Среди наиболее актуальных проблем, возникающих в практической деятельности человека, особое место занимают проблемы, связанные с психическими состояниями. В ряду различных психических состояний, являющихся предметом научного исследования, наибольшее внимание уделяется состоянию, обозначаемому в английском языке термином «anxiety», что переводится на русский как «беспокойство», «тревога».
Впервые выделил и акцентировал состояние беспокойства, тревоги 3. Фрейд. Он охарактеризовал данное состояние как эмоциональное, включающее в себя переживание ожидания и неопределенности, чувство беспомощности. Данная характеристика указывает не столько на компоненты рассматриваемого состояния, сколько на его внутренние причины.
В настоящее время изучению состояния тревоги посвящено большое количество работ. Для достаточно полного их анализа принципиальное значение имеет уточнение некоторых теоретических и методологических положений. Как показано многими исследователями, прежде всего важно четкое концептуальное различение понятий тревоги как состояния и тревожности как черты, свойства личности.
Многозначность в понимании тревоги как психического явления проистекает из того факта, что термин «тревога» используется психологами в различных значениях. Это и гипотетическая «промежуточная переменная», и временное психическое состояние, возникшее под воздействием стрессовых факторов, и фрустрация социальных потребностей, и первичный показатель неблагополучия, когда организм не имеет возможности естественным образом реализовывать потребности, и свойства личности, которые даются через описание внешних и внутренних характеристик при помощи родственных понятий, и реакция на представленную угрозу.
Свои определения понятию «тревога» давали Астапов В. М., Лазарус Р., Прихожан А. М., Спилбергер Ч. Д., Фрейд 3., Мартене Р. и другие. В литературе интерпретация тревоги как эмоционального состояния является господствующей, причем в работах многих авторов это состояние сближается чаще всего с эмоцией страха. Но, пожалуй, более характерной является тенденция рассматривать тревогу как особое состояние, рядоположенное с другими эмоциональными состояниями, аффектами, чувствами.
Одним из следствий неоднозначности трактовки понятия «тревога», отягощенности его психологическими и медико-биологическими односторонними представлениями является то, что некоторые авторы, особенно в отечественной психологии, данному понятию предпочитают другое - психическая напряженность. По мнению Н. И. Наенко, это удобно, поскольку данный термин «свободен от отрицательных ассоциаций и указывает на необходимость изучения именно психологического функционирования человека в сложных условиях». Поэтому Спилбергер подчеркивает, что достичь согласия в определении данного понятия достаточно сложно, в частности из-за того, что исследователи тревоги часто используют совершенно различные термины в своих работах. Основной причиной многозначности и семантической неопределенности в концепциях тревоги является то, что термин используется, как правило, для обозначения хотя и взаимосвязанных, но все же различных понятий. Следует согласиться с тем, что упорядоченность в данном вопросе вносится выделением самостоятельных семантических единиц: тревоги, немотивированной тревожности и личностной тревожности. Приведенный ниже обзор работ осуществлен в соответствии сданной теоретической позицией.
Чаще всего термин «тревога» используется для описания неприятного по своей окраске психического состояния , которое характеризуется субъективными ощущениями напряжения, беспокойства, мрачных предчувствий, а с физиологической стороны сопровождается активизацией автономной нервной системы. «Тревога как состояние в норме переживается каждым здоровым человеком в случаях, предполагающих антиципацию (предвосхищение) негативных результатов». Данное состояние возникает, когда индивид воспринимает определенные раздражители или ситуацию как несущие в себе актуально и потенциально элементы угрозы, опасности, вреда. Например, ученый, ожидая возможных возражений, критики, переживает данное состояние тем острее, чем больше он видит недостаточность своего материала и слабость своей аргументации. Являясь природосообразным состоянием, тревога играет положительную роль не только как индикатор нарушения, но и как мобилизатор резервов психики. Осуществляя такой подход к состоянию тревоги, мы, тем самым, разделяем точку зрения А. Е. Ольшанниковой и И. В. Пацявичуса на психические состояния, которые имеют «адаптивное значение как внутреннее психологическое условие, обеспечивающее формирование оптимальных способов саморегуляции деятельности». И. В. Пацявичус определяет функцию состояния тревоги следующим образом: «Это состояние, являющееся уникальной формой эмоционального предвосхищения неуспеха, сигнализирует субъекту необходимость тщательного предусмотрения всех основных условий предстоящего дела, способствуя, таким образом, оптимальной подготовке к деятельности, наиболее адекватной целям субъекта. Иными словами, побуждая активность, направленную на приобретение информации, относящейся к предстоящей деятельности, эмоциональные состояния тревоги способны повысить уровень эффективности саморегуляции, гарантирующей более успешное выполнение деятельности».
Однако чаще всего тревогу рассматривают как негативное состояние, связывая ее с переживаниями стресса. Так, Ю. Л. Ханин отмечает, что тревога как состояние - это реакция на различные (чаще всего социально-психологические) стрессоры, которая характеризуется различной интенсивностью, изменчивостью во времени, наличием осознаваемых неприятных переживаний напряженности, озабоченности, беспокойства и сопровождается выраженной активизацией вегетативной нервной системы. Состояние тревоги может варьировать по интенсивности и изменяться во времени как функция уровня стресса, которому подвергается индивид, но переживание тревоги свойственно любому человеку в адекватных ситуациях.
Г. Ш. Габдреева, рассматривая проблему с позиции системного исследования, выделяет несколько теоретических подходов к изучению тревоги. Системно-структурный подход, раскрытый в работах Н. А. Аминова, К. Е. Изарда, Н. Д. Левитова и других, предполагает рассмотрение тревоги как цельного, интегрального явления. Системно-функциональный подход рассматривает состояние тревоги как специфическую отражательную форму психики, запечатлевающую отношения между предметным миром и человеком или между людьми, где тревога, влияя на компоненты любого из уровней проявления активности, играет либо положительную роль, являясь мобилизатором резервов психики, либо отрицательную. Системно-исторический подход раскрывает причинность тревоги в социальном, психологическом и физиологическом аспектах.
Социальный аспект тревоги связывают с неожиданным изменением условий жизни. Еще И. П. Павлов считал, что состояние тревоги вызывается изменениями в условиях жизни, в привычной деятельности, нарушением динамического стереотипа. «При ломке динамического стереотипа возникают отрицательные эмоции, к которым, несомненно, мы можем отнести и тревожное состояние». Сюда нужно отнести затрудненность совместной деятельности, в ходе торой формируется ожидание угрозы самоуважению, престижу человека; конфликты или другие причины, приводящие к социальной изоляции. Состояние тревоги может также порождаться отсрочкой, задержкой в появлении ожидаемого объекта или действия. Чаще данное состояние возникает при отсрочке чего-либо приятного, значительного. Ожидание неприятного может сопровождаться не столько тревогой, сколько надеждой на то, что все-таки неприятности не будет.
Психологические причины тревоги могут быть вызваны внутренним конфликтом, связанным с неверным представлением о собственном образе «Я»; неадекватным уровнем притязаний; недостаточным обоснованием цели; предчувствием объективных трудностей; необходимостью выбора между различными образами действия. В качестве физиологических причин называют болезни; действие на организм психофармакологических препаратов.
