, сле­до­ва­тель­но, при­над­ле­жа­ли его детям; если сво­бо­да пре­до­став­ля­лась опо­сре­до­ван­но, то есть, путем фиде­и­ко­мис­са, то патро­ном счи­тал­ся чело­век, совер­шив­ший акт ману­мис­сии. В тех слу­ча­ях, когда раб полу­чал сво­бо­ду в соот­вет­ст­вии с сила­ни­ан­ским поста­нов­ле­ни­ем сена­та, пре­тор мог назна­чить ему патро­на, а если это не было сде­ла­но, то патро­ном счи­тал­ся тот, кто был послед­ним хозя­и­ном дан­но­го раба (Dig. 38. tit. 16. s. 3).

Пра­ва патро­на были несколь­ко огра­ни­че­ны в том слу­чае, если акт ману­мис­сии был не вполне доб­ро­воль­ным дей­ст­ви­ем ману­мис­со­ра. Напри­мер, чело­век, осво­бо­див­ший раба в соот­вет­ст­вии с фиде­и­ко­мис­сом (Ma­nu­mis­sor per fi­dei­com­mis­sum), имел все пра­ва патро­на, за исклю­че­ни­ем пра­ва при­вле­кать воль­ноот­пу­щен­ни­ка к суду за небла­го­дар­ность, полу­чать от него мате­ри­аль­ную помощь и ого­ва­ри­вать подар­ки и услу­ги (mu­ne­ra и ope­rae); одна­ко его пра­ва на соб­ст­вен­ность воль­ноот­пу­щен­ни­ка были таки­ми же, как у любо­го дру­го­го ману­мис­со­ра (Frag. Vat. § 225; Dig. 38. tit. 2. s. 29). Если раб давал день­ги дру­го­му чело­ве­ку, чтобы тот мог купить и осво­бо­дить его, то ману­мис­сор не имел прав патро­на; он терял даже имя патро­на, если отка­зы­вал­ся выпол­нить тот акт, за кото­рый полу­чил день­ги, а раб при­нуж­дал его к выпол­не­нию согла­ше­ния, что мог сде­лать в соот­вет­ст­вии с зако­но­да­тель­ст­вом М. Авре­лия и Л. Вера (Dig. 40. tit. 1. s. 4, 5). Если хозя­ин осво­бож­дал раба за опре­де­лен­ную сум­му денег, то сохра­нял все пра­ва патро­на, но не мог ого­ва­ри­вать услу­ги. Чело­век, при покуп­ке раба согла­сив­ший­ся осво­бо­дить его, имел все пра­ва патро­на, кро­ме пра­ва при­вле­кать его к суду с.879 за небла­го­дар­ность, в слу­чае, если раб вынуж­дал его пре­до­ста­вить себе сво­бо­ду в соот­вет­ст­вии с зако­но­да­тель­ст­вом М. Авре­лия и Л. Вера (Dig. 40. tit. 9. s. 30).

При необ­хо­ди­мо­сти патрон обя­зан был ока­зы­вать под­держ­ку сво­е­му воль­ноот­пу­щен­ни­ку; в про­тив­ном слу­чае он терял пра­ва патро­на, так же, как и в слу­чае, если выдви­гал про­тив него уго­лов­ное обви­не­ние. Закон Элия- Сен­тия в чис­ле про­чих ста­тей содер­жал несколь­ко усло­вий, свя­зан­ных с пра­ва­ми и обя­зан­но­стя­ми патро­на.

Ума­ле­ние прав (ca­pi­tis di­mi­nu­tio) патро­на или воль­ноот­пу­щен­ни­ка раз­ры­ва­ло связь меж­ду ними (см. Ta­cit. Hist . II. 92, где « jura li­ber­to­rum» озна­ча­ет « jura pat­ro­no­rum» (пра­ва патро­нов) или « jura in li­ber­tos» (пра­ва в отно­ше­нии воль­ноот­пу­щен­ни­ков)). Связь раз­ры­ва­лась, если воль­ноот­пу­щен­ник полу­чал зва­ние сво­бод­но­го граж­да­ни­на (In­ge­nui­tas) бла­го­да­ря поста­нов­ле­нию импе­ра­то­ра о воз­об­нов­ле­нии рода (Na­ta­lium Res­ti­tu­tio), - но не тогда, когда он про­сто полу­чал пра­во золо­то­го коль­ца (jus aureo­rum an­nu­lo­rum) .

