Все ради мгновения, или Рождение «девятки. Чем занимался Пятый главк

из воспоминаний полковника Валерия Емышева, ветерана первого состава Группы «А». Заместителя командира Группы «А».

Первый состав Группы «А» Службы ОДП Седьмого управления КГБ СССР

29 июля 1974 года Председателем КГБ при Совете Министров СССР Ю. В. Андроповым был подписан приказ № 0089 / ОВ («Особая важность») об изменении в штатах Седьмого управления и утверждении Положения о Группе «А». В Положении сказано: «Группа „А“ является структурным подразделением 5-го отдела 7-го Управления КГБ при Совете Министров СССР и выполняет специальные задания Председателя Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР или лица, его замещающего, по пресечению террористических, диверсионных и иных особо опасных преступных акций, совершаемых враждебными экстремистскими элементами из числа иностранцев и советских граждан с целью захвата иностранных представительств, их сотрудников, особо важных и других важных объектов, а так же членов экипажей и пассажиров транспортных средств на аэродромах, вокзалах, в морских и речных портах на территории СССР».

1974 год. Я только что завершил очное образование в Высшей Краснознаменной школе КГБ СССР, выпускной вечер состоялся 29 июня.Как и было запланировано, я должен был пойти в Девятое управление КГБ СССР на оперативную работу. Однако «семерка» личное дело забрало себе. Выпускник, согласно установленному правилу, возвращался в то подразделение, из которого поступал на учебу.После месячного отпуска являюсь в кадры Управления. Докладываю начальнику отдела кадров Н.С. Ерошкину о прибытии для дальнейшего прохождения службы. И напоминаю о том, что за месяц до окончания он и заместитель начальника 5-го отдела Управления Н.П. Фоменко встретились с выпускниками и заверили, что не будут чинить препятствий тем, кто перейдет на службу в другие подразделения госбезопасности. Успокоив меня, Ерошкин направил меня к кадровику О.И. Корсунскому, который курировал 5-й отдел Седьмого управления КГБ СССР. О моем назначении он объявил не в кабинете, а в безлюдном помещении отдела кадров, прошептав на ухо, что я назначен на должность оперуполномоченного Группы «А». Подробности, по его словам, я узнаю у руководства 5-го отдела. Прибыв в родные пенаты (служба в органах безопасности началась в 5-м отделе), я был встречен командиром Группы Робертом Петровичем Ивоном (официально первый сотрудник, кого зачислили в штат «Альфы», потом пришли Валерий Емышев и Сергей Голов).
Поднявшись в спортивный зал, он провел, можно сказать, примитивное, но емкое тестирование: «Ты готов рисковать жизнью?» На что последовал мой шутливый, но искренний ответ: «Если партия прикажет, то готов».После встречи с руководством 5-го отдела, В.А. Левшовым и Н.П. Фоменко, Роберт Петрович вкратце ознакомил меня с целями и задачами создаваемого подразделения, со структурой Группы, материально- техническим снабжением и программой подготовки.
Вышеизложенное свидетельствует о том значении, которое придавалось конспирации в деятельности подразделения. Кстати, по месту жительства я был «прописан» как сантехник, а при выполнении задач нами в качестве документов прикрытия использовались удостоверения МВД.
Секретность деятельности Группы не позволила издать в 1988 году документальную повесть, основанную на изучении и анализе оперативных сводок подразделения.
Советский Союз готовился к проведению собственной Олимпиады летом 1980 года. Для подготовки классного специалиста антитеррора требуется не менее трех-пяти лет. Поэтому, действуя на опережение, уже в начале 1974 года создается правовая основа деятельности Группы «А», ее материальное обеспечение, критерии качеств, которыми должен обладать кандидат на зачисление в подразделение. Разработанное и прошедшее через ряд комиссий и ответственных лиц Положение о Группе «А» легло на стол главы КГБ. 29 июля 1974 года Юрий Владимирович подписал приказ 0089/ОВ «Об изменении в штатах 7-го Управления и утверждение положения о Группе «А» 5-го отдела этого управления». Первый этап был завершен.
Аббревиатура «А» появилась оттого, что это, во-первых, первая буква алфавита, во-вторых, подразделение такого рода создавалось в нашей стране впервые.
Группа подчинялась и вводилась в действие исключительно по указанию главы Комитета или лицом, его заменяющим. Курировал подразделение заместитель Председателя КГБ В.П. Пирожков, а по линии Седьмого управления – Г.П. Рябов.
Основная нагрузка при подготовке документов по Группе «А» легла на одного из офицеров 5-го отдела «семерки» полковника Варникова Михаила Алексеевича. В этой работе также принимал участие полковник Дёмин Николай Григорьевич, который внес существенные коррективы. Это были люди большого и острого ума. В Положении о Группе «А» был предусмотрен весь комплекс вопросов: от целей и задач, включая тактику ведения борьбы с террористами, до вооружения, оснащения и материального обеспечения. Андропов лично интересовался состоянием дел в Группе «А». Первым, кто был назначен и руководил Группой, – майор Ивон Роберт Петрович. Именно на его плечи легла работа по подбору кадров и материально-техническому обеспечению. Да и в последующей деятельности подразделения он был «крестным отцом» многих проведенных спецопераций, тактико-специальной подготовки и материально-технического обеспечения.
Перечислю некоторые из них: парашютно-десантная подготовка и создание бронежилетов и бронещитов; подбор, подготовка и отправка тридцати сотрудников для проведения операции «Шторм-333» в Афганистане – штурм Тадж-Бека, он же дворец Амина.

Полковник Ивон по праву считается первым сотрудником Группы «А». Кто был вторым? Относительного этого до сих пор идет дружеский спор: В.П. Емышев или С.А. Голов. Но это, конечно, не имеет принципиального значения. С нас троих летом 1974 года и началась история Группы «А».

Ивон Роберт Петрович

Хочу подчеркнуть, что подбор сотрудников осуществлялся исключительно на добровольной основе. Основные критерии: офицерское звание, служба в органах госбезопасности не менее двух лет, способность выдерживать объемные физические и психологические нагрузки. Помимо этих требований, в подразделение подбирались сотрудники, имеющие навыки вождения автотранспорта не только легкового, но и грузового. Также обращалось внимание на телосложение и рост кандидата, ведь одним из путей проникновения в авиалайнер являются форточки пилотской кабины. При всех равных требованиях к будущему сотруднику Группы предпочтение отдавалось членам КПСС.

Роберт Ивон (слева) и сотрудники Группы «А» на тактических занятиях

Большое внимание при подборе кадров уделялось семейному положению кандидата, так как от домашней обстановки зависит и успех операции по освобождению заложников. Думаю понятно, о чем идет речь! Мысли сотрудника должны быть направлены на выполнение боевой задачи, а если он загружен неурядицами личного характера, то это может сказаться на результате общей работы коллектива.В дальнейшем практика посещения семей наших сотрудников использовалась как важный фактор воспитательной работы. Кандидат на зачисление подбирался только из Седьмого управления, что позволяло сократить сроки зачисления. Достаточно было приказа о переводе.

Вначале такая практика отбора будущих бойцов антитеррора себя оправдала, но в дальнейшем, когда численность Группы возросла, от нее пришлось отказаться. Кандидатов стали подбирать не только из «семерки», но из других управлений Комитета.
Кандидатов на зачисление находили и на ежегодно проводимых в Управлении Спартакиадах по различным видам спорта. Автор этих строк неоднократно был призером таких соревнований.

Руководство Комитета оказывало большую помощь. Серьезных затруднений, чтобы нам чего-то не сделали, отказали или не додали, - не было. Не помню, во всяком случае. Все наши предложения и заявки, касающиеся вооружения или, скажем, экипировки, максимально выполнялись. Более того, к нам приходили и спрашивали: какой вид вооружения вам требуется? Мы говорили о средствах индивидуальной защиты и специальных средствах для ведения борьбы с террористами. Особенно нас интересовало мощное и бесшумное оружие
Наступил сентябрь 1974 года, 2-го числа прибыл командир Группы – Герой Советского Союза Виталий Дмитриевич Бубенин, участник кровопролитных боев за остров Даманский, назначенный на эту должность непосредственно Ю.В. Андроповым. Он активно подключился к работе по набору сотрудников и материально-техническому обеспечению.

Герой Советского Союза Виталий Дмитриевич Бубенин

До сбора Группы в полном составе С.А. Голов и В.П. Емышев в течение сентября получали необходимое оборудование и вооружение. После кропотливой работы 2 октября 1974 года Группа «А» собралась в полном составе, кроме Д.А. Леденëва, так как он работал в учебном центре Управления преподавателем и принимал очередные выпускные экзамены. В тот день в отдел прибыл заместитель начальника Седьмого управления генерал В.А. Козлов. Он познакомился с каждым сотрудником, поздравил с зачислением в Группу, поставил основную ближайшую задачу и ознакомил с планом действий. В соответствии с этим планом все бойцы должны были пройти на базе учебного центра Управления трехмесячную первоначальную подготовку. Был определен режим работы.

Завершающим этапом формирования подразделения надо считать создание партийной и комсомольской организации. По количеству коммунистов, согласно Уставу КПСС, мы имели право только на партийную группу. Поскольку таковая формировалась в отдельном подразделении, да еще закрытом, то нам было предоставлено право «первички». Партбюро было избрано в количестве пяти человек. В него вошли Н.В. Берлев, В.Д. Бубенин, В.П. Емышев, Г.Е. Зудин (секретарь), П.Ю. Климов.

Количество комсомольцев не позволило создать свою организацию, и они были прикреплены к «первичке» другого подразделения. Но это, естественно, не исключало их активной общественной жизни. Партийные собрания в Группе «А» были открытые, нашим товарищам давались поручения и они избирались в другие общественные организации.
В своей деятельности основное внимание нашей партийной организации на первом (начальном) этапе было направлено на сплочение коллектива, создание атмосферы взаимопомощи и уважения друг к другу, воспитание боевого духа и патриотизма. Боевые операции свидетельствуют о том, что партийно-политическая работа всегда дает свои положительные результаты.
Завершился этап формирования подразделения, и Группа приступила к выполнению близлежащей задачи.Костяк Группы составляли офицеры среднего звена - от старшего лейтенанта до майора. Штатная категория командира Группы - полковник. Сотрудник «Альфы» получал заработную плату лишь на двадцать рублей больше, чем офицеры с таким же званием в Пятом управлении КГБ, занимавшиеся политическим сыском.

Построение группы. Левофланговые – Г.Н.Зайцев и Р.П.Ивон.
Купавна, Московская область.

Режим работы был определен с 9.00 до 18.00 с перерывом на обед. Расписание занятий равномерно распределяло нагрузку в течение всего дня. Утром физическая подготовка: кросс, легкая атлетика (поначалу требования к выполнению программы подготовки исходили из физического состояния сотрудника).
Затем до обеда шла огневая подготовка-теория. Изучались различные виды стрелкового оружия и мин, подрывные средства. Первая половина дня заканчивалась борьбой самбо. Во второй половине – практическая стрельба.

Как всякий вид физической подготовки, практическая стрельба начиналась с разминки: выбор места стрельбы, положение корпуса по направлению к мишени, мягкого и плавного нажима курка. Заканчивалась разминка классической стрельбой – три патрона, мишень.
Далее упражнение усложнялось: короткой перебежкой, кувырками вперед-назад и вправо-влево. Стрельба с двух рук не практиковалась. Материальная часть учебного отдела Управления не располагала возможностями для других видов подготовки, но и эта малая толика позволяла каждодневно укрепляться духовно и физически.

Как говорит народная мудрость: «Человек предполагает, а Господь располагает». Именно в соответствии с ней сложилась дальнейшая жизнь Группы. Приближались ноябрьские праздники. По традиции все правоохранительные органы переходили на усиленный режим. Подготовка к такому варианту началась с создания смен.

