ДЖОНАТАН САФРАН ФОЕР
ЖУТКО ГРОМКО & ЗАПРЕДЕЛЬНО БЛИЗКО
Воплощающей мое представление о прекрасном
Что бы придумать с чайником? Что если бы его носик открывался и закрывался под напором пара и был бы тогда как рот: он мог бы насвистывать зыкинские мелодии, или декламировать Шекспира, или раскалываться со мной за компанию? Я мог бы изобрести чайник, читающий голосом папы, чтобы наконец-то заснуть, или даже набор чайников, подпевающих вместо хора в Yellow Submarine - это песня «Битлз», что значит «жучки», а я жучков обожаю, потому что энтомология - один из моих raisons d"être , а это - французское выражение, которое я знаю. Или еще одна фишка: я мог бы научить анус разговаривать, когда пержу. А если б захотел отмочить жуткую пенку, то научил бы его говорить «Не я!» во время запредельно ядерных залпов. А если б я дал запредельно ядерный залп в Зеркальном зале, который в Версале, который рядом с Парижем, который, само собой, во Франции, то мой анус мог бы сказать: «Се n"étais pas moil »
Что бы придумать с микрофончиками? Что, если бы мы их проглатывали и они воспроизводили бы бой наших сердец в мини-динамиках из карманов наших комбинезонов? Катишься вечером по улице на скейтборде и слышишь сердцебиение всех, а все слышат твое, по принципу гидролокатора. Одно непонятно: интересно, станут ли наши сердца биться синхронно, по типу того, как у женщин, которые живут вместе, месячные происходят синхронно, о чем я знаю, хотя, по правде, не хочу знать. Полный улет - и только в одном отделении больницы, где рожают детей, будет стоять звон, как от хрустальной люстры на моторной яхте, потому что дети не успеют сразу синхронизировать свое сердцебиение. А на финише нью-йоркского марафона будет грохотать, как на войне.
И еще: сколько раз бывает, когда надо аварийно эвакуироваться, а своих крыльев у людей нет, во всяком случае пока, а что если придумать спасательный жилет из птичьего корма?
Мое первое занятие джиу-джитсу состоялось три с половиной месяца назад. Самообороной я жутко заинтересовался по понятным причинам, а мама решила, что мне будет полезна еще одна физическая нагрузка в дополнение к тамбуриниванью, поэтому мое первое занятие джиу-джитсу состоялось три с половиной месяца назад. В группе было четырнадцать детей, и на всех - клевенькие белые робы. Мы порепетировали поклоны, а потом сели по-турецки, а потом Сенсей Марк попросил меня подойти. «Ударь меня между ног», - сказал он. Я закомплексован «Excusez-moi? » - сказал я. Он расставил ноги и сказал: «Я хочу, чтобы ты изо всех сил врезал мне между ног». Он опустил руки по бокам, сделал глубокий вдох и закрыл глаза, - это убедило меня, что он не шутит. «Бабай», - сказал я, но про себя подумал: Ты чё ? Он сказал: «Давай, боец. Лиши меня потомства». - «Лишить вас потомства?» Глаза он не открыл, но здорово раскололся, а потом сказал: «У тебя все равно не получится. Зато вы сможете посмотреть, как хорошо подготовленное тело способно амортизировать удар. А теперь бей». Я сказал: «Я пацифист», а поскольку большинство моих сверстников не знают значения этого слова, обернулся и сообщил остальным: «Я считаю, что лишать людей потомства - неправильно. В принципе». Сенсей Марк сказал: «Могу я задать тебе вопрос?» Я обернулся к нему и сказал: ««Могу я задать тебе вопрос?» - это уже вопрос». Он сказал «Разве ты не мечтаешь о том, чтобы стать мастером джиу-джитсу?» «Нет», - сказал я, хотя о том, чтобы возглавить ювелирный бизнес нашей семьи, я тоже перестал мечтать. Он сказал: «А хочешь знать, когда ученик джиу-джитсу становится мастером джиу-джитсу?» «Я все хочу знать», - сказал я, хотя и это уже неправда. Он сказал: «Ученик джиу-джитсу становится мастером джиу-джитсу, когда лишает своего мастера потомства». Я сказал «Обалдеть». Мое последнее занятие джиу-джитсу состоялось три с половиной месяца назад.
