Переяславская Рада: как было принято решение о присоединении к России.

Переяславская Рада - собрание представителей украинского народа во главе с Богданом Хмельницким, принявшее решение о присоединении Украины к России. Оно состоялось 18 января (8 января по старому стилю) 1654 года в городе Переяславле (сегодня Переяслав-Хмельницкий).

Украинские земли в первой половине XVII века входили в состав Польши, Венгрии, Османской империи и России. Наибольшая часть Украины - от Карпат до Полтавы и от Чернигова до Каменец-Подольска - оставалась под властью Польши. Борьба украинского народа против власти польской шляхты в 1648‑1654 годах вылилась в настоящую войну, возглавленную гетманом Богданом Хмельницким .

В этот период правительство гетмана поддерживало дипломатические отношения и заключало военно-политические союзы со многими государствами - Крымским ханством, Турцией, Московским государством, Молдавией и др. При этом Украины не только испытывали административные и религиозные притеснения со стороны Польши, но подвергались экспансии Крымского ханства, которое формально считалось союзником Украины.

К концу шестого года этой войны в результате непрерывных боев с польскими войсками и вероломных набегов крымских татар целые области Украины были опустошены. Постоянные измены Крымского ханства, ненадежность со стороны других союзников толкали гетмана на поддержание тесных контактов с Москвой , которая была заинтересована в росте влияния на Украину. Богдан Хмельницкий несколько раз обращался к русскому государю Алексею Михайловичу с просьбой о принятии Запорожского Войска в русское подданство.

Осенью 1653 года Земский собор, проходивший в Москве, принял решение о включении Левобережных территорий Днепра в состав Московского государства. Для ведения переговорного процесса из Москвы 9 (19) октября 1653 года отправилось большое посольство во главе с боярином Бутурлиным. 31 декабря 1653 года (10 января 1654 года) посольство прибыло в Переяславль. Богдан Хмельницкий вместе со старшинами прибыл 6 (16) января 1654 года.

Украинский гетман созвал на 18 января (8 января по старому стилю) 1654 года Раду, которая отличалась от обычных старшинских или войсковых рад тем, что она была объявлена "явной всему народу", т. е. открытой. В ней приняли участие прибывшие отовсюду казаки, крестьяне, ремесленники, городская беднота, купцы, казацкая старшина, представители православного духовенства и мелкой украинской шляхты.

Открывая Раду, Хмельницкий обратился к собравшемуся народу с речью, в которой напомнил о войнах и кровопролитиях, разорявших украинскую землю в течение шести лет. Гетман далее охарактеризовал крайне тяжелое положение тех народов, которые оказались под турецким игом, с горечью говорил о страданиях, причиненных украинскому народу татарскими набегами. Он напомнил также собравшимся о тех страданиях, какие украинский народ перенес под властью польских поработителей.

В заключение своей речи Хмельницкий сообщил, что царь Алексей Михайлович прислал к украинскому народу посольство и призвал к единению с братским русским народом. Представители украинского народа встретили этот призыв гетмана возгласами: "Чтоб есми вовеки вси едино были!". В феврале 1654 года в Москву было отправлено посольство из представителей высшей казацкой старшины для переговоров об условиях вступления Украины в состав Русского государства. Результаты переговоров нашли выражение в так называемых Статьях Богдана Хмельницкого и жалованных грамотах русского правительства.

После Переяславской Рады представители московского посольства побывали в 177 городах и селениях Украины для принятия присяги от населения на верность царю. По их данным присягу дали 127 328 лиц мужского пола (женщины и крестьяне к присяге не приводились). Отказались присягать ряд представителей казацкой старшины, Брацлавский, Кропивянский, Полтавский, Уманский казацкие полки, некоторые города

Заключение Переяславского договора немедленно поставило Россию перед войной с Речью Посполитой. Русско-польская война продолжалась до 1667 года, когда было заключено Андрусовское перемирие, по которому Польша отказывалась от Смоленска и Чернигова и признавала русское владение над левобережной Украиной. Киев был передан России только на два года, но Россия смогла удержать его за собой, что было закреплено договором 1686 года ("Вечный мир").