Офицер Группы «А» Валерий Емышев, 1970-е годы

Было образовано четыре смены по семь человек, которые возглавили А.С. Афанасьев, Д.А. Леденëв, С.А. Голов и Ю.А. Изотов.

Режим работы – сутки через трое. Одна смена на дежурстве, другая после дежурства, третья – выходная, четвертая – в учебном процессе. Как шутили, «смена без права на выпивку». Учебная смена усиливала ту, что находилась на дежурстве, ее также сотрудники вызывались в первую очередь при объявлении боевой тревоги.

Для оповещения по тревоге для каждой смены были разработаны планы действий. Звонок выдавался сотруднику, имеющему телефон, а он уже оповещал рядом живущих товарищей. Боевой расчет дежурной смены предусматривал сотрудников, отвечающих за конкретный регион вызова по тревоге. Не было необходимости заниматься этой работой в дни всенародных праздников, так как Группа в полном составе находилась на казарменном положении.

График боевого дежурства соблюдался и при усиленном варианте работы. Служба начиналась с составления боевого расчета, в котором за каждым сотрудником закреплялись обязанности: прием автотранспорта и имущества, оповещение о тревоге: составлялся план дежурства, где предусматривались теоретические и практические занятия по различным видам подготовки. Каждое отделение имело своего водителя, хотя и все остальные обладали определенными навыками вождения. Основными же нашими водителями были Алексей Баев, Сергей Коптев, Володя Филимонов и Гена Зудин.

Своей полноценной базой Группа «А» тогда не располагала, поэтому использовались спортивный и борцовский залы отдела и прилегающий к нему парк.

Борцовский зал имел двойное назначение: днем – для занятий самбо, а вечером на маты стелили простыни, и он превращался в спальню. С трудом, но удалось пробить у руководства простыни, чтобы люди отдыхали на своем белье. Вроде бы мелочь - постельное белье, но получая полноценный отдых, офицеры смогли, если говорить казенным языком, значительно увеличить коэффициент отдачи на тренировках.

Народная пословица гласит: «Как полопаешь, так и потопаешь». Поэтому вопросу питания придавали большое значение. Буфет отдела не мог обеспечивать всех наших сотрудников, да и в праздничные дни он не работал. Но выход был найден.

На дежурную смену была возложена задача вовремя обеспечить товарищей завтраком, обедом и ужином. Договорились со столовой минаевского рынка о получении трехразового питания. Пища доставлялась в солдатских термосах.

Не обходилось без анекдотичных случаев. Однажды в термос для первого блюда забыли вставить внутреннюю колбу, и борщ был налит в чехол термоса, который ещё не освободили от смазки. Геннадий Зудин торопился на смену поста и пообедал в неурочное время; при этом он нахваливал борщ, который, по его мнению, был «очень наваристый».
Отгремели ноябрьские праздники 1974 года, и Группа перешла к обычному графику работы. Воспользовавшись предстоящим затишьем, руководством подразделения было принято решение провести в два этапа учебные сборы. Местом был выбран учебный центр Тульской воздушно-десантной дивизии – Теснитское. Первую группу в две смены возглавил В.Д. Бубенин, а вторую – Р.П. Ивон.

Первая группа проводила сборы глубокой осенью – как уже говорилось, в ноябре месяце, и природа испытывала ребят на стойкость. Слякоть, снег и дождь – вот те условия, которые закаляли нас. Второй группе пришлось полегче. Зима уже вступила в свои права: легкий морозец со снегопадом.

Программа сборов была утверждена руководством КГБ. Эти сборы положили начало подготовке специалистов в различных областях боевой деятельности. Так, первые снайперы (Климов, Панкин, Емышев и Федосеев) пристреляли свои винтовки, под свой глаз отрегулировали оптический прицел по вертикали и горизонтали – чтобы поражать цель с первого выстрела.
Аналогичная работа была проведена пулеметчиками – Багровым, Баевым, Ванькиным и Чудесновым. Пристрелка велась как в дневное, так и в ночное время суток, независимо от погодных условий.
На сборах были организованы теоретические и практические занятия по минно-подрывному делу, которые проводились специалистом и асом в этой области капитаном Портновым. Каждый боец самостоятельно изготовил и произвел подрыв взрывного устройства, в соответствии с правилами технической безопасности.
Как всегда после окончания занятий оставался расходный материал, и его не возвращали на склад, а уничтожали на месте. Эту задачу как-то вызвался выполнить Р.П. Ивон. Местом подрыва выбрали старый заброшенный пруд. Прогремел взрыв, поднялись клочья вязкого черного ила. На краю оврага появился Роберт Петрович, похожий на негра. Свой внешний вид он объяснил очень просто: «коротковато бикфордова шнура отрезал».

Все оружие требовало не только изучения, но и овладения им в совершенстве. Для подготовки использовались не только возможности учебного отдела управления, но и учебные базы других подразделений государственной безопасности.
Так, в Бабушкинском пограничном училище мы изучали бронетанковую технику. Практическое изучение проходило на базе полевого учебного центра в Ярославской области. Там мы повстречались с будущим сотрудником Группы Виктором Фёдоровичем Карпухиным. На тот момент будущий Герой Советского Союза ходил командиром взвода. Лично мне он импонировал своим кавалерийским характером. Для него не существовало преград: «Шашки наголо, вперед, в атаку!»
Помимо выполнения основной цели проводилась и психологическая подготовка. Плюс обкатка танком с дальнейшим его уничтожением гранатой, остановка брони, движущейся возле здания. Причем два бойца десантируются из укрытия: один накрывает плащ-палаткой триплекс механика-водителя, а другой берет в плен экипаж, покидающий танк.
Продолжалось совершенствование владения стрелковым оружием, а также осваивание стрельбы из ручного гранатомета. Военнослужащие, обслуживавшие стрельбище, были просто «в мыле», так как от щитов-мишеней оставались одни щепки. Боевое гранатометание наступательного и оборонительного боя производилось как из окопа, так и на открытой местности.
Сборы оставили свой след не только разбитыми щитами, но и просеками в лесу, расширенной дамбой водоема, осушенными болотцами. Дело в том, что у танка заедало правую кулису. Поэтому и появилась «просека Дмитрия Ледёнева» и «дамба Валерия Емышева».

Традиционно сборы заканчивались праздничной ухой и «рюмкой чая» (спиртное для конспирации переливалось в чайники).
Поляна (праздничный стол) накрывалась на лоне природы перед днем отъезда. Единственным истинным рыбаком, уже позднее, стал Сергей Гончаров, он признавал только удочку. Поэтому, с разрешения местных властей, браконьерским способом, в небольших, но глубоких речках ловили рыбу - от пекаря до щуки, из которых варилась наваристая и очень вкусная уха. «Чай» покупался вскладчину. Мероприятие заканчивалось пением русских народных и патриотических песен. Солистом был Гена Зудин, начинавший с коронной песни «Гвоздики алые». Солистом русских народных песен втступал Володя Федосеев. Его репертуар начинался с «Ой мороз, мороз, не морозь меня…» Рано утром - подъем, погрузка и отъезд в Москву. До Ростова из-за плохой дороги добирались на БТРе. Получалось своеобразное продолжение практической подготовки. Традиционная остановка у ботика Петра I на Плещеевом озере. Такие выезды проводились ежегодно, как в летнее, так и в зимнее время.

Поначалу в нашем распоряжении было только серийное оружие: пистолет Макарова, автоматы Калашникова разных модификаций, снайперская винтовка Драгунова, крупнокалиберный пулемет Владимирова. Позднее появилась американская винтовка М-16, а для ближнего боя - автомат «Скорпион». Параллельно мы изучали средства психологического воздействия, метательные устройства, осваивали оптические и ночные прицелы. Для экстренного вскрытия дверей, люков, замков разрабатывали комплекты накладных зарядов, мощные резаки бесшумного действия. С помощью высокочувствительных технических устройств учились проникать в закрытые помещения, отрабатывали тактику применения специального средства «Роллиглис», взрывных устройств направленного действия «Ключ», гранат светошумового действия…

Известно, что практические занятия заканчиваются учениями, которые оценивают степень готовности.
Первые учения были проведены летом 1975-го. Тема: «Освобождение заложников, блокированных в здании». Было найдено заброшенное двухэтажное здание в районе Царицыно, с таким учетом, чтобы не привлекать внимание посторонних лиц. Сценарий, на первый взгляд, прост: трое террористов захватили заложников, заблокировались на втором этаже здания, выдвинули определенные требования.
«Заложниками» и одновременно инспекторами выступало руководство 5-го отдела Седьмого управления КГБ СССР. В качестве «террористов» были выбраны несколько сотрудников Группы, что усложняло задачу, так как они знали, чего следует ожидать.
В соответствии с планом действий подразделение делилось на две группы: группу захвата и группу блокирования. Первую возглавил Роберт Петрович Ивон, вторую - автор этих строк.
Задачей первой группы являлось скрытое выдвижение к зданию, внезапное и стремительное проникновение на второй этаж и обезвреживание террористов. Задача второй - наблюдение за обстановкой в здании, с последующим докладом руководителю операции и блокирование наиболее вероятных путей отхода «террористов» в случае провала их планов.
Итоги учений подвел руководитель 5-го отдела полковник Левшов Василий Яковлевич, его оценка была краткой: «неожиданно, стремительно, внезапно».

Практические занятия, естественно, не ограничивались только зданиями. Аналогичные учения, но с другим объектом, были проведены во Внуково. Но там возникли иные сложности: самолет, на котором проводились занятия, был действующий, а поэтому проникнуть на борт предстояло прямо-таки ювелирно.
Сценарий и действующие лица - те же, что на тренировке в Царицыно. В аэропорту предварительно изучили объект «преступного посягательства»: пилотская кабина, салон, возможные места проникновения в него и обзор видимости из авиалайнера. Сложность операции добавили авиаторы, посадив борт на заброшенную рулежную дорожку.
При движении пришлось преодолевать трехметровый забор и заросший бурьяном участок длиной около 250-300 метров. Были показаны два варианта выдвижения: пешком и на БТРе. Все выдвижения вели к хвостовой части самолета, так как этот участок был трудно просматриваемым из салона лайнера. Каждый вариант, однако, имел свои плюсы и минусы.
Пеший - скрытный, занимавший много времени. Вариант на БТРе сокращал время выдвижения и улучшал десантирование на крылья самолета, но был более заметным.
Подводя итоги учений, руководитель отдела и «террористы» не высказывали особых замечаний по выдвижению к объекту, а вот десантирование и занятие позиций «имели» свои недостатки, поскольку слышался шум в салоне лайнера. Вывод был сделан однозначный - необходимо иметь обувь на резиновой подошве.
В процесс подготовки и тренировки жизнь вносила свои коррективы. Кроссовая подготовка в 25-ти километрах от Москвы. На связи - Вячеслав Панкин. В случае объявления тревоги включалась светозвуковая сигнализация - «Тесла». И как показала дальнейшая обстановка, эти меры были не напрасными.
Однажды Саша Лопанов решил увеличить нагрузку и побежал еще кружок. Это совпадало с объявлением тревоги.
Боевая тревога не позволила нам терять время на ожидание. Было принято решение выдвигаться к объекту без него. Но Александр проявил истинное качество бойца спецподразделения. У объекта захвата он был чуть позже остальных. Как потом рассказывал, помогли сотрудники ГАИ, поверив в его рассказ, несмотря на внешний вид: кроссовки, спортивные трусы и майку с эмблемой спортивного общества «Динамо».
Прибыв на место ЧП (Ленинский проспект, 48), выяснили: студенты - африканцы из Ганы захватили своего посла и требовали повышения стипендии.
Как такового штурма не было. Под видом жильцов дома (посольство находилось на пятом этаже) сотрудники Группы поднялись по лестнице. Действовали в соответствии с ранее отработанным боевым расчетом: группа захвата и группа обеспечения. Решительность и некоторая жесткость охладила студентов.
Если самых активных зачинщиков пришлось выводить под руки, то другие покидали здание самостоятельно, не желая применения силы. Внизу их принимали сотрудники милиции и вывозили за пределы Москвы, где «выпускали на волю». Случалось, студенты возвращались и снова пытались добиться своего. Все зависело от того, как далеко их завезти. Но для предотвращения повторного захвата подразделение, тем не менее, некоторое время находилось у объекта.