Причины, вызывающие тревогу и влияющие на изменение ее уровня, многообразны и могут лежать во всех сферах жизнедеятельности человека. Условно их разделяют на субъективные и объективные причины. К субъективным относят причины информационного характера, связанные с неверным представлением об исходе предстоящего события, и причины психологического характера, приводящие к завышению субъективной значимости исхода предстоящего события. Среди объективных причин, вызывающих тревогу, выделяют экстремальные условия, предъявляющие повышенные требования к психике человека и связанные с неопределенностью исхода ситуации; утомление; беспокойство по поводу здоровья; нарушения психики; влияние фармакологических средств и других препаратов, которые могут оказывать воздействие на психическое состояние.
В ряде работ описывается немотивированная тревожность, характеризующаяся беспричинными или плохо объяснимыми ожиданиями неприятностей, предчувствием беды, возможных утрат. Психика таких людей постоянно находится в состоянии напряжения, а поведение может обуславливаться дисфункциональным эмоциональным стереотипом, мало поддающимся контролю со стороны сознания, что в общих чертах сближает состояние тревоги и аффекта. В последнее время в экспериментальных исследованиях все чаще делается акцент не столько на отдельной черте или диспозиции, сколько на особенностях ситуации и взаимодействии личности с ситуацией. В частности, выделяют либо общую неспецифическую личностную тревожность, либо специфическую, характерную для определенного класса ситуаций. Причем в первом случае предполагается, что личностная тревожность имеет хронический, не связанный с особенностями ситуации характер.
Некоторые авторы считают, что немотивированная тревожность может быть признаком психического расстройства. Так, по мнению В. М. Астапова, она имеет непосредственное отношение к патопсихологическим нарушениям, при которых наблюдаются постоянный поиск источника опасности и нахождение угрозы в других людях (бред ущерба), в собственном теле (ипохондрия), в собственных действиях (психастения). Это - наиболее яркие примеры неадекватной фиксации на мотиве поиска источника тревоги, обуславливающего неэффективность поведения. Активность, проявляющаяся в поиске угрожающего объекта, есть путь уменьшения тревоги - условного преодоления опасности. К. Гольдштейн отмечает, что «свобода здорового индивида означает фактически то, что он может выбрать между альтернативами, добиться новых возможностей для преодоления трудностей в окружающей среде». Значение антиципации неприятности, угрозы хорошо иллюстрируется на примере мнительных людей. Эти люди часто остро и обычно неадекватно объективному положению беспокоятся о своем здоровье, постоянно переживают тревогу, преувеличивая возможность заболеть или серьезность имеющегося у них заболевания. Иногда состояние тревоги вызывается антиципацией воображаемой неприятности или угрозы. Мнительность появляется не только в связи с возможностью заболеть, но и в связи с возможностью какой-либо другой, часто воображаемой неприятности.
Термин «личностная тревожность» используется для обозначения относительно устойчивых индивидуальных различий в склонности индивида испытывать состояние тревоги. В данном случае тревожность означает свойство личности. Уровень личностной тревожности определяется исходя из того, как часто и как интенсивно у индивида возникает состояние тревоги. Тревожность как свойство личности, вслед за Ж. Тейлор, традиционно определяют в виде тенденции переживания нейтральной ситуации как угрожающей и соответствующей этому поведенческой тенденции избегания воображаемой угрозы. Тревожность рассматривается в качестве устойчивой характеристики личности, как ее свойство, которое отражает потенциальную предрасположенность расценивать различные ситуации как содержащие в себе угрозу.
По мнению Б. Г. Ананьева, разнообразие теоретических подходов и терминологическая неоднородность в использовании понятий не исключают возможность разработки единой концептуальной системы анализа различных аспектов проявления тревоги на основе ее функционального назначения. Многими авторами указываются следующие функции тревоги: функция поиска и обнаружения источников угрозы, функция оценки сложившейся ситуации, управляющая, регулирующая и антиципирующая функции.
Функциональный аспект исследования личностной тревожности предполагает рассмотрение ее как системного свойства, которое проявляется на всех уровнях активности человека. Так, в ряде работ раскрывается роль данного свойства в социальной сфере, где тревожность оказывает влияние на эффективность в общении, на социально-психологические показатели эффективности деятельности руководителей, на взаимоотношения с руководителем, на взаимоотношения с товарищами, порождая конфликты.
В психологической сфере тревожность проявляется в изменении уровня притязаний личности, в снижении самооценки, решительности, уверенности в себе. Личностная тревожность влияет на мотивацию. Кроме того, отмечается обратная связь тревожности с такими особенностями личности, как: социальная активность, принципиальность, добросовестность, стремление к лидерству, решительность, независимость, эмоциональная устойчивость, уверенность, работоспособность, степень невротизма и интровертированности.
Тревожность проявляется и в психофизиологической сфере. В ряде работ раскрывается связь тревожности с особенностями нервной системы, с энергетикой организма, активностью биологически активных точек кожи, развитием психовегетативных заболеваний.
Исторический аспект анализа тревожности позволяет рассмотреть причины данного свойства личности, которые также могут лежать на социальном, психологическом и психофизиологическом уровнях.
Так, в некоторых работах в качестве причины тревожности рассматриваются социальные проблемы личности, связанные с нарушениями в общении.
Причиной тревожности на психологическом уровне может быть неадекватное восприятие субъектом самого себя. Так, в исследовании В. А. Пинчук показано, что тревожность обусловлена конфликтным строением самооценки, когда одновременно актуализируются две противоположные тенденции - потребность оценить себя высоко, с одной стороны, и чувство неуверенности - с другой. То, что эффект неадекватности, являясь выражением конфликтного строения самооценки, провоцирует развитие неадекватной тревожности, отмечается и другими авторами.
На психофизиологическом уровне причины тревожности связывают с особенностями строения и функционирования центральной нервной системы (ЦНС). Существует точка зрения на детерминацию тревожности врожденными психодинамическими особенностями, особенностями конституции, рассогласованием в деятельности отделов ЦНС, слабостью или неуравновешенностью нервных процессов, различными заболеваниями, например гипертонией, наличием очага патологии в коре головного мозга. По мнению ряда авторов, психофизиологическая основа тревожности состоит в расстройстве гомеостатических механизмов ретикулярной формации, которое выражается в нарушении координации и активности ее тормозных влияний.
Личностная тревожность не обязательно проявляется непосредственно в поведении, она имеет выражение субъективного неблагополучия личности, создающего специфический фон ее жизнедеятельности, угнетающий психику. Анализ публикаций позволил нам выявить основные негативные стороны высокого уровня личностной тревожности:
- Личность с высоким уровнем тревожности склонна воспринимать окружающий мир как заключающий в себе угрозу и опасность в значительно большей степени, чем личность с низким уровнем тревожности. А. М. Прихожан считает, что тревожность «как переживание эмоционального дискомфорта, предчувствие грозящей опасности является выражением неудовлетворения значимых потребностей человека, актуальных при ситуативном переживании тревоги и устойчиво доминирующих по гипертрофированному типу при постоянной тревожности».
- Высокий уровень тревожности создает угрозу психическому здоровью личности и способствует развитию предневротических состояний. Исследованиями доказано, что студенты с высоким уровнем тревожности представляют собой потенциально невротическую группу в состоянии предболезни и нуждаются в специальном контроле со стороны профилактической службы.
- Высокий уровень тревожности отрицательно влияет на результат деятельности. Отмечается корреляция тревожности со свойствами личности, от которых зависит учебная успеваемость.