Самое важ­ное из прав патро­на каса­лось иму­ще­ства воль­ноот­пу­щен­ни­ков, умер­ших без заве­ща­ния или соста­вив­ших заве­ща­ние.

Этот вопрос, при­ме­ни­тель­но к пери­о­ду до Юсти­ни­а­на, мож­но разде­лить на две сле­дую­щих руб­ри­ки: 1) обыч­ные пред­пи­са­ния зако­на; 2) чрез­вы­чай­ные. Пер­вые вклю­ча­ли пред­пи­са­ния ста­ро­го граж­дан­ско­го пра­ва и эдикт о вступ­ле­нии в наслед­ство (Bo­no­rum Pos­ses­sio), а вто­рые - вступ­ле­ние в наслед­ство вопре­ки заве­ща­нию воль­ноот­пу­щен­ни­ка (Bo­no­rum Pos­ses­sio contra ta­bu­las li­ber­ti) и вопре­ки « сво­им наслед­ни­кам» , не явля­ю­щим­ся род­ны­ми (contra suos non na­tu­ra­les), вступ­ле­ние в наслед­ство вопре­ки заве­ща­нию воль­ноот­пу­щен­ни­цы (Bo­no­rum Pos­ses­sio contra ta­bu­las li­ber­tae) и пра­во на соот­вет­ст­ву­ю­щую долю (vi­ri­lis pars), пре­до­став­лен­ное зако­ном Папия- Поппея.

По зако­ну XII таб­лиц, если воль­ноот­пу­щен­ник уми­рал без заве­ща­ния и без « сво­их наслед­ни­ков» , то его наслед­ни­ком являл­ся патрон. На это смот­ре­ли как на пра­во агна­ции. Закон­ная опе­ка патро­нов (Le­gi­ti­ma pat­ro­no­rum tu­te­la) пря­мо не упо­ми­на­лась в XII таб­ли­цах, но была закон­ным след­ст­ви­ем пра­ви­ла о насле­до­ва­нии (Ulp. Frag . XI. 3). Если без заве­ща­ния уми­ра­ла воль­ноот­пу­щен­ни­ца, кото­рая не мог­ла иметь « сво­его наслед­ни­ка» , то наслед­ни­ком ста­но­вил­ся патрон. Орфи­ти­ан­ское поста­нов­ле­ние сена­та, при­ня­тое после того, как были напи­са­ны « Инсти­ту­ции» (III. 51), в пред­по­след­ний год прав­ле­ния М. Авре­лия, внес­ло неко­то­рые изме­не­ния в этот порядок. Фраг­мент Уль­пи­а­на (Frag . XXIX. 2), напи­сан­ный, когда это поста­нов­ле­ние име­ло силу, гла­сит, что если воль­ноот­пу­щен­ни­ца уми­ра­ет без заве­ща­ния, то патрон насле­ду­ет ее иму­ще­ство, так как мать не может иметь « сво­их наслед­ни­ков» , одна­ко сам Уль­пи­ан (lib. 12, ad Sa­bi­num ; Dig. 38. tit. 17. s. 1) гово­рит, что соглас­но орфи­ти­ан­ско­му поста­нов­ле­нию сена­та, дети мог­ли насле­до­вать мате­ри неза­ви­си­мо от того, была ли она сво­бод­но­рож­ден­ной (In­ge­nua) или воль­ноот­пу­щен­ни­цей (Li­ber­ti­na). Это кажу­ще­е­ся про­ти­во­ре­чие устра­ня­ет­ся пред­по­ло­же­ни­ем, что дан­ное поста­нов­ле­ние сена­та дава­ло детям рав­ные пра­ва с патро­ном в таких слу­ча­ях.