Как же мне сейчас не хватает моего тамбурина, потому что даже после всего у меня на сердце остались гири, а на нем сыграешь - и гири кажутся легче. Мой самый коронный номер на тамбурине «Полет шмеля» композитора Николая Римского-Корсакова, его же я закачал и на свой мобильник, который у меня после смерти папы. Это довольно удивительно, что я исполняю «Полет шмеля», потому что в некоторых местах там надо бить запредельно быстро, а мне это пока жутко трудно, потому что у меня еще запястья недоразвиты. Рон предложил мне купить установку из пяти барабанов. Деньгами, само собой, любовь не купишь, но я, на всякий случай, спросил, будут ли на ней тарелки Zildjian. Он сказал: «Все, что захочешь», а потом взял с моего стола йо-йо и начал «прогуливать пса». Я знал, что он хотел подружиться, но разозлился запредельно. «Йо-йо moi » - сказал я, отбирая у него йо-йо. Но по правде мне хотелось ему сказать: «Ты мне не папа и никогда им не будешь».
Прикольно, да, как число покойников растет, а размер земли не меняется, и значит ли это, что скоро в нее вообще никого не похоронишь, потому что кончится место? На мое девятилетие в прошлом году бабушка подарила мне подписку на National Geographic , который она называет «Национальная география». Еще она подарила мне белый пиджак, потому что я ношу только белое, но он оказался великоват, так что его надолго хватит. Еще она подарила мне дедушкин фотик, который мне нравится по двум причинам. Я спросил, почему он не забрал его с собой, когда от нее ушел. Она сказала: «Может, ему хотелось, чтобы он достался тебе». Я сказал: «Но мне тогда было минус тридцать лет». Она сказала: «Все равно». Короче, самое крутое, что я вычитал в National Geographic , это что число людей, живущих сейчас на земле, больше, чем число умерших за всю историю человечества. Другими словами, если все одновременно захотят сыграть «Гамлета», кому-то придется ждать, потому что черепов на всех не хватит!
Что если придумать небоскребы для покойников и строить их вглубь? Они могли бы располагаться прямо под небоскребами для живых, которые строят ввысь. Людей можно было бы хоронить на ста этажах под землей, и мир мертвых оказался бы прямо под миром живых. Иногда я думаю, было бы прикольно, если бы небоскребы сами ездили вверх и вниз, а лифты стояли бы на месте. Хотите вы, допустим, подняться на девяносто пятый этаж, нажимаете на кнопку 95, и к вам подъезжает девяносто пятый этаж. Это может жутко пригодиться, потому что если вы на девяносто пятом этаже, а самолет врезался ниже, здание само опустит вас на землю, и никто не пострадает, даже если спасательный жилет из птичьего корма вы забыли в этот день дома.
Я всего два раза в жизни был в лимузине. Первый раз был ужасный, хотя сам лимузин был прекрасный. Дома мне не разрешают смотреть телек, и в лимузинах тоже не разрешают, но все-таки было клево, что там оказался телек. Я спросил, не можем ли мы проехать мимо школы, чтобы Тюбик и Минч посмотрели на меня в лимузине. Мама сказала, что школа не по пути и что нам нельзя опоздать на кладбище. «Почему нельзя?» - спросил я, что, по-моему, было хорошим вопросом, потому что, если вдуматься, то действительно - почему нельзя? Хоть сейчас это уже не так, раньше я был атеистом, то есть не верил в вещи, не доказанные наукой. Я считал, что, когда ты умер, - ты полностью мертв, и ничего не чувствуешь, и сны тебе не снятся. И не то чтобы теперь я поверил в вещи, не доказанные наукой, - вовсе нет. Просто теперь я верю, что это жутко сложные вещи. И потом, по-любому, - это ж не так, как если бы мы его по-настоящему хоронили.