Материал подготовлен на основе информации отрытых источников

Принял решение о принятии Гетманщины в подданство Русского государства . После этого решения для ведения переговорного процесса в Переяславщину из Москвы отправилось большое посольство во главе с боярином Василием Бутурлиным . В составе русского посольства также были окольничий Иван Алферьев , дьяк Леонтий Лопухин и представители духовенства.

Местом проведения генерального военного совета был избран город Переяславль, куда посольство прибыло 31 декабря 1653 (10 января ). Богдан Хмельницкий вместе с генеральной старшиной прибыл 6 (16) января года.

Генеральный военный совет в Переяславе

После зачтения царской грамоты гетманом старшина и послы направились в Успенский собор, где духовенство должно было привести их к присяге. Б. Хмельницкий выразил пожелание, чтобы послы первыми принесли присягу от лица Русского царя. Однако В. Бутурлин отказался присягать от лица царя, заявив, что царь не присягает своим подданным.

После чего казаки принесли присягу. Всего в день Переяславской рады присягу принесли 284 человека. От лица царя гетману была вручена грамота и знаки гетманской власти: хоругвь , булава и шапка.

Переяславский договор

После отъезда Бутурлина казацкая старшина с гетманом взялись за выработку условий на каких они хотели бы перейти в подданство Русского царя. В форме прошения («челобития») царю написали список из 11 пунктов (Мартовский статьи), который привезли в Москву в марте 1654 г. Павел Тетеря и войсковой судья Самойло Богданович с товарищами . В Москве послы объявили дополнительные пункты. В результате был рассмотрен договор, включающий 23 статьи.

Принятие присяги на верность царю в Гетманщине

Тем не менее, согласно данным русского посольства, присягу дали 127 328 казаков, мещан и вольных войсковых селян (женщины и холопы к присяге не приводились).

Отказались присягать из православных лишь сторонники бывшего наказного гетмана Барабаша , назначенного польским правительством, утопленного реестровыми казаками вместе с другими шляхетскими начальниками, сторонниками панской власти, в битве под Жёлтыми Водами , у которого Хмельницкому удалось ранее хитростью выманить королевскую грамоту, которую тот использовал как прикрытие для сбора войск. Самого же Барабаша, а также ряд представителей казацкой старшины - Брацлавского, Кропивянского, Полтавского, Уманского казацких полков блокировал в Чернобыле и приказал нещадно спаивать и всячески увеселять, дабы они не пожаловались на пропажу польскому королю. Вражда же с Барабашем зародилась из того, что Барабаш рассчитывал, в обмен на использование казаков в войне с Стамбульским Султанатом в интересах польской короны, получить некоторые магнатские привилегии и финансовую сумму, чему помешал Богдан Хмельницкий. Всего же сторонников Барабаша набралось около двух-трех сотен, в основном зажиточные представители ближнего круга Барабаша. Как поступил Хмельницкий с несогласными, доподлинно не известно, так как в документальных источниках как всех заинтересованных сторон, так и сторонних наблюдателей ничего об их судьбе не известно, кроме того, что они во время приведения к присяге отказались от имени своих полков её принять. Однако уже в 1655 году - через три месяца после отказа его руководства - Полтавский полк упоминается как присягнувший в полном составе. А Брацлавский полк вошёл по Гадячскому договору 1658 года в третий новый суверен Речи Посполитой, Великое княжество Русское , однако в 1659 году практически в полном составе, за исключением старшин, на битву при Конотопе не объявился. В остальных полках также наблюдался недокомплект, что привело к набору в них польских наёмников и присоединение к ним «панцирных казаков», католиков и униатов по вероисповеданию, а также к тому, что основную нагрузку и потери в данной битве понесли королевские войска. В том числе элитные Краковские гусары потеряли, как следует из количества назначенных пенсионов, 268 человека. По одной из неакадемических легенд ими командовал полковник пан Станислав Хмелевский - сводный брат Богдана Хмельницкого, вместе с которым они учились в иезуитской коллегии. Однако академического подтверждения не новодельного характера данная легенда не находит.