Эти пра­ва при­над­ле­жа­ли как патро­ну, так и патроне, а так­же детям патро­на (Ulp. Frag . XXVII). Сыно­вья патро­на име­ли те же пра­ва, что и сам патрон, но доче­ри - толь­ко те пра­ва, кото­рые были пре­до­став­ле­ны сыно­вьям зако­на­ми XII таб­лиц; у доче­рей не было пра­ва насле­до­вать воль­ноот­пу­щен­ни­ку вопре­ки его заве­ща­нию или, при отсут­ст­вии заве­ща­ния, вопре­ки « сво­им наслед­ни­кам» воль­ноот­пу­щен­ни­ка, не явля­ю­щим­ся род­ны­ми (Bo­no­rum Pos­ses­sio contra ta­bu­las tes­ta­men­ti li­ber­ti aut ab in­tes­ta­to contra suos he­re­des non na­tu­ra­les), пока эти пра­ва не были пре­до­став­ле­ны им зако­ном Папия- Поппея (Ulp. Frag . XXIX. 4, 5). Труд­ность, вызван­ная фраг­мен­том зако­но­да­тель­ства Юсти­ни­а­на о пра­вах патро­на, рас­смот­ре­на Унтер­хольц­не­ром (Zeitschrift , V. p. 37). Пред­став­ля­ет­ся, что зако­ны XII таб­лиц не дава­ли детям патро­ны таких же прав, как детям патро­на, но закон Папия- Поппея, веро­ят­но, про­из­вел неко­то­рые изме­не­ния в этом вопро­се (Zeitschrift , V. p. 43, &c.).

Эти пра­ва патро­на мог­ли суще­ст­во­вать толь­ко в том слу­чае, если воль­ноот­пу­щен­ник был осво­бож­ден рим­ским граж­да­ни­ном и стал рим­ским граж­да­ни­ном в резуль­та­те ману­мис­сии. Соот­вет­ст­вен­но, если чело­век полу­чал граж­дан­ство, ему отдель­но долж­но было пре­до­став­лять­ся пра­во патро­на (ius pat­ro­na­tus), чтобы он обла­дал пра­ва­ми патро­на в отно­ше­нии сво­их воль­ноот­пу­щен­ни­ков, кото­рые одно­вре­мен­но долж­ны были стать рим­ски­ми граж­да­на­ми (Plin. Ep . X. 6). Как уже отме­ча­лось, ума­ле­ние граж­дан­ских прав (ca­pi­tis di­mi­nu­tio) патро­на или воль­ноот­пу­щен­ни­ка анну­ли­ро­ва­ло пра­ва патро­на на наслед­ство (Gai­us, III. 51).

Если у одно­го воль­ноот­пу­щен­ни­ка было несколь­ко патро­нов или патрон, то они дели­ли наслед­ство поров­ну, хотя в то вре­мя, когда этот воль­ноот­пу­щен­ник был рабом, их доли во вла­де­нии им мог­ли быть не рав­ны. Эти пра­ва патро­на напо­ми­на­ют сов­мест­ное вла­де­ние в англий­ском пра­ве, ибо тот или те патро­ны, кото­рые пере­жи­ли дру­гих, име­ли все пра­ва патро­на, а дети умер­ше­го патро­на исклю­ча­лись. Если все патро­ны умер­ли, оста­вив несколь­ких детей, то наслед­ство воль­ноот­пу­щен­ни­ка разде­ля­лось поров­ну меж­ду все­ми детьми (in ca­pi­ta ), в соот­вет­ст­вии с зако­ном о насле­до­ва­нии в слу­чае агна­ции (Gai­us, III. 16, 59, &c.).

Поста­нов­ле­ние сена­та, при­ня­тое в прав­ле­ние Клав­дия, поз­во­ли­ло патро­ну пере­да­вать свои пра­ва на наслед­ство воль­ноот­пу­щен­ни­ка любо­му из детей, нахо­дя­щих­ся в его вла­сти, и исклю­чать осталь­ных детей (Dig. 38. tit. 4).