Хотя я очень старался, чтобы меня это недоставало, меня стало доставать, что бабушка постоянно меня трогает, поэтому я перелез на переднее сиденье и стал тыкать водителя в плечо, пока он на меня не покосился. «Какова. Твоя. Функция», - спросил я его голосом Стивена Хокинга. «Чего-чего?» - «Он хочет познакомиться», - сказала бабушка с заднего сиденья. Он протянул мне свою визитку.
Я дал ему свою визитку и произнес: «Приветствую. Джеральд. Я. Оскар». Он спросил, почему я так разговариваю. Я сказал: «Центральный процессор Оскара - искусственная нейронная сеть. Это обучающийся компьютер. Чем больше он вступает в контакт с людьми, тем больше он познает». Джеральд сказал: «О» и потом добавил «Кей». Трудно было понять, понравился я ему или нет, поэтому я сказал: «У вас темные очки на сто долларов». Он сказал: «Сто семьдесят пять». - «Вы много ругательств знаете?» - «Кое-какие знаю». - «Мне не разрешают ругаться». - «Облом». - «Что значит «облом»? - «Досада». - «Вы знаете «какашка»?» - «А это разве не ругательство?» - «Нет, если сказать задом наперед - «акшакак». - «Вот оно что». - «Упож енм ижилоп, акшакак». Джеральд затряс головой и немного раскололся, но не по-плохому, то есть не надо мной. «Мне даже «кисонька» нельзя говорить, если только речь не идет о настоящей кошке. Клевые перчатки для вождения». - «Спасибо». А потом я кое о чем подумал и поэтому сказал: «Между прочим , если сделать жутко длинные лимузины, то тогда водители вообще не понадобятся. Люди будут заходить в них сзади, проходить по салону и выходить спереди - и как раз там, куда хотели попасть. В данном случае - на кладбище». - «А я бы целыми днями смотрел бейсбол». Я похлопал его по плечу и сказал: «Если заглянуть в словарь на слово «оборжацца», там будет ваша фотография».
Рецензия/эссе на книгу Джонатана Сафрана Фоера «Жутко громко и запредельно близко», написанная в рамках конкурса «Моя любимая книга». Автор рецензии: Наталья Ковальчук.
Что мы? Нечто или ничто?
В этом мире у каждого человека есть что-то такое, что затрагивает каждую клетку, передергивает все струны души, и человек становится другим… другим собой. Для меня этим «что-то» стала книга «Жутко громко и запредельно близко». Каждая строчка врезалась в мое тело жутко ощутимыми мурашками, выворачивала наизнанку все запредельные эмоции, разбирала меня на маленькие части моего «Я», собирая их в нелогично хаотичную упорядоченность, с которой до сих пор приходится справляться.
Переплетение жизней, историй, трагедий в этой книге залезли внутрь и, словно обжигающими щупальцами, врезались в мое сознание. Каждый герой романа заставлял стать собою на какое-то время, заставлял прочувствовать себя.
История об Оскаре, девятилетнем мальчике, чей отец погиб во время теракта, рождает непрерывный поток мыслей, который невозможно остановить. Оскар часто говорит о «гирях» на сердце, которые, несомненно, есть у каждого из нас. Но только нам решать, позволять ли им тянуть нас ко дну, либо наоборот, принять их и карабкаться вверх, как бы трудно ни было.
На протяжении всей истории, Оскар пытается отыскать ответ на загадку, которую он сам себе придумал, в надежде отыскать что-то важное, значимое и необходимое для своей жизни, как воздух. Возможно, Оскар верил в то, что его отец жив и оставил для своего сына сложную задачу поисков себя.
Длительные поиски всегда связаны с надеждой. Но, наверное, боль от разочарования, постигающая в конце того, кто находит не то, что хотел, жутко громкая и запредельно близка каждому из нас. Она постигла Оскара… и меня, когда я была Оскаром. Знаете, это как надеяться увидеть море, почувствовать его невероятный запах, веющий свободой…уже ощущать его мокрое прикосновение… а в итоге, увидеть лишь высохшую соль от морской воды на асфальте.