Последствия Переяславской рады

Для России Переяславское соглашение привело к приобретению части земель Западной Руси (включая город Киев), что оправдывало титул российских царей, - государь всея Руси . Русские цари стали себя называть собирателями земель со славянским православным населением.

Для Речи Посполитой это соглашение стало началом процессов распада и расчленения, приведших в итоге к полной потере независимости в г.

27 октября 1659 г. было заключено второе Переяславское соглашение между Юрием Хмельницким , сыном Богдана Хмельницкого, и представителями русского царя. Это соглашение ограничило самостоятельность гетманов и было следствием перехода гетмана Выговского на сторону Речи Посполитой.

С 300-летнего расстояния о событиях того времени русский историк Гумилёв, Лев Николаевич написал :

См. также

Напишите отзыв о статье "Переяславская рада"

Примечания

1. Ключевский В. О. . Книга 2
2. Okolsky S. Dyaryusz transactiey wojennej między wojskiem koronnem i zaporoskiem w r. 1637 miesiąca Grudnia przez Mikołaja Potockiego zaczętej i dokończonej (польск.) (Дневник военных действий между королевским войском и запорожцами в январе 1637 г.) - Zamość , 1638.;
   Дневник Симеона Окольского //
3. Папков, А. И. Порубежье Российского царства и украинских земель Речи Посполитой: конец XVI-первая половина XVII века. Изд-во «Константа», 2004
4. Греков И., Королюк В., Миллер И. Воссоединение Украины с Московским царством в 1654 - М .: Госполитиздат, 1954. -
6. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех тт. (Сборник документов и материалов 1620−1654 гг., посвященных освободительной войне Б. Хмельницкого и Переяславской раде) - М .: Издательство академии наук СССР, 1953. - 621+557+649 с. -
7. Ригельман А. И.
8. Смолий В. А., Степанков В. С. Украинская национальная революция XVII ст. (1648−1676 гг.). - К. : «Альтернативы», 1999. - С. 182. (укр.)
9. , .
10. Гумилёв Л. От Руси к России - ISBN 5-17-012201-2 . Эта точка зрения Гумилёва подробно поддерживается обширным текстом в книге

Литература

• Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. - М .: Мысль, 1993; АСТ, Астрель, 2006 г. - 608 с. - 5000 экз. - ISBN 5-17-033565-2 , ISBN 5-271-12746-X ; Эксмо, 2007. - 596 с.; Эксмо-Пресс, 2008. - 1024 с. - ISBN 978-5-699-25873-4 ; Эксмо, 2009, 2011. - 1024 с. - по 5000 экз. - ISBN 978-5-699-33756-9 ;

Ссылки

• Мякотин В. А. .. - Прага, 1930.
• Соколов Леонид.

Отрывок, характеризующий Переяславская рада

Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.

Переяславская рада и «Мартовские статьи» 1654 г.

В Украину было выслано посольство во главе с В. Бутурлиным, которое должно было объявить гетману решение Земского собора и привести казаков к присяге. С собой они везли царские подарки гетману – знамя, булаву, ферязь и шапку. Богдан находился на границе, пытаясь уладить отношения с татарами и поляками. Когда все переговоры закончились провалом, он сообщил русским послам, что встретится с ними в Переяславле. Город этот, вблизи российской границы, был выбран не случайно. В крайнем случае (при наступлении поляков и татар) казаки могли уйти за границу под защиту царя.

Утром 17 января 1654 г. (н. с.) в Переяславле состоялась тайная рада старшин, которые приняли решение принять протекторат царя. Затем это было объявлено в присутствии казаков, хотя из-за спешки и военной ситуации в Переяславле и не имелось представителей всех полков для проведения генеральной рады. На следующий день Хмельницкий в сопровождении старшин и русских воевод отправился в соборную церковь Переяславля, чтобы принести там присягу. Но там произошел конфликт. Богдан потребовал, чтобы воевода присягнул от имени царя, что великий государь не выдаст Войско Запорожское польскому королю и сохранит все вольности – шляхетские и казацкие. Бутурлин заявил, что такого «николи не бывало и впредь не будет», чтобы кто-нибудь от имени царя давал клятву. Напрасно гетман ссылался на опыт подобных присяг от имени польского короля. Бутурлин предложил изложить свои просьбы в письменном виде и отослать их к царю.