Эдикт рас­ши­рил пра­ва патро­нов на наслед­ство (Bo­no­rum Pos­ses­sio). Соглас­но граж­дан­ско­му пра­ву, пра­ва патро­нов были осно­ва­ны на пред­по­ла­га­е­мой агна­ции; соглас­но эдик­ту, они были осно­ва­ны на пред­по­ла­га­е­мой когна­ции. Эдикт при­зы­вал к насле­до­ва­нию после воль­ноот­пу­щен­ни­ков: 1) их детей; 2) их закон­ных наслед­ни­ков (he­re­des le­gi­ti­mi); 3) их когна­тов, кото­рые, конеч­но, долж­ны быть потом­ка­ми; 4) семью (fa­mi­lia) патро­на; 5) патро­на и патро­ну, их детей и роди­те­лей, что было пред­у­смот­ре­но на тот слу­чай, если патрон или патро­на под­верг­лись ума­ле­нию граж­дан­ских прав (ca­pi­tis di­mi­nu­tio) и поэто­му не мог­ли быть при­зва­ны в чет­вер­той оче­реди; 6) мужа или жену воль­ноот­пу­щен­ни­цы или воль­ноот­пу­щен­ни­ка; 7) когна­тов ману­мис­со­ра.

Пер­во­на­чаль­но воль­ноот­пу­щен­ник, состав­ляя заве­ща­ние, мог обой­ти (prae­te­ri­re ) патро­на. Но соглас­но эдик­ту, если воль­ноот­пу­щен­ник не оста­вил патро­ну не менее поло­ви­ны сво­его иму­ще­ства, то патрон или его сын мог вопре­ки заве­ща­нию уна­сле­до­вать (bo­no­rum pos­ses­sio contra ta­bu­las) поло­ви­ну иму­ще­ства. Если воль­ноот­пу­щен­ник уми­рал без заве­ща­ния, не оста­вив « сво­их наслед­ни­ков» , кро­ме при­ем­но­го ребен­ка, жены под рукой (in ma­nu) или невест­ки под рукой сына, то патрон имел пра­во на поло­ви­ну наслед­ства вопре­ки этим « сво­им наслед­ни­кам» . Но если воль­ноот­пу­щен­ник имел род­ных детей (na­tu­ra­les ), под­власт­ных ему в момент смер­ти, или эман­ци­пи­ро­ван­ных, или отдан­ных в усы­нов­ле­ние, и если эти дети были назна­че­ны наслед­ни­ка­ми в его заве­ща­нии или обой­де­ны в заве­ща­нии (prae­te­ri­ti) и при­тя­за­ли на насле­до­ва­ние вопре­ки заве­ща­нию (Bo­no­rum pos­ses­sio contra ta­bu­las), то патрон не мог пре­тен­до­вать на иму­ще­ство воль­ноот­пу­щен­ни­ка. Патрон не исклю­чал­ся из насле­до­ва­ния, если дети воль­ноот­пу­щен­ни­ка были лише­ны наслед­ства (Gai­us, III. 40; Dion Cass. LI. 15 и при­ме­ча­ние Рей­ма­ра).

По зако­ну Папия- Поппея, если воль­ноот­пу­щен­ник вла­дел иму­ще­ст­вом в сто тысяч сестер­ци­ев и имел мень­ше трех детей, то патрон полу­чал с.880 рав­ную долю (vi­ri­lis pars ) с детьми, неза­ви­си­мо от того, оста­вил ли воль­ноот­пу­щен­ник заве­ща­ние; и сво­бод­но­рож­ден­ная патро­на, име­ю­щая трех детей, поль­зо­ва­лась такой же при­ви­ле­ги­ей. До зако­на Папия патро­ны име­ли толь­ко те пра­ва, кото­рые были пре­до­став­ле­ны им XII таб­ли­ца­ми, но этот закон поста­вил сво­бод­но­рож­ден­ную патро­ну, име­ю­щую двух детей, и патро­ну-воль­ноот­пу­щен­ни­цу, име­ю­щую трех детей, в то же поло­же­ние по отно­ше­нию к при­ем­но­му сыну, жене под рукой или невест­ке под рукой сына, какое по эдик­ту зани­мал патрон. В такое же поло­же­ние этот закон поста­вил и доче­рей патро­на, име­ю­щих трех детей. Так­же этот закон пре­до­ста­вил сво­бод­но­рож­ден­ной патроне (но не воль­ноот­пу­щен­ни­це), име­ю­щей трех детей, те же пра­ва, что и патро­ну.