Но за время поиска ответа, Оскар знакомится со многими людьми, у которых своя история. А мы, встречая в жизни другого человека часто задумываемся об истории другого или нас интересует только наша? А ведь в момент соприкосновения двух людей даже на миг, их истории в этот момент встречи становится одной раскрытой книгой с еще незавершенным концом.
Об этом говорит параллельная история о человеке, который забыл слова и сделал татуировки на двух ладонях «да» и «нет». Человек, замкнутый в своей трагедии, оглушенный потерей и эмоционально разбитый. Возможно, ему хотелось кричать изо всех сил, но он только мог сказать ладонью «да» или «нет». Он был запредельно несчастлив. Как и женщина, которая стала его женой. Но их объединяло одно – несчастье, которое пытались скрыть или забыть. Или хотя бы заглушить его вой. Их странный союз был наполнен пустотой. У каждого она была своя. Одному из них надоела пустота, а второй не смог или не захотел избавиться от неё – и второй ушел. Но, не смотря на их расставание, они продолжали писать общую историю в одной книге жизни. И без их истории не могла быть написана история Оскара со всеми его «гирями».
Мы никогда не знаем, какое событие, какой человек или день изменит нас или нашу жизнь, сколько «гирь» будем носить с собой, сколько надежд разобьётся вдребезги…но нужно помнить, что все мы пишем одну историю и только от нас зависит какой вкус будет у финала.
Давно мне не попадались книги, которые мне было бы настолько сложно оценить и охарактеризовать.
Две части этой книги, описывающие две судьбы и две истории, настолько разные, и вызывающие у меня настолько противоположные чувства, что мне очень трудно описать своё представление о книге.
1. Первая история книги рассказывает нам о 9-летнем мальчике Оскаре, отец которого погиб во всемирно известной Американской трагедии 9/11. Оскар - мальчик сам по себе необычный (явно с каким-то заболеванием, вроде аутизма), и поэтому он весь мир воспринимает довольно своеобразно. А так как практически с первых строк становится понятно, какую огромную роль значит для Оскара его отец, как он помогает ему играми и какими-то интересными тайнами нормально существовать в этим мире. Что уж говорить, насколько начинает рушиться мир Оскара, и насколько странными порой становятся его действия и решения, после смерти отца.
2. Вторая история попеременно вмешивается в первую глава за главой. И мне даже сложно описать о чём повествует эта история, потому что для меня она была настолько невнятной, неясной и путающей, что и не передать.
Она рассказывает о мужчине, который постепенно потерял свою речь, довольно странно женился на девушке, прожил с ней еще более странную совместную жизнь, а потом просто ушел, узнав, что она ждет ребенка.
И наверное самое пугающее, что этот загадочный человек со странной судьбой - дедушка Оскара.
Могу безоговорочно сказать, что мне очень понравился Оскар! Этот умный, добрый и довольно своеобразный мальчишка, который пытается справиться с таким тяжелым потрясением и никак не хочет отпускать своего отца.
Мне очень понравился сюжет его истории, как он пытался найти разгадку, как я вместе с ним переживала и искала ответ, встречала таких разных людей с их судьбами и своими загадками.
Мне очень понравился финал, который вроде бы должен был привести к чему-то удивительному, помочь Оскару пройти сквозь трудности, дать нам все ответы и решения. Но как зачастую и оказывается в жизни, многие загадки созданы совершенно не для нас, а продолжения истории просто нет, нужно просто отпустить и жить дальше.
Но что мне совершенно не понравилась, так это история дедушки Оскара - я всю книгу пыталась понять, что вообще с ним происходило. Что за безумства описывались в книге о его истории. Все эти главы действовали на меня ужасающе и мне просто хотелось поскорее их перелистнуть и вернуться уже к Оскару.