Некоторый опыт по разрешению таких конфликтов в подразделении уже был. Как-то пятеро студентов из США устроили сидячую забастовку в Рахмановском переулке - в кабинете министра здравоохранения СССР. Они требовали отпустить их соотечественника, который находился в одной из больниц Москвы. Жестких мер к ним применять не пришлось, так как после проведенных переговоров с руководством отдела (в присутствии нескольких сотрудников Группы), они покинули кабинет добровольно.
Основой практической работы подразделения всегда являлась профилактика террористических актов, которая проводилась в местах наиболее явных объектов преступного посягательства. Неоднократно сотрудники Группы принимали участие во встречах иностранных делегаций. Зона ответственности выделялась в районе метро «Октябрьская»: бойцы «растворялись» среди встречающих и следили не за проездом кортежа, а за поведением людей.
Выполнялись подразделением и деликатные задания, такие как обслуживание судебных процессов, как правило, над изменниками Родины (шпионаж) из числа работников зарубежных представительств. Вся эта работа проводилась негласно: от доставки подозреваемого до присутствия в зале заседания. Валентин Иванович Шергин рассказывал, как однажды сопровождал от дома до зала заседания и обратно судью, который рассматривал дело об убийстве сотрудника госбезопасности В. И. Афанасьева.
Январь 1977 года. Москва. В вагоне метро на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская» при выезде поезда из тоннеля взорвалась бомба, оставленная в гусятнице у водительской кабины.
Вечером того же дня произошел взрыв в торговом зале продуктового магазина №15 в Бауманском районе. Еще одна бомба рванула около продовольственного магазина № 5 на улице 25-летия Октября (ныне Никольская).Погибли люди…
После этого перед Группой была поставлена задача: сопровождать поезда в столичной подземке и проверять обстановку в салоне, обращая внимание на поведение пассажиров (подозрительных лиц) и бесхозные вещи.
Поручались Группе и задания, не связанные с террористической деятельностью. Пожар в гостинице «Москва». Как впоследствии выяснилось, очаг возгорания находился в радиоузле отеля. К расследованию были привлечены лучшие следователи. Для предотвращения препятствий следственной деятельности и объективности расследования, а также для охраны места преступления и были задействованы сотрудники подразделения.
Очередное дежурство, приближается обеденное время, поступает сигнал боевой тревоги: террористами угнан самолет с пассажирами на борту в Финляндию. Финская сторона, не желая рисковать собственными военнослужащими, просит советское руководство предотвратить теракт своими силами и средствами.

Аэропорт «Шереметьево». Погрузка на очередной пассажирский рейс самолета Ту-104 «Москва - Ленинград». Пожарная лестница никак не проходила в салон через аварийный люк, а погрузка через салон могла вызвать недоумение у пассажиров авиарейса. Пришлось оставить ее, но недоброжелательные взгляды на себе все же ощутили, так как рейс был задержан более чем на час.

Прилет в Пулково, пересадка на самолет ВВС… Выруливаем к взлетной полосе. Проходит пятнадцать-двадцать минут, а взлета все нет и нет. Через десять минут возвращаемся на исходную позицию. Позднее выясняется причина этой ситуации. Финны готовы были пропустить советский спецназ, но без оружия.
Начались долгие и изнурительные переговоры. Советские дипломаты доказывали, что голыми руками вооруженных преступников не взять, но финская сторона твердо стояла на своем решении.
Затянувшиеся переговоры несколько скрасили нашу жизнь. Руководство аэропорта выделило помещение для ожидания. К нашей великой радости был накрыт стол, и нам оставалось только удивляться, как они могли догадаться, что мы не обедали. Вот это по-настоящему русское гостеприимство!
Ночь провели в гостинице аэропорта, а утром уже были в Москве. А с террористами все же пришлось встретиться - во время этапирования их в Москву. Они сдались финским властям взамен на обещание не выдворять их из Финляндии…
По сравнению с тем, что в дальнейшем довелось делать нашим сотрудникам, это все может показаться игрой в «казаки-разбойники». Однако и Москва «не сразу строилась». Любой коллектив проходит период детства, отрочества…
окончание

Формируя негативное общественное мнение вокруг КГБ, средства массовой информации (как западные, так и многие отечественные) постарались придать госбезопасности образ зловещего ведомства, занимавшегося лишь «политическим сыском» в целях подавления в стране «инакомыслия». Под ложными, надуманными предлогами 5-е Управление, а затем другие контрразведывательные подразделения КГБ были расформированы, а большинство сотрудников уволены без предъявления каких-либо претензий. Другие по собственной инициативе написали рапорта об отставке. Лишившись 5-го Управления, страна по сути осталась без спецподразделения, ответственного за обеспечение внутренней безопасности страны. Это парадокс, а, возможно, и преступление, разбираться с которым предстоит потомкам.

Длительное время пятое подразделение КГБ СССР возглавлял Федор Алексеевич Щербак, которого величали не иначе как патриархом советской контрразведки. Его люди успешно вели работу по защите государственных тайн от иностранных разведок, этот чекистский коллектив разоблачил не один десяток агентов западных спецслужб. На его счету также немало предотвращенных предпосылок к чрезвычайным происшествиям, авариям. Особо следует отметить действия чекистов этого подразделения, связанные с ликвидацией последствий Чернобыльской трагедии. После получения первой же информации о ней Ф.Щербак сразу вылетел на чрезвычайное происшествие, принял личное участие в расследовании его причин и организовал постоянную работу здесь своих оперативных сотрудников. Посменно в Чернобыль прибывали Михаил Малых, Виталий Прилуков, Николай Шам и другие. Все они приобрели уникальнейший опыт ликвидации последствий подобных аварий и все «схватили» при этом повышенные дозы радиации. Но никто не спасовал, ни один из чекистов не попытался уклониться от исполнения служебных обязанностей, опасных для жизни.

Кому же был выгоден такой ход событий? Когда создавалось 5-е Управление КГБ, внимательно изучался опыт работы подобных зарубежных ведомств. И сразу хочу подчеркнуть, что многое из их деятельности было признано совершенно непригодным для подражания и какого-либо заимствования. Здесь я, чтобы быть верно понятым, снова вынужден обратиться к документальным материалам зарубежного происхождения. Функцию защиты существующего строя в просторечьи называют «политическим сыском», и специальные подразделения для ее выполнения существуют во многих развитых странах мира, отнюдь не являясь советским «изобретением». Для непосвященных, а в особенности для введенных в заблуждение лживой пропагандой, могу сказать, что в Великобритании функции политического сыска возложены на Службу безопасности МИ-5, во Франции - на Центральную дирекцию общего осведомления (ДЦРГ), в ФРГ - на Федеральное ведомство по охране конституции (БФФ). Но самым мощным в мире специальным органом, с 1936 года занимающимся «внутренней разведкой», является Федеральное бюро расследований США.
Организационно ФБР состоит из штаб-квартиры, расположенной в Вашингтоне, 10 управлений, 56 региональных отделений и 390 отдельных пунктов. Главной функцией ведомства является сбор сведений о различных общественных организациях, чтобы определить степень их опасности для политической системы США. В борьбе с «подрывными элементами» ФБР широко использует агентурные возможности, электронное подслушивание, перлюстрацию корреспонденции, компьютерные вычислительные центры и другие современные средства и методы деятельности. А организационным стержнем всей деятельности ФБР стала официальная система административной регистрации. Она возникла и стала развиваться в США еще перед Второй мировой войной.
Система административной регистрации имеет большое значение для оперативной деятельности ФБР и других контрразведывательных служб. Через нее ведется учет лиц и организаций, которые представляют повышенный интерее для ФБР и которые необходимо держать в поле зрения. Она помогает составлять списки граждан, не допущенных на специальные объекты и к закрытым данным. Эти люди не могут быть приняты на работу, связанную с секретными документами, причем не только в государственных учреждениях, но и в частных фирмах, выполняющих военные заказы либо обладающих передовой техникой, технологией. По сведениям, опубликованным в печати, уже в 1977 году ФБР имела картотеку из 58 миллионов карточек, а также более 6,5 миллионов досье. В дополнение к этому контрразведывательные службы армии имели 100 тысяч досье на американцев - главным образом, на тех, кто участвовал в антивоенном движении.
Это далеко не полная картина деятельности ФБР в сфере политического сыска. Спецслужбы США, помимо административной регистрации, имеют обширные компьютерные учеты на американцев и постоянно проживающих в США иностранцев. Кроме того, ФБР располагает доступом к электронным банкам данных многих государственных учреждений США. Так, Управление технологических оценок конгресса США опубликовало в 1985 году доклад, в котором указывалось, что в памяти компьютеров 97 федеральных учреждений содержится информация практически на каждого взрослого американца. В настоящее время разрабатывается проект создания крупнейшей компьютерной системы, которая одновременно будет хранить систематизированные сведения более чем на 100 миллионов человек.

Ничего подобного в работе 5-го Управления и КГБ в целом не существовало, такое масштабное «изучение» сограждан даже не задумывалось, не планировалось.
В системе органов КГБ не предусматривалось и не существовало оперативных учетов по типу американской системы административной регистрации, которая несомненно ведет к ущемлению гражданских прав. В то же время функции обеспечения внутренней безопасности во всех странах реализуются какими-то «типовыми», сходными методами оперативной деятельности, позволяющим вести сбор сведений об опасных для государства организациях и лицах.
Политический сыск и есть одна из таких форм. Почему же в Америке это явление преподносится общественности как закономерная необходимость, оберегающая страну от неприятностей и катаклизмов, а в России с подачи так называемых «архитекторов» и «перестройщиков» его рассматривали и рассматривают как болезненный синдром, как насилие над личностью?

Правда, у политического сыска по-американски есть одна особенность, которая делала его более «демократическим», что ли, чем аналогичная деятельность спецслужб в СССР. В отличие от нашей страны, где высокие партийные чины ограждались от «внимания» служб внутренней безопасности, ФБР не обходит вниманием и власть имущих. Перед ним все находятся в равных условиях. Известно, что в рамках своей деятельности ФБР осуществляет также целый ряд и так называемых прикладных расследований в своих целях, а также для других федеральных ведомств. Эти расследования проводятся в соответствии со специальными директивами президента, приказами по министерству или указаниям генерального прокурора (министра юстиции). Например, осуществляется тщательная проверка биографических данных и личных качеств кандидатов на ответственные должности в федеральных ведомствах. Короче говоря, политический сыск в Америке поставлен на широкую ногу и, надо сказать, достаточно надежно служит интересам американцев.
В памяти многих москвичей, а возможно и читателей этой статьи из библиотеки форума http://www.forum-orion.com видимо, сохранились ужасные переживания 70-х годов, связанные со взрывом в метро. Именно сотрудники бывшего 5-го Управления возглавили розыск, а затем и обезвредили группу националистов-маньяков, изготовивших и занесших в вагон взрывные устройства. Чекисты работали днем и ночью, не только в Москве, но и во многих других городах страны, где могло готовиться новое злодеяние. И его удалось предотвратить, ибо на Курском вокзале несколько месяцев спустя были изъяты аналоги взрывных устройств, которые и вывели на преступников.
Вспоминая те события, особо хочу отметить, что чекисты не только предотвратили новое чудовищное злодеяние, ко на базе своего расследования разработали дополнительную систему охраны безопасности метро, которая оказалась весьма надежной и позволила, насколько мне известно, около десяти лет спустя обнаружить и обезвредить еще более мощные взрывные устройства, оставленные на двух московских станциях метрополитена другими преступниками. Не умаляя труда и заслуг многих других чекистов, хотелось бы назвать здесь имена тех, кто непосредственно участвовал в этих мероприятиях. Среди них Е.3язин, О.Калинин, И.Комаров, Э.Каспаров.