Соглас­но преж­не­му зако­ну, воль­ноот­пу­щен­ни­ца нахо­ди­лась под закон­ной опе­кой сво­его патро­на и поэто­му не мог­ла рас­по­ря­жать­ся сво­им иму­ще­ст­вом без его согла­сия (pat­ro­no auc­to­re ). Закон Папия осво­бо­дил от этой опе­ки воль­ноот­пу­щен­ни­цу, име­ю­щую чет­ве­рых детей, так что она мог­ла соста­вить заве­ща­ние без согла­сия патро­на, но закон тре­бо­вал, чтобы патрон полу­чил рав­ную долю с ее остав­ши­ми­ся в живых детьми.

Если воль­ноот­пу­щен­ни­ца уми­ра­ла, не оста­вив заве­ща­ния, то закон Папия давал патроне, име­ю­щей детей (li­be­ris ho­no­ra­tae ), столь­ко же прав, сколь­ко она име­ла и рань­ше; таким обра­зом, если ни патро­на, ни воль­ноот­пу­щен­ни­ца не под­верг­лись ума­ле­нию граж­дан­ских прав (ca­pi­tis di­mi­nu­tio), то патро­на, даже не име­ю­щая детей, насле­до­ва­ла, а дети воль­ноот­пу­щен­ни­цы исклю­ча­лись из насле­до­ва­ния. Если воль­ноот­пу­щен­ни­ца остав­ля­ла заве­ща­ние, то закон Папия давал патроне, име­ю­щей тре­бу­е­мое зако­ном чис­ло детей, те же пра­ва, каки­ми по эдик­ту обла­дал патрон вопре­ки заве­ща­нию воль­ноот­пу­щен­ни­ка (contra ta­bu­las li­ber­ti). Этот же закон давал доче­ри патро­ны, име­ю­щей одно­го ребен­ка, те же пра­ва, какие имел патрон вопре­ки заве­ща­нию воль­ноот­пу­щен­ни­ка (contra ta­bu­las li­ber­ti; Gai­us, III. 53; текст, кото­рый Унтер­хольц­нер на очень недо­ста­точ­ных осно­ва­ни­ях пред­ла­га­ет испра­вить, Zeitschrift , V. p. 45).