Зачем перебивать трагедию 9-летнего мальчика невнятными описаниями того, как его бабушка занимается (довольно странным) сексом с его дедушкой?
Зачем вклинивать в историю Оскара ужасы бомбардировки Дрездена и смерти сотней людей? Если так автор пыталась связать бомбардировку Германии американцами с террористическими убийствами самих американцев, то для меня эта задумка осталась неуместной.
Я не понимаю, и главное, не принимаю всю эту историю с невнятными любовными отношениями, с отдалением супругов друг от друга, с побегом отца от своего ребенка, а потом возвращением после его смерти.
Я не хочу принимать эту историю! Я не хочу отвлекаться от Оскара и бросать его одного на таком сложном пути! Я хочу следовать лишь за ним и помогать лишь ему!
PS: К моей большой радости, я всё же получила именно то, что хотела от книги. Именно тут историю Оскара, что я ждала и переживала. Логичную, чувственную, с более-менее понятной историей его дедушки и их связанными судьбами. Но получила я эту историю в фильме!
Я осталась очень довольна фильмом, снятым по книге. Он заставляет переживать, он вдохновляет и он ставит всё на свои места!
И я с огромным удовольствием бы вырезала из книги все те невнятные главы, которые только мешали мне следовать за историей Оскара, как это сделали сценаристы)
(10. Книга, написанная от лица ребёнка)
Известный американский писатель Джонатан Сафран Фоер написал свою вторую книгу совершенно случайно. Как рассказывает сам автор, идея книги пришла во время работы над другим произведением, при создании которого Фоер испытывал некоторые трудности. Отложив основанной проект, писатель всё больше и больше времени стал посвящать новой истории. В результате, у него получился целый роман, изданный в 2005 году.
Книга «Жутко громко и запредельно близко» была удостоена нескольких престижных наград и премий. Роман сразу же заинтересовал представителей киноиндустрии. Авторские права на съёмку кинокартины приобрели сразу 2 компании – Warner Bros. и Paramount. Результатом совместной работы стал фильм с одноимённым названием.
В центре повествования оказался девятилетний мальчик Оскар Шелл. Его отец, Томас Шелл, погиб во время трагических событий в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. События произошли до начала повествования и в романе никак не освещаются. Разбирая вещи отца, Оскар обнаружил ключ, вложенный в конверт с надписью «Блэк», которая, вероятно, означала чью-то фамилию. Оскар ставит перед собой цель найти того, кому этот ключ принадлежит. В Нью-Йорке много Блэков, но маленького Шелла это не смущает.
Узнав о деятельности своего сына, миссис Шелл обзванивала всех, кого он собирался навестить. Мать не хочет, чтобы Оскар кого-то беспокоил, но при этом не может запретить ребёнку искать. Мальчик недавно потерял отца и очень тяжело переживает утрату. Ему нужно чем-то себя занять и как-то отвлечься от горестных мыслей.
В ходе поисков Оскар встречается с огромным количеством непохожих друг на друга людей. Мальчик познакомился с одиноким стариком, потерявшим смысл жизни после смерти своей жены. Кроме этого, Шелл встретил супругов, находящихся на грани развода, и многодетную мать. Самыми же странными и трогательными стали для мальчика муж и жена, настолько влюблённые друг в друга, что каждый из них создал целый музей, посвящённый партёру.
Ещё в самом начале своих поисков Оскар встретил женщину по имени Эбби Блэк, которая жила в доме напротив. Эбби и Оскар быстро подружились. Вскоре мальчик познакомился с пожилым мужчиной, снимающим комнату в квартире его бабушки. Впоследствии оказалось, что пожилой мужчина был его дедушкой.
Через несколько месяцев после знакомства с Оскаром Эбби решается признаться, что ей с самого начала было известно, кому принадлежит таинственный ключ. Эбби предлагает мальчику поговорить с её бывшим мужем Уильямом. От мистера Блэка Шелл узнаёт, что его отец когда-то купил вазу, в которой лежал ключ, у Уильяма. Отец Блэка оставил ему ключ от сейфа, который хранился в вазе. Не зная об этом, Уильям продал вазу Томасу Шеллу.