В период розыска преступников, осуществивших взрыв в московском метрополитене, чекисты разработали специальные методики исследования места происшествия и поиска преступников по малейшим оставшимся признакам и деталям. Эти методики и сегодня используются в работе органов безопасности, а потому о них нельзя говорить подробно. Но два примера все же можно привести. В восьмидесятые годы чекисты, например, обнаружили мастерскую, где было изготовлено своевременно обезвреженное взрывное устройство, заложенное опять же в метро, по весьма необычному и довольно-таки неожиданному признаку. На упаковке, в которую оно было помещено, путем тщательного исследования они обнаружили пыльцу цветов очень редкого дерева, произраставшего всего в двух ботанических садах нашей страны. За оградой одного из них и оказалась мастерская...
Другой пример. Маньяка-убийцу, жертвой которого стали более 30 женщин в Белоруссии, специалисты 5-го Управления разыскали по коротенькой записке, оставленной на месте последнего преступления. В ней были слова: «Менты, х... меня найдете». Почерк был несколько изменен, но некоторые его особенности позволили организовать целенаправленный оперативный поиск и в конце концов вывели на преступника. Его «вычислили» работники КГБ, владевшие уникальной, пожалуй, не имеющей аналогов в других спецслужбах, методикой розыска исполнителей анонимных документов с угрозами. На основе собственного опыта, а также с учетом международной практики в 5-м Управлении была отлажена стройная система мер по выявлению таких лиц, вынашивающих намерения террористического характера. В порядке пояснения можно, в частности, привести и одну из характерных деталей этой методики. Она логична и проста: человек, выросший в то или иное десятилетие, пользуется наиболее характерными выражениями своего времени. Вряд ли, например, человек 70-х годов употребит слово «саммит». Скорее всего, он напишет слово «совещание» или «собрание», а если он с уголовным прошлым, - то «сходка».
Важно подчеркнуть, что оперативные методики и учеты, разработанные в 5-м Управлении, были созданы с единственной целью - розыска лиц, совершивших преступления, угрожающие безопасности государства и общества. Эти методики служили и решению другой, как я считаю, еще более важной задачи - предупреждению подобных преступлений, то есть выявлению лиц, их задумавших и подготавливающих. И я не знаю случаев, когда они использовались бы в иных целях.

Главной функцией 5-го Управления КГБ была борьба с деятельностью, направленной на подготовку или совершение особо опасных государственных преступлений, под которыми подразумевались прежде всего преступления, ставившие конкретную цель подрыва или ослабления существующей в стране власти. Основной статьей уголовного кодекса, отнесенной к компетенции управления, как известно, была статья 70 - антисоветская агитация и пропаганда. Позже к ней добавилась статья 190(1) - это распространение заведомо ложных измышлений, порочащих государственный и общественный строй.
Да, в истории КГБ, 5-го Управления и некоторых его территориальных подразделений были оперативные дела, документальные материалы которых, подтвержденные свидетельскими показаниями, позволили привлечь к уголовной ответственности ряд лиц по статьям 70 и 190(1). Вину каждого из них определял суд, а не сотрудники или следователи КГБ. И кстати, большинство лиц, осужденных по тем статьям, оказались в стане разрушителей бывшего СССР, а ныне напрямую сотрудничают либо со спецслужбами Запада, либо с зарубежными реакционными силами уже в нанесении ущерба Российской Федерации. Если понадобится, то я смогу назвать их имена и привести конкретные факты...

К сожалению, руководство СССР после смерти Ю.В.Андропова предпочитало действовать по западным сценариям, зачастую игнорируя предупреждения об опасностях для государства, поступавшие из органов госбезопасности. И более того, хочу повторить, что «наверху» немало усилий прикладывали для того, чтобы парализовать деятельность чекистов. Но несмотря на мощнейшую моральную травлю и систематическое «реформирование», которое оборачивалось невосполнимыми кадровыми потерями, органы государственной безопасности продолжали добросовестно выполнять свои функциональные обязанности и, в первую очередь, добывать важнейшую информацию о внешних и внутренних угрозах безопасности страны.

Комитет Государственной Безопасности (КГБ) при Совете Министров СССР был создан 13 марта 1954 г., путем выделения из МВД управлений, служб и отделов, имевших отношение к вопросам обеспечения госбезопасности. По сравнению с МВД и МГБ, предшественниками КГБ – новый орган занимал более низкое положение: был не министерством в составе правительства, а комитетом при правительстве. Председатель КГБ был членом ЦК КПСС, но в высший орган власти – Политбюро – он не входил. Объяснялось это тем, что партийная верхушка хотела обезопасить себя от появления нового Берии – человека, способного отстранить ее от власти ради осуществления собственных политических проектов

Первым Председателем КГБ стал И.А.Серов, а в 1958 г., – А.Н.Шелепин, затем – с 1961 по 1967 гг. – В.Е.Семичастный, а после этого – до 1982 г. – Ю.В.Андропов.

Влияние КГБ, по сравнению со сталинскими временами, сократилось. Однако гарантия безопасности распространялась лишь на высшую номенклатуру – кроме тех случаев, когда кто-то из ее представителей нарушал принятые в этой среде «правила игры».

Оппозиционные настроения в обществе не исчезли, – просто они ушли «вглубь», а власть перестала выявлять их с прежней интенсивностью, так как не видела для себя прямой угрозы. Главным противником режима стали не какие-то подпольные группировки, а песни, стихи, книги, религиозные убеждения, личная честность и порядочность тех или иных лиц. Борьба переместилась в сферу идей, где правящий режим был обречен на конечный проигрыш: «социализм», созданный в СССР, никого не привлекал, а предложить что-либо, помимо избитых коммунистических штампов, он не мог.

Поменялись, и методы «работы» спецслужб. Применялось осуждение по статьям 70 и 190 УК РСФСР: «антисоветская агитация» и «антисоветская пропаганда», чаще всего – на незначительный срок. Также применялось осуждение по фальсифицированным уголовным обвинениям. Широко применялось осуждение за «тунеядство»: диссидента увольняли с работы, и нигде больше не принимали, а затем привлекали к ответственности (безработные в СССР считались преступниками). Практиковался запрет на проживание в столичных городах (ссылка «за 101-й километр»). Обыденным делом было прослушивание телефонов, вскрытие переписки, демонстративное наружное наблюдение.
Новым «изобретением» спецслужб стало заключение наиболее активных диссидентов в психиатрические больницы. Тех, чья деятельность вызывала наибольшее раздражение, а арест был невозможен в силу международного резонанса – высылали за рубеж, либо понуждали к выезду. Вместе с тем, были и списки «невыездных» – тех, кому отказывали в выезде за границу. Характерным явлением этой эпохи стало движение «отказников» – лиц еврейской национальности, которым власти отказывали в праве выезда в Израиль.

Следует отметить, что диссидентское движение в СССР не столько массовым, сколько морально и политически значимым, и оказывало заметное воздействие на общественные настроения той эпохи, а некоторые из диссидентских групп стали в дальнейшем основой для формирования политических партий и общественных движений периода «перестройки», – в особенности, в Литве, Грузии, Украине.

КГБ того периода – до 1978 г. – имел следующую структуру:
– Первое главное управление (ПГУ) (внешняя разведка). Руководители: А.Панюшкин, А.Сахаровский, а с 1974г. – В.А.Крючков. Управление включало:
1. Управление «Р» – оперативное планирование и анализ. Из воспоминаний разведчиков того времени можно сделать вывод, что преимущество отдавалось планированию, – как правило, директивному. Отдельной аналитической службы КГБ так и не создал вплоть до 1991 г.
2. Управление «К» – контрразведка за рубежом (выявление агентуры противника, внедренной в советскую разведку, как легальную (посольства и прочее), так и нелегальную.
3. Управление «С» – нелегальные резидентуры за рубежом.
4. Управление «ОТ» – оперативно-техническое.
5. Управление «И» – компьютерная служба. Появилось только в конце 70-х – на 20 лет позже, чем в США.
6. Управление «Т» – научно-техническая разведка. В основном занималось воровством западных технологий, в первую очередь – военных. Изучения «магистральных» направлений в мировой науке, поиска ноу-хау, могущих быть внедренными в гражданскую промышленность, не велось. А ставка на копирование западных технологий лишала отечественных конструкторов стимулов к творчеству.
7. Управление разведывательной информации (анализ и оценка внешних угроз). К сожалению, в своей работе это управление руководствовалось не столько реальной ситуацией в мире, сколько указаниями ЦК КПСС. В итоге Генсеку и Политбюро докладывали то, что те хотели слышать, что делало неизбежными трагедии, подобные бессмысленной гражданской войне в Анголе.
8. Управление «РТ» – разведопераци на территории СССР. В мировой практике такого больше нет: нигде разведка не имеет права проведения разведывательных операций на собственной территории. На деле такая ситуация означала возможности для противоправных актов: можно было сделать все, что угодно, и скрыть содеянное грифом «совершенно секретно».
9. Служба «А» – активные мероприятия. Это понятие может включать в себя многое: от внедрения в разведку противника, до создания «легендированных» (то есть, поддельных) диссидентских групп, от заброски диверсантов – до похищения людей.
10. Служба «Р» – радиосвязь.
11. Служба «А» восьмого управления КГБ – шифровальные службы. На Западе к такой работе привлекались целые научные институты, а талантливые математики и программисты получали крупные гранты на свои исследования в интересах разведки. В СССР ничего подобного не было: ученым предлагали «труд на благо Родины» за «спасибо».

Интересно посмотреть на «специализацию» ПГУ по регионам мира:
– США и Канада (упор – на военную разведку);
– Латинская Америка (упор – на поддержку левоэкстремистских повстанцев и противодействие китайскому влиянию на них, основная база – Куба);
– Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, Африка (бывшие британские колонии) (упор – на Африку: поддержка стран «некапиталистического пути развития»);
– ГДР,ФРГ, Австрия. Характерно, что Германию рассматривали, как единое целое, – значит, искусственность ее разделения осознавали. И еще: нейтральная Австрия пользовалась столь же высоким вниманием разведки, что и член НАТО ФРГ;
– Бенилюкс, Франция, Швейцария, Италия, Испания, Португалия, Югославия, Румыния, Греция, Албания. Интересно, что «социалистическая» Румыния ставилась в один ряд с «вражескими» странами, как и Югославия. Официально в рамках Варшавского Пакта 1955г. было установлено, что страны ОВД не ведут разведывательной деятельности друг против друга. Как видим, на Румынию это не распространялось;
– КНР, Лаос, КНДР, Южная Корея, Вьетнам, Камбоджа. Южную и Северную Корею рассматривали, как единое целое, имея в виду использование их разведвозможностей друг против друга;
– Япония, Индонезия, Таиланд, Малайзия, Сингапур, Филиппины. База – Япония, упор – на поддержку повстанческих движений (Индонезия, Филиппины);
– неарабские страны Ближнего Востока, Иран, Турция, Израиль, Афганистан. Такое объединение было явной ошибкой: слишком уж разные страны КГБ пытался рассматривать «в комплексе». Иран, Турцию, Афганистан, Израиль следовало выделить в отдельные направления. В ЦРУ так и было;
– контакты с социалистическими странами.