Поло­же­ния зако­на о насле­до­ва­нии патро­ном иму­ще­ства воль­ноот­пу­ще­ни­ков-лати­нов отли­ча­лись от выше­опи­сан­ных в раз­лич­ных аспек­тах. Это иму­ще­ство рас­смат­ри­ва­лось как пеку­лий и име­ло осо­бен­но­сти это­го вида соб­ст­вен­но­сти. Оно пере­хо­ди­ло к « чужим наслед­ни­кам» ману­мис­со­ра, но не к его детям, лишен­ным наслед­ства; и в этом состо­я­ло его отли­чие от иму­ще­ства воль­ноот­пу­щен­ни­ка - рим­ско­го граж­да­ни­на. Если име­лось несколь­ко патро­нов, то иму­ще­ство пере­хо­ди­ло к ним в долях, про­пор­цио­наль­ных их долям во вла­де­нии быв­шим рабом, и это соот­вет­ст­во­ва­ло прин­ци­пу, соглас­но кото­ро­му доля умер­ше­го патро­на долж­на была пере­й­ти к его наслед­ни­ку. Лар­ги­ан­ское поста­нов­ле­ние сена­та, при­ня­тое в прав­ле­ние Клав­дия, уста­но­ви­ло, что иму­ще­ство лати­нов долж­но сна­ча­ла пере­хо­дить к тем, кто их осво­бо­дил, затем к их потом­кам (li­be­ri), пря­мо не лишен­ным наслед­ства, в соот­вет­ст­вии с бли­зо­стью род­ства, а затем, соглас­но преж­не­му зако­ну, к наслед­ни­кам ману­мис­со­ра. Един­ст­вен­ный резуль­тат это­го поста­нов­ле­ния заклю­чал­ся в том, что оно поста­ви­ло потом­ков (li­be­ri), пря­мо не лишен­ных наслед­ства, выше « чужих наслед­ни­ков» (extra­nei he­re­des). В соот­вет­ст­вии с этим, эман­ци­пи­ро­ван­ный и обой­ден­ный в заве­ща­нии сын патро­на, кото­рый не мог при­тя­зать на насле­до­ва­ние (Bo­no­rum pos­ses­sio) отцов­ско­го иму­ще­ства вопре­ки его заве­ща­нию (contra ta­bu­las tes­ta­men­ti), мог при­тя­зать на иму­ще­ство лати­на преж­де « чужих наслед­ни­ков» (extra­nei he­re­des).

Отно­си­тель­но деди­ти­ци­ев по зако­ну Элия- Сен­тия суще­ст­во­ва­ло два пра­ви­ла. Иму­ще­ство тех, кто в резуль­та­те ману­мис­сии стал бы рим­ским граж­да­ни­ном, если бы не пре­пят­ст­вия к это­му, пере­хо­ди­ло к их патро­нам так, как буд­то они были рим­ски­ми граж­да­на­ми, одна­ко они не име­ли пра­ва на заве­ща­ние (tes­ta­men­ti fac­tio). Иму­ще­ство тех, кто в резуль­та­те ману­мис­сии стал бы лати­ном, если бы не пре­пят­ст­вия к это­му, пере­хо­ди­ло к их патро­нам так, как буд­то они были лати­на­ми; в свя­зи с этим Гай заме­ча­ет, что в дан­ном вопро­се зако­но­да­тель не очень ясно выра­зил свои наме­ре­ния. Он уже делал подоб­ное заме­ча­ние отно­си­тель­но одно­го поло­же­ния зако­на Папия (III. 47).

О дру­гих зна­че­ни­ях сло­ва « патрон» см. и ORA­TOR .

Вопрос о патро­на­те име­ет важ­ное зна­че­ние для пра­виль­но­го пони­ма­ния мно­гих аспек­тов рим­ско­го обще­ст­вен­но­го строя. Этот несо­вер­шен­ный набро­сок может быть допол­нен ссыл­кой на сле­дую­щие источ­ни­ки: Gai­us, III. 39- 76; Ulp. Frag . tit. XXVII, XXIX; Dig. 37. tit. 14, 15; 38. tit. 1, 2, 3, &c.; ука­за­тель к Pau­lus, Sent . Re­cept .; о зако­но­да­тель­стве Юсти­ни­а­на Inst. 3. tit. 8, &c.; Un­ter­holzner, Ueber das pat­ro­na­ti­sche Erbrecht , Zeitschrift , V., и ста­тья , со ссыл­ка­ми в Rein, Das Röm . Pri­vat­recht , p. 285, и у Wal­ter, Ge­schich­te des Röm . Rechts , pp. 507- 516 и 684- 689.

В Древнем Риме патронат - это форма покровительства, приводившая неполноправных или бедных граждан к зависимости от граждан богатых и влиятельных.

Патрон - знатный гражданин (первоначально из патрициев), покровитель зависимых от него вольноотпущенников и клиентов и их защитник на суде.

С самых древних времен, к которым относятся наши сведения о Римском государстве, и вплоть до конца его существования римское общество было рабовладельческим.