- Тревожность в числе некоторых индивидуально-психологических особенностей личности оказывает существенное влияние на профессиональную направленность. Так, показано, что учащиеся, характеризующиеся высоким уровнем тревожности, избегают ориентации на профессии, связанные с техникой и знаковыми системами, предпочитая профессии типа «человек - природа», «человек - художественный образ».
- Тревожность по-разному сказывается на устойчивости поведения и проявлении навыков его самоконтроля. Если при низком уровне тревожности отмечается сохранение испытуемыми уверенности в своих силах, отсутствие нервозности, а в случае ошибок в деятельности - адекватное отношение и стремление исправить их, то испытуемые с высоким уровнем тревожности проявляли раздражительность, нетерпеливость, вступали в полемику с экспериментатором или, признавая свой неуспех, стремились объяснить его внешними причинами.
Помимо отрицательного влияния на здоровье, поведение и продуктивность деятельности, высокий уровень тревожности неблагоприятно сказывается и на качестве социального функционирования личности. Так, тревожность рассматривается как источник агрессивного поведения. Это отмечается в анализе поведения как детей, так и взрослых. Кроме того, исследования ряда авторов показали, что тревожность ведет к отсутствию у человека уверенности в своих возможностях в общении, связана с отрицательным социальным статусом, формирует конфликтные отношения.
Как видим, решение проблемы тревожности относится к числу острых и актуальных задач психологии и ставит исследователей перед необходимостью как можно более ранней диагностики уровня тревожности. В настоящее время существуют исследования, показывающие, что тревога, зарождаясь у ребенка уже в 7-месячном возрасте, при неблагоприятном стечении обстоятельств в старшем дошкольном возрасте становится тревожностью - то есть устойчивым свойством личности. Изучение, а также своевременная диагностика и коррекция уровня тревожности у детей поможет избежать ряд трудностей, указанных выше.
Вам наверняка хорошо знакомо это чувство. Сердце начинает учащенно биться, дыхание перехватывает, живот сводит. В горле спазм, грудь словно стягивает обручем. Мы становимся взвинченными, настороженными, стараемся найти способ взять ситуацию под контроль. Мысли мчатся со скоростью света, или мы теряем способность ясно мыслить, нас сковывает оцепенение.
Это типичные реакции в тех случаях, когда мозг посылает телу сигнал «бей или беги». У каждого есть автоматические, проверенные временем способы реагировать на тревогу, проблема в том, что все они провальные.
1. Попытки избавиться от тревоги
Эта стратегия не работает, мы не можем избавиться от тревоги просто потому, что очень этого хотим. Страх и тревога - реакции мозга и тела, неразрывно связанные с историей нашего вида. Наши предки регулярно сталкивались с опасными хищниками, и те, кто обладал более быстрой реакцией, чаще выживали и в итоге передали нам свои гены.
Тревога - сигнал, привлекающий внимание к чему-то важному. В головном мозге происходит выброс кортизола, который подталкивает организм к реакции «бей или беги». Сигнал может быть ложным, но попытка заглушить его лишь усугубляет ситуацию.
2. Поиск утешения
Многие реагируют на тревогу лихорадочным поиском информации в надежде найти способ почувствовать себя в безопасности. Тревогу часто вызывают угрозы, которых невозможно полностью избежать. Жизнь современного человека полна опасностей. Можно попасть под машину, перебегая улицу, серьезно заболеть, потерять работу или стать жертвой преступления. Однозначных решений для наших проблем зачастую просто нет. Когда же мы ищем утешения у других, то можем получить информацию, которая лишь усугубит беспокойство.
«Пережевывание» и беспокойство
С точки зрения науки беспокойство - когнитивный компонент тревоги. Многие реагируют на тревогу, беспокоясь, анализируя ситуацию, перебирая в голове различные варианты. И хотя в целом в этом нет ничего плохого, велик риск слишком увлечься. Мышление может стать навязчивым, негативным, мы начинаем сомневаться и переспрашивать себя, никак не можем отпустить ситуацию. «Почему он не позвонил? Ответит ли она? Может, я что-то сделала не так? А вдруг им не понравилось? Может, я показалась ему скучной?» Вряд ли есть ли смысл в постоянном проигрывании этой пластинки.
Избегание
Тревога часто вызывает желание убежать, скрыться, исчезнуть. Мы стремимся избежать неприятной ситуации, будь то вечеринка с большим количеством незнакомых людей или начало сложного проекта. В долгосрочной перспективе тревога лишь усиливается.
Да, избежав ситуации, мы можем испытать временное облегчение, но в следующий раз столкнуться с препятствиями станет еще сложнее, а ситуация начнет казаться еще более пугающей. Правильным решением было бы встретиться с обстоятельствами лицом к лицу. Страх начинает отступать, поскольку мозг «регистрирует», что ничего страшного не происходит.
Если ни одна стратегия не работает, то что делать с тревогой?
Итак, мы не можем заставить тревогу уйти, а избегание лишь усугубляет ситуацию. Значит, нам ничего не остается, кроме как принять тревогу, признать ее присутствие и отстранено наблюдать за ней. Это поможет нам постепенно начать менять взаимоотношения с ней.
Мы сможем трезво оценить, реальна ли угроза и нужны ли немедленные действия. Порой тревога действует во благо, не позволяя оставаться на месте и упускать удачные возможности. Если она столь сильна, что лишает способности думать, нужно остановиться, сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, ощутить почву под ногами и понять, что ничего опасного в реальности не происходит, действие разворачивается только в нашей голове. Это помогает вновь чувствовать баланс, невзирая на беспокойство.
Об авторе
ПРОБЛЕМА СМЫСЛА НЕВРОТИЧЕСКОЙ ТРЕВОГИ В ПСИХОЛОГИИ И ПСИХИАТРИИ (постановка проблемы)
М.Ю. Норина, М.С. Павлова
Кафедра психотерапии Российский государственный медицинский университет ул. Островитянова, 1, Москва, Россия, 117997
Обосновывается необходимость рассмотрения смысла невротической тревоги. В современной науке смысл тревоги и влияние ценностной сферы на выраженность проявлений тревоги при невротических расстройствах изучены недостаточно. Анализ и осознавание субъективных причин и значений тревоги позволяют конструктивно проживать ее в процессе терапии.
Ключевые слова: тревога, невротические расстройства, жизненные ценности, механизмы защиты, копинг-стратегии.
Проблема тревоги является междисциплинарной. Ей посвящено значительное количество исследований не только в психологии, но и психиатрии, патопсихологии, физиологии и философии. Несмотря на это, в понимании тревоги как психического явления присутствует многозначность и семантическая неопределенность. Исследователи различных научных направлений определяют значение термина «тревога» в контексте своих теорий. Как правило, этот термин используется в двух основных значениях: как состояние и как черта личности.
Одним из наиболее перспективных направлений представляется изучение роли тревоги и ее детерминант в расстройствах невротического уровня. Тесная связь проблемы тревоги с эмоциональной регуляцией поведения и деятельности, с проблемами ценностей, мотивации и эмоций, а также единство аффекта и интеллекта открывает возможности для дальнейшего развития представлений о психических механизмах невротических расстройств.
Несмотря на большое число экспериментальных и теоретических исследований, состояние тревоги, само это понятие в современной психологической литературе до сих пор остается недостаточно разработанным. Вследствие неопределенности термина «тревога» в это понятие включается различное содержание.