Характеристика персонажей
Оскар Шелл
Главный герой книги отличается любознательностью и тягой к открытиям. Его уровень развития высок не по годам. Мальчик с трудом переживает свою первую серьёзную трагедию. Тем не менее, потеряв одного из родителей, он словно стремится занять его место и взять на себя ответственность за свою мать.
Становление характера главного героя
Личная трагедия не стала для Оскара поводом уйти в себя. Найдя ключ, мальчик получает новую цель в жизни. Главный герой вынужден был слишком рано повзрослеть. Однако будучи в ещё достаточно юном возрасте, он не может совершить более серьёзного подвига. Поиск хозяина незнакомого предмета становится его первым взрослым самостоятельным решением, первой непростой задачей, которую он хочет решить без постороннего вмешательства.
Результаты поиска огорчили и разочаровали Оскара. Но опыт, полученный во время проделанной работы, нельзя назвать потерянным временем. Маленький человек, ещё не успевший адаптироваться к миру взрослых, ежедневно открывает для себя их жизнь. Оскар узнаёт о том, что на этой планете есть и угнетающее одиночество, и необходимость бороться за своё существование, и большая любовь, и утраченные иллюзии. Взрослые больше не будут казаться Оскару совершенными и всемогущими. В их жизни намного больше проблем и горестей, чем в жизни детей.
Поведение ребёнка в большинстве случаев отражает его воспитание, а значит, и характеры его родителей. Отец Оскара не участвует в повествовании, но его беззвучный голос постоянно слышен читателям. Томас Шелл успел научить своего сына многому, несмотря на то, что они были вместе сравнительно недолго. Каждый раз, когда у Оскара возникают сомнения или вопросы, он вспоминает своего отца и всё то, чему он его научил. Папа говорил, что поставив цель, нужно идти до конца, не отступать и не сдаваться. Ведь именно настойчивость и твёрдость отличают настоящего мужчину, которым предстоит стать Шеллу-младшему. Отец всегда поощрял изобретательность своего сына, его стремление узнать больше. Собственный опыт – лучший учитель человека. Таких знаний не сможет передать ни одна книга.
Миссис Шелл полностью солидарна в вопросах воспитания со своим покойным мужем. Мать не позволяет себе грубого вмешательства в жизнь сына. Оскару предстоит воспитываться без отца. Если он привыкнет к тому, что в доме все проблемы решает исключительно женщина, он никогда не сможет вырасти настоящим мужчиной. Миссис Шелл позволяет мальчику быть самостоятельным. Она подавляет в себе страх за безопасность своего сына, отпуская его в путешествие по большому городу, который совсем недавно подвергся атаке террористов. Несмотря на свои тревоги, миссис Шелл понимает, что не сможет всегда держать своего ребёнка при себе. Оскар вырастет и, возможно, захочет жить отдельно от матери, где-нибудь в другом городе. С этим нужно смириться уже сейчас и дать ему возможность научиться самостоятельности.
Главная идея романа
Тревога за своего ребёнка не должна делать из него затворника, заложника родительской любви. Папы и мамы рано или поздно не будет рядом. Задача родителей состоит не в том, чтобы ограждать своего ребёнка от жизни, а в том, чтобы научить его жить без матери и отца.
Анализ произведения
Джонатан Сафран Фоер был первым, кто отважился упомянуть о трагедии 11 сентября в художественном произведении. За это он подвергся критике со стороны некоторых литературных деятелей. Безусловно, отец Оскара мог бы погибнуть под колёсами автомобиля, от руки бандита или от неизлечимой болезни. Роман посвящён отдельному эпизоду из жизни маленького жителя Нью-Йорка, и упоминать об общенациональной трагедии было совершенно необязательно.
Тем не менее, зная о том, что многие люди потеряли в тот день своих родных, автор делает своего героя из числа этих людей. Таким образом, Оскар становится близок огромному количеству жителей города. Мальчик испытал всё то, через что когда-то прошли и они сами. Его история, похожая на тысячи подобных, не может не тронуть, не задеть за живое.