Правовой статус рабов определялся тем, что раб - не субъект права, он - одна из категорий наиболее необходимых в хозяйстве вещей, наряду со скотом или как привесок к земле.

Свобода в Древнем Риме приобреталась двумя путями: человек мог быть свободным от рождения, либо стать свободным в результате отпущения из рабства.

Вольноотпущенник (libertinus), по общему правилу, приобретал правовой статус лица, даровавшего ему свободу, и в зависимости от того, кем был его прежний собственник--перегрином, латином или римским гражданином, сам получал статус, соответствующий правовому положению перегрина, либо латана или римского гражданина.

В случае освобождения из рабства вне установленной для этого специальной процедуры, вольноотпущенник вообще не становился свободным с точки зрения jus civile. Однако его свобода обеспечивалась претором, и он, таким образом, оказывался в своеобразном состоянии фактической свободы (in libertate morari).

Объем их правоспособности был ограничен. Они не только не имели jus connubii, но и их jus commercii было значительно урезано, так как не охватывало способности к составлению завещания, в связи с чем все их имущество переходило после смерти к бывшему господину. Не случайно к latini Juniani относились слова: «vivunt ut li-beri, moriuntur ut servi» (живут как свободные, умирают как рабы). Категория latini Juniani продолжала существовать и после того, как latini veteres и latini coloniarii получили права римского гражданства, и была ликвидирована лишь Юстинианом, объявившим римскими гражданами всех вольноотпущенников, если только они были освобождены при пяти свидетелях.

Вольноотпущенники перегринов, в отличие от самих перегринов, никогда не могли стать гражданами Рима.

Кроме того, не порывались полностью отношения вольноотпущенника с его бывшим господином. Последний выступал теперь как патрон (patronus) вольноотпущенника, который был обязан почитать патрона и, в частности, не имел права обращаться к нему с обесчещивающими исками (actiones famosae), удовлетворение которых влекло ограничение правоспособности ответчика. Предъявлять к патрону иные иски вольноотпущенник мог не иначе, как с разрешения магистрата. Вольноотпущенник, не соблюдающий obseqium--почтения к патрону, рисковал потерять свободу и вновь стать рабом (revocatio in servitutem propter ingratitudinem--возвращение в рабство вследствие неблагодарности).

Вольноотпущенник, далее, обязывался оказывать патрону всякого рода услуги (орегае), если патрон в них нуждался, а патрон, испытывавший материальные затруднения, имел право на получение от вольноотпущенника содержания (ali-menta). Имущество вольноотпущенника, не оставившего завещания и не имевшего детей, переходило к патрону в порядке наследования.

Основание «особых отношений» между вольноотпущенником и патроном римские юристы усматривали в том, что патрон давал вольноотпущеннику свободу, подобно тому, как отец дает жизнь своему сыну. Вот почему патрон имел над вольноотпущенником некое подобие той власти, которой paterfami-lias обладал в отношении детей. В действительности, однако, «отцовская» власть патрона над вольноотпущенником позволяла бывшему рабовладельцу продолжать, хотя и в видоизмененной форме, эксплуатацию ранее подвластных ему людей уже после того, как они вышли из рабского состояния.

В некоторых случаях раб, отпущенный на свободу, возвращался обратно в состояние рабства (например, вследствие проявления грубой неблагодарности в отношении лица, отпустившего его на свободу).

Даже приобретая римское гражданство, вольноотпущенник по своему правовому положению не вполне приравнивался к свободнорожденному.

В области частного права существовали, во-первых, некоторые специальные ограничения правоспособности вольноотпущенника. Например, до Августа вольноотпущеннику запрещалось вступать в брак с лицом свободнорожденным. Запрещение брака вольноотпущенника с лицом сенаторского звания сохранялось вплоть до Юстиниана. Во-вторых, либертин находился в зависимости от своего бывшего господина (именовавшегося его патроном).