Под тревожностью понимается потенциальная готовность человека реагировать тревожным образом. Тревога понимается как психическое состояние и относится к аспекту «здесь и сейчас», имея основным смыслом ощущение опасности.
Именно невозможность установить источник опасности делает тревогу мучительным переживанием, лишающим человека самообладания. Важно выяснить субъективный смысл тревоги, так как понимание этого может ослабить тревогу и поможет выработать адекватную стратегию совладания с ней.
Как правило, между стабильностью состояния и выраженностью тревожных расстройств существует обратная зависимость. В практических и теоретических
работах широко используется концепция тревожного ряда Ф.Б. Березина, которая демонстрирует и объясняет закономерную смену различных уровней выраженности тревоги :
1) ощущение внутренней напряженности - способствует интенсификации и модификации активности, включению механизмов интрапсихической адаптации;
2) гиперестезические реакции - нарушение дифференцировки значимых и незначимых стимулов, ведущее к неадекватным по направленности и силе поведенческим реакциям;
3) собственно тревога - ощущение неопределенной опасности;
4) страх - формируется в результате конкретизации тревоги;
5) ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы;
6) тревожно-боязливое возбуждение - выражение потребности в двигательной разрядке. Дезорганизация поведения достигает максимума, и возможность целенаправленной деятельности исчезает.
Все феноменологические проявления тревоги могут отмечаться при участии одних и тех же гипоталамических структур и сменять друг друга при изменении тяжести тревожных расстройств. Все это свидетельствует в пользу представлений о единой природе тревоги .
Многие ученые и исследователи, занимавшиеся проблемой тревоги, приходят к общему мнению, что ее воздействие происходит на глубоком личностном уровне и задевает такие основы индивида, как самоуважение, самоценность и смысл жизни.
Р. Мэй под тревогой понимает переживание опасения в ситуации, когда под угрозой оказывается ценность, жизненно важная для существования личности человека (угроза физическому существованию (угроза смерти), психологическому (потеря свободы, бессмысленность)) или ценность, с которой человек отождествляет свое существование (патриотизм, любовь другого человека, успех и др.).
Тревога лишена объекта, так как ставит под угрозу саму основу безопасности и охватывает основы личности, поэтому человек не может занять положение вне ее, не может объективировать опасность и бессилен перед ее лицом. Поэтому о тревоге говорят, что она охватывает и заполняет, на нее нельзя посмотреть со стороны. Чем интенсивнее тревога, тем сложнее увидеть себя отдельно от стимула и оценить его. В наиболее тяжелых случаях человек переживает «растворение себя» .
Тревога задевает также основы человеческого «бытия собой», на философском уровне тревога - это сознавание того, что Я может прекратить свое существование . П. Тиллих называет это угрозой «небытия» . Наиболее распространенная форма нормальной тревоги связана со смертью. Но человеческому «бытию собой» угрожает не только физическая смерть. Я исчезает при потере психологического или духовного смысла, который тождественен «бытию собой», - это «угроза бессмысленности» и боязнь превратиться в ничто.
П. Тиллиху принадлежит классификация разных видов тревоги, связанных с аспектами самоутверждения человека в мире. Тревога - это осознание тройной
угрозы бытию, так как существуют три уровня самоутверждения и на каждом из них есть абсолютная и относительная угроза ему :
1) онтическое самоутверждение. Относительная угроза - судьба, которая не дает двигаться, куда и как хочется; абсолютная угроза - смерть, которая прерывает вообще любое эмпирическое существование. Данному уровню соответствует тревога судьбы и смерти;
2) духовное самоутверждение. Относительная угроза - пустота, скука, вакуум; абсолютная угроза - отсутствие смысла. Тревога пустоты и смыслоутраты;
3) нравственное самоутверждение. Относительная угроза - вина; абсолютная угроза - осуждение. Тревога вины и осуждения.
Все это формы экзистенциальной тревоги, так как они присущи существованию как таковому и неустранимы. Так или иначе, тревога подавляет потенциальные возможности бытия человека, но именно в столкновении с тревогой личность развивается и достигает зрелости. Большинство исследователей делают акцент на значимости конструктивной работы с тревогой, на ее осознанном принятии. Смелое обращение с тревогой исчезновения, ее принятие и проработка делают переживание существования более интенсивным и не дают экзистенциальной тревоге превратится в патологическую .
Согласно Д.А. Леонтьеву, невротическая тревога - это симптом неудачи в совладании с тревогой нормальной, а экзистенциальную тревогу устранить невозможно. При продуктивном варианте совладания с нормальной тревогой человек трансформирует реальность в соответствии со своими ожиданиями, а при невротическом - искажает ее, т.е. негативная динамика, переход тревоги в патологические формы возникают при уходе от осознания и при вытеснении .
Наблюдения тревоги при неврозах подтверждают общий принцип: при невротической тревоге угрозе подвергаются особые наклонности невротика, обеспечивающие его безопасность .
Существует обратная зависимость между способностью переносить осознанную тревогу и развитием психосоматических симптомов. Чем ближе тревога к сознанию и чем сильнее выражены проявления невротического поведения, тем менее серьезны органические нарушения. Когда человек уже не в состоянии переносить сознательную борьбу, появляются симптомы. Это снижает остроту конфликта и создает условия для псевдоадаптации, при которой конфликт остается неразрешенным, т.е. симптомы содержат в себе тревогу, представляют ее в кристаллизованном виде . По З. Фрейду, симптом - это связанная тревога . Болезнь предстает как способ сузить сферу конфликта до такой области, где его можно успешно разрешить .
С подавлением тревоги связывают возникновение ряда психосоматических нарушений, поскольку при частичном или полном подавлении вербального или моторного компонента эмоциональных состояний организм ищет им замену в других формах поведения или в сообщениях, передаваемых по другим каналам. Например, с состояниями тревоги и страха связывают повышение содержания сахара в крови вплоть до развития сахарного диабета, сердечные болезни, булимию и ожирение, диарею, астматический приступ, частые позывы к мочеиспусканию и др. .
Феноменология тревоги включает в себя постоянно присутствующую или приступообразную тревогу. При этом тревога может находить выражение в различных формах: беспричинная тревога, состояние напряженного ожидания, чувство неуверенности в себе и др. Клиническая картина болезни характеризуется следующими проявлениями, связанными с физиологическими составляющими тревоги или соматизированными эквивалентами тревоги: учащенное сердцебиение, дрожь в груди, шум в голове, потливость, рыдания, нарушения сна в виде бессонницы либо сонливости, расстройства аппетита и изменение веса, быстрое утомление от любого занятия, общее недомогание, головные боли, гипертония. Однако эти соматовегетативные нарушения, как правило, являются отчетливо вторичными по отношению к тревоге и, даже будучи значительно выраженными, не всегда предъявляются пациентами в качестве основных жалоб.
В культурном и историческом контексте невротическая тревога, находящая выражение в психосоматических симптомах, связана с ответственностью человека и этическим измерением его жизни. Вероятно, те эмоции, биологические потребности и формы поведения, которые сильнее всего вытесняются в конкретной культуре, играют ведущую роль в возникновении симптомов .