Второе Главное Управление (внутренняя безопасность и контрразведка). Руководители (до 1980 г.): П.В.Федотов, О.М.Грибанов, С.Г.Банников, Г.К.Цинев, Г.Ф.Григоренко. Его структура также любопытна:
– 1-й отдел – США;
– 2-й отдел – Великобритания;
– 3-й отдел – ФРГ;
– 4-й отдел – Восток;
– 5-й отдел (его функции нам неизвестны);
– 6-й отдел – эмигрантские организации (такие, как НТС, «Наша страна», и так далее);
– 7-й отдел – борьба с терроризмом. Акцент делался на выявление возможной связи с террористами работников иностранных дипмиссий;
– 8-й отдел – иностранцы в СССР. По этой линии работали и ПГУ КГБ, и ГРУ, и МВД. Все они стремились к контролю над проституцией, спекуляцией импортными вещами, наркотиками, порнографией. Отсюда – коррупция и моральное разложение «органов». Выявлению реальной иностранной агентуры все это мало помогало, зато «опека» КГБ отравляла жизнь обычным интуристам и студентам-иностранцам;
– 9-й отдел – следственный;
– 10-й отдел – охрана дипкорпуса и наружное наблюдение;
– 11-й отдел – розыск и поимка агентов-парашютистов. Примерно с 1962 г., и до самого 1991 г. этот отдел бездействовал: Запад отказался от нелегальной переброски своей агентуры в СССР вообще, а не только по воздуху. Затраты на такие операции не оправдывали себя – провалившийся «засланец» терялся, чаще всего, не успев сделать ничего существенного. Подготовка же таких «засланцев» занимает много лет и стоит большие деньги.

В 1960 г. Второе Главное Управление КГБ было реформировано, по инициативе А.Н.Шелепина. Первые 6 отделов оставались прежними, остальные же изменились так:
– 8-й отдел – антисоветские листовки и анонимки (в связи со значительным ухудшением социально-экономической ситуации в стране эта «проблема» стала к началу 60х достаточно значимой. Проверки чаще всего выявляли, однако, не какие-то подпольные группировки, а отчаявшихся и обозленных людей, писавших свои листовки от руки – за отсутствием свободы слова;
– 9-й отдел – контрразведывательное обеспечение промышленности;
– 10-й – иностранцы, приезжающие по линии науки и культуры, на учебу, агентурная разработка лиц, устанавливающих «преступные связи» с иностранцами;
– 11-й – духовенство и буржуазные националисты. В Литве, Эстонии, Западной Украине, Грузии и Армении это было серьезной проблемой для властей. Так, в Литве католическая церковь де-факто была легальной оппозицией режиму, и имела широкую общественную поддержку, а в Грузии движение в защиту грузинского языка и памятников истории и культуры захватило даже многих партработников;
– 13-й отдел – атомная промышленность;
– транспорт;
– контрабанда и незаконные валютные операции.

Третье Главное Управление КГБ – военная контрразведка. Следует отметить, что во всей структуре КГБ это Управление было наиболее эффективным, и наименее поражено коррупцией, так как занималось нужным делом – защитой военной тайны, технических и научных достижений, имеющих оборонное значение, складов оружия и боеприпасов, ядерных объектов, НИИ и лабораторий военного назначения, военных заводов. «Политики» там было мало, поэтому к работе привлекались настоящие профессионалы. Военная контрразведка действительно выявила немало иностранных агентов, пытавшихся завладеть военными секретами СССР.

Четвертое Управление – до 1960 г., Пятое – с 1967 г. – борьба с антисоветскими элементами. Другое название – «Идеологическое». Наличие такого отдела, специализирующегося на политическом сыске, основанном на некоей идеологической доктрине (в данном случае – марксизм-ленинизм) – характерный признак несвободного государства.

Инициировал его создание в качестве самостоятельного подразделения КГБ Ю.В.Андропов. Считалось, что его задача – «борьба с идеологическими диверсиями противника». Много позже – в 1989 г. – ввели иной термин: «защита конституционного строя». Разница между этими двумя терминами – не только внешняя, но и смысловая. Идеологической диверсией можно было назвать что угодно, тогда как покушением на конституционный строй – ограниченный перечень деяний. С «идеологическим противником» можно было бороться, не выбирая средств, тогда как при защите конституционного строя приходится считаться с Конституцией. Кроме того, борьба с «идеологическими диверсиями» означала приверженность КГБ определенной идеологии, тогда как «защита конституционного строя» означает внеидеологический статус спецслужб: они призваны служить стране, а не лицам и партиям. Следует отметить, что первым подобное изменение функций спецслужб намеревался осуществить Л.П.Берия.

Численность центрального аппарата 5го Управления КГБ была поначалу небольшой: в 1967 г. – около 200 чел, но она быстро росла. Структура Управления была такова:
-1-й отдел – работа по каналам культурного обмена, творческим союзам, НИИ, медицинским и культурным учреждениям. Писатели, поэты, врачи и музыканты, архитекторы и скульпторы – находились в его «ведении».
– 2-й отдел – работа совместно с ПГУ против центров «идеологических диверсий» западных стран, против националистических и шовинистических групп и эмигрантских организаций.
– 3-й отдел – работа по линии студенческого обмена, студентов и преподавателей. Занимался вербовкой «стукачей» в студенческой и преподавательской среде.
– 4-й отдел: «работа» по линии религиозных конфессий, «курировал» церковь, фактически ведал назначениями и перемещениями священнослужителей, закрытием и открытием храмов, и так далее.
– 5-й отдел: розыск авторов анонимных антисоветских листовок, проверка сигналов о фактах терроризма («телефонный терроризм» и тогда был), «предотвращение массовых антиобщественных проявлений». Под этим термином понимались забастовки, митинги, собрания, пикетирования, сбор подписей под различными воззваниями и петициями, – словом, любое несанкционированное коммунистической партией групповое действие политического характера.
– 6-й отдел: планирование и информационная работа, «обобщение и анализ данных о деятельности противника по планированию идеологических диверсий, разработка мероприятий по перспективному планированию и информационной работе».также занимался перлюстрацией корреспонденции.
– 7-й: (образован в 1969 г.): «выявление и проверка лиц, вынашивающих намерения (!)применить взрывчатые вещества и взрывные устройства в антисоветских целях». «Выявленных» ставили на оперативный учет – годами вели на них агентурные дела. А вот когда в 1977 г. группа армянских террористов-националистов произвела теракт в московском метра, КГБ их заранее «выявить» не смог. Еще 7-й отдел проверял «сигналы» об угрозах в адрес высших руководителей страны – вопрос, которым в США, например, занимаются служба безопасности президента и ФБР, а вовсе не разведка. А поскольку людей, желавших «вождям» всего самого «доброго» было множество, легко представить себе объем копившихся в 7м отделе Пятого Управления ненужных бумаг.
– 8-й: (образован в 1973 г.): «выявление и пресечение идеологических диверсий подрывных сионистских центров». За отсутствием реальных «сионистских центров» отдел занимался преследованием за религиозную деятельность, за намерение выехать в Израиль, и даже за попытки отмечать еврейские праздники или изучать иврит. К «подрывным центрам» причислялись такие всемирно известные еврейские благотворительные и культурно-просветительские организации, как «Сохнут», «Джойнт», и прочее.
– 9-й: (образован в 1974 г.): «ведение наиболее важных разработок на лиц, подозреваемых в организованной антисоветской деятельности, (кроме националистов, церковников, сектантов), выявление и пресечение враждебной деятельности лиц, изготовляющих и распространяющих антисоветские материалы, проведение агентурно-оперативных мероприятий по вскрытию на территории СССР антисоветской деятельности зарубежных ревизионистских центров». Занимался «разработкой» «крупных» диссидентов, – таких, как А.Солженицын, В.Буковский, Л.Алексеева. Тех, кто составлял издания, подобные «Хронике текущих событий», либо регулярно передавал информацию иностранным корреспондентам, устраивал пресс-конференции. Что касается «ревизионистских центров», то имеются в виду лица, разделяющие социал-демократические или социалистические, но не отвечающие «линии партии» убеждения. Сюда же относились сторонники «конвергенции» – синтеза капитализма и социализма (Рой и Жорес Медведевы, например).
– 10-й: (образован в 1974г.): проведение контрразведывательных мероприятий против зарубежных антисоветских организаций (кроме украинских и прибалтийских националистов).
– 11-й: (образован в 1977 г.): по проведению «оперативно-чекистских мероприятий по срыву подрывных акций противника и враждебных элементов в период подготовки и проведения Летних Олимпийских игр в Москве. По окончании игр отдел «занялся» «курированием» спортивных организаций.
– 12-й отдел занимался прослушиванием телефонных переговоров населения;
– 14-й отдел – «курировал» телевидение и радиовещание – как в отношении цензурной и редакционной политики, так и в плане «разработки» кадров.

Владимир Тольц: Напомню то, с чего мы начали этот цикл передач.
В мае 1967 был назначен главой КГБ Юрий Андропов. Обосновавшись в своем лубянском кабинете, он 3 июля направляет в ЦК свое первое чекистское послание, в котором в частности говорилось:

«Имеющиеся в Комитете госбезопасности материалы свидетельствуют о том, что реакционные силы империалистического лагеря, возглавляемые правящими кругами США, постоянно наращивают свои усилия в плане активизации подрывных действий против Советского Союза. При этом одним из важнейших элементов общей системы борьбы с коммунизмом они считают психологическую войну.(…)
Замышляемые операции на идеологическом фронте противник стремится переносить непосредственно на территорию СССР, ставя целью не только идейное разложение советского общества, но и создание условий для приобретения у нас в стране источников получения политической информации. (…)
Под влиянием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроения аполитичности и нигилизма, чем могут пользоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также политические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия. (…)»

Владимир Тольц: Вот до чего дело дошло!.. Надо заметить, что за долгие годы существования советских ведомств сложился некий канон написания новоназначенным начальником своей первой бумаги «наверх». Поначалу следовало изложить проблемы и недостатки, накопившиеся за время функционирования предшественников, а также свое, новое, разумеется, видение этих проблем, а затем впечатлить руководство своими предложениями «по искоренению», а также попросить для этого дополнительное финансирование. Записка Андропова вполне соответствовала этим неписанным правилам.
Ну, а первые предложения Андропова сводились к следующему:

Комитет госбезопасности считает необходимым принять меры к укреплению контрразведывательной службы страны и внесению в ее структуру некоторых изменений. Целесообразность этого вызывается, в частности, тем, что нынешняя функциональность контрразведки в центре и на местах предусматривает сосредоточение ее основных усилий на организации работы среди иностранцев в интересах выявления прежде всего их разведывательных действий, т. е. она обращена вовне. Линия же борьбы с идеологической диверсией и ее последствиями среди советских людей ослаблена, этому участку работы должного внимания не уделяется.
В связи с этим предлагается создать в центральном аппарате КГБ при Совете Министров СССР самостоятельное Управление (пятое) с задачей организации контрразведывательной работы по борьбе с акциями идеологической диверсии на территории страны, возложив на него следующие функции:
организация работы по выявлению и изучению процессов, могущих быть использованными противником в целях идеологической диверсии;
выявление и пресечение враждебной деятельности антисоветских, националистических и церковно-сектантских элементов, а также предотвращение (совместно с органами МООП) массовых беспорядков;
разработка в контакте с разведкой идеологических центров противника, антисоветских эмигрантских и националистических организаций за рубежом;
организация контрразведывательной работы среди иностранных студентов, обучающихся в СССР, а также по иностранным делегациям и коллективам, въезжающим в СССР по линии Министерства культуры и творческих организаций.
В местных органах КГБ образовать соответственно 5-е управления-отделы-отделения

Владимир Тольц: И уже 17 июля 1967 года Политбюро ЦК принимает положительное решение по этим предложениям нового главы КГБ. Так возникла Пятерка - 5 Управление КГБ, передачу о котором вы слушаете сейчас

Почти через год после назначения Андропова на Лубянку, 6 мая 1968 г., он направляет Брежневу отчет «О результатах работы Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР и его органах на местах за 1967 год ». (Обычно такие отчеты составляются в декабре отчетного года. Но Андропову был дан год для освоения и трансформирования новой для него сферы деятельности.) Этот, пока еще мало используемый исследователями документ чрезвычайно интересен не только для нашей темы, но и для изучения и понимания истории КГБ в целом.
В нем в частности говорилось:

Особое место в отчетном периоде заняли мероприятия по организации активного противодействия идеологическим диверсиям противника. Во исполнение Постановления ЦК КПСС по этому вопросу от 17 июня 1967 года созданы Пятое управление в Комитете госбезопасности и пятые управления - отделы - отделения в территориальных органах КГБ.
В интересах повышения уровня агентурно-оперативной работы местных органов КГБ созданы чекистские аппараты в районах и городах страны, которые выросли за последние годы экономически или же приобрели важное оборонное значение и представляют теперь для противника разведывательный интерес.