Так, патрон имел право:

• а) на почтительность либертина в отношении патрона. Это имело, например, практическое значение в том отношении, что вольноотпущенник не мог вызвать патрона на суд и, следовательно, был беззащитен против произвола патрона;
• б) на выполнение услуг для патрона (по существу моральная обязанность, но она обыкновенно подкреплялась договором и превращалась в юридическую). Обязанность либертина выполнять услуги для патрона приводила к такой эксплуатации, что претор был вынужден все-таки выступать с некоторыми ограничительными мерами;
• в) на наследование после вольноотпущенника, а также право на алименты со стороны вольноотпущенника. Такое право принадлежало в случае нужды не только самому патрону, но и его детям и родителям.

Патрон – это слово мужского рода, единственного числа. Это слово употребляют 9057 раз на 300 миллионов слов. И не удивительно, ведь у этого слова так много значений. Одних только значений, обозначающих пули, части лампочек, ткацкие заготовки и приспособления в сверлильных станках целая куча. Так это еще не учитываются слова, которые обозначают начальников и различных покровителей. Но давайте обо всем по порядку. Как мы уже говорили, слово «патрон» имеет множество значений:

1. Соединение заряда и пули, которые заключены в гильзу. Это патрон, который применяется для того, чтобы стрелять из огнестрельного оружия. Патроны бывают боевыми и холостыми. Их заряд может состоять из бездымного пороха, патрон может быть газовым и винтовочным. В общем виды патронов – это целая наука!

2. Патрон может использоваться в токарных сверлильных станках. В них патроном является приспособление, которое укрепляет обрабатываемый предмет вращающейся части станка.

3. Часть лампочки, которая ввинчивается для присоединения ее к сети так же называется патроном.

4. Есть термин «патрон» и в швейном деле. Здесь этим словом называют образец для выкройки.

5. В смежном с шитьем деле, а именно в ткацком деле, патроном называют трафарет рисунка на ткани.

6. Кроме того, патроном называют бумажную трубочку, в которую насыпают табак для того, чтобы сделать папиросу.

Перечисленное выше – это обозначения определенных предметов, которые называются патроном. Некоторые из перечисленных значений пересекаются. Например, термин «патрон» в швейном деле и термин «патрон» в ткацком деле обозначают практически одно и то же, т.е. образец, заготовку. А патроны обозначающие пулю, часть лампочки, приспособление в сверлильных станках и трубочку для папиросы тоже имеют в своем значении что-то общее. Таким образом, мы перечислили очень много значений слова «патрон», но….. это не все значения данного слова!

Среди всего множества значений слова «патрон» можно выделить и те, которые обозначают человека. Так, в Древнем Риме патроном называли полноправного гражданина, который был покровителем и защитником своих вольноотпущеников и клиентов. В Древней Греции и Риме первичной формой адвокатуры была родственная адвокатура. Позже она развилась в патронат. Клиент избирал себе патронов из числа кровных римских граждан, т.е. патрициев. После этого он причислялся к его роду и ни он ни его патрон не могли судиться друг с другом. За это патрон оказывал всяческое покровительство своему клиенту.

Кроме того, патроном в Риме называли знатного гражданина, т.е. того, кто происходит из патрициев (принадлежащий к исконным римским родам). Часто патроном называли главу какого-то предприятия. Это обозначения часто использовалось в буржуазном обществе и имело ироничное значение. Патроном часто считался защитник, покровитель. Именно от этого значения и произошло однокоренное слово «патронаж», обозначающее помощь и содействие, а также форму помощи совершеннолетним дееспособным гражданам, которые по состоянию здоровья не могут самостоятельно защищать свои права. В католичестве это значение несколько модифицировалось и стало обозначать покровителя того человека, который носит имя этого святого или же покровителя, который защищает определенный город или общину.

Нас, конечно же, больше интересуют значения, которые обозначают человека. Мне кажется, что все эти значения объединяет то, что они называют какого-то вышестоящего человека, который руководит и защищает своих подопечных. Это значение прослеживается в слове «патрон» обозначающем начальника, в слове «патрон», обозначающем покровителя-защитника, и в слове «патрон», обозначающем святого.