Основной трудностью в оценке различных подходов к пониманию тревоги является то, что исследователи выделяют в тревоге различные компоненты и при этом стремятся учесть факты, вытекающие из их теоретических построений. Так, патологическая тревога трактуется как реакция на угрозу, неадекватная объективной опасности ; в рамках теории влечений - как страх Я оказаться поглощенным запретными влечениями Оно ; в рамках теории защитных механизмов - как симптом неудачи в совладании с тревогой нормальной ; другие авторы связывают ее с индивидуацией , психологическим одиночеством современного человека , чувством неполноценности , вторжением в сознание человека иррациональных сил и образов коллективного бессознательного , внутренним конфликтом между зависимостью и враждебностью и т.д.
Анализ различных подходов к проблеме понятия смысла выявил аналогичную ситуацию. Смысл многолик и имеет множество граней, поэтому разные его определения и описания часто противоречат друг другу. Под смыслом авторы понимают как высшую интегративную основу личности, так и более универсальный базовый механизм сознания и поведения : объективную реальность, субъективную интерпретацию или конструкт , феномен межсубъектных взаимодействий. Несмотря на то, что понятие смысла разрабатывается разными авторами независимо друг от друга, в разных проблемных и теоретических контекстах, структурная линия развития представлений о смысле представлена наиболее полно у А.Н. Леонтьева. В своих работах он определяет смысл как единство деятельности, сознания и личности , а личностный смысл - как «индивидуализированное отношение личности к тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность, осознаваемое как „значение-для-меня" усваиваемых субъектом безличных знаний о мире...» .
Множественность определений наводит на предположение, что за понятием смысла скрывается не конкретная психологическая структура, а сложная смысло-
вая реальность, принимающая различные формы. В связи с этим интеграция представлений о смысле в единую систему весьма затруднена.
В работах по проблеме исследования тревоги в психологии и психиатрии значительное внимание уделяется вопросу классификации тревожных расстройств. Тревожному синдрому свойственны: симптом тревоги в собственном смысле, фо-бический компонент (поведение избегания) и вегетативные дисфункции. Сочетание этих составляющих может носить различный характер, что предопределяет многообразие клинических проявлений тревожных состояний и их форм. Вопрос о классификации и типологии тревоги усложняется также тем, что в различных классификационно-диагностических системах приводятся отличающиеся друг от друга принципы построения систематики тревоги (МКБ-10 и DSM-IV) .
Собственно тревожные состояния сочетаются с депрессией у 70% пациентов - это является еще одним фактором, затрудняющим проведение границы тревожных расстройств .
Помимо этого следует указать на аналогичное взаимное влияние различных составляющих невротического синдрома в целом: эмоционально-личностных нарушений, психофизиологической и соматовегетативной симптоматики, нарушений адаптации. Это влияние таково, что невротическое развитие идет по «порочному кругу» . Рассмотрение невротического расстройства не только как состояния, но и как процесса диктует необходимость выработки комплексного терапевтического воздействия.
Значительное внимание в работах по тематике тревоги направлено на ее физиологическое сопровождение, поскольку пациент с тревожным расстройством, как правило, прежде всего обращается к терапевту и неврологу и предъявляет большое количество вегетативных жалоб .
При оценке состояния пациентов с невротическими расстройствами важно учитывать не только клинические характеристики невротического синдрома, но и характер невротического конфликта (тип осознания, направленность, структура), что важно для диагностики, прогноза и выбора оптимальной терапии .
Среди основных принципов терапии тревожно-фобических расстройств помимо комплексности влияния на различные звенья патогенеза отмечаются строгая индивидуальность каждого случая, поэтапность проведения психотерапии и психофармакологических мероприятий, а также дифференцированный подход. В работах из области психиатрии делается акцент как на методах биологической терапии (психофармакотерпии), которой приписывают существенную роль в современной систематике тревожных состояний , так и на комплексном подходе - сочетании фармакотерапии, психотерапии, физиотерапии и социально-реабилитационных мероприятий .
По многочисленным научным работам и статьям по данной тематике видно, что актуальность проблемы исследования тревожных расстройств и их психологических и физиологических составляющих остается высокой. Ввиду множества открытий в сфере психофармакологии наиболее остро встает вопрос подбора аде-
кватной терапии. Как показывают данные приведенных выше исследований, наилучшие результаты в терапии были получены при использовании комплексного подхода. Это не только создает благоприятные условия для решения терапевтических задач у пациентов с тревожными расстройствами, но и способствует интеграции психиатрической, общесоматической и психологической служб.
При анализе существующих исследований смыслов и значений тревоги, а также влияния ценностной сферы на выраженность проявлений тревоги обращает на себя внимание относительно малое количество работ по данной проблематике в сравнении с исследованиями, посвященными феноменологии и терапии тревожных расстройств или затрагивающими проблему смысла как такового . На основе анализа клинических случаев Р. Мэем было проведено одно их первых исследований смыслового содержания тревоги, направленное на выявление динамики индивидуального поведения в ситуации кризиса . Современные исследования, посвященные смысловой сфере, переносят внимание с кризисных ситуаций на сферу беременности и материнства .
Рассмотренные научные работы из области психиатрии посвящены как отдельным типам тревожных расстройств, так и невротическим состояниям в целом и затрагивают следующие проблемы: изучение уровня социальной дезадаптации, широты круга общения, удовлетворенности общением, феноменологии и патогенеза тревожных состояний , коморбидности тревожных расстройств с личностными и аффективными расстройствами , изучение влияния пре-морбидных характеристик личности (акцентуации характера, уровень личностной и реактивной тревожности) на клиническое оформление тревожных расстройств и др.
Работы из области психологии по данной тематике направлены на исследование отдельных психологических явлений (например, копинг-стратегии тревожных пациентов, коморбидность тревожных, депрессивных и обсессивно-фобических расстройств и др.) . В связи с этим представляется важной попытка комплексно подойти к проблеме тревоги у пациентов с невротическими расстройствами, включив в анализ не только стратегии совладания с тревогой, но и механизмы психологической защиты, смысловые ориентации и жизненные ценности.
Таким образом, тематика исследований довольно обширна и включает рассмотрение широкого круга вопросов. Однако внимание в большинстве работ из области психиатрии и психологии сосредоточено преимущественно на классификации, проявлениях, течении и последствиях тревожных расстройств, а также на выборе адекватной терапии. При этом мы видим, что субъективные причины и смысловые значения тревоги остаются за рамками клинических исследований.
ЛИТЕРАТУРА
Адлер А. Наука жить. - Киев, 1997.
Адлер А. О нервическом характере. - М.: АСТ, 1997.
Акжигитов Р.Г. Современные тенденции в понимании и лечении тревожных состояний //
Российский медицинский журнал. - 2002. - № 1. - С. 43-45.
Арутюнова Э.Э. Клинические особенности панических атак и их терапевтическая коррекция: Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. - М., 2006.
Асанова Л.М. Психогенная невротическая депрессия у женщин (психопатологические и психосоматические аспекты) // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. - 2011. - Т. 101. - № 11. - С. 14-17.
Березин Ф.Б. Психопатология гипоталамических поражений (клиника, нейро-гуморальное регулирование, закономерности действия психотропных средств): Автореф. дисс. ... д-ра мед. наук. - М., 1971.
Березин Ф.Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. - Л., 1988.
Братусь Б.С. Аномалии личности. - М.: Мысль, 1988.