Фоер выбрал в качестве главного героя девятилетнего ребёнка, чтобы посмотреть на мир его глазами и дать такую же возможность читателям, каждый из которых когда-то был в том же возрасте, что и главный герой книги. Посмотрев на самих себя глазами маленького Шелла, многие взрослые наверняка начнут относиться к себе более критично, пересмотрят свой образ жизни и отношения с окружающими.
Это произведение описывают весьма кратко и неверно, будто оно о трагедии 11 сентября. Кто-то говорит более широко - о мальчике, потерявшем отца в одном из небоскрёбов в тот день. Но тут всё не так просто, как кажется на первый взгляд - книга намного более многоуровневая, чем просто рассказ о переживаниях ребёнка после смерти родителя.
"Жутко громко & запредельно близко " - это замечательная притча о воспитании и о том, какими должны быть родители. Как нужно общаться, о чём разговаривать, как заинтересовать, чему учить - ведь это жутко легко и запредельно сложно - воспитать разумного, самостоятельного и самодостаточного ребёнка. Папа Оскара - замечательный пример для подражания в своём стремлении заставить мальчика исследовать и соображать, в поощрении его фантазий и изобретений, в расширении кругозора и круга общения. 9-летний паренёк не боится писать письма своим кумирам, решительно отправляется на поиски замка, ключ от которого совершенно случайно попал ему в руки и, который, вероятно оставил для него отец. Он не останавливается, потому что папа ему говорил всегда добиваться своего.
Мама Оскара не менее достойный образец родителя - особенно хорошо и ярко это показано в последние минуты фильма, в книге как-то более скомканно и пространно объясняется её поведение. Дать ребёнку свободу тогда, когда она ему нужна - это умеет не каждый, ведь каждую минуту его отсутствия душа будет болеть, воображение нарисует ужасные сцены смерти и насилия, но если удерживать сына возле себя силой и ограничивать его - можно получить совсем не благодарность в ответ.
Сам Оскар отличается необычайной тягой к знаниям, изобретениям и открытиям. Он - не просто ребёнок, который потерялся и зовёт маму с папой, чтоб те его спасли, нет. Он сам ищет выход, сам пытается найти разгадку ключа, сам ходит от дома к дома с вопросом "Вы не знали моего отца, его звали Томас Шелл? ". Неизменный тамбурин в руке, рюкзак с самым необходимым за спиной и чётким планом - обойти всех людей по фамилии Блэк, чтоб выяснить, к какому замку подойдёт найденный ключ. На его пути встречаются самые разные люди - каждый по своему изранен этой жизнью, у каждого есть свои радости: старик, который со дня смерти жены не слышал ни звука; семейная пара, у каждого из которых есть музей про партнёра, составленный с любовью и трепетом; многодетная мать; муж и жена на грани развода... В своём путешествии по Нью-Йорку он узнаёт столько разных историй, что его путевой журнал разрастается с каждым днём.
А в доме напротив живёт бабушка с таинственным жильцом, которого Оскар никогда не видел - их история тоже рассказана в книге, пронзительная история побега от одиночества. Я бы не смогла назвать это любовью - просто эти два человека знали, что могут спасти друг друга и старались сделать это. Их трогательные отношения, полные боли и страдания, насыщенные счастьем и нежностью, очень органично дополняют рассказ о приключениях Оскара.
Вся книга представляет собой некие отрывки из совсем разных времён, жизней: она состоит из писем-монологов, писем-ответов, маленьких записок, длинных записей... Она - как мозаика, где есть элементы крупные, а есть помельче, но все они - части целого: страшного, горького, яркого, шумного, счастливого, любящего, реального целого мира, ибо всё взаимосвязано и если в Сахаре передвинуть всего одну песчинку на один миллиметр - это уже значит, что ты изменил Сахару, и вместе с ней целый мир, ход истории и будущее...