В этом конфликте ярко отобразились те ментальные различия, которые имелись у старшины, выросшей на традициях Речи Посполитой, и русского боярства. Трактовка «статей» с московским царем именно как договоров – со стороны казацкой элиты была совершенно естественна. И Богдан Хмельницкий, и его преемники опирались на традицию договоров с Речью Росполитой. Это была принципиальная разница в традициях (в Речи Посполитой король был равен своим подданным (шляхте), так как ими избирался – в отличие от самодержца российского.

В результате сначала состоялась присяга, и только после этого было выслано посольство в Москву. Там в ответ на поданные «статьи», Алексеем Михайловичем был утвержден документ, получивший название «Мартовских статей» или «Статей Богдана Хмельницкого».

Девять статей включали положения об «урядниках», избираемых в городах, и сборах налогов («доходы всякие в казну царского величества отдавати»); выплате жалования старшине и казакам; выделении старшинам мельниц; содержании «наряда»; запрете гетману иметь сношения с польским королем и турецким султаном, а также о необходимости письменно отчитываться о всех других иностранных послах; о посылке русского войска против польского короля; о постоянном нахождении русских ратных людей на границе для защиты от поляков. Большинство статей были изложены очень расплывчато, оставляя большой простор для их трактовки.

Договариваясь в Переяславле, каждая из сторон преследовала различные цели и во многом смотрела на договор по-разному, исходя из своих традиций и ментальности. Для Хмельницкого это был разумный выход из критической военной ситуации. В его дальнейшие планы входило укрепление Украинского гетманства и расширение его границ. Перед ним и его окружением видимо стоял все тот же образец свободного вассалитета придунайских княжеств. Для Алексея Михайловича важнейшим было возвращение Смоленщины, распространение своего влияния на Белоруссию. Никон рассматривал далеко идущие планы освобождения и объединения всего православного мира. Такие разные подходы и оценки не могли не породить в будущем конфликтные ситуации.

Безусловно, гетман и старшина признавали вассалитет царя. Например, они просили у него подтверждения их земельных владений. Все жители были приведены к присяге царю. Но реально в этот период зависимость гетманства определялась лишь двумя формальными признаками – уплатой налогов в царскую казну и необходимостью отчитываться о приезде иностранных посольств. На самом деле даже эти положения никогда не выполнялись. Хмельницкий весьма условно смотрел на свои обязательства, примерно как прежде на договоренности с польским королем. Практическое значение имел только военный союз Украины и России. Это был компромисс, с которым могли мириться лишь во время войны.

Точно также неверно считать, что статьи (по крайней мере с точки зрения старшины) не оставляли возможности для «легального выхода». Как ни парадоксально, но царь сам создал прецедент. В решении Земского собора 1653 г. с целью оправдать Б. Хмельницкого и всех жителей Украины в нарушении присяги Яну Казимиру (они приносили ее еще в 1648 г.) говорилось, что Ян Казимир, вступая на престол, присягал защищать христанскую веру. Не очень с юридической точки зрения веское основание, но в любом случае факт нарушения договоренности одной стороной признавался Москвой основанием для освобождения другой стороны от крестного целования. Чего же удивляться тому, что в дальнейшем исполнение или нарушение договорных статей царем рассматривалось украинской казацкой элитой как безусловный повод для освобождения их от присяги – так же, как и в случае с польским королем.

Конфликтным моментом с первых дней присоединения стала позиция украинского духовенства. В Москве полагали, что после принятия «высокой руки царя» следующим шагом стает подчинение Киевской митрополии московскому патриарху. Но это вызвало резкий протест киевского митрополита С. Косова. Автор блестящего исследования взаимоотношений украинского и русского духовенства К. Харлампович полагал, что главными факторами такой позиции киевского митрополита было представление о русском православии, как о малообразованном, опасение жесткого контроля со стороны московского патриарха и не желание ссориться с Константинопольским патриархом, который на протяжении многих десятилетий оказывал серьезную поддержку в тяжелые для украинской православной церкви времена.