Веселова Н.В. Особенности психологических конфликтов и копинг-поведения и лиц, обращающихся на психологической консультативной помощью, и больных неврозами: Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. - СПб., 1994.
Войскунский А.Е., Ждан А.Н., Тихомирова О.К. Традиции и перспективы деятельностного подхода в психологии: школа А.Н. Леонтева. - М.: Смысл, 1999.
Выготский Л.С. Мышление и речь. - М.: Лабиринт, 1999.
Горностай П.П., Титаренко Т.М., Грабская И.А. Психология личности: Словарь-справочник. - Киев: Рута, 2001.
Калинин В.В., Максимова М.А. Современные представления и феноменологии, патогенезе и терапии тревожных состояний // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. - 1994. - Т. 94. - Вып. 3. - С. 100-107.
Корабельникова Е.А. Клинико-психофизиологические закономерности формирования невротического синдрома: Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. - М., 2004.
ЛеонтьевД.А. Личностный смысл. - М., 1985.
Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. - М.: Смысл, 1999.
Леонтьев Д.А. Экзистенциальная тревога и как с ней не бороться // Консультативная психология и психотерапия. - 2003. - № 2. - C. 107-119.
Мэй Р. Смысл тревоги. - М.: Класс, 2001.
Немчин Т.А. Состояние страха при неврозах (клинико-экспериментальное исследование): Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. - М., 1966.
Ранк О. Травма рождения. - М.: Аграф, 2004.
Редчиц О.А. Тревожно-фобические расстройства (клинико-динамические и реабилитационные аспекты): Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. - Томск, 2003.
Скрицкая Т.В. Ценностные ориентации и уровень удовлетворенности жизнью как показатель личностного роста женщины в период беременности // Перинатальная психология и психология родительства. - 2006. - 1. - С. 76-82.
Тиллих П. Мужество быть. - М.: Юристъ, 1995.
Тутер Н.В. Панические расстройства // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. - 2007. - Т. 107. - № 11. - С. 84-90.
Филатова Е.Г. Тревога в общесоматической практике // Терапевтический архив. - 2007. - Т. 49. - № 5. - С. 74-75.
Фрейд З. Введение в психоанализ. 35 лекций. - СПб.: Азбука-классика, 2007.
Фромм Э. Бегство от свободы. - М.: АСТ, 2009.
ХорниК. Тревожность: Собр. соч. в 3 т. Т. 2. - М.: Смысл, 1997. - С. 174-180.
Юнг К.Г. Архетип и символ. - СПб.: Ренессанс: СП ИВО-СиД, 1991.
Hamilton M. The Bordeline Between Anxiety and Depression. - Leusden, 1988. - P. 11-21.
THE PROBLEM OF MEANING OF NEUROTIC ANXIETY IN PSYCHOLOGY AND PSYCHIATRY
M.Yu. Norina, M.S. Pavlova
The Chair of Psychotherapy Russian State Medical University
Ostrovityanova St., 1, Moscow, Russia, 117997
The article states the problem of the necessity of consideration of the neurotic anxiety meaning as there are few researches of anxiety meanings and the influence of value sphere on the expressiveness of the anxiety manifestations under neurotic disorders in modern science. The analysis and awareness of the subjective reasons and meanings of anxiety leads to a deeper and more constructive living through anxiety in the therapy process.
Key words: anxiety, neurotic disorders, life values and meanings, protection mechanisms, coping strategies.
Исследования похожих на тревогу реакций у животных помогают в некоторой степени осветить проблему тревоги у людей. Мы используем термин «похожие на тревогу реак-
1 Явление фобий показывает в ярко выраженной форме, какое значение имеет это предположение. Фобии проявляют себя как нечто определенное, но при более глубоком анализе обнаруживается, что целью их возникновения является сосредоточение тревоги на одних аспектах среды, чтобы избежать сосредоточения на других аспектах. Прочтите, например, сделанное Фрейдом описание Ганса, пятилетнего мальчика, фобия лошадей у которого была замещением тревоги, возникшей на основе его взаимоотношений с отцом и матерью.
ции», потому что существуют самые различные мнения о том, воспринимают ли животные тревогу или нет. Гольдштейн считал, что у животных есть тревога, но он использовал этот термин по отношению к недифференцированным реакциям испуга, которые сходны с «нормальной» тревогой, наблюдаемой у младенцев двухнедельного возраста. Салливан считает, что у животных нет тревоги. Маурер в своих ранних исследованиях, посвященных «тревоге» у крыс (которые будут рассмотрены в следующем разделе), использовал термины «страх» и «тревога» для описания одних и тех же явлений. Но позже он сделал заключение, что животные испытывали страх, и что у животных нет тревоги, если они не находятся в определенных отношениях с людьми, в частности, экспериментаторами. В противоположность Гольдштейну, однако, Маурер использовал термин «тревога», чтобы обозначить им невротическую тревогу, которая, по определению, может быть осознана, подавлена и т.д., что доступно только млекопитающему под названием человек.
Именно Лиддел, по мнению автора этой книги, разрубил гордиев узел противоречивых взглядов на тревогу. В статье, посвященной исследованиям экспериментального невроза, Лиддел утверждает, что у животных нет тревоги в том смысле, который имеется в виду в применении к человеку. Но у животных есть примитивный, простой двойник тревоги, а именно бдительность 1 . Когда животное находится в ситуации, в которой существует потенциальная угроза (например, когда овца в лаборатории ожидает удара током или тюлень, спящий в своем естественном месте обитания, должен просыпаться каждые десять секунд, чтобы обозреть окрестности, узнать, не подкрадываются ли к нему охотники-эскимосы), в поведении животного проявляются настороженность и предвидение опасности. Это как если бы животное задавало вопрос: «Что такое?» Бдительность животных характеризуется генерализованной подозрительностью (которая указывает на то, что животное не знает, откуда грозит опасность), когда существует
1 Говард Лиддел, Роль бдительности в развитии тревоги у животных, доклад на симпозиуме по тревоге Американской психопатологической ассоциации, Нью-Йорк, июнь, 1949. (Должна быть опубликована в стенограмме симпозиума; номера соответствующих страниц в настоящее время неизвестны).
готовность действовать, но нет четкого направления действия. Такое поведение животных, как легко понять, похоже на поведение человека, испытывающего неопределенные и генерализованные опасения, тревогу.
Лиддел утверждает, что Гольдштейн имел в виду именно бдительность, когда говорил о «реакции на чрезвычайные обстоятельства», и добавляет, что, поскольку Гольдштейн рассматривал такие реакции как очень интенсивные, другие исследователи воздержались от того, чтобы идентифицировать чрезвычайные реакции с чем-либо еще. В экспериментах по выработке условного рефлекса бдительность необязательно (как при выработке экспериментального невроза, когда, наблюдая животное, можно получить очень ясную картину чрезвычайных обстоятельств, по Гольдштейну) будет иметь высокую степень интенсивности. Но бдительность может обладать всеми градациями интенсивности, вплоть до такой низкой, как «небольшое движение глаз или небольшое ускорение частоты сердечных сокращений».