Владимир Тольц: Далее в соответствии с традиционной стилистикой подобного рода ежегодных реляций об успехах и доблестях речь шла о достижениях в агентурно-оперативной работе, в частности, - это касается и Пятерки, - о «срыве идеологических диверсий, приуроченных противником к 50-летней годовщине Советской власти » Точно также напрямую связан был с 5 Управлением и следующий абзац:

В целях перехвата и контроля каналов проникновения противника в нашу страну продолжалась работа по обеспечению успешного осуществления оперативных игр. В настоящее время ведется 9 таких игр, в том числе 4 с разведкой США, а также 8 игр с центром НТС и 2 - с закордонными центрами украинских националистов.

Владимир Тольц: О том, что такое «агентурно-оперативная работа» и «оперативные игры» мы еще будем говорить. А пока обратимся к следующему пассажу андроповского отчета за 1967 г., касающемуся не только успехов Пятерки, но и всего КГБ в целом.

В 1967 году в составе делегаций, туристских групп, участников выставок в капиталистические страны направлялось 378 оперативных работников, а также более 2200 агентов и 4400 доверенных лиц, с помощью которых выявлено 192 иностранца, связанных или подозреваемых в связях со специальными службами противника, пресечено 60 попыток обработки советских граждан к невозвращению на Родину, установлено 230 человек, скомпрометировавших себя неправильным поведением (18 человек досрочно отозваны в СССР).
Образование в структуре органов КГБ подразделений так называемой пятой линии позволило сконцентрировать необходимые усилия и средства на мероприятия по борьбе с идеологическими диверсиями извне и с возникновением антисоветских проявлений внутри страны. В результате принятых мер удалось в основном парализовать попытки спецслужб и пропагандистских центров противника осуществить в Советском Союзе серию идеологических диверсий, приурочив их к полувековому юбилею Великого Октября. Наряду с разоблачением ряда иностранцев, приезжавших в СССР с заданиями подрывного характера, в советской и иностранной прессе опубликованы материалы, разоблачающие подрывную деятельность спецслужб противника, в международном почтовом канале конфисковано более 114 тысяч писем и бандеролей с антисоветской и политически вредной литературой.
Исходя из того, что противник в своих расчетах расшатать социализм изнутри делает большую ставку на пропаганду национализма, органы КГБ провели ряд мероприятий по пресечению попыток проводить организованную националистическую деятельность в ряде районов страны (Украина, Прибалтика, Азербайджан, Молдавия, Армения, Кабардино-Балкарская, Чечено-Ингушская, Татарская и Абхазская АССР).

Владимир Тольц: Вы заметили? Речь идет лишь об «организованной националистической деятельности». О неорганизованной тут ни слова. Между тем и майско-июньские (1967 г.) волнения в Чимкенте (Казахстан) – самые крупные беспорядки периода брежневского правления (участвовало около тысячи человек; при подавлении убито семеро, ранено 50,), и волнения во Фрунзе, где толпа разгромила и сожгла три отдела милиции- все это было не только яркими эпизодами возобновившейся антимилилцейской «хулиганской войны», но и обладало заметной националистической окраской. Точно так же невозможно не заметить националистической компоненты и в тираспольских избиениях студентов (даже тогдашний генпрокурор Роман Руденко отметил в своем спецсообщении «наверх», что избивали там одних евреев), и в волнениях 1967 г. в Абхазии, проходивших под лозунгом «узаконения абхазской топонимики» и требований предоставления привилегий абхазам при поступлении на работу и в вузы …
Обо всем этом большинство живших в ту пору советских людей и слыхом не слыхивали. Да и в сов.секретном отчете Андропова всей этой конкретики нет. Зато глухое признание «недоработок» в нем умело увязано с «идеологической диверсией противника» и недостаточностью агентуры.

Еще недостаточно целеустремленно и эффективно ведется борьба с идеологической диверсией противника. Чекистская работа в этом направлении полностью не развернута из-за слабости агентурных позиций органов КГБ в тех слоях населения, которые могут оказаться благоприятной средой для осуществления акций идеологической диверсии. Отчасти этим можно объяснить тот факт, что органы КГБ не смогли своевременно предупредить отдельные антисоветские и антиобщественные проявления, в том числе и массовые беспорядки, имевшие место в некоторых городах страны.

Владимир Тольц: Сколь же велик был агентурный аппарат КГБ, «слабость позиций» которого не позволила предотвратить « отдельные антисоветские и антиобщественные проявления, в том числе и массовые беспорядки » в 1967 году? А надо отметить, что это - единственный год брежневского правления, когда для подавления беспорядков в ход было пущено огнестрельное оружие. Причем трижды. В результате, если верить справке, представленной в 1988 году Горбачеву председателем КГБ Виктором Чебриковым, было убито 264 и ранен 71 человек. Андроповский отчет 1967 года дает нам возможность представить численность кагебешной агентуры того времени.

В 1967 году органами КГБ было завербовано 24 952 агента, что составляет около 15 % всего агентурного аппарата, численность которого с учетом исключенной из него агентуры в течение года существенно не изменилась.

Владимир Тольц: Значит, общее количество агентуры в стране в 1967 году составляло примерно 166.347 человек. Это в 55 раз больше цифры, названной в предыдущей передаче со ссылкой на генерала Бобкова подполковником Поповым. Конечно, надо иметь в виду, что часть этой агентуры плодотворно и не очень трудилась за рубежами родины. Ну, предположим, что на внутренних приходилась половина! Да хоть и две трети! А Пятерке (что маловероятно) оставалась из этого лишь малая толика... Все равно остаток тех агентов, кто денно и нощно бился с идеологической диверсией и прочими кознями врага на «внутреннем фронте» существенно превышает количество, названное вышеназванными чинами 5 управления. Ну, а чтобы вы нагляднее могли представить общее количество агентуры КГБ 1967 года, скажу, что это чуть меньше населения современного Новочеркасска и чуть больше количества населения современного Абакана.

Что сказать о наших политических взглядах и воззрениях того времени? Говоря «наших», я не имею в виду широкие круги сыска: речь идет о небольшой группе друзей и приятелей, в основном молодежи. Вообще, именно служба в КГБ почти с самого начала сузила круг моих привязанностей: делиться тем, что было на душе, не говоря уж о профессиональных темах, можно было только с немногими. А ведь в первые годы службы мы все были весельчаками, любителями вышутить друг друга, передразнить начальство. Мы менялись у себя на глазах с устрашающей быстротой.

Владимир Тольц: Это отрывок из книги одного из «пятерышников», названной с некоторым вызовом «Да, я там работал». Несмотря на эту «смелость» - книжка вышла в допутинском 1997, когда отношение читающей публики к бойцам невидимого фронта борьбы с идеологической диверсией было куда менее доброжелательным, нежели позднее, - автор скрылся за псевдонимом «Евг.Григ.». Впрочем, псевдоним был настолько прозрачен, что авторы рецензий немедля его расшифровали. – Полковник Евгений Григорьевич Семенихин – «подкрышник» из 5 управления, долгое время трудившийся под крышей ВААПа.

Одной из наших бригад пришлось «работать» за покойным генералом Григоренко. Не знаю почему, то ли случайно, то ли у начальства был какой-то нюх, но подобной «чести» никогда не удостаивалась ни наша опергруппа, ни кто-либо из моих близких приятелей или друзей по «наружке» - может быть, нас считали, и не без основания, специалистами по слежке за иностранцами.
Как рассказывали потом, Григоренко был быстр, наблюдателен, и в один далеко не прекрасный для сыщиков день подошел к ним и сказал:
- Вам не стыдно таскаться за мной, стариком?
Пассаж! Объяснительные записки и рапорты! «Пострадавшие» на следующий день ухитрились не только здорово выпить на посту, но и попасться после этого на глаза начальству! Разгром! Одна за другой головы сыщиков летели в пыль под свист руководящего меча с известной эмблемы чекистов. Никакой щит с той же эмблемы помочь не мог - выговоры и порицания, партийные «клизмы» и разборы на оперативных совещаниях обрушивались, как град из кирпичей…
А до нас доходили сведения о том, что генерал вовсе не сумасшедший, что в «психушку» его засунули потому, что «больно умный», что он провоевал всю войну и имеет «мешок орденов», что скромен в быту - вернее, просто беден, что у него доброе, умное лицо…

Владимир Тольц: Это Евгений Григорьевич рассказывает о своей еще «допятерышной» службе – в «семерке», ведавшей в ту пору «наружным наблюдением» (НН). Отсюда и название сотрудников «семерки» на чекистском сленге – «николай николаичи». (Знал ли об этом Юз Алешковский, когда писал одноименную повесть?) Ну а в народе «наружку» именовали «топтунами». К слову, о работе топнунов в ту далекую пору рассказывает и коллега полковника Семенихина генерал-майор ФСБ в запасе Александр Михайлов, «самый первый», по его словам, «пиарщик в системе КГБ».

… Однажды приходит информация, что группа диссидентов хочет провести демонстрацию в количестве… восьми человек. По тем временам злодейство неслыханное. С момента получения этой информации стали этих восьмерых "пасти". И была среди них особа молодая, да наглая. Почувствовав "хвост" стала она от этого "хвоста" бегать, благо силы были, да сноровка спортивная. И по улице, и по метро. С поезда на поезд перепрыгивала, по эскалаторам вверх носилась. А работали в те годы в "наружке" люди солидные. Многие в возрасте. Не по силам им такие марафоны. Набрали команду из молодежи, да и та к концу дня "язык на плечо". Но была в бригаде дама. Мария ее звали. Спортивная и дородная. Кожаное пальто в обтяжку - ну девушка с веслом из Парка Горького однозначно. И началось. Та вверх по эскалатору - наша не отстает. Просто бег с препятствиями. Но всему приходит конец. И вот, сбежав в часы пик по эскалатору на станции Площади революции, фактически оказались в тупике. Помощь не подтянулась и потому Мария, можно сказать, лицом к лицу со своей подопечной. Прижала она своей кожаной грудью диссидентку, да последнее предупреждение ей на ухо шепчет - "Если ты еще ...

Владимир Тольц: В общем, и эти были «героями»! Сами видите… Вернемся, однако, к воспоминаниям «пятерышника» Евгения Семенихина.

Вспоминаю, как во время застолья в кругу сослуживцев-книгочеев обсуждали несколько наших писателей, которых «наверху» причисляли к «антисоветчикам».
- Да нет, ребята, - сказал кто-то. - Никакие они не антисоветчики. Просто они пишут правду - вот и получается антисоветчина…

Владимир Тольц: Скажете «шизофрения»? Раздвоение сознания и мировосприятия? Ну, не без этого, конечно. Но все-таки не это, думаю, главное. Это, по-моему, лишь следствие столкновения «советчины», вскормленного советской идеологией сознания с жизнью, которая не укладывалась в ее советское идеологическое объяснение. При всей, казалось бы, обширной информации чекистов о подлинном многообразии жизни соотечественников вдолбленная в них матрица толкования этой жизни не давала возможности самостоятельно ее, жизнь, оценить. Впрочем, полковник Семенихин убеждает нас в том, что и чекистскую информированность не стоит преувеличивать

Владимир Тольц: Напомню: первая половина нашей передачи завершилась горькими словами из воспоминаний одного из сотрудников Пятерки (5 управления КГБ) полковника Евгения Григорьевича Семенихина

За долгие годы службы я не раз поражался тому, как информировали оперативный состав КГБ о каких-либо серьезных происшествиях, событиях, новостях - я имею в виду, конечно, не генералитет. Штатскому человеку трудно в это поверить, но рядовые чекисты, как правило, официально узнавали о чем-либо от руководства позднее многих штатских. О некоторых вещах мы, как и вся страна, слышали только из сообщений «вражеских голосов», на глушение которых щедрой рукой швырялись огромные деньги, либо из западной прессы, когда она случайно попадала в руки тех, кто знал языки.
Вот так, достаточно примитивно, прямо скажем, нами воспринимались события планетарного масштаба. Мы старательно выполняли свой долг. Неверие, сомнения, угрызения совести были спрятаны глубоко внутри у тех, у кого они имелись. И в этом даже был немалый здравый смысл. Система была «задействована» и направлена на стабилизацию шатавшегося общества - если только его можно было стабилизировать. Вскоре оказалось, что можно, - на долгие 18 лет.