Именно бдительность дает энергию для выработки условного рефлекса. Хотя Павлов с поразительной точностью описал нейрофизиологические механизмы условного рефлекса, он, как считает Лиддел, был не совсем прав, когда утверждал, что источник мотивации при выработке условного рефлекса имеет инстинктивную природу - это, например, инстинктивное желание собаки получить еду, избежать боли или дискомфорта. Лиддел пишет, что «механизм образования условного стимула не обеспечивается энергией, как считал Павлов, посредством движения энергии по вновь образованным путям от содержащего много энергии безусловно-рефлекторного центра к сенсорному центру, некоторую порцию энергии, которому дает условный стимул». Скорее он обеспечивается энергией на основе способности животного к бдительности или, говоря иначе, на основе способности животного к определенному поведению: быть настороже или быть подозрительным, по отношению к своей среде 1 . Чтобы у животного выработал-
1 В предыдущей главе мы уже отмечали эту особенность взглядов Лиддела, который считает, что проблема существует скорее на психобиологическом, чем на нейрофизиологическом уровне. Лиддел считает, что нейрофизиологические механизмы, с помощью которых осуществляется поведение, не следует путать с причинами поведения.
с я условный рефлекс - то есть чтобы оно научилось вести себя определенным образом, - оно должно иметь возможность получить некоторый заслуживающий доверия ответ на вопрос «Что такое?». Таким образом, в экспериментах по выработке условного рефлекса согласованность важна со всех точек зрения.
В пределах определенных ограничений (например, овца может отслеживать время, «планировать будущее», только в пределах десяти минут, а собака - в пределах получаса) животное также должно быть способно ответить на второй вопрос: «Что произойдет дальше?» Когда животное не может получить ответа на эти два вопроса, как при лабораторных экспериментах, имеющих целью выработку экспериментального невроза, оно тем не менее продолжает напряженно задавать эти вопросы, как будто говоря: «Что такое? Что такое? Что такое?» Когда, другими словами, животное удерживается в постоянном и непрерывном состоянии бдительности, его поведение, вероятно, вскоре станет безумным, дезорганизованным и «невротичным», С животным происходит почти то же, что и с человеком, который теряет присутствие духа под гнетом сильной и продолжительной тревоги. Хотя Лиддел и предостерегает, что нельзя идентифицировать нарушенное поведение животных и тревожное поведение человека, можно утверждать, что условно-рефлекторное поведение животных также соотносится с экспериментальным неврозом, как разумное поведение человека с тревогой.
Анализируя факты, Лиддел пришел к некоторым крайне плодотворным и вызывающим размышления предположениям о связи, которая существует между интеллектом и тревогой у человека. Павлов считал, что реакция «Что такое?» - это рудиментарная форма человеческой любознательности, которая, развиваясь, становится у человека способностью к познанию и научному исследованию реальности. Лиддел продолжил эту линию размышлений, а также сделал ее более последовательной, отделив охранительную функцию нервной системы (вопрос «Что такое?») от планирующей функции (вопроса «Что дальше?»). Последняя функция играет у человека гораздо большую роль, чем у животных. Человек - это млекопитающее, которое может предвидеть, что произойдет, может планировать будущее, может ретроспективно получать наслаждение от прошлого опыта. Способность планировать достигает
своего наивысшего выражения в том, что у человека есть уникальная способность жить, используя идеи и ценности. Способность воспринимать тревогу, утверждает Лиддел, и способность планировать - это две стороны одной и той же медали. Он пишет о том, что «тревога следует за интеллектуальной деятельностью, как тень, и чем больше мы будем знать о природе тревоги, тем лучше мы будем понимать интеллект». Таким образом, Лиддел освещает тот аспект проблемы,-который пытались понять Кьеркегор и Гольдштейн. Имеются в виду взаимоотношения между творческими способностями человека - возможностями тестировать реальность, используя воображение, для того чтобы иметь возможность оперировать с символами и абстрактными понятиями и соответственно изменять поведение - и способностью человека воспринимать тревогу 1 .
Остается также добавить, что Лиддел, как и многие исследователи, взгляды которых излагаются в данной книге, в том числе ее автор, считает, что социальная природа человека - это источник уникальных творческих и интеллектуальных способностей, а также способности человека тревожиться. Лиддел утверждает, что «как интеллект, так и его тень, тревога, являются продуктами общественной жизни человека» 2 .
Если рассматривать результаты экспериментального изучения тревоги у людей, мы столкнемся с совершенно иным положением, чем в области экспериментального изучения животных. В начале своей недавно вышедшей работы по проблеме тревоги Маурер замечает: «В настоящее время не существует экспериментальной психологии тревоги, и можно сомневаться в том, что она когда-нибудь появится» 3 . Проблема человеческой тревоги не только не считается предметом экспериментальной психологии, требующей применения строгих методов, но она чаще всего также не рассматривается как отдельная тема в академической и теоретической психологии. Почти невозможно найти в психологии литературу по тревоге, изданную ранее конца тридцатых годов (за исключением
1 См. гл. 8, разд. 6.
2 Ход мысли Лиддела очень близок размышлениям Салливана (см. раздел 9, ниже), и имеет много общего с идеями Фрейда и Маурера о социальном происхождении тревоги.
3 О.-X.Маурер, Тревога, глава из книги Теория научения и движущие силы личности, 1950.
психоаналитической). То, о чем писал Кьеркегор сто лет назад, еще совсем недавно в нашем двадцатом столетии оставалось совершенной истиной: «Почти невозможно увидеть, чтобы в психологии изучали тревогу» 1 . Конечно, в этом столетии в экспериментальной и академической психологии проводились многочисленные исследования страхов; но в той точке, где проблема страхов переходит в проблему тревоги, огромное большинство исследователей останавливалось. Исходя как из практических, так и из теоретических соображений, важно исследовать это явление. Практические соображения частично освещены в предыдущем разделе: даже исследования страхов находятся в запутанном состоянии из-за отсутствия ясного понимания соотношения страхов и тревоги, а также того, какая реакция на угрозу является страхом, а какая тревогой. С теоретической точки зрения, до тех пор, пока страхи изучаются, а тревога нет, мы вынуждены основывать наши представления о тревоге на знаниях 6 страхах, и при этом сущность тревоги ускользает от нас.
Итак, во-первых, существует причина общего характера, коренящаяся в нашей культуре, по которой тревогу не изучают в академической и экспериментальной психологии. Начиная с эпохи Возрождения в науке традиционно господствовал рационализм (который, как мы отмечали, являлся господствующим стилем мышления на протяжении четырех столетий современной эпохи) 2 . Наука, особенно ее математическая ветвь, предпочитала иметь дело с теми аспектами природы, которые могли быть представлены в виде, пригодном для математической обработки. В результате психологи предпочитали иметь дело с теми элементами природы человека, которые можно было изолировать и рассматривать как отдельные сущности, а также сводить в таблицы, измерять и над которыми можно было, в идеале, экспериментировать в лабораторных условиях. Более того, традиционно в нашей научной культуре существует естественное стремление, параллельное стремлению, существующему в нашей культуре в целом, с недоверием относиться к явлениям, которые недоступны математической обработке - например, к «рациональным» и «бессознательным» явлениям. Не случайно (на что указывает Маурер) пси-
1 Серен Кьеркегор, Понятие страха, Принстон, Нью-Джерси, 1944, с 38.
2 Гл. 2.
хофизика является наиболее разработанной из психологических дисциплин, ее методы укладываются в традиционное русло: изучаемые реакции постоянны, непротиворечивы и могут быть более-менее точно измерены. Так же не существует недостатка в подобных исследованиях страхов, когда составляют их списки и сводят их в таблицы, поскольку страхи могут анализироваться отдельно, каждый - как особая реакция, которую можно исследовать традиционными методами.
Во-вторых, того, кто захочет исследовать тревогу экспериментально, ожидают опасности и трудности. Причины, по которым Маурер выражает «серьезные сомнения» в том, что экспериментальная психология «сможет, в конце концов, включить в себя эту тему» 1 , состоят в том, что последствия лабораторной тревоги у человека «слишком болезненны», а испытываемые им переживания очень сложны. Сам Маурер рекомендует исследовать проблему непосредственно, через клинические данные, что позволяет общаться с отдельными индивидами во время кризисов. Также можно изучать литературу - в основном по философии, этике, религии, - которая во все времена имела отношение к тревоге. Автор этой книги с готовностью принимает обе эти рекомендации и использует их, явно или неявно, в настоящем исследовании 2 .
Но, какие бы методы ни предпочитали исследователи, несколько обстоятельств при обозрении всего поля психологических исследований выделяется очень ясно. Первое состоит в том, что наиболее плодотворные экспериментальные исследования сочетают как клинические, так и экспериментальные методики - примерами являются изучение больных язвой и случай Тома, рассмотренные в предыдущей главе 3 . Второе
1 Маурер, цитируемое произведение.
2 Читатель этой книги не может не заметить, что и культурные, и клинические аспекты рассмотрения проблемы имеются в виду на всем ее протяжении. Что касается прямого анализа этих факторов, порождающих тревогу, то культурные в основном рассматриваются в главах 1, 2 и 5, а клинические - в главах 7 и 8, где приводятся истории болезней.
3 Было относительно мало попыток изучать индивидов непосредственно в ситуации кризиса, при которых бы использовались как экспериментальные, так и клинические методики (ср. А.-Р.Лурия, Природа конфликтов человека, Нью-Йорк, 1932). В предыдущей главе мы обсуждали изобретательные психосоматические исследования больных язвой желудка и двенадцатиперстной кишки, при которых использовались физиологические, психологические, аналитические методы и беседа, комбинировались клиническая и экспериментальная методики. Длинное, как литературное произведение,
обстоятельство - то, что представители экспериментальной и клинической психологии, которые со знанием дела взялись за проблему тревоги, пришли к своим исследованиям тревоги через возрастающий интерес к клинической работе и умело использовали клинические методы 1 . Третье обстоятельство, которое вполне очевидно, состоит в том, что большинство из наиболее важных исследований тревоги проведено психотерапевтами - Фрейдом, Хорни, Салливаном и другими, - чьи клинические методы позволяют интенсивно изучать субъективную динамику и в центре внимания которых был целостный индивид, противостоящий кризисам в своей жизни. Мы обсудим в следующем разделе исследования Маурера, который навел мосты между экспериментальным и клиническим подходами к тревоге; затем перейдем к рассмотрению эмпирических исследований и теоретических представлений о тревоге различных психотерапевтов."
Депрессия знакома почти 350 миллионам человек во всем мире. Однако еще более распространенным психическим заболеванием является тревожное расстройство. У нас есть веская причина связать эти два недуга воедино. Это не редкость, когда человек, подверженный депрессии, вынужден мириться с тревожностью, и наоборот.
Иногда люди оставляют явные симптомы без внимания
Тревожность и депрессия имеют много граней, но иногда люди не замечают их. Мы предпочитаем бежать по жизни, словно заведенные, нам некогда оценить свое психическое состояние. В основном мы ориентируемся на искаженное восприятие проблемы, вызванное просмотром психологических драм. Кажется, не о чем волноваться до тех пор, пока не появятся слезы без причины, бессонница и отказ от общения с друзьями. Но это лишь несколько симптомов депрессии. На самом деле бывают и другие, скрытые, но не менее кричащие.
Это может настигнуть даже самого успешного человека
Не стоит полагать, что у успешных, красивых и знаменитых не бывает психических проблем. Эти люди блистают в обществе, находят в себе силы отлично справляться с работой, встречаются с друзьями. Но на самом деле их депрессия и тревожность поселились глубоко внутри и скрыты от посторонних глаз. Никто не сможет помочь этим вечно улыбающимся людям, если они сами этого не захотят.
Важность откровенного разговора
Это состояние может стать откровением для, казалось бы, успешного человека. Он будет сидеть рядом с другом и не сможет понять, откуда взялось это тревожное волнение. Это пугает, ведь человек находится в полном неведении относительно причин, спровоцировавших расстройство, и совершенно не знает, когда эмоциональное состояние вновь стабилизируется. Неведение порождает страх, а страх вызывает приступ паники. Эти эмоции образуют некий сгусток, который принуждает пульсировать все тело и заставляет человека думать, что он постепенно сходит с ума.
Никто никогда не узнает, что творится у вас в душе, пока вы сами не поведаете об этом. Это важно - делиться своими страхами и переживаниями. Только так человек приходит к осознанию того, что ему нужна профессиональная помощь. Только благодаря обсуждению с членами семьи, докторами и близкими друзьями возможно понять, что депрессия сидела где-то глубоко внутри в течение долгого времени.
Когда человека настигают жизненные трудности, окружающие знают, что ему больно. Раны пострадавшего в этой эмоциональной борьбе с судьбой кровоточат. Многие люди стремятся помочь добрым словом или участием. Но если депрессия скрыта, никто не увидит упреждающих знаков. Только сам пострадавший подает сигнал бедствия. Окружающие должны знать, что это не очередная прихоть и не притворство.
Жизнь под маской
Многие из них каждое утро находят в себе силы подниматься с постели, отправляться на утреннюю пробежку, принимать душ, завтракать и ехать на работу. Мужчины не запускают себя, не выглядят небритыми и неухоженными. Женщины все так же заботятся о своей прическе, накладывают на лицо макияж и меняют платья. Внешне сигналы тревоги и депрессии никак не проявляются. Эти люди приветливо улыбаются прохожим, а по вечерам находят в себе силы встретиться с друзьями. 
Они никому не рассказывают о своей боли, ведь намного проще сохранить лицо успешного человека. Что будет, если все об этом узнают? Люди тут же начнут показывать на них пальцем, а коллеги пустят сплетни за спиной. Нет, участливые взгляды малознакомых людей вряд ли исправят ситуацию. Но проблема не решится сама собой, какой бы прочной ни была внешняя "броня" страдающих от нервного расстройства.
Симптомы тревожного расстройства
В любой момент при разговоре с коллегой предательски в кулак сожмутся ладони. Затем настигнет паника и смятение, пот выступит на лбу, к лицу подступит очередной прилив. Трудно станет дышать, покалывание в задней части головы вызовет страх. Ноги словно немеют, затем появляется слабость в коленях. Кажется, все тело выходит из-под контроля. В любую секунду человек готов пронзительно закричать или упасть в обморок.
Депрессия готова нанести разящий удар
Эти симптомы нельзя оставлять без внимания. Никто никогда не узнает о них до тех пор, пока вы не расскажете об этом своим близким. Депрессия готова нанести разящий удар. Вряд ли эта капризная дама станет мириться с тем, что ее так долго игнорируют. Любой человек может испугаться этого состояния. В настоящее время существует несколько типов лечения, как лекарственных, так и нетрадиционных. Трагично, что люди не спешат обращаться за помощью и продолжают прятаться под масками успешных личностей.