Владимир Тольц: Ну, вот прошли эти 18 лет. В 1985-м началась горбачевская перестройка. И все, казалось, стало понемногу меняться. В августе 91-го к большому разочарованию некоторых пятерышников завершился полной неудачей именуемый путчем заговор, нацеленный на реставрацию основ невосстановимого уже советского государственного уклада. К тому времени окончательно рухнула и идеология, которую так старательно, но малоэффективно охраняла Пятерка. Да и сама она в значительной степени стала артефактом пусть еще неизученного историками, но все же прошлого. И вот я ныне звоню Семенихину. Предлагаю принять участие в моем историческом цикле. А он: «Я никогда ни Родины, ни друзей, ни сотрудников не предавал…. Я никому на Свободе (на Радио Свобода, то есть -ВТ ) не пожелаю ничего хорошего. Будьте здоровы!»… Некоторые другие отставные пятерышники отказываются иначе. Они и взгляды свои поменяли, ходят в «демократах» теперь. Иные даже и за Ходорковского заступаются, успев до этого поработать в ЮКОСе. И Свободу не только, как Семенихин, слушают, но порой и выступают в ее передачах. Но вот чтоб про свою Пятерку, так нет – ни в какую! Отказы объясняют, вроде как даже оправдываясь: да кому это интересно? Я ж диссидентами не занимался. Я ж «на земле» работал – анонимщиков разыскивал… Ну, и вообще, не хотелось бы обижать старших товарищей!..
- Что это? Страх? Кого боятся? И как сохранилась у иных эта застарелая ненависть, эти штампы рухнувшей в небытие идеологии? – спрашиваю я у генерал-майора в отставке Юрия Кобаладзе, бывшего сотрудника Первого главка КГБ СССР и руководителя пресс-бюро Службы внешней разведки России.

Юрий Кобаладзе: Тоже, на мой взгляд, объяснимо. Действительно многие люди до сих пор говорят, что я служил Советскому Союзу и не признаю никакую нынешнюю власть. Для меня моя родина остается Советский Союз. Есть и такие люди – это их убеждения. Есть люди, которые, уйдя, начали новую жизнь, вообще не хотят вспоминать о прошлом. Я когда возглавлял пресс-бюро Службы внешней разведки, я иногда уговаривал бывших сотрудников. Я говорю: "Ну тут совершенно безобидный вопрос, почему бы вам не выступить в прессе, не дать интервью?". "Нет, я не хочу вообще об этом вспоминать – это прошлая моя жизнь". Есть и такие люди. Есть люди, которые очень активно вступили в политическую жизнь. То есть тут каждый человек остров в океане, я не знаю, какие у каждого мотивы. Но и такой мотив приемлем, что не хочу обижать своих нынешних коллег, не хочу раскрывать вещи, которые косвенно могут нанести им ущерб. Понятная человеческая позиция, я их не осуждаю за это.

Владимир Тольц: Вопрос не в осуждении, хочется понять этих людей. Я не вполне понимаю. Я вижу, что, конечно, все очень меняются. Вы, я недавно прослушал ваше старое выступление в одной из моих программ, я думаю, начала 90-х годов, сейчас звучите и по мировосприятию тоже совершенно иной человек, нежели были тогда, когда я позвонил вам с подсказки вашего бывшего коллеги Гордиевского, очень вас ценящего и ценившего и тогда, и сейчас. Много воды утекло. Мне непонятно, откуда такой страх, чего они боятся? И откуда этот сохранившийся запал, я бы сказал, заблуждений и ненависти?

Юрий Кобаладзе: Не могу. Вы знаете, опять-таки я настаиваю на своей версии, что в каждом конкретном случае это свои объяснения, почему один человек боится, второму может быть стыдно, третий вообще недоволен этими переменами, что из могущественного сотрудника Комитета госбезопасности он превратился в ничто, когда расформировали КГБ. Разные мотивы, я не могу судить о всех. Я отвечаю за себя и готов отстаивать свою точку зрения. Но, видите ли, есть разные люди. Я даже удивлен, что вы процитировали Шебаршина и Кирпиченко – это были два руководителя, один был вообще руководитель разведки, а второй один из высших чинов. И люди тоже, казалось бы, идеологизированные и члены ЦК и черте чего, а тем не менее, уже уйдя из этой системы и даже находясь в ней, они очень критически оценивали и тогдашнюю, и нынешнюю деятельность системы. Шебаршин, наверное, книжку его читали, у него вообще очень саркастическое восприятие реальности. Почитайте его книгу афоризмов – потрясающе. То есть человек, который продолжал думать и который, уверяю вас, если бы с ним беседовали, не говорил бы вам клише, называя какие-то трафареты, а высказывал бы свою оригинальную точку зрения. Но люди разные.

Владимир Тольц: Бывший сотрудник КГБ СССР и Службы внешней разведки России генерал-майор Юрий Кобаладзе.

Осенью 1967 года поползли слухи, вскоре подтвердившиеся, об организации в КГБ нового, 5-го Управления. Неофициально его называли «идеологическим» или «Управлением по борьбе с идеологической диверсией». Говорили о том, что общественные науки, культура, искусство будут взяты под жесткий контрразведывательный контроль. Некоторые линии работы и «объекты оперативного обслуживания» 2-го Главного управления должны были перейти в ведение новой службы. Сущность происходившего нам была не вполне ясна, глубинные процессы, протекавшие в СССР и странах «народной демократии» (еще один термин-урод) осознавались весьма туманно. Да и не только нами…
Поговаривали о том, что набирать состав нового управления будут только из числа сотрудников КГБ и ни в коем случае не с «улицы»: дескать, нужны будут только особо проверенные, «идеологически закаленные» кадры.
Мои товарищи по «семерке» и я считали, что «топтунов» в новое управление не возьмут. Почему-то имела место всеобщая уверенность в том, что 5-е Управление будет возвышаться над КГБ и даже проверять лояльность оперсостава других управлений. Даже несколько лет спустя, встречаясь с сотрудниками разведки и контрразведки, я слышал от них версии на этот счет: они считали, что «пятерка» ведет оперативную проверку личного состава КГБ на предмет пригодности к дальнейшей службе и верности идеалам…

Владимир Тольц: Это опять же из воспоминаний ветерана КГБ полковника Семенихина, мемуары которого мы уже цитировали. В этих трех абзацах много всего зафиксировано. Тут и атмосфера секретности, порождающая всевозможные домыслы и спекуляции. (Пятерка как проект заложена в июле, а смутные слухи о ней расползаются «среди своих» лишь осенью.) Тут и не раз описанная Семенихиным корпоративная особенность - вера гебистов в свое превосходство над остальным обществом, и мечта попасть в подразделение, которое будет возвышаться над остальными частями этого чекистского Ордена меченосцев. Задумываясь над родовыми особенностями коллег по корпорации, Евгений Григорьевич пишет:

Сознание собственной исключительности, пожалуй, наиболее характерная черта (может быть, болезнь?) менталитета любого спецслужбиста. Часто она трансформируется в ощущение превосходства над окружающими, и с этого момента человек становится опасным для общества. К сожалению, далеко не все сотрудники секретных служб понимают это; далеко не все сохраняют способность взглянуть на себя «со стороны и сверху». К некоторым трезвое мышление приходит через долгие годы службы, другие так и выходят на пенсию, не усомнившись ни в чем ни на минуту. Но таких очень мало.

Владимир Тольц: Вспоминая о своей допятерышной службе еще в «наружке», полковник Семенихин вновь обращается к теме ощущения превосходства над окружающими

Мы гордились принадлежностью к Ордену, стремились «повышать квалификацию», учились, добивались успеха, переживали провалы и срывы, но исключительной нашу профессию (я имею в виду не только наружное наблюдение) считали только самые ограниченные, их было сравнительно немного. Гораздо больше людей со склонностью к суперменству я встретил в «Доме-2», а еще больше видел таких среди сотрудников разведки

Владимир Тольц: Во избежание ложных коннотаций следует пояснить, что «Дом 2» это, в данном случае вовсе не скандально известная телепрограмма. Так на чекистском сленге обозначалось здание на Лубянке, где размещалась Пятерка. А нелестное упоминание в этом тексте «сотрудников разведки» - отражение сложной гаммы чувств, которые испытывали «пятервшники» по отношенению к своим «коллегам» из Первого главного управления КГБ (так официально именовалась служба советского шпионажа). Многие и в Пятерке, и в Семерке, где раньше служил Семинихин, и в других управлениях Органов мечтали попасть в Первый главк – ощутить себя тайными героями, получить возможность жить за границей, более высокие заработки, изменить отношение к себе…Многие завидовали пегеушникам. К этой зависти примешивались самоутешительные разговоры «среди своих» о том, что в ПГУ попадают только родственники начальства и блатные, что там они – бездельники, а мы вот землю пашем….
- А как сотрудники Первого главка относились к «пятерышникам», к их деятельности и ее результатам? Что думали об этом? – спрашиваю я отставного генерала из Службы внешней разведки Юрия Кобаладзе.

Юрий Кобаладзе: Вы знаете, к несчастью для вас и к счастью для меня, наверное, мы особо о них не думали. Мы как-то жили своей жизнью, отделенной физически от Лубянки. Конечно, мы знали, что есть такое управление, которое занимается той деятельностью, которой оно занималось, но никак оно нас не волновало. Тем более, что я в самые махровые годы преследований диссидентов находился в Лондоне. О деятельности этого управления мне стало известно уже, когда я вернулся в Москву в 84-м году, это было перед перестройкой. А уже в перестроечные годы стало понятно, что это управление занималось немножко, в свисток их деятельность уходила, потому что они преследовали самых известных людей Сахарова и Солженицына, один стал чуть ли не совестью нации, да и один, и второй. И они рассказывали чудовищные вещи, как Сахарова преследовали, как его изолировали в Нижнем Новгороде, как за ним следили. И все это, конечно, не вызывало к ним чувство симпатии. Потом перестройка, потом 91-й год, когда распался Советский Союз. Потом вся жизнь изменилась. Потом КГБ было расформировано и как-то о существовании 5 управления, их переназвали, их деятельность меня лично и моих коллег не очень интересовала.

Владимир Тольц: Знаете, готовясь к этому циклу, я перечитывал мемуары и публикации ваших коллег и старших товарищей по Первому главку. Я помню, что Леонид Шебаршин писал об особом отношении, во-первых, в КГБ к сотрудникам первого главного управления, оно было, по его мнению, уважительное, но с оттенком холодности и зависти отчасти потому, писал Шебаршин, что им не приходилось заниматься грязной работой, то есть бороться с внутренними подрывными элементами, круг которых никогда, пишет Шебаршин, не сужался. Да и Вадим Алексеевич Кирпиченко, рассуждая о деятельности, об эффективности деятельности КГБ, писал тоже, что горькая истина состоит в том, что отнюдь не ЦРУ США и его агенты влияния разрушили наше великое государство, а мы сами. И все наши партийные и государственные инстанции, продолжая скакать на химерах, не хотели отличать мифы от реальностей и боялись проводить полнокровные демократические реформы.
Скажите, работая в Лондоне, вы когда-нибудь задумывались над этими проблемами функционирования КГБ вообще, как части государственной машины?

Юрий Кобаладзе: Прежде всего я должен сказать, что я хорошо знал и Шебаршина, и Кирпиченко, а последние годы, когда они уже отошли от дел, я, можно сказать, дружил и с одним, и с другим. Недавно мы похоронили Шебаршина. Замечательнее были люди. Я должен сказать, что я категорически согласен с их оценкой. То, что они говорят, кто виновен в развале Советского Союза – это никакие заговоры и ЦРУ, а это мы сами, наша вся система, не хочу сейчас это все повторять. Поэтому я хочу это зафиксировать, что я абсолютно разделяю их точку зрения. Отвечая на ваш вопрос, конечно, в Лондоне, особенно в Лондоне, можете представить, в разгар "холодной войны", когда проблема диссидентов, их преследование занимала львиную долю оценки деятельности Советского Союза, когда английская пресса была полна этими материалами, конечно, это вызывало у нас недоумение: что это такие за люди, которых надо преследовать и которые в состоянии развалить великую страну, если мы великая страна? Конечно, чрезмерность усилий правоохранительной системы, того же КГБ была очевидна. Более того, были очевидны совершеннейшие глупости, которые мы делали. К примеру, какого-то диссидента мы держали в какой-то психушке, в каких-то лагерях, а потом выпускали его на Запад, в ту же Англию, как бы говоря ему: ну а теперь делай, что хочешь. Естественно, он приезжая в Англию, рассказывал чудовищные вещи, которые только подрывали престиж страны. И это у нас, у сотрудников разведки не могло не вызывать недоумение, возмущение, что угодно. Конечно, это было.

Владимир Тольц: В то время, когда вы работали в Англии, ведь там уже оказался и Владимир Буковский. Какое впечатление на вас, как на стороннего наблюдателя, производили его выступления в Англии и реакция на них английской общественности?

Юрий Кобаладзе: Вы знаете, мне трудно сейчас судить, прошло столько лет, я, честно говоря, не очень помню конкретно Буковский что говорил и как мы реагировали. Но в целом хочу повторить, что да, действительно, отношение государства к этим диссидентам вызывало недоумение, если хотите, чрезмерностью борьбы с ними. У меня были другие случаи, правда, не совсем диссидент, а режиссер Любимов. Вы знаете эту историю, которая случилась в Англии, я волею судеб был к ней причастен. Конечно, тоже была странная вся эта история, почему выдающийся режиссер должен был остаться на Западе и чем он так не устраивал и угрожал системе – это тоже было совершенно непонятно, это вызывало чувство протеста. Орлов, я помню.

Владимир Тольц: Расскажите про Орлова.

Юрий Кобаладзе: Я смутно помню эпизоды прибытия Орлова в Англию. Помню эти фотографии, где он производил впечатление очень интеллигентного, благородного человека. Было непонятно, что же такого чудовищного он делает, что его нужно изолировать и вообще выгнать из страны. И потом, спустя годы, перестройка, Горбачев вернул Сахарова из Нижнего Новгорода, когда вернулся триумфально совершенно Солженицын и стал одним из виднейших, можно сказать, политических деятелей, который влиял в том числе и на руководство страны, конечно, стало понятно, что вся эта борьба с диссидентами – мартышкин труд. Не с ними надо было бороться, а глупостей не надо было делать.

Владимир Тольц: Юрий, вы ведь профессионально аналитический человек, как и ваши коллеги из Первого главка, вы же не могли не понимать, что концепция идеологической диверсии, разработанная на практике с момента прихода в КГБ Юрия Владимировича Андропова, более поздняя концепция уже его продолжателя об агентах влияния, концепция Владимира Крючкова, они исходят с самого верха вашей организации. Как это влияло на ваше отношение к вашему руководству?

Юрий Кобаладзе: Видите ли, мы же говорим об эпохе тотального противостояния Востока и Запада, Советского Союза и США, коммунизма и капитализма, то есть эта борьба шла по всем направлениям. Конечно, идеология была одним из направлений этой борьбы. Поэтому то, что возникали такие концепции, и не только в Советском Союзе, но и в Соединенных Штатах не было недостатка, и на Западе, ничего удивительного в этом нет. Другое дело, что когда правоохранительная система, КГБ абсолютно выпадала из-под контроля общества и государства и подчинялась коммунистической партии и была полностью идеологизирована, естественно, что в таких условиях и появлялись такие бредовые идеи. Кстати, многие вещи, которые нам вдалбливали перед поездкой, допустим, в Англию, я приехал в Англию, понял: или я ненормальный, или те люди, которые меня чему-то учили, они что-то не понимают. Конечно, у нас глаза открывались на реалии жизни там, но это не означало, что мы становились диссидентами и готовы были включиться в борьбу. И слава богу. Если бы все общество состояло из диссидентов, я, например, конформист, слава богу, что большинство общества конформисты. Но подчеркиваю, ни у меня, ни у моих друзей, ни у моего ближайшего окружения никакой ненависти или понимания и одобрения, что правильно, так им и надо, давайте давить их, давайте держать в тюрьмах и психушках, давайте выдворять за рубеж, вот этого у нас не было, это я говорю совершенно откровенно. И те цитаты, которые вы приводили от Шебаршина и Кирпиченко, они как раз отражают то общее мнение, которое царило в рядах разведки.

Владимир Тольц: Бывший сотрудник КГБ СССР и Службы внешней разведки России, а ныне, по его словам, конформист, а также профессор МГИМО, сотрудник "Эха Москвы" и бизнесмен генерал-майор Юрий Кобаладзе.

В заключение сегодняшней передачи фрагмент записи моей беседы с публицистом и историком органов безопасности Леонидом Млечиным.
В чем – спрашиваю я Леонида, - причины неэффективности органов? В чем дело? В идеологической зашоренности и агрессивности? Может быть, в отсутствии необходимой профессиональной квалификации? В несоответствующем заданным задачам интеллектуальном уровне? Почему, несмотря на все их реляции наверх о том, что Комитет и 5 управление бдят и охраняют, почему они оказались неспособными решить поставленные перед ними задачи? Почему у этих военных людей, не выполнивших взятых на себя под присягой обязательств защищать советский государственный и общественный строй до последней капли крови, не хватило в решающий момент духа взяться за выполнение обещанного, а ныне – чести признать это свое, по сути дела, воинское преступление? Почему и сегодня вместо такого, по меньшей мере, покаяния от большинства из них исходит лишь пустопорожнее хвастовство несуществующими достижениями прошлого, да застарелая, как ревматизм, агрессия?

Леонид Млечин: Я не так давно присутствовал на встрече ветеранов в таком узком кругу, они все повторяли одно и то же: мы всего лишь инструмент в руках партии, это партия виновата. Мы бы, если бы нам доверили, все бы было по-другому, мы бы единую страну спасли. Это они сейчас так считают. Видите ли, причин было много. Весь государственный аппарат был неэффективный, советское устройство было неэффективным, существование Комитета госбезопасности было бессмысленным, в нем вообще не было никакой нужды. Хрущев в какие-то минуты это понимал. И Шелепин, председатель КГБ, выполняя его волю, он же в огромном количестве уничтожил районный аппарат. У нас существовал аппарат госбезопасности в областях, где иностранцев за всю историю этой территории никогда не было и быть не могло, а там держался этот чекистский аппарат. Шелепин это все упразднил, ему ставят это в вину, а Андропов восстановил. То есть само по себе существование Комитета госбезопасности, в нем не было никакого смысла. Нужна была разведка, нужна была контрразведка, нужна была служба безопасности, но этот гигантский монстр был не нужен, он ничем стране помочь не мог, он только придумывал для себя работу. И 5 управление в принципе было не нужно. То есть оно вообще целиком не должно было существовать. Они сами придумали для себя работу. Какую работу? Выявлять сомнительных людей. Какие сомнительные люди? Это те, кто в узком кругу у себя дома или еще где-то что-то такое говорил, что им не нравилось, или кто хотел уехать за границу, или кто хотел остаться за границей и так далее. Бессмысленное существование огромного аппарата. Что они могли с этим сделать? Они пугали людей, люди говорили, закрывшись на кухнях, окна прикрывали, потише говорили, вот и все, что они могли сделать. Огромное количество проблем, раздиравших Советский Союз, в первую очередь национальных, естественно, осталось вне сферы внимания, потому что нельзя было признать. А как лечить болезнь, если ее даже запрещено диагностировать? Так что естественная вещь, к сожалению.

Владимир Тольц: Леонид Млечин, рассуждениями которого мы завершаем эту передачу из цикла «Пятерка и пятерышники» - 5 управление КГБ

История

3 июля 1967 года председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов направил в ЦК КПСС записку о целесообразности создания в рамках КГБ самостоятельного управления, которое бы отвечало за борьбу с идеологическими диверсиями.

17 июля 1967 года Политбюро ЦК КПСС рассмотрело записку Ю. В. Андропова и приняло постановление № П 47/97 об образовании 5-го управления КГБ СССР.

25 июля 1967 года был издан приказ председателя КГБ СССР № 0096, согласно которому штат 5-го управления определялся в 201 должностное лицо.

11 августа 1989 года было издано постановление Совета министров СССР , согласно которому 5-е управление КГБ СССР было преобразовано в Управление по защите советского конституционного строя КГБ СССР.

Структура

Руководство

Начальники

• А. Ф. Кадашев (4 августа 1967 - 8 декабря 1968)
• Ф. Д. Бобков (23 мая 1969 - 18 января 1983)
• И. П. Абрамов (18 января 1983 - май 1989)
• Е. Ф. Иванов (май - сентябрь 1989)
• Ф. А. Щербак (? - ?)

Заместители начальника

• Н. М. Голушко (1983-1984)

Начальники 2-го отдела

• В. Ф. Лебедев (1983-1987)

Начальники 8-го отдела

• Е. Кубышкин (? - ?)

Известные сотрудники

Примечания

Ссылки

• О. М. Хлобустов «КГБ - шаги становления»
• «„Пятерка“ и пятерышники. - 45-летие 5 Управления КГБ» - передача Радио «Свобода» из цикла «Разница во времени», 14 июля 2012

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Пятое управление КГБ СССР" в других словарях:

Запрос «КГБ» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Памятный знак ВЧК КГБ Комитет государственной безопасности СССР (КГБ) союзно республиканский орган государственного управления в сфере обеспечения государственной безопасности,… … Википедия

- (Комитет государственной безопасности) одно из названий партийно государственного органа, выполнявшего задачи по защите коммунистического режима советской России (СССР) от внутренних и внешних врагов. В этих целях КГБ обеспечивал внутреннюю… … Энциклопедия Кольера

У этого термина существуют и другие значения, см. Комитет государственной безопасности. Запрос «КГБ» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Проверить нейтральность. На странице обсуждения должн … Википедия

Запрос «КГБ» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Памятный знак ВЧК КГБ Комитет государственной безопасности СССР (КГБ) союзно республиканский орган государственного управления в сфере обеспечения государственной безопасности,… … Википедия

Запрос «КГБ» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Памятный знак ВЧК КГБ Комитет государственной безопасности СССР (КГБ) союзно республиканский орган государственного управления в сфере обеспечения государственной безопасности,… … Википедия

Запрос «КГБ» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Памятный знак ВЧК КГБ Комитет государственной безопасности СССР (КГБ) союзно республиканский орган государственного управления в сфере обеспечения государственной безопасности,… … Википедия

Запрос «КГБ» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Памятный знак ВЧК КГБ Комитет государственной безопасности СССР (КГБ) союзно республиканский орган государственного управления в сфере обеспечения государственной безопасности,… … Википедия

Эмблема ГУСП … Википедия

Запрос «ГРУ» перенаправляется сюда; см. также другие значения. ГРУ Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации … Википедия

Книги

• Филипп Бобков и пятое Управление КГБ. След в истории , Макаревич Эдуард Федорович. Пятое Управление КГБ было создано в конце 60-х годов ХХ века как ответ на американский вызов - появление в ЦРУ подразделений, нацеленных на слом политической власти вСССР путем идеологической…

← Вернуться